Обними меня крепко... 10 глава

     Свадьба Максима и Дианы, по тем годам, прошла более, чем пышно. Лев Евгеньевич не скупился, договорившись о меню с рестораном, заказав напоследок после пирожных и мороженое. Молодых сопровождал кортеж из восьми чёрных Чаек, платье для дочери, Камелия Георгиевна заказала в дорогом ателье за сумму, о которой говорить никому не стала. Диана была счастлива! Максим был с ней рядом, столько гостей, цветов, автомобилей и столы такие красивые.
     Из деревни с Михаилом приехали родители Максима, Аксинья переживала и очень волновалась за мужа, была горда за сына и радовалась за него. Чтобы приехать на свадьбу сына в город, она попросила у соседки нарядное платье и туфли, та конечно дала, ради благого дела, костюм для мужа попросила, в общем, они приехали в нарядных одеждах, хотя и платье, и костюм, который надел Павел, резко отличались от нарядов гостей, присутствующих в ресторане. Но волнение  Аксиньи не проходило, ведь Павел мог не сдержаться и напиться за столом, а удержать его было невозможно.
     Увидев родителей, к ним подошёл Максим, Аксинья обняла его со слезами на глазах и пожелала счастья, поцеловала и Диану, впервые её увидев. Девушка ей очень понравилась и пока Аксинья, любуясь невесткой, говорила ей слова восхищения и пожелания, Максим наклонился к отцу.
     - Батя, тут вокруг высокопоставленные люди, надеюсь, ты не станешь напиваться? После свадьбы, я тебе с собой ящик водки дам, но на моей свадьбе ты пить и позорить меня не станешь, понял? - тихо попросил он.
     - Что ж я, не понимаю, что ли? Вижу... тут люди все не из наших, видать богатеи. Значит, ты поймал птицу удачи, сынок? Я всегда знал, что ты не промахнёшься, - озираясь по сторонам, ответил Павел.
     - Прошу тебя, говори тише! Сюда родители Дианы идут, больше молчи и слушай, - схватив отца за локоть и сжав ему руку, сказал Максим.
    - Да понял я, понял! Чего ты? - воскликнул Павел, приготовившись к встрече со сватами.
     - Лев Евгеньевич, папа Дианы. Моя супруга, Камелия Георгиевна, мы рады познакомиться с Вами, - протянув руку Павлу, сказал Сергей Лев Евгеньевич, подойдя к ним.
     Павел вытер ладонь, потерев о пиджак и пожал руку Льву Евгеньевичу, который старался сдерживаться и не показывать пренебрежения, всё же считая, что жених не достоин его дочери, статус его семьи много выше. Анисья, смущаясь, улыбнулась Камелии Георгиевне.
     - Павел Владимирович... моя жена... мама Максима, значит, это... Анисья, - ответил Павел, запинаясь.
     Максим стыдился своих родителей, на фоне родителей Дианы, они выглядели чересчур просто, видно было, что люди приехали из деревни.
     - Какая у тебя замечательная мама, Максим, - прошептала Диана ему на ухо.
     - Правда? Ну... она у меня замечательная, правда выглядят они... не по- городскому, не то, что твои родители, - ответил Максим, разглядывая крепдишиновое платье матери, с мелкими, разноцветными цветочками, с присборенной юбкой и рукавами фанариком, это его раздражало.
     Он пожалел, что не купил для неё платье и туфли, а отцу рубашку и костюм, что сам не отвёз им и не предупредил, как нужно было вести себя с родителями Дианы.
    - При чём тут это, Максим? Главное, они прекрасные люди, остальное неважно. Разве ж в одежде дело? - мило улыбаясь новоявленной свекрови, ответила Диана.
    - А, будь, что будет! Плевать! Один вечер, он быстро закончится. Вот ночевать они где будут... жаль и Михаил не пришёл, - махнув рукой Вите и Алёше, которых Михаил пригласил на свадьбу их друга и одноклассника, думал Максим.
     - Привет, Максим! Поздравляем! Счастья вам! Ну ты даёшь! Неожиданно, очень красиво, - воскликнул Алёша, озираясь по сторонам и  обнимаясь с Максимом.
     - Спасибо! Спасибо, что приехали. Витёк, привет! - ответил Максим, обнимаясь и с Витей.
     Гостей пригласили за столы, инструментальный ансамбль заиграл марш Мендельсона и молодые прошли на свои места. Весь вечер гости веселились, тамада профессионально вёл свадьбу, говорили торжественные слова и поздравления, как говорится в песне: "Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала!" Всё было очень торжественно, громко и красиво. Павел весь вечер сдерживался, тем более, рука Анисьи постоянно дёргала его за подол пиджака под столом, да и Максим, нет-нет, строго посматривал на него.
     Когда гости стали потихоньку расходиться, Лев Евгеньевич пригласил сватов к себе домой.
     - Там нас тоже ждёт стол, посидим сами, познакомимся поближе, так сказать... поехали! А молодые поедут по городу гулять, приедут позже, - сказал он, направляясь к выходу из ресторана.
     К тому времени, зал почти опустел, официанты убирали со столов, Лев Евгеньевич отпустил домой водителей Чаек, оставив две и договорившись с ними ещё на пару часов.
     - Может и нам можно с вами покататься? - по-простому спросил Алёша у Максима.
     - Конечно! Вот и подруги моей жены едут с нами, и мои однокурсники, поехали! - ответил Максим, выходя под руку с Дианой из ресторана и проходя к первой Чайке.
     - Гуляем! - крикнул кто-то из ребят.
     Две Чайки чёрного цвета выехали на проезжую часть дороги и сигналя клаксонами, мигая фарами поехали по городу. Анисья с Павлом сели в машину Льва Евгеньевича на заднее сидение Волги ГАЗ-24, престижной в те годы машины. Семья Льва Евгеньевича считалась обеспеченной, хотя тихо поговаривали, что они богачи. Камелия Георгиевна в ресторан надела бриллианты и изумруды, с тяжёлой цепью на шее, в красивом, дорогом костюме, югославского производства и румынских туфельках, очень изящных и красивых.
     Анисья с восхищением смотрела на сваху, но женщина в общении была проста и было видно, что она добрая и совершенно не кичится своим достатком и положением, это подкупило деревенскую женщину. Павлу удалось выдержать и не выпить ни капли, сказав жене, что не каждый день бывает свадьба сына и он это понимает. И Анисья успокоилась, непринуждённо болтая с Камелией Георгиевной, которая была в восторге от неё. Анисья рассказывала, как нужно квасить капусту и варить варенье, приглашая на выходные к ним в гости в деревню.
     - У нас ведь такие красивые места, Камелия Георгиевна! Лес, речка, Вам будет в удовольствие отдыхать, - говорила Анисья.
     - Ну у нас дача за городом, Лев Евгеньевич сам её строил, ну... в смысле, сам следил за строительством. Тоже лесок, небольшой, правда и речка есть. Мы летом там живём, в городе бывает суетно и жарко, - отвечала Камелия Георгиевна.
     И Анисья с восхищением её слушала, она красиво говорила, по-городскому, интеллигентно и культурно. Анисья была баба простая и говорила по-простому, но это ещё больше подкупало в ней Камелию Георгиевну. Женщины подружились с первого дня, вернее, вечера. В большой городской квартире был накрыт стол, на кухне хлопотала кухарка, она работала в этой семье домработницей, хотя в те годы это было огромной редкостью. Но Лев Евгеньевич мог себе позволить иметь домработницу, партийным работником он не был, а зарабатывал много и больше нелегально, но об этом старались и вовсе не упоминать.
     Сняв пиджак, Лев Евгеньевич расслабился и развалился на диване, за весь день, будучи в напряжении, он очень устал.
     - Павел Владимирович, прошу за стол! В ресторане и я не выпил ни капли, гостей должен был встретить и проводить, теперь можно и выпить за наших детей. Камелия? Дорогая? Приглашай Анисью... простите, отчества Вашего не знаю, садитесь за стол! - искренне радуясь, говорил Лев Евгеньевич.
     - Ну что Вы, Лев Евгеньевич, мы люди простые, какое отчество, просто Анисья, - смутившись, стесняясь Льва Евгеньевича, ответила Анисья, Павел ей поддакивал.
     И... Павел тоже расслабился, впрочем и Лев Евгеньевич изрядно выпил. Камелия Георгиевна выпила немного дорогого вина, Анисья пить отказалась, сказав, что и вовсе не пьёт. Но она была голодна, в ресторане от напряжения и волнения, Анисья так и не смогла ничего поесть, правда и не знала что поесть, от изобилия блюд. Но и тут стол ломился от разных вкусностей и деликатесов, женщина отродясь такого не только не ела, но и не видела.
     - Вот ведь как люди живут... и мой сын так жить будет. Может и нас в город заберёт, к себе, - мечтала Анисья и была в этом уверена.
      Но у Максима этого в планах не было, он вообще не думал о матери, об отце, тем более. Тем не менее, с аппетитом поев, мужчины, изрядно выпив, наконец легли спать. Для Анисьи и Павла отвели комнату Дианы, благо, кровать у неё была огромная.
     Ну а молодые, погуляв по городу, приехали на квартиру к Диане, хотя её родители хотели, чтобы молодые жили с ними. Но была первая брачная ночь и они согласились оставить их одних. В зале накрыли стол, понимая, что молодые приедут не одни и захотят продолжить вечер. До утра никто не уснул, продолжив веселиться и танцевать. Две подруги Дианы, её однокурсницы, Алёша с Витей и двое парней, однокурсники Максима, от души повеселились до самого утра и ранним утром, попрощавшись с Максимом и Дианой, вышли из квартиры.
     Алеша и Витя поехали на автовокзал, остальные ребята разъехались по домам. Молодые уснули, проводив гостей и проспали до самого обеда.    
     Проснувшись, Максим вспомнил про мать и отца, надеясь, что они рано утром уехали домой.
    - Доброе утро, любимый... - потянувшись к нему, произнесла Диана, ожидая, что Максим обнимет её и непременно поцелует.
     - Какое утро? Время почти два часа! Есть охота, поднимайся, я в ванную, - вскочив с постели ответил Максим и в одних трусах вышел из спальни.
     Диана в недоумении села на кровати, глядя ему в след. Она с грустью взглянула на подвенечное платье, которое сняла вечером и бросила на стул. Она надела халат и скомкав подвенечное платье, сунула в пакет.
     - И что теперь с ним делать? Ммм... вроде у Нелли в декабре свадьба, отдам ей, мы с ней носим одинаковый размер, - пробормотала Диана, машинально сунув пакет в шкаф, между вещами.
     Она прошла в ванную комнату и приоткрыв дверь, заглянула туда. Максим стоял под струями воды, его крепкое тело блестело. Диана в восхищении подошла ближе, её охватило желание, ведь в последние дни, Максим не был с ней близок, говоря, что очень устаёт с хлопотами со свадьбой, хотя все хлопоты и взяли на себя её родители. Но она не привыкла ему перечить, для этого она слишком его любила и... что греха таить, побаивалась и очень боялась потерять. Раздевшись до нага, она шагнула в ванну и прижалась к нему сзади, заставив его вздрогнуть от неожиданности.
     - Диана! Ты с ума сошла? Так и удар хватить может! - воскликнул Максим, схватив её за хрупкие плечи и её он точно напугал.
     Глядя на испуганное лицо жены, на обнажённое, красивое тело, Максима охватило возбуждение, он резко прильнул к её губам и страстно стал целовать, довольно грубо обнимая.
     Сделав своё дело, тяжело дыша, он вышел из ванны и обернулся полотенцем.
     - Ты помойся, я побриться должен, - не глядя на девушку, сказал Максим, поворачиваясь к зеркалу над умывальником.
     - Чёрт... бритвы же нет... - пробормотал он, тут же выходя из ванной комнаты.
     Диана, ополоснувшись, вышла следом за ним, надев свой халатик. В спальне она переоделась и прошла на кухню, где Максим сидел за столом и ел холодную курицу с зелёным горошком.
     - Кофе мне завари, - попросил он, поглядывая на Диану.
     И тут ему в голову пришла мысль, что вот так, с нелюбимой женщиной, ему придется жить годы. Его охватила тоска, но и в эту минуту, думая об этом, Максим не думал о Диане, он жалел себя. Поев, они поехали к её родителям, где к своему удивлению, Максим увидел и своих родителей. Они сидели на большой кухне и мирно разговаривали. Увидев сына и невестку, Анисья вскочила со стула и с виноватым видом посмотрела на них.
     - А я думал вы утром уехали домой. Здравствуйте, Лев Евгеньевич, Камелия Георгиевна... здравствуйте. Привет, батя, ну как вы тут? - присаживаясь напротив отца и внимательно приглядываясь к нему, чтобы увидеть, пил он или нет, сказал Максим.
     - Мамочка? Папа... здравствуйте... мама... папа... - смущаясь, произнесла Диана, глядя на свекровь и не смея взглянуть на свёкра.
     - Ты ж моя голуба! Спасибо, что мамой назвала, папой... храни тебя Господь. Мы с отцом и собирались уходить, верно, отец? - сказала Анисья, с виноватым видом посмотрев на сына.
     - Нас видимо ещё не скоро назовут мамой и папой... - недовольно пробормотал Лев Евгеньевич, заметив, что родители Максима с опаской посматривают на своего сына.
     - Что же вы встали? Садитесь, столько всего на столе... как ты, дочка? - сказала Камелия Георгиевна, ставя на стол две тарелки, для Максима и дочери.
     - Все хорошо, мы с Максимом отдохнули, правда, Максим? - ответила Диана, сев рядом с матерью.
     - А нам и правда пора, пока автобусы до деревни ходят, нам бы доехать до дома, - глядя на осуждающий взгляд сына, сказала Анисья.
     Павел пил с вечера, утром только похмелился, но к удивлению, держался неплохо, только туповатый взгляд говорил о том, что он не совсем трезвый.
     - Так, воскресенье же... хотя да, утром всем нам на работу идти... Камелия, в доме много продуктов, мы их всё рано не осилим, так может... ничего, если они с собой заберут? Ну не знаю... соседей угостят, что ли... - наверное впервые, Лев Евгеньевич был растерян, не зная, правильно ли он поступает, сваты всё-таки, хоть и из деревни.
     - Что ж... не выбрасывать же все это, верно? - воскликнул Павел, в уме которого, скорее всего, была бутылка водки, которую они ещё не допили.
     Максим не находил себе места, злясь и на на них, и на себя.
     - Нужно было с Михаилом договориться, чёрт... как же я не догадался? Пришёл бы вместе с ними на свадьбу и увёз ещё вчера, он бы точно не остался, - нервничая, думал он.
     Наверное, ему было бы лучше, если бы всё, что осталось с вечера, они выбросили, нежели отдали его родителям. Это его унижало, хотя и Камелия Георгиевна не видела в этом ничего предосудительного. Она позвала домработницу и велела ей сложить продукты в пакеты и когда все были заняты разговорами, Павел поднялся и выходя из кухни, захватил и бутылку водки, чтобы положить в пакет, который готовила для них домработница. Этого никто не заметил, не до того было. Женщины болтали с Дианой, Лев Евгеньевич у окна курил, только Максим всё видел и готов был этой бутылкой дать отцу по голове.
     - Хорошо, что никто не видел... ох, батя... только и делает, что позорит... а если его видел Лев Евгеньевич? - подумал он.
     Лев Евгеньевич сам вызвался довезти сватов до автовокзала, откуда те и уехали, сев в рейсовый автобус, за рулём которого был другой водитель, у Михаила был выходной. Правда перед тем, как выйти из квартиры сватов, Анисья обняла Диану, попросив приехать и к ним, затем обняла и сына.
     - Будь счастлив, сынок. Я так рада за вас с Дианой. Она такая хорошая, добрая, красивая... - тихо говорила она Максиму.
     - Мам, ну всё! Вам с отцом пора ехать. Попрощаемся здесь, поехать с вами не смогу, сама понимаешь, молодожёны, не могу молодую жену оставить, - сказал Максим, разжимая руки матери, которыми она обнимала сына, зная, что быть может год не увидит его, до следующего лета.
     Камелия Георгиевна обернулась к дочери.
     - Диана? Максим? А поезжайте и вы, проводите родителей, им будет приятно. Иди, дочка, иди... - видя состояние Анисьи, сказала она.
     Анисья с благодарностью взглянула на неё и наконец попрощавшись, вышла. Максим ехать вовсе не хотел, но отказаться не посмел. Он был не так глуп и не стал в первый же день показывать свой нрав. Подняв большую сумку, куда сложили пакеты с продуктами, он вышел следом за родителями. Лев Евгеньевич проводил сватов и попросил Максима и Диану поехать обратно к ним домой.
     - Посидим дома, поговорим, решим, как дальше жить будем, Диане рожать скоро, - сказал Лев Евгеньевич.
     При его словах, Диана побледнела, Максим легонько сжал её руку и успокаивающе моргнул глазами. Молодые люди отказываться не стали, они вместе с Львом Евгеньевичем поехали к ним домой.
     А Софья, она знала, что в этот день Максим женится, весь вечер она не выходила из своей комнаты и не переставая плакала. Девичья гордость была задета, она ведь поверила ему, когда он говорил, что любит её.
     А Михаил... что ж, он часто приходил к её дому, ждал чего-то, вернее, ждал её, когда она выйдет и он её увидит. Но когда Софья приходила с учёбы, Михаил был ещё в рейсе, он возвращался вечером, ведь в город он совершал не один рейс, а по крайней мере, четыре. Вот и не получалось у него хотя бы невзначай встретить Софью, ведь позови он её, она ни за что не выйдет из дома. Даже Нина не могла её уговорить встретиться с Михаилом, отказываясь, Софья лишь мотала головой.