Иван Николаевич

ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ " НА ДОРОГАХ ПЕРЕСЕЧЕНИЙ".  ИВАН НИКОЛАЕВИЧ. 
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН.( Раннее - Полевая Алла Владимировна) 04.07.47. ПЕНСИОНЕРКА. Г. ТЮМЕНЬ. 2014 г.

Он долго измерял шагами свой кабинет. Десять шагов вперед и десять шагов назад… Он думал о том, как поступить ему с полученной негативной информацией о докторе Вере. Год назад подобное письмо, порочащее работу доктора, он выбросил в мусорное ведро. Прежняя секретарь Нина имела интуицию на корреспонденцию и поэтому сомнительные письма она передавала ему на прочтения, без регистрации. Он сам решал, какое письмо ему отправить в мусорное ведро, а какое взять под личный контроль. Он уволил Нину, лишь за то, что та была уже старой женщиной. Уволил ее, лишь потому, что она уже не отвечала требованиям его новой приемной. Вместо Нины Иван Николаевич взял на работу молодую девицу. Глядя на нее, ему казалось, что ноги у Лары выросли из мышек, а грудь ее вылезла из горла. Красота такая выглядела на фоне сотрудников и сотрудниц уродливо вызывающе. Но, она оказалась еще не исполнительным работником и тугодумом. Ведь, письмо пришло простым способом – по почте, а Лара взяла его и зарегистрировала. Теперь, нужно что – то предпринимать и как – то реагировать на пасквиль. Сейчас, он не знал, как поступить с Верой. Перед его глазами возникла картина из прошлого. Кто он был до встречи с ней?  Никому неизвестный строитель, который строил садики и умел крепко материться с подрядчиками. Его заметил заместитель облисполкома и предложил ему работать в администрации города. В это время умер «хозяин» города. Чтобы закрыть брешь в системе, заместитель председателя предложил временно кандидатуру Ивана Николаевича.  Он предупредил о том Ивана, что если его не примет общество горисполкома, то он не шевельнет пальцем, чтобы помочь ему удержаться в кресле. Но, если он укрепится в должности и найдет общий язык с замами и бухгалтерией, то тогда, он гарантирует ему поддержку.  Обещание было неустойчивое, так как не было гарантии, что он найдет общий язык с замами. Старая гвардия горисполкома встретила его с недоверием. К шаткой власти Иван Николаевич пришел к концу года. На счетах горисполкома денег уже не было. Дороги города находились в руинах, благо, что снег замел все выбоины. Но он помнил эти дороги, когда работал еще прорабом на стройке. Многим зданиям требовался капитальный ремонт. Он не знал, где можно достать деньги, чтобы дать молодежи на задуманное ими новогоднее представление. Вожакам молодежи очень хотелось пригласить в северный город молодую, талантливою певицу - Анну Стрельникову. Иван Николаевич бегал по финансистам и просил изыскать деньги, чтобы пригласить из столицы актеров и певцов. Но, все клялись, что касса горисполкома пуста. Иван кожей ощущал то, что они хотят его оконфузить перед руководством области. Все к тому шло. Даже личный водитель делал ему мелкие пакости. Часто ломался автомобиль мэра города. И Ивану приходилось просить машину у своих заместителей. Те, не отказывали, но по объектам ездили с ним. При встрече с новыми людьми откровенного разговора не получалось. Новые знакомые, с оглядкой поглядывали на заместителей, скрывая свои истинные взгляды на обсуждаемую тему. За них говорили его заместители и Иван чувствовал то, что его обманывают в сведениях и ничего поделать с этим он не мог. Завершающую жирную точку в его нелегком положение поставила уборщица, тетя Дуся.
Было около восьми вечера и он сидел в своем пустом кабинете, ждал телефонного звонка от водителя. Тот, позвонил ему и сообщил о том, что в дороге машина поломалась и только через час он приедет. Иван Николаевич решил не просить транспорт у заместителей, чтобы доехать до загородного дома, в котором он жил много лет. Решил подождать свою машину. Прошел час и он не заметил, так как задремал в кресле. В приемной громыхала ведрами баба Дуся. Закончив убирать, она долго пыталась открыть дверь своим ключом его кабинет, наконец – то поняла то, что дверь не закрыта на ключ.  Крупная баба Дуся ввалилась в темный кабинет, зажгла свет, увидев Ивана, чертыхнулась:
- Вот черт. Напугал ты меня, Иван Николаевич. Почему сидишь в темноте? Что у тебя семьи нет? Выметайся домой. Мне нужно у тебя прибраться.
- Ты права. Не дождусь я своего водителя. Поломалась машина. Поеду на автобусе домой.
Баба Дуся поставила руки в бока и покачала головой в разные стороны.
- Не пойму я тебя, Иван Николаевич. Или ты очень робкий, или ты глупый. Не понимаешь то, что тебя не принимает эта «малина». Они хотят тебя в бараний рог скрутить.  Не читая документы, подписываешь, за которые тебе придется, когда – то ответить. Все вокруг лгут, а ты веришь. Денег у них нет для праздника? Ты бы хорошо проверил бухгалтерию и нашел денег на десять таких праздников.
- Откуда такая осведомленность, баба Дуся?
- Ха, целый день у всех убираю и все слушаю. Они меня не стесняются, говорят то, что думают. Ну, я неграмотная, так они думают, что я ничего не пойму. Может и вообще обо мне они ничего не думают, не замечают и все тут.
- Разберусь…
- Разберись мил человек, пока – не поздно. Ты им лишний, своего хотели поставить.
- Не верю. Зачем на всех наговариваешь…
- Ах, так. Пойди в гараж и увидишь своего шофера, в секу режется он с другими водителями.  Иди, иди проверь, коль мне не веришь.
Баба Дуся снова загремела ведрами и затрясла вокруг него тряпкой.
Иван Николаевич набрал по телефону номер гаража.
- Алло?
- Слушаю.
- Позови к телефону Виктора.
- А кто его спрашивает?
- Друг.
- Витька, тебе друг звонит. Да иди же, скорее.
- Алло? Кто это?
 Иван Николаевич положил трубку.
Пока он одевался, то баба Дуся успела ему рассказать о змеином клубке в администрации и о том, что ей не доплачивает бухгалтерия за чистку туалетов. Жаловалась она ему, что неделю ходит в женский туалет, караулит ту, которая по своей нужде сидит орлом на унитазе. Вот, мол, поймает и приведет она ее к нему, чтобы той была наука, не пачкать бачки. Иван Николаевич слушал ее и вяло улыбался. Заметив его улыбку Баба Дуся обиделась и перевела разговор на его больную тему.
-Ишь, не проверил моим словам. А слова бабы Дуси покрепче печати и чище снега. Сходил бы ты, мил человек, к доктору Вере. Она тебя уму разуму научит. Правда, я ее никогда не видела, но много слов благодарственных слышала. Половину администрации ходит к ней на прием.
- Девяностые годы, столько шарлатанов развелось. Всех не перечесть. Ничего я не слышал о докторе Вере, или какое она себе звание приписала?
- Полно всяких, вы правы.  Доктора сейчас не лучше. У меня нога болела, а меня отправили к врачу по ушам, а тот меня направил к врачу по глазам, как будто нога моя находиться в ухе или в глазу. Эти доктора приписали кучу лекарств, а соседка мне посоветовала в воду в ванной соду кинуть и полежать минут десять. И чего вы думаете, на утро нога перестала болеть, а вода в ванной стала серой. Вот и подумай, какой врач хороший? Кто подскажет бедному человеку?
Эта Вера, самая настоящая докторица. Говорят, что люди так обнаглели и приходят к ней приворожить мужа. Та, их гонит в шею и говорит, найдите себе, мол, нового мужа, если есть сомнения, а не прибегайте ко мне с глупыми просьбами. Говорят, что она словом лечит. Сходил бы ты. Шапка с тебя не слетела бы, если поговорил бы с ней.
- Шутишь, баба Дуся.  Пойду домой, - сказал Иван, улыбаясь.
- Улыбаешься, а глаза твои, как у обиженного ребенка – грустные. На улице пурга, возьми у финансиста машину, он еще в своем кабинете. Или, свою нужно завести из гаража выкатить и не зависеть ни от кого. До, свидание.
Иван Николаевич уходил, не слушая причитания бабы Дуси. А она продолжала ворчать и махать шваброй.
- Загубят такого хорошего парня. Ироды…
Шквал вихря со снегом встретил Ивана на улице. Он пошатнулся. «Может быть, завернуть в гараж и устроить Виктору веселую жизнь. Не сейчас», - подумал Иван Николаевич, идя к автобусной остановке. Подошел автобус, он сел за девушками на сидение. «Раньше, было просто, все вопросы решал с помощью богатого русского языка, а сейчас подбираю слова, чтобы не матерится. Поэтому - моя речь, вымученная и сдержанная. Может быть, вернутся на стройку, войти в свою стихию и не думать о том, где достать денег на Новый Год для молодежи. А что я скажу жене? А что я скажу своим рабочим, спасовал, мол, я перед кучкой кожаных пиджаков. А может быть, застрелиться? Не годится. Отец напишет на плите,  вместо фамилии слово «Слизняк». Он такой, никого слушать не будет, точно напишет», - горько думал Иван о своей нелегкой судьбе. Впереди сидящие девушки громко обсуждали какую – то мымру. Из уст девушек он второй раз услышал имя доктора Веры.
- А, как к ней записаться?
- Через регистратуру не запишешься. На год ее работа расписана.
- За триста шестьдесят дней меня мымра триста раз может уволить с работы.
- Я выпросила за деньги  в регистратуре ее домашний телефон, позвони ей и попроси ее принять тебя. У нее после каждого пациента есть пятнадцать минут свободы на отдых. Пять минут из них она отдает не записанным пациентам. Узнай, где она лекции читает об энергии человека. Пиши телефон.
Девушка два раза повторила номер телефона и Иван мысленно за ней повторил цифры. Зачем он это сделал, он еще не знал.
 Далее девушки болтали о каком – то парне. Иван не прислушивался, а смотрел на проезжающие мимо витрины. Вот, у одной погасли две буквы и на фоне темного неба выглядели нелепо освещенные слова. «ЛЕБ И УЛОЧКИ» Далее, шли ряд телефонных автоматов. Пурга всех любителей поговорить, разогнала по домам.
Иван Николаевич поднялся и пошел по проходу к водителю.
- Останови, прошу тебя.
- Не положено.
- Мне нужно срочно позвонить.
- Не положено.
- Ах, да, я сейчас, - сказал Иван Николаевич и вынул из кармана дубленки какие – то мятые деньги.
Он положил их на выступ.
Водитель остановил автобус, пряча деньги в карман, сказал:
- Так бы сразу сказал. Далеко отъехали, может позадковать?
- Я добегу. Спасибо.
Он не хотел звонить со своего домашнего телефона доктору Вере и поэтому решил позвонить ей из автомата.
Иван вспомнил цифры ее телефона, набрал их.
С конца линии связи прозвучало:
- Алло, - сказал нежно женский голос и долго он оставался в ушах Ивана.
От первого ее слова на него обрушилась огромная странная сила. Он стал задыхаться.
- Алло? Говорите.
- Мне плохо, - прошептал он.
- Говорите со мной и ваше состояние придет в норму.
Иван Николаевич еще сильнее заволновался.
- Какая – то мымра…. Не то, я говорю. Баба Дуся советовала… Подслушал разговор девушек… Я нормальный, не кладите трубку. Я не знаю, как мне начать разговор?
- Начните с конца. То есть с той минуты, когда вы решили позвонить мне.
Чем дольше она говорила, тем больше успокаивался Иван.
- Могу я надеется на неразглашения нашего разговора?
 - Да, если мы не будем говорить о политике или о криминале.
- Речь идет обо мне. О моем душевном состоянии.
И Иван Николаевич поведал печальную историю временного перехода на другую работу.
- Не слышу вашего желания, вы хотите остаться в администрации или,   хотите вернуться на стройку.
- Хочу работать в администрации.
- Тогда, расскажите мне подробно, что на сегодняшний день вас волнует?
 Иван Николаевич долго и с волнением рассказывал о том, как его не приняла старая гвардия горисполкома. Вдруг ему показалось то, что он говорит сам с собой, так не было слышно ни единого звука на другом конце провода.
- Вы меня слушаете?
- Нам нужно встретится. Приходите ко мне в поликлинику.
- Я не решусь…
- Тогда, встретимся в восемь утра возле кафе, напротив моего дома. Запоминайте адрес. Кажется, пурга уже стихает.  К восьми часам приходят официантки, я частый их посетитель, думаю, что в фойе они пустят нас.
- Я буду без пяти восемь возле кафе, - пообещал Иван Николаевич.
- Прекрасно. Эксперт по бухгалтерии должен быть до моего прихода в вашей приемной.
- У меня есть такой.
Иван всю ночь не спал, звонил Шторму, главному экономисту объединения и уговаривал его выступить экспертом по делам администрации. Он знал Шторма давно. Тот все цифры  по объединению держал в своей памяти.  После долгих уговоров Шторм сдался. Они встретились ранним утром возле кафе. Иван предложил поехать к нему в администрацию. Доктор Вера согласилась на его предложение. Он внимательно рассматривал женщину.
- Не запоминайте меня, так как при второй встрече, вы меня не узнаете, - сказала Вера Ивановна, садясь в машину. - С моей помощью или без нее вы к руководству придете, но чтобы не наломали дров и не пренебрегли временем, я вам помогу вовремя окрепнуть в своем желании.  И чтобы вы не приписывали что –то мне сверхъестественное, то включайте в разум свою логику. Для меня не имеет значение, кто вы – прораб, или нерадивый зять у тещи. Есть человек и есть его проблема. Правда, масштабы катастрофы от проблемы разные по силе вибрации. Иной человек легче переносит увольнение с работы, но с трагедией потери любимого человека ему не справиться. Много примеров можно приводить. Человек – это загадочное явление в природе. Вечный ребус. И тому посчастливилось, что он себя проявил в детях во внуках и в большом количестве правнуках. И бесследно ни одна душа не исчезнет с лица земли и только время хранить молчание об этом человеке. Придет пора и все откроется для людей о пропавшем человеке.
Подъехала машина Шторма и он пересел в машину Ивана Николаевича.
- Мою, поведет Марина, а ты пересаживайся на второе сиденье, я поведу твою машину. Возьми бумаги, - сказал Шторм, передавая папку Ивану Николаевичу. – Поехали. Да не трусь ты, Ваня. В машине мои люди и капитана с милиции я прихватил.
- Зачем?
- Революцию делать будем.
- Какую революцию, - заволновался Иван. – Я просил тебя сделать полную ревизию исполкомовских дел.
- Не пугайся, в машине моей сидят мирные люди. Но, когда им наступишь на мозоль, то…
Они подъехали к зданию администрации города. Машина Ивана заняла удобное место на стоянке, был виден главный вход в администрацию. На часах было восемь пятьдесят минут и хлынул народ в здание, на свои годами насиженные места.
- Это, заместитель по экономики. Он игнорирует меня. Все вопросы решает народ с ним, а не со мной. А вот идет моя секретарь, старуха, я ее уволю. Говорят, что она была прежней любовницей хозяина города.
- Никого вы не будете увольнять, кто захочет сам уйдет. Секретарь… Да, ей около пятидесяти лет. Какая она старуха? И работать она будет до пенсии. Советую и после пенсии найти ей работу рядом с собой. Она талисман.
А сейчас, через полчаса не будет преданней чем она человека в управлении.
- Вы шутите? Когда я вхожу в приемную, то она меня оценивает взглядом с ног до головы.
- Ничего удивительно, у нее взгляд одинокой женщины.
- Откуда вы знаете, что она не замужем.
- Можно и замужем быть одинокой.
Шторм оторвал взгляд от перебирающих в папке бумаг, сказал:
- Ваня не кокетничай. Выполняй все указания Веры Ивановны, если хочешь выиграть победу.
- Вы меня пугаете.
- Сказал «А», то говори и «Б». Я подготовил договора, между мной и Исполкомом, на оказания услуг. Черновики приказов. Утверждаем тебя во временной власти, в них сказано, что шаг влево, приравнивается к саботажу, а за это полагается расстрел, - пошутил Шторм.
-  Если мы отдадим в печать, то в тот же миг узнают замы и тогда они сгруппируются против меня. Я до выборов не доживу. Кто будет печатать распоряжения?
- Для этого я прихватил с собой свою машинистку. За час все распоряжения будут готовы.
- Пора. Час на печатание, час на ознакомление с распоряжениями под роспись. И час на маленький бунт.  Это если что – то не так пойдет. В двенадцать мне нужно быть на приеме в поликлинике, - сказала Вера.
Иван Николаевич нервно сказал:
- Нина, моя секретарь, не понесет приказы, чтобы  знакомить сотрудников. Она к заму по экономики бегает чай пить со своими пирогами. По - моему, он ее обрабатывает против меня.
- Посмотрим. Первый идет Шторм со своей машинисткой, вторым - Иван Николаевич, а потом, я захожу в приемную. Думаю, мы управимся раньше. Не такие они продуманные и не успеют, как вы сказали, сгруппироваться. Главное для нас перетянуть Нину, вашу секретарь, на свою сторону, а дальше все покатится на салазках. Пора. Не волнуетесь, я машину закрою, - сказала Вера Ивановна.
В приемной секретарь Нина встретила Веру Ивановну холодно.
- Заходите, у нас первая стадия демократии. Там, правда, какой – то пьяница с девицей в его кабинете. Они закрылись изнутри. Хотите, ждите, а не хотите – постучитесь в дверь. Все равно.
- Почему?
- В январе будет сидеть уже другой, а этот  - временно…
- Почему - «этот»?
Нина подняла глаза от журнала «Плейбой» и посмотрела на Веру Ивановну.
- Вера Ивановна? Я вас не узнала, в роскоши будете жить. Пойдемте к заместителю. Этот ничего не решает.
- Странно.
- Чай или кофе?
- Чай. Я не откажусь.
Нина схватила чайник, выскочила и побежала наполнить его водой. «Хочет предупредить заместителя о моем приходе», - подумала Вера Ивановна.
И она оказалась права. Нина вошла с полным чайником, за ее спиной возвышался заместитель по экономике.
- Вера Ивановна, голубушка. Пойдемте ко мне, я все вопросы ваши решу. Наш прораб, человек временный и ничем не сможет он вам помочь.
- Вы же знаете, что в мире нет ничего постоянного.  Даже, люди временно живут на земле. Поработает Иван Николаевич, лет двадцать здесь и это тоже будет считаться – работает временно.
- Вы в этом уверены? – спросил заместитель Ивана Николаевича.
- Уверенными в своих словах и чужих поступках могут быть только недалекие люди. Я только предполагаю, что так и будет.
- Скоро придется считаться с моим мнением.
- Не вы, ли, метите на место Ивана Николаевича? Не советую. Вы исполнитель и только. Как я, как Нина и не больше. Я бы не замахнулась на это кресло, так как нужны новшества для города. А у вас их нет, до качать и выжать последнее – это вы мастер. Не более. А Иван Николаевич другой, ваша рутина не по нем и я предполагаю, что город он сделает красивым.
- Думаете, он обхватит экономику структуры города?
- Познает и ею  будет руководить.
- Ой ли.
- Не будем продолжать этот бессмысленный разговор. Время все покажет нам.
- Вас пригласил на прием Иван Николаевич?
- Я добровольно пришла. Прочитав мою статью, меня пригласил Калифорнийский колледж почитать лекции о Высокой Энергии Человека. Хочу попросить у города денег на оплату билетов в Америку, туда и обратно.
- Круто. Высокая плата за наш разговор. Но придется деньги просить у меня, а не у него.
- Только, движущее время нам покажет, кто, есть кто?
Заместитель еле сдерживал себя, чтобы Веру Ивановну не назвать шарлатанкой. Он вышел и закрыл за собой дверь в приемную.
- Ой, что теперь будет? Я присутствовала при вашем разговоре. А хорошо вы его поставили на место. При прежнем хозяине тявкнуть не смел бы, а теперь все заграбастал в свои руки.
- Нина, пришло время выбирать, будете ли вы верно служить Ивану Николаевичу, как прежнему хозяину,  или объедитесь с кучкой хапуг. Большая заслуга ваша, что прежний хозяин города, так долго проработал на благо его. Никто не знает, а я знаю, что в вашем маленьком кулачке, все смирно ходили в то время.
- Скажите такое. А, кто следить должен? Тихону Ивановичу времени не было приструнивать аппарат, а их только распусти, на голову сядут. Но, я стала не эффектной женщиной, после смерти Тихона Ивановича - никак не могу прийти в себя. Я же на лет десять старше Ивана Николаевича. Зачем я ему нужна – развалина.
«Нина из тех женщин, что и в семьдесят лет будут чувствовать себя женщиной. Только позавидовать ей остается », - подумала Вера Ивановна и сказала:
- Нина, временно забудьте о своей сексуальной привлекательности. С ним номер сближения – не пройдет. Подружитесь с его женой. Заботьтесь о нем, как о младшем брате. Сейчас он очень нуждается в вашей опеке.
- А, вдруг он захочет больше, чем сестринских отношений?
- Решать вам. Но, сами никогда ему себя не навязывайте, потому, что вы станете ему в тягость.
 Зазвонил внутренний телефон.
- Это заместитель…
- Решайте Нина, сейчас.
Нина вытерла слезки и сказала строго.
- Слушаю. Нет не приду. Иван Николаевич приказал сидеть на месте. Уволите меня? Ну, если Иван Николаевич разрешит. Не просите – не приду.
«Она сделала правильный выбор. Моя миссия закончена и мне пора идти в поликлинику», - подумала Вера Ивановна, допивая чай. Она посмотрела на часы. Прошел час. Дверь кабинета открылась и на пороге показался Иван Николаевич с распоряжениями.
Нина поднялась со стула и спросила:
- Иван Николаевич, Вам принести чай или кофе. Что будут пить ваши гости?
Иван с удивлением посмотрел на Веру Ивановну. Та, ему улыбнулась.
- Нина, ознакомьте все распоряжение под роспись начальников отделов. Даю вам полчаса на все. Кто отказывается, пишите, отказался и оформляйте все актом. Возьмите с собой пару машинисток из бюро. Жду вас в своем кабинете с положительными результатами.
- Не первый год  я работаю. Я все вам сделаю правильно. К вам на прием просится Вера Ивановна Лебедева. Примите ее пожалуйста. Доктора Веру очень жаловал Тихон Иванович.
- Да, да проходите, Вера Ивановна.
- Иван Николаевич, если вы не возражаете, то я приду к вам в следующий раз. Не откажите в приеме?
- В любое время, приходите.
Нина бегло прочитала распоряжение и радостно выкрикнула:
- Прекрасно, сдвинем равнодушие и вперед. Все сделаю и все подпишут.
 Она ушла, а Вера Ивановна сказала Ивану Николаевичу:
- Я больше не нужна Вам. Надеюсь на то, что Шторм вам не позволит отступить от распоряжений, подписанных вами.
- Я к вам заеду…
- Я скоро приду просить у вас деньги на поездку в Америку. Ну, об этом, потом поговорим.
Вера ушла, положив ключи от его машины на стол.
Иван взял ключи со стола и посмотрел в окно. Он видел, как удаляется от здания небольшая женщина в осеннем старом пальто. Жалость к ней сжало его сердце. «На улице мороз, а я ей не предложил машину. Нет – не мог, тогда бы все поняли, что она участвовала в моем восстановлении. Она подарила мне Нину, а это половину работы уже сделано», - подумал он.
В коридоре раздались быстрые шаги, они направлялись в приемную. Дверь открылась и в приемную вплыла главный бухгалтер аппарата администрации, Елена Никифоровна, по прозвищу «Элен».
- Нет, вы посмотрите на него. Ничего я не буду выполнять по вашим распоряжениям. Какая ревизия? Сделаем ее после Нового года. Кассу я вам не открою. Когда вы временно пришли  на эту должность, то я вам показала полугодовой отчет. Еще пригласили Шторма, этого алкоголика, знаю я его. Начинала работать у него в управлении. А, теперь поняла, вы его хотите на мое место взять. Как я не догадалась. Не трудитесь, я сама подам заявление на увольнение по собственному желанию, после Нового года.
Иван Николаевич молчал. В приемную зашла баба Дуся. Стала в стороне со шваброй в руках.
- А ты чего ходишь по моим стопам, старая дура?  Ворвалась ко мне в кабинку в туалете, я от страха, чуть не свалилась с унитаза. С вашим приходом, Иван Николаевич всех нас трясет. Особенно, сегодня. Душа болит, глядя на то, во что превращается администрация.
- Душа, говоришь? Хреновину тебе на рыло, чтобы у тебя душа не ныла, - парировала ей баба Дуся. – Иван Николаевич, я ее поймала. Это она орлом сидит на унитазе и обгаживает бачки. Ходит, как барыня в бархате и парче, а гадит, как дворняжка. Что мне делать с ней, Иван Николаевич?
- Пишите докладную на начальника АХО – вяло сказал Иван Николаевич.
«Элен» покраснела и стала похожа на варенный рак. Создавая вихри негодования, выкриками угроз в адрес бабы Дуси, она выбежала из приемной.
- Письменно докладывать на Ленку или как?
- Ей хватит и этого разговора. Иди баба Дуся домой, не до твоей чистоты сегодня.
Иван Николаевич ждал возвращение Нины. Он думал о том, что не отступится от своих планов. Он сделает этот город образцовым в России. Зашла Нина.
- Победа. Никто не сопротивлялся. Все отделы подписали выполнение ваших распоряжений. Это хорошо вы придумали о том, чтобы муха не залетала и не вылетела без вашего разрешения.
- Это, что в приказе было так написано?
- Нет. Это я им пояснила, что вы желаете. Елена после возвращения от вас покричала немного, успокоилась и подписала.  А до того там такая буря была, вам лучше об этом не знать.
- Нина, пожалуйста принеси нам три чашки крепкого кофе в «опочивальню». Я должник твой, когда-то я отблагодарю тебя. Не против, если я наедине перешел на «ты».
- Не против, -  ответила Нина и кокетливо поправила рукой свои кудряшки на головке. – Я сделала свою работу, чуть лучше, чем обычно.
Нина принесла кофе и коньяк.
- А, это на десерт, - сказала она, подавая два листа Ивану Николаевичу.
- Два заявления на увольнение. Обезглавить администрацию без финансистов, меня не простят.
- Ленку уволь сейчас, вместо нее возьми Маринку, та что за рулем была, хорошую голову она имеет. Училась она, когда - то с Ленкой в одной группе. А заму напиши, если он найдет себе замену, только тогда ты подпишешь его заявление.
- А если приведет замену…
- Не приведет, ему два года осталось до пенсии. Он же не дурак. Заявление - это крик его души. Тебя утвердят, не сомневайся, так как ты молод и перспективный, а не заместителя твоего, который уже,  по сути - пенсионер.
- Марина, кто тебе? - спросил Иван Николаевич.
- Дочь моя от первого брака.
Его утвердили и как сказала Нина, что без его разрешения никто никаких решений не принимал. Он всех отблагодарил за помощь. Нину с почетом отправил на пенсию, Лиду машинистку отправил учиться в Москву за счет денег администрации, а после окончания института он ее отпустил, так как она там вышла замуж. Год назад помог он семье Шторма похоронить его. Только, Веру он не отблагодарил. Закрутила его работа, а потом, было поздно. По правде сказать, позже он уже боялся встретится с ее холодными серыми глазами, так как сам стал не чист на руку, а это зло, с чем она боролась...
Десять шагов туда, к окну и десять шагов к письменном столу… Иван Николаевич скомкал письмо неизвестного осведомителя и бросил его в корзину.
В кабинет заглянула Ларочка.
- Иван Николаевич, возьмите трубку, вам звонят, - нежно пропела Лара.
- Я же просил, чтобы меня ни с кем ты не соединяла.
- Но, Борис Прихода из КГБ сказал, что вы договаривались о звонке. Он интересовался письмом на Лебедеву.
- Откуда он узнал?
- Не знаю, но я сказала, что вы его читаете.
- Когда ты поумнеешь? Соедини. Здравствуй, Борис. Да, письмо лежит передо мною.  Стоит обращать внимание на доброжелателя, без адреса и без фамилии?
- Разберись. У меня личная просьба, передай на комиссию это письмо и пусть ее пропесочат хорошо, пригрозят тем, что отберут диплом врача. И пока, все, - распорядился Борис.
- Я не буду этого делать. Доброжелатель без фамилии.  И за что?
- Там написано то, что  сын доброжелательницы после лекции Лебедевой, бросил институт и пошел работать дворником, так как она сказала ему, что лучше быть хорошим дворником, чем плохим экономистом. Нужно считаться с мнением избирателей. Мы уже знаем о том, что писала письмо жена одного врача.
- Ну и что? Это его воля. Подумал парень и не захотел быть плохим экономистом. 
- Иван, сделай, как я сказал, это моя просьба, а я выполняю желание другого человека, которому я обязан.
- Кто кому обязан, я не знаю. Так же, я не знаком с доктором Верой, но глупую работу я не буду выполнять.
- Говоришь, не знаком, тогда, послушай..
Иван напрягся и услышал свой голос. Он помнит, что эти слова он говорил по телефону, когда говорил с доктором.
- Хочешь, чтобы я обнародовал то, что ты к власти пришел с помощью психотерапевта, у которого конек – гипноз?
- Нет. Это последний раз, ты меня шантажируешь. Баста. Говоришь, личная просьба.
- Хочешь сразиться?
- Нет
Прихода отключился, а Иван Николаевич весь побагровел. «Вот и пришло время тебя благодарить, Вера,  за помощь. Какая же я сволочь», - подумал он.
Он позвонил Нине домой.
- Нина, возвращайся на работу.
- Что – то случилось? Я же внука нянчу, какая работа? Что – то случилось? Я так поправилась на домашних харчах, вам будет стыдно за меня.
- Ерунда, твой внешний вид, хоть в халате приходи. Я дам тебе денег и машину, приоденешься. Прихода Борис звонил, на счет Веры Ивановны Лебедевой.
- Почему? Я мигом. Дитя не царское, может и у соседке посидеть, пока дочь с зятем с работы вернуться.
- Прости меня Нина, сама знаешь, за что…
- Я не обижаюсь, пошла на пенсию вовремя, как и положено.
- Больше я от себя тебя не отпущу. Будешь на телефоне принимать корреспонденцию и учить уму разуму Ларочку, дура – дурой она. Сомневаюсь, что поумнеет.
Десять шагов туда и десять шагов обратно.
Он вытащил письмо из урны и на нем написал:
«Комиссии по работе врачей. Разобраться. Учесть то, что Доброжелатель - это не фамилия".
Он вызвал Лару.
- Отправь срочно это заявление посыльным в комитет здравоохранение.
«Ну, что же? Я выполнил  личную просьбу Прихода. Больше не шантажируй меня, Борис. Мы, тоже, не лыком шиты.. У меня за десять лет работы на своем посту, есть нужные люди и в Москве», - подумал Иван Николаевич. Он налил в стакан немного коньяка, выпил, ахнул и вызвал машину, чтобы поехать на строящийся плавательный бассейн. «Город я сделал красивым, выправил все дороги и настроил много спортивных комплексов. Скоро перевыборы. Как говорила, Вера, ничего нет вечного. И я не расстроюсь, если мене не изберут. Врагов много. Но, я научился делать отступления. Вернусь я в строительную организацию уже начальником и буду допекать прорабов богатым русским языком, а они от счастья будут мне улыбаться, что пришел в управление свой человек, а не интеллигент в десятом поколении. А по выходным дням, буду жить с женой, детьми, внуками в загородном доме и от этого буду счастлив. Что человеку нужно? Всех денег не заработать. Хватит мне то, что я имею», -думал Иван, садясь в машину.
- Иван Николаевич, с ветерком? - спросил молодой водитель, Сашка.
- Не нарушай правила движения. Устал я чего – то.
- От чего устаете? Всех проверяете, особенно строительство новых объектов. Вон как город преобразился.  Мамка сказала, что по телевизору вас очень президент хвалил за то, что вы всех людей вывели из аварийных домов и дали всем квартиры. Хвалил, что город, наш самый чистый город в России. Когда вы были в отпуске?  Марина, главный бухгалтер наш, жалеет очень вас. Иван Николаевич, когда будете отдыхать?
- Скоро. Говори Саша, а меня ни о чем не спрашивай. Расскажи, как ты, вот такой малый и худой, охмурил пышную русскую красавицу Катю.
- Да, восемьдесят пять килограмм. А мне нравиться ее пышные формы. На худых смотрю и содрогаюсь, как мужикам нравятся эти полу мальчики. Кому – что, а мне нравятся пышные. Катя, на год старше меня...
Саша рассказывал истории из свое жизни с Катей, о детях, которые у него уже было двое. Иван Николаевич дремал. Это было не в первый раз, когда Саша говорил, рассказывал ему о чем – то и думал, что он не слышит, замолкал.
- Говори дальше, - просил через дремоту Иван Николаевич.
 И Саша продолжал рассказывать. Он говорил без умолку, зная, что тот слышит его.
Так и сегодня.
- Катя у меня хорошая. Настоящая женщина. Теплая, как печь, да у вас жена не худее моей Кати, сами знаете, какая это нежность.  Иван Николаевич, приехали.
Тот, не шелохнулся.
Саша наклонился к нему и тронул его за рукав, голова Ивана Николаевича поникла на грудь. Саша потрогал пульс на шее. Резко отдернул руку.
- Умер, - прошептал он и стал набирать номер скорой помощи.
- Мэр города умер, приезжайте скорее.
- Шутишь? Нашему красавцу мэру недавно исполнилось пятьдесят лет.
Сашка заплакал.
- Мне что в милицию звонить по поводу вас.
- Говори адрес.
Хоронил Ивана Николаевича весь город. Могилка его, и оградка вся утопала в живых цветах.
- Сгорел мужик от работы.
- Хорошую память о себе оставил, сколько настроил и как преобразил город. Царство тебе небесное, Иван Николаевич.
Это была белая полоса в жизни города, следом пришла серая. Кого предложили, того и избрали. Это был боксер, которому не важно было, чем дышит город и какие у него проблемы.  Недостроенный бассейн он переоборудовал в Казино, а оно находилось рядом со школой. И никакие протесты горожан не помешало ему его открыть. Еще долго вспоминал народ Ивана Николаевича и каждый раз на его могиле жена обнаруживала букеты свежих цветов от благодарных горожан.  ( продолжение следует).