ООН в Крыму, гл. 128. Всё Владу не спалось

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 128.  КОМУ  НЕ  СПИТСЯ  В  НОЧЬ  ГЛУХУЮ ?

*   *   *
Вечером в купе Романа неожиданно заявился нижегородский знакомец Владимир и без особых уговоров затащил его в вагон-ресторан.

Почему это ему удалось сделать без особых уговоров? Да потому что Роман прекрасно знал о далеко идущих намерениях сексуально озабоченной парочки волгарей, хотя самого его они – ни парочка, ни последствия – ничем не прельщали.
Но предстоящая ночёвка в одном купе с благовоспитанным Игорьком, вдруг оказавшимся не менее озабоченным, напрягала ещё больше.

Поэтому из двух зол он выбрал меньшее и более приятное. Как вы помните из предыдущего повествования, ещё на пляже Четвёртой бухты Роман повторно облизнулся было на прелести Марины, жены этого самого нижегородского Владимира. Кстати, для отличия от добропорядочного вологодского Владимира, купейного соседа Романа, волгаря впредь мы будем коротко называть Владом.

В привычном для российского поезда довольно приличном раскачивании вагона-ресторана, они поели и попили в приятной компании с мило щебетавшей Мариной или МарИ, как та на перроне Феодосийского вокзала вдруг кокетливо представилась Игорьку. Вот же озабоченная штучка-сучка! И на малого глаз уже положила!

А та нисколько не теряла времени и, сидя в вагоне-ресторане напротив мужа, то есть, рядом с Романом, ножкой всё давала понять прекрасному своему соседу, мол: я уже вполне готова к сексу и очень, очень сильно хочу тебя, м-м-м!

По большому счёту Роману было безразлично её настроение и желание. «Мадам, вы хотите этого? Так оно вам будет!» – с налётом одесского юмора мельком подумал он, зная о всегдашней готовности Ромки-младшего к подвигам на поле интимного боя, даже если его хозяин лежит, в хлам сражённый алкоголем. Но! А кавалерия интимным войскам привычно придана для какого, простите, усиления? Вот им и подавайте команду: в атаку на голую шашку! Или как там..., на шишку... А-а-а, всё равно!

После всего пережитого Романом за последние два дня, в том числе, после недавней купейной истории с Игорьком, Роман банально решил напиться до потери пульса (а это чтобы хрен получше... законсервировался!). И своей цели принялся добиваться с заметным усердием – за чужой счёт-с, конечно же.

Счёт ему предъявил-ла не официант-ша-ка... а, ик... МарИ?!.. Ооо! Не бойтесь, Мэри, это я, Дубровский... или Дупловский, потому что я в дупель пьяный... а дупло, кстати, где-то рядом... должно быть... м-м-м, вот оно сладкое... А письма там нет, ха-ха!.. его никто не написАл..., или не напИсал... а-а-а, вот поэтому здесь не дупло, а пися... вот она, сладкая... Что-о-о?.. Да что такое вообще вытворяется... А вот кантовать меня не надо! Не надо меня кантовать!.. Я вам не... Да причём тут ресторан, если он так сильно шатается?!.. А-а-а?!.. Влад, это правда, что ли?.. Ха-ха. Это не смешно... Да такого не может быть, потому что не может быть никогда! Уж что-что, а пить я умею... Вот и знайте..., и вообще...

С тем они и вышли с Владом покурить в тамбуре.
Из-за принятого на грудь алкоголя Роман, действуя как сомнамбула, вспомнил студенческую привычку, взял из рук Влада дымящуюся сигарету, глубоко затянулся и...

И немедленно на пьяные его мозги и веки навалилась невероятная тяжесть – просто жуть! Видимо, всё это были последствия недавно пережитого стресса из-за Игорька – этого столь коварно воспитанного Игорька!.. Этого стресса вкупе с изрядной дозой хмеля вперемешку с никотином, принятым после большого перерыва воздержания от курева – этого с лихвой хватило для того, чтобы голова Романа поплыла в одном ей ведом направлении, когда беспечный Эул ей полные уши алкоголя надул.

А тем временем заботливый Владимир с осоловелыми глазами, видимо из-за страстного желания помочь нерасчётливому собутыльнику, очень странным образом оказывает эту самую важную помощь, из-за чего Роману рукой опереться можно только о его голову. Хорошо хоть, что упасть нельзя было, потому что кто-то... а-а-а, всё он крепко держит руками за совершенно беззащитные и полностью неуверенные в своей стойкости бёдра.

Странно, да?.. Это очень странно, когда в чёрном тамбурном окне мелькает почему-то пейзаж Четвёртой бухты в бухте Провато под... или нет, почему это под, если рядом ыс Орджоникидзе... Дааа, очень странные поездные дела вытворяются у тебя под носом господи, пока ты, как всегда и где-то, только не здесь, вечно занят своим вечным и святым...

И Роман безвольно поплыл по течению реки судеб: встал лицом к входной двери вагона, обеспечивая безопасность действий заботливого (не зря же он всегда выглядел таким озабоченным!) Влада от возможного посягательства возможных прохожих через тамбур. Хоть время было уже за полночь, но для железнодорожного транспорта этот показатель является нисколько не критическим: да мало ли кому в поезде по ночам не спится по личным или служебным делам. Даже под утро по вагонам туда-сюда снуют люди в форме и цивильной одежде. И всё мешают, блин.

По виду с реверса фейса Романа почти не заметно было, что у него что-то не так с шортами. Но ведь любому проходимцу... э-э-э, проходящему с первого же взгляда всё сразу же становится понятным, наверное. Поэтому когда кто-то всё же зашебаршил дверями тамбура, Владимир занял более устойчивую позу для поддержания бренного... то бишь, хмельного тела Романа в относительно приличном и вертикальном состоянии. Ну, именно так они и пробовали стоять оба.

Владимир снова закурил, а Роман замотал головой, отказываясь от сигареты. Пьяно и тупо стоял, слушал какой-то бред – вникать в него не было ни сил, ни желания. Зато в отражении стекла вагонной двери понаблюдал, как через тамбур прошли проводник, за ним два пассажира с вещами, потом еще один и тоже с вещами. Видимо, они едва успели к отправке поезда и теперь через весь состав пробирались к своим местам...

Роман почему-то затосковал: ему тотчас тоже захотелось в своё купе. А тут Владимир снова расстарался со своей помощью... Но она Романа почти уже не интересовала. Вот и сказал, что ему из конца в конец надоел уже этот тесный тамбур. И они дружной командой наару пошли обратно в вагон-ресторан.

А там Марина вся из себя радостно разулыбалась, нетерпеливо сидя в ожидании: от своих соседей по купе давно и от проводников недавно она знала, что в Харькове, через полчаса к которому прибывает поезд, их купе освобождалось до самой Москвы. Вот это будет ура! Да?.. Ну, за это надо выпить...

Посидели ещё и попили ещё. Но уже очень в меру.
Хорошо хоть, что Владимир сидел напротив, не приставал со своей помощью...

*   *   *
По прибытии в Харьков пошли в их купе: убедительным мотивом для этого стал аргумент, что оно находится в соседнем вагоне, а не через три, как Романово.

Пока Марина сходила в туалет помыть своей «кукле» голову, Владимир присел к Роману, который более-менее оклемался, но спать хотел по-чёрному. Но заботливый помор... нет, волгарь не позволил ему улечься спать, падла. Едва Влад разбудил Романа, как Марина вернулась в купе.

А затем снова кое-как начался, хотя позднее всё же разогнался глупый их секс втроем: Роману по-прежнему было не в кайф, и он большей частью лежал. А МарИ в это время просто конкретно тащилась от двойного внимания мужиков: Роман привычно пыхтел сзади, а Влад маячил спереди. Он же первым «сдулся» и отсел, со своей полки наблюдая за любовью жены с молодым человеком.

Марина кончила раза два-три, пока и Роман наконец-то разрядился. Как ни хотел он поскорее разделаться с этой странной семейной парой, но всё никак не получалось достичь пика хоть какого-нибудь наслаждения: по пьянке часто случается, что нужный механизм в самый нужный момент обязательно заклинит. Ну, зато хоть Мари здорово повезло той ночью...
Наконец-то все угомонились.

Роману очень сильно хотелось спать, но его в свой вагон не отпустили: мол, ничего с его рюкзаком не сделается под присмотром столь замечательных соседей: Мари при этом судила по Игорьку, а Влад – больше по его родителям. Роман заупрямился было, но тащиться через вагон-ресторан и ещё три вагона стало в лом. Да и алкоголь вкупе с усталостью, женским успокоительным влиянием и ласковым ворчанием сделали своё дело. Как был наш Роман «Адамом», так и завалился спать на нижней полке. После этого рассчитывавшая на утреннее продолжение тесного знакомства с молодым москвичом волгарька Мари поднялась к себе наверх и вскоре затихла.

Зато Влад присел рядом и тихонько, неназойливо, но настойчиво не хотел угомониться. Вначале Роман вяло посопротивлялся никчемному его вниманию, но сдался быстро. «Ну, и хрен с вами, а я спать хочу...» – эта мысль стала последней каплей для полной отключки. Уснул он мгновенно и по-пьяному сразу очень глубоко.

Он действительно спал беспробудно. Спала и Марина.
Один Владимир маялся. Он был взвинчен и сильно возбужден: сегодня ночью решился осуществить давнюю свою задумку, о которой супруга его знала, конечно, хотя не была в восторге от неё. Но, как говорится, чем бы любимое дитя ни тешилось, лишь бы кровью не харкало и не какало тем более.

Влад подивился мужской крепости спящего Романа – а тот не притворялся, спал, что было не только очевидно, но трижды проверено. Влад без влюблённости и зависти полюбовался красивыми чертами лица москвича, мохнатыми его ресницами, большими и сочными, красиво очерченными сильными губами... Вскоре силу их он почувствовал при Романовом пьяном и своём беспамятном поцелуе. Но москвич забеспокоился во сне, и Влад немедленно прекратил никчемные оральные ласки.

Далее он приготовил к употреблению презерватив и попробовал надеть его на... гордость Романа, даже во сне очень сильно зазнавшуюся.
Но, поскольку между первой и второй полками действовать волгарю было неудобно, то по неосторожности, вернее, из-за резкого бокового толчка вагона, он локтем пребольно заехал Роману по носу, чем невольно и нежелательно, но немедленно и очень эффективно разбудил спящего парня.

С пьяного своего сна Роман чуть не до ужаса оторопел от картины: прямо перед его лицом косо торчала скрюченная спина голого мужика, который пытался «одеть» Ромку-младшего... в презерватив!

От вмиг вскипевшей злости на озабоченно-неугомонного волгаря, он даже зашипел и, мгновенно сгруппировавшись, изо всей силы довольно ощутимо пиханул Влада коленкой в бок. Тот полетел в сторону и несколько вперёд, отчего головой сильно стукнулся в дверной косяк. Следом за ним полетел и презерватив... с «усиками»!

Очумевший от неожиданности, боли и страха Влад развернулся и сел прямо на пол купе и выпучился на Романа: ты чего, мол, вообще с катушек слетел?!
Из-за невероятной потешности ошарашенного его вида у Романа даже злость прошла, и он зловредно хихикнул.

А следом понял, что от Владимира так просто не отвяжешься, и призвал его к себе.
Тот был послушен, а план у Романа созрел мгновенно и тут же был реализован...

Ни на какие мольбы волгаря он попросту не отзывался, поэтому тот изо всех сил держал своё достоинство в руках. Ему реально было больно, но Роман злорадствовал: ты хотел этого? – вот и получай его! Какие могут быть ещё претензии?.. Так что вскоре совсем не тем озабоченный муж Мари весь покрылся испариной, столь свойственной для мазохиста в момент одновременно испытываемой боли и невероятного кайфа.

Каким бы странным всё это ни показалось, но Роман из-за нежданного своего садизма завелся довольно сильно и сам же себе подивился: век живи и век учись, всё равно помрёшь Незнайкой в стране чудес.

Затем Влада подвели ноги, и он неловко свалился в купейный проход. Постанывая от боли, с трудом поднялся и заполз на свою полку напротив. Роману стало очень неприятно видеть его, а затем и опротивело из-за такого соседства.
Он медленно отвернулся к перегородке между купе и тихонечко, без голоса завыл про себя в подушку, как никому не нужный ОДИНОКИЙ ВОЛЧАРА...

...Сна будто и вовсе не бывало... Хмель почти весь выветрился...
Поэтому Роман лежал на спине и с трудом размышлял. Первым делом он сообразил, что сегодня закончился тринадцатый день его отпуска на море. Вот уж поистине дурацкое число! А такой отпуск – так и вовсе его в одно дурно пахнущее место..

Луна сегодня, наверное, как раз вошла в последнюю четверть своего небесного величия. И в мерно покачивающемся окне вагона Роман увидел эту безучастную, многомиллионную свидетельству разных и всяческих страстей человеческих.

Но вот эта её сегодняшняя сумрачность, видимо, навеянная на неё в раздумьях перед неизбежностью ухода в небытиё для последующего возрождения – вот что это всё значило бы в судьбе Романа? Он не верил в зависимость человеческих судеб от расположения небесных светил: они слишком далеки, даже Солнце. А вот Луна...

Луна – это совсем другое дело. На него, по крайней мере, она точно влияла достаточно ощутимо: пик деловой его активности обычно совпадал с полнолунием, а если нападает апатия и всё начинает валиться из рук, тогда нужно посмотреть на ночное небо, не новолуние ли там сейчас наблюдается?

Хотя можно ли увидеть отсутствующее? Наверное, можно. Определил же пьяный бог Дионис, что блеклые цветы асфодели в подземном царстве мрачного дядюшки Аида пахнут отсутствием запаха...

(продолжение следует)