Коммерческая тайна и ее охрана в России и за рубеж

Авторы: Руслан Галифанов, Реджеп Карлиев, Геннадий Галифанов

Коммерческая тайна и ее охрана в России и за рубежом

        Строго говоря, тайна, как нечто неразгаданное, не познанное, скрываемое от других, известное не всем, охраняемое в виде секрета находит свое отражение буквально во всех сторонах нашей виртуальной и реальной жизни. В религии – тайной является сам Бог, а также его апостолы и ангелы. В богослужении - тайна исповеди, тайна венчания (тайна великая сия есть), тайна чуда исцеления. В науке — это тайны мироздания, тайны природы, научная тайна. Обыденная жизнь и жизнь государства также переплетены паутиной тайн. В их числе государственная, военная, налоговая, банковская, адвокатская, семейная, личная, врачебная, служебная тайны, тайна переписки, голосования и множество других тайн. Применительно же к творческой деятельности связанной с конфиденциальной разработкой новой техники и технологии — это являющийся разновидностью интеллектуальной собственности секрет производства (ноу-хау), являющийся особым видом коммерческой тайны. Отличительным признаком любых видов тайн является отсутствие ввиду конфиденциальности требования их официальной регистрации, закрытое рассмотрение споров в случае огласки, отличающиеся принципы правоприменения в разных странах, а также необходимость их охраны от неправомерных посягательств. Владение коммерческой тайной в современных условиях – это тот инструмент, который позволяет получить ее обладателю конкурентные преимущества на рынке и привлечь дополнительные инвестиции.
         Согласно п. 2 ст. 3 Федерального закона «О коммерческой тайне» в редакции от 12.03.2014 № 35-ФЗ и ст. 1465 ГК РФ «Секрет производства (ноу-хау)» формулировка понятий «Коммерческая тайна» и «Секрет производства» совпадает дословно, в связи с чем их можно рассматривать до определенной степени, как идентичные понятия. Следует также отметить, что аналогом коммерческой тайны является коммерческий секрет, а синонимом секрета производства – явное и неявное ноу-хау (от английского «I know how to do it» - «Я знаю, как это надо сделать»). Кроме того, встречаются такие аналоги коммерческой тайны, как производственный, технический и торговый секрет, секрет промысла, предпринимательская тайна, экономическая тайна, служебная тайна, коммерчески значимая информация, инсайдерская (нераскрытая) информация, а также нераскрытая, конфиденциальная или закрытая информация.
        В принципе споры о том, какой из аналогов коммерческой тайны наиболее верен ни к чему, кроме внесения путаницы в сознание читателей не приводят. Единообразие терминологии – это тот путь, который дает возможность избежать различного рода заблуждений при описании различных процессов, действий, явлений. Что касается конфиденциальной информации, она умещается в два близких понятия, одно из которых является родовым и именуется коммерческой тайной, другой видовым и известен под названием секрет производства или что-то же самое ноу-хау. В российской юридической практике согласно вышеприведенным статьям Закона «О коммерческой тайне» (п. 2 ст. 3) и  ГК РФ  (ст. 1465) под понятиями коммерческая тайна и секрет производства понимаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют коммерческую ценность в силу неизвестности третьим лицам, к которым у них нет свободного доступа и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.
         Говоря проще коммерческая тайна – это обладающая новизной информация, известная только ограниченному кругу лиц, имеющая практическую ценность, способная принести ввиду своей практической ценности своему владельцу экономические выгоды, и в отношении которой обладателем приняты меры по обеспечению ее секретности. Защищенность от раскрытия и связанная с ней ограниченная известность являются условиями существования коммерческой тайны, а ее обладателем является не только лицо первым предложившим нечто новое и полезное, но и все другие лица, которым предоставлено право ее использования в трудовой деятельности с его согласия. Ниже по тексту во избежание путаницы будут использоваться только термины коммерческая тайна и секрет производства, являющиеся, как было показано выше, до определенной степени понятийными синонимами. 
          Как было показано выше, коммерческая тайна является родовым понятием, а секрет производства видовым, то есть коммерческая тайна является более широким понятием, поскольку кроме относящихся к объекту интеллектуальной собственности секретов производства может включать также сведения о руководителях фирмы; о мерах, принимаемых по защите конфиденциальной информации; о порядке работы с конфиденциальными документами; о себестоимости производимой продукции и т.д. Имеется также мнение, что коммерческая тайна является в свою очередь видовым понятием по отношению к родовому понятию, которой является конфиденциальная информация. С этим мнением безусловно следует согласиться, поскольку конфиденциальной может быть не только коммерческая, но и информация, относящаяся к иным аспектам жизни (письма личного характера, состояние здоровья государственных деятелей, супружеская неверность, хобби, круг общих знакомых, дружеские и неприязненные отношения,  характер поведения в критической ситуации и т.п.).
              Надежное сохранение коммерческой тайны позволяет ее обладателю при существующих или иных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить устойчивое положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду. Что касается секретов производства, они подобно секретным изобретениям представляют собой закрытую информацию о сущности разработанных и используемых результатов интеллектуальной деятельности о продуктах, технологиях, процессах производства, а также сведениях о способах реализации экономических и организационных решений при продвижении на рынок продукции и услуг . Однако в отличие от секретных изобретений, которые подразделяются на три степени секретности: «особо важные; совершенно секретно и секретно», секреты производства независимо от степени важности конфиденциальной информации маркируются одним и тем же грифом «коммерческая тайна».
         Впрочем, ряд авторов полагает неправомерным отнесение секретов производства к результатам интеллектуальной деятельности. В качестве основания для такого заключения обычно ссылаются на то, что секрет производства (ноу-хау) не упоминается в Парижской Конвенции, Соглашении ТРИПС и некоторых других официальных документах в качестве объекта интеллектуальной собственности, более того представлен в качестве антитезы патентному праву . Особенно убежденно, с приведением различных примеров, мысль о том, что секрет производства не относится к результатам интеллектуальной деятельности отстаивает известный правовед Э.П. Гаврилов. В обоснование этой позиции он ссылается на вышеприведенные документы, подкрепляя свои аргументы тем, что у секретов производства нет авторов . 
        Полагаем, что эта позиция основана на формальном подходе к существу вопроса. Секрет производства, если вдаться в его суть – это добытое в результате умственной деятельности скрытое знание, известное одному или нескольким определенным лицам. Поэтому вполне справедливо ст. 1225 ГК РФ относит его к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности. Знание, будь то любая идея или информация является порождением человеческого разума и основой интеллектуальной собственности, под которой понимается весь мир нематериальных интеллектуальных объектов, включая секреты производства. За пределами этого мира находится мир созданных человеком различных материальных вещей на основе явного или скрытого знания . Если секрет производства - не результат интеллектуальной деятельности, тогда что оно такое. Откуда взялось это знание, не могло же оно возникнуть само собой, непонятно как, из ничего и ниоткуда. Знание явное (патенты) или скрытое (секрет производства) это несомненно результат интеллектуальной деятельности человека, оно не свалилось нам на голову в виде подарка с неба и иного мнения здесь быть не может.
         Из вышеизложенного следует, что секреты производства нацелены, как и изобретения на решение практических задач, хотя не обязательно обладают изобретательским уровнем. Главное состоит в том, что они в силу своей неизвестности третьим лицам дают возможность своим обладателям успешно конкурировать на рынке товаров и услуг. У секретов производства нет территориальных ограничений, срока действия и официально признанных авторов, хотя за каждым секретом производства стоит создавшая его личность, имя которой в силу необходимости сохранения коммерческой тайны не раскрывается. Говоря об авторстве на секрет производства можно провести аналогию с литературным произведением, опубликованным под псевдонимом, которое несмотря на неизвестность его истинного автора, не перестает считаться результатом интеллектуальной деятельности.
          Владеть секретами производства могут на условиях соблюдения конфиденциальности, как отдельно взятые личности, так и целые коллективы людей. Обладатели секретов производства могут передать третьим лицам право на их использование посредством заключения лицензионного договора, а также произвести их полное отчуждение таким лицам с обязательством не разглашать суть передаваемых секретов. Последнее особенно важно, поскольку разглашение сведений о секретах производства автоматически приведет к их переходу в категорию общеизвестных знаний и к прекращению действия упомянутых договоров. В связи с этим гарантией сохранения компанией конкурентных преимуществ является надежная защита коммерческой тайны, поскольку она лишь тогда обладает коммерческой ценностью, пока не обнародована и теряет свою значимость при раскрытии. 
          Э.П. Гаврилов, анализируя состояние охраны и защиты коммерческой тайны вполне правомерно считает, что такое понятие «как правовая защита» является частью более широкого понятия, каким является «правовая охрана». В частности, под правовой охраной в юридической практике понимают установление общего правового режима, в пределах которого охраняются права, а под правовой защитой меры, которые принимаются в случаях, когда эти права нарушены или оспорены, причем такая защита может осуществляться по инициативе государства нормами публичного права (суд, прокуратура, финансовые, налоговые, таможенные и другие органы), либо частного права по инициативе обладателя права. В спорах, связанных с нарушением коммерческой тайны, чаще всего инициатором их рассмотрения является пострадавшая сторона, в связи чем такие споры относятся преимущественно к нормам частного права.
       Для устранения путаницы следует иметь ввиду, что коммерческая и служебная тайны в основном совпадают по своему содержанию. Разница между ними лишь в том, что служебная тайна носит более общий характер и проявляется во взаимоотношениях между обладателем коммерческой тайны и лицом, которому в рамках служебных полномочий или по лицензионному договору предоставлено право пользоваться в определенных пределах этой тайной. В отношении такого лица коммерческая тайна приобретает характер служебной тайны. Следует также принять во внимание, что в соответствии со ст. 1470 ГК РФ обладателем секрета производства считается работодатель, а не работник, создавший его в связи с выполнением своих трудовых обязанностей. Для работника же этот секрет становится служебной тайной. Иначе трактует вопрос принадлежности коммерческого секрета закон РФ «О коммерческой тайне», в соответствии с которым обладателем коммерческой тайны может быть и работодатель, и работник. Одной из причин такого подхода является то, что ГК РФ относится к сфере гражданского, а закон «О коммерческой тайне» к сфере трудового права. Кроме того, ст. 1470 ГК РФ затрагивает в основном интеллектуальные секреты производства, тогда как закон «О коммерческой тайне» охватывает любую конфиденциальную информацию.   
                В соответствии со ст. 1466 ГК РФ обладатель секрета производства имеет на него исключительное право. В то же время согласно Э.П. Гаврилову, поскольку секрет производства неизвестен неопределенному количеству третьих лиц он не может выступать для них в качестве объекта правовых отношений, ибо такие отношения в гражданском праве возникают лишь при известности объекта охраны. Другими словами, право на коммерческую тайну не может быть нарушено неопределенным кругом лиц, поскольку она им неизвестна. Если же третьи лица сами добыли законным путем коммерческую тайну, то в этом случае против них не действует никакое исключительное право. Это означает, что право на коммерческую тайну носит не исключительный, а относительный характер и может быть нарушено одним или несколькими определенными лицами, которые состоят в правоотношении с обладателем коммерческой тайны. Что же касается исключительного права, оно защищает его владельца при отсутствии каких-либо правоотношений между владельцем и нарушителем. Секрет производства и объект исключительных прав объединяет лишь их общая нематериальная природа, которой недостаточно для отнесения секрета производства к объектам исключительных прав. В связи с этим провозглашение законодателем исключительного права на секрет производства является серьезной правовой ошибкой .
        Данную точку зрения разделяет большинство зарубежных и ряд отечественных специалистов. Во всяком случае зарубежное законодательство не считает коммерческую тайну полным эквивалентом исключительного права . Так, например, согласно О.А. Городову правовой режим секрета производства заключается в блокировании к нему доступа третьих лиц посредством самостоятельных превентивных мер, тогда как исключительное право на изобретение состоит не в блокировании, а в запрете его использования  третьими лицами посредством предоставляемых государством правообладателю специальных прав. С сущностью запатентованного изобретения может ознакомиться любое лицо, тогда как к секрету производства допускается лишь ограниченный круг лиц. В первом случае имеет место юридическая монополия на изобретение, при которой государство само регулирует режим охраны запатентованного изобретения посредством предоставления правообладателю прав распоряжаться им в установленном объеме в течение установленного срока на определенной территории. Во втором же случае государство возлагает на самого обладателя секрета производства заботу о предотвращении его разглашения . Другими словами, исключительное право распространяется в течении определенного времени лишь на получившие в установленном порядке известность объекты интеллектуальной собственности, и не распространяется на неизвестные обществу объекты коммерческой тайны.
       Логичность подобных доводов несомненна. Вместе с тем нельзя сбрасывать со счетов, что  секрет производства является объектом правовых отношений для неопределенного круга лиц, с той лишь разницей, что в силу присущей ему природы его известность находится в скрытой форме, как ему и положено быть. Созданное изобретение до подачи заявки на его патентование также находится в режиме секрета производства. Более того в этом режиме оно находится и после подачи заявки вплоть до ее публикации, с тем отличием, что заявитель удостоверяется официальным уведомлением патентного ведомства о принятии заявки к рассмотрению.
        Не является чем-то необычным также использование заявителем в ряде случаев элементов секрета производства в запатентованном изобретении, вследствие чего попытки третьих лиц неправомерно воспользоваться им заканчиваются неудачей. Если же изобретение засекречено государством, то к нему также, как к секрету производства имеет допуск только ограниченное число лиц, но от этого оно не перестает быть объектом исключительного права. В этом отношении секретное изобретение отличается от секрета производства лишь тем, что оно не обезличено и забота о его охране возложена на государство. В принципе если следовать этой аналогии ничто не мешает обладателю секрета производства официально оформить на него внутренний документ с приведением тех выгод и эффектов, которое дает его использование. Разумеется, что такой документ во избежание привлечения внимания конкурентов должен быть засекречен.
        Как известно в основе коммерческой тайны лежит фактическая монополия определенного лица на некоторую конфиденциальную совокупность знаний, которая сохраняется до тех пор, пока не подвергнется раскрытию. Согласно же словарю иностранных слов под монополией понимается исключительное право производства, торговли, промысла и т.д., принадлежащее одному лицу, определенной группе лиц или государству . Отсюда логически выстраивается умозаключение о том, что на коммерческую тайну распространяется, пусть не абсолютное, но относительное исключительное право.
           Для подтверждения такого умозаключения высказывалось мнение о целесообразности в отдельных случаях подавать заявку на патентование секрета производства для подтверждения его патентоспособности, а после принятия Роспатентом положительного решения отзывать заявку и в дальнейшем использовать в качестве секрета производства. При этом якобы секрет производства можно будет считать полноценным объектом исключительного права . Однако этот вариант сомнителен, поскольку после подачи заявки на патентование секрета производства он становится до известной степени рассекреченным, хотя бы потому, что о нем стало известно эксперту и возможно некоторым его коллегам, и не факт, что сведения о найденном техническом решении не просочатся за пределы Роспатента.
           Важно отметить, что секрет производства также, как и патент на изобретение может отчуждаться (ст. 1468 ГК РФ) или передаваться по лицензионному договору определенным третьим лицам (ст. 1469 ГК РФ). Добытый же законным путем секрет производства перестает быть таковым и переходит в общественное достояние. Но также на законном основании переходит в общественное достояние и патент на изобретение при неоплате пошлины за его поддержание в силе. Отмеченные схожие обстоятельства роднят секреты производства с объектами патентной охраны. Поэтому споры за и против правомерности распространения исключительного права на секреты производства будут, по-видимому, еще долго объектом внимания правоведов. 
          В этой связи представляет интерес замечание О.А. Городова о том, что передача права на секрет производства не закреплена должным образом ни правилами ГК РФ, ни законодательством о коммерческой тайне. В частности, в силу уникальности секретов производства законодатель не может в общем виде сформулировать сферу их приложения, пределы и объем использования. Они в каждом конкретном случае определяются сторонами лицензионного договора или договора об отчуждении исключительного права на секрет производства, при этом сам договор с приложенными к нему документами (чертежи, схемы, описания, инструкции и т.п.) является объектом коммерческой тайны. Что касается запрета на использование секретов производства третьими лицами, такой запрет находится вне логики, поскольку использовать можно лишь то, что известно. Следовательно, в данном случае можно говорить лишь о запрете доступа к секретам производства и их кражи с целью использования.
         Процесс передачи права на секрет производства довольно сложен, что связано с опасениями передающей стороны частично или полностью утратить конфиденциальные сведения в случае возможного отказа принимающей стороны от заключения договора на преддоговорном этапе. Для устранения таких опасений рекомендуется продемонстрировать приобретателю лишь наглядные эффекты от применения секрета производства, не раскрывая его существа. Поскольку при такой демонстрации отдельные детали секрета производства могут быть разгаданными приобретателем, желательно, чтобы в соответствующем предварительном соглашении была предусмотрена так называемая преддоговорная ответственность приобретателя в случае его отказа заключить договор. В случае же заключения лицензионного договора или договора об отчуждении прав на использование секрета производства в нем в соответствии с п. 2 ст. 1468 ГК РФ обязательно следует прописать обязанность правообладателя сохранять секрет производства в режиме коммерческой тайны. Следует также иметь ввиду, что если сторонами договора являются коммерческие предприятия, то договор обязательно должен быть возмездным .

6.2.1. Меры по охране коммерческой тайны в России
В российской юридической практике для привлечения к ответственности лиц, виновных в разглашении коммерческой тайны, а также для принуждения лицензиата к оплате полученных конфиденциальных сведений, крайне важно соблюдение формальностей, в частности проставления на материальных носителях информации грифа «коммерческая тайна» с указанием  ее обладателя, поскольку отсутствие такого грифа будет истолковываться судом, как отсутствие и самой коммерческой тайны. Кроме того, должна быть произведена оценка стоимости секрета производства, охраняемого в режиме коммерческой тайны, в основу которого может положена рыночная цена сделок по передаче подобной информации, либо затраты, понесенные владельцем коммерческой тайны в процессе создания секрета производства. При этом принимаемые для обеспечения секретности меры должны соответствовать уровню ценности коммерческой тайны.
           При доказательствах вины в разглашении секретов производства в соответствии со ст. 1472 ГК РФ помимо расторжения трудового договора правонарушитель обязан понести гражданско-правовую ответственность, в частности возместить правообладателю убытки в полном объеме, включая упущенную выгоду. Более мягкие меры ответственности за разглашение коммерческой тайны предусмотрены Трудовым кодексом РФ, в соответствии с которой «Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат». При этом возможна ограниченная (взыскание с виновника в соответствии с частью 1 ст. 238 суммы, не превышающей его месячный заработок) или полная материальная ответственность (взыскание в соответствии с п. 7 части 1 ст. 243 ТК РФ суммы в размере нанесенного ущерба без ограничений) в случаях предусмотренных Законом РФ от 29 июля 2004 г. № 98-ФЗ «О коммерческой тайне» (с последующими изменениями).
         Однако для взыскания нанесенного ущерба в результате разглашения коммерческой тайны в заключаемом с работником трудовом договоре отдельным пунктом следует прописать перечень конфиденциальных сведений с указанием санкций за их разглашение. В случае обширного перечня конфиденциальных сведений их можно оформить в качестве дополнения к трудовому договору отдельным документом. В качестве дополнительной меры рекомендуется издание руководителем предприятия приказа об установлении режима коммерческой тайны в отношении определенных сведений и выдаче каждому работнику под подпись копии этого приказа.
         Разглашение коммерческой тайны приводит порой к резкому снижению рентабельности производства и увеличению доходов у схожих по роду деятельности конкурирующих фирм. Поэтому обладатели коммерческой тайны просто обязаны предпринимать серьезные меры организационно-технического и правового характера, направленные на ее защиту. Однако самые казалось-бы надежные меры не способны, как показывает практика, оградить сохранность секретов от человеческого фактора, за исключением, пожалуй, таких секретов, как сложные технологии производства безалкогольных напитков Coca-Cola, Pepsi-Cola или технология изготовления передаваемого по наследству венецианского стекла. Это обусловлено тем, что практические проблемы охраны коммерческой тайны решить намного труднее, чем правовые. Наибольшая опасность в разглашении коммерческой тайны исходит, прежде всего, от посвященных в ее суть работников самой компании и ненадежных контрагентов. Хорошо понимая это, законодатель предусмотрел в законе «О коммерческой тайне» детальное регулирование гражданско-правовых и трудовых отношений работников с работодателем.
         C целью воспрепятствования утечки коммерческой тайны рекомендуется заключать с работником гражданско-правовой договор о неразглашении. Желательность такого договора обусловлена тем, что это позволит снизить возможность разглашения им коммерческой тайны. При этом следует иметь ввиду, что договор о неразглашении не будет иметь юридической силы, если к нему в качестве неотъемлемой части не будут приложены документы, в которых дано разъяснение о том, что является коммерческой тайной, как ее хранить, кто с ней и в каком порядке имеет право работать. В договоре о неразглашении обязательно должна быть ссылка на статью 81 о расторжении трудового договора по инициативе работодателя в случае разглашения коммерческой тайны, а также ссылка на статью 183 уголовного кодекса РФ, предусматривающей лишение свободы за такое, повлекшее тяжкие последствия, разглашение на срок до 10 лет.
         Что касается трудового права, то отвечать перед законом должен не только виновный работник, но и не состоящее в трудовых отношениях с работодателем лицо, получившее от работника сведения о коммерческой тайне. В частности, согласно ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим лицом солидарно. Следовательно, в соответствии с нормами ст. 323 ГК РФ работодатель вправе требовать возмещения убытков от указанных лиц в полном объеме. Кроме того, согласно п. 3 ст. 11 Закона о коммерческой тайне работник после прекращения трудовых отношений обязан не только передать работодателю материальные носители информации, содержащие коммерческую тайну, но и продолжать соблюдать в отношении ее режим конфиденциальности в течение всего срока действия коммерческой тайны, в том числе не использовать ее в своих целях .
        Вместе с тем, несмотря на предусмотренную российским законодательством дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность за нарушение требований Федерального закона «О коммерческой тайне» существуют объективные сложности доказывания, как самого факта разглашения коммерческой тайны, так и факта наступления каких-либо неблагоприятных последствий вследствие этого деяния. Это связано с тем, что в большинстве случаев разглашение коммерческой тайны не причиняет ее обладателю прямого и очевидного ущерба. Как правило, в этих случаях речь может идти лишь об упущенной выгоде, а она сложно доказуема даже в гражданско-правовых отношениях, а в трудовых отношениях вообще не подлежит взысканию с работника в силу прямого указания закона (ст. 238 Трудового кодекса РФ). Эти обстоятельства делают крайне важным заключение с работником детально расписанного договора о неразглашении информации, в отношении которой установлен режим коммерческой тайны .
          Помимо заключения с работником вышеупомянутых договоров для усиления сохранности конфиденциальных сведений рекомендуется использовать в практической работе «метод пазлов» (складная мозаика) в соответствии с которым коммерческая тайна осознанно дробится на фрагменты, каждый из которых находится в различных условиях хранения и использования. Отдельные фрагменты можно официально оформить в качестве коммерческой тайны, о других можно просто умалчивать, третьи могут быть защищены патентами, четвертые взяты из другой технологии и т.д. В результате утечка одного из фрагментов коммерческой тайны не позволит потенциальному нарушителю создать ее цельную картину во всех подробностях. Подобное дробление можно сравнить со сборочным конвейером, на котором каждый рабочий выполняет закрепленную за ним работу по изготовлению или прилаживанию на устройстве одной из деталей. При этом он плохо разбирается в конструкции устройства в целом. Понятно, что получение злоумышленником одной из этих деталей либо ее чертежей, хотя и явится неприятным фактом, но не даст ему возможность получить информацию об устройстве в целом. Более того такой способ защиты коммерческой тайны затруднит ее целостное восприятие собственными сотрудниками компании, что явится дополнительным средством противодействия утечке ценной информации . 

6.2.2. Охрана коммерческой тайны в зарубежных странах
         Несколько отличающимся по смысловой нагрузке от российского определяет коммерческую тайну законодательство других стран. В частности, в разделе I Единообразного закона о торговых секретах США от 09.08.1979 г. и ст. 10 Закона Китая о запрете недобросовестной конкуренции от 01.12.1993 г. торговым секре¬том (коммерческой тайной) признается информация, кото¬рая не является широко известной и легко доступной, а в Законе Японии о пресечении недобросовестной конкуренции от 19.06.1991 г. коммерческой тайной является ин¬формация, не перешедшая в общественное достояние.
        Представляется справедливым положение в законодательствах некоторых стран, например в США и Великобритании, в соответствии с которым коммерческая тайна носит относительный характер, поскольку ее использование посвященными работниками невозможно без полного или частичного раскрытия. Раскрытие коммерческой тайны может состояться также по требованию компетентных органов в рамках проведения следственных действий, и, хотя законодательство устанавливает гарантии надлежащей защиты коммерческой тайны, полностью исключить утечку информации нельзя. При этом, чем шире круг лиц, посвященных в коммерческую тайну, тем выше вероятность ее разглашения. При превышении степени известности выше определенного предела она по ходатайству заинтересованных лиц может быть даже признана судом перешедшей в категорию общеизвестной информации несмотря на то, что была сообщена работникам с условием сохранения конфиденциальности . Однако такое может произойти при слишком вольном обращении с коммерческой тайной, что поставит под серьезное сомнение ее пребывание в этом статусе.
        Защите от неправомерных посягательств на коммерческую тайну и секреты производства во всех странах мира придают очень большое значение. Это обусловлено тем, что производители товаров и услуг предпочитают в ряде случаев не патентовать технические новшества, а хранить их в режиме коммерческой тайны. Особенно это выгодно финансово слабо обеспеченным мелким предприятиям и индивидуальным предпринимателям, поскольку позволяет им обойтись без длительных и дорогостоящих процедур по патентованию изобретений в различных странах мира, причем с непредсказуемым результатом. Другим важным обстоятельством является возможность пользоваться секретом производства сколь угодно длительное время при условии его надежной охраны. Кроме того, в режиме коммерческой тайны могут охраняться и неохраноспособные технические решения . Эти обстоятельства сдвигают порой чашу весов в сторону охраны новых технических достижений в режиме коммерческой тайны.
         Так, например, в Китае количество охраняемых в этом в режиме секретов производства превышает способы их защиты в виде патентов и авторских прав, причем такой режим их охраны предусмотрен целым рядом законов и нормативных актов, среди которых наиболее важным является Закон о недобросовестной конкуренции. В случае разглашения коммерческой тайны законодательство Китая предусматривает возможность привлечения виновных в этом лиц к административной, гражданской и уголовной ответственности с уплатой штрафа, уничтожением произведенной продукции и наказанием в виде тюремного заключения сроком до семи лет. И хотя это так, но на деле при рассмотрении такого рода дел достаточно часто возникают проблемы с доказательной базой и нежеланием чиновников заниматься сложными вопросами утечки коммерческой тайны. Наиболее часто такие дела рассматриваются в рамках гражданского судопроизводства и значительно реже в административном и уголовном порядке, причем в последнем случае уголовные дела возбуждаются при нанесении ущерба истцу на сумму превышающей $80000, причем суд принимает во внимание только документальные доказательства, а устные свидетельства оставляет без внимания .      
           Современная рыночная ситуация характеризуется все большим пониманием важности охраны коммерческой тайны, как важнейшему катализатору инновационных процессов. Установлено, что более всего от потерь секретов производства в США страдают фармацевтические компании. Это обусловлено тем, что затраты на разработку и доводку одного лекарственного средства до стадии рыночного потребления достигают порой $1 млрд. Хорошо понимая это китайские компании готовы платить сотни тысяч долларов за получение американских коммерческих секретов в сфере фармацевтики. Так, например, в 2012 г., признанные виновными в краже коммерческих секретов у фармацевтической компании Sanofi (США) китайцы были подвергнуты штрафу в размере $131 тыс. долларов и 18 месяцам тюрьмы. Поскольку это наказание не соответствовало тяжести нанесенного данным преступлением ущерба в 2013г. в США был принят новый Закон по противодействию краже секретов производства, в соответствии с которым виновные в этом деянии физические лица могут быть оштрафованы на сумму от 500 тыс. долларов до  5 млн., а компании в размере тройной стоимости секрета производства, либо в размере 10 млн. долларов в зависимости от того, что больше.
         Следует отметить, что безусловным лидером в сфере краж технологических секретов является Китай. Эффективность китайской системы кражи технологий состоит в том, что исследовательские институты, корпорации и другие организации имеют полную свободу действий при разработке собственных схем сбора информации, исходя из своих нужд, причем за всем этим стоят преимущественно китайские военные, имеющие около 2000-3000 подставных компаний в США, занятых кражей технологий. При этом наибольшее внимание уделяется краже секретов в сфере биотехнологии, космических и, информационных технологий, телекоммуникаций, лазерных устройств, новых материалов, фармацевтики и энергетики . В связи с этим в работе с китайскими партнерами предпринимательские структуры США принимают дополнительные меры по защите коммерческой тайны.
        В частности для предотвращения утечки секретов производства предусматриваются такие меры, как: удаление USB-портов из корпоративных компьютеров; использование самых современных охранных технологий; принятие на работу экспертов по кибербезопасности; недопущение новых сотрудников к работе с засекреченными документами; периодическая проверка надежности систем их охраны; соблюдение правил пользования личными ноутбуками, в том числе требований к наемным работникам брать при поездках за рубеж только чистые ноутбуки. В крупных городах США имеются подразделения Секретной службы по борьбе с киберпреступностью, призванных помочь компаниям выявить и привлечь к ответственности лиц, виновных к утечке секретов производства. К расследованию такого рода дел может быть привлечено ФБР, если компания подозревает в нанесении ей крупного ущерба в результате кражи секретов производства . Так, например, на основании расследования ФБР обстоятельств утечки коммерческой тайны от химической компании Lubrizol в Кливленде (штат Огайо) к ее корейскому конкуренту SK Chemicals, работник компании Lubrizol Кьюн Ким был приговорен судом к 19 месяцам тюремного заключения и выплате компенсации в размере 189 тысяч долларов.
         Факторами, способствующими утечке секретов производства, являются: текучесть кадров, всеобщая компьютеризация, Интернет и иные технические достижения, облегчающие доступ к запретной информации. Согласно имеющимся данным, ежегодные потери американских компаний из-за краж секретов производства составляют около 250 млрд. долларов и имеют тенденцию к дальнейшему росту. Такое положение серьезно беспокоит американские деловые круги, о чем свидетельствует возросшее количество судебных дел, связанных с утечкой коммерческой тайны и ужесточение принимаемых мер. В частности, в соответствии с решением Апелляционного суда федерального округа США в деле TianRui Group Со, et al (Китай) против американской компании International Trade Commission (2011 г.), Комиссии по международной торговле было предоставлено право запрета на импорт литых стальных железнодорожных колес из Китая, произведенных с использованием украденной у американских компаний технологии. Данное решение направлено на предотвращение краж чужих коммерческих секретов, проявление которого особенно сильно выражено у китайских производителей.
        Вместе с тем упомянутое решение входит в противоречие с принятым в американской судебной системе принципом «презумпция против экстерриториальности», в соответствии с которым не допускается расширительное толкование законодательства с целью расширения американского влияния за пределами США. В частности, если правонарушение имело, например место в Китае, то право на возбуждение, рассматривание и определение меры наказания правонарушителю должна иметь китайская правоохранительная система. Упомянутый принцип в аналогичных обстоятельствах был ранее подтвержден решением Верховного суда США по делу Morrison против Nat'l Austl Bank Ltd (2010 г.) указавшего, что если закон не дает ясного указания по применению экстерриториальности, то такое указание можно считать отсутствующим. Однако, как свидетельствует практика, американские суды низового уровня и прокуратура достаточно часто пренебрегают вышеприведенным указанием Верховного суда США и вместо того, чтобы принимать судебные меры против правонарушений, связанных с кражей коммерческой тайны в стране нахождения нарушителя, нередко рассматривают такие дела в своей стране.
          Отчасти это связано с решением Верховного суда Китая по делу Siwei Industrial (Shenzhen) Со Ltd против американской компании Avery Dennison Corp (2009 г.) указавшего, что согласно ст. 10 Закона о недобросовестной конкуренции Китая простая продажа продукта, пусть даже изготовленного путем незаконного присвоения коммерческой тайны, сама по себе не является незаконным присвоением тайны и не дает права на возбуждение дел. Интересно то, что в данном деле каждая из компаний, китайская и американская обвиняли друг друга в незаконном присвоении коммерческой тайны. Свое решение об отсутствии признаков присвоения коммерческой тайны одной из компаний, Верховный суд Китая мотивировал тем, что вышеупомянутая ст. 10 не относит продажу продуктов, изготовленных с использованием коммерческой тайны к ее незаконному присвоению.   
           Большую помощь в предотвращении утечки коммерческой тайны, как указывает Г. Андрощук, могут оказать такие  действия, как инвентаризация ценных производственных секретов компании, оценка риска их кражи, ранжирование и оценка экономического влияния утраты секретов производства, после чего исходя из результатов проведенной работы использовать наиболее действенную защиту конфиденциальной информации. Следует учесть, что в некоторых странах не предусмотрена уголовная ответственность за кражу коммерческой тайны, а в других она достаточно мягкая. В связи с этим, прежде чем ввязываться в судебные процедуры следует оценить риск дополнительной утечки секретов производства в процессе представления доказательств о состоявшемся правонарушении, особенно если учесть, что способы осуществления прав на коммерческую тайну в различных странах мира не отличаются единообразием. Это в свою очередь является причиной, по которой институт коммерческой тайны лишен единого понимания и унифицированного правового регулирования, а также продолжающейся дискуссии в англосаксонских странах относительно природы правового режима коммерческой тайны.
          Достаточно показательным в смысле принятия мер против утечки коммерческой тайны явилось рассмотрение в 2011 г. судебного иска американской химической компании Du Pont против южнокорейской фирмы Kolon Industrie, завершившееся крупными репутационными и финансовыми потерями последней и 18-месячным тюремным заключением бывшего сотрудника компании Du Pont. Рассмотрение данного дела показало необходимость во избежание риска вовлечения в дорогостоящий судебный процесс проявлять крайне осторожное отношение к приему на работу сотрудников конкурирующих компаний .
        В другом деле связанным с рассекречиванием производственных секретов компании Du Pont посредством аэрофотосъемки суд указал, что было бы неразумным требовать от этой компании сооружения временной крыши над наполовину построенным предприятием для защиты секретов производства от подобного приема. На этом основании суд посчитал, что предпринятые компанией меры против утечки конфиденциальной информации отвечают требованиям разумности и что нельзя требовать от нее большего, если это большее стоит настолько дорого, что ведет к угнетению духа изобретательности .
         Следует отметить, что статья 10 bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности не содержит положения о признании действий по незаконному получению, использованию и разглашению коммерческой тайны актом недобросовестной конкуренции. В связи с этим первым документом, нацеленным на регулирование секретов производства, является «Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности» (ТРИПС). Данное соглашение регулирует правовую охрану интеллектуальной собственности и является неотъемлемой частью Марракешского соглашения об учреждении Всемирной торговой организации. Согласно Википедии по состоянию на 01 января 2017г. членами ВТО являлись 157 международно-признанных государств-членов ООН, частично признанный Тайвань, 2 зависимые территории (Гонконг и Макао) и Европейский союз.
        В соответствии с Соглашением ТРИПС, противоречащими честной коммерческой практике, являются нарушение условий контракта, доверия, побуждение к нарушению, а также приобретение ввиду грубой неосторожности закрытой информации третьими лицами. К числу правомерных честных видов коммерческой практики по способам добросовестного получения конкурентами коммерческой тайны соглашение ТРИПС указывает независимое открытие (раскрытие коммерческой тайны в результате самостоятельных исследований; обратный технический анализ - «обратный инжиниринг» (reengineering - исследование некоторого готового продукта с целью понять принцип его работы) и добросовестное приобретение (по лицензионному договору или договору отчуждения). Часть III Соглашения ТРИПС распространяет порядок принудительного осуществления прав интеллектуальной собственности на закрытую информацию, т.е. на коммерческую тайну. Поэтому такие средства судебной защиты, как судебный запрет и компенсация убытков, могут быть истребованы владельцами коммерческой тайны во всех государствах - членах ЕС, но объем и реализация правомочий на практике будут различаться.
         В частности, в некоторых странах использование средств судебной защиты от посягательств третьих лиц на секреты производства носит ограниченный характер. Бельгийские суды, например, отказывают в выдаче запретов на использование неправомерно полученных секретов производства и отказывают удовлетворить исковые требования о возмещении убытков за такие деяния со ссылкой, что это даст необоснованные преимущества обладателям секретов производства, поскольку эти секреты, в отличие от объектов патентного права не ограничены во времени.  Законодательство Латвии не содержит четких разъяснений, каким образом секреты производства могут быть защищены судебными средствами.
         Кроме того, в ряде стран (Австрия, Бельгия, Дания, Нидерланды, Польша и Румыния) невозможно получить ордер, дающего право на осмотр помещений и компьютеров для обнаружения доказательств неправомерного завладения секретами производства конкурирующей фирмой. В других странах такие ордера выдают с большой неохотой, но даже там, где их выдают, процесс обыска помещений полицией, прокуратурой производится без участия истцов, что затрудняет получение доказательств. В том же случае, если коммерческая тайна неправомерно используется в других странах ситуация и вовсе представляется неразрешимой . Застраховаться от подобных явлений можно посредством полного или частичного патентования охраноспособных секретов производства. Важно также оборудовать компьютерную технику аппаратными средствами, исключающими возможность копирования коммерческой тайны или пересылки ее за пределы фирмы по Интернет сети.
         Достаточно интересной является сложившаяся в Японии практика защиты секретов производства. Принятый в Японии в 1934г. Закон по предотвращению недобросовестной конкуренции спустя 56 лет в 1990г. был дополнен поправками, нацеленными на обеспечение защиты секретов производства, под которыми в соответствии со ст. 2 (6) Закона понималась неизвестная для третьих лиц полезная для коммерческой деятельности техническая или деловая секретная информация в сфере производства или торговли. Такое длительное непринятие мер по защите секретов производства было обусловлено традиционной для Японии системой «пожизненного найма» и воспитанием у работников чувства членов одной большой семьи.
         Однако по мере глобализации и смены поколений традиции пожизненного найма стали постепенно ослабевать, что привело к случаям краж секретов производства и передачи их бывшими наемными работниками иностранным конкурентам. Это обстоятельство стало причиной периодического внесения в упомянутый закон поправок ужесточающих наказание за разглашение коммерческих секретов. В частности, в 2003г. за такое деяние было введено тюремное заключение сроком до трех лет или штраф до 3 млн йен. Последующие поправки в Закон в 2005, 2006, 2009, 2011 и 2015г. касались увеличения штрафа для нарушителей секрета производства, в том числе для физических лиц до 20 млн йен и для юридических лиц до 500 млн йен, использования против нарушителей дискреционной (по усмотрению суда) конфискации, введения наказания за попытку нарушения секрета производства, за приобретение такого секрета за пределами Японии, судебного преследования нарушителей не только по жалобе потерпевшего, но и в отсутствие таковой, увеличения срока исковой давности до 20 лет по делам незаконного использования секрета производства, а также защиты секрета производства во время судебного процесса в условиях конституционного требования открытости суда . 
          В странах ЕС существуют разные подходы к охране коммерческой тайны, что говорит об отсутствии их гармонизации. В частности, в Германии нормы об охране секретов производства появились в законодательстве о недобросовестной конкуренции, в трудовом праве и уголовном кодексе в 1990 году одновременно с принятием законов о незаконных способах конкуренции. В соответствии с ними в приложениях к условиям трудового соглашения детально устанавливаются права и обязанности работника и работодателя в сфере коммерческих секретов, а также обязанность работника сохранять в тайне все ставшие ему известными конфиденциальные сведения о деятельности компании. Уголовная ответственность за завладение коммерческой тайной наступает лишь в случае, если осуществлено посредством незаконных действий, в том числе и при отсутствии ущерба, причиненного обладателю коммерческой тайны (формальный состав). Немецкое законодательство предусматривает также обязанность работника передать работодателю при увольнении любую имеющуюся у него документацию, связанную с его деятельностью в компании и не разглашать коммерческую тайну после прекращения трудовых отношений, а также не вступать в конкурентные взаимоотношения с бывшим работодателем . 
         В Нидерландах, Бельгии, Греции и Португалии нормы о деликтной (внедоговорной) ответственности распространяются и на нарушения в сфере секретов производства. Что касается Швеции в ней принят специальный закон по охране секретов производства. В Великобритании, Ирландии и Франции коммерческая тайна регулируется в рамках общего права гражданского законодательства, обеспечивая тем не менее достаточно высокий уровень ее защиты. В частности, в Великобритании нет формального определения коммерческой тайны, в том числе перечня тех видов информации, которые могут составить секрет производства. В связи с этим законодательство этой страны в отношении коммерческой тайны в значительной мере направлено против злоупотребления доверием, а также ненадлежащего приобретения, раскрытия или использования широкого спектра различных секретов.
          В отличие от Великобритании законодательство США к коммерческой тайне относит модели, планы, сборники, программные устройства, формулы, конструкции, прототипы, методы, методики, процессы, процедуры, компьютерные программы или коды, независимо от формы их хранения при условии, что эта информация не общеизвестна, имеет ценность и для ее сохранения в тайне приняты разумные меры. В Австрии, Польше и большинстве стран ЕС коммерческая тайна охраняется в основном на основании законодательства о недобросовестной конкуренции. Единственным государством в составе ЕС, в котором охрана коммерческой тайны осуществляется исключительно посредством договорных обязательств является Мальта. При этом за исключением Великобритании и Ирландии во всех странах ЕС предусмотрена уголовно-правовая охрана секретов производства, в соответствии с которой за кражу таких секретов предусмотрены штрафы или тюремное заключение.
          Важно также отметить, что в большинстве стран ЕС секреты производства могут быть признаны таковыми, если фирма приняла надлежащие меры для обеспечения их конфиденциальности. В том случае, если таких мер не принято договор о конфиденциальности или оговорки в трудовом договоре о соблюдении коммерческой тайны судом признаются недостаточными для привлечения виновных лиц к ответственности. Именно такую позицию занял Верховный суд Польши в своих решениях от 3 октября 2000 г. № I CKN 304\00 и от 5 сентября 2001 г. № I CKN 1159X00. В частности, в первом решении суд указал, что «использование работником в своей деятельности информации, по которой работодатель не принял необходимых мер для сохранения секретности, следует толковать как использование им общеизвестной информации, на которую работодатель не имеет никаких законных прав». Во втором решении суд также указал, что «секретность информации исключается в случае, если заинтересованное лицо может ее получить простым и разрешенным путем».
         Довольно неожиданными оказались данные Интерпола, согласно которым 25% служащих фирмы готовы продать секреты производства кому угодно, 50% идут на это в зависимости от обстоятельств и только 25% решительно откажутся от такого шага. Эти данные говорят о том, что не столько компьютерные хакеры, сколько сам работник фирмы является самым слабым звеном в системе охраны коммерческой тайны. Особенно сильно возрастает опасность утечки секретов производства при переманивании работников фирмы .
           Согласно статистическим данным текучесть кадров работников крупных компаний составляет 50% против 20% в малых предприятиях. В связи с угрозой перехода работников в конкурирующую фирму во многих государствах ЕС практикуется заключение договоров с бывшим работником, обязывающих его не использовать и не разглашать коммерческую тайну в течение определенного периода времени.          
          Раскрытие секретов производства и связанные с этим судебные разбирательства в США также связаны с переходом наемного работника в конкурирующую фирму. Такая ситуация является достаточно типичной в связи с чем американские компании, как правило, предусматривают в договоре найма работника его обязательства по соблюдению конфиденциальности в отношении коммерческой тайны, включая меры серьезной ответственности в случае ее разглашения. Несмотря на заключение такого соглашения, соблюдение баланса между поощрением инноваций и созданием условий для здоровой конкуренции и свободой выбора занятости является сложной задачей, получившей отражение в «доктрине неизбежного раскрытия» и «доктрине трамплина». Доктрина неизбежного раскрытия состоит в неминуемом разглашении бывшим работником коммерческой тайны будущему работодателю, осуществляющему свою деятельность в той же сфере, причем такое раскрытие может произойти в ряде случаев помимо воли самого работника в силу его автоматических или инстинктивных действий, приобретенных по прежнему месту работы. Чтобы избежать такого развития событий в том случае, если работник обладает особо ценной коммерческой тайной в ряде случаев возможен судебный запрет на трудоустройство работника в конкурирующей компании. Для реализации этих условий с работниками и контрагентами до момента возникновения с ними правоотношений рекомендуется заключать трудовые или гражданско-правовые договора о конфиденциальности, в которых прописаны обязательства не разглашать любую коммерческую тайну, как в период действия договора, так и после в течение определенного срока.   
         Наиболее ярко использование доктрины неизбежного раскрытия проявилось в судебном деле между компаниями PepsiCo и Quarter Oats конкурирующих между собой на рынке спортивных напитков. Суть дела заключалась в переходе Рэдмонда - руководящего менеджера компании PepsiCo на должность вице-президента компании Quarter Oats.  Как и полагается при приеме на работу он заключил договор о конфиденциальности с компанией Quarter Oats, в соответствии с которым взял на себя обязательство не разглашать и не использовать секреты производства компании PepsiCo. В ходе судебного разбирательства суд не установил неопровержимых доказательств такого разглашения и тем не менее вынес решение о запрете Рэдмонду осуществлять трудовую деятельность в компании Quarter Oats со ссылкой, что опыт работы в PepsiCo не может не сказаться на принятии им в процессе работы схожих управленческих и организационных решений.
        Таким образом, доктрина о неизбежном раскрытии позволяет наложить запрет на осуществление работником трудовой деятельности в конкурирующей компании даже в отсутствие доказанного факта разглашения секрета производства, на том основании, что этот секрет не может быть удален из памяти работника, и, следовательно, помимо его воли будет обязательно использоваться при выполнении им своих трудовых обязанностей.    
         Что касается «доктрины трамплина» известной также под названием «соглашение о неконкурировании», такое соглашение имеет целью предотвратить работнику возможность конкурирования после увольнения с бывшим работодателем. В частности, в течение определенного срока (от шести месяцев до нескольких лет) не работать в конкурирующих компаниях, не использовать полученные у бывшего работодателя конфиденциальную информацию для организации собственного дела, а также не переманивать к себе его работников. Кроме того, соглашение о неконкурировании может содержать также территориальные ограничения, в соответствии с которыми бывшему работнику запрещается вступать с бывшим работодателем в конкурентные взаимоотношения на территории определенного города, штата или на всей территории США.      
           Упомянутая доктрина в ряде случаев может использоваться даже в случае перехода секрета производства в общественное достояние на том основании, что обладание работником всех тонкостей, связанных с производством конкурирующего продукта, даст ему несправедливое преимущество перед прежним работодателем. Следует, однако оговориться, что получение судебного запрета на переход работника в конкурирующую фирму является далеко не легким делом, ввиду сложности с разграничением знаний, имевшихся у работника до прихода в компанию и знаний, полученных в период работы в ней. 
           Кроме того, налагаемые на работника упомянутыми соглашениями ограничения могут быть признаны судом дискриминационными, из-за которых работник порой вынужден переехать в другой город или штат для устройства на работу. В судебной практике США, как указывает Н. Нестерова известны примеры признания таких соглашений недействительными ввиду неразумности их условий (правило «разумного подхода», rule of reason) с точки зрения объема, продолжительности и территории действия используемых ограничений. Более того в некоторых штатах США, как например в Калифорнии, суды либо в значительной степени ограничивают, либо полностью запрещают применение соглашений о неконкурировании. В связи с этим для удержания обладателя коммерческой тайны от увольнения, наряду с угрозой компенсации убытков и применения различного рода ограничений, рекомендуется шире использовать меры морального и материального поощрения. 
         В соответствии с третьей частью Соглашения ТРИПС все его члены могут в борьбе с утечкой секретов производства использовать такие средства судебной защиты, как судебный запрет и компенсация убытков. В США судебный запрет, как правило, распространяется на срок, превышающий «период жизни» секрета производства и может быть ограничен только в случае, если утратит конфиденциальность вследствие публичного раскрытия информации со стороны обладателя секрета производства.
          Судебные инстанции США, при рассмотрении дел по хищению коммерческой тайны, обращают особое внимание на выполнение пострадавшей стороной разумных мер не только по защите компьютерной сети от несанкционированных проникновений, но и по встраиванию системы защиты коммерческой тайны в деловые операции и технологические процессы. Сюда помимо договоров о неразглашении, маркировки секретной информации грифом секретности и недопущения к ней посторонних лиц входит также обязательный возврат конфиденциальных материалов ответственному лицу в установленном порядке после завершении с ней работы. Кроме того, исходя из конкретной ситуации рекомендуется проанализировать возможную уязвимость различных отделов компании на предмет хищений секретных сведений и при необходимости принять дополнительные превентивные меры.
         Следует также иметь ввиду, что в отдельных случаях при разработке нового продукта возникает необходимость частичного допуска специалистов дочерних компаний, поставщиков и дистрибьюторов к коммерческим секретам компании. В таких случаях особенно важно принять меры для предотвращения кражи конфиденциальных активов, для чего следует проявлять должную осмотрительность, вести постоянную проверку состояния охраны коммерческой тайны, а также использовать метод «пазлов». Время от времени следует также проводить тренинги руководства и сотрудников компании, а также ее поставщиков на предмет защиты коммерческой тайны от неправомерных посягательств с приведением примеров привлечения к уголовной ответственности виновных лиц. Весьма важно также с целью сохранения коммерческой тайны возложить ответственность за строгое соблюдение установленного порядка работы с секретными материалами на доверенных лиц компании. Им также должно быть вменено в обязанность регулярное отслеживание появления новых технологий несанкционированного доступа к коммерческой тайне и принятие разумных мер по их блокированию. Наконец, и это особенно важно, надежная охрана коммерческой тайны может быть обеспечена, если компания будет считать эту задачу приоритетной и постоянно вести работу по улучшению состояния ее охраны .      
               
Использованная литература:

1.   Потапов Н. Соотношение ноу-хау с коммерческой тайной. // Человек и Закон. –  № 11, 2010
2.  Ситдиков Р.Б. Ноу-хау как объект интеллектуальных прав. Актуальные проблемы. // Патенты и лицензии. – № 4, 2010. – С. 31-35.
3.  Гаврилов Э.П. О правовом регулировании использования ноу-хау. // Патенты и лицензии. – № 6, 2012. – С. 11–21 и № 7, 2012. – С. 4–9.
4.  Шергенг Н.А., Баева О.В. Знание как основа интеллектуальной собственности // Современные проблемы науки и образования. – № 5, 2014
5. Гаврилов Э.П. Защита частным правом секретов производства и информации, составляющей коммерческую тайну. // Патенты и Лицензии. – № 4, 2015. – С. 10–19.
6. Введение в интеллектуальную собственность. Глава 12. Нарушение коммерческой тайны. // Публикация ВОИС. – 1998. – С. 280. 
7.  Лаптева А. Секрет производства по законодательству Российской Федерации и Южно-Африканской Республики. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 07, 2014. – С. 17-24
8. Словарь иностранных слов.  Изд. «Русский язык» // М., 1979. – С. 329. 
9.  Киреева О.В., Серебренникова Л.Н., Форстман В.А. Охрана изобретений в режиме коммерческой тайны. // Патенты и лицензии. – № 1, 2006. – С. 21-25.
10. Городов О.А. Российская модель распоряжения исключительным правом на секрет производства // Патенты и лицензии. Исключительные права. – № 2, 2015. – С. 2-10 
11. Городов О.А. Незаконные действия с конфиденциальной информацией, как акты недобросовестной конкуренции. // Патенты и лицензии. Интеллектуальные права.  – № 1, 2018. – С. 29-35
12. Речкин Р.В. Как обеспечить сохранность коммерческой тайны. Практические рекомендации по защите коммерческой тайны при ведении бизнеса. // Интеллект-Пресс. – № 10, 2007
13.  Нырова Н. Управление коммерческой тайной как ресурсом, способным обеспечить конкурентное преимущество. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 11, 2008. – С. 45-53
14. Гордеева И. Проблемные вопросы охраны коммерческой тайны. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 7, 2010. – С. 24-33.
15. Prajwal Nirwan. Trade secrets: the hidden IP Right. // WIPO Magazine. – No. 6, 2017. – P. 31-34
16. Полонская И. Защита коммерческих секретов в Китае. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 6, 2016. – С. 65-73.
17.  Джошуа Филипп. Официальное воровство: как Китай крадёт технологии у всего мира. – Электронный ресурс. http://inosmi.ru/fareast/20150911/230231504.html. –2015
18. Полонская И. Защита коммерческих секретов в Соединенных Штатах Америки. // Интеллектуальная собственность. Промышленная Собственность. – № 4, 2016. – С. 68-71
19. Андрощук Г. Защита коммерческой тайны в США и Китае: практика правоприменения. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 10, 2015. – С. 63-73
20.  Нестерова Н. Правовое регулирование секретов производства в США. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 8, 2015. – С. 65-74
21. Андрощук Г. Институт коммерческой тайны в странах Европейского союза. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 05, 2014. – С. 56-61 и № 06, 2014 – С. 48-58
22. Полонская И.В. Развитие системы защиты коммерческих секретов в Японии. // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. – № 10, 2016. – С. 69-75.
23.   Брединский А. Правовой режим и защита коммерческой тайны в странах Европы и Азии // Электронный ресурс.  www.sec4all.net
24. Экономическая разведка. ФОРТ. Агентство экономической безопасности. – Электронный ресурс. http://www.security all.h18.ru/security-spy.html
25. Pamela Passman. Eight steps to secure trade secrets. // WIPO Magazine – No. 1, 2016. – P. 22-25