Жизнь российская Книга-1, Часть-1, Гл-49

Глава 49


"Семейный разговор"
Вечер вопросов и ответов


Кому сон, кому явь; кому клад, кому шиш.
(Русская пословица)



И вот Кульков у дома. У подъезда своего. Дверь входную с трудом открыл. Кое-как у него это получилось. И не с первого раза.

То ли заело где-то, то ли пружина чересчур упругая была, то ли ещё что мешало… А может, из сил Василий Никанорович выбился или несподобился.

Вообще-то... он не в настроении был.

Откуда ему быть в расположении духа, если доктор сегодня не помог ему, отказал в такой малости. Послал куда-то. Не куда-то, а в Пенсионый фонд за справкой. На закон сослался. На правило. На реформу медицинскую, на изменения глобальные.

«Вот чёрт рогатый, вот хрен моржовый, вот бес стоеросовый, вот гад мохнатый… вот балбес от медицины, вот оглоед, вот буквоед!! – На чём белый свет стоит материл его больной человек. – Вот законник какой прилежный… Вот охламон… Без справки этой идиотской не мог, змей, мне лекарство выписать льготное, не захотел, чертяка…»

Василий Никанорович был на взводе. Вот-вот выстрелит.

На свой этаж поднялся. По лестнице. Пешком. В лифт не полез. Не стал рисковать. «А ну его к монаху… застрянешь ещё в нём…» – мысли здравые мелькнули в голове.

Супруг зашёл в квартиру с мрачным видом и без всякого настроения.

Жена уже заждалась. Испереживалась вся. Измучилась. Истерзалась.

– Васенька! Ты как? Лица на тебе нет… Что случилось?

– Тонечка! Я думал, что быстро управлюсь в полуклинике, но не тут-то было…

– Что такое?? Говори! Не таи в себе. Выкладывай! Как на духу… Ну! Давай!

– Такое ощущение у меня от этих всех мероприятий и процедур, что идёшь по лесу и неизбежно цепляешься то за ветку с листьями, то за сучок сухой, то за корни, то об пень спотыкаешься, то в яму проваливаешься. А на рожу паутина постоянно приклеивается. Намертво. Густая. Липкая. Противная. Фу… Тропа петляет, в чащу заманивает, в логово.

– Ого! Даже так?.. Ничего себе… А в какое ещё логово?

– В обноковенное, как одна старушка говорит. В логово страшного зверя, готового за жопу любого укусить. Или ещё за что-то… Или… или сожрать заживо!

– Васька! Вот фулюган! Ну ты чего? Ругаешься, говорю, зачем, как сапожник.

– Ну и что! Я и есть сапожник. И не стыжусь этого. Могу и сапоги подбить, и валенки подшить. Даже на задник кожу подвести. И потом… жопа – это не ругательное слово. Попа тоже. Это народные слова. А я не хочу от нашего народа отдаляться и отмеживаться. Я за народ! И всегда с ним буду. Везде. И в горе, и в радости. И в беде, и в роскоши. И… Хотя… до роскоши мне… как от Москвы до Пекина или от Берлина до Пхеньяна. В общем… не дойти… Поэтому я с народом нашим буду. Клянусь тебе. Хошь на Библии, хошь на Конституции. Хошь на моём честном слове. Честное слово ещё никто не отменял. Потому что оно честное! А моё честное слово дорогого стоит! Потому что оно в три раза честнее любого другого. Не в пример некоторым государственным деятелям, чтоб их зверь задрал, чтоб им пусто было, чтоб им худо стало. Поэтому такие народные слова, Тонюсик, я всегда буду произносить. Хоть где. Хоть кому. Независимо… нравится это кому-то или не нравится. Это же фольклор русский. Наш. На Руси издревле так наш люд говорил: «Эй, ты… жопа новый год! Убери свою попу!»

– Вася! Ну ты, блин, даёшь… стране угля… Ну ты и фантазёр…

– Если не веришь, в энциклопедии посмотри. Там должно быть про это…

– Ладно. Убедил. На слово поверю. Только ты, Васенька, пореже их произноси. Я прошу тебя. Умоляю. Послушай меня… Ну, пожалуйста…

– Хорошо. Понял. Так и будет. Твоё слово для меня Закон!

– Вот и хорошо. И при Лёнечке их не произноси… Маленький он ещё…

– Договорились. Не буду. Я же не дурак… вообще-то… Хотя… попа говорить можно. Попа – это попа! Попка! Попенция! Попища!! Да и про жопу тоже иногда полезно.

– Вася! Ты опять за своё…

– Ладно. Как хочешь. Только попа! Попочка!

– Вот и чудненько. И что дальше там… с твоими этими непонятками?

– Чёрт их знает… Вроде это всё как будто запрограммировано.

– Кем??

– Чёрт его знает… Кем-то! С самого начала бытия на этом белом свете. Кроме моего детства, конечно. В детстве всё замечательно было. А вот теперь… всё не так. Наперекосяк! Сикось-накось! Шиворот-навыворот! Как будто кто-то намеренно подножки мне ставит. Барьеры городит. Капканы, петли, силки устраивает. Это что такое?.. Не могу понять!.. Никак! Злой рок какой-то… Напраслина. Как будто специально меня из тысячи людей выбрали для этих откровенных издевательств. А может даже… из миллиона…

– Не бери в голову, Василёк… Это кажется тебе. Со всеми людьми так бывает. Со многими такое случается. Со многими происходит. Буквально на каждом шагу.

– Да. Наверное, так… Ты права. Другие люди тоже рядом со мной там маются, в очередях сидят, не верят уже ни во что… Ни в царя, ни в бога. Ни в чёрта, ни в дьявола. Но! Всё-таки! Мне кажется, что мне больше всех достаётся!

– Ничего, ты всё преодолеешь. Ты сильный! И я рядом. Помогу. Вместе мы через все преграды прорвёмся. Все невзгоды одолеем. Через тернии, так сказать, к звёздам!

– Хорошо бы…

– Верь мне. Так и будет. Мы вместе пройдём этот путь тернистый.

– Конечно! Конечно, Тонюсик! Ты мне поможешь, а я тебе. Но… в других делах это всё произойдёт таким образом. А тут… я сам должен через тернии эти пробиться. Через заслоны прорваться. Штурмовать буду. Атаковать! Действовать!! Я же мужчина!

– Да-да!! Обязательно! Я верю тебе. И в тебя верю. Всё так и будет. Всё хорошо будет, Василёк мой ненаглядный. Конец счастливым окажется. Вот увидишь, милый…

– Так-то оно так… Но… есть несколько «но». Сны какие-то привязались ко мне. Страшные. Липучие… Кошмарные… Раньше редко снились. А теперь зачастили. И всё одно по одному… Сперва снится мне, как я с родителями своими карапузом на лужайке бегаю, прыгаю, бабочек ловлю. Потом река дыбом становится, уносит с собой маму и папу. Я пытаюсь спасти их, но и со мной курьёзы разные происходят. То одно, то другое, то третье. То поскальзываюсь… То падаю… То проваливаюсь куда-то… То тону… То задыхаюсь. Нос отключается, горло индевеет, глотка в медную превращается, лужёной становится, гортань суживается до минимальных размеров, трахея воспаляется, лёгкие отказываются выдавать кислород и поглощать углекислый газ… В общем, какая-то анархия у меня в организме, Тонюсик, происходит. Волнения. Бунты. Стачки. Митинги. Демонстрации. Революции даже мерещатся. Не мерещатся, а вершатся!

– Ого! Ничего себе. Тебе, Васенька, не позавидуешь. Страсти-мордасти какие…

– Да! Там! Внутри! То в космос я лечу… Во вселенную… То стрелы вонзаются в меня! То башмаки дымятся… То акулы за мной гоняются, пытаются ноги отгрызть.

– Ого! Вот даже как… Страдалец ты мой  сердешный…

– Да!! Так!! Именно!! В этот раз налим привязался… Гадина! Огромный. Как кит. А я помню его!! Чёрт дёрнул меня тогда из воды его вытащить… Там… На Байкале ещё. В детстве далёком. Зачем мы с ребятами его из воды вытащили? Чёрт его знает… Не надо было. Лучше бы отпустили. Долго он потом на берегу жабрами хлюпал… бедняга…

– Ой… Кошмар какой…

– Да! Кошмар!

– Васенька! Дорогуша! Теперь это уже не вернёшь… Забудь. Успокойся.

– Или другое снится. Будто я на своей машине по городу еду, а попадаю куда-то в другие странные места. То в рай… То в ад… То ещё куда-то. С котами на площади воюю. Кошки под колёса бросаются… Однажды на берег океана меня занесло. Потом в горы. На самую вершину. На пик. Эта гора вулканом оказалась, а я провалился и в жерло падаю. В пекло! Прямёхонько туда! Лава течёт. Огонь так и дышит на меня. Жарища. Кошмар!! Что бы это значило? Чёрт его знает. По телевизору про вулканы эти смотрел. И никогда там не был. Не видел их воочию.

– Вася! Ты сам на себя страх нагоняешь. Накручиваешь. Не надо так. Уймись…

– Ничего не сам. Откуда оно берётся? Из телевизора? С экрана? Хотя и из прошлой жизни кое-что снится. Помнишь, мы на Сурхарбан ходили?

– Помню, конечно. Да мы не один раз на том празднике были. Он же каждый год проводится. Летом. После окончания полевых работ. После трудовых успехов.

– Ну да. На самом очень высоком уровне всегда проводится. На государственном.

– Вот именно. На народном. Этот праздник в наших местах один из самых главных.

– Так-то оно так, Тонюсик. Самый главный. Но почему он должен мне сниться?

– Так праздник же… Это же наш праздник, Василёк. Вот он и снится тебе.

– Я и не спорю. Пусть снится. Я не возражаю. Только во сне окончание получилось совсем не праздничное. Далеко не такое. Ужас сплошной. Жуть!! Говорить даже страшно.

– Ну-ка, ну-ка… Рассказывай, что там тебе снилось. Всё рассказывай. Без утайки.

– В общем, мы с тобой танцуем… Помнишь? Ёхор танцевали… А в нас… в нас с тобой!! из луков стрелять начали!!

– Кто?? Кто в нас стрелял…

– Они. Мергены эти. Лучники. Что к чему… зачем… для чего… – непонятно. Я тебя загораживаю, а стрелы в меня попадают. Вонзаются!!

– Да ты что…

– В горло прямо. Тысячи стрел. Как будто нарочно в горло целятся. Вот, изверги!! А наутро у меня горло заболело. И голова. И всё остальное. Это как понимать?.. А??

– Совпадение, Вася. Обычное банальное совпадение. И ничего иного.

– А в прошлую ночь мне другой сон приснился: якобы заболел я сильно. И в больницу пошёл. Дамал, что само пройдёт.

– Ха! Так во сне и не такое привидится… Фу! Ерунда какая…

– Но наяву случилось это ровно через сутки.

– Тоже совпадение. Самое банальное.

– Ну, не скажи… И ещё вот что: новый сон остроты добавил, перчинки с хреном и горчицей: холод воды, нападение акул, жара от вулкана, боль в горле от стрел. Страшная боль. Дикая. Другие ассоциации добавились. Налим этот ещё… бедолага… привязался.

– Не повезло просто-напросто. Ты же говорил, что ноги промочил, когда шёл по снежной каше домой с работы. Отсюда и простуда. Сны здесь вообще ни при чём.

– Так-то оно так… – снова повторил свои недавно сказанные слова Кульков, словно соглашаясь. И тут же возразил: – Это я оправдание сам себе искал. Но сны всё равно что-то значат. И о чём-то говорят. Надо к ним прислушиваться. И приглядываться.

– Вася! Перестань молоть чепуху.

– Да я, Тонечка, не хочу её молоть. Я же не мельник. И снам я не верю. Но… что-то в последнее время они полчищами на меня наступают. Атакуют. И кошка чёрная опять недавно дорогу перебежала. Это наяву уже случилось. Я не успел и глазом моргнуть, как она шмыганула, зараза; прошелестела передо мной. А может, это кот был… С ними тоже, говорят, шутки плохи. Песня даже есть такая: «Если чёрный кот дорогу перейдёт…»

– Васюля! Прекрати накручивать себя! Не верь этому. Я, например, не верю.

– Я-то в это тоже не верю. Но… Всякое бывает! А вдруг со мной тоже случится нечто кошмарное и противное? Вовек потом не отмоешься. Тут хочешь верь, хочешь не верь, лучше поостеречься, соломинки подложить…

– Поостеречься надо. Конечно. Всё может приключиться. И возраст уже не тот, чтобы форсить. Поэтому соломка не повредит! Я тебе помягче сооружу, Василёк.

– Что ты сказала, милая? Не расслышал. Каша в голове.

– Я говорю, что сама тебе соломку постелю. Потолще. Помягче чтоб было.

– Соломы не хватит, чтобы каждый день её стелить. А то и по нескольку раз на дню. Вот меня возьми. С болезнью этой… Привязалась не вовремя. Думал, что быстро всё в полуклинике получится. Ан нет… Не тут-то было. То талонов не хватило. То в лифте застрял. То третье, то четвёртое, то пятое, то десятое. К доктору сегодня кое-как удалось попасть, к Айболиту, так тот лекарство не может выписать. Не имеет, грит, на то права.

– Стоп! К какому ещё Айболиту? Ты чего… Опять голова кружится?

– К обноковенному. Ой. Прости. К обыкновенному. Это доктор там такой. На него здорово похож. На Айболита. Как близнецы-братья они. Понятно?

– Да-да, милый, понятно. А почему этот Айболит лекарство тебе не выписал?

– Потому что прав не имеет. Так он мне сказал.

– Почему это он прав не имеет? Что это за выкрутасы такие? Жаловаться надо!

– Нет. Не получится жаловаться. Он обосновал свой отказ.

– Ну-ка! Говори! Что там ещё…

– Закон-де такой есть. Справки, видите ли, из Пенсионного нет, что от лекарств я не отказывался.

– Вот те раз… Неужели это правда?

– Да! Правда. К великому сожалению. Придумали такой закон. Варварский!

– Да уж. Точно. Варварский! Нечеловеческий. И что теперь?

– Теперь туда надо мчаться, справку эту вымаливать. Но, я думаю, быстро у меня получится. Я ж… скор на ногу. Одна нога тут… другая там… где-то…

– Это точно. Фигаро здесь, Фигаро там. Будем надеяться на лучшее.

– Ага. Надежда умирает последней…

– Ты, Вася, прекрати этот пессимизм.

– Я – оптимист!! А пессимистом меня порядки эти дурацкие делают, идиотские законы и правила, которые какие-то недоумки сочиняют и принимают. Писать жалобы надо. Да! Писать. Это точно. Во все инстанции!! Писать!! Писать!! И ещё раз писать!!

– Эх ты, писатель. Только говоришь, а потом в песок вся прыть уходит. Без следа… До тех пор, покуда новый беспорядок не обнаружится.

– Бывает, Тонечка… Да, ты права. Пыл потом проходит. Притирается… Всё само собой как-то сглаживается.

– Сглаживается?

– Ну да! А может… привыкаешь к этим беспорядкам. А? Может так быть? Ты как думаешь? Каково твоё мнение?

– Как ты, так и я. Ведь мы с тобой две половинки.

– Конечно. Всё так. Мы с тобой… Мы с тобой… половинки целого! Вот кто.

– Васенька… милый мой… я тебя люблю… и не могу без тебя.

– И я тебя люблю. Сильно! А эти законы варварские мешают нам жить спокойно.

– Я тоже такого же мнения. И ещё… Эти идиотские законы нормой становятся.

– Вот-вот. Ты права! Точно так! Нормой они становятся. Правилом. Мерилом.

– Ну вот… видишь… Одинаково мы с тобой мыслим. Ай, молодцы какие!!

– Ага. Молодцы!!

– Ну всё, Василёк, иди отдохни. Завтра в поход тебе. Я на кухне покопошусь. Есть у меня здесь ещё, брат, дела. Как в песне той поётся…

– Хорошо, Тонечка, пойду. Ещё вот что хотел тебе сказать: мне в последнее время детство снится: как я бегаю и бабочек ловлю.

– Так это очень хорошо. И мне моё детство снится.

– Я не про то. Мне снится… как я с мамой и папой на лужайке когда-то бегал. Я бабочек тогда ловил. Они у речки сидели на цветочках. А в лесочке кукушка куковала. Серенькая. Махонькая. Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!

– И что с того? Ну, куковала она. И что? Суть-то в чём?

– Я тогда, милая, в ту давнишнюю пору, ничего странного не заметил. И не думал ни о чём. Маленьким тогда я был. Несмышлёнышем. Да-да. Мальком. Пацаном дурным и малоумным. Глупым и безмозглым.

– О, как. Пацаном он был. Для чего это ты мне рассказываешь? И что дальше…

– А на днях я анализировать начал. Про это. Про всё. И кое-что заподозрил…

– И что же? Если это не секрет.

– Нет. Не секрет. Заприметил я вот что…

– Говори, Васенька! Чего замолчал? Я слушаю. Что ты там заприметил?

– Что она, кукушка та, ну… которая на дереве в лесу сидела, моим родителям очень мало лет накуковала. Совсем мало. Мизер. Несколько раз всего кукукнула, чертовка та. И всё, замолкла после этого. Что ей, жалко, что ли… побольше прокуковать-то было? Ей-то какая разница?

– Не поняла… Ты к чему это…

– Жадина она! Говядина! Я считаю, что мама с папой недолго прожили из-за такого скудного её кукования. Плохая птичка тогда нам встретилась! Никудышная. Вот…

– Вася!.. Что это с тобой? О чём ты говоришь? Опомнись…

– Да я в своём уме. Соображаю. Не спятил.

– Вася! Хватит…

– Не тронулся. Имею и ум, и разум.

– Ну, Вася… Прекрати! Не оправдывайся… Не надо… Успокойся…

– Да я спокоен. Как никогда. Я просто говорю.

– Просто да не просто. Что ты этим хочешь сказать?

– Вот и верь (или не верь) потом в судьбу с такими вот дурными кукушками.

– Васенька!.. Миленький… Ты чего городишь… Не надо так говорить…

– И ещё… В небе тогда над нами коршун парил. Я это хорошо помню. Здоровый такой… Ужас… Нос крючком… Крылья растопырил. Глазами зыркал вокруг. Жертву он в тот раз высматривал. Неспроста он там летал. Может быть, от него некоторые мои беды?.. А? Может, до сих пор он за мной гоняется? охотится? поймать хочет? и… слопать…

– Вася! ты опять?.. Снова чепуху молотишь. Прекрати!! Замолчи!!

– Но… он же… Я же… Мы же… Короче, не везёт мне что-то… из-за коршуна этого… противного… Не зря он тогда на меня свысока смотрел. Запомнил меня, гад.

– Васька! Замолчи! Сейчас же. По кумполу получишь. Вот этой скалкой.

– Всё. Всё, Тонюсик! Прекратил. Молчу. Завязал. Рот на крючок. Зубы на полок. А то действительно по голове саданёшь… деревяшкой этой круглой… или поленом…

– Вася! Ты ещё тут?

– Всё! Сказал же, что ухожу… Убегаю… Исчезаю…

– Ну, Вася… Имей совесть…

– Ухожу-ухожу. Как хочешь… Но… всё может быть! Не от меня оно зависит…

– Васька! Жук навозный! Ты чего такой нудный.

– Стоп! Ты почему так сказала? Как это нудный…

– Обыкновенно! Одно по одному, одно по одному из тебя извергается.

– А вот и не так. Ничего не по одному. Я про разное тебе вещаю.

– Ну ты посмотри на него. Вешает он… Вещатель хренов…

– Тоня! Ты чего? Чего, говорю, оскорбляешь?

– Это не оскорбление. Это правда. Чистейшая. А ты не прыгай тут… пред глазами моими… Не выпрыгивай из штанов.

– Ну вот… договорили уже до этого. Замолчи сейчас же!!

– Ага! Щас… Шнурки токо поглажу… Дёргается ещё. Как этот… Как тот… Ёрзает тут. Как блоха на стекле. Изъёрзался весь. Как шило у него в заднице. Или ещё где…

– Как это? Какое ещё шило? Нет там у меня никакого шила. Скажешь тоже…

– Ну, извини. Беру свои слова обратно.

– Да ну тебя.

– Как это… – да ну тебя. Ты чего это себе позволяешь? Грубиян. Фулюган.

– Ничего. Так просто сказал. Прости меня, пожалуйста. Больше не буду.

– Точно? Просто так сказал??

– Точно, точно! Ладно. Оставайся. Я уже ушёл. Буду в зале. Посижу. Отдохну.



Продолжение: http://proza.ru/2023/01/26/428

Предыдущее: http://proza.ru/2023/01/16/561

Начало: http://proza.ru/2022/09/02/1023