Волшебный Город

1
Сегодня началась ярмарка. У нас каждый год после сбора урожая ярмарка, три дня. Сегодня мы с родителями везде побывали, свои яблоки продали, кучу вещей увидели. Мама купила мне у заезжего дядьки тетрадь в цветастой матерчатой обложке и длинный карандаш, чтоб в ней писать. Вот я и буду! Стану вести дневник! Как взрослая! Или как в книжках.


2
Вчера был последний день ярмарки. И в наш городок совсем-совсем рано утром приехал волшебник! Настоящий! Шишки в конфеты превращал, а для взрослых – воду в пиво (ну и невкусные же вещи взрослые любят)! Соседу Витьке, который ногу неделю назад поломал, срастил обратно все косточки, тот весь день потом как сумасшедший от радости носился. Ещё со зверями говорил. Видно было, что ему у нас нравится. Так что, когда ярмарка заканчивалась вечером – как всегда, гулянием и угощением – тоже пришел, со всеми сел за праздничный стол. Сказал, что очень уж ему наш город понравился, и он нам подарок хочет такой сделать, чтоб всем сгодился. Махнул рукой – и все мы научились обращаться в звериков!

Это было так интересно! Мы с друзьями остаток вечера только и занимались тем, что превращались в мышат или котят и играли так. Мир такой большой сразу становится, когда ты сам уменьшился! Правда, с хвостом сначала очень непривычно, он в ногах путается. Но как заиграешься, перестанешь о нём думать, сразу мешать перестаёт. И взрослые тоже игрались с новой способностью, кто птицей летал, кто в медведя или рысь превращался. Так здорово!


3
А звериками становиться, оказывается, не только весело и интересно. Сегодня, например, один из ребят книжку дома забыл, которую в школу принести надо было. Так бы ни за что не успел туда и назад сбегать за пять минут до урока. А он превратился в жеребёнка и как раз успел, когда учитель в колокол звонил, что в класс пора. Так здорово! Да и учитель тоже, на уроке анатомии когда объяснял про мышцы и кости, превращался, чтоб показать, какие они разные у разных животных. Даже в лошадь превратился, только очень ненадолго. Всё же мало места в классе.

А уж вне школы – так вообще! Все превращаются, и всем от того только польза! Мама рассказывала, как наш старый сосед, которому ещё с весны никак сыновей вместе собрать не удаётся, чтоб в лес сходить да деревьев для починки сарая нарубить, сначала бобром обратился. А когда нужные деревья повалил, потом медведем стал и сам дотащил все до дома. И соседка напротив по улице тоже не нарадуется, у неё груши поздние, и она всегда раньше с сетками мучалась, чтоб птицы урожай не объели, да и мы тоже. Но наш-то снят, а её пока нет. А сейчас – сначала с дочками обезьянками обратились и легко сетями одели деревья. А потом стали орлицами и поотгоняли портящих фрукты птиц. Я тоже так на следующий год маме с папой помогать буду!

И пекарь, у которого я всегда печенье покупаю, возвращаясь из школы, новой способности не нарадуется. Мышью, говорит, обращаюсь каждый день, чтобы выведывать, где себе настоящие мыши ходы прогрызли, да потом закрыть их, чтоб зерно и муку не портили.

И доктору нашему с малышами проще. Раньше они плакали, когда уколов или чего ещё боялись, а теперь они в рёв – а он в котика обратится, успокоит, утешит. Всё не так им страшно, раз доктор – котик.

И стражникам тоже легче работать стало, парят себе над городом соколами, а как видят где беду, летят туда со всех крыл, и негодяев ловят. Или, если ушел-таки злыд, в собак обращаются и находят его легко и быстро.

В общем, отлично взрослые подарком волшебника пользуются! Мы с ребятами все тоже очень хотим поскорее вырасти и так же помогать. А то пользы пока от нас мало, мы ж, когда превращаемся, детьми и остаёмся. Ну что котёнок или щенок или птенец могут сделать? Ничего!


4
Оказывается, становясь звериками, и плохое делать можно. Мама рассказала, как на площади ругались лавочники, делающие леденцы. Они у одного из них совсем необычные были, какой-то он секрет придумал, чтоб делать их такими. И никому секрет не говорил. А вчера увидел точно такие же на прилавке соседа, тоже конфетного мастера. Слово за слово, поспорили, и выяснилось – сосед тайну украл. Крысой в дом чужой прокрался, на стропила влез, и подсмотрел всё. Ох и ругались они! Мама не описала, как именно, говорит, детям такие слова знать не положено, но сильно ругались, аж стражу пришлось звать, чтоб разняли. А пока стража спешила, те оба в котов превратились и так друг друга подрали – шерсть повсюду летела!

И не только конфетные мастера так. На соседней улице две подружки поссорились из-за парня, и одна другой лицо и руки порвала когтями страшно. В сову превратилась и порвала. Второй-то это ничем не помогло, правда, потому что парень от неё из-за этого совсем отвернулся. Да только и первой не легче, раз всё лицо в шрамах.

Среди нас, ребят, тоже пошла волна глупостей. Китт, один из соседских ребят, специально меня напугал. Прикинулся змейкой, а я их страшно боюсь! Правда, он сразу извинился, как понял, что мне взаправду страшно было, а не по игре. А ещё есть ребята в школе, которые превращаются в собак и бросаются на других неожиданно. Говорят, для смеха просто. Но какой же это смех, если тем, другим – страшно?

 
5
Учитель строго поговорил с теми ребятами, кто для смеха рычал на других в собачьем облике. Сказал что, если им приятно пугать других, то они действительно звери в душе, а не люди. И предложил им всегда оставаться собачками в школе, чтоб никто не путался. Сначала те это восприняли как игру, а потом поняли, что остальные к ним и правда не как к товарищам теперь относятся, а как к собачкам. И решили, что учитель прав и нехорошо то, что они делали. Перед всеми извинились, и теперь снова всё в школе спокойно, никто не становится звериком, чтобы пугать или обижать. Только для игры или помощи.

Жалко только, взрослые с учителем мало говорят. Может, он и им бы объяснил? А то уже много кто, если обидится, сразу же в зверя превращается – и на обидчика! И тот в ответ! Смотреть жутко! И это же больно тоже! Мы с ребятами пробовали в шутку, в игре, стать звериками и кусаться и царапаться. Так же больно и неприятно, как на кулаках драться, а то и больнее! Человеческими-то ногтями не так глубоко царапнуть можно, как кошкиными коготками. И кусаться люди, когда по-людски дерутся, всё ж не кусаются, а звери кусаются.

Мы с ребятами думали, и родителей спрашивали – а почему так? Почему некоторые взрослые теперь, вместо того, чтоб спорить как люди, дерутся как зверики. Папа – он в таверне местной несколько раз так дрался, когда к нему пьяные приставали – объяснил, что если в звериной форме драться – то это как бы не считается. Вот и выходит, что можно выплеснуть эмоции, пока зверь, а потом снова человечно общаться. Уверенно говорит, значит, что-то в этом правильное должно быть. Только я понять не могу, что. Ну подрались двое как зверики, ну выпустили обиду, ну обратно превратились. Но полученные в драке укусы да царапки ж всё равно болят. Да и то, из-за чего обида была, нерешённым осталось. Что ж тут хорошего?


6
Большинство взрослых теперь не дома почти всегда ходит как зверики. Мама с папой говорят, что так правильно. И быстрее, и безопаснее. А я не понимаю, почему. Разве раньше опасно было, когда все просто людьми ходили? Но ведь я ещё маленькая, так что, может, и правда не понимаю пока. И от этого с мамой и папой не спорю. Только когда они мне говорят, чтоб тоже на улицу только звериком выходила, отказываюсь как могу, или вру, дома превращаюсь, а как за угол забегу – обратно человеком становлюсь. Ну как они не понимают, что ребёнку-человеку в полном звериков городе всё ж менее страшно, чем ребёнку-зверику?

Так что мы с ребятами и в школу, и из школы, и просто так гуляем как люди. Правда, и гуляем всё реже и реже. И погода портится, к зиме же дело. Да и просто, гулять по городу, где на улицах почти нет людей... страшно. Учитель, когда мы об этом заговорили, с нами согласился. И дедушка, охраняющий церковный сад, тоже. Сказал, это как в войну. Он тогда тоже как мы был, но помнит, как страшно было. Только тогда, говорит, ещё и дома порушенные были, а сейчас нет, так что всё полегче.

А я вот не знаю, полегче ли? Если б дома порушенные были, было бы совсем понятно, что плохо и страшно всё. А сейчас – как? Плохо, или ещё нет? Точно только, что не хорошо. Ну что ж хорошего, если все «для безопасности» перестали человеками быть?


7
Мама с папой теперь зверики почти всегда. На улицу в другом виде и не выходят, продолжают твердить, что опасно. А дома не зверики, когда уж совсем нужно человеком быть – печку растопить, если совсем холодно, воды принести, когда закончилась, или еду приготовить. А так даже спят как зверики. Я по ночам просыпаюсь и боюсь, потому что сразу не понятно – это мама и папа там в медвежьих шкурках спят? Или настоящие мишки в дом залезли и меня теперь порвут на кусочки?

И у всех ребят в школе так. Не у всех папа с мамой медведями стали, но звериками остаются почти постоянно – у всех. Только взрослые, у которых совсем уж крошки дети, чаще людьми время проводят. Особенно мамы. А остальные – вот так. Не понимаю!


8
Теперь мы с ребятами, двумя учителями, и десятью мамочками, у которых совсем уж малыши, живём у дедушки в церкви. Ходить туда кроме нас никто уже не ходит, а один большой дом прогреть проще, чем десяток маленьких.

И школы больше нет. То есть учитель нас продолжает учить, когда может, и книжки нам читает. Но времени на это остаётся мало. Мы из родных домов крадём еду и дрова, пока светло и взрослые звериками гуляют по городу. Надо как можно больше перенести в церковь, пока совсем холодно не стало. А то дома жить больше нельзя совсем.

Наши мамы и папы нас, кажется, забывают, оставаясь всё время звериками. Мои точно да. Несколько раз бросались, как на чужую. Только когда я забиралась на дерево и кричала от страха вспоминали, что я их доча, и на минутку становились собой. А в последний раз, что я дома была в то же время, что они, и вовсе не вспомнили. Пришлось крольчонком стать, чтоб убежать от них, а то съели бы. И на улицах всё чаще нам, детям, приходится звериками становиться, чтоб удрать. А так не правильно! Вот поэтому мы и будем жить вместе, чтоб легче было людьми остаться.


9
Я, Китт, и Мира решили пойти через лес и навестить волшебника, который наш город заколдовал. Вдруг он сможет объяснить, как получилось, что взрослые совсем-совсем заколдовались? И скажет, что делать, чтоб их расколдовать? Учитель сказал, что не очень-то верит в это. Но если мы уверены, что волшебник поможет и с ним надо поговорить, то идти лучше сейчас. Зимой по лесу ходить трудно, а сейчас, в самом конце осени, полегче. Да и видно далеко, а так безопаснее.


10
Мы были у волшебника. Он такой же добрый, как тогда был, когда к нам на ярмарку приехал. Встретил нас как дорогих гостей, хотя дома у него такой беспорядок был, что ясно – никого в гости не ждал. Чаем напоил с печеньем, а как заметил, что мы голодные, и накормил. Наколдовал такой вкусный обед, какого я никогда не ела! Потом сказал, что нам нужно остаться на ночь, а то в лесу детям ночевать не дело. И только когда мы удобно устроились все у камина ночью уже, спросил, а чего пришли.

Мы рассказали. О том, что взрослые теперь всегда зверики, и можно ли их как-то расколдовать, чтоб снова людьми были? Он повздыхал и спросил, а как получилось, что взрослые – зверики, а дети нет? Мы объяснили, это потому что играть так интересно, а учиться и дружить проще, когда все люди. Вот и не превращаемся в звериков постоянно, скучно же.

Он тогда подумал и сказал грустно что, наверное, помочь нам вряд ли сможет. «Я ведь,» говорит, «не заколдовал город. Ну, если считать, что «заколдовал» - это когда хочешь, не хочешь, а становишься таким, как заклинание велело. Я использовал заклинание Возможности, а оно делает так, что каждый может стать тем, кем хочет. Думали б ваши взрослые, что можно троллем или драконом из книги стать, они б и в троллей, и в драконов превращаться научились. Хотели бы чаще быть людьми чем звериками – и были б, как вы, ребята. Это они сами хотят звериками постоянно быть. И как заставить их хотеть иного, раз уж назад не превратились, когда поняли, что вы их теперь совсем боитесь, не знаю. Я-то думал, они моим подарком как вы станут пользоваться – чтоб играть, помогать, что-то новое узнавать, а не чтоб мешать или обижать друг друга.» Потом замолчал, долго смотрел в огонь, грустил. И добавил наконец: «Может, за зиму они передумают. Зверям зимой всегда хуже живётся, чем людям, даже если они не в берлоге, а в доме живут. Но если нет, то... вы, ребята, не переставайте пользоваться моим подарком, как сейчас пользуетесь. Вырастете, не потеряв моего подарка и не изменившись от него, как ваши взрослые – всё исправить сможете! Не обязательно быстро, но сможете!».

На этом разговор кончился, а утром он нас на пол-пути проводил, и мешок с собой дал волшебный, с множеством разных припасов но лёгкий, будто пустой. Сказал, для всех дома. И удачи пожелал.


11
Мы вернулись домой. Мешок волшебника оказался очень полезным, там было огромное множество еды, лекарств, и угля для церковных печек. Закрома у нас теперь полны.

Но вот получится ли у нас зиму пережить и снова город в порядок привести, как волшебник надеялся, я не знаю. Мало нас. Три десятка детей от шести до шестнадцати, несколько подростков постарше, два учителя со сторожем, да десяток мамочек с совсем крохотными малышами. А в прошлые зимы, когда город уж совсем засыпало снегом, только все вместе и справлялись-откапывались. Хватит ли нас, сколько нас сейчас есть? Из остальных-то взрослых так никто обратно человеком и не стал пока...