ООН в Крыму, гл. 125. Приветливый Игорёк

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман

Тринадцатый день отпуска Романа Селезнёва,
18 июня 2006 года, воскресенье


Глава 125.  ПРИВЕТЛИВЫЙ  И  ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫЙ  СОСЕД  ИГОРЁК

*   *   *
В седьмом часу утра Роман закрыл домик, повесил ключ на своё место в тепличке и покинул дачу Гайдзинновых – такова у Алекса оказалась фамилия после усыновления, а до этого по матери был он Курбатовым.
«Ну, вот и всё. Прощай, Курбатов Алексей, он же Алекс... нет, Алий Гайдзиннов. Коротким и странным оказалось моё кособокое знакомство с тобой».
И отправился вниз в сторону центра города.

От излишне свежей прохлады его даже передернуло в начале пути. Но из-за ранней свежести пока ещё крепко спящего и от этого казавшегося непривычно тихим курортного города стало хорошо – очень хорошо и покойно.
Роман бодро шёл по дороге из дачного посёлка, вскоре она перешла в хорошо знакомые, зелёные улицы города. Что-то вспоминал на ходу и чему-то улыбался.
Над ним высоко в небе бесстрастно сияла Луна, почти наполовину «сточенная» непоседливым своим месячным календарём.

До отъезда Роману нужно было закупить продукты на городском рынке, который буквально в двух шагах расположен от картинной галереи... той САМОЙ галереи.
На совсем малолюдном с утра рынке купил в дорогу овощей и брынзы, по куску сыра и не очень жирной буженины, взял две полторашки вина. Затем в буфете при вокзале поел, выпил полулитровую бутылку пива. В круглосуточном павильоне с выпечкой купил пирожки с картошкой и капустой, пару булочек с корицей  и батон в нарезке.

Дальнейшее свободное время убивал прогулкой по набережной. Посидел в парке Победы на своей любимой скамейке, повспоминал, погрустил... Да что там: не очень легко прощался с Феодосией, такой старинной и по-прежнему столь непредсказуемой.

*   *   *
За полчаса до отправления поезда вошёл в свой купейный вагон, занял свою верхнюю полку, запихал рюкзак в багажное отделение над входной дверью, а пакет с продуктами поставил под столик у окна.

Вместе с ним в купе оказалась семья: муж с женой и юноша, как позже выяснилось –будущий первокурсник Ярославского Демидовского университета.
Семья была как семья,  с обычными дорожными хлопотами: они немного отдохнули в Судаке, отметили совершеннолетие сына, а теперь им домой пора, потому что Игорю вскоре нужно отправляться во вторую смену в ЗаМОЛе – загородном молодёжно-оздоровительном лагере.

Игорёк оказался русоволосым и сероглазым, достаточно худеньким и длинноватым, всё ещё отрочески длинноруким и длинноногим – в общем, не очень склАдным, и с почему-то всё ещё слегка ломким голосом, что в целом свидетельствовало о несколько запоздалом его половом развитии.

Роман по доброй своей ассоциации тут же вспомнил давнишние лагерные впечатления и события, связанные с Васькой Сарычевым. Даст Бог, не встретится этому ярославскому парнишке такой же ненормально озабоченный придурок, каким оказался бывший Ромин однокашник Сашка Петров...

Времени до отправления поезда было ещё достаточно много, и Роман вышел на перрон: успеет ещё в вагоне накантоваться. Следом за ним увязался Игорёк. Он всё время как-то очень неловко путался под ногами, на ходу заглядывая в лицо (что за странная манера!) и расспрашивая о Крыме, Феодосии. Вопросы так и сыпались из него, а Роман едва успевал коротко отвечать ему...

К немалому своему удивлению, в привокзальной суете на перроне вдруг столкнулся с МарИ и Владом, теми самыми волгарями Мариной и Владимиром. Недавние соседи по пляжу в Чётвёртой бухте под Орджоникидзе нескрываемо обрадовались встрече.

Оказалось, что до Москвы они ехали этим же поездом, только в разных вагонах: они – в девятом, что сразу за вагоном-рестораном, а Роман ехал в пятом, ближе к локомотиву. Поскольку врать Роман не умел с детства, то Марина быстренько выудила из него информацию о его вагоне, купе и месте, о соседях.

Игрёк к этому времени незаметно испарился: скучно стало ему стоять рядом с оживлённо болтающими о пустяках взрослыми, не обращавшими на него ровным счётом никакого внимания... Подходило время отправки поезда. Бывшие пляжные соседи любезно попрощались, и Роман направился в свой вагон.
Тронулись.

Роман смотрел на проплывающий мимо город, полупустынную набережную и море. И с сожалением ощущал, как с каждым стуком колёс становился всё дальше от Алекса, вопрос о братании с которым так и остался открытым. «Алекс-Алекс! И откуда только ты взялся на мою голову со своими глазами-омутами и всеми прочими странностями в такой непростой своей жизни, на поверку оказавшейся с прекрасной оболочкой и подгнившим содержимым!..».

Но до чего же разительно, просто полярно в своём поведении этот гордый Аполлон поступил во время расставания: только что сердечно вроде бы, даже растроганно сам полез обниматься, и тут же исчез в ночи, не прощаясь и не оглядываясь.

Всё теперь казалось очень странным, воспринималось на фоне совсем другого Алекса: как бы проходило сквозь призму его глаз, уже увидевших столь много несправедливости, пропускалось через сердечный фильтр огромной его боли – той самой, которую Роман изначально так не хотел знать и боялся постичь её, к которой лишь слегка прикоснулся и ничем не смог помочь...

Вскоре Роман уснул, только изредка полупросыпаясь от резких толчков вагона на поворотах или переводах стрелок...

*   *   *
Утомлённый отдыхом на море наш путешественник почти всю первую половину дня безмятежно проспал. Его совершенно не беспокоили соседи, оказавшиеся достаточно деликатными людьми, чтобы понять состояние попутчика и предоставить ему возможность отдохнуть. Мало ли какие обстоятельства были у молодого человека, что он перед дорогой совершенно не выспался. Может, добирался откуда-то издалека и всю ночь не спал. Говорили и вели себя они сдержанно и тихо. Даже когда сели завтракать, почти не шумели вилками и ножом. Это было последним, что слышал Роман перед отключкой в глубокий восстановительный сон.

Проснулся он заметно посвежевшим. И проснулся... от жары.
Оказывается, они уже проехали Симферополь и теперь подбирались к Джанкою – так Игорёк сказал. Роман полежал немного, приходя в себя со сна. Что снилось – ни кадра не помнил. Просто спал, как убитый, и всё. Почувствовав известные позывы по малой нужде, надел шорты и спустился на пол купе.
Сходил в туалет облегчиться и освежить лицо.

Когда возвращался в купе, в коридоре вагона возле него его приветливой улыбкой встретил Игорёк. Роману стало приятно, что ему попались такие обаятельные и вежливые, культурные соседи. Игорёк немедленно приступил к информационной атаке.

- Дядя Роман, а где это Вы с таким большим рюкзаком отдыхали? Я давно хотел спросить об этом, и всё никак не получалось – ни в вагоне, ни на перроне.
- А, ты про это... У меня был ежегодный пеший маршрут по Крым. На этот раз от Коктебеля до Судака и затем от Коктебеля до Феодосии.
- Так Вы тоже были в Судаке! Жаль мы...
- Можно сказать, что не был. Только рано утром прошёлся по городу до автовокзала и сразу уехал.
- И Вы что, всё это время спали в палатке?
- Ну, а где ещё? Не, ну днём, бывало, спал в тени деревьев.
- А это не трудно – пешком и с тяжеленным рюкзаком тащиться по такой жаре?
- Я уже лет десять именно так отдыхаю в Крыму. Поэтому погоду и природу местную хорошо изучил. А переходы обычно делаю утром, пока жара не наступила. Как надоест топать по жаре, так тут же привал делаю в подходящем месте. Но стараюсь так спланировать свои ходки, чтобы отдыхать в заранее намеченных местах. И меняю маршруты каждый год.

Парнишка внимательно слушал, глаза его временами распахивались из-за того, что он слишком очевидно воображал себе то, о чём Роман рассказывал. Непонятно почему, но этот говорливый юноша сам очень охотно тянулся к Роману, ему было интересно и слушать, и расспрашивать. Да и Роману стало приятно беседовать с любознательным парнем, слегка важничать перед ним и делиться своим опытом. Это всё было получше, чем банально и скучно коротать время на полке купе.

В дорогу он, конечно, купил кое-какие журналы с кроссвордами, но прекрасно знал давнюю свою привычку: как только начинал читать лёжа, тут же засыпал над ответом на очередную головоломку. На верхней полке читать можно только лёжа, а ради кроссворда не станешь же стеснять столь приятных соседей своим сидением на их нижней полке.

- А Вы по горам ходили или как?
- Нет, в этом году мой маршрут в основном был только вдоль побережья. Но в прошлом и позапрошлом годах я делал вылазки в горы.
- А на Чубчике* бывали?

* Чубчик – это гора немного северо-западнее Судака.

- Да, побывал и на этой горе, но раньше года четыре назад, заночевал там в седловине между Чубчиком и Перчем-Кая.
- Говорят, там инопланетяне лабиринт построили.
- Видел я этот лабиринт. Он типичный, спиралевидный. Но построили его туристы-уфологи. У них там даже база своя есть, ну, хижина какая-то построена.

Игорька разочаровало сообщение о земном происхождении инопланетного объекта, но он живо продолжил свои расспросы:
- И Вы всегда один путешествуете? Не в компании? Я Ваших друзей что-то не видел.
- Я люблю пешие маршруты и, да, все эти годы совершаю их в одиночку.
- Здорово! Когда я вырасту, тоже буду только один путешествовать. А то с родителями ничего интересного нельзя сделать: и туда не заплывай, и туда не залезай... Да ну их, надоели!

- Не дуйся зря на них. Думаю, они не со зла так поступают, просто с малых лет прекрасно знают твою непоседливую натуру.
- А Вы откуда это знаете? – непосредственности удивления Игорька не было границ.
- А то по тебе это не видно... Но в одиночку, это если того тебе захочется, ты ещё ого-го-го сколько напутешествуешься, когда повзрослеешь. Было бы желание.

- А Вы с подводным ружьем не охотитесь? Что-то не видел я ни ласт, ни ружья.
- Ласты есть, но небольшие, они в рюкзаке. А маски с трубкой нет: под водой я могу продержаться по полторы-две, а то и три минуты при желании. Поэтому обычно ныряю в местах, где поглубже. Люблю посмотреть на подводный мир. Но охотиться – нет, это никак не моё.
- Ого! Три минуты... Нее, я так долго не смогу.
- А я с малых лет в бассейне занимался, вот и выучился.
- Жаль, нет у нас бассейна в городе.
- А вы откуда?
- Из Грязовца.
- Откуда?
- Есть такой небольшой городок в Вологодской области, райцентр.
- Ааа, так вы не ярославские... Не слышал никогда про ваш город.
- Так он ничем не приметный. Это Вам не Бологое, про которое все поют.

- А! О Бологом я не только слышал. Я через него проезжаю всякий раз, когда в Питер по делам нужно съездить. Там на перроне очень вкусных копчёных угрей продают, говорят, они в Селигере выловлены.
- А что, Бологое разве на Селигере стоит?
- Нет, но мимо Селигера поезд на Бологое проходит.
- А Вы откуда родом?
- Я из Москвы.
- Ого! Москва... Большой город! А я в ней только проездом бываю, и то лишь в метро... Почти не видел нашей столицы.
- Было бы желание.
- Будет!

(продолжение следует)