Инкассо -II

Теперь о том, как я дружил с фирмой «Брем». Дружба эта была очень сложной и скорее всего односторонней. С господином Лукасом я не встречался ни разу. Не уверен, что он вообще знал о моем существовании, по крайней мере до истории с бабушкой Настей. Собственно говоря, «Бремов» было два. Одна фирма – владелец недвижимости, а «Брем-2» - фирма по обслуживанию недвижимости. Эта фирма могла все и квартирные товарищества покупали ее услуги. Вот где «пахать и пахать» моей И.Р. Но всё-таки основной участок работы – это задолженности по квартплате. Происходило всё это около двадцати лет назад, и большая часть жильцов даже не могла понять, почему надо выкупать свои квартиры (приватизировать), которые при Союзе были кооперативными и им же принадлежали. Новых законов нового государства никто из них не знал. У каждого была своя логика и каждый считал, что то, что логично, то и есть закон. Сплошные конфликты. Группа риска тут была старики, которые уже не жили, а доживали. Тут вообще невозможно было ничего объяснить. Они упрямились, как дети, обижались как дети и были абсолютными «потеряшками» в новой жизни. Моя жена постоянно ревела от жалости к ним. Жизнь чуть не дала трещину. Необходимо провести наглядную акцию, решил я. Баба Настя была для такой акции идеальным объектом. В то время был Союз квартирных товариществ Ласнамяэ. Возглавляла его, если не путаю фамилии, госпожа Зеркалина. Вот эта не жалела никого. Единственное, о чем она могла пожалеть, это что пачка денег недостаточно толстая. Своего сына она «поставила» возглавлять товарищество в «красной башне» возле Паэ рынка. Многие наверно это помнят, благодаря скандалу с пекарней, которая находилась в жилом доме (!) и ее вентиляция выходила «просто на улицу». Ещё в этом доме были ресторан, два кафе, биллиард, салон красоты, аптека, пункт приема стеклотары и многое другое. Все на арендной основе. Это был дом, который когда-то принадлежал заводу «Двигатель» и жили в нем бывшие работники этого завода. Все они знали друг друга «сто лет». Двигатель был секретным предприятием «сплошная оборонка». Чужих при Советах в этот дом не селили. Это был дом – коллектив. Вот из этого КТ и убежал председатель, да еще с кассой. Моя И. его нашла, деньги вернула, дело не возбуждали. Значит я мог полагать на какую-то лояльность со стороны госпожи Зеркалиной. Ошибка. Она четко нацелилась на квартиру бабы Насти. Если точнее, на квартиру нацелился кто-то из арендаторов первого этажа дома (это где кафе и тд.). Остальное из области домыслов, так что заранее прошу извинения и больше об этом говорить не буду. Только о бабе Насте. Бабе Насте было 70+. В это время она понемногу впадала в детство и разговаривать с ней было более чем сложно. Но «лобби» у нее было сильнейшее. Она проработала на «Двигателе» всю сознательную жизнь, все окрестные бабушки и дедушки ее знали и любили. Первым жильем бабы Насти в Таллинне была общага при «Двигателе». Вместе со всеми дедушками и бабушками баба Настя прошла все ступеньки, дойдя до «красной башни». Следующая ступенька – погост. Многие шаг на эту ступеньку уже сделали, и баба Настя осталась одна в трёхкомнатной квартире. Размер квартиры ее не интересовал. Главное – где она находилась. Баба Настя очень дорожила возможностью сидеть с подружками на скамейке возле подъезда. В этом была вся ее жизнь, внуки давно выросли и разлетелись, и баба Настя коротала свой век одна. Единственный источник дохода у бабы Насти была пенсия, а долг за квартиру уже «перевалил» за 30.000 ЕЕК. Никакой надежды погасить этот долг не существовало. Каждый месяц долг увеличивался. Я, как умел (а я умел), искал родню бабы Насти. Абсолютно бесполезно. Заикнулся о переезде и сразу слезы. Старческие слезы – это очень тяжело и страшно. А тут к ним добавились и слезы моей жены Тани. Все страхи бабы Насти были обоснованы и реальны. У меня мороз по коже, когда я эти страхи услышал. Баба Настя боялась умереть так, что об этом никто не узнает. Как раз недавно в районе обнаружили труп умершего человека, который пролежал в ванной много месяцев и мумифицировался. Баба Настя знала, что только в этом доме ее будут искать, если она утром не выйдет к скамейке у подъезда. Все бабушки дома очень внимательно следили за «посещаемостью». Страхи у них у всех были одинаковые. Если одна из бабушек пропускала «посиделки», ее сразу навещали. Не дай Бог заболела, простудилась, упала. Надо срочно навестить, всё узнать и помочь! Только так и выживали. Я решил привлечь на помощь этих самых бабушек. Мои «волонтёрки» прочесали весь дом «частым гребешком» и окрестности тоже. Состоялся тройной обмен. В итоге этого обмена бабу Настю почти на руках перенесли в однокомнатную квартиру в этом же дома. На руках перенесли не потому, что силой, а потому что баба Настя плакала, но уже от радости, и глаза сквозь слезы ничего не видели. А перенесли бабу Настю в однокомнатную, только что отремонтированную квартиру, где все было новое. От ложки на кухне до вешалки в коридоре. Новое было всё.
На это пошла часть денег от разницы стоимости квартир. С этой суммы погасили долг, проверили ремонт, купили все обиходные вещи и заплатили на три года вперед квартплату и «отдохнули» бабу Настю две недели в Тойла в санатории. Про эти две недели баба Настя потом два года рассказывала. Остаток сумм, не малый кстати остаток, положили в банк на открытый для нее счет. Брать день со счета, не считая «постоянных платежей», баба Настя могла только в присутствии работника органа опеки при районной управе. Старейшиной управы в то время был Наум Мухин. Я знал его лет сорок. В далекой молодости мы вместе с ним по вечерам подрабатывали квартирным ремонтом. В честности и профессионализме Наума я был уверен и за бабу Настю не беспокоился. Все покупки, продажи, ремонты, переезды и выплаты происходили в присутствии бабушек-подружек бабы Насти. Я это требовал, а обеспечивала моя Таня. Она поила бабушек чаем с мягкими конфетами и терпеливо слушала все их рассказы. Итог этого был ужасен, как-то при бабушках я назвал Таню «Утёнком». Это за то, что у нее губки оттопыривались и за то, что она ходила за мной, как утёнок. Бабули услышали и им понравилось и весь район стал звать ее Утёнком и здороваться с ней. И все бабули с района знали, что «Утёнок» укротил своего жадного и бессовестного мужа и не дал ему ограбить бабу Настю и выбросить ее на улицу.  Во истину нет пророка во всем отечестве.