Жизнь российская Книга-1, Часть-1, Гл-50

Глава 50

"Одиозные мысли"
Душевные страдания



Не пытайся выглядеть настолько большим – ты не настолько мал.
(Еврейская пословица)



Василий, отвалив от жены по её настоятельной просьбе, сидел теперь на диване, анализировал произошедшее с ним, размышлял о жизни, о положении в стране, о своей внезапной болезни, о здоровье нации и о всяком другом насущном.

Мозг его работал как снегоуборочная машина в бушующий буран. Мысли как снег валились со всех сторон: и сверху, и с боку, и снизу. Мозг их перерабатывал и сваливал либо на сторону, на обочину дороги, либо в самосвал грузил. А какие-то разлетались от ветра по сторонам и таяли, таяли, таяли… Да и с неба снег валил и валил…

В голове сущий кавардак. Ералаш там. Каша манная. Или овсяная.

Усилием воли Кульков старался во что бы то ни стало собрать свои мысли в кучку, понять их, оценить, выстроить в логический ряд, разложить по полочкам.
Но снегопад как с цепи сорвался. Снег валил и валил с неба. Снежинки в мысли превращались, перерабатывались в сером веществе. Какие-то в дело шли, какие-то опять снежинками становились. И cнова всё по тому злополучному замкнутому кругу…

Мысли летали… падали… таяли… А снег всё валил и валил…

Как в песне той замечательной:

          Такого снегопада, такого снегопада,
          Давно не помнят здешние места,
          А снег не знал и падал,
          А снег не знал и падал,
          Зима была прекрасна, прекрасна и чиста.

          Снег кружится, летает, летает,
          И позёмкою клубя,
          Заметает зима, заметает,
          Всё что было до тебя.


Перебрав множество разных ситуаций и вариантов развития событий в каждом конкретном случае, уставший по самое немогу Василий Никанорович пришёл к твёрдому убеждению, что болеть нельзя. Совсем нельзя. Да-да! Ни при каких обстоятельствах. Никогда! Ни за что! Ни-ни!! Особенно в его родном царстве-государстве.
Вот даже как. Обидно. До слёз. Но… ничего не поделаешь.

Раньше с ним такое редко случалось, да и теперь не особо часто Кульков болел. И он помнил, что в те давние времена в городских и сельских поликлиниках и больницах тоже было не так, как это вообще должно быть. Одни мытарства тогда были. Но то, что он увидел сейчас своими собственными глазами и услышал своими собственными ушами, превзошло все его ожидания, все нормы бытия, переплюнуло самые худшие опасения. Худшие из худших… Хуже самого худого!! Хуже самого отвратительного!!

Да и вообще, в последнее время жизнь в стране стала просто невыносимой. Адской. Чудовищной. Гнусной. Человек стал – никто. Просто ноль. Или нуль… Дырка от бублика!

«Вот черти болотные! Вот чего они натворили! Гады ползучие! Предатели! Волки позорные!» – гневно сверкал выпученными глазищами заболевший пожилой человек.

Василия Никаноровича разволокло на размышления. Он стал думать, сопоставлять, анализировать, искать причины своего и народного бедствия и придумывать выходы из создавшегося негативного социально-политического и производственно-экономического положения в нашем огромном и многострадальном царстве-государстве.

Кульков стал мыслить…

Мысли как в калейдоскопе замелькали в его голове.

Туда… сюда… и обратно…

Хронометр заработал…

Что же случилось с его родной страной…
Каким образом великая доселе страна в тартарары улетела… с народом вместе.
Почему… Для чего… Кому в угоду…
Как это произошло… Кто виноват в этом… Что теперь делать…

Вопросы плодились. Ответов не было. Голова пухла…

А началось всё с перестройки. С неё, окаянной… Изменники её сочинили.

Хотели, чтобы жизнь в стране повернулась в лучшую сторону. А получилось – с точностью до наоборот.
Пшик получился вонючий. Взрыв атомный… Взрыв разрушительный…

Союз развалился. Вернее – развалили его… черти полосатые… угробили.
Обещали демократию, но получили огромную фигу. И ту без масла.

Кому-то всё досталось. Кому-то ничего. Что это за демократия такая?

Крепостное право. Феодализм. Рабовладельческий строй. Вот что вышло.

Шоковая терапия сделала своё дело. Но она ещё не закончилась. Нет! Она и сейчас продолжается. Бьёт по башке! По башке! По башке! По тыкве! Да-с… То ли ещё будет!

Инфляция разгулялась до неимоверных размеров. Хорошо, что со временем всё же удалось немного её обуздать. Хотя, в сравнении официальных данных с реальностью – это дистанция огромного размера. Врут! Опять врут… Себе врут. Народу врут.

Сплошная ложь. Циничное враньё. Наглое! Откровенное! Беспардонное! А это есть преступление! За ложь сажать надо! В тюрьму! В тюрягу! На зону! В колонию! На каторгу! В каталажку…

Срок за враньё давать надо! И не малый! И не только за бытовое. А и на любом уровне, особенно на государственном. Народу врать нельзя!! Ни в коем случае! Ложь должна быть наказуема. Как пить дать. И строго! Очень строго!

Заключение тюремное за ложь! Колония! Лагерь! Да! В обязательном порядке.
Каторга за обман! Лет на десять… пятнадцать… двадцать… тридцать… сорок…

В каталажку всех! Усех!! Как Папанов говорил. А Папанову верить надо. Худое он не скажет. Лишать свободы лжецов и врунов. На срок огромный. Без права переписки.

А то и смертная казнь за такие выкрутасы должна быть законодательством нашим предусмотрена… Да-с… Так-с… Секир-башка!! Голова с плеч!! Черепок в кусты!!

На волне этой гиперинфляции приближённые к власти захапали всё, что когда-то принадлежало народу. И что самое главное – захапали по закону. Сами для себя издали эти законы. Черти болотные!! Изверги проклятые!! Воры! Бандиты!! Разбойники!! Они, черти эти полосатые, были хозяевами положения в то время. Да и сейчас тоже на плаву. А хозяин – барин. Господин он всем. Что хочу, то и ворочу.

Всё в стране перевернулось с ног на голову.

Когда-то в Октябрьскую революцию люди пели:

          Кто был никем, тот станет всем…

Теперь же, на деле, для народа получилось так: кто был всем или, по крайней мере, был кое-кем, тот стал вообще никем. Нулём! Круглым. Без палочки…

А некоторые «избранные» индивиды из «грязи» вознеслись сразу в «князи». Да! Из тусклой блеклой вонючей серости в белые вельможи пожаловали. Из нищеты, из глубокой ямы в огромные богатства перекочевали, в роскошь окунулись. И вот для них поистине получилось: кто был никем, тот стал всем. Да! Именно так. Истинно.

Но это же абсурд! Так же не должно быть! Не по совести это. Не по понятиям…
Но оно случилось. Сотворилось. Стряслось. Приключилось.

И вот… произошло кошмарное разделение общества на бедных, которых стало абсолютное большинство, и кучку богатых, среди которых есть слегка богатенькие, богачи среднего пошиба и супербогатые. Есть и мегасуперпупербогачи. Эти вообще из грязищи липкой вылезли каким-то невероятным образом. Загадочным. Таинственным. Фантастическим. Никому не! понятным. Они просто-напросто появились в нужном месте в нужное время и встретились с очень нужными и важными людьми. Или… или друзьями лучшими оказались тем, кто наверху… На самом верху! На недосягаемом. На Олимпе.

Такой вот коленкор… Свершилось колоссальное расслоение общества в десятки, сотни, тысячи, миллионы раз… Есть перцы, которые оторвались от общества в сотни миллионов раз, если не в миллиарды… или даже в триллиарды…

И это всё за счёт нашего с вами трудового народа.

Да! Да! Да! Не спорьте с этим.
За счёт нашего… российского… некогда великого народа…

Вот тебе, бабка, и Юрьев день… Вот что вышло на самом деле.

«А кто же тогда я?.. – спросил сам себя рядовой российский пенсионер Василий Никанорович Кульков, – к какой когорте мне теперь себя относить?..»

И ответил он сам себе: «И я никто. Круглый ноль. Без палочки. Получается так».

Ещё немного подумал и заметил резонно:
«Но я же не всегда был никем. И никогда не был нулём. Я же был человеком. Советским. Уверенным в себе. Как же так?.. Что теперь делать? Кто в этом виноват?»

Пенсионер российский и старший охранник по совместительству сам себе дал честное слово до логического конца разобраться во всём этом и вытащить за ушко да на солнышко виновных в этом чудовищном безобразии, в этой измене, в этом предательстве, в этом грабительстве трудового народа, в этом страшном государственном преступлении.

Себе он в этом поклялся. И перед другими такими же обездоленными…
Перед женой. Перед Тонечкой. Перед Антониной Саввичной.
Перед её дочерьми. Перед Галочкой. Перед Леночкой.
Перед Лёнькой. Сыном Галины.
Перед своими родными дочками. Перед Светочкой. Перед Викулечкой.
Перед остальными родственниками, какие на свете белом есть.
Перед друзьями.
Перед всем народом великого и могущественного когда-то Советского Союза.
Перед Богом тоже он поклялся.

Слово дал во всём разобраться, выводы сделать, а то и книгу написать.
Роман, к примеру.
И назвать его…

Тэк-с… Как же назвать-то… Какое же слово подобрать, чтобы оно написанному соответствовало по всем жизненным и нежизненным параметрам…

Ёмкое оно должно быть. Вместительное. Обобщающее.
И… короткое… в то же время. Краткость – сестра таланта.
Одно слово нужно. Единственное.
Два – от силы. Три, в самом крайнем случае.

Стоп. Вот как надо: «Жизнь российская». А что… Нормально…



Продолжение: http://proza.ru/2023/01/27/922

Предыдущее: http://proza.ru/2023/01/25/412

Начало: http://proza.ru/2022/09/02/1023