Домой

Мурзик стоял на корме и смотрел на коричнево-зелёную полосу австралийского берега, которая вскоре должна была исчезнуть из виду. Он чувствовал приятную грусть от расставания с этим удивительным континентом и с весёлой киской Мурри - настоящей австралийкой и первой кошкой, с которой он целовался.

Он чувствовал себя практически таким же счастливым, как в тот день, когда Василий Матвеевич пригласил его в это путешествие, но только более взрослым. И дело тут было не только в поцелуях Мурри и опасном ранении, нанесённом ему главарём бандитской шайки, - даже если бы он и не пережил здесь все эти приключения, которые, по правде говоря, достойны были стать сценарием настоящего вестерна, и не познакомился бы с Мурри, - всё равно он чувствовал бы сейчас, что стал взрослее за несколько месяцев путешествия. Может быть, дело тут в его первой настоящей научной работе...

К нему подошёл профессор Кошкин и встал рядом.

- Уже пристани не видно, - констатировал он, - а Мурри - и подавно.

- Да, - согласился Мурзик, - очень жаль.

- Ещё бы, - согласился Кошкин. - На редкость симпатичная киска... Я уже начал опасаться, что ты примешь австралийское гражданство.

Мурзик улыбнулся.

- Мы договорились пока просто переписываться.

Кошкин тоже улыбнулся и кивнул. После короткого молчания он заговорил снова:

- Честно говоря, я очень рад, что ты остался доволен экспедицией. Я совсем не предполагал, что она окажется настолько опасной...

- Экспедиция тут ни при чём. Бандитскую пулю можно получить, где угодно.

- Ага! - развеселился профессор. - Но получить бандитскую пулю в экзотической Австралии гораздо интереснее, чем в какой-нибудь подворотне Кошатинска, правда?!

Мурзик рассмеялся и признал, что Кошкин совершенно прав.

- А ты что, совсем не скучаешь по родине? - вполне серьёзно спросил его Василий Матвеевич.

- Совсем, - признался Мурзик. - Хотя вернуться всё-таки будет приятно, но только если не насовсем.

- Об этом не беспокойся. Наездишься ещё.

- А вы скучаете?

- Я? Я всегда скучаю, - важно ответил Кошкин. - Просто не показываю вида. Что делать, если такая работа.

И он отправился в свою каюту.

Мурзик посмотрел ему вслед. Конечно, Кошкин шутил, в экспедиции он скучал по дому не больше Мурзика. Не исключено даже, что у Кошкина было скорее призвание путешественника, чем учёного. А Мурзик считал, что он по характеру очень похож на своего учителя.

Полоска берега стала совсем тоненькой и была видна до сих пор только благодаря чудесной погоде.

Собираясь в экспедицию, Мурзик хотел завести дорожный дневник, да так и не собрался, и теперь не жалел об этом. Всё, что с ним случилось, он помнил прекрасно и в мельчайших подробностях, - едва ли даже в глубокой старости эти впечатления сотрутся из памяти. Перестрелка с бандитами, фигурка Мурри, почтамт, возле которого они в первый раз поцеловались, научная работа в маленькой больнице и в лаборатории, полудикие аборигены в горах, австралийская ферма, расставание на пристани - всё стало часть жизни Мурзика Котова так же, как огромная квартира в Кошатинске и все её обитатели.