Фонарщик

Зимний предновогодний вечер. Пятница. Тишину моей комнаты прерывает лишь быстрое щёлканье пальцев о клавиатуру - я допечатываю последнюю строку и отправляю документы заказчику. Последнее дело на этой неделе наконец завершается, и мне остаётся лишь встать со скрипящего стула и переодеться, чтобы мои выходные благополучно начались. Кстати, о "благополучно", что то дочери не слышно. Аня никогда не была тихой девочкой, поэтому я поспешил к ней.
- Чего затихла, Анют?
Стоило мне зайти в комнату, как на меня уставился несильно яркий комочек мигающих огоньков - она стянула со стены гирлянду и замоталась в неё, как гусеница в кокон.
- Папа, папа, я ёлочка! - почти невозможно удерживать смешок после этого умилительного заявления.
- Конечно, Анютик, ты самая пушистая ёлочка в лесу.
- Правда-правда?
- Правда-правда.
Дочка зевнула, и слегка потёрла сонные глаза - она была единственным тускловатым источником света в комнате, и из-за потёмок её, очевидно, клонило в сон.
- Не хочешь в кроватку? Завтра проснёшься, и мы пойдём гулять, что думаешь?
- Звучит круто! Можно Гену с нами взять? И Гришу? И.. и..
- Можно, если их родители разрешат. Обещаю позвонить им чуть позже, если ляжешь спать, - я подмигнул этой улыбающейся мордочке, и в её глазах искры засияли ярче гирлянды.
- Хорошо, пап, сейчас лягу!
 
Минут через двадцать я снова зашёл её проведать - хотел убедиться, что всё в порядке. Аня нырнула под одеяло с головой, как только дверь открылась, но это не ушло от меня незамеченным.
- Не спишь?
Она медленно выглянула и закивала головой.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
- Хорошо, пап.
- Не спится просто, значит?
- Ага.
Взволновало меня это "не спится", но я виду не подал. Не надо её сейчас ещё и пугать.
- Хочешь, расскажу историю? Мне в детстве тоже не спалось, и тогда моя мама - твоя бабушка Альбина - тоже мне всегда истории рассказывала. А ещё мёд давала, будешь?
- Да, давай.

Мёд в считанные мгновения оказался на тумбочке рядом с кроватью моей дочки, а я присел рядом, залезая в закрома своей памяти в поисках хорошей истории. На худой конец я всегда могу что то придумать, но в этот раз мои способности выдумщика не понадобились.
- Устраивайся поудобнее, - Анютка поёрзала на подушке. - Сейчас я расскажу тебе одну историю.

Мне было тогда двенадцать, я учился в школе. В один из дней я засиделся с домашней работой допоздна и сидел, грустный, дописывал решение задачи в тетрадку. Время тянулось медленнее черепахи, и веки, разумеется, начали тяжелеть. Я и сам не помню, как уснул.
Во сне я шёл по ночному городу - с виду самому обычному. Там были те же дома, и казалось, я даже знал, где я. Вдруг, ко мне сзади подошёл мужчина в потёртом цилиндре и потрёпанном плаще, и, слегка приобняв, заговорил.
- Здравствуй! Что делаешь на улочках в это время суток? Не потерялся, часом?
- Здравствуйте. Нет, я не потерялся, я гуляю.
- Не хочешь составить мне компанию?
- Хочу. А что Вы делаете?
- Я - Фонарщик. Знаешь, что они делают?
Я закивал головой - только дурачки не знают, кто такие фонарщики, и что они делают.
- Ну и замечательно. Пойдём, вон, видишь, - он указал пальцем на тёмное  окно ближайшего дома, - там уже и наша помощь нужна.

Мы с ним вдвоём поднялись на второй этаж и позвонили в дверь квартиры с потухшими окнами. Было слышно, как хозяин немного помялся у двери, но всё же открыл. Это была поникшая, серая, полная фигура, которая смотрела на нас стеклянными, неживыми глазами. Дядя Фонарщик приветливо ему (или ей) улыбнулся и снял шляпу.
- Здравствуйте-здравствуйте! Разрешите зайти к Вам на чай?
- Заходите.
 Он отчеканил слово почти монотонно, и, казалось, он сейчас упадёт и уснёт прямо на пороге. Но мы прошли на кухню, где он действительно заварил нам чаю, предложил плюшки и баранки, а потом сел за стол с нами вместе. Его глаза были напротив моих, и, какими бы холодными не казались, они прожигали во мне дыру. А Фонарщик оказался с ним рядом, и, неизменно улыбаясь и попивая чай, он начал разговор.
- Ну что же вы, уважаемый, такой хмурый? Посмотрите, какая чудесная ночь на дворе, какая луна, какие звёзды!
- Что мне звёзды, мне бы сына вернуть.
Я нервно проглотил чай после этих слов.
- Что случилось с Вашим сыном?
Мужчина только помрачнел и согнулся к столу, тяжело вздыхая.
- Уехал он от меня. Моя жена, Светлана, постоянно в этих своих научных командировках, а теперь и его дома нет. А я один. Грустно мне.
Я уже был готов обнять этого мужчину, чтобы он не грустил и не чувствовал себя одиноко. А Фонарщик понимающе положил руку ему на плечо и достал из кармана коробок с надписью "Надежда" и протянул мне.
- Ну ка, чиркни одну.
Я зажёг одну из спичек, и отдал обратно. Фонарщик поднёс её к мужчине, и он весь засиял, зажёгся, внезапно выпрямился. Мы оба удивлённо уставились на как ни в чем не бывало улыбающегося шляпника, пока тот сидел и спокойно попивал чай.
- Не волнуйтесь, уважаемый, Ваш сын обязательно к Вам вернётся, уверяю Вас!
По лицу мужчины поползла улыбка, а из глаз хлынули слёзы счастья.
- Спасибо Вам! Огромное, огромное спасибо!
- Не за что! А теперь, если не возражаете, нам нужно идти.
- Конечно! Возвращайтесь скорее! Счастливого пути!
Уже на улице я не смог больше сдерживать своё любопытство.
- Что это было? Как это? Зачем это?
- Тише, тише. Я не обычный Фонарщик. Я зажигаю не фонари, как видишь, таких нет на улице. Я зажигаю людей. Помогаю  людям, которые попали в трудную ситуацию, поэтам, ждущим свою музу, в общем - тем, кто потух.
- Поэты, ждущие свою музу, потухли?
- Правильно ты это подметил, однако. Значит не тем, кто потух.
- Значит, тем, кто нуждается в пламени?
- Да, пожалуй, так.
Остаток сна мы с ним заходили к таким же грустным, усталым людям, как и наш первый встречный, и действительно к писателям, музыкантам, художникам. У них Фонарщик доставал коробок с надписью "Идея".

Вставало солнце над городом, который мы зажигали. Я сидел на качелях в парке, а Фонарщик стоял рядом. Мы оба наблюдали восход, когда он первым подал голос.
- Превосходно! Солнце должно обязательно входить в Семь чудес света, я считаю.
- Ха-ха, правда? Потому что красивое?
- Возможно. А может потому, что зажигает людей не хуже меня, особенно на восходе или закате.
- А Вы - единственный, кто зажигает людей?
- Нет, людей можешь зажечь и ты. Нужно просто знать как.
- А что если я... Буду нуждаться в пламени?
Шляпник улыбнулся и опустил руки в карманы, перебирая разные вещички в них.
- Держи. Теперь ты сможешь и себя зажечь сам, и других! - он протянул мне два знакомых коробка - "Надежду" и "Идею". Я заулыбался, даже чуть не расплакался.
- Ну, ну, полно, не плачь. Вот, ещё держи, будешь фонарщиком не хуже меня, это просто! - он надел на меня его шляпу. - И, если что - я всегда буду рядом.
Я проснулся после этих слов.

- И что? Он рядом? Даже сейчас? - Аня вскочила со своего места и удивлённо захлопала глазами.
- Да, даже сейчас он рядом.
- А где же он? - дочка оглянулась по сторонам, даже за спину заглянула.
- Он внутри меня, в моей душе. И в твоей душе живёт такой Фонарщик, и в любой другой. Просто нужно, чтобы его кто-то зажёг, и он будет зажигать других.
Я улыбнулся, поцеловал дочурку в лоб и поправил одеяло.
- А теперь - спать.

Выходя из комнаты, я направился к себе - мне и самому пора на боковую. Проходя мимо зеркала в прихожей, я остановился, краем глаза заметив мелькнувший в нём странный силуэт. Это был я, но в цилиндре и потрёпанном плаще.

- Здравствуй, Фонарщик!