Вода - дорога времени

   Сколько раз, когда встречаю воду, останавливаюсь, и любуюсь ею . Вот она бежит, переливается на солнышке. А вот она лежит смирно, как будто всю жизнь так лежала. И все время она разная. Удивляюсь, сколько в ней живости и гибкости. Иногда она несет сухой листочек. А если наберет силу, то и камни может воротить. Вспоминаю, как на Плещеевом озере вода перенесла с одной стороны озера на другой местную знаменитость – Синий камень. Это такой большой валун синего цвета. Людская память все откладывает в свои мифы и легенды.

  Хотя говорят, есть там и другая сила. По легендам этот камень имеет сакральное значение и достался нам от древних славян - меря. Но я думаю, что сама вода и не на такое способна. В разных историях встречаешь, как иконы перебирались по воде и останавливались точно в нужном месте.Однажды прочитала, как в X веке монахи афонского монастыря Ивирон (Иверского, Грузинского) увидели икону, стоящую на море, и подвижник высокой жизни Гавриил смог пройти по водам и взять ее. С тех пор она пребывает в Ивироне и почитается главной святыней Святой Горы. Это знаменитая Иверская икона, списки с которой, с тех пор, глубоко почитаются на Руси.

  Выходит, что Вода - наша помощница и кормилица. И рыбой делится и жемчугами. Было интересно узнать, что в Японии, ловцами жемчуга работают восьмидесятилетние женщины. Если в 60 лет пойти к ним записаться в ловцы, не возьмут - слишком рано. Такие вот парадоксы.

   Не помню, сколько минут я стою возле пруда, и продолжаю думать о воде, о ее красоте, о ее щедрости, о ее вдохновляющей силе. Иногда посмотришь на воду, окунешься и ты уже другой. Как будто вода не только грязь с тебя смыла, но и наделила тебя своей силой, своей чистотой.

   Рядом со мной сидит рыбак и смотрит в одну точку. А ведь он не рыбу ждет, он просто водой любуется, он напитывается ее благостью и после рыбалки сам такой становится. Я тоже хочу у него научится смотреть долго в одну точку, и наполнится этой необычайной силой.

   Я видела разные моря. Черное и Красное, Адриатическое и Средиземное и даже Берингово море. Да, забыла,- еще Белое, Южно - Китайское и Балтийское моря. И у каждого моря свой характер, своя изюминка. Когда Эрнест Хемингуэй писал свой рассказ «Старик и море», он, наверное, тоже долго вглядывался в эти синие дали, в эту безбрежную красоту. И как только, он напитывался этой красотой, сразу все нам ее и поведал.

   А Михаил Пришвин, в своей потрясающей повести - поэме « Путь Колобка» вошел прямо в душу сурового Балтийского моря и рассказал нам так ясно и сказочно о поморах, что хочется еще долго оставаться с его героями и безбрежными волнами холодного Балтийского моря.

   Я же смотрю на гладь пруда, а и иногда канала. Здесь нет огромных волн. Но все равно, можно многое заметить, всматриваясь в воду. Чаще всего у нее стальной металлический цвет, который меня очень привлекает. Прозрачность уходит, и вода, словно только что вытекшая из металлургического стана, течет белым металлом, а по нему легкими пуховыми перышками перескакивают словно невесомые обрывки бумаги, утки.

   Белые круги нарезают чайки. И все вместе создает вид какого приморского городка. Я люблю этот момент и стараюсь подольше остаться в нем. Иногда вода показывает свою яркую зелень. Это не просто увидеть. Один раз она так развернулась, что стал виден ее срез, с неповторимым глубоким, зелено -голубым цветом.

   Каждый раз получается по разному, и тут уже надо ловить момент, потому, что он всегда единственный и неповторимый. Как только увидел, что вода тебе открылась и показывает свои настоящие цвета, тут надо замереть, затаить дыхание и слиться с этим цветом.

   Тогда ты провалишься в нирвану, туда где только ты и вода, вернее только вода, потому что тебя уже нет. Я несколько раз ловила эти ощущения. К сожалению, передать их словами практически не возможно. Тот восторг и ту радость, которая охватывает тебя при виде развернувшейся перед тобой красоты, можно только впитывать всем своим существом, растворяясь в ней.

   Однажды я отдыхала острове Хайнань, который расположен в Южно Китайском море. Там очень жаркий климат и море очень часто бьет огромными волнами о берег. Тогда, только прилетев из Москвы, и обрадовавшись такому величественному морю, я сразу бросилась в него, играя и веселясь с его волнами.   Это было моей большой ошибкой. Ведь китайский морской язык мне был еще не знаком. А мой русский, пришелся морю не по нраву. Волна потащила меня все дальше и дальше от берега, вся радость сразу куда то улетучилась, и я стала бороться с этой сильной китайской древней волной.

   На эту борьбу я потратила почти все силы и, наконец, рухнула на берег. Немилосердно светило солнце. Кое как я вернулась в гостинцу. Прошло несколько дней, пока до меня не дошло, что ко всякому чуду, каким является море, надо относиться бережно и с большим уважением.  Если я не выучила его язык и не познакомилась с ним, не выпила, как говорится, чашечку чая и не спросила разрешения, то категорически нельзя окунаться в его воды. Потом уже, я настроилась на его язык и плавала с осторожностью в этих чудных, больших и гордых волнах.

   А однажды мне удалось побывать в шторме на корабле. Было это в Беринговом море, куда я вышла на бмрт ( рыболовецком траулере). Это был корабль-театр, со сценой и зрительным залом. И вот во время шторма, разразившегося неожиданно в районе Анадыри, все наши артисты полегли от морской болезни. Только матросы продолжали ходить на камбуз, где металлические тарелки со щами ползали, как живые, по столу, то вверх, то вниз. Я продержалась на два дня дольше других и потом рухнула на койку, как и вся наша концертная бригада.

   Мы жили в трюме. Внутри качало по серьезному. Хотелось на воздух. Собравшись с духом я полезла наверх.Когда я забралась на палубу, то думала, что вот сейчас я увижу знаменитые кадры, как в кино, когда корабль то ныряет, то показывается на гребне волны. Но ничего не произошло. Оказывается на корабле, не ощущается таких провалов и подъемов. Наоборот, мне показалось, что я чувствую себя на воздухе, гораздо лучше.

   Море бушевало. Небо было свинцовым, и ветер трепал и рвал волны моря. Постояв немного на палубе, я вернулась в свою каюту и присоединилась в лежачем бойкоте к своей песенной подруге. Непросто быть артистом в таком шатком положении. После этого шторма, мы увидели белые, покрытые снегом, берега Анадыри. -Какая красивая и необъятная наша страна,- подумала  я тогда. Вышли из Петропавловска Камчатского жарким летом, ( июль), а через двадцать дней были уже в зиме.

  Там случилась  еще одна необычная история. В Олюторском заливе, который славится своей селедкой, нам показали  подводные лодки шестидесятых годов. И на одной из них, как раз на той, которая участвовала в походе на Кубу, мы побывали. Если честно,это был  ужас ужасный. Я бы и часа не смогла просидеть в таком узком помещении. После первых шагов вниз по лестнице, мне сразу захотелось вырваться наверх, но это было невозможно, следом за мной,  весело спускались мои товарищи. Мы очутились в очень узком пространстве, каждый миллиметр которого был использован подводниками. На стенах висели торпеды, а прямо под ними- спальные места матросов. Когда я вылезла на свободу, я поняла, как хорошо  живу. Даже ощущения выбывания из жизни, в самый сильный шторм, были далеки от мертвой скованности жизни в этой железной банке. - Какими же надо быть героическими людьми, чтобы месяцами ходить на таких допотопных суденышках.

   Я вспомнила своего дальнего родственника, который остался единственным выжившим, на затонувшей подводной лодке. Он был родом из Забайкалья и отличался крепким здоровьем. Когда лодка пошла ко дну, ему пришлось неделю держаться при минимуме кислорода. Теперь ему около восьмидесяти. И живет он во Владивостоке. Он очень больной, но живой. Всегда с теплом вспоминаю о нем.

   Кстати, второй раз об этой лодке мне напомнили в Москве, в прошлом году, когда я спустилась в музей – «Бункер 42», что, возле Таганки. Он был построен в годы холодной воды и назывался объект ГО – 42.  Это был засекреченный объект обороны, расположенный на глубине 65 метров, площадью 7000 квадратных метров, полностью защищённый от ядерного удара. В музее рассказывали об обороне страны той поры, и упомянули как раз об этой самой лодке, которая выдвинулась на Кубу во время Карибского кризиса. -Получается, что я была в историческом месте, на котором осталась память времен.

   Неожиданно мне вспомнилась чудесная голубая, прозрачная, ни с чем не сравнимая вода моря в городе Мерса Матрух, расположенном в Египте недалеко от Александрии. Кажется, что такой воды просто не бывает. Вся голубизна неба и всего голубого на земле была собрана и растворена в этом волшебном месте. Такие краски я видела только на картинах  знаменитого художника Николая Рериха.

   Этот город посещают в основном арабы из разных арабских стран и Египта. Город расположен недалеко от Александрии. От него можно добраться до оазиса Сива, известного своими историческими памятниками, связанными с Александром Великим. Говорят там жил оракул, который давал предсказания по самым разным важным темам для самого Александра.

   К слову сказать, со мной в поездке был тоже Александр, и тоже великий со своей супругой. Вся эта поездка была незабываема. Нас повез на своем джипе случайный знакомый, который любезно согласился доставить нас в оазис. Он путешествовал один по всей Африке, и ему было приятно побыть некоторое время с людьми. Вот там - то я и увидела в первый раз море прямо в небе. Это был мираж. Вода колыхалась в небе, как живая, маня своей прохладой.

    А потом была Гора мертвых, о которой я догадалась, только спрятавшись от невыносимой жары в пещере и, привыкнув к свету, различила высохшие мумии, лежащие везде в выдолбленных в горе нишах. Конечно, мне сразу захотелось к живым. Много еще разных историй у меня было связано с водой. Вода, как ниточка бежит и несет меня в новые страны, знакомит с разными людьми и разными чудесами. Вода, которую я очень люблю и так и не могу до конца постичь всю ее природу и раскрыть все ее тайны.