Отрывок

Вспоминая своё детство, возрастом до шести лет, обозначу двухэтажный дом в городе Шахты и квартиру на втором этаже. Здесь жила наша семья. Мама, папа, я и моя старшая сестра. Сейчас в этом здании, судьбоносным образом расположилась нарко.больница, где в дальнейшем мне ни раз ещё предстоит побывать.

Детство.
стих.

Тебе 6 лет. И ты одна в квартире.
За окнами чернеет пустота.
И выползают тени из-под двери.
И сердца стук от ужаса в ушах.. .

Здесь кто-то есть! Невидимый, но страшный!
Ты чувствуешь дыханье за спиной...
От страха плачешь ты, и шепчешь тихо:
- Мамуля, мамочка, приди скорей домой.
 
Закрыв глаза, ползёшь под одеяло.
Клубком свернувшись вместе с головой,
Скулишь тихонько в страхе засыпая,
Пытаясь ужас отогнать мечтой:

Как будто, ты не здесь, в пустой квартире.
Как будто, не одна, и не темно.
Как будто, смех, веселье, разговоры.
И всё вдруг превращается в кино.
 
Ты, главное актриса. Ты, принцесса.
В красивом платье, с длинною косой...
Придумываешь разные сюжеты,
Которые случаются с тобой.

Так с детства и останется привычка Придумывать себе другую жизнь.
Где ты, не ты, а - героиня фильма,
Чью жизнь тебе хотелось бы прожить.

Моя мама ушла от моего отца, когда мне исполнилось семь. Ушла к другому мужчине, который жил в бараке шахтёрского посёлка, на окраине города. Со слов мамы, мой отец гулял с красивыми девками. Дошло до того, что когда нашей семье дали трехкомнатную квартиру, он стал их водить к нам домой. Мама, простая деревенская девушка, из Тамбовской области, послушав совет своей старшей сестры, забрала нас и переехала к новому мужу, которому в дальнейшем родила сына, моего сводного брата.
Теперь все мы, включая ещё и маму моего отчима, жили, в так называемых казармах, с общей кухней во дворе. Вереница сараев вокруг, отделяла территории общих дворов, а между ними стоял большой, деревянный туалет. Шесть огромных кабинок, с высоченными потолками. По три с двух сторон, чтобы на два двора хватало.
За водой, с ведрами на колонку,  ходили. Бельё в корыте стирали, потом, на улице, возле окон, на верёвки развешивали. Мама всегда гордо говорила, что её бельё самое белое. А всё потому-что она его капитит. Так и говорила:"ка-пи-тит", вместо кипятить. А я всегда шутила над этим словом.
- Мам, говорю, когда бельё капитить будешь?
И смеялись вместе...
Мама добрая была, веселая, безобидная. Любила песни петь. Тетрадочка потрепанная у неё была, с песнями от руки написанными: "По Дону гуляет казак молодой", "Бродяга", а ещё цыганские романсы:

Ивушки, вы, ивушки
Деревца зелёные
Что же вы наделали
Всю семью развеяли...

Свадьба какая на казармах, или в армию кого провожали, застолье всеобщее, гармонь и песни на весь посёлок. Хорошо тогда жили. Дружно. Весело. А мама, первая певунья. Если выпьет чуть, поёт красиво, громко, заслушаешься...
Отчим тоже пел, только дома. По ночам. Громко. Не пел, а кричал. Вены на шее у него надувались, лицо краснело:

" Живёт моя отрада
В высоком терему
А в терем тот высокий
Нет входа никому... "

Мама наша была женщина работящая, как-то то всё старалась, старалась. Не гулящая, домашняя. Хорошая была. Только несчастная, нелюбимая что-ли...
Она работала на обувной фабрике. Стояла смену за конвейером, обрезая резину на тапках, выходящих из горячих станков. Уставшая, в вечно переполненном автобусе, тащилась через весь город, минут сорок трясясь по ухабом и кочкаре домой, где её встречал пьяный, скандальный муж. Принято что-ли, в те времена было, чтобы муж жену лупил, почём зря.
У нас было две смежные комнаты,  без дверей. В такие страшные ночи, я забиралась головой под подушку, пытаясь заткнуть доносившиеся звуки, закутывалась в одеяло и мечтами отгоняла реальность.
Мечтать я умела так, что улетала мыслями туда, куда только хотела. Представляя сюжеты, могла быть где хочу и с кем хочу. Какой хочу...
Не взлюбил меня отчим. Своенравная я росла. С характером. Чем старше становилась, тем резче заступаться за маму лезла.
Я очень любила читать книги, которые брала в библиотеке. Заведующая этим огромным зданием, с большим читальным залом, старшая сестра моей мамы, тётя Аня. Вообще, у моей мамы было в семье, пять сестёр и два брата. И почти все жили теперь здесь, в городе Шахты.
По вечерам,  чтобы не находиться дома, я ходила к пацанам- старшикам.
Познакомилась я с ними почти сразу же, после переезда. Тогда, ещё будучи совсем малой, лет восьми, обратилась я к ним, плачущая, просила от отчима пьяного спасти. Все тогда в округе друг друга знали. Моего отчима называли "Тихонок", в честь его отца, -Тихона.
Когда мама была на работе, и ему пьяному не на кого было поорать матом, то он орал на меня. Обижал сильно, до слёз. Я правда, тоже не молчала, усугубляла, так сказать. В общем, они обещали помочь. Терпеть унижения больше не было никаких детских сил. Мне безумно хотелось его наказать, особенно после ряда предшествующих тому событий.
Прошло месяца три, после нашего переезда в совершенно иную жизнь, страшную и непонятную, когда я убежала к отцу. К родному, любимому папочке. Мне нужна была защита
Денег на дорогу не было. Но я всё таки, плача добежала до остановки, залезла в полупустой автобус и села на сиденье, уставившись в окно. Смеркалось очень быстро.
До центра ехать минут сорок. Дальше дороги я не знала, но надеялась найти. В эту самую минуту, я ни о чём другом и думать не могу, как о том, что я, ученица первого класса, еду бесплатно. Мне стыдно...Очень стыдно...
Поэтому, когда кондуктор задаёт вопрос, про билет, я начинаю навзрыд, причитать:
- Мама, на работееее. Отчим пьяный бьёееет... К папе едууууу...
Пожалела меня тогда кондукторша, даже на следующий автобус пересадила, уже в городе. Так и добралась я тогда к папе, на улицу Парковую. Пока дом нашла, промокла вся насквозь. Стоят пятиэтажки, одна за другой. Все здания одинаковые. Я бурчу вслух, чтоб не забыть:
- Дом одиннадцать, квартира 37.

И вот, наконец, узнаю знакомый дом. Виноград над подъездом. Забегаю в здание. Пока поднимаюсь по ступенькам до третьего этажа, как всегда, в мечтах рисую себе, как папа удивится и обрадуется, увидев меня:" Моя маленькая, как же ты добралась, одна... "
Потом залезу в горячую,  любименькую ванну, потом к себе в спальню, на свою постельку. Папа меня оставит у себя. А потом и маму заберем. Нельзя маму бить...
 Увы... Папа удивился, но не обрадовался... Пьяная женщина, с красивой причёской, сразу появившаяся у меня перед глазами, пыталась что-то сначала лепетать и сюсюкать, а потом почему то, разбила наш телефон, скандаля и ругаясь. Всё произошло молниеносно быстро и я уже сижу в  машине, меня везут назад, к маме, которая, конечно же, места себе не находит от переживаний и волнений за дочь. Приехала со второй смены, около часа ночи, пьяный скандалист есть, а доченьки маленькой нет. Побежала в милицию, там разобрались быстро. Тогда за побег из дома, меня поставили на учёт, в детскую комнату. Можно сказать, мой первый привод...
Но это за гранью моей памяти. Там я, больше ничего не помню. Запомнилось чётко одно,- чувство первой душевной боли от предательства. От предательства родного отца...
Ндаа, познала я, в отношениях с отцом, которого очень любила, первую горечь утраты, и стала искать друзей на улице.
Вскоре после того, как я пожаловалась, старшики перестрели моего отчима- "Тихонка", когда он шёл домой. Стали разговор с ним вести. "Тихонок" махонький и худенький перед ребятами струсил, извинился, обещал больше не обижать меня, а когда зашёл домой, здесь характер буйным сразу стал. Разозлился "Тихонок", и нож на меня схватил. Мама руку подставила...
Короче, жизнь меня с детства учила :
Надо всегда уметь за себя постоять. И я старалась, как могла, впитывая душой, как губкой, понятия правильных пацанов.
Наша толпа собиралась на детской площадке, в беседке, рядом с тенисным столом и песочницей.
Сергей "Голова", Вова "Печух", "Чупа" Серёга и Вася "Касьян". Они учили меня играть на гитаре, а, так как, внешне я была похожа на мальчишку, то доводилось, и мне подростком под замес попадать, драться, толпами, район на район. Всякое бывало. Такие времена тогда были...

Глава 1. Воспитанная улицей.

Часть первая. Тем, кто родился в конце шестидесятых...

Если ты живёшь в провинции, если ты из себя чего-то представляешь, если тебе дома "Гамном намазано"(так моя мама говорила), то воспитывать тебя будет улица. Улица, со своими законами и со своими правилами.
Здесь первая выкуренная папироса. Здесь первая выпитая рюмка. Здесь первый глоток манаги, кукнара, первая ложка сюзьмы. И потом уже первый укол.
В детстве я мечтала стать наркоманкой. Красивой наркоманкой, которую, на обочине дороги, в дождливую ночь, подберёт великолепный юноша, проезжающий мимо. Привезёт к себе домой, поможет. Вытащит из грязи, влюбится... Ну и всё, такое...
По-другому просто не думалось. Моя история обязательно должна была закончиться хорошо. Вот только начаться-то она, началась,- как задумала,- а продолжилась, совершенно не так,- как хотелось бы...

С мечтами надо быть поосторожней...
Чужую жизнь не надо примерять...
С такой примеркой, всё случится может...
Саму себя, ты можешь, разменять...