Драмы и господа. Фрагмент 1 Всё началось нигде

Точкой отсчета следовало бы считать именно эту ванну, а точнее воду в ней заключенную. Прозрачная и одновременно с этим густая вязкая жидкость неспешно покачивалась из стороны в сторону, укутывая тело, словно плотный полиэтилен. Сквозь потускневшую пену едва виднелись тяжелые ресницы не землистом выцветшем лице.

Пронзительно огненные волосы образовали вокруг жемчужных скул ровные очертания лучей солнца – это тот свет, который зажигался сам собою всякий раз, когда она погружалась в пучину размышлений на глубину сознания, достигая неровного дна старой чугунной ванны.   
   
Мертвенно тонкие руки непослушно отплывали от сферавидных бёдер в хаотичные стороны, рисуя звёзды на поверхности герметичного водоёма.
На истощенном теле прослеживались все самые неочевидные оттески жизни, полной ярких парадоксов.

Правая рука от локтя до середины ладони была чуть более тёмной, чем левая. Привычка закатывать только один рукав одежды в момент съемки сделали эту разницу столь заметной для неё самой сравнительно недавно, а ведь с тех прошло уже так много времени.

На запястье левой руки виднелся рваный витиеватый шрам от шерстяной веревки, несколько раз с усилием прокрученной вокруг своей оси.

Вода стала понемногу остывать, возвращая Ей чувство привычной реальности. Казалось, что это происходит раньше ожидаемого, ведь в её голове процесс погружения лишь только набирал свои решающие обороты. Схватив с края чугунной ванны большую чашку обжигающе черного кофе она быстрым движением опрокинула содержимое прямиком в воду и отбросила керамическую емкость в сторону. Мгновение спустя температура в ванной повысилась на градус и этого ей было достаточно.
Не открывая глаз Она едва заметно улыбнулась собственной затее и будто бы продолжила смотреть за происходящим внутри себя самой.

Она ушла с головой под помутневшую кофейную воду и ощутила прилив крови в пульсирующих висках, зажмурившись ещё сильнее Она пристально вглядывалась в даль своего воображения и увидела то, что не могла разглядеть больше часа.

Вот Он снова сидит на столе у открытого окна, а в руках у него лампа. Свет раскаленного прибора обжигает ему руку, но он не решается отпустить маятник и будто бы надеется тем самым стать причиной скорейшего приближения большекрылого существа.

Спустя мгновения на свободную ладонь в легком пленительном воздушном танце спускается бабочка, каждый взмах крыльев увеличивает их в размерах, постепенно они разрастаются сначала до размеров стола, а затем и комнаты, укутывая Его целиком в своих объятиях. 

Сквозь треснувшее стекло ночного окна Она видит, как крылья бабочки начинают трепетать, опережая биение сердца, постепенно глаз перестает различать очертания крыльев и созерцает лишь яркий перламутровый вихрь, спустя четверть минуты, оконное стекло с оглушительным хлопком разлетается в осколки, крылья спадают по талии вниз шелковым покрывалом, обнажая два сомкнутых в тугой узел тела, опустившихся на колени друг перед другом. Свет лампы больше не обжигает Ему руку, размокнув её, Он понимает, что раздавил пылающую сердцевину лампочки молниеносным сдавливанием. Обронившая крылья Странница видит кровь, потопившую Его ладонь и не мешкая дотрагивается губами до множества ран, вынимания один за другим осколки. Он не чувствует боли, перед ним жизнь открылась лучшей своей стороной…

Температура падает на два градуса и Она взволнованно врывается в жизнь обратно, смахнув с себя воду, как срывают с плеча плотный полиэтиленовый пакет, прибитый штормовым ветром, она выталкивает себя на холодный кафельный пол, перекатившись набок ощущает лежащий рядом колючий длинный свитер, который тут же натягивает на мокрое тело.

С небольшим усилием Она встает на ноги и протирает длинным бесформенным рукавом большое темное зеркало.
Откинув огненные пряди назад, Ирина встречается взглядом сама с собой…