Берег жизни у реки Черемшан

    Утром в деревне забегал весь дом: у невесты-первородки начались потуги. Молодой муж побежал к соседу за лошадью и телегой, а кто-то побежал к бабушке, к матери, которая умела принимать роды, живущей через 20 домов. Пришла тетя Нуржиян-апа, жившая через дом. Родители отца, бабушка Малика и дед Набиулла, уже хлопотали у роженицы, собирали её в дорогу, в город.
    Улица провожала молодую семью с бабушкой за пополнением в городской роддом. По пути мама мамы была женщиной-спасительницей, надеждой. Она гладила её по руке, по волосам, давала пить чай из бидона, вытирала рот, искусанные губы от боли. Успокаивала словами: «Вот, сейчас нас Самигулла довезет до роддома, там красиво, чисто, добрые врачи. Терпи. А как же я тебя рожала, других своих детей, у меня вас целых  восемь . Тогда никаких роддомов не было, мы в деревне все рожали кто в доме, кто в поле, кто в лесу, на колхозном току, а тебя везем рожать в хоромы».
     Отец управлял лошадью, тоже успокаивал свою жену, молился, чтобы не подвели лошадь и колеса, телега скрипела и тряслась, он старался обойти помягче рытвины в пути. Маленькую процессию провожали по обе стороны избитой дороги зеленые колосящиеся поля хлебов, заросшие по краям ромашками, васильками, мышиным горошком, сурепкой, маленькая речка без названия, маленький деревянный мостик рядом с лесом.
     Река Черемшан несла свои синие воды в волжские лесные дали, омывая песчаные пологие берега, заросшие кустами черемухи, калины, крушины, шиповника.
     Черемуха уже скинула покрывало невесты, а заросли ежевики приняли белый цвет. Огромные знаменитые сосны шумели рядом с березами, рябинами, дубами, осинами, клёнами. Выше берега на другой стороне, на зелёных холмах высился белый старинный купеческий городок с названием Мелекесс*, красивый, уютный притягательный…
     Островки камышей то тут, то там укрывали в своих гущах выводки диких уток и чаек. Эту тихую обитель природы с русской красой земли Поволжья, эти близкие берега, где ивушки и ветлы купали свои ветви в волнах, наслаждались своим пением птицы, пчёлы, букашки, а ветерок разносил ароматные запахи по местности, - вдруг эту тишь нарушили вскрики, стоны женщины, потом крики новорождённой. Синие чистые воды Черемшана подхватили шум листвы вместе с этими криками, разнесли по всей окрестности, объявив земле о рождении в этот зеленый мир еще одной девочки.
     Измученная болями, молодая мама лежала на телеге, две черные косы выбились из-под косынки. Кусты черемухи с натянутым пологом-простынёй, как шатёр, покрывали таинство рядом с деревянным длинным мостом через реку, по которой двигались машины, тянулись повозки, арбы, шли люди и оглядывались на что-то происходящее внизу.
     К этому мосту до родов побежал муж роженицы, чтобы вызвать по дежурному телефону «Скорую помощь». Бабушка Магфират умело обрезала ножницами пуповину, перевязала, похлопала ладошкой по попке малышки и мило говорила: «Ну вот, Надия, доченька, ты родила себе дочку. Смотри, какая она красивая. Вот и появился первый твой ребенок. Теперь у вас настоящая семья. Бисмиллахир-рахманир-рахим…».
     Мама взяла ребенка на руки, прижала к груди, и за мгновение её обуяла такая широкая радость, что она чуть не задохнулась. Ну вот, теперь она, как и другие женщины, смогла родить дитё, что все мучения по грунтовой дороге в колдобинах от деревни Сабакаево до города уже закончились, позади три километра тряски со скрипом телеги-арбы. Позади этот изматывающий тело грохот, безмолвное опрокинутое небо с Аллахом  в облаках, к которому она обращалась с молитвами про себя и вслух от страха и боли.
     Но Аллаху было угодно, чтобы девочка родилась не в шуме города и пропахшего лекарствами роддома, а на лоне природы с ароматами цветов и земли, в несказанной, умиротворенной красоте. Девочка с первым воздухом глотнула в себя первые запахи леса, воды, трав; она окунулась в руках бабушки в теплое густое марево этого святого места под зарослями черемухи, впитала всю эту благодать божьего рая на земле.
     Вся эта божественная любовь к природе, к малой родине в ней живет и ныне, когда родная краса местности приводит душу изнутри в восторг, тихую радость до слез, когда вдали от России даже рисунки, картины, фото на сельскую тему приводят к вдохновению, желанию радоваться, жить и дальше, несмотря на все проблемы, печали.
   …Мама лежала на телеге, а бабушка пеленала малышку и приговаривала: «Ах, ты долгожданная, ах, ты, красивая, хотя и синяя. Но это от тряски, тебе ведь тоже было больно. Сейчас приедет «Скорая», вас увезут, там осмотрят, намажут йодом или зелёнкой и боли уйдут. Главное, слава Аллаху, вы живы и здоровы. Доченька, успокойся, а то молока не будет. Не плачь. Дома мы сами управимся…».
    Подъехала «Скорая», вышли врачи, отец. Все начали поздравлять молодого папу с дочкой. Врачи осмотрели мать и новорождённую, похвалили бабушку за умелый прием родов, забрали мать с дитём с собой и уехали. А река Черемшан продолжала нести свои синие чистые воды в глубину леса, вдаль, за город. Что было – кануло, а что будет – впереди…
     После рассказа мамы о моём рождении под пологом, под кустом черемухи первой дочери, я реально, конкретно это вижу со стороны, вижу свое рождение, даже чувствую все запахи, шум леса, воды, дыханье земли.
     Сегодня это место очень изменилось: появился железобетонный длинный мост, с другой стороны его разросся пляж с желтым песком и с белой галькой, появились дачные поселки вокруг, уменьшились заросли черемухи, город стал большим, носит название Димитровград  вместо Мелекесс. Летят машины разных марок, шум, гам, мало тишины. Дороги все асфальтные, лошадей, телег увидишь не так часто. Но иногда можно было видеть такую картину в 1970-х годах: движется цыганский табор в кибитках, повозках – это их гоняют в другие места, в сторону города Тольятти, - впереди и сзади этой вереницы - автомашины ГАИ. Помнит ли меня то место? Тот день июня одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года? И ту малышку?

Галия Халиуллова.Таджикистан-Россия. 1997 год.