Глава 6. Покушение на минского губернатора

Глава шестая

ПОКУШЕНИЕ НА МИНСКОГО ГУБКРНАТОРА

В эмиграции Зинаида Жученко  провела семь долгих лет.  Воспитывала сына и информировала Охранное отделение о планах «Заграничной организации партии социалистов-революционеров». Всё это время она не теряла надежды вернуться на родину, наблюдая за нарастающим революционным движением в России.

В начале 1905 года в России произошли события, которые впоследствии назвали первой русской революцией. Подписанный императором 18 -го февраля 1905 года Высочайший Манифест «О призыве властей и населения к содействию самодержавной власти в одолении врага внешнего, в искоренении крамолы и в противодействии смуте внутренней» был первой официальной реакцией власти на события 9 -го января 1905 года и убийство московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича участником Боевой организации эсеров Каляевым.

Убийство Великого князя вызвало значительные перестановки в руководстве Департамента полиции, его прежний директор Лопухин был отрешён от должности и его место в качестве исполняющего обязанности занял вернувшийся на службу после трехлетнего перерыва Пётр Иванович Рачковский.

Став фактически главой русской политической полиции, Рачковский активно принялся за дело, бросив на поиски участников Боевой организации полицейские силы Москвы и Петербурга.

Был издан циркуляр о регулярном информировании Департамента полиции о деятельности революционных партий в стране.

Из циркуляра Департамента полиции:
«Начальникам губернских и областных жандармских управлений, охранных отделений и розыскных пунктов о регулярном предоставлении Особому отделу отчётов о деятельности революционных партий
24 августа 1905 г.
Секретно
Противоправительственное движение, органами борьбы с которым являются главным образом Жандармские Управления и Охранные Отделения, получило за последнее время весьма широкое развитие, выразившееся в образовании целого ряда самостоятельных революционных партий и организаций, действующих каждая по собственной программе и системе.
<...>
В виду изложенного, Департамент Полиции признаёт необходимым установить за общее правило, чтобы Главные Начальники Губернских и Областных Жандармских Управлений и Охранных Отделений периодически, два раза в год представляли в Департамент, независимо от обычных по ходу текущих дел, донесений, особые записки, в которых без излишних подробностей и мелочей, затемняющих дело но с достаточною определённостью и точностью излагали обоснованные более или менее фактически, а не на одних предположениях, сведения по нижеследующим вопросам:
I) Какие революционные организации существуют в данном районе, когда они возникли, в чем выразилась их деятельность (демонстрации, забастовки, террористические факты, пропаганда словом и литературой), каков их полный состав и кто выдающиеся по своему значению их руководители. В этом отношении наибольшего внимания должны заслуживать местные группы нижеперечисляемых организаций:
1) Партии социалистов-революционеров, с её союзами, боевой организацией и боевыми дружинами;
2) «анархистов-коммунистов», «непримиримых» и «махаевцев»;
3) Российской социал-демократической рабочей партии, в виде её местных союзов, комитетов и групп фракций так называемых «большинства» и «меньшинства»;
4) «Всеобщего еврейского рабочего союза в Польше, Литве и России» (то же – «Бунд», действующий преимущественно на Западе России);
5) «Польской социалистической партии», «Социал-демократии Королевства Польского и Литвы» и партии «Пролетариат» (Привислинский край);
6) «Латышской социал-демократической рабочей партии» (Прибалтийский край);
7) «Армянской партии революционеров-федералистов» («Дрошак», то же – «Дашнакцутюн») и Грузинской социально-революционной федералистической партии «Сакартвело» (Кавказ);
8) «Партии активного сопротивления» (Финляндия), а также самостоятельных организаций: «Военно-революционной», «Сионистов-социалистов» (Пойалей-Цион) и «Союза освобождения».
II) Какие указания получены на существование в данном районе технических революционных предприятий, как то: изготовление разрывных снарядов, приобретение оружия, организация паспортных бюро, постановка тайных типографий и устройство других множительных аппаратов.
<...>
За директора [П. Рачковский
За заведывающего Особым Отделом С. Пятницкий».

Департаментом полиции также были изданы циркуляры о недопустимости использования секретных сотрудников для наружного наблюдения и об усилении агентурного освещения партии социалистов-революционеров.

Осенью 1905 года Жученко была командирована по делам политического розыска из-за границы в Москву, где во время мятежа работала над уничтожением боевых революционных партий.

Из рассказа Зинаиды Жученко о своей работе:
 «В  Гейдельберге я вошла в сношения с проживавшими там социалистами-революционерами и, получив от них связи для Москвы, уехала в этот город в сентябре 1905 года. С 1905 г. сентября месяца, вплоть до конца февраля 1909 г. я работала в Москве, с небольшими перерывами, вызванными моими поездками за границу, под начальством гг. Климовича и фон Коттена».

В Москве Жученко проникла в боевую организацию партии социалистов-революционеров, где и приобрела прочные связи, благодаря чему была выяснена и привлечена к ответственности вся летучая боевая организация московского областного комитета партии, а также произведён ряд более или менее крупных арестов.

Заведовавший в 1906—1908 гг. Особым отделом Департамента полиции А.Т. Васильев  характеризует её как одну из самых способных  и умелых сотрудников:
«Но были также люди, которые сотрудничали с нами из чистого интереса к этой работе, и это были часто самые способные и умелые помощники полиции. Одной из самых интересных фигур этого рода была курсистка по фамилии Жученко, которая в течение многих лет активно сотрудничала с Московским охранным отделением и, в частности, оказала исключительно важную помощь в раскрытии Боевой организации социалистов-революционеров. В результате акции, проведенной на основе её сообщения, было предотвращено несколько планировавшихся террористами убийств, а инициаторы их были арестованы. Долгое время социалисты-революционеры очень доверяли ей и однажды поручили осуществить покушение на жизнь генерала Курлова, в то время минского губернатора. По согласованию с охранным отделением Жученко взялась за это дело и на самом деле бросила бомбу в Курлова, в полном соответствии с планом революционеров. Конечно, специалисты охранного отделения должны были сделать так, чтобы бомба не причинила вреда, поэтому она не взорвалась. Прошло несколько лет, прежде чем революционеры узнали, что Жученко играла двойную роль, и с этого времени смелая девушка подвергалась опасности пасть жертвой их мести. Но ей удалось избежать расставленных ловушек и продолжать успешно посылать в охранное отделение важные сообщения о действиях социалистов-революционеров» (Васильев А.Т. «Охрана: русская секретная полиция»).

В период 1905-1906 гг. Курлов Павел Григорьевич исправляя должность  минского губернатора в кратчайшие сроки подавил революционные беспорядки в губернии. В связи с чем революционеры дважды покушались на его жизнь.

Так повествует о предотвращении покушения бывший начальник Московского охранного отделения П.П. Заварзин  в своей книге «Работа тайной полиции»: «В 1905 году партия с.- р. поручила Ж. взять на себя руководству убийством минского губернатора, впоследствии товарища министра вн. д. П. Г. Курлова. Получилась дилемма: или ее провалить отказом исполнить веление комитета, или для сохранения ее исключительного положения в партии пойти на компромиссы. С ее согласия и даже по ее настойчивой просьбе, остановились на втором разрешении трудного вопроса. Жученко изъявила готовность руководить порученным ей террористическим актом и деловито подвергла обсуждению с комитетом подробности этого задания. Разрывной снаряд она доставила в московское охранное отделение, где запальное приспособление было обезврежено, отчего при метании взрыва произойти не могло. Этот безопасный снаряд был брошен в губернатора и,конечно, без всяких последствий».

В конце 1905 года эсеры Иван Пулихов и Александра Измайлович   стали готовить покушение на минского губернатора Курлова.

14 -го января 1906 года при выходе из Петропавловского собора Пулихов бросил в Курлова «адскую машинку», но та не взорвалась. Измайлович, стрелявшая в полицмейстера Норова, промахнулась. Покушавшихся тут же схватили. Как стало известно впоследствии, бомба и не могла взорваться, поскольку была передана минским эсерам секретным сотрудником Департамента полиции Жученко, которая предварительно отвезла её в Московское Охранное отделение, где бомбу обезвредил фон Коттен.

В тот же день, 14 -го января Курлов направил Николаю II телеграмму следующего содержания:
«Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что сего числа в 12 час. дня, когда я с офицерами местного гарнизона выносил из кафедрального собора гроб скончавшегося Начальника местной бригады Генерал-Майора Курча, неизвестным злоумышленником из толпы была брошена бомба, оцарапавшая мне голову и безвредно упавшая к моим ногам. Счастлив, что по воле Божией могу продолжать служить своему Государю. Соучастница задержанного злоумышленника несколько раз стреляла в Полицмейстера, у которого прострелен воротник пальто и мундира. Полицмейстер невредим. Оба преступника задержаны. Оскорбление религиозных чувств войск, бывших в конвое, который несомненно пострадал бы со всеми высшими представителями духовной, военной и гражданской власти, окружавшими гроб считаю беспримерным. Всеподданнейше испрашиваю соизволение Вашего Императорского Величества судить виновных военно-полевым судом.
(подписал) «Исправляющий Должность Минского Губернатора, Двора Вашего Императорского Величества Камергер Курлов».

Отношение прокурора Минского окружного суда А.Зубкова прокурору Виленской судебной палаты А.И.Короткому о производстве следствия по делу о покушении на минского губернатора П.Г. Курлова
21 января 1906 г.
Секретно
В дополнение к представлению от 16 января за № 1233, имею честь донести Вашему Превосходительству, что, как установлено при дальнейшем следствии, из числа публики, бывшей около Петропавловского Собора 14 января при выносе тела генерала Курча, оказались двое раненых, а именно рядовой Захар Потапов и почтальон Фома Гончарик. По объяснению и Потапова, и Гончарика оба они были ранены выстрелами, произведенными из револьвера какой-то неизвестной для них женщиной, стрелявшей по направлению к лицам, уводившим от собора человека, только что перед этим бросившего в губернатора разрывной снаряд. По судебно-медицинском освидетельствовании Потапова и Гончарика, первый из них оказался раненым в ладонь правой руки на вылет, а второй в мягкие части левого предплечья и большой палец левой руки, также на вылет. Причиненные тому и другому повреждения признаны относящимися к разряду легких увечий.
Стрелявшая в полицмейстера Норова женщина, при вторичном допросе ее, заявила, что она Александра Адольфовна Измайлович, что она не отрицает факта, учиненного ею покушения на жизнь Норова, что виновной себя в каком бы то ни было преступлении не признает и ни на какие вопросы отвечать более не желает. В видах проверки заявления обвиняемой о своей личности, она была предъявлена дворнику дома, где проживает семья Измайлович, Мезеню, замужней дочери генерала Измайлович, Марии Демянцевич, и горничной Измайлович, Татьяне Курилло, которые с категоричностью, не дающей оснований к сомнениям, удостоверили, что личность эта есть именно Александра Адольфовна Измайлович.
Свидетельнице Курилло была, межу прочим, предъявлена фотографическая карточка Пулихова и Курилло объяснила, что человека, изображенного на карточке, она видела приходившим к Александре Измайлович, когда последняя проживала короткое время в квартире своего отца.
Личность, бросившего в губернатора разрывной снаряд, Ивана Пулихова установлена с несомненностью отцом его, служащим в должности топографа при Минском Управлении земледелия и Государственных имуществ Петром Пулиховым и помощником пристава Прищепчиком, лично знающим Ивана Пулихова.
Измайлович была предъявлена помощнику полицмейстера Хоцяновичу, чиновнику особых поручений Севергину и полицейскому чиновнику Полтаржицкому, которые указали на нее как на женщину, стрелявшую в Норова.
Дворянки Мария Николаева и Мария Григорьева Старовы и пристава 1 и 2 частей гор. Минска Жигулин и Лаптев, при предъявлении им Пулихова, удостоверили, что это есть именно тот человек, который бросил в Минского губернатора разрывной снаряд и который после этого был задержан.
Произведенным при участии экспертов осмотром отобранных у Пулихова и Измайлович двух револьверов системы «Браунинг» установлено, что из револьвера, отобранного у Измайлович израсходовано 5 патронов, а в револьвере, отобранном у Пулихова, ни одного.
Подлинное подписал И.д. прокурора суда Зубков.
Скрепил Секретарь Савойский.
С подлинным верно И.Д. Прокурора Минского окружного суда Агафангел Зубков.

В своей книге  «Гибель Императорской России» Курлов так описывает это покушение:
«14 января 1906 года в меня была брошена вторая бомба. Я присутствовал в Соборе на заупокойном богослужении по начальнику дивизии; по окончании отпевания я вместе с другими должностными лицами вынес и стал устанавливать на погребальную колесницу гроб усопшего. За мной стоял с крестом в руках Минский архиепископ, преосвященный Михаил, окруженный духовенством. Я почувствовал легкий удар в голову и, думая, что с крыши собора свалился комок снега, так как в это время была оттепель, не обратил на это никакого внимания. Через несколько секунд ко мне подбежал взволнованный правитель канцелярии губернатора со словами: «Ваше превосходительство! Бомба!» Я посмотрел вниз и увидел лежавший у моих ног четырехугольный свиток в серой бумаге. Полицеймейстер просил меня сесть в экипаж и ехать домой, что я и исполнил. Несколько минут спустя он явился ко мне на квартиру и доложил, что тотчас же после моего отъезда какая-то женщина произвела несколько выстрелов их браунинга, причем прострелила ему воротник мундира и воротник пальто чиновника особых поручений. К счастью, оба эти выстрела не причинили этим лицам никакого вреда.
<...>
Одновременно мне сообщили, что весь казачий полк, без офицеров, узнав о покушении на мою жизнь, скачет в город, чтобы расправиться с революционерами. Попытки офицеров удержать людей не достигли результатов, и только когда я послал им навстречу командира дежурной части, хорунжего Обухова, приказав ему передать от моего имени казакам, чтобы они возвратились в казармы и не нарушали порядка, полк тотчас же исполнил мое требование.
<...>
Преступник, бросивший в меня бомбу, оказался Пулиховым, а стрелявшая из браунинга женщина - дочерью начальника артиллерии IV армейского корпуса Измаилович. Оба были арестованы».

Бывший начальник Петербургского Охранного отделения А. В. Герасимов в своих мемуарах даёт такое объяснение этому эпизоду: 
«Однажды, зимой 1905-06 года, агент московского Охранного отделения, известная впоследствии Жученко, сообщила своему начальству, что ей поручено революционной организацией доставить бомбу в Минск для покушения на минского губернатора Курлова, и просила дать указания, как ей быть. Начальник отделения полковник Климович и его помощник фон-Коттен решили, что бомбу она должна отвезти по назначению, но в таком виде, чтобы она не могла взорваться. Фон-Коттен, бывший артиллерист, сам вынул детонатор из бомбы, после чего Жученко отвезла ее в Минск. Неудивительно, что брошенная бомба не взорвалась, хотя попала Курлову, кажется, в голову. Бросивший бомбу революционер был схвачен и повешен. Все эти подробности я слышал впоследствии лично от фон-Коттена» (Герасимов А.В. «На лезвии с террористами»).

В мемуарах Курлова имеется следующая запись: «Через несколько дней оба преступника были судимы в военном суде и приговорены к смертной казни, несмотря на то, что я указывал председателю военного суда о нежелательности применения такого наказания, так как совершенное Пулиховым и Измайлович деяние являлось лишь покушением на преступление» (Курлов П.Г. «Гибель императорской России»).