Баллада о вороне

                Вместо  предисловия   


     Ворон – особая птица, поскольку, во-первых, он чертовски умен, а во-вторых, на нем навешано множество мифов и легенд. И все они делают ему честь : будь то способность предсказать будущее или поведать о далеком прошлом, будь то почтальонные поручения богов или демонов и будь то даже отвержение его Ноем в пользу голубя. Так что, присматриваясь к нему во время прогулки и заговаривая с ним – а я люблю присматриваться ко всем встречным-поперечным животным и со всеми заговаривать – я невольно, учитывая оба пункта, допускаю – отчасти в шутку, отчасти всерьез –  что он попросту устал быть на побегушках у света и тьмы, предпочтя сделаться... обыкновенной птицей. А что тут удивительного? человек ведь тоже добровольно покинул райские кущи, выбрав – не скажу : свободу, ибо какая у него свобода? но сумрак и смерть. И вот опять они – представители разных миров – встретились : в общем и целом на земле, а в частности в моем лице и в лице, скажем, вон той комично подпрыгивающей черной птицы, что, раскрыв клюв, уставилась на меня пристальным боковым взглядом. Она и догадывается, что разговор, который я с нею завел, совершенно беспредметен, но не улетает до последнего, надеясь, что я все-таки компенсирую его какой-нибудь лакомой крошкой. А я удивляюсь про себя, как же это так получилось, что я беседую с вороном – да и со всей прочей, пожалуй, живностью – на равных. А может, все дело в том, что и они, животные, общаются с нами, людьми, на равных? не сходны мы разве в неутолимом желании жить, в непреодолимом инстинкте размножения и в неустранимом страхе перед смертью? что же до всех прочих наших качеств... так у нас одни, а у них другие, и неизвестно еще чьи – превосходней. Самое же главное : если есть у нас душа, то есть она и у животных, а если у них нет, то и у нас ее быть не может. И вот, видя с какой серьезностью воспринимает ворон эти мои слова, но также и мысли, что стоят за ними – воистину, подобная серьезность отличает, помимо животных, также и вещи, и бога, но не обязательно людей – я лишний раз убеждаюсь в своей правоте. Но и ворон как будто подметил, что без него я, быть может, не догадался бы об этой великой истине, или догадался бы позже, или не с той степенью ясности : недаром он дольше обычного попридержал на мне свой дерзкий взгляд.  Короче говоря, наше нынешнее общенье нам обоим, что называется, «в жилу пошло» : я помог ему вспомнить его старое – и мифическое – ремесло, а он мне... не хочу повторяться. Так что взаимная благодарность, как я очень надеюсь, будет нас с сегодняшнего дня и до скончания века дополнительно связывать. Вот и говори после этого, что люди понимают друг друга лучше, чем животные людей.   




                Ворон – особая птица,
                ворон не воробей :
                жить, как собака иль кошка,
                мог бы среди людей.

                Мог бы, да, видно, не хочет,
                скучно ему меж нас :
                в мирах иных на подхвате,
                он – как рыцарь на час.

                К людям он мог бы явиться –
                на подоконник став,
                им будущее прокаркать :
                он в предсказаньях прав!

                Но вовремя бы закрыли
                люди свое окно :
                должно быть, как этот ворон,
                будущее темно.

                Зачем роковое знанье -
                сколько еще им жить :
                не зная о смертном часе,
                можно лишь не тужить.
               
                Еще мог сказать бы ворон
                людям о предках их :
                тех, кому было мало
                равных в грехах земных.

                Но сведенья вещей птицы,
                точные век назад,               
                нынче слегка устарели :
                рай уж не тот, и ад.

                И там перемены схожи
                со сменой ночей и дней :
                людям понять это трудно,
                птицам еще трудней.

                Что же до саги с ковчегом,
                то здесь причина есть :
                Ною ведь втайне хотелось
                голубя предпочесть.

                Ворон и дерзок и черен,
                голубь смирен и бел –
                один другого от светлых
                и отстранил от дел.

                А ворон такой отставке,
                думаю, рад лишь был :
                и клюв совать во все дыры
                пыл его поостыл.

                И то сказать – побегушкой
                столь непохожих сил :
                то есть небесных и адских
                издавна он прослыл.

                И нашим и вашим спляшем -               
                славы большой тут нет :
                для ворона оба мира
                в картах двойной валет.               

                Может, меж светом и тьмою
                он устал выбирать :
                что же тогда остается?
                птицей простою стать.
               
                Давно уж и сам он понял :
                что от его услуг?
                не враг он суетным людям,
                также он им не друг.

                Да, славное было время :
                ворон не мог молчать,
                и свой уникальный опыт
                людям мнил передать.

                Теперь времена другие -               
                мир пленил интернет :
                для всех запредельных истин               
                он как бронежилет.

                Как информацию ищут
                люди ночи и дни,
                так ворон в поисках пищи –
                снова равны они!

                И зрит на прохожих ворон
                черным своим глазком,
                внутреннего превосходства
                не находя ни в ком.

                Я этот взгляд характерный
                часто в зверях встречал :
                как будто вопрос в нем к людям
                вечный снова звучал.

                Но смертные люди не в силах
                дать ответ на него –
                если ж ответ невозможен,
                молчать лучше всего.

                Или беседа на равных – 
                этот мне ближе путь :
                всегда поболтать стараюсь
                с ними о чем-нибудь.

                Люблю осторожный отклик
                их на мои слова,
                поскольку в нем нет и близко               
                нашего шутовства.
               
                Как вещи, звери серьезны :
                так серьезен лишь бог –
                понять их тайную близость
                ворон мне и помог.

                Спасибо, вещая птица!
                вот, значит, нынче как :
                окольными лишь путями   
                свет разгоняет мрак.

                Великое сделав дело,
                свой на мне дерзкий взгляд
                попридержал чуть-чуть ворон :
                был он мне тоже рад.

                Общенье наше обоим
                видно, в жилу пошло :
                помог и ему я вспомнить
                старое ремесло.

                Взаимная благодарность
                связывать будет нас,
                другое дело - надолго
                или только на час?

                Но обе альтернативы
                смогут легко принять
                те, кто друг друга сумели
                раз до конца понять.