Волк в овечьей шкуре

Равшан Махсумзод
Волк в овечьей шкуре
(Рассказ)
Летний полдень, жара неимоверная. Воздух до того накалился, что даже вдох обжигал лёгкие. Хоть и расположилась пивная под огромной чинарой, солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, доставали посетителей, и они периодически передвигали свои столы от прямых лучей солнца в теневые места. Люди, как воробышки, что с открытыми клювами слетаются к воде, тянулись к спасительной пивной. Очередь жаждущих нарастала и бармен, парень лет двадцати пяти, смахивая раз за разом, пот с лица, усердно наполнял бокалы пивом. Успевая при этом закидывать помятые и липкие купюры в коробку и возвращать сдачу клиентам. Многие пили пиво стоя, за круглыми высокими столикам, так-как все столы со стульями были заняты. В левом углу двора за самодельным железным мангалом трудился шашлычник, как банщик в парилке. Он разгонял дым и поддерживал нужный огонь в мангале листом картона. Иногда дым веял в сторону очереди, и у меня невольно защемило в глазах, другие тоже недовольно косились в сторону мангала, но терпели и не роптали. Главное было добраться до спасительного пива.
Наконец подошла и моя очередь. И вот с двумя бокалами пенистого напитка я стал искать глазами свободное место за столом, но тщетно, все столы были заняты и, видимо, никто не спешил вставать. Официант заметил моё состояние и указал мне на столик, где одно место было свободным. Я заказал себе порцию шашлыка и с двумя бокалами в руках пошел в дальний угол, где за маленьким столом сидел молодой человек. Перед ним стоял отпитый бокал пива, пачка сигарет, зажигалка и тарелочка размером с ладонь. Стол был грязным, и назойливые мухи кружили над ним. Я вопросительно посмотрел на молодца, тот махнул рукой, приглашая меня за стол, и переключил своё внимание на рыбу с пивом. Он отрывал кусочки от копченой рыбы так, будто ощипывал перья курицы. Каждую щепотку он сопровождал глотком пива и был явно под градусом. Когда официант принес мой шашлык, парень уставился на него ненавидящим взглядом и выпалил:
– Пусть ядом вернутся вам все эти деньги, что вы здесь находите!
Официант с ненавистью посмотрел на него, хотел ответить, но сдержался, встретившись глазами со мной, и удалился от нашего стола.
Я ничего не понял. И осуждая в душе грубое поведение парня, молча принялся за свой обед.
– Нет в этом мире справедливости, – пробурчал мой невольный сосед по столу, – не было никогда, нет сейчас, и никогда не будет! Или я не прав? – Он с вопросом в глазах посмотрел на меня.
Я отнес все его высказывания на счет его неадекватного состояния и не удосужил его ответом.
– Чего молчишь, ака, думаешь я псих или какой-то ненормальный?
– Пиво пей, – сказал я мирным голосом, – трудно с ходу понять все перипетии этого мира.
– Если есть мозги в голове, всё поймёшь! – сказал юноша, нервно ёрзая на стуле.
– Слушай, ты сюда пиво пить пришёл или жаловаться на жизнь? – я уже начал закипать от поведения этого невольного собеседника.
– Извини, ака, – прижав руки к груди, приподнялся молодой человек. – Если я тебя обидел, прости. Только сердце моё разрывается от такой вопиющей несправедливости, всё горит во мне.
– Что тебя так мучает?
– Есть у тебя время выслушать меня?
– Только полчаса.
– Если не трудно тебе, пиво закажи для меня, деньги я дам. Сам видишь, какие отношения у меня с официантом… сейчас пойдёт жаловаться этому тупому быку.
– Хорошо, я закажу тебе пиво.
Видимо не зная с чего начать, парень замолчал на время. Русоволосый, синеглазый, неширокий лоб, нос с легкой горбинкой, ростом высокий и даже долговязый. Хоть и являлся молодым по возрасту, но уже прочертились морщинки на лбу.
– Наша квартира была на третьем этаже вот этого жилого дома. На месте это пивной, располагался наш сад. Этот участок земли облагородил мой отец. Он очистил от мусора и колючек эту землю, подвел воду, посадил цветы и саженцы различных деревьев. Только не суждены было нам унаследовать квартиру нашу и этот сад после смерти отца и матери, а позже убили нашу бабушку…
***
Первым обнаружил труп старухи её внук Рамиш. После окончаний занятий в школе, он, радостно махая портфелем, спешил домой, живо пробежал по лестничному маршу на третий этаж, еще из прихожей заметил лежащую ничком в дверях ванны бабушку и остолбенел в ужасе. Её непокрытая голова лежала в луже запекшейся чёрной крови, руки был раскинуты как у пловца. На ней был повседневный домашний халат, на одной ноге была тапка, другая нога была босая. Левый карман халата был разорван и пустой мешочек кармана висел наружу. Недалеко валялась новая газета, видно старушка вышла из дома к почтовым ящикам на первый этаж, и убийца заскочил за нею в открытую дверь квартиры…
Рамишу стало жутко от открывшейся перед ним картины, на мгновение он остолбенел, но тут же выскочив на площадку, яростно забарабанил в дверь напротив. Через какое-то время явился участковый милиционер Сарбаз Акрам. Рамиш очень хорошо помнит тот момент, он знал участкового, тот довольно часто наведывался к ним, когда ещё бабушка была жива. Процесс опроса свидетелей длился долго, участковый несколько раз погладил по голове мальчика, и мальчик теперь видел в милиционере единственного защитника в создавшейся ситуации. Мальчик был уверен, что этот человек в фуражке с такой золотой кокардой обязательно найдет убийцу и накажет его. Ребёнок представлял себе, как дядя милиционер поставит перед ним на колени проклятых убийц и он уже перебирал в своем детском воображении, какую казнь им назначит… Ведь у Рамиша, кроме бабушки и старшего брата, никого близких больше не было на этом свете. Несколько лет назад его родители, профессиональные альпинисты, не вернулись из очередного восхождения. Они с братом остались сиротами, бабушка продала своё жильё и переехала к внуками в их опустевшую квартиру. С этого дня все заботы по воспитанию детей она взяла на себя.
Почти неделю Сарбаз Акрам ежедневно пребывал в их доме. Со старой кожаной папкой под мышкой, каждое утро он приходил, чтобы проводить Рамиша в школу. Когда к полудню Рамиш возвращался из школы, он видел как дядя милиционер терпеливо дожидается его в их квартире и после его прихода он молча уходил, чтобы вернуться вечером и провести ночь в квартире до утра. Утром он поручал ребенка соседке и шел на работу. Через пять дней после гибели бабушки приехал из Ходжента старший брат Рамиша Руслан. В ту ночь Сарбаз Акрам не ночевал в их квартире. Ночь напролёт братья вспоминали бабушку и горько плакали. Руслан не мог понять, за что убили бабушку, ведь она была добрая старушка, и врагов не могло быть у неё. Если это убийство было совершено в целях грабежа, тогда почему ничего не унесли? Да и уносить здесь было нечего, они жили довольно бедно после гибели родителей. Тогда кто, и зачем?
Ранним утром, будто что-то увидев во сне, спешно прибежал к ним взволнованный Сарбаз Акрам. Дверь открыл Рамиш.
– Брат твой приехал? – спросил он.
– Да.
– Где он?
– Спит ещё, – кивнул в сторону спальной Рамиш.
Сарбоз Акрам с минуту стоял молча над спящим парнем, будто обдумывая следующее действие и потом, резко потряс его за плечо. Сонный Руслан, пытался натянуть одеяло на голову, но милиционер стащил с него одеяло.
– Приехал? Совесть замучила, или думаешь, мы не знаем о твоем преступлении?
Ничего не понимающий Руслан с удивлением уставился на участкового.
– Какое преступление?
– Бабушку свою из-за денег убил, хочешь продать квартиру и смыться в Россию? Кайфовать надумал там на эти деньги?
После таких слов блюстителя порядка, парень растерялся, но придя в себя, вспылил не на шутку:
– Что? Выходит это я убил собственную бабушку?!
– А кто же тогда?
– Это я тебя спрашиваю – кто? Твоя обязанность найти убийцу.
– Да, это моя обязанность и я слышал, что ты хотел продать квартиру и переехать в Россию, но старуха была против твоих планов. Смерть её была выгодна только тебе. Сколько дней ты отсутствовал и где был всё это время?
– В Хадженте я был.
– По каким делам ты ездил в Хаджент?
– Друг женился, на свадьбу ездил.
– Ах, хитрец, все заранее просчитал, думал всех вокруг пальца обвел? Проснись от сна. Мы даже белую нить в молоке обнаружим, а таких деляг как ты в один миг расколем.
– Ты на полном серьёзе эту чушь мелешь? – спросил с сарказмом Руслан.
– Ты мне не тыкай! – выпалил с яростью Сарбаз Акрам, – ты ещё не знаешь с кем связался, гадёныш! А ну вставай! – резким движением милиционер снял наручники, висящие на поясе и застегнул их на запястьях Руслана.
– Сними наручники с меня, никуда я не сбегу, – сказал дрожащим голосом Руслан, – не пугай ребёнка, он и так натерпелся за эту неделю, видишь, лица на нем нет.
– Не беспокойся, теперь государство о нем позаботится. До совершения преступления надо было думать о нем, теперь уже поздно. Шагай давай, защитник!
Рамиш остался один в доме, потрясённый всеми прошедшими на его глазах событиями…
Две недели спустя пришли за ним Сарбаз Акрам с двумя ответственными работниками и увезли его в детский дом…
***
– Прости меня, ака, за моё грубое поведение, – сказал парень, допивая своё пиво. – С этими нелюдями только так надо разговаривать, в них нет ничего человеческого. Ты не знаешь, как я проводил дни и ночи в слезах в детском доме, вспоминая трагедию своей семьи. Подушка моя не высыхала от слёз моих. Как только я не ослеп от беспрерывного проливания слёз, сам не пойму. От прошлой жизни остался лишь ключ от нашей квартиры, висевший всегда на моей груди. Бабушка повесила однажды его на мою шею со словами, беречь и не терять его никогда. Ключ был прикреплен к серебряной цепочке, и я носил его всю жизнь на груди так, как носят свои крестики христиане. В самые трудные минуты жизни молил я Бога и целовал этот ключ, как крест, и молил Создателя взять меня под свою опеку. Ох, как много трудных моментов было в моей детской жизни. Ведь никого из моих родных не осталось на этом свете. Мне часто снились мать и отец и те дни, когда мы жили дружной и счастливой семьёй. Снилась наша квартира с братом и бабушкой. О, как я мечтал снова соединиться с братом. Может только эта мечта и держала меня на этом свете. Я считал дни и года с верой в то, что брат скоро выйдет из тюрьмы и обязательно найдёт меня. Но после того, как я покинул детский дом и пошел к своему дому, я понял что все эти семь лет лелеял неосуществимую мечту.
Мой собеседник зажег сигарету. Прошло довольно много времени, и полуденная жара пошла на убыль. Пивная опустела. Рядом с нами группа мужчин соединили два стола заполненные закусками и отмечали какое-то событие. Громко говорили, вознося поздравительные тосты в честь виновника торжества…
– Как только выпустили меня из детского дома, я помчался как на крыльях к своему дому,– продолжил свой рассказ парень. – Зашел в нужный подъезд и по знакомым с детства лесенкам вбежал на третий этаж. По пути я снял ключ с шеи, но увидев вместо нашей обшитой потрепанным дерматином двери лакированную дверь из красного дерева, я растерялся и замер на минуту. С опаской нажал на звонок. Дверь мне открыл тот самый участковый милиционер, Сарбаз Акрам. За прошедшие годы он заметно потолстел, и волосы его окрасились сединой.
– Здравствуйте, дядя, – сказал я, обрадовавшись знакомому лицу, и протянул руку для приветствия.
– Ты кто? – рука моя повисла в воздухе…
– Вы не узнали меня? Рамиш я, жил здесь и вы после смерти бабушки сами сдали меня в детский дом. Куда вы дели моего брата?
Мужчина с грозно нахмуренными бровями и перекошенном от злобы лицом не отрывая своего ястребиного взгляда с моего лица, выпалил:
– Не знаешь, значит, что твой брат-убийца умер в тюрьме.
От этого ужасного известия всё оборвалось внутри меня, перехватило дыхание в горле. Будто неимоверный груз обрушился на меня, закружилась голова, зазвенело в ушах.
– И ты, если не хочешь сгинуть как твой брат в тюрьме, забудь дорогу сюда. Понял! - очнулся я от ненавистного голоса его. – Лучше забудь навсегда дорогу к этому дому.
От этих слов я совсем растерялся, не мог прийти в себя. Не было сил стоять на ногах, и двинуться с места я не мог. Не помню, как спустился по лестничному маршу вниз… После этого дня начались мои хождения по инстанциям с надеждой вернуть квартиру…
Бедный парень ушел в свои воспоминания, забыв на мгновение обо мне и о своём рассказе. Видно было по его лицу, как тяжело ему даются воспоминания тех дней.
– Теперь понял причину моего грубого отношения с ними? Они все родственники того участкового. Разве я могу спокойно наблюдать за тем, как они хозяйничают на нашем участке и в нашей квартире? Этот, так называемый блюститель порядка, игнорируя все законы, нагло отнял у меня квартиру и этот кусок земли, который в поте лица облагоустроил мой отец. Посмотри на эту украденную роскошь!..
– Ох, будь проклято семь поколений твоих, злодей! – громко воскликнул с обидой парень.
Все посетители бара разом оглянулись в нашу сторону. Бармен, который в это время собирал пустые бокалы со столов, услышав слова парня, подскочил к нашему столу.
– Закрой рот, мразь, не то останешься без зубов. Вчерашние пинки забыл? Я могу повторить!
– Мы еще посмотрим, кто останется без зубов! Убийцы и грабители! Если на этом свете не ответите за свои злодеяния, перед Богом за все ответите, там никто вас крышевать не будет.
Бармен разом поставил все бокалы на пустой стол и схватил за ворот рубахи парня, резким движением наклонил его голову и нанес коленом удар по лицу. Кровь хлынула из разбитого носа парня и превратила лицо в кровавое месиво.
– Если еще раз попадешься мне на глаза, клянусь Аллахом, я убью тебя! – после этих слов он, злостно плюнув, направился к стойке бара.
Все клиенты, наблюдавшие за сценой, погрустнели. Я тоже был ошарашен происшедшим и встал с места. С носа парня всё ещё сочилась кровь. Он тоже поднялся с места и, шатаясь, направился к умывальнику, что стоял в углу у зеленой стены из подстриженного лигуструма. Когда я собирался расплатиться и уйти, бармен с тревогой подбежал к парню:
– Эй ты, сукин сын, за пиво кто будет расплачиваться?
– Следи за своим языком в общественном месте, – грубо прервал я его, – я заплачу. Оставь его в покое.
В это время к бармену подошел солидный мужчина в новом, ещё не видавшем стирки костюме, и с тревогой в голосе спросил:
– Что сучилось?
– Сегодня снова, как вчера скандал затеял, – доложил подобострастно бармен, – я еле выставил его пинками за дверь. Вот этот ака даст деньги за выпитое им пиво.
– Один совет тебе от меня, брат, больше так не делай, – сказал мужчина покровительственным тоном, – к халяве привыкнут некоторые. Не люблю дармоедов.
Я не посчитал для себя нужным втягиваться с ним в разговор и расстроенный вышел за дверь пивной. Парня нигде в округе не было видно.
Перевёл с таджикского С. Сангин