Ненавижу Глава 4

               
       О гибели Игнатова я узнала через две недели, позвонила по его номеру, не ответил, набрала номер общежития, и вахтер ответила, что Игнатов без вести пропал две недели назад, ищут его все, но найти не могут. Мне стало ясно, что после моего отъезда с ним «разобрались», и в живых его уже не найти. Я пошла к начальнику УГРО и передала разговор с вахтером.

 - Скажи спасибо Полина Геннадьевна, что сама благополучно оттуда выехала, не взорвали самолет вместе с тобой, ты даже себе представить не можешь, в какую лепешку ты наступила.
- Я же просила не давать мне это дело, не наше оно. А теперь если даже заберете, я доведу дело до конечного результата, так как, знаю кто заказчик убийств, теперь осталось узнать заказчика похищения прибора. Я хочу, чтобы друг Марка и Игнатова, Авдеев вышел на свободу, а настоящий преступник сел в тюрьму.

- А у тебя его никто и не забирает, мне намекнули, чтобы я довел дело до его конца, только не озвучили, до какого именно конца. Судя по тому, что происходит на данном этапе, то им положительный результат не нужен, мы не должны искать настоящих виновных в гибели двух военных, видимо не плохих ребят. Вот теперь сижу и думаю, чем тебе обернется это расследование. Просто боюсь за твою жизнь, да и за свою тоже. Ведь они для разговора приезжали не ко мне сюда, на службу, а вызвали поговорить в кафе «Льдинка», это было пока ты «отдыхала» на Севере.

 Да, я не сказал тебе, что пришло заключение эксперта: пакет, найденный у дороги, принадлежал старшему лейтенанту Терентьеву. Диктофон также его, на нем были его отпечатки пальцев, взятые с вещей найденных в пакете. – Хорошая весть, но, а что выяснил Сергеев по поводу того, кто сдал диктофон? Спросила я.
- А вот здесь самое интересное, по указанному в квитанции адресу такой гражданин не проживает и не проживал.

- Но квитанция заполнялась на основе паспорта, так по крайней мере положено при оформлении вещи, в комиссионный магазин, - сказала я.
- Ты права, так положено, но не всегда это выполняется, коммерция, как ты понимаешь, попалась интересная вещь, за которую можно взять деньги, ее принимают и без паспорта, затем продают в узком кругу, доверенным людям, или вписывают в квитанцию данные из чужого паспорта, то есть, подставного лица. Да что я тебе рассказываю, ты и сама прекрасно знаешь, не раз с этим сталкивалась.

- Вот если бы скупщиков наказывали чаще, вплоть до лишения свободы, тогда они хоть чего-то боялись, а так заплатил штраф и торгуй дальше.
- Полина Геннадьевна, скупщики не должны бояться закона, они должны его исполнять.

И каков твой план дальнейший? - спросил меня Виталий Иванович.
- Но кто заказчик Терентьева и Игнатова я знаю, мне теперь проследить цепочку похищения прибора. Игнатов мне сказал, что Терентьев при передаче прибора видел двух человек, это кладовщика Климова и неизвестного, он хорошо описал его внешность. На основании этого описания, попробую составить фоторобот и отправлю в информационные службы, надеюсь вы подпишите мне разрешение. Буду ждать звонка, кто-то да позвонит, если только он не сделает пластическую операцию. Как сказала, так и сделала. У Терентьева хорошая была зрительная память и он описал человека Игнатову, почти до мельчайших подробностей. Это помогло мне в составлении портрета.

Звонки поступали отовсюду, человека с такой внешностью видели в разных городах, это усложняло поиск. Я отбросила все дальние точки городов, и оставила те, где по моим расчетам мог появиться этот человек. Еще прошла неделя, поступил звонок из Оленегорска, звонил мужчина, он сообщил: человек, который вам нужен приехал к нам в город месяц назад и проживает в гостинице.

- Но что ж, - сказал мне Виталий Иванович, - поезжайте в Оленегорск, с местными операми проведете задержание, выяснится, что это не он, придется вам его отпустить и извиниться, но чует мое сердце, это он.
- Я приехала в Оленегорск и направилась сразу в городское ОВД.
 - Хорошо, - сказал мне начальник УГРО, - мы поможем в задержании, но, если произойдет ошибка, мы «умываем руки», получать нагоняй от начальства из-за вас, мы не намерены.
- Договорились, - сказала я.

Задержание провели оперативно. Без всяких эксцессов, мужчина оказался один в один с фотороботом. Но сходство, это не означает, что он сознается в краже прибора, мне предстоит все выяснить, а как я поняла, к этому он не был расположен.
- Та, не волнуйтесь вы так товарищ майор, - сказал мне местный опер Иванников, - поезжайте в гостиницу и отдыхайте, а этот голубчик посидит пока у нас.
- Только вы не в коем случае не применяйте насильственные меры, - попросила я.
- Мы умеем получать признание без всяких на то, жестких мер.

Я уехала в гостиницу, пока я вселилась, часы показывали полночь. Добравшись до постели, я уснула крепким сном. Утром, как всегда проснулась в шесть, умылась, оделась и поехала в отделение.
- Получайте своего подозреваемого, он готов давать показания, - я верно говорю? Обратился он к мужчине сидевшему на стуле у окна. Тот кивнул головой.
- Я уйду, - сказал мне опер, - в кабинете оставлю охрану, можете работать спокойно.

- Я вынула из портфеля чистый бланк протокола, заполнила шапку, спросила фамилию, имя, отчество, год рождения. Мужчина отвечал, не поднимая головы, как будто разглядывал внимательно пол.
-  Но, а теперь давайте поговорим о приборе, который вы похитили с военного склада в городе Сыктывкаре. Прежде чем ответить, он оглянулся назад.
- Не волнуйтесь, они нас не слышат.

- Я не знал и, не знаю, что было в коробке, мне приказано было ее получить, я получил и привез на базу, передал из рук в руки майору. Он мне отдал конверт, сказал, что это за услугу, так как я выполнял заказ по его просьбе в неслужебное время. - Теперь поезжайте в Оленегорск, отдохните, покатайтесь на оленях. Как он сказал, я так и сделал. Сейчас я нахожусь в законном отпуске.
- А кому вы передали коробку с прибором? – спросила я.
- Майору Ягодину, он из контрразведки, как мне говорили ребята.

- То есть, получается вас использовали в темную, а вы знаете, что вы похитили прибор, которому нет аналогов в мире, это экспериментальная единица в космических войнах.
- Я этого не знал, - бледнея, - сказал мужчина. – Что теперь со мной будет.
- Этого я не могу вам сказать, так как степень вашей вины будет определять военный трибунал, и сегодня вы будите переданы в военную прокуратуру. Далее, следствие будут проводить они, моя работа на этом заканчивается, - сказала я.
 
Попрощавшись со своими коллегами из Оленегорска я уехала домой. Приехала поздно вечером, звонить никому не стала, а утром позавтракав прибыла в отдел.
- Я свою работу довела до конца, а конечный результат будет уже за военными, - сказала я подполковнику УГРО Виталию Ивановичу.

- Все, забудь, передали дело военной прокуратуре и на этом точка. Дальше они уголовное дело по факту хищения прибора и убийства Терентьева и Игнатова вести, не будут, виновный найден и наказан, отбывает свой срок в колонии строгого режима.

Я смотрела на своего начальника и плохо соображала, не нашлась даже возмутиться на его слова.
Видя наверно, что я от злости позеленела, он сказал: - Вы Полина Геннадьевна успокойтесь, не мы первые, ни мы последние, кого так мерзко кидают, главное голова на плечах.

- Ненавижу, - сжав зубы, сказала я, ненависть меня просто душила, не хватало воздуха, я взялась за сердце. Подполковник быстро встал, налил в стакан воды и дал мне выпить. Я выпила, поседела пока не стало сердце бить набат, встала и вышла из кабинета. Мысль не отпускала меня от слова – Ненавижу. Я пришла в кабинет, взяла чистый лист бумаги и написала рапорт на увольнение. Поставила дату и подпись, а рядом не произвольно слово – Ненавижу.