Глава 1. Друзья.
Только загадочная необыкновенность в силе разрушить крепкий барьер современной действительности.
Произошла эта история в небольшом, но достаточно многолюдном городе, расположенном в самом центре огромного процветающего государства.
В городе было множество домов, как современных, так и старинных, поэтому он почти ничем не отличался от иных городов, разве что успешной торговлей и развитой промышленностью; жил своей обычной жизнью - дневной и ночной и не задумывался о возможных переменах, а они были не за горами.
Жила в этом городе семья из четырёх человек: сорокалетнего главы семейства - Тимура, его супруги – тридцатишестилетней Ирины и их детей – шестнадцатилетнего Марка и тринадцатилетней Марты. Тимур занимал у себя на работе высокую должность, получал хорошую зарплату, поэтому его семья была достаточно обеспеченной. Супруга с самого рождения детей занималась их воспитанием и домашним хозяйством, так как необходимости в её работе не было. Денег, заработанных супругом, хватало на всё, даже оставались немалые излишки, позволявшие иметь многое, недоступное другим менее обеспеченным семьям. Эти излишки и оказали пагубное влияние на младших членов семейства своей чрезмерной доступностью, развив в них с самого раннего детства отрицательные качества, такие как: эгоизм, наглость, гордость и превосходство над другими. И таких семей в этом процветающем городе было предостаточно.
Но время на одном месте не стоит, движется быстрым темпом, а вместе с собой уносит старое и приносит новое, хорошее или плохое, зависит от предначертанного.
К настоящему возрасту подростков и в городе произошли изменения, причём в худшую сторону: промышленность резко пошла на спад, а значит, и экономика также. Закрылись многие заводы, фабрики и коммерческие предприятия, что вызвало безработицу, озлобленность населения и рост преступности. К сожалению, такие бедствия постигли не только этот город, но и всё государство, да и соседние также. Как говориться: хорошего понемножку, должны быть и вразумительные действия. Пришло время задуматься над прошлыми ошибками, сделать соответствующе выводы и выбрать правильный путь. Но на это также необходимо время и мудрые решения.
Естественно, обанкротились и многие предприниматели этого города, имевшие доходы от своих предприятий, и только вовремя спохватившиеся и выкупившие самое необходимое, остались у руля. К таким счастливчикам и относился Тимур - мудрый экономист и опытный управляющий, ставший хозяином разорившего, но выгодного предприятия, выставленного на продажу.
Что касается светской молодёжи, привыкшей к насыщенной беззаботной жизни, так для них эти перемены были подобны атомному взрыву, образовавшему глубокую трещину в их дружбе и разделившему их на богатых и обедневших. Всё же некоторые из них старались избегать мыслей о такой заметной разнице, особенно дружившие с раннего детства и связанные близкими отношениями, пусть даже и ненадолго, достаточно было крупной ссоры или же лёгкого остывания. Эгоизма было предостаточно и у тех, и у других, а к нему ещё и добавились: ненависть и злоба за разрушенные замки.
В такой светской компании подростков, постоянно ругавшихся между собой, но не разорвавших дружбу из-за неравенства, и состояли наши герои: дети Тимура и Ирины - Марк и Марта. Безусловно, вожаком компании был Марк, унаследовавший от отца ум и повелительный характер, а его правой рукой - друг детства Феликс, такой же дерзкий, как и он, никогда и никому ни в чём не уступавший. И вдруг такая резкая потеря авторитета. Но Марку нравилась его наглость, высокомерие и манера общения, поэтому он не готов был к разрыву дружбы с ним, хотя в глубине души уже презирал его за падение с высот. Была и ещё одна, не менее важная причина, препятствовавшая прерыванию их дружбы, и этой причиной являлась его сестра Марта, малолетка, но уже ухитрившаяся влюбиться в Феликса по самые уши. И неудивительно, Феликс был на редкость красивым парнем: рослым, светловолосым, с правильными чертами лица и выразительными зелёными глазами, притягивающими к себе своим необыкновенным цветом. Но Феликса эта необыкновенность только раздражала, не выносил чрезмерного внимания, а особенно мерзкой клички «мартовский кот», частенько вылетавшей из нахальных ртов друзей.
- Глаза, как у кота, имя кошачье, да ещё и влюбил в себя Марту. Ну чем не мартовский кот? Вцепился в неё когтями как в кошку, – насмехались над ним исподтишка ребята. – Все совпадения налицо, а он ещё и пытается возражать.
Конечно же, за такие насмешки им от него и прилично доставалось, в долгу не оставался, ведь на самом деле он не испытывал к Марте взаимных чувств, хотя и отвергать её не собирался, благодаря доступности, а также дружбе с Марком. Всегда старался выглядеть достойным кавалером, удовлетворяющим все её капризы и желания, швырялся деньгами налево и направо и даже не задумывался, что когда-нибудь этому безумному расточительству придёт конец. И этот конец очень скоро дал о себе знать, скинув его с блистательного пьедестала в глубокую бездну, униженным и с пустыми карманами.
Кроме уже известных нам подростков в состав компании входили ещё две пятнадцатилетние девицы: Лариса и Симона, и шестнадцатилетний парень Артём, ставший со временем другом Ларисы. Симона, как вы уже догадались, была подругой Марка, иначе бы компания увеличилась в составе. Возраст требовал соответствующих перемен, а не детских времяпрепровождений, оставшихся в прошлом.
Лето – самое прекрасное увлекательное время года, красочное и многообещающее. Его ждут все, а особенно дети, утомлённые длительным учебным годом. И оно наконец-то наступило.
Учёба в школе была уже позади и экзамены в старших классов также. Наши герои, как вы уже догадались, по возрасту были ещё учащимися школы, но только старших классов. Парни перешли в одиннадцатый - выпускной, а девчонки в десятый, кроме Марты, та перешла в восьмой, хотя и выглядела намного старше своего возраста, как и все её сверстницы.
Июнь был в полном разгаре, на редкость жарким и на удивление сухим. Молодёжь, свободная от занятий, толпилась на городских пляжах, да и взрослого населения, утратившего работу, было предостаточно. Кто радовался, кто скучал, а кто просто коротал время, наблюдая за происходящим и стараясь отвлечься от мрачных мыслей. Река была заполнена купающимися, но только до позволяющей глубины, а на отдалённом расстоянии от берега находилось множество лодок с рыбаками, пытающимися наловить рыбу, как для пропитания, так и продажи. Такого количества мелких рыбаков река не обслуживала со времён глобальных перемен.
Вернёмся к нашим героям.
Утром, как всегда раньше всех проснулся Марк и в изрядно подпорченном настроении, необходимо было продумать план действий на предстоящий день, а он не знал с чего начинать. Идей было много, а толковых ни одной. Его одолевала скука, которую не просто было побороть. Выходил из этого удручающего состояния лишь при своеобразных обстоятельствах. К настоящему возрасту он имел всё, что желал, не знал, что ещё можно пожелать и утратил интерес ко всему. Необходимы были серьёзные изменения, а они его семьи не коснулись.
- Ладно, - раздражённо произнёс он, скинув с себя одеяло, - умоюсь, оденусь, а там будет видно, может и придёт какая идея в голову, или же Марта подскажет, у неё в голове фантазий, хоть отбавляй, постоянно витает в облаках. И надо же так втюриться, да ещё и в нищего, - недовольно скривился, - хотя нищим он стал совсем недавно. Тоска зелёная.
Кинулся в ванную комнату и, быстро приведя себя в порядок, направился на кухню.
Там его уже нетерпеливо дожидалась сестра, управившаяся к этому времени.
- Ну, у тебя и скорость! - насмешливо бросил ей. – Пару минут назад из комнаты доносился храп, стены содрогались, и вдруг уже сидит за столом и вовсю уплетает бутерброды. Так сильно проголодалась, или же соскучилась по своему обнищавшему ухажеру? Опять припрётся с пустыми карманами, а ты, как всегда, набьёшь их бабками до самого верха.
У Марты моментально пропал аппетит и настроение также.
- Да, пошёл ты! – огрызнулась она с полным ртом, чуть не подавившись бутербродом. – Не надо мне приписывать храп отца! Не с той ноги встал, что ли? Или во сне медведь на ухо наступил? Гоблин!!!
- А вот за гоблина ты у меня сейчас схлопочешь! – прорычал Марк, раскрасневшись от злобы. – Не посмотрю, что ты девчонка! Разукрашу физиономию так, что себя не узнаешь. И тогда посмотрим, кто из нас будет больше похож на гоблина.
- Только попробуй!!! – заверещала ещё громче Марта. – Уж кто-кто, а я смогу за себя постоять! Приёмам обучена. Всего два урока восточной борьбы прогуляла, не то, что некоторые. А чтобы надолго запомнил, так ещё и следы от ногтей на морде оставлю! Понял?
Вскочила со стула и стала в боевую позу.
Марк сжал кулаки.
Драки между братом и сестрой происходили довольно-таки часто, с самого раннего их детства, поэтому считались в этой семье обычным явлением. Понятно, что больше доставалось Марте, так как была девицей, да ещё и меньшей по возрасту, но это её ничуть не останавливало. Оба они были достойными образцами современной золотой молодёжи, разбалованными, упёртыми и самоуверенными. Но сцепиться в кулачном бою на этот раз не успели, вовремя вмешалась мать, услышавшая сквозь приоткрытую дверь своей комнаты их бурное общение.
- Да что же это такое?! – взволнованно кинулась к ним. – Чего вы сцепились с утра пораньше? Ведь уже не малые дети, чтобы продолжать драться, пора и поумнеть. Быстро по своим местам! Поели и разбежались, кто куда, чтобы не раздражать друг друга. Тоже мне, брат и сестра, называется. Понятно?! А нет, так отец вразумит по-своему, коротко и ясно.
Только не подумайте, что отец их вразумлял кулаками, такой привычки у него не было, да и зачем, если можно применить более эффективные методы, такие как: лишение карманных денег на определённое время, и доступа к новой крутой машине, купленной сыну ко дню рождения, но ещё не переоформленной по причине его несовершеннолетия. Хотя ездить на ней он иногда ему разрешал, но только вечерами и по своему району.
- Пусть порезвится с друзьями, - довольно объяснял он супруге, - далеко он не уезжает, а поблизости с ним ничего не случится.
Ирина была того же мнения, поэтому ничего против не имела. Долгие годы супружеской жизни дали о себе знать, стала мыслить и рассуждать, как и её правильный супруг, умевший мозгами зарабатывать деньги.
Вернёмся к настоящим событиям.
Последние слова матери, как напор холодной воды, моментально охладили кипевших подростков. Такое неприятное наказание, особенно во время летних каникул далеко не желательно.
- Да это мы так, мама, - кинулась оправдываться Марта, - всего лишь поспорили, а драться не собирались.
Лишение денег для неё было хуже ядерного взрыва, ведь только благодаря им Феликс не чувствовал себя изгоем, а вёл себя, как и раньше, уверенно и непринуждённо. Хотя временами он всё же и задумывался над реальностью: никак не мог понять причины такого невезения, ведь семьи друзей тоже пострадали, но всё же остались при деньгах.
Марк, хоть и успокоился, но оправдываться перед матерью не собирался, не посчитал нужным, унижаться.
«Не мужское это дело, - промыслил деловито, - хватит и сопливых объяснений».
Марта вопросительно посмотрела на брата:
- Чего молчишь, Марк? Язык проглотил, что ли?
- Кроме еды меня больше ничего не интересует, - процедил он сквозь зубы, - а тем более драки с малолеткой.
Умостился на свой стул и как ни в чём небывало приступил к еде.
Марта с трудом удержала в себе вырывающуюся наружу бурю красноречий и, умостившись от него подальше, продолжила прерванный завтрак.
- Порядок, - усмехнулась мать, хорошо знавшая скверные характеры своих детей, и во избежание повторного взрыва села между ними, - теперь можно и поесть.
К этому времени подоспел и глава семейства, слегка задержавшийся из-за бритья, и сразу же обратил внимание на царившую за столом тишину:
- Я пропустил что-то интересное? – прошёлся по всем вопросительным взглядом. – Попал на потухший вулкан?
Ирина улыбнулась:
- Садись, дорогой, завтракать и не думай о плохом. Не порть себе настроение перед работой, береги нервы и не засоряй мозги пустяками. Никаких новшеств, всё как обычно.
- Понятно, - остался довольным Тимур, - моя супруга на вес золота, справляется и без меня.
Сел на своё коронное место и приступил к еде.
«Тоже мне, маскарад, - промыслил Марк, скрывая насмешку за питьём напитка, - противно слушать».
Марта слегка закашлялась, чем отогнала от себя дурные мысли, и с наигранной улыбкой пролепетала:
- Всем приятного аппетита.
Все молча кивнули головами.
Вот таким бурным и быстро притихшим выдалось сегодняшнее утро у наших героев.
После завтрака все разъехались по своим делам: отец на работу, мать в парикмахерскую и по магазинам, а Марк и Марта к друзьям, коротать вместе с ними время, предоставленное длительными школьными каникулами.
Собралась молодёжь как всегда в одном и том же месте, на излюбленной скамье городского парка, находившегося в самом центре города и окружённого множеством развлекательных заведений. Да и сам парк был перенасыщен аттракционами и всем необходимым для увлекательного времяпрепровождения. Выбор большой, даже слишком, только не для наших юных героев. Все эти развлечения им уже изрядно поднадоели, хотелось чего-то нового, необыкновенного, доводившего кровь до кипения. Таким уж было современное юное поколение, и ничего с этим невозможно было поделать.
- Все в сборе, - обратился к друзьям Марк, - жду предложений, только стоящих, бодяги не предлагать.
- Посидеть в баре, - выпалил Артём, любитель заведений такого типа.
- Какой бар с утра пораньше?! – возмутилась его подруга Лариса. – Голова не на месте, что ли, после вчерашнего перебора. Там в это время нечего делать, разве что скучать. Крутые только к вечеру собираются.
- Чего рычишь? - огрызнулся Артём. – Я только предложил, а не настаивал. Сама то, что можешь толкового предложить? Давай, выкладывай!
- Я-я, - замялась Лариса, и тут же нашла нужный ответ: - Сначала послушаю предложения других, а потом выскажу своё.
- Хитрая, - усмехнулся Артём, - не любишь в дураках оставаться.
- Слушайте, - недовольно скривилась Марта, - разборок тут ваших только не хватало, и так тошно. Своими сыта по горло.
Все были заняты мыслями о нужном выборе, и только один Феликс был далёк от всего этого. Обычно Марта незаметно подсовывала ему в карман деньги, едва он умащивался возле неё на скамье, а тут вдруг оплошала: передумала или забыла. На самом же деле, она просто забыла, причём первый раз за всё время их встреч, и это ему очень не понравилось, задумался над причиной.
«Передумала, или же остыла, - досадно промыслил, - а значит, конец дружбе, конец тусовкам. Ну и плевать мне на всё».
Настроения не было никакого, хотя к унывающим он не относился, любил поразвлечься. Наклонил голову вниз и ждал, куда понесёт течение или же подходящего момента, чтобы уйти навсегда, так как был слишком горд и красив, чтобы унижаться. Да и смазливых девчат, желающих завести с ним роман, было предостаточно, только намекни. Вот только расстаться с ребятами, с которыми дружил с раннего детства, было не так уж и просто, поэтому сидел молча и ждал….
Марк сразу же заметил его паршивое настроение, и даже догадался о причине, хотел надавить на больное место, но вовремя остановился. Феликс был непредсказуем, можно даже сказать: душой, лидером компании с которым никогда не было скучно.
- Почему молчишь? – обратился к нему, как ни в чём небывало. – На тебя это не похоже. Давай, шевели мозгами. Или они тоже не в норме? Мои, так ещё немного и закипят от такой жары, даже тень деревьев не помогает.
Тут-то Марта и вспомнила о таком важном упущении, даже слегка побледнела. Надо было поскорее поднимать настроение другу, но не знала, как это незаметно сделать. Все одновременно устремили на него взгляд как коршуны на добычу.
- Думаю, - процедил сквозь зубы Феликс и нахмурился ещё больше.
- По-моему, пора смотаться за пивом, - решил его выручить Марк, - иначе толку не будет.
Поднялся со скамейки и протянул руку Симоне:
- Пошли, куплю тебе мороженое, или что пожелаешь.
Оба в обнимку направились к ближайшему киоску.
- Стойте! – крикнул им в след Артём, воспрянувший духом от услышанного. – И мы с вами.
Вскочил со скамьи и схватил подругу за руку:
- Погнали! Наконец-то дождался, хоть одного правильного решения. Торочат с пустого в порожнее, а толку никакого.
- Ну и ну, - усмехнулась Лариса, беря своего взбалмошного друга под руку, - так подфартило.
Очень скоро они догнали отошедшую пару.
Этим моментом Марта и воспользовалась, чтобы наверстать упущенное из-за своей случайной забывчивости. Решила прикинуться простушкой, схитрить, дать понять озлобленному другу, что она не причём, а лукавства у неё было предостаточно, хоть отбавляй.
- А мы чего сидим? – обратилась к Феликсу с наигранным удивлением. – Или ты решил воспользоваться их отсутствием и меня поцеловать? Так я не против.
У Феликса округлились глаза от удивления. Чего-чего, а такого никак не ожидал.
- Ты что свалилась с дуба на кактус? – спросил удивлённо, переведя на неё взгляд.
Марта засмеялась и сжала в объятиях своего зеленоглазого красавца:
- Значит, не ошиблась, целуй.
В этот самый момент она быстро запихнула в задний карман его брюк приличную сумму денег, но и себе оставила не меньше, чтобы не вызвать у друзей подозрения. Хотя такая подстраховка была излишней, все и так были в курсе её благотворительных махинаций.
Разумеется, Феликс сразу же почувствовал, как она подсунула ему деньги, и чуть не взорвался от такого унижения, хотя хорошо знал, что без них обойтись не сможет. Никак не мог свыкнуться со своим позорным положением. Так произошло с ним и в этот раз. Душевные разногласия как коршуны обрушились на его внутреннее «я», но ненадолго. Очень скоро он почувствовал облегчение и былую уверенность, словно скинул с души тяжёлый камень. Стал прежним эталоном золотой молодёжи: наглым, самоуверенным и расточительным, сорившим чужими деньгами налево и направо.
- Ты уверена? - спросил её высокомерно. – Или дождёшься вечера, более подходящего времени? Людей в парке как тараканов в общагах.
- Ладно, уговорил, - огорчённо вздохнула Марта, - вечером, так вечером. Подожду. Но учти, память у меня хорошая, так что поцелуй за тобой.
Нехотя отстранилась от желанного красавца, хотя и была довольна выполненным делом, и встала со скамьи:
- Пошли к ребятам, чего-нибудь выпьем, а то и впрямь жарко.
- Ты права, жара ещё та, - согласился Феликс, смахивая со лба пот, - выпьем холодных напитков, глядишь, и в голове проясниться, подоспеет подходящая мысль.
Вежливо схватил незаменимую подругу за руку и спешно направился к киоску, под наружным навесом которого умостились их друзья.
- Наконец-то, - буркнул под нос Марк, - а то заждались тут их.
А в уме добавил:
«И, похоже, всё в порядке. Мозг компании получил подпитку, а значит, и сдвинемся с места».
В киоске Феликс купил бутылку пива и три баночки слабоалкогольных напитков. Пиво себе, а напитки девчонкам. Таким уж он был.
Девчата, конечно, усмехнулись, но от шикарных напитков не отказались, хотя и порядком наелись мороженого. Решили взять их с собой и выпить, когда почувствуют жажду. Что касается ребят, так те уже привыкли к изменчивым настроениям Феликса, поэтому принимали их как за должное.
«Лучше пусть будет самим собой, - размышлял Марк, искоса поглядывая на ожившего друга, - чем мурластым недоумком, раздражающим своим молчанием».
- Так, ребята, - деловито заговорил слегка охмелевший Феликс, - после небольшого перекуса скупимся необходимым и махнём на речку. Чересчур жарко, чтобы тусоваться весь световой день возле небоскрёбов. Думаю, возражений не будет. А вечером, ближе к ночи, займёмся самым зажигательным, чем никогда ещё не занимались…..
- Чем? – перебили его в один голос девчонки, загоревшиеся любопытством.
Парни заинтересовались не меньше их, ведь только недавно, сидел и молчал, не знал, что сказать, и вдруг засыпал предложениями, да ещё надумал, что-то новое.
- Первое, что надо, - согласился Марк, - жарко, так что река не помешает. Что дальше?
- Дрифт.
- Что? – оторопел Марк от услышанного.
- Дрифт. На твоей тачке по городской площади, - вошёл в азарт Феликс, - такой будет выброс адреналина, что забудете себя и всё на свете.
- Вау!!! – не сдержалась от восторга Марта. – Вот это предложение! Даже ….
- А ты уверена, что наш батя согласится? – перебил её Марк. – Ведь это не обычная езда, а похлеще.
- А кто ему скажет? – продолжала в том же духе Марта. – Или ты струсил?
Марк побагровел от такого оскорбления, трусом его ещё никто и никогда не обзывал.
Марта поняла, что сказала лишнее, и тут же исправилась:
- Проклятый язык! Ляпает, что попало. Ведь хотела сказать по делу, а вырвалась язва, сама по себе.
- Так держи его за зубами, чтобы не нарываться на неприятности.
- Ладно, брат, остынь. Поняла.
- А предложение, конечно, улётное, - продолжил уже спокойно Марк, - надо всё тщательно продумать, чтобы не вызвать у предков подозрение.
- Вот-вот, - вмешалась Симона, - на речке и продумаем.
- Место для размышлений, что надо, - добавил Артём, - лес, река, мягкий песок и свежий воздух, лучшего не пожелаешь
- Тогда за дело, - довольно усмехнулся Феликс, поднимаясь со стула, - скупимся в супермаркете и в путь.
Все вышли из-за стола и направились к машине Марка, находившейся на ближней стоянке.
А дальше всё пошло так, как обычно бывает при сборах на намеченную вылазку. Накупили продуктов и прочего в обширном супермаркете, не забыв о вещах, необходимых для купания, и с полными пакетами направились к машине. Как говорится: отоварились по полной.
Машина миновала центр и на огромной скорости понеслась к отдалённому пригородному пляжу, самому чистому и менее заполненному посетителями.
Там друзья отыскали себе уютное место недалеко от реки, но в тени высоких деревьев, окружённых пышными кустарниками, и расположились лагерем. А пока навели порядок после предыдущих благодарных посетителей и обустроились, то не только изрядно пропотели и разозлились, но и проголодаться. Провозились больше часа и раздражёнными умостились на песок у широкой бумажной скатерти, обставленной продуктами и различными напитками, успокаивать нервы и наполнять желудки. Место было на редкость уютным, поэтому искать другое было бы глупо, пришлось смириться с уборкой. Зато потом всё пошло как по маслу, хотя и в меру. С собой они взяли только пиво, слабоалкогольные и безалкогольные напитки, чтобы быть спокойными и в норме перед предстоящим опасным вождением автомобиля. До вечера было ещё достаточно далеко, поэтому они приложились к успокаивающим напиткам и сразу же почувствовали облегчение. У всех развязались языки, и поднялось настроение, даже пережитые неприятности остались в прошлом.
С крутого мобильного телефона Марка вовсю загремела современная музыка, приглушающая шумное общение молодёжного застолья.
После хорошего перекуса молодые люди направились к реке, чтобы смыть пыль, прилипшую к телам во время уборки территории, и насладиться купанием в её чистой тёплой воде.
- Вода бесподобная, такая тёплая и чистая! – заливалась радостным смехом Марта, расплёскивая вокруг себя воду как утка во время купания. – Как хорошо, что мы сюда приехали! И всё благодаря Феликсу!
- Только без льстивых возгласов. Не девчонка и в похвалах не нуждаюсь, - буркнул недовольно Феликс и погрузился с головой в воду.
Он всегда был груб с Мартой, так как она была не в его вкусе, и терпел только из-за безвыходности. Да и сама Марта это хорошо знала, но ничего не могла с собой поделать, сердцу ведь не прикажешь. Терпела его, таким, каким был, и ещё больше любила.
Грубое, унизительное отношение Феликса к сестре не на шутку раздражало Марка, хотя он и считал её бестолковой малолеткой. Но родная кровь давала о себе знать, которую он с трудом убеждал в терпении:
- Уроды, - презрительно рявкнул себе под нос, услышав их милое общение, - противно слушать.
Чтобы ещё больше не раздражаться их соседством и остыть от кипения, он отошёл подальше и также нырнул в воду.
Остальные ребята компании вели себя весело и непринуждённо, наслаждаясь купанием и удавшимся отдыхом.
А наши закадычные друзья: Марк и Феликс, находясь вдали от всех от всех, ныряли, плавали под водой, сколько позволяли лёгкие, осматривая красочное дно, пока непроизвольно не приблизились друг к другу, а при последнем резком нырянии в глубину столкнулись лбами, да так сильно, что искры из глаз посыпались. Наглотались при этом столько воды, что слегка отключились. Но странные, непредвиденные обстоятельства очень быстро вернули их в норму.
В голове Феликса прозвучал нежный девичий голосок, напоминающий журчание чистого весеннего ручейка:
«Привет, любимый. Я так тебя заждалась. Скоро мы будем вместе».
Вздрогнув всем телом, Феликс открыл глаза и чуть не захлебнулся снова от представшего зрелища. Возле него находилась необыкновенной красоты девушка, с зелёными, развивающимися в воде волосами, и огромными голубыми глазами.
Красавица улыбнулась ему жемчужной белизны зубов улыбкой и исчезла из виду, растворившись в воде как сахар, и окрасив место своего былого нахождения в ярко-голубой цвет, подобный цвету своих прекрасных глаз.
Видение было настолько неожиданным и дивным, что он оторопел, не в состоянии был даже сдвинуться с места, ибо тело ему не подчинялось. Но разум, таки взял верх над эмоциями, очевидно, сработало чувство самозащиты, или же тому была другая причина. Потряс головой и тут же увидел рядом недвижимое тело, в котором сразу же узнал своего друга Марка.
«Пора уносить ноги, – приказал себе мысленно, – и горе-ныряльщика спасать, пока ещё не поздно. Утопленник – участь незавидная».
С трудом развернулся к другу и, схватив его за руку, быстро направился к поверхности. Глубина реки в этом месте была доступной и не усеянной водорослями, так что препятствий на пути не было. Но на поверхности его ожидал новый сюрприз, причём неприятный, можно даже сказать: подлый. Едва отдышался после продолжительного нахождения под водой, чтобы набраться сил и поплыть к берегу, как неожиданно получил сильнейший удар кулаком в глаз, и ни от кого-нибудь, а от неблагодарного, внезапно пришедшего в себя утопленника.
- Капец! – прорычал Феликс, покрывшись багровыми пятнами.
Но за подлым ударом последовала странная речь, сопровождённая руганью и безумным маханием кулаками по воздуху, заставившая его сменить злобу на удивление и подозрение в невменяемости.
Глаза Марка были налиты кровью, лицо кипело злобой, а изо рта вырывалась пена.
- Решил напугать меня своим мечом?! Урод! – ревел он не своим голосом. – Да я тебя, гоблин клыкастый, завалю одним ударом кулака! А меч воткну в твою драконью пасть, чтобы не изрыгала вонью!
- Крыша поехала, что ли? – опомнился Феликс. – Видать на что-то напоролся под водой. Шишка на лбу не меньше, чем у меня под глазом. Совсем им не вижу, похоже, заплыл полностью. И что теперь с него возьмёшь? Даже нет возможности ответить тем же. Ладно, дотяну до берега, а там будет видно.
Схватил за волосы неадекватного друга, вырывающегося из неудобного плена, и рванул к берегу.
Но по дороге снова произошло непредвиденное: невменяемый вернулся в норму.
- Не понял! - гаркнул он недовольным голосом. – Кто это так сильно вцепился мне в волосы? Неужели щука, или гигантский краб?
Дёрнул головой изо всех сил и оказался на свободе, оставив у предполагаемого хищника приличный клок волос. Когда же увидел, что это вовсе не речной хищник, а Феликс, то чуть не лопнул от злости.
- Совсем спятил, что ли?! – набросился на него с кулаками. – Вцепился в волосы, как девка!
Но Феликс равнодушно отреагировал на его агрессивные действия, так как не успел толком сообразить, что произошло, слишком много неожиданностей пережил за короткий промежуток времени.
Его бездействие слегка угасило пыл нападавшего, а заплывший глаз вызвал у него удивление и немалое любопытство.
- Обалдеть? – произнёс он удивлённо, внимательно всматриваясь в заплывший глаз друга. – Кто тебе так подбил глаз? И на лбу шишка. Что случилось? Да и у меня башка не на месте, раскалывается, как после нокаута. Драка здесь была, что ли? И меня вырубили? После последнего погружения в воду ничего не помню.
К этому времени опомнился и Феликс, даже сообразил, как поступить правильно и что говорить. Беспамятство Марка было ему на руку. Лучше придумать правдоподобную басню, чем признаться в позорном ударе в глаз, на который не было полагающегося ответа, и не из трусости, а по случаю безумия соперника.
- И не удивительно, что ничего не помнишь, - ответил он, - ведь нырнул неудачно - врезался лбом в подводный камень и сразу ласты откинул, и если бы я не проплывал мимо, то был бы уже утопленником, причём там, откуда не возвращаются.
Марк побледнел от такой новости.
- Выходит, ты меня спас, - произнёс тихим голосом, и устремил на него взгляд: - Ну а что с глазом?
- Слишком спешил к тебе на помощь, вот и наскочил на железный штырь, торчавший из песка, но скрытый водорослями. Чуть не лишился глаза, вовремя увернулся, но при этом утратил ориентацию и ударился лбом о твой камень.
Не ожидавший от бесшабашного второсортного друга такого благородного героического поступка, Марк даже прослезился.
- Ну, дружище, такого я никогда не забуду. Теперь ты мне как брат! Даже позволю тебе сесть за руль, - выпалил сгоряча, - сегодня на дрифте.
И сразу же пожалел о своём обещании, но слово не воробей, вылетит - не поймаешь, а он всегда держал данное слово, хотя и был далеко не идеалом.
Феликс же, настолько обрадовался такой новости, что даже забыл о пережитой неприятности.
- Смотри, ловлю на слове, - предупредил его довольно, - и обязательно сообщи ребятам.
Марк промолчал. От благодарности в его душе не осталось и следа, зато появилась досада.
«Ляпнул на свою голову, дурак!» – выругал себя мысленно и поплыл к берегу.
Феликс молча последовал за ним.
Обоим им было о чём подумать. И хотя они многого не помнили, всё же чувствовали, что что-то произошло, а что, и сами не знали. Периодически погружались с головой в воду, чтобы отогнать странные, мелькавшие в их сознании видения.
Остальные ребята к этому времени уже достаточно накупались и, выйдя на берег, умостились на мягком тёплом песке, вернее на подстилках, постеленных заранее, чтобы высушить купальники, слегка согреться и подзагореть. Конечно же, удивления с их стороны было не мало, когда увидели своих лидеров в таком странном виде: Марка взлохмаченным и красным, словно после капитальной трёпки, а Феликса взбудораженным и с подбитым глазом.
- Вы что, подрались? – удивлённо спросила их Марта. – И когда? Шума то, никакого не было.
- Верно, - согласился Артём, - мы бы заметили.
- Скорее всего, напоролись на булыжник, или железку, - высказала своё мнение Лариса, - мусора то, на дне хватает.
- Какой булыжник? – возразила Симона. – А тем более железка. Настоящий фонарь под глазом. Тут без кулака не обошлось.
- Очевидно, подрались под водой, - пришла к выводу Марта, - иначе бы мы услышали. Доказательства то, налицо.
- Хватит уточнять! - вскипел Марк. – И так тошно. И вообще, какое вам дело, подрались или нет! Будто не о чём больше поговорить.
Хотя он и сам слегка сомневался в действительности, уж больно сильным было сходство с синяком, но вся беда была в том, что ничего не помнил, а значит, и концы в воду. К тому же, он хорошо знал Феликса, что тот никогда и ни при каких обстоятельствах в долгу не оставался, и всегда отвечал тем же. Его больше тревожило своё обещание, касательно дрифта, вырвавшееся в порыве эмоций, ведь у Феликса не было ни водительских прав, ни опыта в вождении, подвели материальные перемены. Одно только и успокаивало, что будет находиться рядом и вовремя исправит ошибку.
- Да мы так, не со зла, - кинулась оправдываться Марта, - свои ведь, не чужие.
- Вот именно, - досадно добавила Симона, - пришли покалеченными, а мы что, должны молчать?
- Скажи ещё: инвалидами! – разозлился ещё больше Марк, и перевёл взгляд на Феликса: - Хочешь, объясняй им, откуда взялся фонарь, а у меня нет ни малейшего желания.
- Нашёл дурака, - недовольно скривился Феликс, смахивая позорную непроизвольную слезу с подбитого глаза, - не горю желанием окунаться в воспоминания, не по себе становиться.
Такой загадочный ответ вызвал у ребят ещё большее любопытство, но его сразу же отбил Марк.
- Кстати, - продолжил он уже уверенным голосом, - сегодня ночью за рулём будет Феликс. Такое моё решение.
У ребят округлились глаза от удивления, ведь Марк никогда и никому не доверял свою машину, разумеется, кроме отца, и то с неохотой.
- Ухты!!! – радостно вскрикнула Марта, осчастливленная такой новостью. – Феликс будет за рулём?!
- Да, - подтвердил Марк и, чтобы не выдать досады, направился к месту лагеря за успокоительным напитком, бурча под нос: - Ну и лох, такую свинью себе подсунул.
Друзья, недоумевая, пожали плечами и молча последовали за ним, кроме Марты, та решила подзадорить кавалера, недовольного своей испорченной внешностью:
- Я так рада за тебя, - нежно прильнула к нему своим юным девичьим телом. - Надеюсь, ты не забыл о поцелуе?
Её последнее напоминание в данный момент было излишним и вызвало у недовольного повесы агрессию.
- Какой поцелуй?! - взорвался он, как бомба. – Не видишь, в каком я состоянии?! Или в голове пусто? Пол лица раздуло, только твоих слюнявых лобызаний не хватает, для полного счастья. Безмозглая пустышка.
Выпалил сгоряча всё, что никогда не говорил раньше, а сдерживал в себе неприязнь и терпел.
Не ожидая такого мерзкого, унизительного оскорбления от своего парня, Марта растерялась. Побледнела, как мел и застыла на месте с широко раскрытыми глазами. Её губы беззвучно вздрагивали, а огромные голубые глаза изливали потоки слёз.
«Пустышка, - горестно пыталась сказать она, вздрагивая губами, - безмозглая пустышка».
Конечно же, её состояние не только встревожило Феликса, но и вернуло ему, оставшуюся в недалёком прошлом память. Даже растерялся, но не из-за чувства вины, слишком далёк был от чистых понятий, а от того, что увидел в своей малолетней подруге голубоглазую, привидевшуюся ему в реке красавицу.
- Кто ты, красавица? – спросил её хриплым голосом. – Откуда пришла, и зачем я тебе нужен?
Марта чуть не подавилась собственной слюной от услышанного. Моментально пришла в себя, даже забыла о былой обиде. Очевидно, сказался её юный возраст, безмятежный и всепрощающий.
- Феликс, ты в норме? – спросила его взволнованным голосом. – Может инфекция попала в рану, и у тебя начался жар?
Припала к его лбу губами и уверенно добавила:
- Так и знала - жар, а где жар, там и бред. Пошли в тень, к ребятам, а там решим, как быть дальше.
Схватила его за руку и потянула в посадку.
К этому времени он успел опомниться. Сообразил, кто находится рядом, и даже рад был сообществу, а особенно такому неожиданному повороту событий, ибо теперь не надо будет оправдываться и унижаться.
«Жар, так жар, - промыслил довольно, - от него можно будет избавиться и успокоительным напитком, главное, что неприятности позади. И всё же странно: кто эта загадочная незнакомка, и почему так похожа на Марту? Как оказалась в реке и куда исчезла?»
А вслух сказал:
- Ты права, я действительно не в себе, и отдых в тени мне не помешает. Выпью прохладного напитка, глядишь, и станет легче.
- А я покопаюсь в бардачке машины, - вспомнила Марта, - там должна быть аптечка с медикаментами. По-моему, среди таблеток есть и бодяга, как раз то, что надо. Приложим ненадолго, пока ещё не поздно, должна помочь.
У самой лесопосадки Марта свернула к машине за необходимым, а Феликс направился к сидевшим у накрытого стола друзьям и, схватив бутылку пива, залпом выпил её до дна. Алкоголь моментально стукнул ему в голову, так, как принят, был на голодный желудок, поэтому сразу же принёс облегчение, но только внутреннее. Внешний вид у него всё ещё оставался не очень - вызывал эмоции, от которых не просто было сдержаться, особенно разболтанной молодёжи. Он это чувствовал всеми своими фибрами и, прежде чем сесть за стол, прошёлся по доброжелательным друзьям пронизывающим взглядом, пытаясь уловить хотя бы малейший признак насмешки. Но ему не повезло. Те молчали как рыбы, сидели, насупившись, с опущенными вниз глазами, и с трудом сдерживали в себе рвущийся наружу смех. Даже забыли о еде.
Феликс, в конце концов, плюнул на неудачную попытку докопаться до истины, толку то никакого, одни расстройства и, умостившись рядом, приступил к еде.
К этому времени подоспела и Марта со всем необходимым.
- Вот, приготовила тебе лекарство, - деловито объяснила Феликсу, - приложу к опухшему месту и закреплю пластырем. Только не надо кривиться, - сделала недовольную гримасу, - этот макияж ненадолго, я же тебе уже объясняла. Или хочешь, чтобы на тебя глазели, как на клоуна? Вид то не очень, притягивает против воли, глаз не оторвёшь.
- Хватит! – вскипел Феликс. – Лепи! Достаточно объяснила.
- То-то же, - довольно усмехнулась Марта и приступила к делу.
Через небольшой промежуток времени Феликс выглядел уже совсем иначе, словно вышел из травмологического пункта, абсолютно не вызывал к себе смех. Его глаз был старательно скрыт под слоем марли вместе со всей окружающей опухлостью.
- А вот тебе обезболивающая таблетка, - добавила Марта, протягивая ему таблетку, - запей водой, и боль как рукой снимет. И не вздумай возражать, а то снова начнутся глюки.
- Какие глюки?! - снова взорвался Феликс. – Отстань, и так тошно! К тому же я выпил пиво, и таблетка твоя уже будет ни к чему.
- Ведь я же тебя предупреждала!
- Что ты к нему прицепилась? В натуре! – не выдержал Марк. – Не видишь? Он в норме. Тоже мне, мать Тереза. Лучше садись к столу и выпей, хоть настроение поднимешь своей глупой болтовнёй.
- Глупой?! – заверещала Марта, злобно прищурившись. – Я тебе не мартышка, чтобы смешить.
Первым опомнился Феликс, поняв, что пора сменить пластинку, иначе между братом и сестрой вспыхнет сильнейшая ссора и хорошим не закончится, что было не раз. Всё пойдёт прахом: прервётся отдых и отменятся вечерние гонки. Психанёт и умчит на машине сам, оставив компанию с носом. Тогда придётся самим добираться до центра в переполненном городском транспорте, а это удовольствие не из лучших.
- Ну что ты так расстроилась, Марта? – обратился к подруге уже иным, приветливым голосом. – Брат вовсе не хотел тебя обидеть, только немного пошутил. Нашла, на что обижаться. Садись возле меня рядом, выпей слабоалкогольного напитка и закуси, и все неприятности будут позади. До вечера ещё далеко, так что давай радоваться чудесному отдыху и навёрстывать упущенное.
«Хитрый, как змей, - промыслил Марк, окинув друга насмешливым взглядом, - вовремя спохватился. Из любого дерьма чистым выберется. Скорее всего, и мне лапшу на уши навесил, ведь что-то, да произошло в реке. Перед глазами временами мелькает огромный меч и чьё-то злобное уродливое рыло, уж явно не его смазливая физиономия. А я, дурак, расклеился как сопливая девчонка и отдал ему свой первый в жизни заезд».
Взял со скатерти бутылку и сделал пару глотков.
«Ладно, что теперь сопли жевать, раз пообещал, - продолжил мысленно, - надо смириться».
Марта вспыхнула румянцем от счастья, услышав от своего неуравновешенного кавалера такие желанные успокоительные слова. Умостилась рядом и в превосходном настроении приступила к еде, не забывая подсовывать в его одноразовую тарелку самые лакомые кусочки. Такой уж она была: слишком юной, простой и глупенькой.
А дальше всё пошло, как обычно бывает на удачных вылазках, при обильном дружном застолье. Все пили в меру, зная, что предстоит ещё более интересное и желанное дело, больше прикладывались к еде, а что касается Феликса, так он, кроме единственной бутылки пива, выпитой после травмы, к алкоголю больше не притронулся. Ответственность то, не маленькая, а значит, надо иметь голову на плечах. К тому же Марк объявил во всеуслышание ещё одну новость:
- В город машину поведёт Феликс. Пусть покажет, как ведёт себя за рулём в многолюдном городе и одновременно набьёт руку. Я должен быть в нём уверен.
Феликс даже обрадовался такой новости, да и друзья не были против. Ведь автошколу заканчивали все вместе, кроме Марты, не подходила по возрасту, и знали, как он водит машину, вернее, водил, а значит, и волноваться было не о чем.
Друзьям было хорошо и весело. Между ними больше не было ни разногласий, ни неприятностей. Вели дружеские беседы, купались, загорали, играли па пляже в мяч, и снова садились за стол.
И так незаметно пролетело время.
День клонился к вечеру, поэтому пора было возвращаться домой, чтобы показаться родителям и, не вызвав подозрений, привести себя в порядок перед предстоящей поездкой, а потом незаметно улизнуть.
Перед самым отъездом Марта сняла у Феликса повязку (убедила его поносить подольше) и поразилась, не ожидая такого быстрого положительного результата. Опухоль полностью спала и почти исчезла краснота, а значит, и синева будет малозаметной.
Друзья были удивлены не меньше, даже посоветовали ей поступить после школы в медицинский институт: мол, врождённый талант - большая редкость.
Марта же, в свою очередь, не могла нарадоваться такому внезапному возвышению: первые золотые лавры за всю её нелёгкую жизнь.
Феликс только усмехнулся, хотя и обрадовался не меньше, увидев своё отражение в её зеркальце, легче будет отчитаться перед родителями. При такой незначительной травме сгодится любая подходящая басня.
Машина сорвалась с места и на огромной скорости понеслась в сторону высотных домов, видневшихся вдали почти у самого горизонта.
За рулём находился Феликс, счастливый, гордый и уверенный в себе.
У центрального входа в городской парк друзья уточнили время вечерней встречи и разошлись по домам.
Марк решил не ставить машину в семейный гараж, чтобы отец не помешал позднему выезду, а оставил её на платной стоянке у этого же парка.
- Скажу отцу, что пробил колесо на речке, - объяснил удивлённой сестре, - а машину сдал в мастерскую. Иначе заподозрит неладное и заберёт ключи. Да и ты, смотри не проболтайся, язык как помело.
- Да, что я, совсем с приветом? – обиделась Марта. – Чтобы перепортить всем такое событие! Я лучше добавлю яркой правдивости твоей брехне, чем подсуну себе и Феликсу такую свинью.
- А я ещё сомневался, - усмехнулся Марк, - с твоей поддержкой успех обеспечен, лапшу на уши вешать умеешь, никакой сыщик не докопается до истины. Талантище!
Марта засияла от таких неожиданных высоких похвал, и подтвердила с нескрываемой гордостью:
- Знаю!
Но её мудрые оправдания и басня брата не понадобились, родителей, к их немалой радости, дома не было. Плюс – они узнали из оставленной матерью на кухонном столе возле посуды с едой записки, что отец днём уехал в командировку, а она, по такому случаю, решила погостить у подруги. Может даже и останется у неё на ночь, в зависимости от обстоятельств, добавив при этом: ужин на столе, а с остальным справитесь и без меня, не маленькие. И не вздумайте умотать куда-то на ночь, или устроить в квартире вечеринку. Постараюсь не задержаться. Целую. Мама.
- Какой там: постараюсь, - насмешливо произнёс Марк, - всю ночь будет с подругой кутить, вряд ли до завтрашнего вечера отойдёт, как при прошлом отъезда отца. На третьи сутки только явилась, да ещё с убойным перегаром. Батя от злости из неё тогда чуть всю душу не вытряс, предупредил, что из дома выгонит, если не поумнеет, а с неё как с гуся вода.
- Да он без неё пропадёт! Весь в работе! - заступилась Марта за мать. - Хоть кровь ему гоняет, не даёт соскучиться. А пьют все! И ничего в этом такого нет. А насчёт её загулов, так у каждого свои недостатки. Нам от них вреда никакого, а сегодня даже на руку.
- И то верно, - согласился Марк, - препятствий никаких, так что за дело. Быстро управимся - раньше выйдем. Не знаю, как ты, а я хочу принять холодный душ, башка не на месте. Видать, порядком на речке досталось, хоть и не помню подробностей: когда и как. А пока я буду в душе, ты созвонись с ребятами и предупреди о новом времени сборов. Сначала внимательно осмотрим машину, чтобы убедится в её полной исправности, а потом посидим в ближнем ночном кафе, до нужного времени, пока гуляки не разойдутся по домам, и не уменьшится машин дежурной полиции.
- Поняла, - ответила Марта, - я предупрежу ребят, а ты иди в душ. Только ненадолго, у меня после речки волосы жёсткие как проволока, не расчешешь, сбились на затылке в пучок. Нужно смягчить шампунем, ну и ополоснуться также.
Марк недовольно скривился, но промолчал, решил не портить себе настроение. Швырнул на кресло рюкзак и направился в ванную комнату, а потом с грохотом захлопнул за собой дверь, буркнув пол нос:
- Тоже мне, проволока. Можно подумать, они у тебя были мягче, торчали в разные стороны как у ведьмы. Какие мозги, такие и волосы. И тут влезла, не помоешься по-человечески.
Но Марта его оскорблений не слышала, иначе бы в долгу не осталась, ведь отрицательный отзыв о женской внешности хуже любой пощёчины. А так, буря прошла стороной.
Феликсу она, безусловно, позвонила первому, проболтав с ним чуть ли не полчаса, меньше не умела, а потом и остальным ребятам. За это время Марк успел не только хорошо выкупаться, но и поужинать. Выходит, напрасно расстраивался, зная о её пристрастии к болтовне по мобильному телефону.
Покончив с обзвоном друзей, Марта увидела брата уже сидящим за столом и уплетающим ужин, и поняла, что слегка перестаралась - не уложилась во времени. Схватила необходимое и направилась в душ, чтобы быстро привести себя в порядок. Не хотела выглядеть дурнушкой в глазах любимого, ведь днём - это одно, а вечером совсем другое, не то восприятие. И управилась довольно-таки быстро, даже успела слегка подкрасить ресницы. На ужин уже не осталось времени, только на пару глотков молока. Но ей хватило и этого лёгкого перекуса, чуть не подавилась, ощутив на себе огненный взгляд брата, полностью собранного и нетерпеливо дожидавшегося её у входной двери. Схватила сумочку и, кашляя, побежала к выходу, едва не врезавшись лбом в закрывшуюся перед самым носом дверь.
- Недоумок! – злобно выругала его. – Чуть шишку на лбу не набила, вовремя притормозила. Ну, ничего, я тебе это ещё припомню, гоблин прыщавый.
Быстро замкнула за собой входную дверь и помчалась по лестнице вниз, осыпая на бегу своего неуравновешенного брата заслуженной крепкой бранью. Лифт был занят именно им. Обидно было до глубины души, готова была растерзать его на мелкие части, так достал, но всё же, пока добралась до первого этажа, одумалась, и в свою же пользу. Вышла из подъезда уже полностью спокойной, будто ничего и не произошло.
Марк стоял у ступеней и с наглой ухмылкой на лице дожидался обязательной благодарности.
- Чего вытаращился? Забыл, куда собрались? – спросила его, как ни в чём небывало. - Погнали бегом к стоянке, ребята, наверное, нас уже там заждались.
- А ты не устала? – побеспокоился он ехидным голосом. – Марш-бросок был, ещё тот.
- Ты прав, - деловито ответила Марта, - ощутимый, но и не во вред. Почувствовала прилив энергии, да и голова перестала болеть. Советую попробовать, не пожалеешь. К тому же, своим необдуманным поступком ты подал мне хорошую идею: заняться утренними и вечерними пробежками для поддержки здоровья.
Марк даже приоткрыл рот от удивления, не ожидал такой правильной речи от своей малолетней бестолковой сестры.
Марта рванула вперёд, а он молча последовал за ней, перемалывая в голове услышанное.
И в таком вот полном молчании, они очень скоро добрались до находившейся у центрального парка стоянки, где их нетерпеливо дожидались друзья, уже в полном сборе.
- Чем будем заниматься? – спросил Феликс. - В запасе предостаточно времени, ещё часа два, не меньше.
- Проверь машину, - буркнул Марк, - особенно колёса.
- Всё что доступно, уже осмотрел, - ответил Феликс, - никаких неисправностей.
Марк к этому времени ужу изменил своё мнение, касательно осмотра.
«Не за рулём, значит, и незачем марать руки, - вразумил себя мысленно, - пусть проверяют деловые».
А вслух добавил:
- Осмотрел, так осмотрел, поверю на слово.
- Ну, раз всё в порядке, значит, займёмся не менее важным, - деловито предложила Марта, - смотаемся на центральную площадь, чтобы ознакомиться с обстановкой, а вдруг там какое событие празднуют. А оно нам некстати.
- Верно, - поддержал её Артём, - может растянуться надолго.
- Конечно, надо проверить заранее, - встревожилась Лариса, - ведь все планы рухнут, пойдут коту под хвост.
- Полный капец! - добавила Симона, представив себе такую неприятность. – И что тогда?
- Без паники! – недовольно рявкнул Марк. - Накаркаете ещё.
- Да в чём проблема? - удивился Феликс. – Если даже и будет площадь занята, то, что в этом такого? Свет клином на ней сошёлся, что ли? Найдём другую, пусть даже и меньшую, зато более доступную. В городе их предостаточно.
- Надо же, а я и не знал, - съязвил Марк.
- Что гадать впустую? – опомнилась Марта. – Ещё переругаемся из-за такого пустяка. Сначала убедимся в том или ином, а уже потом решим, как поступить правильно.
- Так, - утратил терпение Марк, отмыкая двери, - Феликс за руль, а остальные в машину.
Машина сорвалась с места и на допустимой скорости направилась в сторону центральной площади.
А там наших героев, действительно, ожидала неприятность, только совсем иного характера. Вместо предполагаемого торжества - эмоциональный балаган. Звучные скопления людей, как у огромной освещённой трибуны, так и у множества, установленных по всей площади палаток.
- Таки, накаркали, - подтвердил свою правоту Марк.
- Ты прав, - досадно согласился Артём, - накаркали, да похлеще чем концерт. Похоже, эти квартиранты расположились надолго, может и не на один день, раз развернули палатки.
- Ну и пусть себе бастуют, - равнодушно сказала Марта, - уже не так обидно, как было бы при неожиданности. Значит, отъедем в сторону и договоримся о новом подходящем месте.
Машина проехала пару кварталов и остановилась возле пышного дерева в слабоосвещённом, почти безлюдном месте.
Марк развернулся к друзьям, находившимся на заднем сидении:
- Выкладывайте свои варианты, только стоящие, иначе разбежимся по домам. И желательно, поближе к моему дому, чтобы вовремя смыться от полиции.
- Знаю такое, - первой ответила Марта, - только это не совсем площадь, но для дрифта места вполне хватит. Напротив нашего бывшего дворца культуры. Не раз видела, как там ребята на машинах гоняли, да так, что дым из-под колёс валил. Да и полиция там редко показывается после закрытия клуба, особенно в ночное безлюдное время. Что ей там делать? Кого ловить?
- Да, но там мотаются только профессионалы! - возразил Марк. – Феликсу далеко до них. Даже я не рискнул бы, территория то, маловата.
Феликс покрылся багровыми пятнами от такого унижения.
- Передумал?! Не доверяешь машину?! Так признайся в этом честно, а не втаптывай в грязь! Друг называется! Хотя какая может быть дружба, при такой разнице. Пора прозреть и со всем этим покончить. Что я и сделаю.
Развернулся и открыл дверцу машины, чтобы выйти наружу и навсегда удалиться от удручающего настоящего.
- Так и знала! – злобно зашипела Марта на брата. – Жлоб!! Только и умеешь, что обещать. Трясёшься над своей машиной, как пёс над костью. И я уйду с ним, нечего мне здесь делать!
Спешно открыла дверцу, чтобы выйти из машины.
- Куда? – крикнул Марк, вовремя удержав друга за руку. – Правильно рассуждать, ещё не значит - отказать. Я дал слово и сдержу его! Лишь бы место было подходящим.
Марта приостановилась. Она знала, что так и будет, ибо использовала подобную психологическую тактику на брате не раз. Пока что промахов не было.
- С этого бы и начинал, - высказалась уже довольным голосом, а то: «Феликсу далеко». Сути никакой, только вокруг да около, лишь бы укусить побольнее.
- Заткнись! – вскипел Марк. – Иначе закрою тебе рот кляпом! И не стерильным из аптечки, а вымазанным в мазуте, чтобы запомнила надолго.
- Только попробуй!!! – заискрила молниями Марта.
- Давайте не будем! – не выдержала Симона. – Каждый раз одно и то же. Сцепились как кошка с собакой. По-другому не умеете общаться, что ли?
- Не суй свой нос! - прорычал Марк. - Сиди и помалкивай.
Симона насупилась и отвернулась к окошку, буркнув тихо себе под нос:
- Цербер.
- Да, что это вы так завелись, ребята? В натуре? – удивился Артём. – Такую бучу раздули. Из мухи слона сделали.
Тут уже решил вмешаться и сам виновник раздора – Феликс, понял, что дело запахло керосином.
- И то верно, - обратился, как ни в чём не бывало, - повздорили из-за такого пустяка, и чуть не испортили себе весь вечер.
Марта засияла от радости. Его своевременное разумное вмешательство всегда действовало на неё как успокоительный эликсир, моментально выводило из удручающего штопора. Так получилось и в этот раз, сразу же забыла о неприятностях, связанных с его унижением, и о ссоре с братом. Захлопнула дверцу и довольно добавила:
- Порядок. Как все, так и я. Можно ехать.
Марк заскрипел зубами, но промолчал.
- Куда? – спросил Феликс, садясь за руль. – Ведь ещё не решили.
- Как это не решили? – удивилась Марта. – Столько настрадалась из-за своих убеждений, и вдруг: не решили. Езжай к бывшему дворцу культуры, там самое подходящее место.
Феликс вопросительно посмотрел на Марка.
- Поступайте, как хотите, - буркнул тот равнодушно, - мне уже всё равно.
- А вы как, ребята? – спросил Феликс у остальных друзей. – Тоже не против? Я должен знать ваше мнение, для полной уверенности.
- Конечно, не против, - выпалила за всех Симона, всё ещё обиженная на своего вспыльчивого кавалера, - вези, хоть в бездну, может там спокойнее. Уже всё достало.
В этот момент у неё в голове прозвучал мужской хриплый голос:
«Твоё желание услышано. Добро пожаловать».
- Что? – испуганно пролепетала Симона, вздрогнув как осиновый листочек. – Кто это сказал?
- Я дал согласие, - ответил недовольно Марк. – Глухая, что ли?
- Да не ты, – продолжала Симона в том же духе, - и не друзья, а кто-то другой.
Марк удивлённо посмотрел на подругу.
- Приехали. Похоже, догнал глюк. Такого ещё не случалось.
- Да пошёл ты! – уже злобно прошипела Симона и отвернулась к окну.
- Поехали, - бросил Марк Феликсу, - раз шипит, значит, уже в норме.
Машина сорвалась с места и на огромной скорости понеслась уже по безлюдным улицам в нужном направлении.
В это время часы на центральной площади города пробили полночь.
Очень скоро наши герои достигли избранного места.
Феликс остановил машину у здания бывшего дворца культуры, чтобы ознакомиться с обстановкой и морально настроиться на предстоящий серьёзный заезд.
- Похоже, всё в порядке, - остался он довольным увиденным, - теперь можно и за дело.
Не спрашивая согласия друзей, он сорвал машину с места и на огромной скорости понёсся по доступной территории.
Машина закружила в неимоверно скоростных поворотах, рыча как разъярённый зверь. Её заносило в разные стороны, а от колёс летели искры как при мощной сварке. Всё слилось в единую цветную полосу видимости азарта и безумия. Для друзей не существовало ни дня, ни ночи, ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а только перекрывавшая дыхание скорость, кипевшие мозги и полёт в неизвестность. Даже не заметили, как машина пришла в негодность: загудел иначе мотор, а из-под колёс, вместо искр, повалил густой чёрный дым, моментально покрывший собой всю территорию заезда. А потом яркая вспышка, и всё куда-то исчезло, ни ощущений, ни видимости, ни звуков, сплошная пустота.
Глава 2. Параллельный мир.
Первым очнулся Марк:
- Что случилось? – пришёл в недоумение. – Где я, и почему так искрит в глазах?
Тут он вспомнил о последних событиях и побледнел.
- Неужели во что-то врезались, и я вырубился. Ну не хотел же доверять Феликсу машину, так нет, сестрица безмозглая настояла. И как теперь отчитываться перед отцом о самовольном ночном дрифте? Ведь не поймёт, а с ним шутки плохи. Отремонтирует машину и спрячет в каком-нибудь наёмном гараже. Ладно, что это я о плохом? Надо сначала убедиться в её настоящем состоянии, а потом уже плакать, или радоваться.
Тут до него дошло, что друзьями что-то не так, молчат как рыбы, будто ничего не случилось. Посмотрел на Феликса и побагровел от злости. Тот лежал головой на руле, лицом к нему и, похоже, крепко спал, издавая при этом громкий дотошный храп, которого он почему-то раньше не слышал, очевидно, из-за травмы.
- Заснул за рулём, кот мартовский! – заорал ему чуть ли не в ухо. - Машину угробил, и ещё неизвестно что с ребятами. Хватит дрыхнуть! – презрительно потряс его за плечи. – Иначе разбужу монтировкой, мало не покажется.
- Что случилось? – прохрипел Феликс, с трудом открывая отяжелевшие веки. – Почему так искрит в глазах?
Протёр их руками и взвыл от боли, вспомнив о подбитом глазе, стухшем, но ещё не успевшем зажить.
- Надо же, - прорычал досадно, - совсем о нём забыл.
- И о нём, и многом другом также! – накинулся на него Марк. – А особенно о машине, которую тебе доверили! Заснул за рулём! Ещё неизвестно, во что вылился нам твой сон, и какие ожидать сюрпризы! Ребята то, молчат как рыбы, может и не живые, страшно проверить. Видишь, помятый перёд машины? Похоже, врезался им во что-то, а ремонтировать мне!
- Не может быть! – удивился Феликс. – Не мог я уснуть за рулём, особенно при таких повышенных эмоциях. Слишком зашкаливали, вызывали волнение.
- И храп тоже? – не успокаивался Марк. – Ты мне лапшу на уши не вешай! Заснул, значит, признайся честно, а то: эмоции.
- Не спал я за рулём! – настаивал на своём Феликс. – Хорошо это помню.
Тут он резко побледнел.
- Вспомнил? – прищурился Марк, заметив его состояние. – Теперь жду правду вместо басни.
- Помню многое, но только до странного момента, - продолжил взволнованным голосом Феликс, - а потом….
- До какого ещё момента? – перебил его Марк, утративший терпение.
- Яркая вспышка, но без удара и боли, а потом пустота. Никаких ощущений, пока не услышал твой голос.
Марк побледнел не меньше его, вспомнив о забытом, и сразу же вернулся в норму из-за полученного подтверждения:
- Машину повело при резком неудачном повороте, - напряг он память, - а потом понесло непонятно куда, и яркая вспышка. Из этого следует вывод: уснул за рулём и во что-то врезался, а доказательством тому – вспышка в газах от удара головой и помятый перёд машины.
- Может ты и прав, - осознал свою вину Феликс, - давай достучимся до ребят, узнаем в каком они состоянии, а потом и решим, что предпринимать.
Развернулся к заднему сидению и коснулся рукой Марты, склонившей голову к стеклу дверцы:
- Марта, ты меня слышишь? – слегка коснулся её руки, боясь самого страшного. – Очнись.
Толи от звука его голоса, то ли от прикосновения руки Марта резко вздрогнула и открыла мутные глаза.
- Жива, - облегчённо вздохнул Феликс, - пусть слегка отойдёт, а я займусь Артёмом.
Марк к этому времени уже успел разбудить Симону, спавшую крепким, но беспокойным сном, заметно было по периодическому вздрагиванию ресниц, а потом занялся Ларисой. А с той уже вышло посложней, никак не просыпалась, хотя и сопела носом как при обычном спокойном сне. Но Марк сдаваться не собирался, а тем более ждать, когда она выспится. В любую минуту могла нагрянуть полиция, визит которой мог принести ещё больше неприятностей. И таки добудился, хотя и порядком истрепал себе нервы, а из неё чуть душу не вытряс. Вовремя открыла глаза, иначе бы подверглась более жёстким мерам: уже собирался нанести ощутимую пощёчину, так расстроился.
Артём, как и остальные ребята, кроме Ларисы, проснулся сразу, хотя и спал крепким сном, откинув голову к спинке сиденья. Достаточно было короткой, но мощной тряски Феликса, встревоженного его подозрительным сном.
Первой вышла из заторможенного состояния Марта.
- Что случилось? – спросила удивлённым голосом. – Я заснула в машине?
- Угадала, - иронически ответил Марк, - и не ты одна, а все сразу, даже наш опытный водитель, налетевший машиной на препятствие, о котором мы очень скоро узнаем, достаточно выйти наружу.
- Да-а? – пришла в недоумение Марта, не ожидавшая такое услышать. – Не может быть. Феликс так уверенно вёл машину.
Остальные ребята были шокированы не меньше её, опять же кроме Ларисы. Та подозрительно смотрела на Марка, прокручивая в памяти туманные моменты своего пробуждения. И наконец-то вспомнила одну унизительную деталь, не дававшую ей покоя.
- Ты хотел нанести мне пощёчину?! – процедила сквозь зубы, сузив глаза от злости. – Думаешь, если была сонной, так ничего не помню? Уже, что-что, а твою медвежью лапу, вознесённую над моим лицом, запомнила хорошо!
- Остынь, - недовольно скривился Марк, - нет, чтобы поблагодарить за возвращение в норму, так ещё и плюнула в морду.
У Ларисы моментально сменилось настроение, пропала охота к мести.
- Какую норму? – спросила его уже взволнованным голосом. – Ты о чём?
- О том же, что и все. Помалкивай и благоразумно поглощай последствия нашего дрифта, как известные, так и ещё неизвестные. С последними из них самое время ознакомиться, но уже снаружи, - ответил Марк, касаясь дверной ручки.
К этому времени ребята уже полностью отошли от загадочного сна.
- Все в норме? – обратился к ним Марк, и, не услышав отрицательного ответа, добавил: - Тогда, на выход.
И снова наших героев постигла неприятность: дверцы с грохотом свалились на асфальт, причём все, едва стали доступны открыванию.
- Так и знал! – разозлился Марк. – Врезался во что-то капитально.
- Но во что? – недоумевал Феликс. – Возле машины ничего нет. Ни спереди, ни сзади, ни у боков.
- Значит, её откинуло в сторону! - добавил Марк в том же духе и оторопел, увидев ещё один неприятный сюрприз: - Где колёса?!
Остальные ребята были шокированы не меньше его, застыли в безмолвии, хотя и сам Феликс был поражён не меньше.
- Вижу одно, - опомнилась Марта, указывая рукой в сторону продовольственного магазина, арендовавшего часть помещения дворца - зависло на осколке стекла выбитой витрины. Да и самому зданию, похоже, досталось не меньше, крыша на бок съехала, вот-вот свалится.
- А вон и второе, - сообщила Симона, указывая рукой в сторону грандиозных развалин, - разнесло не только остановку, но и все ближние киоски.
Ребята растеряно стали осматриваться по сторонам, в поисках остальных двух колёс.
- Почему разрушены все ближние дома? – пролепетала Лариса. – А вон и третье колесо у одного из них. И четвёртое недалеко.
- Неужели это наша работа? – удивился Артём. - Ведь до нашего дрифта было всё в порядке.
- Но колёса не бомбы, чтобы так разрушать! – сообразил Феликс. – Витрина магазина, ещё, куда ни шло, из стекла, а всё остальное.… Даже не знаю, что и предположить. Кроме бомбёжки ничего в голову не приходит.
- А может и в самом деле, произошло что-то страшное, - ужаснулась Марта, - пока мы тут круги наматывали. А нас спасла сильная скорость, только слегка зацепило. Ведь кузов машины почти цел, и стёкла также, досталось только колёсам и дверцам.
- Похоже на то, - согласился Марк, – электричества нет ни на столбах, ни в домах, только небо и освещает. Хотя непонятно чем, звёзды и месяц отсутствуют.
- И полиция почему-то не явилась, - добавил Артём, - а она никогда не опаздывает.
- Что же теперь будет? – запаниковала Симона. – А если и впрямь на город скинули мощную бомбу?
- Что будем делать? – заразилась той же болезнью Лариса. – Как будем жить?
- Только без нытья, – недовольно скривился Марк, – нечего голосить заранее. Может, мы ошибаемся, и досталось только этому району. Смотаемся к нашему с Мартой дому, он ближе ваших домов, а там будет видно.
- А машина? – растеряно спросила Марта.
- Что машина? – не понял Марк.
- Сопрут ведь, крутая модель, никак. А нам от бати влетит.
У Марка отвисла челюсть.
- У тебя что, не все дома? Кому нужна такая развалюха? Или ты решила меня доконать своей тупостью? Так это тебе удалось. А если уж так за неё переживаешь, то тяни на своём горбу, у меня нет ни малейшего желания.
- Сам тупой, - огрызнулась Марта, - никакого соображения.
Задрала нос и отошла подальше, чтобы избежать ответного удара и не поругаться окончательно. Она знала, что брат прав, хотя и укусил больно. Предложи такое он, да ещё при таких обстоятельствах, то облила бы грязью не меньше. А раз ляпнула лишнее, не подумавши, то надо и отступить, чтобы не выглядеть перед друзьями «чайником».
Но Марк, на удивление, промолчал, очевидно, решил не связываться. Махнул рукой и направился в сторону своего дома.
Ребята молча последовали за ним, кроме Феликса, ещё толком не осознавшего случившегося.
- Чего застыл на месте? - удивлённо спросила его Марта, обернувшись. – Пошли ознакомляться с реальностью, какой бы она не была.
- Пошли, - грустно ответил Феликс, - хотя…
- Что хотя? Договаривай.
- У меня на душе тяжело. Какое-то странное предчувствие, которого никогда раньше не было.
Марта тяжело вздохнула, ведь ощущала в душе то же самое, но не хотела себе в этом признаваться:
- Не бери дурного в голову, - нежно коснулась его руки, - может наши переживания и напрасны.
Феликс впервые посмотрел на неё совсем иными глазами, не как на глупую кормушку, набитую деньгами, а как на преданную подругу, повзрослевшую и достаточно привлекательную.
- Марта, - произнёс тихим голосом, - почему я раньше в тебе этого не замечал? Каким же был идиотом.
У Марты на глазах появились слёзы.
- Как же долго я этого ждала, - пролепетала она дрожащим голосом.
Молодые люди впервые сомкнулись в крепком длительном поцелуе, страстном и обоюдно желаемом.
В этот самый момент у них в головах прозвучал хриплый мужской голос:
«Оценили то, что имели? Теперь пора».
- Что это было? – испуганно спросила Марта, оторвавшись от поцелуя.
- Ты тоже слышала? – встревожился Феликс.
Но тут последовал и ответ, не менее шокирующий.
Небо резко побагровело и раскололось пополам, а из образовавшейся расщелины вылетели две никем не управляемые огненные колесницы и на огромной скорости понеслись к земле.
- Они скачут прямо на нас! – пришла в ужас Марта. – Феликс, надо бежать!
- От них нам не скрыться, - ответил спокойно Феликс, - а значит, мы не в своём мире и должны смирится с неизбежным.
Марта в один миг осознала действительность.
- Нет!! – закричала, как безумная. – Любимый! Я не хочу с тобой расставаться!
И смолкла от жара, охватившего всё тело, и ощущения неимоверно скоростного полёта, несущего её в неизвестность.
То же самое почувствовал и Феликс, и даже больше, когда в него на огромной скорости врезалась вторая колесница.
С их уходом сомкнулся огненный проход между мирами, сверкнула та же линейная молния, и небо вернулось к былому спокойному состоянию. Наступила полная тишина.
Остальные ребята к этому времени находились уже достаточно далеко, не стали их дожидаться, поэтому и не были в курсе случившегося, ничего не видели и не слышали, а может, так и должно было быть. Сначала они шли быстро, а потом сбавили шаг, спешить не было смысла. Картина была одна и таже, как и у бывшего дворца: полуразрушенные дома без освещения, пустые улицы и полная тишина. Им было не по себе от увиденного, хотя в душе, всё ещё надеялись на лучшее.
- Такого не может быть, чтобы все люди погибли, - попыталась обнадёжить Лариса и себя и друзей, хотя и сама с трудом верила в это, уж больно подозрительной была тишина, - ведь не все находились дома во время случившегося, кто-то, да был на улице. А они пустые, ни убитых, ни раненых не видно.
- Может, попрятались в подвалах, - предположил Артём, - и боятся выйти, чтобы не подвергнуться повторной бомбёжке.
- Хватит, впустую болтать! - рассердился Марк. – Толку никакого, одни расстройства. Доберёмся до моего дома, осмотрим в каком он состоянии, заглянем в подвал, ну а напоследок и мою квартиру.
- Почему напоследок? – удивилась Симона.
- Предков нет дома. Отец в командировке, а мать у подруги с ночёвкой.
- Выходит, только твоему отцу и повезло, - снова вставила своё слово Лариса, - вовремя умотал из города.
Марк тяжело вздохнул:
- Может и повезло, увидим.
- Что-то Феликс с Мартой запаздывают, - вспомнила о них Симона.
- Они тебе нужны? – насмешливо спросил Марк. – Зажимаются где-то в уютном месте. Свидетелей нет, можно и расслабиться.
Симона, недоумевая, покачала головой:
- Надо же, уединились. Нужно быть полными идиотами, чтобы при таких обстоятельствах расслабляться.
- Какие обстоятельства? – продолжал Марк в том же духе. – Как будто ты не знаешь Феликса. Ему всё по барабану. Меняет окраску, как хамелеон, лишь бы в карманах шуршало. А Марта – дура на эту хитрость ведётся.
- Значит, любит! – заступилась за подругу Лариса. – И вообще, какое вам дело до их отношений? Главное, что между собой ладят, не то, что вы.
- А что мы? – нахмурился Марк. – Договаривай!
- Зачем? – удивилась Лариса. - Ты и сам знаешь.
- Может ты и права, - буркнул под нос Марк и пошёл дальше.
Симона тяжело вздохнула и молча последовала за своим неуравновешенным парнем.
Артём и Лариса также не проронили ни слова, до самого дома.
У подъезда Марк остановился:
- Двери нараспашку, свет отсутствует и окна с побитыми стёклами, как и везде. Осталось проверить подвал.
Но его опередил Артём, сказалось любопытство, рванул первым.
- Дверь перекошена и держится на одной нижней петле, а вход в подвал полностью завален обломками: битым кирпичом, досками и прочим строительным хламом. Внутрь не попасть, да и опасно, на головы может свалиться потолок.
- Скорее всего, люди затаились в квартирах, - пришёл к выводу Марк, - не могли же они за такое короткое время и бесшумно покинуть город, причём все одновременно.
Зашёл в подъезд и помчался по лестнице на первый этаж, но того, что хотел там увидеть, не увидел. Двери четырёх квартир были распахнуты настежь, а в них вовсю разгуливал сквозняк. Люди отсутствовали.
Друзья, подоспевшие следом, только развели руками.
Такая же картина была и на других этажах, до нужного этажа, выше они решили не проверять, и так было ясно.
Марк первым зашёл в свою полуразрушенную мрачную квартиру.
- Даже не верится, – произнёс уныло, - ведь только сегодня утром здесь царили: порядок и уют. А теперь что? Полный погром. Мебель побита, будто по ней прошлись кувалдой. Ничего уцелевшего не осталось, даже моя музыкальная аппаратура.
- Не всё, - попыталась Симона хоть как-то успокоить своего огорчённого друга, - трюмо осталось незатронутым. Стоит в углу комнаты, совсем как новое. Посмотри, - указала рукой, - на нём нет ни одной царапины, будто только из магазина.
Марк посмотрел в указанную ею сторону и расширил глаза от удивления.
- Но это не наше трюмо. Его раньше здесь не было.
- Может ты забыл? – вмешался Артём. – Не могло же оно само по себе появиться.
- Ты меня принимаешь за дурака?! – разозлился Марк. – Мне ли не знать своей квартиры.
- Что ты сразу взрываешься?! – заступилась за своего парня Лариса. – Достал уже всех своим скверным характером!
- Достал?! – разошёлся не на шутку Марк. – Пошли вон отсюда! Обойдусь и без сопливых!
- Ну и пойдём! – вскипела Лариса. – Думаешь, не решимся? Уж лучше самим и спокойно выпутываться из этого дерьма, чем с таким психом.
Артём никогда раньше не видел такой агрессивной свою девушку, поэтому слегка растерялся, стоял на одном месте и молча наблюдал за происходящим.
- Пошли, Артём, - не успокаивалась Лариса, - нечего нам здесь делать.
Схватила его за руку и потянула к выходу.
- Давайте, валите, - презрительно бросил им Марк, указывая рукой на входную дверь, - и подальше.
У двери Лариса резко остановилась, вспомнив о подруге.
- Ты с нами, или как? – обратилась к ней, обернувшись. – Решай, пока мы ещё не ушли.
- Я-я, - растеряно пролепетала Симона, но увидев грозный взгляд Марка тихо добавила: - Остаюсь.
Лариса усмехнулась и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Артём в это время уже находился на лестничной клетке и дожидался её выхода, не хотел быть свидетелем ещё одной бурной разборки, хотя таковой и не было. Он всё ещё испытывал волнующие чувства к своей миловидной подруге, поэтому в такое тяжёлое время предпочёл её нежное общество другу.
- Так и знала: тряпка, - досадно буркнула Лариса за дверью, - совсем не имеет своего мнения. А ведь такая красавица. Даже я иногда ей завидовала. Куда этому прыщавому гоблину до неё? Обнять и плакать, а ещё что-то из себя корчит.
- Пошли уже, - усмехнулся Артём, - раз отделились, то надо выкручиваться. Приспосабливаться к настоящим условиям: находить еду, воду и всё необходимое для выживания. Но в первую очередь нужно найти подходящее жильё и навести в нём порядок. И желательно недалеко от друзей, может когда-нибудь и помиримся.
- Мой ты хороший, - улыбнулась Лариса, нежно обняв друга, - рассуждаешь, как настоящий мужчина, не то, что я - психа. Да, кстати, - вспомнила она, - мне почему-то совсем не хочется есть, а ведь уже прошло немало времени после нашего последнего перекуса. Да и в теле ощущается такая лёгкость, словно я не человек, а птица, или бабочка, не знаю, как правильно описать своё состояние. Кажется, что вот-вот взмахну крыльями и полечу, далеко-далеко, к цветам зелени и бескрайнему голубому небу.
- А я уже думал, что у меня крыша поехала после аварии, - обрадовался Артём, - боялся признаться даже себе. И вдруг ты сообщаешь, что ощущаешь то же самое. Как гора с плеч.
- Что же с нами всё-таки произошло? – задумалась Лариса. – Ведь явно, что что-то не так. Надо…
- Не заморачивайся, - перебил её Артём, - времени для размышлений ещё предостаточно, займёмся более важными делами.
- Ты как всегда прав: займёмся, - согласилась Лариса, - скоро рассвет, и надо где-то прилечь, хотя бы немного поспать. Побежали.
Молодые люди засмеялись, словно ничего страшного не произошло и, взявшись за руки, побежали вниз, не замечая под ногами ступеней нескончаемой лестницы и пролетающего мимо времени. Им было неимоверно радостно, хорошо и иных ощущений они не желали. Покорились судьбе и предназначению. И так бежали до тех пор, пока не превратились в две маленькие яркие сферы и, разомкнувшись, разлетелись в разные стороны.
Оставим их на какое-то время, а сами вернёмся к покинутым ими друзьям: Марку и Симоне, оставшимся в полуразрушенной квартире.
Марк всё ещё не мог прийти в себя из-за неприятной ссоры, а особенно из-за предательства друга, отвернувшегося от него ради смазливой выскочки, да ещё и при таких гнетущих непонятных обстоятельствах. В душе он, конечно, ругал и себя за свой скверный характер, ведь из-за него в основном и попадал в передряги, но всё как-то улаживалось само собой, без унижений и оправданий.
«А сейчас непонятно что свалилось на голову, - досадно промыслил он, - откуда взялось и как из него выпутываться. Да ещё и Марта с Феликсом где-то застряли, никак не налижутся, гуляки мартовские. А может, загремели в какую-то яму, на потёмках? Теперь пусть сами из неё и выкарабкиваются, палец о палец не ударю, если, конечно, не передумаю, чуть позже, посмотрю по обстановке. От Симоны то, толку никакого».
Окинул подругу унылым взглядом и продолжил мышление:
«Безнравственная тихоня, а сейчас и обуза. Боится, лишний раз слово сказать: доказать свою правоту и неправоту также. Красотой только и берёт, а во всём остальном порядком хромает».
Махнул рукой и направился к трюмо, чтобы воспользоваться им, как стулом. Больше присесть было не на что, сплошные обломки. Но едва на нём умостился, чтобы поразмыслить о дальнейших действиях, как тут же пришёл в замешательство, а от подступивших в голову идей не сталось и следа. Постаралась Симона. Резко вздрогнула, будто её ужалила оса, и устремила на него странный, довольно-таки неприветливый взгляд, каким никогда раньше не одаривала.
- Что? – спросил её недовольно. – Говори. Или язык проглотила?
- Мерзкий шут! – произнесла Симона чужим строгим голосом. – Дерзить царице? Будешь подвернут наказанию!
- Приехали, - усмехнулся Марк, - раздвоения личности здесь только и не хватало, для полного счастья. Придётся применить меры, думаю, крепкая пощёчина будет в самый раз, а то отчебучит ещё какой-нибудь номер, похлеще этого.
Поднялся с трюмо, чтобы приступить к лечебным действиям.
«Куда?! – донёсся из трюмо грозный мужской голос. – Разогнался, крокодилье отродье!
От неожиданности Марк вздрогнул не меньше, чем Симона перед помешательством, но сразу же вернулся в норму. Такое неслыханное оскорбление его порядком задело: зачесались кулаки, как при драке. Резко повернулся назад, чтобы увидеть наглеца, осмелившегося его так оскорбить, чтобы задать ему хорошей трёпки, и чуть не утратил дар речи от представшего зрелища. Из зеркала на него смотрело человекоподобное чудовище, огромное, лохматое с драконьей мордой и огромными уродливыми клыками.
- Кто ты? – испугался Марк, попятившись, но от внезапной догадки остановился: – Не может быть!
Чудовище отдалялось также и, похоже, испугалось его не меньше.
Марк спешно оглянул себя со всех сторон, потрогал лицо и облегчённо вздохнул:
- Нет, не я. И надо же, такое о себе подумать. Дурак. Пойду, уточню, что за гоблин на меня пялится, и почему боится.
Снова подошёл к зеркалу и расширил глаза от удивления, не увидев в нём ни уродливого пришельца, ни собственного отражения.
- Что за прикол? – не сдержался от возгласа, и тут же вспомнил о подруге: - Симона, подойди к зеркалу для уточнения одной важной детали. Похоже, и у меня крыша поехала.
Не смей мне указывать! - ответила Симона тем же незнакомым голосом, но к зеркалу всё же приблизилась, и грозно добавила: - Вон!
- Да, пожалуйста! – насмешливо буркнул Марк. – Только зачем так рычать? Тоже мне, царица психушки.
Когда же увидел, что в зеркале нет и её отражения, то расплылся в довольной улыбке.
- Зеркало с приколом, искажает реальность, или же ничего не показывает для вызова соответствующей реакции, как в комнате смеха. И как только я раньше об этом не догадался? Так меня изуродовать.
Симона окинула его презрительным взглядом, метнув из глаз молнии, и коснулась ладонью зеркала.
Зеркало заискрилось, и в нём появилось её изображение, только не искажённое до уродства, а прекрасное, можно даже сказать: сказочное. Она выглядела в нём изменённой до неузнаваемости, полной противоположностью своего настоящего облика, разве что огромные выразительные глаза и редкая красота лица остались прежними. На ней было роскошное длинное платье, множество украшений, а на голове сверкала невысокая, но неимоверно красочная корона.
- Вау!!! – не сдержался Марк от восторга. – Такой красоткой я тебя ещё никогда не видел!
- Утри слюни! – донёсся из зеркала хриплый мужской голос, заставивший вздрогнуть реальную Симону. – Своё ты уже упустил.
Симона побледнела как мел, очевидно, пришла в себя, и еле слышно пролепетала:
- Тот же голос что и в машине. Его хозяин пришёл за мной.
Ей было страшно, а её лицо в зеркале сияло счастливой улыбкой.
«Ты не ошиблась, - продолжил голос, - я действительно пришёл за тобой – своей законной супругой, утраченной много лет назад».
Зеркало слегка затуманилось, и в нём появилось новое изображение, далеко не такое красочное, как прежнее. Вместо былой красавицы, сиявшей неотразимостью, на них смотрело свирепое человекоподобное чудовище, намного уродливее предыдущего. Но это негативное изображение было кратковременным. Чудище потрясло головой и обрело вид красивого средних лет мужчины, в изысканном тёмном кафтане и со сверкающей на голове короной.
- Дай мне руку, дорогая, - заговорил незнакомец ласковым голосом, - чтобы я мог благополучно провести тебя в свой мир. Прежде чем туда попасть ты должна очиститься от всего земного: хорошего и плохого, иначе утратишь красоту, но обретёшь вид всех его жителей, а это нежелательно. Такой ты мне не будешь нужна.
Симона словно завороженная покорно протянула ему руку.
- Куда? – опомнился Марк, схватив за руку подругу. – Ишь, губу раскатал! Это моя девчонка, а не твоя баба! Не видишь разницы в возрасте? Ей только пятнадцать стукнуло, а тебе уже под сорок, с виду, а если учесть твои колдовские способности, то может и больше. В красавца преобразился, прямо нагримированный артист.
В глазах незнакомца сверкнули молнии, но он вовремя взял себя в руки, очевидно, передумал, или же решил отомстить позже. Схватил за руку безразличную Симону и затянул в зеркало, вместе с её взъерошенным кавалером.
Из зеркала донёсся злобный голос Марка:
«Думаешь, напугал меня своим мечом?! Гоблин клыкастый! Не на того напал! Справлюсь с тобой и голыми руками, достаточно будет и одного удара кулаком!»
Сразу за голосом последовал звук, напоминающий сильный удар о тупой предмет, затем свирепый рёв, смешанный с руганью, которую желательно не озвучивать.
Трюмо заискрилось и исчезло из виду, оставив на стене, у которой находилось, обугленный след.
В квартире наступила полная тишина, как и во всём унылом мрачном городе, невидимом, но существующем, являющимся временным пристанищем для ещё не остывших и не осознавших случившееся сущностей.
Глава 3. Загадочная неизвестность.
Очнулся Феликс от сильной боли во всём теле и, застонав, открыл глаза. Но кроме ярких разноцветных вспышек, напоминающих фейерверк, ничего не увидел и пришёл в недоумение.
- Что это со мной? – произнёс слабым голосом. – В глазах искрит, а тело ноет как после зверских побоев. Неужели на мне кто-то капитально отшлифовал кулаки? Ничего не помню. Ладно, немного отлежусь, отойду, а там, глядишь, и вспомню. В долгу точно не останусь.
Неожиданно до него донёсся многоголосый собачий лай, приведший его в ещё большее недоумение:
- Собаки? Причём немало! Откуда они взялись? Как раз их мне сейчас и не хватает, для полного счастья. А вдруг ещё и голодные. И вообще, что это за место? Птицы заливаются, кузнечики стрекочут, жуки жужжат. Где я нахожусь? Явно не в городе.
Прошёлся ладонями по земле.
- Трава, колючки. Точно не в городе, - пришёл к выводу, - а в лесу или посадке. Интересно, как я сюда попал? Видать порядком башке досталось, раз утратил память.
Собачий лай всё больше и больше усиливался, и это его не на шутку встревожило. Напрягся, и с трудом оторвал от земли отяжелевшую голову, а потом и спину, но на ноги не встал, не хватило сил, остался в сидячем положении. Да и в глазах всё ещё искрило, ничего ими не видел, а значит, и на побег нет ни малейшего шанса:
- Неужели это конец? – досадно схватился руками за голову. – Как жалкий инвалид, ни бежать, ни защищаться не в состоянии.
Но осенённый внезапной мыслью, он воспрянул духом:
- А вдруг собаки не одни.
И он не ошибся. Очень скоро вместе с собачьим лаем до него стали доносится и людские голоса, как мужские, так и женские.
Феликс замер в ожидании, и ждать ему пришлось недолго.
«Нашёл!!! – раздался поблизости мужской голос, сопровождённый хрустом веток, шуршанием листвы и топотом множества ног.
Очень скоро возле него толпились люди, которых он слышал, но всё ещё не видел, хотя и в глазах уже не искрило. На смену разноцветному фейерверку пришла сплошная темнота.
- Ваше Высочество, - обратился к нему, подошедший мужчина, - как же Вы нас напугали! Всё время находились у нас на глазах, и вдруг куда-то исчезли, как сквозь землю провалились. Вместе с лошадью.
- Не исчезли, - исправил его другой, - своими глазами видел, что случилось. Что-то напугало лошадь. Понеслась как сумасшедшая к обрыву и скинула его вниз, а потом удрала.
Феликс оторопел от услышанного, никак не ожидал такого сюрприза. Но он был достаточно смышлёным и очень скоро сообразил, что обращаются не к нему, а из-за своей слепоты не понял. Да и возле него, скорее всего, находятся актёры кино и репетируют, или же снимают в этой местности фильм, поэтому и их речь такая странная.
- Ребята, может, прервёте на минутку съёмки? – обратился к ним, окинув блуждающим взглядом пространство, - Мне нужна ваша помощь. Продолжите чуть позже.
Наступила полная тишина.
- Ну вот, совсем другое дело, - остался довольным их пониманием, - чувствуется культура. А вы, как я понял, снимаете здесь кино на живой природе, чтобы выглядело естественно, а значит, и должны иметь при себе аптечку в случае незначительных травм. Так вот, мне нужны глазные капли, неважно какие, лишь бы глазные, чтобы промыть ими глаза. Похоже, они засорились, раз ничего не вижу. Да и обезболивающее не помешало бы, тело ломит, будто по нему проехал танк. Ну, а потом объясните, чем можно отсюда добраться до города. Только и всего.
И снова неожиданность. Вместо необходимого лекарства к нему приблизилась юная девица, понял по звуку голоса, и, умостившись рядом, крепко обняла, а потом произнесла с заметным волнением:
- Что с тобой, братец? Опомнись, родной мой, ведь ты слепой с самого рождения.
- Как с рождения? – оторопел Феликс. – Что ты мелешь? Мне ли себя не знать! И, вообще, кто ты такая, и какой я тебе брат? Всю жизнь был единственным сыном в семье, и вдруг объявилась сестра. Тоже мне, артистка. Дай лучше лекарство, и распрощаемся по-хорошему, без каких-либо навязчивых обязательств.
Но незнакомка, похоже, отступать не собиралась, а наоборот, ещё крепче обняла и разрыдалась у него прямо на груди:
- Мой брат, мой Филипп, что же это за напасть такая? Пусть ты меня – свою младшую сестру забыл, но хоть старшего брата Маркуса – нашего царя, помнишь?
У Феликса отвисла челюсть, только и смог выговорить:
-Что-о-о?
Дальнейшая его речь походила на бред сивой кобылы.
- Так и знала: жар! – разрыдалась ещё громче новоявленная сестра.
К этому времени, похоже, подоспел и отсутствовавший ранее братец, причём в изрядно подпорченном настроении.
- Хватит его облизывать! – разорался на сестру. – Живой, значит, всё в порядке. А растерял мозги, так ему они к чему, не велика потеря для слепого.
- Жестокий тиран! – злобно прошипела сестра. – Ни капли жалости к калеке. Родной ведь.
- Позор нашему доблестному роду, или же подкидыш! – продолжил в том же духе брат. – Отойди от него, Лорана, не позорь нашего имени, иначе лишу всех наследственных привилегий!
Лорана тяжело вздохнула и отошла от младшего брата, кем считала Феликса. С царём были шутки плохи.
- Зато Феликса, такое мерзкое оскорбление, да ещё от незнакомца, задело за живое.
- Подкидыш! – взорвался он как пороховая бочка. – На себя посмотри, павлин напыщенный! Скажи спасибо, что я не в норме, не вижу твоей нахальной рожи, а то показал бы, где раки зимуют!
Маркус покрылся багровыми пятнами, но, увидев умоляющий взгляд сестры, слегка остыл:
- Безумный слепец, что с него возьмёшь? – презрительно махнул рукой и перевёл взгляд на стража, подошедшего первым к Феликсу: - На телегу его, к недобитому кабану! Самое место для подобного сброда! Пусть лечится его навозом.
Злорадно усмехнулся и, подстегнув коня, ускакал прочь, заниматься более интересными делами. Он знал, что его сестра не допустит выполнения такого унизительного приказа по отношению к слепому брату, поэтому решил не присутствовать при этом, чтобы лишний раз не расстраиваться. Ему вполне хватило и этих издевательств.
Едва он скрылся за густыми зарослями, Лорана перевела взгляд на стража, собиравшегося выполнять приказ государя.
- Князя в мою повозку! – приказала ему строгим голосом.
- Но, Ваше…
- Никаких, но! – перебила его Лорана. – Иначе всю оставшуюся жизнь проведёшь в подземелье! В обществе голодных крыс!
- Слушаюсь, Ваше Высочество, - опомнился страж.
Недопонимания улетучились моментально.
Обернулся в сторону подчинённых, дожидавшихся его приказа, и крикнул повелительным голосом:
- Двое ко мне!
Те, как ужаленные, сорвались с места и за считанные секунды оказались рядом.
- Перенесите Его Высочество, - продолжил он тем же тоном, указывая рукой на Феликса, - в повозку Её Высочества. Да поаккуратнее, иначе пойдёте на корм крысам!
Лорана с трудом сдержалась от смеха.
А Феликс к этому времени уже полностью успокоился, да и злиться было не на кого. Незнакомка относилась к нему по-родственному, а её наглый братец покинул поле боя. Плюс - ему сильно хотелось спать, как никогда раньше, поэтому он согласен был на всё, лишь бы оказаться в уютной постели, а не под открытым небом, да ещё неизвестно где. И уже без всяких возражений и излишних вопросов позволил крепким мужчинам, ощутил на себе их мощную хватку, перенести себя в повозку. Когда же оказался на новом месте, то пришёл в восторг, насколько была заметна разница между колючей травой и мягкими шкурами, очевидно, устилавшими сидения повозки.
- Вау! - не сдержался от возгласа, приведшего в недоумение не только носильщиков, но и названную сестру. – Прямо, как в кресле, мягко и телу, и голове.
- Филипп, ты меня удивляешь, - обратилась к нему Лорана, умащиваясь рядом. – Где ты набрался таких странных словечек, которых никогда раньше не излагал.
Но Феликс её уже не слышал. Едва коснулся головой мягкого основания, как тут же погрузился в сон.
Повозка, запряженная тремя лошадьми, тронулась с места и медленно покатила по узкой лесной дороге в сторону городских строений, находившихся за пределами леса.
Дорога была не из идеальных, попадались бугры, кочки и мелкие впадины, но они абсолютно не мешали спавшему крепким сном Феликсу, а на оборот, ещё больше укачивали. Не проснулся он, и когда повозка остановилась, и даже во время длительного неудобного переноса к личным покоям. Проспал до самого вечера, потом всю ночь, последующее утро, и проснулся, когда солнце уже находилось в зените. Сладко зевнул и потянулся рукой за салфеткой, что делал каждое утро, чтобы протереть слипшиеся от налёта веки. Но её на месте не оказалось, и это ему не понравилось.
- Куда она делась? - недовольно пощупал постель с обеих сторон. – Или её забыли положить. Хороши слуги. Поднимусь: задам трёпки, чтобы добросовестно выполняли свою работу.
Протёр руками глаза и взвыл от боли, ощутив на одном из них не только липкий налёт, но и припухлость.
- Что с глазом? – пришёл в недоумение. – Неужели на что-то им напоролся? Или же меня братец так любезно отделал? Нет, не может быть, я бы такое запомнил. Тогда что? К моей слепоте только фингала под глазом не хватало, для полного счастья. А это явно он, все признаки на ощупь. И вообще, что такое фингал? Откуда взялось это мерзкое слово? Ведь никогда его раньше не употреблял в своей речи, не подобает при моём знатном происхождении. И куда делись слуги? Некому даже подать умыться. Обычно торчат у постели ни свет, ни заря, не дают выспаться, а сегодня куда-то исчезли, причём все.
Он-то не знал, что уже далеко не утро, и сколько времени проспал также, да и слуги, без дела не сидели, работы у них хватало, загружены были ею по самые уши, но и к нему не забывали заглядывать, чтобы не влетело от дворецкого.
- Ладно, обойдусь и без них, - решил он, - очевидно, чем-то заняты. Пусть я и слепой, но далеко не немощный. Доберусь на ощупь до таза для умывания, приходилось иногда, а там будет видно, может и они управятся к этому времени.
Поднялся с кровати и медленными шагами, с протянутыми вперёд руками, направился в нужную сторону. И очень скоро добрался до широкого деревянного стола, заставленного всем необходимым: тазами, кувшинами и прочим, как для обычного умывания, так и для более объёмного ополаскивания.
Раньше возле стола находилась объёмная деревянная бочка, предназначавшаяся для купания, но её оттуда убрали, вернее, чуть отодвинули в сторону, после самовольного неудачного приближения хозяина.
- Так, Филипп, ты на месте, - сказал сам себе, нащупав руками таз с водой, - умывайся и приводи себя в порядок. Вода тёплая, очевидно, недавно её принесли, раз не успела остыть. В самый раз для слипшихся век и воспалённого глаза.
Зачерпнул в ладони воду и притулил к лицу, затем проделал то же самое, и пришёл к выводу, что удовольствия мало, душа требует большего. Опёрся руками о стол и погрузил в таз всю голову, что проделывал не раз, пи желании. Но удовольствия в этот раз не получил, оторвался от таза, как ужаленный, почувствовав сильные рези в глазах, чего тоже никогда раньше не случалось. Плюс - на этом его беды не закончились, получил новое потрясение, от которого едва не лишился чувств, вовремя удержался руками за стол. Вместо былой темноты в глазах появился яркий свет, причём не один, а со всеми, присущими ему предметами. Несчастный калека понял, что видит глазами, и это изменение, сопровождённое болями, было для него уже не бедой, а счастьем. Не в силах устоять на ногах от волнения, он умостился на ближний стул и слился с окружающим пространством, ознакомляясь с новой жизнью, как младенец после рождения. И просидел до тех пор, пока полностью не осознал случившегося. К этому времени исчезли и рези в глазах.
- Я вижу, - не мог нарадоваться он, - вижу, как и все люди. Теперь никто не осмелиться насмехаться надо мной. Не позволю! Даже самоуверенному брату. А теперь, - вспомнил о важном, - нужно ознакомиться со своим лицом, и внешностью также.
Осмотрелся по сторонам и увидел на стене круглое зеркало.
- Как раз то, что надо. Вперёд Феликс, поприветствуй Своё Высочество, - выпалил в спешке, и тут же опомнился, что ошибся именем, и не чьим-нибудь, а именно своим: - Что за ерунда? Почему я себя так назвал?
Но раздумывать долго не желал, хотелось поскорее себя увидеть, а также сестру, ненавистного брата, дворец, слуг, в общем, всё и всех.
- Скорее всего, переволновался, - пришёл к поспешному выводу, - раз назвал себя другим именем.
Встал со стула и быстро направился к зеркалу. Внимательно осмотрел своё лицо, фигуру со всех сторон и остался довольным увиденным. Хотя цвет глаз, всё же остался под вопросом.
- Внешность - ничего, - произнёс вслух, - а вот с глазами, что-то не так. Почему они такие мутные? Ведь я ими хорошо вижу. Может так и должны быть. Ладно, узнаю позже.
Направился к выходу из покоев, но у двери резко остановился.
- Ты - князь, потомок знатного рода, а значит, и поступай мудро! - произнёс вслух. - Оставайся для всех слепым, как и раньше, но ознакомься с обстановкой уже зрячими глазами. Узнай, кто и чем дышит, кто друг, а кто недруг. Сделаешь соответствующие выводы, и только тогда откроешь правду, чтобы быть надёжным вождём для своих сторонников. Конечно, снова ходить с закрытыми глазами, когда едва увидел свет, удовольствие не очень, но ради собственной выгоды придётся пойти на такую жертву. Пока что всё, а теперь за дело.
Развернулся и направился к кровати, чтобы прилечь на время, пока не явятся слуги, дворецкий, или кто другой. Закрыл глаза и, немного поразмыслив, не заметил, как снова погрузился в сон.
«Ваше Высочество, - донёсся до него сквозь сон чей-то мужской голос, сопровождённый лёгкой тряской за плечо, - проснитесь. Это я - Ваш дворецкий».
- Что тебе надо? – буркнул спросонья Филипп. – Только уснул.
Открыл глаза и устремил на дворецкого недовольный взгляд, забыв о конспирации.
- Говори! Живо!
- Ваше-е-е? – растерялся дворецкий, при виде его стеклянных глаз, но быстро опомнился. – Закройте глаза. Вам лекарь запретил их открывать из-за постоянного, вызывающих головокружение, воспаления. Изготовил специальную мазь, чтобы не открывались, а Вы, похоже, её смыли. И вот Вам неприятный результат – упали и набили себе синяк под глазом. А главное, когда успели? Ведь я отлучился от Вас ненадолго, всего лишь по нуждам.
- Что ты мелешь? Какие воспаления? У меня сроду не болели глаза. И откуда мог взяться синяк? – выпалил Филипп, и резко побледнел, увидев глаза дворецкого, только и смог выговорить: - Глаза. Они другие.
И тут же вспомнил и о случившемся, затерявшемся в памяти из-за кратковременного сна.
- Как другие? Чьи? – насторожился дворецкий. – Вы о чём?
К этому времени Филипп уже успел сообразить, как исправить ошибку.
- Мои. Чьи же ещё? Они мне показались другими, на ощупь. Очевидно, из-за отсутствия мази.
Дворецкий облегчённо вздохнул.
- Вот-вот, и я о том же. И синяк набили…
- Хватит! – перебил его Филипп. – Уже слышал. Подай лучше мазь, намажу глаза, а то и впрямь воспалятся.
Не успел он договорить, как от дворецкого уже и след простыл.
- Надо же, какой быстрый, - не сдержался от улыбки, - слинял, будто корова языком слизала. Очевидно, мне предстоит ещё много чего интересного узнать. Нужно быть внимательным, научиться владеть собой, чтобы не повторить подобной ошибки, как при нём. Благо, что тугодум, другой раскусил бы сразу.
В этот самый момент распахнулась входная дверь, и в покои влетел запыхавшийся дворецкий.
- Принёс, Ваше Высочество. Еле нашёл у лекаря в кладовке, перерыл все полки, пока он где-то шлялся. Разумеется, очень рисковал, и только ради Вас, чтобы Вам не влетело от него за самовольное снятие мази.
Отчитался, как полагалось при его важной должности, а потом льстиво протянул маленький флакончик:
- Возьмите.
- Что возьмите?! – наигранно разозлился Филипп. – Забыл, с кем имеешь дело? Так я тебе сейчас живо напомню! Где моя трость?
Привстал на кровати и, вслепую, принялся шарить руками по покрывалу в поисках предмета воспитания.
Дворецкий побледнел.
- Простите, Ваше Высочество, - пролепетал испуганно, - исправлюсь. Ведь этим всегда занимался лекарь, причём без свидетелей, чтобы не переняли его врачевание. Я даже не в курсе, как её наносить на глаза, открытые или закрытые. Но коль желаете, попробую.
- Ладно, давай уже, - скривился Филипп, протягивая руку, - обойдусь без тебя, а то глядишь, и в штаны наложишь.
Повторных уговоров не понадобилось, дворецкий мигом избавился от уже опасного груза и, вздохнув облегчённо, даже забыл о мимолётных неприятностях, моментально приступил к своим обязанностям.
- Что ещё прикажете? – спросил, льстиво улыбаясь.
- Пока ничего, ступай. Чуть позже пришлёшь слуг, чтобы привели меня в подобающий вид перед утренней трапезой.
- Вы хотели сказать: обеденной? – переспросил дворецкий.
Филипп нахмурился.
- Да что на тебя сегодня нашло? Постоянно перечишь. Или решил меня окончательно разозлить? Я только недавно проснулся! Так какой может быть обед, если ещё не было завтрака.
- Не перечу, не имею такой моды, - слегка обиделся дворецкий, - и всегда говорю правду. Сейчас не утро, а полдень. Вы были слишком утомлены, поэтому проспали дольше обычного.
- Полдень, – задумчиво сказал сам себе Филипп, и тут же добавил: - Обед, так обед, без разницы.
Дворецкий гордо задрал голову. Победа была заслуженной, пусть даже и над незрячим, но всё же монархом.
- Что прикажете? – повторил вопрос уже довольным голосом.
- У тебя плохо с памятью?
- Будет исполнено, - понял дворецкий с полуслова.
Сделал поклон и спешно покинул покои, чтобы не раздражать слепую Светлость своей преданностью.
Едва он скрылся за дверью, Филипп соскочил с ложа и быстро приблизился к зеркалу. Ему не терпелось снова увидеть свои глаза, чтобы уточнить действительно ли они отличаются от глаз дворецкого и насколько, или же ему это показалось.
- Нет, не показалось, - сказал сам себе, - внимательно всматриваясь в свои глаза, - отличаются, причём сильно. Мутные, и без зрачков. Что же с ними не так? Ведь я ими вижу, и не плохо. А может у всех людей глаза разные, и я напрасно удивляюсь. Ладно, не буду гадать впустую, сегодня будет ясно. А синяк, всё же есть, очевидно, не заметил его при первом осмотре себя в зеркале, или же зрение стало более зорким.
Отошёл от зеркала, чтобы слуги не застали его за таким подозрительным занятием, и умостился на ближний топчан.
- А теперь надо подумать о важном. Дворецкий сказал, что мои глаза из-за воспаления всегда были закрыты, а теперь они мне нужны открытыми, чтобы видеть. Значит, поступлю так: похвалю лекаря за его чудодейственную мазь, избавившую от болей и восстановившую движение век, чтобы больше ею не пользоваться, а синяк пройдёт сам по себе, дело времени. Так, что дальше? – напряг мозги.
Но новые идеи в голову не приходили, кроме уже продуманных, и он решил больше не напрягать мозги, а в дальнейшем положиться на смекалку.
- Поживём - увидим, - добавил радостно, - теперь и я смогу пользоваться этими бесценными привилегиями. А вот как раз и возможность, - напряг слух, - похоже, кто-то приближается.
И он не ошибся: скрипнула входная дверь, и в покои вошла юная девица, стройная и очень красивая, но, похоже, служанка, догадался по чепчику, скрывавшему часть её роскошных белокурых волос, и короткому фартуку, надетому поверх простенького длинного платья.
- Вы уже проснулись, Ваше Высочество? – спросила она растерянно. – А я? Я не знала. Да и загружена была работой, вот и задержалась. Такого больше не повторится, обещаю, только не гневайтесь за моё опоздание, иначе меня подвергнут наказанию.
Девица была настолько прекрасна, что Филипп обомлел; забыл не только о своих зрячих глазах, но и о разнице между господином и прислугой. В один миг был сражён красотой её лица и огромных голубых глаз, выразительных и одновременно печальных. Молча смотрел на белокурую красавицу и не мог оторвать от неё своих восторженных стеклянных глаз, даже не догадываясь, что своим поведением, а особенно целенаправленным взглядом не на шутку её встревожил. В нём впервые проснулся мужчина, страстный и желающий женской красоты.
- Что с Вами? – пролепетала она взволнованным голосом, всматриваясь в его лицо. – Вы не такой как раньше. Ваши открытые глаза? Взгляд. Вы меня видите?
Её реакция моментально вернула Филиппа к здравомыслию.
«Надо же? Так увлёкся! – выругал себя мысленно, отводя взгляд. – Чуть всё не испортил».
А вслух ответил:
- Не вижу, а хотел бы. Пытался увидеть, но, к сожалению, не суждено.
У служанки на глазах появились слёзы:
- Простите, князь, я не хотела Вас огорчать. Просто непривычно видеть Вас с открытыми глазами, вот и растерялась. Ой, что это я разговорилась? – опомнилась она. – Забыла, кем являюсь, пусть даже и против воли. Дозвольте мне привести Вас в подобающий вид: умыть, причесать и прочее, иначе не успею к нужному времени.
- Успеешь, я помогу, – ответил Филипп, - а сейчас ответь мне на несколько вопросов, и без удивления, коротко и ясно.
- Как скажете, - согласилась служанка, - только дозвольте мне присесть на время беседы, напротив, боюсь, что не устою на ногах, слишком волнуюсь.
- Садись рядом, на топчане, чтобы я мог уловить искренность.
Повторного приглашения не понадобилось, девица моментально оказалась рядом, даже не сдержалась от облегчённого вздоха, чем вызвала на лице князя улыбку.
«Простая как веник, - мысленно оценил её качества, и сам же удивился сказанному: - Странная фраза. Откуда я её знаю?»
Девица устремила вопросительный взгляд на князя:
- Что Вы желаете знать?
- Как твоё имя?
У девицы округлились глаза от удивления, такого она не ожидала услышать.
- Вы шутите? – только и смогла выговорить.
- Я же предупреждал: «Без вопросов!» - разозлился Филипп.
От удивления не осталось и следа.
- Симона, - ответила служанка еле слышно.
- Симона? – переспросил Филипп, устремив на неё пристальный взгляд своих однотонных глаз. – Знакомое имя. Где-то я его уже слышал. Раньше.
- Конечно, знакомое, - снова удивилась Симона, - ведь уже три месяца, как я Вам прислуживаю, и Вы не раз называли меня по имени.
Филипп промолчал.
Симона посмотрела на него внимательно и тяжело вздохнула от внезапной догадки:
- Так Вы действительно ничего не помните?
Филипп снова промолчал.
- Ах да, - вспомнила она о важном, - вчера на охоте Вы получили травму – ударились головой о пенёк, отсюда и синяк под глазом, и похоже, частичная потеря памяти. Конь почему-то испугался и понёсся к обрыву, а потом скинул Вас как чужого. Так говорят свидетели.
- Почему ты здесь? – спросил Филипп, резко сменив тему. – Да ещё и сама. Девицам не место в мужских покоях, думаю, ты и сама знаешь, почему.
- Знаю, - грустно ответила Симона, - но я бессильна противостоять этому. Валя царя не оспаривается, ибо является законом для всех. А я здесь отбываю наказание за свою дерзость.
- Какую дерзость? – удивился Филипп. – Что такого могла сделать девица, да ещё и рабыня?
- Задеть гордость. Отказать в любви.
- Кому?
- Самому царю, - горестно выбросила из себя Симона и разрыдалась, - этому самоуверенному ублюдку, жестокому тирану и самозванцу, силой добившемуся моего тела, но не любви.
- Что? – оторопел Филипп от услышанного.
- Что слышал, - добавила Симона уже иным голосом, - можешь даже ему доложить, ведь ты его брат, а значит, одна кровь. Мне уже всё равно.
Из её огромных голубых глаз лились потоки слёз, а лицо выражало величие. В таком новом обличьи она выглядела настолько прекрасной, что Филипп забыл обо всём на свете, даже о своих зрячих глазах.
- Симона, - прохрипел взволнованно, - ты….
Крепко сжал желанную красавицу в объятиях и припал к её устам жарким поцелуем. И опомнился лишь тогда, когда та больно укусила его за верхнюю губу.
- И ты туда же!? – злобно прошипела Симона, оттолкнув от себя слепого наглеца. – Плоти беззащитной захотелось?
- Прости, я не хотел, - виновато ответил Филипп, - так получилось. И, в конце концов, я же мужчина, а не бесчувственный чурбан, чтобы устоять перед такой красотой.
- А ты откуда знаешь о моей красоте? – насторожилась Симона. - Или всё-таки видишь, а слепым только притворяешься.
- Подведи меня к зеркалу и сравни наши глаза, если так не видишь разницы. А твою красоту я вижу сердцем, душой, всем своим существом, и ничего не могу с этим поделать, очевидно, полюбил.
Симона тяжело вздохнула, похоже, поверила в его искренность. Снова умостилась рядом и стала внимательно рассматривать его лицо, что никогда раньше не делала. И к своему немалому удивлению разглядела в нём довольно-таки красивого мужчину, каким он и был на самом деле, смущали только глаза своей жуткой необыкновенностью.
- А ты ничего, - нежно провела указательным пальцем по его ровному носу, - думаю, можно привыкнуть.
Филиппа кинуло в жар от такой неожиданной новости. Такая красавица и он.
-Ты не шутишь? - спросил её удивлённо.
Симона улыбнулась очаровательной улыбкой.
- Пока нет, а там будет видно. И вообще, куда делось твоё Высочество? Верни его на место, иначе передумаю. Хочешь быть со мной, так будь тем, кем был всегда, чтобы не вызвать подозрений. Мне нужно много чего тебе рассказать: о себе, твоём брате и этом царстве, так что наберись терпения и жди своего часа.
Филипп поцеловал ей руку и поднялся с топчана.
- Ладно, делай свою работу, только поверхностно, поменьше касайся меня руками, чтобы не вызывать волнение. Кому наказание, а кому пытка. Уж брат постарался: отомстил и вашим, и нашим.
- Да, Ваше Высочество, - защебетала Симона, изменившись прямо на глазах, - я мигом.
Вскочила с топчана и как пчёлка приступила к привычной обыденной работе. И очень быстро управилась. К приходу дворецкого князь уже был при полном параде.
- Ваше Высочество, - льстиво обратился дворецкий, - куда прикажете поставить трапезу? Сюда или….
- Отнеси в общую трапезную, - перебил его Филипп, - сегодня буду обедать там, вместе со всеми.
- Как скажете, - ответил дворецкий, покидая покои, а в коридоре, недоумевая, пожал плечами: - Что-то новое. Интересно, что он там собирается делать со своей слепотой? Среди зрячих? А в принципе, какая мне разница, наверное, тоже, что и на охоте. Навернётся через незначительное препятствие и опять загремит в постель, на пару суток. Тоже мне, Горе-Светлость.
В коридоре его дожидались рабы, загруженные посудинами с различными яствами.
- Несите обратно в трапезную, - приказал им строго и важно отправился по своим ответственным делам.
Едва он скрылся за дверью, Филипп коснулся руки Симоны.
- Поможешь мне добраться к трапезной? – обратился к ней тихим голосом, не глядя в лицо, чтобы не вызвать повторных подозрений. – Или это не входит в твои обязанности?
Симона улыбнулась:
- Конечно, помогу, даже с удовольствием, чтобы досадить самоуверенному хлыщу. Пусть видит, что мне наплевать на его унизительное наказание.
- О каком наказании ты говоришь? – пришёл в недоумение князь с заметной обидой в голосе. – Или прислуживать мне для тебя унизительно?
Лицо Симоны сделалось мрачным.
- Тебе или кому другому, не играет роли, - ответила она, злобно сверкая глазами, - достаточно скинуть к низам, сломить гордость рабством и втоптать величие в грязь.
- Хватит ходить вокруг да около! – не выдержал Филипп неизвестности. – Сплошные загадки, непонятные намёки и ни одного ответа. Хочешь быть моим другом, так говори! Здесь и сейчас, чтобы я заранее был готов неожиданностям.
- Хочешь знать правду? Так слушай! – продолжала Симона в том же духе. – Я не рабыня, а законная царица этого царства, а мой покойный супруг – его царь. Мы жили с ним в любви и согласии, пока не явился твой брат, причём, неизвестно откуда; зверски убил моего супруга и самовольно занял его трон. В меня же, влюбился до безумия. Всячески обхаживал, чтобы добиться взаимности и, не получив желаемого, обесчестил, а потом швырнул в каморку к рабам, для вразумления и перевоспитания. Но ревность не давала ему покоя. Не желал, чтобы на меня пялились мужчины, пусть даже и рабы, поэтому и отправил в услужение к слепому. Извини за болезненное напоминание, но ты потребовал правды.
Филипп оторопел от такой шокирующей новости, даже не обратил внимания на последнюю унизительную фразу о своей слепоте. Устремил на неё изумлённый взгляд и застыл в безмолвии.
- Ты на меня смотришь осознанно, - резко сменила тему Симона, - я тебе открыла правду, а теперь жду её от тебя.
- Кем являемся самозванцу мы с сестрой? Слишком много в нём неприязни к нам, - опомнился Филипп, - ответь мне на этот вопрос, а я отвечу на твой.
- Вы племянники моего супруга, лишившиеся родителей в раннем детстве. Он вырастил вас как своих детей, но без усыновления. Благодаря слепоте, ты до сих пор жив, самозванец не видит в тебе соперника на престол.
- А как же другие родственники? Придворные? Слуги? Народ? – недоумевал Филипп. – Неужели они не помнят, кто и кем является на самом деле.
- Не помнят. Над этим поработал колдун, убитый самозванцем сразу после магического вмешательства, как ненужный свидетель. Все считают его законным царём, а вас его родными: братом и сестрой. Меня же знают, как рабыню, а о том, кем я являюсь на самом деле, знает только он, и я также. Посчитал, что память о знатном происхождении и роскошной жизни сломит мою гордыню и бросит к нему в объятия.
Симона сделала глубокий выдох, словно избавляясь от внутреннего груза, и устремила взгляд на задумчивого Филиппа:
- На этом всё. Теперь твоя очередь. Только без уклонений, иначе возненавижу, как самозванца.
Филипп нахмурился
- Я потомок знатного рода, и твоё недоверие меня оскорбляет.
- Прости, не хотела, - оправдалась Симона, - слишком много хлебнула горя за последнее время, отсюда и утрата доверия.
- Задавай вопрос, - продолжил Филипп.
- Ты видишь? – спросила Симона.
- Да.
- Так и знала, а вернее, догадывалась. Слишком разительные изменения появились в твоих взглядах. И если это заметила я, то заметят и другие. Хотя, может и нет, ведь с виду твои глаза далеки от зрячих. Даже не знаю, как ты ими ухитряешься видеть, зрачков то нет. Извини за горькую правду, но она налицо.
- Сам удивился не меньше, когда увидел себя в зеркале.
- И давно ты такой? – поинтересовалась Симона. – Слепой и всевидящий.
- С сегодняшнего дня, после пробуждения, а точнее, во время умывания лица.
- Похоже, полёт с обрыва пошёл тебе на пользу. Не забудь поблагодарить коня, когда будешь в конюшне. Уж постарался на славу. Чуть не лишил мозгов, зато излечил от слепоты.
Филипп засмеялся:
- С тобой не соскучишься. За словом в карман не полезешь.
- Что собираешься делать дальше? – спросила Симона уже серьёзно. – Сообщать будешь о своей зрячести?
- Пока нет.
- Понятно. Значит, что-то надумал, и я буду на твоей стороне, мне терять нечего. А сейчас пошли в трапезную, пока ещё не поздно, слишком много времени ушло на разговоры. Да смотри не выдай своего настоящего состояния, если хочешь довести до ума задуманное.
- Моя красивая верная подруга, - не сдержался от восторга Филипп, - как же мне тебя не хватало.
Взял её руку и припал к ней поцелуем.
- А ты ничего! – улыбнулась Симона. – Знаешь, чем завлечь, прямо как опытный ловелас. И когда только успел этому научиться. А вот до подруги ещё далеко. Посмотрю на твоё поведение. Держись за мою руку, для создания видимости, чтобы не вызвать подозрений, и почаще смотри в пространство, как раньше. Быть слепым куда проще, чем его играть. И ещё, чуть не забыла о важном. Меня здесь все называют Селеной, и тоже по воле царя, чтобы не всплывали в их обработанных мозгах воспоминания о прошлом. Называй и ты меня так. Тебе же я с самого первого дня службы представилась своим настоящим именем, назло тирану.
- Прямо как в кино, - неосознанно высказался Филипп.
- Не поняла, - растерялась Симона. – Что такое кино?
- Не знаю, - задумчиво ответил Филипп, беря её за руку, - само собой получилось. Пошли.
Молодые люди спешно покинули покои, а за их пределами продолжили путь медленным шагом, чтобы не вызвать подозрений у любопытного дворецкого, шнырявшего повсюду как марионетка. На мнения рабов им было наплевать.
- Что-то мы слишком долго добираемся, - удивился Филипп. – Не заблудились, случайно, царица? Мне-то всё незнакомо. Впервые вижу дворец зрячими глазами.
- Что за недостойный намёк? – обиделась Симона. – Мне ли не знать своего дворца. К тому же твои покои находятся в его самой отдалённой части, чтобы не раздражать царя неприятным соседством.
- Сволочь! – злобно процедил сквозь зубы Филипп, крепко сжав кулаки, даже забыл, что в одном из них находится нежная рука Симоны. – Отомщу за все унижения.
- Остынь, мститель! - скривилась Симона от боли. - Не чувствуешь на ком сгоняешь злобу? Чуть без руки не оставил, сдавил как тисками. К тому же месть эффективнее холодной, а горячка может только навредить.
- Знаю, - уже спокойно ответил Филипп.
На этом их общение закончилось, до самой трапезной не проронили ни слова, ни он, ни она. Да и идти уже оставалось совсем немного, всего лишь пару огромных залов и один, не менее обширный, коридор.
- Пришли, – сказала Симона, остановившись у высокой двери, - дальнейшее зависит от твоих разумных действий.
Открыла дверь и за руку завела его внутрь.
Царь в это время находился за роскошным столом в обществе сестры и нескольких знатных особ и, похоже, в изрядно испорченном настроении, заметно было по недовольному выражению лица и раздражённости на любое общение. Очевидно, ему не понравилось желание слепого родственника вкусить трапезу в его обществе.
- Явился, – рявкнул недовольно, - да ещё и поводыря с собой прихватил. Ах да, совсем забыл, он же слепой как крот, без собачки шага не ступит.
Лорана умоляюще посмотрела на царственного брата:
- Ты же обещал, Маркус.
- Ну, обещал, и что? А теперь передумал. Ты посмотри, на кого он похож! Глаза как у вампира! Думает, как их открыл, так сразу и похорошел. Сидел бы в своей норе и не высовывался, не раздражал своим убойным видом.
- Да что же плохого в его желании? – недоумевала Лорана. – Свой ведь.
- Слишком требовательным стал, - прорычал Маркус, - возомнил себя равным. Вчера всю охоту мне испортил. Полдня раздражал своим присутствием, пока не загремел с обрыва. Спасибо коню, постарался, очевидно, нервы сдали, возить бесполезный груз на спине.
Присутствующие за столом вельможи моментально стихли, чтобы не влетело от государя за создание помех во время его красноречивого общения с княгиней.
Филипп покрылся багровыми пятнами и чуть не сорвался с места, чтобы как следует проучить этого самоуверенного хлыща. Вовремя опомнился, плюс - в этом ему немало помогла прекрасная подруга, ощутимо ущипнув за руку.
«Не время, - приказал себе мысленно, - ещё успеешь почесать кулаки о его прыщавую рожу, и тут же напряг память: - Знакомое выражение: прыщавая рожа. Где-то я мог его уже раньше слышать?
- Чего напыжился, как индюк? – насмешливо обратился к нему Маркус. – Присаживайся за стол, раз пришёл. Только девку оставь у входа, не место простолюдинам за царским столом.
На этот раз уже вспыхнула Симона, но взорваться не успела, вмешался Филипп.
- Девица сядет за стол со мной! – ответил он царю необычным строгим голосом, заставившим того насторожиться, и тут же исправился - смягчил тон. - Понадобится её помощь.
- Разжевать и положить в рот, - усмехнулся царь, оставшись довольным собственной остротой, - так уж и быть, дозволяю. Только пусть держит свой ядовитый язык за зубами, иначе вырву его собственными руками.
Филипп на этот раз промолчал, хоть вертелся на языке крутой ответ, подоспевший из забытого прошлого. Взял за руку Симону и медленно вместе с ней направился к столу, глядя туманными глазами в пространство.
А в дальнейшем трапеза пошла более и менее спокойно. Царь стих, очевидно, достаточно насытился издевательствами над ненавистным родственником и его собачкой и упал духом, или же не к чему было придраться. Все движения слепого, неосознанные взгляды и поведение за столом выглядели настолько правдоподобными, что ни у кого из присутствующих, даже у него, не вызвали подозрений в обратном.
Но, к сожалению, не всегда бывает так гладко, как хочется, особенно, если за одним столом сидят: гордая красавица и отверженный ею воздыхатель, утративший шанс на взаимность после гнусного унизительного надругательства.
Царь безумно любил эту дерзкую девицу, униженную, втоптанную в грязь, но не сломленную и не покорившуюся, и также безумно ненавидел. Поглядывал на неё искоса, в надежде уловить хотя бы мимолётный взгляд в свою сторону или же отдалённый намёк на благосклонность и, таки уловил, но только не то, что желал, а совсем другое, тщетно скрытое от посторонних глаз, вызвавшее в нём не только ревность, но и подозрение. Незначительная, мимолётная ошибка князя, обернулась для него провалом. Ревнивый царь уловил его осознанный взгляд на своей любовнице, а затем и выступивший на лбу пот, и насторожился.
«Слепой и не слепой, - промыслил задумчиво. – Какой же, на самом деле? С ним что-то не так, хоть и тщательно скрывает. Нутром чую, осталось только в этом убедиться. Если зрячий, то вовремя отреагирует, а слепой, значит, погибнет, туда ему и дорога, не велика потеря».
Взял со стола нож и запустил в сидевшего напротив ненавистного брата. И он не ошибся: тот оказался далеко не слепым, на лету поймал смертельное оружие, прямо у самого носа.
В трапезной воцарилась полная тишина. Даже дворецкий, застыл в безмолвии, никак не ожидал такого сюрприза. Но это затишье было кратковременным перед предстоящей мощной бурей.
- Лживый шакал! – взорвался царь. – Притворялся слепым, а сам всё видел?!
Отшвырнул в сторону стул и, кинувшись к не успевшему отойти от шока брату, схватил за грудки.
- Что вынюхивал, чего добивался? – прорычал ему прямо в лицо. - Может моего трона?! Так ты у меня его получишь, только как раб с пожизненной отметиной на лбу. А пока получи задаток.
Нанёс сильнейший удар кулаком ему в лоб, ещё не отошедший от предыдущей травмы.
У Филиппа резко потемнело в глазах. Он зашатался и рухнул на пол.
- Ублюдок! – злобно зашипела Симона, набросившись на царя с кулаками. – Ненавижу!
Тот презрительно отшвырнув её в сторону.
- Добилась, таки своего, блудная девка. Теперь твоё место в борделе, среди таких же шлюх.
- Не смей называть меня шлюхой! – продолжала в том же духе Симона. – Вепрь прыщавый! Иначе выцарапаю глаза!
- Вепрь?! – побагровел Маркус от такого неслыханного оскорбления. – Прыщавый?! Да я тебя сейчас разорву на мелкие куски!
Понёсся к дерзкой девице, поднимавшейся с пола после его любезного отброса, но нанести удар не успел, та его опередила. Издала странный визг и запрыгнула на него как белка на дерево, а потом изо всех сил вцепилась руками ему в волосы.
- Не на ту напал, кобель приблудный! Страус долговязый! Сейчас ты у меня останешься без перьев на тупой башке и без шикарного хвоста! Я тебе покажу, как Моему Величеству борделем угрожать!
Превратилась из смирной беззащитной девицы в свирепую, разъярённую фурию, способную не только за себя постоять, но и порядком потрепать жертву. Очевидно, терпению пришёл конец, сдали нервы.
- Отпусти волосы, Селена! – ревел Маркус, пытаясь оторвать от себя разъярённую девицу. – Иначе я за себя не ручаюсь!
- Симона!! – орала грозная царица. – И иначе не будет!!
В трапезной поднялся шум, как на соревнованиях по боксу, только с одной разницей: его издавали сами боксёры, а зрители молчали, чтобы ненароком и им не досталось. Содрогались даже стены, не говоря уже об окнах и посуде на столах. Дворецкого, естественно, среди зрителей уже не было. Исчез ещё при первом сражении – между братьями, чтобы избежать неприятных последствий, что было не раз. Козёл отпущения – титул не заманчивый, портит репутацию, да и внешность слегка меняет. Так что пусть им будет кто-то другой, он не жадный.
А пока знатные соперники обменивались искренними любезностями, Лорана подошла к бесчувственному брату:
- Филипп, ты меня слышишь? – похлопала его по щекам. – Очнись.
Филипп сделал глубокий вдох и открыл глаза.
- Лариса, это ты? – прохрипел удивлённо, и прищурился: – Ну, конечно же, ты, а я думал, что мне показалось. Почему так одета? По театральному.
Привстал на локтях и невольно обратил внимание на свою одежду.
- Одуреть! И на мне клоунский костюм. Мы что в театре? Прямо на сцене? - недоумевая, осмотрелся по сторонам. - И Марк с Симоной тоже тут. Они что, дерутся? По-настоящему, или так надо?
- Брат, опомнись? – испугалась Лорана. – Не изъясняйся столь неприемлемой, присущей безумным речью. Не усложняй и без того нелёгкого положения. Поднимайся с пола, пока царю не до тебя покинем трапезную.
- Какому царю? Какую трапезную? – переспросил Филипп, и тут же опомнился. - Ах да, забыл, роль такая. Только давай сначала сделаем небольшой антракт, для выяснения важного. Что-то у меня с памятью не так, не помню, как здесь оказался.
Поднялся с пола и устремил на Лорану вопросительный взгляд.
- Почему мы здесь? Кому из вас могла прийти в голову такая бредовая идея? Ведь никогда раньше не увлекались театром, только кино, и то редко, насколько я помню. И вдруг сами стали артистами. Отсюда и соответствующий результат – мало зрителей.
Протёр слегка затуманенные глаза и снова осмотрелся по сторонам.
- А может, я ошибаюсь и мы, таки популярны, а наша труппа сейчас на выезде по приглашению. Слишком роскошное помещение для обычного театра, и накрытый стол.
Лорана поняла, что дела, таки плохи - помутнение разума налицо. Тяжело вздохнула и взяла его за руку.
- Филипп, родной, уйдём в более спокойное место, и там я отвечу на все твои вопросы. Согласен?
- Так, Лариска, - недовольно скривился Филипп, - хватит с меня комедии. Сама выйдешь из образа, или тебе помочь?
Закатил до локтя рукав, чтобы пустить в ход лёгкую, но вразумительную пощёчину.
Лорана побледнела, настолько была шокирована его поведением, застыла в безмолвии, не в состоянии выговорить даже одного слова.
А к этому времени уже достаточно насытились местью Величественные особы - оторвались друг от друга изрядно потрёпанными, но при своих мнениях. Была ещё и другая причина к перемирию, причём важная, требовавшая их вмешательства: во время битвы до них доносилось странное общение родственников, вызывавшее немалое любопытство.
- Ладно, на сегодня с тебя хватит, - бросил Маркус Симоне, - добью в следующий раз, есть дела поважнее.
- Ещё посмотрим, кто кого добьёт! – огрызнулась Симона, поправляя на груди разорванное платье. – Дебил!
- Крыса! – отомстил Маркус достойным оскорблением. – Да ну тебя.
Махнул рукой и направился к новым жертвам:
- Очухался, - окинул презрительным взглядом Филиппа. – Снова будешь прикидываться слепым, или передумал? И почему в такой петушиной позе? Неужели собрался вмазать по морде своей сестре?
- И этот туда же, - скривился Филипп, - придётся вмешаться. Думаю, лёгкого нокаута будет достаточно, для вразумления.
У Маркуса задёргался глаз:
- Мерзкий шут! Мало тебе ….
- Спокойно, Марк, - перебил его Филипп, - давай обойдёмся без оскорблений, иначе я за себя не ручаюсь. Поговорим на пониженных тонах.
- Что?! – оторопел царь.
- Что слышал. И так объяснил ясно.
- Так ему, Филипп! – вмешалась Симона. – А то возомнил себя цезарем, драконье отродье.
- Ведьма!!! – взревел разъярённый царь, кинувшись к дерзкой красавице. – Сейчас ты….
Но вовремя опомнился и мощным ударом кулака расколол пополам дубовый стол, находившийся рядом.
Зрителей, как корова языком слизала, ни одного не осталось, только лёгкий ароматный пар, исходящий от сидений покинутых ими стульев.
У Филипа округлились глаза от удивления.
- Да что на вас такое сегодня нашло, Марк, Симона? Будто с цепи сорвались. Мало вам было драки, так перешли на мебель.
- Филипп, не надо, - умоляюще попросила его Лорана, – давай уйдём отсюда.
- Не Филипп, а Феликс! Хватит называть меня чужим именем! Сговорились вы все, что ли? Решили меня достать? Так это вам удалось! Поздравляю! А теперь возвращайтесь в реальность. Отвечайте, только без приколов, иначе на этот раз взорвусь я. Где остальные ребята: Артём и Марта, и когда мы отсюда свалим?
- Сейчас объясню, - прорычал Маркус, - коротко и ясно.
Приблизился к Феликсу и, не дав ему опомниться, нанёс повторный сильнейший удар кулаком в лоб.
Феликс резко побледнел и рухнул без сознания на пол.
- Думаю, понял, - злорадно усмехнулся Маркус, - больше не будет доставать тупыми вопросами.
Обернулся в сторону стражей, находившихся у входной двери, и крикнул:
- Погрузите эту брехливую мразь в повозку и скиньте со скалы в реку, рыбам на корм.
- Нет! – опомнилась Лорана, - Не позволю!
Кинулась к бесчувственному брату и прикрыла его своим телом.
- Не смейте к нему прикасаться! – зарычала как тигрица на подошедших стражников. – Иначе лишитесь голов!
Те застыли в недоумении.
- Они вряд ли, - рявкнул Маркус, - а вот ты – да, за неповиновение царю. Но я незлопамятен и могу смягчить наказание, коль он тебе так дорог, то можешь отправляться с ним.
- Изверг, - произнесла Лорана слабым голосом, - не миновать тебе кары за твою жестокость.
Подкатила глаза и лишилась чувств.
Маркус презрительно усмехнулся.
- Пока что она коснулась только тебя и твоего лживого брата. Счастливого плавания.
- Оставь их в покое! – вмешалась Симона. – Какой тебе прок от их смерти? Лорана – девица, выйдет замуж и уедет к супругу для постоянного проживания, а Филипп безвреден, стал зрячим, но лишился рассудка.
- А тебе какая выгода от их жизни, а точнее его? На неё тебе наплевать.
- Абсолютно никакой, всего лишь память о родстве с покойным супругом.
- Не лги! – рассвирепел царь. – Я не слепой и видел, как вы за столом любезничали, обменивались взглядами, воркотали как влюблённые голубки. Дурака из меня решили сделать?
- Тупой ревнивец, - процедила сквозь зубы Симона, - как ты мне противен.
Маркус перевёл взгляд на стражей, дожидавшихся распоряжений.
- В реку, обоих! – приказал им строгим голосом. – Да не забудьте обвязать верёвками, чтобы не сбежали с повозки. И меня подождите, прежде чем бросать со скалы, хочу присутствовать при этом: насладиться зрелищем.
- Будет сделано! – ответили стражи в один голос.
Подняли бесчувственных господ за руки за ноги с пола и направились к выходу.
Симона поняла, что судьба несчастных решена окончательно, и что противостоять этому невозможно. Уныло посмотрела в их сторону затуманенными от слёз глазами и попрощалась навсегда, но не именно с ними, а с живым напоминанием о своём счастливом прошлом.
Маркус сразу же заметил её подавленное состояние. Искоса поглядывал в её сторону и не мог нарадоваться своей победе: хоть этим отомстил за укусы на руках, исцарапанное ногтями лицо и вырванные с головы волосы, не говоря уже о изрядно потрёпанной одежде и разбитом сердце. Когда же достаточно насытился злорадством, то вспомнил о не менее важном. Схватил её за руку и сочувственно посмотрел ей в глаза:
- Так уж и быть, уважу, - обратился льстиво, - несмотря на твоё скверное поведение, пойду навстречу.
Симона брезгливо скривилась:
- Отвали.
- Сначала выслушай, а потом и делай соответствующие выводы.
- Какие выводы? Пёс брехливый! Можно подумать ты кому-то давал на них шанс. Как, к примеру, моему супругу – царю. Убил его, когда он спал, и баста! А всё остальное уже не понадобилось.
Маркус покрылся багровыми пятнами, но вовремя взял себя в руки, холодная месть того стоила.
- Ну, погорячился, с кем не бывает, а с тобой сдержу слово.
- Да что тебе надо?! – разозлилась Симона, пытаясь вырвать руку. – Вцепился как клещ, вся рука покраснела.
- Ничего особенного, но тебе понравится.
- Ладно, выкладывай, - согласилась Симона, отвернув лицо, - да побыстрее, а то изо рта пышет огнём как из драконьей пасти.
- Будешь присутствовать со мной на увлекательном зрелище.
- Так и знала. Весь из себя. Подлее уже не придумаешь.
- Уж постарался, - самодовольно усмехнулся Маркус, не отпуская её руки, чтобы не убежала, - а теперь в путь, иначе опоздаем на самое интересное.
- Что ты надумал? – насторожилась Симона.
- Увидишь! - гаркнул раздражённо Маркус, утратив терпение. – Хватит впустую языком трепать.
Развернулся и потянул Симону за руку к выходу, но в коридоре резко остановился и добавил уже грозным голосом:
- Веди себя скромно, Селена, как подобает рабыне, иначе потреплю на людях как паршивую овцу. Будет стыдно, девица, никак.
- Да пошёл ты!
- Значит, поняла.
Вот так, любезно беседуя между собой, они добрались до выхода из дворца.
Снаружи, у самых ступеней, царя дожидался небольшой конный отряд из вооружённых воинов, охранявший красочную запряженную лошадьми повозку. Это была личная повозка княгини Лораны, поэтому её туда и уложили вместе с родным братом – князем Филиппом. Они оба ещё находились в бессознательном состоянии.
Один из воинов отделился от остальных, держа за уздечку оседланного коня, и приблизился к государю.
- Ваше Величество, к отъезду всё готово! – отчитался, как полагалось. – Что прикажете делать?
- Отправляйтесь в путь, - ответил недовольно царь, - ворон любопытных слишком много собралось. Я нагоню.
- Гр-р-р, - непроизвольно прорычал воин.
- Не рычать!!!- вскипел царь. – Иначе отправлю туда, откуда вытащил!
- Исправлюсь, Ваше…
- Хватит! – перебил его царь. – Выполняй приказ.
Всадник развернул коня и направился к отряду.
Маркус нахмурился, такое проявление в воине ему не понравилось.
«Неужели слабеет магия? – промыслил, задумчиво. – И мои люди могут вернуться к прежнему облику. А вдруг и я?».
От этой мысли ему стало не по себе, даже задёргался глаз.
«Вот дурак! И угораздило же меня убить колдуна! Только создал себе проблемы».
А тут и Симона не упустила возможности ужалить. Едва воин зарычал, сразу же догадалась о грядущих неприятностях.
- Что-то не так? – спросила ехидным голосом. – Собачий хвост догоняет, или мне показалось?
- Крысий, - передразнил её царь, скривив лицо, - только не меня, а тебя.
И остался довольным собственной остротой, пусть даже и не такой насыщенной, как хотелось.
К этому времени, охраняемая конным отрядом повозка уже скрылась из виду.
- И нам пора, - деловито добавил Маркус, залезая на коня.
Его ослабленным контролем и решила воспользоваться Симона, чтобы убежать. Но ей не повезло, не успела. Вовремя спохватился.
- Куда? – рявкнул он недовольно, и мощным рывком усадил впереди себя строптивую девицу. - Без фокусов, Селена, иначе закину на спину коня как мешок и свяжу по рукам и ногам, чтобы не брыкалась.
- Да ладно уже, вези, - прошипела Симона, - только и умеешь, что унижать, тоже мне: «воздыхатель».
Маркус на удивление промолчал, очевидно, решил не расстраиваться, или же перенёс красноречие на позже. Подстегнул коня и вихрем понёсся в нужном направлении.
Очень скоро они нагнали отряд, медленно направлявшийся в сторону леса, соседствующего с рекой, и уже дальнейший путь продолжили во главе отряда. А ехать им пришлось недолго. Миновали часть леса и оказались у обрывистого берега обширной реки, тянувшейся в обе стороны далеко вдаль, как и сам лес. К этому времени уже успели прийти в себя и несчастные жертвы.
Первой очнулась Лорана и растерялась. Когда же сообразила, где находится и в каком положении, то пришла в ужас. Вспомнила всё, что пережила за последнее время и что ещё предстоит пережить, и так испугалась, что чуть снова не лишилась чувств, вовремя взяла себя в руки.
- Так, Лорана, держись! - приказала сама себе, пытаясь освободиться от верёвки. – Не время отключаться. Надо действовать, пока ещё есть возможность.
- Филипп, - позвала тихим голосом брата, находившегося рядом, - ты меня слышишь? Очнись.
Но ответа не последовало, и она продолжила прерванные на время действия. Ворочалась, ворочалась с боку на бок, чтобы ослабить веревки, пока не врезалась лбом в лоб брата, да так сильно, что искры из глаз посыпались.
Филипп же, после такого ощутимого удара, моментально пришёл в чувство.
- Что это было? – произнёс удивлённо, и тут же почувствовал скованность во всём теле. - Не понял? Связан я, что ли?
С трудом открыл слипшиеся глаза и болезненно застонал:
- Не вижу. Но почему? И вообще, где я? Тряска как при езде.
- Филипп! - обрадовалась Лорана, - Очнулся, таки! Я так рада!
- Лорана, это ты? - спросил Филипп, обернувшись на голос.
- Ну, конечно же я, - ответила Лорана. - Ты что, меня не узнал? Давай, помоги мне избавиться от верёвки. Вот узел, ты мужчина, должен справиться, а потом я помогу тебе.
- Но кто нас связал? – недоумевал Филипп, пытаясь нащупать руками узел. - И зачем?
Лорана побледнела.
- Филипп, ты не видишь? – спросила еле слышно.
Филипп тяжело вздохнул:
- К сожалению - да.
- Но как же так? Ведь только…
- Не огорчайся, сестра, как есть – так есть. Мне не привыкать. Лучше ответь на мой вопрос, касательно верёвок.
- Ты действительно ничего не помнишь?
- До прихода в трапезную помню всё, - уверенно ответил Филипп, - а дальше?
Напряг память, и побагровел от нахлынувших воспоминаний:
- Мерзкий самозванец! Нанёс мне удар неожиданно, без подготовки, чтобы избежать ответа.
- Какой самозванец? – растерлась Лорана. – Ты о нашем брате?
- Он нам не брат! Мы племянники настоящего царя, убитого им. А он простолюдин, грязный невоспитанный дикарь!
- Брат, говори тише, - испугалась Лорана, - ведь может услышать. Давай лучше поторопимся с верёвками.
Подвинулась ближе, чтобы ему удобней было развязывать узел. Но её старания оказались напрасными. Не успели, повозка остановилась.
Маркус слез с коня, а потом снял с него строптивую девицу.
- От меня ни на шаг! – предупредил её строго. – И советую держать язык за зубами, если не хочешь его лишиться.
Симона презрительно на него посмотрела, но промолчала.
Маркус самодовольно усмехнулся и, сплюнув на землю, развернулся к воинам.
- Всем спешиться! – приказал им громким голосом. – И за дело. Проводим знатных особ в путь с полагающимися почестями. К приходу вечерней зари нужно управиться.
Воины кинулись выполнять приказ. Четверо из них направились к повозке за обречёнными, а остальные выстроились в две шеренги до самого обрыва.
- Вон! – гневно крикнула Лорана. – Не смейте к нам прикасаться, мерзкие шуты!
- Презренные твари! – рычал Филипп, пытаясь вырваться из их крепкой хватки. – Скажите спасибо, что у меня связаны руки!
Но их сопротивления были бесполезны, за короткий промежуток времени оба уже находились почти у самого обрыва.
- Как настроение, родственники? – насмешливо обратился к ним Маркус.
- Трусливые шакалы тебе родственники! – презрительно бросил ему Филипп. – Гроза девиц! Нашёл над кем чинить расправу. Меня убей, а сестру отпусти, иначе до конца своей жалкой жизни будешь носить клеймо позора. Прикажи своим псам нас развязать! Или боишься?
Этого было достаточно, чтобы привести царя в бешенство.
- Освободить их от верёвок! – крикнул воинам.
Те моментально исполнили его приказ.
Царь приблизился к Филиппу.
- А теперь выясним, кто из нас трус, - добавил уже более спокойно, - на равных, с мечами в руках.
- Нет, Маркус! – испугалась Лорана, став между братьями. – Он же слепой. Не ровня тебе.
Маркус разразился смехом.
- Слепой? Снова? Вот это да! Насмешили, так насмешили.
Его лицо стало грозным:
- Снова решили меня одурачить?! Мало вам было одного раза?!
- Но это правда! – настаивала Лорана. – Он снова ослеп, очевидно, после твоего удара по лбу.
- И ты думаешь, я поверил в эту ложь? Да он такой же слепой, как и я! Видел, как он глазел на рабыню? Краснел при каждом её ответном взгляде. И сейчас всё видит. Обернись, посмотри, как искрит своими рыбьими глазами.
- Естественно, ведь не глухой и реагирует на твои слова, - ответила Лорана, и повернулась к Филиппу. – Почему ты молчишь? Скажи хоть слово в своё оправдание.
- А толку? – тихо ответил он. – Если даже и поверит, всё равно исполнит задуманное. Знаешь ведь…
- Ты прав, - перебил его Маркус, - проверю и исполню, за мной не постоит. А ты, в свою очередь, изобрази безумие, как в прошлый раз. Посмеши напоследок.
- Обойдёшься, - процедил сквозь зубы Филипп.
- Жаль, - наигранно огорчился Маркус, - на нет и суда нет. А теперь за дело.
Выхватил из прикреплённых к поясу ножен небольшой кинжал и бросил в Филиппа. К его величайшему удивлению, тот даже не дёрнулся, не говоря уже о том, чтобы поймать налету, как было за столом в трапезной.
Кинжал просвистел у самого уха Лораны и вонзился в плечо её слепого брата.
Филипп застонал от резкой боли и только тогда понял, что произошло.
- Ублюдок, - прохрипел еле слышно, - только на подлости и способен.
Ухватился за рукоять кинжала и, вытащив единым рывком его из плеча, откинул в сторону.
- Таки, слепой, - буркнул разочарованно Маркус, - всю охоту к мести отбил.
Но тут произошло то, что не только заставило его изменить своё мнение, но и порядком разозлило.
- Симона, - обратился Филипп к рабыне, обернувшись в её сторону, - мы с сестрой скоро покинем этот мир, а ты останешься без защиты, с тираном, отнявшим у тебя всё: супруга, трон, честь и волю. Зачем тебе такая жизнь? Я люблю тебя, но зная свой недостаток на взаимность не претендую, хочу только, чтобы ты была счастлива. Пошли с нами, подальше отсюда. Что тебе ещё здесь терять? Разве что себя?
Симона задумалась. В его словах была правда, но и уход в неизвестность вызывал тревогу. Застыла в недоумении, не зная, как поступить правильно. Но думать ей пришлось недолго, получила подсказку, и не от кого-нибудь, а от самого царя, обезумевшего от ревности. Хватило и одностороннего признания в любви. Представил картину измены в таких ярких красках, что чуть не лопнул от злости, так себя накрутил.
- Любовники! – заорал с заметным рычанием в голосе, выхватив из ножен меч. – Да я вас….
Но было уже поздно. Все трое взялись за руки и спрыгнули с обрыва в бушующую внизу реку. Даже воины не успели спохватиться, насколько всё произошло быстро.
До растерянного ревнивца донеслись прощальные слова красавицы:
«Магия разрушена, оборотень. Ты проиграл».
- Симона! – хотел он крикнуть.
Но вместо желанного имени из его гортани вырвался звериный рёв, а сам он утратил человеческий облик, превратившись в лохматое человекоподобное чудовище, с драконьей пастью, длинными ручищами, кривыми ногами и коротким хвостом. Такой же облик приняли и его воины.
Лес вздрогнул от многоголосого звериного рёва, а потом наступила беспроглядная тьма как в беззвёздную ночь. Когда же снова посветлело, то уже не было ни леса, ни бурной реки, ни самого царства вместе с его красочным дворцом и жилыми строениями. Были только тёмные горы с множеством чёрных дыр, и унылые голые равнины, кишащие подобными чудовищами. Изменились люди - изменился и мир.
Глава 4. Маркус.
Едва Марк оказался в зеркальном пространстве, как сразу же почувствовал сильный жар во всём теле и отпустил руку Симоны. Но жар оказался не единственным неприятным сюрпризом, пусть даже и кратковременным. Непроизвольно обратил внимание на свою руку при разжатии кисти и оторопел, даже забыл о подруге и её похитителе.
- Не понял? Что за лапа? Волосатая, да ещё и с когтями?! Или мне показалось?
Посмотрел на вторую руку, затем на обе и понял, что не ошибся.
- Что за ерунда? – пришёл в недоумение.
Но от внезапной догадки побледнел, кинулся осматривать себя со всех сторон.
- Я что, превратился в гоблина? Такого же, как видел в зеркале.
«Хуже, – донёсся до него хриплый голос похитителя, – в уродливого гибрида, кем был при жизни, будучи в человеческом облике».
Естественно, такое сравнение Марку не понравилось, показалось слишком ничтожным и отсталым от современности. Моментально вышел из заторможенного состояния.
- Село! – бросил насмешливо в ответ. – Покруче не мог придумать? Синьор помидор. И вообще, куда ты меня приволок? Сплошной туман, дальше метра ничего не видно. И где моя подруга?
«Ты там, где тебе место, - продолжил тот же голос, - где очень скоро забудешь не только подругу, но и себя»
- Покажись! – разозлился Марк. – Поговорим по-мужски! Или ты боишься?
«Презренный раб!» - прозвучал голос уже у самого его носа, а потом появился и его хозяин, разодетый, как павлин, с короной на голове и мечом за спиной.
- Не запылился по дороге? – насмешливо спросил его Марк. – Явился как на маскарад, с лживой маской на морде. Видел твою настоящую красоту, на редкость убойная.
В глазах незнакомца вспыхнул огонь.
- Царю дерзить?! – загрохотал он громовым голосом. - Шакалье отродье!
Весь заискрился как высоковольтный электропровод при замыкании, и обрёл облик уродливого чудовища, каким впервые показался в зеркале.
- Сейчас я укорочу твой длинный язык? – продолжил уже с заметным рычанием в голосе.
Выхватил из ножен меч и с размаху прошёлся им по пустому пространству. Марк вовремя увернулся от удара. Меч просвистел у самого его уха, слегка задев торчащую шевелюру.
- Мечом решил меня напугать?! Гоблин клыкастый! – рассвирепел Марк. – Не на того напал! Справлюсь с тобой и одними голыми руками. Достаточно будет удара кулаком!
Сказал-сделал. Не любил бросать слова на ветер. С размаху нанёс мощный удар самоуверенному вояке в глаз и остался довольным результатом: глаз заплыл полностью. Не напрасно обучался в детстве боксу, остались навыки.
Оскорблённый оборотень издал звериный рёв и кинулся к наглому противнику, но нанести ответный удар не успел. Прямо за его спиной появился дверной проём с сияющим внутренним пространством.
«Супруг мой, ты скоро? – донёсся из проёма голос Симоны. – Я тебя уже заждалась. Негоже царю биться с низким сословием. Достаточно будет и презренного плевка. Оставь этого урода другим. Пусть поблуждает в неведении, пообщаться с подобным сбродом, а там будет видно, глядишь, и получит своё».
Оборотень снова заискрился и вернулся к человеческому облику.
- Надо же, так забыться, - недоумевая, покачал головой, - такого со мной ещё не случалось.
Плюнул на землю и вошёл в сияющий проём.
- Постой! – опомнился Марк. – А как же я?
Кинулся следом, но не успел, проём сомкнулся у него прямо перед самым носом.
- А ну открой дверь! – заорал он наполовину звериным голосом. – Слышишь, ты? Мутант клыкастый! Иначе я за себя не ручаюсь! Выдеру твои уродливые клыки без наркоза!
Принялся махать кулаками по пустому пространству.
- Пусть только туман спадёт, от твоего логова останутся одни руины. Отучу, как чужих девок воровать!
Неожиданно до него со стороны донёсся чей-то ехидный голос.
«Чего граблями по пустоте машем? И у кого собираемся вырвать бивни?»
Марк обернулся, чтобы увидеть наглого субъекта, обратившегося к нему с насмешкой, и побагровел, увидев, что тот из себя представляет.
«Урод уродом, - оценил мысленно, - даже удравшему гоблину не догнать. Морда жабы, рыло хряка, да ещё и с одним клыком, туловище и лапы гориллы, все четыре, а хвост собачий, не говоря уже о бычьих рогах и пышной львиной гриве, торчащей во все стороны, как солома на пугале огородном. В общем, шикарный винегрет из отходов».
Усмехнулся и бросил ему брезгливо:
- На себя посмотри, жертва экспериментов! Моим граблям далеко до твоих уродливых коромысел.
Глаза незнакомца налились кровью, а от хорошего настроения не осталось и следа.
- Мерзкий подкидыш! – замычал он как бык. – Выброшен на помойку, и ещё что-то из себя корчит!
- Какую помойку? – насторожился Марк. – Что ты хочешь этим сказать?
- Что слышал. Иначе это место не называется. Гиблое пространство между мирами - пристанище для таких отбросов как ты.
- Себя забыл добавить, - усмехнулся Марк, - да и мне теперь понятно, откуда у тебя свиное рыло.
- Рыло свиное, - уже спокойно продолжил незнакомец, - только вот не чета твоему. Я здесь вождь, а ты гнилой подкидыш, так что поубавь спеси, если не хочешь быть сожран моими собратьями. Достаточно будет одного моего слова, и от тебя останется только мокрое место. Свиньи не привередливые, жрут всё подряд.
- А напрасно, пища бывает и ядовитой, – иронично предупредил Марк. – И вообще, с чего ты взял, что я собираюсь здесь оставаться. Спадёт туман, и моей ноги здесь не будет. Есть дела поважнее.
Вождь взмахнул рукой, и туман рассеялся, предоставив обозрению невидимую ранее территорию. Место было далеко не экзотическим, но на помойку совсем не походило. Каменистые горы, усыпанные чёрными дырами, унылые голые равнины, сухие леса, и кишащие комарами и крокодилами болота. Небо было покрыто серыми облаками, и выглядело мрачным, как и сама местность.
Повсюду мотались подобные вождю чудовища с мечами, дубинами, ношами на спинах, кто с чем, очевидно занимались своими обыденными делами. Да и вождь был далеко не сам, каким видел его Марк при тумане. За его спиной находились свирепые телохранители, готовые в любую минуту выполнить приказ.
- Иди, - насмешливо сказал вождь, - коль знаешь дорогу, а нет, так проси прощения за свою дерзость! На коленях, у моих ног! И тогда я решу, как с тобой поступить: покарать или помиловать.
Марк покрылся багровыми пятнами, но вовремя взял себя в руки, сообразив, что вспыльчивость при таком скверном положении может ему только навредить, а значит, надо поступить мудро.
«Мне нужна власть, - мысленно пришёл к выводу, - а с этим агрессивным сбродом она мне обеспечена, необходимо только убрать помеху».
- К ногам, пёс шелудивый! – утратил терпение вождь. – Или тебя прилепят к ним мордой! Такие отбросы как ты повинуются без размышлений!
- Так бы сразу и сказал, что вождь, - наигранно оправдался Марк, - а то ходил вокруг, да около. Откуда мне знать, что ты королевских кровей? На морде, то у тебя не написано, и отличительных знаков на груди не носишь. Вот я и принял тебя за афериста. А теперь понял, что ошибся, и хочу исправиться: оказать должное уважение, как монарх монарху.
Вождь подозрительно прищурился, хотя льстивая речь подкидыша пришлась ему по вкусу.
- Говоришь, монарх? – прорычал ему прямо в лицо.
- С самого раннего детства! – гордо ответил Марк.
- А до этого кем был?
- Зародышем, иначе не бывает.
- Логично, - согласился вождь, и снова прищурился: - доказательство имеешь?
- Конечно! Всегда ношу при себе.
Вождь протянул лохматую лапу:
- Давай.
Марк вытащил из кармана упаковку жвачки и вложил ему в ладонь.
- Что это? – пришёл в недоумение вождь, разглядывая непонятный предмет.
- Документ, - ответил ему Марк насмешливо, - а это к нему печать.
Нанёс сильнейшим удар кулаком в его боковую челюсть. Нокаутировал с первого раза.
Вождь подкатил глаза и с грохотом рухнул на землю, не издав при этом ни единого звука.
Застыли в безмолвии и его доблестные телохранители, никак не ожидали такого результата.
Марку же их замешательство было только на руку, позволяло беспрепятственно завершить задуманное. Чем он немедля и воспользовался: выхватил у ближнего из руки меч и вонзил его в грудь бесчувственного вождя. Затем устремил на них грозный взгляд и прогремел громовым голосом:
- На колени, собаки! Теперь я ваш вождь!
Те моментально вернулись в реальность, ибо по их законам убивавший вождя всегда занимал его место.
- Слава новому вождю! – заорали они в один голос и пали перед ним на колени. – Слава Великому Тибору!
А их возгласы были моментально подхвачены всем народом, услышавшим новость, слившись в единый оглушительный рёв.
В этот самый момент земной парень Марк полностью утратил связь с прошлым: забыл своё настоящее имя, кем был, родных, друзей и покинутый им современный мир, зато твёрдо знал, что он Тибор – грозный вождь своего народа, могучий и непобедимый, жаждущий большего и достойный лучшего.
И хотя его мир был не из завидных, по сравнению с соседними мирами, как названием, так и внешним видом, не говоря уже о неудобствах, соответствующих названию, а значит, надо было всё исправить, любыми способами, доступными или недоступными. Чем он и занялся с первого дня своего правления. В первую очередь сменил позорное название более подходящим – Гнилая Помойка стала Серой Туманией, что полностью соответствовало её скрытности от посторонних глаз. Затем провёл перепись населения и побеседовал лично со всеми самцами, выбрав с среди них более башковитых себе в услужение, а молодых и сильных для создания мощной армии. Телохранителей бывшего вождя Тибора, он поставил над салагами инструкторами, такие вороны ему в охране были не нужны, а вот для обучения воинскому делу всё же пригодились. Ему нужна была сильная армия, способная не только защищать своё, но и завоёвывать чужое. Среди дряхлых самцов, окинутых беглым взглядом, он также заприметил одного с умными проницательными глазами, не сочетавшимися с глупой мордой, и оставил для собеседования, а остальных отправил восвояси.
- А теперь выкладывай о себе всё, - обратился к нему строгим голосом, - и без хитростей, иначе….
Глупой маски на лице старца, как и не бывало.
- Я тебя ждал, Маркус, - ответил он спокойным голосом, - как свой резкий взлёт к высотам, и такое же скорое падение в бездну.
Тибор устремил на него пристальный взгляд:
- Говори ясней! Кто ты такой, и почему назвал меня чужим именем?
- Я Арман – наследный колдун, - продолжил старец с прежним спокойствием, – последний из потомков могучей династии магов. Попал в этот мир случайно. Во время скоростного полёта к своим предкам столкнулся с юным лихачом, прилипшим ко мне при столкновении как липучка. Отсюда произошла и путаница – сплелись наши судьбы. Нас бросало от одного мира к другому, пока не закинуло сюда. И теперь он сидит во мне как мерзкий червь, а я ничего не могу с этим поделать, хотя и владею магией.
- С тобой ясно, - буркнул Тибор, - не умеешь управлять самолётом – не садись за штурвал.
Колдун удивлённо посмотрел на вождя:
- Не понял? Ваше Величество.
- И не обязательно понимать, не для среднего ума, - высокомерно ответил Тибор, хотя и сам не знал ответа, на вылетевшие непроизвольно слова.
- Понятно, - кивнул головой колдун, и вопросительно посмотрел на вождя: - На чём мы остановились?
- Не мы, а ты, – исправил его вождь, – не причисляй меня к склеротикам.
У колдуна округлились глаза от удивления.
- Чего вытаращился?! – разозлился вождь. – Отвечай, почему назвал меня Маркусом?! Ведь так зовут царя соседнего мира.
- Потому, что ты скоро станешь им! – уверенно ответил колдун. – И не без моей помощи. Овладеешь его державой, народом, троном и даже красавицей супругой. А потом….
- Что потом? – загорелся любопытством вождь.
Колдун промолчал.
- Говори!! – заорал вождь.
- Дальше случиться предначертанное, - тихо ответил колдун, - я уйду к своим, а ты к своим.
- Ну, насчёт себя, может ты и прав, - согласился вождь, - могу взорваться. Слишком раздражаешь своими загадочными предсказаниями, хотя многие из них мне по душе.
Почесал затылок, словно размышляя, как поступить правильно, и продолжил:
- Ладно, на сегодня хватит. Слишком много информации за один раз, нужно сначала как следует переварить эту. А ты, – устремил строгий взгляд на колдуна, - не забывайся! Я с тобой на брудершафт не пил, так что обращайся подобающе! Тыкать, мне не надо! Усёк?
- Слушаюсь, Ваше Величество, - исправился колдун, хотя толком ничего не понял.
- То-то же, - остался довольным вождь, - теперь мотай на удочку дальше и без тупых вопросов. Так вот: от меня ни на шаг, такой как ты, мне нужен. Будешь жить в моём дворце. Тьфу ты, пещере. Оговорился. Дворецкий вместе с рабами уже приводит её в подобающий вид, а места там предостаточно, отдельных комнат, хоть отбавляй, хватит и вашим, и нашим. А будешь колдовать умело, то получишь в награду отдельное поместье и дворянский титул! Ну, ты меня понял.
Колдун расплылся в довольной улыбке, такая жизнь его вполне устраивала. Насытился нищетой по самое горло.
- Чего скалишься? – скривился вождь. – Знаю, что поспешил с решением - из пешки сразу в дамки, но назад пути уже нет, я вождь и должен держать своё слово. Мотай за своими шмотками, если, только они у тебя есть, и обратно, а я пока пообщаюсь с местными девицами, подберу из них себе подходящих в наложницы, глядишь, и тебе какую подкину.
От колдуна и след простыл, только грязные пятки и засверкали. Даже дряхлость не стала в помеху, так быстро помчался.
Вождь озадаченно посмотрел ему в след:
- Опана. Старый мерен, а туда же. Кто бы мог подумать? Видать, мотор ещё фурычит. Хотел его напугать, а получается – осчастливил. А может он магией надумал воспользоваться? Для подзарядки.
В глазах вождя засверкали молнии.
- Пусть только попробует растрачивать её на свои потребности! Не поздоровится и ему, и его девице! И угораздило же мне такое ляпнуть, теперь придётся выполнять. Тоже мне, «Царь слова». Надо будет внести кое-какие поправки в законы, чтобы не попадать в собственные ловушки.
Неожиданно у него прямо за спиной раздался громыхающий намёк на кашель, приведший его в дрожь как при мощном раскате грома.
- Кто посмел?! – опомнился вождь. – Чуть барабанные перепонки в ушах не полопались.
Обернулся и пришёл в ярость, увидев перед собой льстивую рожу дворецкого, никак не сочетавшуюся с громыхающим выбросом из пасти.
- Что за карканье ты здесь устроил? Полчаса тебя обучал светским манерам, а толку никакого, таким же дебилом и остался.
- Ваше Величество, - кинулся оправдываться дворецкий, - Вы были слишком заняты общением с самим собой, поэтому я решил Вас сначала подготовить к своему визиту, а уж потом доложить о важном.
- Ладно, докладывай, - успокоился вождь, - только побыстрее, а то у меня много важных дел. Не до тебя.
- Пещера приведена в порядок: заметена, помыта и проветрена. Блестит как новая копейка, как Вы и велели, особенно Ваши покои, ну и мои также. Мебель починена и аккуратно расставлена, еда приготовлена, а весь мусор выброшен в болото, крокодилам на корм, жирнее будут выглядеть на столе, - отчитался дворецкий и замер в ожидании полагающейся похвалы, не зря же так старался.
- Похвально, не ожидал, что так быстро управишься, - остался довольным вождь, - видать, я ошибся, не всё вылетело из твоей башки, что-то, да осталось.
– А теперь о неприятном, - продолжил дворецкий уже с деловым видом.
Засунул руку в карман и вытащил из него приличный клок волос.
- А вот доказательство, - протянул его вождю, - чтобы не подумали, что я вру.
- Что это? – брезгливо отстранился вождь.
- Девицы драку устроили, приревновали друг друга к Вашему Величеству. Вот и кинулись уточнять, кто из них больше подходит в наложницы. А это волосы супруги бывшего вождя, ей досталось больше всех. Оставили наполовину лысой, чтобы не приглянулась и в этот раз.
- А куда смотрели стражи? Почему не разняли?
- Разнимали, но и им порядком досталось, еле унесли ноги. С озверевшими бабами шутки плохи, в их разборки лучше не вмешиваться.
- А как тебе удалось благополучно раздобыть доказательство?
- Само до меня долетело. Чуть не подавился им при попытке утихомирить фурий с отдалённого расстояния. Еле вытащил из глотки, так глубоко залетело.
Вождь досадно покачал головой:
- Ну что ж, раз так получилось, то придётся смириться. Сам виноват, что заставил долго ждать. Пойду, посмотрю на то, что от них осталось, глядишь и удастся выбрать менее пострадавшую.
- Ваше Величество, - испугался дворецкий, - не рискуйте! Пусть сначала утихомирятся, а потом пойдёте.
Вождь нахмурил брови.
- Ты мне сегодня угодил, поэтому заслужил милость. Сделаю вид, что не услышал такого позорного предупреждения. В следующий раз думай, что говоришь и кому.
Дворецкий виновато опустил голову:
- Исправлюсь, Ваше….
- Пошли, - перебил его вождь, - поучишься, как надо усмирять фурий.
Сжал кулаки и направился к своей пещере, у входа в которую его терпеливо дожидались эмоциональные представительницы слабого пола.
Дворецкий молча последовал за ним.
Зрелище, конечно, было не из красочных, как видом, так и звучанием, не для слабонервных. Взлохмаченные растрёпанные девицы молотили друг друга, как заправские мужики, не соображая, куда наносят удары и чем. Разумеется, в ходу были и женские приёмы, такие как: укусы куда придётся, таскание за волосы, царапанье ногтями и многие другие, сопровождённые душераздирающими воплями, визгом и свиным хрюканьем.
- Бабы, отставить!! – взревел вождь. – Иначе пошвыряю всех в болото! Крокодилам на корм!
Гладиаторская, гудевшая сражениями арена моментально стихла. Девицы застыли в боевых позах, напоминающих мраморные статуи Греции.
- Что за мясорубку вы здесь устроили?! – продолжал реветь вождь. – Изуродовали себя, дальше некуда! Смотреть противно, не то чтобы желать.
Такая оценка вождя моментально вывела девиц из заторможенного состояния. Кинулись приводить себя в порядок: сглаживать на головах волосы, или то, что от них осталось, маскировать шерстью укусы, ссадины и оголённые участки кожи, а также поправлять на себе разорванные наряды, прикрывавшие женские отличия. И управились довольно-таки быстро. Выстроились в шеренгу и замерли в ожидании.
Вождь прошёлся по ним беглым взглядом и разочарованно вздохнул.
- Девицы-сестрицы. Все на одно лицо – свиное рыло и жабьи глазки. Ни одной смазливой. Хотя нет, - вспомнил о проскользнувшей разнице, - в одной, таки что-то есть. Только вот в какой? Не помню.
Подошёл ближе и стал внимательно осматривать каждую, особенно их лица. И таки, нашёл. Внешне девица ничем не отличалась от остальных, такой же была уродливой, а вот глазами - да. У всех глаза были тёмно-красного цвета, а у неё голубого. Почти невидные под опухшими веками, но всё же заметные. Очевидно, завистливые подруги постарались, зная им цену, прикрыли яркость.
- Как твоё имя? – спросил её строгим голосом.
- Тора, - ответила она еле слышно.
- Не Тора, а Тибора! – злобно исправила стоящая рядом.
- Да! Тибора! – поддержала её другая. – Супруга убитого вождя.
- Она уже не девица! - добавила третья. - И недостойна Вашего Величества!
- Её место возле супруга! В болоте! Так было всегда! – заревели завистливые подруги, перебивая друг друга.
- Молчать! – раздражённо крикнул вождь, и перевёл взгляд на дворецкого: - Почему её оставили в живых? Не отправили вместе с супругом в последний путь, согласно законам.
- Бывший вождь буквально перед самым уходом внёс некоторые изменения в законах, - ответил дворецкий, - среди которых был и новый указ о вдовах ушедших вождей. Они могут оставаться в своём мире и жить обычной жизнью, как и все. Говорят, он сильно любил свою супругу и внёс эти изменения по её просьбе.
Вождь устремил на вдову пристальный взгляд.
- Почему назвалась чужим именем?
- Тора - моё девичье имя, - ответила она уже совсем иным голосом, величественным и одновременно чарующим, никак не сочетающимся с её внешностью, - я уже не супруга и не вдова, и называюсь им сейчас по праву.
- Ведьма! Околдовала одного, а теперь околдует и другого! – снова прорычала, стоявшая рядом девица, и резко побледнела, сообразив о ком, высказалась так неподобающе: - Простите, Ваше Величество.
Вождь нахмурился.
- Язык тебе явно в тягость, придётся укоротить, или вырвать полностью. Решу позже, сейчас не до тебя, - сказал ей строгим голосом, и обернулся к дворецкому: - Вдову и эту языкатую девицу во дворец, но сначала хорошо выкупать, причесать и приодеть, чтобы не занесли туда вшей или ещё какой заразы, а остальных разогнать по домам. С меня на сегодня хватит. Да, чуть не забыл, вели подать трапезу, что-то я проголодался.
Развернулся и направился к царской пещере, но у входа резко остановился.
- Придёт дряхлый старец, - добавил тем же тоном, - так его тоже приведёшь в подобающий вид, а потом поселишь в отдельных покоях. У меня на него свои планы. К нему же подселишь и языкатую девицу, пусть поработает чем-то другим, а не языком.
- А куда вдову? – поинтересовался дворецкий для уточнения.
- В отдельные покои, - ответил вождь, заходя в пещеру, - будет моей наложницей.
Едва он скрылся в пещере, льстивая маска с лица дворецкого моментально исчезла.
- Так, девицы, все по домам! – загремел он басом, и схватил ручищами избранниц. - А вы со мной! И советую не брыкаться, иначе вместо мочалки промассирую рёбра дубиной. Поняли?
- Поняли, - буркнула Тора, - веди уже куда надо.
- Ослабь клешни! - рявкнула недовольно вторая пленница. - Рука занемела. Не удерём.
- Держи язык за зубами! – строго напомнил дворецкий. - Как тебя там….
- Рада! - перебила его девица. – А ты выполняй приказ вождя, и без рукоприкладства! Я теперь буду жить во дворце, а память у меня хорошая.
Дворецкий нахмурил брови.
- Цыганка! А я никак не мог понять, кого мне напоминает твоя наглая манера общения. Смотри мне, воровское отродье, следить буду за каждым твоим шагом. Пусть только пропадёт что-нибудь во дворце!
Рада сверкнула глазами так, что дворецкий чуть не захлебнулся последним словом, с трудом сдержался от кашля.
- То, что пропадёт, - произнесла внушительным голосом, пристально глядя ему в глаза, - будет считаться моим подарком. Понял?
- Понял, - тихо ответил дворецкий, словно находился под гипнозом.
- А теперь выполняй свою работу, - добавила она тем же тоном, - и поторопись, я проголодалась.
Дворецкий обернулся к слугам, находившимся у входа в пещеру и дожидавшимся его распоряжений.
- Бочку с тёплой водой, - обратился к ним приглушенным голосом, - и чистую одежду для девиц.
Потом посмотрел мутными глазами по сторонам и, шатаясь, направился к водоему, приводить себя в норму.
Остальных девиц рядом уже не было, разошлись по домам сразу после его приказа, поэтому кроме слуг иных свидетелей странного происшествия не было, а те ничего не поняли.
Тора внимательно посмотрела на Раду:
- А ты далеко не та, кем выглядишь. За такие штучки по нашим законам карают сожжением на костре. Так кто из нас ведьма?
- Не ты и не я, - спокойно ответила Рада. – Тебя я так назвала из зависти, так как ты перешла мне дорогу. Я любила бывшего вождя, а он выбрал тебя.
- Но я же видела, что ты проделала с дворецким! Подчинился твоей воле как малый ребёнок. И почему не пустила в ход свои чары раньше? До нашего брака с вождём? Я его не любила и была бы не против ваших отношений.
- Да, но он любил тебя! К тому же владел магией, против которой я была бессильна. Блокировал все мои попытки, даже пытался меня уничтожить, но не смог, хотя и был намного сильнее. Мой гипноз далёк от магии, но всё же ему был не по зубам. Очевидно, в прошлом мы были с ним единым целым, кем-то умело разделённым.
У Торы расширились глаза от удивления:
- Ты думаешь, о чём говоришь?
- И думаю и знаю. Если бы он был со мной, то не ушёл бы из этого мира преждевременно. Наши силы уничтожили бы все посторонние вмешательства. Ты же была ему послана на погибель, и он, как маг, это знал, но ничего не мог с собой поделать, так сильно тебя любил. Знал, что скоро покинет этот мир, поэтому и издал закон о твоей защите, хотя все считают, что сделал это по твоей просьбе.
Тора была настолько поражена услышанным, что не могла вымолвить даже слова, не то, чтобы возражать.
- Муху проглотишь! – скривилась Рада. – Думаешь, если я разоткровенничалась, то можно и расслабиться. Я не прощу тебе гибели любимого и по возможности нанесу удар. Когда-то ты заняла моё место, а теперь я займу твоё.
- Поживём – увидим, - насмешливо ответила Тора, придя в себя, - пока что вождь выбрал меня, а тебя спровадил к дряхлому старцу, так что смирись с настоящим и готовься к любвеобильной ночи.
- Безмозглая пустышка, - зашипела Рада, - ты так и не поняла с кем имеешь дело.
- А ты погромче об этом сообщи, чтобы слуги услышали и доложили вождю. Тогда уже и наказание будет другим.
Рада еле сдержалась от взрыва, вовремя сообразила, что может себе только навредить.
- Слуги слышат то, что им положено слышать, - ответила уже спокойным голосом, - а на остальное у них закрыты уши. Пошли мыться, уже принесли воду.
Внесём небольшое пояснение: в этой местности кроме болот были также и чистые водоёмы, но мелкие и в малом количестве, поэтому вода была на вес золота, находилась под строгим надзором и выдавалась, согласно нормам. Вождей эти ограничения не касались, они могли пользоваться ею, когда угодно и сколько угодно. Поэтому нашим избранницам повезло, выкупались от души, а то всё обходилась поверхностным обтиранием, или же скоростным ополаскиванием в болоте, когда крокодилы были заняты делом или же дремали. Для Рады, конечно, такие процедуры были привычным делом, иных не знала, наловчилась, как и все женщины, а вот для Торы, расслабившейся в браке с вождём, сущим кошмаром, чуть не оказалась в пасти крокодила, причём не один раз.
После купания их приодели во всё новое и завели во дворец, а там уже поселили в разных покоях и накормили.
По приказу вождя его пещеру уже иначе не называли.
А пока девицы купались, за ними со стороны наблюдал подоспевший к этому времени колдун, истекая слюной и ломая голову над тем, какая же из них всё-таки его, хотя для него они обе были красавицами, а знать всё равно хотелось. Да и не только наблюдал, но и дожидался своей очереди, ведь и в грязной воде можно достаточно хорошо вымыться. Едва наложницы скрылись в пещере, его неожиданно и без дозволения подняли за плечи два здоровенных мужлана, содрав с него на весу лохмотья чуть ли не вместе с кожей, и запихнули в бочку с водой, прямо с головой. Чуть не захлебнулся без подготовки. Но перед этим ещё и изрядно опозорили - пронесли через весь двор нагишом. Он не в состоянии был даже пикнуть, так растерялся. Когда же его хорошо выкупался и приоделся в чистую одежду, то он сразу же почувствовал в себе уверенность, а от былых недоразумений не осталось и следа, вода забрала их вместе с грязью. Даже окинул благодарным взглядом безобидных атлетов, добросовестно выполнивших свою грязную работу.
К этому времени подоспел и дворецкий, отошедший от постороннего воздействия на разум, и как раз вовремя, слуги слегка растерялись, не зная, что дальше делать со старцем, а тем более, куда его поселить.
Дворецкий прошёлся по всем высокомерным взглядом.
- Вижу, с купанием управились. Долго возились, но всё же управились. Теперь привести территорию в порядок: бочку во дворец, а мусор, - указал рукой на грязную одежду, снятую с наложниц и старца, - выбросить в болото. Крокодилы не привередливые. А я займусь нашим звездочётом.
Слуги удивлённо посмотрели на дворецкого, но спросить не решились, побоялись взбучки за бестолковость. Зато старик проявил её во всей своей красе, так как загорелся любопытством не меньше других.
- Каким звездочётом? – спросил удивлённо. – В этих местах звёзд и в помине не было. Так откуда звездочёту взяться?
Дворецкий тяжело вздохнул:
- А ты, по-твоему, кто? Кем вождь тебя назначил? Совсем память отшибло? – ткнул ему пальцем в лоб. – Или её там вовсе не было? Ни её, ни мозгов?
Старец чуть не взорвался от такой неслыханной дерзости. Всяких непристойностей в жизни наслушался, за своей спиной, но дураком его ещё никто не называл в открытую, побаивались, и вдруг этот напыщенный индюк осмелился. Приоткрыл рот и с трудом удержал в себе сильнейшее, вырывавшееся наружу как свирепое пламя заклинание, только глазами и выдал своё магическое умение.
Дворецкий насторожился, увидев в его глазах языки пламени:
- Не понял? – прищурился, для уточнения. – Это что у тебя там мигает? Огонь, что ли? Или мне показалось?
Протёр руками глаза и снова прищурился, приблизившись к его лицу, чуть ли не вплотную.
- Таки показалось. Глаза как глаза, только слегка глупые. В твоём возрасте такие у всех. А вот насчёт себя я испугался. Думал, что снова не в порядке с головой. Только отошёл от цыганской стратегии. Словами не передашь что пережил, так зверски был одурманен. Крокодилу голову чуть не оторвал, принял его за гигантского головастика. Еле ноги унёс от его оскорблённых собратьев.
Тут уже насторожился и колдун: понял, что не один он здесь такой, что есть ещё кто-то, владеющий магией, но очень умело её скрывающий, иначе бы он давно уже знал, как знал о бывшем слабовольном вожде, абсолютно его не интересовавшем.
- О ком это ты? – спросил дворецкого, пропустив мимо ушей его оскорбительное сравнение. – Или о чём?
- Да о твоей скверной бабе! – выпалил дворецкий. – Которую тебе подсунул вождь за её длинный язык. Тоже порядком его достала, вот и наказал старым мереном. Не в обиду сказано, но так оно и есть, полностью согласен с его словами.
«Ра-да, - протяжно произнёс в уме колдун, настраиваясь на информационную волну, - так вот кто будет моей временной отрадой - девица цыганской крови, владеющая гипнозом и безумно любившая убитого вождя. Надо держать ухо востро, неслучайно она попала в избранницы, очевидно, задумала месть. Её гипноз нечета моей магии, но и недооценивать его глупо, может подсунуть им свинью».
- Эй, звездочёт? – удивился дворецкий его молчанию. – Хватит витать в облаках и выискивать несуществующие звёзды. Пошли, покажу тебе твои покои, а то у меня и без тебя дел по самое горло.
Развернулся и важно направился к пещере.
Колдун, недоумевая, посмотрел ему вслед:
- И где только вождь откопал такого редкостного идиота? Не соскучишься.
«Где ты там застрял!» – донёсся из пещеры голос дворецкого.
Старец сплюнул на землю и пошёл следом.
Пещера, конечно, выглядела шикарно, далеко не так как раньше. Имела объёмную прихожую и три коридора, ведущих, очевидно, к отдельным комнатам. Была хорошо освещена множеством горящих факелов, прикрепленных к стенам, блестела идеальной чистотой и пахла свежестью.
- Этот коридор ведёт к покоям вождя и его наложниц, - объяснил дворецкий, указав рукой, - а следующий к моим, ну и твоим также. Вождь поселил тебя по соседству, к сожалению. А отдалённый коридор к комнаткам слуг. Пошли.
Они прошлись коротким коридором и на подходе к тупику остановились у двух противоположных дверей.
- Мои покои с правой стороны, - деловито добавил дворецкий, - а твои с левой стороны. Смотри не перепутай, когда я тебя оставлю. Быстро перекуси, еда уже на столе, и к вождю. Освоишься позже. А я пошёл, сам понимаешь, должность ответственная. Понял?
Колдун ничего не ответил, не посчитал нужным, да и отвечать уже было некому, дворецкий испарился, очевидно, не нуждался в его ответе также.
Покои его, если можно так назвать две небольшие комнатушки, выглядели также достаточно уютными: имели необходимую мебель и посуду, как для умывания, так и приёма пищи, только одна из комнат, судя по обстановке, являлась жилой, а другая рабочим кабинетом.
- Здесь до меня уже кто-то жил и даже работал, причём не так давно, - пришёл к выводу колдун, - чувствуется сильная энергетика.
Напряг разум и мысленно прошёл сквозь временное пространство в недалёкое прошлое, где увидел эти же комнаты, только иначе обставленные, и сидящего за столом и листающего толстую сверкающую книгу мужчину, в котором он сразу же узнал бывшего вождя, а также догадался о содержании книги.
- Тайный рабочий кабинет вождя, - произнёс вслух и вернулся в реальность. – Самое подходящее место, как для отдыха, так и для работы.
Приблизился к рабочему столу и прошёлся ладонью над его поверхностью.
- Книга на месте. Невидима, но ощутима, думаю, подберу к ней ключ, а нет, то отправлю в магическое хранилище, чтобы никто не воспользовался. Так, - осмотрелся по сторонам, - важное уточнил, теперь можно и перекусить. Аромат бесподобный, даже слюнки потекли.
Умостился за обеденный стол в жилой комнате и принялся жадно поглощать румяные кусочки мяса. Настолько был голоден, что даже не замечал хрящей, глотал их вместе с мясом, почти не пережёвывая. И очень скоро управился. В мисках, а их было две, остались одни обглоданные кости, которых уже никак не одолеть, даже при сильном желании.
- Давно не ел такого нежного мяса, - довольно погладил себя по животу, - прямо во рту тает. Видать крокодильчик молоденький попался. Ещё съел бы столько же. Надо чем-то заглушить аппетит.
Взял со стола кувшин с водой и залпом осушил его до дна.
- Порядок, - еле выговорил вместе с громкой отрыжкой, - похоже, наелся. А теперь к вождю.
Встал из-за стола и направился к выходу, но выйти не успел. Едва коснулся дверной ручки, как тут же отлетел в сторону, получив мощный удар в лицо резко открывшейся дверью. Даже не успел вовремя спохватиться, насколько всё произошло неожиданно и быстро. И опомнился лишь тогда, когда оказался прилипшим спиной к угловой стене с расквашенным носом и огромной шишкой на лбу. Неприятность – не то слово, даже взвыл от досады. Когда же увидел, кто его так унизительно обработал, то чуть не лопнул от злости, готов был применить магию, чтобы превратить этого безмозглого шута в жабу. Но вовремя взял себя в руки, тот был не сам, тянул за руку отбивавшуюся девицу, в которой он сразу же узнал наложницу Раду.
- Звездочёт! – заорал, влетевший дворецкий. – Держи свою знойную бабу, иначе я её растерзаю! Всю морду, мне расцарапала своими когтями.
Швырнул Раду к столу и оторопел, увидев старца на полу, да ещё в таком неприглядном виде.
- Что с твоей мордой? Кто тебя так разукрасил? Неужели с кем-то подрался?
Рада разразилась смехом, забыв даже о пережитых унижениях. Ведь надо быть полным идиотом, чтобы не понять своей вины, да ещё и глухим, лобовое столкновение с дверью было достаточно звучным.
- Да ты же и расквасил! - еле выговорила она, захлёбываясь от смеха. – Много недоумков видела, но такого вижу впервые.
- Не надо мне приписывать чужие заслуги! – возмутился дворецкий. – Я сюда только пришёл! Он уже был с разукрашенной мордой! А если не веришь, так спроси у него: где он шлялся, пока я возился с его неуравновешенной бабой? Это я тебя имею ввиду!
Рада даже приоткрыла рот от изумления, уже было не до смеха. Не могла сообразить, как реагировать на такую тупость, а тем более, чем её крыть. Сразил наповал своими убийственными аргументами.
- Чего вытаращилась? – продолжал в том же духе дворецкий. - Хочешь сказать, что я не прав? Или не дошло?
Тут уже не выдержал и сам виновник их чрезмерного внимания.
- Ребята, что за наезд? – обратился к ним чужим молодым голосом. – Кто меня так огрел? И почему на вас маски, да ещё такие уродливые? Не могли найти поприкольнее? В натуре? Снимите их, а то не могу понять, к кому обращаюсь.
Дворецкий и наложница моментально прервали цивилизованное общение и устремили на старца удивлённые взгляды.
Первой опомнилась Рада.
- А ты кто? – спросила его подозрительно.
- Как кто? – удивился старец. – Прикалываетесь вы, что ли? Или на мне тоже маска?
Потрогал своё окровавленное лицо и пришёл в недоумение.
- Вроде бы в маске, а при касании кажется, будто без неё. Что за ерунда? И вообще, где я?
- Крыша поехала, - пришёл к выводу дворецкий, - нужно снова чем-нибудь огреть, чтобы стала на место. Сейчас я мигом.
Вылетел из комнаты и буквально через пару секунд вернулся с массивной дубиной в руке.
- Думаю, подойдёт. Достаточно будет и одного удара. Главное, не перестараться, а то вождь ею нас потом подлечит.
Поднял дубину и вперёд, и если бы не проворная девица, вовремя среагировавшая на его действия, то исполнил бы задуманное добросовестно.
- Стой! – опомнилась Рада, придержав его за руку. – Тут дело не в крыше, а в чём-то другом. Надо разобраться.
- Ладно, разбирайся, - нехотя согласился дворецкий, - коль есть желание. Только чтоб потом без жалоб вождю, что не помог справиться с недоумком. Предлагал ведь, сама отказалась. И вообще, моё дело было только доставить, а не возиться тут с вами. Работы по самое горло.
- Так уматывай! - раздражённо крикнула Рада, искря глазами. – Не создавай помехи!
От дворецкого и след простыл, вполне хватило и утреннего искрения.
Рада перевела взгляд на старца, удивлённо наблюдавшего за происходящим.
- Как твоё имя? – спросила, пристально глядя ему в глаза. – Я тоже не узнаю тебя в маске.
- Артём-м-м, - ответил он протяжно и закрыл глаза.
- Эй? – расстроенно похлопала его по щекам Рада. – Не пропадай! Я ещё не всё узнала.
Старец потряс головой и открыл глаза.
- Что это было? – произнёс уже своим голосом. – Шёл к вождю, и вдруг взрыв. В глазах сплошной звездопад.
Протёр глаза и вздохнул облегчённо.
- Порядок, стало проясняться.
Прищурился, чтобы разглядеть лучше, где находится, и вздрогнул от неожиданности, увидев прямо перед собой тёмный человеческий силуэт.
- А это ещё кто? – заподозрил неладное. – Ведь был сам.
Снова принялся тереть глаза, чтобы полностью привести их норму, и, таки привёл, увидел перед собой уже не силуэт, а наложницу, причём не просто находившуюся рядом, а пристально смотревшую ему в глаза.
- Как ты здесь оказалась? – спросил её удивлённо. – И почему зашла без стука?
- Ничего себе без стука, - усмехнулась Рада, - чуть без башки не остался, и всё равно не дошло.
- Теперь дошло, - равнодушно отреагировал старец на её насмешку.
Поднялся с пола и рукой указал ей на стул.
- Присаживайся, раз пришла, будь как у себя дома. А мне нужно к вождю, он меня ждёт.
- Никто тебя там не ждёт! – злобно прорычала Рада. – Вождю не до тебя. Занят своей плешивой наложницей. Меня к тебе спровадил, и теперь её ублажает.
- А ты, похоже, ревнуешь, - усмехнулся колдун, зная настоящую причину её злобы.
Рада устремила на него строгий взгляд.
- Давай не будем прикидываться недоумками. Я знаю, кто ты, а ты знаешь, кто я, а значит, нам обоим выгоден мир, чтобы не навредить друг другу. Ведь предстоит жить под одной крышей, а это опасное соседство. Теперь назови мне своё имя, моё тебе уже известно.
- Арман, - ответил колдун, пронизав её взглядом, как рентгеном, и сразу же понял, что она знает то, чего не знает он сам: – Говори, что тебе известно.
- Похоже, ты и впрямь не в курсе, - смягчилась Рада. – После удара головой о дверь, ты назвался другим именем – Артём, и общался совсем иначе, даже иным юношеским голосом.
- Понятно, - нахмурился старец, - проявился присосавшийся в пути лихач.
- А точнее можно?
- Зачем? Это только моя заноза, принёсшая мне неприятность.
- Говори, - настаивала Рада, - иначе не буду тебе доверять.
- Ладно, - согласился Арман, умащиваясь на ближний стул, - слушай, раз так загорелась. Начну с подготовки.
- Давай уже, не тяни, - утратила терпение Рада.
- Думаю, ты наешь, что это за мир.
- Конечно, знаю: Помойная клоака между цветущими мирами. Что дальше?
- Так вот, я попал сюда совсем случайно, во время полёта к своим предкам, и только благодаря лихому гонщику, врезавшемуся в меня по своей бестолковости.
- Переплетение судеб, - задумчиво произнесла Рада, и уже совсем по-иному посмотрела на старца: - Можешь дальше не рассказывать, и так всё ясно.
- Рада, - обратился к ней Арман, слегка коснувшись руки, - не хочу оттолкнуть тебя своим прямым вопросом, но задать его должен. Что будет дальше? Ты наложница, отданная мне вождём в награду, и он обязательно спросит меня о наших отношениях. А я лгать не умею. К тому же я мужчина, а не бесчувственный чурбан, и ждал обещанную девицу с неимоверным желанием. Не смотри на мою дряхлую внешность, это всего лишь лживая оболочка, скрывающая в себе мощную энергетику. В постели ты это поймёшь.
Не ожидавшая от нищего дряхлого старца такой впечатляющей речи, Рада застыла в безмолвии.
- Знаю, - продолжал Арман, - что ты любила и до сих пор любишь бывшего вождя, а этого ненавидишь и хочешь ему отомстить за смерть любимого. Я тебе в этом помогу, но и ты мне должна ответить тем же: понять и не отказать в ласке. Что тебе терять? А вместе мы будем мощной силой и быстрее добьёмся желаемого.
Рада задумалась. В его словах была правда: вправе был требовать своё. Только вот, глядя на него, трудно на такое согласиться. Она юная девица, а он дряхлый старец, в прадеды ей годится, но и его помощь ей бы не помешала.
В этот самый момент ей пришла в голову гениальная мысль.
- Ты колдун, а значит, в силах изменить свою внешность.
Арман улыбнулся.
- Понимаю, к чему ты клонишь. Могу, но только ненадолго. Во мне сидит другой и может воспрепятствовать в любую минуту, ведь изменения коснуться и его.
- А мне много и не надо, - воспрянула духом Рада. – Давай, меняйся, пока я не передумала.
В глазах старца вспыхнуло радужное сияние.
- Дай мне руку, любимая, - произнёс он чужим, юношеским голосом, приведшим Раду в дрожь.
- Рафаэль? – пролепетала она дрожащим голосом. – Это ты?
- Конечно я, - ответил он, но уже шёпотом, - а кто ещё может быть, ведь договорились на днях. Или ты кого-то другого ждёшь?
- Нет! Что ты? - опомнилась Рада. – Кого мне ещё ждать?
- Тогда вылезай поскорее в окно, пока твои старики не заметили. Давай руку, придержу, чтобы не шлёпнулась.
Рада протянула ему руку и оказалась за окном родительского дома, в родном селении, которое покинула когда-то не по своей воле. И к своей немалой радости в человеческом облике, как и её возлюбленный, первый и единственный.
- Любимый! – разрыдалась она у него на груди. – Как я по тебе соскучилась.
- Тише, Рада, - встревожился Рафаэль, - нас могут услышать. Достанется и вашим, и нашим. Ведь у тебя скоро свадьба с Айдаром, и я также обручён с другой девицей.
- Не хочу о нём слышать! - не успокаивалась Рада, пропуская мимо ушей его предупреждения. – Я его не люблю! Ведь ты же знаешь, что меня против воли выдают за него замуж.
- К сожалению, у нас такие законы: родители выбирают пары своим детям сами, обручают их ещё в раннем возрасте.
- Знаю, но не могу с этим смириться.
- Ладно, - опомнился Рафаэль, сменивший непроизвольно шёпот на обычный разговор, - пошли поскорее отсюда. Поговорим на эту тему позже, в укромном месте, а то ты сама не своя, не такая как обычно.
Они взялись за руки и, пригибаясь, направились к потайной лазейке в заборе, а потом через неё выбрались наружу.
- Куда теперь? – задумчиво спросил Рафаэль.
- Как куда? – удивилась Рада. – Ведь ты же знаешь наше уютное гнёздышко. В стоге сена.
- Знаю, но должен был узнать, хочешь ли ты туда. Опасно. Ведь многое изменилось после прихода сватов в твой дом.
- Ничего не изменилось! – гневно возразила Рада. – Не позволю распоряжаться моей жизнью! И если мне суждено умереть, так умру объятиях любимого.
Рафаэль тяжело вздохнул:
- Ну что ж, пошли. От судьбы не уйдёшь, рано или поздно она всё равно даст о себе знать.
Юные влюблённые слились в жарком поцелуе, не подозревая, что за ними из-за ближнего пышного куста наблюдает униженный жених, с трудом удерживавший в себе гнев.
«Подлые твари! - мысленно метал он молниями. – Рогами меня решили украсить перед свадьбой! Не на того напали! Идите к своему любовному гнёздышку, а я вовремя приведу туда свидетелей. Сгорите в карательном огне вместе со своим прелюбодеянием. Разлучитесь навсегда! И даже в последующих жизнях будете недоступны друг другу».
Через небольшой промежуток времени влюблённые оторвались от поцелуя и в обнимку направились по узкой безлюдной тропинке к лесополосе, за которой находилось поле обработанное местными жителями. На поле было несколько стогов сена, в одном из которых и находилось их уютное гнёздышко, умело замаскированное от посторонних глаз.
Едва они скрылись за поворотом, Айдар вышел из укрытия и помчался к своим сообщать о греховной связи невесты, заслуживавшей смертельного наказания. И довольно-таки быстро управился, поднял на дыбы не только свою родню и всех ближних соседей, но и отдалённых также.
Огромная ревущая толпа с горящими факелами в руках направилась к месту прелюбодеяния для расправы над свершавшими его грешниками.
А наши юные влюблённые к этому времени уже успели добраться до нужного стога, а потом убрать тонкий занавес из сена, скрывавший небольшое уютное углубление, и забраться внутрь. А там уже расслабились полностью, забыли не только об опасности, которую предчувствовали оба, но и обо всём на свете. Знали, что скоро навсегда расстанутся друг с другом и не хотели терять ни единой минуты, будучи вместе.
- Мой Рафаэль, только мой, - лепетала Рада, трепетно прижимаясь к любимому, - какое счастье, что мы снова вместе.
Ей было всё равно, кем она выйдет отсюда и какое понесёт наказание за эту греховную связь. Она сильно любила своего Рафаэля, желала и не противилась его действиям.
Молодые люди слились в едином страстном огне; растворились друг в друге, не видя, не слыша и не замечая происходящего рядом. Безумно любили, желали, сгорали и снова загорались, и опомнились лишь тогда, когда были охвачены настоящим алым пламенем, свирепым и безжалостно уничтожающим.
«Так им! Так им, мерзким грешникам! – доносились снаружи голоса разъярённых свидетелей. – Спалить их живьём, чтобы испытали страшные муки за содеянное!
- Нет! – испуганно закричала Рада и открыла глаза.
Но от увиденного ей стало ещё хуже. Ни обжигающего огня, ни её любимого уже не было рядом, а сама она находилась не в уютном любовном гнёздышке, а на широком ложе, нагой и уродливой, да ещё и в объятиях спящего старца, обнажённого, как и она:
- Да что же это такое! – брезгливо отшвырнула его руку и, спешно накинув на себя одежду, принялась тормошить его изо всех сил. - Проснись, колдун! Ты меня слышишь?
Но кроме омерзительного раскатистого храпа ничего другого из него не вытрясла.
- Сейчас ты у меня проснёшься, огрызок счастья, - злобно процедила сквозь зубы.
Подняла с пола дубину, забытую второпях дворецким, и нанесла ею удар по лбу своего темпераментного любовника.
Тот моментально прекратил храпеть, потряс головой и открыл глаза.
Но то, что произошло дальше, привело её в тупик.
- Отпад! Ну и деваха, настоящая бомба! – произнёс он восторженно, не своим и не Рафаэля голосом, а похоже, своего квартиранта. – Такого удовольствия я не испытывал даже с Лариской.
- Приехали, - опомнилась Рада, – добудилась, но только не того, что надо. Придётся повторить процедуру. Или добужусь, или оставлю без мозгов.
- Эй, Горилла! – встревожился моложавый старец. – Откуда ты взялась? С зоопарка сбежала, что ли? И что собралась делать?
- Горилла?! – взбеленилась Рада от такого неслыханного оскорбления. – Сейчас ты, у меня станешь гориллой, клещ нахальный. Отскочишь сразу от безмозглого старика, неспособного от тебя избавиться.
- А ну брось дубину, фурия! Не нарывайся, дам сдачу.
- Так поторопись, иначе опоздаешь, - усмехнулась девица и нанесла повторный удар по голове старца.
И, похоже, удачный. Старец подкатил глаза и прохрипел уже своим голосом:
- Куда меня снова занесло?
- Ко мне в объятия! – прорычала Рада. – Открывай глаза или я приласкаю тебя дубиной!
Колдун моментально открыл глаза.
- Что случилось? – спросил удивлённо. – Почему ты с дубиной в руках? И почему у меня так раскалывается голова? Ты что, меня ею огрела?
- Не тебя, а твоего нахального квартиранта. Наговорил мне тут всяких непристойностей, вот и пришлось заткнуть рот таким способом, иначе не понимал.
- Да, но пострадала моя голова, а она сегодня может понадобиться вождю. Что я ему скажу в оправдание? Огрела наложница?
- Упал, или что-то в этом роде. Найдёшь что соврать, или я подучу. Это не так важно. Сейчас меня интересует другое.
Колдун усмехнулся:
- Можешь не говорить, и так знаю.
- Тогда отвечай! Как тебе удалось меня отправить в прошлое и одновременно заниматься со мной любовью? Ведь я там была со своим любимым. Всё повторилось, как при последней нашей с ним встрече: нас покарали огнём. Зачем ты заставил меня это пережить снова?
- Исполнил твоё желание и получил то, что желал: искренние чувства намного приятней лживых.
- А ты подумал обо мне? Как я теперь буду с этим жить? Ведь люблю его до безумия. Или убей меня своей магией, или отправь к нему снова, чтобы я могла от души им насытиться.
Старец тяжело вздохнул:
- К сожалению, это уже невозможно. Хотя и я был бы не против, испытать повторно такую страсть.
- Но почему? – недоумевала Рада.
- Мне запретили. Вы были покараны огнём, а таких можно возвращать в прошлое только один раз. К тому же вы там слегка переусердствовали, заставили обратить на себя внимание вершителей судеб.
- Чем? – удивилась ещё больше Рада. – Ведь ничего нового там не произошло. Повторилось всё точь-в-точь, как и было раньше. Хотя нет, - напрягла память, - что-то было иначе….
- Договаривай, - вмешался колдун.
- Наши чувства, они были такими же и одновременно иными, какими-то более насыщенными, страстными, чуть ли не безумными.
- А это тебе и ответ: что посеешь, то и пожнёшь.
- Не поняла? - вопросительно посмотрела на него Рада.
- Ты вернулась оттуда не сама, а с плодом в чреве, чего не было раньше и не должно было случиться сейчас. Полностью изменила свою судьбу.
Рада резко побледнела и чуть не рухнула на пол, вовремя ухватилась рукой за стол.
- Неужели такое возможно? – пролепетала она ослабленным голосом. – Я зачала от давно утраченного любимого? Буду вынашивать его ребёнка?
В этот самый момент её взгляд непроизвольно упал на посудины с обглоданными костями – отходами изысканной пищи, отчего ей стало ещё хуже. В глазах потемнело, а к горлу подкатила рвота.
- К-кости, - выговорила она с трудом и бурным фонтаном рвоты избавилась от содержимого желудка.
- Какое тебе ещё нужно доказательство? – буркнул недовольно колдун. – Отлюбила по полной. Все планы мне испортила. И что теперь мне с тобой делать? Брюхатой? Ведь вождь не поверит, что от меня, да и мне незачем такой хомут на шее. Проще попросить у него другую девицу, пустую и более покладистую.
- С чего ты решил, что я собираюсь с тобой оставаться? – заговорила Рада совсем иным, повелительным голосом. - Ты теперь не достоин меня. Я вдова усопшего вождя Тибора, а ты знаешь, что он и Рафаэль, одно и то же лицо. Вынашиваю его ребёнка – законного наследника престола, а значит, должна находиться у власти: одурманить убийцу и занять место выскочки Торы. Но для исполнения задуманного мне всё ещё нужен ты, в долгу не останусь. О моей беременности никому ни слова, думаю, мы управимся к тому времени, когда она будет заметна. И ещё: вождь не должен знать о твоей магической близости со мной, что-нибудь придумай, иначе может усомниться в своём отцовстве. Думаю, объяснила понятно.
- Изменилась, прямо на глазах, - усмехнулся колдун, поднимаясь с ложа, - тоже мне, законная царица. Отвернись, мне нужно одеться.
- Кому нужна твоя дряхлость? – съязвила Рада, но всё же отвернулась.
– Ночью ты была совсем иного мнения о моей дряхлости, - буркнул обиженно старец.
- Давай, наряжайся поскорее, - добавила Рада, пропустив мимо ушей его обиду, - и отведёшь меня на территорию наложниц. Пока что буду находиться там. Управлюсь с необходимым, а потом наведаюсь к тебе за магической помощью.
Через небольшой промежуток времени они вышли их покоев и направились на территорию вождя.
Было ещё достаточно рано, но дворецкий уже вовсю мотался по пещере, давая важные указания слугам.
- И чего вам только не спится? - буркнул он недовольно, глядя на звездочёта и его пассию. – Шляетесь тут ни свет, ни заря, мешаете заниматься делами.
- Прикуси язык! – строго бросила ему Рада. – Знай своё место.
- Вели слугам прибрать в моей комнате! – добавил тем же тоном звездочёт. – Да поживее! Чтобы к моему возвращению там был полный порядок, и еда стояла на столе!
В их взглядах было столько величия, что дворецкий слегка опешил, не в состоянии был огрызнуться, а тем более возразить. Молча поклонился и отправился выполнять непредвиденный приказ.
У входной двери покоев вождя колдун остановился.
- К вождю зайду сам, - обратился к Раде, - а ты отправляйся на территорию наложниц.
- Не взболтни лишнего, - предупредила его Рада и направилась к отдалённой двери.
Колдун задумчиво посмотрел ей вслед.
«Не взболтну, грозная царица Тумании, - ответил мысленно, - ибо сегодня ты ею уже будешь».
Потряс головой, отгоняя нахлынувшие видения, и без стука вошёл в покои, очевидно, забыл постучаться или же не додумался. И очень скоро пожалел о своей оплошности, вождю она не понравилась.
- Что за неслыханная наглость?! – взревел вождь, сидевший в это время на объёмной ночной вазе с оголённым задом. – Почему ворвался без стука?!
- Я, я, - растерялся колдун, не зная, что ответить. Но очень быстро опомнился, а точнее, магия подсказала: - У меня было видение, и я должен Вас в него посвятить, чтобы не забыть. Сами понимаете, не первой молодости.
- Старый пень! – рявкнул вождь, слегка успокоившись. – Так уж и быть, на первый раз прощаю. Мотай в другую комнату и там жди, пока я не управлюсь. И не вздумай забыть, что привиделось, иначе вытрясу из тебя вместе с засохшими потрохами.
Колдун спешно удалился в другую комнату, а вождь продолжил утренние процедуры.
Оставим их на какое-то время заниматься своими делами, а сами отправимся на женскую территорию.
Рада зашла в покои и удивилась, увидев спящую на ложе Тору, так как абсолютно была уверена в её отсутствии.
«Неужели вождь её отверг?» - промелькнула у неё в голове злорадная мысль.
Подошла ближе и нахмурилась, увидев на её шее следы бурно проведённой ночи, а на пальце обручальный перстень.
- Сволочь! – злобно процедила сквозь зубы. – Добилась за одну ночь полной власти. Но наслаждаться ею тебе не придётся. Теперь эта власть перейдёт ко мне по праву, а ты больше не проснёшься.
Обхватила её шею руками и принялась душить изо всех сил.
Почувствовав во сне сильное удушье, несчастная жертва открыла глаза и пришла в ужас, увидев перед собой злобное лицо соперницы. Попыталась сопротивляться, закричать, но не смогла, тело ей абсолютно не подчинялось. Смотрела испуганными глазами на безжалостную убийцу и постепенно угасала, пока не потухла полностью.
Рада брезгливо оторвала руки от её шеи.
- А теперь, Тора, отправишься в гости к крокодилам, - прорычала ей прямо в лицо, - будешь очаровывать их своими голубыми глазами, глядишь, какой и влюбится.
В этот самый момент Тора открыла глаза и произнесла чужим отдалённым голосом:
- Моё имя Марта.
Сделала глубокий выдох и снова потухла.
У Рады чуть сердце не разорвалось от испуга, но она очень быстро взяла себя в руки. В любую минуту в покои мог войти вождь, или кто другой, поэтому необходимо было срочно заметать следы своего преступления.
- Сначала завернуть, - произнесла вслух, осматривая комнату, и остановила взгляд на свободном ложе: - Как раз то, что надо.
Сорвала с него широкое плотное покрывало и постелила на пол, а потом скинула с ложа жертву и плотно в него закатала. Не видно было ни ног, ни волос.
- Порядок, - вздохнула облегчённо, - а теперь за дворецким и двумя помощниками, с ними я справлюсь. Главное не наткнуться на вождя и управиться вовремя.
Помчалась к выходу и у самой двери врезалась в дворецкого, заходившего к наложницам за указаниями. Тот чуть без зубов не остался, таким сильным был удар при столкновении.
- От тебя одни неприятности, - буркнул недовольно, сплёвывая на пол.
Рада спокойно вытерла лицо и устремила на него пристальный взгляд:
- А теперь слушай внимательно, что я тебе скажу.
Дворецкий замер в безмолвии.
- Видишь это покрывало, смотанное в рулон? – указала рукой. - В нём завелись черви. Немедленно отнеси его на болото, крокодилам на корм. И возьми в помощь двух рабов.
Дворецкий согласно кивнул головой и вышел из покоев. И очень скоро вернулся обратно, с двумя удивлёнными рабами, которых Рада сразу же обработала гипнозом: стали послушными как роботы. Молча подняли испорченное, свёрнутое в рулон покрывало и вынесли из покоев. Дворецкий, как и полагалось, находился рядом, но не помогал, должность не позволяла.
Рада молча последовала за ними, дрожа от волнения как осиновый листок. Но на её счастье сложный вынос тела из пещеры прошёл благополучно. У входа она ещё немного постояла, наблюдая за рабами, пока те не дошли до болота и не избавились от опасной ноши, а потом спокойно направилась к своим покоям. Там её уже дожидался колдун, знавший о случившемся.
- Со своим гнусным делом ты уже управилась, - обратился к ней строго, - а теперь очередь за мной. Исполню своё обещание за твою пылкую услугу, и на этом мы будем квиты. Дальше ты пойдёшь своим путём, а я своим.
- Я тебя слушаю, - спокойно ответила Рада.
- Ложись на ещё не остывшее ложе супруги вождя и заставь себя уснуть. С твоими способностями это тебе под силу даже при сильнейших нервных срывах, а я, пока вождь занят утренней трапезой, пойду к себе и там, в уединении займусь магией. Через час ты проснёшься уже не Радой, а Торой – законной супругой вождя, с её внешностью, но своим характером, своими стремлениями и своей беременностью. Будешь знать, кто ты и от кого ждёшь ребёнка, но, когда и при каких условиях его зачала, забудешь. Забудешь также и нашей с тобой мимолётной связи, о моей магической помощи и о несчастной, убитой тобой сопернице. Во сне переживёшь повторное избрание в наложницы и унизительную ночь с ненавистным вождём – убийцей любимого. Рада с её внешностью до подходящего времени исчезнет. Всё понятно?
Рада ничего не ответила, так как осмысливала услышанное.
- Поторопись! – предупредил колдун. – Иначе я могу не успеть. Слишком объёмная работа, а времени на неё мало.
- Да, конечно, - опомнилась Рада, - сделаю, как нужно, а ты занимайся своим делом.
Колдун спешно покинул покои, а Рада скинула с себя одежду и плюхнулась в ложе и сразу же погрузилась в сон. Переживать ей уже было не о чём, ибо управилась со всем необходимым.
Через час колдун вышел из магической комнаты изрядно уставшим, но довольным выполненной работой. На отдых у него не было времени, необходимо было срочно идти к вождю, иначе могут быть неприятности. И он не ошибся - неприятности его ожидали, ещё и какие: вождь был в плохом испорченном его отсутствием настроении. Плюс - его эмоциональная супруга, вставшая, очевидно, не с той ноги, подлила масла в огонь.
- Где ты шлялся?! – накинулся он на колдуна. – Мало того, что припёрся ни свет, ни заря, перепортил мне все утренние процедуры, вынудил в спешке глотать не пережёванную пищу, так ещё и смылся куда-то.
- Так ему, дорогой, так! – поддержала его взмыленная супруга, находившаяся рядом. – Чтобы неповадно было с утра по пещере шататься, нарушать покой государей.
- А он тебе, чем досадил? – удивился вождь. – Пусть я получил заслуженно – оставил засосы на твоей шее, ну и укусы также, слегка переусердствовал.
- Раздражает своей наглостью! – продолжала Тора в том же духе.
- Так мотай на свою территорию! – вскипел вождь. - Кто тебя сюда звал? Налетела, как фурия, все нервы мне истрепала!
- Не смей на меня орать! Я царица, а не наложница! Относись подобающе!
Вождь покрылся багровыми пятнами:
- Ещё одно слово, голубоглазая ведьма, и ты останешься без обручального перстня! Сорву его вместе с пальцем!
Царице этого предупреждения вполне хватило, чтобы прикусить язык.
- Ну, зачем так нервничать, дорогой? – обратилась уже совсем иным, ласковым голосом. – Я же только пришла тебя проведать и сообщить, как соскучилась, ну и пригласить на следующую ночь, уж больно впечатлительной мне показалась минувшая.
У вождя отвисла челюсть, настолько был поражён её резкими переменами, даже не знал, чем их крыть.
- Ладно, не буду тебе мешать, - продолжала она с той же наивностью, - ненадолго проведала, и хватит. Занимайся государственными делами, а я пойду, прилягу. Что-то мне не по себе: подташнивает, да и голова не на месте. Похоже, дворецкий подсунул несвежее мясо на завтрак, нужно обязательно уточнить.
Сжала кулаки и спешно направилась к выходу.
Очень скоро в покои вождя донеслась её изысканная ругань, сопровождённая звонкими затрещинами, и недоумевающее мычание любопытного дворецкого, очевидно, подслушивавшего под дверью, что случалось не раз.
Вождь тяжело вздохнул:
- И попалась же такая стерва. Ведь поначалу была как шёлковая. За одну ночь из ласковой кошечки превратилась в тигрицу! Как теперь доверять женщинам после такого разочарования? А колдун? - перевёл взгляд на старца. – Какое оправдание такому поведению может дать твоя мудрость? Ведь меня надолго не хватит, нервы то не железные. Собственными руками задушу эту ядовитую змею и брошу крокодилам на корм. Очаровала меня своими голубыми глазами, а теперь цены себе не сложит.
- Между прочим, Ваше Величество, - вспомнил колдун одну важную деталь, - супруга царя Маркуса – Симона тоже голубоглазая, причём редкой красоты девица, увидев которую, Вы сразу же забудете о Торе. К тому же скоро станете царём его мира, овладеете царицей, а Тору оставите здесь, вместе с сыном, которого она зачала от Вас в брачную ночь.
- Что же ты мне сразу не сообщил о таком важном? – разозлился вождь. – Теперь и понятны её резкие перемены.
- Не смел, вмешиваться в Ваше с ней общение. Не положено….
- Ладно, - перебил его вождь, - об этом позже. А теперь выкладывай причину своего сегодняшнего утреннего визита, покороче и пояснее. И чтобы была веской, иначе получишь по заслугам: усажу голым задом на ночную вазу перед многочисленной публикой, для вразумления, чтобы не врывался ни свет, ни заря, куда не положено, и без стука.
- Сегодняшней ночью я могу беспрепятственного открыть проход между мирами и перебросить Вас с небольшим отрядом во дворец царя Маркуса, - отчитался колдун, и устремил на вождя вопросительный взгляд: - Решение за Вами.
- Причина уважительная, - задумчиво ответил вождь, - ведущая к большим переменам. Сегодня же и приступим к выполнению задуманного. Я подберу за день подходящих воинов, а ты хорошо подготовься к перемещению, чтобы оно прошло успешно. Прибудем мы во дворец ночью, но ещё не факт, что в нём все будут спать, поэтому понадобиться твоя магия. Отправишься туда вместе с нами и напустишь на всё живое глубокий сон. А теперь за дело, не будем терять ни минуты. Да, чуть не забыл: кто тебе набил морду? Неужели с кем-то подрался?
- Ударился на потёмках о дверь.
- Мозги хоть не вылетели? А то всё дело запорешь!
- На месте, можете не волноваться.
- Смотри мне, иначе спущу шкуру, если пойдёт что не так. Надо же быть таким недотёпой, чтобы огромную дверь не заметить. Давай, валяй и будь повнимательней.
Колдун согласно кивнул головой и спешно покинул покои. Он знал, что этот путь для него будет последним: избавит от уродливой оболочки и неприятного соседства, и приведёт к долгожданной свободе и встрече со своими предками. У него на душе было радостно как никогда, даже внешне слегка помолодел.
В таком возбуждённом состоянии его и увидел дворецкий, шатавшийся по так называемому дворцу как нахальная крыса и совавший нос во все дыры.
- Что это ты так радуешься, звездочёт? – спросил его с ехидной усмешкой. – Никак, от вождя повышение получил?
- Угадал, - ответил колдун, перекривляя его гримасу, - назначил вместо тебя дворецким.
У дворецкого моментально пропало желание острить.
- А как же я? – спросил испуганно.
- Не знаю. Иди, уточни у вождя.
Дворецкого точно ветром сдуло.
Колдун, недоумевая, покачал головой:
- Редкостный экземпляр.
В своих покоях он в первую очередь избавился от невидимой магической книги предыдущего вождя, отправив её в хранилище к своим предкам, а потом занялся подготовкой к предстоящему сложному перемещению. Для этого ему необходимо было настроиться духовно: поймать нужную волну и слиться с вселенским энергетическим потоком, а уже оттуда изъять важную информацию и подключить к ней магию. Работа была не из лёгких и требовала немало времени, поэтому он управился только к полуночи. Вышел из магической комнаты весь в радужном сиянии и с искрящими глазами.
Вождю, естественно, не понравилась такая длительная подготовка. Мотался по соседней комнате со сжатыми кулаками, изгоняя злость на всём, что в ней находилось, но вмешаться не решился из-за боязни навредить. Когда же увидел, в каком виде вышел колдун, то оторопел, и даже забыл, что собирался дать трёпки.
- Выйдем наружу, - сказал колдун трубным голосом и направился к выходу.
Вождь, скрипя зубами, молча последовал за ним.
У входа в пещеру их дожидался вооружённый мечами отряд из десяти рослых мужчин, если можно так назвать человекоподобных существ мужского пола, отобранных лично самим вождём.
Колдун осмотрелся по сторонам и указал рукой в сторону болота.
- Туда.
- Но там болото! – прорычал вождь.
- Да, - ответил колдун, искря глазами, - прямой путь в пасть крокодилам, в случай побега. А ты думал, что проход в иной мир будет находиться в доступном месте?
- Ладно, веди, - скривился недовольно вождь, – да не забывайся, кому отвечаешь! В следующий раз твоё: «ты» верну тебе назад в глотку вместе с поучительной добавкой!
- Не ослабляй мне магическую сосредоточенность своими бурными волнами, – прохрипел колдун, - иначе я не смогу открыть проход.
Вождь побагровел от такой неслыханной дерзости, но промолчал. Не проронил ни единого слова до самого болота, а там уже не выдержал, увидев, что колдун не останавливается и не сбавляет шаг, а прётся, прямо напролом к замершим в ожидании крокодилам.
- Где твой проход? – заорал ему в спину.
- Следуйте за мной! – загремел колдун громовым голосом и пошёл по поверхности болота как по твёрдой почве.
Крокодилы выстроились возле него в две шеренги, с обеих сторон и, недоумевая, с раскрытыми пастями наблюдали за происходящим, дожидаясь подходящего момента.
Зрелище, конечно, было не для слабонервных.
Такими и оказались доблестные избранники вождя: испугано попятились назад, готовые в любую секунду дать дёру.
- Куда, трусливые шакалы?! – рассвирепел вождь. – Вперёд, иначе всех пошвыряю крокодилам!
Выхватил из ножен меч и застыл у края болота в агрессивной позе:
- Выстроились в ряд и живо за колдуном!
Пришлось смириться, раз не успели вовремя удрать. С вождём шутки плохи. Сжались, словно при сильном морозе, и медленно последовали за колдуном, испуганно поглядывая на истекающих слюной крокодилов.
Вождь ступил на болото последним.
И в таком вот удручённом состоянии они продвигались до тех пор, пока не произошло непредвиденное – колдун исчез из виду.
- Куда делся старик? – растеряно произнёс воин, следовавший за ним и увидевший его исчезновение первым.
Его единственного короткого вопроса вполне хватило, чтобы вызвать всеобщую панику.
- Засосало, - испуганно пролепетал второй.
- Крокодил за ноги затянул в глубину, - высказал свою версию третий.
- И нас тоже самое ожидает, - пришёл к выводу четвёртый.
- Надо уносить ноги, пока не поздно, – засуетились остальные.
- Молчать! – рявкнул вождь. – Распустили нюни как бабы! Сейчас появится. Куда ему деваться? Может, подошёл к скрытой двери, поэтому и сам стал невидим.
И он не ошибся: колдун объявился, но не весь, а только его голова.
- Где вы там застряли?! – заорал раздражённым голосом. – Бегом сюда. Проход вот-вот закроется, еле удерживаю.
Вождь за секунду оказался во главе отряда, и пока голова колдуна была на виду, понёсся к ней на всей скорости, чтобы наверняка попасть туда, куда надо. И попал. Такое мощное получил лобовое столкновение, что в глазах заискрилось. А бедный колдун даже пикнуть не успел, не чтобы отскочить в сторону.
- Принесла же нелёгкая! – взвыл он от боли, чуть не утратив контроль над проходом. – Тормоза у тебя отказали, что ли?
Но вождю было наплевать на его нытьё, самому досталось не меньше, чуть без мозгов не остался. Когда же разобрался, куда попал, то забыл не только об искрении в глазах, но и о набитой на лбу шишке.
- Настоящий живой мир! – не сдержался от восторга. – Теперь меня отсюда даже магией не выгонишь!
- До поры до времени, - тихо произнёс колдун, закрывая за последним воином проход.
У вождя от хорошего настроения не осталось и следа.
- Что ты сказал? – прорычал злобно, устремив взгляд на колдуна.
- До поры до времени закрываю проход, - спокойно ответил тот, добавив нужное слово.
Вождь усмехнулся:
- Выкрутился, сволочь. Брешет, и глазом не моргнёт. Ладно, - махнул рукой, - сейчас не до разборок, продолжим то, зачем пришли. Перекинь нас во дворец, поближе к покоям царя, но прежде наведи крепкий сон на всех его обитателей.
В глазах колдуна вспыхнуло пламя, а из уст стали вылетать еле слышные заклинания, понятные только ему одному.
- А нас, зачем усыплять?! – заорал вождь, почувствовав, что его резко потянуло в сон. – Совсем свихнулся? Старый дурак!
Выхватил из ножен меч и обернулся к воинам.
- Всем приготовится к перемещению! – приказал уже чужим хриплым голосом и отключился.
То же произошло и с воинами: оказались на земле, не успев выхватить мечи.
Очнулся вождь на мягком шикарном ложе и пришёл в недоумение:- Где это я? Уж явно не у себя дома.
Потёр затуманенные глаза и удивился ещё больше.
- Ничего себе роскошь! Как в настоящем дворце. А может это сон? Надо проверить.
Слегка приподнялся и нанёс себе удар кулаком по уху, да такой мощный, что в глазах потемнело, немного не рассчитал.
- Не сон, - пришёл к выводу, - ощутимо. Тогда, как я здесь оказался? Ничего не помню. Ладно, что впустую гадать, выйду наружу, а там может и вспомню.
Скинул на пол одеяло и оторопел, увидев рядом возле себя на ложе белокурую, необыкновенной красоты, девицу.
Та, похоже, спала крепким сном, так как абсолютно не отреагировала на его резкие действия, а тем более не проснулась до этого, при его громком общении с самим собой.
- Красавица! – опомнился он. - В человеческом облике! Со мной – уродом, не человеком и не зверем, в одном ложе? Разве это возможно?
Но его сомнения сразу же и улетучились.
- Конечно, возможно, раз лежит рядом, да ещё и полуобнажённая, надо только повторить забытое. Глядишь и вспомню. Клин клином вышибают.
Пришёл к желанному выводу и припал к её устам жарким поцелуем, не замечая в страсти, что уже не звериными, а человеческими устами.
- Маркус, - произнесла девица во сне еле слышно, - прости меня, любимый, но я не в силах проснуться, чтобы ответить тебе тем же.
- И не надо, - прорычал возбуждённо вождь, - не гордый, приласкаешь позже.
Разорвал на ней сорочку, для полной доступности, и приступил к делу. Пылал и никак не мог погасить в себе огонь, словно обладал ею впервые. И лишь когда полностью отошёл от страсти, тогда только понял, кем она его назвала.
- Царица Симона – супруга царя Маркуса, - задумчиво произнёс, поднимаясь с ложа, - а теперь уже и моя любовница. Так вот где я нахожусь! Во дворце царя Маркуса, а значит, и в его мире.
В этот самый момент к нему полностью вернулась память. Вспомнил всё, до мельчайших подробностей о своём переходе в этот цветущий мир.
- Колдун, таки знаток своего дела, - осознал вождь, - чётко всё продумал и правильно сопоставил. И если царица не проснулась при такой страстной обработке её тела, то, значит, и царь спит таким же крепким сном. Надо поскорее его найти и отправить к предкам.
Вытащил из ножен меч и направился к выходу из покоев.
Снаружи у входных дверей его терпеливо дожидался колдун в обществе сонных заторможенных воинов, шатавшихся даже при малейшем сквозняке.
- Где царь! – спросил его строгим голосом. – И приведи этих сонных куриц в норму.
- Нельзя, - ответил спокойно колдун, - иначе проснуться все. А царь там, - указал рукой на отдалённую дверь, отмеченную царским гербом, и добавил: - Поторопись, времени осталось мало.
Но вождь его поучений уже не слышал, нужное узнал, а излишняя болтовня ему была не нужна. Спешно приблизился к указанной двери и, распахнув её настежь, вошёл в покои.
По раскатистому храпу он сразу же догадался, где находится опочивальня царя и быстро к ней направился. Зашёл внутрь и приблизился к обширному ложу, частично скрытому от обзора длинными занавесями.
Царь Маркус в это время лежал на спине, в позе удобной для нанесения смертельного удара, и крепко спал.
Чем вождь и воспользовался: приподнял за рукоять обеими руками меч и вонзил ему прямо в сердце.
Царь издал душераздирающий рёв и утратил человеческий облик, стал таким же страшным чудовищем, каким предстал когда-то перед юношей Марком в зеркале и затянул его в мир отбросов, стерев при этом ему память.
- Мерзкий мутант! – прорычал он, захлёбываясь кровью. – Мало тебе было трона на Помойке?! Понадобился и мой?! Так ты у меня его получишь, только не этот, а совсем другой, намного ярче и жарче! Заберу тебя вместе собой туда, откуда пришёл, вот тогда и пожалеешь, что на свет появился. Убив меня, ты занял моё место там, а я получил долгожданную свободу.
Вытащил из груди меч и, шатаясь, направился к оторопевшему вождю, не ожидавшему таких изменений.
- Бегом ко мне! – закричал колдун, подоспевший вовремя. – Иначе будет поздно!
Этого предупреждения вполне хватило вождю, чтобы опомниться. Сорвался с места и пулей понёсся к колдуну, находившемуся у входной двери.
Колдун с небывалой силой для старца вышвырнул его за дверь и, развернувшись к чудовищу, выпустил из себя всю магию своих могучих предков, собранную воедино, образовав ею невидимый, но мощный и непробиваемый барьер.
Оборотень изо всех сил об него бился, грыз зубами, царапал когтями, но пробить так и не смог. Взвыл от досады и потух: рухнул замертво на пол и вернулся к прежнему человеческому облику.
Колдун облегчённо вздохнул:
- Таки управился. Ещё пару минут и магия бы иссякла. Тогда бы досталось и вашим, и нашим. Хотя нет, случилось то, что должно было случиться.
- Что ты там бубнишь? – спросил вождь, отошедший после скоростного вылета. – И куда делся оборотень?
- На полу, - спокойно ответил колдун.
У вождя округлились глаза от удивления.
- Он что, снова стал человеком?
- Благодаря этому изменению, ты остаёшься царём здесь и в человеческом облике, в каком он покинул этот мир, а не там, куда бы он тебя затянул, будучи чудовищем. Иди, снимай с его пальца перстень с царской печатью, а с головы корону! Становись Маркусом – царём этого мира, и царствуй, сколько тебе суждено, а я доделаю свою работу: вычеркну из памяти жителей убитого тобой царя. Все будут считать, что ты был им всегда, даже близкие. Давай, поторопись, пока не проснулись обитатели дворца.
Вождь приблизился к мёртвому царю и, сняв с его пальца перстень, одел на свой палец. Также поступил и с короной, не замечая, что за его действиями наблюдает царица Симона, проснувшаяся раньше всех по непонятным причинам. Очевидно, так должно было случиться, или же схитрил колдун.
Едва вождь надел на себя царскую корону, то сразу же изменился внешне, стал выглядеть, как убитый им царь, а тот заискрился и исчез из виду.
- Убийца! – злобно закричала Симона, набросившись на него с кулаками. – Мерзкий оборотень! Не миновать тебе кары за убийство царя.
Маркус устремил строгий взгляд на колдуна:
- Почему не доработал?
- Ваше Величество, - принялся тот оправдываться, - всё сделано, как и договорились. Вы - царь, и все жители этого мира так считают. А в разуме царицы сработала защита, очевидно, поставленная её бывшим супругом для подстраховки от посторонних вмешательств. Заснула она, как и все, в этом Вы уже убедились, но память о нём не утратила. К тому же причины для беспокойства нет, её никто не поймёт. Люди решат, что она лишилась рассудка.
- Да, но сомнения могут возникнуть! – продолжил в том же духе царь. - А мне они ни к чему. Сотри и её из памяти, пусть будет для всех простолюдинкой. А позже я решу, как с ней поступить, посмотрю на её поведение.
- Что значит: убедились? – насторожилась Симона, заподозрив неладное.
Царь самодовольно усмехнулся.
- Этой ночью ты была моей любовницей.
Царица резко побледнела и чуть не лишилась чувств, вовремя взяла себя в руки.
- Так это был ты? - пролепетала дрожащим голосом. – Ублюдок. Ввёл меня в сон и надругался.
- Не надругался, а воспользовался удачей. Не чурбан же бесчувственный, чтобы от такого отказаться?
- Ненавижу! – разрыдалась царица. – Подонок! Мерзкий подонок!
- Поторопись! – раздражённо крикнул царь колдуну. – Иначе я за себя не ручаюсь! Разорву её на мелкие куски, а потом буду жалеть.
- Мне необходимо уединиться, - ответил тот.
- Так уединяйся! Кто тебе не даёт? Уверен, что ты уже присмотрел себе подходящую каморку.
Колдун согласно кивнул головой и спешно удалился.
Царь перевёл взгляд на царицу.
- А тебе, красавица, советую следить за своим языком, иначе…
- Что иначе? – перебила его Симона. – Убьёшь? Так давай, убивай! Мне уже всё равно! Больнее чем сделал, уже не сделаешь.
Неожиданно распахнулась входная дверь, и в покои влетел дворецкий, весь взлохмаченный и в разных туфлях. Поклонился царю, не обращая внимания на царицу, и расплылся в льстивой улыбке
- Ваше Величество, что прикажете подавать на утреннюю трапезу?
- Безмозглый шут! – разгневалась царица. – Обращаешься к самозванцу, как к царю, а настоящей царицы не видишь?! Понесёшь наказание за такую дерзость.
- К какому самозванцу? – растерялся дворецкий. – Какой царицы? Что-то я не понял. Вы что женились, Ваше Величество? – удивлённо посмотрел на царя. – И даже мне не сообщили?
- Тебе бы сообщил первому, - насмешливо ответил царь и указал рукой на Симону, - а эта дерзкая девица всего лишь наложница, возомнившая себя царицей. Отведи её к рабам и загрузи работой, для вразумления, чтобы не забывала, кем является на самом деле.
Дворецкий изменился прямо на глазах: из услужливого недотёпы превратился в грозного управляющего. Развернулся к царице и спросил властным голосом:
- Пойдёшь сама, без брыкания, или позвать гладиаторов? Ой, не то сказал, - виновато глянул на царя, - охранников.
- Да как ты смеешь?!– взорвалась царица от такой неслыханной наглости. – Льстивый шакал! Забыл своё место? Так я тебе живо напомню? Велю бросить в клетку к тиграм, для вразумления!
- Понял, – деловито ответил дворецкий, - с охраной.
Обернулся к выходу и крикнул:
- Охрана!
- Отставить! – передумал Маркус. – Отведи её пока на территорию наложниц, а там будет видно.
Вовремя опомнился, слишком уж яркими были воспоминания о неожиданной близости, желал повторения, а с рабыней это бы было не так эффективно, как с бывшей гордой царицей, пусть даже и лишённой власти.
- Что прикажете, Государь? – спросили вошедшие стражи.
Но за него деловито ответил дворецкий.
- Сопроводите наложницу в её покои. Да смотрите без рукоприкладства! Слишком она важна для Государя.
- А почему у неё на голове корона? – не сдержался один от любопытства.
Другой был удивлён не меньше, но промолчал, решил не нарываться на неприятности.
- Украла! – ляпнул дворецкий, и тут же исправился: - Государь наградил за услуги. Потом заберёт. И вообще, не ваше дело. Выполняйте молча.
- Не смейте ко мне прикасаться! – гневно закричала царица, попятившись к стене.
Но тем было наплевать на её выкрики. Схватили под руки и, оторвав ногами от пола, понесли к выходу. И таким вот, изысканным способом сопроводили до самых покоев и зашвырнули в открытую дверь, добавив при этом:
- Располагайся, царица борделя.
А потом с грохотом захлопнули за ней дверь.
Симона рухнула без чувств на пол, настолько была поражена страшными унизительными переменами и, пролежав в таком состоянии весь день, пришла в себя уже глубокой ночью в объятиях ненавистного, пыхтевшего от усердия насильника.
- Ненавижу, - застонала она от досады, не в силах сопротивляться, - презираю.
- Нет, ты меня полюбишь! – бешено заорал Маркус, оторвавшись от гнусного надругательства. – Я тебя заставлю! Мне нужна живая, горячая страсть, а не бесчувственная кукла. Всё желание отбила своим ядовитым языком.
Соскочил с ложа и ударом кулака расколол пополам дубовый стол, а потом пулей понёсся к выходу и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Симона издала безумный вопль, смешанный с рыданием, резко побледнела и, подкатив глаза, снова отключилась.
Очнулась она на этот раз уже через несколько дней, но не в роскошных покоях, а в тесной душной каморке, предназначенной для рабов, переодетой в одежду прислуги, причём, без данного на то согласия.
- Кто посмел? – произнесла возмущённо.
Вскочила с твёрдого топчана и спешно направилась к выходу, чуть не столкнувшись у двери с дворецким, влетевшим в каморку узнать о её состоянии.
- Очухалась, наконец-то, - вздохнул он облегчённо, и устремил на неё недовольный взгляд: - Она, видите ли, была без чувств и увиливала таким хитрым способом от работы, а мне за это незаслуженно доставалось. Давай, бери на кухне ведро с тёплой водой и мотай к царю, мыть ему ноги, а потом ко мне за новой работой.
- Что? – оторопела Симона.
- Послушай, Селена, - заговорил дворецкий уже иным тоном, - я понимаю твоё разочарование: из фаворитки в рабыни, но в этом только твоя вина. Не смогла угодить Государю телом, значит, трудись как все, без возражений и удивлённых гримас, иначе я вынужден буду принять соответствующие меры, а они тебе могут только навредить - испортить красоту. Думаю, объяснил понятно.
- Моё имя Симона! – прошипела царица.
Дворецкий недовольно скривился:
- Что в лоб, что по полбу. Полчаса вразумлял, разжевал и в рот положил, а толку никакого. Видать красота с мозгами не дружит. Уже и имя себе другое придумала. Вот что прикажешь мне тетерь с тобой делать, горе-царица? Это я уже из жалости спрашиваю.
Тут-то Симона и поняла, что все её старания, убедить дворецкого, или кого-либо ещё в том, кем она является на самом деле, напрасны и ни к чему хорошему не приведут, разве что к неприятностям. Колдун самозванца выполнил свою работу добросовестно, а значит, ей ничего не остаётся, как смириться с настоящим, хотя оно было далеко не заманчивым: постель с презренным убийцей супруга, или же унизительное рабство. Она выбрала последнее.
- Не ной, - презрительно ответила дворецкому, - твоё лживое сочувствие мне до одного места. Знаю твои хитрые уловки, боишься трёпки от самозванца за мой отказ.
- Таки поумнела, - остался довольным дворецкий, - а я уже и не надеялся. Теперь за ведро и к царю: мыть ему ноги и выслушивать нотации за опоздание! С меня хватит, достаточно наслушался, пока ты отлёживалась.
Развернулся и с деловым видом отправился выполнять свою нелёгкую ответственную работу.
Симона тяжело вздохнула:
- И за что только на меня обрушились такие неприятности? Обидно и непонятно. Скорее всего, за грехи в прошлых жизнях?
Поправила на голове чепчик и отправилась на кухню. А там взяла в руку заранее приготовленное деревянное ведро, заполненное доверху горячей парующей водой и, согнувшись с непривычки от тяжести, медленно поковыляла к бывшим покоям своего убитого супруга. А они находились довольно-таки далеко от кухни, необходимо было пройти несколько залов и пару не менее обширных коридоров. Так устала, что еле держалась на ногах, да ещё и обе руки занемели, не могла в них удерживать ведро, плюс - ещё предстоял путь через бесконечный коридор, как ей казалось от переутомления. С трудом прошла четверть коридора и остановилась передохнуть у высокой шикарной двери, даже не обратив внимания, чьей, было не до этого.
Неожиданно дверь распахнулась и в коридор вышли племянники её усопшего супруга: восемнадцатилетняя княгиня Лорана и девятнадцатилетний князь Филипп - красивый парень, но слепой от рождения.
- Лорана! Филипп! – слёзно кинулась к ним Симона, в надежде, что они её узнают, если не в лицо, так по голосу, или же при касании рукой, что хорошо развито у слепых. – Как хорошо, что я вас встретила. Ведь вы меня узнали? Верно? Это я – Симона, супруга вашего родного дяди Маркуса. Скажите, что узнали.
Лорана слегка растерялась от такой неожиданности, но сразу же опомнилась. Резко отстранилась от рабыни и устремила на неё строгий взгляд.
- Что с тобой, Селена? В своём ли ты уме, что ведёшь себя так неподобающе? Ведь сама хорошо знаешь, кем является нам царь Маркус, а мы ему. А если запамятовала, то я тебе напомню, но только один раз, а в следующий раз уже будет наказание. Царь Маркус нам родной брат, а не дядька, и он не женат. Хорошо это запомни для своего же блага.
- И вы туда же, - всхлипывая, пролепетала Симона, - как больно.
Подняла с пола ведро и медленно продолжила путь к покоям самозванца, проклиная в душе его и колдуна, разрушившего своей магией её счастливую жизнь.
- Не миновать вам расплаты, грязные отбросы Помойки! Мои горестные мольбы, очень скоро достигнут нужных ушей, и тогда берегитесь!
Она проклинала, а все её горестные проклятия слышал колдун, желающий скорейшего их исполнения.
Он жаждал освобождения от унизительного недостойного его магии рабства, избавления от внутреннего соседства и долгожданного полёта к своим предкам.
Симона настолько была поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как дошла до покоев, машинально открыла дверь и зашла внутрь. И опомнилась лишь тогда, когда у самого её уха прогремел раздражённый голос самозванца:
«Где ты так долго шлялась?»
- Не твоё дело! – ответила ему презрительно и, резко развернувшись, устремила на него взгляд своих огромных голубых глаз: - Ну же, чего ждёшь? Трусливый шакал, убивающий и насилующий спящих. Давай, пускай в ход свою ничтожную силу!
- Замолчи, Селена! – прорычал царь, пожирая её глазами. – Иначе я за себя не ручаюсь!
За время, пока она находилась в каморке рабов и в бессознательном состоянии, он изрядно по ней соскучился и всячески старался переубедить себя в обратном. Но сердцу не прикажешь, оно всегда поступает по-своему, хочешь ты этого или не хочешь. Так случилось и с ним: влюбился в неё до безумия, хотя и сам ещё этого не знал, думал, что обычные последствия после резкого перевоплощения. Когда же снова её увидел, то понял, откуда взялись и эти недомогания, воспылал такой страстью, что не в состоянии был её скрывать, а тем более с нею бороться. Только и успел словесно показать свой нрав, а потом сжал в объятиях и впился в её уста жарким поцелуем.
Не в силах вырваться из его объятий, Симона решила действовать иначе, насколько смогла, отстранилась и укусила его за нижнюю губу.
Укус был настолько ощутимым, что Маркус поневоле оторвался от поцелуя и оттолкнул от себя ядовитую красавицу.
Та же моментально этим воспользовалась, чтобы продолжить месть. Схватила ведро с горячей водой и выплеснула ему прямо в лицо, даже не почувствовав при этом тяжести, настолько желанным было отмщение. Ещё и злобно добавила при этом:
- Моё имя Симона! Не забывай!
- Змея! – взревел царь. – Теперь ты у меня поплатишься за свою дерзость. Получишь сполна всё, что заслуживаешь.
Обернулся к выходу и заорал ещё громче:
- Охрана!
- Да, Ваше Величество? – влетели два стража, перепуганных его криком.
- Заберите эту шлюху в казарму, для забавы! – презрительно прорычал, швырнув им Симону. – Пусть попользуются все желающие.
Те, даже загорелись глазами, насколько были рады такому красивому подарку. Схватили Симону за руки и наутёк, пока царь не передумал.
- Нет! – испуганно закричала Симона. – Маркус, нет! Опомнись, ведь ты меня любишь!
- Стойте! – заорал, опомнившийся царь. – Заведите девку обратно.
Стражи заскрипели зубами и неохотно вернулись в покои.
- Ну что, Селена, спеси поубавилось? – насмешливо спросил её, приблизившись. – Будешь теперь послушной?
Симона, всхлипывая, покачала головой.
- Как будешь ко мне обращаться? – продолжил царь в том же духе.
- Ваше Величество, - ответила она еле слышно.
- Молодец, послушная девочка. Значит, предпочитаешь меня этому сброду?
Симона закрыла лицо ладонями и разрыдалась, не в силах выдавить из себя согласие.
- Ладно, сегодня я добрый, - продолжил он издевательски, - ступай в свою коморку, поплачь, а когда станет легче, сразу ко мне: отблагодарить за мою милость.
- Маркус, помилуй, - пролепетала Симона.
- Снова забываешься?!
- Ваше Величество, - исправилась она, - дайте мне хоть немного времени. Позвольте свыкнуться с настоящим, ведь я не простолюдинка, а бывшая царица, привыкшая повелевать, а не покоряться.
Царь сделал задумчивую гримасу.
- Так уж и быть, - ответил после короткого молчания, - пойду тебе навстречу: свыкайся, но только не долго, иначе могу разозлиться.
- Спасибо, - поблагодарила Симона за согласие, в надежде, что за предоставленное время сможет что-нибудь придумать.
Схватила пустое ведро и помчалась к выходу.
- Можешь вернуться в свои покои! – крикнул ей вслед Маркус. – Дозволяю.
- Быстрее свыкнусь в каморке, - ответила она у двери, а в коридоре злобно прошипела: - Ублюдок! Лёгкого доступа захотел. Фигу тебе! У рабов хоть и душно, зато намного спокойнее. Вряд ли ночью туда припрёшься. А в покои путь свободен, достаточно будет только опоить сонным зелья, или же одурманить магией для полной покорности.
После этого случая Симона на долгое время осталась в каморке рабов, свыкнувшись с грязной работой и со своим новым именем.
Поначалу Маркус не давал ей прохода: требовал своего, а после убедительных оправданий снова дожидался. И так продолжалось до тех пор, пока у него не лопнуло терпение, да и не дошло, что его водят за нос.
- Ну, погоди, хитрая лиса, - злобно процедил он сквозь зубы, поднимаясь утром с постели, - сегодня же потреплю твою гладкую шёрстку. Не хочешь добровольно исполнить обещанное, подвергнешься унижениям. Хватит из меня дурака делать.
Быстро оделся, не дожидаясь слуг, и вышел из покоев.
- Ваше Величество, - испугался дворецкий, увидев его одетым, - я не знал, что Вы сегодня проснётесь так рано, поэтому ещё не прислал слуг.
- На первый раз прощаю, так как действительно встал сегодня раньше обычного времени, решил поохотиться на дичь. Но в дальнейшем будь повнимательней, - деловито ответил Маркус, – а в моё отсутствие вели Селене навести порядок в моих покоях: сменить бельё, помыть пол, ну и прочее, сам знаешь, не мне тебя учить. Пусть как следует, потрудится, а то слишком ленива в работе. И не вздумай прислать ей помощниц! Накажу её и тебя также.
- Да что я, Ваше Величество, совсем с приветом, - обиженно буркнул дворецкий, - чтобы нарываться на неприятности. Сделаю всё, как Вы велели. Селена, конечно, избегает Ваших покоев, как нечисть ладана, берётся за любую грязную работу, в обмен на уборку в них или иные услуги, очевидно, боится Вашего гнева, но сегодня, думаю, согласиться, раз Вы уезжаете на охоту, а если воспротивится, то заставлю более убедительным способом.
- Вели подготовить коня и всё необходимое для охоты, - продолжил царь, - после утренней трапезы сразу же и отправляюсь, вместе с небольшим отрядом. Отсутствовать буду пару дней. Всё понятно?
- Да.
- Тогда приступай.
И буквально через час небольшой конный отряд во главе с царём под гудок охотничьего рожка покинул наружную территорию царского дворца и очень скоро исчез из виду.
А за ним с отдалённого окна внимательно наблюдала Симона, стараясь быть незамеченной, до самого его отъезда, а потом и полного исчезновения.
Но её старания были напрасны, Маркус всё знал, колдун сообщил.
«Пусть расслабится, - злорадствовал он в душе, - освоится, окунётся в воспоминания у бывшего супружеского ложа, и обязательно захочет на него прилечь, а я подоспею вовремя, в самый разгар её гормональной готовности. Испытаю на себе горячую живую страсть любимой женщины, а не её былое сонное безразличие».
Когда его охотничий отряд свернул за угол в конце городской улицы, он приказал придворному сокольнику взять на себя обязанности предводителя, а сам вернулся во дворец иным путём через потайной, известный только ему вход. Прошёлся мрачным безлюдным коридором, которого избегали все обитатели дворца, даже дворецкий, и вышел к покоям колдуна. Тот его там уже ждал, готовый в любую минуту применить магию, выгодную не только ему, но и себе.
А этим временем бывшая царица, ничего не подозревавшая о хитрых действиях царя, находилась в покоях своего любимого супруга, болезненно напоминавших об их пламенной взаимной любви, и, заливаясь слезами, наводила в них порядок. Она знала, что самозванец будет отсутствовать двое суток, поэтому и не спешила с уборкой. Да и дворецкий строго-настрого приказал, чтобы в коридор и носа не высовывала, пока не будет наведён порядок, иначе понесёт наказание розгами. Вот и не высовывалась, чтобы не нарываться на неприятности. К тому же ей и самой хотелось побыть в них как можно дольше, пока выпала возможность, чтобы окунуться в воспоминания и заново пережить, пусть даже и мысленно, всё то, что когда-то испытывала и пережила. Но сначала нужно было покончить с уборкой, а потом уже и расслабляться, поэтому она взяла себя в руки и, перестав лить слёзы, ускорила темп, чтобы потом быть полностью свободной.
Спешила изо всех сил, но работы было очень много, поэтому она управилась только к вечеру, и то не полностью, осталось нетронутым ложе. Необходимо было заменить на нём бельё, что было, не так уж и просто, вызывало волнение. Когда же к нему приблизилась, то от волнения не осталось и следа, зато появилась злоба.
- Подлый самозванец! - процедила сквозь зубы. - Твоё место в свинарнике, а не на нашем с супругом брачном ложе.
Брезгливо сорвала с него покрывало и швырнула на пол.
- Вон отсюда! Чтобы и духу твоего вонючего здесь не было, - бросила покрывалу, будто самому хозяина.
Следом полетели наволочки и остальное постельное бельё.
- Теперь порядок, - вздохнула облегчённо, - как и должно быть.
Ополоснула в тазе с водой руки, для удаления неприятного запаха, и направилась к шкафу за чистым бельём, не подозревая о дожидавшемся её там сюрпризе, подготовленном заранее самозванцем по совету колдуна. Открыла дверцу и резко побледнела, увидев на полке, аккуратно сложенным то самое постельное бельё, на котором они провели с супругом свою первую брачную ночь. С трудом удержалась на ногах и только благодаря дверце, за которую успела ухватиться руками, а так бы рухнула на пол.
- Родной мой! – разрыдалась она от отчаяния. – Как я по тебе соскучилась.
Схватила желанное бельё, не задумываясь о его предназначении, и за считанные секунды застелила им ложе.
- Я мигом, любимый, - добавила, как безумная, - ты только не уходи. Люби меня до безумия, как раньше, так сильно, как люблю тебя я.
Скинула с себя платье прислуги, оставшись в одной нательной сорочке, и рухнула спиной на брачное ложе. Закрыла глаза и окунулась в воспоминания, словно провалилась в прошлое. Увидела своего супруга, подходящего к брачному ложу, почувствовала его жаркие объятия, поцелуи и всю страсть пылающего огнём тела. Отвечала ему не меньшей страстью, пылала и вместе с ним сгорала дотла, а потом снова загоралась, как и он, любила и была любимой.
И так продолжалось до тех пор, пока она не поняла, что эти ощущения слишком реальны для воспоминаний, пусть даже и глубоких. Открыла глаза и пришла в ужас, увидев на себе ненавистного самозванца, страстно занимающегося с ней любовью. Не в состоянии была даже пикнуть, не то, чтобы возражать или отбиваться, настолько была поражена. Из пылкой зажигательной жрицы любви превратилась в холодную мраморную статую, бесчувственную и неподвижную.
И, естественно, такие изменения не понравились её хитроумному насильнику, ещё не успевшему насытиться страстной взаимностью.
- Ну что на тебя нашло, Селена? – прорычал он раздражённо, отстранившись. – Ведь только что пылала страстью, и вдруг так резко охладела. Всю охоту отбила.
- Ненавижу, - пролепетала Симона дрожащим голосом и отвернула лицо, чтобы не видеть его мерзкой рожи.
- Вон, грязная шлюха! – взревел Маркус и, схватив её за руку, вышвырнул с ложа. - Уноси поскорее ноги, пока я не порубил тебя на мелкие куски!
Симона молча поднялась с пола, прихватив в руку своё платье, валявшееся рядом, и волоча его по полу, вышла из покоев. В коридоре осмотрелась по сторонам и с безразличным выражением на лице пошла в выбранную сторону, не замечая на себе восторженных, пожирающих взглядов дежуривших стражей.
Но идти ей в таком непристойном виде пришлось недолго, за одной из толстых колонн её дожидался колдун, знавший о случившемся всё, до мельчайших подробностей. Ведь без его магического вмешательства такого бы с ней не случилось, ибо он полностью замутил её разум, соединив воспоминания с реальностью. Подкинул голодному псу лакомую кость, а обглодать до конца не дал, вовремя отключил магию, но на этот раз уже для своего блага, знал, что тот догадается и придёт в бешенство.
Так оно и случилось. Только Симона вышла из покоев, Маркус сразу же заподозрил измену со стороны колдуна.
- Мерзавец! Конечно же, это его работа. Не могла девица так быстро очухаться, сообразить, что до чего при такой страсти. В игры надумал со мной играть! Решил, что всё дозволено, раз колдун!
Но осенённый внезапной догадкой, он задумался.
- Хитрый змей, довольствуется пока что мелкими пакостями, а ведь когда-нибудь может и серьёзно навредить: вернуть память местным жителям, поднять бунт с помощью магии и лишить меня власти! Не позволю!! Необходимо срочно убрать его с пути.
Быстро оделся и, схватив в руку меч, вылетел из покоев. Но в коридоре резко остановился, решив подловить его на горячем или же подслушать нужную информацию для полной уверенности. И он не ошибся, в отдалённой части коридора увидел и услышал то, что предполагал.
- Симона, - окликнул её колдун, - постой, нужно поговорить.
Но Симона продолжала идти с таким же безразличным видом, абсолютно не реагируя на его обращение.
Колдун быстро приблизился и накинул на неё лёгкое, прихваченное заранее покрывало.
- Закутайся получше, милая, - обратился к ней ласковым голосом, пристально глядя при этом в глаза, - негоже царице расхаживать по дворцу в таком непристойном виде.
Симона потрясла головой и тут же пришла в себя.
- Звездочёт? – спросила удивлённым голосом, и покраснела как маковый цветок, увидев свой внешний вид. – Почему…? – только и смогла выговорить.
Закуталась с головой в покрывало, оставив открытым одно лицо, и рванула с места.
- Царица Симона! – крикнул ей колдун.
Симона резко остановилась и, развернувшись, устремила на него пристальный взгляд.
- Ты меня знаешь? Ах да, – внезапно вспомнила, - ведь ты колдун, и только благодаря тебе моя жизнь разрушена, а этот мерзавец находится на престоле! Что тебе ещё надо?
- Не долго он будет царствовать, - спокойно ответил колдун, -не дано ему судьбой. Его постигнет та же участь, что и твоего супруга, даже хуже, а на престол взойдёт грозный потомок могучих магов.
Он знал, что из-за ближней колонны за ними наблюдает царь и подслушивает весь их разговор, поэтому сказал то, что посчитал нужным.
- Ты, что ли? – насмешливо спросила царица.
Колдун ничего не ответил.
- Не бывать этому! – взревел царь, выбегая из укрытия, и единым взмахом меча обезглавил самоуверенного колдуна. – Престола захотел, грозный потомок магов?! Он твой, царствуй.
Вытер о покрывало Симоны окровавленный меч и довольно направился к своим покоям.
Симона подкатила глаза и, утратив реальность, рухнула без сознания на пол, прямо в лужу крови, возле обезглавленного тела колдуна.
Через небольшой промежуток времени от груди старца отделились две яркие сферы и, взлетев вверх, зависли над потолком, словно разбираясь в случившемся, а потом на огромной скорости разлетелись в разные стороны.
«Прощай, Маркус, - донёсся до царя отдалённый голос колдуна, - благодарю за помощь».
- Да пошёл ты! – рявкнул недовольно царь. – Колдовское отродье! Засунь свою благодарность себе в з…
Сплюнул на пол и, завалившись на ложе, погрузился в сон. Похоже, слишком переутомился.
Очнулась Симона через несколько дней в каморке рабов и, как ни в чём не бывало, приступила к прежним обязанностям рабыни. Только стала более послушной и проворней в работе, очевидно, полностью смирилась со своей участью.
Маркус же, в свою очередь, совсем перестал её домогаться, переключившись на более доступных девиц. Делал вид, что охладел к ней полностью, хотя и любил по-прежнему. Был слишком горд, чтобы унижаться перед рабыней, да и не было магического помощника для достижения желаемого, а бесчувственной холодной куклы не хотел. Жил, как считал нужным, правил отнятым магией миром и всем сердцем ненавидел законных наследников престола: князя Филиппа и княгиню Лорану – родных племянников убитого им царя, ибо они напоминали ему своим высоким происхождением о том, кем он был раньше.
На этом и заканчивается описание настоящих событий, а о дальнейших вам уже известно, вплоть до самого прыжка наших героев: Симоны, Филиппа и Лораны с обрыва в бушующую реку и полного изменения внешнего вида красочного мира и его обитателей.
- Колдун! – разъярённо взревел вождь, устремив взгляд в мрачное небо. – Почему изменился мир?! Это ты напортачил своей магией, или же сделал мне назло, после расправы?
В воздушном пространстве появилось недовольное лицо старца.
- Напортачил ты себе сам! - ответил он громовым голосом. – Слишком переусердствовал с законной царицей. С её уходом изменился и мир, вернее, часть единого Мрачного Мира, изменённая её супругом для комфортного в ней проживания. Так было запрограммированно.
- Почему не предупредил меня об этом раньше?
- Не посчитал нужным! Твоё место на Помойке, куда и был заброшен изначально, слишком грязен душой. Довольствуйся властью над мутантами, ибо очень скоро лишишься и её, даже не заметишь, как быстро пролетит время. И меня больше не тревожь, иначе подпорчу жизнь магией! Не горю желанием видеть твою уродливую самодовольную рожу.
- Подлый шакал! – злобно прорычал вождь. – Твоё счастье, что я не могу до тебя добраться, спеси бы, поубавилось!
- Зато я могу, - насмешливо ответил колдун и, разразившись раскатистым смехом, исчез из виду.
Вождь ещё какое-то время постоял на одном месте, осознавая настоящее, потом сплюнул на землю и досадно поплёлся уже открытым безопасным путём, в обход болота, к своей пещере, а за ним с понурыми головами последовали его доблестные воины, разочарованные переменами не меньше его.
Но дома его ожидал ещё один неприятный сюрприз – местные жители встретили враждебно, перегородив с оружием в руках дорогу к своим жилищам. Во главе этой агрессивной оравы находился молодой воин, высокорослый и мускулистый не по годам, в шлеме и доспехах вождя.
- Вперёд, мои воины! – заорал он басом, выхватив из ножен меч. – Не позволим жестокому Маркусу - убийце моего отца Тибора завоевать наши земли.
- Не позволим! – свирепо поддержали его в один голос воины и рванули вперёд.
- Стоять! – взревел Тибор властным голосом, узнав который, нападающие застыли как вкопанные.
- Вождь? – недоумевая, пролепетал один. – Голос его.
- С мечом на вождя?! – продолжал реветь Тибор, не зная причины их замешательства. – Мерзкие отродья! Всех порубаю как паршивых шакалов!
- Точно его, - добавил второй, прищурив глаза, чтобы разглядеть лучше.
- Голос то его, но почему выглядит иначе? – засомневался третий.
Воины все как один устремили взгляд на незваного гостя, говорящего голосом их бывшего вождя Тибора, исчезнувшего восемнадцать лет назад.
Время в двух частях одного, но разделённого мира было разным, по воле первого царя Маркуса. В этой части оно шло обычным темпом, а в цветущей части замедленным, для продления молодости.
И ещё одна важная информация: об уходе вождя Тибора в другой мир знали только избранные им воины и его беременная супруга, владевшая в то время уже не только гипнозом, но и магией, перешедшей к ней через ребёнка от его родного отца Рафаэля. Она знала, что её ненавистный супруг надолго задержится в завоёванном им мире и кем там станет, изменившись при этом внешне, поэтому и сообщила своим людям о его гибели от руки убитого им царя Маркуса. Сына же своего - Рафаэля с самого раннего детства воспитала в ненависти к убийце его отца, кем он и являлся на самом деле, перед тем как стать Тибором - вождём Туманного Мира, а только уж потом Маркусом.
При таком жёстком воспитании юный Рафаэль очень быстро повзрослел и уже с десятилетнего возраста приступил к обязанностям вождя, освободив от них мать. Его уважали за ум, проницательность и врождённое умение править; слегка побаивались, даже не знали почему, и подчинялись беспрекословно. К семнадцати годам он выглядел намного старше своего возраста и не уступал в силе даже самым опытным могучим воинам.
- Драконья морда! – вскипел юный предводитель. – Решил одурачить подобранным голосом! Не на тех напал! Мой отец выглядел иначе! Ничем не отличался от своего народа!
- Не отличался! – опомнились воины и снова кинулись в атаку. – Отомстим за убийство нашего вождя Тибора!
Тут-то до Тибора и дошло, что после потери человеческого облика он вернулся не к своему, а стал уродливой копией убитого им царя Маркуса. Это видели и его воины, но помалкивали из страха быть убитыми. Убив Маркуса, он стал им навсегда, сильным и всемогущим, вот только ещё не успел освоиться в новом теле, чтобы сообразить, кто он есть на самом деле, и как применять свои силы. Да и на раздумывание у него не было времени, так как юный вождь нёсся к нему с мечом в руке, вместе с разъярённой оравой и, похоже, противником был серьёзным.
Могучий царь Мрачного Мира и вождь Туманного скрестили в воздухе мечи.
- Сопливый щенок! – ревел Маркус, нанося удар за ударом. – Посмел поднять руку на родного отца! Сейчас ты не только её лишишься, но и своей безмозглой головы!
- Ты мне не отец! – презрительно зарычал Рафаэль, умело отражая удары и нанося не менее мощные. – А за сопливого щенка, ты у меня поплатишься! Ещё ни одна мразь не осмелилась нанести такое оскорбление вождю.
Едва толпа кинулась в атаку, доблестные воины Маркуса сразу же побросали мечи на землю и с поднятыми руками застыли в безмолвии. Они вернулись к своему изначальному облику и не горели желанием воевать со своими собратьями. К тому же у них здесь остались семьи, и им хотелось поскорее их увидеть, а не погибать непонятно за кого. Да и соперники, похоже, были не против такого исхода, даже некоторые узнали в них своих бывших друзей. Пожали друг другу руки и сомкнулись в один круг, чтобы понаблюдать за поединком юного вождя с вражеским царём.
Но Маркус их предательства не заметил, в тот момент они находились у него за спиной, да и было не до них.
Вожди яростно бились, пуская в ход, не только мечи, но и кулаки и победителя среди них не было. Одному добавляла мощи магия, о чём он даже не догадывался, а другому силы предшественника, проявлявшиеся и нараставшие в гневе.
А за их поединком внимательно наблюдала Рада из тайной магической комнаты, находившейся в царской пещере, и оттуда посылала помощь своему сыну, против его воли. Тот был слишком горд и самоуверен, чтобы пускать в ход наследную магию, считая, что справится с престарелым противником и собственными силами, в чём очень ошибался. Но ясновидящая Рада об этом знала и терпеливо дожидалась подходящего момента. Знала она также и об изменениях, которым подвергнется её сын, в случае победы над царём мрака, но предпочла их, его гибели. Ждала, и наконец-то дождалась, и именно тогда, когда её сын стал слабнуть и терять самообладание, а его соперник становиться непобедимым. В её глазах вспыхнуло пламя, а из уст вылетели сильнейшие магические заклинания и невидимыми огненными стрелами вонзились в грудь ненавистного тирана.
Маркус вздрогнул как при мощном ударе молнии, не успев нанести смертельный удар в сердце самоуверенному подростку, а тот этим и воспользовался, но уже по необходимой подсказке матери, без которой он бы не справился.
«Рубай ему голову, сын! – прогремел у него в голове голос матери, с трудом удерживавшей противника магией. – Иным способом его не одолеть».
Рафаэль вскочил на ноги и единым ударом меча обезглавил сильнейшего противника.
Наблюдатели замерли от увиденного, никак не ожидали победы своего юного вождя в такой опасной ситуации, предвещавшей поражение.
- Собаке - собачья смерть! – процедил сквозь зубы вождь, презрительно сплюнув на обезглавленное тело. – Убивал подло, то же и получил.
Потом обернулся к своим воинам и взревел изменённым голосом:
- Бросить эту падаль в болото! Крокодилам на корм!
Трое из присутствующих, за кем была прикреплена эта грязная работа, кинулись выполнять приказ, но когда приблизились, то относить уже было некого, даже слегка огорчились, что не увидят довольных ухмылок крокодилов при получении такого лакомого кусочка.
Обезглавленный царь заискрился и исчез из виду, словно его и не было вовсе, даже кровавой лужи не осталось.
В голове Рафаэля прозвучал его раскатистый голос:
«Приступай к власти, юный колдун, тебе она будет по зубам».
Рафаэль издал звериный рёв и, преобразившись, стал точной копией убитого им царя.
Такими были правила в этом мире.
- Нет! – отчаянно закричала его юная супруга Тея, наблюдавшая со стороны за происходящим. – Рафаэль!
Подкатила глаза и без чувств упала на землю, вместе с грудным ребёнком на руках.
- Бабы, - рявкнул недовольно Маркус, – только и знают, то лить слёзы.
Развернулся к пещере и прогремел раскатистым голосом:
- Мать, ты меня слышишь?!
«Да», - донёсся до него взволнованный голос матери.
- А ведь благодаря тебе я стал таким.
Рада ничего не ответила.
- Молчишь? – усмехнулся царь. - Ну и ладно, знаю, почему так поступила. Теперь слушай мою волю: остаёшься полноправной правительницей Тумании, пока не подрастёт мой сын Тибор. Его мать Тею оберегай как свою родную дочь, и если захочет повторно выйти замуж, то не возражай, меня она больше не увидит, так же, как и весь этот сброд, - указал рукой на изумлённых воинов, – а теперь прощай, пойду восстанавливать разрушенное царство.
Выпустил из глаз молнии и, заискрившись, обрёл человеческий облик.
Рада без чувств рухнула на пол, узнав в нём своего любимого Рафаэля – настоящего отца своего сына.
- Живите, как и раньше своей жизнью и своими законами, - обратился царь уже ко всему народу, собравшемуся к этому времени на поляне, - и не вздумайте гневить меня своими хитростными визитами, как в этот раз. Пощады не будет. Спалю огнём всю Туманию вместе с её живностью и ничтожными богатствами.
Все непроизвольно опустились перед ним на колени.
- То-то же, - остался довольным царь, - собаки должны знать своего хозяина.
Развернулся и направился к болоту, кишащему голодными крокодилами.
Все замерли в ожидании, не понимая его намерений, кроме воинов, переживших такое раньше и знавших, куда ведёт эта опасная дорога.
А новый царь прошёлся перед изумлёнными зрителями по поверхности болота, как по твёрдой почве, чуть ли не до средины, и исчез из виду, оставив в дураках истекающих слюной крокодилов.
С его уходом болото покрылось сплошным туманом, а затем и вся Тумания – единственный мрачный мир, находившийся между цветущими мирами.
Глава 5. Подводный Мир.
В холодном слякотном болоте супруга вождя Тора сразу же очнулась, очевидно, от резкого перепада температуры, и пришла в ужас, увидев прямо перед собой огромную пасть крокодила.
- Нет, - пролепетала она ослабленным голосом и снова отключилась, не чувствуя больше ни страха, ни холода, ни боли, кроме скоростного падения в неизвестность.
И в таком вот отрешённом состоянии находилась до тех пор, пока не услышала тихий мужской голос: «Моя Сирена», сопровождённый жарким поцелуем в уста.
- Любимый, - пролепетала она нежным голосом, - я так счастлива.
«Мне пора уходить, - продолжил тот же голос, - скоро рассвет, опасно, нас смогут застать».
- Ах да? - опомнилась Сирена и открыла глаза. – Рассвет. Как жаль.
Её лицо стало печальным:
- Так быстро пролетела ночь, словно её и не было вовсе. И снова разлука. Как же нам быть, Андриан? Ведь мы не сможем постоянно скрывать наши отношения.
Адриан тяжело вздохнул:
- Знаю, любимая, поэтому и собирался сегодня открыться твоему отцу.
- Но как ты это себе представляешь? Он ведь царь! Грозный Владыка океанов и морей, а ты простолюдин, обычный житель Подводного Мира, хотя и самый красивый среди всех юношей. Таких бирюзовых глаз нет ни у кого. В тебя влюблены все местные девицы, даже я не устояла перед ними. А отца такие отличия не интересуют, даже вызывают злобу. Имеет опыт. Согрешил в молодости с голубоглазой девицей Земного Мира. Продержался там, в человеческом облике, сколько смог, а потом вильнул хвостом. Но та была не из глупых и заподозрила неладное, когда он среди ночи вышел во двор подышать свежим воздухом, при распахнутом настежь окне. Проследила за ним до самого берега, а потом еле успела ухватиться за хвост, но удержать не смогла, выскользнул из рук. Осталась с пустыми руками, но на прощание всё же успела отправить:
- Поматросил и бросил?! Ублюдок хвостатый! Не на ту напал! В долгу не останусь, расчёт получишь вовремя.
Через восемь месяцев она подбросила ему в море новорожденную голубоглазую девочку вместе с запиской на шее, закутанной в полиэтилен, и его наградным перстнем за услуги.
Записка была такого содержания: «Привет, зеленоглазый! Как поживаешь? Всё ещё бегаешь по девкам? Так вот, чтобы не слишком разгонялся, отправляю тебе на воспитание твою голосистую дочь Сирену с таким же экзотическим оперением на голове как у тебя, и иным неземным сходством, проявляющимся в воде. С нею не соскучишься, да и будет не до распутства. Не поминай лихом, твоя мимолётная страсть - Изабелла.
- Так вот от кого у тебя голубые глаза, - задумчиво улыбнулся Адриан, - прекрасный дар иного мира.
- Дар то может и прекрасный, - усмехнулась Сирена, - только обошёлся он тому миру слишком дорого. Отец в ярости разрушил штормом все ближайшие прибрежные города и затопил немало кораблей. Только её селения не затронул, вовремя опомнился, очевидно, всё ещё любил.
- Раз он пережил подобное, то может и нас поймёт, – обнадёжено предположил Адриан, - нашу любовь. Ведь я из этого мира, только не знатного рода, а такую мелочь ему под силу исправить.
- Не знаю, - растерялась Сирена, - что-то смутно мне верится в его благосклонность. А если прикажет тебя казнить? Я же не переживу такую утрату.
- Тогда давай убежим в мир твоей матери.
- Исключено.
- Но почему? – недоумевал Адриан. – Ведь мы выглядим как люди, живём в таких же домах, что и они, ходим по твёрдой поверхности ногами, а не плаваем в воде, дышим воздухом и меняемся только тогда, когда попадаем в воду. Наш мир ничем не отличается от их мира, разве что подводным глубинным местонахождением. Над нами голубое небо, и только через телескоп можно разглядеть граничащее с ним водное пространство.
Сирена тяжело вздохнула:
- Различие есть, там другая атмосфера. Больше месяца мы там не протянем. Думаешь, почему отец удрал оттуда так быстро? Оставил свою любимую. Потому что стал задыхаться и терять наследственные силы, и если б ещё немного там задержался, то не смог бы вернуться в свой мир, а тот бы утратил своё существование. Не всё так просто, как кажется. К тому же я единственная его дочь, а значит, и наследница престола. Других детей у него нет, тебе это хорошо известно, хотя есть супруга и наложниц предостаточно. Очевидно, долгое пребывание в ином мире сделало его бесплодным, и он это очень скоро понял, поэтому и смирился с кровным подкидышем, и его супруга также, хотя сначала ненавидела, а потом полюбила как своего родного ребёнка.
- Препятствие серьёзное, - согласился Андриан, - будем искать иной выход? Может ты из-за безвыходности открыла мне семейную тайну, но я благодарен тебе за твоё доверие, а язык за зубами держать умею. Только меня слегка удивляет одно: почему твой отец не уничтожил записку, ведь она личного и одновременно унизительного содержания. Обычно о таком не разглашают.
- Уничтожил, только не сразу, а после того, как я до неё добралась, хотя и не специально, а по чистой случайности: во время игры в жмурки с кузинами спряталась в его покоях, и не где-нибудь, а в бельевом шкафу. Там и нашла небольшую шкатулку, спрятанную в вещах и, естественно, как любой ребёнок загорелась любопытством. Попыталась открыть, но не смогла и отправилась за помощью к матери. Ну а та уже постаралась: не только открыла, но и разбушевалась из ревности на весь дворец, узнав такие подробности. Отец чуть не растерзал её за сование носа в его личные дела. Досталось, конечно, и мне, но поверхностно, ребёнком ведь была, а детям простительны многие шалости. Отец после этого случая записку уничтожил и поставил у своих покоев охрану, а дворецкому закрыл рот внушительным предупреждением, иначе бы о такой новости знал бы весь Подводный Мир.
- Моя маленькая шалунья, - улыбнулся Андриан, нежно обняв любимую, - я так счастлив, что ты выбрала именно меня, а не княжича Гордея – своего жениха, с которым обручена с раннего детства, согласно нашим законам.
- Ты мне предназначен судьбой, - задумчиво ответила Сирена, - я знала об этом ещё до начала наших с тобой отношений. Видела тебя во сне купающимся в реке, хотя и слегка изменённым: с другим цветом волос, постриженных коротко, и в странном нижнем белье. Узнала по чертам лица и цвету глаз, тоже слегка изменённому, очевидно, из-за мутной воды.
- А может ты видела не меня? – засомневался Андриан. – У нашего народа только один цвет волос.
- Иначе быть не может, - уверенно ответила Сирена, - ты - мой суженный и другого уже не будет. Надо только поскорее узаконить наши отношения, хотя и не знаю с чего начинать. Да и страшно представить, что предстоит пережить после признания.
- Я чего-то не знаю? – насторожился Андриан. – В твоих словах присутствует загадочность.
- У меня будет ребёнок, и я хочу, чтобы он родился в законном браке.
Андриан вскочил с ложа как ужаленный.
- Сирена, – произнёс взволнованным голосом, – мне не послышалось? У нас будет сын?
- А может и дочь. Откуда мне знать?
- Но почему ты об этом раньше не сказала? Я бы уже что-то, да предпринял: поговорил со своими родителями, или же договорился….
- Сама недавно узнала, - перебила его Сирена, - поэтому и затеяла сегодня этот разговор, чтобы начать что-то предпринимать, пока ещё не заметно.
- Сегодня же упаду в ноги твоему отцу: просить милости и разрешения на брак с тобой.
- Вместе упадём, - исправила Сирена, - будет выглядеть правдоподобно. Иначе отец не поверит, примет твоё признание за дерзость и велит тебя казнить, а моему ребёнку нужен живой отец. Хотя гнева его не избежать в любом случае, достанется и вашим, и нашим. Да ещё, как назло, на днях пожаловал в гости мой бывший жених Гордей, иначе я его уже не воспринимаю, разгуливает по дворцу как напыщенный индюк, везде суёт свой нос, даже делает замечания слугам. В общем, пытается произвести на меня впечатление, а только этим ещё больше раздражает. Ладно, не до него, займёмся своими делами, как и договорились. Вылезай в окно и дожидайся меня в саду, в нашем укромном месте за кустарником, а я в подходящий момент приду за тобой. С утра отец всегда бывает добрым, а после утренней трапезы становится ещё добрее, вино расслабляет. Вот тогда мы и явимся к нему со своей просьбой, глядишь, и поймёт, у самого ведь рыльце в пушку, а я, похоже, унаследовала от него это уникальное качество.
Андриан молча направился к окну.
- Погоди, - опомнилась Сирена, - чуть не забыла. Ведь ты не успел поесть, а если долго придётся ждать, то проголодаешься ещё больше. Давай свою наплечную сумку, наполню её продуктами. На сытый желудок и время пролетит незаметно.
С трудом запихнула в сумку оставшиеся после последнего перекуса продукты, а их было немало, и подала через окно Андриану, уже дожидавшемуся её снаружи.
Тот послал ей воздушный поцелуй и скрылся в гуще высокорослых кустарников.
Едва царевна отошла от окна, как тут же явился и дворецкий.
- Ваше Высочество, - обратился к ней со льстивой улыбкой на лице, - куда прикажете подавать трапезу? Сюда или в общую трапезную? И позвольте убрать со стола остатки вчерашней, во избежание отравления.
Перевёл взгляд на стол и застыл в недоумении.
- Не может быть, - пролепетал еле слышно, и тут же опомнился: - Похоже, Вашему Высочеству вечерняя трапеза пришлась по вкусу.
Сирена еле сдержалась от смеха, зная на чей стол каждое утро, попадали её слегка подпорченные продукты.
- Сегодня буду завтракать вместе с Государями, - ответила ему, улыбаясь, - а блюда действительно были на редкость вкусными, поблагодари за меня кухарку.
Дворецкий сделал поклон и направился к выходу, досадно бурча под нос:
- Даже костей не осталось, такого ещё не случалось.
Царевне на стол вместе с обычной едой всегда подавались и редкие экзотические фрукты, которые дворецкий обожал, и не упускал случая ими полакомиться. А сегодня, конечно, ему не повезло, достались другому нахлебнику, но он этого не знал, а то бы расстроился ещё больше.
За утренней трапезой Сирена не проронила ни слова, размышляя о предстоящем нелёгком разговоре с отцом, чем вызвала у своего высокомерного жениха, сидевшего рядом и обделённого её вниманием, недовольство и подозрение в неверности. А когда возникает подозрение, тогда появляется и ревность.
«Неужели у неё кто-то есть? - ревниво размышлял он, покидая трапезную. – Слишком подозрительно себя ведёт. Ко мне относится как к чужому: избегает и даже грубит, будто я её раздражаю. Надо за ней проследить, чтобы не оказаться в дураках после бракосочетания».
Государи также обратили внимание на необычное поведение дочери за столом: её молчаливость и задумчивость, но не посчитали нужным досаждать вопросами, решив, что витает в облаках, как и все девицы перед замужеством.
Царь, как и предполагала Сирена, был в хорошем настроении, поэтому сразу после утренней трапезы отправился в библиотеку, чтобы поразмыслить в уединении о приближающихся брачных торжествах, или же просто провести время за чтением любимых книг.
Сирена прошлась за отцом до самой библиотеки, чтобы убедиться в том, что он не изменил своего намерения, а потом помчалась в парк за любимым, даже не замечая, что за ней тоже ведётся наблюдение.
Андриан к этому времени покончил со всеми продуктами и, не зная, чем заняться, ходил взад-вперёд, насвистывая себе под нос одну и ту же грустную мелодию, даже сам не знал почему: от предчувствия или же от переживаний.
- Наконец-то, - вздохнул он облегчённо, увидев сквозь густые заросли кустарника приближающуюся Сирену.
Сирена крепко его обняла, чтобы хоть немного погасить в себе волнение, и пролепетала дрожащим голосом:
- Пойдём, любимый. Отец сейчас сам и в хорошем настроении. Припадём к его ногам и попросим милости для нашей любви и разрешения на брак.
- Да, конечно, - ответил Андриан, с трудом скрывая волнение, - но прежде …
Не договорил до конца и припал к её устам жарким поцелуем.
В этот момент раздвинулись ветви кустарника, и в их потайное гнёздышко влетел разъярённый жених с мечом в руке.
- Мерзкая шлюха! – заорал, брюзжа слюной. - Так вот как ты держишь мне верность?! Втоптала мою честь в грязь! Променяла на простолюдина! Сейчас поплатишься у меня за такое унижение. Порублю на куски тебя и твоего любовника!
- Гордей, нет! – испугалась Сирена, оторвавшись от поцелуя.
Отстранила от себя Андриана и повернулась к ревнивому жениху лицом:
- Не горячись, позволь мне всё объяснить.
- Одурачить меня ложью?! – продолжал орать Гордей. – Я предостаточно увидел и услышал, чтобы поверить в обратное.
- Не смей оскорблять Сирену! – вмешался Андриан, взбешённый таким унизительным обращением с его любимой. – В случившемся не только её вина! Поговори лучше со мной, более подходящим противником, а не угрожай слабой девице, не могущей ответить тем же.
Отодвинул Сирену в сторону и, сжав кулаки, принял боевую позу.
- Давай, нападай, огрызок благородного фрукта, - добавил насмешливо, - покажи, чего стоишь на деле, а не языком. Сразись со мной на равных, без меча, если не трус. Видишь, я не вооружён.
- Зато я вооружён! – презрительно прорычал Гордей и молниеносным движением руки перерезал ему горло.
- Ублюдок! – прохрипел Андриан, захлёбываясь кровью, и свалился без чувств на землю.
Сирена застыла в безмолвии, никак не ожидала такого скорого и страшного исхода в их поединке.
Гордей склонился над сражённым соперником, чтобы убедиться в своей полной победе, и остался довольным увиденным.
- Голодранец! – процедил сквозь зубы. – Равного поединка захотел, а получил полагающийся. Какая досада! А может одного перерезанного горла недостаточно? А? Как считаешь? Почему молчишь? Понимаю: слишком скромный, а значит, и недостаточно, придётся нанести повторный удар. Видать, безмозглая голова в тягость, раз желаешь от неё избавиться.
Полюбовался окровавленным мечом, словно растягивая удовольствие, а только потом вознёс его над головой, для исполнения задуманного. Но нанести удар не успел, возникло препятствие, и довольно-таки неприятное. Неожиданно, прямо из ниоткуда, на него свалился незваный гость и достаточно тяжёлый, прилепив телом к земле, а лицом к лезвию меча. Хотя при таком скоростном падении ему ещё и повезло - лишился одной брови и чуть не перекусил себе язык.
- Бегемот на меня свалился, что ли, - буркнул он недовольно, поднимаясь на ноги, - весь зад отмассировал.
Когда же увидел, кто его завалил, то чуть не лопнул от злости.
- Долговязый щенок! Откуда ты взялся?
- Сам ты щенок! – огрызнулся тот и оторопел, увидев рядом тело юноши с перерезанным горлом, только и смог пролепетать: – Что это с ним?
- Послушай, – присмотрелся к нему Гордей, - что у тебя с глазами?
- А что с ними не так? – опомнился незнакомец от такого странного вопроса.
- Мутные, и без зрачков. Ты случайно не слепой?
- Прикалываешься, что ли? – удивился незнакомец такому юмору. - И вообще, сначала на себя посмотри в зеркало, а потом подшучивай над другими. У самого глаза мутные, как у наркомана.
В этот самый момент окровавленный юноша резко схватил его за руку и рывком приблизил к себе.
- Феликс, - обратился к нему хриплым голосом, - ты помешал этому ублюдку отрубить мне голову, и за это получишь в награду мои глаза. После столкновения с огненной колесницей ты остался слепым и видел только своим глубинным подсознанием.
Из глаз Андриана вырвалось бирюзовое сияние и вошло в глаза Феликса.
- Теперь мне пора, - продолжил Андриан еле слышно, - свою миссию я выполнил, и, похоже, не меня, а тебя видела во сне моя любимая. Цени её, и люби, как любил я, а она в твоих глазах будет видеть меня.
Окинул прощальным взглядом бледную как мел Сирену и потух.
- Нет! – опомнилась Сирена после кратковременного молчания. – Не уходи, любимый!
Кинулась к Андриану и принялась тормошить его изо всех сил, пытаясь привести в чувство.
- Ну же, очнись! Ты меня слышишь? Это я – твоя Сирена, открой глаза! Не оставляй меня одну!
Упала ему на грудь и разрыдалась.
- Как трогательно, - насмешливо рявкнул Гордей, - сейчас и я разрыдаюсь.
Его ядовитая реплика как ножом пронзила разум царевны Подводного Мира, потревожив, не проявлявшуюся в ней ранее наследственную силу.
- Си-ре-на-а-а!!! – закричала она пронзительным голосом, устремив взгляд на ненавистного убийцу.
Звуковая волна была настолько сильной, что у того выпучились глаза а из ушей потекла кровь.
- Ведьма! – прохрипел он еле слышно и свалился замертво.
- Ненавижу! – прорычала Сирена и разразилась злорадным смехом, перешедшим в душераздирающий вой.
Схватила на руки Андриана, словно маленького ребёнка, не чувствуя тяжести его тела, и понеслась ввысь. Пронизала собой небесное пространство, а потом и прозрачный купол, защищавший Подводный Мир от попадания в него воды, и оказалась в море, обернувшись в коварную морскую сирену с человеческим верхом и рыбьим хвостом. Всплыла на поверхность и, осмотревшись по сторонам, направилась к горному острову, начинающемуся от уровня моря, а потом в одной из его глубинных пещер захоронила любимого. Ей было неимоверно больно: сердце разрывалось от мощных ударов, и ныла душа, а погасить эту боль она могла только пением, прекрасным и одновременно убийственным. Умостилась на плоский камень у входа в пещеру, свесив в воду длинный хвост, и запела громким чарующим голосом, заманивающим к острову мореплавателей.
Пела день, ночь, дожидаясь желанного результата, а получив, не могла нарадоваться такой упоительной мести, ибо все жертвы, очарованные её пением, а ими были только мужчины, сразу же отправлялись на морское дно, после прыжка за борт. Женщины реагировали на её пение иначе, воспринимали, как обычное завывание ветра.
Оставим морскую сирену на время горевать по усопшему любимому, а сами вернёмся в Подводный Мир, покинутый ею при критических обстоятельствах.
Её уход из дворцового сада был достаточно звучным и достиг ушей морского Владыки, задремавшего в библиотеке за чтением увлекательной книги.
- Сирена?! – произнёс он взволнованным голосом, вскакивая с топчана. – Как она сюда попала? Неужели пробила магический купол? Стоп! – вспомнил о важном. – Я же этих тварей давно уничтожил, чтобы не засоряли море человеческими костями. Тогда кто?
Осенённый внезапной догадкой он побелел как мел.
- Дочь моя, - пролепетал, задыхаясь, - такое превращение только ей под силу. И угораздило же Изабеллу назвать её таким паскудным именем, одни неприятности приносит. Надо срочно пойти узнать, что довело её до такого состояния, и исправить, пока ещё не поздно.
Схватил в руку посох и помчался к выходу. По скопившимся в парке слугам он сразу же догадался, где произошло превращение, и за считанные секунды оказался на месте.
- Вон! – заорал громовым голосом.
От любопытных наблюдателей и след простыл, будто их не было вовсе.
Дочери своей он там уже не застал, но то, что увидел, ему не понравилось также.
На земле лежал князь Гордей в отдалённом от жизни состоянии, а возле него сидел юный незнакомец, лет семнадцати, не больше, в странном одеянии, несоответствующем нарядам его мира, и, похоже, витал в облаках.
- Кто ты такой?! – злобно кинулся он к незнакомцу, смотревшему на него удивлёнными глазами. – И почему убил князя?
- Спокойно, папаша! – опомнился тот, уклоняясь в сторону. – Если ты про этого разноцветного зяблика, - указал рукой на окровавленного Гордея, - так я его не убивал, а только свалился ему на хребет, сам не знаю откуда. Слегка помял и всё. С ним расправилась голубоглазая красотка: так заорала, что у него уши опухли, и глаза из орбит повылезали. У меня самого барабанные перепонки чуть не полопались, еле отошёл. А потом она схватила на руки своего любовника, между прочим, убитого им, и взлетела в небо как космическая ракета. Слетай, поищи её там, а из меня нечего делать козла отпущения, пострадал не меньше, разве что живой остался, только и всего.
- Дерзкий утопленник! – взревел царь, протягивая вперёд руку с трезубцем. – Морскому Владыке посмел дерзить?! Отправляйся туда, откуда пришёл. Здесь не место таким прохвостам как ты.
- Сам ты утопленник! – огрызнулся пришелец. – Где ты здесь видишь воду? Обкурился, что ли? Тоже мне, Морской Владыка! А я президент республики! И не надо махать граблями! Дам сдачу, мало не покажется! Моё каратэ.… Эй? Не спеши, - прикрылся рукой, - дай хоть подняться с земли.
Вскочил на ноги, но принять боевую позу не успел.
Из трезубца царя вылетела огненная стрела и вонзилась ему в грудь. В глазах у него резко потемнело, но ни страха, ни болевых ощущений при этом не было.
- Не грабли, - буркнул себе под нос и отключился.
Царь вознёс трезубцем над головой и исчез из виду, но появился у входа в пещеру, где находится его дочь.
- Сирена, дочь моя! – загрохотал раскатистым голосом. - Покажись!
«Что тебе надо? – донёсся из пещеры недовольный голос морской сирены. – Убить меня пришёл, как и убил раньше всех моих сестёр?»
Царь понял, что прибыл слишком поздно и что вернуть себе дочь уже не в силах. Она стала сиреной навсегда, прекрасной, хитрой и безжалостной, какой и должна быть, а значит, ему нужно смириться с её превращением и терпеть до тех пор, пока не выведет его из себя своим коварством. Слишком любил свою единственную дочь и не готов был её лишиться.
- Сирена, - позвал уже спокойным голосом, - выйди на минутку, нужно поговорить.
- Знаю я твои разговоры, - прошипела Сирена, - стоит мне только показаться, как ты тут же меня изрешетишь из своего трезубца, мяукнуть не успею.
- Даю слово царя, что не причиню тебе зла, только выйди. Вот видишь? Трезубец ложу на песок.
Сирена выглянула из-за огромного камня, находившегося в затемнённой части пещеры.
- Говори, зачем пришёл и уматывай в своё царство, - продолжила так же грубо, - не до тебя, много дел.
- За что ты убила своего жениха - князя Гордея?
Глаза Сирены налились кровью.
- За то, что он убил моего супруга Андриана! – зарычала, метая молниями. – Оставил моего будущего ребёнка без отца!
Царь чуть не свалился в воду от такой неожиданной новости, вовремя ухватился рукой за камень.
- Доченька моя, - продолжил уже взволнованным голосом, - почему же ты от меня такое важное скрывала? Я бы не был против вашего брака, оправил бы Гордея восвояси.
- Почему ты называешь меня своей дочерью? – кипела Сирена. – Насколько я себя помню, у меня не было ни отца, ни матери, никого, только….
Резко прервалась и устремила внимательный взгляд на царя:
- А твоё лицо мне знакомо. Ну, конечно же, - злобно усмехнулась, - ведь это ты убил всех моих сестёр, когда я была ещё ребёнком, отсюда и лицо запомнилось. Не помню, когда этот было, но обрывистые воспоминания остались на всю жизнь.
- Вспомни, родная, ведь ты жила со мной в Подводном Царстве, - попытался достучаться до неё несчастный отец, - в роскошном царском дворце, а не в этой грязной пещере. Туда же и приезжал князь Гордей, чтобы сочетаться с тобой браком.
- Не напоминай мне об этом мерзавце, иначе я скроюсь, и больше меня не увидишь. К тому же он убил моего супруга в этой пещере, поздно ночью, когда тот спал, и в моё отсутствие. Чуть задержалась в море, а когда пришла, то было уже поздно.
- Пойдём домой, дочка, - стоял царь на своём, - там ты забудешь обо всех своих горестях, а твой сын будет наследником царского престола.
- Не надо меня дурить! – прорычала Сирена, прищурившись. - Стоит только мне расслабиться, и ты сразу же отправишь меня к сёстрам! Здесь захоронен мой супруг, а значит, и я никуда отсюда не уйду. Понял? Убирайся отсюда и больше не появляйся со своими лживыми соплями.
Вильнула хвостом и исчезла из виду.
Через небольшой промежуток времени из отдалённой части пещеры до царя донёсся её душераздирающий вой, перешедший в прекрасное упоительное пение.
После этой встречи судьба её была решена окончательно, необходимо было только дождаться рождения законного наследника царского престола.
Царь снова вознёс над головой трезубец и за считанные секунды оказался в Подводном Мире.
Во дворце он сообщил супруге о печальной и одновременно радостной новости и закрылся в библиотеке, чтобы хорошо всё продумать и ознакомиться из книг с нужной информацией. Хотел заранее знать, к чему быть готовому и как предотвратить нежелательные препятствия. Сирены – хитрые твари и вырвать из их рук детей не так уж и просто. Если заподозрят неладное, то неизвестно куда их девают, может и убивают, чтобы никому не достались, а потом сгоняют зло на невинных мореплавателях.
- Надо нагрянуть вовремя и неожиданно, - пришёл к выводу.
А пока царь готовился к деликатной краже внука или внучки, его дочь бушевала во всю: топила всех завороженных её пением мужчин, и не могла нарадоваться мести за убитого супруга, считая их всех виновниками в его смерти.
За такими важными занятиями незаметно пролетело время.
Глава 6 Переплетение судеб.
Почувствовав во сне дрожь во всём теле, Флорин открыл глаза и пришёл в недоумение.
- Надо же такому присниться, - произнёс вслух, - такое ощущение, что побывал в страшной сказке, даже остался неприятный осадок.
Повернулся набок и коснулся плеча спавшей рядом подруги:
- Диана, ты меня слышишь? Проснись.
Диана сладко потянулась и открыла затуманенные сном глаза.
- Зачем разбудил так рано? – спросила невнятным голосом. – Ведь ещё ночь. Такой классный сон перебил, прервал на самом…
Не договорила до конца и снова погрузилась в сон.
- Кому классный, а кому…, - усмехнулся Флорин, поднимаясь с кровати. - Ладно, спи, сам приготовлю себе кофе, а заодно и приму холодный душ.
Накинул на себя халат и направился к двери.
- Что случилось? – опомнилась Диана.
Какой бы она не была сонной, но его странные слова, таки до неё дошли.
- Повтори, что говорил, и до конца, чтобы я могла понять.
- Ничего серьёзного, - ответил Флорин, открывая дверь, - всего лишь сон, хотя и немного странный. Наверное, перегрузил на ночь желудок, вот и приснилась несуразица.
- Может и несуразица, - насторожилась Диана, - но она приснилась тебе именно сегодня, перед вылетом в рейс, так что выкладывай, чтобы я могла спокойно дожидаться твоего возвращения.
- И кто только меня тянул за язык? – буркнул недовольно Флорин. – Не успел толком поделиться, а уже наделал шума. И что изменится от того, что ты будешь знать?
- Совсем ничего, - ответила Диана с наигранным равнодушием, - всего лишь благополучно доношу твоего ребёнка. До свадьбы.
- Знаешь, чем брать, - скривился Флорин, возвращаясь к кровати, - только предупреждаю: без насмешек, иначе прерву разговор, и больше из меня не вытянешь ни единого слова.
- Какие могут быть насмешки? – недоумевала Диана, сгорая от нетерпения. – Рассказывай, не тяни резину.
- Мне приснилось, что во время полёта над морем, у нашего самолёта отказали оба двигателя по непонятной причине.
Диана резко побледнела, но вовремя взяла себя в руки, чтобы услышать сон до конца.
- Не забывай, что это всего лишь сон, - предупредил Флорин, заметив её бледность, - не воспринимай его за реальность.
- Продолжай, - спокойно ответила Диана.
- Самолёт начал быстро терять высоту и, не долетев до суши, упал в море, почти у самой горы. Ударился о прибрежные подводные камни и переломился пополам. О других поломках не помню, скорее всего, были, но мне тогда было не до них, да и членам экипажа, также, не говоря уже о перепуганных, поднявших страшную панику пассажирах. Всё стихло, когда самолёт заполнился водой. Помню только, что меня вместе с пилотским креслом выбросило из самолёта, сразу после удара его о камни, а потом всё куда-то делось: ни страха, ни боли, ни видимости, никаких ощущений. Очнулся уже не в воде, а в какой-то пещере, причём не один, а в обществе полуобнажённой очень красивой девицы с огромными голубыми глазами и длинными зелёными волосами. Она без конца меня обнимала, целовала, называла своим любимым Андрианом, вернувшимся к ней и их маленькому сыну из небытия, и при этом заливалась слезами. В общем, вела себя как безумная. Но самым удивительным было то, что эта девица была не совсем девицей, вместо ног у неё был длинный рыбий хвост, как у русалки, увидев который, я чуть не лишился чувств, еле выговорил: «Кто ты?» Но в ответ получил страстный поцелуй в губы и понял, что влип, хотя и не знал во что, а тем более, как на такое реагировать, ведь незнакомка принимала меня за своего, да ещё и любимого, и неизвестно во что могла обернуться, почувствовав равнодушие. Я просто лежал и молчал, изображая полусонное состояние, а она продолжала упиваться своей драгоценной находкой, пока не утолила в себе жажду.
«Ой, что это я, любимый, всё о себе, да о себе? – опомнилась она. – Сейчас покажу тебе твоего маленького сына Амура, у него такие же бирюзовые глаза как у тебя. Мне приходится его постоянно прятать от царя Подводного Мира, чтобы не похитил. Поэтому я тебе его быстро покажу и снова спрячу, а когда ты немного освоишься в новой среде, то сможешь и сам к нему добираться. Подожди, я мигом».
- Ударила о камень хвостом и скрылась под водой. Через небольшой промежуток времени она вернулась с крохотным младенцем на руках и, к моему немалому удивлению, имеющим обычные человеческие ноги.
«Вот, посмотри, дорогой, - поднесла его к моему лицу, - вылитый ты».
- Я слегка приподнял голову, чтобы её не расстраивать, но от резкого потемнения в глазах, снова опустил на камень, на котором лежал. И такая равнодушная реакция с моей стороны ей не понравилась, было видно по изменённому выражению лица, но она вовремя догадалась о её причине, и снова порозовела.
«Ой, прости, - защебетала нежным голосом, - ты ещё сильно слаб, а я непонятно что подумала. Лучше дам тебе его почувствовать».
- Склонилась и положила малыша мне на грудь, у самого подбородка. В этот самый момент из моря вылетела огненная стрела и вонзилась ей в грудь.
«Нет!! – закричала она взволнованным голосом, перешедшим в душераздирающий вопль. – Не отдам-м-м!»
- Схватила ребёнка на руки и кинулась к воде, но погрузиться в неё не успела, свалилась замертво. Потом заискрилась и исчезла из виду, оставив малыша лежащим на камнях. Но это не всё: едва она исчезла, из моря вынырнул настоящий морской царь, с короной на голове и трезубцем в руке. Схватил ребёнка на руки и, подняв над головой, загремел раскатистым голосом:
« Законный наследник престола!»
- Потом устремил на меня грозный взгляд.
«Феликс», - назвал меня чужим именем, очевидно с кем-то спутал, - свою миссию в этой жизни ты исполнил, отправляйся по назначению».
- Я настолько был поражён случившимся, что не мог произнести ни единого слова, не то, чтобы возражать или доказывать свою настоящую личность. Лежал как парализованный, наблюдая за его действиями, и дожидался своей участи. Но царь не заставил долго ждать: полоснул трезубцем по воде и произнёс повелительным голосом:
«Не бывать больше острову сирен!»
- Затем разразился раскатистым смехом, звуковая волна которого была настолько мощной, что вызвала землетрясение, и скрылся под водой. Ну а что было дальше я уже помню смутно, можно только догадаться, что происходит при мощном землетрясении. Единственное, что мне запомнилось, так это огромный камень, отколовшийся от потолка пещеры и падающий прямо на меня. Нет! – прохрипел я пересохшим горлом и проснулся.
- Ты не полетишь сегодняшним рейсом! – взволнованно сказала Диана. – Я тебя не пущу.
- Сядешь вместо меня за штурвал? – усмехнулся Флорин. – Давай, посмотрю, как у тебя получится.
- Что хочешь, говори, хоть оскорбляй, - пролепетала Диана, - а я всё равно не пущу.
Флорин нахмурился:
- Ты пошутила, или умышленно хочешь меня расстроить?
- Не расстроить, а уберечь от гибели. Сон не простой, и что-то, да значит. Надо избежать сегодняшнего полёта.
- Что значит, избежать? – рассердился Флорин. - Рассуждаешь, как маленький ребёнок! Ведь это работа, а не развлечение.
- Поменяйся с кем-нибудь сменами. С Артуром, к примеру, он твой лучший друг. Скажи, что меня нужно свозить в больницу, а он поймёт, знает в каком я положении.
- Исключено! График составлен заранее. Он только вернулся с рейса.
Диана умоляюще посмотрела на друга:
- Родной мой, прошу тебя, позвони ему, или хотя бы, что-нибудь делай, только не лети сегодняшним рейсом.
Флорин задумался:
- Ведь я никогда тебя раньше о таком не просила, - продолжала Диана в том же духе, - так пойди мне сегодня навстречу, только один раз. Слышишь? Скажи, что согласен, и я отстану.
- Ладно, попробую, - согласился Флорин, - позвоню Артуру, раз ты настаиваешь, хотя и не уверен, что он согласиться. Но сначала приму душ, отойду от впечатлений, а ты пока приготовь мне кофе и пару бутербродов.
Диана облегчённо вздохнула:
- Спасибо, дорогой, за понимание. Иди, ополоснись, а я мигом сделаю всё, что ты попросил.
- Только покрепче и не сыпь сахара, - добавил Флорин и вышел из спальни.
Едва он скрылся за дверью, Диана вскочила с кровати и, накинув на себя халат, помчалась на кухню. А там быстро приготовила кофе и бутерброды, себе и Флорину, не забыв положить возле его чашки мобильный телефон, прихваченный заранее, и, умостившись на стул, стала дожидаться его выхода из душевой кабинки. И наконец-то дождалась, хотя терпение у неё уже порядком зашкаливало, слишком переживала из-за неопределённости.
Зато Флорин вышел из душа полностью спокойным, будто никакого пророческого сна и не было.
- Хватит думать о плохом, - бросил он подруге, заметив её бледность, - вся на эмоциях, на себя не похожа. А то разлюблю.
- Садись, - ответила Диана, с трудом сдерживая в себе волнение, - перекуси, а потом за телефон, чтобы уже знать наверняка.
- Лучше бы я тебе не рассказывал, - буркнул недовольно Флорин, умащиваясь на стул, - только наделал себе проблем из-за какого-то глупого бессмысленного сна.
- Только не говори, что ты передумал, - испугалась Диана, - пообещал ведь.
- Куда уж теперь денешься? Придётся выполнять, раз пообещал.
За перекусом они не проронили ни слова, только искоса поглядывали друг на друга и на телефон также, оставаясь при своих мнениях во избежание ссор.
«Специально тянет резину, - размышляла Диана, сгорая от нетерпения, - сначала душ, а теперь и эти издевательства. Ну, ничего, я сильная, как-нибудь переживу, а своего всё равно добьюсь».
«Позвони, да позвони, - досадно размышлял Флорин, - прицепилась, как банный лист. И что я ему скажу? Что моя подруга возомнила себя пророчицей? Разгадала по-своему сон и теперь боится отпускать меня в рейс? Бред какой-то, а врать я не умею».
Сделал глоток и продолжил мышление:
«А врать, похоже, придётся, чтобы не выглядеть дураком, иначе не отцепится. Выложу её басню, и будь, что будет».
Выпил залпом остаток кофе и взял в руку мобильный телефон.
Диана облегчённо вздохнула, опять же без озвучки:
«Наконец-то».
Да и её звуковое высказывание было бы излишним, понял по выражения лица, что у неё на уме. Нашёл нужный номер и нажал кнопку вызова.
После продолжительного гудка из телефона донёсся недовольный голос Артура:
«Не спится тебе, что ли? Звонишь так рано! Только уснул».
- Нужна твоя помощь, – ответил Флорин.
«Что у тебя там такое случилось, что не можешь потерпеть до утра?»
- Диане нездоровится, нужно срочно вести в больницу.
«Ну а я причём?»
- У меня утренний рейс. Сможешь меня заменить?
«В своём ли ты уме? Я три часа, как прилетел! Двое суток не спал! Еле ноги доволок до кровати, и вдруг такой сюрприз!»
- Знаю, но мне больше не к кому обратиться. Ты единственный друг, на кого я могу положиться.
«Дружба дружбой, но я же не робот и нуждаюсь в отдыхе, а ты меня своей просьбой ставишь в тупик, хотя я и тебя прекрасно понимаю. Слушай, давай сделаем так: позвони Мартину, сам знаешь, что он сейчас в отпуске и кроме шатания по девицам и ресторанам ничем больше не занимается, объясни ситуацию, пообещай, что выручишь, когда ему понадобиться, а если не согласиться, тогда перезвонишь мне. Думаю…».
Вместо дальнейшего разговора из телефона донёсся его раскатистый храп.
- Поговорили, - усмехнулся Флорин, - а теперь предстоит разговор с крутым повесой, главное, чтобы он был в норме.
Полистал телефонную книгу и, найдя нужный номер, нажал на вызов.
«Алло» - донёсся из телефона протяжный женский голос.
- Самира, это ты? – спросил Флорин, решив, что трубку взяла его девушка.
«Сам ты Самира!» – последовал недовольный ответ.
- Извини, ошибся. Дай трубку Мартину.
«Не могу, он в душе, может меня послать».
- Скажи, что это срочно. Звонят с работы.
«Всё равно пошлёт, уже не раз такое было, за то, что тревожу не вовремя. Перезвони через полчаса, к этому времени он должен управиться».
Флорин досадно покачал головой, ведь время не стояло на одном месте, и каждая минута была на счету, как вдруг до него из телефона донёсся отдалённый голос Мартина, вышедшего очевидно в это время из душа:
«Кто тебе разрешал брать мой телефон?»
«Тебе позвонили, - оправдалась девица, - с работы».
«Что им понадобилось, да ещё в такую рань? Забыли, что я в отпуске?»
«Вот, именно. И я удивилась не меньше».
«Плевать мне на твоё удивление! Дай телефон! Ещё раз к нему притронешься, буду разговаривать с тобой иначе! Поняла?!»
«Поняла», - уже еле слышно ответила девица.
Зато после неё в телефоне раздался громкий раздражённый голос Мартина, от звука которого у Флорина зазвенело в ухе:
«Кому я так срочно понадобился, что звонит ни свет, ни заря, да ещё и во время моего отпуска?!»
- Мартин, это я - Флорин. Мне нужна твоя помощь.
«Всем нужна помощь. И вообще, мне сейчас не до тебя, и не до кого другого также, я отдыхаю».
- В долгу не останусь. Что пожелаешь, тем и отблагодарю.
После короткого молчания Мартин продолжил:
«Через три дня я уезжаю с друзьями на базу отдыха, в горы, на лыжах покататься и прочее, и мне для полноценного отдыха понадобиться ящик водки. Хочу взять с собой, там она стоит намного дороже. Свои отпускные я уже почти все потратил, сам понимаешь: отпуск, девчонки, да и билеты не из дешёвых, туда и обратно, так что решай: готов ты пойти на такие расходы или нет? Если да, то и я выслушаю твою просьбу, а потом решу, стоит ли она моего заказа».
- Согласен, - уверенно ответил Флорин.
«Видать серьёзная у тебя проблема, раз без раздумья согласился на такие расходы. Ладно, выкладывай».
- Мне нужно срочно отвести Диану в больницу. Сама она не доедет, сильно укачивается в транспорте. Да и неизвестно, что там скажут. В общем, я должен там присутствовать.
«А я причём? Вези. Кто тебе не даёт?»
- Выйди за меня сегодня в рейс.
«Ещё чего? Я в отпуске!
- Два ящика водки.
«Согласен!»
- Значит, договорились.
«Оформляй заказ через интернет, оплачивай и отправляй мне чек для получения. Слова - это ничто, нужны доказательства, для полной гарантии». Но сначала скажи, во сколько твой рейс».
- Через четыре часа.
«Капец! О чём ты думал раньше? Позвонил перед самым вылетом! Я должен теперь всё бросать и сломя голову лететь в аэропорт? А если бы я с вечера напился, что бы ты тогда делал?»
- Диане неожиданно стало плохо. Выручай, кроме тебя больше некому.
«А Артур?»
- Спит, не могу добудиться. Три часа, как с рейса.
«Ладно, делай необходимое и отправляй мне доказательство по Вайберу, а я пока буду собираться. И учти: не будет чека, не будет дела, так что поторопись. Да, чуть не забыл: Самира будет в рейсе?»
- Стюардесса, что ли?
«Она самая. Ох и красивая, девица, глаз не отведёшь. Сколько месяцев к ней клинья подбиваю, а толку никакого. Мало того, что носом воротит, так ещё и грубит как своему злейшему врагу. Может в полёте удастся наладить с ней отношения, а то злоба берёт от такого равнодушия, не урод ведь».
- А я думал, что вы.… Ну, конечно же, будет, ведь это и её рейс.
Телефон замолчал.
Флорин перевёл взгляд на Диану:
- Ну что, довольна? Добилась своего?
Диана молча кивнула головой.
- Теперь заходи на сайт супермаркета или оптового склада, - продолжил Флорин, - где выйдет дешевле, и оформляй недешёвый заказ, номер моей карточки знаешь.
- И оформлю! – ответила Диана. – Деньги всегда можно заработать, было бы желание, а жизнь бывает одна.
Через небольшой промежуток времени был оформлен заказ на довольно-таки круглую сумму и отправлен на телефон Мартина.
«А я передумал», - пришёл от него письменный ответ, прочитав который, Диана чуть не лишилась чувств.
- Обманул, - только и смогла пролепетать.
Но следом пришёл другой, от которого она воспрянула духом:
«Не парься, я пошутил. Уже подъезжаю к аэропорту. Желаю потусоваться от души! Думаешь, я дурак, и поверил в твою басню о больнице? За год до родов! Может, у неё и беременности вовсе нет, живот плоский как у салаки. Ну да ладно, каждый сходит с ума по-своему. Мне нужна Самира, ради неё и согласился. Пока».
- Умеет же, сволочь, подмазать и подгадить одновременно, - нахмурилась Диана, – бедная Самира, представляю, что ей придётся пережить в закупоренной с ним посудине.
- Да, - согласился Флорин, - доставать будет, но только во время небольших перерывов, ведь в основном будет находиться за штурвалом. Думаю, Самира справится, не впервой.
На этом и закончилось их общение за ночным перекусом. Важный вопрос был решён, а значить, и спешить уже было некуда. Встали из-за стола и в приподнятом настроении отправились в спальню, чтобы продолжить сон.
Оставим их на время, а сами отправимся к Мартину, узнать, как обстоят у него дела в непредвиденном, но заинтересовавшем его рейсе.
Едва он ступил на борт самолёта в соответствующем экипажу обмундировании, Самира, осматривавшая в это время пассажирский салон, побледнела, догадавшись, с кем предстоит ей провести утомительный многочасовой полёт.
- Капец, - только и смогла выговорить, на большее не хватило дыхания.
Мартин самодовольно усмехнулся.
- И я рад тебя видеть, голубоглазая, - бросил ей спешно и направился в скрытый от пассажиров отсек, специально оборудованный для отдыха экипажа.
Самира схватилась за телефон и дрожащей рукой отыскала нужный номер.
- Ну же, Флорин? – пролепетала взволнованно, притулив телефон к уху. – Отзовись!
Но из телефона, кроме раздражительных гудков иных звуков не доносилось.
- Спит! – прошипела уже злобно. - А телефон поставил на беззвучный режим, знал, что буду звонить. Ну, погоди, друг закадычный, такого сюрприза я тебе не прощу! Отомщу по полной, как вернусь с рейса!
Вернула телефон в карман и продолжила прерванную работу, так как на длительное перемалывание случившегося у неё не было времени.
После поверхностного осмотра оставшейся части пассажирского салона, она направилась на кухню, где находилась её близкая подруга Лада, чтобы поделиться неприятной новостью и договориться о замене в случае необходимости.
- Что случилось? – насторожилась Лада, увидев её бледность. – На тебе нет лица. Не заболела случайно?
- Со здоровьем у меня всё в прядке, - ответила Самира, - проблема в другом. Видела, кто сегодня поведёт самолёт вместо Флорина?
Лада загадочно усмехнулась:
- Как же не увидеть? Сама была в шоке. Знаменитый донжуан нашего аэропорта. Ни одной юбки мимо себя не пропустит. Вот и меня погладил по заду, когда проходил мимо.
- Тебе повезло, только погладил, и этим насытился, а за мной уже несколько месяцев гоняется. Где только не подкарауливал, еле ноги уносила, и вдруг такая неприятность - оказалась с ним в одной клетке, даже нет возможности выпорхнуть из неё перед замыканием.
- Хорошего мало, - согласилась подруга, - хотя и неприятных встреч с ним можно избежать. Кода он будет за штурвалом, вместо тебя в кабину пилотов буду заходить я, а во время его отдыха в отсеке, что-нибудь придумаем, в крайнем случае, закроем тебя в служебном туалете, а ключи случайно потеряем. Помотается, помотается и угомонится, ещё ни один пилот не обходился без отдыха.
Самира облегчённо вздохнула:
- Спасибо, подруга. Что бы я без тебя делала? Шла к тебе за помощью и получила согласие, даже не успев попросить. Хотя и сидеть в замкнутом туалете – удовольствие не очень, но, похоже, иного выхода нет. Поняла по его нахальной роже, что спать он во время отдыха не намерен, а поднимать скандал при пассажирах строго запрещено, могут лишить работы.
- Вот и договорились, - довольно добавила Лада, - а ты переживала. Всё будет хорошо. А теперь за дело. Скоро принимать пассажиров на борт, а мы ещё не управились.
Подруги улыбнулись и разбежались в разные стороны, каждая по своим делам.
В дальнейшем всё пошло гладко и спокойно, без каких-либо препятствий и нарушений со стороны пассажиров и членов экипажа. Самолёт взлетел вовремя и полетел в нужном направлении.
К немалому удивлению Самиры Мартин вёл себя как-то странно, по отношению к ней, не так как обычно. Не обращал на неё внимания, когда выходил из кабины пилотов по тем или иным причинам, и равнодушно реагировал на то, что вместо неё в кабину заходила её подруга.
- Может мы напрасно переживали? – шепнула ей Лада, засомневавшись в его намерениях. – Снова дал мне очередное указание, и даже не глянул в твою сторону, хотя ты и находилась рядом. Может, надоело за тобой впустую бегать?
- Так уж и надоело, - усмехнулась Самира, - плохо ты его знаешь, раз попалась на такую уловку. Нутром чую, что задумал подлость, а равнодушием добивается от меня ослабления осторожности. Когда отправится в отсек на отдых и там заснёт, тогда и я вздохну облегчённо, а пока буду держать ухо востро.
- Тебе виднее, - согласилась Лада, - и я действительно о нём мало знаю, только понаслышке, очевидно не в его вкусе.
На этом их небольшой диалог закончился, так как на долгое общение не было времени, загружены были делами не меньше, чем до взлёта.
За работой время пролетело незаметно.
Мартин оставил у штурвала запасного пилота, а сам отправился в специальный отсек, чтобы отдохнуть полагающееся ему время. Прошёл мимо притихших подруг, предупредив, чтобы его не тревожили, и захлопнул за собой потайную, скрывающую проход к месту отдыха экипажа дверь.
- Выглядит усталым, - прервала молчание Лада.
- Похоже, - согласилась Самира, - видать перед полётом провёл бессонную ночь.
- А значит, ему сейчас не до тебя, - пришла к выводу Лада, - можно и расслабится.
В этот момент к ним из отсека донёсся его раскатистый храп.
- Ничего себе, - засмеялась Лада, - храпит, даже сюда слышно, двери содрогаются. Пошли на кухню, выпьем по чашечке кофе, пока есть свободное время, и поболтаем на разные темы.
Самира облегчённо вздохнула:
- Пошли.
Подруги окинули прощальным взглядом скрытую, отделяющую их от неприятного субъекта дверь, и направились на кухню.
А он на самом деле этим временем не спал, а только притворялся, что спит, так как собирался исполнить задуманное. Ему нравилась Самира и сдаваться так просто не собирался, не того был нрава, чтобы уступать свою страсть кому-нибудь другому, а тем более упустить такой удачный случай. Необходимо было только терпеливо дожидаться подходящего момента, и он его дождался. Через открытую дверь отсека, которую он не закрыл специально, до него донёсся голос её мудрой подруги:
«Подожди меня здесь, я мигом, только развезу пассажирам напитки и вернусь».
А потом и быстро удаляющийся стук её каблуков.
Мартин за секунду оказался у внутренней стороны скрытой двери и, притулив к ней ухо, застыл в ожидании. Знал, что Самира побоится сама долго оставаться на кухне и отправиться в пассажирский салон, где находится безопасней. И снова он не ошибся: со стороны служебной части салона стали доноситься её тихие замедленные шаги, а когда они стали хорошо слышны, резко открыл дверь и, схватив её за руку, затянул внутрь. Она даже не успела вскрикнуть, не то, чтобы отбиваться или сообразить, что происходит. Когда же опомнилась, то было уже поздно: он закрыл рукой ей рот и, приподняв над полом, пулей понёсся в спальный отсек, а потом с грохотом захлопнул за собой дверь.
- А ну отпусти! – заверещала Самира, вырываясь из его крепких объятий. – Ненавижу!
Но вырваться было не так уж и просто, он был сильным, накачанным мужчиной, поэтому она, не зная как от него избавиться, пустила вход то, что первым пришло ей в голову: изо всех сил укусила его за руку, оставив на ней кровавый след от укуса.
- Ядовитая кобра! – злобно прорычал Мартин и нанёс ей пощёчину этой же рукой, не рассчитав из-за злобы силы удара.
- Ублюдок, - пролепетала еле слышно Самира и лишилась чувств, повиснув у него на руках.
Мартин уложил уже доступную девицу на кровать и, не в силах бороться со своей страстью, припал к её устам жарким поцелуем. Потом рывком распахнул на ней кофточку, избавив от пуговиц, и принялся целовать открытые части женского тела, загораясь ещё большим желанием.
- Голубоглазая колдунья, - прохрипел, задыхаясь, - так околдовала меня своей красотой и безразличием. Теперь свою спесь поубавишь, будешь покорной и ласковой как домашняя кошечка.
Задрал на ней юбку и приступил к делу, но довести до конца не успел, помешал громкий беспрерывный стук в дверь, сопровождённый взволнованным голосом Лады:
«Открой дверь, подонок, иначе позову ребят, и они её выбьют!»
Очевидно, от звука её голоса Самира очнулась, и пришла в ужас, увидев, что с ней происходит.
- За что? – только и смогла произнести, и залилась слезами.
- Стерва! – вскипел Мартин, отрываясь от всхлипывающей девицы. – Всю охоту отбила!
Кинулся к двери и, сняв замок с предохранителя, рывком затянул внутрь разъярённую подругу.
- Чего разоралась на весь самолёт?! – прорычал ей прямо в лицо. – Дура безмозглая! Гормоны зашкаливают?! Или зависть берёт, что не тебя, а её выбрал? Уединились, чтобы заняться любовью, между прочим, по обоюдному согласию, так нет, припёрлась и всё желание отбила.
- Согласию?! – взорвалась Лада от такой неслыханной наглости. – Мерзкий насильник!
Накинулась на него с кулаками и, не в силах одолеть, вцепилась зубами ему в щёку, заставив почувствовать повторный восторг от эффективной женской мести. На его лице появилась кровавая отметина, ничем не отличавшаяся от предыдущей, украшавшей руку.
- Бабы! – взревел Мартин и отшвырнул её в сторону.
В этот самый момент по корпусу самолёта ударила, вспыхнувшая внезапно молния, и мощным электрическим разрядом вывела из строя оба двигателя. Самолёт взвыл как раненый зверь, и стал резко терять высоту.
- Мы падаем! – опомнилась Лада.
Самира подкатила глаза, но от ощутимого удара головой о пол при падении, сразу же пришла в чувство.
- Падаем? – пролепетала растерянно, а потом истерически закричала: - Помогите!
- Чего орёшь?! – рявкнул недовольно Мартин. – Стюардесса, называется. Чему тебя учили на курсах? Сохранять спокойствие в таких ситуациях. Тут паникёров и без тебя хватит.
- Он хоть и сволочь, но всё же прав, - согласилась Лада, - возьми себя в руки и пошли…
- Да, мотайте к пассажирам, - перебил её Мартин, - а я в пилотскую кабину, узнаю, насколько всё плохо. Может, и удастся избежать падения.
Его хладнокровие и разумные слова подействовали на девчат как успокоительный эликсир, даже забыли былую неприязнь к нему, да и было не до личных разборок. На кону стояли человеческие жизни, а значит, необходимо было действовать благоразумно.
Все трое поправили на себе форму, чтобы выглядеть безупречно и, придерживаясь о стены и за что придётся, отправились в пассажирский отсек, ибо дорога к пилотской кабине проходила через него.
К их величайшему удивлению в пассажирском салоне стояла полная тишина, а когда прошлись по нему, то удивились ещё больше: все пассажиры спали.
- Укачались, что ли? – не сдержалась от удивления Лада. – Ведь минут десять назад бодрствовали, ни одного спящего не было.
- Надо же, - добавила Самира, - обычно в таких случаях поднимается паника. Приходится успокаивать, убеждать и даже откачивать. А тут вдруг сами успокоились, да ещё и уснули.
- Здесь что-то не так, - заподозрил неладное Мартин и кинулся к пилотской кабине.
Через пару минут оттуда донёсся его встревоженный голос:
«Девчонки, ко мне! Здесь тоже все спят, и я не могу их добудиться. Это не обычный сон».
Самира отчаянно схватилась за голову.
- Нам конец! Всем конец!
Слишком много потрясений пережила за короткий промежуток времени и уже не в силах была справляться со своими эмоциями.
- Спокойно, подруга, - похлопала её по плечу Лада, с трудом сдерживавшая в себе волнение, - выкрутимся, главное не падать духом.
Самира сделала глубокий вдох, а потом и выдох.
- Я в порядке, - добавила уже спокойно, - пошли.
Подруги быстро направились в пилотскую кабину.
Там они застали Мартина, сидящим у штурвала и пытающимся привести в норму все, вышедшие из строя, а остальных пилотов спящими, понятно было по храпу, но при этом бледными как мел, словно безжизненные статуи.
Самира глянула в окно и пришла в ужас, увидев, что они находятся над огромным водным пространством и несутся прямо на горный, находившийся в нём остров, имеющий острые вершины и обрывистые утёсы.
- М-мы, м-мы, - пролепетала заикаясь.
- Вижу! – раздражённо рявкнул Мартин и изо всей силы ударил кулаком по ближнему прибору.
И, похоже, такие его действия оказались правильными: самолёт издал странный звук и, прекратив падение, завис в воздушном пространстве как летающая тарелка, за пару сотен метров над водой, недалеко от острова.
Лада облегчённо вздохнула:
- Хоть одна приятная новость.
- Да, - поддержала её Самира, разразившись нервным смехом.
- Отставить! – заорал Мартин. – Иначе вышвырну за борт. Истеричек мне тут только не хватало. Радоваться нечему. Только тому, что до сих пор живы, а не упали в воду. Приборы до сих пор не работают. Удивляет только одно: почему самолёт завис в воздухе, будто его что-то держит и не даёт упасть?
- Что это за звук доносится снаружи? – прислушалась Лада. – Какой-то странный, похожий на пение.
- Откуда ему тут взяться, - опомнилась Самира, - остров почти голый, кое-где проглядывается зелень, а значит, и безлюдный. Скорее всего, завывание ветра, гуляющего по его внутренним пустотам и горным вершинам.
- Нет, не ветер, - возразил Мартин, напрягая слух, – это действительно пение, причём женское и очень красивое. Хотя зачем напрасно гадать, если можно в этом убедиться, достаточно будет только открыть дверь самолёта.
Встал с пилотского кресла и, прихватив бинокль, направился к выходу.
- Может, не стоит рисковать? – запереживала Самира. – А вдруг во время твоего отсутствия заработают двигатели, и самолёт взлетит. Нужно чтобы кто-то постоянно находился у штурвала.
- Успею добежать, - уверенно ответил Мартин, - а уж если так переживаешь, то покарауль сама, пока я не вернусь.
- Не буду я оставаться с этими призраками, - возразила Самира, указывая рукой на спящих пилотов, - вызывают страх своей бледностью.
- Ну, тогда пошли с нами, - усмехнулся Мартин, - ознакомимся со стороны с островом. Узнаем, кто там так надрывается: ветер или одинокая волчица, и сразу назад.
Все трое направились к выходу из самолёта.
Мартин открыл дверь и замер как завороженный от прекрасного женского пения, ворвавшегося в самолёт и пленившего его разум.
- Богиня, - произнёс хриплым голосом, - она меня зовёт.
- Опомнись, Мартин! – испугалась Самира, увидев безумие в его глазах. – Это никакое ни пение, а завывание ветра, только очень протяжное.
Схватила его за руку и обернулась к Ладе:
- Бегом закрывай дверь, иначе он сейчас выпрыгнет!
- Ведьмы! – разъярённо взревел Мартин. – Препятствовать надумали, хитрые твари?! Значит, отправитесь вместе со мной!
Схватил обеих девиц за шиворот и вышвырнул за борт, а потом выпрыгнул сам.
Едва все трое оказались в воде, странное пение, доносившееся с острова, моментально прекратилось, а вместе с ним исчезло и безумие Мартина.
- Не понял? – удивился он, вынырнув из воды. – Как я здесь оказался? Неужели выпал из самолёта?
Выпрямился во весь рост, вода ему в этом месте доходила до пояса, и побагровел, увидев девчат, всплывших на поверхность.
- У вас что, с мозгами не всё в порядке? – набросился на них. – Пусть я свалился за борт, хотя не помню, как, может, поскользнулся. А вы зачем прыгнули? Купаться захотелось? Дуры бестолковые! Не хватило ума привязать к двери длинный канат и другим концом скинуть вниз, чтобы можно было по нему вскарабкаться обратно? Как мы теперь вернёмся в самолёт?
- Ещё одно слово, - злобно прорычала Самира, - и я перегрызу тебе глотку!
- Вышвырнул нас за борт как паршивых котят, - добавила в том же духе Лада, - а теперь ищет виновных! Богиня его, видите ли, позвала! Ну и валил бы к ней сам, так нет, нас за собой потянул, придурок!
У Мартина округлились глаза от удивления:
- Какая богиня? Что ты мелешь?
Неожиданно со стороны самолёта донеслось громкое гудение, говорившее о заработавших двигателях.
- Не может быть! – крикнули девчонки в один голос.
Мартин злобно заскрипел зубами, но промолчал.
Все трое устремили взгляд вверх и с ужасом увидели, как захлопнулась дверь самолёта, сама по себе, и он взлетел в небо. Потом ударился обо что-то невидимое, издав при этом страшный рёв, и продолжил полёт в нужном направлении, будто ничего не случилось.
Очень скоро он исчез из поля зрения, а наши герои продолжали стоять и смотреть в пустое небо, дожидаясь чуда и надеясь, что всё это им показалось.
Первым опомнился Мартин.
- Пошли на берег, - буркнул недовольно, - раз так получилось. Выберем подходящее место, разложим костёр и будем дожидаться спасателей. И предупреждаю заранее: без соплей, ссор, упрёков и оскорблений, иначе будете выживать сами, без моей помощи. А теперь вперёд, и желательно далеко от меня не отходить, неизвестно какими тварями напичкан этот оазис, и какие сюрпризы нас могут там ожидать. Сами знаете, на карте этого острова нет, и откуда он взялся неизвестно, а значит, искать нас будут только над морем. И ещё одно, не менее важное предупреждение, чтобы не пугались и не падали в обморок: ступать ногами осторожно, всё дно усеяно камнями и человеческими скелетами, заметил во время погружения в воду.
Девчонки побледнели, но быстро взяли себя в руки. Кроме Мартина иных защитников у них не было, поэтому начали ценить его как мужчину.
- Думаю, объяснил понятно, - добавил Мартин и направился к берегу.
Подруги взялись за руки, и молча последовали за ним, вздрагивая и напрягаясь при каждом сделанном шаге.
Дно действительно было усеяно острыми камнями, костями и человеческими скелетами, а значит, неизвестно что можно было ожидать по дороге к суше. Но в воде ничего страшного не происходило, а вот у самого берега их, действительно, ожидал сюрприз. Неожиданно из воды вынырнула полуобнажённая девица с зелёными волосами и, придерживаясь руками за огромный прибрежный камень, запела громким необыкновенно чистым голосом странную песню, вызвавшую у девушек недоумение, а у Мартина помрачение рассудка, такое же, как и перед прыжком с самолёта.
Первой опомнилась Лада:
- Так вот кто виновник нашего нежелательного купания? Морская сирена!
- Не может быть, - удивилась Самира, - ведь сирены бывают только в сказках!
- Опомнись! – разозлилась Лада. - Мало тебе доказательств? Посмотри на Мартина, он сам не свой! Опять что-нибудь отчебучит.
- Что же делать? – запереживала Самира.
- Заткнуть ему чем-нибудь уши!
- Но чем? – недоумевала Самира. – Ведь мы не на самолёте….
- Посмотри в карманах, - перебила её Лада, - обычно ты берёшь с собой в полёт беруши для ушей, чтобы не слышать шума во время отдыха.
- Верно! – обрадовалась Самира. – А я о них совсем забыла.
Достала их из кармана и протянула подруге:
- Возьми.
Лада выхватила из её руки шумозащитные вкладыши, и со стороны спины воткнула в уши Мартина, очарованного пением морской дивы.
Тот моментально вернулся в норму, потряс головой и удивлённо посмотрел на девчат.
- Мне показалось, или здесь действительно что-то произошло? И почему у меня в ушах затычки?
- Не вытаскивай! – испугалась Лада, схватив его за руку. – Позже вытащишь.
- Но я ничего не слышу.
Лада встала на цыпочки и прокричала ему на самое ухо, слегка высунув защитный вкладыш:
- На берегу морская сирена, сводящая с ума мужчин своим колдовским пением. Из-за неё мы оказались за бортом самолёта.
У Мартина округлились глаза от удивления:
- Прикалываешься? Или у тебя крыша поехала?
- Посмотри на берег! – разозлилась Самира. – А потом и остри!
- Что она сказала? – подозрительно спросил Мартин Ладу, всё ещё державшую его за руку. – Чует моё сердце, что какую-то гадость в мой адрес.
- Сначала закрой рот певице, - снова крикнула ему на ухо Лада, - чтобы можно было вытащить беруши, а потом спрашивай.
Мартин перевёл взгляд на берег и оторопел, увидев поющую девицу, с искажённым злобой лицом, очевидно, из-за неудавшейся попытки подчинить себе жертву.
- Не может быть! – только и смог выговорить.
Лада одёрнула его за руку.
- Заставь её замолчать!
Слов её он, естественно, не услышал, но по губам догадался, что от него требуется. Вот только не знал, как это сделать, девица, никак, пусть даже и наполовину, хотя и порядком разозлился, за то, что заставила его прыгнуть с самолёта. Смотрел на неё и терпеливо дожидался благоразумных действий, а именно: прекращения пения по собственному желанию, но, похоже, та была иного мнения, и это ему не понравилось.
- Безмозглая амфибия! – рявкнул недовольно. – Сама напросилась на неприятность. Сейчас я заткну тебе рот плодами твоих чар, думаю, череп будет в самый раз.
Пошарил рукой по дну, но вместо черепа нащупал кальмара, распластавшегося, очевидно, на свободном от костей и камней участке.
- Тебе повезло, - злорадно усмехнулся, - зубы останутся целыми.
Схватил кальмара и запустил в девицу, точь-в-точь попав ей в рот.
Та чуть не подавилась. Закашлялась и скрылась под водой, сообщив о своём уходе мощным ударом рыбьего хвоста о поверхность.
Лада коснулась руки Мартина:
- Теперь можешь вытащить из ушей беруши.
- Знаю, - буркнул он, освобождая уши от неприятных вкладышей.
- Только не выбрасывай, - предупредила Самира, - положи в карман, могут ещё пригодиться.
Мартин отмахнулся рукой и молча направился к берегу, но совета Самиры всё же не игнорировал - положил беруши в карман.
И так с горем пополам, наступая на препятствия или минуя их, как получалось, они добрались до суши, если можно так назвать небольшой каменистый участок внутри затопленной водой пещеры, или же она такой была всегда.
- До суши добрались, а что дальше? – спросила Самира, умостившись на плоский камень. – Вокруг ни души, кроме морской, притихшей на время мегеры. Как будем жить? Ведь без пищи и воды долго не протянем.
Лада тяжело вздохнула:
-Да, хорошего мало.
- Не падайте духом, девочки, - вмешался Мартин, - я же с вами. Что-нибудь придумаем.
- Но что? - недоумевала Лада.
- Немного отдохну, а потом пройдусь по острову, может, и найду родник с пресной водой. Раз на нём есть живая душа, значит, должна быть и пресная вода.
- И мы пойдём с тобой! – испугалась Самира его решения. – А вдруг во время твоего отсутствия явится сирена, мстить за запущенного ей в рот кальмара.
Мартин недовольно скривился:
- А это уже ни к чему. Не буду же я вас на себе таскать по скалам? Только будете мне обузой.
- Но мы, - продолжила Самира, и замолчала.
Лада уныло опустила голову, возражение было бы излишним, он был прав.
- Ладно, - смягчился Мартин, видя их печальные лица, – так уж и быть, оставлю вам сигнальный пистолет, его она испугается точно. Только впустую им не палите, иначе нечем будет дать сигнал спасательному вертолёту, в случае его поисков над островом.
Девчонки воспрянули духом.
- Конечно же, пустим его в ход только в крайнем случае, - убедительно ответила Лада, - если сирена будет вести себя агрессивно. Мы же не глупые, чтобы остаться без ракетницы.
На том и договорились. Мартин вытащил из внутреннего кармана пиджака сигнальный пистолет и протянул его Ладе, так как доверить оружие мог только ей, пусть даже и не опасное, а не эмоциональной Самире, падавшей в обморок при любых критических обстоятельствах. Да и сама Самира была не против такого решения, если бы даже он и вручил ей пистолет, то отдала бы его своей всегда здравомыслящей подруге.
- А теперь отдыхать, - добавил Мартин, умащиваясь поудобней на твёрдом камне, словно на мягкой кровати, - в лежачем положении и отдых будет более эффективным.
Девчонки усмехнулись, но его примеру всё же последовали, выглядел слишком довольным - умел играть на публику. Хотя удовольствия от этого было мало, ибо холодный твёрдый камень далеко не роскошная мягкая перина. Но иной постели у них не было, а значит, надо было смириться с неудобствами и привыкать.
Через полчаса Мартин проснулся бодрым и достаточно отдохнувшим, чего не скажешь о девушках, выглядевших как жертвы стихийного бедствия.
- Никакой подготовки, - насмешливо бросил им, поднимаясь на ноги, - придётся несладко. Но не падайте духом, это дело поправимое, привыкнете к неудобствам, а значит, и окрепнете. Похоже, мы здесь застряли надолго.
- Не каркай, - буркнула недовольно Самира, массируя занемевшую руку, - я не собираюсь надолго оставаться в этой глуши.
- А куда ты денешься? Вокруг вода и ни одной лодки, чтобы можно было отсюда уплыть. Сейчас нужно думать не о побеге, а о том, как выжить.
Самира закрыла лицо ладонями и тихо заплакала:
- Мы обречены.
- Так, подруга, без паники, - вмешалась Лада, - мы ещё живы, а значит, будем бороться.
- Но как? – всхлипывая, пролепетала Самира.
- Не нагнетай обстановку! – разозлился Мартин. – Иначе заткну рот кальмаром, как заморской певице!
- Кальмар? – опомнилась Самира, даже не обратив внимания на его грубость. – А ведь его можно есть. Не знаю, как вы, а я уже проголодалась. Сильно.
- Точно! – обрадовалась Лада, и перевела взгляд на Мартина: - Дело за тобой, парень. На поиски питьевой воды отправишься позже, а сейчас налови кальмаров, или креветок, в общем, всё что можно есть, а мы с Самирой поищем что-нибудь подходящее, в чём можно будет сварить. Вон, за той скалой, - указала рукой, - проглядывается небольшой песчаный берег, может к нему и прибило какую посудину после кораблекрушения, раз скелетами усыпано всё дно. А зажигалка у меня есть, случайно прихватила с собой в полёт, положив в карман не того пиджака, словно чувствовала неприятность. Будет теперь чем разжигать костры.
- Что бы мы без тебя, такой мудрой, делали? – сострил Мартин. – Права, с какой стороны не глянь. Такое удобное место усмотрела, а ведь только проснулась. Туда и переберёмся, на песке намного удобнее спать, чем на камне.
- Не спала я, а только промучилась! – недовольно исправила его Лада. - Ворочалась с боку на бок и случайно увидела.
- Ладно, - буркнул Мартин, махнув рукой, - какая разница, когда увидела. Главное, что оно есть, а значит, вперёд. Нечего тратить время на пустые разговоры, впереди слишком много дел.
Спрыгнул с камня в воду и направился к избранному месту, что было не так уж и просто из-за загрязнённого дна и множества острых каменистых глыб, возвышающихся над поверхностью моря. Остров был не из шикарных, курортным не назовёшь.
Девушки молча последовали за ним.
Как они и предполагали: новое место оказалось намного удобнее предыдущего, хотя и усеяно было человеческими костями, нуждалось в капитальной уборке, зато было не маленьким и позволяло на себе развернуться, а не сидеть на одном месте, как на камне, из-за боязни свалиться в воду.
- Сколько костей?! - ужаснулась Самира. – Неужели Сирена людоедка, и нас ожидает та же участь, что и всех её жертв?
- Подавится! – прорычал Мартин. – Пусть только явится с подобным желанием, пожалеет, что на свет родилась. Главное, вовремя заткнуть уши!
- И что ты ей такое сделаешь? – поинтересовалась в шутку Лада.
- Оставлю без хвоста, только и всего. Она же полурыба, а значит, хвост у неё съедобный.
Самира чуть не вырвала, представив себе такое экзотическое блюдо.
- Начинается, - скривился Мартин, заметив её бледность, - я же пошутил. Не изверг ведь, чтобы так поступить с девицей, полу девицей. Да ну её! Позже придумаю, чем её переубедить. А сейчас за уборку! Только предупреждаю: кости в воду не бросать, их и так там хватает, иначе в следующий раз полезете в море сами, выискивать между ними кальмаров.
- А куда их девать? – недоумевала Лада. – Слишком много.
- Складывайте в кучи у самого подножия горы. Они сухие и чистые, очевидно, отмытые морскими приливами, пригодятся как дрова для костра, если не найдём древесины. Да и её, похоже, здесь нет, поблизости одни голые скалы, а что выше, неизвестно. Так что будем довольствоваться тем, что есть, иначе не выживем. Думаю, объяснил понятно.
- А ты что нам не поможешь? – запереживала Самира. – Не дрова ведь, а кости, страшно к ним прикасаться. Хоть немного, чтобы отогнать неприязнь и страх.
- Ладно, - согласился Мартин, - немного помогу, а потом за кальмарами, иначе останемся голодными. Солнце клонится к закату, плохо будет видно дно.
Наклонился вперёд и, не разгибаясь, приступил к делу: принялся швырять всё подряд к подножию горы, бурча себе под нос:
- Баба, называется! Неряхи кусок! Так загадить весь остров!
И даже не заметил, как очистил приличную часть территории, так сильно постарался, машинально.
Девчонки молча наблюдали за его действиями и не могли нарадоваться такой помощи, даже согласны были остаться голодными, лишь бы очистил как можно больше, настолько неприятной была эта работа.
Но их азартный помощник, похоже, у подножия горы был уже совсем иного мнения: вовремя опомнился. Сплюнул раздражённо на песок и помчался к морю, а потом погрузился с головой в воду.
Подруги тяжело вздохнули и продолжили неприятную работу, периодически наблюдая за его действиями в море. А наблюдать было за чем. Очень скоро к берегу полетели обитатели прибрежных вод: кальмары, омары, крабы, мелкие рыбёшки и даже морские водоросли, что вызывало в них немалую радость.
- Девочки! – крикнул Мартин, вынырнув из воды. – Думаю, на сегодня еды хватит. Заканчивайте уборку, а я заплыву вдаль, заметил на дне что-то похожее на корабль. На нём обязательно должно быть то, что нам может пригодиться, если, конечно, не повредилось от времени. И не переживайте, если задержусь, не новичок в подводном плавании.
Сделал глубокий вдох и, нырнув в глубину, поплыл в нужном направлении. Периодически всплывал на поверхность, чтобы отдышаться, а потом снова погружался и плыл, пока не добрался до нужного места. И он не ошибся: это действительно был корабль, вот только не современный, на что надеялся, а старинный, с красочной носовой фигурой и остатками от обломленной мачты. Очевидно, во время шторма напоролся на подводные камни, ибо глубина в этой части моря была незначительной. И вполне возможно, что находившейся на нём команде удалось спастись, можно было быстро всплыть на поверхность, если даже край его обломленной мачты не был покрыт водой, достаточно хорошо было заметно с близкого расстояния. А значит, и всё необходимое из его трюма было забрано. Хотя что-то может и осталось, но за длительное нахождение под водой вряд ли могло сохраниться, кроме изделий из цветных металлов, если, конечно, они на нём были во время плавания. Надо было только проверить, а вдруг повезёт.
Набрал побольше воздуха в лёгкие и, погрузившись в воду, быстро добрался к кораблю, а потом беспрепятственно проник в его трюм. Все двери на корабле отсутствовали, очевидно, их оторвало ветром, или же сгнили. В трюме он увидел то, что вызвало в нём немалую радость: весь был заполнен глиняными посудинами, как битыми, так и неповреждёнными, амфорами разных форм и размеров, бочонками и даже сундуками.
«Надо же, как повезло! – промыслил восторженно. – Даже не ожидал такого богатства. Теперь надо посмотреть, что находится в закрытых посудинах, и годное ли в пищу».
Аккуратно взял в руки крупную, плотно закрытую пробкой амфору, и покинул корабль.
Всплыл на поверхность и быстро направился к берегу, где его нетерпеливо дожидались девушки, заметившие, что возвращается не с пустыми руками.
- Ух ты! - не сдержалась от восторга Лада. – Это же историческая ценность.
- А мне наплевать, - буркнул, запыхавшийся Мартин, аккуратно ставя камфору на песок, - главное, чтобы в ней было что-то съедобное, а то будет обидно. Тяжёлая, еле доволок.
Вытащил с трудом пробку, покрытую затвердевшим налётом, и расплылся в довольной улыбке:
- Зерно. Теперь с голоду не пропадём, будет с чего варить кашу. Желательно, чтобы следующая амфора была с маслом, или вином.
- Много их там? – поинтересовалась Самира. – И имеется ли посуда, в которой можно было бы сварить?
- И того и другого предостаточно. Нужно только достать.
- Может, и нам заняться разгрузкой? – спросила Лада. – Большая часть территории приведена в порядок, а остальной займёмся позже. Сейчас важнее пища и обустройство, вечереет ведь, до ночи нужно управиться.
- Самира права, - поддержала её Лада, - перенесём необходимое, а последними прихватим деревянные обломки от корабля, чтобы не палить костями. Неизвестно какой они будут издавать запах, да и жутко.
- Я-то не против помощи, - ответил Мартин, - только смотря от кого. В тебе я уверен полностью, выносливая как танк, а вот в Самире, слегка сомневаюсь, слишком часто она падает в обмороки.
Самира покрылась багровыми пятнами:
- Ещё один плевок в мой адрес, и я перегрызу тебе горло! Прямо по шраму. Очевидно, уже кто-то пытался закрыть тебе рот, раз оставил такую отметину на шее.
- Не надо рычать! – перебил её Мартин. – Поплывёшь с нами, вижу, что уже достаточно окрепла. А шрам у меня на шее от рождения, и, между прочим, достойные умы считают, что это одна из отметин, с которыми рождаются все великие люди.
- Тоже мне, великий человек! - прорычала Самира, вспомнив о его подлом поступке. - Какие дела - такая и отметина.
- Ребята, давайте не будем ссориться, - вмешалась Лада, - не в том находимся положении, чтобы окончательно разругаться.
- Ты ей это объясни, - рявкнул Мартин, указывая на Самиру, смотревшую на него ненавистным взглядом, - живьём готова сожрать. А ведь ничего плохого ей не сделал, всего лишь восхитился её красотой, по-своему, по-мужски, иначе не умею. Что же меня теперь всю жизнь грызть? За мои пылкие чувства! Да ну, вас, - отмахнулся рукой, - от баб одни неприятности.
Сплюнул на песок и помчался к морю, а потом погрузился с головой в воду.
Девушки молча скинули с себя верхнюю одежду и последовали за ним.
А в дальнейшем всё пошло, как по маслу: работа закипела вовсю, было уже не до ссор.
Как нам уже известно: корабль находился недалеко от берега, поэтому и разгрузка пошла достаточно быстро. Очень скоро большая часть освобождённой от мусора территории, была заставлена амфорами, глиняными посудинами, бочонками, сундуками и прочим корабельным скарбом. Их они уже не вскрывали, не было на это времени, а просто ставили на песок и отправлялись за следующими трофеями.
Когда они закончили работу, уже хорошо были заметны признаки приближающейся ночи. При последнем погружении в воду вынесли на берег только деревянные обломки от корабля и необходимые для костра тряпки. Выглядели они изрядно уставшими, но при этом довольными выполненной работой, а особенно свалившейся им как снег на голову удачей в таких непригодных для выживания условиях. Во время работы также успели, и помириться, об этом побеспокоился Мартин, вовсю помогавший обеим девицам, так как трофеи были не из лёгких, а особенно старался угодить красавице Самире, к которой всё ещё испытывал волнующие чувства, хотя и не подавал виду, из гордости.
- Теперь нужно срочно что-то поесть, - сказал он, сбрасывая на песок охапку досок, - иначе крыша поедет. Длительное нахождение в морской воде вызывает зверский аппетит.
- Да, перекусить не помешало бы, - согласилась Лада, - желудок требует своего.
- Вы поищите подходящие камни, - продолжил Мартин, - пока ещё не совсем потемнело, и соорудите из них печь, типа мангала, чтобы можно было поставить сверху посудину с морской водой, для приготовления еды. А я займусь открыванием амфор и прочего, что вам не под силу, из-за сильного налёта.
Девушки молча кивнули головами и снова полезли в воду, выискивать подходящие камни, которых было предостаточно даже у самого берега. И очень быстро управились: наносили их столько, что хватило бы не только на мангал, но и на объёмную печь.
А Мартин за это время успел открыть всё, что было перенесено с корабля на берег, разбив при этом три амфоры: две с маслом, а одну с орехами, слишком были хрупкими. И естественно, изрядно огорчился - растоптал ногами третью на мелкие куски, но очень быстро успокоился, в запасе оставались ещё четыре амфоры с таким же содержимым, кроме трёх, заполненных зерном.
«На первое время хватит, - размышлял он, - а там будет видно. Можно будет снова осмотреть трюм корабля и вытащить из обломков уцелевшие остатки».
На берег они вынесли только то, что было доступно выносу, в основном изделия из глины. Деревянные бочонки и сундуки разваливались даже при попытке сдвинуть их с места, только несколько удалось поднять на поверхность.
В одном сундуке были монеты и изделия из цветных металлов, абсолютно не повреждённые, в другом сгнившая деревянная посуда, среди которой проглядывалось и кое-что уцелевшее, в основном ложки, а в третьем вещи, тоже в непригодном состоянии. Радовало только одно, что сухими они могут пригодиться для костра, вместо отсутствовавшей бумаги.
В трёх бочонках оказалось вино, понятно было по запаху, а в четвёртом обычная пресная вода, необходимая в плавании.
Лада порылась в сундуке с вещами и обнаружила на дне абсолютно не повреждённый рулон плотной ткани.
- А корабль, похоже, затонул не так давно, - сказала задумчиво, - хотя и выглядит старинным. Слишком много тому доказательств, таких как: сохранившееся зерно, деревянные бочонки и сундуки, пусть даже и не все, и их содержимое. Да и сам корабль, ведь он деревянный и затонул почти у самого берега, где вода намного теплее, чем на большой глубине. Плюс – находился под постоянным воздействием солнечных лучей, а в таких условиях длительное сохранение невозможно. Сами знаете, что только корабли с металлическими корпусами могут длительное время пролежать на морском дне и остаться почти не повреждёнными, а деревянные, сгнивают быстро, буквально за несколько десятков лет, а в тёплой среде ещё быстрее.
- И я об этом подумывал, - согласился Мартин, - загадок здесь предостаточно. Даже иногда возникала мысль, что мы попали в совсем иной мир, далёкий от нашего - современного, а доказательством тому девица с рыбьим хвостом, возомнившая себя морской сиреной, хотя её хвост может быть и искусственным, для отпугивания незваных гостей. В этом надо будет ещё убедиться.
- С этого бы и начинал, - усмехнулась Самира, - а то вокруг, да около: другой мир, девица с хвостом. Скажи, что положил на неё глаз, поймём и без лживых оправданий. Слегка перекусим, и можешь отправляться на её поиски. Может, чего и добьёшься, в этом ты спец.
Мартин покрылся багровыми пятнами, но, осенённый внезапной догадкой, сдержался от взрыва:
- А ты никак ревнуешь? – расплылся в довольной улыбке. - Солнце моё!
- Да ну, тебя, - отмахнулась Самира, - самовлюблённый пижон. Затронула на свою голову. Что будем есть?
- Сегодня только орехи, и запивать их вином. Можем сварить и морепродукты: рыбку, кальмара, креветок, если вы не будете против тропического костра. Больше распалить его не на чем, доски с корабля мокрые, и тряпки также.
Самира брезгливо скривилась:
- Обойдёмся без морепродуктов, достаточно будет и орехов с вином.
- А я и не настаиваю, - уточнил Мартин, - слишком устал и не горю желанием возиться с костром, особенно ради такой неблагодарной эгоистки как ты. И предупреждаю заранее: среди ночи меня не будить, если замёрзнете, иначе взорвусь. Днём здесь жарко, как вы уже убедились, а ночи могут быть и холодными. Согревайтесь чем угодно: вином, пробежками, друг другом, но только без моей помощи. Думаю, объяснил понятно.
Самира промолчала, задумавшись над его словами.
- Мартин прав, - вмешалась Лада, - ночи здесь могут быть холодными и тёмными, а значит, без костра нам не обойтись, пусть даже и необычного. Будет согревать, и освещать территорию, а также отпугивать змей и пауков. Днём их не видно, а ночью они могут вылезти из своих нор в поисках пищи.
- Давайте сначала распалим костёр, - опомнилась Самира, - а потом уже приступим к еде, больше терпели. Не обязательно же возле него находиться рядом и вдыхать неприятный запах, если такой будет. К тому же уже сильно потемнело, и не видно, что в какой амфоре находится.
- Дошло, таки, - усмехнулся Мартин, и протянул Ладе руку: - Давай зажигалку.
- Ах да, сейчас, - суетливо кинулась Лада к лежавшему на песке пиджаку и, вытащив из его кармана зажигалку, вложила Мартину в ладонь: - Газа в ней предостаточно, только пару раз ею воспользовалась.
- Посмотрим, - буркнул он под нос и направился к самой крайней, находившейся у подножия горы куче.
«Не глупее тебя, - презрительно промыслила ему вслед Самира с небольшим опозданием, - посмотрим, что ты запоёшь в своё оправдание, когда предстанешь перед судом за изнасилование, ублюдок, а пока наслаждайся временно перепавшей свободой».
В ответ ей донёсся чей-то приглушенный хриплый голос, от звука которого она вздрогнула, как от удара током:
«Симона, царица моя!»
- Что? – испуганно осмотрелась она по сторонам. – Кто это сказал?
- О чём это ты? – удивилась Лада.
- Кто-то назвал меня Симоной, да ещё и царицей.
- Так, подруга, - насторожилась Лада её состоянием, - сделай глубокий вдох и постарайся успокоиться, иначе крыша поедет. Галлюцинации нам ни к чему, а тем более помешательство. Очевидно, мы находимся под влиянием этого загадочного острова, и ещё неизвестно какие сюрпризы нас могут здесь ожидать. Нужно держать ухо востро. Чужое имя ещё, куда ни шло, а вот царица – это уже слишком - мания величия, присущая многим умалишённым.
- Я чокнулась? – испугалась ещё больше Самира.
- Пока, что нет, - уверила её Лада, - раз боишься такого диагноза. Умалишённые реагируют на такое иначе: радуются или же проявляют безразличие.
- Философы! – крикнул им Мартин. – Хватит впустую языками трепать. Лучше помогите распалить костёр. Использовал уже всё, что было в карманах, даже галстук от униформы, а толку никакого. Чуть погорит и тухнет.
- Но что мы сможем сделать? – удивилась Самира.
- Пока несите носовые платки, а если и ими не получится, то пустим в ход нижнее бельё.
- Бельё?! – вскипела Самира, направляясь к Мартину. – Ни за что! Знаю, к чему клонишь! Зажечь он, видите ли, не может!
Выхватила из его руки зажигалку и единым щелчком, без помощи носового платка, распалила костёр, не заметив настоящей причины его зажигания – мощной магической искры, вылетевшей из её ладони.
В её голове снова прозвучал тот же хриплый голос.
«Симона, к тебе возвращаются былые силы».
- Да пошёл ты! – огрызнулась Самира. – Прицепился как банный лист, и так тошно.
Обернулась к Мартину и побледнела, увидев в его глазах языки пламени.
- Маркус? – пролепетала, заикаясь, и лишилась чувств.
Мартин едва успел её подхватить, иначе бы рухнула прямо на костёр.
- Не понял? – недоумевая, пожал он плечами. - Снова обморок? Ведь молчал как рыба, и вдруг такое. Мало того что послала, ни за что, так ещё и назвала чужим именем.
- Не обращай внимания, - предупредила Лада, подоспевшая к этому времени, - очевидно, повторился приступ. Забудь о том, что слышал, а главное, не напоминай ей, когда придёт в себя, и всё станет на свои места.
- Ты уверена?
- Абсолютно.
- Поступлю, как скажешь, - согласился Мартин, аккуратно укладывая Самиру на песок, недалеко от костра, - тебе виднее. Я в женских причудах полный профан.
Едва он положил Самиру на песок, та сразу же открыла глаза.
- Что случилось? – спросила удивлённо. – Почему я валяюсь на песке?
- Не валяешься, а лежишь, - исправил её Мартин, - я положил, причём аккуратно, а то бы поджарилась на костре как куропатка на вертеле.
Самира снова подкатила глаза.
- Так, не отъезжать иначе окуну в море, – предупредил Мартин, испугавшись её повторного приступа, – а вода в нём уже холодная, сразу вернёт в чувство.
- Не надо, - ответила Самира, поднимаясь с песка, - мне уже хорошо.
- Тогда приступим к еде, - продолжил уже довольно Мартин, направляясь к амфорам, - вы как хотите, а я буду ужинать у костра. Тепло, уютно и мухи не кусают, да и запаха особенного нет, вполне терпимый.
- И мы будем у костра, - ответили девушки одновременно, - здесь намного комфортней, и не так страшно как на потёмках.
- Тогда подберите посудины, из которых будем пить вино, а я позабочусь обо всём остальном.
Очень скоро они втроём сидели недалеко от костра и вели дружеские беседы на разные интересующие их темы, попивая вино и закусывая орехами. Даже не ожидали, что может быть так хорошо, тепло и уютно, а главное не голодно, учитывая, где оказались и в каких условиях.
Вино оказалось достаточно крепким, а они были слишком голодными, чтобы противостоять его воздействию на организм. Держались, сколько смогли, пока полностью не расслабились и не утратили контроль над своим поведением. И как обычно бывает на перенасыщенных выпивкой вечеринках, их потянуло к танцам, веселью, пению и иным возрастным шалостям.
Вино овладевает человеческим разумом и заставляет делать недопустимое ранее, приводящее к длительному раскаянию или же скрепляющее навсегда.
- Так, девочки, - пролепетал Мартин слегка заплетающимся языком, - теперь танцы, иначе сильно опьянеем. Нужно вытрясти из себя хмель. Вот только достану мобильный.
Принялся шарить по всем потайным карманам своего объёмного пиджака.
- Где же он? – пришёл в недоумение. – Ведь хорошо помню, что брал его с собой в полёт. Вспомнил!
Полез в ещё один потайной карман и расплылся в довольной улыбке:
- Нашёл!
- Наконец-то, - недовольно буркнула Самира, утратившая терпение, - потайных карманов в пиджаке как в банке ячеек.
- Зато всегда под рукой, ведь может понадобиться в любую минуту, как, к примеру: сейчас.
- И то верно, - согласилась Лада, - давай, включай музыку, если, конечно, он ещё не разрядился.
- Не должен, - уверенно ответил Мартин, - ещё новый, только на днях купил.
Включил телефон и разразился довольным смехом:
- Ну, что я говорил? Батарея полностью заряжена! Музыки хватит на всю ночь, причём классной! Записал все последние хиты, и не только их.
- Хватит хвастаться! – уже не выдержала и Лада. – Не тяни резину, и так видим, что телефон крутой.
- Секундочку! – рявкнул Мартин, разыскивая нужный альбом. – Что за нетерпение?
Девчонки заскрипели зубами, но промолчали. Слишком хотелось танцевать, а значит, нужно было только дождаться.
И наконец-то дождались. На весь остров загремела потрясающая современная музыка, приведшая в дрожь их юные тела и, заставившая пустится в пляс. В ход пошли быстрые и медленные танцы, современные и устаревшие, с прыжками, выкрутасами, объятиями, и даже поцелуями – всё в меру скромные шалости, что могли подсказать им их хмельные головы. Им было хорошо, весело, легко, как никогда, а на всё остальное было наплевать. Жили одним мгновеньем счастья, и не могли ему нарадоваться. Танцевали, как безумные, даже не замечая, что за ними из отдалённой скалы наблюдает несчастная одинокая душа, утратившая когда-то от горя человеческий облик.
- Мой Андриан, - лепетала она, глотая катившиеся ручьём слёзы, - зачем ты меня покинул? Оставил одну, без любви и ласки. Посмотри с высоты на этих нахальных поселенцев, как они радуются жизни, а я с ума схожу от тоски и обиды, и не в силах их остановить.
По окончании быстрого танца Мартин, как порядочный и единственный кавалер, обхватил по талиям обеих девиц, чтобы не обделить и ту, и другую вниманием.
- Ну что, красавицы, - обратился к ним вежливо, - может, на сегодня хватит? Уже светает, пора ложится спать.
Симона потрясла хмельной головой.
- Ты прав, пора, - пролепетала невнятно, - всю ночь плясала, а толку никакого, голова всё равно не на месте, да и жажда мучает. Дай воды.
- Секундочку, дорогая, - засуетился Мартин, - сначала аккуратно посажу вас на песок, чтобы не попадали, а потом принесу водички. Похоже, слегка перебрали, или же переутомились.
- Не слегка, а порядком, - еле выговорила Лада, - с такой дурацкой закуской.
- Только не напоминай, - икнула Самира, брезгливо скривившись, - привкус ужасный.
- Попьёте водички, и всё пройдёт, - убедительно добавил Мартин, усаживая их на песок, - я мигом.
Схватил посудины, из которых они пили вино, и, шатаясь, направился к единственному бочонку с пресной водой. А набрать из него было не так уж и просто, в любую минуту мог рассыпаться из-за хрупкости, да и он сам был не в норме: руки тряслись с перепоя. Всё же, с трудом наполнил две посудины, разлив при этом немало на песок немало воды, и вернулся к дожидавшимся его девчонкам.
- Отпад! – восторженно выговорила Самира. – Аж, полегчало.
- Вода слегка задохнулась, - пришла к выводу Лада, - но пить можно.
Самира, недоумевая, пожала плечами.
- А я и не почувствовала.
А пока подруги выясняли качество воды, Мартин скинул с себя пиджак и умостился между ними на песок.
- Так, девочки, спать, - обратился к ним с деловым видом, - иначе до следующего вечера не протрезвеете.
Распахнул объятия и расплылся в улыбке:
- Ну же, чего ждёте? Давайте ко мне, втроём теплее будет спать, да и не так будет морозить с похмелья.
Самира согласно кивнула головой:
- Спать.
- Ещё чего? – опомнилась Лада. – Спи сам! Мы хоть и выпившие, но не дурные. Из твоих согревающих объятий потом не вырвешься, стоит только в них попасть.
Мартин злобно заскрипел зубами и перевёл взгляд на колеблющуюся Самиру. Похоже, и до её хмельной головы дошли слова подруги, раз задумалась.
- Ложись, Самира, не тяни резину, - продолжил он, как ни в чём небывало, - я слишком устал и хочу спать.
- Спи. Кто тебе не даёт? - ответила Самира уже уверенным голосом. - Я лягу возле Лады.
- Дуры безмозглые! – вскипел Мартин. – Хотел, как лучше, так нет! Всё им не так! Ну и оставайтесь здесь сами, а я найду более сговорчивую девицу….
Вскочил с места и направился в сторону покинутой ранее скалы.
- С этого бы и начинал! – насмешливо бросила ему вслед Лада. – А то: хочу спать. Иди, согрей хвостатую красавицу, только не забудь заткнуть себе уши, а то оглохнешь от её восторга.
- И согрею! – огрызнулся Мартин. – Может с ней и останусь. А вот обойдётесь ли вы без меня? Когда протрезвеете. Что будете есть и пить? Вода на исходе, а на вине и орехах долго не протянете. Ещё приползёте просить прощения, а я подумаю, стоит ли вас прощать.
У самой скалы он оглянулся, в надежде увидеть их испуганные лица, и недовольно скривился:
- Надо же, - досадно сплюнул на песок, - спят как убитые, а когда проснуться, то уже ничего не будут помнить. Только зря расстроился, даже сон пропал. Ладно, - махнул рукой, - возвращаться уже не буду, а сделаю необходимое: познакомлюсь с хозяйкой острова, а заодно, узнаю, где она берёт пресную воду.
Зашёл в море и поплыл к покинутой ранее пещере.
Сирена сразу же догадалась, куда он направляется, и перебралась в другое укромное место, чтобы со стороны понаблюдать за его действиями.
Красотка! – крикнул Мартин, забравшись на плоский, возвышавшийся над водой камень. – Ты меня слышишь? Покажись, нужно поговорить!
Но ответа не последовало, и это ему не понравилось, да и сказывался всё еще бушевавший в крови алкоголь.
- Не зли меня! – раздражённо ударил кулаком по камню. – Иначе разнесу всю пещеру! Знаю, что слышишь, нутром чую твоё соседство.
«Что тебе надо?» – донёсся до него отдалённый голос девицы.
Мартин расплылся в довольной улыбке.
- Ну, это совсем другое дело. Давай ко мне, поговорим, а то спряталась как дикарка и втихаря наблюдаешь. Никакого гостеприимства. И предупреждаю заранее: в моём присутствии не петь, иначе заткну рот экзотическим кляпом, не горю желанием оглохнуть.
- Можешь не переживать, - ответила девица, подплывая ближе, – если даже и запою, то вреда тебе от этого не будет. Мой голос на тебя не действует, иначе бы уже был мёртв. Пение морской Сирены очаровывает любого мужчину, даже самого выносливого, и приводит к гибели.
- И что во мне такого особенного? – удивился Мартин. – Самый обычный парень.
- В своём мире – да, а в этом нет. В тебе проявились защитные силы Маркуса, которым ты был в недалёком прошлом.
- Приехали, - скривился Мартин, - сначала Самира назвала меня чужим именем, а теперь и ты. Свихнулись вы, что ли?
- Царица Симона, - задумчиво произнесла Сирена.
- Какая царица? – переспросил Мартин. – Что ты там лепечешь? Говори громче.
- Это я так, ничего серьёзного, - ответила Сирена, протягивая ему руку, - лучше помоги залезть на камень. Поухаживай за русалкой, раз явился в гости.
Мартин чуть не свалился с камня, увидев её обнажённую грудь, вовремя удержался за него руками.
- Послушай, русалка, - прорычал он, отвернувшись, - может рыбам и по барабану, в каком виде ты перед ними плаваешь, а вот мне - нет, вызываешь волнение, пусть даже и не совсем девица. Могла бы обмотаться водорослями, или же слепить из ракушек, что-то типа бюстгалтера, на морском дне их предостаточно, причём любых размеров.
- Прости, - засмущалась Сирена, окунаясь по шею в воду, - не подумала. Совсем забыла о разнице и отвыкла от стыда. Местных мужчин здесь хоть отбавляй, но они почему-то все ко мне равнодушны.
- Ещё бы! Одни скелеты. Не надо было их доводить до такого состояния.
- Не умею иначе, - оправдалась Сирена, - создана такой. Заманиваю пением, свожу с ума и довожу до гибели, а потом радуюсь и терпеливо дожидаюсь новых путешественников. Вот и твой самолёт тоже я заманила к этому острову, думала отвести душу, а прогадала, попался крепкий орешек, никакие чары не берут.
- Что значит, заманила? - оторопел Мартин. - Так это твоя работа?! Я оказался в таком дерьме из-за какой-то бестолковой русалки, сводящей счёты со всеми мужчинами подряд? Весь остров костями завален, ступить негде, да и море также. Тебе что, кораблей не хватает, что перекинулась на самолёты?
- Не хватает. Отец отводит их от острова, чтобы не топила, а небо, пока что ещё не контролирует. Вот и приходится выживать любыми способами.
- Выживать? Тебе? Ну, это уже слишком. И кто же твой отец?
- Посейдон.
- Кто-о?
- Царь Подводного Мира.
Теперь понятно, - усмехнулся Мартин, - бывает и хуже. Ладно, давай руку, так уж и быть, одолжу тебе свою рубашку.
- Ты насмехаешься? – подозрительно спросила Сирена, опуская протянутую руку.
- Ну что ты? – наигранно удивился Мартин. - Даже в мыслях такого не было. Вот тебе рубашка.
Скинул с себя рубашку и бросил ей в воду.
- Одевай и садись рядом, да не забудь застегнуть пуговицы.
Сирена быстро надела рубашку и протянула ему руку:
- Готова.
Мартин схватил её за руку и единым рывком усадил рядом.
- Лёгкая, как пушинка, - не сдержался от удивления, - если бы не хвост, то была бы шикарной моделью.
Сирена застенчиво улыбнулась, шикарной её ещё никто не называл, даже Андриан.
- Слушай, - прищурился Мартин, - кого-то ты мне сильно напоминаешь, вот только не могу вспомнить кого.
- Шикарную модель, - довольно напомнила Сирена, задрав изящный точёный носик.
Мартин засмеялся:
- Ладно, пусть будет модель. Не буду напрягать память из-за такой мелочи. Ну, рассказывай, голубоглазая красавица, как ты здесь поживаешь, чем питаешься, где берёшь пресную воду и почему сама?
- Я не сама, - исправила Сирена.
- Понимаю, много мужчин.
- И они тоже.
- А кто ещё?
- Мой супруг - Андриан.
У Мартина округлились глаза от удивления:
- Ты замужем?
- Не совсем.
- Что значит, не совсем? Или да, или нет, что-то одно.
Сирена ничего не ответила.
- Понятно, - пришёл к выводу Мартин, - живёте как супруги по обоюдному согласию. Сейчас многие так делают, и, между прочим, такие браки намного крепче законных. По друзьям знаю. Давай, зови его, познакомимся, да и веселее будет.
Сирена закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.
- Не понял? – удивился Мартин. - Я что-то не то сказал? Или он тебя бросил?
- Он мёртв.
- Как мёртв? Почему? Ведь ты же сказала, - выпалил Мартин, и побледнел от внезапной догадки: - Неужели твоя работа?
- Нет, - еле выговорила Сирена, и устремила на него взгляд уже не голубых прекрасных глаз, а злобных и огненных: - Уходи, иначе тебе достанется. Я преображаюсь.
- Где ты берёшь воду? – вспомнил Мартин о важном вопросе. – Покажи, а потом сходи с ума.
Сирена схватилась за голову и издала душераздирающий вой, звуковая волна которого была настолько сильной, что вызвала землетрясение.
От мощных толчков ближняя скала раскололась пополам, а из образовавшейся расщелины хлынула вода, очевидно, внутри неё находился источник. С появлением воды сразу же прекратилось землетрясение.
Мартин закрыл уши ладонями и помчался к желанному источнику. К этому времени он уже полностью протрезвел и стал чувствовать сильную жажду – неизменную и неприятную спутницу похмелья.
Едва он скрылся за ближней глыбой, Сирена умостилась поудобнее на камень и запела прекрасную обворожительную песню – единственную отраду в её одинокой незавидной жизни.
Вода оказалась настолько прохладной и сладкой, что Мартин с трудом от неё оторвался, и только благодаря переполненному животу, не смирившемуся с излишками и выталкивающему их обратно.
- Так, - довольно погладил себя по животу, - и напился, и наелся, пока что, а доберусь до лагеря, будет видно. Девчонки, наверное, уже проснулись из-за землетрясения, пусть даже и кратковременного, и мотаются по берегу как перепуганные, убегающие от петуха курицы.
И он не ошибся. Те действительно подняли спросонья такой визг и переполох, что неслышно было даже громкого пения морской сирены. Мотались из стороны в сторону, прямо по костям и верещали как безумные, не соображая, что тряска уже прекратилась.
Первой его заметила Самира:
- Где ты шлялся?! – набросилась на него с кулаками. – Нас тут чуть не завалило камнями! Пол горы рухнуло в воду! Кости раскидало, что убирали, что не убирали!
- Все амфоры разбились, бочки рассыпались, – добавила в том же духе Лада, – ни масла, ни вина, ни воды, ничего не осталось! Даже кальмары, и те в море удрали!
- А я причём? – удивился Мартин.
- Да ни при чём! – прорычала Самира. – Просто не оказался рядом, когда был нужен.
- И чем бы я вам помог? Криком, или беготнёй по костям?
- Придержал бы амфоры, чтобы не разбились, - ответила Лада.
- И покатился бы вместе с ними. Горы рушатся при землетрясении, а люди против них пушинки.
- Что будем делать? – уже более спокойно спросила Самира.
- Сначала наберём питьевой воды во все уцелевшие посудины, - ответил Мартин, указывая рукой, - вон, вижу глубокую миску, может, и ещё найдутся, а потом будет видно.
- Ты нашёл источник? – удивилась Лада. – Так быстро?
- Когда же ты успел? – удивилась не меньше её Самира.
- Когда вы спали, – самодовольно объяснил Мартин, - облазил все горы, глаз за ночь не сомкнул и, таки нашёл.
- Какой же ты умница, – растрогалась Самира, - а мы ещё на тебя набросились, нет, чтобы поблагодарить, ведь так рисковал.
Мартин тяжело вздохнул:
- Да, без риска не обошлось, но мне повезло, сами видите: и воду нашёл и живым остался.
- А где твоя рубашка? – поинтересовалась Лада, заметив её отсутствие. – Пиджак надет на голое тело.
- Потерял, что ли? – удивилась Самира.
– Русалке позаимствовал, - ответил Мартин, усмехаясь, - чтобы не моталась по острову голой и не вызывала к себе интерес.
Самира слегка растерялась от услышанного, но быстро опомнилась:
- Так вот где ты провёл всю ночь? – злобно прищурилась. – Бросил нас на произвол судьбы, а сам развлекался с русалкой?!
- Дура! – вскипел Мартин. – Только одно на уме! Как можно с такой развлечься, если у неё вместо ног хвост, а только верх бабский! Не спорю, красивая, но толку от её красоты как от козла молока, одни расстройства, как и от тебя. К тому же чокнутая, мелет языком, что зря и от собственной болтовни взрывается. Еле выудил из неё, где находится источник, чуть весь остров не разгромила, когда объясняла, так расстроилась.
- Так почему же ты сразу не рассказал правду? – недоумевала Лада. – А придумал басню.
Мартин усмехнулся:
- А вы бы поверили? Особенно она, - указал рукой на кипевшую Самиру, - притворяется равнодушной, а сама ревнует по любому поводу.
- Я? Тебя?! – поразилась Самира. – Да триста лет ты мне нужен, бабник ненасытный?
- Ну что я, не прав? – продолжил Мартин в том же духе, глядя на Ладу. – Ревность налицо. Равнодушные ведут себя иначе, к примеру, как ты: басня, а всё остальное по барабану, мелочи жизни.
- Нет слов, - поразилась Лада не меньше Самиры, - такого самовлюблённого циника я ещё не встречала.
- И не встретишь, - убедительно добавил Мартин, - такие гиганты, как я рождаются раз в сто лет, а то и реже. За что меня девки, и любят.
- Да ну тебя, - отмахнулась Лада и занялась поиском уцелевшей посуды.
Самира молча последовала её примеру. Ей сильно хотелось пить, а на всё остальное уже было наплевать.
К их величайшему удивлению уцелевшей посуды оказалось немало, очевидно была достаточно прочной, раз не разбилась при такой мощной тряске, только и того, что была разбросана по всему берегу, еле нашли среди общего хлама. Взяли их в руки, сколько получилось, и отправились к расколотой скале.
К этому времени у подножия горы образовался небольшой водоём из воды, стекающей с вершины в возникшее при расколе углубление, вода в нём в котором была достаточно чистой, видимо, успела отстояться, что вызвало у друзей немалую радость: не надо было добираться по слякоти к струям.
Девчонки кинулись к водоёму и, погрузив в него лица, принялись жадно глотать желанную влагу, мысленно восхищаясь при каждом сделанном глотке.
- Ну и приложились! – насмешливо высказался Мартин, наблюдая за их действиями, хотя и сам не в силах был оторваться от воды при первом посещении источника, так трубы горели. - Глотают как акулы, видать, ночью порядком перебрали.
- Чья бы корова мычала! – огрызнулась Самира, услышав его насмешки. – Корчит из себя правильного, а сам выпил не меньше нас двоих вместе взятых, только и того, что выносливее, да жажду утолил раньше.
- Да ну вас, - отмахнулся Мартин, - затронул на свою голову.
Склонился к воде и, сделав пару глотков, принялся заполнять водой посудины, бурча под нос:
- Как всегда вся грязная работа на мне, и никакой благодарности, одно недовольство. Нахалки! В жизни не женюсь.
Девчонки, улыбаясь, переглянулись и продолжили пить, пока не почувствовали, что достаточно утолили жажду.
А Мартин к этому времени уже наполнил все имеющиеся посудины и с полными руками направился к месту их былого лагеря, оставив девчонкам самую малость, чтобы хотя бы это благополучно донесли, а не выронили по дороге.
- Надо же, - удивилась Лада, - какой услужливый, даже не ожидала.
Самира усмехнулась:
- Слов нет. Только как он всё это дотащит? Загрузился как ишак. И ещё неизвестно во что нам его услужливость обойдётся.
- Какая разница, - добавила Лада, - главное, что нам досталось меньше. До сих пор голова не на месте, а ещё столько предстоит уборки, даже страшно подумать. Места то, подходящего больше нет.
- Ты права, - огорчённо согласилась Самира, - работы предостаточно. Вода нам досталась не просто, нужно всё начинать сначала: уборка, погружение на корабль, в поисках необходимого, и многое другое. Нужно поторопиться, чтобы управиться к вечеру.
Подруги подняли с земли заполненные посудины и направились к морю, чтобы по воде, минуя каменные глыбы, добраться до нужной территории, иного пути к ней не было.
Ещё издали они увидели, что Мартин уже был на месте, причём не сидел, сложа руки, и дожидался их возвращения, а работал вовсю. К подножию горы летело всё, что попадалось ему в руки. Как выяснилось позже: по дороге он уронил одну из посудин, и теперь изгонял зло на прибрежном мусоре, что получалось у него довольно-таки неплохо - за короткий промежуток времени очистил не малую часть территории, даже не заметил как.
Девчонки молча поставили на песок посудины, чтобы не раздражать его своими вопросами и тем самым не отвлекать от грязной работы, и занялись тем же.
Очень скоро занимаемая ими территория была полностью очищена от хлама, даже та её часть, что не убиралась ранее, что вызвало в них немалую радость - любо было глянуть.
Да и Мартин к этому времени успел остыть от кипения. Так усердно потрудился, что вся дурь из головы вылетела, будто её вовсе и не было.
- Теперь на корабль, - деловито обратился он к девчатам, дожидавшимся его распоряжений, - за продуктами. Что-то я изрядно проголодался. А потом и всё остальное: запалим костёр, соорудим печь и сварим кашу, если, конечно повезёт найти амфору с зерном, хотя бы одну. Ну а к каше, добавим гарнир из морских обитателей, поджарим их на масле. Не помешает и салат из водорослей.
Так описал голодным девчатам будущий завтрак, что не только у них, но у него самого слюнки потекли.
Все трое кинулись в море за желанными продуктами и очень скоро добрались до корабля, а потом проникли в его трюм. Там, конечно, творился полный бардак, не такой, как при их первом посещении. Очевидно, землетрясение слегка потрепало и корабль, хотя могло быть и хуже, если бы он был более дряхлым.
На их счастье в трюме оказались ещё четыре уцелевшие амфоры, и только благодаря тому, что запутались в сети, удержавшей их от столкновения друг с другом и битым хламом. Больше на корабле, кроме досок, ничего пригодного не осталось.
Девушки взяли в руки по амфоре, а Мартин сразу две, и все втроём всплыли на поверхность, а потом осторожно добрались до берега, боясь даже дыхнуть на драгоценные находки.
И опять же, на их счастье, в двух амфорах оказалось зерно, а в двух масло – самые необходимые продукты для выживания в таких нелёгких условиях. Осталось только подстраховать их от внезапных землетрясений, чем они сразу же и занялись: насобирали подходящих камней и обложили ими со всех сторон. А потом из более крупных камней соорудили мангал, для приготовления еды. Для его растопки уже вполне годились корабельные доски, высохшие за ночь после вчерашнего подъёма.
Когда огонь на дне мангала достаточно разгорелся, подруги поставили варить кашу в самой крупной посудине, чтобы хватило всем троим, наестся досыта, и ещё осталось на вечер, а Мартин отправился в море за гарниром и очень быстро управился. Вернулся на берег не с пустыми руками: в одной держал кальмара, а в другой крупного омара и морские водоросли. Потрудился на славу, даже девчонки растрогались: чмокнули его одновременно в обе щеки, разбудив дремавшего в нём ловеласа. Чуть не зажал в объятиях обеих, вовремя опомнился, иначе бы слетел с героического пьедестала в помойную яму.
Мангал был достаточно объёмным, чем позволял приготовить на себе ещё одно блюдо. Этим подруги и воспользовались: поставили рядом с варившейся кашей посудину для приготовления в ней морепродуктов.
И опять же, без помощи Мартина не обошлись: обработал перед варкой морских обитателей на все сто, как в ресторане, и не руками, а небольшим кинжалом, который нашёл среди изделий из цветных металлов. А вспомнил о нём совсем случайно, при попытке распороть брюхо кальмару обычной ракушкой. Изрядно понервничал, чуть не сделав из него отбивную, и только тогда вспомнил.
Пригодился кинжал также и для приготовления салата из морских водорослей, чем занялись уже подруги: быстро и без нервотрёпки.
Запах стоял на весь пляж, и для наших голодных героев он казался неимоверно аппетитным, еле дождались окончания приготовления пищи. С жадностью набросились на свои солидные порции и не заметили, как быстро с ними управились, даже съели то, что оставляли на ужин.
- Теперь можно и отдохнуть, - зевая, произнёс Мартин, - глаза слипаются, не сомкнул за ночь.
- А что нам делать? – спросила Самира. – Пока ты будешь спать. Ведь это надолго, а солнце уже движется к закату.
- Помойте посуду и сварите кашу, - ответил Мартин, - можете ещё у берега наловить креветок, уцелевшей тканью, если получится, или же насобирайте водорослей. А я немного посплю, а потом отправлюсь на рыбалку и за дровами для мангала, сейчас не в состоянии. К ночи управлюсь.
На том и договорились: Мартин завалился спать, а девчонки приступили к делу. И очень быстро управились, как им показалось, даже поймали пару креветок, что без сачка было не так уж и просто. Но они были рады и этому улову, всё же не в пустую, потратили время, да ещё в таких неприятных условиях.
Немного отдохнули, а потом принесли пресной воды из водоёма и соорудили шалаш из натурального топлива для ночного костра.
За работой незаметно пролетело время, уже были заметны признаки приближающейся ночи.
Каша была готова, салат также, даже креветки были сварены, оставалось только сварить улов Мартина, который ещё находился в море.
Лада склонилась к храпевшему на весь пляж Мартину и потрясла за плечо.
- Мартин, проснись, пора отправляться на рыбалку.
- Что тебе надо?! – рявкнул он недовольно. – Только уснул!
Отвернулся к ней спиной и продолжил прерванный сон.
Лада, недоумевая, посмотрела на подругу:
- Что будем делать?
- А ну просыпайся! – взорвалась Самира от такой неслыханной наглости. – Иначе останешься без еды! Съедим всё, что приготовили. Ночами надо спать, а не шляться по русалкам!
Мартин вскочил как ужаленный.
- Каким русалкам? – пробормотал невнятно и тут же опомнился, расплылся в довольной улыбке: - Опять ревнуешь.
- Я тебя сейчас приревную дубиной по башке! – продолжила Самира в том же духе. – А ну мотай в море за кальмаром, пока ещё не совсем потемнело.
Мартин потряс головой, чтобы прийти в норму, и помчался к морю, крикнув по дороге:
- Сейчас я, мигом!
- И прихвати с корабля пару досок, – бросила ему вслед Самира, – для растопки печи.
Но Мартин её уже не слышал, погрузился с головой в воду.
- Кого-кого, а тебя он понимает с первого слова, - усмехнулась Лада, коснувшись руки подруги, - видать, любит по-настоящему.
- Зато я его не люблю! – выпалила Самира, и задумчиво добавила: - Пока что.
Через небольшой промежуток времени Мартин вернулся с двумя кальмарами в руках и, бросив их на песок, снова погрузился в воду. И на этот раз уже надолго, девчонки даже разволновались, решили, что с ним что-то случилось. Но их переживания оказались напрасными, вернулся на берег, когда уже было совсем темно и не с пустыми руками: в одной держал охапку досок, а в другой бочонок, очевидно, отыскал среди обломков в трюме корабля.
При виде его нервы у Самиры сдали:
- Любимый! – кинулась к нему со слезами на глазах и крепко обняла. – Наконец-то вернулся.
Мартин от неожиданности чуть не выронил из руки бочонок с вином, который с трудом удерживал из-за его неудобной округлой формы. Молча сбросил на песок доски и аккуратно поставил бочонок, а потом сжал в объятиях любимую.
Молодые люди слились в длительном желанном поцелуе, чем привели Ладу в недоумение. Но она была достаточно воспитанной девушкой, поэтому молча отошла в сторону, предоставив им свободу действий.
После этого поцелуя наши влюблённые были уже неразлучны: все дни и ночи проводили вместе и, похоже, были счастливы, хотя и частенько ссорились, без этого не бывает. Как говорится: милые бранятся – только тешатся.
Так незаметно пролетело время, а точнее: восемь месяцев со дня поселения наших героев на этом загадочном острове.
Молодые люди трудились, не покладая рук, чтобы не погибнуть с голода, добывали себе еду как могли и дожидались прибытия спасательного вертолёта, который так и не появился.
За всё это время не дала о себе знать и хозяйка острова, можно было подумать, что куда-то уплыла по своим делам.
Телефон Мартина уже давно разрядился, поэтому, чтобы не потерять счёт во времени, они каждое утро делали на скале отметины, по которым потом и подсчитывали количество прожитых дней и месяцев.
На острове царил тропический климат, по которому сложно было определить время года, зато позволяющий им выжить даже при заметном понижении температуры, иначе бы долго не протянули.
- Странно, – не сдержался Мартин во время еды от постоянно мучащего его вопроса, - почему нас не разыскивают? Такое чувство, что о нас забыли.
Раньше он старался избегать разговоров на эту тему, чтобы не расстраивать девушек, но на этот раз уже не выдержал, нервы сдали, да и мучала обида за равнодушие сотрудников и друзей, которых у него было предостаточно, не говоря уже о назойливых, не дававших ему прохода воздыхательницах.
Самира тяжело вздохнула:
- Ты прав, забыли, иначе бы уже давно нашли.
- Как знать, - уныло добавила Лада, - может, мы находимся в недоступном месте, схожим с Бермудским треугольником.
В этот момент на весь остров раздался душераздирающий вопль, от которого они вздрогнули, как от внезапного удара грома, а потом появилась и его исполнительница – исчезнувшая ранее русалка. При виде её они пришли в замешательство, мало того, что была в интересном положении, но и, похоже, рожала.
Первой опомнилась Самира, ревность дала о себе знать:
- Так вот твоя благодарность за пресную воду?! – устремила злобный взгляд на Мартина. – Обрюхатил русалку! Кобель ненасытный! Ненавижу!
- Не моя это работа!!! – вскипел не меньше её Мартин. – Я с ней только потрепал языком, а от этого не беременеют!
- Не лги! – продолжала орать Самира. – Ты единственный мужчина на острове! Да и время родов совпадает с твоим ночным загулом.
- Не совпадает! – возразил Мартин. – Прошло только восемь месяцев, а детей вынашивают девять.
- Роды могут быть и преждевременными, от постоянных переживаний! А ей было, о чём переживать: поматросил и бросил!
Лада тяжело вздохнула и отошла в сторону, промыслив при этом:
«Похоже, запахло разводом, хотя и брака то не было, а только подобие».
- Помогите! – закричала русалка. – Не могу разродиться.
Подкатила глаза и рухнула без чувств в воду у самого берега.
Разногласия моментально прекратились, все трое кинулись к ней на помощь.
- Отнеси её на сухой песок! – взволнованно крикнула Самира Мартину, и перевела взгляд на Ладу: - А ты принеси пресной воды, приведём её в чувство и будем принимать роды.
- Но как? – недоумевала Лада. – Она же не такая как мы.
- Сама не знаю. Может, придётся кесарить. Кинжал есть.- А зашивать чем?
- Неси воды, а там будет видно, может что-то и придумаем, или же сама подскажет.
Лада сорвалась с места и очень быстро вернулась с посудиной в руках.
К этому времени, и Мартин успел перенести несчастную роженицу в сухое, более удобное место.
- А теперь отойди в сторону, папаша, - злобно бросила ему Самира, - нечего тебе на такое глазеть, позову, когда понадобишься.
Взяла у Лады посудину с водой и побрызгала из неё на лицо русалки.
Та сделала глубокий вдох и открыла глаза.
- Говори, как тебе помочь, - обратилась к ней Самира.
Русалка напряглась и преобразилась прямо на глазах, превратившись в обычную девушку с человеческими ногами. От хвоста не осталось и следа, будто его вовсе и не было.
- Принимайте поскорее роды, - пролепетала, задыхаясь, - пока я удерживаю в себе морскую сирену. Надолго меня не хватит.
Самира умостилась на песок у её ног и произнесла дрожащим голосом:
- Тужься, я готова.
Через пару минут весь остров гудел не только от пронзительного крика младенца, но и многочисленного отвечавшего ему эха. Новорожденным оказался мальчик, причём не с рыбьим хвостом, а человеческими ногами.
- У тебя сын! - бросила Самира Мартину, перерезая кинжалом пуповину. – А крикливый какой, весь в папу.
Глаза Сирены налились кровью, но она вовремя опомнилась и с трудом поборола в себе душевную, меняющую её внешность боль. Только и произнесла:
- Не напоминай мне о нём.
Самира до боли прикусила губу и ответила еле слышно:
- Прости, не буду.
Положила ей на живот младенца и, склонившись, продолжила необходимое, орошая слезами песок. Даже подумать не могла, что Мартин был ни при чём, настолько была уверена в его измене.
В этот самый момент из моря очень тихо, без единого всплеска, высунулся чуть ли не во весь рост длинноволосый бородатый мужчина с человеческим верхом и рыбьим хвостом, в царской короне и со сверкающим трезубцем в руке, и устремил пристальный взгляд в сторону берега.
Как вы уже догадались: им оказался царь Подводного Мира, вовремя прибывший за законным наследником престола. Но ему не повезло, по берегу туда-сюда мотался взволнованный Мартин, без конца разворачиваясь к морю спиной, чтобы не прозевать самого интересного, и мешал выполнить задуманное, а точнее – попасть молнией в цель, которой являлась мать ребёнка. Целился, целился трезубцем, и попал не в неё, а в зад эмоционального свидетеля родов, развернувшегося в этот момент для очередного обзора, чем привёл того своим мерзким поступком в бешенство.
- Кто посмел?! – взревел Мартин, развернувшись к морю.
От звука его голоса роженица вздрогнула всем телом и, обернувшись к морю, побледнела, увидела того, кого больше всего боялась увидеть.
- Сирена! – взвыла она пронзительным голосом, приведшим в дрожь весь остров.
Схватила ребёнка и помчалась к ближней скале, а у самого подножия нырнула в воду.
- Маркус! – рассвирепел морской царь. – Драконье отродье! Всю конспирацию испортил! Будешь совать свой нос в чужие дела, лишишься и этой головы!
- Сейчас ты у меня лишишься, и не только головы, но и хвоста! - взорвался Мартин. – Угорь морской! Явился сюда без приглашения, да ещё и с доисторическим пулемётом в руках! Притаился как трусливый заяц и палишь исподтишка, куда попало! - злобно почесал пострадавший зад. – Тоже мне, снайпер! У тебя что, прицел хромает? Отрешетил мне весь зад! Похлеще, чем учебную мишень! На чём я теперь должен сидеть? А?! Отвечай!
У Подводного царя отвисла челюсть. Он достаточно хорошо знал всех правивших Маркусов, их скверные характеры, но с таким невоспитанным столкнулся впервые. Даже не знал, чем крыть залп его красноречий.
- Чего молчишь? – не успокаивался Мартин. – Язык проглотил, что ли?
- Ещё одно дерзкое слово, Маркус, - прорычал Посейдон, - и я превращу тебя в уголь.
- Какой я тебе Маркус?! – продолжал в том же духе Мартин. - Сколько можно называть меня чужим именем? Сговорились вы все здесь, что ли?
- Да ну тебя, - отмахнулся морской царь и скрылся под водой.
- Давай, уматывай в свою подводную нору, – уже насмешливо бросил ему вслед Мартин, - и чтоб ноги твоей здесь не было! Тьфу ты, - брезгливо сплюнул на песок, - хвоста! Мутант благородный.
- Кто это был? – опомнилась Самира.
Мартин скривился и нехотя выдавил из себя:
- Отец русалки.
- Отец? – переспросила Лада.
- Да, отец. Его Величество - Посейдон пожаловал собственной персоной.
- Тогда почему она его так испугалась? – недоумевала Самира. – Даже не дала себя до конца обработать. Могут возникнуть осложнения.
- Мальца хотел отнять, - объяснил Мартин, - как законного наследника царского престола.
Самира подозрительно на него посмотрела:
- А ты откуда знаешь? Ведь доказывал, что не знал о её интересном положении.
- Не знал! – твёрдо ответил Мартин. – А о ребёнке слышал от неё ещё при нашей первой встрече, причём от мёртвого супруга, и о царственном отце и его намерениях также. Сами видите - бред сивой кобылы. Поэтому и я не стал настаивать на подробностях, решил, что у неё крыша поехала, да и не до них было, ни с того ни с сего взорвалась, еле ноги унёс от камнепада.
- Дорогой, - дошло до Самиры, - так, значит, это не твой ребёнок?
- Конечно же, не мой! – обрадовался Мартин, таким переменам. - Я тебе уже сто раз об этом говорил, и всё без толку. Пошевели мозгами, ведь никакой уважающий себя монарх не отдаст престол бастарду. А раз за ним явился сам царь, то он действительно является законным наследником престола. И, похоже, ещё не раз явится, чтобы украсть, дочка то его, чокнутая, неизвестно что может с ним сотворить во время приступа безумия.
- Спасибо, любимый, - прослезилась Самира и обняла своего уже верного мужчину, - как камень с души снял.
- Ну, раз ты уже успокоилась, - довольно продолжил Мартин, то возвращайся к обязанностям старательной супруги. Что у нас сегодня на обед? Что-то я проголодался.
- Ведь только недавно поели, - удивилась Самира, и засмеялась: - Ладно, сейчас отварю тебе омара, слегка перекусишь. А на обед будет суп из черепахи, тогда уже наешься досыта.
- Не помешала бы и каша.
Самира тяжело вздохнула:
- Ведь ты же знаешь, что крупы уже давно нет, питаемся только дарами моря.
- Знаю, а всё равно хочется, - огорчённо буркнул Мартин, а потом спокойно добавил: - Отвари ещё с десяток устриц, одного омара будет мало. Мне ещё погружаться на дно за морепродуктами, а морская вода ускоряет пищеварение и вызывает сильный голод.
- Хорошо, - ответила Самира и направилась к печи, досадно бурча под нос: - Как же мне надоела эта однотонность. Если бы не Мартин, то уже давно бы свихнулась, как и несчастная хозяйка этого проклятого острова.
Мартин молча посмотрел ей вслед. Слов её он не слышал, но мысли читать мог, будучи одним из Маркусов.
И снова потекла прежняя однотонная жизнь, пока не произошло непредвиденное, изменившее навсегда жизнь наших героев, но об этом мы расскажем чуть позже.
Глава 7 Неожиданная встреча
Через двое суток после вылета в рейс самолета с Мартином на борту, в квартире Флорина среди ночи зазвонил телефон.
- Кому там делать нечего? – недовольно буркнула Диана. – Сами не спят и другим не дают.
- Может что-то случилось? – заподозрил Флорин неладное, вспомнив о сне. – Ведь раньше такого не было, чтобы среди ночи звонили.
У Дианы моментально пропал сон.
- Возьми трубку, - продолжила она уже взволнованным голосом, - может кто-то ошибся номером, а мы зря переживаем.
Флорин вскочил с кровати и дрожащей рукой притулил телефон к уху.
«Флорин! – донёсся из телефона взволнованный голос диспетчера. – Ты меня слышишь?»
- Да, - ответил он не менее взволнованным голосом.
«Твой самолёт приземлился в пункте назначения без одного пилота и двух стюардесс. Исчезли во время полёта».
- Как исчезли? Куда исчезли? Что-то произошло во время полёта?
«Полёт протекал благополучно, без каких-либо происшествий, только один раз за бортом сверкнула молния, но вреда никакого не принесла. Приблизительно в это время они и пропали. Но члены экипажа сразу не обратили внимания на их исчезновение, посчитали, что пошли отдыхать, как положено во время длительного полёта, а когда опомнились, то было уже поздно. Обыскали весь самолёт и безуспешно, только вызвали подозрение у пассажиров, а те чуть не подняли панику, моментально заметили отсутствие двух стюардесс. Пришлось их убеждать, что всё в порядке. Это всё что мне известно. Утром явишься к начальству, и там тебе объяснят более подробно».
Телефон замолчал.
Бросив его на стол, Флорин взял пачку сигарет и вышел на балкон, чтобы хоть немного успокоится и собраться с мыслями. Ему было не по себе, мучала совесть. Считал, что по его вине пострадал полетевший вместо него друг. За стюардесс он переживал также, но не настолько, ведь это был и их плановый рейс, и произошло бы то же самое, будь он на борту самолёта. Видно, с ними это должно было случиться, а вот своё он подсунул другу, пусть даже и закадычному, шедшему на уступки только ради своей выгоды, но всё же не заслуживавшему такого наказания.
- Нет, здесь что-то не так, - произнёс вслух.
Сделал глубокую затяжку и продолжил мышления:
«Во сне самолёт упал в море, и погибли все его пассажиры вместе с экипажем, только я один выжил, а наяву он долетел благополучно. Хотя нет, - тяжело вздохнул, - без трёх членов экипажа, пропавших без вести, а это что-то, да значит».
- Как же так, дорогой? – расстроено спросила его Диана, вышедшая следом. – Ведь такого не должно было случиться. Вместо тебя полетел другой, а у вас разные судьбы, да и его не было в твоём сне.
- Очевидно, из-за разности судеб и произошла путаница, - задумчиво ответил Флорин, - отсюда и изменения, а результат один: вместо меня пострадал другой, занявший моё место.
Диана закрыла лицо ладонями и расплакалась, нервы сдали, считала себя, как и Флорин, виновной в случившемся, ведь именно она настояла на замене пилота в этом злосчастном рейсе, а он только пошёл ей на уступки.
- Ладно, успокойся, - опомнился Флорин, нежно притулив её к себе, - тебе нельзя нервничать, иначе навредишь ребёнку. Что случилось, то случилось, уже ничего не изменишь. Пошли спать, полночи ещё впереди.
- Пошли, - всхлипывая, ответила Диана, - хотя вряд ли я смогу уснуть после такого известия.
Флорину тоже было далеко не до сна, но он не хотел такое озвучивать своей эмоциональной подруге.
Последующая часть ночи для них была хуже самой страшной пытки: ворочались с боку на бок, постоянно отгоняя назойливые мысли о случившемся, но уснуть так и не смогли. Поднялись утром как побитые: с припухшими веками, лёгким потемнением под глазами и утомлёнными лицами.
- Я в душ, - сказал Флорин Диане, - а ты приготовь мне чашку крепкого кофе. Без бутербродов.
Диана молча кивнула головой и направилась на кухню.
После холодного душа и крепкого кофе Флорину стало намного легче, он быстро переоделся в униформу и, поцеловав сонную Диану в щёку, покинул квартиру. А она сразу после его ухода завалилась на кровать и погрузилась в глубокий сон.
Возле кабинета начальника Флорина нетерпеливо дожидался Артур, явившийся по вызову и узнавший от диспетчера о случившемся.
- Флорин, - подозрительно обратился к нему Артур, - а ведь неприятность произошла именно в том рейсе, который ты мне предлагал. Я хочу знать, у тебя было предчувствие или это чистая случайность?
- От судьбы не уйдёшь, - уклонился Флорин от ответа, - рано или поздно она даст о себе знать.
- Судьба, - тихо повторил Артур, и собирался задать новый вопрос, но не успел.
Приоткрылась входная дверь кабинета, и наружу выглянула секретарша.
- Директор вас ожидает, - вежливо сообщила друзьям и скрылась за дверью.
- Как вам уже известно, - обратился к ним директор после обычного приветствия, - у нас произошла неприятность: во время полёта исчезли три члена экипажа - пилот и две бортпроводницы. И случилось это на вашем самолёте, - перевёл взгляд на Флорина, - по неизвестной причине. Вернётся самолёт с рейса, будем уточнять. Меня не интересует, почему вместо вас в рейс отправился Мартин, он достаточно опытный пилот и не раз доказывал своё умение в опасных ситуациях, удивляет только то, что исчез именно он, разумеется, и бортпроводницы также. Почему не смог этому противостоять? На их поиски уже отправлены вертолёты. Известно, что во время ухода пилота на отдых, самолёт пролетал над морем, там их и будут искать. И ещё одно: по возвращении самолёт будет временно отстранён от полётов, пока будут уточнять причину этого странного инцидента.
Флорин опустил глаза, чтобы не выдать своей взволнованности. Диана была в положении, а значит, остаться без работы, пусть даже временно, для него было бы нежелательно.
Но директор достаточно хорошо разбирался в людях, должность того требовала, да и сказывался опыт, поэтому сразу заметил его состояние. К тому же всё о нём знал, как и о других подчинённых также.
- Не переживайте, - продолжил он, глядя на Флорина, - без работы не останетесь. Сегодня ночью прооперировали напарника Артура, приступ аппендицита, поэтому я и вызвал вас обоих, чтобы сообщить о назначении. Будете у него вторым пилотом, пока тот будет находиться в больнице, а там будет видно, что-нибудь придумаем. Всё понятно?
- Да, – ответили друзья одновременно.
- Можете идти.
В коридоре Флорин уточнил у Артура кое-какие детали, касательно предстоящего рейса, и отправился домой, чтобы сообщить Диане о новом назначении и немного поспать, так как чувствовал себя усталым, да и рейс был не за горами.
- Не хочу! – ещё больше расстроилась Диана.
- Что: не хочу? – не понял Флорин её реакции.
- Чтобы ты улетал в рейс, после такой страшной новости! А вдруг это ещё не конец, и тебя постигнет та же участь, или ещё хуже - то, что приснилось.
На этот раз Флорин уже разозлился:
- В своём ли ты уме? Мне пошли на уступки, чтобы не оставался без работы, и вдруг такая реакция. Я что, по-твоему, должен сидеть дома и дожидаться, пока мне кто-то положит в рот кусок хлеба, или оплатит все коммунальные услуги? Да и на твои консультации и многое другое уходит немало денег, сама ведь знаешь.
Диана расплакалась.
- Снова слёзы, - скривился Флорин, - и никакого понимания. Ну что мне с тобой делать?
- У меня плохое предчувствие, - еле слышно пролепетала Диана.
- Не предчувствие это, а осадок после случившегося. У меня тоже на душе кошки скребут, но я стараюсь о плохом не думать.
Диана навзрыд, даже одного слова не смогла выговорить, так расстроилась.
- Ну же, успокойся, - испугался Флорин её состояния, - ведь всё уже позади. К тому же Артур – счастливчик, с ним никогда ничего не случается, а значит, и со мной не случится также. Вот увидишь, всё будет хорошо, мы вернёмся с рейса целыми и невредимыми, даже сама будешь потом смеяться над своими напрасными переживаниями.
- Ты так думаешь? – слегка успокоилась Диана.
- Не думаю, а знаю. Иди, умойся, иначе разлюблю. Нюни распустила как малый ребёнок.
На этом все их недоразумения разрешились.
Диана привела себя в порядок, даже слегка подкрасила ресницы, чтобы выглядеть более привлекательной, слова любимого заставили её задуматься над своей внешностью, а Флорин за это время переоделся и приступил к еде, приготовленной перед самым его приходом и ещё не успевшей остыть.
Умостившись рядом и попивая чай, Диана восторженно поглядывала на своего любимого, уплетавшего с нескрываемым удовольствием приличный кусок маринованного мяса. Ей вполне хватило одного аромата, пока мясо готовилось, еле отошла от токсикоза, а вот когда ест любимый, да ещё и таким аппетитом, то восприятие совсем иное, даже запах кажется сносным.
После еды Флорин сразу же завалился спать, а Диана занялась домашними делами, за которыми незаметно пролетело время.
Проснулся Флорин, когда уже день клонился к вечеру.
- Чем займёмся, дорогой? – обратилась к нему Диана, едва он открыл глаза.
- Не знаю, - ответил он, сладко потягиваясь, и перевёл на неё взгляд: - А что это ты вдруг спросила? У тебя есть предложение?
- На улице погода превосходная. Может, прогуляемся? Сходим в парк или ещё куда. Хочется подышать свежим воздухом. Когда у тебя рейс?
- Завтра днём.
- Тогда тем более, можно прогуляться и успеть хорошо отдохнуть, времени впереди предостаточно.
- Как скажешь, - согласился Флорин, поднимаясь с кровати, - да и мне прогулка на свежем воздухе не помешает. Скоро ночь, а я только проснулся. Теперь не скоро захочется спать. Ты собирайся, а я слегка перекушу и пойдём.
На том и договорились.
Диана пошла переодеваться, а Флорин быстро умылся и отправился на кухню.
Минут через двадцать оба были готовы к выходу.
На улице действительно погода была превосходная, несмотря на жаркое время года, стоял август месяц. В воздухе пахло свежестью, благодаря небольшому дождику, прошедшему буквально перед самым их выходом, которого вполне хватило, чтобы пополнить летний зной лёгкой прохладой.
Сначала они прогулялись по парку, потом сходили в кино, а после немного посидели в кафе за чашечкой кофе и общением на разные темы, кроме единственной, касающейся предстоящего рейса темы, вызывающей у них волнение. Даже не заметили, как быстро пролетело время, настолько хорошо им было вдвоём. Домой вернулись уже глубокой ночью и не из-за того, что хотелось спать, а ради неимоверного желания окунуться в любовь. И они окунулись: любили друг друга, как никогда и не могли насладиться этой любовью. Разомкнули объятия лишь под утро, когда на сон уже не оставалось времени.
Эта ночь у молодых людей была последней в их короткой совместной жизни.
После завтрака Флорин отправился в аэропорт, а днём улетел в рейс и домой уже не вернулся.
Самолёт счастливчика Артура потерпел крушение. Как выяснилось позже: во время полёта над морем в его корпус ударила молния и вывела из строя оба двигателя.
Глава 8. Снова вместе.
Во время утреннего перекуса наши герои: Мартин, Самира и Лада неожиданно услышали странный шум, напоминающий рёв самолёта, и устремили взгляд в небо. И они не ошиблись: это действительно был самолёт, но не летящий над морем, а падающий в него и тянущий за собой длинный хвост чёрного дыма.
- Опять проделки морской сирены! – недовольно сказал Мартин. – Нет кораблей, так переключилась на самолёты. С таким её особенным аппетитом, мы никогда отсюда не выберемся. Пойду, вразумлю малость.
Сжал кулаки и направился в сторону ближней скалы.
«Остынь, безголовый, иначе лишишься и других частей тела, не менее важных!» - донёсся до него насмешливый голос Сирены, перешедший в злорадный смех, а затем и в прекрасное обворожительное пение.
- Ворона! – вскипел Мартин. – Сейчас я тебя отучу каркать, когда не положено!
Но провести воспитательную работу не успел, пение прекратилось, зато вместо него донёсся удивлённый возглас морской певицы:
«Не может быть!
Но этот возглас сразу же перешёл в пронзительный крик:
«Андриан!»
Мартин приостановился.
- Ожил, что ли? – пришёл в недоумение, и тут же махнул рукой: - И неудивительно, такое дотошное пение может разбудить кого угодно, даже покойника.
Собрался идти дальше, и вдруг сюрприз, даже вздрогнул от неожиданности: почти у самого его носа пронеслась Сирена как скоростная торпеда, чуть не сбив его с ног, и скрылась под водой. Даже не понял, на чём пронеслась, на ногах или на хвосте.
В этот самый момент, падающий с неба самолёт, с грохотом ударился о поверхность моря и скрылся под водой.
- Похоже, усопший супруг перешёл на второй план, - усмехнулся Мартин, выпрямив спину, - раз помчалась как ужаленная за живым трофеем. Теперь посмотрим, что из этого выйдет, а вдруг найдут общий язык. После такого падения у кого угодно крыша может поехать.
Повернулся к морю и стал наблюдать за происходящим.
Через небольшой промежуток времени на поверхность моря всплыл один из пилотов, видно было по униформе, немного побарахтался на одном месте, а потом поплыл к берегу, очевидно, пришёл в себя. Но добраться до суши не успел, настигла Сирена, заметившая его побег с места крушения самолёта, вызванного её стараниями. Схватила его за шиворот и, развернув к себе лицом, взвыла от злобы, видно не понравился или же оказался не тем, кого хотела увидеть. Чуть не растерзала с расстройства.
- А ну отпусти парня! – вовремя вмешался Мартин. – Мало тебе погибших, так надо ещё и выжившего добить?!
- Ну и пожалуйста, - опомнилась Сирена, - можешь забрать его себе. Мне он не нужен.
Развернулась и с размаху отправила чуть живого пилота к берегу. Мартин едва успел его поймать, иначе бы разбился о прибрежную глыбу.
- Чуть прогадала, - буркнула она досадно и погрузилась с головой в воду, очевидно, выискивать подходящую жертву.
И, похоже, нашла, ибо вынырнула через пару минут, держа в руках второго пилота, скорее всего бесчувственного, иначе бы остался на дне вместе со всеми погибшими пассажирами, и устремилась с ним к своим владениям.
К этому времени отошёл после мощного броска и пилот, умело пойманный Мартином на лету как мячик.
Как вы уже догадались: им оказался счастливчик Артур, не только выживший в таком страшном крушении, но и отверженный кровожадной морской Сиреной, так ему повезло.
Потряс головой и устремил на Мартина удивлённый взгляд.
- Марк, это ты? – спросил, прищурившись, и усмехнулся: - Ну, конечно же ты! Почему так оброс щетиной? С трудом тебя узнал. И почему ты меня держишь на руках? Как девчонку.
Осмотрелся по сторонам, потом окинул взглядом свой костюм и пришёл в ещё большее недоумение:
- Где это мы? И что на мне за костюм? Униформа, что ли?
- Контуженный, - недовольно скривился Мартин, сбрасывая его на песок, - выклянчил на свою голову. Теперь с ним хлопот не оберёшься.
Глянул напоследок на место крушения самолёта, чтобы убедиться в отсутствии выживших людей, и направился к лагерю, где его нетерпеливо дожидались девушки.
- Сам ты контуженный, - обиженно бросил ему вслед Артур, - друг называется. Ну, забыл. С кем не бывает? Трудно напомнить, что ли?
Поднялся с песка и молча поплёлся за ним, пытаясь вспомнить самостоятельно.
Девушки узнали его ещё издали, только не знали, как себя вести при встрече: радоваться или огорчаться. Они-то давно смирились с реальностью, а его реакция могла быть непредсказуемой после озвучивания горькой правды, достаточно было и пережитого им крушения.
Но он своим поведением сразу же отбросил все их сомнения: дал понять, как реагировать на встречу.
- Девчонки, и вы здесь?! – расплылся в довольной улыбке, и кинулся обнимать их по очереди. – Симона! Лариска! Как же я рад вас сидеть! Сколько лет, сколько зим! Где вы всё это время пропадали?
Внезапно его лицо стало мрачным:
- А где был я? И как здесь оказался? Ничего не помню. И от Марка толкового ответа не добился, кроме тупой реплики. Ну да ладно, - махнул рукой, - может, потом вспомню. Главное, что вы рядом, а всё остальное не так важно.
Подруги вопросительно посмотрели на Мартина.
- Сами видите, - недовольно ответил он, - полёт продолжается.
- Какой полёт? – удивился Артур. – Прикалываетесь вы, что ли?
Окинул всех по очереди взглядом и насторожился от внезапной догадки:
- Вы что, меня не помните? В натуре?
Приблизился к Ладе и схватил её за руку:
- Лариска, это же я, Артём, твой парень! Неужели и ты меня забыла? Ведь мы дружим со школьной скамьи!
- Меня зовут Лада, а не Лариска! - разозлилась девица, вырвав из его ладони руку. – И ты мне не парень, а знакомый по работе! Понял?
Не ожидавший такого ответа от любимой девушки, Артём, недоумевая, отошёл в сторону, а ведь это была именно она, ибо доказательством тому служила небольшая родинка у неё на щеке, которую он обожал больше, чем её саму.
Неожиданно до них донёсся громкий крик Сирены:
- Нет!
А потом и протяжный душераздирающий вопль:
- Не отдам-м-м!
- Ребёнок! – взволнованно крикнул Мартин, вспомнив о морском царе. – Надо….
Не договорил до конца и со всех ног помчался к пещере.
Девушки молча переглянулись и побежали следом, оставив Артёма в недоумении.
- Таки, забыли, - пришёл тот к выводу и побежал их догонять.
Первым до пещеры добрался Мартин и, застав в ней только пилота, огорчился ещё больше. Понял, что опоздал.
- Так это же Феликс! – обрадовался Артём, подоспевший к этому времени и узнавший в пилоте друга. – А где Марта?
Подруги усмехнулись, но из приличия промолчали.
- Сам ты Феликс! – прорычал недовольно Мартин. – Иди, в скелетах поройся, среди них точно найдёшь знакомых: и Марту, и кого пожелаешь.
Погрузился в воду и направился к камню, на котором лежал Флорин, чтобы помочь ему подняться и узнать подробности случившегося.
- Да пошёл ты! – бросил ему вслед Артём, и перевёл взгляд на Ладу: - А тебе, подруга, я это предательство ещё припомню.
- Отвали! - огрызнулась Лада и, отвернувшись, добавила: - Прицепился как банный лист.
Неожиданно произошёл мощный, сопровождённый оглушающим грохотом толчок, приведший в дрожь не только пещеру, но и весь остров.
- Землетрясение! – испуганно заверещали девчонки, пережившие подобное.
Схватились за головы и как безумные стали мотаться из стороны в сторону, не в состоянии контролировать свои действия.
Парни тоже испугались не меньше их, но панике не поддались, так как при таком масштабном бедствии бежать некуда, везде постигнет одна и та же участь. Просто застыли в безмолвии, положившись на судьбу, и дожидались развязки, а та не заставила себя долго ждать. После нескольких мощных толчков от потолка пещеры откололись огромные камни и мощным градом обрушились прямо на них.
Остров издал протяжный стон, словно живой, и ушёл под воду, рассыпавшись в ней на мелкие камни. Но нашим героя уже было всё равно, вовремя его покинули.
Глава 9. Ещё один шанс.
Очнулся Марк в своей унылой полуразрушенной квартире, сидя на полу, опёршись спиной о стену.
- Что случилось? – недоумевая, осмотрелся по сторонам и застонал от резкой боли в затылке. – Не понял, меня что, кто-то огрел?
Попытался прокрутить в памяти последние события и толком ничего не вспомнил, кроме странного зеркала, подкинутого кем-то ему в квартиру.
- Зеркало, зеркало, - снова напряг память, и тут же вспомнил: - Симона! Друзья! Я же пришёл сюда не сам! А куда они все делись?
Но тут его лицо стало мрачным:
- Поругались, - досадно махнул рукой, - разбежались по своим норам как трусливые крысы, осталась только одна Симона, и тоже надутая как сыч. А кстати, где она? Неужели торчит у зеркала и любуется своим отражением? Скорее всего, да. Она быстро отходчивая, да и полюбоваться есть чем - редкой красоты девчонка. Раньше я как-то этого не замечал, а теперь, почему-то, дошло, очевидно, башкой порядком стукнулся.
С трудом поднялся на ноги, тело ломило как после зверских побоев, и позвал подругу:
- Симона!
- Я здесь! – отозвалась она с прихожей. – Иди скорее сюда.
- Скорее, - буркнул он недовольно, направляясь в прихожую, - а если я не могу скорее.
В прихожей он действительно застал Симону у зеркала, только не любующейся своим отражением, а внимательно осматривающей его узорчатую раму.
- Подойди ближе, - добавила Симона, махнув ему рукой, - и прислушайся. Из него доносятся странные звуки, да и искрится временами. Может в раму что-то вмонтировано?
Марк приблизился к зеркалу и побледнел, вспомнив о неприятных, связанных с ним событиях.
- Не касайся его руками! – произнёс взволнованным голосом, заметив её намерения. - Иначе затянет в другой мир.
- Как затянет? – удивилась Симона, переведя на него взгляд. – Ты шутишь?
В этот момент из зеркала донёсся хриплый мужской голос:
«Симона!»
- Кто это? – испугано пролепетала Симона.
- Побежали! – ответил Марк, схватив её за руку. – Иначе будет поздно.
И как раз вовремя: едва за ними захлопнулась входная дверь, зеркало заискрилось, и в нём появился уродливый лик грозного царя Мрачного Мира, прибывшего за своей прекрасной царицей.
- Куда?! – разъярённо взревел он, выпустив из глаз молнии.
Весь дом вздрогнул от страшного грохота, вызванного падением стены и державшейся на ней входной двери.
Но наши герои были уже на три этажа ниже, поэтому им почти не досталось, удержались за перила, иначе бы кубарем покатились вниз, и неизвестно до чего бы докатились. Неслись по ступеням без оглядки, подальше от этой злосчастной квартиры и её странного зеркала, подкинутого доброжелателями, принёсшего им немало неприятностей, и почти у самого выхода из подъезда столкнулись с Артёмом и Ларисой, бежавшими им навстречу.
- Куда вас несёт? – разозлился Марк. – Чуть с ног не сбили!
- Решили к вам вернуться, - ответил Артём и потряс головой, чтобы прийти в норму.
Столкновение с Марком было достаточно ощутимым для него, не имел боксёрской подготовки.
- Бежали по ступеням вниз, - добавила Лариса, - и чуть не провалились в глубокую тёмную яму, вовремя удержались за перила, буквально за две ступени перед нами резко обломилась лестница.. Вот поэтому и вернулись.
- И не удивительно, - усмехнулся Марк, - ведь вы вылетели из подвала, где лестница не ремонтировалась со времён царя Гороха. Давно сгнила, или разрушилась, не знаю, никогда туда не захаживал. А вас чего туда понесло, тем более через заваленный проход? Вот же выход из подъезда, - указал рукой на входную дверь.
Лариса, недоумевая, пожала плечами:
- Не знаю. Её здесь раньше, почему-то, не было.
Артём согласно кивнул головой.
- Точно - не было.
У Марка расширились глаза от удивления:
- А куда она, по-вашему, могла деться? Ведь мы же через неё зашли в подъезд, буквально полчаса назад. Хотя? - на миг задумался, а потом добавил: - А может и чуть раньше, точно не помню.
Неожиданно до них донёсся грозный хриплый голос:
«Симона!»
- Кто это? – испугалась Лариса.
Симона задрожала как осиновый листок и беззвучно зашевелила губами, не в состоянии выговорить даже слова.
- Побежали! – взволнованно крикнул Марк, схватив её за руку. – Подальше отсюда! Позже объясню.
Все вчетвером выбежали из подъезда и на всей скорости помчались по безлюдным улицам города в сторону торгового центра, возле которого оставили повреждённую машину, больше не знали куда бежать.
- Может, поищем Феликса и Марту? – предложила на бегу Лариса. – Они ведь не могли далеко уйти, за такой короткий промежуток времени.
- И где ты предложишь нам их искать? – удивлённо спросил Марк, остановившись. – Ведь это не село в три хатки, а огромный город! Даже если они и ушли недалеко, найти их нет ни малейшего шанса.
- Но как же так? – недоумевала Лариса. – Друзья ведь.
- Не переживай ты так, - уже спокойно добавил Марк, - никуда не денутся. Я их знаю как облупленных, особенно сестру. Покувыркаются в затемнённых закоулках, и сами нас найдут, такие не пропадают без вести.- А вон и они! – радостно вскрикнула Симона, указывая рукой в сторону друзей, прижавшихся друг к другу.
- Ну что я говорил? – усмехнулся Марк. – Стоят в обнимку, как ни в чём небывало, а мы тут за них переживаем.
- С ними что-то не так, - насторожился Артём, присмотревшись, - застыли, как вкопанные на одном месте, и оба смотрят на небо.
- Верно, - согласилась с ним Лариса, напрягая зрение, – ведут себя как-то странно, похоже, они чем-то напуганы.
- Бегом к ним! – крикнул Марк, заподозрив неладное, и сорвался с места.
И успел как раз вовремя, когда колесницы, видимые только ими, едва не достигли цели.
- Брат? – пролепетала Марта, вздрогнув от неожиданности, и указала рукой на небо. – Там…
- Бежим отсюда! – перебил её Марк. – К машине.
- Ребята, как же вы вовремя подоспели! – обрадовался Феликс, срываясь с места. – А я уже думал, что нам пришёл конец.
Друзья на всей скорости помчались к уже виднеющейся машине, одиноко стоящей посреди площади, не замечая, что за ними гонятся их слегка запаздывающие судьбы. Добежали до неё за считанные минуты и так же быстро оказались на сидениях, а что делать дальше не знали, двери то в ней отсутствовали и колёса также. Прижались друг другу и замерли в ожидании неизвестного, испугано поглядывая через дверные проёмы на улицу. И каждый из них видел свою судьбу: Марк и Симона - красочное трюмо, издающее странные звуки, Артём и Лариса - бесконечную лестницу, с движущимися вниз ступенями, а Феликс и Марта - две огненные колесницы, дожидающиеся у машины подходящего момента.
Ещё какое-то время продолжалось такое недосягаемое соотношение между обеими сторонами, а потом неожиданно всё куда-то делось. Наши герои не заметили, как погрузились в глубокий сон.
Очнулись они от пронзительного воя сирен, подъехавших к месту аварии полицейских машин, а следом и машин скорой помощи.
- Домотались, пока не налетели на столб, – недовольно буркнул один из полицейских, с трудом открывая заклинившую дверь.
- Дрифт - это для них круто, - добавил другой, открывая противоположную дверь, - мозги на вылет и адреналин зашкаливает.
- Ну и гоняли бы себе где-то за городом, к примеру: в поле, где нет никаких препятствий, а то, себя подвергают опасности и пешеходов также.
- Где мы? – еле выговорил Феликс, отстранив окровавленное лицо от руля.
- Уже дома, сынок, - ответил подоспевший к этому времени врач «скорой», и тяжело вздохнул: - А могло быть и хуже.
- Доктор, - обратился второй полицейский, укладывая Марка на носилки, - а у этого на шее кровоточащий порез, причём объёмный, такое чувство, что его пытались лишить головы.
Врач пощупал его пульс и облегчённо вздохнул:
- Жив, думаю, до больницы в кислородной маске дотянет, а там уточнят причину пореза. Что с остальными четырьмя? – перевёл взгляд на санитаров, вытаскивающих с задних сидений парня и трёх девушек. - Набились в машину как селёдки в бочку.
- С этими всё в порядке, - ответил один из санитаров, - раны несерьёзные, больше напуганы.
В этот момент произошло то, чего не ожидал никто из присутствующих, даже врач, не раз принимавший пострадавших в подобных авариях.
- Куда вы меня тянете, олухи?! – взревел Марк, вскакивая с носилок. – И что это за вой? Уши заложило!
- Спокойно, молодой человек, - сказал врач, вовремя к нему подоспевший, иначе бы рухнул на асфальт, ноги резко подкосились, - сейчас вам станет легче, только давайте снова приляжем.
- Паяц, - усмехнулся парень, ложась на прежнее место, - твоё счастье, что я не в норме, иначе бы научил, как обращаться к царю.
Тут уже и врач слегка растерялся, но сразу же взял себя в руки, приходилось сталкиваться с подобным, но не при таких обстоятельствах.
- Можно узнать ваше имя? – спросил он Марка вежливым голосом. – Что-то я запамятовал, и заранее прошу прощения.
- Маркус - царь Мрачного Мира, - прохрипел тот и потерял сознание.
Врач тяжело вздохнул:
- Похоже, этому порядком досталось. Если к утру мрак в голове не рассеется, то отправим к подобным мыслителям, с теми он наверняка найдёт общий язык.
Машины сорвались с места и на огромной скорости понеслись к ближней больнице.
Там ребят осмотрели и разместили по соответствующим палатам: девушек в одну палату, Артёма в другую, а Марка и Феликса в реанимацию.
Но к немалому удивлению медиков, пострадавшие больше всех в ночной аварии парни к утру выглядели уже вполне здоровыми. Даже свежий порез на шее Марка полностью зарубцевался, стал выглядеть как обычное родимое пятно, хотя и слишком объёмное, да и он сам вёл себя вполне адекватно - не подавал признаков безумия.
После осмотра их сразу же перевели в общую палату, подселив к скучавшему от одиночества Артёму.
- Ну и глаза у тебя! – не сдержалась от восторга молоденькая медсестра, подавая Феликсу таблетки. – Какие-то необычные. Бирюзового цвета! Таких глаз я ещё ни разу не видела.
- И не увидишь! – ревниво вмешалась Марта, зашедшая в это время в палату, чтобы проведать любимого. – Это мой парень! Нечего на него глаза пялить!
Ребята разразились громким смехом.
- Во-первых – он мне не нужен, - строго ответила медсестра, - у меня есть муж, и он меня вполне устраивает. А во-вторых - выйди из палаты, иначе доложу главврачу о твоём поведении, и тебя переведут в детскую больницу.
- Извините, - виновато буркнула Марта, - такого больше не повториться.
Повернулась и спешно покинула палату.
- Совсем ещё ребёнок, - усмехнулась медсестра, глядя ей в след, и уже молча продолжила раздавать таблетки.
Едва за ней закрылась входная дверь, как тут же явилась Марта, и не сама, а с подругами: Симоной и Ларисой.
- Явились – не запылились, - как всегда недовольно высказался Марк, а потом, улыбаясь, протянул руки к Симоне, пришедшей в недоумение: - Ну что, застыла на месте, голубоглазая страсть? Иди ко мне, раз уж пришла. Что-то я по тебе соскучился, как никогда, очевидно порядком головой стукнулся.
Симона улыбнулась и уже не раздумывая запорхнула в его распростёртые объятия.
Подружки сразу же последовали её примеру.
- А у тебя глаза действительно изменились, - удивилась Марта, присматриваясь к любимому, - были зелёными, а стали бирюзовыми. Даже странно.
- Андриан позаимствовал, - машинально ответил Феликс и задумался.
- Какой Андриан? – поинтересовалась Марта. – Я такого не знаю.
Но Феликс ничего не ответил, потому что и сам не знал ответа.
- Похоже, и у этого не всё в порядке с головой, - усмехнулся Марк и ещё крепче прижал к себе трепетную красавицу.
Палата погрузилась в молчание.
Молодые люди сидели в обнимку и не могли нарадоваться друг другу, и тому, что остались живы после такой серьёзной аварии, хотя в душе прекрасно понимали, что не всё так просто, и что это вовсе не случайность, а ещё один шанс, который получили свыше.
От судьбы не уйдёшь, она не только получает своё, но и чему-то учит.
Переплетение судеб
© Copyright: Наталья Момоток, 2023
Свидетельство о публикации №223012801944
Свидетельство о публикации №223012801944
Рецензии