Забыты всеми, кроме Бога...

«За тысячелетия письменной истории,
человечество искусно обучилось лишь единственному ремеслу – убивать».
Неизвестный ученый муж.

Предисловие
Туманная, шелковая простынь застилает искрящиеся паутинные лучи, что пытаются проникнуть в фантомные постройки. Панический свист «металлических кос», касающийся божественной длани, неустанно обрушивается на последние пристанища «обывателей Чистилища». Что дожидаются решения начатой партии.
Ведь ОНИ – позабыли о запахе умиротворенного бытия, ведь ОНИ – облачены в лохмотья страха, боли и сожаления, именно ОНИ – взывают за помощью к Богу из впадины безысходности и безвыходности.
ОНИ, то есть мирные «отщепенцы», окруженные религиозной или идеологической, этнической или националистической рознью. Со времен прекращения строительства Вавилонской башни, гангренизируют из-за карательных побоев орд невежд ведомых безнравственным подлецом. В чьем нутре произрастают семена чревоугодия и гордыни, отравляющие близ живущих.
Женщины с детьми, пожилые с юродивыми, а также физически искалеченные люди становятся объектами удовлетворения низменных инстинктов. Однако, можно ли считать, сокрытое в привычности безумием, так называемым неусвоенным уроком? Что циркулирует по кровеносным батальным фрескам, расположенных на стенах винтовой лестницы исторического процесса. Или подобное решение – это смысл существования возвеличившегося создания? Доколе неясно…
Не безызвестный факт, что в христианской мифологии знамением Судного дня, есть приход Четырех Всадников Апокалипсиса: Чумы, Войны, Голода и Смерти.
Прошепчу немаловажный секрет… не страшитесь явления предвестников, ведь с первых дней «бездомные обыватели» непрерывно следуют за песочными следами «смертного творения»!
И вот, пред взором восьмимиллиардного света открылся следующий эшафот. Близ которого восседают ранее указанные персоны, приговаривая невинных к незавидной участи.
Исчезнувшие восемь лет.
Промышленные грады, находящиеся под гнетом в котловине отчаяния.
Промокшие и обозленные мобилизованные гражданские, утратившие здравое рациональное мировосприятие с выполнения братоубийственного приказа. Которую неделю жаловались на скудность провианта, недостаток боевого слаживания, беспощадность высшего командования, но не на мировоззренческую подковку!
Будучи замкнутыми в информационном коконе и дожидаясь исключительной помощи от англосаксонского Аида, солдафоны искусственной нации безжалостно испытывали доступные виды вооружения без излишних моральных угрызений.
Проклиная родственную душу и обращаясь в безумцев, глубинные исчадья восхваляли очередное прибытие боеприпасов. Довольствуясь возможностью безжалостного отмщения. Вот только, за что?
За традиционализм, взывающий к сепаратистскому настрою, что обрел форму балласта для формирующейся нигилистической «єдністі»! Однако, как букет не состоит из одного цветка, как на произрастающем стебельке появляются множество простых соцветий, так и государь, не осознающий столь очевидного постулата, едва ли годится в скоморохи, отправляющего конвейером «доверчивые уши» на преждевременную кончину.
Микола, ти що бляха забув? Доставка сьогодні! Кулею на розвантаження, а то сержант у черговій вилазці зітре тебе, як гівно з чобота, – ворвавшись в блиндаж, исхудавший паренек лет двадцати раздавал указание неторопливому сверстнику.
Лобкова воша, ось хто він! Але, будь ласка, передай пану сержанту, що я вже йду, – лениво подтягиваясь и поправляя ремень, Николай отправился к припаркованному ЗИЛу.
В ускоренном темпе и по щиколотку в грязи «свідомі» распределили десяток двадцати пятикилограммовых ящиков с патронами среди укрепленных позиций, а остальные складировали в карьерном туннеле. Грешники пожирали гипнотическим взглядом орудийные запасы, упиваясь «извращенными метаморфозами желаний».
Спустя пару часов, затраченных на разведывательные действия с помощью БПЛА (аббр. Беспилотный летательный аппарат) и фиксированием координат наиболее оживленных мест города. Вечерний фосфорный ливень обрушился на главы, что устремили в бескрайние небеса изнуренные глаза. Благо, отечественное сокрытое ПВО (аббр. Противовоздушная оборона)на пике, поразили неугомонных падших.
Быстрее в укрытие! Люстра, люстра…, – кричал восьмилетний ребенок на руках у матери, забежавшей в подъезд.
Смертельно-завораживающее зрелище! Будто войском небесным низвергнут заблудший ангел. Чьи крылья осыпаются, растворяя в раскаленном потоке пламени стоящих на пути.
Подобные обстрелы извещали о наступлении полночи и начале ежесуточного филиала преисподней на обескровленной земле…
Заряджай осколково-фугасними! Кошмаримо русню хлопці! Давай! – командовал сержант, что проникся американизированной версией украинской шизофренической самобытности.
Постріл! – безотлагательно исполняли услышанное артиллерийский расчет.
Появление снаряда из пушечного жерла и гиперболический полет – это обыденность для высказывающихся представителей изуродованной формы правового регулирования. Для воспрянувших духом жителей ополоумевших диктаторов, существующих, благодаря моменту. Что замедляет и растягивает хронометрический ход на исчисляемые секунды. Что одновременно активирует имеющиеся органы чувств для инстинкта самосохранения. Что прекращает зигзагообразную многоножку жизни.
Только с помощью мига раскрывается истинное представление бренности и свистящее дуновение смерти тому в доказательство!
Под звёздным покровом гул, разрывающий барабанные перепонки навис над поблекшим домом, а шиповидные осколки буквально впивались в черепичную крышу. Укрываясь от «бога войны», второпях, бабушка с внучкой спрыгивая с постели, наспех забежали в саманный погребок. Закрыв деревянную ляду с надеждой на добротный исход.
Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!». Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение - истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: «Господь - упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона. «За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое», – сидя на пружинистом советском матрасе и закутавшись в потрепанные угольные фуфайки престарелая, прикрывая прожитыми годами ценнейший дар, читала девяностый псалом «Песнь Давида».
Забывшись в молитвенном трансе, умоляя Господа о спасении душ, старушка не заметила шалости, что вытворяет десятилетняя особа. На осыпающейся стенке, ногтем большого пальца, выцарапывала надпись: «БУДЬ СМЕЛОЙ». С последней начертанной буквой настал момент долгожданной тишины на багровом рассвете.
Для локализации пожаров различной степени, предоставление первой помощи пострадавшим и разбора завалов в поврежденные районы выехали «безымянные последователи Тюхе», хранители благого случая. Однако, как обманчиво бывает течение под тихой морскою гладью, так и часы спокойствия несут в себе потаенный смысл.
М'ясо, м'ясо бігає у місті... Роздавимо ватників! – протяженный хохот сержанта, перекрывал воркование уединившихся в уборной «голубков».
Постріл! – озвучивали выполнение задание рядовые муравьи.
Тем временем, на автобусной остановке собирались горожане. В бескрайних попытках дождаться злополучную маршрутку. Несломленные жители томились, покачиваясь от нетерпения с ноги на ногу, вращая пустые думы по нейронным окончаниям. Каждый обременен целью, каждый скован обстоятельствами, каждый наделен правом. Попранным ПРАВОМ НА СЧАСТЬЕ, приближающимся «оживальным душегубом».
Мина… Ложись…, – резко разразился баритональный крик мужчины, сидящего в коляске.
Стоны предсмертной агонии перебивали харканье кровью. Изрешечённый гвоздями, болтами, шурупами инвалид засыпал… Сжимая в свисающей правой руке нательный крестик и святогорскую ладанку. Последний сон дарствовал упокоение в объятиях милосердного Христа. Дарованное остальной дюжине ушедшим, что так и не добрались до пункта денного назначения.
Однако, заокеанскому змею Апофису только льстил подобный сбор урожая, продолжавшийся который год.
Кляті окупанти! Захистимо хлопці свою країну! – с псевдопатриотическим призывом обращался сержант к подчиненным, повторно совершая жест sieg heil.
Постріл! – слегка откорректировав наводку при помощи маховиков, производили целенаправленный геноцид объединенные «коллективным разумом» вандалы.
С птичьей высоты прочей «рукотворной дуры» открывалась иная панорама. Виднелась престарелая цепочка не повергнутых «изгоев», стоящих у прожорливого банкомата на вымощенной улочке.
Кошкины слезы, а не пенсия! Минималка, тьфу! Снова придется тянуться из последних сил, а цены растут-то… Эх, кому война, а кому мать родна…, – обычно возмущалась солидная дама, заходя в банк для ежемесячной оплаты коммунальных услуг.
Приближающийся грохот, как рев демонического пса Цербера, извещал о грядущем бедствии.
Прилет… – завопил плешивый мужчина, пересчитывающий деньги.
Момент… и «непобежденные трупы» укрыли тротуарную плитку. Теплая кровь заполняла промежутки кладки, пороховая гарь вперемешку с пылевым облаком окутали переполненное бранью место, а оторванные части тел, более напоминали Бородинскую мясорубку. Мадмуазель скорбь вывесила траурное знамя над областью.
Господь уберег… – переступая порог помещения, заявила женщина, что была гораздо моложе паспортных лет.
И просто СВЫКШИСЬ С ПОДОБНЫМ, не впадая в паническое состояние, поковыляла на рабочее место. Ведь обеденный перерыв как раз подошел к концу… но не к концу надуманной междоусобицы.
Отлично! Задвухсотили сепаров! Слава Украине! – покраснев от ораторских речей нацистского толка, сержант перешел на «заборонену мову», но приемлемую для собственного мыслительного центра.
Героям Слава! – рефлекторно зазвучал ответ.
В данное мгновение, во время вышесказанного артиллерийского обстрела, на противоположной стороне, русский молодчик с братьями по оружию готовились дать ответный залп до этого терпеливо ожидая подкрепления.
Перед этим, юнец, впервые за пару месяцев побывки на фронте удосужился отписаться матушке. Подбирая слова, солдат в полной мере раскрывал глубину понимания МАТЕРИНСКОЙ ЗАБОТЫ, что окружала его с рождения.
Прилагающийся к извинениям стихотворение вобрало сожаление и раскаяние за причиненные душевные тяготы поседевшим сыном:

Разпеленав судьбы исток,
о жизни дарственной забыв.
Мы поднимаемся с «заток»,
но дамбу памяти зарыв.

Аффектным гневом закаляем,
метая в цель упрямые ножи.
Бесстыжим нравом истязаем,
складные ноты чувственной души.

Отринем нежность в обращении,
во фразах источаем хамство.
И взгляд, скупавшийся в презрении,
порочно излучает чванство.

Мы поддаемся совестным укорам!
Как крест, осознанность несем,
лишь пред кладбищенском забором,
но взад слова мы не вернем…

Прошу, не допускайте оскорблений!
Зловонный нрав не адресуйте!
Побольше радостных мгновений
для матери у фатума своруйте…

Завершающие строки на бумаге расплылись от «соленой росы», что падала с щек. Но материнскому сердцу нипочём деформации листа. Для неё и так понятна не озвученная, размытая истина: «Жди мамочка, заблудшего сына!».
За Донбасс! За Россию! Бог с нами! Открыть огонь по позициям противника! – воодушевляя взвод на борьбу с нечестивой поганью, скомандовал лейтенант.
Трусливо бросив американскую гаубицу M777 и спасаясь бегством. Тараканы с синими повязками залезали в собственноручно вырытые щели. Избегая гнева «слона», на которого самоотверженно лаяла ручная Моська.
Раскаты артиллерийского грома подавили потуги беззаботного разума. Что стремится к обещанному европейскому Эдему, пускай и за чужой счет.
Однако, насколько?
Ведь немного погодя, с приходом вечернею зори можно повторно лицезреть падение низвергнутого ангела…
Послесловие
Дальнейший ход вещей известен: фиксация разрушений, компенсация денежной выплатой и бесчисленные обещания, что развивают перспективы многополярного мира!
Только вот, светлые деньки люда наотрез отказываются приближаться…
И единственное спасение в гибельной ситуации население находит в Боге.
Ведь именно ОН, а не двуличные политиканы помогают, а не обещают.
Пускай, если только верой, но именно её нельзя отнять у человека!