Огонь в кремне, окончание

ГЛАВА XXII

  15 человек сидели за столом в офисе на Ли-стрит. Над ними одинокая электрическая лампочка, засиженная мухами, без абажура. В одиннадцать часов они бесшумно поднялись по
лестнице, осторожно оглядев пустынное пространство Ли-стрит, - не наблюдали  за ними.
Словно какие-то тихие, крадущиеся,похожие на волков обитатели леса, каждый из них как
можно тише прокрался вверх по лестнице. Окно было тщательно прикрыто,-снаружи не было видно ни лучика света. Таинственная записка, полученная каждым из пятнадцати в то утро, хотя и без подписи, быстро собрала их всех вместе.

Толстый мужчина с крошечными близко посаженными глазками, выглядывающими из-под удивительных
изгибов плоти, которые придавали ему вид польско-китайской свиньи перед забоем, давал
указания мужчинам, а они с нетерпением и вниманием следили за его словами.
Время от времени он подчеркивал свою точку зрения, тихонько стуча по
сосновому столу перед собой большими, непомерно большими кулаками, густо поросшими рыжими волосами. Он был одет в невзрачные брюки красноватого, выцветшего цвета от долгой носки и красной пыли родных холмов, рубашку с расстегнутым воротом того же цвета, что и
брюки, шея говорящего лишена воротничка и галстука. Он заканчивал свои инструкции:
"... Теперь вы все должны помнить всё, что я сказал. Ты должен потерпеть неудачу! Когда
случается несчастный случай, — тут он тихо рассмеялся, сделав ударение на слове
"несчастный случай", и был вознагражден одобрительным хихиканьем аудитории. - когда случается несчастный случай, ты никому ни слова не скажешь об этом! Даже те, кто сегодня здесь!"

Он сделал выразительную паузу и позволил своим глазам медленно обежать
группу, останавливаясь на каждом мужчине по очереди проницательным, злобным взглядом.
пристальный взгляд. Тщательно подбирая слова, он выплёвывал их, как пули
из пистолета Браунинга.

"Самая"важная"вещь, которую ты должен помнить, это, это! Ты не—не должен— возвращаться ко мне или к любому другому офицеру— Невидимой Империи!" Он снова сделал паузу. "После того, как... "несчастный случай"... произойдет!" добавил он.

"Я думаю, это все, что тебе нужно знать", - сказал он, отмахиваясь. "Он вернулся прошлой ночью из Атлантиды! Мы починили газету! Если кого-нибудь из вас арестуют, я не думаю, что она, Паркер, надолго задержит вас!" - заключил он с уверенным смехом, к которому
присоединился его спутник.

Хотя никого не было видно или слышно, они разошлись с тихими и осторожными движениями и голосами. Они крались вниз по неосвещенной лестнице,вытянув руки и касаясь пальцами стен по обе стороны, чтобы  производить как можно меньше шума. Когда первый достиг лестничной площадки в Боттоне, он резко отступил назад, собираясь выйти на улицу.-"Ш-ш-ш-ш!" - предупредил он остальных позади себя. "Кто-то идёт, лизоблюд -мчись по дороге на "Форде"!"

Все они ждали, затаив дыхание. Вожак осторожно выглянул вперед, чтобы посмотреть, кто это шевелится в такое время ночи. Остальные ждали, стоя на ступеньках над ним.Ли-стрит купалась попеременно в лунном свете и тени, когда блуждающая луна прокладывала свой путь перед небольшими участками облаков и за ними. Грохочущая машина приблизилась, поравнялась с дверным проемом и быстро проехала мимо...... "Это сам этот чертов ниггер!" - воскликнул он людям, стоявшим позади него. -"Какого черта он делает здесь в это время ночи?
И тоже направился в сторону Георгиевского проспекта! Это чертовски забавно!"

Послышался взрыв возбужденного шепота. Были выдвинуты различные умозрительные предположения. Ни один из них не смог предложить разумной причины на "Ночное паломничество" Кеннета. Один из них предложил проследить за Кеннетом, чтобы узнать, куда он пошёл и зачем он туда пошёл. Вдалеке было слышно урчание двигателя. А потом всё прекратилось.

"Далеко не ушли", - заявил один из них. Они отправились по следу
автомобиля. Не успели они пройти и двух кварталов, как увидели дальше по
улице Кеннета, который возился с двигателем машины,подняв капот. Один из проводов, соединяющихся с свечой зажигания, ослабел. Он быстро снова затянул его, завел двигатель и
уехал, так как за ним пристально наблюдали из тени деревьев и деревьев.
заборы у его трейлеров. Они двинулись вперед, стараясь держаться как
можно ближе, надеясь ориентироваться по звуку двигателя.

Он проехал еще несколько ярдов, а затем подъехал и остановился перед
домом Роя Юинга. Выйдя, он взял свою сумку с пола машины и быстро вошел в дом, как только дверь открылась, чтобы впустить его.
Последовал еще один короткий сеанс возбужденного перешептывания среди наблюдателей.
"Какого черта он поехал в дом Роя Юинга?" - спросил один из них. "Рой Юинг отправился в Атлантику этим утром по важному делу.бизнес! Слышал, как он сегодня сказал Джорджу Бэрду в банке, что уходит!

"Проклятый подлый ублюдок!" - ядовито заявил другой. "Я думал, что он очень ловкий, но не знал, что он дурачится с такой женщиной, как жена Роя Юинга! Я все говорил, что эти ниггеры, которые  уехали во Францию и водились с этими чертовыми француженками, попробуют что-нибудь из того же, когда вернутся! Старина Вардаман был прав!
В любом случае, не следовало пускать ниггеров в армию!"

Так оно и пошло. Они поймали "ловкого ниггера" с товаром при
себе! Они оживленно переговаривались между собой приглушенными голосами о
каков был бы наилучший курс действий? Некоторые были за то, чтобы ворваться
в дом и поймать их вместе. Никто из них не считал, что Кеннет мог пойти в дом Роя Юинга с
Рой Юинг уехал из города не с какой-либо иной целью, кроме сексуальных
приключений. Их убеждения укрепились, когда в нижнем холле зажегся свет, который горел, когда открылась дверь, чтобы впустить Кеннет погас, и через несколько минут в
спальне на втором этаже, выходившей окнами на улицу, появился другой, и
шторы были опущены. Толстяк, который несколько минут назад выступал в офисе на Ли-стрит-
 резко оборвал свои предположения.- "Неужели нет смысла стоять здесь всю ночь и болтать?!" он утверждал. -"Мы просто останемся здесь и посмотрим, что будет дальше! Выглядит чертовски
забавно для меня! Том! Ты, Сэм и Джейк, идите к задней двери и смотрите там!
 Билл! Ты, Джо и Генри‘ смотри, как эта сторона делает! Я и остальные останемся здесь и посмотрим, что будет делать фронт! А потом, когда он
ускользнет, мы схватим его любым способом, каким он придет!" …

Внутри дома Кеннет, совершенно не подозревающий о том, что происходит снаружи,
слушал миссис Юинг, когда она взволнованно рассказывала ему о
перемене Мэри к худшему и как она объясняла отсутствие своего мужа.
Она была так обеспокоена состоянием своей дочери, что Кеннет
понял, что она никогда не сможет разгадать тайну ее слов по телефону, пока он не сделает для Мэри все, что в его силах.  Поэтому он не задавал вопросов, а последовал за ней вверх по лестнице, чтобы Комната Мэри, хотя его мозг кружился, как ему казалось, подобно
лопастям электрического вентилятора.

Мэри Юинг была в худшем состоянии, чем предполагала даже ее мать. Это
Кеннет понял это, как только посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и
измерил пульс и температуру. Он расспросил миссис Юинг о
диете ее дочери. Причина ее рецидива стала ему ясна, когда она с наивной невинностью рассказала ему, что, поскольку Мэри в тот день так упрашивала что-нибудь поесть, она, с
согласия доктора Беннетта, дала ей стакан молока и маленький кусочек жареной
курицы. Кеннет принялся за работу. Он знал, что бесполезно ругать
мать за то, что она пренебрегла его прямым приказом не давать Мэри
твердой пищи по крайней мере в течение десяти дней. Он знал, что слово доктора Беннетта
насчитал больше, чем у него. И это несмотря на то, что доктор Беннетт
не делал ничего, кроме обычной отмерки таблеток и панацей, которым его научили почти полвека назад в  третьеразрядной или четвероразрядной медицинской школе на Юге.
Доктор Беннетт познакомился с медициной не позже начала восьмидесятых. Но доктор Беннетт
был белым человеком — он негр!

Пока он трудился, он снова испытал агонию тех часов, которые
провел на полу в своей приемной ранее той ночью. Это
снова пробудило к жизни его горечь. Его кожа была черной! Поэтому,
хотя он учился в лучшей медицинской школе Америки, хотя
он целый год был интерном в городской больнице в
Нью-Йорк, хотя у него был армейский опыт, хотя он
некоторое время учился в лучшем университете Франции и, за исключением
довоенной Германии, в лучшей медицинской школе Европы, его слово,
медицинские знания и навыки уступали словам невежественного,
ленивого деревенского врача в Грузии! Когда, о, когда, подумал он, Уилл
У американцев достаточно здравого смысла, чтобы понять, что цвет кожи человека
не имеет никакого отношения к способностям или мозгу этого человека?

Мимолетное, дьявольское искушение охватило его. Он попытался отогнать это
от себя. На какое-то время ему это удалось. А потом оно вернулось,
мерзко ухмыляясь, нагло, демонически ухмыляясь ему! Здесь,
беспомощный, лежал перед ним представитель той расы, которая
нанесла непоправимый, непоправимый вред ему и его близким. Почему бы не позволить
ей послужить заместительной жертвой для этой расы? Это не было
бы убийством! Ему не нужно было делать ничего, кроме как сдерживать
простые вещи, необходимые для спасения ее жизни. Никто никогда не узнает. Он
скажет Эвингам, что они убили собственную дочь, отдав
еда, которую она не должна была есть. Старина Беннетт знал недостаточно, чтобы
понять, что он, Кеннет Харпер, негр, "проклятый ниггер"
, не сумел сделать то, что мог бы сделать.

Эта мысль очаровала его. Он поиграл с этим в уме. Он осмотрел
его со всех возможных сторон. Да, клянусь Богом! Он сделает это! Это сослужило бы
хорошую службу Эвингам! Наказание будет именно таким, какого они заслуживают!
Это было бы двойное свидание. Они потеряют свою дочь. И они будут
мучиться угрызениями совести до конца своих дней, потому что, ослушавшись
его приказа накормить Мэри Юинг, они сами, ее
родители, они убили ее! Убийцы!

Вот какими они были бы! Как и все остальные из их вонючего выводка!

Он представил себе сцену, в которой на следующий день ему предстояло сыграть главную роль
. Приятное покалывание, вызванное этой мыслью
, вызвало жесткую улыбку на его губах. Мэри лежала бы внизу
, в гостиной, в своем гробу. Рой Юинг и его проклятая, хнычущая
жена будут выть, плакать и скорбеть наверху. Он, Кеннет
Харпер, негр, "проклятый ниггер", торжествующе стоял бы
над ними, наказывая и сдирая кожу с их душ своими укусами
слова осуждения! Язык в щеку, он был бы в ярости! Он сказал бы
им, что они дураки, злодеи, убийцы, детоубийцы!

Слова, которые он использовал, пришли ему на ум. "Вы
сами убили Мэри!" он бы сказал. "Разве я не говорил тебе не давать ей никакой еды
в течение десяти дней?" он бы потребовал. А потом они с дрожью признавали, что
он сказал им именно эти слова. "Но нет, - продолжал он, - ты
не стал бы слушать слова ‘проклятого ниггера"! Старина Беннетт, который
знает о медицине не так много, как лошадиный доктор, а может
быть, и меньше, - у него белая кожа! А у меня черный! Следовательно — " его
сарказм был бы великолепен прямо здесь, когда он поклонился в притворном
смирении: " поэтому ты слушал его, а не меня! И, сделав
это, — здесь еще один низкий поклон, — ты убил свою собственную дочь!" Здесь его
голос поднимался в яростном осуждении: "Вы убийцы! Да,
это то, что ты есть! Вы убийцы! _ Ты убил свою собственную
дочь! И я рад этому! Я желаю, чтобы каждый из вас и вашей грязной
породы лег в гроб вместе с ней! Вы, кто думает, что вы Божья
любимая маленькая раса! Вы, кто думает, что вся мудрость в мире - это_
_ завернутые в ваши грязные маленькие тушки! И вся эта добродетель! И все
мозги! Все! Все! ВСЕ!"_ О да, он закончил бы с бесконечным презрением: _ "И у тебя ничего нет! Ничего! НИЧЕГО! Ничего, кроме лжи, обмана, тщеславия и грязной, пустой гордыни!"_

Господи, но он был бы великолепен! Бут, Три, Бэрримор и все
остальные актеры, которых они называли великими, в одном лице, не могли
сравниться с его презрением, его повышением и понижением голоса, его потрясающим
кульминационным моментом! А потом он величественно выходил из комнаты, оставляя их
сгрудившимися там, как побитых шавок!

Его маниакальное ликование охватывало его все дальше и дальше. Он остановился
ухаживал за больной девушкой, лежащей перед ним на кровати. Он откинулся назад
с ужасной ухмылкой на лице, наблюдая, как полуобморочная
фигура перед ним борется со своей болью. Напряжение ужасного
дня, который начался так лучезарно и оптимистично, оказалось
для него непосильным. Он упивался милостивой судьбой, которая так вовремя отдала в его руки того, кто должен был послужить заместительной
жертвой для тех, кто наносил ему смертельные удары без причины. Он
чувствовал, что Боб, кем бы он ни был, даже сейчас улыбается, одобряя
его действия. …

Минуты пролетали незаметно. Половина первого! Час дня! Половина второго!
Миссис Юинг с тревогой сидела у кровати, не смея заговорить. Она неверно
истолковала улыбку Кеннета. Это ее немного напугало. "Это
потому, что он так много пережил сегодня", - подумала она. Я
убавлю свет, чтобы он не был слишком ярким. Она так и сделала. Ей никогда
не приходило в голову, что улыбка Кеннета может означать что-то еще, кроме
того, что он добивается успеха в своей борьбе за жизнь ее маленькой девочки. …
Снаружи ждали пятнадцать человек. … Проходили минуты, часы. Становилось холодно.
Напряжение становилось невыносимым. Они смотрели на комнату, где теперь горел
лишь слабый свет. Они представляли себе, что происходит в этой комнате. Это заставляло их кровь то закипать, то холодеть попеременно. Два часа! Они начали ворчать. "Давайте войдем, схватим этого чертового ниггера и зажарим его живьем!" - требовали некоторые. "Мы не можем этого сделать!"- заявил толстяк. "Проклятая сука будет кричать и разбудит соседей! Она,
белая женщина, со своим любовником-ниггером! Нельзя допустить, чтобы это вышло наружу, она
согласилась! Мы вытащим его на улицу и скажем, что он потерпел неудачу в
этой попытке!"… Этим они должны были удовлетвориться. Они ворчали, но
они знали, что он был прав. Нельзя, чтобы ниггеры узнали, что белая женщина
добровольно легла в постель с ниггером! … Так никогда не пойдет! Необходимо
сохранить репутацию белых женщин! …

Кеннет все еще сидел у кровати Мэри. Его веки налились тяжестью. Было трудно
держать их открытыми. Месть начала терять свой вкус. Это было не так мило, как казалось. "Что толку, - подумал он, - рассказывать
о своих планах Эвингам?" Они бы не поняли. Они никогда не видели
великих актеров на сцене. Все, что они видели, это слащавых киноактеров
и глупых женщин. Все равно что метать жемчуг перед свиньями! Они бы никогда
оцените чудо его актерской игры! Нет, не актерская игра. Ирония судьбы. Сарказм.
Флаконы гнева. Мензурки с желчью.

Почему воздух кажется таким тяжелым? Не могу держать глаза открытыми. Чувствую себя так, словно купаюсь в хлороформе. Кеннет внезапно очнулся от своего оцепенения. Мэри ужасно кашляла — задыхалась — задыхалась. Ее мать резко вскрикнула. Кеннет быстро пришел в себя. Боже! Это был ужасный сон. Он лихорадочно работал. Он призвал себе на помощь все известные
ему уловки. Он трудился отважно, усердно, отчаянно. Мэри уже почти
ушла. После того, что казалось часами, она начала восстанавливать почву под ногами.
проиграл, пока Кеннет злорадствовал по поводу своей воображаемой мести. Боже мой!
Подумать только, я собирался позволить ей умереть! Да простит меня Господь! …
Наконец она миновала опасную черту. Она погрузилась в глубокий сон.
Она была в безопасности! Кеннет, утомленный сверх всякой меры, поднялся и глупо, устало стал
собираться домой. Миссис Юинг остановила его. "Вы не просили меня рассказать вам, почему мистер Юинг поехал в Атланту", - сказала она.

он тупо спросил, почему он уехал со своей дочерью в таком
критическом состоянии, что она имела в виду своими загадочными замечаниями по
телефону. Она говорила с радостью.

"Я не могла сказать тебе по телефону", - объяснила она. "Если бы кто-нибудь
слушал, это было бы плохо для всех нас. Он отправился в
Атланта сегодня утром — сейчас очень грязное утро — сделать две вещи.
Во-первых, предупредить вас, чтобы вы не возвращались в Сентрал-Сити, пока все не
уляжется, потому что он слышал угрозы в ваш адрес. И больше всего
- увидеть правительство!"

"Увидеться с губернатором для чего?" - Спросил Кеннет.

"Ну, чтобы заставить его сделать что-нибудь, чтобы защитить тебя!" - воскликнула она, как
будто удивляясь его невежеству и тому, что он ничего не видит.

"Защитить меня?" - Повторил Кеннет с нарастающей вопросительной интонацией.

"Да, чтобы защитить тебя. Видите ли, он знал, что на Паркера нельзя
положиться, потому что он связан с этой бандой. Он знал, что единственный шанс был через Гай-нора."Но почему я должен нуждаться в защите сейчас?" - Удивленно спросил Кеннет.
"Боже милостивый, разве эти дьяволы уже недостаточно сделали с моей семьей и со мной?"

Она терпеливо объясняла, как будто разговаривала с ребенком. Ни один из
них не осознавал необычности своего положения. Оба забыли
о расовых различиях, времени, обстоятельствах и обо всем остальном в
напряжении момента.

_"Потому что Ку-клуксеры охотятся за тобой!"_ прошептала она.

"Почему они должны преследовать меня? Я ничего не сделал! Милорд,
с тех пор как я вернулся в это гнилое место, я старался всеми возможными способами
держаться подальше от неприятностей, ; ворчливо заявил он.

"Подожди минутку, и я тебе скажу!" она прервала его. Она взяла его
за руку и повела в соседнюю комнату, где они не могли побеспокоить
Мэри. "Рой слышал, как они говорили о тебе и
проклинали тебя за то, что ты создал какое—то общество среди ниггеров -
цветных людей. Он сказал им, что они должны оставить таких цветных, как ты
, в покое, потому что ты - заслуга общества. _ Следующее "утро"
он получил предупреждение от клуксеров на передовой, сказав, что ему
лучше перестать защищать ниггеров, или с ним что-нибудь случится!"_

"О, это все чушь собачья, миссис Юинг!" - Заявил Кеннет с
отвращением и презрением в голосе. - Эти глупые ночные всадники не
посмеют ничего сделать твоему мужу! Я не верю, что они даже попытаются
что-то сделать со мной!"-"Ты не должен так говорить!" - резко перебила она. "Они бы сделали
все, что угодно!_ Рой говорит, что она и Паркер - одна из них, и еще куча
людей, в которых ты не поверишь, была замешана!"-Голос Кеннета стал жестким и горьким.
"Миссис Юинг, я старался — видит Бог, старался — держаться подальше от неприятностей
с этими белыми людьми в Сентрал-Сити. Если они побеспокоят меня, я
буду драться — ты слышишь меня, я буду драться — и драться изо всех сил!
В конце концов они меня достанут — я это знаю, — но прежде чем я уйду, я собираюсь
прихватить с собой нескольких человек! "

Он оставил ее стоять там и вернулся в комнату Мэри. Он
взял свою сумку и начал спускаться по лестнице. миссис Юинг побежала за
ним и поймала его как раз в тот момент, когда он открыл входную дверь. Ей пришлось
схватить его за руку, чтобы удержать, так как ему не терпелось поскорее уйти.
Он чувствовал, как будто он никогда в жизни больше не хотел видеть белого лица.
Он не знал, как и миссис Юинг, что несколько белых лиц смотрели на них, когда он стоял там с миссис Юинг, вцепившейся в его руку.
- Вы будете спокойны, пока Рой не вернется, правда, доктор? -
взмолилась она.Нетерпеливо пообещав ей, даже не понимая, что он
обещал, он сбежал вниз по ступенькам, стремясь поскорее попасть домой.

 ГЛАВА XXIII


КЕННЕТ не видел темных фигур, притаившихся, как тигры, в
кустах по обе стороны длинной дорожки, ведущей к воротам. Но
достигнув земли, он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как на него бросается темное тело. Инстинктивно его правая рука метнулась вперёд и вверх. Его сжатый кулак встретился с острием челюсти человека, который пытался повалить его на землю. Его потенциальный
противник издал низкий стон и упал на землю у ног Кеннета.

Однако прежде чем он упал на землю, Кеннет обнаружил, что его окружила ругающаяся и воющая толпа. Он наносил удары вслепую — нанося удары везде, где видел то, что казалось формой. Безумно, отчаянно, великолепно он сражался! Какое-то время он был более чем ровней тем пятнадцати, которые напали на него. Он не знал, что они ожидали застать его врасплох.
,Теперь сюрприз был за ними. Он услышал, как чей-то голос
в ярости крикнул ему: "Спишь с белой женщиной, а! Ты грязный черный ублюдок!"
Со сверхчеловеческой силой, порожденной ненавистью, горечью и отчаянием, он
бросился на говорившего. Почти в то же самое время, когда его кулак приземлился
на лицо мужчины, его нога с удвоенной силой врезалась ему в живот.
Он вложил в удар и пинок всю подавленную ненависть и
страсть, вызванные дневными откровениями.

Ему казалось, что он сражался там часами, днями, месяцами!
Шансы пятнадцать к одному против него — его сила равнялась силе
пятнадцати вместе взятых. Никакой маркиз Куинсберри здесь не правит! Он знал, что это
будет бой не на жизнь, а на смерть, и он громко кричал от радости
боя! В темноте нападавшие не могли дотронуться до него,
потому что он был здесь, там, везде — бил, пинал, кружился,
уклонялся от ударов, прыгал туда—сюда - настоящий дервиш
пустыни в своих круговоротах! Один за другим его противники падали
к его ногам! На шум начали подниматься окна. Крики и
воздух наполнили вопросительные крики. Но Кеннет все равно продолжал сражаться.

Наконец он увидел отверстие. Наружу вылетел его кулак! Пал человек, который
встретил это своим лицом! Стряхнув с себя того, кто пытался схватить его
сзади, Кеннет перешагнул через тело того, кто только
что упал перед ним, и, как опытный полузащитник, бегущий по разбитому
полю, выскочил на тротуар.
Еще пятьдесят—сорок—тридцать—двадцать-десять—пять ярдов— и он был бы в своей машине
и уехал! Наконец-то он добрался до него! Лихорадочно он распахнул
дверь! Он начал подпрыгивать! Теперь они никогда его не поймают!

Раздался выстрел! Еще один! Еще один! Рука Кеннета взлетела вверх. С тихим
стоном он опустился на мостовую под машиной. Он попытался подняться. Он
не мог. Пуля раздробила ему ногу! Они приближались, завывая,
дьявольски злорадствуя — их ярость усилилась из-за беспорядка, который они устроили из
того, что должно было быть легкой работой! Кеннет видел, как они приближались! Он
застонал и попытался вытащить пистолет из заднего кармана. Она висела на
его одежде, придавленная, как и он сам! "Если бы я только мог добраться до одного или двух из
них, - подумал он, - прежде чем они доберутся до меня!" Вперед, они пришли! Пистолет застрял!
Они схватили его! Они вытащили его из-под машины! …

На следующее утро в доме в цветном районе Сентрал
Город, там сидела девушка. … Ее глаза были сухими. … На ее лице было выражение
отчаяния. ... Ее горе было слишком глубоко для слез. … На ее коленях лежала
мягкая, белая, блестящая, пушистая масса. … Оно было похоже на кремовый
шармез... Похоже на свадебное платье. … В комнату вошла женщина... Её глаза были измученными. ... На ее плечах фартук. ... Она надела его, думая, что это шаль. …

"Милая! Милый! - воскликнула она. "Мами спала ... Так что я забежал на
минутку".… Она нежно обняла молодую женщину. ... В
плотину прорвало. … Пришло облегчение от слез. ... Горячие, ослепляющие, обжигающие
слезы дождем полились на мягкую массу, которую теперь уже никогда не использовать. …
И женщины заплакали вместе. … В газетах страны в тот же день появилось сообщение
Депеша Ассошиэйтед Пресс. Оно было разослано Нэтом Фелпсом, редактором
Central City _Dispatch_ и местным агентом Associated Press.
Пресса. В нем говорилось: В ДЖОРДЖИИ ЛИНЧЕВАЛИ ЕЩЕ ОДНОГО НЕГРА

 СЕНТРАЛ-СИТИ, Джорджия, сентябрь. 15. — "Док" Харпер, негр, был линчеван
здесь сегодня вечером по обвинению в попытке преступной связи на белой
 женщиной, женой видного гражданина этого города. Муж в это время был в отъезде из города по делам, его жена и маленькая дочь, которая тяжело больна, были одни в доме. Харпер, очевидно, испугался, прежде чем достичь своей цели, и был пойман, когда выбегал из дома. Говорят, что он признался во всём перед тем, как быть преданным смерти толпой, насчитывавшей пять тысяч человек. Он был сожжен на костре.

 Это уже второй случай линчевания в Сентрал-Сити за эту неделю. В четверг
утром Боб Харпер, брат негра, которого линчевали сегодня, был  убит бандой после того, как он взбесился и убил двух молодых белых мужчин. Не было найдено никаких причин для их убийства от рук негра, поскольку они всегда пользовались отличной репутацией в обществе.
Считается, что негр временно сошёл с ума.
 Сегодня в телеграмме губернатору шериф Паркер сообщил, что в городе все спокойно и он не ожидает дальнейших неприятностей.
*
КОНЕЦ КНИГИ