Клуб создателей Рождества

Клуб создателей Рождества

Радостей бывает... четыре;
Жаворонок над старым гнездом весело поёт,
Дикая роза цепляется к скале:
Ягненок, найденный пастухом,
И звенят рождественские колокола.
Уиллис Бойд Аллен
***
«ЧТО Я ВИДЕЛА, КРОМЕ ЧЕРНОГЛАЗОЙ КУКЛЫ?»
«Это моя кукла», — повторила мисс Дин. — Хочешь подержать ее?
Мне очень хотелось взять на руки эту причудливую куклу в белой ночной рубашке. Так что я быстро вскочил и повел ее обратно к креслу у кровати. Наверное, мое лицо тут же показало, как я полюбил эту старую фарфоровую куклу. Как бы то ни было, после того как мисс Дин некоторое время наблюдала, как я держу его в руках, она сказала: «От этой мяты моя голова чувствует себя лучше. Я расскажу тебе о кукле.
"Как ее зовут?" Я попросил.
— Сьюзи, — сказала мисс Дин, — и она у меня с пяти лет. Теперь я не пускаю ее к себе так: видишь ли, когда я был моложе, я учил детей, год за годом, разных, конечно. Раньше я думал, что, может быть, если бы я женился и у меня была бы собственная маленькая дочь, я бы назвал ее Сюзи, мою маму звали Сьюзен. Но я повзрослел и не женился, а потом, спустя время, мне пришлось бросить школьное обучение. Отец и мать умерли, и я все больше и больше скучала по детям.
«Однажды, когда было очень ненастно и мне было ужасно, отчаянно одиноко, без человека вокруг, я подошла к старому сундуку под навесом, куда я спрятала своих кукол, когда мне было четырнадцать лет, и я взял Сьюзи только на этот день. И эта кукла со мной делала меня настолько счастливее, что впоследствии, время от времени, когда мне становилось одиноко, я снова брал ее с собой. Я сшила ей несколько новых платьев и ночных рубашек, потому что было бы не совсем справедливо не обращаться с ней хорошо, когда она доставляла мне столько удовольствия.
-- Тогда, два или три года назад, -- продолжала мисс Дин; и ее большие карие глаза стали очень блестеть: «Однажды снежной ночью, когда я ложился спать, я посадил Сюзи в это маленькое кресло-качалку; и было так приятно проснуться утром и найти ее там, что я стал выгонять ее каждую ночь. Днем я всегда клал ее в ящик комода, потому что думал, что если люди ее увидят, то не поймут. Я должен был убрать ее сегодня утром, когда ты пришел, но я так страдал, что забыл ее.
— Но я понимаю, — сказал я очень быстро. «Я уверен, что если бы я жил один, то поступил бы точно так же».
[Pg 177]
«Я тоже должен. Разве мисс Дин не дорогая?» — сказала Эльза, отбрасывая назад свои облачно-золотистые волосы, когда мисс Рут остановилась на мгновение, чтобы снова подбросить в огонь упавшую деревяшку.
«Почему у нее не было больше одной куклы?» — задумчиво спросила Бетти, шлепая щеткой по воде.
«Потому что одного достаточно», — мгновенно сказала Эльза.
«Каждый любит кого-то одного больше всего», — объяснил Бен с мудростью десяти с половиной лет.
После того, как мисс Дин рассказала мне о Сьюзи, — продолжала Рут Уоррен, снова удобно откинувшись на спинку стула, — она спросила меня, не хочу ли я посмотреть платья Сюзи. Я сказал да, конечно, и она велела мне открыть нижний ящик комода. Сколько красивых вещей я нашла! Я в свое удовольствие одевал и раздевал Сьюзи, надев сначала клетчатое шелковое платье, затем клетчатое сине-белое платье в мелкую клетку и забавный костюмчик Красной Шапочки; и, наконец, я снова одел Сьюзи в ее белую ночную рубашку, так как чувствовал, что мисс Дин, вероятно, предпочтет выбрать себе сегодня платье. И очень скоро я сказал, что должен идти.
[Pg 178]
«Не могли бы вы остановиться и немного поужинать — что-то вроде обеда — со мной?» — спросила мисс Дин. — Если ты поставишь бисквитов в печь, чтобы они согрелись, и заваришь чай, я оденусь, и мы можем съесть это с холодной ветчиной и киселем.
Я сказал, что могу остаться, потому что знал, что бабушка не будет возражать. Итак, мисс Дин сказала мне, где печенье и чай, и к тому времени, как я их приготовил, вышла на кухню, одетая в серую фланелевую накидку с голубой отделкой. Она заставила меня подумать о кукле, она была такой маленькой и такой изящной; — она была одной из самых изящных женщин, которых я когда-либо знал, с белыми, красивой формы руками и мягкими шелковистыми волосами
— «Она заставляет меня думать об Эльзе». сказала Бетти, вздохнув, наполовину с завистью, наполовину с признательностью.
«Не перебивай, пожалуйста, Бетти», умоляла Эльза, не обращая внимания на то, что сказала Бетти.
Все в доме мисс Дин было так же изящно, как и сама мисс Дин, — продолжал рассказчик, — и все в доме казалось маленьким, как она сама, — столы, стулья, лампы, вазы, кухонная плита, даже посуда, из которой мы ели. . Помнится, мы хорошо позавтракали, и мисс Дин, как всегда, заинтересовала меня рассказами о том, что произошло давным-давно. Когда мы поели, она устало откинула голову на спинку стула — она села за стол в маленькое кресло-качалку — и сказала задумчивым голосом: — Я думала о моих бедных курочках. Ни кукурузы, ни воды у них со вчерашнего дня не было, а я не смею выйти их кормить, потому что у меня так кружится голова, что я боюсь упасть».
— О, дай мне их покормить, — тут же взмолился я.
-- Но они будут бояться вас, -- сказала она. «Они привыкли видеть мою одежду».
— Я могу переодеться в твою одежду, — сказал я. — О, позвольте мне, пожалуйста!
Мисс Дин любила немного повеселиться и хотела, чтобы ее курицы были накормлены. Поэтому она показала мне, где хранила свою «куриную одежду» — как она их называла — короткую коричневую юбку и квадратную клетчатую шаль, которую она надевала на голову и плечи. Юбка была для меня длинной, а шаль жутко жарила мне голову. Но мы оба посмеялись над этим, и мисс Дин сказала, что рада узнать, как она выглядит. Потом она сказала мне не махать руками, потому что это напугает кур. Итак, с ведром воды и двумя квартами кукурузы, я направился к курятнику, находившемуся сразу за небольшим навесом. К тому времени, когда я прибыл, я забыл не хлопать руками, и куры стали довольно возбужденными и живыми, но они были слишком голодны и хотели пить, чтобы сильно заботиться о том, кто их кормит. После этого я поискал вокруг и нашел более дюжины белых яиц, некоторые из них, насколько я помню, были довольно теплыми. На обратном пути я споткнулась о коричневую юбку, и одно яйцо выпало из мерки для кукурузы.
— Туфли кукол все зачернены, — воскликнул Бен, внезапно вставая и потягиваясь на мальчишеский манер. «Можно мне взять диванную подушку и лечь перед огнем?» — спросил он, подходя к мисс Рут.
— Устраивайтесь поудобнее, Бен, — с готовностью ответила она. что Бен соответственно и сделал.
— Извините, что прерываю, — сказал он тихим голосом. — И, пожалуйста, продолжай.
Мисс Дин сказала мне, что разбить яйцо не имеет значения, что она часто разбивает больше, чем одно, хотя я знал, что она сказала это только для того, чтобы мне стало легче. «Я кое-что для вас принесла», — сказала она, когда я снял коричневую юбку и удушающую клетчатую шаль, а она стала считать яйца. Я увидел на кухонном столе черную с золотом лакированную шкатулку, ни большую, ни маленькую. Она выглядела так интересно, что я сразу же захотел ее открыть, но мисс Дин заговорила о курицах.
Я случайно увидел по кухонным часам, что было почти три часа, и понял, что мне пора идти, потому что, хотя я иногда оставался обедать с мисс Дин, бабушка всегда говорила, чтобы я немедленно возвращался домой.
Можете себе представить, как мне хотелось посмотреть, что было в этой красивой лакированной шкатулке; но я сказал, что я должен идти домой. Я поспешила в спальню за своим пальто, и мисс Дин последовала за мной. Я видел, что она одела Сьюзи в бело-голубое клетчатое платье, пока я кормил кур.
— Я приду завтра, — сказал я, пока мисс Дин помогала мне надеть пальто. Она заметила, что я смотрю на Сьюзи, хотя в тот момент я не думал о кукле.
— Ты не возражаешь, дорогая, никому не рассказывать о Сьюзи? — робко спросила мисс Дин.
«Я вообще никому не скажу», — помню, сказал я медленно, когда тоже медленно вышел из парадной двери, надеясь, что мисс Дин перезвонит мне и отдаст мне эту коробку.
— У вас достаточно света для рисования, девушки? Мисс Рут остановилась, чтобы спросить. Дневной свет внезапно начал исчезать.
«Давайте остановимся сейчас; Я сделала три набора, — сказала Бетти, роняя кисть.
«Я закончил два». Эльза расправила плечи и вытянула руки.
Мисс Рут потянулась к дивану и положила две подушки на ковер у камина. «Вы оба справились великолепно, и Бен тоже. Сядьте здесь и отдохните, — сказала она.
— Пожалуйста, не отвлекайтесь от истории, — громким шепотом сказала Бетти, усаживаясь по-турецки на большую квадратную подушку и прислонившись головой к коленям мисс Рут.
— Разве мисс Дин не дала тебе коробку или даже не показала ее тебе в тот день? — спросил Бен, который лежал на животе и смотрел в огонь.
-- Нет, -- ответила мисс Рут, -- не в тот день.
«Думаю, она зря это забыла», — откровенно сказала Бетти.
«Подождите, пока мы не услышим конец истории», — воскликнула Эльза, которая свернулась калачиком на своей подушке у тяжелой медной подставки, на которой стояли щипцы для костра и лопата.
— Ты знаешь конец этого? — быстро спросила Бетти.
[Pg 183]
«Нет, только я знаю, что любой такой хороший, как мисс Дин, будет таким же в конце», — сказала Эльза с очень серьезным выражением в глазах.
— Держу пари, я знаю, что было в той коробке, — воскликнул Бен со своего места в центре ковра.
"Что?" — спросила Бетти.
— Куриные яйца для вылупления, — уверенно ответил Бен.
"Идея!" — воскликнула Бетти. — Как если бы мисс Дин подарила девушке куриные яйца! А теперь молчи, Бен.
«Сегодня мы можем рассказать еще немного, потому что сейчас почти пять часов», — сказала мисс Рут, мягко прикрывая рукой рот Бетти, который начал возражать: «О!» Затем она продолжила:
«Когда я пришла домой от мисс Дин, бабушка почувствовала себя ужасно при мысли, что старушка заболела там совсем одна. «Я должна послать ей что-нибудь питательное, — сказала бабушка. — Я бы сейчас отправил Баркера, — он был наемным работником, — но он ушел за дровами, а Дженни, — это была его жена, — сильно простудилась.
Я сказал: «О, бабушка, отпусти меня!» Ибо я еще больше, чем когда-либо, задавался вопросом, что же было в лакированной шкатулке. Но бабушка сказала: «Нет, дитя, ты сегодня достаточно нагулялась на этой плохой прогулке. Впрочем, вы можете приехать рано утром.
Часы пробили пять, когда мисс Рут остановилась на этих словах.
— Еще немного, — настаивала Бетти.
«Это будет хорошее место, чтобы начать снова», сказала мисс Рут; «Если хотите, мы узнаем остальную часть истории на следующем собрании Клуба».
"Я хочу это сейчас," настаивала Бетти; "Я могу остаться."
— Но я не могу, — сказал Бен, — еще около минуты. Я подумаю над первой частью, поеду домой, чтобы рассказать Алисе.
«Надеюсь, она сможет прийти на следующую встречу», — сказала Эльза, искренне думая о своей маленькой подруге.
— Вы должны сказать ей, Бен, что мы очень скучали по ней, — сказала мисс Рут.
«И передай ей любовь Клуба», — добавила Эльза.
— Мне нравится, когда ты это делаешь, — сказала Бетти, которая перестала дразнить и внезапно замолчала, когда мисс Рут медленно провела рукой по взлохмаченным каштановым волосам.
Эльза смотрела со своего места у высокого медного камина. Она была слишком любвеобильна, чтобы ревновать, но ей очень хотелось оказаться на месте Бетти, у колен мисс Рут. Тем не менее, Эльза была очень счастлива. Темно-красное платье мисс Рут выглядело таким теплым в свете огня, а комната казалась такой приятной; было спокойно и восхитительно просто быть там. Эльза остро чувствовала это, хотя и не смогла бы выразить словами.
— Ты знаешь, что такое огненные искры? — спросил Бен, опираясь на локти, подперев подбородок руками и глядя прямо в пылающий огонь. «Искры — это солнечные лучи, которые заперлись в древесине, пока дерево росло, а теперь они поднимаются по дымоходу и снова поднимаются в воздух».
Сара Джадд, проходя мимо библиотеки, чтобы зажечь лампу в холле, на мгновение заглянула внутрь, незамеченная членами Клуба. «Кажется, приятно видеть этих детей, растянувшихся перед огнем и так хорошо проводящих время», — сказала она себе, и на ее мрачном лице появилась одна из неожиданных, похожих на треск улыбок.
На следующий день после этого собрания Клуба мисс Вирджиния Уоррен простудилась из-за перегрева комнаты. «Я действительно беспокоюсь о себе», — сказала она после того, как ее племянница провела большую часть дня, пытаясь устроить ее поудобнее.
-- Но доктор говорит, что это всего лишь насморк и что вашему сердцу ничего не угрожает, -- сказала Рут Уоррен. «Конечно, простуда достаточно неудобна, чтобы сделать человека несчастным», — добавила она. «Позвольте мне открыть то дальнее окно; немного свежего воздуха поможет вам почувствовать себя лучше».
— О нет, нет! — воскликнула мисс Вирджиния, плотнее закутываясь в толстую белую шаль при этой мысли. — Не волнуй меня так, Рут. Невозможно сказать, что может случиться. Мое сердце кажется очень слабым, — продолжала она, после того как полминуты попыталась сосчитать удары пульса на собственном запястье. «Я все больше и больше убеждаюсь, что мне нужна медсестра, чтобы следить за моим пульсом и каждую минуту следить за сквозняками. Да, я действительно должна попросить вас позаботиться о медсестре, — добавила мисс Вирджиния, сжимая одну большую руку на другом запястье, чтобы следить за биением своего сердца.
Рут Уоррен проконсультировалась с врачом.
— Твоей тете медсестра нужна не больше, чем нам с тобой, — хрипло сказал он. — Но лучше иметь одну, и я прикажу ей открывать окна каждый час дня. Мы дадим вашей тете небольшое обучение, и это может пойти ей на пользу.
[Pg 187]
В результате этого разговора и плана, который, как она обнаружила, могла осуществить, Рут Уоррен позвонила через несколько дней к миссис Дэнфорт.
"Миссис. Дэнфорт сегодня не очень хорошо себя чувствует, мисс, и она просит вас подняться к ней в комнату, пожалуйста, — сказал Каммингс. поэтому Рут Уоррен последовала за горничной с жесткой спиной вверх по полированной лестнице. С вершины лестницы она увидела прямо перед собой комнату, обставленную белой мебелью, которая, как она знала, должна была принадлежать Эльзе. «Какая некрасивая комната для ребенка!» сказала она себе.
На миссис Данфорт был красивый белый халат с длинными кружевными оборками, свисающими с рукавов, и она сидела, откинувшись на спинку синего бархатного кресла. «Она выглядит не столько больной, сколько несчастной», — подумала про себя Рут Уоррен.
Не желая тянуть больше времени, чем было необходимо, Рут Уоррен сразу же начала объяснять причину своего звонка:
«Эльза рассказала мне, миссис Дэнфорт, о медсестре, которую она когда-то носила по имени Беттина Марч. Как ни странно, я обнаружил, что та самая Беттина Марч совсем недавно работала в санатории здесь, в Беркли. Ее очень любили, но она не окрепла и ушла, надеясь вернуться. Она еще не в состоянии приступить к работе и очень хочет найти какое-нибудь занятие, которое на какое-то время освободит ее от активных обязанностей».
— Ну и что из этого? — холодно спросила миссис Данфорт, не сводя глаз с лица гостьи. Она и мисс Рут официально обменялись звонками; это было все их знакомство, за исключением случайных встреч, время от времени.
— Я не должна была вторгаться в ваше личное дело, миссис Дэнфорт, если бы не веская причина, — тихо сказала Рут Уоррен. «Моя тетя Вирджиния, которая, как вы знаете, живет со мной, нуждается в няне; это будет легкая должность, и Беттина Марч легко сможет занять ее, так как моя тетя ни в коем случае не очень больна. Я пришел спросить, не возражаете ли вы против моей помолвки с Беттиной Марч?
— Вы хотите узнать у меня о характере Беттины Марч? — спросила миссис Дэнфорт. — Я ничего против нее не знаю.
Теперь миссис Данфорт привыкла к тому, что люди ее немного побаиваются. Поэтому она была несколько удивлена, увидев, что Рут Уоррен не выказала никакого смущения, а продолжила совершенно просто и с полным самообладанием: «Дело не в этом, миссис Дэнфорт. Старшая медсестра приюта полностью удовлетворила меня в отношении характера женщины. Я пришел к вам только из-за Эльзы.
«Почему я должен возражать против того, чтобы вы наняли Беттину Марч из-за Эльзы?» Миссис Данфорт всячески усложняла жизнь Рут Уоррен.
«Потому что мой дом находится рядом с вашим, и Эльза сказала мне, что вы не желаете, чтобы она поддерживала какое-либо знакомство со своей старой няней», — ответила Рут Уоррен тем же ровным голосом.
Миссис Данфорт почувствовала себя обязанной объяснить. «Беттина Марч была медсестрой матери Эльзы во время ее последней болезни, а после смерти матери оставалась с Эльзой, пока не умер ее отец. Я чувствовал, что ребенок становится слишком зависимым от женщины. Эльза почти совсем без родственников. Ее мать была единственным ребенком, а у ее отца был только один брат, мистер Нед Дэнфорт. Если он женится или если я умру, Эльза останется совершенно одна в этом мире, и ей придется полагаться на собственные силы. Я не думала, что она была ребенком, который стал бы обсуждать мои дела, — надменно заметила миссис Дэнфорт.
Рут Уоррен не могла допустить, чтобы Эльза предстала перед глазами бабушки в ложном свете. Поэтому она вдруг решила рассказать историю о горе ребенка по поводу того, что она отдала свою куклу.
Холодность голубых глаз миссис Данфорт постепенно сменилась более мягким выражением, когда Рут Уоррен описала визит Эльзы к ней в тот поздний вечер.
«Значит, у нее хватило смелости выйти из дома ночью одной, и она скрыла от меня потерю куклы, опасаясь, что это заденет мои чувства», — сказала миссис Дэнфорт про себя, поигрывая серебряным ножом для бумаги. пока. «Конечно, я не знал, что ребенок заботится о кукле».
«Это то, что сказала Эльза», — ответила Рут Уоррен уже с большим энтузиазмом. Затем она продолжила более низким тоном: «Эльза кажется мне очень чувствительной, задумчивой и ласковой девочкой, но очень подавленной. Глядя на нее — на ее застенчивость и бледное лицо, — я не могу отделаться от мысли, что ей больше всего на свете нужно, чтобы к ней проявляли хоть немного любви и чтобы она чувствовала себя свободной, чтобы показать свою привязанность. Рут Уоррен встала, чтобы уйти, чувствуя, что, возможно, сказала слишком много.
— Подождите минутку, — сказала миссис Данфорт незлобиво. — Вы хотите сказать, что я слишком суров с ребенком? С неловким чувством она вспомнила, что миссис Уайт говорила почти то же самое.
— Не слишком строго в отношении дисциплины, но… — Рут Уоррен не закончила фразу.
— В целом я благодарю вас, мисс Уоррен, — медленно произнесла миссис Дэнфорт. «Я уверен, что вы искренне заинтересованы в интересах Эльзы. Я благодарен вам за то, что вы взяли на себя ответственность за маленький клуб. Это заставило меня чувствовать себя в безопасности по отношению к ней. Как вы думаете, дети Холтов — идеальные компаньоны для Эльзы во всех отношениях? — спросила она вдруг.
«Я уверена, что они идеально подходят для любых детей», — тепло сказала Рут Уоррен. «Они очаровательные маленькие дети, хорошо воспитанные и воспитанные. Мальчик озорной, но, может быть, тем более симпатичен своей живостью, и очень мужествен с матерью и сестренкой. Я видел мать несколько раз, и я никогда не встречал более привлекательной или очаровательной женщины, или более храброй женщины».
Быстрый румянец залил лицо миссис Дэнфорт, а затем исчез так же внезапно, как и появился. Протянув дрожащую руку, она позвала свою служанку, которая как будто поднялась с синего бархатного ковра.
-- Каммингс, воды, -- сказала миссис Дэнфорт с явным усилием. Затем она откинулась на спинку стула и закрыла глаза.
Рут Уоррен уже собиралась выйти из комнаты, но, опасаясь, как бы миссис Данфорт не упала в обморок, стояла и ждала возвращения Каммингса.
Пока она ждала, она заметила, сначала полубессознательно, а затем с быстрым интересом, картину маслом, висящую на слегка окрашенной стене, позади стула миссис Дэнфорт, - написанное маслом большое окно с двускатным окном. дом, точно такой же, как у миссис Холт. Рут Уоррен запомнила его особенно благодаря маленькому кленовому деревцу с красными листьями в левом углу картины; а еще она вспомнила восклицание Эльзы по поводу фотографии миссис Холт. Она снова взглянула на бледное, застывшее лицо миссис Данфорт, и странное сходство мелькнуло у нее в голове, повергнув ее в замешательство.
В этот момент вошел Каммингс со стаканом воды. Миссис Дэнфорт открыла глаза, выпила воды, и ей сразу стало лучше. — Время от времени у меня случаются приступы головокружения, мисс Уоррен, — сказала она в своей обычной величественной манере, — но они быстро проходят. Мне жаль, что это произошло, пока вы были здесь. Спасибо что пришли. Я уверен, что вы найдете Беттину Марч очень полезной женщиной.
Затем Руфь Уоррен, обдумав многое, отправилась домой, предоставив миссис Данфорт ее гордости и одиночеству.
Случилось так, что, выходя накануне из подъезда по Беркли-авеню и имея с собой Эльзу, миссис Данфорт встретила молодую, светловолосую, просто одетую женщину, медленно шедшую между мальчиком и девушкой, которая выглядела очень похожи, хотя мальчик был выше.
Миссис Холт в тот день была в магазинах со своими детьми, и в корзине, которую Бен так бережно нес, были драгоценные рождественские воспоминания, которые они купили для дорогого отца в Колорадо. Лицо миссис Холт было необычайно грустным, поскольку это было первое Рождество, когда она рассталась со своим мужем, и она все острее ощущала разлуку по мере приближения дней к Рождеству.
Эльза наклонилась вперед и жадно помахала за закрытым окном переворота. Близнецы по очереди с улыбкой махали руками. Уставшая мать с грустным лицом, кланяясь Эльзе, вдруг испуганно взглянула на миссис Дэнфорт.
Столкновение закончилось в полминуты, так как сильный серый конь быстро мчался к дому.
«Это Алиса и Бен и их мать, бабушка», — взволнованно воскликнула Эльза. «Разве ты не помнишь о «Милой Элис и Бене Болте»? Только зовут их Холт.
Опасаясь, что молчание ее бабушки означает упрек, Эльза огляделась. Миссис Дэнфорт сидела очень бледная и суровая, выступая против переворота; подушки. Во время поездки она больше не разговаривала.
Это был первый раз, когда миссис Дэнфорт и миссис Холт встретились лицом к лицу в Беркли; и именно воспоминание об этой встрече, которое миссис Данфорт никак не могла выбросить из головы, заставило ее на следующий день оставаться в своей комнате. Изгнав любовь из своей жизни, миссис Дэнфорт сожгла свое сердце почти дотла.
[Pg 195]
ГЛАВА VI
МАЛЬЧИК В КЛУБЕ

Вы слышите, что мальчик смеется? Думаешь, он веселый?
Но ангелы тоже смеются над добром, которое он сделал.
— Оливер Венделл Холмс.

Эн Хольт, медленно ехавший по главной деловой улице Беркли, в пятницу утром, примерно в половине десятого, остановил лошадь, увидев высокую фигуру и встретив серые глаза дяди Эльзы Дэнфорт.
— Доброе утро, сэр, — сказал мальчик, спрыгивая с саней с внезапным вдохновением. — Я хотел бы спросить вашего совета, сэр, — добавил он застенчиво.
Мистер Данфорт сразу узнал мальчика из Клуба. «Ну, Бен, мой мальчик; о чем это?" — спросил он в своей быстрой манере говорить.
Обычно веселое лицо Бена было очень трезвым и серьезным. Мистер Дэнфорт заметил на сиденье саней странный сверток, покрытый чем-то, подозрительно похожим на бело-голубую фланелевую ночную рубашку.
«О чем тебе нужен мой совет? Рождественские подарки?" — любезно спросил высокий мужчина, видя, что мальчик с трудом произносит свою просьбу.
— Нет, сэр, это не рождественские подарки, — грустно ответил Бен, делая несколько шагов вперед и кладя руку на длинный нос Джерри. «Я собираюсь бежать, сэр; но сегодня утром, в одиннадцать часов, я обещал прокатить пятерых выздоравливающих на санях, и я пытался найти какого-нибудь безопасного человека — человека, — сказал Бен, поправляясь, — который возьмет их для меня, кому-то старшая медсестра будет доверять. Как вы думаете, вы могли бы сделать это? Мальчик поднял глаза с таким задумчивым выражением лица, что мистер Дэнфорт был тронут, хотя он также чувствовал, что Бен очень внимательно осматривает его и пытается решить, одобрит ли его старшая медсестра. «Ты можешь оставить Джерри у меня дома, когда вернешься домой; обратно к Эльзе идти не очень долго. Конечно, я… я не мог сказать своей маме, что… что я собираюсь сбежать. По лицу Бена было видно, что он очень несчастен.
-- Позвольте мне сесть с вами в сани, и мы все обсудим, -- сказал мистер Данфорт, быстро вступая в игру. Бен прыгнул с другой стороны и швырнул бело-голубой фланелевый сверток на пол, под сиденье.
— А теперь, во-первых, скажи мне, почему ты собираешься бежать? — спросил мистер Дэнфорт таким дружелюбным, сочувственным тоном, что Бен не мог не открыть свое сердце сразу.
«Я хочу заработать много денег, сэр. Видите ли, мой отец учится в гостях, и он не очень здоров, так что он не может прислать нам много денег. А маме — маме нужно столько всего купить, вчера вечером она считала на пальцах, — уголь, и еду, и одежду, и заплатить наемному работнику, и заплатить арендную плату, и ей просто платят за все пальцы. прочь, и она должна начать снова. Последние деньги она вчера истратила на уголь, и до первого января у нее не будет больше, а я терпеть не могу-с; Я должен заработать немного денег, чтобы помочь ей». Бен отвернулся со звуком, очень похожим на рыдание, но которого, конечно, нельзя было услышать от мальчика, который собирался убежать. Снова смело глядя вперед, через мгновение он добавил: «Я хочу заработать много денег, чтобы маме не пришлось так много работать, и чтобы мы могли поехать и жить с отцом».
[Pg 198]
"Теперь ты помогаешь своей матери?" — спросил мистер Дэнфорт тем же быстрым сочувственным голосом.
-- Да, сэр, немного; Я кормлю и забочусь о курах, выполняю поручения, сгребаю снег, помогаю в огороде, обсуждаю дела с мамой и беру выздоравливающих на прогулку по субботам и каникулам. Бен называл все, что мог придумать, потому что хотел доказать, что он способный и надежный мальчик. Он с тревогой поднял голову: «Может, раз вы живете в городе, не подскажете, с чего начать работу?»
— Кто сделает все это для твоей матери, если ты сбежишь, Бен? пришел следующий вопрос.
— Да ведь она может нанять мальчика на деньги, которые я посылаю, — жалобно ответил Бен.
— На вашем месте я бы еще не убежал, Бен, — очень серьезно сказал мистер Дэнфорт. — Твоя мать может привыкнуть к этому другому мальчику. Мальчики, которые убегают, всегда хотят вернуться домой, и иногда родители не пускают их обратно, а отправляют в какое-нибудь учреждение. Подумай хорошенько, Бен. Странно, но ты тот самый мальчик, которого я хотел видеть сегодня утром.
[Pg 199]
Бен вопросительно повернулся к своему спутнику. В серых глазах мистера Дэнфорта блестели живые, ясные искорки, а вокруг его твердого рта пролегли добродушные морщинки.
«Что вы скажете на то, что мы провели часть утра в той чудесной хижине возле вашего дома, о которой мне рассказывала Эльза? Мы можем еще немного поговорить о твоем побеге, и мне нужен твой совет насчет рождественского сюрприза для клуба.
Увидев нерешительность, все еще остававшуюся в серьезных голубых глазах Бена, мистер Данфорт продолжал: «Ну, Бен, я дал тебе свой совет, и будет справедливо, если ты дашь мне свой. Я думаю, что когда-нибудь на следующей неделе я захочу нанять вас и вашу лошадь и буду платить вам пятьдесят центов в час, и еще за утреннее время.
— Джерри — прекрасная лошадь для работы, потому что он такой уравновешенный, сэр, — ответил Бен, постепенно уступая. — Но Выздоравливающие ждут меня в одиннадцать часов.
Джерри, незамеченный Беном, свернул на Беркли-авеню и весьма бодро побежал по направлению к дому.
— Еще нет десяти часов, — сказал мистер Данфорт, доставая часы. «Вы можете помочь мне на час[Pg 200], а затем продолжить заниматься с детьми. Я бы не хотел, чтобы ты разочаровал их.
— Хорошо, сэр, — сказал Бен веселее, чем прежде, хотя лицо его сразу же снова посерьезнело, когда он добавил: . Конечно, я бы предпочел заработать немного денег и остаться дома. Но грустно, сэр, видеть, что ваша мать так нуждается в деньгах. Бен снова отвернулся, и когда мистер Дэнфорт любезно посмотрел в другую сторону, мальчик провел рукой в ??красной рукавице по глазам.
Любой, кто был в то утро возле бревенчатой ??хижины в высоком сосновом лесу недалеко от дома Бена, увидел бы широкоплечего мужчину в толстом зимнем пальто и мальчика в обтягивающей синей куртке, сидящего в теплое солнце на защищенной площадке хижины, очень серьезно разговаривая друг с другом и давая советы друг другу, в то время как старый Джерри, тщательно укутанный в одеяло, стоял рядом, не цепляясь, а над головой энергично стрекотали темные вороны и блестящие голубые сойки, серая синица или пушистый дятел изредка замолвляет словечко.
Мистер Нед Данфорт удивил и обрадовал свою племянницу Эльзу почти до предела, появившись в Беркли накануне вечером и объявив, что он должен остаться по крайней мере до Рождества, то есть на целую неделю.
После смерти своего отца, судьи Дэнфорта, и после смерти отца Эльзы несколько месяцев спустя мистер Нед Дэнфорт согласился со своей мачехой, что с ее стороны было бы разумно закрыть свой дом в Нью-Йорке, а также что Беркли был хорошее место для Эльзы, оставшейся без матери и отца. Когда-нибудь, когда его маленькая племянница станет молодой леди, мистер Дэнфорт надеялся, что она будет жить с ним. Он действительно очень скучал по ребенку за пределами своей нью-йоркской жизни, и его беглый визит в Беркли несколько недель назад — первый раз, когда он видел Эльзу с сентября, — заставил его задуматься, была ли она полностью счастлива в своей жизни. жизнь наедине с миссис Данфорт, хотя ребенок не жаловался.
Именно для того, чтобы успокоить его по этому поводу, он сказал Эльзе, что будет платить ей пятьдесят центов в неделю, если она будет писать ему письмо на четырех страницах два раза в неделю; ибо он чувствовал, что в этих письмах она, вероятно, свободно расскажет ему именно то, что он хочет знать. До этого Эльза писала ему раз в неделю, и всегда короткое письмо, что бабушка здорова и она здорова; эта школа была приятной, потому что ей нравились ее подруги-школьницы; что Беркли — красивое место, а погода становится холоднее; что она скучала по нему всегда и очень сильно и была его нежной маленькой племянницей Эльзой.
Но первое длинное письмо, которое он получил, гласило:
«Дорогой дядя Нед: —
Бабушка здорова, и я тоже. О, я так рад, что вы пришли навестить меня. Пожалуйста, приходите снова в ближайшее время. Школа почти закончилась, и мне очень жаль, что я буду скучать по своим маленьким подругам. Бабушке не нравится, когда ко мне приходят маленькие девочки. Хотя она разрешает мне пойти в клуб. Мисс Рут прекрасна. Почти каждый день я приношу ей красную розу, и она ставит ее в высокую зеленую стеклянную вазу на своем окне, так что я вижу ее, когда ложусь спать, и это не заставляет меня чувствовать себя таким одиноким. Я буду сожалеть, когда школа закроется, потому что завтракать и ужинать в одиночестве будет казаться одиноким летом. Это очень хороший район. Мисс Рут большую часть времени занята заботой о своей бедной больной тете, которая не любит детей, я думаю, потому что она сказала нам, чтобы мы немедленно уходили, дети, однажды она попросила клуб подняться к ней наверх. У Бетти Уайт самая красивая детская, в которой вы когда-либо спали. Я видела, что это наводит меня на мысль об очень интересной книжке с картинками или разноцветном пальто Джейкобса. Мать Бетти позволяет ей решать вопросы. Я хочу, чтобы бабушка разрешила мне. Я бы хотел, чтобы бабушка разрешила мне повесить в моей комнате розовую или голубую бумагу. Все такое белое. Я чувствую, будто я спал на улице в снегу.
«Я читаю Дэвида Копперфилда. Я думаю, что это очень хорошая и интересная книга, и она такая настоящая и правдивая. Мне нравится Агнес В. больше, чем любой другой персонаж, и я думаю, что DC сожалеет о том, что влюбился в Дору, и я хотел бы, чтобы у него было больше смелости, когда он с Уррией Х., и сказать У.Х., что он подлец и трус, и дать ему удар или два. Мне нравятся «Мистер Пегготи», «Хэм», «Пегготи» и тетя Бетси Тротвуд, а еще мне нравится «Мистер Дик» и все они вместе, это прекрасная книга. Не скажете ли вы мне название книги, которую я буду читать следующей, потому что, когда школа закроется, мне придется читать, чтобы не быть одиноким, как Сентябрь, когда я впервые пришел. Это четыре страницы, и я хочу, чтобы ты пришла посмотреть на свою бедную одинокую
«Эльзу».
«PS не забудь про хижину.
«PS Дэвид был так подавлен и напуган, когда был маленьким, и у него не было хороших времен. Думаю, он еще не оправился».
На основании этого и еще одного такого же длинного письма мистер Данфорт
решил, что его маленькая племянница ведет одинокую и замкнутую жизнь со своей бабушкой, и именно это обстоятельство делает ребенка бледным и пустым. глаза, а не школьная жизнь, как предложила миссис Дэнфорт. Поэтому, когда глава банкирского дома, которому он принадлежал, решил открыть филиал в большом городе близ Беркли, мистер Дэнфорт сразу же согласился взять на себя его руководство. Что такое нью-йоркские клубы и пышные обеды по сравнению с благополучием и счастьем одной маленькой жалкой, сероглазой, «одинокой» девочки?
И это было причиной того, что мистер Нед Дэнфорт был в Беркли, хотя он еще не сказал Эльзе, что скоро приедет на постоянное жительство.
Четверг был последним днем ??учебного семестра, а в эту пятницу предстояло последнее собрание Клуба перед Рождеством. Бен и Элис вызвали Бетти в половине третьего. Миссис Уайт с трудом удержала их и Бетти от отправления к Рут Уоррен до трех часов.
В тот момент, когда Эльза, наблюдая из окна холла, увидела, как небольшая группа покидает дом Бетти, она мчалась, как стрела, чтобы присоединиться к ним, готовясь в течение последних получаса.
[Pg 205]
Это была веселая, взволнованная компания из четырех детей, которые очень быстро взбежали по крыльцу дома Уорренов в три часа дня 18 декабря. Эльза совсем забыла о сожалениях по поводу закрытия школы, теперь, когда дядя Нед пришел; Бен совсем забыл о своем сильном желании убежать из дома; Элис совершенно забыла о холоде, который удерживал ее от последней встречи Клуба, а Бетти, со своей стороны, забыла почти все, чему она научилась в школе за последний семестр; действительно, она почти забыла, что когда-либо существовала школа.
Открытый огонь ярко горел; пять незаконченных наборов бумажных кукол, краски и кисти были готовы на столе; а мисс Рут в своем золотисто-коричневом платье с меховой оторочкой приветствовала Клуб с чувством истинного удовольствия от того, что все эти веселые детишки пришли к ней домой. Она была искренне рада, что ее тетя Вирджиния решила, что ей нравится детский шум, потому что Бен вошел с безошибочным «Вопль!» и закричал: «Нет больше школы!» и другие дети начали быстро говорить.
— Могу я принести свои рождественские подарки и оставить их здесь? спросила Бетти. «Макс и Джанет находят все, что я прячу».
[Pg 206]
"Мой дядя Нед приехал, чтобы остаться до Рождества," воскликнула Эльза; — Он сегодня днем ??уехал в город, а может быть, мне не стоило хотеть приходить даже в Клуб!
— Я принесла два набора бумажных кукол, которые ты прислал мне для рисования, — пропищала Алиса. — И Бен принес кое-что, чтобы показать тебе.
Тогда Бен открыл коробку, которую держал в руке, и, краснея от гордости, показал Клубу десять волчков, которые он вырезал, аккуратно и хорошо, раскрашенные яркими красками. — Они для Выздоравливающих, — объяснил он, когда девушки дали ему слово; — И я думаю, что у меня будет время сделать еще несколько.
«Мама делает одни из самых красивых тряпичных кукол», — с энтузиазмом воскликнула Алиса.
«Мы должны закончить раскрашивать бумажных кукол сегодня после обеда, — воскликнула Бетти, — потому что Рождество наступит через неделю».
— Мы можем отнести кукол в Дом престарелых, мисс Рут? — спросила Эльза с сияющими глазами.
«Да, мы все можем пойти туда в рождественское утро. Я договорился об этом с мисс Хартвелл. С куклами, которые делает миссис Холт, и нашими, у нас будет достаточно, чтобы дать куклу каждой маленькой девочке; а с шапками Бена и несколькими оловянными солдатиками, которых я собираюсь раздать мальчикам, у нас будет что-то для каждого мальчика.
«О, молодец!» — воскликнула Бетти, а Эльза и Алиса захлопали в ладоши, а Бен кувыркнулся на коврике у камина.
— А теперь, пожалуйста, закончите рассказ, мисс Рут, — сказала Бетти. — Вы остановились там, где бабушка Руфи — я имею в виду вашу бабушку — собиралась отпустить вас на следующее утро повидаться с маленькой старушкой.
Бетти, Алиса и Эльза немедленно пододвинули свои стулья к столу и взяли кисти, готовые приступить к работе с бумажными куклами. Но Бен остался стоять перед камином и, сунув одну руку в карман, чтобы убедиться, что он не потерял две серебряные четверти доллара, которые он заработал этим утром, сцепил руки за спиной. Бен ужасно проголодался, потому что все утро он был на улице, и даже хороший обед, который он съел с тех пор, не удовлетворил его аппетит. Он забыл, что у мисс Рут всегда есть что поесть для Клуба, поэтому он очень пристально посмотрел на нее и откровенно спросил: «Пожалуйста, леди из черного кружева, у вас есть какие-нибудь крекеры или печенье? Я голоден, как два медведя, и я бы скорее попросил прямо на улице что-нибудь поесть, чем намекнул на это.
«Почему, Бен Холт!» — выдохнула Алиса, чьи щеки мгновенно покраснели. Она подошла и положила свою пухлую руку на руку Рут Уоррен: «Извините его, пожалуйста, мисс Рут. Он лучше знает». Алисе стало ужасно стыдно за Бена.
Рут Уоррен ласково погладила руку Элис: «Ничего, дорогая. Я должен знать лучше, чем заставлять голодного мальчика ждать, пока что-нибудь поест. Сара приготовила для тебя булочки со сливами.
«То же самое, что было при нашей первой встрече!» — воскликнула Бетти, отбрасывая волосы с глаз.
«Да, потому что Пегги принесла мне немного», — сказал Бен. «Вот они и пришли», — воскликнул он, обворожительно глядя в лицо Саре Джадд, когда она вошла в дверной проем библиотеки в своем жестком накрахмаленном белом фартуке, неся очень большую тарелку с хрустящими сливовыми булочками.
— Спасибо, мэм, — сказал Бен с вежливым поклоном. Выйдя вперед, он взял у Сары тарелку и передал ее сначала мисс Рут, а потом девочкам.
Сара стояла неподвижно, тревожно наблюдая. — Они довольно рассыпчатые, — сказала она, переводя взгляд с тарелки на пол, — и… — но, поймав взгляд мисс Рут, остановилась; потом, глубоко вздохнув, как вздох, она сказала героически: - Плевать на крохи, человечки; Завтра пойду подметать.
«Я думаю, ты очень, очень хорошо относишься к Клубу, Сара», — сказала Бетти.
«Спасибо, о, спасибо», — воскликнула Эльза с задумчивой вежливостью, а маленькая Алиса улыбнулась и стала больше, чем когда-либо, похожа на куклу с ямочками на лице.
Кудри Сары взволнованно качались, когда она вышла из комнаты, пробормотав себе под нос: «Хитрые голубчики!»
"Пожалуйста, пожалуйста, теперь рассказ," умоляла Бетти.
— Думаю, сегодня я не буду рисовать, — объявил Бен. — Можно мне еще раз прилечь у костра?
— Да, возьми подушку и возьми булочек, Бен, — ответила Рут Уоррен, отодвигая стул.
«Позвольте мне сделать это», — сказал Бен, мгновенно прыгая, чтобы помочь.
— Спасибо, — ответила мисс Рут. Потом, усевшись, сказала: «Теперь я продолжу рассказ».
К девяти часам следующего утра я поддразнивал бабушку, чтобы она разрешила мне отправиться к мисс Дин. Но было уже почти одиннадцать, когда кухарка Дженни приготовила в корзине бульон, лепешки и желе, чтобы я отнес их мисс Дин. Я помню, как спешил так быстро по неровной заснеженной улице, что пролил немного бульона.
Мисс Дин увидела меня и открыла входную дверь, как только я ступил на верхнюю ступеньку. Она была одета в мягкое серое суконное платье и выглядела намного лучше, чем накануне, ее щеки были совершенно розовыми, а глаза блестели, когда она сказала: придя ко мне снова, мы бы устроили вечеринку; и я пригласил Сюзи на вечеринку.
Спальня — или гостиная, какой она была на самом деле, кроме зимы, — выглядела очень уютной. Мисс Дин расстелила над кроватью яркое шелковое лоскутное одеяло, а рядом, в маленьком кресле-качалке, сидела Сюзи в белом муслиновом платье, увенчанном крошечными розовыми бутонами поверх синей атласной юбки.
— Это бальный костюм Сьюзи, — сказала мисс Дин. — Я не показывал его вам вчера, потому что чувствовал, что было бы неправильно сообщить вам, что я одобряю балы и танцы; но сегодня я решил, что это не причинит никакого вреда. Моей матери не нравилось, когда я училась танцевать, но я не вижу ничего плохого в том, что Сюзи ходит на вечеринки и балы, во всяком случае, просто посмотреть на это.
Мои глаза переместились с Сьюзи на черно-золотую лакированную шкатулку, которая теперь стояла на низеньком столике рядом со стулом Сьюзи. Думаю, мисс Дин заметила, что я смотрю на нее, потому что через мгновение она сказала:
«Мне было так плохо от мысли, что я забыла вчера отдать вам эту коробку. Это одна из причин, по которой я устраиваю вечеринку сегодня. Возьми это сейчас, чтобы доставить удовольствие маленькой старушке. Когда она вручала его мне, я помню, она сказала: «Боже мой, как танцуют твои глаза, дитя!»
Я открыл коробку и обнаружил внутри две меньшие черно-золотые лакированные коробки, которые как раз подходили по размеру. В первой, которую я открыл, было красивое коралловое ожерелье
. «То, что на тебе сейчас?» — воскликнула Бетти, бросив кисть и подойдя к мисс Рут.
— Да, тот самый, — ответила мисс Рут. — У тебя быстрые глаза, Бетти.
Эльза и близнецы столпились вокруг, чтобы посмотреть на изящное колье из розовато-красного коралла.
— Что было в другой коробке? — спросила Бетти. «Мне кажется, мне не терпится услышать!»
[Pg 212]
«Другая коробка оказалась изящной рабочей коробкой с наперстком из слоновой кости, ножницами с ручками из слоновой кости и обитой слоновой костью книгой для иголок. Как я уже говорил, отец мисс Дин был капитаном дальнего плавания и привез эти вещи из чужой страны.
— Вы сохранили коробки, мисс Рут? — застенчиво спросила Эльза.
«Да, — ответила мисс Рут, — у меня есть большая коробка и две поменьше».
— О, покажите их нам, пожалуйста, — умоляла Бетти. Остальные ждали с большим интересом.
— Я подумал, что тебе, возможно, захочется их увидеть, поэтому я привел их вниз. Рут Уоррен встала и достала из ящика письменного стола богато лакированную шкатулку; Следующие несколько минут девочки вместе с Беном провели, рассматривая и восхищаясь большой коробкой, коробками поменьше и изящными изделиями из слоновой кости.
— Я принесла еще кое-что, чтобы показать вам, — сказала мисс Рут. — Угадай, что?
— Чучело арктической совы, — предложил Бен, взяв свежую порцию сливовых булочек, пока он вставал.
«О, Бен! Неужели вы не можете думать ни о чем, кроме птиц, лошадей и куриных яиц!» — воскликнула Бетти.
— Да, я думаю о бедных маленьких Выздоравливающих, — сказал Бен, защищаясь.
[Pg 213]
«Я знаю, я знаю!» воскликнула Эльза, почти задыхаясь. — Это Сьюзи!
— Эльза угадала. Это Сьюзи, маленькая куколка для старушки, — сказала мисс Рут, подходя к высокому книжному шкафу из красного дерева, занимавшему всю комнату. Дети последовали за ней и с пристальным вниманием наблюдали, как она достала с нижней полки большую белую коробку. Развернув прочную белую бумажную обложку, она открыла коробку, достала старомодную куклу и подняла ее перед глазами детей.
Бетти заговорила первой. — Какая странная старушка, — сказала она.
-- О, у нее бальное платье! -- воскликнула Алиса, робко прикоснувшись к одному из крошечных розовых бутончиков, которые обвивали муслиновое платье поверх синей шелковой нижней юбки.
«Ты, дорогая куколка!» — мягко сказала Эльза.
«Она довольно странная и хорошенькая», — сказала Бетти, хорошенько взглянув еще раз.
Бен тихонько присвистнул, но ничего не сказал. Он считал куклу красавицей. Крошечные розовые бутоны покорили его сердце.
Сьюзи была фарфоровой куклой с жесткими, несочлененными руками. Ее черные волосы, разделенные пробором и натянутые на уши, очень черные глаза, ярко-красные щеки и округлый рот придавали ей старомодный вид, одновременно причудливый и привлекательный.
— Как хорошо вы ее сохранили! — воскликнула Бетти. У ее собственных кукол были какие-то несчастья, например, сломанные руки или безволосые головы.
«У меня не было Сьюзи, пока мне не исполнилось шестнадцать, — сказала мисс Рут, — а потом я была слишком стара, чтобы играть с ней».
«Должны ли девочки перестать играть в куклы, когда им исполнится шестнадцать?» — с тревогой спросила Эльза.
— О нет, — ответила мисс Рут. — Но девочки шестнадцати лет обычно слишком заняты учебой и другими делами, чтобы у них было время для кукол.
— Как ты достал старую куклу? — спросил Бен. Он не хотел проявить неуважение; это была всего лишь мальчишеская манера говорить.
— Это в конце истории, — ответила мисс Рут. — Ты готов, чтобы я продолжал?
Все сказали: «Да», а Эльза добавила: «Я посажу Сюзи в кресло-качалку, и мы сможем смотреть на нее, и тогда история будет казаться более реальной, чем когда-либо».
«Вот такой она была у мисс Дин», — сказала мисс Рут, когда Эльза посадила куклу в маленькое кресло-качалку на подушку и пододвинула кресло к столу.
— Я помню, — ответила Эльза.
Девочки снова взялись за кисти и принялись за работу, а Бен снова растянулся на коврике у камина в своей любимой позе; а затем рассказчик начал снова:
я думаю, мисс Дин готовилась к нашей вечеринке все утро, потому что у нас было так много еды. Казалось, она не хотела использовать ничего из того, что прислала бабушка. Во-первых, у нас было горячее печенье и маленькие фрикадельки; затем у нас был торт с шоколадной глазурью, пироги со смородиной и сливовым джемом, а также горячий шоколад.
«Можно пригласить Сьюзи к нам за стол?» — спросил я, как только мы сели; поэтому мисс Дин усадила Сюзи за словарь на самый высокий стул и поставила еду на тарелку для Сюзи, как и для меня. Когда я не смотрел, мисс Дин переложила еду на тарелку на боковом столике, а затем поставила перед куклой еще еды, таким милым образом побуждая ее съесть еще. Я никогда не забуду, как молодо и счастливо смотрела мисс Дин в тот день за столом, с таким добрым материнским выражением в ее больших карих глазах.
[Pg 216]
Мы как раз ели консервированный имбирь и допивали остатки шоколада, а мисс Дин говорила: «Я уверена, что Сюзи очень понравилось бы общество, если бы у нее было побольше», когда в дверь постучали. входная дверь и моя бабушка вошла в комнату. Они с мисс Дин были такими близкими соседями и хорошими подругами, что, когда одна из них звала другую, она не ждала у двери, а вошла.
Мисс Дин встала, поприветствовала мою бабушку, а затем посмотрела на меня таким робким, робким взглядом. такой привлекательной манере, что я знал, что она думает о Сьюзи и задается вопросом, что моя бабушка подумает о том, что кукла находится там.
Помнится, бабушка очень прямо села на стул и по-своему приятно огляделась. Ее зрение было не очень хорошим. Наверное, она тоже не помнила, как выглядели мои собственные куклы. Очень скоро она сказала: «Я вижу, Фиби, что Рут принесла свою куклу, чтобы позавтракать с тобой», — бабушка всегда называла мисс Дин по имени.
Я затаил дыхание, пока мисс Дин не ответила: «Это еще не кукла Рут; но это то, что я собираюсь дать ей.
Если бы бабушка смотрела в мою сторону, я уверен, она бы увидела, как я подпрыгиваю при мысли, что Сьюзи будет моей.
— Как мило с твоей стороны, Фиби, — сказала бабушка. «Надеюсь, Руфь поблагодарила вас должным образом».
Мисс Дин повернулась ко мне с беспомощным выражением лица, как раз в тот момент, когда бабушка добавила: «Разве не странно, как дети всегда любят составлять компанию своим куклам и делать вид, что они могут есть?»
— Я хотел, чтобы за столом была Сьюзи, — с жаром сказал я, готовясь заплакать, потому что мне было так жаль мисс Дин.
«Значит, ты назвала куклу Сьюзи», — сказала бабушка.
Мисс Дин снова повернулась ко мне с тем же страдальческим выражением в карих глазах.
«Нет, — сказал я, — так ее звала мисс Дин, но мне оно нравится». А после этого бабушка заговорила о другом. Ее визит был коротким. Уходя, она сказала: «Поскорее возвращайся домой, Рут, а то ты утомишь мисс Фэби, и не забудь красиво поблагодарить ее за куклу».
Закрыв за бабушкой дверь, мисс Дин вдруг опустилась на стул. — Я все равно собиралась отдать тебе куклу, Рут, — сказала она почти шепотом. Розовый цвет полностью сошел с ее лица.
[Pg 218]
«О нет!» - сказал я, - так поступают дети, когда они очень хотят чего-то и знают, что не должны брать это.
— Но я сказал твоей бабушке, что собираюсь подарить тебе куклу. Голос мисс Дин теперь дрожал, и в следующий момент я увидел, как ее карие глаза наполнились слезами.
«У меня очень много кукол, — воскликнул я, назвав шесть или семь, — и право, мисс Дин, я бы предпочел, чтобы Сюзи была здесь, потому что будет еще лучше, когда я приду к вам». Помню, я тогда так подумал, потому что мисс Дин была недовольна этим.
«Что подумает обо мне твоя бабушка? что она подумает обо мне?» Мисс Дин говорила с настоящим рыданием в голосе.
Тогда я еще тверже, чем раньше, понял, что не должен уводить Сьюзи. Я гладил мисс Дин, говорил и говорил, пока она не вытерла глаза и не спросила меня, не хочу ли я снова примерить платья Сюзи, чтобы привыкнуть к ее манерам, пока она действительно будет моей. день.
Я помню, что как только мисс Дин начала чувствовать себя лучше, мне стало еще хуже. Пока она убирала еду и посуду в этой чистой, изящной кухне, я играл с куклой, одевая и раздевая ее; и когда я, наконец, заколола маленькую красную шаль поверх белой ночной рубашки, я уверена, что две или три мои слезы упали на Сьюзи. Тогда я понял, что мне пора идти домой.
— Ты совершенно уверен, что не хочешь забрать Сьюзи? Мисс Дин спросила меня у двери.
«Я хочу, чтобы она была у тебя еще!» Я перезвонил. Я не мог больше сказать ни слова, поэтому вздрогнул и побежал домой, прижимая под мышкой черно-золотую лакированную шкатулку: я совсем забыл показать ее бабушке, пока она была там.
Бабушка так увлеклась коробкой, что, казалось, совсем забыла о кукле. Но я ходил к мисс Дин и Сьюзи почти каждый день. У меня было странное чувство по поводу этой куклы: она была моей и все же не была моей. Возможно, так она мне действительно нравилась больше. Время от времени мисс Дин шила для Сьюзи новые платья; а потом всегда говорила: «Я хочу, чтобы у твоей куклы было много красивой одежды».
Случилось так, что мои отец и мать неожиданно вернулись домой из Калифорнии и послали за мной, чтобы я присоединился к ним, и меня поспешно увезли, не успев даже попрощаться с мисс Дин и Сьюзи. Должно быть, прошло два месяца после этого, когда я получил письмо от мисс Дин. Она писала в основном о своих весенних цыплятах и ??своем саду, но в конце письма добавила: «Сюзи очень скучает по тебе. Она хорошеет с каждым днем».
Когда я прочитал это письмо маме, она спросила: «Кто такая Сьюзи? Какая-нибудь маленькая девочка, которая живет с мисс Дин?
«О нет, — сказал я, — Сьюзи — кукла, и когда-нибудь она станет моей».
Мать больше не задавала вопросов. Она только сказала: «О!» забавным образом.
После этого мало-помалу я забыл о кукле. Бабушка переехала жить к нам, так что больше я к ней не приезжал. Но когда мне исполнилось шестнадцать и я перестала играть в куклы, однажды мне экспрессом пришел большой сверток, и в нем была Сьюзи, одетая в коричневый дорожный костюм. Вся остальная ее одежда была в свертке. Мисс Дин умерла и оставила указания, чтобы мне прислали сверток. Вместе с ним была записка, которую написала мисс Дин.
— Вы сохранили записку? — с любопытством спросила Бетти. Три девушки закончили рисовать и в последние несколько мгновений тихонько рисовали вокруг костра.
"Да; вот." Из пожелтевшего конверта, лежавшего на ее столе, Рут Уоррен вытащила небольшой листок бумаги и прочитала:
«Дорогая Маленькая Рут: —
Когда это дойдет до тебя, Сюзи пойдет с ним. Она действительно принадлежит тебе с того дня, когда мы устроили вечеринку, и я благодарю тебя за то, что позволил мне оставить ее себе. Я очень любил ее. Некоторые из нас, бедных одиноких стариков, не более чем взрослые дети. Я знаю, что вы будете счастливы, играя с ней, и когда вы будете готовы отдать ее, я надеюсь, что это будет какая-то маленькая девочка, которая будет любить ее так же нежно, как вы и я любим ее.
«Ваш любящий друг,
«Ph;be Dean».
«Какая милая история!» вздохнула Эльза. — И как бедная старушка, должно быть, заботилась о Сьюзи.
— Вы сохранили все ее платья? спросила Бетти, глядя на куклу с новым интересом.
"Да. Когда кукла впервые появилась, я одела ее в бальное платье, потому что именно в нем она была, когда мисс Дин подарила ее мне. С тех пор я мало думал о ней. Возможно, я оставлю ее себе и составлю ей компанию, когда состарюсь, точно так же, как мисс Дин. Или, возможно, мы могли бы одеть ее по новой моде и отдать одному из выздоравливающих детей.
«О нет! нет!" возразили девушки, как в один голос. «Она другая: — им точно так же понравятся другие куклы», — добавила маленькая Алиса.
— Ей лучше всего идут ее собственные старомодные платья, — задумчиво сказала Эльза, — потому что у нее такое милое старомодное лицо.
«А потом мисс Дин захотела, чтобы вы отдали ее маленькой девочке, которая будет любить ее больше всего», — заметила Бетти.
— Интересно, кто бы это был? — задумчиво сказала Эльза, как будто думала вслух.
— Я не тот, — воскликнул Бен, позвякивая своими серебряными четвертьдолларами.
«Конечно, нет», — воскликнула Бетти. — Ты всего лишь мальчик в Клубе.
Бетти и Бен так постоянно находились на грани дружественной войны, что Рут Уоррен сочла за благо сменить тему. «Дети, — быстро сказала она, начиная собирать конверты с бумажными куклами в кучу, — у нас осталось как раз достаточно времени, чтобы назвать этих кукол. Их двенадцать, и каждый из вас может выбрать три имени. Я напишу имена на конвертах. Мы позволим Бену сначала выбрать себе имена. Ты начнешь, Бен?
Бен какое-то время очень пристально смотрел в огонь.
— Поторопись, Бен, — сказала Алиса, по-сестрински ткнув его ногой.
— Хорошо, Пегги, — сказал он, нежно держа носок ее туфельки. "Я готов. Катрина вместо принцессы из сказки о Серой Сове, Алиса вместо моей матери и Пегги, а Рут вместо тебя; он повернулся к мисс Рут с одним из своих смешных маленьких луков.
Девочки захлопали в ладоши, а Рут Уоррен поклонилась в ответ Бену, сказав: «Теперь Алиса рядом. Мы пойдем с самого младшего».
«Я назову три моих любви, надежды и благодарности». Алиса сказала тихим голосом и придвинулась ближе к Бену.
Но Клуб слушал так внимательно, что слышали все. «Какие забавные имена!» — прокомментировала Бетти, пока мисс Рут записывала их.
«Мама рассказывала мне истории о старых, старых леди, которых она знала, с такими именами», — объяснила Алиса.
— Все имена правильные? — с тревогой спросила она, переводя свои большие голубые глаза на Рут Уоррен.
[Pg 224]
«Да, дорогая, это хорошие, старомодные имена, и они хорошо сочетаются со старой дамой и старой куклой, о которых мы только что говорили. Как вас зовут, Бетти?
«Роуз, и Розамонд, и Джулия», — быстро ответила Бетти, полностью приняв решение.
"Хороший." Рут Уоррен справилась с этим за полминуты. — А теперь Эльза?
Эльза назвала свой список с небольшой паузой между именами: «Ф;бе — для мисс Дин. Агнес — для Агнес из «Дэвида Копперфилда» — первая взрослая книга Эльзы произвела на нее большое впечатление: «Руфь — для тебя». Девочка очень любовно смотрела из-под длинных темных ресниц на мисс Рут.
«Но у нас есть одна Руфь. Бен выбрал это, — возразила Бетти наполовину ревниво.
"Не бери в голову. У нас может быть два одинаковых имени, — энергично настаивала Эльза, хотя ее лицо чувствительно покраснело от того, что все взгляды были обращены на нее.
— Ни у кого из выздоравливающих детей не будет двух бумажных кукол, — сказала миролюбивая Алиса.
— Я бы хотел, чтобы всех кукол звали Рут, — галантно сказал Бен.
Поскольку Бен не возражал против того, что Эльза выбрала то же имя, что и он, Бетти больше не возражала.
«Пожалуйста, мисс Рут, мэм, миссис Дэнфорт, чтобы увидеть вас,» объявила Сара Джадд в дверях библиотеки. — Она сказала, что хочет прийти прямо сюда.
Дети, не вполне осознавая в полумраке дневного света, что миссис Дэнфорт идет совсем рядом с Сарой, не вставали, пока мисс Рут не отошла от двери вместе со своей гостьей. Соответственно, миссис Данфорт мельком увидела их на ковре у камина: Бетти свернулась калачиком на подушке, Эльза в своей прежней позе прислонилась к медному камину, Алиса и Бен сидели рядом на большом низком , старомодный пуфик в центре ковра. Румяное пламя ярко осветило их лица.
Мгновение спустя дети встали — все, кроме маленькой Алисы, у которой одна нога затекла, так что ей пришлось встать коленями на оттоманку.
Сара Джадд незаметно смотрела из тени дверного проема на высокую статную женщину в роскошных соболиных мехах и тяжелом шелковом плаще.
— Я взяла на себя смелость попросить вашу служанку позволить мне прийти к детям, — сказала миссис Данфорт красивым, но холодным голосом. «Я хотела увидеть Клуб, о котором так много говорит Эльза».
— Садитесь, миссис Данфорт. мы рады вас видеть, — сказала Рут Уоррен, поворачиваясь, чтобы раздуть огонь еще ярче. «Мы любим свет огня больше, чем любой другой свет», — добавила она. «Садитесь, дети».
Миссис Данфорт очень быстро села, когда ее взгляд упал на Алису и Бена.
Бетти снова свернулась калачиком на подушке. Эльза немного отошла от камина в тень и села прямо на стул. Алиса, словно завороженная чем-то в лице миссис Данфорт, осталась стоять на коленях на оттоманке, а Бен стоял рядом с сестрой, положив левую руку ей на плечо.
Близнецы представляли собой поразительную картину на ковре у камина в ярком свете пылающего огня: Алиса, светловолосая, с тонкими чертами лица, с большими мягкими голубыми глазами и широким белым лбом; Бен с таким же цветом волос и цветом лица, с мальчишеским, серьезным лицом, откровенными красивыми голубыми глазами, стройной фигурой и хорошо очерченными плечами.
— Так, Эльза, это твои друзья, Алиса и Бен? — спросила миссис Дэнфорт уже слегка дрожащим голосом, распуская меха. Она выглядела очень бледной; и Рут Уоррен вспомнила, что несколько дней назад миссис Дэнфорт заболела в своей комнате.

«БЛИЗНЕЦЫ СДЕЛАЛИ ПОТРЯСАЮЩУЮ КАРТИНУ».
— Да, бабушка, — ответил голос Эльзы из полутени, где она сидела.
Близнецы кивнули головами. Элис застенчиво, а Бен весьма серьезно. — Вы бабушка Эльзы? — спросил он, не сводя голубых глаз с миссис Дэнфорт.
Она только склонила голову и спросила все тем же несколько дрожащим голосом: - Ваша фамилия какая?
— Холт, мэм, Элис и Бенджамин Франклин Холт, — ответил мальчик своим ясным, музыкальным голосом.
Рут Уоррен, сидевшая немного в стороне от камина и внимательно наблюдавшая за группой, похожей на картину, на ковре, не могла отделаться от мысли, что это выглядело так, будто Алиса преклонила колени перед миссис Данфорт, прося прощения, а Бен стоял рядом с ней как ее защитник.
— Как долго вы живете здесь, в Беркли? Глаза миссис Дэнфорт были устремлены на Бена. Ей было невыносимо смотреть на Алису из-за сходства ребенка с давно минувшей Алисой.
— С первого июля прошлого года, мэм, — ответил Бен, мужественно встречая почти строгий взгляд устремленных на него голубых глаз.
— А где вы жили до того, как пришли сюда? — резко спросила миссис Дэнфорт.
«Бабушка почти груба, задавая столько вопросов», — подумала Эльза в своем темном углу. Бетти слушала круглыми, широко открытыми карими глазами. Теперь Рут Уоррен смотрела в лицо миссис Дэнфорт.
«Мы жили в штате Нью-Йорк. Отец преподавал там в колледже, — любезно объяснил Бен, — однако здоровье у него было не очень хорошее, поэтому он привез нас сюда и побыл немного, а потом ему пришлось ехать в Колорадо, так сказал доктор. Мы выращиваем салат и прочее на продажу, чтобы отец мог держаться подальше, пока ему не станет лучше.
"Чем занимается твоя мама?" — спросила миссис Данфорт странно дрожащим голосом.
"Мать? Моя мама? О, она помогает в саду, когда выздоравливает, шьет кое-что из моей одежды и платьев Алисы, ведет счет всех яиц, которые я продаю, и… — он остановился.
Миссис Данфорт внезапно встала. Посмотрев на Эльзу, она сказала: «Я хочу, чтобы ты сейчас пошла со мной домой, Эльза. Сейчас пять часов, и у швеи есть несколько новых платьев, чтобы примерить их перед уходом.
Сара Джадд исчезла из холла.
Словно ослабев, миссис Дэнфорт оперлась на спинку стула, а затем повернулась, чтобы еще раз взглянуть на голубоглазого мальчика у камина.
С очень искренним желанием быть маленьким джентльменом, как всегда говорила ему мать, Бен сделал самое лучшее в мире, что он мог бы сделать. Сделав шаг вперед, хотя все еще держа руку на плече сестры, он взглянул в лицо миссис Данфорт и очень почтительно сказал: — Я думаю, вы очень хорошая бабушка. Я хочу, чтобы у нас с Элис была бабушка».
— Значит, у тебя нет бабушки? — медленно спросила она, опять с той же странной дрожью в голосе, крепко сцепив руки за спиной длинного соболиного удава.
— У нас была одна, мать моего отца, — трезво ответил Бен, по-прежнему не сводя глаз с ее лица, — но эта бабушка ушла на небеса. Мы не знаем о другой нашей бабушке. Мама говорит, что когда-нибудь расскажет нам о ней.
Миссис Дэнфорт сделала такое движение, словно собиралась взять малыша на руки. Затем она резко повернулась, не решаясь остаться ни на мгновение.
Внезапно, когда она повернулась, ей уже не показалось трудным начать осуществлять цель, которая привела ее в Беркли, потому что Бен вошел прямо в ее сердце, и она знала, что больше не может исключать любовь из своей жизни. .
Эльза последовала за бабушкой из комнаты, не сказав ни слова, кроме как попрощаться с Клубом.
Рут Уоррен застала детей в тишине, когда вернулась от проводов гостя к двери. Она чувствовала, что они, как и она, гадали, не собирается ли миссис Данфорт забрать Эльзу из клуба и не потому ли это, что мать близнецов иногда работает в огороде.
Это была подходящая возможность для Рут Уоррен задать детям вопрос, который у нее был на уме. Она начала с того, что рассказала им о потере Эльзой своей куклы, но не упомянула о ночном визите Эльзы.
«Бедная Эльза», — воскликнула Бетти, чье щедрое сердце было быстро тронуто.
— Ее дражайшая куколка, — с сожалением вздохнула Алиса.
[Pg 231]
Бен, снова сидевший на оттоманке рядом с сестрой, обнял ее.
— Если бы Сюзи отдали какой-нибудь из вас, трех девочек, кого бы вы предпочли? — спросила мисс Рут.
Бетти и Элис переглянулись.
Бен обнял Алису и сказал: «Я голосую за то, чтобы кукла была у Эльзы, хотя ты меня не спрашивала!» — добавил он, повесив голову.
Не глядя друг на друга, Бетти и Элис повернулись к Сьюзи, которая сидела на подушке в кресле у стола, как раз там, где ее посадила Эльза.
Первой заговорила Бетти: «Если бы у Эльзы была Сьюзи, я знаю, она бы позволила нам поиграть с ней».
Затем Алиса, великодушно проглотив собственное разочарование, сказала: «У Бетти есть Макс и Джанет, а у меня Бен, так что я… я думаю, что Эльзе лучше взять Сюзи».
«Потому что ей приходится жить только с бабушкой», — вставила Бетти.
— Значит, мы все согласны, — сказала мисс Рут, — что Эльзе достанется кукла маленькой старушки. Мы сохраним это в тайне, — добавила она, переводя взгляд с одного на другое теперь просветлевших лиц. «Мы подарим ей куклу на Рождество с запиской, что она от всех нас».
[Pg 232]
«Потому что у нее есть только бабушка», настаивала Бетти, забыв дядю Эльзы Неда.
В этот момент они услышали звонок в дверь, и мгновение спустя, к их великому удивлению, в библиотеку вбежала Эльза, ее серые глаза сверкали от восторга, а волосы в золотистом беспорядке ниспадали на плечи.
— Швея была еще не совсем готова, и бабушка сказала, что я могу вернуться, и она хочет, чтобы я пригласил вас всех на рождественскую елку в наш дом в рождественский полдень, и она хочет, чтобы мать Элис и Бена пришли — и мать Бетти… и она говорит, что если вы все приедете, это будет лучшее Рождество в ее жизни! Эльза остановилась, затаив дыхание, ее стройная фигура дрожала от волнения и радости.
"Новогодняя елка! Как весело, как весело!» воскликнула Бетти, вскакивая и начиная танцевать по комнате.
"Ура!" — воскликнул Бен, крепко обнимая Алису.
— Мы можем помочь подготовить его, Эльза? — с нетерпением спросила Бетти. В ее собственном доме приготовление рождественской елки было одним из главных событий года.
— Да, да, я уверен! — воскликнула Эльза, которая в порыве счастья была готова пообещать что угодно.
Потом все от души рассмеялись, когда маленькая Алиса сказала медленно, как будто ей только что пришло в голову: «Клуб собирается поставить рождественскую елку у бабушки Эльзы!»
«Благослови голубоглазого ребенка», — сказала Бетти. и Рут Уоррен, наклоняясь, чтобы поцеловать серьезное запрокинутое лицо ребенка, задавалась вопросом, принесет ли Рождество какие-нибудь большие перемены в жизнь Алисы и Бена.
— Как ты думаешь, Алиса, твоя мама придет на елку? — спросила Эльза. — Бабушка особенно сказала, что я должен сказать тебе, что она хочет, чтобы твоя мать приехала.
Бен ответил за сестру: «Я думаю, она придет, если мы с Пегги ее попросим. Какая у тебя замечательная бабушка, Эльза! — воскликнул он, начиная что-то вроде боевого танца по комнате. — Я собираюсь сделать ей подарок на Рождество.
"Что это такое?" спросила Бетти, мгновенно заинтересовавшись.
Но Бен не обратил внимания на вопрос. — Она очень богата? — спросил он, глядя на Эльзу.
— Да, я так думаю, — ответила Эльза.
— Тогда я сделаю это, — воскликнул он, заканчивая свой танец кувырком на коврике у камина.
[Pg 234]
«Что это?» снова спросила Бетти.
— Это показательно, — ответил Бен.
«Это будет что-то хорошее», — сказала Алиса, полностью веря в своего брата.
Бетти, ничуть не обеспокоенная отказом Бена сказать, блаженно продолжала: «Тогда нашим следующим собранием Клуба будет рождественская елка у Эльзы, и мы все идем в Дом престарелых с подарками Рождественским утром! Не думаете ли вы, что мы могли бы провести небольшую встречу здесь в следующий четверг днем, мисс Рут, чтобы все обсудить?
Рут Уоррен уступила мольбе в четырех парах глаз: «Да, вы можете прийти в три часа на часовую встречу, если хотите, и у нас будет все готово, чтобы взять с собой в Дом престарелых на следующее утро. ”
«Я привезу Джерри, рождественское утро, Джерри и двухместные сани, чтобы отвезти туда тебя и подарки», — предложил Бен.
-- Если у кого-нибудь из вас есть подарки, которые вы хотите повесить на рождественскую елку для всех остальных, -- застенчиво сказала Эльза, но все же чувствуя, что это нужно сказать, -- вы могли бы принести их мой дом, и я уверен, что бабушка позаботится о них для тебя». Недолгий разговор Эльзы с бабушкой дал ей понять, что она может пообещать что угодно от имени бабушки на Рождество.
Рут Уоррен села перед камином, чтобы на мгновение задуматься после этой оживленной встречи Клуба. Она была очень озадачена взволнованностью миссис Дэнфорт и ее неожиданным приглашением на рождественский вечер; и ей было очень интересно наблюдать, как маленькое счастье почти мгновенно превратило Эльзу в беззаботного ребенка, такого как Бетти и Элис. Она решила не сообщать Эльзе заранее, что Беттина Марч приедет к ее тете Вирджинии, так как день приезда медсестры был неизвестен, хотя, вероятно, это было Рождество.
Ее размышления прервало появление Сары Джадд, которая подошла, чтобы забрать тарелку, на которой не было булочек со сливами.
— Неудивительно, что вы все разоделись, — сурово сказала Сара, обнаружив, что ее юная госпожа тихонько сидит перед камином. -- Такие бойкие дети, болтают, как сороки, -- хитрые, однако, штучки, -- прибавила она с одной из своих внезапных перемен в тоне.
Сара смахнула крошки со стола в тарелку. Затем, поскольку она была так заинтересована в этой теме, что не могла больше молчать об этом, она сказала: «Прошу прощения, мисс Рут, но вы заметили, как похожи на миссис Данфорт глаза и лоб этой маленькой девочки-близняшки? ... зрелище лучше, чем у ее собственного внука?
«Сара, тебе это только кажется, — ответила Рут Уоррен. «Вы могли видеть их вместе только на мгновение».
— Этого было достаточно, — сказала Сара, которая не сочла нужным объяснять, что несколько минут простояла в холле. «Люди не могут очень часто обмануть меня по внешности». Сара кивнула головой и заставила кудри качнуться, когда она повторила: «Люди не очень часто могут обмануть меня внешностью. Маленькая девочка похожа на старую леди Данфорт, но мальчик — ее самый живой образ!»
[Pg 237]
ГЛАВА VII
СЕРАЯ СОВА, ДЕД МОРОЗ

«Пойте, рождественские колокольчики!
Пойте всем людям, рабам, свободным,
Богатым, бедным, высоким и низким,
Маленькому ребенку, который резвится в ликовании,
Старым людям, которые шатаются, -
Провозглашайте утро
, Что родился Христос,
Который спасает их. и спасает меня!»
«Блаженны те, кто еще мечтают, удивляются и верят».
 
РОЖДЕСТВО! Об этом рассказало все. Ощущение этого витало в воздухе. Снег, легонько и глубоко лежащий на земле и деревьях, сосульки, свисавшие длинными сверкающими подвесками, ясное, ярко-синее небо, свежий, живой, солнечный холод — все говорило о Рождестве. Воздух был рождественским воздухом, будоражащим сердцебиение. Это были звуки Рождества — веселые возгласы рождественских поздравлений, радостный звон церковных колоколов.
Клуб создателей Рождества был готов насладиться Рождеством в полной мере. Загадочные посылки для рождественской елки прибывали в дом миссис Дэнфорт весь четверг, и ими занималась горничная Каммингс, которая, казалось, вдруг забыла о своей скованности и стала больше похожа на других людей. Клуб провел важную деловую встречу в доме мисс Рут Уоррен в четверг днем ??и приготовил все необходимое для визита в Дом выздоравливающих в рождественское утро. Двадцать четыре куклы, одетые Клубом, и двенадцать тряпичных кукол, сделанных миссис Холт, которые даже Бетти, презиравшая тряпичные куклы, назвала более красивыми, чем другие, были аккуратно сложены в большую плоскую корзину. Бумажные куклы и оловянные солдатики были в коробках сами по себе, а двенадцать волчков, которые сделал Бен, также были готовы для выздоравливающих детей.
Эльза Дэнфорт сказала Клубу, что ее дядя Нед очень хочет поехать с ними в Дом для выздоравливающих, и было решено, что для него тоже будет достаточно места в больших двойных санях Бена, так как он может сидеть на них. переднее сиденье с Беном и маленькой Алисой, а мисс Рут, Бетти и Эльза заняли заднее сиденье.
Лучше всего то, что на этой деловой встрече дети передали президенту своего клуба, мисс Рут, объединенную сумму в пять долларов и шестьдесят центов, которую они заработали за последние две недели, для передачи управляющим. Дома выздоравливающих. Был один доллар и сорок центов от Бетти Уайт, которая зарабатывала пять центов в день за то, что выносила мусорные корзины в собственном доме и чистила туфли своего отца — никогда еще обувь не чернелась лучше, заявил мистер Уайт хвастливо; было два доллара от Эльзы, чей дядя Нед заплатил ей, как и обещал, за написание двух писем в неделю, хотя на прошлой неделе он был в Беркли, и который также заплатил ей доллар за копирование длинного куска писать для него; от маленькой Алисы было семьдесят центов, заработанных мытьем посуды для матери; и, наконец, Бен, который от всего сердца принял участие в этом плане заработка, отдал полтора доллара в качестве своей доли, заработанной уборкой снега и выполнением поручений соседей. После долгих размышлений Бен решил отдать матери все те три с половиной доллара, которые мистер Дэнфорт заплатил ему за семь часов помощи; а в рождественское утро миссис Холт была глубоко тронута денежным подарком от ее преданного маленького сына.
Доллар и сорок центов Бетти, два доллара Эльзы, семьдесят центов Алисы и полтора доллара Бена составляли хорошую круглую сумму в пять долларов и шестьдесят центов, которую Клуб заработал для Дома престарелых; и когда мальчик из Клуба вручил президенту всю сумму серебром, члены Клуба почувствовали себя хорошо вознагражденными за всю свою работу, увидев ее большое удивление и восторг.
-- Ничто из того, что вы могли бы сделать, не порадовало бы меня больше, чем это, дети, -- тепло сказала мисс Рут. «Я знаю, что деньги будут самым желанным подарком для Дома престарелых и очень помогут».
— Будет ли напечатано название Клуба? — с тревогой спросила Бетти.
«Да, я уверена, что управляющие Дома захотят упомянуть название Клуба и подарок в своем годовом отчете», — ответила мисс Рут.
— Как это будет звучать, пожалуйста? — спросила Алиса.
«Что-то вроде этого: «От Клуба создателей Рождества в Беркли, 5,60 доллара; также куклы, волчки и игрушки».
«Возможно, другим детям будет интересно сделать что-нибудь для маленьких Выздоравливающих», — предположил Бен.
«Мы собираемся заработать для них еще немного денег, когда у нас будет наш Пасхальный клуб», — радостно сказала Эльза; «У нас действительно должен быть этот Пасхальный клуб!»
[Pg 241]
«Разве не будет забавно увидеть маленьких детей в Доме для выздоравливающих завтра утром, когда мы отдадим им все, что у нас есть для них?» — с энтузиазмом воскликнула Бетти, когда Клуб закончил свою важную деловую встречу в четверг днем, с нетерпением ожидая завтрашнего дня.
Итак, этим ясным утром радостного Рождества Бен в назначенный час поехал на Вашингтон-авеню. Он вымыл сани и расчесал Джерри до блеска, а старому коню дал еще немного овса. Алиса сидела рядом с братом на переднем сиденье, глядя на картину розовощекого счастья.
Прежде всего Бен остановился в доме Данфортов, чтобы позвать Эльзу и ее дядю. Тем временем Бетти, ожидавшая прибытия саней, выбежала из собственного дома, с развевающимися каштановыми волосами и голубыми плащами, чтобы пожелать близнецам счастливого Рождества! первый; поэтому она прыгнула на заднее сиденье саней, не дожидаясь, пока ее позовут. Мистер Дэнфорт помог Эльзе сесть на заднее сиденье, а затем прошел небольшое расстояние до дома Уорренов, поскольку мисс Рут была единственной, кто остался, чтобы присоединиться к вечеринке.
Но в доме мисс Рут клуб ждало большое разочарование, и все из-за мисс Вирджинии Уоррен.
Простуда мисс Вирджинии прошла, но ее нервозность сильно возросла. У нее никогда в жизни не было обученной медсестры, и как бы ей ни хотелось, чтобы кто-нибудь позаботился о ней и прислуживал ей, она чувствовала, что это может оказаться настолько увлекательным, что окажет на нее очень плохое воздействие, особенно поначалу. Было условлено, что Беттина Марч прибудет в полдень Рождества; а Рут Уоррен вернется из дома выздоравливающих за час до этого времени. Но мисс Вирджиния решила, что в это утро она не может оставаться одна, и никто, кроме ее племянницы, даже Сары Джадд, не может остаться с ней.
Начиная с завтрака, мисс Вирджиния становилась все более и более беспокойной. Наконец, как раз перед тем, как Рут пора было надеть пальто и приготовиться к работе в клубе, мисс Вирджиния заплакала и заломила свои большие белые руки.
— Мне очень жаль, Рут, что ты отказываешься от поездки в приют с детьми, — со слезами на глазах сказала тетя Вирджиния, — но я не чувствую себя достаточно хорошо, чтобы ты бросила меня. Ты же знаешь, что мы все должны стать счастливее, если сделаем Рождество более счастливым для кого-то другого, поэтому я уверен, что ты будешь рад остаться со мной. Мисс Вирджиния взглянула на племянницу с очень беспомощным и покорным выражением лица. Слезы ее прекратились, но она продолжала вяло заламывать руки.
Рут Уоррен была глубоко разочарована. Она знала, что ее тетя вполне может остаться одна на часок; но теперь она не могла ехать с удовольствием, после того как тетка попросила ее остаться дома.
Когда веселые сани остановились перед домом, Рут Уоррен сама ответила на звонок во входную дверь, чтобы не задерживать вечеринку. Мистер Данфорт сказал Бену, что позовет мисс Уоррен и доставит корзину и ящики, чтобы Бен мог остаться в санях и подержать Джерри, который, по словам Бена, в рождественское утро может почувствовать себя особенно бодрым и убежать со своим драгоценный груз!
Соответственно, когда Рут Уоррен открыла дверь, перед ней стоял высокий широкоплечий дядя Эльзы с ясными серыми глазами, твердым взглядом на открытом усатом лице, который смотрел прямо на нее и говорил с почти мальчишеской серьезностью: ] «Счастливого Рождества, мисс Уоррен! Ваш клуб у дверей. Ты и рождественские подарки готовы отправиться в Дом выздоравливающих?
— Вот корзина и коробки, мистер Дэнфорт, — сказала она, потому что они стояли у двери. Предоставив ему их принести, она накинула на плечи свой красный плащ и сбежала по ступенькам к бордюру, чтобы сообщить Клубу, что не может пойти с ними из-за своей тети Вирджинии.
Из клуба донесся продолжительный вопль горя.
«Мы не можем без тебя!» — воскликнула Эльза, и ее фиолетово-серые глаза наполнились слезами.
«Пожалуйста, пожалуйста, приезжайте», — умоляла Бетти, выпрыгивая из саней. — Я пойду и попрошу твою тетку позволить тебе.
«Но это решаю я, а не моя тетя», — сказала Рут Уоррен. — С вами будет мистер Данфорт, вас ждет старшая медсестра, и вы пробудете здесь недолго. Вы и без меня справитесь».
— Но мы хотим тебя! — взвыл Клуб. — Без тебя будет неинтересно; и они не будут утешены.
«Пожалуйста, приходите, Black Lace Lady!» — убеждал Бен своим самым убедительным тоном, в то время как Алиса, перегнувшись через край саней, рискуя выпасть, самым умоляющим эхом повторила «Пожалуйста».

«НО МЫ ХОТИМ ТЕБЯ!» Рычал клуб».
Было действительно трудно устоять перед их настойчивой мольбой, но мисс Рут твердо сказала: «Это скоро закончится, и в конце концов, дети, то, что вы подумали о подарках для выздоравливающих детей, значит гораздо больше, чем раздача подарков».
Тем не менее Клуб отказался от утешения. «Мы просто не поедем без тебя», — страстно сказала Бетти, пиная снег носком резины. «Я не вернусь в сани».
К этому времени мистер Данфорт, сообразивший, что происходит, уложил корзину и ящики под сиденья саней.
«Но я хочу, чтобы вы ушли, дети, — настаивала Рут Уоррен.
— Клуб должен поступать так, как хочет его президент, — быстро сказал мистер Дэнфорт, когда все было готово. «Все клубы так делают, или, по крайней мере, должны. Вы должны чтить своего президента, выполняя ее пожелания». Этим он решил вопрос, посадив Бетти на заднее сиденье саней, прыгнув за ней и сказав Бену: «Начинайте, сэр, или мы опоздаем на встречу. Как ты думаешь, Джерри сможет провести нас туда за пятнадцать минут?
Это решило это. Бен сказал: «До свиданья, Джерри!» Хорошо расчесанная лошадь бодро тронулась с места, дети с неохотой оглядывались, сколько могли, чтобы увидеть мисс Рут, стоящую там, на бордюрном камне.
Мысли этих разочарованных детей даже в рождественское утро о мисс Вирджинии были не очень приятными мыслями. Насколько чувства мисс Вирджинии в то самое утро были вызваны нервозностью, а насколько желанием не допустить, чтобы ее любимая племянница снова уехала в этом старом, деревенском стиле, никто еще не знает. Правда, когда Руфь поднялась наверх, мисс Вирджиния сказала: «Я совершенно удивлена, что такой представительный джентльмен, как мистер Данфорт, может быть готов ехать в этих санях с такой толпой детей. ”
Дядя Эльзы Нед изо всех сил старался поднять настроение Клуба. Он рассказывал забавные истории, хвалил лошадь Бена, таинственно намекал им на то, что будет происходить сегодня днем ??на рождественской елке, хотя на самом деле ничего им не говорил, и, наконец, к тому времени, когда они напротив залитого солнцем дома Холтов с цветочными окнами ему удалось несколько заставить детей забыть о своем разочаровании.
Затем сам мистер Дэнфорт внезапно стал серьезным и задумчивым, когда он попросил Бена остановиться на мгновение, пока он передаст сообщение от миссис Дэнфорт миссис Холт.
Это не казалось чем-то очень важным, и дети ждали терпеливее, чем лошадь, перед своим домом.
Но сообщение, должно быть, сильно задело миссис Холт; потому что, когда Бен и Алиса посмотрели, как всегда, когда уезжали, и увидели, как мать машет им рукой из окна, ее там не было. Если бы они увидели ее в этот момент, они были бы поражены, увидев, как она, прислонившись к камину, закрыла лицо руками и тихо плачет от сообщения, которое принес мистер Дэнфорт.
Они были бы еще больше поражены, если бы через несколько мгновений оказались у парадной двери собственного дома, когда миссис Дэнфорт, запряженная резвой серой лошадью, подъехала к этой двери, а сама миссис Дэнфорт спешилась.
Больше всего они изумились бы, когда их мать открыла дверь и услышала ее восклицание: «Мама!» и обнять миссис Данфорт, и услышать, как высокая женщина с бледным лицом плачет: «Моя дочь, моя дочь!» когда светловолосая молодая женщина ввела ее в дом и закрыла дверь.
Остаток короткого пути до Дома выздоравливающих прошел в основном в разговорах о мисс Рут и планах Клуба на будущее. — У нас будет встреча на следующей неделе? Эльза спросила Бетти, которая лучше всех знала мисс Рут.
«Я не знаю, я уверена», — был обескураживающий ответ Бетти. — Мать сказала, что мисс Рут сказала ей, что после Нового года уезжает куда-нибудь в гости.
При этом клуб окутала мрак. Мистер Данфорт был в отчаянии, имея на руках таких несчастных детей. Но Бен пришел ему на помощь, потому что серая белка, носившаяся вдоль каменной стены, что-то навела на мысль Бена. Обернувшись, он рассказал мистеру Дэнфорту о том, как однажды принес белку на собрание клуба. — Мисс Рут это ничуть не испугало, — серьезно закончил Бен. «У нее есть мужество, как мне нравится иметь девушку».
[Pg 249]
От разговора о белке Бен перешел к рассказу мистеру Дэнфорту о семействе визжащих сов, которое прошлой весной жило в дупле дерева неподалёку. «Я думаю, может быть, они вернутся сюда снова, — сказал он с надеждой, — и, может быть, мы сможем увидеть их из хижины».
— Какая хижина? — очень невинно спросил мистер Данфорт, хотя они с Беном уже не раз бывали вместе в хижине.
Бен издал смешок, который превратился в «Да ладно, Джерри!» и Эльза закричала: «Почему, дядя Нед, вы все знаете о хижине! Я говорил тебе."
Через мгновение они миновали гостеприимную вывеску:
«ДОМ
ДЛЯ ВЫСТУПЛЕНИЙ ДЕТСКОЙ БОЛЬНИЦЫ
ПОСЕТИТЕЛЯМ ВСЕГДА ПРИГЛАШАЮТ »
, и колокольчики весело позвякивали по аллее к ширококрылому зданию из красного кирпича.
Доброе лицо старшей медсестры так и светилось счастьем, когда она увидела полную корзину кукол и все ящики. «Я только что сказала детям, что вы идете, — сказала она, — и один маленький мальчик уверен, что слышал, как олени подъезжают к дому. Я думаю, он ищет, чтобы вы спустились в дымоход, хотя вы никогда не сможете спустить столько вещей, даже в наш большой дымоход, сразу! После того, как вы подарите им подарки, они споют для вас колядку, которую выучили для своей рождественской елки, в День Святых Невинных. Мы пойдем прямо в игровую комнату, чтобы не заставлять вас или их ждать ни минуты».
Все посетители-дети теперь знали дорогу в игровую комнату. Бен и Элис шли первыми, а между ними была большая корзина кукол, за ними старшая медсестра и Бетти, Эльза и ее дядя, каждый нес коробку, самую большую из всех, принадлежащую мистеру Дэнфорту, потому что Бен вынес из-под переднее сиденье саней, квадратная коробка, которую другие члены Клуба еще не видели.
Солнечная игровая комната была украшена рождественской зеленью, и у маленьких выздоравливающих царил праздничный вид, потому что каждая девочка носила ярко-красную ленту в волосах, а каждый мальчик либо ярко-красный галстук, либо красную ленточку в петлице. Там было, как и прежде, много-много забинтованных конечностей и тел и много детей на костылях или лежащих в тележках; на лицах детей было такое же радостное и терпеливое выражение, только сегодня лица их озарились волнением Рождества и жадным интересом к подаркам, которые им предстояло получить.
Медсестры, Клуб и мистер Данфорт быстро помогли раздать подарки, и вскоре каждая маленькая девочка в комнате обнимала новую куклу, а каждый маленький мальчик восхищался новой шапочкой или оловянным солдатиком. достаточно большой, чтобы стоять отдельно; а потом был еще один подарок для каждого из детей; ибо из ящика мистера Дэнфорта высыпали десятки коробочек в форме серых белок, наполненных простыми леденцами, — пока огромная игровая комната не стала выглядеть так, как будто туда выпустили целый лес крошечных, ручных серых белок.
Для мистера Неда Дэнфорта было совершенно новым опытом видеть всех этих маленьких терпеливых, искалеченных человеческих существ. Как и многие занятые люди в мире, он имел обыкновение расписываться на чеке и отсылать его в ту или иную больницу или благотворительное учреждение, которым его просили помочь. Но это был первый раз в его жизни, когда он когда-либо ступил в такое место, как Дом для выздоравливающих; и сначала ему казалось, что он не вынесет этого зрелища, что ему почти сорок лет, и ему придется бежать, как гимназисту, потому что вид этих выздоравливающих детей делал его таким грустным. Но он не мог убежать; он был [Pg 252] во главе Клуба Рождественских Мастеров. Так что все, что он мог сделать, чтобы облегчить свои чувства, это сунуть руку в карман, где он всегда держал великое множество пятицентовых и десятицентовых монет, — будучи человеком великодушным, — и начал раздавать эти монеты ребенок.
Поэтому он начал очень быстро ходить по игровой комнате, бросая в руки или на колени детей пятицентовые монеты, десятицентовые монеты, пенни, серебряные четверть доллара, даже полдоллара, тут и там, направо и налево. , пока они продолжались. А няньки, в большом страхе, как бы маленькие дети не взяли деньги в рот и не проглотили, последовали за ним вплотную, отняв деньги у удивленных детей, которые так привыкли быть послушными, что отдали их без всякого шума. , и добросердечный дядя Нед не знал, что происходит позади него.
Бен и Элис, Бетти и Эльза тоже были слишком заняты, чтобы обращать на это внимание. Бена окружала группа его собственных маленьких друзей, мальчишек, которых он водил; Алиса и Бетти уговаривали застенчивых девочек рассказать о своих новых куклах, а Эльза узнала черноглазую девочку, на руках которой она увидела свою собственную старую фарфоровую куклу Беттину во время своего первого визита сюда.
[Pg 253] Тело
ребенка было привязано к доске, точно так же, как Эльза видела его раньше; но она крикнула весело: «Мне все лучше! Посмотри на мою новую куколку!» На полу рядом с ней лежала старая кукла, такая потрепанная и изменившаяся, что только тот, кто любил ее, как Эльза, мог узнать ее.
Эльза нежно взяла старую куклу, говоря себе: «Я буду держать ее, пока маленькая девочка не вспомнит и не захочет ее». — Как зовут твою новую куклу? — спросила она ребенка.
"'Тина."
— Как зовут старую куклу? Эльза держала потрепанную куклу на виду.
«Тина», — сказала маленькая девочка, протягивая руку к старой кукле и блаженно сжимая старую и новую вместе в своих руках.
— А как тебя зовут, дорогой? спросила Эльза, потому что темноглазый ребенок очень заинтересовал ее.
— Иона, — очень отчетливо ответил мягкий голос.
— Ну, ну, Эльза! Пора начинать, — сказал ее дядя Нед, торопясь к ней и стараясь быть очень грубым. Лицо его было совершенно красным под загаром, и он яростно кусал кончики усов.
Но тут же, по сигналу няни, дети запели свой рождественский гимн:
«
Однажды в городе царственного Давида
Стоял скромный хлев для скота,
Где мать положила своего младенца,
В яслях для его кровать;
Мария была той матерью кроткой, а
Иисус Христос — ее маленьким ребенком.
«Ибо он образец нашего детства;
День за днем, как и мы, он рос;
Он был маленький, слабый и беспомощный,
Слезы и улыбки, как мы, он знал;
И он сочувствует нашей печали,
И он разделяет нашу радость.
«И наши глаза, наконец, увидят его,
Благодаря его собственной искупительной любви;
Ибо этот ребенок так мил и кроток
, Наш Господь на небесах вверху,
И он ведет своих детей
Туда, где он ушел».
Затем, поскольку они были такими хрупкими маленькими детьми, что не могли учиться много или с готовностью, они пели в качестве другой части своей рождественской службы, своей ежедневной благодати:
«Благодарите Его, благодарите Его,
Все вы, маленькие дети,
Благодарите Его, благодарите Его . ,
Бог есть любовь».
Жалобные детские лица, некоторые из которых были белыми, как подснежники, нежные, сладкие голоса, распевающие рождественский гимн, и простая грация оказались слишком тяжелыми для нежного сердца дяди Неда. «Мы должны идти, мы должны идти сию же минуту!» — воскликнул он, торопливо созвав клуб и справедливо выгнав их из комнаты перед собой.
Эльза оглянулась достаточно долго, чтобы попрощаться с черноглазым ребенком своего воображения, и малыш весело крикнул: «До свидания. у меня все лучше! Тум аден».
Старшая медсестра последовала за удаляющимся мужчиной и торопящимися детьми по коридору к парадной двери с очень понимающим выражением лица.
— Мы слишком долго задержались? — с тревогой спросила Эльза, останавливаясь позади остальных и поднимая серьезный взгляд на лицо мисс Хартвелл.
"Нет, дорогой; осталось еще несколько мгновений от того времени, которое я установил для вашего маленького Клуба.
Эльза не сказала об этом ни другим детям, ни своему дяде. Однако она уже узнала то, чего ее дядя еще не знал, но что он узнал позже: что, хотя первое посещение Дома выздоравливающих печально, каждый раз после этого место становится все более и более интересным и менее печальным для посещения.
В дверях мистер Нед Данфорт повернулся и оживленно пожал руку старшей медсестре.
“Великолепное место здесь!” — сказал он опять очень хрипло. — Благородное дело вы делаете! Спасибо за вашу доброту к нам». Затем он сунул ей в руку крупную купюру, сказав в отчаянной манере: «Используй ее, чтобы сделать что-нибудь еще для этих детей!»
И Бен вдруг вспомнил маленькую белую коробочку с пятью долларами и шестьюдесятью центами, которая была у него в кармане. Он вытащил его и передал мисс Хартвелл с глубоким поклоном: «Это деньги, которые Клуб Создателей Рождества — то есть мы — заработали все вместе, чтобы помочь маленьким Выздоравливающим».
-- Спасибо, спасибо вам всем, -- сказала мисс Хартвелл, переводя взгляд с одного на другого ярколицых детей. «Я уверен, что вы не представляете, как много вы помогли детям здесь и в Доме».
Слишком довольные, чтобы выразить словами, члены Клуба улыбнулись мисс Хартвелл в ответ.
Она не решалась говорить о мисс Рут Уоррен, потому что мистер Данфорт рассказал ей, когда они впервые пришли, о склонности Клуба к слезам. Только когда дети вошли в дверной проем, она сказала: «Я знаю, вы так же искренне сожалеете, как и я, потому что мисс Уоррен не смогла пойти с вами; но мы будем с нетерпением ждать других визитов из вашего клуба, когда наступят более длинные весенние дни.
На лицах детей выразительно отразились смешанная скорбь и предвкушение; однако они были безмолвны по поводу мисс Рут.
— Можно я завтра утром возьму парней покататься на санях? — спросил Бен, и на его мальчишеском лице сияло искреннее сочувствие.
«Да, Бен; и ты не представляешь, как эти мальчишки ждут своих поездок с тобой. Нам придется называть вас возничим дома престарелых, — сказала мисс Хартвелл.
Затем, когда за ними закрылась дверь, мистер Дэнфорт быстро погрузил Клуб в сани и поехал домой.
Когда они свернули на Беркли-авеню, Эльзе показалось, что она увидела далеко впереди серую лошадь своей бабушки; но она решила, что этого не могло быть, потому что ее бабушка почти никогда не ездила по утрам за рулем, и она, конечно, не будет вдали от дома, когда так много всего можно увидеть в отношении рождественской елки. Даже сама Эльза не знала, какими будут все сюрпризы, хотя она знала, что в этот рождественский день произойдет много чудесных вещей.
[Pg 258]
В тот день сюрпризы преподнесли так быстро и так поразительно, что головы членов Клуба создателей Рождества и всех заинтересованных лиц закружились от волнения.
Начнем с того, что Бену и Алисе показалось странным, что серая лошадь миссис Дэнфорт и красивые двухместные сани были отправлены, чтобы отвезти их с матерью на рождественскую вечеринку.
— Почему мы не могли пойти с Джерри так же? — лояльно спросил Бен. «Я мог бы накрыть его одеялом и зацепить перед домом бабушки Эльзы».
Но миссис Холт только улыбнулась в ответ. Дети застали свою мать по возвращении с горящими глазами, и она была с ними более чем обычно нежна, но пока ничего им не сказала.
— Как ты думаешь, бабушка Эльзы позволит нам поехать домой или нам придется идти пешком? — серьезно спросила Алиса.
— Я думаю, она велит нам ехать домой, — сказала миссис Холт, отворачиваясь, чтобы скрыть слезы счастья, которые навернулись на ее глаза. Она одела Алису в самое красивое белое платье из мягкого муслина с изящными кружевными рюшами, а Бен впервые надел новый темно-синий блузочный костюм; ибо миссис Холт очень хотела, чтобы ее дети выглядели в этот день как можно лучше.
"Миссис. Дэнфорт хотел бы видеть вас всех в библиотеке, мэм, — сказал Каммингс, открывая дверь. Близнецы очень удивлялись, почему у их матери так дрожат руки. Этого не могло быть, потому что она боялась этой прямолинейной служанки, которая брала их накидки и довольно мило улыбалась им. Эльзы нигде не было видно, что их удивило.
В центре библиотеки стояла миссис Данфорт, не такая прямая, как обычно, и держась одной рукой за стул, чтобы не упасть. Она склонила голову, и ее фигура слегка качнулась, когда миссис Холт вошла в комнату, с Беном прямо перед ней справа и Элис слева.
-- Мама, вот мои дети, Элис и Бен, -- сказала миссис Холт тихим голосом, в котором звучали слезы, -- и, дети мои, -- она ??нежно подтолкнула их вперед, -- это твоя собственная бабушка».
Миссис Данфорт внезапно опустилась на колени и обняла обоих озадаченных детей, заглянув сначала в одно, а затем в другое изумленное голубоглазое лицо. Она попыталась заговорить, но что-то задушило ее.
[Pg 260]
«Позвольте мне сказать им, мама», сказала миссис Холт, помогая ей подняться и подводя ее к стулу. «Я всегда обещал им, что когда-нибудь расскажу им об их бабушке». Теперь сама опустившись на колени рядом с креслом и привлекая детей в свои объятия, миссис Холт сказала тем же звучащим от слез голосом и очень медленно: -Дочь, я сбежала из дома и вышла замуж за твоего отца вопреки воле моей матери, ибо он был бедный человек, да и жениться ему было едва ли. И за то, что я была непослушной дочерью, моя мать наказала меня, не желая меня видеть долгое-долгое время. Это время подошло к концу, и… Миссис Холт спрятала лицо и слезы на плече своей маленькой дочери.
Затем миссис Данфорт обрела голос и сказала: «Дорогие дети, ваша бабушка была жалкой, грустной женщиной все эти годы, когда она пыталась наказать свою дочь, но она счастлива — очень счастлива сейчас — что ее дочь снова вернулась и собственных внуков».
— Вы наша бабушка? — застенчиво спросила Алиса, глядя широко открытыми голубыми глазами на седовласую даму, которая говорила такие интересные вещи и казалась такой жалкой.
«Да, дорогая», — был бабушкин ответ. — А ты выглядишь так же, как твоя мать, когда она была маленькой девочкой.
— Ты действительно и правда моя бабушка? — спросил Бен восторженным тоном, хотя он не мог перестать думать о том, как удивительно, что его мать когда-то была маленькой девочкой и была наказана.
"Да. Ты будешь любить меня?» Миссис Дэнфорт сама удивилась, что спросила.
Для конкретного ответа Бен обнял ее за шею. — Мне будет очень легко любить тебя, — радостно сказал он. Затем он отстранился и серьезно посмотрел на нее, прежде чем объявить: «Думаю, я буду звать вас бабушкой Грей».
— Это очень хорошее имя, мой мальчик, — сказала она, улыбаясь сквозь радостные слезы, навернувшиеся на ее глаза при ощущении его любящих юных рук на ее шее; и очки с носа свалились, как у любой бабушки.
— Эльза теперь наша кузина? — спросил Бен, который всегда отличался любознательным складом ума.
-- Нет, милый, -- ответила бабушка, отбрасывая назад его волосы богато украшенной драгоценностями рукой. — И я скажу тебе, почему. После смерти твоего дедушки и ухода твоей матери я вышла замуж за вдовца, судью Дэнфорта, у которого было двое сыновей. Один из этих сыновей был отцом Эльзы, а другой — ее дядей Недом, которого вы знаете. После смерти судьи Данфорта и отца Эльзы я переехал в Беркли, потому что знал, что твоя мать здесь, и не мог больше жить, не видя ее и моих внуков. Эльза мне вообще не родственница.
Алиса, которая крепко держала руку матери в своей, пока происходили все эти чудесные вещи, выглядела совершенно озадаченной; но Бен сунул руки в карманы своих новых брюк, звякнул двумя четвертаками серебра, которые он заработал, помогая мистеру Данфорту час утром после поездки, и задумчиво сказал: настоящая бабушка. Она это знает?
-- Да, -- ответила миссис Дэнфорт. — Я сказал ей, когда она сегодня утром пришла из дома выздоравливающих.
«Я еще больше рад, что у нее будет Сьюзи!» воскликнула Алиса; затем она быстро закрыла рот округлой ладонью.
Но у Бена было еще много вопросов, поэтому он не заметил, что Алиса рассказала. — Вы очень богаты, бабушка Грей?
— Да, — ответила она, несколько удивленная, что мальчик спросил об этом.
— Ты подаришь Пегги — я имею в виду Элис — красивые платья, такие же, как у Эльзы и Бетти?
«Да, мой мальчик, у Алисы будет все, что она хочет, и у тебя тоже».
Алиса мягко сложила свои пухлые руки вместе, почти не веря своим глазам, и Бен лучезарно сказал: «Больше всего я хочу, чтобы моей маме больше не нужно было тяжело работать».
На лице миссис Дэнфорт отразилось глубокое горе, и миссис Холт прошептала Бену: — Тише, мой дорогой.
Звонок в парадную известил о приходе других гостей. — Мы должны на минутку позвать Эльзу, — сказала миссис Дэнфорт, вставая. Теперь ее глаза были мягкими, в них читались слезы. Подойдя к двери библиотеки, она мягко сказала: «Эльза!» И Эльза, которая ждала в приемной через холл, вошла в библиотеку как раз в тот момент, когда Рут Уоррен, Бетти и тихая маленькая женщина, которую Каммингс сразу узнал, вошли в дверь холла, и Каммингс попросил их подняться наверх. лестницы и оставить их обертки.
[Pg 264]
Эльза была одета в изящное белое шелковое платье с пышной юбкой с многочисленными рюшами. Она выглядела очень бледной, когда вошла в библиотеку и встала, одинокий ребенок с чувствительным лицом, напротив счастливой группы бабушки, матери и двух детей.
Как ни странно, первой заговорила Эльза. Повернувшись к Алисе, она медленно сказала: — У вас… у вас с Беном теперь есть бабушка, а у меня ее нет. Мне придется уйти, — спросила она, подняв жалкие глаза на лицо миссис Данфорт, — и остаться бедной девочкой? Она только начала думать над этим вопросом.
— Вам никогда не нужно уходить, если вы этого не хотите, Эльза, — быстро сказала миссис Дэнфорт. — И ты не будешь бедной маленькой девочкой, потому что, как мы с твоим дядей Недом договорились, я должен сказать тебе сегодня, что ты очень богатая девочка, и у тебя много денег, которые полностью принадлежат тебе. ”
— О, как я рад! воскликнула Эльза, часть печального взгляда исчезла из ее глаз; «На данный момент я могу делать все, что хочу, чтобы помочь выздоравливающим детям».
Было что-то такое трогательное и такое обаятельное в маленькой девочке-сироте, которая стояла там с лицом, полным бескорыстной радости при мысли о том, что она может сделать для других, менее удачливых, чем она сама, что миссис Данфорт вдруг смирилась перед ней. этот маленький ребенок.
— Эльза, — сказала она, шагнув вперед, — я не была к тебе так добра и любя, как могла бы. Но любовь, которая зарождается в моем сердце к моим собственным внукам, заставляет меня понять, как сильно я люблю маленькую девочку, которая украсила мой дом и была такой храброй и послушной». Она протянула руки. Эльза с радостью подошла к ней, и миссис Дэнфорт поцеловала ее с теплотой и нежностью, очевидно, совершенно забыв, что когда-то считала это глупым обычаем. И Эльза чувствовала, что любит свою бабушку — это было гораздо сильнее теперь, когда она на самом деле не была бабушкой. Затем Алиса обняла Эльзу за шею своими нежными ручками, и миссис Холт любезно сказала: «Мне придется называть вас моей маленькой племянницей Эльзой».
Затем Бен заговорил: «Помнишь, я никогда не называл своего имени для тебя, Эльза? Я изменил его сейчас. Раньше это была «Грустная девочка», поэтому я не говорил тебе раньше; но теперь это будет «Принцесса». Застенчиво поцеловав золотые волосы Эльзы, Бен убежал в ответ на приглушенный зов.
В тот же миг Каммингс отдернул тяжелые зеленые бархатные портьеры, отделявшие библиотеку от гостиной, и великолепие рождественской елки предстало перед глазами детей.
Дерево, достигавшее почти до потолка, стояло в дальнем конце длинной гостиной, и его изящные ветви были усыпаны сокровищами. Там были пакеты всех форм и описаний; там были длинные сосульки, двигались, качались шары из серебра и золота, алые и голубые, светящиеся и искрящиеся в мягком сиянии множества восковых свечей; а на самой верхушке елки был прекрасный белый рождественский ангел. Теплый, пряный запах бальзамической пихты наполнял воздух, а великолепный, ревущий огонь в большом камине бросал румяный свет на прекрасную обстановку гостиной.
Эльза, озадаченная и взволнованная событиями дня, побежала вперед, чтобы поприветствовать мисс Рут, словно ища убежища. — Ты знаешь, что эта бабушка на самом деле не моя бабушка, а бабушка Элис и Бена? — сказала она тихим голосом, беря руку мисс Рут за руку.
Рут Уоррен, на которой было черное кружевное платье с коралловыми бусами маленькой старушки на шее, полминуты удивленно смотрела на Эльзу. Потом все оказалось так просто, что она удивилась, почему она не подумала о том, что миссис Дэнфорт, возможно, дважды была замужем. — Теперь мы знаем, почему обе ваши бабушки — я имею в виду миссис Дэнфорт — и миссис Холт имеют одинаковые картины, — сказала мисс Рут.
«Да, я помню — фотография дома, где жила бабушка», — воскликнула Эльза.
Но нельзя было долго думать ни о чем, когда в комнате стояла рождественская елка.
«Хотел бы я, чтобы мой дядя Нед был здесь», — воскликнула Эльза, поворачиваясь к дереву. «Он должен был отправиться в город в полдень. Возможно, он вернется до того, как дерево будет готово. Он сказал, что сделал бы это, если бы мог».
Пока Бетти и Алиса с восторгом смотрели на великолепную елку, мисс Рут тихим голосом попросила Эльзу пройти через холл в приемную, чтобы найти там рождественский сюрприз, который ее ждал. И вскоре вернулась Эльза с сияющими счастливыми глазами, ведя за руку невысокую миловидную женщину с каштановыми волосами, слегка просевшими сединой. «Это Беттина Марч, моя дорогая, дорогая Беттина», — сказала Эльза, представляя застенчивую, скромную маленькую женщину группе своих друзей; но Беттина, хотя и приветствовала их всех мелодичным голосом с легким немецким акцентом, смотрела только на свою любимую бывшую подопечную Эльзу.
[Pg 268]
«Где Бен?» — спросила Рут Уоррен отчасти для того, чтобы отвлечь внимание от съёжившегося незнакомца, который то ли смеялся, то ли плакал от радости, а отчасти потому, что ей было интересно, кто возьмёт подарки с ёлки.
Потом произошло удивительное. С долгим ура-у-у-у! большая серая сова бочком выскочила из дверного проема библиотеки на всеобщее обозрение изумленной рождественской вечеринки, неловко хлопая крыльями и направляясь через комнату к рождественской елке. А рядом с ним бежала очень большая серая белка.
Крик поднялся от детей.
«Серая сова Дед Мороз!» — воскликнула Бетти, кружась и кружась, пока не стала похожа на красный воздушный шар в своем острокрасном платье.
Алиса, наполовину испугавшись, попятилась от Серой Совы к Белке. «Бен — это белка», — воскликнула она, ибо ничто не могло обмануть ее в отношении ее брата-близнеца.
«Сохраняйте доброе сердце!» — крикнула Серая Сова быстрым, приглушенным голосом рядом с ухом Эльзы.
— О, дядя Нед, дядя Нед! — воскликнула она в восторге. «Ты вернулся, чтобы стать Серой Совой Дедом Морозом! Какой ты милый, забавный дядя.
Тогда Серая Сова резкими, неуклюжими движениями начала снимать подарки с дерева и передавать их Серой Белке, которая, обхватив их лапами, несла людям, чьи имена назвала Сова. глубокий, приглушенный голос.
И вот тогда у Клуба появилась возможность увидеть чудесные костюмы странного Санта-Клауса и его помощника. Покрытие тела Серой Совы было из мягкой серой шерстяной материи, которая лежала гребнями, как пуховые перья; крылья, прикрепленные к его рукам длинными рукавами из серой марли, были сделаны из близко расположенных длинных серых перьев и перьев, а его голова была покрыта маской серой совы с кисточками на ушах и желтыми глазами с тонкими черными прорезями. На белке была искусно сшитая шерсть из мягкой серой шерсти, оттенявшая на груди чистейшую белизну; за ним волочился щетинистый, как метла, хвост, а остроносая маска с острыми ушками была надвинута на голову.
К этому времени все получили много подарков, и началось большое открытие посылок. Члены Клуба придумали самые интересные воспоминания друг для друга. Эльза и Бетти вместе подарили Алисе прекрасную говорящую куклу, голубоглазую восковую красавицу с бахромчатыми ресницами, которые открываются и закрываются, щеками цвета розы и шелковистыми льняными кудрями; и две девушки дали Бену локомотив с электрической батареей — чарующий пакет, который он остановил достаточно долго, чтобы открыть своими ловкими серыми беличьими лапами и закричать своим небеличьим голосом: , как весело!» Элис и Бен вместе подарили Бетти и Эльзе по прекрасному белому гиацинту. Эльза получила от Бетти целый сундук платьев для своей лучшей куклы, а Бетти от Эльзы — изящные серебряные часы. От мисс Рут Бен получил ящик с инструментами, а каждая из девочек — по золотому наперстку.
А Серая Сова продолжала брать подарки с елки, Белка прыгала с пакетами, и веселье продолжалось. Никто не был забыт. Были подарки для Беттины, которая вскоре убежала к мисс Вирджинии, после последнего любовного взгляда на Эльзу; были подарки для мисс Рут и миссис Холт, для миссис Дэнфорт и для миссис Уайт, которая пришла немного позже, чтобы посмотреть на рождественскую елку своей соседки. Были подарки для мистера Дэнфорта, который спрятал их в каком-то таинственном выдуманном дупле серой совы; для Каммингса и для Сары Джадд, которая пришла по специальному приглашению Клуба и которая улыбалась до тех пор, пока ее лицо, казалось, не раскололось, когда она получила сначала ярко-алую герань от Бена и Алисы, затем хорошенькую белый фартук от Бетти и красиво иллюстрированную книгу от Эльзы.
Когда Белка, взяв квадратный сверток, мелкими шажками подбежала к миссис Дэнфорт и начала произносить речь, все замолчали, чтобы послушать.
-- Бабушка Грей, -- сказал он, -- когда вы пригласили Клуб устроить у вас дома рождественскую елку, я подумал, что вы, должно быть, очень богаты, и подумал, что вам нужно надежное место, чтобы хранить ваши деньги в надежном месте. , так что я сделал это для вас.
Миссис Данфорт дрожащими пальцами, как любая удивленная бабушка, развернула пакет и обнаружила аккуратно сложенную коробку, в которой нижняя часть была достаточно большой, чтобы в нее можно было положить купюры, а верхняя часть была разделена на пять мест: по одной монете за пенни, пятицентовую монету, десятицентовую монету, четвертак и полдоллара, как объяснил Бен, наблюдая за происходящим. Коробка была окрашена в насыщенный темно-красный цвет, на ней был крошечный висячий замок и ключ.
"Бред какой то!" сказала бабушка в величайшем восторге. — Ты сделал это, Бен?
«Да, бабушка; Раньше я думал, что стану плотником, — ответил Бен, когда она на мгновение взяла его две маленькие ручки в серых перчатках в свои. — Но теперь я думаю, что стану .
[Pg 272]
Затем, совсем как любая любящая, снисходительная бабушка, миссис Дэнфорт улыбнулась и сказала: «Ты будешь тем, кем захочешь, мой мальчик». А миссис Холт с материнской гордостью смотрела на своего блестящего счастливого сына.
Пока шкатулку передавали и любовались, а Белка объясняла, Серая Сова прыгала в своей смешной манере боком, с неуклюжими, хлопая крыльями, к Алисе, которая теперь его не боялась, и просила ее передать Эльзе длинная белая коробка с надписью: «От Клуба создателей Рождества».
"Сюзи! Сюзи! Ты, дорогая старая куколка, — воскликнула Эльза, издав долгий, всхлипывающий вздох восторга. Все обернулись на ее восклицание и увидели, как она прижимает к груди старомодную фарфоровую куклу в белом бальном платье с петлями из розовых бутонов поверх синей шелковой нижней юбки.
Но не было времени даже объяснить Эльзе, почему Клуб подарил ей старомодную куклу, потому что их внимание тут же привлекло другое волнующее событие. Серая Сова и Белка вместе отнесли тяжелый плоский сверток мисс Рут, которая уже получила столько воспоминаний, что ни о чем больше и не помышляла. Клуб смотрел, затаив дыхание. Это был подарок, который миссис Уайт помогла им выбрать.
Из-под множества белых бумажных оберток появился, наконец, прекрасный ангел-трубач Фра Анджелико, мягкий, богатый, алого с золотом цвета, в красивой позолоченной раме. Вместе с фотографией была открытка, на которой Бетти очень аккуратно написала: «Ангел передаст вам приветствие от вашего любящего Клуба создателей Рождества». И на этой карточке подписались все члены Клуба.
Не успела мисс Рут поблагодарить Клуб, как Серая Сова протянула Эльзе длинный белый деловой конверт, адресованный «Мисс Рут Уоррен, президенту Клуба творцов Рождества». Возбуждение от поведения Эльзы заставило остальных снова посмотреть на нее с большим интересом.
Каково же было их восхищение и восторг, когда мисс Рут прочитала юридический документ, в котором сообщалось, что Клубу от Эльзы Данфорт в исключительное пользование Клуба подарена бревенчатая хижина на определенном участке деревянного участка на Беркли-авеню? .
"Хижина! Хижина! Все свое!» воскликнула Бетти, кружась снова, как живой красный шар. И тогда все сразу и очень быстро заговорили об убранстве избы, о том, чтобы держать там кукол и посуды, даже о том, чтобы устроить камин, чтобы можно было в избе собираться в холодную погоду!
Эльза, чьей мыслью был этот подарок в виде хижины — хотя ее дядя Нед осуществил его с помощью Бена, — стояла, наслаждаясь в полной мере счастьем Клуба, как вдруг, с протяжным низким уха-у-у-у! Серая Сова, хлопая крыльями, приземлилась перед ней. Низко поклонившись, он сказал: «Принцесса, Серая Сова умоляет, чтобы вы разрешили ему жить с вами здесь, в Беркли, с этого времени».
«Дядя Нед! Ты действительно это имеешь в виду?» — умоляла она, поднимая свое цветочное лицо и умоляя его серые глаза.
«Да, Серая Сова действительно имеет в виду это. Серой Совой он, однако, не будет, так что сохраняйте доброе сердце, принцесса, — ответил он, притворяясь, будто думает, что она не хочет, чтобы он жил с ней, ибо он видел, как из-под ее длинных ресниц выступили слезы. Затем, зная, что с его маленькой племянницей в этот день произошло много захватывающих событий, он привлек ее к себе и держал под прикрытием своих мягких серых крыльев.
Из всех сюрпризов, которые Рождество принесло Эльзе, этот последний был самым лучшим. Это было гораздо больше, чем знание того, что у нее много денег, хотя она была счастлива при мысли, что может помочь этими деньгами выздоравливающим детям; это было больше, чем огромное удовлетворение от того, что Беттина Марч вернулась в ее жизнь, больше, чем кукла маленькой старушки и все остальные рождественские подарки вместе взятые: больше, чем все это; ибо она любила своего дядю Неда больше, чем кого-либо другого в целом свете. И она отпрянула под прикрытием широких крыльев в высшей степени довольная.
КОНЕЦ.