ООН в Крыму, гл. 126. Купейный партизан

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 126.  КУПЕЙНЫЙ  ПАРТИЗАН  ПО  ЧУЖИМ  ПЛАВКАМ

*   *   *
Прерывая увлекательную беседу Игорька со своим соседом, дядей Романом, из купе выглянула его мама и позвала:
- Сына, обедать пора.
Но тому и есть не нужно, у кого язык по другому поводу чешется:
- Мам, вначале вы с папой поешьте, а потом мы с дядей Романом. Так удобнее будет, чем нам втроём тесниться.
- Так ты и дядю Романа тоже приглашай (она вежливо улыбнулась Роману), вот мы вчетвером и поедим. В тесноте да не в обиде, как говорится. Да и какая там теснота...

Но и Роман, и Игорёк так же вежливо и дружно отказались: сидеть вчетвером за небольшим столиком да по такой жаре – в этом не было никакой радости. Поэтому они ещё с четверть часа поболтали и только потом вошли в купе.

Родители Игорька, а ими оказались вежливо улыбчивые и нисколько не навязчивые Анна Анатольевна и Владимир Георгиевич, но можно просто Аня и просто Вова, заканчивали принимать незатейливую дорожную еду. Вова предложил выпить за знакомство: мол, да как же без этого в дороге, ведь иначе и соседи – не соседи. Но пить пиво при наличии вина Роман и достал свои бутылку с кружкой.

Как всегда совершенно непосредственный в своих эмоциях Игорёк вожделенно посмотрел на это слегка чумазое от костра чудо. Но Роману всё же стало неловко, и он хотел было получше вымыть её.
- Но внутри она чистая, какие проблемы, – примирительно парировал Вова, и каждый налил себе своё. Аня пила чай, а Игорёк – свой давно початый «Дюшес». Естественно, все трое соседей культурно и естественно пили напитки из стаканов.

Выпили. Роман подзакусил долькой помидора, но от угощения отказался: своя еда есть, не пропадать же ей. И, кроме того, он уже пообещал Игорьку составить компанию за обеденной трапезой.
Аня с Вовой приятными улыбками оценили старинный заковыристый речевой оборот и не стали настаивать. Роман тоже не стал подниматься на свою полку и, ничуть не стесняя своим присутствием соседей, посидел рядом с Вовой, полка которого была по диагонали с Романовой. Вместе с Игорьком они вежливо дожидались своей «второй смены в купейной столовой». Пока Аня убирала со стола и готовила еду для Игорька, предусмотрительный Владимир вежливо уступил соседу место возле столика.

Роман достал свои продукты, в том числе брынзу, стал нарезать также буженину и овощи. Игорёк весьма заинтересовался продуктом питания древнегреческих пастухов, каким Роман представил ему брынзу в ответ на очередной пытливый вопрос.  И парень тут же попробовал кусочек. Но брынза ему совсем не понравилась, он скривился, за что получил от мамы неприметное замечание глазами, но всё равно разочаровался в странных вкусах столь великих некогда древних эллинов. От запечённого пирожка с картофельной начинкой не отказался и поблагодарил, конечно, хотя тут же заметил, что предпочтение отдаёт даренным в обильном масле изделиям. Фу ты, ну ты! Но здесь, как говорится – он и еде даст займ*!

* Это перефразированное немецкое выражение «...Едем дас зайн» – каждому своё.

Зато Роман поел брынзу нисколько не с показным, а с явным удовольствием: мол, учись древней мудрости у старины, молодёжь! Кстати, это были остатки Сергеевой брынзы, и он ненароком с грустью вспомнил о несчастном Жене-Джанбеке... Игорёк внимательно посмотрел на смену настроения своего соседа и мужественно принялся доедать свой кусочек брынзы: видимо, так было для него всё же лучше: и культурнее и мужественно солидарнее.

За время обеда Роман выпил ещё пару пол-кружек вина, непременно чокаясь с Владимиром: тот стаканами продолжал поглощать пиво. И брюшко у него было, надо отметить, очень даже такое... солидное, пивное, так сказать.
Ну, вот и хорошо поели, попили и убрали со стола.

Следом Вова с Аней поднялись с извинительными улыбками: они решили пройти в двенадцатый плацкартный вагон, где ехали их знакомые, которым не повезло с купейными местами. Они отдыхали вместе, но порознь, встретились тоже только не перроне, вот и пошли они меняться новостями и событиями. Да и Натальин Стас тоже пивко попивал, а не подозрительный разливной напиток: Вова был наслышан о недоброкачественных свойствах местного разливного вина, но разочаровывать в этом соседа не стал, поскольку тот пил в охотку. Ну, и бог с его вкусом!

Но их затея по вагонной жаре идти в дальний вагон и в неподходящую для него компанию пришлась Игорьку совсем не по душе: он ведь ещё не наговорился с дядей Романом, который хоть и был старше всего на пятнадцать лет, но всё же не очень комфортно чувствовал себя дядей. Но раз мама именно так назвала Романа в глазах Игорька и тем самым задала сыну тональность поведения, он не отступал от неё.

Но этот не совсем учтивый дядя Роман так долго спал на своей полке с самого утра, что совершенно лишил Игорька своего столь занимательного общения, а тут его опять хотят оторвать от интересного собеседника. Нет-нет, такое для него не годится!

Поэтому он вежливо, но безапелляционно заявил родителям, что после обеда решил отдохнуть в своём купе и заодно поговорить с дядей Романом: имеет он на это право? Его родители не стали настаивать на своём и всецело вверили своё чадо Роману – явно подражая Роману и так же весьма цветисто сказала не худшим лыком шитая Аня.
На что все дружно улыбнулись во главе с длинноногим и длинноруким чадом-чудом.

Аня с Вовой покинули купе. Роман поднялся на свою верхнюю полку, а Игорёк сбегал по естественной нужде, быстренько вернулся и тоже улёгся визави с Романом, который лишь чуть подивился тому, что этот длинный чудик закрыл купе на дверную защёлку. Ну, раз ему так удобнее... А ну да: мелкий тут же обнажился до чрезмерно узеньких плавок, сняв с себя футболку и шорты.

Было жарко и, естественно, Роман тоже давно и привычно лежал в одних плавках. Будь на то его воля, Роман и вовсе «надел» бы Адамов костюм, но ведь они не одни в поезде, да с юным соседом, напротив возлежавшим на полу-боку лицом к нему и с интересом оглядывая его несколько беззастенчиво, неудобно было поступать столь вызывающим образом. И Роман решил, что лучше уж лежать в одних плавках на простыни, чем без плавок, но под ней – так будет ещё жарче.

А Игорёк всё так же безмятежно перелёг на спину с заведёнными за голову руками и смотрел теперь в купейный потолок над собой.
Но при этом... гм, юношеский член весьма прилично так возвышался в своих неприлично узеньких плавочках. Роман совершенно невольно отметил нормальную такую бугристость, несколько неожиданную для столь худенького парня.

*   *   *
Ну, и на этом культурная купейная пастораль закончилась.
Хитроумно расставивший свои сети Игорёк быстро и чуть хищно глянул на Романа, немедленно «спалил» его на некрасивом подглядывании, с ухмылкой отметил явное смущение Романа, поскольку тот несколько запоздало отвёл свой взгляд от чужих плавок. Затем, снова глядя прямо в потолок купе, намеренно равнодушным голосом выдал такое, из-за чего Роман едва не задохнулся от неожиданности и со стыда:

- А я видел, как у Вас в плавках... как Ваш член встал, когда Вы спали. Хорошо, что мамы в это время не было в купе, а папа тоже крепко спал, даже похрапывал. Так что не переживайте, кроме меня этого никто не видел. Но... с таким огромным... нельзя спать в одних плавках. Не нужно было Вам снимать шорты или же спать только в них... А когда он встал – ого! – то даже из-под резинки вылез немного – здоровенный такой! У меня намного меньше будет.

Хотя говорил он размеренно и внешне вроде бы спокойно, а у самого в это время в плавках прямо на глазах Романа начало ещё заметнее выпирать, приподнимая плавки всё выше – настолько, что даже приподнялся край плавок в паху, из-за чего смотреть на него стало неприлично. Да и что неинтересного может там быть, если у самого тебя всё заметно приличнее?

Но внимание Романа привлекло другое: этот парень, видимо, с «двойным дном культурного поведения» явно знал, что такое с ним происходит, но намеренно даже не подумал прикрыть себя хотя бы рукой. Видимо, таким наглядным образом он специально мстил Роману за его промашку с одеждой во время какого-то эротического сна, а также за то испытание для юных глаз, что Игорёк перенёс в то время.

А тот невозмутимо продолжал рассказывать о сонных для Романа событиях:
- Я кое-как дотолкался до Вас... сначала рукой, а затем и ногой, ну, чтобы Вы повернулись лицом к стене. Но Вы повернулись лицом ко мне и ноги подогнули. И хорошо, что при этом хоть всё в плавки спряталось. Вот и ладно, а то мама вскоре зашла в купе. И был бы для неё огромный сюрприз, если бы она увидела Ваш... Вас в таком интересном виде.

Роман продолжал дальше плавиться в своём стыде, когда весь из себя такой правильный, умненький и воспитанный Игорёк высказывал ему всё же только полуправду о столь откровенном публичном конфузе. Дело в том, что, воспользовавшись очень благоприятным моментом в виде отсутствия недавно вышедшей из купе мамы и крепкого сна отца, резинку совершенно спокойных на тот момент плавок дяди Романа любознательный паренёк всё же приподнял – не удержал себя от искушения, как ни хотелось ему не делать этого.

Но после первого же прикосновения там всё пошло не по правилам! Изумленный непомерным размахом представавшей перед ним картины добра и испугавшись внезапного шевеления дяди Романа во сне для более удобного расположения сонного тела на боку, Игорёк отшатнулся на свою полку обрадованный тем, что нескромное его любопытство обошлось без громких последствий. 

Повернувшись на спину, с очень большим сожалением этот отчаянный проказник сделал совершенно болезненный для себя вывод далеко не в свою пользу: ну, и какое у него может быть сравнение с дядей Романом?.. А спустя минуту-две в купе мама вошла! Игорёк едва успел прикрыться от неё согнутой в колене ногой, а следом и простынёй. При этом он испугался ещё больше: хорошо хоть, что не приспустил с себя плавки, а то это была бы уж очень «шикарная» для мамы картина!

Но Роман ничего не знал об этом, поэтому сейчас не то, что лицом пылал – да он синим пламенем уже полыхал от стыда! «Ну! Ну! Ну, и надо же было так позорно опростоволоситься! И всё же как прав этот сопляк Игорёк: при всём своём опыте путешественника, до сих пор я так и не дотумкал элементарно снять в туалете плавки и надеть на себя одни шорты. Вот же козёл, так козёл!».

Но нужно было уже взять себя в руки, и Роман извинился перед Игорьком, сказал и о своём сожалении насчёт шорт.
А тот лишь улыбнулся, как ни в чём не бывало, кивнул головой в знак принятия извинения и невозмутимо предложил:
- Ну, так Вы и переодевайтесь, пока родителей нет. Чего тут стесняться? Я всё равно уже видел Вас почти голым. Ну, и... раньше в бане видел голых мужиков, мы туда с папой с малых лет ходим. Только у тех не торчали члены. А было бы интересно!

Роман хотел переодеться под простынёй, но Игорёк настолько откровенно засмеялся над слишком поздно проявляемой им скромностью. Это превосходило уже все нормы культурного поведения и все рамки вежливого терпения!

- Тебе что, так интересно ещё раз посмотреть на мой член? – резким вызывающим тоном спросил вмиг опешившего нахала так же вмиг разозлившийся на него Роман.
Но Игорёк тут же взял прежнюю марку в свои руки:
- Да видел я уже Ваш член, говорю же. Он тогда почти наполовину высунулся, –говоря это, парень без никакого стеснения поудобнее поправил у себя в плавках.

И снова Роман невольно отметил, что ведь совсем не скромно, надо сказать, всё там представлено у Игорька. А этот бесстыдник большим пальцем правой руки принялся следом ещё и охорашивать себя поверх плавок! Но, что удивляло Романа в особенности сильно, Игорёк между тем вёл себя не то, чтобы нагло и бесцеремонно: нет, чувствовал себя совершенно свободно и естественно, но вёл очень уж расковано.

Ничуть не стесняясь дяди Романа, тот спросил:
- А ничего, если я пофапаю?
- Чего сделаешь?
- Ну, шкурку погоняю, – и, не дожидаясь ответа, тут же он запустил руку в плавки, а следом и вовсе извлёк свою гордость. Сам полюбовался и у соседа спросил: – Как он Вам, ничего?
- Именно, что ничего. Вполне нормальный,– буднично ответил Роман, хотя внешнюю будничность сохранить ему стоило трудов.

Игорёк улыбнулся похвале и ответил довольный:
- У меня длиннее всех в классе был, мы в спортзале мерились.
- В спортзале?!
- Да, а что тут такого?.. А-а! – и он весело похохотал в потолок над изумлением дяди Романа. – Ну, да... Да нет, тогда в душевой дело было, конечно. После того, как мы после урока физкультуры, нам тогда с «А» классом его сдвоили, в баскетбол хорошенько погоняли класс на класс.
- А-а... ну это другое дело.
- А Вы подумали!.. – и Игорёк снова захохотал, откинувшись на подушку. – Я представляю, как двадцать шлангов со своими шлангами наперевес по всему залу за мячиком бегают!

Отсмеявшись, Игорёк приподнялся, повернулся к Роману и замер, потому что за время его смеха тот освободился уже от плавок и сразу потянулся за шортами. И то ли естественности, то ли наглости ему было не занимать:
- А можно, дядя Рома, я посмотрю на Вас совсем голого? – быстро спросил он и попытался придержать Романа за предплечье, чтобы тот удобнее повернулся к нему.

Роман изумился из-за совершенно беспардонного проявления культурного поведения «столь благовоспитанного вьюноши с горящими глазами» и вмиг очень сильно разозлился на него. Блин! Вот только что этот самый Игорёк был воплощением морали, карающей его позор, а следом позволяет себе такое, что...

Видимо, взгляд «дяди Романа» сразу же настолько нехорошо потяжелел, что перепуганный Игорёк тут же отдёрнул своевольную руку, будто кипятком ошпаренный, услышав с трудом удерживаемое яростное:
- Не наглей, паря, а то...

А нагловатый паренёк действительно не на шутку перепугался и тут же всем телом вжался в перегородку между купе. Видимо, при этом он не замечал своего медленного действия рукой в поисках края простыни, чтобы найти спасение от дяди Романа хотя бы под этой призрачной защитой. И быстренько спрятался под ней.

А Роман, пригрозив негоднику, имел в виду совсем другое: он всего лишь хотел сказать, что выдерет наглеца ремнём по попе, невзирая на его родителей. Но, увидев в глазах парня страх и поняв, ЧЕГО тот так сильно испугался, не стал заканчивать фразу: пусть теперь посильнее побоится и впредь угомонится со своими вольностями. А то ишь чего надумал... фапать себя прилюдно, придурок!

А тем временем чрезмерно переволновавшийся инфантильный кузнечик Игорёк, несмотря на всё своё мужественное совершеннолетие, уткнулся плечом в подушку и с вытаращенными глазами чуть ли не плакал от страха и свой беспомощности, видимо, по причине отсутствия родителей:
- Вы только не трогайте меня!.. Только не трогайте!..

Поэтому Роману пришлось пожалеть Игорька:
- Ладно тебе..., не волнуйся так сильно и успокойся, не схем я тебя. Но... Ты только что воображал из себя всего такого умного и взрослого. А сейчас что от этого всего осталось? Возьми уже себя в руки.
Парнишка притих и потихоньку начал успокаиваться

А давно уже опамятовавшийся со стыда и вполне адекватно владевший собою Роман решил тем временем «повоспитывать» парня, достаточно длинного всеми своими пятью конечностями, но столь короткого умом:
- Ты только не спеши взрослеть, Игорёк, не спеши. Всё-всё у тебя случится и будет в своё время.
- Да? – неуверенно спросил вмиг притихший негодник: никаким наглецом он больше не был, да и не бывал, наверное. Просто слегка не в ту степь понесло парнишку, как о недавно произошедшем подумал Роман

Но, видя и понимая, что всё это странное дело в купе добром может не закончиться, поскольку оказавшийся чрезмерно впечатлительным парнем со слишком бурным и богатым воображением Игорёк всё ещё находился в лихорадочном и даже несколько невменяемом состоянии изнасилования, морального, конечно же, Роман первым делом заставил самого себя не нервничать и начал потихоньку расслабляться.

Как ранее пару раз уже упоминалось об этом, он достаточно надёжно умел управлять своими эмоциями, будучи даже в предоргазменном состоянии, когда очень хотел добиться этого. А тут был совсем не тот случай, без эмоционального перенапряга, так что он быстро взял себя в руки.

А Игорёк теперь лежал в полной непонятке, весь разобиженный и всё ещё чуть ли не плакал. Будучи чрезмерно свободным и раскрытым по своей натуре, он явно не ожидал такого жёсткого облома со стороны доброго дяди Романа. Но поняв, что агрессии больше не будет, вылез из-под простыни, тут же достал и надел свои свободные тёмно-синие шорты с белым кантом. Взял в руки, но помедлил и отложил футболку: всё же снова доверился столь строгому дяде Роману.

А тот одним ловким движением соскочил на пол купе, открыл дверь и выглянул осмотреть ситуацию в коридоре – там всё было спокойно, никого не наблюдалось. Следом снова зашёл в купе и заявил безапелляционным тоном:
- Ну, вот. А теперь давай поговорим. Слезай.

(продолжение следует)