Марк Твен

Встречаясь с читателями, Марк Твен обычно рассказывал много смешных историй, веселил аудиторию. Однажды он гулял по улице маленького городка, где в этот вечер ему предстояло читать лекцию. Писателя остановил молодой человек и сказал, что у него есть дядя, который никогда не смеется, даже не улыбается. Марк Твен предложил привести дядю на его лекцию, пообещав, что обязательно заставит того рассмеяться. Вечером молодой человек и его дядя сидели в первом ряду. Марк Твен обращался прямо к ним. Он рассказал несколько смешных историй, но старик ни разу даже не улыбнулся. Тогда писатель стал рассказывать самые смешные истории, какие знал, но лицо старика по-прежнему оставалось серьезным. В конце концов совершенно обессиленный Марк Твен покинул сцену. А через некоторое время рассказал своему другу об этом случае. -- О, -- сказал друг, -- не волнуйся. Я знаю этого старика. Уже много лет, как он абсолютно глухой. Был ли такой случай или нет, неизвестно. Но хорошо известен рассказ писателя на этот сюжет. Так что мы, возможно, имеем дело с художественным произведением, которое вошло в жизнь как анекдот 

Марк Твен был большим любителем всяких новых идей, по части науки и техники. Он был одним из первых, кто пытался работать с помощью печатной машинки. Однажды он поддерживал изобретателя, который обещал из угля добыть чуть ли не 100% пара. И платил ему за это 34 доллара в неделю. Каждую субботу приходил к нему с отчетом и "пахло от него, как пишет Марк Твен на все 35 долларов. Где он брал недостающий доллар, для меня до сих пор остается загадкой".

Марк Твен написал одному юноше, который жаловался, что родители его "малопонятливы": "Потерпите! Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Но когда мне исполнилось двадцать один год, я был изумлен тем, насколько этот старый человек поумнел".   

На одной из встреч с читателями Марка Твена спросили: -- Как пишутся популярные книги? -- О, это очень просто! -- ответил писатель. -- Для этого достаточно иметь перо и бумагу, а потом вы без всяких усилий можете молоть все, что вам приходит в голову. И немного помолчав, добавил: -- Намного хуже обстоит дело с тем, что именно приходит в голову. 

М. Твен рассказывает. В провинциальном театре он смотрел постановку "Ю. Цезаря". И среди выходивших на сцену в свите диктатора солдат он узнал некогда кузнеца из деревеньки близ его родного городка. Этот кузнец когда-то так пленился игрой бродячей труппы, что бросил свое ремесло и увязался за ней. После спектакля М. Твен спросил антерпренера: "Я знаю, что этот человек уже много лет в театре. И что он, кроме как до бессловесных ролей ни до чего не дослужился?" (Сам предмет разговора на подобный вопрос был возмущен: он раньше выходил шестым, последним солдатом, а вот уже несколько лет выходит пятым, а вскоре должен был получить место четвертого). "Он абсолютно лишен памяти, -- был ответ. -- Ему пробовали поручить несколько фраз, типа 'кушать подано', но он терялся и все безбожно перевирал".

Тем не менее этот бедолага всю жизнь учил Гамлета, надеясь все-таки хоть когда-нибудь его сыграть.
Это вообще удивительная сила, которая вопреки логике тянет людей в искусство и засталяет там торчать даже при полном самосознании отсутсия данных. Члены Союза писателей, особенно в провинции -- яршайший тому пример: не говорите о деньгах -- преуспевают единицы, а большинство, особенно поэты, влачат тягостную для себя и окружающих лямку). Светоний пишет о некотором не то всаднике, не то пешеходе, который после законного дембиля, имея на руках определенные средства не прокутил их, не вложил в хозяйство, а удалился в деревню и при всеобщих насмешках отдался изучению латязыка, лингвистики, как бы мы теперь сказали. Поистине "всякого только что родившегося младенца стоит выкупать, обтерет, после чего слегка пошлепать по попке, приговаривая 'Не пиши, не пиши'" (Ап. Чехов).