11. Когда доллар - не деньги...

   Когда « Доллар» - не деньги...

                Моим друзьям:
                Сашке, Пашке, Лене.

      Как я уже сказал выше, всех, кто не побоится сесть со мной в лодку, я буду считать своим другом (или подругой!).
На этот раз я приобрел сразу двух друзей Сашку и Пашку…

                ***

     К этому году своей сплавной карьеры я уже прошел почти все этапы моего превращения в «речного волка»: незабываемые одиночные сплавы, замечательные сплавы  с моими детьми и племянником Димкой, весёлые с друзьями, насыщенные с тур группой нашего завода, за время которых я, плывя за ними на своей рыбацкой  лодке «Уфимке», умудрился вытащить из реки двух сплавщиц, с пышными прическами (смотрите рассказ «Где моя медаль...» и «Как пройти вдвоём через одну трубу») и уже стал подумывать о смене  профессии конструктора на водного спасателя:
«Спасателям должны явно больше платить, чем конструкторам!» - меркантильно размышлял я, но потом передумал и решил просто попросить еще  медаль...

                ***

             … Моя жена Света, несмотря на все мои многочисленные попытки, так и не научилась плавать.  Поэтому не зря она дала мне прозвище «Усатый бог воды».
Света была рачительной, хозяйственной, она никогда не вмешивалась в мои сплавные дела, но этим летом решила вмешаться в них:

           - Почему ты плаваешь не так, как все? Сдаёшь деньги как все, в них включена  стоимость транспорта, питание, оплата эксплуатации катамаранов и инструкторов, которые отвечают за безопасность членов тургруппы.
А плывёшь ты всё время на своей лодке и кого-то там спасаешь - выполняешь обязанности спасателя. Это не ты должен платить деньги, а тебе!

           - Но меня же всё-таки наградили красивой медалью! - потупил взгляд я, - Ладно, я попрошу наш коллектив выписывать мне премию, может быть даже сгущёнкой, которую ты любишь, за каждого спасенного и это будет подработка к моей зарплате конструктора!

            - Хорошо! - с энтузиазмом согласилась жена. - Но на этот раз ты будешь сплавляться как все, на катамаранах!

            - Но, дорогая, сплавляясь как все, без своей лодки, я не смогу спасти кого-либо и заработать для тебя премию!

            Мои аргументы обескуражили жену. Подумав, она тяжело вздохнула:

           - Ну ладно, обойдусь без сгущенки, но ты должен слиться с коллективом!

            Передо мной встал непростой выбор. Что мне ближе: или моя любимая, надёжная лодка «Уфимка», которая ни разу не подвела меня, или «слияние с коллективом», в котором кроме моих друзей было много народа с неизвестной надежностью!
           Больше всего меня убивала мысль, что после «слияния с коллективом», сплавляясь на катамаране , я буду глядеть уже не на красоты природы, а на чью-то спину какого-то товарища, и сзади меня будет сопеть и кряхтеть другой товарищ!
Ну ладно, попробовать-то можно!

                ***

        Собираясь в этот поход, я узнал у нашего «капитана» - организатора Лены, что его маршрут планировался через порог «Доллар», который по высокой воде начала июня был очень-очень даже хорош.
По нему я на своей лодке никогда не проходил, и поэтому моя страсть первооткрывателя на этот раз была не слишком активна, а зато мой ангел-хранитель сразу предупредил меня, что его вертолёт для спасения утопающих на пороге «Доллар» находится в ремонте и мне стоит полагаться только на себя!
Его аргумент оказался решающим и я в результате выбрал «слияние с коллективом».

         Попросив прощения за «измену» у своей «Уфимки», я стал собираться в дорогу, уверенный в том, что на этот раз экстрим-ситуации обойдут меня стороной! (Все, кроме позитивных).

                ***

           Наша тургруппа была песенной. Конечно, можно петь везде: на улице, в магазине, в туалете и прочее-прочее.
Но лучше всего  петь в автобусе.  Во-первых, никто из слушателей не покрутит пальцем у виска, потому что там все такие, во-вторых, в автобусе сумасшедшая акустика, а в-третьих, когда поют хором, у тебя есть надежда - никто не заметит, что тебе слон на ухо наступил, причём задолго до твоего рождения!
Зато у меня голос ну очень громкий (от папы достался!) и я при желании могу «перепеть» всех остальных певцов, вместе взятых, была бы только песня мне по душе.

             Чтобы не слишком пугать людей, которым слон ни на что не наступал, я обычно располагался сзади, на галерке автобуса.
Рядом со мной почему-то всегда оказывался мой коллега по конструкторской работе Саша Лобанов, у которого почему-то всегда оказывался автобусный запас водки для неумеющих петь.
            Ведь всем известно, что после двух стопочек «песенного допинга» голоса поющих нивелируются, а градус задушевности песен резко поднимается. Поэтому после первой пробы «огненный воды» мы с ним могли не только слушать, но и делали попытки слиться с коллективом в едином песенном порыве.
  Мои друзья Людмила и Ирина не поощряли такие эксперименты, боясь за наши голосовые связки, и под их строгими взглядами мы сразу делали перерыв, во время которого уплетали бутерброды с колбасой и запивали их газировкой.

                ***

         … На место мы с Сашкой приехали уже с охрипшими голосами и раскрасневшимися носами.
          Все оставшееся время дня было использовано группой для обустройства стоянки, приготовления в огромном котле еды из тушёнки, заготовки дров для вечернего костра и прочими неутомительными обязанностями туристов.
Из развлечений, для желающих прочистить свои мозги - купание в ледяной воде Катуни, для остальных - любование красотой горной реки и окружающих её гор.
И, конечно же, главное для тех, кто не сорвал голос в автобусе - вечерние душевные песни у костра, при луне и под нескончаемый шум горной реки, к которому быстро привыкаешь.

          Короче, всё как всегда. Только я на этот раз был без своей лодки...

          … Наутро, тоже всё как всегда, но для меня началось новое и неприятное - после завтрака Лена начала распределять места на наших сплавных средствах. «Главному распределителю» эта обязанность  может быть и нравилась, но мне…
  По отношению ко мне командир поступила весьма корректно. Меня ждал сюрприз: зная мой независимый характер сплавщика-одиночки и, может быть, памятуя об её спасении в Чемальской трубе (смотрите рассказ «Как пройти вдвоём через одну трубу») она в знак благодарности, как мне тогда подумалось, поскребла по сусекам - складам и извлекла на свет божий АПС-4, авиационный плот спасательный, предназначенный для спасения военных летчиков, катапультировавшихся со своих подбитых истребителей.
На этот раз «сбитых летчиков» будет трое: я, Сашка и ещё один, третий член экипажа «машины боевой».

Сразу подумалось: да на этом плоту подбитые лётчики спасались в море- океане, а тут какая-то игрушечная Катунь с глубиной ну максимум десять метров!
Правда напрягали две вещи: ледяная вода не как в океане, и эти дурацкие пороги!
Но эти вещи, правда,  напрягали только сплавщиков – «чайников»!

           «Ну вот, опять почти авиация!» - с ностальгией вспоминал я работу на Чкаловском авиационном заводе в городе Новосибирске после окончания НЭТИ по специальности «Самолётостроение». Наш командир решил, что «подбитых летчиков» должно быть трое: двое - на веслах, третий лоцман на носу обязан исполнять роль «вперёдсмотрящего»,
           … Мы с Сашкой, как хорошо спевшиеся (спившихся) на задних сиденьях автобуса, уже давно решили, что все сплавные трудности мы будем преодолевать вдвоём, раз у меня нет теперь своей лодки.
    Я предложил взять третьим членом экипажа красивую, молоденькую с пышной шевелюрой ( будет за что тянуть её из воды! Тем более, что у меня уже был богатый опыт спасения сплавщиц с пышной причёской (смотрите рассказ «Где моя медаль?») На что Сашка испуганно вытаращил глаза:

          - Да ты что!? Женщина на корабле - к несчастью! А полюбоваться на красивых девушек без шлема и спасжилетов можно будет и вечером у костра после вечернего чая.
         Заодно, при желании, можно будет «охмурить» их рассказом о нашем героическом сплаве на списанном плоту!
             Я удивился прозорливости моего напарника и вынужден был согласиться с ним. Мы решили, что, справляясь на списанном  плоту и проходя «хорошие» пороги, нам будет что делать и на что смотреть!
Мы - как в воду смотрели…
Вопрос, кто теперь будет третьим членом экипажа, перед нами как-то даже и не вставал. Нам сразу приглянулся коренастый мужчина лет сорока, в больших роговых очках и с короткой причёской.
           Его лицо излучало добродушие и надежность. Звали его Паша Шиновников. На наш чисто русский вопрос «Третьим будешь?» он без раздумий ответил: «А что берём?»
«Наш человек!» - решили мы с Сашкой и этим быстро закончили комплектование нашей команды «сбитых летчиков».

          Подойдя к нашему, уже накаченному инструкторами,  плавсредству, мы тяжело вздохнули. Было видно, что  оно давно пенсионного возраста: ярко-оранжевый цвет, который полагается всем спасательным средствам на воде, уже стал кофейным, надписи на его бортах потускнели или стёрлись совсем. Так что, наши попытки узнать срок эксплуатации этого судна не увенчалась успехом…

          - Да – а – а – а! Заслуженный товарищ! - задумчиво произнёс Паша и ласково погладил его туго надутые борта. - Зато весла  почти  новые и насос в комплекте!
Глядя на его маленькие,  как игрушечные, алюминиевые вёсла я с грустно представил себе, как мы будем маневрировать этим плотом, груженым тремя мужиками в зоне действия порога «Доллар» …

          - Интересно, а «бабочку», чтобы приветствовать береговых зрителей, восхищенных видом нашего «раритета», мы на нём за сколько времени сделаем? - озадачил я экипаж нашего судна.

          - За минуту - точно сделаем! - наш Саша был оптимистом.

          - Нос лодки практически не задран, поэтому тебе, как «вперёдсмотрящему» придётся грудью отражать все удары стихии! А отразив все удары, ты должен указать нам правильный путь!
Ты надел непромокаемые трусы? Главное, ребята, когда вы вылетите из лодки, не выпускайте из рук боковые фалы лодки, так как ловить вас с такими маленькими веслами я не смогу! - ошарашил я их на всякий случай, чтоб не расслаблялись.
Но моих ребят такими «страшилками» было не пронять:

           - Главное,  успеть воздуха побольше набрать! - изрек флегматичный Паша и на этом инструктаж по технике безопасности был закончен.

           «С такими мужиками можно спокойно в разведку ходить, а не только штурмовать какой-то там несчастной американо-русский «Доллар»! - пришёл я к выводу, оглядев моих бравых напарников в красивых оранжевых спасжилетах. Мы взяли за уши уключин свой водный транспорт и стали спускаться с ним вниз, к реке.

          День был ясный, солнечный. Ласковые прибрежные волны с причмокиванием пробовали на вкус резину нашего плота, как бы пытаясь понять, свой он или чужой?

         - Да свой, свой! - успокоил я их и понял, что контакт между водой и плотом налажен. - Стойте, мы забыли главное - дать имя нашему судну, может быть просто – «Нестареющий ветеран»?

          - Или «Бодрый пенсионер»? - поддержал мои фантазии Саша. Главное, чтобы он не был обременен старческим болячками и не испустил дух от страха где-нибудь на пороге!

          - А я верю в старую гвардию! - оптимизму Паши можно было только позавидовать, но в лицах моих напарников читалось предстартовое волнение…

           Я, один за всех, сделал необходимый при отплытии ритуал: вознеся руки к голубому небу,  я попросил у него помощи, пошевелив губами, сделал вид, что читаю молитву, широко перекрестился.
Атеист Паша с уважением смотрел на моё общение с Богом, но повторять его не стал. Знал бы он, чем это для него обернется! ...

          Два наших шестиместных катамарана постепенно заполнялись пассажирами – «чайниками» женского пола. Через галдеж их «птичьего базара» до нас доносились отдельные реплики:

       - Люда, садись вперёд, там меньше трясёт!

       - Нет, не хочу, там водой заливает с головой!

       - Зато поближе к инструктору, побезопасней будет!

        - Если ты вылетишь за борт, думаешь, он успеет схватить тебя за ногу?

        - Ну, тогда лучше  привязаться к нему надо!

        - Ну, тогда ты его с собой и утащишь! А мы с кем останемся?

        - Ира, а жёлтый цвет шлема идёт к твоим волосам!

        - Может быть, надо просто перекреститься, как Ковалёв?

        - Ну, посмотрим, как он с божьей помощью пройдет порог на своей списанный лодке!

        - Он ушлый на воде, везде проскочит! - уверенно ответила Людмила и посмотрела на меня.

         Я ответил ей благодарным взглядом: мне нравится, когда в меня верят!

          Наши инструкторы Витя и Антон были молоды, не больше тридцати лет, но восседали, как цари на троне, на корме катамаранов в своих ярко оранжевых спасжилетах, надетых на чёрные гидрокостюмы.
Но в глазах их сквозило не царская растерянность от созерцания состава своих подопечных.
         Подходил последний инструктаж «чайников»:

        - Поворот катамаранов право: правый борт – табань!, левый - греби! При повороте налево – все наоборот!
        Если я перед порогом заору «Вперёд, мои гетеры (Пик - пик - пик!)», значит, гребут оба борта, понятно? - и шесть жёлтых хоккейных шлемов начали поспешно кивать. - Весла в воду не бросать, даже если будете за бортом сами, ни в коем случае. Иначе стоимость их будет вычтена из вашей зарплаты!
        Сплавщицы шутки не поняли, но ещё крепче сжали   маникюрными пальчиками свои вёсла...

        Инструкторы были бывалыми ребятами, опытными «речными волками», несмотря на свой возраст, и очень любили свою «летнюю» профессию. Я был свидетелем эпизода, как Виктор, уронив случайно за борт вёсло (без ручки оно тяжелее воды), быстро скинул с себя спасжилет, нырнул в ледяную воду Катуни на глубину три метра и достал его, застрявшего  в береговой скале.
         Чтобы перекричать шум реки и отдать нужную команду, он не жалел своих голосовых связок, и обычно на следующий день после прохождения порога мог говорить только шепотом. Но после лечения «сплавным допингом» голос постепенно возвращался к нему.

         Перед отплытием их катамаранов (один из них был двухместный с инструктором Антоном и красивой девушкой на борту) я  посчитал своим долгом предупредить его, как старшего инструктора:

        - Витя, как видишь, сегодня я без своей «Уфимки», так что страховать вас не могу. Постарайся никого не потерять по дороге!

        - Вы сами не потеряйтесь на своём корыте! - отпарировал он и скомандовал. - Готовность номер один!

        Свободные от этого сплава туристки - повара оттолкнули «головные корабли» от берега и помахали им на прощание:

        - На сколько человек обед готовить?

        - Пока не могу сказать, всё ясно будет только после порога! - с юмором у инструкторов было всё в порядке!
Чтобы сильно не отставать от них, секунд через десять отплыли и мы, прокричав им в след:

        - До встречи, «чайники»!

         Наша лодка - плот бесстрашно устремилась следом за ними. Но игра в догонялки у нас не получилась.
        Мы проигрывали им по всем показателям: по гребцам – 2:6, по скорости – 1:2 (наше  плоское дно сильно тормозило нас!), по маневренности, пожалуй – 1:1 (их четырехметровые поплавки охотнее плыли вперёд, чем в бок).
        После с трудом исполненной прощальной «бабочки»  ко мне  подкралась пораженческая мысль, что нам на своём списанном судне лучше не соваться в пекло порога «Доллар», а попробовать проплыть где-то рядышком с ним. Я не стал делиться своими соображениями с экипажем, ведь до порога надо было ещё доплыть…

       … Катамаран Виктора вдруг исчез из нашего поля зрения и через мгновение мы увидели его вздыбленным на восходящей волне. Мы успели увидеть, что все шесть человек вроде были на своих местах. Донеслось эхо истошного крика Виктора, пытающегося перекричать рёв порога, но слов было не разобрать, одно только (пик - пик - пик!)
      «Ему бы сейчас рупор, тогда может быть его и услышали бы!» - пронеслось у меня в голове.
        Памятуя о мини-манёвренности нашей лодки, я решил обойти эту «ямку» немного  справа, надеясь полюбоваться ей на безопасном расстоянии. Но ощущение подстерегающей нас опасности всё нарастало.

       Это предчувствие, вероятно, посетило и Пашу. Он совершенно спокойно снял с себя очки (самое ценное, что у него было в тот момент), спрятал их в нагрудный карман и застегнул его на пуговицу.
       Он это проделал так, как это делали русские солдаты, которые перед смертельной атакой на врага, зная, что после неё в живых останется только половина, перепрятывали подальше фотографии своих любимых.
        На его отрешенном от всего земного лице я прочёл: «Ну, теперь я готов ко всему!»
        Я крикнул «вперёдсмотрящему» лоцману Сашке:

        - Ну что там впереди?

        - Всё нормально, мы пройдём ихнюю яму справа, метрах в трех от него! Главное, Серёга, держите нос прямо!

         - Держу, как могу! - и мой голос утонул в рёве обезумевшей воды.

        … Этот миг я запомнил на всю жизнь. И сейчас, спустя 15 лет, я вижу спокойное, какое-то одухотворенное лицо нашего «кормового», который, прищурив глаза, спросил:

        - Ну что, мужики скоро будет ваш знаменитый порог?

        Я не успел ответить ему, что до «Доллара» ещё далеко. Меня осенило: «Он настолько близорук, что видит впереди себя не дальше пяти метров, а сняв с себя очки, он практически ослеп!
         Последние слова Паши повисли в воздухе, так как наш АСП-4 уже летел вниз, в яму, которая была точно такой же, как у катамарана Виктора.

         Удар нашей лодки о дно этой ямы был настолько силен, что я буквально расплющил резиновую подушку подо мной, которая, сжавшись, может быть и хотела затем выбросить меня из лодки, но это ей не удалось: ведь у меня в руках было весло в уключине, с которым я не желал расставаться!

         И вот он, апофеоз действия: боковым зрением я увидел справа от себя, что-то в воздухе, на высоте двух метров. Это «что-то» было крупное, зелёно-оранжевое,  с раскинутыми конечностями и счастливым лицом.
Через миг я понял, что это не мираж, не НЛО, не речной альбатрос, а наш Паша парил в воздухе, пытаясь поймать встречный поток воздуха!!
«Счастливый, он сегодня не только поплавал, но и полетал!» - мелькнула светлая зависть у меня.

         На носу вздыбленной лодки, на уровне моих глаз мелькнула фигура нашего лоцмана Саши.
         Он мертвой хваткой бульдога вцепился в нос нашей лодки,  и, судя по его (страшным, выпученым  глазам, никакая сила в мире не могла вырвать её из железных объятий Саши. Даже мощная боковая волна, накрывшая весь передок нашего судна!

       «Ну, хитёр наш лоцман! Зная, что задок всегда больше трясёт, он выбрал передок лодки!»

        Ещё до взлета Паши я знал все свои дальнейшие действия: дернув нос лодки немного вправо и пройдя вал клокочущей, кипящей воды, мы на восходящей волне, глубоко погрузив вёсла,  должны были сделать мощный гребок, перебросивший бы нас через её гребень.
        Но Паши уже не было рядом...
        После этого гребня мы получили сильный удар боковой волны, забросивший в нашу лодку хорошую порцию холодненькой, кристально чистой, бирюзовой воды Катуни.
Она выдержала и эту, прощальную пощёчину порога, лишь слегка изменив курс.

        Но вернемся к парящему Паше...

         Зловредная сила тяготения всё-таки победила желание Паши полетать.
Как только я управился с попытками порога «кильнуть» (перевернуть) нашу лодку, и оглянулся назад, то увидел: справа, метрах в четырех от кормы, прыгала как поплавок голова нашего «назадсмотрящего».
        Побыв под водой совсем немного и оказавшись на поверхности, Паша уже пытался увидеть нас, но без его очков это оказалось невозможным.
Оторвав левую  руку от весла, я замахал ей, сопровождая это яростным криком:

          -Мы зде – е – е - сь!

         Шум порога немного стих, и он услышал мой вопль. Мы стали медленно сближаться, хотя его неуклюжие попытки плыть напоминали из-за спасжилета движения майского жука, попавшего в лужу и безуспешно пытающегося взлететь. «Да и хватит уже сегодня летать! - посетила мою мокрую голову неплохая мысль. - Рожденный плавать летать не должен!»

          - С крещением тебя! - поздравил я, когда он уже коснулся борта.

        - Спасибо! - его лицо уже через  5 сек. после касания борта  опять было невозмутимым, выражало спокойствие Будды и уверенность в своей непотопляемости.

         Моя первая попытка извлечь Пашу из этой водной клоаки не увенчалась успехом: когда я тащил его за протянутые им руки, брюшная часть спасжилета упиралась в край борта и служила  тормозом спасения.  ( Фото  2 )
Можно было «отбуксировать» его до берега, но тогда нашу лодку сейчас, в отличие от моей «Уфимки», носящий имя «Бегущая по волнам», можно было назвать «Корыто с прицепом»!
         Здесь я вспомнил, как я тащил прицеп из нашего шефа Лены (смотрите рассказ «Как пройти вдвоём...») Хотя здесь мне не надо было плыть против течения к спасительному берегу, но зато сейчас на борту два человека, половина лодки воды, маленькие вёсла и оптимист Паша прицепом.
         В таком виде мы достигнем берега, наверное, только к обеду, а нас всё  это время  будет ждать с нетерпением, чтобы позабавиться, многоуважаемый всеми сплавщиками порог «Доллар»!

          Вздохнув, я отказался от этой идеи...

         - Паша, меняем технологию! (Он работал технологом в крупном цехе). Я теперь буду тащить за брюхо спасжилета, а ты будешь тащить себя, опираясь на борт лодки. Получится двойная тяга! И всё на счет «раз-два-три!»

        Третий участник нашей «экспедиции за приключениями» - лоцман Саша с интересом наблюдал, как два инженера, решали эту непростую задачу. Он ничем не мог помочь нам: лодку ещё прилично болтало на «остаточных» волнах после порога.
        «Если и он окажется за бортом при попытке подойти к нам, то мне понадобится уже четыре руки! А я обычный человек, двурукий!» – грустно подумал я.
Наш совместный инженерный интеллект в союзе с «раз-два-три!» и приправленный двойной порцией «пик - пик - пик!» всё-таки одолел козни безмозглого порога и с  четвертой попытки наш третий член экипажа перевалился через борт.
С брызгами, фырканьем и лишним ведром воды в лодке, он сразу занял так много места в лодке, что нам пришлось его срочно отжимать!

         Все были безумно рады, как при встрече бойца, вернувшегося с войны, войны с водной стихией.
         А уж радость «бойца» описать было невозможно!
Без «прицепа» из Паши мы уже через пять минут подгребали  к берегу. Ещё через пять минут мы были уже в рабочем состоянии: вылили из лодки всю воду, выжали всё, что можно было отжать и попрыгали, чтобы размять затекшие ноги.

        - Ну как прошла наша разминка перед «Долларом»? - поинтересовался я у остальных товарищей.

        - (Пик - пик - пик!) - мнение было единодушным.

        - Так вперёд, други мои! Нас уже ждёт - не дождётся этот таинственный «Доллар»!

                ***

         Не менее получаса мы делились впечатлениями о победе над безымянным порогом. Изредка на прямых участках реки вдалеке мы видели прыгающие жёлтые шлемы наших коллег на большом катамаране. Маленький юркий ,двухместный носился где-то рядом с ними.
При такой диспозиции мы уже были самостоятельной сплавной единицей, не зависимой ни от кого, и могли рассчитывать только на себя...

           Паша уже был в очках и выглядел бодро. В отличие от зрения, на слух он не жаловался, и неожиданно нас озадачил:

          - Что-то у меня с правым ухом! То шумит, то шипит!

        - Паша, может быть,  это у тебя вода выливается из уха после ныряния?

         - Да нет, я уже вроде всю вылил.

        Мы с Пашей одновременно взглянули на верх «несчастливого» правого борта.
         Нагнувшись, я плеснул водой на этот участок борта и вздрогнул от увиденного: еле слышное шипение сразу превратилась в «слышное», сопровождаемое десятком красивых пузырей!
        Эти пузыри,  в отличие от разноцветных мыльных, были одноцветными,  и  не вызвали у нас чувство восторга!

        - Аврал! Свистать всех наверх! У нас пробоины, три тысячи чертей! - вспомнил я все «призывы» боцмана пиратского корабля. - Мы пока не «Титаник», но печально будет, если мы станем им на пороге «Доллар» и на скале перед ним прибавятся еще три креста!
         Мои друзья приняли близко к сердцу моё пламенное выступление, и мы все вместе стали думать, как нам решить эту проблему.

        После всех шуток мы решили подкачивать наше судно (теперь уже с новым, красивым названием «Титаник») по мере надобности на ходу, и ответственным за этот процесс, как ближайшего к пробоине, я назначил Пашу.
         Теперь вместе с «прослушкой» шипения он должен был периодически хлопать по борту лодки и на ощупь определять давление внутри него.
         А самое главное - решили, что последнюю подкачку мы сделаем перед самым порогом, что мы и выполнили потом.

          Весь оставшийся путь до порога я размышлял: "Знала ли Лена о плачевном состоянии лодки? Если знала - то она не женщина, а монстр! Но монстров с кудрявой пышной шевелюрой - не бывает! Да и насос она, сердобольная, нам не зря дала!"
         А, может быть, после нашего с не прохода через Чемальскую трубу, она, зная мою натуру «искателя приключений»,  решила просто сделать мне сюрприз и угостить лишней порцией адреналина?!
Как человек, стремящийся видеть в людях только хорошее, я придумал выгодную мне версию: скорее всего эти пробоины «родились» на безымянном пороге, после жесткого удара о дно ямы, от скачка давления.
Или же, что ещё круче,  при затаскивании Паши через борт - он поцарапал его своей небритый щетиной!!
          После этого я к этому вопросу больше не возвращался и никаких вопросов нашему капитану не задавал...

                ***

         Своё название порог «Доллар» получил из-за двух островов, один из которых был главный и из-за кривизны берега перед самым порогом.
Правый проход реки был основной, река на изгибе берега разгонялась до бешеной скорости за счет центробежной силы, и вся масса воды яростно бросалась на огромный валун, вставший на её пути.

         Но, как говорится, «нашла коса на камень»,  и этот валун стоял, стоит и будет стоять на своём месте, наверное, до какой-нибудь всемирной «катаклизмы» типа похолодания, погубившего динозавров!

        В конце изгиба перед самым порогом стояла скала, высотой метра 3, с растущими на ней пихтами, вперемешку с густыми зарослями кустарников.
Она как бы оттеняла красоту этого порога. К верхней «площадке обозрения» вела узенькая, петляющая тропинка, протоптанная туристами, желающими полюбоваться на эту нескончаемую схватку водной стихии и земной твердыни.

         … На этой площадке сейчас нашу группу поджидала организатор наших походов Лена .
               

         Она сидела на небольшом  камне, покрытом мхом. Но она сидела не на мхе. Все камни - холодные, и, чтобы не впустить в себя их холод, она на пояс всегда надевала оранжевую подстилку,  скрывающую её «холодобоящееся место».
Увидев первый раз, я решил, что это делается для привлечения взглядов туристов - мужчин. Ан  нет! Для борьбы с холодом камней!

         На её лице блуждала загадочная улыбка, а на коленях лежал её старенький «Зенит», заправленный пленкой с чувствительностью сто тридцать единиц. Ведь при меньшей чувствительности и, как следствие, большей выдержке фотографии её катамаранов и плота АСП-4 с экипажем в три мужика, летящих в воздухе на восходящей волне порога «Доллар», будут размазаны до неузнаваемости...

                ***

         Фотографии - лучший заменитель человеческой памяти.
Они «материализуют» на бумаге самые лучшие, самые захватывающие моменты жизни, чтобы потом, перелистывая иногда в старости альбомы с пожелтевшими фотографиями, ты мог, глубоко вздохнув, закрыть глаза, перенестись на ...дцать лет назад и ощутить дыхание своей молодости!
          А, закрыв последнюю страницу альбома, сказать просто: «Нет, я не зря прожил свою жизнь!»

           Я такую фотографию вижу, когда захожу в свой гараж. Ей уже 30 лет. Она наклеена на многочисленные карты нашего края, на которых сплошным красным цветом указаны маршруты моих сплавов по рекам Алтая, а пунктиром - маршруты, по которым я хотел бы проплыть. Пунктирных маршрутов осталось немного, но они есть…
          Сплошным красным цветом закрашена вся Бия от её истока на Телецком озере до слияния её с Катунью (смотреть рассказы «3 дня в раю…» и « Мой первый ужастик -2»).
Катунь же закрашена только от Ороктойского моста (смотреть рассказ «Водный спектакль в день независимости»).

           Эта ксерокопия фотографии - единственная память об этом сплаве. Мне бы очень хотелось поместить её оригинал на заставке этого рассказа.
Где она сейчас, в каком альбоме или пачке фотографий?

                ***

            Лена вовремя нажала кнопку спуска фотоаппарата: двухместный катамаран с инструктором Антоном и молоденькой девушкой летел в воздухе, как птица, на гребне восходящий волны, а на дальнем плане справа уже был виден силуэт лодки, боящийся оторваться от скал главного острова порога с тремя «сбитыми летчиками».
За веслами этой лодки сидел и я…

           Лена тогда ещё не знала, что эта лодка уже как два часа носила гордое имя «Титаник»! Поэтому она не стала делать третий, последний снимок сплавщиков своей группы.
           Я, я, и только я виноват, что этот снимок под названием «Последний прыжок «Титаника» - не был сделан! Кроме заложенного в меня природой чувство самосохранения, здесь приложил руку и мой лучший друг ангел-хранитель. Ну что же - он выполнял свою работу!

         Лена увидела попытку лодки приблизиться как можно ближе к порогу и попасть хотя бы на его «хвост», тянущийся за ним до самого поворота реки.

        «Да что с них взять! Этот Ковалёв даже шлем не надел, тоже мне экстримал!» - и вспомнила его пламенную речь об экстриме на песчаном пляже после Чемальской трубы.
И эти пять минут, когда горячие камни не смогли согреть их…

         Проводив лодку взглядом за скалу (Нет, его крест никогда не появится на «выставке» крестов этого порога!), она глубоко вздохнула и поднялась со своего «зрительного места».
         У неё, как руководителя нашей тургруппы, кроме фотографирования было ещё очень много обязанностей...

                ***

          … Течение реки замедлилось, и наша лодка буквально упёрлась в огромный камень, охраняющий вход в «Доллар».
         В этот момент с нас можно было писать картину Васнецова «Витязь на распутье», только вместо могучего богатыря на коне перед камнем остановились мы. ( Фото  1)
На нём ничего не было написано, но я и без указательных подписей всё знал: налево пойдёшь (в довольно спокойную протоку с быстриной на мелководье) - ничего не потеряешь, но славы не заработаешь и адреналина не хлебнешь; направо пойдёшь - здесь у меня два пути: держась вправо и попав в основную струю реки, влететь на своём дырявом «Титанике» в жернова «Доллара», покрыть себя неувядаемой славой сплавщика - экстримала.

            Правда есть вероятность, что слава будет посмертной. Обладая отменным зрением , я уже увидел, какую скорость набрал Витя на своём шестиместном катамаране перед самым порогом, чтобы не остаться в его яме.
Такую скорость на своём перегруженном «Титанике» с плоским дном я набрать просто не смогу! Увы…

            Тут меня посетили мысли,  пришедшее в голову пять лет назад, когда я стоял на мосту у истока Бии.
Тогда я не посмел рисковать жизнью своего племянника Димки, а сейчас - не имею права рисковать своими напарниками - Сашей и Пашей!

          - Ну что, витязи на распутье, какую дорогу выберем? Налево или направо? - поставил я вопрос ребром своим «сбитым летчикам».

          Пощекотав нервы моих друзей, я принял компромиссное, единственно правильное решение в данной ситуации: оттолкнувшись веслом от шершавой поверхности «сторожевого» камня я, ничего не говоря своим соратникам со словами «с нами Бог!» принял вправо, надеясь проплыть на нашей «барже» как можно ближе к центру порога.
         Саша промолчал, Паша перекрестился и на всякий случай опять снял и спрятал свои очки.
Я всем своим видом излучал уверенность в правильности выбранного решения.

         В этот момент двухместный катамаран инструктора Антона уже парил на гребне восходящий волны порога. В моей голове раздался щелчок: это был спуск затвора фотоаппарата «Зенит», который был у Лены в руках… ( См. фото 1 )

          Течение играючи подхватило лодку и начало своё стремительное ускорение.
Нарастающий грохот порога уже закладывал уши и превращался в рев двигателя взлетающего истребителя.
         Водяная пыль от бушующего порога стояла не только над ним, но и над всей долиной реки...

         Течение стало постепенно засасывать, как «чёрная дыра», нашу лодку в пасть порога. Мне очень не хотелось попасть в его мясорубку, и мы яростно выгребали влево, чтобы сохранить дистанцию с ним!

         В этот момент мы   напоминали тореадора, играющего со смертью. Только его «рогатая смерть» проносилась мимо него, обдавая жарким дыханием, а я на лодке должен пронестись мимо своей как можно ближе к её грохочущей, ревущей, ухающей, рычащей пасти и ощутить её леденящий холод…

                ***

         В скольких метрах мы прошли от жерла порога, я не помню, но зато припоминаю моё желание попасть хотя бы на его хвост, тянущийся за ним, как за кометой, метров на пятьдесят.
         Об этом могут сказать лишь мои друзья и Лена, ведущая наблюдение с фотоаппаратом на обзорной площадке...

          Спустя некоторое время с этой же скалы я с восхищением любовался тренировкой каякер-одиночки на этом пороге. Это было суперзрелище!
         В чёрном гидрокостюме и желтом шлеме он крутился как юла! По сравнению с нашим сплавом это был совсем другой уровень экстрима, другой уровень мастерства: он кружил вокруг ямы порога, переворачиваясь,  через секунды появлялся из воды с другой стороны.
          Он подныривал под восходящую волну, как утка-нырок и проходил её насквозь, как великий Гудини через стену.
Поднявшись на гребень волны, он застывал  на миг, лицом к летящему на него потоку воды, красуясь перед зрителями на «смотровой площадке», а затем бесстрашно бросался вниз.

         Это был мастер виртуоз!

         Я долго аплодировал ему вместе с другими зрителями...

                ***

          Через час, насладившись красотой порога «Доллар» и «фокусами» каякера, мы уже грузили в ПАЗик наши хорошо отработавшие плавсредства: шестиместный катамаран закрепили на крыше, а двухместный и плот АСП-4, приспущенные - в салон автобуса.

           Я не стал задавать Елене глупых вопросов о дырявой лодке...

           А испытание «дырявой лодкой» на выживаемость, я, думаю, прошёл на четвёрку!
Ведь я же не сунулся в этот чёртов порог с красивым названием «Доллар»!


           P.S. Саша, Паша и Лена!
          Если вы прочтёте этот рассказ, напишите мне в ватсап, на каком расстоянии от жерла порога мы проплыли на своём «Титанике»?
И еще: оригинал этой уникальной фотографии я впоследствии  все-таки нашел в своем сплавном архиве! (Фото 1)
   Её вы можете лицезреть на заставке к этому рассказу.

На фото: 1. Наш  "Титаник" на  распутье перед порогом «Доллар», и  катамаран Антона на гребне волны…
2. Паша после своего героического «полёта»:  «Вы меня не подбросите до порога …», говорили его глаза…