Леди джаза

Леди джазГлава 1

Как это нередко бывает, в провинции зеленится луг. Небо, мятежно голубое, с белыми пушистыми облаками, словно лёгкие пушинки, стремящиеся лететь куда-то вдаль. Широкая река, цветущие сады, длинные фермы. Вот такая она провинция, маленькие города. В Костроме на улице Островского проживала семья Шоу. Юная дочь Елена заканчивала колледж экономики и управления по специальности аудитор. Екатерина, в девичестве Щукина, работала парикмахером в местном салоне красоты. Это была хрупкая женщина средних лет, знающая толк в своём деле. Клиенты очень любили её, всегда записывались именно к ней. Она славилась, делала лучшие свадебные причёски, имела со всеми хорошие отношения, люди к ней тянулись. Отец семейства Николай Робертович был филологом зарубежной литературы и работал в издательстве «Костромской край». Он всегда носил костюм зелёного оттенка, болотные туфли и очки на переносице, выглядел слегка нелепо, но был добрейшим человеком. Дочь Елена тоже была скромной. Ей даже дали прозвище «Кроткая Елена». Дар, которым обладала милая девушка, заключался в её белоснежной улыбке, сияющей издалека. Тёмные волосы свисали до её плеч, говорила она быстро, чётко, у неё была грамотная речь. Многие из друзей её матери всегда пророчили ей ораторское искусство. Носила Лена разную одежду. Это могли быть платья разного фасона, туфли с милыми бантами, брюки и юбки — в общем гардероб у неё был большой. Но больше всего на свете она любила бриллианты и украшения. Это было её страстью, её вожделением. С младших лет она любовалась ожерельями матери, и всегда мечтала, что когда-нибудь ей подарят такое же. Но семья Шоу была бедной. В последние года совсем обнищала. Николай Робертович влез в долги, работы было мало, денег не хватало даже на самое элементарное, все ждали и надеялись, как бы Елена скорей закончила свой колледж и отправилась на работу. Бабушек и дедушек не было, помогать некому. Сама Лена мечтала о совсем другой жизни, её напрягала нынешнее положение семьи, она стыдилась своих родителей и нищеты. С детства она была довольно артистичной, пела песенки, танцевала, участвовала в утренниках и концертах. Как-то раз на дне рождении мамы она исполнила прекрасную композицию. Гости хлопали от восторга, и Пётр Алексеевич — друг Екатерины, ей крикнул:

— Елена! А, прекрасная Елена?

Ей грезился театр, сцена. Она мечтала туда попасть. Но родители перекрыли девочки дорогу в театральный вуз, и ей пришлось идти в колледж на аудитора. Возвращаясь как-то с пары, она и её подруга Алёна разговорились.

— Слушай, Лен. Сегодня вечером будет вечеринка у Тамары. Пойдёшь? Там Алек будет.

— Такой чудный весенний день… Нет, не хочу. Одна сегодня хочу побыть. И причём тут Алек?

— Ты в него влюблена, я знаю. Хватит скрывать свои отношения. Скажи, как у вас?

— Никак. И вовсе я его не люблю. С чего вы взяли?

— Всё-таки что-то у вас произошло. Рассказывай, на это и есть подруги.

— Ничего не хочу рассказывать, отстань, устала я.

— Что-то в последнее время ты часто чем-то недовольна. Уж не заболела ли ты?

— А чему мне радоваться? Живём, как нищие. Ничего у нас нет. Лишний пакет молока не купишь. Я так устала от этой нищеты, от этого скучного быта. Мне хочется что-то нового, каких-то ощущений. А в итоге одни разочарования. Вот сейчас скоро я закончу колледж, летом меня уже отправят на работу, а разве я этого хочу? Я хочу другого, я хочу сцены, я хочу славы, я хочу признания!

— Ну и фантазёрка же ты. Какая слава? Спустись на землю. Ты родилась в простой и бедной семье, забудь о кинематографе, забудь о театре, это не про тебя, там совсем другая жизнь, там другие люди, там другой мир.

— Я хочу туда, это про меня. И не нужен мне никакой Алек. Кто он? Сын слесаря и продавщицы? Нет, не такой жизни я себе выбирала.

— Жизнь не выбирают, её проживают, делают такой, какой ты хочешь. Глупая ты ещё, Лена. Ой, глупая.

— Ах, значит, так. Ну и иди ты от глупой подальше. Подруга называется. Чем я плоха али неправа? Тем, что хочу быть другой? Тем, что отличаюсь от вас? Ну, извините, под вас я подстраиваться не собираюсь. Прощай, Алёна!

— Иди-иди, скатертью дорожка!

Как бы не ссорились две лучшие подружки, а на вечеринку Елена всё же пришла. Был весенний закат, красное солнце уходило куда-то вдаль, и лёгкая зелёная трава в ожидании приклонилась к земле. Лена пришла в белой рубашке с красными бусами на шее и в жёлтой юбке в белый горошек. Волосы её были заколоты заколкой, на лице был нежный макияж.

— Аа, ты всё же пришла. Ну, мы рады. Встречайте нашу гостью!

— Смотри, Шоу явилась. Господи, какая она противная, ты глянь на неё.

— Высокомерная цаца.

Гости в укромной и маленькой квартирке начали танцевать, музыка разносилась по всему двору. Неожиданно к Лене подошёл Алек.

— Привет. Почему не отвечаешь на мои звонки?

— Не хочу. Не преследуй меня, нет у нас ничего общего. Прощай!

— Куда! Куда пошла, стой!

— Не кричи на меня. Ты себя видел со стороны? Позор с тобой ходить, мне противно, убери свою руку!

— Да иди куда хочешь, кому ты нужна? Ещё пожалеешь.

Вечеринка шла около двух часов. Когда гости стали расходиться, началась глухая ночь. Лену никто не подвозил, с Алеком она рассталась. Пришлось идти ей одной по тёмной улице Костромы. Никого не было, была лишь тишина. Шла она спокойно, ни о чём не думала, ни о чём не жалела. Она не могла знать, что этой ночью по этой улице гулял одинокий насильник, так жадно и беспощадно искавший себе жертву. Всё произошло быстро. Он её схватил, ударил по голове, она упала. Набросившись на неё, стал мучительно драть на ней одежду. Его взгляд был так страшён, так внушителен, она визжала, кричала, боялась его. Постоянно толкая его, она пыталась вырваться из лап опасного зверя, хотела убежать, но он её не отпускал, тянул за собой, она схватила металлическую планку, лежавшую на земле, и без всякого страха со всей силы дала ей ему по голове. Где-то две минуты она ничего не соображала, не понимала, что случилось. Насильник мёртв, руки в крови, она завизжала и убежала. Домой она вернулась скоро. Быстро замыла кровь, умыла лицо, бросилась на кровать и зарыдала. Ближе к утру родители зашли к ней, увидели её и испугались.

— Боже… Что с тобой стало? — спросила Екатерина.

— Что с твоей одеждой? Тебя кто-то бил?

— Нееет, нет, отстаньте, отстаньте от меня, нет.

— Рассказывай, что произошло?

— Меня, менння, меееня, мммменя...

— Что?

— Я убила человека...

— Что!!! Ах!!! Скорую, скорую мне.

Скорая приехала быстро, Екатерину увезли в больницу с подозрением на инфаркт.

Николай Робертович сам не мог прийти в себя. Елена была не в себе ещё с прошлой ночи.

Возвращаясь домой, она встретила Алёну.

— Привет, Лена. Как тебе вечеринка? Как добралась?

— Нн… Норм… Нормально.

— Что с тобой?

— Ничего, извини, я тороплюсь.

— Слышала, сегодня утром нашли мёртвого мужчину у нас на улице. Вот дела.

— Прости, мне некогда.

Лена быстро пришла домой, стала собирать вещи, дождалась отца, рассказала ему всё по порядку.

— Прости, отец. Я не виновата, я защищалась. Мне лучше уехать, здесь мне нельзя оставаться.

— Что за бред? Ты оборонялась. Тебя оправдают. Этого насильника давно пора было прибить. Вернее, извини, дочка, я не это имел в виду.

— Нет, папа. Я уеду. Не будет мне тут жизни, не будет.

— Мы не будем заявлять, никто не узнает, останься, куда ты поедешь? Ну вот куда ты поедешь?

— Куда глаза глядят. Нет, они найдут, всё равно узнают, я не смогу тут молчать и делать вид, будто ничего не произошло. Извини, мне пора. Прощай!

Она вышла из подъезда, была ночь, такая тихая, словно хрустальная, на небе сияли тысячи звёзд, и вдали падала маленькая комета, так и ждавшая от людей их земных желаний.
Глава 2

Москва… Вожделение для многих. О как же ты прекрасна, Москва. Твои золотые купола белого Кремля, Большой театр, Третьяковская галерея, серебристая Москва-река, золотое московское солнце обыденных московских будней. О Москве мечтают многие провинциалы. В Москву приезжают, в Москве живут, в Москве учатся и работают, Москва — центр развития и основных российских учреждений. Так думала и Елена Шоу, сбежавшая из родной Костромы в прославленную и великую столицу. Денег было мало, всё ушло на дорогу. Поначалу она жила на окраине в скромном общежитии, думала пойти учиться в ВГИК, но одновременно осознавала, что не сможет так долго здесь продержаться — нужна была работа. Так как она приехала в Москву в конце мая, то поступление было уже не за горами, нужно было действовать. С соседкой по комнате она устроилась работать почтальоном, стала разносить письма и квитанции. Елене было очень сложно, постоянно не хватало денег, одежды взяла с собой мало, ходила в одном голубом платье и в старых лодочках с синим бантиком. Свисающие волосы до плеч были скреплены различными заколками, сильно похудела, осунулась. Больше всего на свете она хотела забыть своё прошлое, перечеркнуть всё, что когда-либо с ней было. Через две недели ей сообщил отец о смерти матери, это сильно сказалось на ней. Целую неделю, днями и ночами она рыдала, не могла прийти в себя. Самое страшное было в том, что она ощущала вину в смерти матери, она её довела своим известием, своей трагедией, которую возненавидела и пыталась забыть. Убийцу насильника так и не нашли, да и кого искать, если виновный находился в другом городе. Через месяц волнение в Костроме утихло, все забыли о случившемся, а многие даже вздохнули с облегчением. Елена так и не решилась вернуться домой, напротив, решила забыть о нём, начать новую жизнь. Москва пленила её, она хотела стать её звездой, её частью, она не мыслила своей жизни без неё. Работала она много, целыми днями, времени на развлечения не оставалось. К тому же она решила поступать в ВГИК, параллельно готовилась к вступительным испытаниям.

— Слушай, подруга. Тебе не надоело телеграммы разносить? Может тебе обратно вернуться? Москва — город не для слабых. Уверена, что приживёшься?

— Уверена, Маша. Приживусь и даже стану звездой. Я буду поступать в Вгик. Поселюсь у них в общежитии, также продолжу работать.

— Ишь ты. Какая деловая. Думаешь так просто поступить, учиться, да ещё и работать. Ты кто? Ты челядь. ВГИК поступают сотни людей, думаешь ты одна такая. Кто на тебя там взглянет? Ни рожи, ни кожи. Нет, подруга. Без обид, тебе ничего не светит.

— Я петь умею и танцевать. Это ты деревенщина засланная. Приехала из Ростова. Говорить толком не умеешь, один жаргон. Родители — колхозники, все вы без образования. У меня между прочим отец — филолог зарубежной литературы. Человек образованный. Я тебе сейчас спою.

Тут Елена выпрямилась, показала благородный ровный стан, вытянула шею, и запела Романс о романсе. Мария Колобова разинула рот, выпучила глаза. Все проходящие мимо люди остановились и обратили внимание на незнакомку, так превосходно исполнявшую романс. После исполнения последовали аплодисменты.

— Браво, браво, девушка! Что-то я раньше не замечал таких знаменитостей в нашем дворе.

— Не замечали, ваши проблемы.

— Хочу представиться, Дмитрий Горшков.

— Очень приятно, Елена Шоу.

— О как, очень приятно. Скажите, что принесло такую звезду в столь скромные края?

— Да какая она звезда, выскочка костромская, почтальоном работает. Ни образования толком, ничего.

— Уймись, Мария. Не с тобой разговариваю.

— Ничего страшного, не обращайте на неё внимание. Деревенщина, что с неё взять. Там манерам не учат. Я приехала из Костромы, буду поступать в ВГИК, сейчас подрабатываю почтальоном.

— Всегда любил таких девушек, как вы. Целеустремлённая, наверное отличница?

— Да, училась хорошо. А вы откуда?

— Я сын владельца этого общежития. Приехал к отцу по делам.

— О как. Можете поговорить с отцом о том, чтобы я заплатила ему через месяц. Видите ли, я только устроилась и мне крайне не хватает денег, а мне же надо на что-то жить. Вы же не откажите молодой и красивой девушке?

— Ну почему бы и нет. Хорошо, поговорю. Вы были в центре Москвы?

— Нет, но так мечтаю.

— Давайте я вам организую экскурсию, посмотрите на столицу.

— Давайте, я не против.

— Хорошо, сегодня вечером, часов в шесть. Вас устроит?

— Да.

— До встречи.

На вечернее свидание Елена одела платье кремового цвета, распустила свои тёмные волосы, одела каблучки, повязала на шею жёлтый платок. Гуляя по вечерней Москве, наблюдая за столичными огнями, она чувствовала себя прекрасно, она ощущала ритм большого города. Прогулочные трамвайчики с светящимися гирляндами и весёлыми песнями проплывали вдоль набережной. Вдалеке светился МГУ, а затем она увидела здание Правительства и сам Кремль. Поужинав в кафе «Место притяжения», они отправились к нему на квартиру. Это была её первая ночь, когда она сблизилась с мужчиной. Всё прошло так быстро, так неожиданно, она потеряла голову. На следующий день она вернулась в общежитие. В течение месяца Дмитрий бегал за ней, признавался в любви, звал её к себе на постоянное проживание. В итоге она согласилась и переехала к нему. Она часто ему пела, устраивала вечера песни и пляски, он отговорил её поступать в Вгик, и порекомендовал ей пойти в Московский гуманитарный университет на факультет «Музыкальное искусство эстрады», в итоге она туда и пошла. На экзамене она была спокойна, исполнила несколько произведений, после чего ей предложили пойти на джазовое отделение. Елена была счастлива, что поступила. Как переехала жить к Дмитрию, работать она перестала, он её обеспечивал, она только училась. Получала она только хорошие отметки, преподаватели её любили, видели в ней перспективную певицу. Действительно, Елена была самой лучшей на курсе, никто с ней даже рядом не стоял. У неё было много друзей из самых приличных семей Москвы. Она часто посещала светские мероприятия, ходила на приёмы, знакомилась со звёздами и артистами. О своём прошлом она никому не распространялась и даже стыдилась своего провинциального происхождения. Единственное, что она о себе рассказывала, это вымышленную историю о родителях чиновниках. Отец — депутат костромской думы, мама — главный экономист в области, приближённое лицо мэра. И люди верили ей, не могли представить себе, что могло быть что-то иначе. Да и Елена не походила теперь на простую провинциалку. Её новые и дорогие платья с прекрасными жемчужными колье, всегда элегантные туфли на каблуках, красивые клатчи и атласные шали. Выглядела она прекрасно. Её белоснежная улыбка, данная ей от природы, её голос — перспективы у неё были большие. Многие из её окружения пророчили ей модельную карьеру, восхищались её фигурой, но моделью она не хотела быть. Её манила сцена, она хотела выступать. Её лучшая подруга Маргарита Звонарёва предлагала ей уже начать выступать в ресторанах, на что она и согласилась.

— Лен, хватит тебе сидеть за партой. Пора показывать свой талант!

— Да, ты права. Я бы с удовольствием.

— У меня друг работает в «Академ Джаз Клуб» — один из ресторанов Москвы. Там как раз есть джазовая программа. Можешь пойти туда, я помогу.

— Да, давай, буду очень благодарна.

Через несколько дней Елену официально устроили певицей в этом ресторане. Юной артистке завили волосы, и своё первое выступление она провела успешно. В своём чёрном костюме с чёрной бабочкой и в цилиндре она исполнила две композиции Фрэнка Синатры «New York» и «Chicago» после чего получила ряд аплодисментов. Так и началась профессиональная карьера юной певицы. По вечерам после учёбы она часто выступала в ресторанах, начала сама зарабатывать деньги. Дмитрий не высказывался против, наоборот поддерживал каждый шаг своей возлюбленной. Исполняя в ресторанах разные джазовые постановки, она познакомилась с знаменитой продюсером — Лилей Андерсен, после чего и заключила с ней договор о дальнейшем сотрудничестве. В один из своих рабочих вечеров она закончила своё выступление и увидела одного интересного мужчину. Он разговаривал с кем-то по телефону, привлёк её внимание к себе.

— Кто это?

— Это? Это Семён Лебедев, местный сутенёр. А что?

— Нет, просто такой интересный. А с кем он говорит?

— Я откуда знаю, странная ты. Пойди и спроси.

Она смотрела на него долго, не могла отвезти глаз, и когда он ушёл, только тогда она стала собираться домой. Там её ждал Дмитрий с романтичным подарком — золотые серёжки. Елена смело приняла подарок, у них начался уединённый вечер, как вдруг ей бросился знакомый бешенный взгляд, тот страшный и мучительный, пугающий всё внутри. Не может быть!!! Маньяк сидел прям на ней и смотрел на неё своими дикими глазами. Вот он рвёт на ней одежду, крепко держит её руки, она пытается кричать, но ничего не выходит, она вырывается, толкает неприятного господина, бежит на кухню за ножом, тот за ней, она выхватывает острое лезвие и вновь вырываясь из рук насильника вставляет клинок в его спину. Всё произошло за считанные секунды. Окровавленный Дмитрий падает на пол, пол минуты о чём-то стонет и затихает. Елена смотрит на свои красные руки, на тело убитого возлюбленного, кричит, хватается за голову, ужасается. Как это могло произойти? Что я наделала? В течение нескольких часов она убрала всю квартиру, отволокла Дмитрия в другую комнату, собрала свои вещи и сбежала прочь. На следующий день в университет пришли следователи и стали допрашивать Елену.

— Где вы были вчера вечером?

— На работе, это могут подтвердить мои коллеги.

— Где вы работаете?

— Я пою в «Академ Джаз Клуб», ресторан есть такой. Каждый вечер там выступаю.

— И до скольки?

— По — разному, смотря какой день. Вчера до самого позднего часа.

— А потом куда вы делись?

— Я не куда не девалась, переночевала у подруги. Она живёт ближе, а наша с Дмитрием квартира находится далеко от ресторана.

— Хорошо, мы спросим у вашей подруги. Всего хорошего. И да, не покидайте город, вы нам ещё понадобитесь.

Целых три месяца шло расследование по делу убийства Дмитрия Горшкова, но никаких улик не было найдено. Подруга подтвердила алиби Елены, точно также, как и все коллеги. Всё списали на грабителей, несмотря на возмущение отца мужчины и соседей. Что касается самой Лены, то она очень тяжело переживала случившиеся и до конца не могла поверить, что это сделала она. В ту квартиру она больше не возвращалась, жила на съёмной неподалёку от университета. Одной ночью она проснулась от странных звуков. Они доносились с коридора, это было какое-то шуршание. То раздавались шаги, то кто-то хлопнул дверью, то кто-то дышит прям в спину — это был он, насильник. Он стоял около неё, смотрел своими бешенными глазами, его дыхание было зловещим и пугающим. Она так и не решилась обернуться, лежала и плакала, так и заснула. В скором времени она закончила университет. Продолжала работать в ресторанах. Лиля Андерсен проводила активную рекламу, раскрутила Елену. Её стали приглашать на концерты, на различные мероприятия. Как-то на одном из них она вновь увидела того мужчину, с которого не могла свести глаз. Он стоял и курил сигарету, она взяла и подошла к нему.

— Здравствуйте! Отдыхаете?

— Да. Что же ещё мне делать?

— Не знаю, праздник же. Почему вы стоите в одиночестве?

— Устал от толпы. Я, знаете ли, человек публичный.

— Понимаю, сама иногда устою от людей.

— Вы так хорошо пели.

— Спасибо, меня зовут Еленой Шоу.

— Простите, забыл представиться, Семён Лебедев.

— Очень приятно, Семён.

Красное солнце заходило за горизонт, опускались сумерки, и стаи птиц бешено полетели в сторону горящего диска.
Глава 3

Как это часто бывает, молодая артистка, так быстро полюбившаяся публике, начинает набирать обороты и делать в ускоренном режиме свою карьеру. Это можно сказать и про Елену Шоу. Каждый вечер она пела в своём ресторане, раз в неделю её приглашали на корпоративы, один или два раза в месяц выступала с сольной программой в концертных залах. Лиля Андерсен раскрутила Елену, создала ей хорошую рекламу, познакомила её с нужными людьми из шоу-бизнеса. Афиши с молодой и прекрасной девушкой в чёрном костюме с бабочкой или в чёрном открытом платье с короткой тёмной и кудрявой стрижкой висели по всему городу. Более того, её дали больше песен. Теперь она исполняла самые знаменитые хиты джаза, к примеру, такие как «I Put a Spell On You», «What I’d Say», «Let My People Go», «Strange Fruit», «Summertime», «Hello, Dolly!», «I’ve Got You Under My Skin». Слава разлетелась быстро, но за эту славу она платила большим трудом. Каждый день ей приходилось выступать, исполнять по десять песен. Возвращалась домой она тоже поздно. Было у неё много поклонников, которые окружали её со всех сторон, ждали у ресторана после смены и даже приходили к ней на квартиру. Но ей нужен был только он. Семён Лебедев — сын крупного бизнесмена, внук профессора Аркадия Лебедева — профессора МГУ кафедры биологии и зоологии. Он был сутенёром. Неизвестно, что подтолкнуло его на этот путь. О нём всегда ходила дурная слава, постоянно позорившая его отца и деда. С детства он был трудным ребёнком, не хотел учиться, работать. Закончил гимназию «Жуковка», затем отучился в МГУ на кафедре рекламы и PR деятельности, нигде не работал, в компанию отца идти тоже не собирался. Был он высоко роста, стройного телосложения, с тёмными и коротко подстриженными волосами, узкими и постоянно бегающими глазками, с слащавой улыбкой. Одевался он по — современному. Дорогие костюмы, белые или светлые футболки, золотые часы, лаковые туфли. Внешне выглядел самолюбивым, хотя таким и был по своей природе. Сразу после учёбы в университете поддался в преступный мир. Стал вербовать проституток, брал с бедных провинциалок огромные суммы, оставляя им гроши. Занимался воровством. Вместе со своей бандой, где был его лучший друг и партнёр Даниил Зыков — самый опасный и жестокий человек, обворовывал ювелирные магазины, меховые центры, затем всё быстро сбывали заграницу, делая на этом астрономические деньги. Многие знали о совершённых преступлениях, но молчали. Многих просто убивали, пытали, мучили, не давали шанса оппозиции. Семён Лебедев — имя преступной Москвы, самый главный и опасный бандит. Неизвестно, что в нём привлекало Елену, но она не могла без него жить. Это была любовь с первого взгляда. Когда она его видела, с ней происходило что-то необъяснимое. Она теряла дар речи, начинала запинаться, её бросало то в жар, то в холод. Каждое его движение, каждый знак мимики, каждое, сказанное им, слово — всё это сводило её с ума. Каждую возможность с ним заговорить она использовала.

— Ой, здравствуйте, Семён! Рада видеть! Ка у вас дела? Вы устали?

— Добрый вечер, Елена! Нет, пожалуй, не устал. Вот пришёл послушать, как вы блистательно поёте. Исполните мне на бис?

— Конечно, да ради вас на всё что угодно!

Так проходила каждая их встреча. Она для него пела, пыталась ему угодить, а он смотрел на неё, параллельно думал о своих делах. И каждый раз он уходил, не угощал её, не предлагал поехать с ним. Она боялась его отвергнуть от себя. Не понимала, что нужно делать, чтобы привлечь к себе внимание.

— Ох, Елена, оставь свою затею. Не будет он с тобой. Ты вообще знаешь, кто он? Это главный бандит, криминальная шишка. Нечего тебе с ним делать, только свою репутацию портить.

— Я сама решу, что мне делать, Василиса. Не лезь не в своё дело.

— Какая тут нашлась. Думаешь, стала певицей и всё тебе можно? Я себе грубить не позволю. Да кто ты вообще такая? Таких певиц, как ты, по всей стране тысячи насчитаются. Иногда прикрой свою пасть и не груби.

— Тварь! Я тебе ещё покажу, кто тут главная певица. А Семён, Семён будет моим.

Выступая в «Московском Международном Доме музыки», она получила большое количество аплодисментов. Ей бросали на сцену букеты цветов, поклонники поднимались к ней на сцену. Она в своём синем платье с блёстками, в синих каблучках, с короткими тёмными кудрявыми волосами, с белоснежной улыбкой стала раздавать автографы, позволила фанатам с собой сфотографироваться. Это выступление показали на канале «Россия культура», после чего юной певицы предложили поучаствовать в интервью, на что она согласилась.

— Скажите, Елена, в чём состоит секрет успеха?

— У каждого артиста свой секрет успеха, но у меня, Ха… Я даже не знаю. Я делаю то, что мне нравится, а нравится мне — это удивлять публику.

— Скажите, что вы планируете на ближайшее будущее? Каковы ваши дальнейшие действия?

— Я продолжу выступать как в ресторанах, так и в концертных залах. Могу принимать участие в корпоративах и в заказных мероприятиях.

— А как насчёт личной жизни? Вы планируете выйти замуж? У вас есть тайный поклонник?

— Ах… Хи… Замуж я пока не собираюсь, а вот поклонников у меня хоть отбавляй.

— Вы планируете поехать со своей программой в другие страны? В России вы уже прославились.

— Я это ещё не обсуждала со своим продюсером, но так-то я была бы не против выступить заграницей.

— Вы не скучаете по родному дому? Никогда не хотели туда вернуться?

— Нет. Видите ли, моя семья когда-то проживала в Москве, но потом по семейным обстоятельствам была вынуждена переехать в Кострому. Мои бабушка и дедушка и их родители всю жизнь прожили в Москве, я много раз в детстве к ним приезжала. Для меня дом — это скорее Москва, чем Кострома.

— А какие страны вы больше всего хотели бы посетить? Я имею в виду, где больше всего хотите выступить?

— В странах Европы. Я вообще люблю европейцев, у меня много друзей, которые там живут.

— Спасибо большое, Елена! За интервью говорим Вам, спасибо.

Через два дня, после дачи интервью, Лену вызвала к себе Лиля Андерсен. В душном кабинете, где вовсю палило жаркое столичное солнце, лежала кипа бумаг, тои дело раздавался звонок телефона.

— Нет-нет, я вам говорю. Нет, я не занимаюсь рекламой, я рекламирую только свои клиентов. До свидания!

— Здравствуй, Елена! Проходи, садись.

— Вызывали, Лиля Андерсен?

— Вызывала, прости.

— Да? Нет, вы ошиблись адресом. Да, я Лиля Андерсен. Нет, я этим больше не занимаюсь. Ищите других спонсоров. До свидания!

— Так вот, карьера у тебя складывается хорошо, но о заграничных гастролях даже забудь. В Москве выступай. Можешь съездить в другие города России, но не заграницу.

— Это почему? Вы мне не доверяете?

— Да причём тут это? Кризис сейчас, не до поездок. Вчера вон митинги опять проходили, по всей площади прошлись вплоть до правительства. Не то сейчас время, перестрой идёт. Времена тяжёлые, дефицит, зарплаты многим не платят, я сама в этом месяце получила смешную сумму. Никого особо выпускать не будут, да и кому мы сейчас заграницей нужны? Голодранцы, родом из совка.

— Сейчас зато свобода, нет жёсткой идеологии. При коммунистах хуже было, там тем более никуда не выедешь.

— Пой здесь, дальше видно будет. Скоро Новый год, может он перемен принесёт.

На календаре уходящий 1996 год. Последняя неделя декабря. Повсюду стоят украшенные ёлки, дети катаются на санках, в вечерних ресторанах много народа. Елена работала эту неделю усиленно, по вечерам пела в ресторанах, участвовала в предновогодних корпоративах. В последний рабочий вечер она исполняла знаменитую композицию Френка Синатры «Let It Snow!». Её белое платье с мехом смотрелось так элегантно, тёмные и короткие с большими кудрями волосы, белоснежная улыбка и милый голос — всё это создавало праздничную атмосферу. После своего выступления она получила конверт с приглашение. «Как? Неужели от него», — подумала она. Письмо было от Семёна Лебедева, он её пригласил на свою вечеринку. «Не может быть! Я наконец-то этого дождалась!». На следующий день она пришла по адресу. Она одета была в синее вечернее платье, на шее красовалось красивое бриллиантовое колье, синие каблучки, красиво завитые волосы. Это была большая квартира в центре Москвы, вечеринка проходила в огромном зале. Кругом летели брызги шампанского, играли весёлые песни, народ танцевал.

— Елена! Ты пришла, я очень рад!

— И я. Спасибо, что пригласил.

— Глупости, для меня это ничего не стоило.

Через несколько мгновений он взял её за талию, они стали кружиться по паркету, их тела полностью отдались вальсу. Огни, светлые лица — всё мелькало перед глазами Елены. Она не верила этому чуду, её желание сбылось. Вот она танцует со своим любимым человеком, он сам её пригласил, что может быть лучше? Этот вечер прошёл превосходно. После танцев и угощений молодые люди вышли на улицу и стали запускать фейерверки. Красные, жёлтые, синие, фиолетовые цвета освещали ночное небо. Елена смотрела на это чудо с таким восторгом, с каким смотрит маленький ребёнок.

— Вы счастливы? Вам понравился вечер?

— Да, Семён. Вечер чудесный.

Вернувшись домой, она сразу легла спать. Открыв глаза, она увидела, что уже день. Встала с кровати, услышала страшный и пронзительный крик, будто кричит испуганная девушка. По окну стекала кровь, в дверном проходе стояла мать, такая старая и седая, так пронзительно смотревшая на свою дочь. «Нет, мама. Нет… Прошу, извини меня, нет». Мама стояла, была чрезмерно бледной, глаза пустые и зловещие, серый фон комнаты и лужа крови, растёкшаяся по всему паркету. Крик, слёзы, беспомощность, стыд.

«Это сон», — сказала себе Елена, резко проснувшись. В окно светило декабрьское зимнее солнце, на следующий день готов был прийти январь.
Глава 4

Время идёт, новый год приходит, приносит перемены. Мальчишки катаются с гор, школьники ездят на лыжах, повсюду стоят новогодние ёлки, народ радуется, ждёт изменений и своё счастливое будущее. Елена Шоу в своей роскошной московской шубе и в меховой шапке шла со своей подругой по Екатерининскому парку и размышляла о своих гастролях, о новых проектах, о новой жизни.

— Слушай, Марин. Как ты думаешь, мне удастся съездить за границу? Я так хочу выступить в Париже, в Милане, в Берлине.

— Ох. Не о том ты думаешь, подруга. Сейчас жизнь тяжелая, о зарплате надо думать, а не о поездках за рубеж.

— А что думать? Всё хорошо, меня всё устраивает, я ни на что не жалуюсь. Свободно очень, дышится легко. Хочу теперь ощутить свободу в Европе или в США.

— Пробуй, пытайся. Что там Лиля?

— А что Лиля? Лиля — человек практичный, мне с ней тяжело. Живёт по свои правилам, я так не могу. Я птица вольная, сегодня такая, а завтра уже другая.

— Это точно. Тебе мужа сложно будет найти.

— Почему же сложно, я уже нашла.

— Кого? Хи… Семёна? Да ты что? Не будет он с тобой. Знаешь, сколько у него таких?

— Не знаю и знать не хочу. Я буду исключением, буду единственной.

— Ну — ну, посмотрим. Что-то пока он на тебя не обращает ни малейшего внимания.

— Ошибаешься, я у него была на новогодней вечеринке.

— Вот даёт. Когда хоть успеваешь.

— В этой жизни всё надо успевать. Либо ты, либо тебя.

Январское морозное солнце освещало купола белокаменного Кремля, отдавая блики, разлетающиеся по всей Москве.

— Небо голубое… Настоящий русский мороз.

— И снега нет, а так хочется снегопада.

Вернувшись в ресторан после праздников, Елену ждал необычный подарок. На столе стояла огромная коробка с завязанной ленточкой, а на ней записка «Елене». Она распаковала загадочный приз, внутри были туфли на каблуках, привезённые из Праги, а рядом лежало прекрасное вечернее платье, сшитое итальянским кутюрье. После выступления, она увидела его. Он стоял обворожительно, держал в руках пышный букет цветов, улыбался издалека, и своей аристократической походкой подошёл к даме и вручил ей свой презент.

— Ты сегодня восхитительна! Поздравляю с выступлением.

— Спасибо, Сёма. Я рада, что произвела на тебя впечатления.

— Поужинаем? Тебе идёт это платье.

— Спасибо, да, я не против.

Они сидели одни во всём ресторане, на столе горели свечи, и тёплая атмосфера царила в этот холодный вечер в столь уютном заведении.

— Лен, я не знаю, как начать. Ты мне нравишься, я постоянно о тебе думаю. Ты такая необычная, такая талантливая, знаешь своё дело. Я давно не встречал таких, как ты.

— Мне очень приятно, Сёма, но что ты хочешь?

— Я хочу быть с тобой. Скажи, это возможно?

— Не знаю, но то, что ты мне нравишься — это факт. Не буду скрывать, я давно в тебя влюблена, я тоже постоянно думаю о тебе. Начать мы, конечно, можем, но кто знает, к чему это приведёт.

— Абсолютно согласен, но попробовать можно.

— Можно.

— Значит, ты согласна?

— Да. Давай, наливай вино.

Так и начались романтические отношения между Еленой и Семёном. Они встречались каждый день. Он приходил в конце смены, они ужинали, ходили гулять по ночной Москве, позже стали вместе жить. Слава о Елене разлетелась по всей России. Её выступления транслировали во всех регионах, стали выходить диски с её записями, она стала сотрудничать с различными станциями радио, участвовала в озвучивании и записи. Плакаты с её блистательной стройной фигурой облетали все города. Девушки сходили с ума, пытались походить на неё. Её тёмные крупные кудри, белоснежная улыбка, красивая и роскошная одежда (меха, сапоги, шапки, шляпы, костюмы, фирменный цилиндр) — всё это завораживало. Если её приглашали на какие-либо мероприятия или корпоративы, то заказчикам приходилось выложить все деньги. За свои выступления брала она очень много, даже цены в ресторанах, где она выступала, поднялись до небес. Ужинала и обедала всегда только в самых лучших ресторанах Москвы. В народе её называли «Буржуазной певицей», на сцене она получила прозвище «Леди джаза». Однажды, её пригласили принять участие в концерте, посвящённому «Дню России». Она заказала у знаменитого светского московского модельера Евгения Мелнука роскошное платье, которое в последствии получило название «Москва».

— Прелесть моя, тебе так идёт это платье. Я даже не ожидал, что оно так будет смотреться. Браво! Праздник и успех обеспечен.

— Спасибо, Жень. Платье действительно хорошее.

На концерте она исполнила несколько джазовых композиций. Платье было красного, даже кровавого цвета, к нему прилагались красные бархатные перчатки и красная шляпа с красной вуалью. После своего выступления она забрала, положенные ей, букеты цветов и благополучно ушла за кулисы.

— Я хочу сказать спасибо всем, кто сегодня пришёл на этот концерт. От своего имени поздравляю всех артистов, всех, давайте им поаплодируем!

— Это президент говорит. Видишь?

— Не может быть! Сам Борис Николаевич?

— Да, смотри, вон стоит.

Через несколько мгновений за кулисы пришёл сам Борис Николаевич Ельцин.

— Я хочу сказать спасибо вам всем. Вы огромные молодцы, знаете своё дело, любите свою родину.

— Спасибо большое.

— Здравствуйте! Вы Елена Шоу?

— Да, Здравствуйте, господин президент!

— Мне очень понравилось ваше выступление, это триумф, понимаете, триумф! Я никогда не увлекался этой музыкой, но вы меня поразили. Я хочу вас наградить, дайте мне такую возможность.

— Ну что вы? Как я вам могу что-то давать?

— Скромная, молодец! Тебе пришлют время, спустишься и тебя отвезут. Я тебя приглашаю к себе в гости.

— Спасибо большое, спасибо.

Через два дня Елену пригласили в Кремль, к её дому подъехала машина. Её красивое синее платье с белыми воротничками, бережно завитые и уложенные волосы, лёгкий макияж, естественность и красота — всё это было в тот день. Ей устроили экскурсию по Кремлю, она ходила и с восхищение смотрела на всё. В конце её привели в кабинет президента, где с Борис Николаевич ждал её с подарком.

— Данный граммофон, из чистого золота, я дарю вам. От президента России леди джаза.

— Спасибо. Не стоило, разве я заслужила таких подарков?

— Скромная! Хм.Хи.Ха. Эта девочка далеко пойдёт!

Все в кабинете захлопали.

— Я награждаю вас, даю вам звание заслуженной артистки эстрады. Скоро вы получите главное своё награждение.

Действительно, через месяц Елену вновь вызвали в Кремль на церемонию награждения. Она стала заслуженной артисткой России. Во всех газетах, по всем каналам показывали юную певицу, её лицо не сходило с обложек журналов. Елена Шоу — «Леди джаза» — новая и главная звезда Москвы!

Жизнь её стала лучше. Больше она не знала проблем, всё шло само собой. Вместе с Семёном она жила в огромной трёхкомнатной квартире в самом центре Москвы. Имели дачу в «Дунино», держали обслуживающий персонал.

Семён продолжал заниматься своими махинациями, обманывал проституток, вместе с напарником ограбили банк. В общем всё им сходило с рук. Елена знала обо всех преступлениях, он от неё даже не скрывал. Это был его основной заработок, ибо он нигде не работал и не знался со своими родителями. Несмотря на большие гонорары Елены, он не остановился, а, наоборот, продолжил свои злодеяния. Как-то в летний и тёплый день, когда они отдыхали на своей даче, Семён завёл разговор.

— Слышал, тебе работу предложили в Германии. Поедешь?

— Я думаю да, я всегда мечтала выступать в странах Европы. Почему бы сейчас не воспользоваться такой возможностью?

— А как же я? Ты надолго?

— Вообще я хотела взять тебя с собой.

— Меня? Не знаю, меня так-то ничего не держит, но вот так сразу куда-то ехать, как-то сомнительно.

— Решай, я завтра пойду к Лиле заверять документы.

— Хорошо, давай. Только чем я там буду заниматься?

— Отдыхать, жить в своё удовольствие. Я буду много зарабатывать, мы не будем не в чём нуждаться.

— Хорошо, значит собираем вещи?

— Подожди, ещё ничего не утвердилось. Успеешь ты ещё вещи собрать.

На следующий день она отправилась в офис Лили Андерсен заверять документы на выезд из страны. Её жёлтое платье так легко развивалось на ветру, что каждый прохожий обращал внимание на эту необычную красавицу.

— Здравствуй, Лиля! Всё готово?

Здравствуй, да! Как ты? Готова покорять свою Европу? Твоя мечта сбылась!

— Да, я очень счастлива.

— Мужик твой с тобой едет? Будешь его там кормить?

— Мне он нужен, я очень его люблю, каким бы он не был.

— Ну смотри, а то такие быстро тебя погубят.

— Не погубят, я всё знаю.

Через месяц из аэропорта "Шереметьево" вылетел самолёт, увозящий Елену и Семёна в другой мир, непохожий на Россию. В самолёты было душно, Елена едва могла задремать. Во сне она видела своего отца, о котором в последнее время ничего не слышала, свою мать, которая её ругала и звала обратно. Перелёт длился недолго. Вскоре они приземлились в аэропорту «Темпельхоф», где их уже ожидала машина. Их привезли в знаменитый отель «Hotel Adlon Kempinski Berlin». Её зелёное лёгкое платье выглядело элегантно даже в самой Европе. Её жемчуга сверкали, отдавали блеск. В Германию приехала настоящая леди — леди джаза.
Глава 5

Жизнь в Германии протекала славно. Елена быстро адаптировалась, её приняли за свою, так как внешне она сильно походила на европейку, особенно если учитывать её стиль одежды. Она покупала одежду только у известных и самых лучших кутюрье Берлина. Это были различные платья с разными фасонами, лодочки и каблуки тоже выбирала тщательно, подбирала различные шляпки, особенно зимой она любила носить красивое фиолетовое пальто с фетровым беретом. И, конечно же, она покупала себе бриллианты и золото. Ожерелий и разных цепочек у неё было множество. Не было ни одного мероприятия или выступления, чтобы она вышла без жемчугов или колье. Любила также меха и имела целую гардеробную шуб и дублёнок. Имела шкаф сапогов и ботинок. Всё у неё шло хорошо, даже слишком. Славу она приобрела моментально. Уже через месяц после приезда она была известна на всю Германию. Немцы её очень любили, немки её завидовали и подражали. Все хотели выглядеть, как Елена Шоу. Фотографировалась на обложки различных журналов, которые печатались по всему миру, особенно сотрудничала с агентством «Showcast». Она пела в самых лучших ресторанах Берлина, выступала перед немецким канцлером, давала концерты в праздники Германии, выступала в залах, давала интервью немецким издательствам. Она полностью отдалась работе, её не было ни днём, ни ночью. Целыми днями она крутилась в светском обществе Берлина, пела, раздавала автографы. Семён сидел целыми днями на квартире, наблюдал за успехом возлюбленной и страшно её ревновал. Ни один раз он устраивал ей сцены ревности, а она всегда извинялась и доказывала ему обратное.

— Сёма, ну что ты такое говоришь? Я только тебя люблю.

— Я вижу, как ты меня любишь! Где ты ходишь целыми ночами?

— Я встречалась с поклонниками. Они меня пригласили в ресторан.

— Ах, вот оно что. Ходит она с поклонниками, а обо мне совсем забыла.

— Это не так. Хочешь, в следующий раз тебя с собой возьму?

— Естественно, не сидеть же мне здесь!

Но гастроли Елены в Берлине недолго длились. Она ездила по всей Германии, поднимала публику, брала целые стадионы, это был триумф славы.

— Пожалуйста, ещё минуточку. Дайте автограф!

— Пропустите! Миссис Елена! Дайте автограф!

— Отойдите, разойдитесь!

— Дорогая Елена, дайте автограф!

У неё было много поклонников и все её готовы были разорвать на части. Тяжело, конечно, так жить, но слава есть слава. Как-то на очередных гастролях в отеле Кёльна «Hotel Stadtpalais» она познакомилась с известным журналистом Николя Мартиным. Он ей предложил не сидеть в одной Германии, а объехать всю Европу, только тогда она будет на самой вершине славы, на самом пике. Он посоветовал ей французскую компанию, где она могла бы заключить договор и уехать на гастроли во Францию.

— Здесь, блистательная Елена, вам помогут устроиться. Я очень надеюсь, что вы в скором времени будете выступать у нас во Франции.

— Спасибо, вам Николя. Я тоже очень хочу в Париж. Надеюсь, что скоро к вам приеду.

Последние гастроли должны были пройти в Мюнхене. Пообедав в с Семёном в ресторане «Austernkeller», она отвела концерт, и на этом её расписание подошло к концу. После выступления их друг и помощник Никита Лютов предложил им съездить в Баварские альпы. Они согласились и на следующее утро выехали туда. Остановились они у знакомого немца Августа Мюллера в городе Шонгау. Их встречали радостно, с восторгом. На широком дворе стоял накрытый стол, а вокруг возвышались величественные белые горы. Несколько баварцев для своей любимицы Елены сплясали озорной танец, другой затянул йодль, который подхватил другой, затем третий, и разлился милый йодль на всю долину. Вкусные запечённые колбаски, нежный баварский творожный сыр — всё было замечательно. После вкусного обеда Елена и Семён отправились гулять по долине.

— Скажи, Семён, ты чем-то опечален? Могу я тебе как-нибудь помочь?

— Ох, Лена… Мне кажется, что я тебя теряю. Ты вроде близка, а что-то всё равно тебя уводит, да так далеко, что страшно представить.

— Глупости, я же говорила, что буду любить только тебя, я рядом, не переживай. Мне предложили контракт на работу во Франции. Через месяц вылетаем.

— Вот, значит, как! Я, как собачка, должен по каждому вызову бежать!

— Ну не сердись. Покатаемся так пять лет, потом вернёмся домой или где-то здесь заляжем, и будет у нас простая и спокойная жизнь. Я, пока молодая, должна делать карьеру, использовать свои силы. Пойми меня и не дави.

— Хорошо, я люблю тебя.

— Я тоже люблю.

Они стояли на склоне горы и им открывался замечательный вид на радужные поля, далёкие долины. Небо было такое голубое, без единого облачка. Солнце светило так высоко и ярко, что освещало все белые склоны альп, создавая этим волшебный эффект, перебрасывая людей в сказку. Добрые коровы и весёлые козы ходили по склонам, щипали траву, и лишь изредка было слышно радостное мычание. Елена в своём белом и лёгком платье легла на траву и смотрела на небо. Синяя бездонная даль манила её, она млела на цветочном лугу, её пригревало тёплое солнце, нежный ветер развивал её прядь кудрявых волос, щекотал лицо. Она забыла обо всём, для неё не существовало прошлой жизни, Москвы, а была только эта долина, столь беззаботная и прекрасная пора.

Через месяц они, как и говорила Елена, покинули Германию и улетели во Францию. Приземлились в аэропорту «Шарль — де-Голль» и поселились в отеле «Риц».

— Госпожа, сейчас принесём ваш багаж, не волнуйтесь! — кричал негр в красном костюме.

— Мисс, извините, сейчас всё будет готово!

— Да это же Леди джаза! Леди, подождите! Будьте добры, автограф!

Елена шла в салатном юбочном костюме, пыталась уйти от навязчивых поклонников и спрятаться в номере.

— Господи… За эти пару лет я стала настоящей европейкой. Меня уже везде узнают, принимают, как свою.

Администрация разогнала всех почитателей Елены, подала ей в номер стакан воды, после чего она легла и заснула крепким сном.
Глава 6

Франция — страна буржуазии, страна роскоши, страна европейского шарма. Красивая Елена в своей белой и роскошной шубе, в красных сапогах и кожаных перчатках, в меховой шапке и с завитыми кудрявыми волосами, с блистательной улыбкой висела на всех афишах Парижа. Она выступала в ведущих концертных залах. Особенно любила «Олимпию», Филармонию на Эльбе. Жили они на Елисейских полях в больших роскошных апартаментах. Стены были отделаны золотом, была своя гардеробная, огромный зал и балкон с видом на Эйфелевою башню. Каждое утро они сидели за завтраком с открытыми окнами и наблюдали её, а вечером, танцую под классику или джазовые композиции любовались её вечерними огнями. Между Еленой и Семёном отношения наладились. Между ними перестали происходить конфликты. Пока Лена выступала, он замышлял свои тёмные дела, захотел вспомнить старые времена, вернуться в криминал. Познакомился с местными мафиози, бандитами, стал с ними ходить на разные встречи, втянулся в преступный мир. Она знала всё, знала и терпела. Прощала ему всё, на многое закрывала глаза. Лишь только говорила: «Может тебе найти более мирную и безопасную работу?» Он ей всегда отвечал: «Люблю азарт я, люблю экстрим». На этом их разговор заканчивался, он уходил грабить, хотя они ни в чём не нуждались, она, как обычно, махала рукой, включала телевизор и смотрела какую-либо программу. Как-то он и его банда решили ограбить ювелирный магазин «Mauboussin». Они тщательно спланировали свои действия, тёмной ночью пробрались вовнутрь. Среди них был специалист по сигнализации, поэтому её они быстро обезвредили. Набрали огромное количество украшений и тихо ушли. Это ограбление вызвало резонанс в обществе, такое тихое и аккуратное, что всем становилось не по себе. Когда Елена увидела цепочки и бриллианты, она словно перенеслась в другой мир. Стала на себя всё примерять, смотреться в зеркало. Говорила: «Ещё, ещё, ещё!». Следующее ограбление они спланировали на следующей неделе. Целью стал элитный салон «Stone Paris». В этом деле принимала участие сама Елена. После своего очередного вечернего выступления она и её банда отправились на место. Они также спокойно вошли, стали брать украшения. Лене сразу стала примерять на себя золотые и серебряные цепочки, красивые колье и бриллианты, и тут ей неожиданно бросился в взгляде прелестный рубин, издалека отливающий своим нежным розовым цветом. Она разбила витрину, забрала его. Через пол часа они покинули ограбленный магазин. Утром полиция завела масштабное дело. Каждый вечер патрульные машины разъезжали по всему Парижу, осматривали подозрительных лиц, дежурили у магазинов. Елена не боялась ничего, её наоборот увлекло это занятие, она почувствовала азарт, её нравилось брать то, что её хочется, при этом ничего не платить. Прелестный рубин «The Sunrise», который является самым дорогим в мире, стал принадлежать ей, да ещё так просто. Она была не в себе от счастья. Лена долгое время уговаривала Семёна пойти на новое дело, но тот отказывался, понимал нынешнюю обстановку и опасность. Как-то Елену пригласили выступить в самом знаменитом кабаре мира — Мулен Руж. Её привезли на белом лимузине, она была одета в чёрное вечернее платье с блёстками, на красивых и ровных каблуках, в чёрных вуалевых перчатках, с дорогими бриллиантовыми серьгами, с ярким жемчужным колье на шее. Это была мисс. К ней никто не осмеливался обращаться по — другому.

— Мисс Елена! Можно, пожалуйста, ваш автограф?

— Леди, автограф! Пожалуйста, всего один!

Её ослепляли вспышки камер фотоаппаратов, она раздавала автографы, шла по красной ковровой лестнице — это был словно сон. Вместе с весёлым кордебалетом она провела своё джазовое шоу, затем стал выступать знаменитый французский канкан. Она вышла на улицу, там её встретил Семён.

— Лена. Может пойдём домой?

— Да, я тоже так думаю. Устала я что-то.

Они шли по Елисейским полям, любовались Эйфелевой башней, красивой звёздной ночью. Этот вечере был праздничным, программа Мулен Ружа была блистательной, море позитива.

— Может вернёмся домой? Как думаешь?

— Да, сейчас ещё кружок и домой.

— Нет, я имею в виду в Россию.

— Не знаю. А что там в России? Думаешь нас там ждут?

— Почему бы и нет. Это наша родина. Лично я уже устал мататься из страны в страну. Хочется уже о постоянстве подумать.

— О каком постоянстве?

— О простой повседневности, когда ты знаешь, что тебя ждёт завтра.

— Нет, спасибо. Я так всю свою прошлую жизнь жила. Мне не нужна бытовая жизнь. Я не хочу ничего менять.

— Значит, ты хочешь остаться здесь?

— Нет, не знаю. Порой мне кажется, что я это не я. В моей жизни очень многое поменялось за последние десять лет. Я уже не знаю, где мой дом, где моё место. Я словно оторвана от жизни. Вроде живу, а вроде играю чью — то роль. Это сложно, ты меня не поймёшь.

— Дак расскажи, не таи в себе.

— Я сама не знаю, что должна рассказать. Раньше я думала о славе, мечтала о ней. Сейчас стала от неё уставать, захотелось чего-то другого, а чего именно не знаю, это меня и настораживает.

— Мы просто устали. Давай вернёмся домой. Ты всё же как никак заслуженная артистка России. Имеешь право.

— Имею, посмотрим.

Ночью её приснился страшный сон. Она — выпускница колледжа идёт по тёмной улице и сзади неё крадётся маньяк. Он её резко хватает, рвёт на ней одежду, тащит её в кусты, она кричит, сопротивляется, не знает, что делать. Потом тёмная улица сменяется пустой комнатой, где она раньше жила, там стоит её мать, смотрит на неё равнодушными глазами, с её рук стекала кровь. Следом раздался резкий крик. Кто кричит?

— Мама, я прошу тебя, прости меня. Мама… Мамочка, я очень тебя прошу, отпусти меня, отпусти.

— Лена! Лена, проснись!

— Что? Что такое?

— Тебе кошмар приснился. Ты вся сырая и кричала во сне.

— Господи...

— С тобой всё хорошо? Может сегодня дома посидишь? Отдохнёшь?

— Некогда отдыхать. Мне надо готовиться.

Перед вечерним выступлением она стала одевать платье кровавого цвета. В зеркале её виделись стекающие капли крови, а в зале сидел он — маньяк.

— Нет, не может быть! Нет!

— Леди, ваша очередь скоро. Вы готовы?

— А? Да, я готова.

Она заглянула ещё раз в зал, маньяка уже там не было.

— Господи. Да когда же всё это прекратится?

Буквально через несколько дней по всему Парижу стали ходить слухи об ограблениях в магазине. Полиция дала этому серьёзный ход. Елена и Семён решили уехать, не играть с огнём, стали собирать свои вещи, благо к концу подошёл контракт, его продлять она не собиралась. Через две недели они улетели из Парижа. Это было возвращение на родину. Они летели средь белых душистых облаков, расплываясь в дали синего безграничного неба. Высадились в аэропорту «Внуково» и поехали к себе домой. За пять лет заграничной жизни в Москве мало что поменялось. Елена сразу всё узнала, ей не пришлось заново привыкать. На следующий день она созвонилась с Лилей Андерсен, узнала о вакансиях. Её вновь устроили в тот ресторан, где она и начала свою карьеру. Семён нашёл своих старых товарищей, снова стал заманивать наивных проституток, проводить аферы. Елену сразу узнали все её старые поклонники, её вновь стали приглашать на разные мероприятия, она продолжала раздавать автографы — всё было как прежде. Будто и не было тех лет заграничной жизни.
Глава 7

Москва. Минул 2001 год. Елена продолжала работать в ресторане, изредка её приглашали на какие-нибудь мероприятия. В один прекрасный солнечный день её вызвала к себе Лиля Андерсен. Проходя по длинному коридору Лене стало не по себе, чувствовала взгляд за спиной. В самом кабинете было душно и ярко. Сухой цветок стоял на подоконнике, столичное солнце палило на стол.

— Здравствуй, Лена! Садись. Чего стоишь как не родная?

— Здравствуй! Да вот, жду разрешения.

— Охх, и это женщина, побывавшая в Европе. Давно пора забыть свои кроткие вещи.

— Ближе к делу. Ты о чём со мной хотела поговорить?

— Видишь ли, Лена. Сама понимаешь, пришло новое время, сейчас молодежь жаждет совсем другого. Как бы тебе сказать, джаз, он уже вышел из моды, и поэтому тебе всё сложней и сложней найти работу.

— Ну пока я не страдаю от безработицы.

— Это пока, но поверь мне, как опытному специалисту, скоро будешь. Сейчас проходил набор попсовых девочек, ещё приехала рок-группа из Тамбова. В общем тебе надо менять стратегию.

— Как это менять? Я ничего не собираюсь менять. Я делаю то, что могу и что люблю.

— Мм, ну, пожалуйста, только это не больше, чем на четыре года. Потом о джазе никто даже не вспомнит, уж поверь мне.

— Поживем увидим.

— Да, поживем увидим. Я тебя предупредили, дальше сами как хотите. И вообще, почему ты не осталась в Европе? У тебя там всё было, зачем надо было возвращаться?

— Не знаю.

— Хочешь, можешь сняться в рекламе белья или шампуня.

— Нет, не собиралась и не буду. Ладно, пока.

— Пока. Господи, ну и дура.

Елена пыталась спасти свою карьеру любой ценой, иначе она просто не смыслила жизни без шоу бизнеса. Взяла ряд новых песен, обратилась к другим продюсерам. Теперь это была девушка 30 лет, с короткой тёмной стрижкой, с уверенной походкой.

— Встречайте, Леди джаз!!!

Елена Шоу исполнила песню «Only you», после чего поклонилась и раздала автографы. На улице её ждала толпа поклонников, все они её окружили и пытались добиться от неё пару слов.

— Скажите, милая Елена, с какого года вы поёте?

— Скажите, Лена, можно пригласить вас на корпоратив?

— Елена, почему вы вернулись в Россию?

Ей удалось вырваться от толпы обожателей, после чего отправилась домой. Этим вечером она не стала вызывать такси, решила прогуляться и подышать свежим воздухом. В её голове ходили мысли, она не знала, чего хочет, от чего устала, жизнь казалась пустой. Одинокая и печальная она ходила по набережной, смотрела на прогулочные трамвайчики, так беззаботно плывшие по Москве-реке. Вдалеке раздавался крик весёлых молодых людей, а она шла тик тихо, что её никто не замечал. На одну секунду она встала на решётку, задумалась, стала смотреть на тёмную воду, видела в ней отражения своей жизни. «Боже… Когда-то я здесь шла с ним», — подумала она. «Убила я его, убила». И вода словно повторила за ней: «Убила». Тут резко раздался фейерверк, толпа заликовала, Елена повернула голову и увидела его по середине улицы. Он стоял и смотрел на неё, его печальный вид угнетал, вызывал слёзы на её глазах. Совсем рядом с ним прошёл маньяк, он обернулся, бросил свой бешенный взгляд в её сторону, затем исчез, а юный парень остался. «Дима… Убила я, я, только я виновата, я это сделала, я, нет, так нельзя, нельзя, мне пора, прости меня, прости».

— Девушка, вы с кем разговариваете?

— Ни с кем. Извините.

Подойдя к подъезду своего дома она увидела знакомый силуэт. Не может быть! Отец стоял у порога её дома, стоял и смотрел на неё. Елена зарыдала, схватилась ладонью за горло.

— Здравствуй, дочка! Совсем забыла своего отца. Уже девять лет не пишешь и не звонишь мне. Только и вижу тебя по телевизору. Ты же теперь звезда. Кто бы мог подумать, всегда была такой кроткой и тихой девочкой, а тут прям леди.

— Прости меня, папа! Прости! Мне было очень тяжело, я хотела забыть о прошлом, забыть навсегда.

— Родителей не забывают, предала ты нас, мамку и меня предала.

— Не говори так, я здесь, рядом. Обними меня, папочка. Обними, прошу тебя.

Совсем старый старик подошёл и обнял свою дочь, обнял, как подобает всем старикам, радующимся встречи с внуками. Они пили вместе чай. Елена решила не отпускать отца, а оставить его с собой. Она думала, что когда с ней рядом будет родной человек, ей станет легче. Разговор шёл долго, за десять лет разлуки многое поменялось в их жизни.

— Как мамка умерла, я себе места не находил. Всё думал, как она там, как ты, что теперь вообще делать.

— Она очень быстро умерла. Я даже ни разу не ездила к ней.

— Могилку тебе надо проведать, нехорошо, очень нехорошо.

— Я знаю, я обязательно это сделаю.

— А ты прославилась, на весь мир раскинулась. Вот как. Не узнать тебя даже было. Как увижу в газете или по телевизору, думаю не ты, а в жизни выглядишь более реально и обыденно, видно, что моя Лена.

— Я выступала много где, действительно, меня ценили.

— Ты теперь самая влиятельная певица Москвы. Да что там Москвы, всей России.

— Да скажешь, обычная, таких, как я, много. По всей стране набежит.

— Кроткая, так ей и осталась.

— А как ты меня нашёл?

— Ну ты же знаменитость, так и нашёл. Слава Богу, я думал, что тебя больше не увижу. Хоть на старости лет получил такую возможность.

— Что там в Костроме? Как работа?

— Да какая работа. Закрыли наш «Костромской край» ещё в 1994 году. Работал на дому, брал тексты, переводил, зарабатывал свои гроши. Филологи, знаешь, не ценятся нынче.

— Я буду тебе помогать. Останься здесь, зачем возвращаться.

— Не знаю, дочка. Ты замужем?

— Нет, но живу с человеком.

— А где он сейчас?

— Работает, скоро вернётся.

— А кто он?

— Он, работает со мной в ресторане. Помощник администратора.

— На придумывали должностей. В наше время не было никаких таких помощников. Из хорошей семьи, наверное?

— Да, у него интеллигентная семья. Прекрасные люди.

— А у нас в Костроме, что было. В 1996 году такую бойню устроили, троих человек на площади бандиты зарезали. Такие погромы были, ох. Страшно было на улицу выйти. Столько этих бандитов развелось, ужас. А помнишь Алека? Дружили вы.

— Помню, и?

— Женился он на Алёнке. Двое детей, такой серьёзный стал, остепенился, взялся за голову, а был дурак дураком, корчил из себя влиятельную шишку. Теперь всё, семья. Работает в автосервисе, а Алёна бухгалтером в фирме. Счастливые, либо дорого посмотреть.

— Алёна замужем за Алеком?

— Ну да! А что тебя удивляет?

Тут раздался хлопок двери, в квартиру зашёл Семён.

— Аа, этот твой? Здорово! Отец Лены.

— Здравствуйте, Семён.

— Лена, чего сидишь? А? Давай, встречай любимого.

— Лена, ничего не понимаю.

— Чего тут понимать. Папка я её, приехал к ней в гости. Устал жуть. Ладно, молодежь. Я спать пойду. Сидите тут, хи-хи.

— А у вас же сессия? Как вы приехали?

— Какая сессия?

— Осенняя… Вы же депутат?

— Я? Да какой же я вам депутат? Я филолог, перевожу иностранные тексты. Всю жизнь в издательстве проработал, до её закрытия. У нас в Костроме, знаете, очень многое поменялось.

— Да я вижу. И надолго вы к нам?

— Хи… Дочка сказала, что могу навсегда.

— Пап, ты иди, я сейчас всё объясню Сёме.

— Да уж, попробуй.

Отец ушёл в комнату, Лена задумчиво сидела, иногда кивала головой.

— И что это сейчас было?

— Всмысле?

— Вот это, что сейчас было!!!

— Не кричи на меня! Это отец мой, тронешь его пальцем — вон полетишь!

— Аа, звезда ты наша. Думаешь пела в Европе, теперь всё можно?

— Ничего я не думаю, но отца в обиду не дам!

— Да не кто его не трогает. Певица, ха-ха-ха. Королева, ха-ха.

— Чего тебе смешно?

— Ты же говорила, что твой отец депутат. Аа?

— Мало ли, что я говорила. Это когда было. Я была начинающей артисткой, мне надо было сделать имидж.

— Замечательно, значит ты нас всех просто обманула, а я, как дурак, тебе всё это время верил. Молодец!

— Молчи! Мне не до тебя сейчас! Молчи!

— Цирк!

— Слышишь! Цирк! Я не буду с ним жить, не буду! Либо я, либо он!

На следующее утро Лена тихонько собралась и готова была идти на работу.

— Как ты, дочь?

— В порядке, папа. Извини, что так кричали. Надеюсь не мешали?

— Ты зачем ему врала? Как я ему в глаза буду смотреть? Я тут лишний. Зря я приехал, вам только всё испортил. Сейчас же соберу свои вещи.

— Нет, папа, нет! Куда ты? Я тебя не отпущу!

— Он тебе ясно дал понять. Я не хочу разрушать ваши отношения.

— Ты их не разрушаешь, я обязательно что-нибудь придумаю, дай мне время. Я знаю Семёна, побесится и успокоится.

— Ладно, иди, ты же торопилась. Когда вернёшься?

— Поздно. Сегодня много работы. До встречи.

Лену очень тяготил скандал с Семёном, она боялась его разочаровать, но и отца не хотела терять. Перед ней стоял трудный выбор. Она понимала, что Семён ни за что не согласиться жить с её отцом, да и сама она этого не хотела, но отца не собиралась отпускать. Как и ожидала, она всё же опоздала на работу.

— Лена! Где ты ходишь? У нас работы много!

— Не кричите, Валерий Дмитриевич, я уже здесь.

— Быстро в гримёрную, быстро!!!

— Ха. Королеве всё можно, даже опаздывать.

— Ну это же сама леди джаза. Вы посмотрите на неё. Считает себя красоткой.

— Ой, да ничего в ней такого уж нет. Я вообще не знаю, что в ней находят.

— Зачем Семён с ней живёт. Выбрал бы кого помоложе, на него все девушки вешаются.

На зеркале Елены была надпись «Старая и некрасивая кобыла». На столе лежала записка, в которой было написано «Семён тебе изменяет. Он тебя не любит, отпусти его, живи своей жизнью, а не кривляйся и не изображай счастливый союз».

— Мерзкие паразитки! Управу хотите, я найду для вас управу.

Днём поступил звонок из больницы. «Вашего отца госпитализировали с подозрением на инфаркт. Клиническая больница номер 6».

Лена быстро схватила свою сумку, вызвала такси и поехала в госпиталь.

— Ну и тварь же она! Всю сделку мне сорвала! Уволить её мало!

В больнице ей сказали, что у отца инфаркт.

— Скажите, девушка. Вы знали, что у вашего отца серьёзные проблемы с сердцем?

— Нет, я не знала. Что с ним? Как он?

— Он очень плох. Любое волнение, любой стресс, даже маленький, может его погубить. Сейчас он без сознания, у него инфаркт. Мы делаем всё возможное, чтобы его спасти.

— Делайте, я вам заплачу, только спасите его, спасите!

— Деньги тут не помогут. Всё зависит от организма. Верьте, старайтесь верить. Бог добр и милостив, быть может, спасёт душу грешную.

Елена сидела в коридоре, для неё ничего не существовало. Она надеялась, ждала, ждала, когда её отец выйдет из комы. На следующий день ей сказали: «Ваш отец умер». Это был конец. Бесконечные слёзы, истерика, крик и вопль, полное безумие. В морге она видела его, он стоял возле неё.

— Дочка.

— Зачем ты меня покинул, отец?

— Нет мне больше места на земле. Нет. У каждого своё время.

— Как же я буду без тебя?

— Будешь, ты сильная, ты справишься.

— А если нет?

— Да, да, моя кроткая Елена. Прощай, Лена, прощай.

— Не уходи, папочка, не уходи.

Выйдя из морга, она увидела Семёна. Тот стоял и ждал её.

— Как ты? С тобой всё в порядке?

— Да. Семён, я прошу тебя не бросай меня, не уходи.

— Не уйду, слышишь, не уйду!

— Мне так плохо, ой, сил нет.

— Ничего, всё пройдет. Всё.

Они сели на скамейке, был тёплый и солнечный день. Зелёные деревья шуршали от лёгкого летнего ветра, по тротуару бегали маленькие дети.

— Роди мне ребёнка.

— Как? Только отец умер и тут ребёнок?

— Так лучше будет, всем нам. Я хочу стать отцом, ты тоже станешь матерью, твоя беда постепенно забудется. Мы и так слишком долго тянули, пора!

— Не знаю. Может ты и прав. Только вот я ни на капельку не похожа на маму, не представляю себя ей.

— Это нормально, у многих так. Вот увидишь, ты потом захочешь, обязательно захочешь.

— Да, потом. Детей хочешь? Семью? Может ты прав, может действительно пора.

— Пора, давно пора. Всё у нас будет, семья будет. Только тогда мы будем счастливы. Вся эта жизнь абсолютно пустая, она так наскучила. Чего-то прям не хватает и я понял чего.

Напротив них находилась детская площадка, на которой активно играли маленькие дети. По тротуару разъезжали милые самокаты, раздавался весёлый крик, по всему парку кружили мыльные пузыри, и яркое голубое небо освещало столичный парк. Лёгкий и упругий ветер шевелил листву, раскачивал деревья. Елена Шоу в розовой рубашке сидела и смотрела на всё это, её задумчивые глаза выражали скорбь и разлуку, отстранённость от земной жизни.
Глава 8

Москва, Москва, московская неделя! Как же ты прелестна, как же ты необыкновенна. Москвичи каждое утро идут на работу, дети посещают школу, жизнь бурлит, наполняясь цветными красками. Годя летят, года проходят, ни что на месте не стоит.

Елена с Семёном долгое время пытались завести ребёнка, но у них этого никак не получалось. Вот уже четыре года прошло с того момента, когда они сидели на скамейке. Лене было далеко уже за тридцать, а детей всё не было. В последнее время она стала посещать врача, но ничего утешительного или тревожного её не говорили. В этот столичный будний день она, как обычно, сидела на приёме. В своём строгом коричневом костюме она разговаривала с специалистом. Тот сидел и медленно разглядывал результаты анализов, потом он также медленно положил свои очки на страницы журнала, протёр глаза, погладил свою седую голову.

— Доктор, скажите мне. У меня будут дети?

— Видите ли, Елена. С анализами у вас всё в норме, никаких отклонений нет. Понимаете, такое бывает. Несовместимость.

— Значит, у нас с Семёном не будет общих детей?

— Ну. Я бы, конечно, мог дать вам надежду, но вы женщина умная, я не буду скрывать. Я думаю, что нет, не может.

— А это как-то лечится?

— А что лечить? Диагноза нет. Я же говорю, у вас с анализами всё в норме, да и у супруга вашего тоже.

— Семён мне не супруг.

— Ну это не важно.

Тут врач вновь взял свои очки, покрутил их в руке, затем одел на глаза.

— Может вам усыновить?

— Нет, это исключено. Вы понимаете кто я?

— А кто вы? Для меня вы простая женщина. Что в этом такого?

— Что в этом такого? Ха! Я певица мирового уровня. Вы как со мной разговариваете?

— Все мы под Богом ходим. Бог каждого любит одинаково. А так, усыновив кого-то, сами были бы счастливы и другую жизнь сделали бы счастливей.

— Семён не примет чужого ребёнка, ему нужен свой!

— Ну. Это не ко мне вопросы. Я вам всё сказал. Я не Бог, не могу в вас ребёнка вселить.

— Плохая вы клиника. Я поговорю с мужем, пуская меня за границу отправляет, раз у нас одни тунеядцы!

— Вы же сказали, что не замужем?

— Да, я не замужем. Просто ошиблась.

— Зачем вам это всё? Я же вижу, что не хотите вы детей. Мужчину привязать так не получится.

— Не лезьте в мою жизнь. Вы обо мне ничего не знаете.

Елена вышла из кабинета, и в голове у неё резко раздался детский плач. Ребёнок плакал так сильно, что у неё закружилась голова, она потеряла равновесие, удерживалась за кресло, боль была такой невыносимой, из глаз потекли слёзы. Ей удалось выйти на улицу, на воздухе стало легче. Тут зазвонил телефон.

— Елена, привет! Ты можешь подъехать сейчас ко мне?

— Да, а что-то случилось?

— Да, случилось. Срочно приезжай!

По пути к Лиле у Лены вновь закружилась голова, детский плач послышался сильнее.

— Помолчи! Помолчи! Я сказала хватит! Маа… Как же больно!

Подъехав к офису Лили, она увидела в соседнем сквере фигуру, похожую на Семёна, с милой юной девушкой.

— Не может быть! Этого нет, это мне кажется.

Но фигура шла и громко разговаривала. Голос был так похож, что, без сомнений, это был Семён.

— Нет, только не это, нееет! Боже, чёрт, чёрт, чёрт, чёрт!!!

Она не стала задерживаться и прямиком направилась к Лиле. Лиля Андерсен была успешным спонсором, она всегда выбирала удачных кандидатур. Многие другие всегда могли ей позавидовать, а она и рада была хвастаться своим успехом. За столько лет сотрудничества с Еленой она постарела. Слегка седые волосы, чёрные и крупные очки, более нейтральный вид одежды. В этот раз она беззаботно поливала цветы в своём кабинете. Увидев, Елену, сразу заговорила.

— А, Лена. Ты пришла. Я рада, садись.

— Что на этот раз?

— Ничего. Все мои оправдания оправдались. Я, как опытный спонсор, говорила тебе в своё время, чтобы ты сменила репертуар, теперь всё, поезд ушёл. Никто не хочет с тобой заключать новые контракты. Даже с концертными залами не смогла договориться.

— Ясно. Всё пошло под откос. Никому я не нужна, все меня забыли.

— Пой в ресторане, какой — никакой заработок.

— Прекрасно, даже ни капельки сочувствия.

— Милая моя, я тебе не подруга, не сестра и не мать. Чего ты от меня хотела? Да и вообще я прекрасно понимаю тех людей, которые отказываются с тобой сотрудничать. Ты стала такой невыносимой.

— Что?? Да как ты смеешь?

— Это ты как смеешь?? Ты кто вообще? Простая певунья из Богом забытой Костромы, и ещё что-то тут из себя корчит. Много я таких видала, нашлась мне тут звезда пленительного счастья!

— Проклятая, убью сейчас! Да я, да я! Вы за счёт меня жили все эти годы! Это благодаря мне ты заработала столько денег! Это я тебя сделала, а не ты меня! Усекла!

— Вон пошла! Вон! Стерва!

— Что-то Случилось, Лиля?

— Ничего. Это ненормальная опять скандал закатила. Всё, надоела. Подготовь мне приказ о расторжении договора с Еленой Робертовной.

— С Еленой Шоу? А как же так?

— Да никак! Без неё обойдёмся!

Елена шла по скверу одна. С её глаз градом сыпались слёзы, она никак не могла успокоиться, она была совсем одна. Тут внезапно около неё упал мальчик. Она посмотрела на него, в его крупные и светлые глаза, которые выражали мирскую чистоту. Губы его не двигались, но в голове Елены прозвучал его вопрос: «Тётенька, что случилось?» Она отошла от него, пошла дальше, в её сознании вновь заголосил детский плач, она ухватилась за лицо, не сдержалась и побежала бегом. Поздним вечером домой вернулся Семён.

— Ты где был? Почему так часто пропадаешь?

— На работе был!

— Не ври мне, я знаю, что ты нигде не работаешь. Опять к своим ходил. Всё они тебе покоя не дают, нагуляться никак не можешь!

— Не неси чепухи! Я устал, хочу спать, спокойной ночи!

— Ах ты, дрянь! Даже не хочешь узнать, была ли я у врача?

— Какая разница, ты же всё равно не можешь родить. Так всё, хватит! Я уже пять лет хочу завести ребёнка, мне надоело проживать впустую. Если тебя устраивает такая жизнь, то это твой выбор!

— Нет, Семён, ну зачем! Не бросай меня, я тебя очень прошу! У меня больше никого нет, я одна, совсем одна, не уходи! У нас же всё было хорошо! Эти девки твои, они тебя не любят, я люблю тебя, я, только я!

— Хватит, хватит унижаться, встань!

— Не уходи, Семён! Не уходи! Всё прощу, и их прощу. Хочешь, встречайся с ними, не слушай меня дуру, всё прощу! Обещаю, никогда больше на тебя не повышу голос, обещаю!

— Лена, ты сошла с ума!!! Что ты городишь, ты посмотри, на кого ты стала похожа!

— Прости, прости! Я больше так не буду!

— Мне стыдно, стыдно за тебя!

— Мой дорогой, мой любимый. Никому не отдам, никому!

На следующее утро Елену ждала единственная счастливая новость за последнее время. Её пригласили выступить на концерте Дня России. Это была хорошая возможность вновь засиять на экранах телевизора и свидеться с светским кругом. Концерт проходил ровно через неделю. Лена в своём сером юбочном костюме и с короткой тёмной стрижкой вышла на сцену и исполнила ряд своих культовых песен. Настроение её упало сразу. Из зрителей практически никто не подарил ей букета, и аплодисменты были совсем слабыми. За кулисами она увидела незнакомую ей певицу. Это была юная девушка с чертами ангела, с прелестными светлыми и лёгкими волосами, в белом душистом платье.

— Кто это?

— Это? Это Варвара Рождественская. Юный талант! Какая талантливая девушка, да… Далеко пойдёт.

— Я её даже не знаю.

— Ну откуда тебе её знать. Она не так давно стала выступать. Говорят, с ней заключил контракт сам Никита Сомов. Чего с такой не заключить, такая прелестная девушка. Будь моя воля, я бы тоже заключила.

— Выскочка какая-нибудь московская.

— Она? Она не из Москвы. Да и видно по ней. Вы только посмотрите на эти беззаботные черты. Словно ангел. Такие искренние и чувствительные девушки остались только в провинции.

— Все они скромные, а потом вешаются тут на папиков.

— Да ну тебя, Лена! Чего хорошего человека обижаешь. Говорю тебе, прекрасный человек, прекрасный. Она такая милая, я таких давно не встречала. Между прочим, она сама песни пишет. Сейчас она поёт свои песни. Она поэт, она гений.

После выступления юной красавицы вся публика была в восторге, большое количество букетов полетело на сцену.

Через несколько дней Елена направилась в компанию, чтобы найти себе нового спонсора. Она зашла в большой и светлый кабинет, который походил больше на зал, чем на офис. Огромные окна были открыты, лёгкая зелёная тюль развивалась на ветру. В этой комнате чувствовался такой уют, какого не всегда получишь дома. В кабинете было большое количество цветов, по бокам стояли столы, вдоль стены расположился кожаный диван, на стенах висели картины с изображениями природы. В комнате никого не было, кроме юной девушки. Она сидела у окна за столом и писала на бумаге текст. Её белая шея сияла издалека. Зелёное атласное платье так подходило под интерьер комнаты, что Елена не сразу её заметила. Прекрасны белые волосы были скреплены шпильками в кульке. Она сидела и продолжала свою работу, аккуратное прикосновение ручки к губам, задумчивый взгляд, направленный на летний вид Москвы, каждое её движение — всё это было таким лёгким и элегантным, она была прекрасна. Вокруг неё всё отдавало какой-то лёгкостью, с ней было уютно рядом находиться. Елена стояла и любовалась ею. «Да… Как же она прекрасна, именно прекрасна… Как же хорошо. Было бы так чаще...» Тут милая девушка заметила Лену и заговорила.

— Здравствуйте! Вы кого-то ищете?

— Да, здравствуйте, девушка! Я ищу Владимира Кузьмина. Скажите, пожалуйста, он здесь?

— К сожалению, нет. Он отъехал по делам.

— Жаль… Ну, я тогда завтра приду.

— Запишитесь к нему на приём, он вас примет.

— Спасибо! Непременно запишусь.

— Извините, пожалуйста, что вас вновь отвлекаю. Вы же та певица, которая пела на концерте, посвящённом Дню России?

— Да, я там выступала. Вы тоже там были?

— Да, я исполняла свои композиции. Извините, забыла представиться, Елена Шоу.

— Очень приятно, Варвара Рождественская.

— Вы сами тексты себе пишете? Вы ведь сейчас этим занимались?

— Да, я сама пишу себе тексты.

— Вы такая молодец. Не часто сейчас встретишь девушек поэтесс.

— Ну почему, я не вижу в этом чего-то особенного. Любой текст, любая песня — идёт от души, а душа есть у каждого человека.

— Да. Это правильно. Вы недавно выступаете, я вас раньше не встречала.

— Я приехала два года назад в Москву, сейчас стала уже чаще выступать.

— А вы не из Москвы?

— Нет, я из Самары. Закончила филологический факультет, выиграла песенный конкурс, получила грант, и приехала сюда.

— Молодец, я буду очень рада вас видеть на сцене. Знаете, я тоже не москвичка. Я из Костромы.

— Кострома — чудный город. Была там один раз в детстве.

— Да, а отец мой тоже был филологом. Правда зарубежной литературы.

— Интересно как. Была рада с вами пообщаться, а сейчас извините, мне пора вернуться к своей работе.

— Да-да, не буду отвлекать, всего доброго!

Елена ещё долго стояла у двери и наблюдала за красавицей. Юная девушка налила из графина в хрустальный стакан воды и стала её пить. В этой уютной и светлой комнате она сияла вместе с стаканом, который во все стороны отливал блики. Этот зал был похож больше на комнату, чем на кабинет. Уж так там было уютно и легко. «Да… Она даже пьёт красиво». Елена на протяжении всего дня вспоминала об этой девушке, восхищалась её красотой, и сама себе говорила: «Я никогда не была так хороша, как она». На следующий день она не стала возвращаться в этот офис, оставила всё как есть. Продолжала работать в ресторане, петь для гостей. В один вечер перед выходом на сцену очень сильно поругалась со своей коллегой.

— Слушай ты, вешалка старая! Думаешь, пела в Европе и теперь всё можно! Нет! Я тебе покажу! Я тебе сейчас укажу!

— Помолчи, Юлия! Я тебе сказала, рот закрой! Стерва ты!

— Это ты не кто! Вцепилась в своего Семёна, а он каждый день со своими развлекается! Каждый день! Уж со всей Москвой за эти года переспал! Понимаешь ты, дура старая!

— Не называй меня старой!

— Ты никому не нужна, тебя давно уже все забыли! Смирись с этим! Ты теперь простая певунья из кабака!

После выступления стекло в гримёрной было разбито, вещи разбросаны. Елена, возвращаясь домой поздним вечером, долго не заходила. Она гуляла в полном одиночестве по вечерней Москве, стояла на набережной, смотрела на подсвеченный Кремль. В своём чёрном брючном костюме она шла вдоль проспекта, лишь потом завернула в свой двор. Там она долго стояла и смотрела на светящиеся окна своей квартиры. Зашла она уже совсем поздно.

— Ты где была?

— Гуляла. Тебе чего?

— Ничего, будь добра, говори со мной приветливей!

Днём она сидела в парке на скамейке, читала книгу. И тут она увидела Семёна с молодой девушкой, они стояли на дорожке аллеи. Она спряталась за деревом и стала за ними подсматривать. Девушка была совсем молоденькой, была похожа на студентку, в её светлых волосах был милый ободок.

— Ты же у нас такой добрый… Такой внимательный и заботливый. Я по тебе скучаю, очень-очень.

— Потерпи, дорогая. Скоро мы будем вместе, я тебе это обещаю.

Тут Елена не выдержала и мигом покинула парк. Весь день она металась по улицам Москвы, кричала, рыдала, не могла никак успокоиться. Поздним вечером она стояла на набережной и смотрела на тёмную Москву-реку. В голове её раздавался крик, молящий и мучащий, она не знала, куда ей от него деться. От мимо неё прошёл парень, она обернулась и застыла. Около неё стоял он… Маньяк. Он стоял и смотрел на неё своими дикими и звериными глазами, он её хватал, начал рвать на ней одежду.

— Девушка, пойдем со мной!

— Нет, я никуда с тобой не пойду! Ты, урод! Какой же ты живучий! Отстань от меня!

Тут она схватила бутылку, лежавшую неподалёку, и дала ей по голове маньяка. Она била его осколками, резала и вскрывала. Затем, очнувшись в крови, закричала и покинула ночную набережною. Так, Елена Шоу совершила своё следующее убийство в ночь на 2 июля.
Глава 9

Это была хмурая ночь. С тёмной улицы доносился звук дождя, пахло влажностью, и во всей красной комнате ощущалось чувство тревоги. Елена в кровавом халате приподнялась на кровати, увидела в коридоре силуэт мужской фигуры, решила посмотреть кто это. Мужская тень что-то искала, рылась во всех вещах. Откуда-то доносился крик младенца, сверху капали свежие сгустки крови. Приблизившись к таинственному силуэту, она в нём узнала своего маньяка, он её ждал, манил, звал за собой. Елена закрыла глаза, попыталась закричать, но вместо звука послышалось лёгкое шипение. Она обомлела от страха, схватилась за горло, но тут маньяк выхватил нож, стал резать себе руки, сильнее раздался крик младенца. В квартиру вошёл ей отец, посмотрел на неё своими стеклянными глазами, затем пришла мать, в руках её был свёрсток, она его открыла, и оттуда посыпался пепел. Он закружился вокруг Елены, она увидела, как лицо её матери стало походить на маньяка. Елена выхватила нож и резанула по ненавистной голове. Голова матери лежала на полу. Елена крикнула, побежала в дальнюю комнату, там её ждал он. Комната сияла красным цветом. «Боже, что со светом», — подумала она. «А ты выгляни в окно», — ответил ей маньяк, прочитав её мысли. Она посмотрела в окно. Кровавое небо царило над Москвой. Одинокие высотки, безлюдные улицы, пустые дороги — всё это увидела она. «Но почему?». «Себя спроси почему», — ответил ей убийца. «Я не хотела, я не убивала весь город!». «Конечно, не убивала, но всё впереди! Всё впереди!». Тут Елена резко открыла глаза, перед неё стоял Семён.

— Что такое? Что-то случилось?

— Ты кричала всю ночь. Может ты заболела? Вызвать врача?

— Не надо врача. Я сейчас встану, мне надо на работу.

— Где ты была вчера вечером? Вернулась чуть ли не под утро, кричала, что с тобой происходит?

— Не знаю. А вчера… Вчера...

— Ну? Где ты была?

— Я не помню, всё, как в тумане. Прости, мне надо собираться.

— М, собирайся, но меня сегодня вечером не жди.

— Почему? Тебе куда-то надо?

— Да, надо! Не устраивай мне с утра допрос!

— Ладно, не буду. Делай, что хочешь.

Елена собралась, выехала на работу. После этого мрачного сна ей было не по себе. Проезжая вдоль набережной, она вспомнила прошедшую ночь. «Боже, он же там лежит». Когда она ехала мимо этого отрезка, там стояли милицейские машины, много народа. «Что же я наделала! Что теперь делать?».

— Ответ очень прост, красавица!

— Кто вы? Откуда вы здесь?

— Я? Я человек! Гражданин Виталий Эйдельман, к вашим услугам.

— Я ничего не понимаю, какой Эйдельман? Откуда вы взялись?

— Но-но, к чему такие крики? Я ваш адвокат или вы забыли?

— Вы о чём? Какой адвокат? Я нигде не сужусь!

— Как? Вы думаете убийства просто так спишут? Ох, наивная леди.

— Нет, этого не может быть, тебя не существует. Это сон, это сон!

— Это действительно сон, милая леди. Но сон, который обязательно сбудется. До встречи!

— Я сошла с ума! Я сошла с ума! Боже, как я устала от этих видений!

Подъехав к ресторану, она вышла в своём голубом брючном костюме и в белой рубашке из машины, направилась в зал.

— А, явилась! Посмотрите на неё, бесстыжая! Да как у тебя хватило совести сюда вернуться!

— Я что-то пропустила?

— Ха! Она ещё издевается! Ну не стерва ли, ну не стерва ли!

— Хватит, девочки разойдитесь! Разойдитесь я сказала!

— Я ей сейчас все волосы выдергаю! Тварь!

Тут коллега, по имени Екатерина, набросилась на Елену, стала драть на ней волосы, бить её кулаками.

— Я сказала разойтись!!

— Хватит я сказала! Ну-ка цыц! Опозорили весь ресторан!

— Верни мне мои деньги, стерва!

— Какие деньги? Чего гонишь!

— Она врёт, она нагло врёт! Увольте её!

— Да-да, она уже не в первый раз ворует!

— Я?

— Да-да, ты!

— Всё хватит. Елена, зачем ты воруешь у своих коллег? На тебя столько жалоб поступило за последний месяц ты даже не представляешь.

— Я? Я ничего не ворую, они меня оклеветали, они все!

— Зачем им это?

— А ей все кажется, что мы ей завидуем. Ха! Было бы чему. От неё мужик уходит, а она дура не замечает.

— Заткнись!

— Ну-ка, успокоилась! Хватит уже! В общем так, ты на меня зла не держи, но ты уволена!

— Как? За что? Неужели вы не видите, они же врут! Они меня давно ненавидят!

— Хватит, лен! Я не могу подвергать репутацию нашего ресторана под сомнения. Ты уволена, и точка!

— Ну что? Певица года! Получила!

— Да идите вы!

Елена уехала прочь из ресторана. Она долгое время сидела в соседнем парке, смотрела на зелёные деревья. Тут она увидела ту самую девушку, что и вчера. Та шла в лёгком синем платьице, с красивые синим ободком, и с распущенными светлыми волосами. Она шла с другими девушками, веселилась, танцевала, на её лице светилось счастье. Юная, прекрасная — понятно было, что он в ней нашёл. Елена давно такой уже не была. Ей далеко уже за тридцать, и той — молоденькой девушке, студентке с молодым и мелодичным голосом. Разочаровавшаяся Лена вернулась домой. Она сидела на диване, просматривала свои старые фотографии, обложки журналов — всё это в прошлом, жизнь потеряла всякий смысл. Тут в дверь резко раздался звонок. Елена подскочила, открыла её, а там она.

— Здравствуйте! Вы Елена Шоу?

— Здравствуй! Я тебя узнала. Проходи.

Они сели в комнате. Юная девушка была в том же платье и ободке, что и с утра. Её голубые и крупные глаза выражали чистоту и свет. Свет, которого давно уже не было у Елены.

— Вы уже видать знаете, я Мария. Любовница Семёна, вернее его возлюбленная. Мы уже давно встречаемся, я студентка медицинского вуза, уже вот-вот закончу, мы хотим пожениться. Ребёночек у нас будет, беременна я.

— Семён всегда хотел детей, своих детей. Должно быть любишь его?

— Люблю, давно люблю. Он такой, он очень хороший человек.

— Вор, мошенник, сутенёр — это хороший человек?

— Я знаю про его биографию. Поверьте, он поменялся. Люди меняются со временем, это возможно, особенно, если в их жизни произошло что-то грандиозное, ради чего они готовы жить.

— И это ты, то грандиозное, что заставило его измениться? Прекрасно! А не чего, что он со мной жил все эти годы? За мой счёт, да ещё заграницей? Я его кормила, одевала, поила, покупала ему всё, что попросит. Вон, смотри, вон! Видишь, это рубин! Он его украл ради меня! Знаешь, где украл? В парижском ювелирном доме! Тебе это не о чём не говорит? Такие подарки абы кому не дарят! Он меня любит, а если и не любит, то всё равно вернётся ко мне, куда ему ещё деваться! У него таких, как ты, были сотни по всей Москве! Он всю жизнь гуляет, а живёт со мной, пока ещё ни к кому не ушёл! А знаешь почему? Потому что ему так удобно, он не хочет ничего менять в своей жалкой и бездарной жизни!

— Зачем он вам? Не мучьте его, вы же его всё равно не любите. Отпустите его!

— Не люблю, а за что его любить? Что ты вообще знаешь, чтобы обо мне судить? Ты ничего не знаешь! Кто ты? Простая наивная провинциалка? Откуда ты? Из какой деревни вас всех сюда прёт?

— Я из Владимира! Засунь свои рубин куда подальше! Ты мне этим ничего не докажешь. Да, прав был Семён. Ну и стерва же ты!

— Сама такая! Думала за чей-то счёт пожить, не выйдет! Я тебе не отдам Семёна, слышишь, не отдам!

— Да и не надо, он не вещь, чтобы его отдавать, он сам уйдёт, и ты его не удержишь, нравится тебе это или нет. Смирись! Я хотела культурно поговорить, всё разложить по полочкам, но видно это бесполезно. До свидания, сударыня!

— Иди-иди! Да дверь за собой закрой!

Поздно вечером Елена вышла на балкон. Небо было укутано звёздами, вдали сияли огни Москвы, доносился лёгкий летний ветер. Семёна по— прежнему не было, она его ждала.

— Что? Любимого своего потеряла?

— Мама? Ты уже умерла?

— Плохо, дочь, плохо! Разве может мать для своего ребёнка умереть? Хотя, что я говорю? У тебя же нет своих детей!

— Нет, ты права, у меня нет детей!

— И мужа нет, а ведь когда-то была звездой, и не нашла себе достойного человека, хотя они за тобой толпами бегали.

— Прости меня, я предала тебя. Прости.

— Простить, за что? За то. Что мигом улизнула в Москву? За то, что бросила больную мать умирать? За то, что не приехала и не проведала мою могилку? За то, что отца до белого каления довела? За это простить??

— нет, я прошу, прости меня, прости меня, мамочка! Мамочка, прости!

— Нет тебе прощения, нет! Ты предала нас, самых близких тебе людей! Предательница! Бесстыжая! Да как тебя свет такую дуру носит?

— Не говори та, мамочка, не говори!

— Нет тебе прощения, нет! Своими, своими бы руками сейчас тебя придушила, вот прям сейчас бы! Только попадись мне, убью я сказала! Убью!

— Лена!!

— Что?? Кто там?

— Лена, ты с ума сошла? Выходи оттуда, мне надо с тобой поговорить!

— Семён, я...

— Молчи! В общем, я ухожу, Лена! Молчи! Я всё осознал, я так больше не могу! Сейчас я собираю вещи и ухожу!

— Нет, как же так! К ней уходишь! К ней!

— Да к ней! Заткнись, я сказал! Видеть тебя больше не могу! Ты понимаешь, что нервируешь меня! Иди вон с глаз моих!

Тут Елена увидела не Семёна, а его — маньяка. Он стоял и кричал на неё. Она не выдержала, схватила нож, и пырнула его. Стонущее тело Семёна повалилось на пол, она накинулась на него и стала колоть, колоть, колоть, колоть, пока из тела не вытекла вся кровь. Семён был настолько обезображен, что его нельзя было узнать. Елена взяла большие пакеты, разрезала туловище, как окорок, разложила по мешкам, вынесла один за другим и упаковала в багажнике машины. Вымыла весь пол, затем уехала, выбросила остатки в мусорный контейнер.

На следующее утро она ходила по городу в фиолетовом брючном костюме. Она была пьяна, в руках её была бутылка виски.

— Все вон пошли! Кто они такие? Вон!

Проходя мимо магазина, ей сделали замечание за столь неприличный вид, после чего она вспылила и набросилась на покупателей.

— Кто ты такая, чтобы мне указывать, как жить! Кто ты!

— Помогите, женщина взбесилась!!

Так было теперь каждый день. Она ходила пьяная по городу, нарывалась на конфликт, ругала всех в своих несчастиях, много раз нападала на детей. Несколько раз ночевала на уличной скамейке, как-то оставила включённый газ в квартире. Ходила и сама с собой разговаривала. В позднее время суток всегда видела его — маньяка. То он шёл за ней, выслеживал. То начинал с ней разговаривать. Так было месяц, за этот месяц Мария успела подать заявление о пропаже Семёна, возбудили масштабное дело. Тем временем Елена продолжала пить. Регулярно нападала на людей, бес конца поступали на неё жалобы от соседей. То она их заливала, то нападала в подъезде и начинала кричать. Каким-то вечером она распивала спиртные напитки на балконе, потом стала швырять бутылками в прохожих, одному даже нанесла травму. Весь район страдал от нападок обезумившей женщины. В скором времени Елену забрали.

Это была Клиническая психиатрическая больница № 1 им. Н. А. Алексеева. Там Елена проходила лечение. Целыми днями она либо лежала в постели, либо стояла у окна и смотрела на унылый двор. Под влиянием успокоительных она стала спокойней, была тихой и молчаливой. Ни с кем предпочитала не разговаривать, лекарства пила регулярно, с врачами не конфликтовала. В своих снах она часто видела родителей, Семёна, свою прошлую жизнь, от которой ничего не осталось. Месяц шёл за месяцем, год шёл за годом, а Елена всё лежала, всё ходила по мрачным коридорам, всё молчала, смотрела своими равнодушными глазами в одну точку. Как-то, стоя у окна, ей послышался знакомый голос.

— Лена… Лен. Обернись, Лена.

— Мама? Мамочка.

Возле неё стояла мать, такая старая и неестественная, такой Елена её ещё никогда не видела. Пожилая женщина держала в руках синий пакет, на седой голове был повязан платок, что делало её похожей на убогую старуху.

— Лен, возьми пакет, солнышко. Возьми его.

— Нет. Мамочка, прости меня, дорогая. Прости.

— Лен, пакет. Он просит, возьми его.

Из пакета послышался чей-то стон.

— Нет, мамочка, не возьму. Я хочу прощения, дай мне его.

— Нет прощения, дочка. Смирись. Смирись и забудь.

— Мам, прошу тебя. Дай мне прощения, дай.

— Лен, пакет. Он ждёт, он просится. К тебе на руки просится, возьми его.

— Кого? Я не хочу. Нет.

— Держи, держи его крепче.

Пакет выпал из рук Елены, оттуда выкатилась голова Семёна.

— Мама, нет! Зачем? Оставь это, оставь.

— Дочка, посмотри на него. Возьми, он просится.

— Нет, мамочка, нет!

«Кукарекуууууу», — резко закричала одна пациентка.

— Здравствуйте, дорогие дамы! Как себя чувствуете? Елена Николаевна, как ваше самочувствие?

— Моё? Более-менее. Как-то так, доктор.

— Ну и очень хорошо. Лекарства пьёте? Не обманываете нас?

— Нет, пью. Всё хорошо.

— Ну и Слава Богу. Поправляйтесь, милые дамы!

Лежа одной ночью, Елене слышались различные голоса.

— Я знаю, это она виновата, она!

— Откуда у вас такая информация? Али вы были свидетельницей?

— Я не была, но знаю. Она всегда воровала. Вот, посмотрите, сегодня она украла мой кошелёк, на прошлой недели стырила мои заколки, до этого мои туфли.

— Туфли? Такую мелочь? Зачем звезде первой величины воровать? Она разве бедствует?

— Нет, но она считает, что ей всё можно. Она же леди.

— Правдиво, а как вы думаете, убила тоже она?

— Не то слово, она, конечно, она. Всё это её рук дела.

— Что вы думаете надо с ней сделать?

— Ничего хорошего. Она преступница. Вы видели сколько крови на её платье. Это же ужас!!

— Да-да, она убила. Она всегда убивала, она убийца.

— И чего только людям не живётся. Всё есть, зачем кого-то убивать.

— Так вот и именно, что всё есть, а главного нет. Мужик её к другой ушёл. Мария Белкина — студентка медицинского университета, красавица. Таких ещё надо поискать.

— Вот почему она Семёна убила. Из-за ревности.

— Не знаю, больная она просто, больная и всё. Таким не место в нашем обществе.

Тут Елена встала с кровати и подошла к окну. Была тёмная ночь. На улице шёл крупный снег. Вдалеке, в конце аллеи горел белый фонарь. По бокам лежали крупные сугробы. Ночь была такой тихой. Снег продолжал медленно падать, легко кружиться над одиноким зданием больницы.
Глава 10

Голубое бездонное небо стояло над Москвой. Яркий блеск рубина на Спасской башне отражал блики. Лёгкое, воздушное солнце сияло над Кремлём, наполняло столицу светом и теплом. Мирные голуби и воробьи летали по улицам, иногда их кормили одинокие старушки, отдыхающие в парке. По Москве-реке по-прежнему плыли трамвайчики, и жизнь большого города шла своим чередом. Спустя описанных событий прошло много лет. Теперь Елена Шоу вела совсем другой образ жизни, к своему старому она просто никак не могла вернуться. Устроилась на автозаправку при въезде в город, приобрела маленькую двухкомнатную квартиру там же, старую ей пришлось продать, так как она не смогла бы её содержать в связи с нынешним положением. Работала заправщиком, обслуживала в кассе. За шесть лет, проведённых в клинике, она резко изменилась, слегка пополнела, нижняя губа отвисла, глаза сузились, на лице появились морщины. Это была женщина средних лет с короткой тёмной стрижкой, как у мальчика. Выглядеть она стала по-мужски. Носила специальную рабочую одежду, высокие сапоги. У неё погрубели руки, исчезла женственность во всей фигуре. Голос стал грубым, резким, и до жути громким. Сменщица и начальница дали ей прозвище «Мужичьё». Действительно, Елену было не узнать. Работала она много, брала дополнительные смены, старалась занять себя делом, не сидеть просто так. Дома обычно ничего не делала. Сидела и смотрела телевизор, готовила, убирала квартиру. В центр Москвы не ездила, не хотела вспоминать своего прошлого, она его предпочла полностью забыть, будто никогда и не было великой леди джаза Елены Шоу. Вела затворнический образ жизни, ни с кем не общалась. Отработает смену, уйдёт. Коллеги не узнали в этой запущенной и одинокой женщине Елену Шоу. Клиенты тоже не обращали никакого внимания. Лишь один как-то раз сделал своё предположение.

— Слышишь, Юль? Кого я сейчас видел...

— Ну? И кого же?

— Ты не поверишь, но на этой заправке видимо работает сама Елена Шоу!

— Глупости. С чего ты это взял?

— Та женщина очень похожа на неё.

— Ой, дурак, дурак. Мало ли похожих людей. Это не она. Поехали!

Бывало происходили и конфликты.

— Слышь ты! Я тебе сказала, убери свою машину! Живо!!!!

— Заткнись, женщина! Куда я тебе её уберу?

— Это не мои проблемы! Мне нужно работать, обслуживать следующую машину, уйди прочь!!!

Если с кем и могла спокойно разговаривать Елена, то это со своей мамой, которая постоянно приходила к ней во снах или сидела с ней в комнате на диване.

— Сегодня ты устала? Да, Лен?

— Да, мамочка, устала. Завтра ещё на смену выходить, а спину так ломит, не разогнуть.

— Купи себе пластырь в аптеке. Мне соседка в своё время посоветовала.

— Обязательно куплю, мамочка, спасибо.

Ночью не раз виделась со своим врагом — маньяком, часами разговаривала с ним.

— Ты ещё не устал ко мне приходить?

— Нет, и никогда не устану.

— Я тебя видеть не могу, уходи.

— Уйти?? Куда, позвольте спросить?

— К себе домой.

— Домой? У меня нет дома. Вы забыли? Вы лишили его у меня. Убили много лет назад.

— А, да. Прости, забыла. Вы же все мертвецы, а всё ходите ко мне. Ходите, да ходите.

В следственном комитете города Москвы трудился следователь Пётр Ефимович Зудин. Он решил взяться за заброшенное дело об убийстве Семёна Лебедева, которое так и не было раскрыто. Это был трудолюбивый и добросовестный сотрудник. Окончив юридическую академию сразу принял решение поступить в следственный комитет. За свою маленькую карьеру он раскрыл уже множество дел, спас множество жизней — настоящий герой нашего времени. Этим делом он занимался долго. Сидел часами, а то и днями. Делал запросы в архивы, где вышел на ряд других убийств, которые в итоге и привели его в Кострому. День был дождливый, к концу подходил август месяц. Пётр исследовал местный архив, заглянул в следственный комитет, расспросил сотрудников о загадочных убийствах, на что получил отрицательные ответы. Но хороший сыщик своё дело знает. Он вышел на Алёну. По пути к ней домой он встретил её на детской площадке. Там сидела молодая девушка с тёмной косой, около неё бегали маленький мальчик и девочка. У горки стояла женщина в тёмном пальто и в берете.

— Здравствуйте! Вы Алёна?

— Да. Это вы мне звонили?

— Да, я хотел с вами поговорить по поводу одного убийства, совершённого в конце 90-х годов.

— Вы про насильника? Да, долго его милиция искала, столько жизней он загубил. Но жизнь расставила всё на свои места. Он там, где ему и место. Нет, но сами посудите, зачем таких содержать, кормить, деньги с нас вычислять? Не понимаю, к чему этот гуманизм.

— Это, конечно, замечательно. Вы можете мне по подробней рассказать. К примеру, об Елене Шоу.

— Лена?? А что про неё рассказывать? Она уехала много лет назад отсюда. Я с ней не общаюсь, знать не знаю, что с ней.

— Ну как же? Вы не знаете знаменитую леди джаза?

— А, нет, я знаю, что она поёт, вернее пела. Много раз видела её по телевизору. Но я с ней не общаюсь. А то, что эта стерва далеко пошла это и так известно.

— Почему стерва? Вы её не любили?

— Да её никто не любил. Сама из приличной семьи, отец — филолог. Чего ей надо было. В детстве была скромной-скромной, тихой и незаметной, а потом в студенческие годы такие запросы имела, жуть. Она тогда с моим нынешним мужем встречалась, крутила и вертела им, как могла. Ни во что не ставила. Постоянно его укоряла. В общем стерва. Ничего хорошего про неё сказать не могу. И вообще как-то странно получилось. Резко собрала свои вещи, уехала в свою Москву, не окончив здесь колледж. Оставалось совсем ничего. Потом даже на похороны родной матери не приехала. Через несколько лет к ней поехал отец и не вернулся. Сказали, что помер. Странно-странно, ни разу даже не приезжала на родительскую квартиру.

— Может она не просто так сбежала? Может у неё были враги?

— Да какие враги, она не с кем особо не общалась. Со мной только, да с Машкой. У таких нет врагов. Наоборот, нас всё время подставляла и обманывала.

— А вас разве не смущает, что она уехала сразу после убийства насильника?

— Она уехала, не помню какого числа, но что-то рядом совсем с датой убийства. Аа, вспомнила. У нас тогда вечеринка была. Да-да. Она пошла одна домой, потом я её встретила на следующий день, она была какая-та странная. И сразу её мать в больницу слегла.

— Ну вот! У меня были подобные мысли.

— Всмысле? Как? Вы думаете она убила?

— Я думаю, что да. Видите ли, я уже давно исследую это дело, оно столько лет пролежало в столе. Я очень много чего узнал, всё сходится. Только боюсь ваша Лена не только насильника убила.

— А кого ещё?

— Своего возлюбленного в Москве, затем спустя сколько-то лет простого прохожего, потом и сожителя.

— Не может быть! Лена!

— Везде фигурировала она, не знаю почему полиция упустила это. Всё же налицо. Придётся мне исправлять эту ошибку. Спасибо вам, вы мне очень помогли.

— До свидания!

— Ой, какой мальчик. Ваш?

— Внук мой. Дочка родила.

— Ну бывай!

Возвращаясь поздним вечером, возле Елены остановилась машина.

— Здравствуйте, Елена!

— Здравствуй! Ты кто?

— Я, так сказать, следователь. Вот смотри.

— Чего тебе, следователь?

— Поговорить хочу, садись в машину.

Елена села в машину и Пётр отвёз её в участок. Там она села напротив него, он убрал со стола кипу бумаг, сел.

— Удивительная вы, Елена. Таких женщин, как вы, мало на земле.

— Мне считать это комплиментом?

— А как хотите. Ну? Расскажите?

— Что?

— Правду. Как вы убивали мужчин, как грабили магазины и салоны не только в России, но и за рубежом. Вам есть, что рассказать. Очень много.

— Ты думаешь я настолько глупа? Ты сначала обвинения в мой адрес предъяви, официально задержи, а потом допрашивай. Привёз меня в пустой участок, правду рассказывай, бред.

— А я хочу с вами просто поговорить. Как человек с человеком. Я не хочу вас задерживать, хотя могу. Вы необычный случай. Вы целая история.

— История говоришь? Зачем тебе, гражданин начальник, мою правду слышать?

— Для вас это возможность очистить свою совесть.

— Я спрашиваю, тебе это зачем?

— Мда. Вы правы. Незачем. Впрочем, хотите не рассказывайте. Быть может, вы просто не хотите вспоминать своё прошлое. Для вас это больно, вы старались все эти годы его забыть. Стыд и боль держит вас, держит ту некогда кроткую девочку.

— Мне кажется, что вы и так всё знаете.

— Скажем так, я был в Костроме.

— Оо, всё узнали? Наверное, всех обошли, всех опросили.

— Я понял там только одно — вас не любили и не принимали в вашем городе. Вы были чужой, не было родственных душ. Вы всегда хотели вырваться из ненавистного города, но бедственное положение семьи вас держало. Вы поступили не туда, куда хотели, вам пророчили одного мужа, а вы не могли себе представить, как с ним одну ночь продержаться. Это всё сложно, это тяжело. Но вы вырвались оттуда. На вас подействовала трагедия, трагедия, изменившая всю вашу жизнь. Почему вы до этого не могли так спокойно собрать вещи и сбежать?

— М?

— Неужели только трагедия вас вынудила сбежать. Если бы не этот человек, вы бы остались в родном городе?

— Знаете, я готова была смириться со своим положением, закончить этот колледж, устроиться в мелкую конторку жалким бухгалтером, выйти замуж за какого-нибудь слесаря, варить борщи, растить детей. Я ни на что не претендовала. Я любила своих родителей, полностью им отдавалась. Я не хотела от них уезжать, это не входило в мои планы. Всё изменило одно...

— Он убил тогда ту девочку, ту самую кроткую Елену.

— Да.

— Но если бы не он, то мир не знал бы такой звезды, как вы.

— А он и так не знает. Все забыли меня, никто не ценит моего таланта. Кому я нужна? У меня никого нет. Я не знаю, что лучше. Не знаю, какой бы выбор сделала, вернувшись сейчас на много лет назад. По сути дела, я уже давно не живу. Моя жизнь превратилась в сплошной кошмар — в безвыходный мрак. Меня использовали, крутили мной, пока я могла приносить какую-то пользу, а потом просто выбросили, вычеркнули отовсюду.

— Другие жертвы. Они? За что?

— Это словно наваждение. Он преследует меня на протяжении всей жизни. Я с ним так до конца и не смогла расстаться. Он всегда рядом, где бы я не находилась.

— Вы сожалеете?

— Это не имеет никакого значения. Живите своей жизнью, получайте удовольствие, не думайте о проблемах, тем более о чужих. Я поняла, зачем вам всё это надо было. Я что-то вроде знаменитой преступницы. Вам же интересно поговорить с людьми истории. Ну что ж. Вы поговорили. Теперь я могу идти?

— Идите.

«Записано. Можно передавать в прокуратуру», — подумал Пётр.

На следующий день Елена выглянула в окно. Над Москвой царил яркий небосвод, по длинному шоссе разъезжали машины, а за крупными высотками садился крупный красный диск пылающего солнца. Она села в машину о поехала в Москву. Включила на полную громкость свои исполнения, пыталась петь. На каждой остановке, на каждом переходе встречалось множество людей. Проезжая огромные арки, высокие бизнес-центры, она очутилась в самом центре. Огни вечерней Москвы расплывались в её глазах, она пела, слушала на полную громкость свои композиции, мчалась на всей скорости по шоссе. Тут вдруг она увидела его — маньяка.

— Елена! Я тут, Елена! Хи-хи-ха-ха-хи-хи-ха-ха.

Он сидел на соседнем сиденье, смотрел на неё своими дикими и обезумевшими глазами. Затем она его увидела ещё на переходе, потом в арке, потом на мосту — он был везде, размножился и распространился по всему городу.

— Елена! Гони!!!!

— Гони! Хочешь, чтобы ускорились?

— Гони из-за всех сил! Прокатимся по ночной Москве!

— Ну раз хочешь, так давай. Сейчас ты у меня получишь. Там я тебя не добила— добью здесь!

— Да, давай покончим с этим раз и навсегда. Гони!

— Готовься к своей гибели! Недолго тебе плясать!

— Под блюз самое то. Давай!

Машина разогналась на полную скорость, она летела над шоссе, влетела в туннель, где и разлетелась в дребезги. Блюз как раз закончил своё исполнение.

Конец.