Приветствие из отдаленнейшей окраины

 
О царствовании Николая II написано немало, немало сказано и о его семье. Но сведения о том, как события, вертевшиеся вокруг имен царственной фамилии и отзывавшиеся на окраинах Российской империи, найти в литературе весьма трудно. А потому расскажем, как  подданные Императорских величеств Николая Александровича и Александры Федоровны на далекой Российской окраине,  в Забайкалье,  почти 130 лет назад отмечали священное коронование. 

К празднованию наивысшего события в жизни государства и императорской фамилии – священному коронованию, которое было назначено на 14 мая (по новому стилю – 26 мая) 1896 года, вместе с двумя российскими столицами, Петербургом и Москвой, провинциальными губерниями и краями готовилась и отдаленная окраина России – Забайкальская область, находившаяся с 1884 года в составе Приамурского генерал-губернаторства. Подготовка в Забайкалье, на Амурских территориях и в целом на Дальнем Востоке к этому празднику совпала с желанием поздравить ИИВ, Николая II и Александру Федоровну, с уже состоявшимся 14 ноября 1894 года их бракосочетанием. А потому в конце 1894-го министру внутренних дел И.Н. Дурново была послана телеграмма с просьбой разрешить «отправить в Санкт-Петербург депутацию от русского и инородческого населения Приамурского края с хлебом-солью для приветствия ИИВ по случаю воцарения и бракосочетания».  И уже 25 февраля в Чите комиссия определяет примерный состав депутации от Забайкальской области во главе с генерал-губернатором Приамурского края С.М. Духовским. Было решено: «средства собрать с населения», на каждого депутата около 1000 рублей; еще 3500 рублей собрать на изготовление блюда и солонки для преподнесения ИИВ, разложив эту сумму на жителей городов (1500 рублей), на бурят (1200 рублей), тунгусов (300 рублей) и крестьян (5000 рублей).

Обряд коронования ИИВ должен был пройти согласно русской православной традиции. А хлеб с солью на блюде с солонкой в соответствие с ней считались особо чтимым подарком, а позже и обязательным атрибутом парадных государственных торжеств и официальных визитов царской семьи.  В Забайкалье решили изготовить их из позолоченного серебра с эмалью. Задумали в середине блюда вывести эмалью государственный герб и инициалы их величеств, в верхней части борта – герб Забайкальской области и год воцарения их величеств, на остальных частях по борту – медальоны с эмалевыми рисунками сюжетов пребывания цесаревича Николая на Забайкальской земле в июне 1891 года: в Нерчинске, Чите и отбытие его из Мысовой. Солонку вначале хотели выполнить в виде промысловой тачки, нагруженной самородками золота, подчеркнув горнорудное значение края, а позже решили изготовить ее в виде инородческой юрты.
 
Видимо, из-за соперничества молодой столицы Забайкальской области, Читы, с историческим Нерчинском от его изображения на блюде отказались. Решили воспроизвести приезд Николая на пароходе в Сретенск, вид Урульгинского прииска (совр. название), который он посетил (по другим данным это посещение сорвалось из-за слякоти на дорогах), вид Атамановской площади и губернаторского дома в Чите, в котором цесаревич Николай останавливался 17-18 июня, вид пристани Мысовой, откуда отбыл из Забайкалья 22 июня.  Такой рисунок блюда и отправили в Главное управление казачьими войсками полковнику Забайкальского казачьего войска (далее ЗКВ) Милюшину, чтобы он позаботился об его исполнении.  Посылка, в которой в Петербург пришли рисунок блюда и три фотографии с него, очевидно, в дороге повредилась и на почте была заново упакована, поэтому в ней не оказалось описания солонки. В Забайкальском краеведческом музее хранится фотография с деревянной (костяной - ?) солонки с подписью о том, что эта солонка была  преподнесена ИИВ в честь их коронации делегацией Забайкальской области. Видимо, это та, что была изготовлена по новому эскизу.

Солонку и блюдо, диаметром в 14,5 вершка и надписями под рисунками: «Мысовая», «Пароход «Вестник» на реке Шилке» (на пароходе «Вестник» цесаревич Николай проследовал в июне 1891 года), «Прииск Урулюнгуевский» и «Атамановский дом в Чите» Милюшин заказал в ювелирной мастерской Овчинникова. Как он сообщал телеграммой в Читу 21 октября 1895 года, изображения в центре и по кругу блюда будут воспроизведены, как задумывалось, на солонке будет изображена Мысовая так же, как и на блюде; работа обойдется в 2700 рублей.

Вся Забайкальская область собирала денежные средства  на подношение ИИВ в честь их коронации. В начале августа 1895-го в Читинское губернское казначейство начали поступать деньги «на изготовление блюда и солонки» от горожан Читы, Нерчинска, Верхнеудинска, Баргузинска, Селенгинска, Троицкосавска и Акши, от селенгинских, баргузинских, кударинских, хоринских и агинских бурят, нерчинских и урульгинских тунгусов; запаздывало их поступление от крестьян.
Наконец, деньги собрали, и полковнику Милюшину пошла телеграмма от военного губернатора Забайкальской области: «2770 р. блюдо солонку перевожу телеграфом банк. Забайкалье благодарит хлопоты. Назначил Вас депутатом принесения поздравлений. Мациевский. 23 октября 1895».  Позже, перед самым поднесением хлеба-соли ИИВ петербургский фотограф Ю.Ф. Штейнберг сделает снимки с блюда и солонки, сфотографируется у него и группа забайкальской депутации (восемь фотографий доставит в Читу Титовский станичный атаман урядник Прокл Бакшеев).  К сожалению, эти фотографии не обнаружены.

Пока выясняли, кто и что подарит ИИВ, пока решались денежные вопросы и выбирали кандидатов на поездку, из Петербурга шли предписания и регламентации на участие в торжествах. «Городским головам городов Сибири в виду их отдаленности можно прибыть в Москву по желанию», «могут приехать волостные старшины по одному от тех уездов или округов Сибири, которые лежат на пути следования Николая в 1891 году из Владивостока», «в соблюдение древнего обычая депутатам дозволяется поднесение ИИВ хлеба-соли, а также икон, но не адресов, так как последний способ выражения верноподданнических чувств не имеет основания в обычаях прежнего времени». Гости «должны быть кто верхом на лошади, в полной амуниции; военные – по форме, но не на манер казачьей или восточной; представители городов должны быть в мундирах, кто имеет право ношения их. В случае неимения их, должны быть во фраках с белым галстуком, в белых лайковых перчатках или другой приличной одежде. Волостные старшины, если есть приличные кафтаны – в них, инородческие депутаты – в одежде их племени с должностными знаками и знаками отличия».
Отправка своих представителей на торжества коронации небогатому в большинстве забайкальскому населению была обременительна. Сборы на блюдо и солонку, а также другие подарки – венки, цветы, иконы, хадаки – состоялись, а вот деньги на содержание в поездке забайкальских представителей собирались с трудом, да и согласование их кандидатур затянулось. Расходы на дорогу и содержание в Петербурге, а затем в Москве были велики и не каждый, даже представитель зажиточных слоев – купечества, мещанства, не говоря уже о крестьянах и «инородцах» (для них деньги собирались со «всего мира») мог позволить себе поездку, которая должна была затянуться на два и более месяца. Об этом и свидетельствует переписка городских чиновников  с Е.О. Мациевским.  Акшинский городской староста Филонов 30 сентября 1895 года писал: «Жители города Акши вообще не отличаются в материальном отношении, и среди них не найдется ни одного человека, который мог бы на свои средства съездить в Петербург, хотя в городе и числится три купца, но и они в денежном отношении не настолько богаты, чтобы могли совершить помятую поездку».

Чтобы не обременять городскую казну и население, предлагались разные варианты. Из Селенгинска писали: «Достойных в городе вполне достаточно, лиц же со свободными средствами, для которых предполагаемая поездка в Петербург не оказалась бы в тягость, нет». Поэтому селенгинцы просили поехать проживавших тогда в Китае состоятельных предпринимателей А.Д. Старцева и А.П. Малюгина, но даже и те отказались.  Буряты Агинского ведомства написали, что они поручают их сородичу П.А. Бадмаеву, проживавшему тогда в столице России и имевшему там медицинскую практику, выразить верноподданнические чувства новому государю и поднести ему «хадак и соболей, добытых в нашей стране, и различных серебряных вещей, изготовленных нашим народом».  Нерчинский городской староста Шульгин, отказавшийся от поездки из-за невозможности ее оплатить, просил уважаемого в Нерчинске купца, коммерции советника, мецената и коллекционера М.Д. Бутина,  находившегося тогда в Петербурге, представлять земляков на коронационных торжествах. (Просьба, однако, была отклонена из-за опоздавшей телеграммы из Читы).
 
Поскольку мероприятия коронации начались уже в январе, некоторые из забайкальских депутатов отправились приветствовать ИИВ в Петербург в конце 1895-го, другие приехали позже, в Москву, на основные торжества. В целом же группу от Забайкальской области на коронационных праздниках представляли: читинский городской голова, мещанин Федор Дмитриевич Черкасов, читинские купцы Иван Александрович Колеш и Степан Васильевич Филиппов, кяхтинские купцы Андрей Яковлевич Немчинов и Иннокентий Дмитриевич Синицын, верхнеудинский врач Иван Иванович Казанский, старшины: Кульской волости Верхнеудинского округа Афанасий Лосев и Александровской волости Нерчинскозаводского округа Иван Тимофеевич Мусорин, Бандидо Хамбо Лама  Восточной Сибири Чайнзинь Урелтуев (с 12-ю сопровождающими), главные  тайши: хоринских бурят Цыден Доржи Аюшиев, агинских бурят Жиан Бодиин, селенгинских бурят Вандан Жамбалтаров, баргузинских бурят Иринчин Сотиев; правитель нерчинских тунгусов, князь Николай Петрович Гантимуров и представитель урульгинских тунгусов Жамсарин Вампилов, представители ЗКВ: упомянутый полковник Андрей Андреевич Милюшин, есаул Трухин,  атаманы: Титовской станицы, младший урядник Прокл Бакшеев и Верхнеульхунской станицы, старший урядник Григорий Власов.
 
В 1896 году, 9 января в Петербурге представители Забайкальской, Амурской и Приморской областей во главе с С.М. Духовским и генералом П.Ф. Унтербергером, военным губернатором Приамурской области и наказным атаманом Уссурийского казачьего войска, отслужили панихиду у гробницы почившего императора Александра III; от жителей Хабаровска возложили большой серебряный венок, а от Читы и ЗКВ – венок из живых цветов.  «12 января в Зимнем Дворце Их величества удостоили принимать депутации (в том же составе – Авт.). Поднесены хлеб-соль на прелестно и оригинально сделанных блюдах от трех казачьих войск и трех областей; от сельских обывателей Амурской и Приморской областей – соболья пелерина государыне императрице; от тунгусов – одежды, украшения и конское снаряжение, от бурят – хадак».  Достоверно, что на этом приеме от Забайкальской области были Колеш, Казанский, Немчинов, Синицын, Гантимуров, Жамбалтаров, Лосев, о чем они телеграфировали военному губернатору Забайкальской области.  А Жамбалтарову была преподнесена «большая серебряная медаль на Станиславской ленте».
 
Архивные документы сохранили свидетельства о присутствии забайкальцев на главных торжествах коронования. Они прошли с 14 по 26 мая (с 26 мая по 3 июня по новому стилю) в Москве.  Из телеграммы из Москвы в Читу от 16 мая 1896 года узнаем, что в тот же день ИИВ «соизволили принять» читинцев Черкасова, Колеша и Филиппова, которые были «удостоены счастья принести поздравления».  На торжествах 16 мая присутствовал и Бандидо Хамбо Лама  Восточной Сибири Чайнзинь Урелтуев.  17 мая ИИВ лично приняли хлеб-соль на блюде и хадаки от бурятских тайшей Бодиина, Жамбалтарова, Сотиева и заседателей Галсанова и Вампилова.  Последний был на обеде в московском Петровском дворце.  Синицын от Троицкосавско-Кяхтинского городского общества в Москве имел честь преподнести икону ИИВ.  Волостной старшина Лосев в Москве на свои деньги приобрел икону и полотенце и вместе с делегацией от Амурской области преподнес ИИВ.  Также он был на обеде в московском Петровском дворце и получил портрет их величеств «в красных шелковых рамках с вензелевым изображением ИИВ… По несчастью во время обратного следования Лосева из Москвы по железной дороге эти портреты вместе с другими вещами, находившимися в чемодане, украдены».  На Ходынском поле, когда 18 мая в ожидании угощения и кружек с гербами в подарок в давке погибло 1282 человека, забайкальцы не пострадали – об этом нет сведений в документах, к тому же они, как здравствующие, фигурируют в документах после мая 1896 года.  Да и вряд ли они могли быть на Ходынке, поскольку в то раннее утро там собралась местная беднота.
 
Не останавливаясь на том, как проходила коронация в Москве (об этом можно почитать в солидной литературе, благо, что дореволюционные биографии Николая II, жизнеописания членов его семьи переизданы, опубликованы и новые материалы),  попробуем по крупицам архивных документов восстановить события тех дней в разных уголках Забайкалья. Как и полагалось в империи, на ее окраинах, насколько позволяли средства, тоже чествовали коронацию ИИВ. Четырнадцатого мая из Москвы в Читу от министра внутренних дел полетела телеграмма о состоявшемся короновании, о чем военный губернатор оповестил все города и селения Забайкальской области.  Ну а 15 мая из городов и станиц в Читу пришли телеграммы с поздравлением.

Напрасно искать подробности описания тех событий на страницах дореволюционной забайкальской периодики. Видимо, номера почти всех газет, уделивших внимание коронации, изъяты советскими цензорами. Тем не менее, архивные документы донесли до нас описание коронационных торжеств. Есть скупые сведения о них в Чите, имеются данные о решении городского общества провести их на городские средства, украсить вензеля ИИВ на городских зданиях иллюминацией, устроить «фейерверк, народное гулянье с приглашением для увеселения публики акробатов и возможное угощение для простого народа».  Эти празднества прошли возле триумфальной арки, сооруженной в Чите в 1891 году в честь приезда цесаревича Николая.Упоминается также, что 16 мая представители городского общества за общей трапезой решили устроить в Чите «Дом трудолюбия» (ночлежный дом), для чего городская дума предоставила здание на ул. Амурской и определила ежегодно выплачивать 300 рублей на его содержание, кроме того, присутствовавшие на обеде горожане собрали значительную сумму для этих целей.  «Дом трудолюбия» открыли в 1896 году на углу ул. Амурской и Софийской (ныне им. Бутина), он действовал до 1930 года.  Казаки Титовской станицы в торжественный день коронования отслужили «молебствие в Троицкой церкви на горе, а по окончании отзавтракали там же на горе у памятника», который был поставлен на месте, где цесаревич Николай 18 июня 1891 года, уезжая из Читы, завтракал.
 
Из разрозненных документов узнаем, что в крупных городах и населенных пунктах Забайкальской области, начиная с 13 мая, а затем 14, 15 и 16-го, объявленных выходными днями, прошли всеношные бдения, литургии, молебны, обедни, церковные шествия, крестные ходы, все это – под колокольный звон церквей; в учебных заведениях состоялись чтения брошюры Мазанова о значении коронования; днем были угощения бедноты и обеды знати, вечером – фейерверки, иллюминация общественных зданий и частных домов, народные гулянья с музыкой.  Даже тюремные здания Нерчинской каторги в эти дни были украшены флагами, а вечером светились иллюминацией; в день коронования для арестантов устроили развлечения, а в последующие три дня их выводили на прогулку  на более продолжительное время, устраивали для них свидания с семьями, лучше кормили.
 
Описание коронационных торжеств в Нерчинске оставил начальник Нерчинского гарнизона: «… 13 мая все штаб- и обер-офицеры, классные чиновники и нижние чины гарнизона присутствовали на торжественном всеношном бдении в Нерчинском соборе в парадной форме при стечении громадного числа жителей города. 14-го …. при служении божественной литургии и молебне. 14-го вечером после получения телеграммы о свершении  священного коронования ИИВ в Москве войска гарнизона и жители Нерчинска были оповещены троекратными выстрелами 1-й пешей Забайкальской артиллерийской батареи…15 мая состоялась божественная литургия в нерчинском Воскресенском соборе… После литургии на Соборной площади отслужен торжественный молебен в присутствии всех войск… После окончания молебствия войска были пропущены церемониальным маршем на той же площади… Состоялось угощение от города войскам… В час дня 15-го в Общественном собрании дан завтрак по подписям в присутствии военнослужащих, гражданских чиновников и жителей города… В течении трех дней выдавалась улучшенная пища нижним чинам; продолжались городские народные гуляния… Были устроены Олимпийские игры, хоры военных песенников и много других увеселительных забав… Все три дня – 14, 15, 16 мая – были украшены здания флагами и вензелями ИИВ, иллюминованы…, торжественными криками «Ура» сопровождались». 

В ознаменование дня коронования 14 мая нерчинский окружной врач Н.В. Кирилов и исправляющий должность Нерчинского окружного начальника Богданов были представлены к награждению орденом св. Станислава 3-й степени. А на следующий день городское руководство, представители нерчинской общественности, духовенства, военных, учащихся в память этого события решили «построить храм Господень во имя Чудотворца Николая» (к сожалению, собранные народные средства на храм в конце XIX- начале XX веков не послужили благому делу, так как революционные события прервали эти начинания). Прихожане Нерчинской еврейской молельни, чтобы оставить в памяти день коронования, «изъявили желание написать и поставить в свою молельню в киоте «Завета» пергаментный свиток святой Торы с надписью на ее скрижалях сего события».
 
В Верхнеудинске на Базарной площади установили украшенную портретами ИИВ, флагами и оборудованную иллюминацией лодку, на которой цесаревич Николай переправлялся из Верхнеудинска на левый берег Селенги 21 июня 1891 года (с тех пор ее сохраняли в специальном здании городских приходских училищ); здесь же состоялся военный парад. Как сообщают документы, по заранее составленным программам коронационные торжества состоялись в Троицкосавске, Кяхтинской и Усть-Кяхтинской слободах (в Кяхтинской слободе еще был дан обед для китайского купечества), в Нерчинском Заводе, Акше, в станицах Троицкосавского округа, в Укырской, Размахнинской, Газимурской, Боярской, Курбинской, Ильинской конвойных командах, в Сретенском гарнизоне.

По приговорам православных прихожан в честь коронования в разных уголках Забайкальской области устраивались молитвенные дома, часовни, церкви, школы грамотности, училища, для местных церквей и часовен приобретались ризы на иконы, дарохранительницы, иконы, главным образом св. Николая, считавшегося покровителем Николая II, которые освещались в день коронования, и другую церковную утварь.
Уже к дням коронования Александровское сельское общество Нерчинско-Заводского округа вновь построило и освятило часовню.  Летом 1897 года в Хилке в память о короновании ИИВ торжественно был заложен храм, освященный осенью следующего года во имя Святителя Николая и Святой Великомученницы царицы Александры – то была первая церковь на Забайкальской железной дороге .   В память коронования баронесса Е.И. Кукель пожертвовала 10 тысяч рублей на строительство Иоанно-Предтеченской церкви, заложенной в сентябре 1898 года в Чите на Дальнем вокзале.
 
На собственные пожертвования решили строить храмы во имя Николая Чудотворца крестьяне Кенонского селения той же волости Читинского округа, буряты Агинской степной думы в Агинском селении.  А тунгусы Урульгинской степной думы в селении Княже-Урульга задумали построить часовню, заменив ее впоследствии каменным храмом, открыть двухклассное сельское училище с ремесленным отделением и общежитием, назвав его «Николаевским», и учредить там же детский сиротский приют с названием «Александровский» и пожертвовать на это 100 тысяч рублей.  На это Николай II соизволил начертать: «Прочел с удовольствием и искренне благодарю».  Известно, что в Княже-Урульге (ныне территория станции Урульга) в 1899 году была построена деревянная школа, предположительно, в честь коронации 1896 года.

В заключении приведем еще два документа, подтверждающие, как важное имперское событие подвигало простой народ на благие для образования и духовного развития дела. «По распоряжению нашего сельского старосты крестьянина Дмитрия Истомина были на сельском сходе в присутствии местной новохотойской Никольской церкви священника о.Дмитрия Малкова и малятинского волостного старосты Дмитрия Истомина, где заявили о необходимости устройства церковно-приходской школы… и пожелали открыть школу непременно к 1896 году. Поэтому постройку здания отложили и купили  для этой цели дом у крестьянина-односельца Самуила Иванова Истомина за 1800 рублей серебром… Это представляет возможность… начать занятия в этом году… (далее говорится о приобретении иконы Параскевы Пятницы и проведении крестных ходов в день святого коронования и в девятую пятницу – авт.) (Из выписки книги общественных приговоров Малятинского волостного правления Забайкальской области, Верхнеудинского округа, 22 сентября 1896 года).

В другом документе: «В ознаменование дня священного коронования ИИВ жители Кульской волости сделали пожертвования. Беклемишевское сельское общество, состоящее из православных и старообрядцев, отчислило на приобретение в местную Покровскую православную церковь дарохранительницы – 50 рублей и колокола – 100 рублей и на переправку старообрядческого молитвенного дома – 150 рублей… Всего 300 рублей из мирских сумм.  Погромнинское сельское общество постановило открыть в своем селении церковно-приходскую школу, увеличив для этого существовавшее для школы грамоты помещение. Сельский староста Княжев пожертвовал в это училище икону Николая… Постановили ежегодно в день 6 декабря  служить молебен о здравии ИИВ».