Перевалы жизни...

         … двадцатые годы прошлого века.  Страшные вести приходят в таежное урочище. Где - то там далеко, на большой земле, кровью харкает гражданская война. И здесь, на краю света, ее «треклятая метла» не щадит никого. То красные наведаются, то белые. Поди разберись, кто правый, кто нет… незваные гости силком забирают скот, опустошают лабазы. Белый офицер, на вид порядочный и в очках, потому внушающий доверие, обещает не трогать семью и живность, если их сын, семнадцатилетний Иннокентий до схода снега побудет в их отряде погонщиком оленей, летом его отпустят домой. С тем отрядом парень попадал в разные переделки, однажды раненого офицера вытаскивал на оленьей упряжке со снежного поля перестрелки. Парень очень боялся, если ненароком убьют этого офицера, то кто его отпустит домой…

       Победившие красные объявляют всеобщую амнистию, Иннокентий возвращается домой, скоро женится. Но людское нутро не переделать даже на пороге кумачового социализма. Односельчанин состряпал донос, закон и суд суровы, в сухом остатке десять лет лагерей. Иннокентий парень рослый, одно плохо, русский совсем не понимал. Сокамерники его уважали за силу и наивную честность. На шестом году мытарств по разным лагерям, он этапом попадает на стройку Беломорканала.  Однажды его кличут, конвой в недоумении, этого молодого азиата новый начальник лагеря срочно к себе требует. Иннокентий горько прощается с товарищами по несчастью, раздает свои скудные вещи. Ему до слез обидно, отмотал добрую половину срока… тут этот новый на его несчастную голову … и что у того в голове? Расстрелять его – лишь одна казенная пуля. Одна пуля! А он в той жизни слыл метким стрелком! А как радовались родители и младшие братья, когда он возвращался с охоты, увешанный добычей … зовет его, манит листвой далекая тайга…

           Дежурный проводит заключенного в кабинет с массивной дверью. Иннокентий переступает порог, ноги ватные … слезы … глаза с трудом привыкают к яркому свету. Он видит, там, в глубине большого кабинета, у окна спиной к нему стоит человек … внезапно ка - ак ойкнет его сердце … нет, не может быть … неужели! Он нутром улавливает в этом новом начальнике знакомые, полузабытые черты. Начальник лагеря, грозно скрипя   ремнями, оборачивается. Да, это же он! Живой! Тот самый белый офицер! Ничего не понятно! В глазах темнеет… Получается, он теперь красный начальник и его, теперь врага народа, стережет? Ведь из – за него, белого офицера, жизнь парня кувырком, гложет обида… Тут начальник лагеря подходит к нему, крепко обнимает заключенного, шепотом говорит: - «Догор (друг – по-якутски)! Домой…». Наверное, вам тоже трудно поверить в эту историю…  Но вскоре суд пересмотрел его дело, Иннокентия отпустили домой…

            Целых два года добирался Иннокентий до родного урочища, старушка мать уходит в мир иной умиротворенная, она дождалась таки сына…  Иннокентий узнает, что его жена давно хозяйка другого очага, он ее прощает. Либо понимает, это ради их сына, пусть парень растет советским человеком.
 
       Сносно знающий русский язык, повидавший большой мир и вернувшийся с великой стройки страны с грамотой с ликом самого Сталина, подкрепленной положительной характеристикой с гербовой пятизвездочной печатью, он скоро избирается председателем наслежного совета.
    
       … старик Иннокентий часто вспоминал человека, встречи с которым в каждый раз круто меняли жизнь охотника. Нет, не держал старик на него обиду. Снова и снова рассказывал детям и внукам о крепком слове этого офицера, сумевшего дважды (!) вернуть его обратно домой живым. Дедушка Иннокентий называл его настоящим русским человеком...