Авария Глава 1

         С трудом разомкнув веки, я открыла глаза и тотчас поймала незнакомые прежде болезненные ощущения, симптомы которых ничто не предвещало накануне, тяжесть во всём теле и, как следствие, медлительность движений и общая вялость, сравнимые с усталостью от изнурительной работы по перетаскиванию неподъёмного груза.

- Какая жёсткая постель, сплю, как на камнях, – удивилась я неожиданному неудобству и попыталась приподняться, усиливая состояние дискомфорта.

Ладонь скользнула по матрасу, ощущая гладкую твёрдую поверхность схожую с камнем, протянутая дальше рука не уловила каких-либо перемен и не нашла границу кровати справа от меня, что, несмотря на физическую слабость вызвало волнительное недоумение и предчувствие чего-то нехорошего.

- Так, … а слева, - рука, едва тронувшись, упала в пустоту - обрыв?! - дёрнувшись, я испытала мимолётный шок, - Откуда в моей спальне обрыв? – свесившись с кровати в поиске пола, я испугалась бездонной влажной глубины вместо него. Охвативший страх спровоцировал паническое смятение и острое желание услышать спасительный голос мужа. Я громко позвала Сергея несколько раз и вспомнила, что вчера утром он улетел в командировку и никаким образом не сможет мне сейчас помочь.

- Телефон, необходимо срочно найти телефон, он должен лежать где-то справа, слева обрыв, осторожно, – пробежавшись рукой по каменистой плоскости в полной темноте, опасаясь выйти за пределы умозрительной досягаемости, и не обнаружив ни телефона, ни тумбочки, я подняла глаза к верху, уставившись в тревожную черноту потолка, после чего обвела медленным настороженным взглядом спальню по кругу, поразившись отсутствию в ней окон.

- Куда они могли деться? Что вообще происходит? – сказать, что я была потрясена, означало бы высветить только часть проблемы, внутри меня внезапно открылся тот самый «ящик пандоры», наполненный мирно дремавшими до сего времени, ну или почти дремавшими, скелетами в шкафу, делая абсолютно не готовой к любым проявлениям нестандартных обстоятельств и уж тем более к разумному поведению при попадании в них. Единственное, с чем я действительно могла справиться в настоящий момент, так это заставить себя встать или хотя бы сесть. Повернув ватное тело на бок и затем на живот, я предприняла отчаянную попытку подняться, получив в результате сильную резкую боль в области сердца.
 
- Почему? – брошенный в тёмное пространство вопрос так и остался без ответа, его хозяйка, то есть я, провалилась в это самое мгновение в бездну подсознания, так и не разобравшись что с ней, то есть со мной, произошло.

***

         Светло. Над головой серое небо и по нему лениво плывут размытого очертания облака. Очнувшись, я, как никогда ясно осознала, что ситуация неадекватности, к моему глубокому сожалению, сохранилась и ни на йоту не продвинулась в лучшую сторону, в сторону понимания происходящего и, главное, облегчения физического недомогания.

- Странно всё это, или я сплю? – пришлось ущипнуть себя за ухо, чтобы через боль окончательно вернуться в реальность и внимательно осмотреть убежище моего неожиданного пребывания. Оно представляло собой скалистый выступ, сухой, тёплый, несложной конфигурации, в виде глухого, без проходов и проёмов природного балкона с нависающим сводом. В глубине него я увидела оставленный кем то видавший виды рюкзак, связку хвороста и на стене напротив нацарапанную надпись, «здесь был Вова, … долго».

- Туристы или скалолазы, это хорошо, - подумала я, в предчувствии возможного спасения, - интересно, часто ли? – присутствие рюкзака, как впрочем и подписи, заставило меня посмотреть на случившееся чрезвычайное происшествие, проще говоря ЧП, более позитивно. Мысль, что некий парень по имени Вова мог посетить это место много лет назад, прожить жизнь, состариться и возможно умереть, как-то не озарила мою больную голову, напротив я, неожиданно для себя решила, что выход есть из любой ситуации даже из такой безвыходной, как моя.

         Превозмогая слабость и боль, я придвинулась к границе балкона и, наклонив голову, заглянула вниз. Крутой скалистый обрыв опускался в море. На его отвесные стены редкими плёсами набегали волны, безвольно стекая в немом сожалении. Повернув голову, я обнаружила фрагмент живописной бухты с галечным пляжем, зажатой следующей скалой. Красивое место не предвещало беды и не несло в себе неприятных сюрпризов, более того, я наверняка обрадовалась бы, обнаружив его при других обстоятельствах, но только не сейчас. Намерение любым доступным способом оставить выступ понуждало меня снова вернуться к «своим баранам».

- Между морем и балконом метров десять, можно прыгнуть, если нет подводных сюрпризов в виде камней и рифов. А если есть? ... – пристально всмотревшись в поверхность воды, я не заметила опасности, что укрепило уверенность возможности побега. Но прежде мне захотелось разобраться или попытаться разобраться в логике хода неадекватных необъяснимых удивительных событий, в которые по непонятным пока причинам я угодила «волею судеб», если говорить словами классика.

- Почему я здесь, … - первое о чём спросила я себя - вариантов может быть несколько, или меня спустили, предварительно подсыпав в стакан какую-то дрянь, поэтому ничего не помню, или я по собственной инициативе угодила в это место? Интересно, кому я могла так насолить, - мысленно пробежавшись по знакомым я не получила ни многозначительного, ни однозначного ответа, явных врагов, способных совершить столь безумный поступок в отношении себя, я не выявила, - этот вариант можно было смело отметать как непригодный, следующий … случайная авария, повлёкшая за собой временную амнезию –

Повернувшись на спину, я внимательно осмотрела границу пещерного свода над собой в поисках следов возможного крушения, однако ничего не обнаружила, ни пролома от падающей машины, ни каких-либо повреждений в полосе густых зарослей.
 
- Интересно, - рассуждала я дальше - смогла пролететь над кустами и сорваться на выступ? Не мимо? – простой на первый взгляд вопрос, оказался не таким уж и простым, он не приблизил меня к ответу, «ибо» никогда раньше я не увлекалась цирковыми трюками, предпочитая им командные игры.

Развернувшись снова на живот, я перевела взгляд в сторону живописной бухты и, высоко над пляжем, в просвете между деревьями, увидела леерное ограждение дороги.

- О! … дорога всё-таки есть, авария имела «место быть», я действительно могла ехать в открытой машине, не справиться с управлением на повороте, вылететь из неё и скатиться по откосу. В таком случае машина должна остаться на дороге и меня скоро найдут. Но, если я упала вместе с ней, пробила ограждение и нечаянным образом угодила на этот выступ, а сама машина утонула в море, то меня не найдут никогда и придётся всё-таки выбираться из невероятного приключения самостоятельно –

Подтянув ещё раз непослушное тело к краю балкона, я снова свесила голову в поисках следов катастрофы, но не нашла их, ни пятен бензина, ни выглядывающих колёс, ни плавающих предметов.

- Куда меня понесло? Одну, … на скорости, – с досадой размышляла я, оказавшись по своей или чужой вине, возможно воли, в подобной ситуации, – и, главное, ничего нельзя было изменить «по щелчку», нельзя остановить весь этот кошмар, забыть его и вновь чудесным образом оказаться в привычных обстоятельствах – горько вздохнув я неожиданно смогла сесть. Голова тотчас пошла кругом, в ушах зашумело от резкого движения и обняв её в попытке успокоить, я увидела на руках следы крови. Вздрогнув, в который раз за сегодняшнее утро, я испуганно оглядела пол на предмет кровавых пятен или даже луж, но облегчённо выдохнула, не обнаружив их. Стараясь держать волнение под контролем, я продолжила осмотр оставшихся доступных частей тела, с изумлением фиксируя ссадины и кровоподтёки, как следствие ушибов или ударов, о которых я не имела ни малейшего представления. Одновременно с этим я отметила важную, особенно поразившую меня деталь, перемене в одежде, накануне я легла спать в пижаме, сейчас же на мне были надеты испачканная футболка, лёгкие спортивные легинсы и на ногах любимые кроссовки. Когда успела переодеться? Сама я это сделала или с чьей-либо помощью? Ещё один вопрос ко всем прочим.
 
-  Пить хочу, – пересохшие губы и шершавый язык жадно ловили слюну, жажда пересилила страх, боль и заставила придвинуть к себе рюкзак, расстегнуть ремешки, не заморачиваясь субординацией, и заглянуть внутрь него.

- Так, … спички, вполне приличная верёвка, плед и бутылка с прозрачной жидкостью. О, вода! – жадно прильнув к живительной влаге, кстати вполне приличного качества, я наполовину опустошила ёмкость.

- Вова, ты молодец, приятно познакомиться, заочно! – впервые я подумала, что мой спаситель был на этом выступе совсем недавно, и спустя минуту, видимо от усталости и тёплых чувств к неизвестному мне человеку, я погрузилась в беспокойный сон. Он окутал непреодолимо, плотным облаком, и ослабил напряжение сохраняющейся интриги. Лишь глубокой ночью я подскочила в испуге, проснувшись в липком поту и лёгком ознобе от яркой картинки долгого торможения, блокировки правого заднего колеса, замедленного падения вместе с машиной и постепенного погружения себя в тёмную воду.

- Вспомнила, … Кира, моё имя, Кира, … как прохладно, – стуча зубами и прижимая локти к груди, чтобы согреться и унять дрожь, я достала из рюкзака плед, закуталась в него с головой и, смежив веки, под лёгкое ритмичное шуршание морского наката, продолжила воспалённый сон.

***

         Утром боль утихла или я к ней привыкла. Решение, уйти с выступа, окончательно созрело под влиянием яркого солнца и свежести чистого голубого неба. Тянуть время не имело смысла, если принять за основу вариант моей гибели, «Некто», жаждущий смерти, обязательно вернётся, чтобы уничтожить следы моего пребывания.

- Нужно торопиться, попробую спустить верёвку, – я взяла в руки капроновый канат, лежавший рядом, подёргала его, проверяя на прочность, и завязала крепким узлом за выступающий камень в стене, после чего сбросила вниз.

- Выдержит, не выдержит, не знаю, тонковат, - повисший канат не дошёл до поверхности воды метра на два, но если учесть мой рост, выше среднего, можно рискнуть, - прыгну, главное не упасть раньше, –

Вместо завтрака, я допила Вовину воду и, собрав волю «в кулак», начала отчаянный побег на выживание.
 
- Всё-таки больно, … не ной, нашла время, … так, … молодец, потихоньку, маленький выступ, поставь ногу, … хорошо, другую, отдохни, пошла дальше, ещё чуть-чуть … –

На половине пути верёвка оборвалась, перетёрлась об острый угол балкона и я, сон в руку, сорвалась вниз. На небольшой глубине, на расстоянии метра, сквозь чистую толщу воды я увидела зацепившуюся колесом за риф машину жёлтого цвета со знакомыми номерами и, пристёгнутую ремнями к водительскому креслу, женщину. В скверном предчувствии я подплыла ближе, заглянула ей в лицо и узнала … себя. Всматриваясь в знакомые черты, не понимая, как такое возможно, оцепенев на мгновение и задыхаясь от панического животного страха, я лихорадочно забила ногами, попадая по машине, нарушая равновесие, срывая её с рифа и погружая, вместе с водителем, в тёмную бездну.

С трудом поднявшись на поверхность, судорожно хватая воздух ртом, я легла на спину и неподвижно застыла в потрясении, уставившись в безоблачную синеву тёплого летнего неба, не предвещавшего ничего необычного.

- Который час? Ближе к обеду? То, что со мной случилось, длится уже сутки, … возможно, муж в курсе. Кто эта женщина за рулём, в моей машине? Двойник? Очень похожа, одно лицо. Раньше мы не встречались? Нет, никогда. Странно! –
 
Подплывая к галечному пляжу, с устойчивым ощущением послушной марионетки в руках сумасшедшего режиссёра, продуманно выстраивающего череду необъяснимых событий в собственном спектакле, я склонялась к уверенности его лукавой игры со мной. Снимать одежду и сушить её на горячих камнях открытого берега не имело смысла, соль не выпарится, а любая проволочка могла стоить мне жизни. Выбравшись на сушу и несколько раз пробежав вдоль берега в поисках тропинки или лестницы, ведущей к дороге, изучив каждый сантиметр отвесной стены, я пришла к выводу, что подобраться к пляжу, равно как и уйти с него, было возможно только морем. Безлюдное побережье, прогретое солнцем в окружении вертикального утёса с редко утыканными по нему пучками чахлой зелени, местами пожелтевшей от жаркого солнца, и густым кустарником у подножья, за которым кто-то соорудил спальное место из примятой травы, не оставлял никаких иллюзий.

- Поднимусь наверх, сразу в полицию, напишу заявление и весь этот ужас закончится – решила я для себя и прислушалась к неожиданно появившемуся звуку работающего вдалеке лодочного двигателя.

- Возможно отдыхающие, облюбовавшие это побережье, в таком случае я получу помощь, а если нет, если это те, кто меня ищет, кто хочет моей смерти … – рассуждения на тему спасения заставили меня с волнением оглядеться по сторонам в поисках укрытия, – осторожность не помешает, в свете последних событий глупо было бы не перестраховаться -
 
***

          Из-за скалы выглянула, движущаяся в моём направлении, моторная лодка. Оставаясь незамеченной, я нырнула в кустарник, зарылась в его цветках и колючках, прижалась к тёплой слежавшейся траве, свернулась клубком и замерла, в страхе быть внезапно обнаруженной. У самой земли, в скрытом от постороннего глаза просвете между ветками и пожелтевшими листьями, я смогла осторожно наблюдать за прибывшими гостями. Мотор заглушили и лодка, по инерции, запрыгнула на берег в нескольких метрах от моего лежбища. Из неё вышли двое мужчин европейской внешности, в шортах, очках и бейсболках. Один, молодой, спортивного телосложения, с ровным устоявшимся загаром, с копной волнистых светлых волос и чертами лица, которые я когда-то хорошо знала, но сейчас не могла вспомнить, другой, помельче и постарше, с сединой, короткой стрижкой, с выражением сосредоточенности в глазах и какой-то необъяснимой, интуитивно улавливаемой манерой поведения, выдающей в нём главного.

- Ты, выгружайся, а я пройдусь вдоль берега, посмотрю, как и что – сказал он.

Молодой человек кивнул и принялся выкладывать на гальку баллоны, ласты, маски и облегченные костюмы для подводного погружения, а мелкий, сбросив обувь, зашлёпал босиком по воде. Он внимательно изучал глазами, как я раньше, местный рельеф, высматривая подъём к дороге, крепко чертыхался, подпрыгивая на горячих камешках, и, почти приблизившись к моим кустам, повернул обратно к напарнику. Я с волнением выдохнула, пугливо прислушиваясь к громкому стуку крови, бьющей по вискам.

- Вова, как ты думаешь, куда она могла деться? Отсюда не сбежать, не скрыться, –

- Кира? –

- Да, –

- Или «моментально» в море, или, посмотрите наверх, видите уступ в форме балкона, возможно лежит на нём. Я там был недавно, с подругой ... – Вова постарался скрыть улыбку от воспоминания приятного времяпрепровождения, – Леонид Аркадьевич, не волнуйтесь, найдём, –

«Мелкий» задрал голову в указанном направлении, прикидывая расстояние.

- А туда, как мы попадём? –

- Только сверху, но это после воды. Одевайся, стемнеет, ничего не увидим, –

Оба, со знанием дела натянули костюмы, проверили баллоны, осмотрели друг друга, одобрительно похлопали по плечу, спиной вошли в море и через три шага скрылись под водой.

Я слышала и видела всё, прятаться в кустах и философствовать на тему трагического действия причин и следствий между мной, аварией, той женщиной за рулём, возможно мужем и водолазами, не было времени. Эти люди искали именно меня, они прекрасно знали, что делают, им известно нечто, что для меня является тайной, оба представляли собой опасность и пока они находились в воде, я обязана была срочно убраться с этого места. Натыкаясь на колючки, обжигая ноги, я выскочила из засады сломя голову и, дрожа от волнения, бросилась к лодке.

- Быстрее, быстрее, они могут вернуться в любую минуту, возможно у них есть рация или что-то ещё, главное уйти, успеть! –
 
Выбросив на гальку чужие вещи, всё, кроме телефонов, документов и бинокля, я столкнула лодку в воду, забралась внутрь, завела двигатель и понеслась по водной глади, как можно дальше от живописного пляжа. Уверенно отдаляясь от берега, я наконец то смогла перевести дыхание. Побег состоялся, опасность, как мне казалось, миновала и появился естественный интерес познакомиться с водолазами поближе, их документы лежали у меня в ногах. Наклонившись, я потянулась за ними вперёд и замерла от неожиданности.

- Стоп, что там, под сидением, рядом с биноклем… моя сумочка-клатч? Откуда в их лодке моя сумочка? Как она здесь могла оказаться, она всегда лежала в бардачке машины, а машина упала в море вместе с двойником? Господи, это никогда не закончится! – состояние неадекватности вернулось вновь.

В преддверии истерики, трясущимися руками я повернула руль, огибая риф выступающий из воды, и заглушила двигатель. Вытряхнув содержимое сумочки на дно лодки, я увидела российский паспорт, выданный на имя Киры Ильиничны, листая который обратила внимание на штемпель московской прописки, убедилась, что мне двадцать два года, что я действительно замужем и, теряясь от отсутствия полноценных воспоминаний, перебрала знакомые мелочи, помаду, зеркальце, баллончик с газом, ключи от квартиры, водительские права, ключи от машины.
 
- Ккключи … от машины? Ппп ... рава? Но это невозможно! Бред какой-то! Кира, спокойно, без паники. Слышишь меня? – волнуясь, я заговорила сама с собой участливым тоном - Вспомни, ты вчера выезжала или нет? Возможно аварии не было и машина в гараже? А что было? Не помню! Надо всё собрать, разбросала … кому надо? Происходит что-то ужасное! Что-то очень ужасное! Где бинокль? –

Мысли рассыпались, подобно жемчугу с разорванной нити. В полном отчаянии, я сложила всё в клатч, взяла в руки бинокль и, напрягая зрение, принялась осматривать дорогу над галечным пляжем по верху отвесной стены. Над выступом, где я провела сутки, проступило жёлтое пятно, отдалённо напоминающее мой кабриолет.

- Необходимо срочно попасть в машину, это поможет? – довод был убедительным, но следующий заставил меня замереть в смятении, - А вдруг, … я уже не настоящая! Вдруг, я умерла, утонула в море и моя тонкая субстанция, по имени душа, мечется в панике от потери собственного тела! И водолазы никогда не найдут меня в бездне-е-е … - жалость к безвременно ушедшей Кире потекла по щекам непрерывными реками слёз, ... только собственной смертью я могла логично объяснить себе связь произошедших странных событий. Стало легко и горько одновременно. Я подняла низ футболки, вытерла слёзы, бросила нечаянный взгляд на свои руки и, очнувшись от собственных похорон, резко тронула лодку с места.

- Кира, да ты живее всех живых, вот они твои руки и ноги, прекращай реветь сейчас же. Поехали! –

***

          Соседняя бухта, в отличии от первой, дикой и безлюдной, имела пирс, выступающий узкой полосой в море, несколько лодок, отдыхающих на пляже и, самое главное, желанную деревянную лестницу, ведущую наверх к дроге, которая могла многое разъяснить в сложившихся обстоятельствах. На малых оборотах я подошла к пирсу и пришвартовалась.

- Кира, Кира Ильинична, здравствуйте, а вы почему здесь? – услышала я голос, который не могла вспомнить.

На пирсе стояла пожилая полная женщина в лёгком сарафане в горошек, по имени …, по имени …, Анна Ивановна, ну конечно, хозяйка нашего дома, который я и муж сняли на лето в Балаклаве. Я обрадовалась ей, как самому родному человеку в своей жизни и, выбравшись из лодки, бросилась в её объятия. Эта женщина была реальна, и она меня знала!

- Здравствуйте, Анна Ивановна, миленькая моя, как я рада вас видеть, вы себе не представляете! –

Хозяйка приветливо обняла меня в ответ, не обращая внимания на грязную одежду, синяки и зарёванное лицо и, слегка отстранившись после тёплой встречи, с недоумением перевела взгляд на лодку и снова на меня.

- Ничего не понимаю, Кира, вы же с Сергеем утром улетели в Москву, какая-то авария в лаборатории института, потребовалось его присутствие, я видела, как вы вдвоём уехали на машине, а сейчас вы здесь, в Вовиной лодке. Что-то случилось? – она смотрела на меня в полной растерянности, видимо надеясь получить здравые пояснения, но в ответ услышала совсем иное, не имеющее никакого отношения к здравому смыслу.

- А кто такой Вова? – с наивной прямотой спросила я.
 
- Водолаз местный, вы с мужем у него уроки брали, по дайвингу, забыли? –

Я странно рассмеялась в ответ.

- Да, да … Анна Ивановна, никого не посвящайте о нашей встрече, особенно Вову и Леонида Аркадьевича, очень прошу, пожалуйста, – я наклонилась к ней с видом заговорщика.
 
Хозяйка в замешательстве закрыла рот и с удивлением уставилась на меня круглыми глазами. Из полученной от неё информации, я сделала вывод, что ни в какую Москву ни я, ни Сергей не улетели, скорее всего мы попали в аварию. Нельзя было терять ни секунды, вполне возможно Серёжа и сейчас лежит израненный, бес сознания, в этой чёртовой машине и нуждается в моей помощи, а я веду нудные, теперь уже абсолютно непродуктивные расспросы.
 
- Анна Ивановна, молчите, чтобы не случилось, потом объясню. Вове лодку верните, хорошо? И телефоны. Документы я пока оставлю у себя. Понятно? –

Хозяйка молча кивнула, она прониклась важностью момента, моим странным видом, сумасшедшим напором и особенно упоминанием Леонида Аркадьевича, которого, судя по её реакции, не знала и никогда не видела.
 
- Кира, – крикнула Анна Ивановна мне в след – так был звонок из аэропорта, что вы прошли регистрацию на рейс. Кто улетел-то? – вопрос, ответ на который я точно не знала.

С клатчем и биноклем в руках, согнувшись в спине от напряжения, я торопливо поднималась по лестнице и внутренне была готова к любому повороту событий. Радость от общения с Анной Ивановной таяла с каждой ступенькой подъёма. Хозяйка, не ведая того, внесла ещё больший хаос в реальность происходящего. Как минимум, я имела по факту трёх Кир, одну, ушедшую на дно вместе с повреждённой машиной, другую, улетевшую в Москву с моим мужем, и себя, в настоящий отрезок времени направляющуюся к машине. Кабриолет мирно стоял, аккуратно припаркованный в кармашке на обочине у целого ограждения. Никаких следов аварии, мужа, повреждений, борьбы и перестрелки я не обнаружила. В полном бессилии от отчаяния и внутренней пустоты, я села на водительское кресло, достала из бардачка влажные салфетки, обтёрла вспотевшее и солёное от морской воды и слёз лицо, отпила из маленького термоса горячий, приготовленный дома кофе, машинально открыла сумочку, вставила ключи, включила зажигание.

- Ни в какую полицию я не поеду, что я им скажу, ещё решат, нервнобольная, и определят в психушку. Интересно, сколько всего Кир, неужели тремя обошлось? А Сергеев? В командировку он улетел один, я сама собирала вещи, я помню точно. Доберусь домой, приведу себя в порядок, позвоню мужу, … нет, нельзя, я ни в чём не уверена, а если Анна Ивановна не ошиблась, и мы действительно улетели вдвоём, следовательно, он знает, что я с ним. А кто в настоящее время сидит в машине? И куда ехать дальше, не помню ни названия улицы, ни номер дома? –

Провал в памяти активировался, вопросы методично долбили подсознание, обостряя женскую интуицию.

- Попробую разобраться без эмоций, спокойно, во-первых, это не сон, во-вторых, одна и та же ситуация имеет несколько вариантов развития, в-третьих, я не могу ничего изменить и ни на что повлиять, следовательно будет правильно принять все версии … - неожиданно в сумочке-клатче раздался звонок. Я достала телефон и, машинально фиксируя незнакомый номер, нажала кнопку.

- Кира, - обратился ко мне неизвестный мужской голос - выслушайте меня внимательно, это важно. Вы сейчас срочно едите домой, - он назвал адрес - собираете чемодан, саквояж или то, что вам будет удобно, со всем необходимым, до мелочей, для участия в сложном, длительном путешествии. Не выпускайте его из рук! Будьте готовы ничему не удивляться… позже, я с вами свяжусь, если ситуация сохранится, –

- А вы кто? – спросила я, воспринимая сказанное с доверием, человек в трубке явно хотел мне помочь, это было очевидно.

- Леонид Аркадьевич, коллега и друг вашего мужа, – после некоторой паузы, достаточной, чтобы я поняла с кем говорю, в трубке послышались гудки.

Коллега, так напугавший меня на галечном берегу, как оказалось был не только не опасен, но более того, он знал "всё" о происходящем и обещал перезвонить. Досадуя на себя, что по собственной глупости упустила возможность общения с единственным человеком, который смог бы разъяснить случившееся, я успокоилась на мысли, что не одна попала в "передрягу". Появившаяся с недавнего времени фобия плавно растворилась в воздухе.

- Он сказал, что "ситуация может не сохраниться", это означает, что последующие события обнуляют предыдущие, полностью или частично, или выстроят новые? – даже примерно не понимая как такое возможно, я нажала на педаль газа. Терять время на объяснение необъяснимого не имело смысла.

***

         Я вела машину в пустой дом, если верить Анне Ивановне, и очень надеялась не встретить по дороге ещё одну Киру с аварией за поворотом. Во дворе одноэтажного коттеджа, утопающего в садовых деревьях и цветах, стояла неподвижная тишина, нарушаемая спокойным шевелением штор от тёплого ветерка в распахнутых окнах гостиной. Поставив машину в гараж, я закрыла ворота и вошла внутрь дома. Сбросив обувь, грязную одежду, осмотрев себя в зеркале и приняв душ, я вкусила блаженство от знакомого жизненного ритма, возможности укутаться в большое махровое полотенце, нанести крем на потрескавшуюся кожу, обработать открытые ранки и вкусно поесть. Собирая рюкзак по совету Леонида Аркадьевича, с учётом самого экстремального из всех возможных экстремальных приключений, я неожиданно с улицы услышала голос Сергея.

- Ура, Серёжа вернулся, какое счастье! – не удивившись его появлению, очевидно отпала необходимость в поездке, я захлопала в ладоши и, открыв входную дверь, застыла в испуге.

Во дворе дома стояла новая Кира, муж и хозяйка. Не обращая на меня ни малейшего внимания, они громко беседовали о вылете в Москву.

- Анна Ивановна, мы обязательно вам позвоним из аэропорта, когда начнётся регистрация, я думаю наше отсутствие будет недолгим, машину оставим там же, на стоянке, – говорил Сергей, укладывая чемодан в багажник, – нам будет не хватать крымского солнца -  Кира, что скажешь!

Новая Кира приветливо кивнула в ответ и села в жёлтый кабриолет на водительское место. Анна Ивановна помахала им на прощание рукой и, не оглядываясь, пошла в сторону пляжа, где ближе к обеду, я с ней встретилась, пришвартовавшись к пирсу в Вовиной лодке.

- Который час? Рейс на Москву был утром, значит сейчас утро и в это время я очнулась от боли на выступе скалы. Идут сплошные временные накладки, что-то случилось со временем. По невероятным причинам возник эффект, сравнимый с наплывающими друг на друга кругами по воде, от брошенных одновременно близко нескольких камешек и, как следствие, помехи, ими же созданные, –

Услышав звук зазвонившего телефона, доносящийся из гостиной, я быстро вернулась в комнату и подняла трубку, горя единственным желанием, чтобы это был Леонид Аркадьевич.

- Кира, - услышав его голос, я с облегчением выдохнула, – вы уже догадались, что происходит? -
 
- Более или менее, точнее нет, я в панике и теряюсь в догадках! -

- Время, проблема в нём и в наслоении вариантов хаоса ситуаций и событий, которые тянут за собой некоторые физические нарушения, такие как частичную потерю памяти, усталость, слабость и возможно травмы, утешить я могу только одним, каждое последующее перемещение проходит легче предыдущего, –

- А Серёжа в курсе этого … хаоса? – переспросила я, надеясь, что с ним всё в порядке и мы скоро увидимся.

- Конечно, всех коснулось. Максимальная сила амплитуды импульса в эпицентре, мы где-то условно посередине, если судить по частоте перемен и совпадений. Ваш шанс встретиться с Сергеем, к сожалению, ничтожно мал, если вы об этом – и помолчав, уточнил - но он есть и это главное! -

- На сегодня, я имею четырёх Кир, а сколько возможно? – грустно прошептала я, чувствуя, что контакт начинает ослабевать.

- Скажу прямо, не знаю, боюсь вас бесконечное множество, – отозвалось эхом в трубке.

- И ещё, это когда-нибудь закончится, мы станем прежними? – выкрикнула я с трудом сдерживая слёзы и понимая, что теряю контакт.

- ... возможно нет, и мы должны будем научиться с этим жить. Вы сделали, что я просил, собрались в дорогу? –
 
- Да, я готова ... – в моём голосе звучала отчаянная обречённость и неуверенность в собственных силах перед грядущими испытаниями.

- Счастливого пути, Кира, … берегите себя …  -

Голос в трубке затерялся во времени.

                (продолжение следует)