Рядовой Фридман

Рядовой Фридман

Служил я в Карелии.1985 -1987г.г. Служба РАВ. Часть - не кадрированная. Поэтому, наряду с офицерами, дежурными по части ходили и прапорщики.

Прапорщик Данилов стоял возле столовой и ждал личный состав для приема пищи.
У штаба, метрах в пятидесяти от него, появилась, несколько сутулая, тщедушная и узкоплечая фигура рядового Фридмана.

Ленинградский семинол Фридман, несколько вихляющейся, "женской" походкой пофланировал в сторону прапорщика. Фридман шел на построение к казарме, дорога - одна, мимо прапорщика Данилова.

Прапорщик Данилов ненавидел рядового Фридмана. Очень сильно ненавидел, видеть его не мог, как природный антисеминол и шовинист.

Рядовой Фридман прекрасно был об этой ненависти осведомлен. Прапорщика он презирал и издевался над ним. И сейчас, как раз, и предоставилась такая возможность, поэтому Фридман улыбался с легким злорадством.

Необходимости никакой подходить к дежурному по части у него не было, может, только честь отдать на ходу. Чтобы этого не произошло, прапорщик, завидев Фридмана, в бешенстве повернулся к нему спиной и отошел, как можно дальше от дороги, по которой приближался уже, ненавистный Фридман.

К зданию столовой от дороги шло ответвление, метров двадцать, где обычно и располагались две шеренги нашего небольшого личного состава перед заходом. (поверка, кто-где, все дела).

Так вот, прапорщик почти отбежал вплотную к зданию, данные двадцать метров, только бы не встречаться с этим типом, Фридманом, не смотреть на него, не разговаривать. Он боялся, что от нестерпимой ненависти, может сделать что-либо ужасное.

Например, закинуть рядового Фридмана на, стоящую недалеко, ель, избить до полусмерти, а еще лучше - задушить собственными руками.

Прапорщик стоял спиной к рядовому, он морщился от сильнейшей досады и бессилия. А Фридман, улыбаясь, все той же вихляющейся походкой, уже повернул на дорожку, ведущую к зданию, подошел вплотную к прапорщику и встал у него за спиной.

Прапорщик дрожал всем телом, Фридман - улыбался, как истинный садист.

Он сделал шаг вперед, слегка нагнулся из-за плеча прапорщика, чтобы тому лучше было видно его семинольское лицо, и спросил:

- Товарищ прапорщик, а ужин у нас будет?

Прапорщик, буквально, взорвался матерными, и не только, проклятиями. Он размахивал руками, топал ногами, постоянно трясясь всем телом. Истерика. Орал он минуты две.

Фридман слушал и, с наслаждением, продолжал улыбаться. После чего спокойно повернулся и отправился в казарму, все той же, вихляющейся походочкой.

Отец Фридмана - зам. директора "Ленэнерго" тогда был, приезжал к нашему командиру части - майору Петрову Александру Васильевичу. После их задушевной встречи в первые дни службы Фридмана-младшего, рядового Фридмана назначили на "тепленькое" местечко в столовую, помощником повара. А в часть стали пребывать грузовики с дефицитным, мелким и не очень, оборудованием, запчасти и прочие нужности для хозяйства Петрова. Что положительно сказывалось на приближении появления второй звезды на погоне тридцатилетнего майора, сына генерала.

"Ленэнерго" - экономический "монстр", возможности - большие.

Поэтому-то прапорщик Данилов и все остальные отцы командиры, ничего сделать с рядовым Фридманом и не могли, так как Александр Васильевич, если бы обидел кто рядового Фридмана - стер бы в порошок такого деятеля и отправил бы служить за Полярный круг, с его-то связями. Ну, прапора он просто выгнал бы, разорвав контракт, причину бы нашел, не сомневаюсь.

Вот, прапорщик - тоже не сомневался.

Фридмана комиссовали через восемь месяцев. Папа постарался, наконец.

А парнишка был со стержнем, несмотря на физическую хилость, некоторую...

- О-о!!! Вспомнил я! Игорь!

Так его звали, а я забыл его имя напрочь.

В столовой Игорек продержался не долго. После случая с "дембелями" его куда-то перевели, на коммутатор, вроде, дежурить.

А эпизод такой.

Сидел, как-то, Игореша в помещении кухни у большой плиты и варил носочки свои в пищевом бачке, небольшом, кипятил он их в нем, чистюля.

В зал приема пищи зашли два дембеля и, засунув свои наглые личики в окно для выдачи, попросили-приказали чайку им сделать. На что меланхоличный Игоренций, прослуживший месяца два всего, им презрительно ответил:

- Это что вам, ресторан что ли?

Сами понимаете, "дембеля" обалдели от такой наглости, залезли в окно раздачи, внутрь кухонного зала, и увидели "натюрморт с носками" в посуде для пищи. Тут их чуть не поразил сердечный приступ, потому они его, Игорька, даже трогать не стали, а "настучали" командиру части о, таких вот, выходках молодого служащего. Александр Васильевич, от греха, Игорька и убрал из помощников повара.

Игорюня являлся страстным поклонником футбольного клуба "Зенит", истинным фанатом. У него был радио приемничек, портативный, и он все репортажи слушал, эмоционально реагируя на перипетии игры , при этом кричал, размахивал руками, скакал - вел себя, как невменяемый. Видя такую неподдельную страсть, его в такие моменты НИКТО не трогал. Так-то его шпыняли конечно, но не сильно. Иногда развлекались сослуживцы тем, что говорили ему неожиданно, обманывали: "- А Зенит-то - проиграл! Ты не знал, что ли?" " - Да ты, что-о-о-!!!" - наивно веря, кричал горестно Фридман. И в этот момент мог и прибить чем-либо, являясь совершенно безобидным человеком по сути. Все смеялись, он смущался.

За что он попал на гауптвахту я не помню. Но, как-то, умудрился.
Своей "губы" у нас в части не было, возили на Бесовецкий аэродром. Что очень для нас, артиллеристов (черных), было невесело. Разные рода войск. Чужая атмосфера. Иногда бывало, что жестко там с нашими обходились. Я там был, но "мед, пиво не пил". Так, что - обстановку и людей, тамошних, я знал.

На танцах в Доме Культуры поселка Чална, наши военные, будучи в увольнении, подрались с "бесовецкими", "летунами" (голубенькими). Кто-то вызвал их патруль, во главе со старшим сержантом - высоким туркменом, думаю из бедуинов-пустынников, очень жесткий товарищ. Наши и с ними подрались и вернулись в часть. Патруль приехал за ними и арестовал, двоих - Славу и Ваньку. То ли Фридман участвовал в данных боях, то ли он за что-то другое в тюрьму попал, я не помню.

Гауптвахта - это натуральная тюрьма...

Через два дня эта троица объявилась в части. Сбежали. Встречали их, как героев эпоса. Но, еще раз приехал туркмен с бойцами, и их увезли назад.

Только через месяц они вернулись - изможденные, похудевшие, побритые.

Ванька со Славкой были выбриты наполовину. То есть, издевательски ровно, пополам, голова была разделена - одна половина абсолютно чистая, вторая - слегка отросший ежик.

Игорек был побрит однообразно, без разделения.

Очень тяжело им там пришлось. Но, Игоря, после таких событий, шпынять перестали. Уважать стали. А вскоре, он нас и покинул, комиссовался.

Придется, все же, поинтересоваться где-то - имеет ли отношение Игорь Фридман к известному Михаилу Фридману. Думаю, что имеет... или не имеет.

Да, и, не "Водоканал" ли, вместо "Ленэнерго"?