Терпению есть предел, но наукой это не доказано

Терпению есть предел, но наукой это не доказано. Среда, 23 мая 2007 г. 16:23:00

Моё сердце – это не игрушка. Я живой человек – я не жалуюсь – я пытаюсь понять, за кого меня принимают, или же вообще не думают обо мне.
Сейчас жутко тянет на качели – на те самые качели. При чём такое явственное желание пойти туда – что я пытаюсь понять себя и не могу.
Про те самые качели сейчас расскажу. Пошли мы с Н. в штаб, а там площадка есть детская, а там качели были, мы там целый час качались. Не знаю почему, но почему-то именно сегодня меня дико туда тянет.
Зачем? Я сижу, пытаюсь понять, и понять не могу. Да что за дурдом такой. Сегодня среда – не четверг, так, собственно, с какого меня туда тянет. Это уже перестаёт быть смешным. Вообще всё перестаёт быть смешным.
И вообще я хотела про погоду написать – жарко стало – чему я лично рада, и я похудела – это точно радостное событие.
Пытаюсь понять, правильно ли я себя веду, может быть, что-то не так, хотя вроде всё в порядке. На работе как обычно скучно и нечего делать. Анимэ которое приносила, уже всё пересмотрела. Анимэ много не бывает, его обычно бывает мало.
Как-то всё буднично течёт. Скучно. Надо себе праздник устраивать почаще – вот тогда точно всё будет куда веселее.
И всё же опять меня тянет на эти качели. Хочется вот на них, и хоть тресни, не надо переживать, я туда не поеду, даже если меня сто раз будет ломать – я человек стойкий.
Главное просто держать себя в руках.
О чём я думаю сейчас – наверное, о том, что вот оно, наконец, пришло моё время. Именно моё время, так поздно на фоне остальных и так ценно для меня. Тюремное заключение подошло к концу. Меня отпустили на свободу. Сколько лет я смотрела в окно – наблюдая там сотни и десятки тысяч своих сверстников, которые воплощали в своей жизни – мои мечты, но я не могла даже довольствоваться их малой частью.
Я была словно запертой в клетке опутанной колючей проволокой. Так почему же я просто уже не могу довольствоваться происходящим – почему мне мало даже такой малости, неужели я такая жадная, что хочу большего, ещё большего.
Я действительно очень жадная, ненасытная, я хочу ещё. Хочу больше воли, больше силы, хочу больше делать и хочу больше происходящего – хочу, как никогда не хотела. Годы заточения научили меня быть смелой, сильной и волевой. Немногие могли бы выдержать такую пытку, и ещё менее кто мог бы остаться человеком после подобного.
Судьба играла со мной, так как ей вздумается, а она была слишком жестока ко мне.
Сейчас возможно начала со мной считаться.
Всё время я нахожусь в каких-то рамках, всё время меня воспитывают посредством подтасовки обстоятельств. Одни родители воспитывают своих детей, дают им указания вслух – дети обычно их не соблюдают. Меня воспитывают обстоятельствами, заставляют вызубривать всё правила и за малейшее нарушение так наказывают, что в следующий раз побоишься нарушить.
Пытаюсь понять, хотя и думать об этом не стоит, почему всегда, когда прихожу в штаб и вижу В., у меня возникает дикое желание его унизить, оскорбить и облить грязью. Почему? Может быть, я ещё не так всё ещё хорошо вспомнила? Что же там ещё случилось? Почему мне постоянно, когда вижу его, хочется унизить? Почему? Откуда берётся это дикое желание?
Не хочу даже думать об этом.
Всё-таки что у меня был за характер – помню, что мне нравилось его мучить. Мне нравилось постоянно его мучить и издеваться. При этом он сам очень жестокий человек. Почему так?
Во сне В. даже убил человека при мне. В семейной жизни всему есть место. Не только нежным словам и сладким ласкам.
В. был жестоким с прислугой, со своими подчинёнными. Его приказы должны были выполняться всегда неукоснительно и ровно, так как он сказал – никаких своих мыслей или идей. Его боялись и уважали. Он был непримиримым и жестоким. Правда ли та история, что я расскажу, или плод моей больной фантазии, однако я хочу её поведать. О том, как В. на моих глазах убил человека.
А было это так. Нас отправили на переговоры в одну далёкую страну. Два высоких наместника из двух разных государств должны были встретиться для переговоров о поставке какого-то сырья. Естественно, в деле были замешаны большие деньги. Мы должны были представлять интересы своего наместника – т.е. гражданина нашей страны. Так как сделка сулила для Правителя выгодой, наше присутствие было обязательным. А собирались они встретиться в тайном месте, до него надо было обязательно идти пешком. Для нас нашёлся проводник – это был молодой юноша, лет .. Идти надо было через тропический лес. В. видел карту, но доверился проводнику. А проводник был подослан другим наместником, чтобы увести нас и прибить, чтобы обвинить наше государство в том, что мы решили их подставить. Короче геморрой, долго рассказывать. Где-то на середине пути, В. попросил проводника остановиться, мотивировав это усталостью, а надо было успеть к определенному часу, иначе сделка могла бы не состояться. Проводник торопил – а В. не любит, когда его торопят – кто бы это ни был – он тогда может упереться и никуда не пойти. При чём вне зависимости, сколько уже пройдено до места. В. остановился и внезапно резко протолкнул меня за спину, в тот же момент в его руках блеснул меч. Проводник не успел сориентироваться, как В. уже держал лезвие рядом с его шеей и заломил одну руку назад. Он потребовал, чтобы проводник швырнул мне карту местности. Тот повиновался, а потом В. сказал, что если он хотел его обмануть, то просчитался и перерезал ему горло прямо на моих глазах. Потом спокойно вытер лезвие о ближайшее дерево, подошёл ко мне, взял за руку и увёл оттуда. Я была в шоке. При чём успокаивать он меня не стал, забрал карту, и мы поспели вовремя. Когда спросили, куда делся проводник, В. сказал, что на нас напали, и мы разделились, а карту проводник изначально отдал В.. Сделка состоялась, труп нашли, личность была установлена – это оказался на самом деле какой-то бандит, и В. лично с тем наместником из другого государства поговорил – чтобы тот не раздувал это дело, а то проводник, то был давно разыскиваемым бандитом. И за него живого или мертвого, оказывается, предлагали немалые деньги.
Ни одна Б. которая за ним бегает этого не пережила и могла ли какая после этого с ним оставаться. Выдержать его суровый и жесткий характер. А пройти с ним через кошмарные вещи, тащить на себе раненого. Ведь ни одна Б. не тащила. Выдержать все покушения на него. Ведь каждый наш выезд был риском. В. столько раз пытались убить, что я сбилась со счёта. А всё из-за его характера. Нотации ему читать было делом бесполезным. В. всегда был дерзок и удачлив и никогда ничего не ждал, а терпения у него и вовсе нет. Безголовым он точно родился, а не стал.
Нормальные мужики, что в сильную грозу делают? Правильно сидят в пещере и пережидают, а В.? А В. гуляет и смеётся и ещё с собой таскает смотреть на раскаты.
Кто на свидании потащит в горы? Чтобы скалолазанием позаниматься? В. потащит – это 100%.
Кто, зная, что его в том месте ненавидят до зубовного скрежета, вызовется ехать на переговоры с тамошними властями? В. поедет.
Я больше, чем уверена, никто кроме меня лучше В. не знает. Не знает о нём ничего. Кроме меня лучше его меня не знает