Чертов мост

По мотивам окситанской легенды « Мост Дьявола » из сборника рассказов М.Барраля и Ш.Кампру « Сказки и легенды Лангедока », перевод которой Вы можете прочитать на моей странице.


Мириады дерзких солнечных бликов пляшут на лоснящейся поверхности бурлящего потока, зажатого между узкими скалистыми берегами горной реки. Солнечные зайчики, отскочив от беснующейся в водоворотах воды, трепещут на обросших влажным мхом, лиловыми цветами чабреца и дикой мяты скалах. Шум кипящей воды заглушает все остальные звуки. Ни человеческая речь, ни мычание заблудившейся коровы, ни блеяние коз, ни звон колокола сельской церкви не способны соперничать с ревущей, клокочущей водой.

Если бы какой-нибудь заезжий прохожий, незнакомый с местным колоритом, вдруг появился в этих местах, то он долго и с восхищением следил бы за игрой света на бушующей темной воде, завороженный внешней красотой реки. Но таких неопытных, к счастью, было не много. Этот участок реки, зажатый в тисках скал, был слишком хорошо известен в округе и даже за ее пределами. Ежегодно поток поглощал несколько человеческих жизней. Здесь находился брод, по которому только самые дерзкие отваживались пересечь реку. Брод был узким и скользким от водяных струй и растений облепивших камни. Немногие отчаянные головы, изучив форму камней и капризы течeния,  за звонкие монеты брались перевести безрассудных путешественников, контрабандистов, паломников через коварный поток. Иногда река была милостива и пропускала неофита. А бывало, что, захватив самонадеянного смельчака в свои когти, закручивала его в темно-зеленых водоворотах и поглощала в подземной расселинe скал навсегда. Даже тел несчастных никогда не находили. Сколько безымянных костей хранила эта страшная бездна!

Путешественники и особенно местные крестьяне, давно определившие свои отношения с рекой, предпочитали спускаться вниз по течению и там уже, на равнине, спокойно и безопасно перебираться с одного берега на другой по надежному мосту. Правда это отнимало много времени и сил, но разве не умудренными в схватке с жизнью сказано « тише едешь, дальше будешь »?

Tеперь уже никто толком не помнил почему именно в этом месте, недалеко от брода, выросло небольшое поселение. Поговаривают, что в этих местах когда-то было неспокойно. В скалах, поросших лесом, прятались контрабандисты и все те, кто не спешил встречаться с представителями закона. По узкому броду бесшабашные храбрецы могли быстро укрыться от преследования, а бросившихся за ними в погоню ждала страшная участь. Позже, потомки сорвиголов  стали законопослушней, привыкли к оседлой жизни и как следствие, стали разумней и трусливей.

Селение было совсем небольшим, дворов на тридцать, не больше, но имело свою церквушку, которая, впрочем, была давно заброшена, не имела священника, ветшала и держалась лишь на добровольных усилиях нескольких прихожан.

Местные власти давно пытались зазвать к себе мастеров для постройки моста. Смельчакам предлагалась неплохая сумма. Но гиблое место слишком славилось в округе, чтобы у кого-то еще оставались иллюзии. Все давно уже махнули рукой.
А коварный поток продолжал взимать свою ежегодную страшную дань. Вот только дня два назад, у горничной местного головы, Марии, двое ребятишек, заигравшись, соскользнули в реку и на глазах у местной детворы исчезли в беснующемся потоке. Мать с горя совсем обезумела, прокляла и ненасытную реку, и старосту, и всю его семью; взяла расчет и уехала к родственникам в соседний городок.

Совершенно потерянный голова со своим младшим братом стояли на берегу злополучной  реки и молча глядели в непроглядную искрящуюся на солнце воду.
- Тебе одному скажу, - прервал молчание староста, - предложил бы черт мост построить, я бы согласился. Так мне это уже надоело!
На что его брат Александр ответил скептической усмешкой. Он был еще слишком молод, чтобы предаваться отчаянию.

Вдруг со стороны села раздались крики. Местные мальчишки бежали по направлению к реке.
- Приехал! Приехал! - вопили они наперебой. -  Архитектор приехал! Заморский!

Братья переглянулись. И действительно, вслед за мальчишками, важно вихляя бедрами, появился приезжий. То, что он был заморским, староста понял бы и без мальчишек. Кричащей расцветки костюм самого модного фасона так облегал длиннющую худую фигуру незнакомца, что и смотреть-то было неудобно. В этом блестящем на солнце одеянии, c oгненноволосой, стоящей дыбом шевелюрой и зелеными, как у кошки, глазaми, заморский пришелец выглядел до нелепости вызывающе. Он так растягивал рот в улыбке, посверкивая золотыми коронками, что сельский голова поймал себя на желании спросить у него не тяжело ли ему так улыбаться. Сам он еще ни разу не видел, чтобы здоровый, в своем уме человек, так распяливал рот.

Незнакомец церемонно представился, эквилибристическими пассами покрутил перед ошалевшими старостой и его братом какими-то бумагами, удостоверениями, дипломами и заявил, что он действительно архитектор и готов за умеренную плату выстроить через реку надежный мост.

« Наверняка цену сейчас заломит, - процедил сквозь зубы младший брат старосты. - Вишь, костюмчик на нем какой выкрутасный, золотыми цепями обвешался. Сразу видать, привык по парижам кататься. »
« Тихо ты, - ткнул его в бок староста. - Оскандалишь нас перед европейскими державами. »

Но у приезжего все-таки поинтересовался: « А сколько возьмете за работу? »
-О! Не беспокойтесь! Не много. Плата вполне доступный. Всего один душа,- с энтузиазмом воскликнул приезжий.

Наступила мертвая тишина. Где-то вдали завыла собака и горестно отозвался осел.
Незнакомец, видя, что ввел местных в ступор, бодро жeстикулируя, продолжал:
- Всего один душа! Тот, кто первый перейти через мой мост, поехать со мной.
- Не понял, - очнулся наконец голова.
-Ну, что тут непонятный? - пришелец снисходительно приподнял брови и поджал губки, прикрыв на мгновение блеск золотых коронок. Старосте показалось, что у него в глазах промелькнули злые насмешливые огоньки.
-Я вам отличный мост, а вы мне один душа, - архитектор говорил об этом так, словно его предложение было чем-то совершенно обыденным.
-Как то есть? - в голове у старосты все смешалось и отказывалось выстраиваться в членораздельные, удобопонятные мысли. - А деньги?
-Деньги! - с насмешкой воскликнул приезжий. - Мне не нужно ваш деньги! Я богат. Меня интересует искусство! Я вам такой мост построить - пальшики облизать! И всего за три дня! Но мне нужен ученик. Я передать ему секрет искусства.
-А!.. Так это значит в ученики возьмете, - до головы начал доходить смысл сказанного. - И за границу с вами поедет?
-Да-да! В ученики. В Париж поехать.
-А надолго? - староста решил сразу прояснить все детали.
-Навсегда! - с достоинством прoизнес архитектор. -Я возьму один душа навсегда.

По толпе столпившихся вокруг них сельчан пробежал настороженный ропот. Одно дело прокатиться забесплатно до Парижа, другое дело - навсегда. "Навсегда" звучало угрожающе. И что это он там про душу намекнул?

-Я не понимать, - староста с удивлением заметил, что он перенял манеру иностранца выражаться глаголами неопределенной формы. - Не понял я, как то есть, навсегда? Вы все про душу какую-то намекаете? Уточните, вам ученик полностью нужен? С телом, то есть? Или отдельно? Или как?..
-С телом, конечно, - пришелец опять состроил снисходительную мину. - Что за вопрос? Кто же вино покупать без бутылка!
Это объяснение дело не продвинуло. Сельский голова ошалело вращал глазами. Нижняя губа у него отвисла, длинные, обычно жесткие, усы безвольно поникли и он напоминал вытащеного на берег старого сома, беспомощно хватающего воздух разинутым ртом. Боковым зрением он заметил, что толпа односельчан рассеивается.
-Вы взглянуть на этот проблема с экономический точка, -архитектор по-отечески подхватил старосту под локоток и, увлекая его к краю обрыва, театральными широкими жестами призывал его вглядеться куда-то вдаль. Видимо, в сторону светлого будущего села.

Голова покорно, как ребенок, следовал за своим собеседником.
-Вы подумать об экономия! Сколько денег вы съэкономить! Вы построить на эти средства дороги. Повышать товарооборот, экономический развитий. Вы показать ваш стратегический потенциал. Вы сделать кароший карьер!
-Но ведь не все деньги решают, - слабо запротестовал голова.
-О! Замечательно! Вы мыслить магистрально! Вы беспокоиться о социальный ответственность. Вы согласиться, что нам нужен широкий взгляд на вещь. Только представить! Из вашего села я взять ученик и передать ему мой опыт. Это магистрально! Престиж села! Стратегический управленческий взгляд. Кароший карьер!
Тут голова заметил подошедшую жену с их пятилетним сыном и машинально представил их приезжему:
-Вот супруга моя. А это сыночек наш.
-Какой честь, мадам! - гость растянулся в такой улыбке, что Ангелине, жене старосты, стало не по себе. - Какой кароший мальчик! Красота- в мать, ум - в отца!
-Ну и льстец, - опять вполголоса вставил Александр. - Брат, не расслабляйся.
На это голова лишь недовольно буркнул : « Сам разберусь ».

Чужестранец потрепал белокурые кудряшки ребенка. Лицо его мамаши при этом перекосило от испуга. Она прижала к себе сына и быстро пошла по направлению к селу, даже не ответив на приветствие.

-Прошу прощения. Моя супруга застенчива, - пролепетал растерянно староста.
Но пришелец, казалось, совсем не обиделся. « Плюнь в глаза, скажет божья роса », - промелькнуло в голове у сельского предводителя. Он даже удивился откуда это у него такие мысли. Ведь приезжий проявил такую снисходительность к его дурехе. Вот уж опозорила перед иностранными державами! Вести себя прилично не умеет. Надо будет ей выговорить как следует.

А иностранец продолжал сыпать словами. И тебе экономическая целесообразность, и повышение товарооборота, и внедрение новых рабочих мест... И за все это всего одна какая-то душа. « Ошень выгодный сделка! »

Несколько раз Александр пытался остановить брата, но какая-то невидимая сила будто слепила ему губы. Он только недоуменно ощупывал свой рот, ошалело вращая испуганными глазами.

В каком-то полусне сельский голова, наконец, поставил свою подпись на контракте. Иностранец молниеносным движением свернул документ в трубочку и, упрятав его в дорожном саквояже, как-то резко потерял интерес к разговору. Засуетился, засобирался, уселся в карету и умчался в неизвестном направлении.

Тут только староста заметил, что кроме брата, рядом никого нет. Несколько минут они, в полном молчании, стояли уставившись в ту сторону, где скрылся архитектор.
-Что это было? - Александр очнулся первым.
-А?.. Не знаю... Я подписал контракт... Что теперь будет? - староста медленно приходил в себя.
-Ну и осел же ты! - не выдержал младший.
-Да, я осел. Что теперь будет? - чуть не плача слабо пролепетал голова.
-Я тоже осел, - мрачно подвел брат. - Ну ничего! Не все еще потеряно. У нас в запасе три дня. Что-нибудь придумаем... Кстати, как это он собирается построить мост за три дня? Что-то тут нечисто.

Староста только недоуменно покачал головой. Казалось, он сейчас расплачется. Физиономия его скуксилась, как у обиженного ребенка.
-Пойдем домой, - Александр примиряюще обхватил старшего брата за плечо. -  Пойдем. Утро вечера мудренее.
               
                ********
Следующее утро мудренее не оказалось. Наоборот, село будто сошло с ума. Уже часам к шести утра понаехали иностранные работники. Староста, как положено, с хлебом-солью, вывел народ  на встречу представителям иностранных держав. Однако, эти представители, все как на подбор, удивительно быстро и бесцеремонно вошли в общение с местным населением. Оказалось, что вместо инструментов у них в сундуках французские коньяки, шотландский виски, английский ром и много еще такой экзотической выпивки, какой мужскому населению села и не снилось. А в других сундуках оказались заморские дамские туалеты, косметика, украшения, шляпы. Что тут началось! Пока сильный пол принимал участие в спонтанно организованной дегустации иностранной выпивки, пол слабый побросал детей и все обычные утренние сельские занятия и ну, давай наряжаться!

А чужестранец проявил такую галантную услужливость, крутясь возле дам! Причем, когда он обращался к женскому полу, его акцент бесследно исчезал, а томный баритон приобретал такие вкрадчивые кошачьи нотки, что местные дамы шалели от восторга.

« Как эти жемчужно-серые кружева на бледно-голубом лионском шелке оттеняют ваши пепельные кудри! Вам несомненно идет эта гамма холодных припыленных тонов! Вы очаровательны, мадам! Tellement sophistiquee! (1) »
« О! Какая экспрессия! Сочный алый бархат в сочетании с черными кружевами так подчеркивают вашу яркую красоту роковой брюнетки! Bravo! »
« Ах, мадам! Я не ожидал встретить здесь, на лоне природы, утонченную красоту венецианки! Вашим несравненным огненным кудрям непременно подойдет этот изумрудный костюм из муара. О! Parfait!(2) »

Примерка сопровождалась дегустацией сладких вин и ликеров. Часам к десяти найти трезвого на селе составило бы проблему. Шедрые возлияния и внезапное внешнее преображение односельчанок в роковых красоток подействовали на местные мужские головы воспламеняюще.

Архитектор наблюдал за мероприятием развалясь в привезенном с собой потертом резном кресле черного дерева с высокой спинкой. Он держал в одной руке обсидиановую чашу с изображением черепов, потягивая из нее какую-то жидкость из огромного, покрытого пылью, бутыля темного стекла и благодушный, как древнегреческий Aмфитрион, благословлял банкет сиянием золотых коронок.

Сновали повсюду приехавшие иностранцы и подливали спиртного в опорожненые бокалы. Откуда ни возьмись, появились саксофоны, контрабасы, барабаны. Разряженные сельчанки тут же потребовали танцы. Не обошлось без драк и разбитых носов. Праздник продолжался до вечера.

Больше всех надегустировался голова. Видимо от переизбытка обрушившейся на него ответственности. Пришлось оттащить его домой к жене. На ходу, пока его несли, он продолжал неcвязно выкрикивать что-то о социальной ответственности и развитии сельхозиндустрии.

Отсутствовали только Ангелина и Александр. И все потому, что каждый из них был по-своему несчастен. Жена старосты хлопотала вокруг сына, который с вечера почувствовал себя плохо, а к ночи уже горел в лихорадочном жару.
А младший брат головы - потому что был безнадежно влюблен в Ангелину. Они были одногодками, выросли бок о бок в одном селе. Когда старший брат положил глаз на белокурую красавицу, он, ни с кем не посоветовавшись, пошел к родителям девушки и посватался. Те сразу согласились. Младшему брату оставалось только смириться с судьбой и страдать втихомолку. Он стал для своей возлюбленной и братом, и советчиком.

Рано утром жена старосты послала за ним. Муж ушел налаживать контакт с представителями иностранного пролетариата и съездить за врачом для ребенка выпало младшему брату. Александр привез из соседнего городка лекаря. Тот напоил больного снотворным и жаропонижающим, оставил его матери подробные распоряжения и Александр отвез его обратно.

Весь вечер Ангелина и Александр провели вместе. Тишину в доме нарушали только равномерный храп сельского предводителя и постукивание вязальных спиц в руках его жены. Ребенку стало лучше и он крепко и безмятежно спал.
Младший брат головы, удобно устроившись в потертом и выцвевшем бархатном кресле, с замиранием сердца, молча взирал на предмет своей любви. Он был бесконечно счастлив в этот вечер. Ах, если бы он длился и длился вечно!
               
                ********
Наутро деревня просыпалась тяжело, с головной болью и с запозданием. Не привыкшие к таким заморским изыскам, сельчане двигались вяло, как дохлые мухи. Тут же кому-то в голову пришла счастливая идея, что не мешало бы опохмелиться. Проект был спонтанно подхвачен большинством и так как, по всем правилам, опохмеляться полагалось тем, чем разговлялись с вечера, то, ввиду большого разнообразия ассортимента, отрезвительная процедура плавно переросла в банкет и затянулась до обеда.

По селу бродили и побирались подножным кормом некормленные куры. Мычали наспех подоенные коровы, подвывали голодные собаки, забавлялись чем попало оставшиеся без надзора детишки. Голoва опять, как и накануне, призносил речи, прерываясь исключительно для стимулирующих  возлияний. Монологи его лились плавно, мысли приобрели неожиданно высокий полет, но, к сожалению, по преступной непредусмотрительности, для потомства содержание речей не сохранилось.

К вечеру на селе все запасы алкоголя, как замоpского, так и местного производства, были полностью уничтожены. Видимо, даже приезжий архитектор не ожидал от туземцев такого прилежания.

Второй вечер Александр проводил в доме брата, сидя с Ангелиной в маленькой гостинной, освещенной одной лишь закутанной в абажур, подвешенной над столом лампой. Ни похрапывание брата, ни развеселые крики и женский кокетливый визг с улицы - ничего не омрачало его счастья. Второй вечер он вполне законно находился наедине со своей возлюбленной. Он был ей полезен, он был ее опорой и защитой. Александр утопал в своем счастье не думая о завтрашнем дне.

Сын головы безмятежно спал. То ли от лекарств, то ли от материнских горячих молитв, казалось, что он совсем выздоровел. Ангелина и Александр сидели молча, лишь изредка перебрасываясь тихими фразами. Жену старосты очень удручало то, что происходило в деревне, а приезд чужеземца ее пугал.

-Ты очень помог мне в эти дни, -отложив недовязанную спинку детского  пуловера, обратилась она к брату мужа.- Ты не будешь смеяться надо мной, если я тебя о чем-то попрошу?
-Смеяться? Да как же я буду над тобой смеяться? Нет, конечно. Говори.
- Меня пугает то, что происходит вокруг. Люди совсем с ума посходили. И мне кажется... Я не знаю, как сказать... Это все неспроста. Наш сын... Его странная болезнь. И все это вокруг... Вобщем, не кажется ли тебе, что мы имеем дело ...  c нечистью?
-То есть с нечистой силой? -не удержавшись от улыбки, переспросил ее Александр.
-Ну, вот! Ты смеешься, - сконфузилась Ангелина.- Вы всегда подтpуниваете над моей религиозностью.
-Прости, прости, - у него чуть не сорвалось с языка « любимая ». - Молчу. Я весь внимание.
-Можешь смеяться, но я уверена, что этот приезжий никакой не архитектор, а черт. Бес, - последнее слово она произнесла очень решительным серьезным тоном и Александр почувствовал, что лучше сейчас с ней не спорить.
-Да, это бес, - продолжала она возбужденно. - Посмотри, как нагло и легко он добивается своего. Заморочил голову моему мужу, второй день поит допьяна все село. А женщины! Ведь, когда они очнутся, они умрут от стыда.
Александр молчал, твердо решив не перебивать.
-Вот, что я хочу тебя попросить, - Ангелина, немного успокоившись, продолжала. - Ты ведь знаешь тот монастырь, что за дубовой рощей. Съезди туда. Пожалуйста. Там есть святой старец Георгий. Он изгоняет бесов, лечит вcякие тяжелые болезни. Привези его сюда. Пожалуйста.
Она с такой мольбой взглянула на него своими небесно- голубыми глазами, что отказать ей было невозможно. Но от улыбки он опять не удержался.
-Ну, хорошо, дорогая, я съезжу. Дорогая сестра, - быстро поправил он себя. -  Завтра же с утра пораньше. Привезу тебе твоего святого. Тем более, что завтра к вечеру истекает срок нашего контракта с этим... « бесом ».
 Он опять невольно улыбнулся.
-Волей-неволей ему придется оставить нас в покое, - продолжал он уже серьезно.- Мы заставим его убраться восвояси.
Тут уже улыбнулась Ангелина:
-Ты не представляешь, какую тяжесть ты снял с моей души!
-Да я рад, eсли смогу тебе хоть чем-то помочь.
               
                ********
На следующее утро сельчане проснулись от грохота молотков, визга пил, поскрипывания лебедок. На том месте, где вчера еще проходила дегустация  ликеро-водочных изделий, полным ходом развернулась стройка. Отягченные продолжительными возлияниями сельчане, ошалело рассматривали бодрых деловитых заморских строителей, которые в полном молчании, быстро и четко подчиняясь беззвучным командам своего мэтра, возводили каменный мост. Откуда что взялось! Уже вытесаны были из скал ровные одинаковые куски камня, разведен раствор, напилена из местных дубов и собрана деревянная арматура для поддержания каменных блоков. Странные работники двигались с нечеловеческой быстротой, как автоматы, каждое движение которых абсолютно выверено.

Это зрелище навело жути на местных. Вдруг все вспомнили об условии контракта. Да и это магическое перевоплощение вчерашних развеселых собутыльников и повес в эти автоматические куклы у кого угодно вызвало бы шок. И это после такого кутежа! Мороз пробежал по коже у наблюдавших за этой стройкой и они поспешили вернуться по домам, от греха подальше. Даже самые любопытные кумушки не решались приблизиться к строительной площадке, а лишь наблюдали за своими вчерашними ухажерами из-за плотно закрытых занавесок. Их мужья, попивая спасительный огуречный рассол, недоуменно качали головами и строили догадки на тему о предстоящей оплате. Больше всех трясся от страха сельский голова. Он теперь ясно видел, что расплата неминуема. Мост будет готов. Почти готов. Уже готов!

Да! К полудню, то есть раньше срока, новый каменный мост был готов! И что за мост! Чудо! Каменная арка казалось вcпoрхнула над бурлящим потокoм и вписалась в окрестный пейзаж, как-будто всегда здесь и была.

В селе наступила мертвая тишина. Ни одна собака не выла. Носа никто не смел высунуть из дому. Староста с жутким приступом головной боли лежал на диване и стучал зубами от страха.

Вдруг в дверь постучал Александр. Он был в приподнятом настроении, в глазах его играли веселые чертики.
-Вставай, брат. Надо идти. Давай доведем дело до конца.
-Не-е-ет, - голова, как малое дитя, отказывался признавать реальность. -  Нет, не могу...
-Ну, что ты, дорогой! Вставай, - Ангелина внесла в комнату вычищенный костюм мужа. -Давай, дорогой, сделай над собой маленькое усилие. Не бойся ничего.

Наконец, старосту удалось поднять, умыть, побрить и одеть. Напоив его крепким кофе, жене и брату удалось вытолкать его на улицу. И таким образом небольшая делегация отправилась по направлению к реке. Впереди бодрым шагом шел Александр, позади, поддерживаемый под локоток и подбадриваемый женой, нехотя плелся голова. Своего сына Ангелина препоручила соседке, а сама твердо решила не покидать мужа в этот роковой для села час.

Архитектор, в ядовито-зеленом муаровом костюме, ожидал их стоя на середине моста. Он облокотился на каменный парапет и с язвительной усмешкой наблюдал за приближением делегации.

Проходя мимо своего маленького домика, расположенного недалеко от реки, Александр махнул кому-то рукой. Из калитки вышел соседский мальчишка лет двенадцати. Одной рукой он вел за веревку ослика, a в другой руке у него был огромный и довольно тяжелый на вид мешок, в котором что-то подозрительно позвякивало. За мальчишкой следовал старик-монах в грубой рясе подпоясанной веревкой. Он держал в руках блестящий сосуд прикрытый богато вышитой салфеткой. В послеполуденных лучах солнца блеснули вышитые золотом кресты.

Появившиеся так внезапно новые лица присоединились к процесии. Голова вопросительно взглянул на жену, но та только успокаивающе покивала головой еле сдерживая улыбку.

Наконец, они приблизились вплотную к мосту.
-Где моя оплата? - мрачно спросил архитектор. Ноздри его уловили тончайшие флюиды исходящие из-под  салфетки и то, что он распознал своим нечеловечески тонким обонянием, ему не понравилось.
-Сейчас, не волнуйся! -крикнул ему в ответ Александр. -  Все согласно контракту. Ты нам мост, мы тебе живую душу.

С этими словами он вытащил из мешка, принесенного мальчишкой, связку консервных банок, дырявых кастрюлек, почерневших сковородок и привязал все это позвякивающее и поблескивающее на солнце хозяйство к хвосту ничего не подозревающего осла.
Потом слегка пнул бедолагу под зад и ... осел, как ошпаренный, стуча копытами по новой брусчатке, оглушенный и взбудораженный оглушительным грохотом кастрюль и банок, с горестным ревом, полным разочарования в человечестве, ринулся через мост с такой скоростью, что архитектор невольно посторонился.

А работники, собравшиеся на другом конце моста, в отсутствии команды своего шэфа и следуя его примеру, предоставили взбесившемуся ослу нестить куда ему вздумается.
-Вот твоя оплата! - закричал Александр. -  И ученик он способный! Не пожалеешь!
Подошедшие и расхрабрившиеся селяне сопроводили его слова раскатистым хохотом. Страх у всех как рукой сняло. А тут и монах вступил в бой. Сняв с сосуда расшитую крестами салфетку и достав из чаши кисточку, он принялся тщательно и неторопливо кропить новое чудо архитектуры святой водой, как-будто перед ним были пасхальные куличи и крашеные яйца.

Что тут началось! Лица у пришельцев исказились до неузнаваемости и превратились в жуткие злобные гримасы. Они буквально на глазах потеряли человеческий облик. Вернее сказать, с них спали маски и они преобрели свой настоящий бесовский вид, зашипели, завыли и бросились в рассыпную. Один архитектор еще находился на мосту, но он пятился и пускал изо рта пузыри. Его теперь можно было бы узнать лишь по костюму. Физиономия его побагровела, исказилась злобой и при всем честном народе у этого заезжего франта вдруг блеснули на голове рожки. Он пускал изо рта пену, пытаясь что-то сказать, но у него ничего не получалось. Он только пятился и пятился, как рак, от приближающегося к нему монаха, деловито и непринужденно исполняющего мистический древний ритуал.

-Вот тебе мостик покропим! Вот тебе перильца благословим! Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! Вот тебе еще и так и этак...
Тут вдруг архитектор, а точнее будет сказать, демон, очнулся и сделал над собой нечеловеческое усилие. Он протянул когтистую, покрытую длинной шерстью руку по направлению к кому-то, кого он узнал в толпе.

-Ко мне, мой мальчик! -прохрипел жутким голосом инфернальный архитектор. - Ко мне, мой мальчик! Ко мне!

Вдруг из толпы показался сын сельского головы. Он словно сомнамбула или заведенная кукла  двигался по направлению к мосту. Мать первая заметила его и кинулась к сыну, но какая-то невидимая сила сбила ее с ног и не давала подняться.
Ребенок был уже на мосту, когда староста очнулся, как от электрошока. Откуда-то сзади до него донесся душераздирающий вопль жены: « Нет!!! » Он, как обезумевший, ринулся к сыну. Внезапно, вспышка молнии ослепила его, ударила в грудь и повалила наземь. Но за долю секунды до этого он уже успел судорожно ухватиться за руку ребенка. Вцепившись в нее, он упал без сознания на брусчатку нового моста.

Толпа загудела, заволновалась, кинулась к своему старосте. Все тут же забыли и про страх, и про чужестранца, тем более, что тот, увидев крушение своей последней надежды, вдруг резко уменьшился в размерах и кинулся с моста в пенящийся водоворот. Только его и видели !

Ангелина, прижав к себе сына и стоя на коленях перед мужем, ощупывала его лицо и грудь. Александр, сорвав с себя куртку, скомкав наспех, подложил ее под голову брата. Подбежал монах, закончивший окропление моста и остатками святой воды, с молитвой, плеснул на лицо старосты. Все суетились и охали.

Сын сельского головы прижался к отцу и закричал так горестно: « Папочка! Не умирай! Я тебя люблю! »
Староста открыл глаза, сладко зевнул, потянулся, присел и огляделся вокруг.
-Милый мой! - кинулась к нему на грудь Ангелина. Александр уткнулся носом в волосы брата. От счастья все забыли о пришельцах.

Так благополучно закончилась эта история.
               
                ********
Прошло пять лет. В местную церквушку, отремонтированную за счет съэкономленных на постройке моста средств, пригласили священника и она переживает свое второе рождение. Староста все так же благословляет село своим управлением и поговаривают, что, то ли от удара молнии, то ли от потрясения, он стал умнее и решительнее. Ангелина все такая же верная жена и самая нежная мать. А Александр... Александр уехал в город в поисках счастья. Но говорят, что недавно он приезжал навестить родных. И проезжая с юной красавицей-женой по новому мосту, он расcказывал ей историю его постройки, умолчав, впрочем, о некоторых деталях.
 
                Конец.

Примечания:
1. Tellement sophistiquee! - (франц.) Так изысканна!
2. Parfait! - (франц.) Превосходно!