Суразенок

Глубинка Алтайского края.   В  степных  его просторах  стоит   село,  называется оно  Луговое.  Летний знойный день заканчивался, духота от жаркого полуденного солнца отступила,  легкий тягунок с востока  притянул  небольшую  прохладу. Николай Васильевич  Трунов, как обычно сидел у своего дома на лавочке у цветущего палисада.

 Почтенный пенсионный возраст с  его   житейскими по жизни  болячками , частично  как бы,   привязал его   к дивану,  а   посиделки на лавочке  были  для него, своего рода,  отдушиной.     Сегодня, сидя в тени раскидистого клена, он задумался и задремал. Толи во сне,  или   в его, еще  не уснувшем,   сознании,  вдруг  всплыла  его  жизнь   в детстве,  прям как  наяву.


   Он  жил с матерью в небольшой избушке в деревне   Луговое.  Отец,  мама  говорила, погиб в конце войны в апреле 1945 года на подступах к Берлину. Она все  это время  хранила похоронку,  на его отца, Коле она показывала на родительский день

  Когда   Коле   было пять лет, к ним в дом пришел жить  дядя Вася.
  Мама  сказала-
  - Теперь сынок, дядя Вася будет жить у нас, тебе он будет за отца, он хороший, ты его полюбишь.
   Коля прижался  к  маме,  слезы  из глаз  текли по его щекам, он  только и смог, что кивнуть. Не хотел Коля в доме чужого дядю, ему и с мамой было хорошо.

 Как стал  в доме  жить дядя Вася, то  с получки  иногда он  покупал конфеты, Коле тоже перепадало часть его сладостей. Но дядя Вася запомнился   Коле   на всю жизнь,  не за его конфеты, а  тем,  как он измывался над   мамой, а  Колю не звал по имени, а  называл суразенком.


 Он частенько, да нет, регулярно, напивался  с друзьями шоферами в колхозном  гараже.   Когда пришел в наш дом, он врал маме, что  не пьет, ему врачи запретили,  гастрит у него.


Он вечером  приезжал с работы на грузовике, к дому  подъезжал в  притык   к  столбу  электропередач и останавливался,  оглушительно сигналя. Когда мама выходила к машине то  видела, как он  пьяный,   упав головой на руль, продолжал  сигналить.  Мама,  собрав все свои силы,  вытаскивала его из кабины и тащила тяжелого его  в дом.

 Удивительно, в доме , сидя за столом,  он оживал, но не трезвел,  а  начинал перед мамой выкаблучиваться, требуя водку и  беспрекословного  повиновения. Затем он входил в пьяный  раж, бил маму по лицу, оскорбляя  маму матерными словами.

 Мама в слезах,   из последних сил вырывалась от него, брала Колю  за руку и бегом   задами за огородами  вела  к бабушке. Мама по улице не шла, ей стыдно было от людей. Бабушка жила по это же улице через пять дворов.
  Бабушка  говаривала маме-
  -Брось ты его окаянного, замучит он  тебя, не дай бог еще  покалечит.   Мама соглашалась, и  оставляла  Колю у  бабушки.


  Утром  с сажнем в руках,  она  обмеряла колхозное  пахотное поле.  В колхозе   она  работала землемером, пешком обходила , обмеряла все колхозные участки, подлежащие обмеру. Измерения она проводила  не хитрым инструментом, сделанного  из двух реек, с названием сажень.  Вечером усталая и разбитая приходила она домой, а дома все проходило по известному сценарию, сигнал автомобиля, пьяный дебош,  и опять по задворкам уходили к бабушке.


  Когда он был трезвый, мама   гнала его из дома,  грозила участковым, но он не уходил и с  гонором  ей   выговаривал-
 -Я в твой дом  дров навозил, сено накосил, пока все не истопим и корова сено не сожрет не уйду.

 Осенью  в наше село приехал к нам  в гости с Дальнего востока  дядя Ваня, мамин брат,  в красивой морской форме,  капитан третьего ранга.
 Он  выслушал маму  о   тяжелом  житье   с примаком   и с треском выгнал дядю Васю из нашего дома. Коле  он привез в подарок  большую морскую ракушку и настоящую  детскую форму матроса. В нашем селе такую форму знакомые ребята никогда не видели, да где увидишь, море очень далеко.


  Маме он привез много дорогих  подарков,  от  радости  мама   была счастливая,  она  улыбалась, и  слезы от  счастья   стояли в ее глазах. В селе такую красивую одежду и не продовали.  Мама,  одевшись  в подарки  брата, выглядела, как королевна.

 Дядя Ваня переговорил с председателем колхоза,  рассказал  о не легкой судьбе  сестры Катерины, потерявшей на фронте мужа, и  попросил  в трудную минуту оказывать ей посильную  помощь.
 Участкового он просил оградить его сестру от дяди Васи.   Все с уважением отнеслись к просьбе морского офицера.


  Очнулся Николай Васильевич от прикосновения  жены.
 Хватит Коля отдыхать, я уже ужин приготовила, пойдем в дом, ласково с любовью позвала она мужа. Николай Васильевич встал и под ручку с женой медленно  пошел в дом.
  Летний  вечер  медленно  опускался, постепенно  превращаясь в ночь, село опустело, затихло, только иногда слышен беспокойный лай собак, но ночная мгла  уже поглотила полностью   сонное  село.