Папа

Папа

   “Мама у меня молодая и красивая,  — размышляла Кира, глядя на двадцатипятилетних родителей, — интересно, почему  она выбрала мне  такого пожилого папу?”.
   Мама у Киры — добрая, красивая и заботливая блондинка,   и Кира хотела быть похожей на неё. Папа — обычно  строгий, хмурый, и сердитый. Поэтому казался девочке старше, чем мама.

   Кирин папа работал следователем, и совсем недавно стал   капитаном милиции. Семья переехала  в двушку в новом доме напротив, а Кира пошла в школу.

   ЗА МЕСЯЦ ДО СЛУЧИВШЕГОСЯ отмечали день рождения бабушки Клавы и папа показался Кире самым пьяным.
— Дочка, ты умная? — громко спросил он при всех:
— Да, — покраснела Кира,  а про себя подумала: “Глупый вопрос, я же отличница, меня приводят в пример”.
— Ты са-а-мая умная? — уточнил папа.
   Почувствовав подвох, девочка растерялась:
— Нет, не самая.
— А кто умнее тебя?
   Кира подумала и выпалила:
— Брежнев.

   ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ ПОСЛЕ СЛУЧИВШЕГОСЯ  мама закрыла сперва дверь в детскую комнату, а потом - на кухню. Мама с бабушкой шептались. До Киры доносились обрывки разговора.

   “Если бы папа был членом партии, то его бы просто исключили”, — поняла Кира и попросила бабушку рассказать ей сказку.

— Жил-был в одном городе учитель истории Сергей. Напали враги на его страну. И отправился Сергей на войну. В далёком сибирском городе, куда Сергей приехал за новобранцами, встретил он простую хорошую женщину Клаву. Та полюбила Сергея, который тогда уже стал офицером,  а спустя время в далекой чужой стране родила ему сына.  Война закончилась. Сергей,  Клава и маленький Лёша вернулись на родину и поселились  в огромной коммуналке с матерью и сёстрами Сергея в одной комнате за ширмой.  Невзлюбили новые родственники Клаву.
— Все, как в настоящей сказке.
— Клава родила дочку.
— Тетю Наташу?
— Да. Не перебивай. Долго терпела Клава издевательства свекрови и золовок ради Леши и Наташи.
— А Сергей?
— Получил наконец  квартиру, живи, да, радуйся. Но появилась разлучница Нинка и ушел он из семьи, и осталась Клава с  детьми одна.
— Жалко Клаву, а дальше?!
— Леша закончил школу, поступил в институт, а за месяц до армии женился на твоей маме. А то, что  документы забрал, скрыл.
— А дальше?
— В армии он научился разделывать селедку...
— Бабушка, ты ничего не путаешь? Какая еще селедка?
— Поваром служил Леша.
— По-о-варом?! — удивилась Кира.
— Вернулся домой… ах, как я была против…  устроился на работу  в милицию.
— А Нинка?
— Невзлюбила  Лешу и Наташу. У  нее итак шесть внуков, зачем ей ещё вы с Иринкой? Решила Нинка разбогатеть...
— Разбогатела?
— Нет, конечно. Все на адвокатов ушло.
— А кто это?
— Потом. В другой раз…

   ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ГОДА ПОСЛЕ  СЛУЧИВШЕГОСЯ вожатая в пионерском лагере спросила, кем  работает Кирин папа.
“Меня здесь нет, —  Кира от страха переместилась  в другую галактику”. Раскрывать  тайну девушке с косой, в присутствии всего отряда, она не собиралась и поэтому молчала.
   Неожиданно в разговор влезла двоюродная сестра Иринка:
— Спился!
— Ира! Я не тебя спрашиваю.
— Говорю тебе: спился! Отстань от нее.
   Через  минуту о  папе забыли.
   Но Иринка спасла Киру только один раз. Дальше, отвечая  на вопрос: “Где твой папа?”,  приходилось  выкручиваться самой.   

   Почти все  подруги росли с отцами. Кире казалось: будь папа-милиционер рядом, то все хулиганы  в округе боялись бы и уважали  его, а она смело шла бы по району  не в чешских “Цебо”, а в адидасовских кроссовках.

   ЧЕРЕЗ ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ  дверь на кухню плотно закрыли на бумажку. До Киры доносились обрывки разговора:  “Тайшет... Перевели… Поселение…”.
   Кира догадалась, что мама не хочет переезжать.

   Кира с мамой еле дотащили посылку, внутри которой  оказались книги. Кира обожала запах новой бумаги и типографской краски, поэтому  первым делом понюхала книгу.  Мама дала ей страницы в клеточку, исписанные каллиграфическим почерком и пахнущие табаком. Папа рассказывал о себе, просил писать чаще, а Кира удивлялась его способности  сочинять такие длинные письма…   
   
***
   ПОЧТИ ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ  ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, Кира открывает дверь в квартиру,  и оказывается  в родительской прихожей. Проходит по коридору и ставит на кухонный стол, покрытый клеенкой, чашку, вазочку с конфетами  и банку с клубничным  вареньем.  Берет с полки хрустальную пепельницу с надписью “Тверьуниверсалбанк”. Достает из пачки тонкую сигарету, чиркает зажигалкой,  затягивается.
—  Давно хотел спросить, — раздается папин голос, — выкурила ли ты за свою жизнь…  хотя бы одну  сигарету? Но так и не успел.
 — Десять лет держалась, — Кира выпускает дым, поворачивает голову и видит мужчину в знакомой рубашке с закатанными рукавами. — Потянуло. Угощайся.
— А у меня курево закончилось.
   Кира двигает  пачку.
— Парламент… Небось дорогие?
— Не важно.  Когда мы ещё покурим?
— Мне всегда нравилось, когда женщина курит. Я даже мать твою пытался научить, но ей не понравилось.
— Да ты что?!
Отец высыпает полпачки чая в ковшик с кипятком и даёт закипеть.
— В детстве  я считала, что ты испортил мою жизнь.
— В первую очередь свою.
— А обо мне ты подумал? Каково каждый день бояться, что кто-нибудь узнает правду?

   В ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ, КОГДА ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ Кира с папой возвращались из школы после уборки класса. Когда папа увидел около их  пятнадцатиэтажки милицейскую машину желтого цвета с синей полосой, то  сказал: “Это за мной”. Обнял дочку, и сказал на прощанье, что уезжает в командировку.  Кира всё поняла, но промолчала.

— Умница, — папа как будто читает Кирины мысли и наливает темный напиток в чашку.
— Пап, а всё-таки, что случилось?
— Нина подговорила отца, чтобы тот продал мне садовый участок. За тыщу.
— Ого!
— Я вел дело одного таксиста. Будь он неладен. Тот спер  колеса. Ну, я и закрыл дело. А тут чистка в милиции. Я и попал под раздачу.
   Кира тянется за второй сигаретой:
— Пап, мне  тебя так не хватает. Разговоров по телефону до тех пор, пока  трубка не станет горячей. Почему ты… так рано? Тебе же сегодня… Всего шестьдесят.
— Считай, что я решил вернуться в Австрию.
— Помню, как ты шутил когда-то: “ностальгия замучила”.
   Отец то ли улыбается, то ли усмехается и кладет рядом с Кирой  что-то,  завернутое в бежевую бумагу.
— Что это?
— Увидишь. Потом.
— Пап, подожди минутку. Я быстро.

   Кира открывает дверь  в туалет, но,  передумав,  возвращается. На кухне пусто. В пепельнице дымятся окурки. Кира медленно разворачивает бумагу. Черно-белая фотография. На нее грустно смотрит парнишка в рубашке с закатанными рукавами. Кира понимает, что в такого бы точно влюбилась.