Изъяны времени

Глава 1. Маргарита.

От судьбы не уйти никому, даже земле. Существует, сколько ей предначертано, и избавляется любыми способами от незаслуженных кровоточивых ран.

Зима в этом году выдалась на редкость капризной, то сухой, ветреной и тёплой, то снежной, морозной и даже дождливой. Но какой бы она не была, её время подходило к концу, а значит, приближалась красавица весна со своими яркими изменениями: звонким журчанием ручейков, весёлым разноголосым пением птиц и ароматным цветением деревьев. Её прихода ждала не только природа, уставшая от зимней спячки, но и все обитатели земли.
Но весна ещё не пришла, а февраль свирепствовал во всю, причём в последнюю неделю месяца, не желая уступать власть никому, даже ей - законной преемнице.
Далее пойдёт описание событий, начавшихся в конце морозного февраля и изменивших жизнь до неузнаваемости.
Маргарита – так звали нашу главную героиню, проснулась в понедельник намного раньше обычного времени из-за странного сна, вызвавшего в ней тревогу.
- Что означает этот сон? – произнесла она вслух слегка дрожащим голосом, разбудив десятилетнюю дочь Илону, спавшую рядом.  -  Чуть сердце не выскочило из груди, так заколотилось.
- Мама, что случилось? – спросила Илона, не открывая глаз. – Уже пора вставать?
- Ничего не случилось, дорогая, - ответила Маргарита, с трудом поборов в себе волнение, - спи, тебе ещё рано вставать.
Илона улыбнулась и снова погрузилась в сон.
Маргарита поцеловала в щеку спящую дочь и окунулась в размышления:
«Неужели я видела во сне НЛО? Причём не один, а много. Пролетали почти над самой землёй и зловеще гудели. Нет, не похоже, - напрягла память, - выглядели совсем иначе, больше походили на овальные бензовозы, только темно-серого цвета, и ничем не напоминали летающие тарелки из фильмов и фото очевидцев, да и лампочки у них отсутствовали».
А пока она ломает голову над загадочным сном, ознакомимся поверхностно с её автобиографией.
Имя её вам уже известно, и что у неё есть дочь также. Живёт она в двухкомнатной квартире, на втором этаже трёхэтажного дома, находящегося в одном из многочисленных районов огромного города, современного и очень красивого. Ей недавно исполнилось тридцать лет, шесть из которых она живёт только с дочерью, сначала у родителей, а потом в собственной квартире, подаренной матерью. Замуж вышла, будучи студенткой второго курса экономического университета, и то от безвыходности, любовь погасла очень быстро, а деваться уже было некуда.  Через год ушла к родителям, с годовалым ребёнком на руках, не смогла больше выносить гнетущий брак и жизнь под одной крышей с высокомерной свекровью, а также близкого соседства с её злоязычной роднёй, но больше всего равнодушного отношения супруга  к унижениям и насмешкам в  её адрес. А уже через два года развелась официально, причём сразу после оформления дарственной со стороны матери на право собственности. Вот тогда-то родственники бывшего супруга и прикусили свои ядовитые языки, касательно её ничтожества, но уже было поздно, она стала хозяйкой своей жизни, обеспеченной и не нуждающейся в их фальшивой помощи. Естественно, помощь матери ей всё ещё была нужна, ведь на руках был маленький ребёнок, а чтобы обеспечить его настоящее и будущее, необходимо было закончить учёбу в университете, а потом устроится на высокооплачиваемую работу. Она была довольно таки смышлёной девушкой, окончила школу с высокими оценками, поэтому и учёба в университете давалась ей легко. В общем, не сидела, сложа руки: продолжала учиться, без оформления академического отпуска, а в свободное время подрабатывать, где приходилось. И всё это время её маленькая дочь находилась с бабушкой, переутомлённой, но любящей её искренно.
Так незаметно пролетели семь лет. За это время она окончила учёбу в университете и устроилась на хорошую работу, а её дочь Илона пошла школу и перешла в третий класс.
Маргарита тяжело вздохнула и закрыла глаза.
- Вопросов много, а ответа ни одного, - произнесла шёпотом, -  так напрягла мозги, что голова разболелась, да и сна ни в одном глазу. Придётся вставать, иначе совсем раскисну.
Повернулась на бок и взяла с тумбочки мобильный телефоном.
- Рановато, - добавила, поднимаясь с кровати, - но ничего не поделаешь. Выпью кофе, после него станет легче, а потом приготовлю дочери завтрак.
На кухне она приготовила себе кофе и после нескольких глотков снова задумалась:
«Почему у меня так тяжело на душе? Неужели предчувствие чего-то …..? Нет, не может быть, ведь вчера всё было хорошо».
Потрясла головой и залпом выпила оставшееся кофе.
- Скорее всего, не отошла от страшного сна, да и не поспала необходимое количество времени, - добавила уже вслух, - думаю, быстрая терапия скоро вернёт в норму.
Но такое лечение не помогло, голова разболелась ещё больше, поэтому пришлось выпить цитрамон. Еле успела к нужному времени приготовить дочери завтрак, раньше было не до него, потом ополоснула лицо в холодной воде, для большей бодрости, и направилась в спальню.
- Солнышко, - нежно коснулась плеча спящей дочери, - просыпайся, пора собираться в школу.
Илона сладко потянулась и открыла глаза.
- Уже пора? – спросила невнятно. – Ведь только уснула.
- Пора, родная, - улыбаясь, ответила Маргарита, - быстро поднимайся и в ванну, приводить себя в порядок. Впереди ещё много дел:  одевание, расчёсывание и плетение твоих шикарных волос, а потом завтрак и скоростная пробежка к школе, благодаря медленному приёму пищи.
- Как всегда, одно и то же, - буркнула недовольно Илона, но при виде изменённого лица матери, причём в худшую сторону, добавила уже иным тоном: - Иду, зачем сразу краснеть?
Поднялась с кровати и, надев тапки не на ту ногу, пошлёпала в ванную комнату, издавая при этом неприятные шаркающие звуки. И очень скоро из неё вышла, с почищенными зубами и слегка намоченными глазами, свидетельствующими о добросовестно выполненной работе.
Маргарита сразу же заметила её хитрую уловку, но промолчала, не хотела расстраиваться, и тем самым снова вызвать головную боль.
- Бегом переодевайся, и к зеркалу, приводить волосы в порядок, - сказала ей строгим голосом, - а потом завтрак и всё остальное.
- Мама, почему ты без настроения? – удивилась Илона. – Причём с самого утра. Не с той ноги встала, что ли?
Маргарита ничего не ответила, только тяжело вздохнула и направилась к трюмо за расчёской.
«Так и знала, - промыслила ей вслед Илона, - не с той ноги встала и теперь сгоняет на мне злобу. Но всё равно она моя мама, и я её очень люблю.
Улыбнулась после последнего умного вывода и пошла переодеваться.
Ну а дальнейшие сборы уже пошли довольно таки быстро.
Очень скоро они обе быстрым шагом направлялись к школе, так как в запасе у них оставалось всего лишь пятнадцать минут, а дорога была не такой уж и близкой, с двумя светофорами и несколькими неуправляемыми пешеходными переходами. Спешили изо всех сил, но в школу так и не попали, на подходе к ней услышали страшную новость, от которой им стало не по себе.
- Уроков не будет! – взволнованно сообщила молодая женщина, пробежавшая мимо с мальчиком лет шести, семи. - Возвращайтесь домой, и слушайте новости.
- Что? – переспросила Маргарита, в надежде, что ей всё это послышалось.
Но ответ получила уже не от незнакомки, та была далеко, а отовсюду, причём такой громкий, что едва устояла на ногах, и только благодаря дочери, прижавшейся к ней от испуга. Сообразила сразу, что не время падать в обмороки, так как на ней лежит ответственность за ребёнка. 
Поднялась страшная суматоха. Перепуганные люди кинулись кто куда, а в основном в ближайшие здания: школу, аптеку, больницу, магазины, хотя находиться в них было не менее опасно, чем на улице. От такого ужаса можно было спастись только в подземных бомбоубежищах, метро и крепких подвалах. На мирный прекрасный город был сброшен мощный снаряд, не только разрушивший несколько его строений, и отнявший человеческие жизни. Среди убитых были не только взрослые, но и дети, как выяснилось позже.
- Что это было? – испуганно пролепетала Илона, отнимая от ушей ладони. – У меня звенит в ушах.
- Ничего страшного, родная, - ответила ей Маргарита, с трудом скрывая волнение, - позже объясню, пошли скорее домой.
Схватила её за руку и беглым шагом направилась к дому.
Через небольшой промежуток времени раздался ещё один оглушительный залп, испугавший их ещё больше и заставивший прибавить скорость. Оставшийся путь они уже бежали, не глядя под ноги, и вздохнули облегчённо только тогда, когда оказались в собственной квартире за захлопнутой входной дверью. Но их покой длился не долго. Последовал новый залп, причём намного мощнее двух предыдущих, приведший в дрожь весь дом, и вызвавший у ребёнка панический страх.
- Нет!!! – закричала Илона не своим голосом, схватившись руками за голову. – Не хочу!
Окинула безумным взглядом коридор и испуганную мать и помчалась в спальню, а там рухнула без сознания на пол, не добежав до кровати.
У Маргариты резко потемнело в глазах. Сама чуть не упала на пол. Вовремя опёрлась спиной о ближайшую стену. Набила на ней ощутимый синяк, но на ногах устояла.
- Доченька, - произнесла ослабленным голосом, - я...
Не договорила до конца и помчалась на кухню. И очень скоро вернулась обратно со стаканом холодной воды. 
  Илона лежала на полу белая, как мел и, похоже, не дышала.
- Девочка моя, - пролепетала Маргарита, с трудом перебарывая в себе волнение, -  сейчас тебе станет легче.
Налила из стакана дрожащей рукой в ладонь воды, разлив при этом немалое количество на пол, и побрызгала на лицо дочери. И так продолжала делать до тех пор, пока не добилась желанного результата – привела её в чувство.
Илона сделала глубокий вдох и открыла глаза.
Зато у Маргариты на этот раз нервы сдали: упала головой ей на грудь и разрыдалась.
- Мама, почему ты плачешь? - прохрипела Илона еле слышно и,  вспомнив о случившемся, резко побледнела. – Война…
Повернула голову на бок и тихо заплакала.
Маргарита моментально пришла в себя.
- Всё будет хорошо, солнышко, - ответила ей нежным голосом и, подняв на руки, уложила на кровать, – ты только поспи немного.- Мама, мне страшно, - всхлипывая, пролепетала Илона. – Мы что, погибнем?
Горестные слова маленькой дочери, словно болезненной стрелой, пронзили  сердце матери. Еле сдержала в груди крик отчаяния, вырывавшийся наружу. Даже не почувствовала, как до крови прикусила нижнюю губу, но разумный ответ из себя всё же выдавила:
- Нет, родная. Господь такого не допустит. Знаю точно.
- Спасибо, мамочка, - уже спокойно добавила Илона и погрузилась в сон.
В этот день обстрелов больше не было слышно, ни ближних, ни отдалённый, и ночь прошла спокойно, а вот утро оказалось довольно таки громким: испугало своими сиренами и грохотом не только людей, но и дворовых собак. Разбудило и наших героев, истомлённых страшными событиями минувшего дня и проспавших всю ночь крепким сном.
- Мама, снова война! – испуганно закричала спросонья Илона. – Что делать?
- Бегом в ванную комнату! – спохватилась Маргарита, вскакивая с кровати. – Подальше от окон.
Схватила дочь за руку и босая помчалась вместе с ней в ванную, а потом дрожащей рукой закрыла на задвижку дверь.
И как раз вовремя, иначе ощущения были бы совсем иными, четыре глухие стены слегка добавляют уверенности. Снаружи донёсся зловещий рёв, пролетающего в небе самолёта, а потом страшный грохот, приведший в дрожь весь дом.
 Снаряд, сброшенный с самолёта, снёс крышу жилого пятиэтажного дома, повредив при этом два верхних этажа, и горящими осколками разлетелся в разные стороны. Один из таких осколков и упал недалеко от их дома, как выяснилось позже, после осмотра ближней территории.
Звуковая волна была настолько мощной, что во многих квартирах вылетели стёкла, а в одном из подъездов двери. На удивление, их квартира осталась незатронутой.
За этим взрывом последовало ещё несколько, но уже отдалённых, а потом всё стихло.
Маргарита ополоснула лицо холодной водой и покинула ванную. У неё тряслись не только руки, но и всё тело, не могла выговорить даже одного слова, не то чтобы успокоить дочь, испугавшуюся не меньше её. На кухне она накапала в стакан с водой несколько капель успокоительного, и выпила его залпом, а потом умостилась на стул, чтобы хоть немного отойти от шока. Впереди было много домашних дел, и неизвестно, сколько на них было выделено агрессором времени.
Через небольшой промежуток времени из ванной комнаты вышла Илона и умостилась возле неё на одном из табуретов. В свою комнату она боялась идти, а тем более находиться там одна.
Обе молчали, не в состоянии были о чём-либо говорить, хотя вопросов было много, а ответов на них не было.
Первой тишину нарушила Илона:
- Мама, посмотри в окно! – взволнованно указала рукой. – Там что-то горит, очень много дыма.
Маргарита кинулась к окну и побледнела.
Огромный столб чёрного дыма исходил от одного из домов, находившихся недалеко от их дома, и поднимался высоко в небо. Заметен был и огонь.
Людей на улице почти не было, очевидно боялись выйти из домов, и как наши герои наблюдали из окон за происходящим.
Вскоре в их квартиру донеслись громкие сирены подъехавших машин, очевидно пожарных, полиции и скорой помощи.
Маргарита тяжело вздохнула и принялась готовить завтрак.
Вражеских налётов больше не было, поэтому они остальную часть дня занимались необходимыми делами. 
Вечером к ним приехала мать Маргариты, встревоженная случившимся, и осталась на ночь, по просьбе Илоны.
Среди ночи снова раздался рёв пролетавшего самолёта, сопровождённый воем сирены и оглушительными залпами, очевидно, из наземного оружия. Затем в небе прогремел мощный взрыв, озарив его яркой вспышкой, исходящей от  подбитого вражеского самолёта.
Все трое вскочили с кроватей и побежали в ванную комнату.
Минут двадцать до них снова доносились громкие залпы, а потом всё стихло.
Обессиленная Маргарита с трудом вышла из ванной комнаты, но до спальни дойти не смогла, ноги подкашивались от волнения. Умостилась в кресло, находившееся у её двери, и закрыла глаза.
- Доченька, тебе плохо? – спросила, подошедшая мать.
- Не переживай, мама, - ответила та ослабленным голосом, - уже легче. Уложи Илону в постель, да смотри, не включи по привычке свет, комендантский час. И сама ляг рядом, чтобы не боялась, а я поищу в интернете билеты на ближайший отсюда рейс. Здесь находиться опасно.
Мать тяжело вздохнула и молча направилась в спальню, у двери которой её дожидалась внучка, не решавшаяся идти дальше.
- На тебя билет заказывать? – спросила Маргарита, для уточнения.
«Нет, - донёсся из спальни голос матери, - здесь мой дом и покидать его я не собираюсь, да и надеюсь, что весь этот ужас скоро закончится.  И вообще, иди лучше к дочери, вся дрожит от страха, ей нужна мать, а не бабушка. А завтра, на свежую голову, решишь, как поступить правильно».
- Ты права, - согласилась Маргарита, - нужно лечь. Голова совсем не соображает, могу ошибиться, а деньги с карточки снимут сразу.
Поднялась с кресла и направилась в спальню, уступив у двери дорогу, выходящей из неё матери.
В квартире ещё какое-то время раздавались всхлипывания с трудом засыпавшего ребёнка, вздохи его матери и бабушки, а потом наступила полная тишина.
Вторая половина ночи прошла спокойно, зато утро оказалось довольно таки громким и сотрясающим. Подняло на ноги весь город, лишив многих его жителей, не успевших спросонья добраться до укрытий, не только жилья, но и жизней. Среди них были и дети. А получивших ранения различных степеней тяжести было не меньше.
- Изверги! – прорычала мать Маргариты, хватая на руки перепуганную внучку. – Даже не дали толком отойти от ночной бомбёжки, половина пятого только.
Маргарита молча поднялась с кровати и, шатаясь, направилась к выходу, было не до разговоров.
Очень скоро они втроём находились в ванной комнате, сжавшись в комочки и вздрагивая при каждом оглушительном залпе. Добираться до подвала уже было поздно, да и опасно, так как находился он в соседнем подъезде, поэтому им ничего не оставалось, как положиться на судьбу и дожидаться завершения этого адского разгула.
Беспрерывные залпы длились больше часа, а потом резко прекратились.
Маргарита схватилась за телефоном и побледнела, обнаружив отсутствие интернета.
- Надо же, - только и смогла выговорить.
Мария (так звали мать Маргариты) сочувственно посмотрела на дочь:
- Не переживай, родная, - слегка коснулась её руки, - будем надеяться, что поломка не серьёзная, глядишь к вечеру и починят. Главное, что мы живы – здоровы, и кроме интернета ничего не нарушено. Вода, свет и газ есть, значит, без дела сидеть не будем.
Маргарита сделала глубокий выдох, словно скинула с себя тяжёлый груз, и устремила на мать взгляд своих огромных голубых глаз. Она была на редкость красивой девушкой. Резко отличалась от подруг своей внешностью, разговорчивостью и покладистым характером,  чем вызывала к себе немалый интерес у сильного пола. И при всех этих замечательных качествах вышла замуж за не любимого, оказавшегося среди многочисленных поклонников самым проворным.
- Значит, такова Воля Господа, - ответила матери уже спокойным голосом, - очевидно, предостерёг меня от опасной поездки. Ты, мама, приляг вместе с Илоной, пусть ещё немного поспит, переживания изматывают больше чем физический труд, а я займусь стиркой, пока не вырубили свет.
- Ты права, - согласилась Мария, - ребёнку нужно поспать.
Едва Илона коснулась головой подушки, как сразу же погрузилась в сон, успев пролепетать невнятно:
- Бабушка, ты не уйдёшь?
Мария смахнула накатившуюся слезу и еле слышно ответила:
- Нет, солнышко, спи спокойно.
И снова начался день, насыщенный спешной домашней работой и переживаниями о внезапных бомбёжках, беспощадных и разрушительных. Но на их счастье день прошёл спокойно и последовавшая за ним ночь также, а к утру уже появился и интернет.
- Будешь заказывать билеты? – спросила Мария у дочери.
- Подожду немного, - задумчиво ответила Маргарита, - не хочется срываться, сломя голову, и ехать куда попало, да ещё и с ребёнком. А пока затишье нужно всё хорошо продумать, договориться с друзьями из Европы, чтобы помогли с жильём. Ну, и узнать о многом другом, не менее важном, а особенно о временной работе, чтобы было на что жить.
Мария тяжело вздохнула:
- Тебе виднее. Ладно, занимайся своими делами, а я схожу в магазин за хлебом, а заодно и в аптеку, голова временами кружится, да и подташнивает, очевидно, давление.
Сняла с вешалки сумку и направилась к выходу.
- Будь внимательна, - бросила ей вслед Маргарита, - а особенно смотри под ноги, мало ли какой сюрприз может на дороге валятся. И не забудь одеть ледоходы, на улице мороз, а после вчерашнего дождя может быть и гололёд.
Но вместо ответа услышала звук закрывшейся двери.
- Мама, мама, - недоумевая, покачала она головой. –  Когда же ты успела одеться?  Как метеор! И такая всю жизнь. Одно только радует, что также быстро вернёшься, не вызовешь переживаний длительным отсутствием.
Но на этот раз Маргарита ошиблась, мать задержалась с покупками, причём слишком, отсутствовала целый час, чем вызвала у неё не только заинтересованность, но и волнение. За прошедший час она так и не решила куда ехать, поэтому отложила покупку билетов на позже и набрала номер телефона матери.
- Мама, ты где? – спросила слегка взволнованным голосом. – Почему так долго не возвращаешься, ведь все магазины рядом, и аптеки также. У тебя всё в порядке?
«У меня да, - донёсся из телефона голос матери, - а вот в городе нет».
- Что значит: нет? – насторожилась ещё больше Маргарита.
«Магазины пустые, нет никаких продуктов, и аптеки также».
- Не может быть! – не поверила Маргарита. – Я пять дней назад скупилась в магазинах всем необходимым, прилавки были забиты различными товарами. Заходила и в аптеку за витаминами для Илоны, и не обнаружила отсутствие лекарств. Может ты ошиблась? Зашла не в те здания?
«Я слегка не в норме, давление пошаливает, - уже обижено добавила Мария в трубку, - но не свихнулась, чтобы забыть, где находятся магазины, а тем более аптеки». К тому же хочу тебе сообщить….
- Не обижайся, мама, - перебила её Маргарита, - это я сказала, не подумав, из-за взволнованности. Продолжай, что  хотела сказать.
«То-то же, - донёсся из трубки уже обычный голос матери, - а то: ошиблась. Я никогда не ошибаюсь, особенно в местонахождении продовольственных магазинов, знаю, когда и в каком проходят выгодные акции. Так вот, ещё одна неприятная новость: отсутствует весь общественный транспорт, не ходят ни троллейбусы, ни маршрутки, ни автобусы. Троллейбусные провода местами валяются прямо на проезжей дороге, но их уже ремонтируют. Люди говорят, что разбомбили наш районный завод. Досталось и ближним жилым домам, как многоэтажкам, так и частным, а провода порвало мощной звуковой волной. Ну, а продукты скупили в магазинах буквально за последние два дня, хватали все подряд: и дешёвые и дорогие. Очереди были огромные, как внутри, так и снаружи. Осталось только дорогое спиртное, и то скоро закончится, отпускают всего лишь по две бутылки в руки. Кто берёт для успокоения нервов, кто для промывки мелких ран, а кто просто так, глядя на других. Как говорится: в хозяйстве всё пригодится. Та же история и с аптеками. Время опасное, не спокойное, слишком много раненых, вот и выгребли лекарства, набрались про запас».
- Неприятные новости, – задумчиво сказала Маргарита.
«Согласна, - добавила мать в трубку, - но ничего не поделаешь, время такое».
- Иди уже домой, мама, не испытывай судьбу, мало ли.
 «Не переживай, доченька, в городе спокойно. Людей на улицах полно, к тому многие из них несут в руках хлеб. Говорят, что его раздают бесплатно недалеко от школы, возле  пятиэтажного дома, что находится напротив городской больницы. Ну, ты меня поняла. Смотаюсь и я туда, вернее, уже бегу, а вдруг повезёт, и мне достанется хотя бы одна буханка. По разговорам счастливцев поняла, что там огромная очередь».
Только она договорила, раздался сильнейший залп, за которым последовала оглушительная, завывающая сирена, сопровождённая зловещим воем двух самолётов, пролетающих низко в небе. Затем прогремели подряд три мощных взрыва, приведших в дрожь землю, и множество оружейных залпов.
Земля запылала огнём, а небо покрылось чёрным дымом, исходящим от подбитого в нём самолёта. Вражеский бомбардировщик ещё какое-то время пролетел над жилыми домами, оставляя за собой длинный чёрный хвост, и рухнул в небольшую речушку, находящуюся недалеко от местного рынка. Второму самолёту повезло: удалось уйти от расправы.
Мама, - еле слышно произнесла Маргарита и свалилась без чувств на диван.
А возле неё рядом упала её маленькая дочь, бледная как мел, с обезумевшими от страха глазами, но при сознании. Из её детской вздымающейся груди исходили рычащие нечеловеческие звуки, а глаза были сухими. На рыдание уже не было сил.
От страха у Марии чуть сердце не выскочило наружу, резко потемнело в глазах, подкосились ноги, и казалось, что голова вот-вот расколется пополам. Но на её счастье рядом находился светофор, иначе бы свалилась прямо на асфальт. Врезалась в него спиной и сползла вниз, не замечая перепуганных и даже окровавленных людей, пробегавших мимо, и не слыша их криков и стонов. И просидела в таком отрешённом состоянии до тех пор, пока не почувствовала сильную боль в спине, намного превышающую головную. С трудом поднялась на ноги, придерживаясь руками о светофор, и шатаясь, как пьяная, поплелась домой.
К этому времени Маргарита уже пришла в себя; сидела на диване, крепко сжимая в объятиях свою дочь и, пошатываясь, повторяла одно и то же:
Успокойся, родненькая, мама с тобой. Скоро мы отсюда уедем. Навсегда. Это я тебе обещаю.
Илона уже не издавала странных грудных звуков, кроме еле слышных всхлипываний, а из её огромных голубых глаз катились обильные потоки слёз, принёсшие ей облегчение и душевный покой.
От звука резко открывшейся двери вздрогнули обе.
- Мама, это ты? – опомнилась Маргарита.
- Я, - прохрипела Мария.
Скинула с себя курточку и, закрыв рот ладонью, прямо в сапогах, помчалась в туалет избавляться от рвоты, резко подкатившей к горлу и вырывавшейся наружу. Давление проявилось во всей своей красе. После этих неприятных выбросов ей стало намного легче: слегка порозовела, исчез звон в ушах, а в глазах перестало искрить.
Маргарита облегчённо вздохнула:
- Слава Богу! Жива.
- Жива, - пролепетала Мария, ополаскивая лицо холодной водой, - даже самой не верится.
Едва она умостилась на диван возле дочери и внучки, чтобы рассказать о случившемся, как раздался звонок в дверь.
- Кто это может быть? - удивилась Маргарита, вздрогнув от неожиданности. – Да ещё в такое опасное время. Знакомые всегда предупреждают о своём визите, причём заранее.
- Сразу не открывай, - насторожилась Мария, - посмотри в глазок, а потом спроси, для уточнения. Безопасность излишней не бывает. Или же подожди у двери, если чужой, то позвонит какое-то время и уйдёт, решит, что никого нет дома.
- Ты права, - согласилась Маргарита, усаживая дочь на диван, - сразу открывать не буду, и светится также. Безопасность не помешает.
А пока они решали, как поступить правильнее, кратковременные звонки в квартиру сменились на один, но бесконечный и раздражающий.
 - Что за наглость?! – возмутилась Мария. - Присосался к звонку как клещ. Нетерпёж, прямо зашкаливает.
- Или присосалась, - усмехнулась Маргарита, направляясь к входной двери, - догадываюсь, кто на такое способен.
И она не ошиблась: едва коснулась рукой дверного глазка, чтобы убедится в своей догадке, как к дотошному звонку добавился раздражённый голос её близкой подруги, преданной, но на редкость наглой.
«Марго, открывай! Это я – Луиза. Знаю, что ты дома, видела, как твоя мать зашла в подъезд».
Маргарита открыла дверь и оторопела, такой взъерошенной свою подругу она ещё ни разу не видела. Волосы на голове торчали дыбом, вся в ссадинах, и в разорванном по бёдрам гламурном платье, не говоря уже о двух помятых батонам в руках, один из которых был надгрызенным и измазанным помадой в местах укусов.
- Только без комментариев, - деловито опередила её Луиза, забегая в квартиру, - знаю, что выгляжу не очень, не до шарма. Рвануло прямо за спиной, и не раз, еле унесла ноги. По дороге пару раз навернулась, чуть батоны из рук не выронила. Слегка помялись, но есть можно. Не напрасно же выстояла за ними километровую очередь, причём ради вас, неудобно было идти в гости с пустыми руками. Только вот не знаю, куда делась моя курточка, а точно помню, что была в ней.
- Луиза, - только и смогла выговорить Маргарита.
- Ты права: повезло, - продолжила подруга в том же духе, - мне всегда везло, думаю, ты и сама в курсе.
Маргарита улыбнулась, ей стало немного легче.
Луиза умела поднимать настроение, но и портить также, особенно высокомерным – таким как сама, любящим приукрасить и превзойти над остальными. Поэтому, кроме Маргариты,  других подруг у неё не было. Подходила ей по всем параметрам, особенно своим острым умом, покладистым характером и умением вовремя и безобидно приструнить, иначе бы навредила себе капитально, и в первую очередь в вузе, где они познакомились, учась на одном факультете. В общем, была для неё мудрым балансом между заносчивостью и здравомыслием.
В этот момент к ним подошла Мария, с трудом поднявшаяся с дивана, очевидно, при падении сильно ударилась кобчиком, да и ноги дрожали, как после изнурительной прополки огорода.
- Доброе утро, тётя Мария, – выпалила Луиза, расплывшись в улыбке. – Ну и скорость у вас! Любому спортсмену на зависть. Гналась за вами на всех парах, а догнать так и не смогла.
- Какая скорость, детка? – удивилась Мария. – Ползла как черепаха. Шатало во все стороны при каждом сделанном шаге, еле домой добралась. Ты, наверное, меня с кем-то перепутала. Ладно, что теперь об этом говорить, - махнула рукой, - положи батоны на стол и присядь на диван. Там и расскажешь о случившемся уже более подробно, если, конечно, появится желание.
- Конечно, расскажу, - деловито добавила Луиза. – Разве можно о таком умолчать? Для чего я тогда к вам пришла?  Да ещё в таком позорном виде!
Тут она вспомнила о предыдущей причине своего прихода, высказанной вслух, и сменила тон:
- Ну, и чтобы принести вам батоны, как я уже говорила. Знаю, что хлеба вы сейчас нигде не купите. А заодно и... 
- Пошли на диван, - вмешалась Маргарита, не дав ей договорить, - ты, наверное, очень устала после такой пробежки.
Луиза вручила Марии батоны, всегда поступала по своему, и, опередив подругу,  направилась в зал. А там плюхнулась на диван, рядом возле Илоны, смотревшей на неё широко раскрытыми глазами, и, поправив на голове волосы, буркнула досадно:
- Всю причёску испортили, косоглазые снайперы!
- Тётя Лиза, - пролепетала Илона, не отрывая от неё глаз, - здравствуйте.
- Привет, Розочка, - опомнилась Луиза, и тут же побагровела, обнаружив новую неприятность: - Мои ногти?! Сломала свой любимый ноготь! Целый час просидела в парикмахерской, а за какие-то несчастные пять минут все мои старания пошли коту под хвост!
Небольшое разъяснение: Розочкой она называла Илону из-за редкой красоты её лица и нежной бархатной кожи.  Считала, что прежде чем давать ребёнку неподходящее имя, должны были посоветоваться с ней – лучшей подругой и знатоком многих имён и их значений. Хотя имя Илона, ей нравилось также, но виду не подавала, слишком задетым было её самолюбие. Плюс – остался осадок от пережитого в детстве. От рождения она носила другое имя - Матрона, целых шестнадцать лет, и сменила его только при подаче документов на паспорт. Всю жизнь обижалась на мать, назвавшую её в честь родной бабушки, которую она даже в глаза не видела. Хотя дело было вовсе не в бабушке, пропавшей без вести во время войны, она против неё ничего не имела, не было на то причин, а в самом имени, несоответствующем времени и моде. А вот имя Луиза звучит совсем иначе, соответствует моде и красоте её лица, хотя красоты в нём было мало, а только лёгкая смазливость, и та подпорченная броским макияжем. Но она была в восторге от своей внешности, а значит, и нравилась всем, иначе быть не могло.
Маргарита села в кресло, находившееся возле дивана, и устремила на подругу вопросительный взгляд.
- Сама видишь, что сделали со мной эти недоумки! – ответила на её взгляд Луиза. – Чтоб им…
- Очень жаль, подружка, - посочувствовала ей Маргарита, перебив красноречие. Расскажи, как это случилось?
Луиза была вспыльчивой, но и быстро отходчивой; последнее было одним из её положительных качеств. Наговорит много лишнего, а потом недоумевает: за что на неё обижаются.
- Сейчас, соберусь с мыслями, - предупредила она, напрягая память, и после небольшой паузы продолжила: - В голове сплошная каша, но многое помню. Так вот, утром я проснулась, как никогда, в хорошем настроении, ночью не кукарекал петух, живший у соседа на балконе и терроризировавший весь дом своей лужёной глоткой. Очевидно, сварил из него холодец, наконец-то. Посмотрела на себя в зеркало и пришла к выводу, что выгляжу неплохо, но элегантная причёска всё же не помешает, и маникюр также. Схожу в парикмахерскую, а потом решу, что делать дальше. Не сидеть же дома, когда на улице тишина и, похоже, потеплело. Определила по чересчур яркому солнцу и капанию с крыши, если только соседка с верхнего этажа не вывесила мокрое бельё за балкон. Выглянула с балкона и слегка огорчилась: таки вывесила. Неужели нельзя было его как следует выкрутить, чтобы не вызывать у соседей ложных догадок? Ладно, - успокоила я себя, - на больных не обижаются. А на улице действительно тепло, можно обойтись без головного убора и зимней курточки. Осенняя намного короче, не будет скрывать моего гламурного платья, да и  мне больше подходит по фигуре, выгляжу в ней намного стройней.
Последовала короткая пауза, очевидно Луиза снова собиралась с мыслями.
- Ну, так вот, - продолжила она, - с важными вопросами было покончено, поэтому я приступила к делу: в первую очередь позвонила в парикмахерскую и договорилась на утреннее время, чтобы не испортить себе весь день, потом искупалась под душем и быстро перекусила, так как на растягивание удовольствия уже не оставалось времени.
Маргарита слегка скривилась, но промолчала из вежливости, промыслив при этом:
«Кому нужны такие подробности? Могла бы обойтись и без них».
Луиза, естественно, заметила иронию на лице подруги, в комнате было достаточно светло, но восприняла её по-своему, а точнее, в свою пользу:
- Знаю, что сама виновата, можно было договориться и на другое время, оставить на сборы хотя бы час, а так, пришлось мчаться изо всех сил. Еле успела. Ну, а уже на выходе из парикмахерской, глядя на себя в зеркало, я вспомнила о вас и решила пойти к вам в гости. Только вот была одна проблема: с пустыми руками идти неудобно, ребёнок может обидеться, а купить конфеты, или какую-нибудь игрушку негде. Но мне повезло, по дороге, возле одного из пятиэтажных зданий, на первом этаже которой находился продуктовый магазин, я увидела людей, толпившихся возле микроавтобуса, и решила, что привезли продукты. Когда же подошла ближе, то поняла, что привезли хлеб, а от людей узнала, что двухдневной давности, поэтому будут раздавать бесплатно. Хлеб тоже неплохо, - решила я, становясь в очередь, - тем более в такое время, когда в магазинах пусто. Конечно, я могла бы взять и без очереди, ты меня знаешь, не из мучеников, немного бы постояла для приличия, а потом бы упала в обморок, на кого-нибудь, чтобы не покалечиться при падении. Совесть не позволила так поступить, в очереди было много стариков и женщин с маленькими детьми, а детей я люблю, знаешь, как отношусь к твоей голубоглазой Розочке. Ну, а стариков слегка уважаю, хотя и называю свою соседку: старой каргой, заслужила такое изысканное обращение своим  скверным языком. Наряды ей, видите ли, мои не нравятся, говорит: слишком вульгарные, зад еле прикрывают. Однажды чуть юбку с меня не стянула, вместе с нижним бельём, так вцепилась своими корявыми клешнями. Еле сдержалась, чтобы не набить ей морду, вовремя вспомнила о своём высшем образовании, а умный человек никогда не опустится до драки с ширпотребом,  только плюнет в морду и уйдёт, что я и сделала. В общем, простояла я в очереди целых два часа, и досталось мне всего лишь два батона, буханок не хватило, хотя давали их только по одной в руки. Откусила кусок от батона, так как сильно проголодалась к этому времени, и направилась к вам. Возле следующего пятиэтажного здания тоже была огромная очередь, только в аптеку, похоже, завезли какие-то лекарства, но мне было уже не до них, ноги гудели, как после марафонского пробега, и спина стояла колом, больно было разогнуться. В общем, кое-как дошла до первого перекрёстка, а потом перешла дорогу на противоположную сторону улицы, чтобы хоть немного отдохнуть на одной из лавочек небольшого городского сквера. Но желаемого так и не получила, незваные гости помешали. Неожиданно раздался такой сильный грохот, что у меня заложило уши и перехватило дыхание. Еле устояла на ногах. За грохотом последовала воздушная тревога, прочистившая мне одно ухо, как говорится: клин клином вышибают, а вместе с ней в небе появились два вражеских самолёта и, сбросив с себя убийственный груз, полетели дальше. Дела плохи, - опомнилась я, - надо уносить ноги, пока не поздно. Но едва развернулась в нужную сторону, прогремел такой мощный взрыв, что задрожали не только дома, но и земля. За первым последовали ещё три подобных взрыва, потом два не менее оглушительных залпа, очевидно, из наземных орудий, и вой одного подбитого самолёта. Резко пошёл на снижение, волоча за собой длинный хвост чёрного дыма. Второму удалось уйти от расправы.  Меня же звуковой волной так отшвырнуло в сторону, что если бы не пышный кустарник, на который я приземлилась, то мало бы не показалось. А так, отделалась только ссадинами и испорченным внешним видом. Другим повезло меньше. Когда же выбралась из кустов и повернулась в нужную сторону, чтобы разобраться в случившемся, то оторопела, увидев страшную картину. Но быстро взяла себя в руки и чуть приблизилась, для более чёткого обзора. На земле лежало много окровавленных людей, убитых или раненых, со стороны сложно было понять, а выжившие, как безумные, неслись сломя голову, перепрыгивая через них, а кто и прямо по ним. Среди всех пострадавших, лежавших на земле, были и маленькие дети. Машина, с остатками хлеба, пылала огнём, и пятиэтажный дом, возле которого она находилась, также, а два соседних, тоже пятиэтажных дома были повреждены до неузнаваемости. В них отсутствовали входные двери, стёкла, и даже балконы, но не все, оставшиеся были порядком изуродованы. А у самой дороги зияла широченная воронка, оставленная зверским сюрпризом. Но это ещё не всё. Городская больница пострадала не меньше жилых домов: осталась не только без стёкол, но и без крыши. Слегка досталось и школе.
После небольшой паузы она продолжила снова:
- На дальнейший осмотр у меня уже не было сил, да и резко бросило в жар, очевидно, от расстройства, поэтому я скинула с себя курточку, чтобы не отключится, и помчалась к вам, а вернее за твоей мамой, летевшей впереди меня, как скоростная торпеда. А ещё утверждает, что еле волокла ноги. Если бы так было на самом деле, то я бы её не только догнала, но и перегнала. Язык чуть не вывалился по дороге, так бежала.
На этом её красноречие прервалось, вспомнила важную, упущенную ранее, деталь:
- Так вот где может быть курточка! А я битый час ломала голову: куда она могла деться? Ведь точно помню, что одевала. Уже подумывала, что кто-то спёр, пока я отходила после скоростного полёта в кусты. Надо будет за ней смотаться, а то ещё кто-нибудь подберёт, модная ведь. Слегка отдохну и побегу.
Маргарита тяжело вздохнула:
- Тебя переубедить сложно. Главное, будь осторожна, когда пойдёшь, особенно смотри под ноги.
Минут через десять Луиза отправилась за курточкой, на более длительный отдых у неё не хватило терпения, и вернулась только через час, изрядно промокшая, но с новостями.
- На улице дождь? – поинтересовалась Мария.
У Луизы округлились глаза от удивления:
- Какой может быть дождь?  Марья Ивановна! Солнце вовсю светит.
- Тогда почему ты такая мокрая? – вмешалась Маргарита, подошедшая к этому времени.
- Случайно попала под струю воды из пожарного шланга, - объяснила Луиза, снимая курточку, - когда заглянула в подъезд разбомблённого пятиэтажного дома. Столько гадостей наслушалась от пожарников, и, естественно, в долгу не осталась. А вот, с полицией…? – сделала недовольную гримасу, - Пришлось прикусить язык и убираться вон, по их вежливому совету. Но мне было уже по барабану, достаточно увидела и услышала. Расскажу чуть позже, а сейчас в душ, нужно отмыться от негатива. Дай мне какую-нибудь одежду, а свою я заброшу в стиральную машинку, и, похоже, останусь у тебя сегодня на ночь. Не идти же в таком непристойном виде домой? Бабы целыми днями сидят на лавочках у подъездов, дожидаются воздушных тревог, а заодно, и перемалывают кости всем подряд. Да и подвал под боком. Соседка не упустит возможности: поиздеваться.
- Конечно, оставайся, - обрадовалась Маргарита, - с тобой намного спокойнее, никогда не унываешь. Иди, купайся, а потом обедать, мама только сварила суп. И спасибо за батоны, хлеба у нас уже не было, закончился вчера вечером.
- Не за что, - довольно ответила Луиза, закрывая за собой дверь ванной комнаты.
Через пару минут из ванной стало доноситься её довольное пение, смешанное с шумом льющейся воды.
Мария, недоумевая, покачала головой:
 – Надо же? Пережила такой стресс, сама чуть не погибла, ужасов насмотрелась, и поёт. Словно это было вовсе не с ней.
Маргарита задумчиво улыбнулась:
- Такая она есть.
- Таким и жить легче, - добавила Мария и пошла на кухню, ставить на стол посуду.
Во время обеда Луиза рассказала о том, что увидела вблизи, хотя нового в её рассказе было мало, кроме того, что пострадавших на земле уже не было, их забрали скорые, и асфальт был отмыт от крови.
 А чуть позже, из новостей, они узнали о количестве раненых и убитых. Среди тяжелораненых оказалась и учительница Илоны. Её квартира находилась в одном из изувеченных пятиэтажных домов. Осколки стекла вонзились ей прямо в лицо. По прибытии в больницу её сразу же прооперировали, но она всё ещё  находится в тяжёлом состоянии.
От такой страшной новости Илона расплакалась, да так сильно, что все попытки её успокоить оказались безуспешными. У ребёнка случился нервный срыв. Только одна Луиза смогла к ней достучаться, и опять же своим несравненным методом: убедила, что знает, кто это сделал, так как находилась поблизости, и пообещала отомстить подобным способом: подловить и расцарапать ногтями морду. Плач моментально сменился смехом. Такое наказание её  не только успокоило, но и рассмешило.
Вторая половина дня прошла спокойно и большая часть ночи также, зато в четыре утра раздался такой сильный грохот, что вздрогнул весь дом, а из некоторых окон посыпались стёкла.
- Козлы! – недовольно буркнула Луиза и, укрывшись с головой, продолжила спать.
Остальные, за считанные секунды, оказалась в ванной.
- За что? – отчаянно пролепетала Маргарита, прижимая к груди сонного ребёнка, и разрыдалась.
Снова раздался сильнейший грохот, затем свист чего-то пролетевшего возле самого дома, и мощный удар о землю.
Мария потрясла головой, чтобы прийти в норму, и направилась к спящей Луизе.
- Лиза, вставай, - слегка поколыхала её за плечо, - здесь находиться опасно, кровать стоит у самого окна.
- Да пошли они! - возмутилась Луиза, высунув голову из-под одеяла.  – Буду я ещё под них подстраиваться! Ночь на дворе! Пусть стреляют, раз ума нет, а я хочу спать!
Отвернулась к стенке и продолжила спать.
Последовало ещё несколько залпов, но уже отдалённых, и вернулась прежняя тишина.
 Воздушной тревоги на этот раз не было, как и вражеских самолётов, спящий город был обстрелян ракетами.
 - Отвели душу, ироды, - злобно буркнула Мария и, склонившись к дочери, сидевшей на корточках, продолжила уже ласковым голосом: - Дай мне внучку, доченька, уложу её в постель, пусть ещё поспит. И ты тоже ложись, лица на тебе нет: белая как мел. Ещё слишком рано, да и на улице темно, чтобы заниматься делами, а свет включать нельзя, комендантский час, только в санузлах он незаметен.
- Я не смогу уснуть, - тихо ответила Маргарита, отдавая ей ребёнка, - слишком перенервничала.
- Ну, хоть приляг ненадолго, всё ж легче будет спине.
- Боюсь. Лучше возьму с комнаты стул и посижу здесь.
- Как хочешь, а я лягу возле Илоны и постараюсь уснуть, иначе весь день буду ходить как побитая, хватает и пониженного давления.
Ровно в шесть утра, по неприятной привычке, проснулась Луиза, чтобы сходить в туалет по нуждам, и оторопела, увидев подругу, сидящей в ванной комнате.
- Марго, что за прикол? Сидишь здесь, как привидение! У меня чуть душа не ушла в пятки, от неожиданности.
- А что мне остаётся делать, - уныло ответила Маргарита, -  сна ни в одном глазу, хотя спать очень хочется. Даже ощущается дрожь во всём теле.
- Это нервы! – пришла к выводу Луиза, забыв о потребностях. – Знакомые симптомы. Со мной подобное было, после неудачной покупки платья в элитном магазине. Чуть крыша не поехала, так расстроилась.
Маргарита еле сдержалась от смеха, знала её элитные магазины, марки секонд-хенд. Хотя в них можно было купить и хорошие вещи, намного дешевле и качественней базарных. Сама в них постоянно отоваривалась, особенно в дни завоза.
- Хитрая продавщица попалась, - продолжала Луиза в том же духе, - забила мне баки так, что я не заметила на нём брак, во время примерки, причём на самом броском месте. Любовалась, любовалась своими формами со всех сторон, особенно шикарным видом сзади, а прожжённой дырки так и не заметила. Очевидно, она  самовольно им попользовалась, а потом решила поскорее продать, чтобы не уволили с работы. Одного не могу понять: как можно было не заметить дымящейся сигареты и умоститься на неё задом? Ну да ладно, у каждого свои недостатки. Утром я помчалась в магазин, и чуть не упала в обморок возле его закрытой двери, прочитав ужасное объявление «Переучёт. Магазин откроется через три дня». Благо, что у меня дома были хорошие успокоительные, случайно забытые супругом после развода. Выпила одну таблетку, и будто заново на свет родилась, а то не знаю, как  бы пережила их многодневный переучет. Через три дня мне та же продавщица молча вручила другое платье, не менее шикарное, а это сказала выбросить в любой мусорный бак, так как оно уже было внесено в список проданных. Но я не дура, чтобы выбрасывать такое крутое платье. Дома подлатала на нём дырку, и теперь ношу с превеликим удовольствием, но только вечерами, при дневном свете латка, к сожалению, заметна. После этого неприятного случая я одну успокоительную таблетку всегда ношу с собой. И на этот раз положила в кармашек лосин, а вечером, перед стиркой вытащила, выработалась привычка. Если хочешь, могу уступить её тебе, для лучшей подруги мне ничего не жалко. Дома у меня их ещё предостаточно.
- А ты уверена, что это успокоительное, а не что-то другое? – слегка засомневалась Маргарита, хотя и горела желанием поскорее избавиться от гнетущего состояния.
- Конечно, уверена, - обиделась Луиза, - ведь проверила на себе. Стала бы я….
- Ладно, не обижайся, - перебила Маргарита, зная её разговорный размах, - неси таблетку, иначе у меня голова расколется от волнения.
От Луизы и след простыл.
 Через пару минут она вернулась в ванную комнату с таблеткой в руках и полным стаканом воды.
- Пей! – деловито вручила подруге и то и другое, и замерла в ожидании.
Маргарита, не раздумывая, выпила лекарство, и тяжело вздохнула:
- Надеюсь, поможет.
- Поможет, - буркнула под нос Луиза, забирая у неё из руки пустой стакан.
Когда же вернулась с кухни, то расплылась в довольной улыбке:
 - А ты ещё сомневалась.
Маргарита сидела на стуле уже с полузакрытыми глазами.
Но тут до Луизы дошло, что радоваться рано, и если вовремя не уложить подругу в постель, то та завалится спать прямо в ванной.
 - А ну не отключаться, - слегка похлопала её ладошкой по щеке, - держись за меня, помогу дойти до кровати.
- Да, конечно, - невнятно ответила Маргарита, с трудом поднимаясь со стула, - помоги дойти до кровати, я почему-то засыпаю.
- Ночь не спала, и ещё удивляется, - буркнула Луиза под нос, закидывая её руку себе на плечо, - сообразительность на нуле.
 Добрались они конечно до спальни не сразу. Маргарита засыпала прямо на ходу, и Луизе постоянно приходилось приводить её в чувство. 
Коснувшись головой подушки, Маргарита сделала глубокий вдох и погрузилась в сон.
Луиза облегчённо вздохнула и пошла в туалет, наконец-то.
 В восемь утра, Мария проснулась и, поцеловав всё ещё спавшую внучку, направилась в спальню дочери, в надежде, что ей  всё-таки удалось пересилить своё волнение и уснуть. И, естественно, обрадовалась, увидев её спящей, хотя сильная бледность на её лице вызвала в ней одновременно и тревогу. Когда же прислушалась к её дыханию, то облегчённо вздохнула:
- Ровное, значит всё в порядке. Отоспится, как следует, и порозовеет.
Но её сон оказался довольно-таки длительным, даже Луиза удивилась, когда та проспала весь день, а потом всю ночь, и не проснулась.
- Что за таблетку ты ей дала выпить? – не на шутку встревожилась Мария. – Пыталась её разбудить, и бесполезно. Спит как убитая. Так долго она ещё никогда не спала.
- Таблетка здесь не причём, - деловито ответила Луиза, - на себе проверила, и не раз. Проснётся, никуда не денется. Очевидно, мало спала за последнее время, вот и отсыпается.
Луиза до сих пор находилась у них в гостях, сначала по просьбе Илоны, до пробуждения мамы, а потом из любопытства, естественно, не высказываемого вслух, и своих неприятностей хватало.
«Что же с нею не так? – никак не могла понять. - Сделала доброе дело, на свою голову, а теперь ещё и виноватой останусь. Хотя, что такого может с ней случиться? Спит ведь».
Но на четвёртые сутки и сама встревожилась, не меньше Марии, а Илона, так та, вообще расплакалась:
- Что с моей мамой? Почему она до сих пор спит?
- Надо вызывать «скорую»! – взволнованно кинулась Мария к телефону. – Может, сделают нужный укол, чтобы проснулась.
К их величайшему удивлению «скорая» приехала очень быстро.
- Она что-то принимала перед сном? – спросил врач после осмотра. – Отклонений от нормы я не вижу. Давление чуть пониженное, но так и должно быть во время сна.
- Успокоительную таблетку, - выпалила Луиза, - слишком переволновалась во время ночной бомбёжки. Тряслась как в лихорадке, да и никак не могла уснуть. Вот и пришлось….
- Название? – перебил её врач.
Луиза помчалась в выделенную ей комнату и через пару минут вернулась с картонной упаковкой от таблеток, пустой и изрядно потрёпанной.
- Вот, - вручила её врачу, - и больше ничего.
У врача округлились глаза от удивления:
- Так это же сильнейшее снотворное! Отпускается в аптеках только строго по рецептам. Ей его назначали?
- Не ей, а моему бывшему супругу – психопату неуравновешенному. Оставил мне его на память, после развода, - отчиталась Луиза.
  - Меня не интересует ваша личная жизнь, - строго продолжил врач. – Зачем вы дали ей это лекарство? Можно было обойтись и обычными успокоительными каплями, отпускаемыми без рецептов.
- В аптеках пусто! – разозлилась Луиза. – Или для вас это новость? А кроме этих таблеток, вернее, одной таблетки, у нас ничего больше не было. По-вашему, я должна была спокойно смотреть на её страдания?
У Марии потемнело в глазах, нервы сдали, и если бы не кресло, стоявшее за спиной, то свалилась бы на пол.
- Вам плохо? – поинтересовалась медсестра, заметившая её бледность.
- Всё в порядке, - ответила Мария, - со мной такое случается. Занимайтесь моей дочерью.
  - Ладно, - задумчиво продолжил врач, - выпила, так выпила. Одна таблетка не могла вызвать такой длительный сон, очевидно, причина в другом. Подождём до завтрашнего утра, не хочется вводить ей психотропные препараты, могут вызвать побочные явления, девушка то молоденькая, да и красавица писанная, глаз не оторвёшь, а если и к этому времени не проснётся, тогда уже пустим в ход всё необходимое. Вызовете повторно «скорую», а предупрежу, чтобы мне сообщили. Всего доброго.
Вручил Луизе её пустую упаковку и направился к выходу.
Едва за ним захлопнулась входная дверь, Илона кинулась к спящей матери и, заливаясь слезами, принялась целовать её щёки,  глаза, лоб, руки, с трудом выговаривая слова:
- Мамочка, проснись. Я теперь всегда буду послушной, ты только проснись.

Глава 2. Габриэла.

Маргарита сделала глубокий вдох и открыла глаза.
- Илона, это ты? – спросила удивлённо. – Я тебя еле узнала. Что у тебя за причёска? И платье? Кто тебя так нарядил? И зачем подвела карандашом брови? Маленькая ведь ещё. На мартышку стала похожа.
Но от внезапной догадки, тяжело вздохнула:
- Луиза. Только она на такое способна.
- Сама ты мартышка! – злобно прорычала Илона. – И моё имя Ивета! Заруби это себе на носу! Поняла?
Маргарита побледнела. Никак не ожидала такого услышать. К тому же по слегка хрипловатому голосу и унизительному обращению поняла, что это не Илона, а девочка очень похожая на неё. Когда же осмотрелась по сторонам, то чуть не лишилась чувств, увидев незнакомую старинную обстановку. Только и смогла выговорить:
- Где я?
- Отец! – крикнула Ивета, похлопав её по щекам. – Иди скорее сюда. Твоя любовница пришла в чувство. Тоже мне, краса невиданная! С удовольствием выколола бы ей кинжалом глаза, чтобы не сводила ими с ума мужчин. Бесстыжая девка!
«Не смей её так обзывать! - донёсся со стороны строгий мужской голос. – Ты же благородная девица».
Потом появился и его хозяин – изысканно одетый мужчина, лет тридцати пяти, и приятной внешности, хотя по усам и короткой бороде сложно было разобраться в его настоящем возрасте, может быть был и моложе.
- Знаю, что благородная, - буркнула под нос Ивета, - плохо, что ты этого не помнишь, опустился до простолюдинки.- В её жилах течёт царская кровь! – вскипел отец. – Намного знатней нашей!
- Наполовину! – злобно прошипела Ивета, сузив глаза. – Её мать была обычной служанкой, да ещё и блудной.
- Замолчи! – опомнилась Маргарита, устремив строгий взгляд на дерзкую девчонку. – Кто дал тебе право меня оскорблять?! Ведь ты меня совсем не знаешь! Да, ты похожа на мою дочь, но далеко не она! Где твоё воспитание? Совсем не видишь разницы в возрасте! И что за чушь вы оба несёте? Какая служанка? Какая царская кровь?
У незнакомца округлились глаза от удивления:
- Габриэла, что с тобой? Ты на себя не похожа! Говоришь как-то странно, да ещё и с акцентом. Раньше я у тебя его не замечал. И какая дочь? Ведь ты незамужняя! Или я чего-то не знаю? У тебя есть внебрачная дочь?
- Какая мать, такая и дочь, - презрительно усмехнулась Ивета.
- Ну, это уже слишком! – разозлилась Маргарита. – Да, кто вы такие?! Я вас не знаю и знать не хочу! И зовут меня Маргарита, а не Габриэла! А замужем я, или нет, это не ваше дело. Чем оскорблять и задавать неуместные вопросы, лучше скажите, где я нахожусь, и как отсюда уехать.
Смахнула ладонью со лба пот и продолжила уже более спокойно:
- Сама я не справлюсь, обстановка здесь слишком странная, далека от современности, и наряды также. Смахивают на карнавальные. А будет лучше, если вы вызовите мне такси, в нём должен быть навигатор. И если мы находимся где-то в пригороде, то водитель по нему определит куда ехать. Одного не могу понять: откуда такой провал в памяти? Помню только до определённого момента. Кстати, а где Луиза? Ведь это она мне подсунула свою успокоительную таблетку, после ночной бомбёжки города. Не успела толком её проглотить, как тут же вырубилась.
На этот раз уже и у Иветы округлились глаза от удивления.
- Вот это занесло! – выпалила после небольшого молчания. – Видать, хорошо головой стукнулась, раз мелет непонятно что.
В этот момент распахнулась входная дверь, и в комнату влетела запыхавшаяся девица, размалёванная как кукла, в длинном шикарном платье и элегантной шляпке.
- Габриэла, что с тобой? – взволнованно кинулась она к Маргарите. – Тебе плохо? Ведь вчера вечером было всё хорошо. Я сама чуть не упала в обморок, кода мне сообщили такую ужасную новость: резко посинела и не дышит. Но сейчас, глядя на тебя, поняла, что слегка приукрасили, живая, только на лбу небольшая шишка. Приложим на ночь компресс, и до утра исчезнет. Собирайся, поедем домой, нечего здесь… 
- Луиза, это ты? – перебила её Маргарита, прищурившись. – Я тебя еле узнала в парике и старинном наряде. И почему называешь меня чужим именем, как и эти незнакомцы? Вы что, сговорились?
- Таки, не всё в порядки, - досадно буркнула себе под нос Луиза, - раз не помнит ни своего, ни моего имени, а тем более не узнаёт своего любовника и его скверной дочери. Придётся обратиться к лекарю, чтобы поставил мозги на место.
- Что ты там бубнишь? – возмутилась Маргарита, поднимаясь с дивана. – Лучше дай мне руку, чтобы не свалилась на пол. Голова всё ещё кружится, и подташнивает. 
- Не поднимайся, дорогая, - опомнился хозяин дома, увидев её действия, - дворцовый лекарь скоро придёт с необходимыми снадобьями.
За секунду оказался рядом и, подняв на руки, уложил на прежнее место.
Маргарита даже пикнуть не успела, не то чтобы возразить или вырваться, а после жаркого поцелуя, последовавшего за этими действиями, вообще растерялась.
- Дорогая? – только и смогла выговорить.
А потом устремила  на незнакомца пристальный взгляд, заметив в его глазах слёзы.
- Ваше Сиятельство, - вмешалась Луиза, - может нам всё-таки уехать домой? С ней явно что-то не так. Необходимо иное лечение.
- Мне лучше знать, что ей необходимо! – раздражённо ответил граф, поднимаясь с дивана.
Приблизился к Луизе и добавил строгим голосом:
 – А теперь, Тереза, послушай, что я тебе скажу, и хорошо запомни: «Без моего личного разрешения, чтобы ноги твоей здесь не было!» В следующий раз, за самовольный визит, подвергнешься наказанию. Это тебе не бордель, куда можно являться без предупреждения, и устраивать в нём слежки! Кто тебе сообщил о внезапном обмороке  Габриэлы? Говори! Всё равно ведь узнаю! Тогда уже достанется и тебе, и твоей шпионке!   
Тереза побледнела как мел, поняла, что слегка перестаралась, и не там где надо, но быстро взяла себя в руки. Не раз попадала в подобные передряги и всегда выходила хрустально чистой.
- Как Вы могли обо мне такое подумать, Ричард? - пролепетала обижено, с трудом выдавив из себя лживую слезу, и тут же сообразила, что снова оплошала: – Простите, граф, из расстройства оговорилась. А о состоянии Габриэлы мне сообщила вовсе не шпионка, как Вы подумали, а её личная служанка, которая всегда находится при ней. Вот я и решила, что по Вашему приказу. Обязательно накажу её, когда вернусь домой, обязана была предупредить меня о своём самовольном уходе и о Вашем неведении.
Сделала глубокий выдох, словно скинула с себя тяжёлый груз, и продолжила:
- А насчёт борделя Вы не правы. Такие грязные заведения – не моё хобби. Да, у меня есть мой личный салон, для демонстрации модной одежды, и в нём живут стройные миловидные девицы, обучаемые всему необходимому для такой престижной профессии: грациозной походке, светским манерам, танцам и прочему. Но это далеко не бордель, а культурное заведение, о котором знает весь город. Вся местная знать туда захаживает, чтобы полюбоваться модными нарядами и купить приглянувшиеся.
- Вместе с девицами! – презрительно уточнил граф. - Хватит оправдываться ложью, достаточно наслышался о твоём модном салоне! Если бы не Габриэла, то давно бы добился от Государя его закрытия. Привязалась к тебе как к лучшей подруге, а истинной причины твоей дружбы – выгоды, так и не заметила.
- Неправда! – возразила Тереза, почувствовав на себе взгляд подруги. – Она мне как сестра!
Хотя возражала она на этот раз искренне. За два года знакомства с Габриэлой, не только к ней привыкла, но и привязалась, и если бы не её злосчастный обморок, то и не заметила бы в себе таких перемен, настолько была эгоистична.
- Сестра по блуду, - злобно процедила сквозь зубы Ивета и, махнув рукой, удалилась.
Маргарита покрылась багровыми пятнами. Так её ещё никто и никогда не оскорблял, даже злоязычные родственники бывшего супруга.
- Хватит с меня! – взорвалась как бомба, вскакивая с дивана. – Ни минуты, ни секунды здесь больше не останусь.  Где это видано, чтобы малолетние дети так себя вели, да ещё и девчонки.
Подбежала к Терезе и, схватив её за руку, добавила тем же тоном:
- Пошли домой, Луиза. Там и поговорим о твоём театральном образе и этих невоспитанных комедиантах. Надеюсь, ты догадалась сюда приехать на такси.
- Такси? А что это такое? – удивилась Тереза, и тут же расплылась в улыбке: - Шутница. Карета нас дожидается у ступеней замка.
- Что? – не поняла Маргарита. – Какая ещё карета? А ну бегом выходи из образа, иначе я за себя не ручаюсь!
- Вот видите, Ваше Сиятельство, - деловито обернулась Тереза к графу, - я была права, насчёт лечения.
- Ещё один мерзкий плевок в мой огород, и я прерву с тобой дружбу! – предупредила её Маргарита. – Навсегда!
 Граф тяжело вздохнул. Такой он свою любимую ещё никогда не видел.
Услышав предупреждение подруги, Тереза не на шутку испугалась, хотя виду не подала. Утрата дружбы с особой царской крови, пусть даже и незаконнорожденной, могла пагубно отразиться на её бизнесе, а значит, надо было срочно возвращать к себе доверие, к чему она и приступила.
- У тебя нет огорода, подружка, - льстиво объяснила ей, беря под руку, - плевать некуда. Поехали домой, а по дороге я тебе расскажу более подробно, что у тебя есть, а чего нет, если, конечно, ты и сама не вспомнишь.
Обе девицы быстрым шагом направились к выходу, даже не глянули в сторону графа, для приличия, не говоря уже об обычном прощании перед уходом. Было не до него.
- Габриэла? – опомнился граф, но услышав в ответ звук захлопнутой двери, махнул рукой: - Ладно, ушла, так ушла, не навсегда же. Пусть подлечится, а то ведёт себя как чужая, будто между нами ничего не было. Через пару дней наведаюсь в гости, а там будет видно.
В этот момент распахнулась дверь, и в покои вошёл дворцовый лекарь с двумя кувшинами в руках.
- Простите, Ваше Сиятельство, - обратился после поклона, - слегка задержался. Не было необходимого зелья, поэтому пришлось готовить.
Поставил на стол кувшины, и только тогда заметил отсутствие больной:
- А где госпожа?
- Уехала, - спокойно ответил граф, - в твоём лечении уже нет надобности, ступай к себе.
После ухода лекаря, он уединился в своём рабочем кабинете, чтобы вспомнить все подробности утреннего события, и как следует поразмыслить над странными словами любимой, не выходившими у него из головы.
Оставим графа за размышлениями, а сами перенесёмся к нашим главным героиням, спешно покинувшим его замок.
До самого выхода из замка Маргарита не проронила ни слова, хотя и была поражена его роскошью. Промолчала и при виде старинной шикарной кареты, запряженной породистыми лошадьми, и управляемой элегантно одетым кучером. Но после странного обращения к ней кучера: «Ваше Высочество», уже не сдержалась.
- А теперь, подруга, - строго обратилась к Терезе, едва умостившись на мягкое сиденье, - выкладывай всё по порядку: что это за место, и как мы здесь оказались. Только без хитростей и уклонений, знаю тебя как облупленную, шлангом прикидываться умеешь. И что это за конспирация с именами? Почему называешь меня чужим именем и себя также? Откуда взялся этот граф? И почему его грубиянка дочь так похожа на мою Илону? Я имею в виду лицом, во всём остальном ей далеко до неё. Ну и многое другое,
- Какую Илону? – перебила её Тереза. – Первый раз о ней слышу.
- Снова ты за своё?! – вскипела Маргарита. – Решила  добить меня окончательно?!
- Зачем сразу кричать? - обиделась Тереза. –  Я же сказала правду. Или надо было солгать? И почему твою? Ведь кроме меня у тебя никого больше нет. Ну а если и забыла о ней, то, что в этом такого? С кем не бывает? Сама то, многого не помнишь после падения на пол. И вообще, давай лучше поговорим дома, а то кучер уши навострил. Молчит как рыба, очевидно, прислушивается к каждому нашему слову.
- Ты права, - согласилась Маргарита, - поговорим дома, в более подходящей обстановке и без свидетелей. К тому же, есть дело не менее важное, чем предстоящий разговор: пока будем в дороге, осмотрю внимательно местность, глядишь, и  вспомню, как сюда добиралась и чем.
Тереза искоса на неё посмотрела, но промолчала, решила не нарываться на неприятности. Отвернулась лицом к окну и, смотря безразличным взглядом в пространство, задумалась. А подумать было о чём. Подруга её свихнулась, и надо было как-то под неё подстраиваться: не болтать языком лишнего и соглашаться со всеми причудами, пока та не вернётся в реальность. Думала, думала, напрягала мозги, напрягала, но толком так ничего и не придумала, только ещё больше запуталась, особенно в новых именах.  Решила рассказать всё, как есть, а потом будет видно, что предпринимать дальше, ответная реакция подскажет. Снова искоса глянула на подругу и тяжело вздохнула:
«Смотрит на родной город как на диковинку. Одного не могу понять: как небольшая шишка на лбу могла так повредить мозги? Загадка, и только».
И так, за размышлениями, они не заметили, как быстро пролетело время, опомнились лишь, когда карета остановилась, а потом и кучер открыл дверцу и вежливо обратился:
- Сударыни.
- Куда мы приехали? – удивлённо спросила Маргарита, осматриваясь по сторонам. – Какой-то доисторический город. Хотя удивляться тут нечему, на туристах в таких городах зарабатывают немалые деньги. Мы пересядем здесь на нужный транспорт?
- Пошли, - шепнула ей на ухо Тереза, беря под руку, - позже объясню. Не привлекай к себе внимание.
- Чем? – удивилась Маргарита. – Обычным вопросом?
- Удивлением, - прошипела Тереза, утратив терпение.
Выдернула руку из её руки, и сама направилась к ближнему дому, бурча под нос:
- И тупыми вопросами также. Достала.
Маргарита, недоумевая, пожала плечами и молча последовала за ней.
Вскоре обе девицы скрылись за входной дверью красивого двухэтажного здания. И как раз вовремя, снаружи собралась немалая толпа обожателей женской красоты, среди которых были и случайные прохожие, не упустившие возможность поглазеть на внебрачную дочь Государя, хотя бастардов в этом городе было предостаточно, на них даже не обращали внимания.  Эта же, в их глазах, была не такая как все, и только благодаря своей редкой красоте и таланту матери, ухитрившейся соблазнить самого царя, будучи простолюдинкой, да ещё и добиться увесистого вознаграждения. Дом, в который она вошла вместе с подругой, был ничем иным, как подарком Государя её матери, вместе с документами на право собственности, и кругленькой суммой в банке, для дальнейшего и безбедного проживания. Хотя многое в этой истории было загадкой, особенно внезапное исчезновение её матери, когда ей едва исполнилось тринадцать лет. По слухам: здесь не обошлось без участия царицы, изрядно ревновавшей к ней своего супруга.  И если бы не крёстная мать – мелкая дворянка, взявшая её под свою опеку до совершеннолетия, то ей бы пришлось туго. Поговаривали, что и ту постигла та же загадочная участь: исчезла сразу после визита во дворец, хотя точно никто не знал, царица следов не оставляла. Но незаконнорожденная дочь царя к этому времени уже успела повзрослеть, и не нуждалась в её опеке, а только из-за сильной привязанности не отпускала от себя. Да и та не спешила уходить восвояси, достаток её вполне устраивал, хотя и принёс неприятность.  На ней месть царицы закончилась, некому больше было мстить, вернее было кому, только некому было исполнять. Постаралась новая фаворитка царя, превзошедшая своим талантом всех предыдущих. Избавилась надёжным способом не только от наложниц, но и от царицы также, обеспечив себя надёжным алиби – сильной рвотой, свидетельствовавшей об отравлении, как и у тех.
 Зная размах ревнивой супруги, царь решил, что это её рук дело, и что сама она пострадала совсем случайно, испив вино не из того кубка.
Переступив порог дома, Маргарита закрыла за собой дверь и устремила на  подругу строгий взгляд.
- Жду объяснений, Луиза. Чей это дом, и зачем мы здесь?
- Твой! – выпалила Тереза. – А приехали мы сюда, потому что здесь живём!
- Что ты мелешь?!  - разозлилась Маргарита. – Мне ли не знать своего дома! Я этот вижу впервые! Или ты решила надо мной поиздеваться?! Так я тебя сейчас живо поставлю на место! Подруга, называется!
- Не надо на меня кричать! – вскипела Тереза. – Я же не виновата, что ты стукнулась головой, и утратила память! И зовут меня, вовсе не Луиза, а Тереза, с самого рождения! Поняла? А тебя Габриэла!
Сделала глубокий выдох и продолжила уже с деловым видом:
- А теперь можешь меня даже выгнать! Не нищая, есть куда уйти.
В этот момент распахнулась одна из множества дверей и в прихожую, где они находились, вошёл пожилой, элегантно одетый мужчина. Сделал легкий поклон, а потом вежливо обратился к Маргарите:
- Ваше Высочество, куда прикажете подавать трапезу?
Иначе он к своей госпоже никогда не обращался, считал, что особы царской крови, пусть даже и незаконнорожденные, могут когда-нибудь оказаться у власти.
 - Мало ли что может случиться? – рассуждал сам с собой. -  Удача – подруга непостоянная, куда ветер подует, туда и оборачивается.
- Что? – оторопела Маргарита, не ожидавшая такого сюрприза.
Зато Тереза мигом одумалась: поняла, что своей вспыльчивостью порядком себе навредила, и пока ещё не поздно, должна всё исправить. 
- В опочивальню, - ответила дворецкому за шокированную подругу.
 Затем приблизилась к ней, словно между ними не было никаких разногласий и, улыбаясь, взяла за руку:
 - Пойдём, дорогая, приляжешь ненадолго. Тебе необходим отдых, слишком утомительной была дорога. А  я посижу рядом, и если пожелаешь, то отвечу на все твои вопросы.
Маргарите ничего не оставалось делать, как согласиться, слишком много невероятных сюрпризов свалилось ей на голову за короткий промежуток времени, и в них надо было срочно разобраться.
В опочивальне Тереза уложила подругу на широкую роскошную кровать, а сама умостилась рядом на стуле и стала дожидаться ухода слуг, занимавшихся накрытием стола. Не хотела свидетелей при их странном разговоре.
Едва те скрылись за дверью, она развернулась к подруге, ожидавшей разъяснений, и виновато улыбнулась:
- Лишние уши, сама понимаешь.
- Не тяни резину, – нахмурилась Маргарита.
- Какую резину? – не поняла Тереза. – Ты о чём?
Маргарита тяжело вздохнула:
- Как всегда в своём репертуаре. Ну да ладно, - махнула рукой, - сейчас не до твоих причуд, займёмся более важным делом.
Тереза молча проглотила обиду, из боязни нового взрыва, и обратилась с деловым видом, как ни в чём небывало:
- Задавай вопросы, только не все сразу, иначе запутаюсь. Или нет! – резко передумала. – Они будут странными, как и раньше, не буду знать на них ответы. Лучше я расскажу тебе подробно всё что знаю, а ты потом сама сделаешь соответствующие выводы. Или же я подскажу, что делала не раз и, между прочим, унизительным высказываниям не подвергалась.
- Прости, – виновато ответила Маргарита, - не хотела тебя обидеть. Просто не терпится узнать правду,  заполнить пробелы в памяти. Сама ведь понимаешь. Думаешь, ты вела бы себя иначе? Окажись на моём месте.
- Не надо каркать! – испугалась Тереза. – Вот, только этой неприятности мне как раз и не хватает, ко всем имеющимся.
- О каких неприятностях ты говоришь? – удивилась Маргарита. У тебя их сроду не было. Насколько я тебя знаю: всегда и всё было по барабану.
У Терезы расширились глаза от удивления:
- Как это не было? А что, по твоему, сейчас происходит? Хочешь сказать, что твоя потеря памяти меня не коснулась? Так я тебе….
- Стоп! – перебила её Маргарита. – Опять занесло не в ту степь. Начинай говорить о главном, иначе этим заносам конца и края не будет.
- А я и не против. Это ты меня постоянно перебиваешь, - оправдалась Тереза и, сморщив лоб, напрягла память: - С чего бы начать? 
Маргарита замерла в ожидании.
- Ну, так вот, - продолжила Тереза после короткого молчания, - для большей ясности расскажу немного о себе. Может пока дойдёт очередь до тебя, ты и сама всё вспомнишь, на что я очень надеюсь. Но сначала перекушу, слишком проголодалась с дороги, да и ароматы не дают, как следует, сосредоточиться.
Маргарита чуть не взорвалась, услышав о новом препятствии.
- Не надо кипеть! – опередила её Тереза. – А если тебе так не терпится, то я могу рассказывать и во время еды.
- Ешь, - процедила сквозь зубы Маргарита, - но только не молчи.
Тереза взяла со стола посудину с румяными кусочками мяса и, умостившись на прежнее место, приступила к устному описанию своей биографии, не забывая при этом и о еде.
- Родилась я в этом городе, - начала она, - в доме, находившемся недалеко от твоего, но познакомилась с тобой уже, будучи взрослой, до этого не было времени на прогулки, слишком была загружена домашней работой. У отца был свой трактир, доставшийся в наследство от родителей, а у матери швейная мастерская, находившаяся в соседнем доме, поэтому мне приходилось трудиться и там и там. К ночи падала с ног, от усталости. Были моменты, когда готова была бросить всё, и бежать без оглядки, лишь бы подальше от этой каторги. Но вовремя одумывалась, вспоминая предупреждение матери об участи молодых девиц, оказавшихся на улице. Поначалу её слова меня пугали, а потом дали повод к размышлениям, приведшим к мудрому выводу: из любого негатива можно извлечь выгоду.  Желание покинуть родной дом моментально улетучилось, уступив место надежде на лучшую жизнь. Окунулась с головой в работу, и стала терпеливо дожидаться подходящего момента, хотя это было непросто, отец причастился к спиртному и изменился до неузнаваемости. Из порядочного семьянина и трудолюбивого трактирщика превратился в дотошного алкоголика, утратившего всех своих завсегдатаев, редкостного идиота, и агрессивного ревнивца, изводившего мать своей ревностью чуть ли не каждый день. Естественно, доставалось и мне, и не только словесно, но и телесно, грязью обливал так, что готова была чем-нибудь навернуть, лишь бы закрыть его пьяную пасть. До сих пор ощущаю на себе его мерзкие подзатыльники и унизительные хватки за шиворот. Врагу не пожелаешь, что пережила. Удивляюсь, как ещё и осталась при мозгах. 
Маргарита молча смотрела на свою лучшую подругу, рассказывавшую такие страсти и при этом с немалым аппетитом уплетавшую мясо, и не знала, что предпринимать: возражать, или слушать дальше, ведь знала её биографию не хуже своей.
- Но на моё счастье, весь этот ужас длился не долго, - продолжала Тереза в том же духе, - отец загремел в тюрьму на два года, причём по своей дурости: надавал оплеух благородной даме и выбил передний зуб, перепутав её на потёмках с матерью. А оттуда уже не вышел, и опять же, по своей дурости. Из слов тюремного надзирателя, естественно, по секрету: «Подрался с одним из авторитетов», а с такими гигантами шутки плохи. В документах же, было совсем другое: поскользнулся в душевой, будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения. Мать рухнула в обморок, едва его вынесли, а через пару дней слегла в постель с сердечным приступом. Для меня наступили тяжёлые времена. Вся домашняя работа взвалилась на мои плечи, включая шитьё, как единственный источник дохода, и уход за больной матерью. Плюс - постоянное наблюдение за пустующим трактиром, да ещё и в ночное время, иначе бы его обокрали. А ведь я тогда была ещё подростком, пусть и смышлёным, жизнь многому научила, но всё же подростком. Еле дождалась, когда мать выздоровеет, чтобы уговорить её продать трактир, прибыли никакой, одна обуза. Поначалу она не соглашалась, мол: «Память об отце», а после моих убедительных слов: «Будешь караулить его ночами сама», сразу же одумалась: «Ты права, хомут на шее». На вырученные с продажи деньги мы достроили второй этаж в оставшемся доме, и перенесли туда швейную мастерскую и всю имевшуюся мебель, для дальнейшего на нём проживания, а первый переоборудовали под салон для демонстрации новых платьев и уютного времяпровождения в нём обеспеченных клиентов. В общем, остались без копейки за душой, зато с уверенностью на дальнейшие хорошие заработки. К этому времени мне уже исполнилось восемнадцать лет, и я могла самостоятельно руководить бизнесом. Мать в таких тонкостях не разбиралась, поэтому полностью положилась на меня, да и ей вполне хватало шитья, слишком утомлялась за последнее время. Ну а потом всё пошло как по маслу. Я быстро нашла подходящих девиц - стройных и миловидных, и за пару недель обучила необходимому: хорошим манерам, правильной походке и умению шить. Оказались смышлёными, поняли, что из пешек попали в дамки. Не буду врать, были и трудные времена, когда завистливые конкуренты ставили палки в колёса, но я с ними мигом разбиралась, достаточно было намекнуть одному из влиятельных завсегдатаев. Через два года мать отписала мне дом и с небольшими сбережениями уехала к родной сестре в деревню, чтобы купить там себе небольшой домик, для дальнейшего в нём проживания. Сердце стало пошаливать, да и городская жизнь была уже не под силу, необходим был отдых. Естественно, её отъезд сразу сказался на моём бизнесе, такая опытная закройщица и швея – большая редкость, но ничего не поделаешь, пришлось смириться и заняться поисками подходящей кандидатуры. Тут-то я тебя впервые и увидела, на одной из лавочек городского парка, и решила познакомиться: узнать имя, семейное положение и по необходимости предложить хорошую работу. Когда же приблизилась, то поняла, что ты из благородных девиц, и в работе не нуждаешься, но познакомиться всё-таки рискнула. И мне повезло – ты не только согласилась познакомиться, но и оказалась хорошей собеседницей. Разговаривала непринуждённо и даже смеялась, хотя в глазах твоих проскальзывала грусть, а лицо временами становилось печальным. Я не могла нарадоваться знакомству с тобой, и по тебе видно было, что ты также. А когда узнала кто ты, то сразу же предложила тебе дружбу, так как поняла причину твоей печали. Такая подруга как я, тебе была просто необходима, иначе бы завяла от скуки. Слышала о тебе не раз, но не вникала в подробности, слишком была загружена работой. Кстати, - указала рукой, -  это портрет твоей матери. Ты точная её копия, разве что чуть иной цвет глаз, или же это упущение художника. Посмотри внимательно, может, вспомнишь: кто ты, и как твоё настоящее имя.
Маргарита посмотрела на портрет, висевший на противоположной стене, и обомлела от столь поразительного сходства с ней, изображённой на нём молодой женщины. Даже были ямочки на щеках, как и у неё, и маленькая изящная родинка над верхней губой, не говоря уже о длинных белокурых волосах, уложенных в её любимую причёску. И если бы не своевременное разъяснение подруги, то не знала бы, что и подумать, при осмотре дома.
- Задача, - произнесла она задумчиво, и перевела взгляд на подругу: - Можешь продолжать.
- Значит, не вспомнила, - пришла та к выводу.
Поставила на стол освобождённую от мяса посудину и, взяв с фруктами, продолжила прерванную речь:
- После судьбоносной встречи в парке мы больше не расставались. Этим же вечером я повела тебя к себе домой, чтобы ознакомить со своим бизнесом, и была порядком удивлена, узнав, что мы с тобой живём на одной улице, да ещё и недалеко друг от друга. Одного не могла понять: почему никогда тебя раньше не видела? Но ответ пришёл сам по себе: во избежание любопытных глаз ты сидела дома как мышка. И не ошиблась, узнав более подробно историю твоей жизни. Естественно, ты сразу же догадалась о моём затруднительном положении, едва ступила на порог моего скромного заведения, но, из воспитанности, промолчала. Внимательно осмотрела первый и второй этаж, познакомилась с моими моделями, сидевшими у швейных машин, и только тогда, за чашкой чая, предложила свою помощь. Я же, из уважения к тебе, не отказалась, хотя и чувствовала себя неловко. Ах, да, совсем забыла: при знакомстве ты назвалась Габлиэлой, и не возражала, когда я себя назвала Терезой.
- Достаточно о себе, - перебила её Маргарита, - и так всё понятно. Теперь расскажи, что знаешь обо мне, и подробно: кто я такая, и кто мои родители. А уже потом будешь отвечать на мои вопросы.
- В тебе течёт царская кровь! - возвышено заявила Тереза. – И я горжусь дружбой с тобой!
- Давай обойдёмся без торжественных возгласов, - строго предупредила Маргарита, - меня интересует только биография.
 - Прости, - виновато ответила Тереза, - не воздержалась.
Откусила яблоко и продолжила:
- Ты незаконнорожденная дочь царя. Твоей матерью была простолюдинка, работавшая во дворце прислугой и только благодаря своей редкой красоте. Приглянулась  дворецкому при выборе подходящих девиц из множества прибывших во дворец. Только заранее предупреждаю, - деловито посмотрела на подругу, - без обид, если история придётся не по душе. Я и сама не знаю, что в ней, правда, а что ложь. Слухов ходило много, а сплетницы их ещё и приукрашивали.
Напрягла память и приступила к описанию событий, известных понаслышке, только в более ярких красках, присущих её богатому воображению. Рассказала подробно всё, что нам уже было известно из ранних событий, вставив мудрые разъяснения, необходимые тяжело больным. Именно такой она считала свою подругу, утратившую память. Старалась изо всех сил, выложилась на полную катушку, можно даже  сказать: разжевала и в рот положила, а желанного результата, так и не добилась, та по-прежнему смотрела на неё недоумевающим взглядом.
«Что в лоб, что полбу, - промыслила недовольно, - таки, придётся позвать специалиста. Думаю, баба Фаня подойдёт. Не такая болтливая, как все остальные,  да и не обдерёт до нитки. А лишние расходы сейчас нежелательны. Деньги на исходе, а подруга не в себе, достаточно будет назваться в банке чужим именем, и всем доходам придёт конец. Сразу заподозрят подмену. А потом…? Даже страшно подумать, что может быть потом! Следствие, проверки, беготня по судам, и в конечном итоге – тюрьма, причём обеим, выглядит то она, вполне здоровой, и рассуждает умно, только ничего не помнит. А того что я ей рассказала - мало, потребуют большего, особенно из её личной жизни, известное только ей одной, вернее, той что в ней затерялась. Нет, надо поскорее заняться её лечением. Сегодня же отыщу бабу Фаню. Подловлю во время её  вечернего обхода по городу, в поисках подходящих кроликов для своих научных опытов».
А пока Тереза раздумывала, сопоставляя все за и против, Маргарита успела прийти в себя.
- Как я познакомилась с графом? – спросила её спокойным голосом.
- В нашем Модельном салоне, год назад. Решил навести в нём порядок, очевидно, после доноса конкурентов, а когда увидел тебя, то забыл, зачем явился. Застыл на месте как вкопанный, не в состоянии выговорить даже слова, а тем более оторвать от тебя глаз. Хотя и ты тогда повела себя довольно-таки странно. Нет, чтобы отругать за то, что уставился как баран на новые ворота, так и сама покраснела как свекла и, опустив глаза, застыла в безмолвии, хотя до его прихода щебетала без умолку. Можно было подумать, что ты впервые увидела смазливого мужика, хотя он не мужик, а граф, это я так, образно. Ну, так вот, пришлось вмешаться, чтобы вывести вас из заторможенного состояния, иначе бы своим странным поведением привлекли к себе внимание посетителей. А их было в тот вечер предостаточно, как никогда. Этим же вечером я поняла, что вы влюбились друг в друга по самые уши, и не знала, радоваться мне этому или огорчаться. С одной стороны твоя поддержка, а с другой его защита и, естественно, нежелательный контроль. Два дня раздумывала над этим, а потом пришла к выводу, что одно другому не помешает. Всё равно вы поступите по своему, а значит, и мне надо смириться и приспосабливаться к новшествам, иначе окажусь у разбитого корыта. К тому же, одна благородная особа хорошо, а две ещё лучше, привлекут в салон таких же, как и сами. И я не ошиблась: буквально через неделю он был заполнен знатными посетителями, а не обычными простолюдинами, тех культурно выпроводили. Наш Модный салон стал Сверхмодным, а его доходы стремительно пошли вверх. Я не могла нарадоваться таким переменам, а особенно взлёту к высотам. И вдруг через год такая неприятность, будто кто-то сглазил. Поехала на пару дней к своему красавцу на свидание, это я о тебе говорю, и там навернулась, да так, что мало не показалось. Еле пришла в сознание, шишку на лбу набила, да ещё и утратила память, забыла не только себя, но и свою лучшую подругу. Теперь придётся порядком помотаться, чтобы найти специалиста этого профиля, мошенников, желающих подзаработать, предостаточно, а настоящих знатоков единицы. Хотя одна знахарка у меня уже есть на примете, сегодня вечером приведу её к тебе, а если не поможет, то подыщу другую. Дружба с тобой  для меня дороже всего на свете.
Глаза Маргариты затуманились слезами, никак не ожидала услышать такое признание от своей сумасбродной подруги.
- Луиза, - произнесла она чуть слышно, - сколько лет мы знакомы, а я даже не догадывалась о твоей сильной привязанности.
- Надо же,  - досадно буркнула Тереза, - а я всегда считала, что ты привязана ко мне не меньше чем я к тебе. Ведь не раз говорила, что я тебе как сестра. А выходит…?
Посмотрела на Маргариту внимательно, и расплылась в улыбке:
- Скорее всего, забыла, как и многое другое. Вспомнишь, когда выздоровеешь. А сейчас послушай моего дружеского совета: не называй себя Маргаритой, а меня Луизой, иначе вызовешь к себе подозрение. Здесь тебя знают как Габриэлу – внебрачную дочь царя, а меня как Терезу – хозяйку самого престижного салона в городе. Когда вернётся к тебе память, тогда и поразмыслишь над этими именами: кому они на самом деле принадлежат. А на вопросы дворецкого или служанок отвечай коротко, только да, или нет, быстрее поймут, чем загадочное многословие.
- Постараюсь,  -  пролепетала невнятно Маргарита и, закрыв глаза, погрузилась в сон.
- Уснула? – удивилась Тереза, приблизившись к её лицу. – Ведь сна не было ни в одном глазу, и вдруг…  Ладно, пусть поспит, может это и к лучшему, и я отдохну, морально, а то порядком утомилась от таких  длительных объяснений, даже язык стал заплетаться. Основное уже рассказала, а что упустила, добавлю позже. А пока она спит, займусь поисками бабы Фани: пройдусь по местам, где она обычно  промышляет, и уточню у местных сплетниц о её профессиональной деятельности. Сама-то я, давненько её видела, мало ли что могло за это время случиться, может, уже и в живых нет. Хотя вряд ли, - иронически усмехнулась, - специалист такого высокого уровня, сам кого угодно сживёт со света, против шерсти не погладишь.
Снова склонилась к лицу подруги и, убедившись, что та ещё спит, покинула опочивальню, а потом и её шикарный дом.
А пока она будет занята важным делом, вернёмся к спящей Маргарите.
 Едва за Терезой закрылась дверь, она, словно по будильнику, открыла глаза, и пришла в недоумение.
- Где это я? – произнесла удивлённо. – Небо над головой, а вокруг высокая трава. Неужели нахожусь в поле, да ещё и лежу на земле. А может это сон?
Потёрла глаза и тяжело вздохнула:
- Не сон, присутствуют ощущения.  Но как я здесь оказалась? Ведь только что была в роскошной спальне Габриэлы. И куда делась Луиза, то есть Тереза? Луиза бы меня ни за что не покинула, не в её понятиях. А может, я ошибаюсь, и она где-то рядом? Ознакомляется с нашим новым местонахождением. Нужно самой хорошо осмотреть территорию, и тогда будет ясно здесь она или нет, и к чему приспосабливаться, в случай её отсутствия. Так, - снова посмотрела на небо, - время близится к вечеру, а значит, надо поторопиться.
Быстро поднялась с земли и осмотрелась по сторонам.
- Сплошное поле, хотя нет, - прищурила глаза, и облегчённо вздохнула, - вдали проглядываются жилые строения, и это уже не плохо, есть куда идти. А вот подруги, похоже, нет, придётся выбираться самой. Да и чему тут удивляться, ведь она мне вовсе не подруга, а только сильно на неё похожа.
Ещё раз осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться в своей безошибочности, и направилась в нужную сторону.
А дорога оказалась довольно-таки нелёгкой: ноги постоянно путались в траве, а к длинному платью приставали все попадавшиеся на пути колючки, как бы высоко она его не задирала. Намучилась так, что готова была плюнуть на уютное пристанище, и завалиться в траву, чтобы переждать ночь на поле. Но неожиданное шипение в траве моментально её вразумило, помчалась со всех ног, с задранным подолом, только пятки сверкали. Даже не заметила, как преодолела километровое расстояние. Опомнилась уже у самых городских ворот и, слегка отдышавшись, забежала в город. И как раз вовремя, их уже собирались закрывать на ночь. Конечно же, она обрадовалась, что оказалась в безопасном месте, но когда прошлась по безлюдным улочкам, то поняла, что радоваться пока нечему, не знала где можно остановиться на ночлег. И хотя в домах светились огоньки, постучаться, даже  в один из них, побаивалась, не знала, как отреагируют хозяева не её поздний визит. Город выглядел старинным, а значит, в нём могли быть и свои правила. Побродила ещё немного по городской площади, в надежде встретить хотя бы одного прохожего, чтобы расспросить  о гостинице, а потом умостилась на одной из ступеней широкой каменной лестницы и от отчаяния расплакалась. В таком удручающем положении она ещё никогда не оказывалась.
В этот самый момент она почувствовала на своём плече прикосновение чьей-то руки, а потом до неё донёсся хриплый мужской голос:
«Почему рыдаешь, девица? Тебя кто-то обидел?
- Что? – спросила она, вздрогнув от неожиданности. – Кто здесь?
Резко повернулась и увидела бородатого старца, одетого в нищенские лохмотья.
- Кто вы? – спросила его испуганно.
- Обычный прохожий, - ответил тот добродушно и, присмотревшись к ней, добавил: - А ты не местная. Я тебя здесь никогда раньше не видел. Откуда ты, и как сюда попала? И почему одна? Негоже такой красавице в одиночку разгуливать по ночному городу, опасно. Преступников тут предостаточно, могут не только обидеть, но и ограбить. А ты, с виду, не из простых девиц,  шикарно одета и при украшениях. Лучше сними их и спрячь в потайной кармашек, чтобы не привлекать к себе ещё большего внимания.
Маргарита согласно кивнула головой и, сняв с шеи колье, положила в скрытый карман.
- Теперь можешь ответить на мои вопросы, - продолжил старец.
- Мне некуда идти, - всхлипывая, пролепетала Маргарита, - я здесь никого не знаю.  А в город вошла через ворота, только не знаю, как возле него оказалась. Не помню. Уснула дома, а проснулась в поле, вот тогда его и увидела.
Старец, недоумевая, почесал затылок:
- Задача. Ну, да ладно, ответа на неё я не знаю, зато догадываюсь, кто может знать. Пошли со мной, отведу тебя куда надо. Там тебя накормят, напоят и предоставят ночлег, если, конечно, пожелаешь. Место не из комфортных, зато безопасное. Ну же, не бойся, - улыбаясь, протянул ей руку, -  такими как ты, я уже давно не интересуюсь. Да и у тебя нет выбора, скоро по городу начнут промышлять местные воровские банды, самое их время, поэтому необходимо поскорее уйти в укрытие.
- Да, конечно, - испугалась Маргарита его предупреждения, -  я сейчас, мигом, только немного приведу себя в порядок.
Достала из потайного кармашка изящный носовой платочек и, вытерев им слёзы, а потом лицо, шею и руки, вернула на прежнее место.
- Ну, всё, я готова, - кокетливо протянула ему руку, - можем идти.
- Женщины, - усмехнулся старец, помогая ей подняться со ступеней, - даже во время опасности не забывают о своей внешности.
Маргарита промолчала, сама не понимала, почему так себя вела.
«Очевидно, передалось от Габриэлы, раз оказалась на её месте», - пришла к выводу после небольшого раздумья.
Они прошлись до конца площади, потом  длинной слабоосвещённой улицей, и остановились у её крайнего полуразрушенного дома. Дальше находились сплошные заросли.
- Пришли, - сказал старец, открывая низкую перекошенную калитку.
- Так это же развалины! - насторожилась Маргарита.
- Ну и что? - удивился старец. - Зато не вызывают интереса у воров. К тому же, внутри выглядят намного уютней. Пошли. Или желаешь остаться на улице?
- Нет! – опомнилась Маргарита и первой проскользнула в полуоткрытую калитку.
- То-то же, - буркнул старец и, зайдя следом, закрыл её на задвижку.
В доме действительно было довольно-таки уютно, хотя и сквозь дыры в потолке проглядывалось звёздное небо. Посреди обширной прихожей, освещённой одним единственным факелом, стоял длинный стол, окружённый со всех сторон стульями, табуретами и скамейками. У одной боковой стены находились два  небольших стола, загруженных различной посудой, и вертеп, служивший для приготовления пищи, а у другой топчаны, прикрытые покрывалами и широкий бельевой шкаф. За столом сидели мужчины разного возраста и беседовали между собой, а у бельевого шкафа копошились две женщины, очевидно, перебиравшие в нём белье. На всех присутствующих были старинные одеяния, не шикарные, но вполне приличные, далеко не такие, как на старце, приведшем в этот дом Маргариту.
Первыми их увидел молодой мужчина, сидевший лицом к входной двери, и дал знак остальным: замолчать.
Все подчинились беспрекословно.
- Подойди ко мне, девица, - строго обратился он к Маргарите.
- Иди, - шепнул ей старец, - это к нему я тебя привёл.
Маргарита молча приблизилась к незнакомцу.
Тот пронизал её взглядом, словно рентгеновским лучом, от которого у неё мурашки пошли по телу, а потом указал рукой на свободный стул, находившийся рядом:
- Присядь, Маргарита.
- Вы меня знаете? – удивилась Маргарита.
Незнакомец улыбнулся и взял её руку:
- Здесь ты оказалась не случайно, и в своём далёком прошлом также. Позже поймёшь причину, я же тебе дам только небольшую подсказку: было, есть, будет.
«Было, есть, будет», - повторила Маргарита в уме и, вздрогнув, открыла глаза.
«Наконец-то», - донёсся до неё голос Терезы.
- Тереза, это ты? – спросила Маргарита, прищурившись. – Где тебя так долго носило?
- Как где? – удивилась Тереза. – Знахарку для тебя искала. Весь город облазила, пока её нашла. Ведь я же тебя предупредила, перед уходом, и не раз.
- Знахарку? – переспросила Маргарита. – Я что уже дома?
- А где ещё тебе быть?! – вскипела Тереза. – Час от часу не легче! Как сон, так и новые причуды.
- Ничего не вижу, - буркнула Маргарита, не обращая внимания на её недовольство, – сплошной туман в глазах.
Потёрла несколько раз глаза, и засияла от радости:
- Так это был всего лишь сон? Я дома, и на своей мягкой кровати!
- Уже лучше, - облегчённо вздохнула Тереза, - а то я уже не знала, что и подумать...
- Можешь не затрудняться изъяснениями, - перебила её Маргарита, - я и так знаю, о  чём ты подумала. Лучше напомни, что у нас запланировано на сегодняшний день, а  то я запамятовала.
- Кроме твоего лечения, ничего, - выпалила Тереза, - к тому же, уже вечер. Ты проспала почти весь световой день, и просыпаться не собиралась. Я тебя еле добудилась. Можно было подумать, что ты заблудилась в сонном лабиринте.
В этот момент Маргарита вспомнила слова молодого мудреца, и побледнела, догадавшись, кем он являлся на самом деле. Во сне восприятие было совсем иным. Только Великому Вершителю судеб – обладателю абсолютной власти под силу такие перемещения. А значит, нужно приспосабливаться к новой жизни, плыть по течению, чтобы не изменить будущее, и терпеливо дожидаться возвращения в свой мир.
- Какого лечения? Зачем? – спросила она с наигранным удивлением подругу. – Я себя чувствую прекрасно. И что удивительного в том, что проспала весь день? Может, не выспалась прошлой ночью. И вообще, Тереза, давай поговорим о чём-нибудь другом, а лучше прогуляемся по свежему воздуху.
У Терезы округлились глаза от удивления:
- Ты меня  назвала Терезой?
Приблизилась к её лицу и внимательно посмотрела ей в глаза:
- Ты что, и впрямь вылечилась? Даже без знахарки? Нет, не может быть, чтобы так быстро и без постороннего вмешательства. Болезнь была слишком серьёзной, да и прогрессировала вовсю. А ну-ка, назови мне своё имя?
- У тебя что, не все дома?
- Ты не ответила на мой вопрос!
- Габриэла! – опять же наиграно вспылила Маргарита.  - Тебе ли не знать моего имени! Что за глупый вопрос?
- Не глупый, а умный и нужный! - деловито оправдалась Тереза, и расплылась в довольной улыбке: – Вот теперь я вижу, что ты выздоровела, так как утром себя называла Маргаритой, а меня Луизой. Хотя, может быть и не полностью, нужно ещё кое что уточнить, если ты не будешь против.
- Что именно?
- Кем тебе приходится граф Ричард, и как зовут его дочь?
- Ну, это уже слишком!
- Ты возмущена? – подозрительно переспросила Тереза. – Или тебе неудобно ответить?
Маргарита поняла, что допустила ошибку, хотя и не знала какую, да и что ответить также. Вылетело из головы даже имя его дочери, с которой познакомилась утром при неприятных обстоятельствах, необходимо было какое-то время, чтобы вспомнить, поэтому опустила глаза и промолчала.
- Значит, не полностью, - пришла к выводу Тереза, - обычно ты со мной откровенничала на эту тему.  Граф твой жених. Вы собирались через месяц пожениться. А его дочь зовут Иветой. На редкость скверная девчонка, даже не знаю, как ты будешь с ней ладить. Но это твой выбор, будешь терпеть, раз решила стать ей матерью.
Услышав о замужестве, причём скором, Маргарита чуть не лишилась чувств. Благо, что всё ещё находилась в постели, а так бы не устояла на ногах из-за резкого потемнения в глазах, хотя и кратковременного. Слишком много потрясений пережила за последнее время, нервы сдавали.
«Оно дело просто встречаться, - промыслила она взволнованно, - а другое выходить замуж, да ещё и за незнакомого мужчину, пусть даже и красивого. Чтобы решиться на такое,  нужно любить!  Естественно, Габриэла его любила, но я же не она! Как можно…?»
Неожиданно раздался стук в дверь, и в покои вошёл дворецкий, весь взъерошенный и красный как вареный рак.
- Ваше Высочество, - обратился к Маргарите, прикрывая рукой надорванный край изящного белоснежного воротничка, - в дом рвётся дама подозрительной внешности, утверждает, что Вы назначили ей аудиенцию.
- Так это же знахарка! – опомнилась Тереза. - Я же пообещала встретить её у входа!
Сорвалась с места как ужаленная, и за считанные секунды скрылась за дверью.
Через небольшой промежуток времени в покои донеслись бурные возмущения гостьи:
 «Неслыханное хамство! Страус напыщенный! Так меня унизить! Вся улица видела! Я ему это ещё припомню! Не только воротник оторву, но и безмозглую голову! А ты где застряла?!»
И веские оправдания Терезы:
 «Баба Фаня, ты же меня знаешь, я всегда держу своё слово!  Ну, припоздала слегка, с кем не бывает? Не специально же! Занята была важным делом.
Большой специалист, и соответствующие требования.
У самых дверей разногласия резко прекратились.
Едва они зашли в покои, от дворецкого и след простыл, даже забыл раскланяться, первый раз в жизни.
- Где больная? – деловито спросила баба Фаня, ставя на стол  причиндалы.
Тереза указала рукой на изумлённую Маргариту.
А изумиться было чему. Такого экзотического светилу медицины ей ещё не приходилось видеть. Мало того что была в грязной замусоленной одежде и потрёпанных ботинках, разных размеров, так ещё и с серьгой в одном ухе, бусах из чеснока и петушиным пером в волосах, скрученных на макушке в бублик. От такого зрелища невозможно было оторвать глаз. Еле пришла в себя, и только после озвученного диагноза.
Фаня внимательно посмотрела ей в глаза, приблизившись к самому лицу, и уверено заявила:
- Порча. Все признаки налицо.
- Тереза тяжело вздохнула:
- Я так и знала.
- Не переживай, Заноза, - машинально выпалила Фаня, и тут же исправилась: - Тьфу, ты! Тереза. Извини, оговорилась.
И как раз вовремя, Тереза покрылась багровыми пятнами, хотя и прекрасно знала, что в городе её иначе не называют. Уж если к кому прицепится, так не отстанет, пока не добьётся своего. И с Фаней получилось также. Атаковала её в самый неподходящий момент, во время слежки за идеальным объектом для своих магических экспериментов. Та чуть не лопнула от злости. Вовремя взяла себя в руки, чтобы не упустить хотя бы такую подработку, мизерную, но всё же подработку. Тереза не славилась щедростью.
- Что? Какая порча?! О чём ты говоришь? – опомнилась Маргарита, и перевела взгляд на Терезу: - Кого ты сюда привела?! Ведь это шаманка, а не врач!
- И то и другое! – гордо исправила Фаня. – Шаманом был мой прадед, а прабабка знахаркой, хорошо разбиралась в травах и во многом другом. В молодости они другу-другу строили козни, чтобы добиться первенства, а потом решили пожениться, поняли, что так будет лучше.  Мне единственной передался их дар, другим только тот или иной.
Хотя на самом деле дара у неё никакого не было.  Да и предками её были не знахари и шаманы, а аферисты, умевшие зарабатывать на простофилях. Этому она у них и научилась, а с возрастом усовершенствовала, придумав солидную рекламу своему бизнесу. Пока что она её не подводила. Да и свидетелей уже давно не было, чтобы доказать обратное.
- Поздравляю! – иронически усмехнулась Маргарита. - Рада слышать. Ну а мне это зачем? Я не нуждаюсь в подобном лечении. И ни в каком ином также, чувствую себя превосходно.
Естественно, Фане не понравился её ответ и состояние также. Поняла, что вызвали её по ошибке, и если не доказать обратное, то заработка ей не видать как собственных ушей. Но она была  достаточно опытной аферисткой, поэтому сразу же нашла выход из затруднительного положения.
- Уже незачем! – ответила уверенно. – Хватило и одного сеанса гипноза. Достаточно было пристально посмотреть в глаза и прочитать в уме нужное заклинание, что я сделала, когда приблизилась к вашему лицу. Думаю, вы и сами это почувствовали. А теперь и убедилась в своей безошибочности. Госпожа, Вы абсолютно здоровы!
- Вот видишь! – обрадовалась Тереза. – Я была права: она настоящий знаток своего дела! Вылечила за один сеанс, и глазом не моргнула.
- А вот глазом, как раз и моргнула, - улыбнулась Маргарита, раскусив её хитрость, - талант уникальный, с таким нигде не пропадёт. Заплати ей за труды, сколько полагается, и пусть идёт домой.
Фаня расплылась в довольной улыбке:
- Всегда к Вашим услугам.
- Пошли, - кивнула ей головой Тереза, - в гостиной рассчитаюсь.
- А почему не здесь?! – возмутилась Фаня, заподозрив неладное. – Рассчитывайся при госпоже, знаю я твои хитрости!
- Не положено. Это покои, а не…. Ты что, мне не доверяешь?
- Доверяю, но и подстраховка тоже не помешает.
- Какая ещё подстраховка? Пошли! – выпалила Тереза, и спешно покинула покои.
За ней не менее спешно, вылетела Фаня.
В покои снова донеслись её бурные возмущения:
«Неслыханная наглость! Я тебе ещё это припомню, Заноза! Так обдурить!
И визгливые реплики Терезы:
 «Сама ты Заноза! Сколько положено, столько и заплатила. Что ты сделала?! Только в глаза посмотрела?»
«Вылечила полностью!»
«Не надо мне вешать лапшу на уши! Порча одним взглядом не снимается! А будешь оскорблять, то отниму и это! Дворецкий! Зови охрану! Нас грабят!»
Затем учащённый топот ног, как при скоростном беге, и всё стихло.
Маргарита, недоумевая, покачала головой:
- Ну и ну. Не жизнь, а малина. Куда я попала?
Через пару минут вернулась Тереза, красная как свекла, но с довольной улыбкой на лице и петушиным пером в руке - доказательством одержанной победы:
- Не на ту напала. Аферистка!
- Тереза, - обратилась к ней Маргарита, - присядь рядом, нужно поговорить.
- Ах, да, – опомнилась Тереза, - извини, слегка отвлеклась.
Умостилась на прежнее место у кровати, и устремила на неё вопросительный взгляд:
- Я тебя слушаю.
- Твоя помощь мне, всё-таки, понадобится.
- Что-то не так? – насторожилась Тереза.
Маргарита огорчённо вздохнула:
- Да. Ко мне память вернулась, но, похоже, не полностью.
У Терезы задёргался глаз:
- Как это - не полностью? Почему же ты сразу об этом не сказала? А я такого специалиста спровадила, да ещё пинком под зад! Теперь не просто будет её уговорить прийти снова. Обидчивая, сволочь. Хотя может и удастся, деньги она любит, только может потребовать плату наперёд. Ничего не поделаешь, придётся раскошелиться. Другого варианта нет, как и подходящей замены. Завтра же займусь…
- Успокойся! – перебила её Маргарита. – Мне нужна твоя помощь, а не её. Я же тебе ясно сказала, с самого начала.
- Как камень с души, - облегчённо вздохнула Тереза, - продолжай.
- Я помню графа, но плохо, в памяти всплывают только обрывистые воспоминания о нём, а из твоих слов поняла, что у нас зашли отношения слишком далеко, даже до свадьбы. Сейчас я к такому не готова, нужно какое-то время, чтобы всё вспомнить.
- Ты это серьёзно? – спросила Тереза, с трудом скрывая радость, и чтобы не выдать своего настоящего состояние, сочувственно покачала головой: – Надо же. Бедный граф. А ведь он тебя так любит, да и ты его любила не меньше, насколько мне известно.
На самом же деле Тереза терпеть не могла графа из-за его придирчивости к её бизнесу, как будто на нём свет клином сошёлся. Но и побаивалась также. Любовник близкой подруги – это одно, а супруг – совсем другое, может принести большие неприятности, а именно, открыть ей правду касательно основных доходов их Модного салона. Габриэла о них не знала, а из доверчивости даже подумать не могла, что от неё могут что-то скрывать, хотя иногда и слышала подозрительные отзывы, но считала их сплетнями завистливых конкурентов, и опять же по утверждениям подруги.
- Тереза, давай не будем, - скривилась Маргарита, раскусив её хитрость, - если недолюбливаешь графа, так и скажи, только не выдавливай из себя жалость, слишком наигранно выглядит. Раньше, может быть я и отреагировала бы иначе, но сейчас мне абсолютно всё равно, что ты к нему испытываешь, потому что сама не помню о своих чувствах.
- Что от меня требуется? – деловито спросила Тереза.
- Из рассказанного тобой, а также последнего события в замке я поняла, что часто ездила к графу на свидания, и оставалась там на ночь.
- Верно, - кивнула головой Тереза, - оставалась, и не только на ночь, неделями у него пропадала.
Маргарита тяжело вздохнула:
- Хорошего мало.
- И я была того же мнения, - согласилась Тереза, - но тебя невозможно было переубедить. Говорила, что безумно любишь, и ничего не можешь с собой поделать. А ведь он намного старше тебя. Ему уже тридцать шесть лет, а тебе только восемнадцать, на днях исполнилось.
- Сколько? – оторопела Маргарита от такой новости.
- Что сколько? – не поняла Тереза причины вопроса, и тут же опомнилась. – Прости, девятнадцать, оговорилась. И вообще, что от этого меняется? Ты его строптивой дочери годишься не в матери, а сёстры, всего на девять лет старше её.
«Девятнадцать, - повторила Маргарита в уме, - не может быть, ведь мне тридцать. Зеркало? Нужно увидеть своё отражение».
Взволнованно осмотрелась по сторонам и кинулась к небольшому зеркалу, висевшему на противоположной стене. А возвращаться уже была не в состоянии, плюхнулась прямо на тумбочку, находившуюся под зеркалом, чтобы  хоть немного отойти от шока. Одиннадцать лет вроде бы не так уж много,  но разница на лице всё же заметна.
Тереза подозрительно посмотрела на подругу:
- С тобой всё в порядке?
- Не волнуйся, - опомнилась Маргарита, - всё в порядке, только небольшая слабость. Сейчас пройдёт.
Потрясла головой, чтобы поскорее прийти в норму, и направилась к ближнему креслу. На кровать уже не захотела возвращаться, вспомнила слова матери: «Чем дольше лежишь, тем больше слабеешь».
Тереза облегчённо вдохнула:
- А я уже было подумала, что у тебя новый приступ.
Маргарита усмехнулась, но промолчала. Очередной мудрый диагноз Терезы её абсолютно не интересовал, сыта была ими по самое горло.
«Девятнадцать, - задумчиво промыслила, слегка сморщив лоб, - а ведь в этом возрасте я родила Илону, месяца не хватало до двадцати. Очевидно, здесь есть какая-то связь, и я должна её найти и сделать соответствующие выводы.
- Ну, так что от меня требуется? – вспомнила Тереза о нерешённом вопросе.
- Почему она меня так ненавидит? –  спросила Маргарита.
- Кто? – не поняла Тереза.
- Дочь графа.
- Ревнует к отцу, - уверенно ответила Тереза, - да и злится, за то, что быстро забыл её мать. Ведь прошло чуть больше года, как её не стало, а вы знакомы уже целый год. Подумай сама, есть за что ненавидеть. Винит в его влюблённости только тебя, ну и меня также. Считает сводницей, не раз обливала грязью. Хотя мы здесь не при чём. Его отца в наш салон никто не приглашал, сам туда явился, чтобы излить на ком-то злобу за своё раннее одиночество. И вообще, что в этом такого? Пусть себе ненавидит, когда-нибудь надоест. А по-моему самая, что ни есть естественная реакция с её стороны, ведь такого ещё не случалось, чтобы дети ладили с мачехами. Логично?
- Влипла, -  сказала себе Маргарита, и устремила взгляд на подругу: - Не просто будет из этого выпутаться, если не вспомню подробностей.
- Вспомнишь, я в этом уверенна, - усмехнулась Тереза, - достаточно будет пары страстных ночей в объятиях этого красавца, и всё станет на свои места. Опыта у него предостаточно, найдёт нужный подход, чтобы вернуть тебе память, а себе....
- Как раз об этом я с тобой и хотела поговорить, - перебила её Маргарита, - будешь ездить со мной к нему в замок, пока я не вспомню.
- Я-то не против, а вот обрадуется ли граф? - слегка замялась Тереза, хотя в душе и обрадовалась такому предложению, вспомнив об изысканных блюдах, всегда подаваемых в доме графа, а она была любительница вкусно поесть, не говоря уже о роскоши, которую просто обожала. – Он и раньше не был в восторге от моих визитов, причём редких, и вдруг такая новость. Ведь дело близилось к свадьбе, и вы почти не расставались. Хотя мне на него глубоко наплевать. Ты моя подругу, поэтому поступлю, как считаешь нужным.
- Рада, что ты меня понимаешь, - продолжила Маргарита, - так как твоя помощь мне понадобиться и во многом другом.
 - В чём? – загорелась любопытством Тереза, всунув свой нос как всегда раньше времени.
- Не перебивай! – нахмурилась Маргарита. – Иначе забуду, что нужно сказать. Похоже, я вспомнила не всё, и могу делать ошибки. Будешь подсказывать по необходимости, но незаметно, чтобы не привлекать внимание. Но это чуть позже. Поначалу тебе придётся всё говорить за меня, пока я не освоюсь. Будешь ссылаться на моё простуженное горло, а об утрате памяти помалкивать. Уверена, что она будет кратковременной, раз вспомнила имена, значит, вспомню и всё остальное. Всегда будь рядом, естественно, только на людях, а там будет видно. Ну, вот и всё, что я хотела сказать. Остальное добавлю позже, если возникнет необходимость. А сейчас давай выйдем на свежий воздух, что-то здесь слишком душно. Прогуляемся по городу, а заодно и наведаемся в наш Модный салон, проверим, как обстоят в нём дела.
- Давай сначала перекусим, - предложила Тереза, - не знаю как ты, может после сна ещё не успела проголодаться, а я в поисках знахарки нагуляла себе зверский аппетит, да ещё и изрядно истрепала с ней нервы. А потом пережила немалый стресс, касательно твоего выздоровления, поэтому мне срочно необходимо восстановить свои силы, иначе толку от меня будет, как от козла молока.
- Ты права, - согласилась Маргарита, - извини, не догадалась. Скажи, чтобы принесли ужин.
- Вальдемар! – крикнула Тереза, обернувшись к двери.
-  Кого ты позвала? – поинтересовалась Маргарита.
- Как кого? – удивилась Тереза, переведя взгляд на подругу. – Ты что, и дворецкого не помнишь? Или только его имени?
Маргарита виновато пожала плечами:
- Увы. Знаю только в лицо, и не раньше сегодняшнего дня.
- Ладно, - махнула рукой Тереза, - выкрутимся. Лапшу на уши вешать умею, и тебя научу, не впервой.
- Ты о чём? – насторожилась Маргарита. – Я чего-то не знаю.
- В жизни от тебя ничего не скрывала! – тут же оправдалась Тереза. – Это я так, для связки слов.
В этот момент раздался лёгкий стук в дверь, и в покои вошёл дворецкий, одетый с иголочки: в бардовом кафтане и с новым кружевным воротничком.
- Звали, Ваше Высочество? – вежливо обратился к Маргарите.
- Вели слугам подать сюда трапезу, - ответила за неё Тереза, - мы с госпожой будем ужинать здесь.
Дворецкий не сдвинулся с места, будто вовсе и не слышал её слов. Всегда подчинялся только своей благородной хозяйке, а её наглую подругу терпеть не мог, и все её указания пропускал мимо ушей. Считал нахлебницей, живущей на чужие средства, и аферисткой также.
- Ты что, оглох?! – разозлилась Тереза. – А ну, живо неси сюда ужин! У нас ещё много дел!
Дворецкий окинул её холодным взглядом, и снова обратился к своей госпоже, молча  наблюдавшей за происходящим.
- Что прикажете, Ваше Высочество?
- Вели подать сюда ужин, Вальдемар, - ответила Маргарита, с трудом сдерживая в себе смех.
Дворецкий молча поклонился и с высоко поднятой головой покинул покои.
- Индюк декоративный! – бросила ему вслед Тереза, и перевела взгляд на подругу: – И как ты его только терпишь? Никакого уважения к дамам. Сначала унизил знахарку, а теперь и меня.
- Индюк, - еле выговорила Маргарита и разразилась смехом, не в силах больше удерживать его в себе.
- Что на тебя нашло? – подозрительно прищурилась Тереза, приблизившись к её лицу. – Новый приступ, что ли? А ну не тряси головой! Дай внимательно на тебя посмотреть, чтобы установить точный диагноз!
 Присматривалась, присматривалась, пока не заразилась той же болезнью, причём во всю прогрессирующей, как говорится: чем дальше в лес, тем больше дров.
Поглядывая друг на друга, подруги разошлись не на шутку, не замечая слуг, накрывавших стол, и недоумевающего дворецкого, зашедшего в покои из любопытства.
Такого весёлого продолжительного смеха этот дом не слышал со времён поселения в нём прекрасной и одновременно несчастной фаворитки царя – матери Габриэлы, до этого у него были другие хозяева, благородные, но такие же несчастные, как и она. Их постигла та же участь, что и её: исчезли бесследно, только уже по воле царя, а не царицы. Прогневили Его Ненасытное Величество своим отказом касательно их единственной дочери, спешно выдав её замуж, во избежание незавидной участи фаворитки.
Когда же подруги достаточно насмеялись, в покоях кроме них уже никого не было, вовремя опомнившийся дворецкий увёл не только свою персону, но и всех любопытных наблюдателей.
- Надо же, - удивилась Маргарита, протирая платочком прослезившиеся глаза, - в жизни столько не смеялась.
- А мне приходилось, - вставила своё слово Тереза, - и не раз, заражаюсь смехом как зевотой, очевидно, кто-то сглазил.
- Главное что не рёвом, - подшутила Маргарита, услышав такую несуразицу.
Тереза досадно махнула рукой:
- И им  также.
- Понятно, - вздохнула Маргарита и, резко почувствовав голод, перевела взгляд на заставленный едой стол: - Пошли есть, похоже, и я сильно проголодалась. Не знаю как тебе, а мне смех пошёл в пользу.
Подруги кинулись к столу и за небольшой промежуток времени опустошили все его посудины.
После ужина они наведались в свой Модный салон, так как он находился рядом с домом, а потом чуть ли не до утра прогуливались по городу.
Естественно, такая длительная прогулка пришлась не по душе Терезе, привыкшей контролировать ночные работы своего заведения, хотя там вполне хватало и её доверенного лица, следившего за порядком, а вот Маргарите была просто необходима, для ознакомления с новой жизнью. Хотя при свете фонарей невозможно было всё хорошо разглядеть, но на первый раз достаточно было и этого, плюс - без любопытных  глаз.
Вернулись подруги домой изрядно уставшими, и сразу же завалились спать, каждая в своей опочивальне.

Глава 3. Граф Ричард.

Услышав сквозь сон голос подруги: «Габриэла, проснись», сопровождённый мощной тряской за плечо, Маргарита открыла глаза.
- Что случилась? – спросила удивлённо, увидев склонённую над собой Терезу.
- Ну, ты и спишь! – ответила та раздражённо. – Еле добудилась, думала и душу вытрясу.
Маргарита нахмурилась, наглость подруги ей пришлась не по душе: нет, чтобы извиниться за то, что ворвалась к ней в спальню, разбудила таким неприемлемым способом, так ещё и возмущается.- Я задала тебе вопрос, - продолжила уже холодно.
- Граф явился! – выпалила Тереза. – Торчит у входной двери с огромным букетом цветов, и настаивает на встрече с тобой.
 - Граф? – испугалась Маргарита, забыв о поступке подруги. – Почему так рано? Ведь знает, что я болею. Или ты ему сообщила о моём выздоровлении? – устремила на подругу подозрительный взгляд.
- Да что я, совсем с приветом? - обиделась Тереза. – Чтобы такое сообщать. Ведь ты же ещё не полностью выздоровела. Только внешне слегка порозовела, а мозги всё ещё блуждают в лабиринтах памяти. А что касается графа, так глаза б мои его не видели. От него одни неприятности.
- Тогда что ему понадобилось? – недоумевала Маргарита.
- Ну, я же тебе сказала: ты. Явился сегодня утром в наш Модный салон, чтобы разнюхать у девчат о состоянии твоего здоровья, а те, будучи в неведении, и сообщили о нашем ночном туда визите, добавив, что больной ты не выглядела. Вот и примчался на радостях.
- Что же теперь делать? – растерялась Маргарита. – Я ещё не готова к встрече с ним. Даже не знаю о чём с ним говорить, а тем более как себя вести. Он для меня ещё чужой.
- Ты что, серьёзно совсем ничего не помнишь? – спросила Тереза. – Даже самого сокровенного, что запоминается на всю жизнь. Сама понимаешь, что я имею в виду. Первую близость, или…
- Ни первую и ни последнюю! – перебила её Маргарита. – Хватит философствовать! Лучше пошевели мозгами, как мне избежать этой встречи, фантазии у тебя предостаточно!
Неожиданно раздался стук в дверь, а потом с коридора донёсся голос дворецкого:
«Ваше Высочество, можно зайти?
Маргарита вскочила с кровати и, накинув на себя лёгкий пеньюар, висевший на вешалке, умостилась на мягком диване.
Тереза тут же последовала её примеру, плюхнулась  рядом.
-  Можешь войти, - ответила Маргарита, обернувшись в сторону двери.
- Извините, что потревожил, - виновато обратился дворецкий, - но у меня не было выхода. У дверей Ваших покоев находится граф Ричард с огромным букетом цветов в руках, и дожидается разрешения на аудиенцию. В дом он попал без моего согласия, даже не знаю как, очевидно залез через окно, пока я раздумывал: будить Вас или нет, ведь Вы вчера были не совсем здоровы. А он даже не захотел об этом слышать. Так что вины моей в этом нет. Что соблаговолите ему передать?
Маргарита тяжело вздохнула:
- Уже ничего не поделаешь. Раз ухитрился проникнуть в дом, то пусть войдёт и в покои.
Едва она это сказала, распахнулась входная дверь, и в покои вошёл граф, прислушивавшийся снаружи к каждому её слову.
- Дорогая, как ты прекрасна! – обратился восторженно и, приблизившись, положил к её ногам цветы, а потом и сам умостился рядом. – Я так рад, что ты выздоровела!
На его глазах были слёзы радости, как и при первой встрече Маргариты с ним в его замке.
«И что мне теперь с ним делать? – отчаянно промыслила Маргарита, откинув голову на спинку дивана. – Мужчина красивый, знатный, но я его не люблю! А притворяться не умею».
- Тебе плохо? – насторожился граф, увидев её реакцию.
Его вопрос и послужил подсказкой для выхода из сложившейся ситуации.
- Прости, - еле слышно ответила она, - у меня глаза закрываются, сильно хочется спать. Может….
И замолчала, предыдущей лжи ей вполне хватило.
 - Зачем же ты тогда ночью гуляла? – удивился граф. – Если ещё не полностью выздоровела.
- Не гуляла, а вышла подышать свежим воздухом! – вставила своё слово Тереза. – Ненадолго.
- А вас, мадам, не спрашивают! – процедил сквозь зубы граф.
- Да что же я Вам такого сделала? – вспылила Тереза. - Что Вы постоянно на меня зуб точите!
- Ничего особенного, только порядком раздражаете сованием своего носа во все дыры.
У Терезы задёргался глаз.
- Что?!
- Только не начинайте! – вмешалась Маргарита. – И так тошно.
- Тебе тошнит? – подозрительно спросила Тереза, забыв о разногласиях с графом. – Это же опасная добавка к обморокам и сонливости.
- Капец, - только и смогла выговорить Маргарита, на большее её не хватило.
- Ладно, дорогая, - опомнился граф, - долечивайся, не буду мешать. Судя по твоему настоящему состоянию, трёх дней вполне хватит, чтобы полностью выздороветь.
- А что будет через три дня? – загорелась любопытством Тереза, и тут же исправилась, вспомнив о просьбе подруги посодействовать своим умением: - Зачем так спешить? Она же ещё слишком слаба, спит на ходу и падает в обмороки. Пусть полечится пару недель, а потом будет видно, достаточно было или нет.
Граф еле сдержался от взрыва. Готов был растерзать её как паршивую овцу, но вовремя взял себя в руки, и только из боязни испортить отношения с любимой. Хотя и в её словах звучала доля правды, известной только им.
«Редкостная нахалка, но всё же её любимая подруга, - вразумил себя мысленно,  - а значит, надо терпеть, до поры до времени».
Маргарита вопросительно посмотрела на Графа. Предложение подруги ей пришлось по душе, давало возможность не только поразмыслить над предстоящим браком, но и настроится на него, хотя в душе она всё же надеялась на возвращение к этому времени домой, и что супругой графа станет не она, а Габриэла, покорившая его сердце.
- А может Тереза права, и мне действительно необходимо больше времени для полного выздоровления? Две недели не так уж и много, потерпеть можно.
- О чём ты говоришь, Габриэла? – оторопел Граф. – Какие две недели? У нас в запасе нет столько времени! На следующей неделе должна состояться помолвка, при множестве свидетелей, как из родни, так и местной знати. Даже твой отец – Государь дал согласие на своё присутствие. А через месяц свадьба, не менее пышная! Неужели ты забыла о таких важных событиях? Сама ведь настаивала, чтобы мы поскорее узаконили наши отношения, тянуть то дольше нельзя, скоро по тебе будет заметно...
Маргарита резко побледнела, услышав такую новость.
Зато Тереза не замедлила подтвердить свою догадку:
- Я так и знала!  Ведь все признаки налицо.
Граф устремил на неё грозный взгляд.
- Держи язык за зубами, иначе вырву его вместе с глоткой!
Этого предупреждения Терезе вполне хватило, чтобы прикусить язык и выбрать нужную позицию. Обижаться было не в её интересах. Подругу она уже однозначно потеряла, а с её будущим супругом лучше жить в мире, иначе не поздоровится.
- Не надо бледнеть, подружка, - деловито обратилась к Маргарите, - граф прав, ребёнок должен родиться в законном браке и в соответствующее время, иначе возникнут подозрения со стороны недоброжелателей. А их предостаточно у всех, даже у знати. Поэтому нельзя откладывать ни помолвку, ни свадьбу. За три дня я тебя хорошо подлечу, а потом лично отвезу к  твоему будущему супругу, для подстраховки от внезапных приступов. И в его замке буду находиться до тех пор, пока ты полностью не вылечишься и не скажешь мне, что больше не нуждаешься в моей помощи.
- И тут выкрутилась, - усмехнулся граф, покачав головой, - приспосабливается ко всему, как хамелеон.
Тереза промолчала, хотя на языке и вертелся подходящий ответ, похлеще, чем понос, выпущенный в её адрес.
Граф склонился к невесте, белой как мел, и нежно поцеловал её в лоб:
 - Выздоравливай, дорогая. Через три дня я заеду за тобой и твоей незаменимой знахаркой.
Потом обернулся к дворецкому всё ещё находившемуся в покоях и любопытно наблюдавшему за происходящим.
- Следи внимательно за домом, - обратился к нему строгим голосом, - а особенно за окнами! Если проник внутрь я, значит, сможет проникнуть и кто-то другой, и не с цветами в руках.
- Исправлюсь, Ваше Сиятельство, - виновато пролепетал дворецкий для видимости и, раскланявшись, спешно покинул покои, во избежание новых, причём незаслуженных поучений.
Работу свою он всегда выполнял отлично и упрёков за неё никогда не получал, а что граф оказался кузнечиком, запрыгнувшим без дозволения в окно, так в этом вины его нет, даже подумать не мог, что тот поведёт себя так непристойно.
Следом за ним покои покинул и граф, окинув напоследок у выхода взглядом свою красавицу невесту.
Та всё ещё растерянно смотрела в его сторону, словно видела впервые.
Едва он скрылся за дверью, обе девицы кинулись к окну, чтобы убедиться в его отъезде. И ждать им пришлось недолго.
Выйдя из дома, граф быстро приблизился к вороному коню,  находившемуся у открытой калитки, и единым прыжком оказался у него на спине.
Конь громко заржал, встав на дыбы, и вихрем понёсся, оставляя за собой огромные клубы пыли.
Маргарита вздрогнула, уловив себя на том, что смотрит ему в след не облегченно за скорый отъезд, а восторженно и одновременно сожалеюще. Неожиданно и против своей воли почувствовала к нему то, чего не испытывала ещё ни к одному мужчине, и это чувство её не на шутку напугало. Оторвалась от окна и, упав на кровать, разрыдалась, уткнувшись лицом в пышную подушку.
Тереза расплылась в довольной улыбке.
- Похоже, память к тебе возвращается, подружка. Рыдание затянется до вечера, а потом и на всю ночь. Точно так ты себя вела после первой с ним встречи. Я не успевала вытирать тебе сопли.
- Тереза, Тереза, - всхлипывая, пролепетала Маргарита, - как же я тебя обожаю!
- А я и не сомневаюсь в твоей искренности! – довольно усмехнулась та. – Заслужила своей преданностью. Рыдай, пока не станет легче, а я буду рядом, чтобы вовремя побрызгать водичкой, или помочь чем-нибудь другим. Справлюсь, не впервой, опыт имеется.
Маргарита разрыдалась ещё громче. Таким испытаниям она  ещё не подвергалась, даже в семье своего бывшего супруга.
- Так, - деловито щёлкнула Тереза пальцами, - а теперь не помешает и перекусить. Что-то я сильно проголодалась.
Окинула взглядом стол, заставленный едой, и недовольно скривилась:
- Молочная каша и булочки. Не густо. Каш я не ем, тем более молочных, а булочек будет маловато. Но ничего не поделаешь, придётся смириться.
Взяла со стола посудину с пышными булочками и, умостившись в мягкое кресло, приступила к еде, периодически поглядывая на благородную страдалицу, рыдающую то в одну, то в другую подушку.
Успокоилась Маргарита только к утру и, окинув взглядом, спящую на диване подругу, погрузилась в сон.
 Проспала весь день и всю последующую ночь, а утром проснулась бодрой и смирившейся с предстоящими жизненными переменами. Она полюбила чужого жениха и не в силах была противостоять этому чувству, как говорится: сердцу не прикажешь.
Последующие два дня, так называемого лечения, для неё показались вечностью, еле дождалась приезда своего любимого.
А тот, естественно, не замедлил со своим визитом, явился чуть ли не с первыми петухами, приведя её в замешательство, а Терезу, любительницу поспать, в немалый восторг. Как раз этой ночью  она задержалась в своём Модном салоне, заподозрив одну из девиц в нечестности. Благо, что ошиблась, иначе бы несчастной досталось по всем правилам, и не правилам также, а так, отделалась только лёгким шоком и приличной дозой успокоительной настойки.
Порядком досталось и дворецкому. Обрушилась на него как коршун, едва услышала такую неприятную новость, да ещё прямо в ухо, но, получив в ответ залп не менее бурных красноречий, быстро опомнилась, и кинулась будить подругу. Нужно было угодить графу, чтобы не передумал взять её в замок вместе с невестой. И управилась довольно таки быстро, чего и сама не ожидала, привела в подобающий вид даже без помощи служанок.
 Дворецкий тоже не был в восторге от столь раннего визита графа, слишком расстроился, и нуждался в соответствующей терапии, а кроме наглой нахлебницы иных подходящих кандидатур на роль «козла отпущения» не было, даже среди слуг, вот и направился прямо к ней, чтобы осчастливить такой радостной новостью.
Увидев графа, Маргарита зарделась как маковый цветочек, и чтобы не выдать своего состояния опустила глаза.
- Что с тобой, любимая? – удивился граф. – Ты ведёшь себя как на нашем первом свидании.
Быстро приблизился и, не дав опомнится, сжал в объятиях, а потом припал к её устам жарким поцелуем.
Не в силах сопротивляться своему чувству, Маргарита ответила любимому таким же страстным поцелуем.
«Наша песня хороша…», - насмешливо промыслила Тереза, и отвернулась, чтобы вместе с насмешкой не выдать своего настоящего чувства.
Нет, граф её абсолютно не интересовал, тем более такой наглец и зануда, а вот своё незавидное одиночество частенько тяготило, причём с того самого злосчастного вечера, когда он впервые появился в их Модном салоне. До этого времени она воспринимала мужчин не иначе как за толстые кошельки, необходимые  её бизнесу. В ней проснулась женщина, и это вполне естественно, ведь она была не на много старше Габриэлы, чтобы равнодушно реагировать на любовные сцены. Да и влюблённые были без комплексов, частенько зажимались и целовались прямо в её присутствии. Она недолюбливала графа, но и была не прочь побывать в объятиях подобного ему красавца.
- Как же я по тебе соскучился, - произнёс граф, оторвавшись от поцелуя, - теперь нас ничто и никто не разлучит, ни коварные препятствия, ни сами Вершители судеб.
Маргарита побледнела, вспомнив, кем является на самом деле, и что рано или поздно покинет этот мир навсегда, оставив в нём своё разбитое сердце и желанного мужчину, которого полюбила по настоящему, и впервые в жизни. Закрыла лицо ладонями и тихо заплакала, почти не испуская слёз. Выплакала за последнее время все их запасы. Душа разрывалась от боли, а глаза только покраснели.
- Пора в дорогу! – опомнился граф, увидев её состояние. – Новые проблемы нам ни к чему.
Поднял любимую на руки и спешно направился к выходу, а потом аккуратно усадил в роскошную карету, находившуюся у наружной стороны калитки.
Тереза схватила свою сумочку, а заодно и подруги, на всякий случай, а вдруг в замке графа не будет того, что им может понадобиться, и помчалась следом, не замечая на себе довольного взгляда дворецкого, следовавшего за ней по пятам чуть ли не до самой калитки. И лишь когда оказалась в карете, увидела его сияющее от счастья лицо.
- Пингвин! – процедила сквозь зубы, и отвернулась, чтобы не расстраиваться.
- Не своди с Габриэлы глаз! – строго предупредил её граф. – Дашь знак, если заметишь неладное.
- Да, Ваше Сиятельство, - согласно кивнула головой Тереза, и перевела взгляд на подругу, уже не плачущую, но всё ещё всхлипывающую от пережитого волнения.
Маргарита всегда была сильной натурой, но ворвавшаяся в её сердце любовь изменила её до неузнаваемости. Сделала чувствительной, нежной и слабой к представителю противоположного пола: сильного, красивого, властного, да ещё и отвечавшего ей взаимностью. Никак не ожидала такого счастья, пусть даже и кратковременного. Ей уже было всё равно. Поддалась течению и  воле Высших Сил, забросивших её без согласия в этот мир.
А граф этим временем запрыгнул на вороного коня, приблизившегося к карете, и, дав кучеру знак: следовать за ним, поскакал к небольшому конному отряду, дожидавшемуся его в ближнем городском сквере.
 Обычно он приезжал за Габриэлой без охраны, но за последнее время участились случаи разбойничьих нападений за пределами города, поэтому и прихватил с собой отряд из вооружённых воинов, а в сквере его оставил, чтобы лошади своим громким ржанием не разбудили всё ещё спавших местных жителей.
Карета сорвалась в места и покатила в нужном направлении, едва успевая за своим благородным хозяином.
«Так,  - деловито промыслила Тереза, - с подругой всё в порядке, а значит, можно продолжить прерванный сон. Впереди долгая дорога, поэтому времени будет предостаточно, чтобы хорошо выспаться».
Откинула голову на мягкую спинку сиденья и, едва закрыв глаза, погрузилась в сон.
Маргарита моментально прекратила всхлипывать, словно получила приличную дозу успокоительного лекарства.
- Вылитая Луиза, всё по барабану. С такой не соскучишься, - пролепетала невнятно и, сделав глубокий вдох, отключилась.
Убаюкиваемые приличной тряской, подруги проспали всю дорогу крепким сном, и проснулись уже во дворе графского замка, когда остановилась карета.
Первым приблизился к карете граф и, взяв на руки заспанную невесту, быстро направился к замку, и очень скоро скрылся за его входной дверью.
За ним в том же темпе последовала Тереза, недовольно поправляя на ходу причёску, изрядно пострадавшую в дороге, и не замечая за спиной рослого воздыхателя, влюбившегося в неё с первого взгляда.
Им оказался руководитель конного отряда, всегда избегавший женщин за их лживые натуры, как он считал, и вдруг так неожиданно влюбившийся.
Тереза, конечно, порядком расстроилась из-за своего испорченного внешнего вида, но не настолько, чтобы надолго отсутствовать в реальности. У входа в замок резко остановилась, почувствовав на затылке чьё-то горячее дыхание. Когда же обернулась, то обомлела, увидев мечту уже всей своей жизни – высокорослого мускулистого богатыря, да ещё и в воинских доспехах, ничем не худших графского обмундирования. Но она была светской девицей, причём высокого уровня, и свою заинтересованность мужчиной, да ещё при первой встрече, выдавать не собиралась, было бы неприлично, поэтому решила действовать благоразумно, а фантазии у неё было предостаточно, и актёрского таланта также.
- Как же ты меня напугал, - пролепетала еле слышно, - мне, мне плохо… Воды….
Подкатила глаза и, если бы не мгновенная реакция ухажёра, то мало бы не показалось, свалилась бы кобчиком прямо на выпирающий порог входной двери. Тот подхватил её бесчувственную на руки и помчался догонять графа направлявшегося к покоям. И догнал уже у самого входа.
- Что случилось? – спросил граф, увидев Терезу на руках у стража.
- Госпоже стало плохо, - отчитался тот, - и если бы я вовремя не подхватил её на руки, то упала бы на пол.
- Да-а? – удивился граф. – Но ведь только что была в полном здравии.
- Очевидно, солнечный удар, - предположил страж, - сначала сильно покраснела, а потом резко побелела.
- Какой солнечный удар?! Что ты мелешь?! – разозлился граф. – Солнце ещё не настолько палящее. Да и она постоянно находилась в карете, проспала всю дорогу как сурок. А при таком недуге уснуть не просто!
-Значит что-то другое, я в женских недугах не разбираюсь, - оправдался страж. А девицу оставлять в беде не в моих правилах.
Граф окинул взглядом Терезу, обвисшую на руках стража и при этом удерживающую в одной руке сумочки: свою и Габриэлы, и усмехнулся:
- И в хитростях также.
- Что, Ваше Сиятельство?  - не понял страж.
- Ничего. Заноси её в покои, и положи на диван.
- Слушаюсь, Ваше…
- Неси уже, - скривился граф, - иначе у меня лопнет терпение, а ты будешь разочарован.
Страж согласно кивнул головой и, прижав к себе драгоценную ношу, просунулся в полуоткрытую дверь. Даже не додумался распахнуть её, чтобы удобней было зайти.
Граф сочувственно покачал головой:
- Жаль парня, похоже, попался на крючок. А эта созревшая ягодка уже своего не упустит.
А страж этим временем приблизился к широкому дивану, стоявшему у стены, и, склонившись, аккуратно положил на него свою бесчувственную красавицу. Но выпрямиться не успел, та неожиданно очнулась, да так ощутимо, что он не заметил, как оказался прилипшим носом к её лицу. И опомнился лишь тогда, когда из её слегка приоткрытого рта вылетело тихое, но радостное послание:
«Сегодня в полночь жди меня в графском саду».
 Близость её лица, запах тела, и доказательство взаимности моментально дали о себе знать. Горячая кровь ударила в голову парня. Еле сдержался, чтобы не припасть к её устам поцелуем. 
- Слушаюсь, госпожа, - прохрипел еле слышно, пожирая её глазами, - в полночь.
 С трудом оторвался от желанной женщины, и чтобы не выдать своего состояния спешно покинул покои.
На этот раз граф промолчал. И так было всё ясно: от судьбы не уйдёшь, особенно если она предстанет в образе хитрой, обольстительной женщины.
Усадив Маргариту на свободный диван, он умостился рядом и взял её руку.
- Дорогая, - обратился к ней тихим голосом, - послезавтра у нас помолвка, поэтому я вынужден тебя сейчас оставить, чтобы дать важные указания касательно подготовки. Дворецкий сам не справляется, слишком перезагружен. Ты отдохни с дороги, покушай, а потом, если конечно пожелаешь, то можешь ко мне присоединиться. Я буду  находиться в библиотеке. На днях ушёл к предкам мой казначей, слишком был стар, а надёжной замены я ему не нашёл, тот всегда вёл подсчёты быстро, точно и честно. Теперь это приходится делать мне, в свободное от всех дел время, а оно бывает только ночами.
- Я могу тебе помочь с подсчётами, - машинально предложила Маргарита, - если, конечно, ты мне доверишь такую серьёзную работу. В университете я обучалась бухгалтерскому учёту, да и по математике никогда не хромала.
И тут же опомнилась, поняла, что взболтнула лишнего. Но было уже поздно, как говорится: слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
«Теперь придётся выкручиваться, - промыслила досадно. – И кто только меня тянул за язык? Ведь дома всё хорошо продумала».
- Где обучалась? – вмешалась Тереза, забыв о своём обмороке. – Когда? Мне об этом ничего неизвестно!
- Граф внимательно посмотрел на невесту:
- Дорогая, ты о чём?
Маргарита виновато опустила глаза:
- Сама не знаю. Очевидно, ты прав: мне необходим небольшой отдых.
Во избежание дальнейших вопросов, она откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза.
Но Терезу такой ответ не устроил, не на шутку загорелась любопытством, да и подруга говорила слишком правдоподобно, чтобы усомниться в её искренности. А значит, она многого не знает,  и это выглядит не по-дружески.
- Ты мне говорила, что у вас в доме жила гувернантка,  обучавшая тебя грамоте и светским манерам, - снова обратилась к подруге, - а сразу после её ухода появилась я. Когда же успела…?
- Хватит вопросов! – строго перебил её граф. – Иначе я засыплю ими тебя! Касательно моего охранника и твоего лживого перед ним обморока!
Тереза прикусила губу, крыть было нечем. Только одного не могла понять: как он смог её раскусить, ведь так сыграла правдоподобно.
Граф усмехнулся, глядя на её реакцию, и покинул покои.
Едва он скрылся за дверью, Тереза кинулась к подруге.
- Подружка, у меня такая хорошая новость! – радостно защебетала, соединив у груди ладони. – Если б ты знала, как я счастлива! Первый раз в жизни! Даже самой не верится!
- Да, что случилось, в конце концов? – не выдержала Маргарита. – Ходишь вокруг да около, а сути не говоришь!
- Похоже, я влюбилась!
У Маргариты округлились глаза от удивления. Никак не ожидала такого услышать, да ещё и от Терезы, бывшей постоянно при ней, за последнее время.
- Как влюбилась? Когда? В кого? – засыпала её вопросами.
- Только что. Вернее до прихода в эти покои. Если бы ты….!
- Слышала уже! – перебила её Маргарита. – Кто он?
Тереза восторженно покачала головой:
- Богатырь! Такого красавца я ещё в жизни не видела! Не чета твоему худощавому графу. Рост, плечи, мускулы! А руки!! Огромные как у медведя! Я против него блоха! И, несмотря на такую разницу в объёмах он меня слушается! Не то, что твой граф, тебя. Мне его невоспитанность до одного места. Терплю только ради тебя.
- Дался тебе тот граф! – разозлилась Маргарита. – Говори, кто он?!
- Начальник графской охраны. Имени его я ещё не знаю, не успела спросить, и опять же из-за твоего…, - вовремя остановилась, чтобы не вызвать повторной бури, и, покашляв в ладошку, продолжила, - но узнаю сегодня ночью, договорилась с ним встретиться в саду. Смотри никому не проболтайся.  Это я так сказала, для своего же успокоения. Ты же меня знаешь.
- Опять занесло! - скривилась Маргарита. – Говори по делу.
- А я и говорю, - оправдалась Тереза, - это ты меня постоянно перебиваешь. Ну, так вот…. На чём я остановилась?
- На свидании, - процедила сквозь зубы Маргарита.
- В саду, - повторила свои слова Тереза, - в полночь.
И на этом снова прервалась. Появилось новое препятствие, и весьма уважительное, случайно увидела на отдалённом столике вазу с фруктами и вспомнила о своём пустом желудке.
- Ну, что опять не так? –  недовольно спросила Маргарита.
- Сначала немного перекушу, - объяснила Тереза, - а потом продолжу.  Что-то я слишком проголодалась.
Маргарита как ужаленная сорвалась с места, и за считанные секунды вернулась с вазой в руках.
- Вот тебе фрукты! – вручила ей вазу. – И не вздумай сказать, что мало.
- А я и не говорю, – ответила Тереза, осматривая фрукты, -  ведь скоро обед.
Откусила самое красивое яблоко и перевела взгляд на подругу:
- Мне понадобится твоя помощь сегодня ночью, в саду.
- Тебе нужна моя помощь? – оторопела Маргарита. –  Столько истрепала мне нервов, пока сообщила об этом! Словно она нужна была не тебе, а мне!
- Потому что ты меня постоянно перебивала! Я же уже говорила тебе об этом. Ты что забыла? А поесть я только один раз попросила. Так что вины моей в этом нет.
- Ладно, - махнула рукой Маргарита, - пустой разговор, кроме тупика, ни к чему не приведёт. Вернёмся к твоей просьбе, хотя меня она порядком удивила, ведь в помощи больше нуждаюсь я, а не ты. Для меня здесь всё ново, не только замок и его обитатели, но и сад. Я даже не знаю, где он находится, вернее, не помню.
- А тебе и не надо помнить, я сама тебя туда поведу.
- Но зачем?
- Чтобы граф не заподозрил о моём свидании со стражем, иначе достанется и мне и ему.
 - А если он меня не отпустит?
- Что значит: не отпустит? – возмутилась Тереза. – Ты ему ещё не супруга, а только невеста! И не собачка, чтобы держать на привязи! Утверди свою позицию заранее, иначе всю жизнь будешь мучиться! Шага лишнего ступить без его дозволения не сможешь. И вообще, может, в это время, он уже будет спать, а мы напрасно переживаем.
-Ну, ты же слышала, что ночами он сидит в библиотеке за подсчётами.
- Ах, да, совсем забыла. Ну и это не так уж плохо, будет не до тебя. Да и библиотека находится далеко от наших покоев, так что вряд ли ночью наведается.
- Тогда зачем тебе я? – недоумевала Маргарита. – В чём проблема? Свечку некому будет держать?
- Какую свечку? – не поняла Тереза. – Ты о чём?
- Это я так, для связки слов, - ответила Маргарита, - меня больше интересует: зачем мне идти с тобой? Чтобы быть третьей лишней?
- Для подстраховки. А вдруг кто-то увидит? Гостья может вызвать своим ночным выходом из замка подозрение, а вместе с невестой хозяина нет. Решат, что девицы захотели подышать свежим воздухом. Да и третьей лишней ты вовсе не будешь, подождёшь нас в беседке, недолго, пока мы пообщаемся в кустарнике, где меньше всего нас будет видно, или же покачаешься на качели, подвешенной к дереву. Ну, а если уж мы задержимся, мало ли какие могут возникнуть вопросы, тогда вернёшься в замок сама, а я потом что-нибудь придумаю, если попадусь на глаза охране. Зайти будет не так страшно, как выйти, все важные дела уже будут позади. Даже если и проследят до самых покоев, придраться всё равно будет не к чему.
- Ладно, - согласилась Маргарита, - уговорила. Выручу, ради нашей дружбы, но только один раз. В следующий раз будешь выкручиваться сама! Гулять ночами по чужому замку – это не моё хобби, а тем более по тёмному безлюдному парку. А вдруг в этих краях водятся змеи! А эти рептилии выползают на охоту только ночью. Наступить на такой неприятный сюрприз у меня нет ни малейшего желания. Да и боюсь их как…
- А ты изменилась после обморока, - перебила Тереза, всматриваясь в её лицо, - ведёшь себя как-то иначе: другие манеры, общение и взгляды на  жизнь. Разбираешься во всём гораздо больше той наивной девятнадцатилетней девочки, которую я знала, да и часто употребляешь непонятные слова. И если бы я не жила  с тобой под одной крышей, то подумала бы, что тебя подменили.
Маргарита ничего не ответила. Она прекрасно понимала, что Тереза права, и что скрыть свою настоящую сущность просто невозможно, даже будучи её идеальной копией. Та будет постоянно давать о себе знать, разрушая все, даже самые надёжные преграды.
Но на её счастье Тереза долго не ломала голову над сложной загадкой, а переключилась на фрукты, вызывавшие к себе намного больший интерес своим красочным видом и несравненным ароматом, чем чужие странности, создававшие в мозгах одни удручающие путаницы.
- Смотри, подружка, не подведи, - напомнила Тереза, возвращая на стол пустую вазу. На кону стоит моё счастье.
- Но я же тебе пообещала.
- Знаю, но у тебя есть жених, который может изменить наши планы: уговорить провести эту ночь в его покоях. Ведь целых четыре дня не видел, несчастный, наверняка соскучился по твоим ласкам. Может даже наплевать на свои подсчёты, если почувствует тягу. А я должна быть уверена в твоей помощи. Извини, но так поступают все мудрые полководцы, перед тем как идти в наступление. Нужна убедительная причина, чтобы отбить у него охоту к шалостям.
- Ну, это уже слишком, - возмутилась Маргарита, - дала ей согласие на соучастии в свидании, так теперь и ему должна солгать.
- Не обязательно ты, – деловито вставила Тереза, – могу и я, как твоя лучшая подруга.
- Абсурд какой-то. Да он тебя и слушать не захочет. Даже если и передумает, то, что такого ты ему сможешь сказать? - недоумевала Маргарита.
- Да всё что угодно, я уже даже знаю что. К примеру: внезапное головокружение или тошнота, в общем, признаки, свойственные твоему деликатному положению.
- Только не это! – строго предупредила Маргарита. -  И вообще, хватит с меня твоих махинаций! Если я утратила память и нуждаюсь в твоей помощи, то это ещё не значит, что мне нужно сесть на голову! Довольствуйся и моим согласием, иначе передумаю! А если понадобится, то поговорю с графом сама!
Тереза прикусила язык, моментально вспомнила кто из них госпожа, а кто просто подруга.
- Извини, подружка, - обратилась с виноватым видом, - не хотела тебя обидеть, так получилось. А всё из-за того что влюбилась, первый раз в жизни! И теперь боюсь, чтобы никто не помешал моему свиданию. Ну, ты же меня понимаешь, и всегда понимала, как и я тебя.
Маргарита еле сдержалась от смеха. Она достаточно хорошо знала свою подругу Луизу, свыклась со всеми её странностями и выходками, но это неимоверно схожее с ней сокровище, гораздо превзошло её своим талантом. Теперь и понятно было, чьи передались ей гены, осталось только увидеть соучастника этой махинации, внесшего свой вклад в дальнейшее процветание родового древа.
- Так уж и быть, прощаю, - ответила ей с прежней строгостью, - но в следующий раз думай, о чём просишь.
Тереза засияла от радости:
- Я так и знала! А теперь…
- Хватит! – перебила её Маргарита. – Надоело! Уже больше часа говорим об одном и том же. Переливаем из пустого в порожнее, хотя и так всё ясно. Давай лучше приведём себя в порядок, ведь скоро нас позовут на обед, а судя по твоему внешнему виду,  я выгляжу не лучше тебя. Очевидно, в дороге подверглись мощной тряске.
- Ты права, - опомнилась Тереза, - надо поторопиться. Я сейчас, мигом.
Пулей вылетела из покоев и за пару минут вернулась обратно, но уже не сама, и с тремя молоденькими девицами, одетыми в одинаковые платья.
- Вот нам, служанки, - отчиталась перед Маргаритой, - дворецкий выделил. Хотел, мошенник, отделаться одной, но я настояла на троих. Время то, поджимает.
Потом перевела взгляд на служанок, дожидавшихся распоряжений:
- Так, девочки, живо за дело! - суетливо похлопала в ладоши. - Наполнить бочку тёплой водой, естественно, с благовониями, искупать госпожу, приодеть во всё новое и причесать. Не забудьте и об украшениях, достойных её знатному происхождению и красоте!
Служанки как пчёлки приступили к своим обязанностям, и очень быстро управились: привели в подобающий вид не только высокородную невесту хозяина, но и её подругу.
Светловолосая, голубоглазая, в шикарном платье и сверкающих украшениях Маргарита была неотразима. Изумлённо смотрела на своё отражение в зеркале и не верила своим глазам. Она знала, что не обделена красотой, но такой красавицей себя ещё никогда не видела.
Служанки были поражены не меньше её редкой красотой, но вида не подавали. Периодически поглядывали в её сторону и помалкивали.
Дворцовые правила не позволяли им высказывать своё мнение в присутствии знати, только в случай требования.
Зато Тереза не поскупилась на похвалы, сдерживать в себе эмоции было не в её правилах, да и не умела.      
- Габриэла, какая же ты красавица! – произнесла восторженно, соединив у груди ладони. – Даже намного красивее своей матери, изображённой на портрете. Как хоть её имя? Что-то я запамятовала, - напрягла память, - по-моему, на днях я тебе его сообщила, а сегодня уже вылетело из головы. Наверное, из-за переживаний о предстоящем свидании.
Маргарита пожала плечами:
- Не помню.
- Ладно, вспомню потом, - деловито махнула рукой Тереза, - может и не говорила, раз не помнишь, ведь память ты утратила ещё до нашего разговора. Да и какая разница, как её зовут, ты далеко не она, а Габриэла – дочь самого царя, и красотой превзошла не только её, но и всех красавиц нашего царства. Это я тебе говорю с полной уверенностью. Знаю всё и всех, как положено владелице самого престижного салона в городе. Извини, совладелице, ты являешься главной.
- Стоп, Тереза, достаточно! – опомнилась Маргарита. – И так сказала больше чем надо. Я не привыкла к таким похвалам.
В этот момент распахнулась входная дверь, и в покои вошёл граф.
- Дорогая, – обратился к Маргарите, - ты готова?
И застыл в изумлении. Такой свою невесту он ещё ни разу не видел.
- Габриэла, как ты красива в этом наряде! – восторженно продолжил после короткой паузы. - Я так счастлив, что ты скоро станешь моей супругой!
Увидев служанок, стоявших в стороне и дожидавшихся распоряжений, он дал им знак: удалиться, и приблизился к невесте.
- Граф, Вы меня постоянно засыпаете комплиментами, - засмущалась Маргарита, - для меня это не…
- Почему граф? – удивился он. – Ведь ты меня всегда называла по имени. Ричард.
Маргарита виновато опустила глаза:
- Извини, Ричард, так получилось.
- Ладно, пошли в трапезную, - улыбнулся граф и предложил согнутую в локте руки.
Маргарита, трепеща как осиновый листочек, взяла его под руку, и счастливые влюблённые направились к выходу.
 За ними довольно последовала Тереза, мысленно предвкушая предстоящие вкусно приготовленные блюда.
Но в трапезной их ожидала неприятность, моментально вернувшая Маргариту в реальность. Едва переступили её порог, юная дочь графа сорвалась с места, как ужаленная, и помчалась к выходу, умышленно зацепив плечом свою будущую ненавистную  мачеху.
- Что за невоспитанность?! – рассердился граф, схватив её на лету за руку. – Ты благородная девица! Веди себя подобающе! Тебя никто не заставляет любить Габриэлу, но уважать её ты обязана, как мою будущую супругу!
- Не могу! – разрыдалась Ивета. – Она отняла у меня тебя! Теперь у меня нет ни матери, ни отца! Я ненавижу её! Понял?! И никакие силы не заставят меня изменить к ней отношение.
У Маргариты всё поплыло перед глазами, и если бы не дверная коробка, за которую успела ухватиться рукой, то оказалась бы на полу. Потрясла головой, чтобы прийти в норму, и вздрогнула как от удара током, увидев лицо ребёнка.
Ивета резко побледнела и, подкатив глаза, рухнула на пол.
- Илона! – закричала Маргарита не своим голосом.
 Кинулась к бесчувственному ребёнку и принялась тормошить изо всех сил:
  - Девочка моя, очнись! Почему ты не реагируешь? Ведь это же я – твоя мама! Сердце! – в ужасе схватилась за голову, вспомнив о её недавнем приступе. – Снова сердце! Приступ повторился, только уже более сильный! Что же мне теперь делать? 
  «Сначала возьми себя в руки», - подсказал ей внутренний голос.
- Да, в руки, - повторила она вслух, и тут же получила новую подсказку, но уже от себя самой: – Университет! Занятия по оказанию первой медицинской помощи. Необходимо дыхание в рот и массаж грудной клетки.
Уверенно зажала ей нос, и, сделав глубокий вдох, обхватила своим ртом её рот, а потом сделала два сильных выдоха. 
- Сейчас, доченька, я тебе помогу, -  принялась обеими руками надавливать в средину её грудной клетки, - ты только потерпи немножко.
И так чередовала выдохи с надавливаним до тех пор, пока не получила желанного результата.
Ивета сделала глубокий вдох и открыла глаза.
- Родная, моя! – разрыдалась Маргарита, прижав её к груди. – Ты вернулась! Как же я счастлива, что ты вернулась!
- Я видела маму, - прохрипела Ивета еле слышно, - она подняла меня с пола и отдала тебе. Только меня зовут Ивета, а не Илона, не забывай это, иначе не буду называть тебя мамой. Поняла?
- Поняла, – ещё больше разрыдалась Маргарита, – буду делать всё, как ты скажешь, только не покидай меня больше.
- Мамочка моя, - добавила Ивета уже шёпотом и погрузилась в сон, доказательством которого послужил здоровый румянец, появившийся на её щеках.
К этому времени опомнился и Граф, растерянно наблюдавший за происходящим.
- Любимая, - склонился к Маргарите, сидевшей на полу и крепко прижимавшей к груди спящего ребёнка, - отдай мне дочь, уложу её в постель.
- Нет! – произнесла она испуганно, но сразу же взяла себя в руки. – Извини, Ричард, непроизвольно получилось.
Отдала ему ребёнка и с его помощью поднялась с пола.
А тут подоспела и Тереза, плюнувшая на бесполезные усилия разобраться в случившемся, особенно в загадочном поведении подруги. Сюрпризов за последнее время было предостаточно, и если на все обращать внимание, то на более важные дела не будет хватать времени.
- Пойдём, подружка, - подхватила её под руку, - помогу тебе дойти к столу.
- Давай вернёмся в покои, - предложила Маргарита, - у меня пропал аппетит.
- Ничего страшного, - продолжала Тереза в том же духе, - посидишь немного за столом, нанюхаешься ароматов, и вернётся. По себе знаю.
- Ладно, - согласилась Маргарита, - пошли к столу, всё равно не отцепишься. Если даже и уйдём, то будешь постоянно напоминать о своём пустом желудке.
- Но я же не виновата…
- Можешь не оправдываться, - перебила её Маргарита, - и так знаю.
Подруги взялись за руки и направились к шикарному, загруженному множеством блюд, столу.
«Такая плутовка нигде не пропадёт», - усмехнулся граф, и отправился к покоям дочери.
А там слегка задержался из-за лекаря, прибывшего по указанию дворецкого, для осмотра юной графини, пусть даже и спящей. Он был большим знатоком своего дела, и осмотрел её аккуратно, ничуть не потревожив сон.
 Вернулся граф в трапезную уже, когда подруги полностью утолили голод.
И Тереза оказалась права: у Маргариты очень скоро появился аппетит, причём не малый, съела за один приём столько пищи, сколько не съедала за три, в течение дня. Еле отошла к вечеру. Даже пришлось пожертвовать послеобеденным отдыхом, что очень не понравилось Терезе, любительнице вздремнуть в полагающееся время. Потребовала её присутствия при ознакомлении с замком, будто видела его впервые в жизни.
«Могла бы что-то, да запомнить, - досадно промыслила Тереза, идя следом, - хотя бы ради уважения к своему будущему супругу. Да и я хороша, уговорила поесть на свою голову. Лучше бы съела её порцию сама, чем терпеть такие издевательства. У меня жизненно важное свидание на носу, а я буду выглядеть на нём как побитая».
Граф, естественно, при этом не присутствовал, был занят подготовкой к предстоящей помолвке.
Ближе к вечеру их в одном из обширных коридоров замка нагнал дворецкий, и пригласил на вечернюю трапезу.
    Тереза облегчённо вздохнула:
- Наконец-то.
Маргарита посмотрела на неё и улыбнулась. Она всю экскурсию ощущала на себе её недовольные взгляды, но пойти на уступки не могла, сама бы не справилась.
В трапезной кроме них никого больше не было, поэтому и ужин прошёл гладко, не так как обед. Граф велел принести ему еду в библиотеку, чтобы не отрываться надолго от подсчётов, а его дочь всё ещё находилась в своих покоях по настоянию лекаря. Запретил ей подниматься с постели, а для гарантии в выполнении его требований напоил успокоительной микстурой, от которой та сразу же уснула.
После ужина Маргарита прилегла отдохнуть, так как чувствовала усталость после длительной прогулки по обширному красочному замку, а Тереза занялась подготовкой к предстоящему свиданию. В первую очередь полезла в огромный платяной шкаф, в котором хранились платья Габриэлы, подаренные ей графом, о которых та абсолютно не помнила, чтобы выбрать из них более подходящее своему высокому положению в замке.
«Близкая подруга невесты графа должна выглядеть подобающе, ничем не хуже чем сама невеста», - убедила себя мысленно, осматривая одно за другим платье.
Долго перебирала, и наконец-то нашла подходящее по своим параметрам платье. Она была чуть выше Габриэлы, и упитаней также. Даже засияла от радости, представив, как будет в нём выглядеть.
Поздно вечером к ним в покои наведался граф, чтобы пожелать невесте спокойной ночи, и снова удалился в библиотеку для продолжения прерванной работы.
-Так, - деловито потёрла Тереза ладони, - главное препятствие позади, осталось только дождаться последнего обхода дворецкого. А значит, можно и переодеваться, тот в женские покои без дозволения не зайдёт. Не того воспитания, а Габриэлу разбужу уже перед самым выходом, чтобы не вспомнила чьё на мне платье.
На этом и остановилась. Быстро скинула с себя платье и, приодевшись в новое, умостилась у небольшого зеркала наводить красоту. И к обходу дворецкого почти управилась, осталось только позаимствовать у подруги украшения, о которых та также не помнила. К чему она и приступила: достала из тумбочки шкатулку, зная, где они хранятся, и выбрала, что душа пожелала, а размах её был колоссальным. Через пару минут сияла как витрина ювелирной лавки.
- Как же я хороша! – не сдержалась от восторга. – Ничем не хуже своей красавицы подруги, разве что совсем чуть-чуть, и то если хорошо присмотреться.
Посмотрела на себя напоследок в зеркало и, убедившись, что ничего не забыла, отправилась будить подругу.
- Тереза, это ты? – удивлённо спросила Маргарита, слегка прищурившись. – Я тебя еле узнала. Принарядилась как на бал. В таком шикарном наряде лазить по кустам будет неудобно. Да и на потёмках не будет видно, как ты выглядишь.
- Кто захочет, тот увидит, - уверенно ответила Тереза, - и никакие препятствия не помешают, даже сплошная темнота. Пошли потихоньку, путь свободен. Дворецкий уже сделал последний обход, а значит, и стража сменилась.
- Что значит: пошли? – возмутилась Маргарита. – Только разбудила, и сразу пошли! Мне нужно сначала умыться, немного отойти от сна, а уже потом куда-то идти. Раньше не могла разбудить, что ли? 
- Ну, понимаешь, - замялась Тереза, - сама не знаю, как так получилось. Сильно увлеклась сборами, вот и запамятовала. Даже не заметила, как быстро пролетело время.
- Теперь жди, раз прозевала нужное время, - недовольно добавила Маргарита и, поднявшись с кровати, направилась к тазику для умывания, продолжая бурчать: - Тоже мне: запамятовала.
Тереза досадно вздохнула и, умостившись на диван, стала терпеливо дожидаться полного пробуждения благородной подруги.
Но Маргарита не заставила себя долго ждать, хорошо понимала состояние подруги, влюбившейся впервые в жизни, и буквально минут через десять уже была готова к выходу.
Подруги взялись за руки, для большей уверенности, и покинули покои, а затем с затаённым дыханием направились к выходу, прислушиваясь к каждому, даже самому отдалённому звуку.
Такое удовольствие Маргарите, естественно, не пришлось по душе, хватило и одного безлюдного слабоосвещённого коридора, чтобы это понять. Дневная экскурсия была намного интересней. А передвигаться по замку ночью, крадучись как воры, было не только неприлично, но и страшно. Зареклась, что больше никогда не согласиться на нелепые просьбы подруги.
Замок был не из маленьких, но они всё-таки добрались до его выхода, хотя и намного медленней, чем бы хотелось. А уже снаружи облегчённо вздохнули, причём одновременно:
- Наконец-то.
- Куда теперь? – спросила Маргарита, осматриваясь по сторонам. – Днём я ознакомилась только с замком, а на сад не хватило времени, хотя при таком слабом освещении, от ознакомления толку было бы мало. Один единственный факел на весь сад, и то в самом начале, а дальше сплошная темнота, хоть глаз выколи. Да и луна, как назло, спряталась за тучу, осталось только надеяться что ненадолго. Веди меня к беседке, только кратчайшим путём, и желательно не через кусты, а потом можешь отправляться на поиски своего красавца. Так уж и быть, подожду тебя там, а заодно и подышу свежим воздухом, самой возвращаться через весь сад будет страшновато. Да и у входных дверей долго находиться опасно, может заметить ночная стража и доложить графу.
 - Ты моя самая лучшая подруга! – расплылась Тереза в улыбке. – Всегда идёшь мне навстречу. Была бы я мужиком, то отнесла бы тебя в беседку на руках, в знак благодарности.
- Только без лести! – строго предупредила Маргарита. - Иначе передумаю! Побереги её для кого-нибудь другого.
Но Терезе уже было не до неё, а тем более её замечаний, случайно заметила между деревьями мужской силуэт и так сильно разволновалась, что с трудом взяла себя в руки.
- Не надо передумывать! - выстрочила как из пулемёта. - Я не настаиваю. А вот поторопиться не помешало бы, меня уже ждут. Пошли, отведу тебя самой короткой и удобной дорогой.
Схватила подругу за руку и быстрым шагом направилась в нужную сторону, не замечая под ногами ни густой травы, ни мелких колючих кустов, ни других невысоких препятствий.
Деревья и крупные кустарники она обходила стороной, они достаточно хорошо видны и при свете луны, вышедшей к этому времени из-за туч и слегка осветившей сад.
Когда же подруги добрались до беседки, находившейся возле огромной цветочной клумбы и небольшого красочного фонтана, сад был уже освещён полностью, не нужны были и факелы. Темные облака рассеялись, и на помощь луне пришли звёзды.
- Как же здесь красиво! – не сдержалась от восторга Маргарита, осматриваясь по сторонам. – Фонтан, переливающийся всеми цветами радуги и отражающий в своём бассейне ночное звёздное небо. Красочные высокорослые цветы, пьянящие своим благоуханием, упоительная свежесть и живые звуки природы! Натуральные ценности, затерянные в искусственных лабиринтах современности.
Так увлеклась красочным зрелищем, что даже забыла отчитать подругу за ухабистую дорогу и колючки, оцарапавшие ей ноги и приставшие к платью.
- Не поняла? – насторожилась Тереза. – Какие ценности? Где затерялись? В бассейне, что ли? Это же ваше с графом излюбленное место отдыха. Уронила что-то в воду во время вашей последней прогулки? Ну, надо же такому случиться! - расстроилась не на шутку. - Может уже кто-то и подобрал. Надо было сообщить мне об этом раньше, как только сюда приехали.  Давно бы уже заставила дворецкого почистить бассейн.
 Маргарита оторопела от её слов, никак не ожидала такой реакции на свой восторг,  смотрела на  неё удивлёнными глазами и не знала, что ответить.
- Вижу, ты расстроилась не меньше меня, - пришла к выводу Тереза, - значит, завтра же всё улажу, найдётся не только твоя потеря, но и чужие также. А сейчас мне нужно поторопиться, сама знаешь куда. Времени в обрез. До первых петухов нужно управиться полностью. Иди, посиди в беседочке и полюбуйся звёздами, или чем захочешь, выбора предостаточно, а я мигом: туда и обратно, даже не заметишь моего отсутствия. Ох, и нелёгкая женская доля, - вздохнула досадно, - без конспирации никуда.
Поправила на голове причёску, и помчалась к высокорослым кустарникам, а потом  скрылась в их зарослях.
Маргарита, улыбаясь, посмотрела ей в след, уже успела к этому времени отойти от шока. Да и привыкать было не к чему, не раз подвергалась подобным выходкам от Луизы.
- Беги, подружка, за своим счастьем, пусть даже и кратковременным, всё равно беги, оно нужно всем. Без него жизнь пуста.
Тяжело вздохнула и направилась в беседку, коротать время в раздумьях и одиночестве. Любоваться окружающей панорамой уже не хотелось, да и нужно было настроиться на своё внезапное и скорое замужество, чтобы не выглядеть глупо перед знатными гостями.
Беседка оказалась намного уютней, чем она ожидала. В самом центре находился небольшой столик, а у двух противоположных стен длинные скамейки, покрытые пушистыми коврами. Идеальное место для отдыха, можно было не только присесть отдохнуть, но и прилечь вздремнуть, в случай надобности.
- Мягко как на перине! – пришла она в восторг, умостившись на лавочку. – Теперь не так будет досадно, если Тереза задержится на свидании.
Опёрлась спиной о мягкую спинку лавочки и, закрыв глаза, впала в раздумья.
А Тереза этим временем добралась до своего эмоционального кавалера, слегка утратившего терпение от длительного ожидания и мотавшегося от одного дерева к другому, для усмирения гормонов.
- А вот и я, дорогой, - расплылась в улыбке, - немного задержалась, но всё же пришла, как и обещала.
Тот издал восторженный рёв, разнёсшийся эхом по всему ,парку и разбудивший сладко спавшего в курятнике петуха, и кинулся к долгожданной девице. Крепко стиснул в своих железных объятиях и, не дав опомниться,  припал к её устам жарким поцелуем.
- Да, что же так сразу? – слегка воспротивилась Тереза после длительного поцелуя.
Но последовали новые поцелуи: в губы, шею, плечи, грудь, и она потеряла голову,  даже не заметила, как оказалась на траве с поднятой юбкой  и непристойно раздвинутыми ногами. Когда же опомнилась, то было уже поздно, тот добился желаемого, и она, похоже, была в восторге, пылала не меньшей страстью.
- Как хоть твоё имя? – спросила его по окончании акта.
- Арнольд, - прохрипел тот и, чтобы не тратить время на пустые разговоры, снова приступил к делу.
Да и Тереза была не против его действий:
«Раз уж добился своего один раз, то теперь: всегда, пожалуйста. К тому же надо быть полной дурой, чтобы отказаться от такого счастья».
Крепко прижала его к себе и воспылала не меньшей страстью, чем он.
Молодые люди настолько увлеклись желанным делом, что полностью забыли об осторожности, ничего вокруг себя не видели и не слышали. И опомнились лишь тогда, когда совсем рядом прозвучал грозный голос графа:
«Мерзкие грешники! Вы понесёте наказание за своё прелюбодеяние!»
Вернёмся немного назад, чтобы узнать причину прихода графа в парк.
Нет, ему никто из замка не доложил о ночной прогулке подруг, так как свидетелей не было, а тем более о свидании одной из них со стражем. Виновником оказался сам страж, высказавший при встрече свой восторг на весь парк, а потом и всполошившийся петух,  поддержавший его своим дотошным громким кукареканьем, да ещё и не в положенное время.
Человеческого голоса, пусть даже и громкого, граф, естественно, не услышал, так как находился в замке, да ещё и при закрытых на ночь окнах, в целях безопасности, а вот петушиный крик до него донёсся сразу, курятник располагался как раз под окнами библиотеки.
- Что это с петухом? – удивился он, оторвавшись от подсчётов.  – До утренней  зари ещё далеко, а он уже вовсю поёт. Неужели перепутал день с ночью?
Вышел из-за стола и, приблизившись к окну, распахнул ставни настежь. В этот самый момент он и увидел не только невесту, одиноко сидевшую в беседке, узнал по цвету волос, но и нашу сладкую парочку, занимавшуюся любовью прямо в кустах. Когда же пригляделся внимательно, то покрылся багровыми пятнами:
- Тереза! Уже добралась и до моего замка! Устроила притон прямо в саду, да ещё и с моим самым опытным стражем! Ну, погоди, Мадам - Модный Салон! Сейчас я тебя поймаю на горячем.
Схватил кнут и быстрым шагом направился к выходу, не замечая за собой дворецкого, проснувшегося тоже по крику петуха, и следовавшего за ним, чисто из любопытства.
«Кнут в ночное время у графа в руках – это что-то, да значит. Осталось только узнать: что?»
Очень скоро разъярённый граф, вместе со своим любопытным попутчиков, следовавшим по пятам, добрался до любовного гнёздышка  развратницы и, убедившись, что не опоздал, пустил вход всё своё красноречие, накопившееся за время их знакомства.
- Граф! – испуганно пролепетала Тереза, прижавшись к груди любовника. – Что теперь…
 И тут же нашла выход из такого неприятного положения:
- Проси у графа моей руки, - прошептала любовнику на ухо, - на коленях. И я поступлю также, иначе не миновать нам позорного наказания за прелюбодеяние.
- Но я не хочу жениться, - промычал остывший любовник, - слишком рано.
- Проси руки, иначе будет поздно. А потом что-нибудь придумаем.
- Поднимайтесь! – ревел граф. – Иначе заставлю вас встать кнутом! Не испытывайте моё терпение!
- На  три, вскакиваем оба, и к его ногам, - предупредила Тереза и медленно прочла: - Раз, два, три.
Оба вскочили с земли, и припали к ногам хозяина замка.
- Ваше Сиятельство, - процедил сквозь зубы несчастный любовник, - прошу у Вас руки подруги Вашей невесты.
- И я прошу у Вас руки Вашего доблестного воина, - пролепетала счастливая Тереза. - Мы давно любим друг друга, но из боязни не решались Вам в этом признаться. Не карайте нас за любовь, - с трудом выдавила из себя слезу, -  ведь Вы тоже любите, и не считаете это грехом. Даже помолвку ускорили …
- Замолчи, хитрая змея! – прорычал граф.
- Молчу, - виновато опустила Тереза голову, хотя в душе не могла нарадоваться, что попала в яблочко.
И снова удача.
- Почему они на коленях? – удивлённо  спросила Маргарита, пришедшая на шум. – Что лучилось, Ричард? И почему у тебя в руках плеть?
Граф злобно стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего.
Зато Тереза моментально воспользовалась его молчанием:
- Мы просим у графа разрешения на брак. Я и мой жених Арнольд.
- Так в чём дело, дорогой? – недоумевала Маргарита, услышав такую радостную новость. – Неужели нужно падать перед тобой на колени, чтобы добиться согласия на брак. Скажи мне, это из-за того что жених является твоим стражем и тебе не хочется его отпускать? Ведь Терезе вполне хватит и одного моего согласия.
- Даю согласие на брак! – процедил сквозь зубы граф. -  Помолвка состоится вместе с нашей.
 Швырнул в любопытного наблюдателя кнут и  спешно удалился.
Дворецкий виновато замялся и, подняв с земли кнут, последовал за хозяином.
- Препятствия позади, -  облегчённо вздохнула Тереза, поднимаясь с коленей, - теперь всё пойдёт как по маслу.
Потом обернулась к растерянному кавалеру, не ожидавшему такого печального исхода самого обычного свидания.
- Иди к себе, дорогой, - потрепала его по плечу, - хватит витать в облаках. Завтра вечером увидимся.
Послала ему воздушный поцелуй и, приблизившись к Маргарите, взяла её под руку:
- Пошли, подружка, с меня на сегодня хватит, устала.
Подруги окинули напоследок взглядом горе-жениха и молча отправились к замку.
- Слушаюсь, - ответил тот машинально, не сдвинувшись с места.
 Так и просидел до утра с поникшей головой, перемалывая в душе роковые события ночи, и отправился восвояси лишь после прихода садовника.
Подруги же, едва зашли в покои, сразу завалились спать и проспали почти до самого вечера. Еле успели привести себя в порядок к вечерней трапезе.
Граф и его дочь снова отсутствовали на трапезе, как и в прошлый раз, что очень огорчило Маргариту, хотела увидеть обоих. Позже, из слов дворецкого, она поняла, что граф рано утром уехал по важным делам в город, а дочь, по настоянию лекаря, всё ещё находилась в своих покоях, проходила обязательный курс лечения. Естественно, посещения были противопоказаны, во избежание посторонних вмешательств.
Ночью Тереза снова вышла в сад, но уже сама, в надежде увидеть своего красавца жениха, успела к этому времени соскучиться и, простояв до первых петухов, вернулась, несолоно хлебавши. Тот так и не явился. Но она и не слишком огорчилась, считала его уже своей собственностью. Днём должна состояться их помолвка, а на неё он уже явится как миленький, хочет или не хочет, об этом его уже никто спрашивать не будет.
Да и Маргарита этой ночью долго не могла сомкнуть глаз, сильно переживала о предстоящей помолвке. Она любила графа, жаждала его, но и боялась скорой неминуемой с ним разлуки, сулящей горестными последствиями.
Уснули подруги только под утро, и поспали совсем немного. Явились служанки со всем необходимым, чтобы подготовить их к предстоящему торжеству. А это очень длительная процедура, состоявшая из купания, одевания, причёсывания, подбора подходящих украшений и многого другого, необходимого знатным невестам для подобающего внешнего вида. Провозились достаточно долго, но к началу торжества управились полностью: невесты выглядели идеально, даже Терезу трудно было узнать, так её приукрасили, из гадкого утёнка превратили в прекрасного лебедя, достойного соответствующего внимания.
Естественно, и её любвеобильный жених воспылал к ней по новому, увидев такой красавицей, и не только воспылал, но и возгордился, забыл не только о пережитом унижении, но и о своей утраченной свободе.
Но это мы немного забежали вперёд, поэтому вернёмся к настоящим событиям.
Пока невест наряжали, в замок съехались все приглашённые гости, кроме Государя, задержавшегося по уважительной причине. Его ревнивая супруга пожелала присутствовать на помолвке, узнав из своих тайных источников о его намерении официально признать незаконнорожденную дочь своей и одарить её княжеским титулом вместе с родовым замком, пустующим из-за отсутствия законных наследников. Бастардов было предостаточно, хоть отбавляй, а законного наследника ни одного. Промывала ему мозги до тех пор, пока не убедила немного подождать с таким важным решением. Сначала как следует ознакомиться, узнать, чем дышит и не представляет ли угрозу его власти, ведь после официального признания станет законной наследницей царского престола. А чтобы его не переубедили в обратном, предложила поехать с ним, игнорируя несогласие. Ему ничего не оставалось, как согласиться: не вышвырнешь же её из кареты, если уже уселась, царица, никак, знает свои права.
Прибыл в замок с большим опозданием и в изрядно подпорченном настроении. Досталось всем: и вельможам, и приветливому хозяину, и угодливому дворецкому, и старательным слугам, даже назойливой царице. Когда же увидел свою незаконнорожденную дочь, то забыл не только о своём испорченном настроении, но и об обещании, данном царице, настолько был поражён её сходством со своей самой любимой фавориткой, исчезнувшей несколько лет назад. Уже точно не помнил сколько, да и это его сейчас волновало меньше всего. Перед ним стояла красавица, которую он когда-то любил по-настоящему, живая и невредимая, но уже нуждающаяся не в его любви, а в родительской поддержке.
Быстро приблизился и, взяв за руку, объявил во всеуслышание своей дочерью и законной наследницей престола, а потом вручил соответствующие документы, и на право собственности также. 
 Царица резко побледнела, но быстро взяла себя в руки. Изменить волю царя уже было не в её силах, пришлось смириться. Она была молода, красива, но бесплодна, а он был стар и нуждался в наследнике престола, да и выбрать его мог только среди бастардов.
Зато Тереза пришла в восторг от такой новости: одно дело быть подругой незаконнорожденной дочери царя, и совсем другое царевны – наследницы царского престола! Ведь это так престижно. Еле сдержалась, чтобы не поблагодарить царя за такую милость, вовремя сообразила, что при её высоком положении такое унижение излишне. Крепко взяла за руку своего завидного жениха и, глядя в лицо, возвышенно прошептала:
- Ваше Сиятельство.
Тот гордо выпятил грудь:
- Знаю!
Дальше всё пошло, как обычно бывает на помолвках: молодые люди объявили во всеуслышание о своём решении пожениться и обменялись золотыми кольцами, а после многочисленных поздравлений и пожеланий пригласили всех присутствующих к шикарному заставленному различными яствами столу. 
Но царь к столу не подошёл, с него хватило и этой кратковременной пытки. Воспоминания об утраченной любимой нахлынули с такой силой, что еле дождался окончания важной церемонии. Не в силах был находиться рядом возле её копии, а тем более равнодушно смотреть на помолвку. Прекрасно понимал, что это его родная дочь, но ничего не мог с собой поделать. Чтобы спокойно реагировать на её сходство с матерью, нужно было к ней привыкнуть, держать при себе с самого рождения и видеть, как растёт и меняется.
Приблизился к дочери и, взяв за руку, произнёс взволнованным голосом:
- Маргарита, я вынужден Вас покинуть. Государственные дела.
Маргарита вздрогнула как от удара током. Никак не ожидала услышать своего настоящего имени, к тому же уже успела свыкнуться с чужим.
- Как Вы меня назвали? – пролепетала еле слышно.
- Габриэла, - опомнился царь, - Маргаритой звали твою мать.
Развернулся и быстрым шагом направился к выходу, даже не глянул на графа.
За ним высокомерно последовала царица, кипя внутри от злости, за такое унизительное невнимание к её Величайшей особе.
- Жаль, - задумчиво произнёс граф, и перевёл взгляд на невесту: - Пойду, дорогая, провожу Государей.
Поцеловал её в лоб и спешно покинул зал. Когда же добрался до выхода из замка, то было уже поздно, царская карета сорвалась с места и понеслась к распахнутым воротам.
- Опоздал, - досадно покачал головой, - хотя Государю, похоже, на это наплевать. Придётся привыкать к новшествам, раз скоро стану Его законным зятем.
Проследил за каретой, пока та не скрылась за поворотом, и отправился обратно, к дожидавшимся его гостям.
Поначалу застолье было довольно-таки скучным, заметна была скованность между гостями, вызванная, очевидно, внезапным уходом Государя, а  после пары выпитых кубков всё стало на свои места. Развязались языки буквально у всех, а особенно у бравых друзей Арнольда, приглашённых на такое судьбоносное событие. Мускулистые стражи атаковали своей болтовнёй одиноких благородных дам так, что те никого кроме них не видели и не слышали. Лишь две миловидные модели Терезы, привыкшие к подобным ухаживаниям, реагировали равнодушно: наигранно улыбались и пропускали мимо ушей их комплименты. 
Торжество длилось целый день, а когда начало вечереть граф объявил об его окончании, не забыв поблагодарить всех присутствующих за оказанную им честь своим визитом.
Как вам уже известно, из-за участившихся разбойничьих нападений ночные поездки были опасны, и все гости об этом хорошо знали также, поэтому и не замедлили с отъездом.
Через небольшой промежуток времени в замке наступила полная тишина. В нём остались только его обитатели: граф со своей невестой, его дочь, не покидавшая своих покоев по настоянию лекаря, обслуживающий персонал во главе с дворецким, и охрана, изрядно выпившая, но чётко помнившая свои обязанности.
Тереза уехала со своим женихом в город, чтобы провести свою первую брачную ночь не в колючих кустах, а на мягком роскошном ложе, при свечах и изысканных блюдах, естественно, в доме подруги, который она уже считала своим, зная, что после замужества та в него уже не вернётся. Еле уговорила отпустить её на одну ночь, недоумевая: зачем она ей нужна?
Да и граф был удивлён не меньше Терезы странным поведением своей невесты, но из вежливости промолчал, решил, что на то есть причина.
Дал последние указания дворецкому и приблизился к своей, уже законной невесте, дрожащей как осиновый листочек в ожидании предстоящей ночи.
- Любимая, - обратился к ней взволнованным голосом, глядя в её огромные голубые глаза, - если бы знала, как я счастлив! И не из-за того что ты стала наследницей царского престола, твой взлёт меня интересует меньше всего, а потому что люблю безумно, и уже не представляю жизни без тебя. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что ты меня боишься, хотя и вижу, что всё ещё любишь. Не буду добиваться причины, такого резкого в тебе изменения, но и при этом хочу твёрдо знать: по-прежнему ли ты желаешь меня так, как желала раньше?
- Да, - ответила Маргарита дрожащим голосом.
Граф поднял её на руки и направился к своим покоям.
Маргарите уже было всё равно. Она любила его безумно и так же безумно желала, обнимала, целовала, не сопротивлялась его действиям и отвечала не меньшей взаимностью. Пылала, утопала  в нём и была безмерно счастлива. Такого блаженства она ещё никогда не испытывала. Повторяла без конца: «Мой любимый», и пропадала в нём, не замечая окружающего пространства и пролетающего мимо времени. Прижалась к нему крепко-крепко и, вспыхнув яркой звёздочкой, потухла.
Вмиг исчезли все ощущения и видимость, будто против воли провалилась в сон.

Глава 4 Возвращение.

Услышав сквозь сон голос Иветы: «Мамочка, проснись. Почему ты так долго спишь? Я тебя очень прошу, проснись», Маргарита вздрогнула всем телом и открыла глаза.
- Ивета, что случилась? – спросила её, прищурившись. – Почему ты плачешь? И где твой отец? Он же только что был здесь.
- Мама, что с тобой? – испуганно отстранилась Ивета. -  Ты меня не узнаёшь? Ведь это я – Илона! И папы здесь вовсе не было. Он давно с нами не живёт!
Обернулась к двери и истерически закричала:
- Бабушка, маме плохо!
- Что? – оторопела Маргарита. – Не может быть! Я же только что…. А может это сон?
 Потёрла глаза ладонями, и снова прищурилась:
- Ричард, где ты? Ничего не вижу, сплошной туман перед глазами.
Илона навзрыд.
Первой в комнату влетела Луиза:
- Что с Маргаритой? И почему ты так рыдаешь? – перевела взгляд на Илону.
- Мама бредит, - пролепетала Илона. -  А всё из-за вашей успокоительной таблетки!
- Как бредит? – не поняла Луиза. – Так она проснулась?
- Проснулась, только меня не помнит. Называет Иветой и зовёт какого-то Ричарда.
Луиза облегчённо вздохнула:
- Надо же так меня напугать. Чуть не подавилась блинчиком.
- Что делать? – не успокаивалась Илона.
- Не переживай, Розочка, - уверенно ответила Луиза, - главное что проснулась, а как тебя зовут мы ей напомним.
Приблизилась к подруге и стала внимательно всматриваться в её лицо.
- Марго, ты меня видишь? Глаза красные как у рака. Хватит их тереть!
- Тереза, это ты? – спросила Маргарита, оторвав ладони от глаз? Я тебя плохо вижу. И зачем так рано приехала? Могла бы подольше побыть со своим женихом. Кстати, ты не знаешь где граф? Ушёл куда-то …. Ладно, сама потом узнаю. Вели дворецкому, чтобы принёс мне чашу для умывания, нужно вернуть глаза в норму.
- Плохи дела, - пришла к выводу Луиза, почесав затылок, - даже меня не помнит. Придется…
- Никакого самолечения!  – строго предупредила Мария, подоспевшая к этому времени. – Хватит с неё и одного, твоего проверенного.  Пять суток проспала беспробудным сном!
- Ну и что, что пять суток! – недоумевала Луиза.  – Проснулась ведь. Зато не нервничала при бомбёжках, спала как младенец в утробе. А мы мотались по всей квартире как ошпаренные.
- Мы? – вопросительно посмотрела на неё Мария. – По-моему кто-то из нас спал как сурок, с затычками в ушах.
- Ну, вы, - исправилась Луиза, - и вообще, какая разница кто, смысл то один. А что она слегка запамятовала, так это дело поправимое. Предъявлю ей кучу фотографий, разъясню, кто кому и кем является, и что графы в наши времена не водятся. Вспомнит. И не таких из шока выводила, к примеру: декана нашего бывшего университета. Могу…
-  Не надо, - перебила её Мария, - я в курсе.
- Значит, приступим, - деловито продолжила Луиза, - но сначала уточним: есть ли изменения к лучшему. Наговорили при ней много, может, что и вспомнила.
Снова приблизилась к её лицу и пощёлкала пальцами у самого носа:
- Марго, ты дома?
Даже Илона перестала плакать, так увлеклась её профессиональными действиями.
В этот момент снаружи раздался такой сильный грохот, что вздрогнул весь дом, а из нескольких окон посыпались стёкла. Потом прозвучала воздушная тревога, сопровождённая не менее мощными взрывами.
- Бомбят! – опомнилась Маргарита, схватившись за голову. – Снова бомбят!
Сорвалась с постели и, схватив на руки перепуганную Илону, помчалась в ванную комнату. А там присела на корточках, опёршись спиной о ванну, и разрыдалась, крепко прижав к груди своё драгоценное дитя.
Илона тоже расплакалась, но не от испуга и отчаяния, как раньше, а от счастья, лепеча под нос одно и то же:
- Мамочка моя, ты вернулась. Я так рада, что ты вернулась.
Следом за ними в ванну забежала Мария и умостилась на стул, находившийся там с первого дня воны.
Луиза, как всегда осталась при своём мнении:
- Пусть бахают, раз мозгов нет. Когда-нибудь подорвутся на собственных снарядах. Буду я ещё под них подстраиваться.
Посмотрела в кухонное окно и, покачав головой, продолжила завтрак, прерванный криком Илоны.
В этот же день Маргарита купила через интернет три билета на поезд: себе дочери и Луизе,  и, прихватив с собой только самые необходимые вещи, уехала на железнодорожный вокзал.
 Из-за отсутствия транспорта, пришлось заказать дорогостоящее такси. Но ей уже было всё равно, лишь бы поскорее и подальше уехать от этого ужаса. Если бы работал аэропорт, то улетела бы самолётом.
Луиза, естественно, сразу же согласилась, так как намечалась поездка в Европу, да ещё и за чужой счёт, не устраивало только одно, что почти без вещей. Когда же узнала, что в поезд могут не впустить с объёмными чемоданами, из-за переполненности пассажирами, то смирилась.
Маргарита уговаривала и мать уехать вместе с ними, но та категорически отказалась, ссылаясь на необходимость наблюдения за оставленными квартирами. В городе появились случаи мародёрства. Да и к отъезду нужно было подготовиться заранее: разморозить холодильник, отключить все счётчики, перекрыть воду, и многое другое, а не лететь с бухты-барахты. К тому же у Илоны был хомяк, которого надо было регулярно кормить и поить, а такая обуза, пусть даже и мизерная, во время войны вряд ли кому понадобиться.
Маргарите ничего не оставалось делать, как уехать без неё.
- Мамочка, береги себя, - слёзно сказала ей на прощанье и, не успев обнять, пулей влетела в такси.
Вблизи прогремел мощный взрыв.
Машина сорвалась с места и на огромной скорости понеслась в нужную сторону, под оглушающий звук сирены и беспрерывные взрывы.
- Мама, мне страшно, - пролепетала Илона, прижавшись к Маргарите, - а вдруг они….
Прикрыла лицо ладонями и тихо заплакала, опасаясь, что враги могут услышать.
- Идиоты! – злобно прорычала Луиза, после очередного мощного взрыва, от которого машину повело в сторону.
Водитель еле справился с управлением, иначе бы загремели с моста, прямо мутную узкую речку, обросшую у берегов камышом.
Обернувшись назад, Луиза оторопела, увидев последствия этого взрыва: мчавшуюся за ними легковую машину огнём подбросило вверх и, перевернув колёсами вверх, разорвало пополам.
Этого зрелища ей вполне хватило, чтобы прикусить язык. Сжалась комочком, чтобы голова не возвышалась над спинкой сиденья, и продолжила наблюдать молча, чтобы не накаркать неприятности. Хотя на равнодушный обзор её хватило ненадолго, была быстро отходчивой. Минут через пять уже на всё реагировала как обычно, согласно своим понятиям. Да и тот злосчастный взрыв оказался предпоследним. За ним последовал ещё один, но уже отдалённый, и всё стихло. К вокзалу они добрались уже спокойно, без опасных сюрпризов.
Но на вокзале их ожидала новая неприятность: не нашли поезда, на который купили билеты. Толи он не приехал вообще, то ли его пустили эвакуационным, как и все остальные, из-за огромного количества беженцев. Осмотрели все табло и ни на одном не нашли нужной записи, а к информатору протиснуться было невозможно, как и на платформы. Прекратили поиски, когда уже не было в них смысла. Часы показывали время его отправления, а деньги за билеты были выброшены на ветер. Такая несправедливость разозлила Луизу не на шутку:
- Сейчас я им покажу, как дурить людей! Брать за билеты деньги и отменять поезда! Аферисты! Не на ту напали! Давай билеты, - протянула руку Маргарите.
- Что ты надумала? – спросила та удивлённо, отдавая ей билеты.
- Сейчас увидишь, - деловито ответила Луиза, - только не отставай от меня.
Вручила ей свою сумку и, схватив Илону за руку, рванула вперёд, раздвигая рукой со сжатыми в кулаке билетами недовольную толпу.
- Так, девочки, мальчики, посторонитесь! Наш поезд вот-вот тронется, пропадут билеты.
 А уже у выхода на платформу ткнула билеты чуть ли не в лицо одному из вооружённых солдат, следивших за порядком:
- Где наш поезд? Вот билеты.
Он указал рукой на один из вагонов длинного эвакуационного поезда, у открытой двери которого толпились женщины с детьми.
- Идите туда.
Луиза рванула вперёд.
- Куда? – загородил он дорогу Маргарите. – Только женщины с детьми. Свободных вагонов нет.
- Но там мой ребёнок! – испугалась Маргарита такого серьёзного препятствия. – Луиза, остановись!
- Она с нами! – крикнула Луиза, пробираясь к двери с протянутыми в руке билетами. – Пропустите её!
Солдат усмехнулся и пропустил Маргариту, бросив ей вслед:
- Красотка, а подруга у тебя не промах. С такой нигде не пропадёшь.
- Почему лезешь без очереди? – строго спросила проводница Луизу. – Чем ты лучше других? И зачем мне твои билеты? Поезд эвакуационный!
- Мне продали на него билеты! Через интернет! Причём за немалые деньги! Зачем же тогда так обманывать людей? Если этот поезд эвакуационный.
- Ладно, заходи в вагон, - махнула рукой проводница, - некогда разбираться, поезд вот-вот тронется.
Луиза не стала дожидаться повторного приглашения. Пропустила вперёд себя Маргариту, подоспевшую к этому времени, а потом забралась в вагон вместе с Илоной. Ну а там уже быстро отвоевала две верхние полки, освободив от сумок наглых пассажиров, занявших их вместе с нижними, и улеглась на одной из них. На второй умостились Маргарита и Илона.
«Тесновато, - промыслила Маргарита, - зато лёжа, учитывая предстоящую шестнадцатичасовую поездку».
Вагон оказался купейным, и свободных мест в нём уже не было. Пассажирам пришлось тесниться на нижних полках, по четыре на каждой. А зашедшим последними, ничего не оставалось делать, как довольствоваться коридором. Позже проводница выдела им для удобства мешки с чистым бельём, чтобы было на чём сидеть, предупредив при этом, чтобы не открывали.
Раздался гудок, и поезд двинулся в путь.
Маргарита облегчённо вздохнула:
- Наконец-то.
Через полчаса по вагону прошлась проводница, предупредив пассажиров, чтобы отключили геолокацию на мобильных телефонах, для безопасности.
 Началась длительная нелёгкая поездка в душном переполненном вагоне с закрытыми и зашторенными окнами. Снаружи было ещё достаточно холодно, даже ощущался лёгкий морозец, что свойственно первым числам марта, поэтому окна были закрыты наглухо, а вагон ещё отапливался. Тепло в такую погоду было просто необходимым, а вот духота, возникшая из-за переполненности пассажирами, многие из которых кашляли, особенно дети, вызывала тревогу. Естественно, только у здоровых, больным уже было всё равно. Маски отсутствовали у тех и у других. С приходом страшной кровопролитной войны уже было не до них. Новый ужас вытеснил предыдущий.
 Ко всем имеющимся неудобствам добавилась ещё одна: едва потемнело снаружи, во всём поезде сразу же отключили свет, опять же в целях безопасности. Даже запретили светить мобильными телефонами. И включили уже, когда поезд выехал из опасной зоны.
Промучились всю дорогу, и вышли на конечной остановке еле живыми, зато спокойными. Весь ужас остался позади.
 Такое чувство переполняло всех пассажиров, от мала до велика.
На вокзале наши герои хорошо перекусили, причём бесплатно, (местные жители оказались очень гостеприимными, с сочувствием и пониманием относились к беженцам) а потом сели на автобус, направлявшийся в Рим. Там они должны были пересесть на самолёт, чтобы добраться до Сицилии, где их уже дожидались друзья Маргариты, предупреждённые ею о своём скором приезде сразу после покупки билетов на поезд.
Пожелаем им хорошей дороги, а сами вернёмся на время в оставленный ими город.

Глава 5 Мария.

Едва такси двинулось с места, Мария, провожавшая родных в дорогу, кинулась к подъезду. Но подниматься на второй этаж не решилась, а спустилась в подвал, как и многие жители этого дома, для безопасности. Когда же вернулась в квартиру, то поняла, что напрасно, хомяк мотался по квартире, а его клетка с открытой дверцей валялась на полу. Очевидно, съехала во время взрывов к краю стола и упала.
- Что же теперь делать? – растерялась она. – Как поймать? Ведь он такой маленький и шустрый! Мало мне неприятностей, так ещё и декоративную мышку ловить придётся. Согну пару раз спину, и больше не разогну. Виолетта! – неожиданно вспомнила о младшей дочери. – Ведь у неё был похожий зверёк! Покупала когда-то своей дочечке. Гонялась за ним несколько раз по всему дому, когда вылезал из клетки, пока кот не опередил во время его ночного побега. Опыт есть, значит, справится. Хотя нет, выходить на улицу опасно. Может хоть подскажет, как поймать.
Взяла со стола мобильный телефон и, найдя нужный номер, притулила его к уху.
«Да?» – донёсся из телефона деловой голос внука, который она никак не ожидала услышать, ведь у Виолетты была дочь Альбина, а трубку взял её двоюродный брат Стас – шестилетний сын Стеллы.
- Стасик, это звонит бабушка, - ответила Мария, - позови тётю Виолетту к телефону.
«Зачем?»
- Она мне очень нужна.
«Не могу. Она спит».
- Как спит? – удивилась Мария. - Ещё же далеко до ночи.
«Всё равно спит».
- Ну, так разбуди!
«Не могу, выругает».
- Что значит: выругает? – недоумевала Мария. - Она же тебе тётя, а не мама.
«Ну и что, что тётя. Всё равно выругает».
- Разбуди, я тебе сказала! – утратила терпение Мария.
«Зачем?»
- Хомяк выскочил из клетки! Нужна её помощь!
«У тебя есть хомяк?»
- Не у меня, а у Илоны.
«А почему она  сама его не ловит?»
- Нет дома.
«Из дома нельзя выходить, опасно».
У Марии на глаза накатились слёзы.
- Знаю, родненький, что нельзя, но так было нужно. Уехала вместе с мамой и вернётся не скоро. Ведь ты тоже сейчас не дома.
«Альбине было скучно, вот и пришёл. А почему уехала без меня? Я тоже хочу отсюда уехать».
«С кем ты там разговариваешь? – донёсся из телефона отдалённый голос Виолетты. – А ну неси сюда телефон!»
«Несу, - последовал недовольный ответ. - Зачем так кричать?»
«Что случилось, мама?» - спросила Виолетта заспанным голосом.
- Наконец-то, - облегчённо вздохнула Мария, - уже думала, что придётся к тебе бежать за советом. С внуком договориться не просто.
«Да, что случилось?»
- Хомяк выбежал из клетки. Не знаю, как его поймать.
«Только и всего?»
- Не морочь мне голову, как и твой племянник! Говори по делу!
«А его и ловить не надо, только напугаешь своими действиями. Поставь клетку на пол, с открытой дверцей, и насыпь туда корма, проголодается, сам придёт. Кота нет, значит, не страшно, пусть побегает».
- Спасибо, родная, как камень с души, - поблагодарила Мария и отключила телефон.
Даже не успела услышать удивлённые вопросы дочери:
«А почему именно тебе его надо ловить? Где Илона?»
Но телефон не зазвонил, значит, она получила нужные ответы от своего смышлёного племянника.
Очень скоро Мария сделала всё, как научила её дочь, а потом занялась не менее важными делами. Оставаться в квартире дочери она не собиралась, своё было жильё, а значит, работы впереди было предостаточно. Сначала отключила холодильник, чтобы успел разморозиться к нужному времени и, сняв всё постельное бельё, закинула его в стиральную машину. А потом уже занялась и всем остальным: уборкой, укладыванием продуктов в сумки, поливом цветов и т.д. Еле управилась до комендантского часа, даже пришлось поставить в холодильник кастрюлю с горячей водой, чтобы поскорее разморозился. Не догадалась об этом раньше. Совсем забыла о комендантском часе, во время которого запрещено включать свет. Так устала, что с трудом добралась до постели, а потом сразу же отключилась.
Проснулась уже под утро и в первую очередь отправилась на кухню, посмотреть явился хомяк или нет. Увидев его в клетке,  уплетающим с немалым аппетитом корм, она быстро захлопнула дверцу и облегчённо вздохнула:
- Попался, голубчик.
Потом порылась в тумбочке с инструментами и, найдя подходящую проволоку, скрепила ею дверцу с металлическим прутом клетки, для подстраховки от повторного побега.
Ночь, на удивление, прошла спокойно, не было ни одного взрыва, поэтому она решила, пока не нарушилось затишье, быстро доделать оставшиеся дела и отправиться домой. Здесь её больше ничего не удерживало, хомяка она, естественно, собиралась забрать с собой. Когда же подняла две полные сумки и лёгкую, но объёмную клетку, то поняла, что сама не дотянет, нужна помощь. Села в прихожей на стул и задумалась:
«Кого же позвать?»
В такое время все её дети ещё спали, поэтому она слегка растерялась. Кроме Маргариты и Виолетты, как вам уже известно, у неё была ещё  одна дочь Стелла и два сына: Алексей и Денис, жившие в другом районе города.
В этот момент неожиданно зазвонил телефон.
- Кто это может быть? – удивилась она. – Да ещё в такую рань. Может Маргарита решила сообщить, где находится.
Когда же увидела имя своей средней дочери, отображающееся на экране при звонке, то расплылась в довольной улыбке.
- Как же кстати.
«Мама, - донёсся из телефона голос Стеллы, - Виолетта мне вчера сообщила, что Маргарита уехала в Европу, а ты решила вернуться домой. Может, нужна помощь? Если да, то я отправлю к тебе Глеба. (Так звали её мужа) Он уже давно проснулся и ходит по квартире туда-сюда, не зная, куда себя деть. Работы то с первого дня войны нет, а привычка вставать ни свет, ни заря осталась. Ну, так что, отправить его к тебе, или нет?»
- Конечно, отправь! – обрадовалась Мария ещё больше. – А я хотела позвонить тебе, или Виолетте, чтобы попросить о помощи. Только предупреди, чтобы шёл быстро, и был внимателен, так как транспорт отсутствует, а расстояние не из близких.
«Зачем? Он же не маленький ребёнок. И сам всё прекрасно понимает».
- Тогда не будем тратить время на лишние разговоры, - засуетилась Мария, - отправляй мужа, пока затишье, а я до его прихода доделаю оставшиеся дела.
«Окей», - донеслось согласие из телефона, и его экран потух.
Мария положила телефон в карман курточки, чтобы не забыть его в спешке, и приступила к работе. Сначала разобралась с бельём, высохшим за ночь, разложила его по полкам в шкафу, а потом занялась и всем остальным: проверила окна, перекрыла газ, воду и подачу света. Так замоталась, что было не до яблока, которым собиралась перекусить, бросила его обратно в сумку, к остальным продуктам. К приходу зятя управилась полностью, даже успела надеть зимнюю куртку и сапоги, учитывая, что тот добрался даже быстрее, чем ожидала.
Глеб поздоровался, и устремил на тёшу вопросительный взгляд:
- Всё отключили? 
- Всё! – уверенно ответила Мария.
- Тогда вперёд, - добавил он, - чует моё сердце, что вот-вот начнут палить. Всю ночь проспали, надо же наверстать упущенное.
- Не накличь беды раньше времени, - испугалась Мария, хватаясь за две объёмные сумки, - доберёмся домой, тогда уже и трепли языком.
- А это уже лишнее, – недовольно скривился Глеб, – поставьте сумки обратно на пол. Зачем же вы меня позвали, если хватаетесь за самые тяжёлые. Вон ваши, - указал рукой на клетку с хомяком и небольшой пакет, стоявший рядом, -  вполне хватит и их для такого дальнего расстояния.
- Спасибо, сынок, - прослезилась Мария, возвращая сумки на пол.
 Взяла в одну руку клетку и пакет, а в другую ключи от квартиры,  и вышла на лестничную площадку.
Глеб окинул взглядом квартиру и, убедившись, что ничего не забыли, вышел следом.
- Что же теперь будет? – пролепетала Мария, обернувшись к закрытой двери.
- Если не поторопимся, то ничего хорошего, - ответил Глеб, спешно опускаясь по ступеням вниз.
Очень скоро они оказались снаружи и быстрым шагом направились в нужную сторону.
Несмотря на раннее время, людей на улице уже было предостаточно, в основном толпились у входных дверей магазинов и аптек.
Иногда в них привозили продукты и лекарства, но в малом количестве, хватало только жившим поблизости, успевшим первыми занять очередь, и случайным счастливчикам.
Они миновали два огромных супермаркета, пустующую школу Илоны, первый пятиэтажный дом, и едва дошли до второй, изуродованной ранней бомбёжкой, раздался такой мощный взрыв, что из её повреждённых стен, окон и балконов посыпались кирпичи, обломки дерева, пластика, и прочий мусор. А один из нижних перекошенных балконов рухнул на землю, добавив своим падением не только шума, но и пыли.
 Со стороны завода, находившегося в восьмистах метрах от этого места, в небо поднялся столб густого чёрного дыма.
Взрыв произошёл так внезапно, что наши герои на миг растерялись, хотя и знали, что бомбёжка может начаться в любую минуту.
Первой опомнилась Мария, пережившая бомбёжку похлеще этой.
- Таки, не успели, - прохрипела, задыхаясь от пыли, - а ещё и идти далековато.
- Капец! – буркнул недовольно Глеб, ставя сумки на землю. – Ничего не слышу. Уши заложило полностью.
Похлопал по ним ладонями, чтобы вернуть в норму, а потом вопросительно посмотрел на тёщу.
- Что вы сказали?
- Не важно, - ответила Мария, - лучше давай поторопимся, пока не ударили снова.
Глеб согласно кивнул головой и, подняв сумки, рванул вперёд.
- Стой! – крикнула Мария, вспомнив о важном препятствии.
- Что случилось? – спросил Глеб, обернувшись.
- Давай свернём у этого дома и дальше пойдём дворами. Впереди ещё два таких же полуразрушенных, а у одного из них в земле огромная воронка, оставленная вражеским снарядом.
-  Сам не знаю, почему так пошёл, - оправдался Глеб, вернувшись назад, – ведь за последнее время обходил эти дома десятой дорогой. Хватило и одного обзора такого жуткого зрелища. Очевидно, ещё не полностью отошёл от шока.
Едва он это проговорил, раздался повторный мощный взрыв, за которым последовали ещё два, но уже отдалённых, и всё стихло.
Наши герои за считанные секунды оказались у обратной стороны здания и, прижавшись к стене спинами, стали дожидаться развязки, а какой, и сами не знали. Но взрывов больше не было, поэтому они решили идти дальше. Тихо было и всю последующую дорогу, так что домой они добрались благополучно.
- Зайдём сначала к вам, - сказала Мария, - хочу увидеть внука, сильно соскучилась.
Стелла со своей семьёй и она жили в одном доме, но в разных подъездах.
- Может, поступим иначе, - предложил Глеб, - сначала занесём к вам сумки, чтобы не таскать их туда-сюда, не лёгкие ведь, а потом уже в гости.
- Сумки останутся у вас, достану из них только корм для хомяка. Продуктов у меня ещё предостаточно, хватит надолго, да и ем я мало, желудок не позволяет, а вам они не помешают.
- Поступайте, как считаете нужным, - ответил Глеб и направился к своему подъезду.
Естественно, внук очень обрадовался, увидев бабушку. Телефонный разговор был не в счёт, соскучиться по ней не меньше, чем она по нему. Да и хомяк ему пришёлся по душе, носился с ним целый день как с игрушкой, пока тот не уснул у него прямо на руках. Тогда уже пришлось вернуть в клетку и то не по собственному желанию, а по строгому настоянию отца.
 А Мария всё это время находилась у них в гостях, и опомнилась уже за пятнадцать минут до комендантского часа.
- Мне пора, - взволнованно поднялась с кресла, - нужно добраться домой, пока не отключили свет.
Схватила в одну руку клетку с попугаем, а в другую пакет с документами и кулёк с кормом, и спешно направилась к выходу.
- Давайте я вам помогу донести, - предложил Глеб.
- Зачем? – удивилась Мария. – Здесь пройтись пару шагов. Да и во время комендантского часа запрещено находиться на улице, могут оштрафовать, если увидят.
- Бабушка, оставь мне хомяка, - чуть ли не слёзно попросил внук, следовавший за ней по пятам. - Зачем он тебе? Ведь ты уже взрослая. А я буду за ним ухаживать.
- Как сегодня? – вмешался отец. – С таким ухаживанием он долго не протянет. И не задерживай бабушку, через семь минут комендантский час, и везде отключат свет.
- Прости, солнышко, - засуетилась Мария, - нет времени на разговоры.
Поцеловала его в надутые щёчки и покинула квартиру.
На лестницу донёсся его громкий плач, совмещённый с обиженными возгласами.
- И так всегда! Никогда и ничего не разрешаете.
Но Марии было уже не до внука, и не до его обиды. Нужно было вовремя добраться до своего подъезда, а потом быстро подняться по лестнице на второй этаж. К чему она и, не мешкая, приступила.
Едва вставила ключ в замочную скважину, в подъезде, как и везде, погас свет.
- Успела, - вздохнула она облегчённо и, прокрутив ключ в замочной скважине, вошла в квартиру.
А там уже, можно было обойтись и без света, знала каждый уголок и что и где находиться. Отнесла клетку на кухню, сняв перед этим зимнюю курточку и сапоги, а потом завалилась спать. Усталость взяла верх.
 С первого дня войны, она, как и многие люди, ложилась спать, не переодеваясь в ночную рубашку, чтобы в случай бомбёжки быть готовой к побегу.
Ночью снова была бомбёжка, причём длительная, но Мария на неё уже отреагировала иначе, не так как всегда. Толи слишком была утомлена, то ли стала привыкать. Положилась на Милость Божию и продолжила спать.
Проспала до самого утра, и поднялась с кровати спокойной и полностью отдохнувшей. Быстро управилась со всеми необходимыми делами, и только умостилась на кухне, чтобы перекусить, как  зазвонил телефон.
- Маргарита, - решила она, беря в руку телефон,- кроме неё в такую рань позвонить больше некому, все ещё спят, разве что Глеб, а он сам никогда не звонит.
Когда же увидела имя, светившееся на экране, то встревожилась:
- Что случилось, доченька? – спросила взволнованным голосом.
«Мама, - донёсся из телефона голос Виолетты, - ты сможешь пожить в нашем доме? Мы хотим уехать в безопасный город, подальше от этого ужаса. Альбина проплакала почти всю ночь, с самого начала бомбёжки, и до сих пор никак не может успокоиться, очевидно, нервы сдали, а ведь ей всего семь лет. Сидит в коридорчике на матрасе, где мы провели вторую половину ночи, и боится выходить. Да ты и сама слышала, что творилось. Я бы тебя не просила, но мне больше не к кому обратится.  У нас кот и собака, нужно чтобы их кто-то кормил. Продуктами мы запаслись, да и в подвале картошки ещё предостаточно, так что голодными не будете».Мария тяжело вздохнула:
- Конечно, поживу.
«Спасибо, мамочка, ты нас так выручила».
- И куда же вы собираетесь ехать? – спросила Мария после короткого молчания.
«Во Львов. Там у Егора (так звали мужа Виолетты) живёт родная тётя. Он с нею уже договорился. Поживём у неё какое-то время, а потом будет видно, может и война закончится».
- Во сколько к вам прийти?
«Часа через два. За это время я успею собрать необходимые вещи, много то всё равно нельзя с собой брать, в поезд могут не впустить, и ты управишься со своими делами».
- Как у вас с деньгами?
«Не очень. Егор последние отдал за бензин, а он сейчас стоит очень дорого».
- Как же вы собирались ехать?
«Не знаю. Но уезжать всё равно нужно. Поезд эвакуационный, доедем бесплатно, а там будет видно, может и удастся подзаработать».
- У меня есть немного отложенных, отдам их вам. Думаю, на первое время хватит.
«Спасибо, родненькая, опять ты нас выручила, как и всегда».
Глаза Марии затуманились слезами.
- Ладно, собирайтесь, - добавила еле слышно, - скоро буду.
 Положила телефон на стол и тихо заплакала. Но очень быстро взяла себя в руки и стала собираться. Аппетит пропал полностью, поэтому она решила поесть позже. Отключила холодильник и все счётчики, а продукты и нужные вещи сложила в рюкзак и объёмную сумку. Старалась делать всё быстро, но управилась только за полтора часа.
- Старость не радость, - произнесла у входных дверей, с трудом разогнув загруженную спину, - уже не те силы.
Потом взяла в руки объёмную сумку с продуктами и клетку с хомяком, и покинула квартиру, даже не догадываясь, что на долгое время. Еле спустилась по лестнице, ведь даже не было возможности придерживаться за перила, обе руки были заняты, а уже снаружи решила немного отдохнуть, перед тем как идти дальше.
Но там её ожидал сюрприз, причём приятный, увидела мужа Виолетты, выходившего из легковой машины и приехавшего, очевидно, ей на помощь. И она не ошиблась, его действительно отправила Виолетта, догадавшись, что ей будет нелегко добираться с полными руками. Да и время уже подпирало, нужно было поспешить, чтобы уехать из города, хотя бы к ночи, учитывая переполненность железнодорожного вокзала, а такой пробивной помощницы как Луиза у них не было.
Кода они вошли в калитку, Виолетта с дочерью были уже полностью собраны, и дожидались их во дворе.
На крыльце лежали три рюкзака и одна дорожная сумка, а маленький рюкзачок Альбины висел у ней за спиной.
- Зачем три рюкзака? – спросила Мария, заметив их несоответствующее количество.
- С нами едет Алексей, - ответила Виолетта, - ночная бомбёжка подала такую идею. Как и нам.
В этот момент распахнулась входная дверь, и наружу вышел Алексей, рослый голубоглазый красавец, очень похожий на своих сестёр, но больше всего на Виолетту из-за чёрного цвета волос. Маргарита и Стелла были врождёнными блондинками, да и глаза у Стеллы были не чисто голубыми, а с зеленоватым оттенком, как у деда, по отцовской линии.
- Привет, мама, - поздоровался Алесей и, приблизившись, поцеловал Марию в щеку.
- Сыночек мой, - прослезилась Мария, - как же я по тебе соскучилась. Больше года не появлялся.
- Некогда было, мама, работа. С раннего утра и до позднего вечера.
- Знаю, родной, можешь не отчитываться. Это я так сказала, что первым пришло в голову.
- Поторопитесь! – предупредил Егор.
 Взял в руки рюкзак и сумку и направился к машине, находившейся за калиткой.
- Иди в машину, - сказала Виолетта дочери, закидывая на плечо дамскую сумку.
Потом наклонилась, чтобы взять свой рюкзак.
- Виола, одну минутку, - вспомнила Мария о деньгах, - надо же, чуть про них не забыла.
Вытащила из кармана конверт и протянула дочери:
- В машине, обязательно поделите на троих. Мало ли, как придётся добираться, может даже и в разных поездах.
Виолетта приоткрыла конверт и засияла от радости:
- Спасибо, мамочка! Нам их вполне хватит, пока не появится возможность подзаработать, а в машине обязательно поделим, как ты сказала.
Чмокнула мать в щеку и, схватив рюкзак, помчалась к машине.
За ней последовал Алексей, держа в одной руке рюкзак, а в другой пакет с продуктами, взятыми в дорогу.
Мария вышла последней. Еле успела захлопнуть калитку перед самым носом овчарки, бежавшей следом.
 Очевидно, животное чувствовало, что не скоро увидит хозяев.
Тут до Марии дошло, что не всё идёт так гладко, как бы  хотелось. Ведь уезжают все, и на своей машине.
- Егор, - обратилась к мужу Виолетты, - а машину потом куда?
- Оставлю возле вокзала, - ответил он.
- А если украдут?
- Мне уже всё равно. Семья дороже, нужно её спасать.  Такси  сюда не ездят из-за сильно повреждённых дорог, да водители и боятся внезапных бомбёжек.
Мария перевела взгляд на сына:
- А чем ты добирался?
- Друг по работе подвёз, - ответил Алексей, - повезло, что живёт в этом районе, минут сорок ходьбы от нашего дома.
- Нам пора, - сказал Егор и завёл машину.
- Мама, - вспомнила Виолетта о важном деле, - покорми собаку. Мы не успели. И кота также.
- Пока, бабушка! – помахала рукой Альбина.
- Пока, - последовал её примеру Алексей.
- Береги себя, мамочка! – добавила Виолетта. – Мы тебя очень любим!
- Сообщите, как только приедете на вокзал, - предупредила Мария, - и когда сядете в поезд также.
Машина сорвалась с места и понеслась в нужном направлении, а потом скрылась за поворотом.
- С Богом, родные, - послала им вслед Мария, смахнув слезу.
Потом вошла во двор и замкнула калитку.
В доме, конечно, царил полный беспорядок, говоривший о быстрых сборах хозяев. В мойке красовалась гора грязной посуды, холодильник был распахнут настежь, везде валялись вещи, а на постели Альбины, причём на её любимой цветной подушке,  возлежал кот и грыз куриное крылышко, добытое нелёгким путём. Да и собаке нечего было дать, её кастрюля была пустой.
Но Марию предстоящая работа волновала меньше всего, привыкла, главное, чтобы с детьми было всё хорошо. Надела фартук и приступила к работе, до комендантского часа нужно было управиться полностью. В первую очередь накормила собаку своим бутербродом, не съеденным утром, и поставила варить кашу, чтобы та успела остыть к вечеру. Кот о себе побеспокоился сам, поэтому она вычеркнула его из списка. Отнесла клетку с хомяком в кладовку, там места было предостаточно, да и свет попадал через окно, и закрыла на засов дверь, чтобы не добрался грозный мышелов.  А потом уже занялась и всем остальным.
Оставим Марию заниматься домашними делами, а сами на время перенесёмся к её родным, отправившимся на железнодорожный вокзал.
До самого центра они ехали спокойно, не было ни воздушной тревоги, ни взрывов, а вот уже на подъезде к железнодорожному вокзалу до них стали доноситься звуки отдалённых залпов.
- Мамочка, я боюсь, - испуганно прижалась Альбина к Виолетте, - они в нас могут попасть.
- Потерпи, солнышко, - ответила Виолетта, обняв дочь, - осталось совсем немножко. Скоро мы будем на вокзале, а они его не бомбят.
Но на вокзале их ожидал неприятный сюрприз: некуда было припарковать машину. Вся его площадь была заставлена легковыми машинами, и ближние к нему улицы также. Как выяснилось позже из новостей: брошенными. Люди тысячами покидали город, а машины оставляли на произвол судьбы. Ехать своим ходом было опасно, да и бензин сложно было раздобыть, а железные дороги не бомбили, по договорённости, но безопасности в поездах всё же придерживались.
Егор еле нашёл место, где можно оставить машину.  Далековато от вокзала, зато не на проезжей дороге, а между домами, где не так бросается в глаза.
-Выходите, - сказал родным, доставая из бардачка документы.
Все быстро покинули машину, а снаружи одели рюкзаки и направились к вокзалу.
Глеб проверил напоследок, всё ли закрыто, и помчался догонять остальных.
И снова неприятность: завыла воздушная тревога, сопровождённая рёвом пролетающего самолёта, а потом раздался мощный оглушительный взрыв, происшедший, очевидно в самом центре города.
- Нет! – испуганно закричала Альбина и, закрыв уши ладонями, присела на корточках.
- Не время, дочка, - взволнованно схватил её за руку отец, - нужно добежать до вокзала, пока не повторился взрыв.
- У меня в ногах слабость, - пролепетала Альбина, - я не могу идти.
Глеб наклонился, чтобы взять её на руки.
- Отдай мне свой рюкзак, - сказал Алексей, - иначе не дотянешь.
- Спасибо, - поблагодарил его Глеб и, отдав рюкзак, взял дочь на руки.
Но тут раздалось подряд несколько залпов, очевидно из наземных орудий, а потом и протяжный рёв подбитого самолёта.
Наши герои сорвались с места и со всех ног помчались к вокзалу, периодически пригибаясь от страха, и не чувствуя тяжести, как за спиной, так и в руках. И вздохнули облегчённо уже, будучи в безопасном месте, а именно, в здании вокзала. К этому времени, и Альбина отошла от стресса, смогла твёрдо держаться на ногах. Но их облегчение сразу же улетучилось, когда увидели, какое там столпотворение, хотя и прекрасно знали, что хорошего будет мало, просто не предполагали, что настолько.
Эвакуационных поездов было много, а беженцев ещё больше, на всех не хватало.
Узнали, кто последний и стали в общую очередь, так как медлить было нельзя, людей прибывало всё больше и больше, и за ними сразу же выстроился длинный хвост, тянувшийся прямо на улицу.
- С детьми должна быть отдельная очередь, - опомнилась Виолетта.
 Алексей осмотрелся по сторонам:
- Не вижу. По-моему все стоят в одной.
- Должна быть, - настаивала на своём Виолетта, - Маргарита мне по телефону сообщила, когда села в поезд вместе с дочерью и подругой.
- Может и есть, - согласился Глеб, - но скорее всего уже на платформе, а здесь её точно нет. Посмотри, - указал рукой, - впереди нас много женщин и мужчин с маленькими детьми на руках.
- А толку, - буркнула Виолетта, - даже если и стану на цыпочки, всё равно не увижу, не такая высокая как ты.
Простояли они в очереди больше семи часов, и попали на платформу уже около  восьми часов вечера, где их сразу же и разделили. Виолетту с дочерью, как и всех женщин с детьми, отправили на посадку в один из вагонов находившегося там поезда, а ребятам сказали ждать следующего.
А на платформе людей было не меньше, чем в здании вокзала.
Виолетте достался сидячий вагон и только одно место, дочь пришлось взять на руки. Да ещё и перед самой отправкой проводница сообщила, что поезд следует в Тернополь, а не во Львов, не объяснив по какой причине.  Многие из пассажиров, естественно, огорчились, но покидать вагон, а потом дожидаться следующего поезда, не решились, и так настрадались предостаточно.
- Как же теперь быть? – разволновалась Виолетта.
Достала из кармана телефон и, отыскав нужный номер, нажала кнопку вызова.
«Да?» - донёсся из телефона голос супруга.
- Глеб, как мне быть? Поезд следует до Тернополя.
«Ничего страшного, потом пересядешь на другой поезд. От Тернополя всего два часа езды до Львова. Да и уехать оттуда намного проще, чем отсюда. Ещё неизвестно, сколько нам придётся здесь стоять, причём на холоде. На телефоне показывает всего три градуса тепла. Так что езжай, а я сообщу тётке, когда тебя встречать, только держи меня в курсе».
- Естественно, - ответила Виолетта и вернула телефон обратно в карман.
Раздался гудок, и поезд двинулся в путь.
- Мама, а как же папа и дядя Алексей? – спросила Альбина. – Им там будет страшно.
Виолетта тяжело вздохнула:
- Не волнуйся, доченька, с ними всё будет хорошо. Сядут на следующий поезд.
- Правда?
- Правда, - ответила Виолетта и прижала к себе своё маленькое, но самое дорогое сокровище, - постарайся уснуть, впереди у нас длинная утомительная дорога.
Но Виолетта ошиблась, ребята не уехали следующим поездом, в него тоже впускали только женщин с детьми и стариков. Не удалось им уехать и третьим из-за переполненных вагонов, а влезли только в четвёртый, пятичасовой утренний поезд, и то с немалым трудом, да и повезло,  сразу за ними проводница закрыла дверь. Простояли на холоде девять часов и так промёрзли, что еле ворочали языками, думали, что заболеют после такого испытания на выносливость. Но к их немалому удивлению, всё обошлось, даже лёгкой простуды в себе не ощущали, кроме сильной усталости и боли в ногах. Да и дорога выдалась нелёгкой, достались только стоячие места, и то по пять человек на каждом, а то и больше. Проход был забит полностью. Пассажиры так были прижаты друг к другу, что невозможно было даже развернуться, не то чтобы присесть отдохнуть. Вагон напоминал собой консервную банку, плотно набитую сардинами. Да ещё и поезд простоял больше часа из-за воздушной тревоги, а потом и бомбёжки, и отправился уже, когда стало безопасно. В такой давке ребята, естественно, не только согрелись, но и перегрелись, только дышать было сложно из-за нехватки свежего воздуха.
Когда поезд наконец-то тронулся, проводница как ураган пронеслась по вагону и быстро навела в нём порядок. Потеснила всех: и сидячих, и лежачих. Не только освободила себе проход, но и дала возможность пассажирам, находившимся в коридоре, присесть на корточки. Не совсем удобно, но намного легче, чем стоять на ногах такую долгую дорогу.
 Шестнадцать часов промучились, то стояли, то присаживались, и вышли на конечной остановке, еле живыми, ног почти не чувствовали, не говоря уже о страшном переутомлении и боли во всём теле, особенно в области поясницы. А когда прибыли в квартиру тётки, то и ужаснулись, увидев в каком состоянии их ноги: были опухшими, а сзади, начиная от ягодиц и ниже бардовыми. Под брюками и в кроссовках таких изменений не было видно.
Виолетте и Альбине также пришлось не сладко, как только не ютились. Одно сиденье на двоих удовольствие не очень. Заснули только под утро, и то благодаря тому, что разделились. Альбина осталась на сиденье, а Виолетта умостилась на рюкзаке у её ног, положив голову ей на колени.
В Тернополе их волонтёры накормили, как и других пассажиров, и помогли сесть на нужный поезд.
 А во Львове их уже встретили родственники Егора и отвезли домой.
Теперь вернёмся к Марии, оставшейся на хозяйстве в их доме.
Работы у неё было предостаточно, но к вечеру она всё же управилась. Домывала полы в доме уже при свете фонарика. Да и собаку накормила также вечером, двойной порцией, чтобы не обижалась, а днём давала перекусить, как и утром. Сварить кашу это одно, но нужно, чтобы она ещё и остыла.  Матрасы, на которых провели последнюю ночь дети, она решила не убирать, оставила для себя, так как в коридорчике, где они лежали, не было окон, а значит, в нём можно было включать свет. Поправила на них подушки и, умостившись  поудобнее, сразу же погрузилась в сон.
Проспала спокойно всю ночь, а утром проснулась от мощных взрывов, доносившихся снаружи.
- Достали, - буркнула недовольно и отправилась в ванную комнату приводить себя в порядок.
Когда взрывы стали не такими громкими, она схватила пакеты с мусором и отправилась к мусорным бакам, находившимся возле многоэтажек, а назад уже возвращалась, чуть ли не бегом, периодически пригибаясь и прижимаясь к заборам. Снова усилились.
Но только забежала во двор, они сразу же прекратились, и больше не повторялись.
 Тихо было до самого вечера, и ночью также.
Не было взрывов и следующие два дня и две ночи, зато третий день оказался довольно-таки громким, причём с самого утра. Такой стоял грохот, что сотрясался весь дом, а на его стенах появились трещины.
- Пальма?! – опомнилась Мария.
Помчалась к выходу и запустила в дом испуганную собаку, скулившую у входной двери.
Бедная Пальма пулей залетела в тамбур и, забившись в угол, притихла как мышка. Даже не притронулась к еде, поставленной у самого носа. 
Да и кот всю эту ночь спал возле Марии, променяв мягкую подушку Альбины на твёрдый матрас. Очевидно, чувствовал, что утро будет жарким.
Взрывы длились почти два часа, а потом резко прекратились, даже отдалённых не было слышно.
 Днём они снова повторились, но длились недолго, а уже поздним вечером разгулялись вовсю. Мария думала, что и стёкла полопаются, так сотрясало дом. Но на счастье всё обошлось.
 На улице ещё было холодно, стоял март месяц, а дом отапливался. Утечка тепла была бы нежелательна.
 Заключительным этапом всего этого ужаса был самолёт, пролетевший очень низко, и последовавший за ним мощный взрыв. Время на часах показывало начало второго ночи.
Мария ополоснула лицо холодной водой и отправилась спать. Но уснуть, так и не смогла, очевидно, сильно переволновалась. Проворочалась с боку на бок до самого утра, и встала с матрасов как побитая.
 А днём работы, как всегда, было предостаточно, нужно было управиться до комендантского часа.
Только надела фартук, как раздался телефонный звонок.
- Это уже точно Маргарита, - произнесла она вслух.
Когда же увидела на экране имя средней дочери, то не на шутку встревожилась.
- Что случилось, Стелла?
«Мама, - донёсся из телефона голос дочери, - мы сегодня уезжаем из города. Просидели всю ночь у входной двери в зимних курточках, шапках и сапогах, и поняли, что с нас хватит. Денис со своей женой и дочерью едут также. Скоро будут у нас. Ты с нами поедешь?»
- Конечно, нет, - ответила Мария, - на мне собака, кот и хомяк. Их же надо кормить.
«Попроси кого-нибудь из соседей за ними присмотреть. К примеру: Томку».
- Да Томка из дома носа не высовывает, а на улицу и подавно не выйдет. Сейчас война. Никто не захочет взвалить себе на шею такой хомут.
На этот раз из телефона донёсся голос Дениса:
«Мама, не поедешь ты, не поедем и мы!»
- Что за ребячество? – огорчилась Мария. – Не понимаешь, что такое безвыходность? Сразу в лоб, даже не поздоровался.
«Прости, мама, это я от расстройства. Здравствуй».
- Ладно, родной, и ты меня прости, погорячилась. Похоже, нервы сдают. Понимаю, как вам сейчас нелегко, особенно с десятимесячным ребёнком на руках.
«Спроси у половинщиков, - предложил Денис, - может они согласятся».
- Вряд ли. Я слышала, что они и сами собираются уезжать к родственникам.
«А овчарку куда денут?»
- Заберут с собой. У них же машина. Хотя попробовать можно, а вдруг передумали.
«Ну, тогда иди к ним, а мы будем ждать ответа», - добавил Денис и отключил связь.
Мария накинула на себя курточку и направилась к выходу.
К её величайшему удивлению соседка сразу же согласилась:
- Конечно, присмотрю и за животными и за домом, но при этом у меня будет к вам одна просьба.
- Какая? – насторожилась Мария, зная её простоту.
- Я так поняла, что ваш гараж сейчас пустой, а нам некуда ставить машину. Тот, что мы арендовали, на днях подвергся бомбёжке. Хорошо, что машина в этот день нам понадобилась, а то бы и её уже не было. Да и уезжать мы передумали, дом страшновато оставлять, сама понимаешь, почему.
Мария тяжело вздохнула:
- И мне не хочется уезжать, так дети настаивают. А гараж занимайте, надо же машину куда-то ставить. На улице оставлять нельзя, разберут по частям. Ладно, я пойду, сообщу детям, что ты согласна,  и буду собираться.  Чуть позже покажу, что и где лежит, и отдам ключи.
На том и договорились.
Мария вернулась в дом, а соседка взяла телефон, чтобы сообщить сыну, что гараж найден.
Как только Стелла услышала, что мать едет с ними, то сразу же отключила холодильник и загрузила ребят его содержимым, а также крупами макаронами и другими продуктами.
Те еле дотянули сумки к дому Виолетты.
 А уходили из него уже вместе с Марией.
Перед уходом она завела соседку в дом и показала питомцев, объяснив, кого и чем кормить, а потом отдала ключи. У неё душа разрывалась, так больно было покидать родные места, пусть даже и опасные, но выхода не было. Только ради  безопасности детей пошла на такую жертву. Она хорошо знала своего старшего сына, его упёртый характер, и если он сказал, что не поедет, в случай её отказа, то так бы и сделал, даже будучи собранным.
У своего подъезда она остановилась.
- Вы идите, - обратилась к ребятам, - а я зайду к себе за документами и необходимыми вещами.
- Много не набирайте, - предупредил Глеб, - в поезд не впустят. И поторопитесь, за нами скоро приедут.
- Знаю, - ответила Мария и вошла в подъезд.
Минут через двадцать она из него вышла с небольшим рюкзаком за спиной, и направилась к квартире дочери. Но дойти к ней не успела, её родные уже были полностью собраны, и опускались по ступеням вниз.
- Возвращайся назад, - сказала Стелла, - за нами уже приехали.
Все вышли из подъезда и направились к белому микроавтобусу, стоявшему у дороге.
В автобусе Мария взяла из рук сына маленькую внучку и, слегка наклонившись к нему, тихо его спросила:
- Сынок, сколько вы должны заплатить за проезд:
- Ни сколько, - ответил он шёпотом, - это волонтёры, и хорошие друзья Глеба.
- Дай Бог им здоровья, - прошептала Мария и, смахнув накатившуюся слезу, стала любоваться крепко спавшей малышкой.
Микроавтобус сорвался с места и понёсся пустой дорогой в нужном направлении, объезжая повреждённый асфальт и оборванные троллейбусные провода.
К вокзалу они добрались благополучно, не было ни сирен, ни взрывов, ни иных препятствий.
Мария вернула Денису ребёнка, и чтобы не идти с пустыми руками, взяла в руки одну из сумок.   
Все по очереди поблагодарили волонтёров, и направились к зданию вокзала, обходя машины, брошенные беженцами.
Но там их ожидала неприятность. Один из вооружённых солдат, стоявших у входа,  загородил дорогу Денису, шедшему первым, причём с грудным ребёнком на руках.
- Только женщины с детьми, и старики, - сказал ему строгим голосом, - мужчины остаются. 
 У Марии потемнело в глазах, и если бы не Денис, вовремя придержавший её рукой, то вряд ли бы устояла на ногах. Она знала, какие тяжёлые роды пережила невестка и что до сих пор была очень слаба, не могла долго держать на руках ребёнка, и вдруг её собираются лишить единственного и необходимого помощника. А Стелла не захочет уезжать без своего мужа, и её шестилетний сын без отца.
Ребята, - обратилась к охране слегка дрожащим голосом, - пропустите его. Ребёнка больше некому на руках держать.
 - А что с матерью? – спросил солдат.
- Ей нельзя поднимать тяжести, - объяснила Мария, - она сильно слаба, и до поезда малышку не донесёт, а впереди ещё длинная дорога.
- Пусть хоть до поезда поможет донести, - попросила Стелла.
- До поезда донесёт, а потом и сядет, - усмехнулся солдат.
Окинув взглядом Анастасию, бледную как мел, он махнул рукой:
- Ладно, проходите, только быстро. И ты тоже, - дал знак Глебу, стоявшему молча возле Стеллы и державшему за руку маленького сына.
- Спасибо, - поблагодарили его все почти одновременно, и зашли в здание вокзала.
Даже не верилось, что он изменил своё решение касательно их, ведь до них, и после, мужчин не пропускал, и равнодушно реагировал на возраст детей, а на просьбы родных агрессивно.
И только одна Мария знала, откуда пришла помощь. Всю дорогу, глядя на маленькую внучку, молилась Господу, чтобы помог благополучно сесть на поезд и покинуть опасный город.
К их величайшему удивлению в здании вокзала людей было не так уж и много, и на платформе, на которую они попали сразу же, также. Очевидно, это было связано с тем, что пропускали не всех подряд, как было раньше. Да и с поездом им очень повезло, хотя он уже был загружен пассажирами полностью. Неожиданно открылась дверь вагона, возле которого они находились, и проводница объявила, что может взять ещё несколько человек. Они сразу же кинулись к двери, как и многие другие люди, и оказались в первой десятке.
За ними проводница впустила ещё трёх человек, и закрыла вагон.
- Некуда! Нет мест! – оправдалась  перед гудевшей снаружи толпой, и отошла от двери.
Наши герои прошлись по вагону и растерялись, как и все вошедшие, свободных мест не было, ни нижних, ни верхних. Хотя, в некоторых кабинках (вагон был купейным) на верхних полках лежали объёмные сумки  пассажиров, занявших и те и другие, будто поезд был не эвакуационным, а обычным.
Но тут восторжествовала справедливость, хотя и достаточно агрессивная. Из соседнего вагона в этот зашли два воина с автоматами в руках.
- А ну быстро освободить проход! – раздражённо заорал один из них, и двинул вперёд. – Все по местам! Потесниться!
Заглянул в первое купе, возле которого находился Глеб со своей семьёй, добивавшийся верхних полок, и рассвирепел:
- Сумки с полок убрать! Иначе вышвырну их в окно!
Пожилой мужчина как ужаленный соскочил с места.
- Это наши! – кинулся оправдываться. – Мои, и моих родственников, - указал на притихших попутчиков.
 До этого были деловыми, дальше некуда.
- Ты меня слышал? – кипел страж порядка, брюзжа слюной. - Убрать! Больше повторять не буду!
В его глазах было столько ненависти, что казалось, вот-вот пустит вход автомат. На него было страшно смотреть, не то чтобы находиться рядом.
Две противоположные верхние полки за секунду опустели.
- Чего ждёте? – не менее раздражённо обратился другой воин к Стелле, державшей за руку испуганного сына. – Бегом на освобождённые места!
Те не стали дожидаться повторного предложения и за считанные секунды оказались на верхних полках: Стелла на одной, а Глеб с сыном на другой. А рюкзаки положили себе под головы.
Очень скоро коридор вагона наполовину опустел, а грозные стражи порядка пошли дальше.
Семье Дениса достались нижние места, так как двое высокорослых подростков, занимавших их раньше, вовремя перебрались наверх, едва услышали убедительные просьбы блюстителей порядка. Лежать намного комфортней, чем сидеть, да ещё такую долгую дорогу. На нижнем сидении остались только два человека: пожилая женщина и девочка, лет десяти. Нашим героям, также любезно, как и другим пассажирам, предложили к ним присоединиться, не обращая внимания на плач перепуганного ребёнка.
Анастасия потом её еле успокоила, даже пришлось дать грудь, после того как Денис загородил их покрывалом от любопытных наблюдателей.
Зайдя в вагон, Мария сразу же заметила прикреплённые к стене сидения и умостилась на одном из них, а потом поменялась местами с пожилым мужчиной, чтобы быть поближе к детям.
Несмотря на то, что поезд уже должен был отправиться, он простоял ещё целый час, показавшийся его бедным пассажирам вечностью.
За это время наша добродушная проводница успела подселить в вагон ещё несколько пассажиров с детьми, сделав  его коридор таким же непроходимым, как и до наведения порядка.
Наконец-то раздался долгожданный гудок, и поезд двинулся в путь.
Проводница прошлась по вагону и строго настрого всех предупредила, чтобы отключили геолокацию на мобильных телефонах, для безопасности.
Как выяснилось позже: вагоны не отапливались из-за какой-то серьёзной поломки, поэтому пассажирам пришлось всю дорогу ехать в верхней одежде. Снаружи была минусовая температура, несмотря март месяц, а во второй половине дня ещё и пошёл снег.
Ближе к вечеру во всём поезде отключили свет. Проводница объяснила, что поезд проезжает опасную зону и предупредила, чтобы не светили мобильными телефонами.
Несколько подростков всё же проигнорировали её предупреждение и продолжили играть на телефонах, но после бурных возмущений ближних соседей по вагону, сразу же их отключили.
Через полтора часа свет включили, и поезд ожил, как и раньше. Пассажиры стали мотаться туда-сюда, кто за чаем, кто в туалет, а кто покурить.
Ближе к ночи проводница предложила пассажирам, находившимся в коридоре, мешки с бельём, чтобы было на чём сидеть, но и предупредила, чтобы их не развязывали.
Нашим героям повезло, попали в тот же поезд, на котором уезжала из города Маргарита вместе с подругой и дочерью. В других поездах таких привилегий не было, судя по тому, в каких неудобствах ехали ребята и Виолетта с дочерью.
Мария также взяла себе мешок, так как знала, что долго не просидит на маленьком неудобном сиденье. Спина даст о себе знать, а это нежелательно в дороге. 
Стелла ей несколько раз предлагала своё место на верхней полке, но она всегда отказывалась, ссылаясь на то, что в коридоре намного легче дышать, чем в душном переполненном людьми купе. К тому же, многие из пассажиров кашляли и сморкались, и только некоторые из них были в масках, а значит, заразиться в купе было гораздо больше шансов, чем в коридоре.
Мария предложила своим маски, которых достаточно прихватила с собой в дорогу, но те категорически от них отказались, причём одинаковым ответом:
-  И без них дышать нечем.
Она и прекратила бессмысленные попытки вразумлять.
Ночью ещё два раза отключали свет, но уже ненадолго, а потом он горел до самого утра, тусклый, как положено во время ночного сна, но всё же горел.
Когда пассажиры перестали ходить по коридору, Мария пересела на мешок с бельём, а голову и руки положила на освобождённое сиденье, для большего удобства. Хотя удовольствия от такой позы тоже было мало, очень скоро занемели не только руки, но и ноги, а вытянуться во весь рост на полу не было возможности, места не хватало,  помещалась только сидя. Долго ворочалась и таки уснула. Усталость взяла верх, да и прошлая бессонная ночь сказалась также.
Утром проснулась, как не в своём теле: не чувствовала ни рук, ни ног, ни спины. Еле выпрямила ноги, чтобы привести их в норму, и то ненадолго, проснувшиеся пассажиры стали мотаться туда-сюда по коридору. Снова пришлось согнуть. Посидела ещё немного, а потом подняла с пола мешок и направилась к проводнице, чтобы его вернуть.
Дети намучились не меньше её, особенно Денис. Малышка сильно капризничала, поэтому ему пришлось всю ночь носить её на руках. А кроме тесного купе больше ходить было негде. Рано утром его сменила Стелла, дав ему возможность хоть немного поспать.
 Сын Стеллы сначала спал с отцом, а потом перебрался к ней. Вдвоём на верхней полке спать опасно, находишься в постоянном напряжении.
День уже клонился к вечеру, когда поезд прибыл на конечную остановку.
Едва они оказались на перроне, к ним сразу же подошли волонтёры с подносами в руках и предложили бутерброды. За ними подошли другие, предлагая воду, фрукты и различные кулинарные изделия. Даже были такие, что предлагали в пластиковых стаканах горячие борщи и супы.
Нашим героям, естественно, пришлось по душе такое гостеприимство. Не отказывались ни от чего, так как уже успели сильно проголодаться. Продукты, которые они брали с собой в дорогу, были съедены ещё утром.
Когда с едой было покончено, Денис обратился к матери:
- Мама, мы уезжаем к родственникам в Луцк. Ты поедешь с нами?
- Спасибо, сынок, за приглашение, - ответила Мария, - но я пообещала Маргарите, что поеду к ней.
- А как же ты будешь туда добираться? – насторожился он. – Да ещё и сама.
- Маргарита купит мне билет через интернет. Но это уже завтра. На сегодня с меня поездок хватит. Отдохну ночь у Виолетты, а точнее, у родственников её мужа, и в путь.
- Раз так, тогда попрощаемся, - добавил Денис, целуя мать и сестру в щёки, - нам нужно поторопиться, иначе опоздаем на автобус, а до автовокзала ещё ехать две остановки трамваем.
Потом пожал руки мужчинам: взрослому и маленькому и, взяв из рук супруги дочь, вошёл в здание вокзала.
- Всем удачи, - сказала Анастасия, улыбаясь, и последовала за ним.
- С Богом, родные, - произнесла Мария еле слышно и вытерла ладонью накатившуюся слезу.
- И мы поторопимся, - сказала Стелла, - уже начинает темнеть, а ещё ехать минут сорок трамваем. 
- Ты права, - согласился Глеб, - не будем тянуть резину. Город незнакомый и не из маленьких, нужно управиться дотемна.
 Все дружно надели рюкзаки и направились к трамвайной остановке. И как раз вовремя. Только оказались на месте, как тут же подъехал и нужный трамвай.
И снова дорога. Проехали чуть ли не половину города и добрались до нужной остановки, когда на улице уже было темно.
Там их встретила Виолетта вместе со своей дочерью.
Хозяева квартиры оказались очень гостеприимными, предложили им поесть и объяснили, что и где находится, а потом уединились в своей комнате, чтобы не смущать своим присутствием.
Но все были сыты, вполне хватило и капитального перекуса на вокзале, поэтому Виолетта поставила еду в холодильник.
- А где ребята? – спросила Мария, заметив их долгое отсутствие.
- Уехали с дядей в другой город, - ответила Виолетта, - он там работает в военкомате. Пройдут медкомиссию, а потом будет видно.
Мария тяжело вздохнула:
- Ничего не поделаешь, такое время. Очевидно, так и должно было случиться.
Взяла в руку полотенце и направилась в ванную комнату. Когда же сняла носки, то ужаснулась, увидев в каком состоянии её ноги. Такими опухшими она их ещё не видела, за всю свою жизнь. Но на длительный шок  не было времени, на очереди в ванну были ещё трое, поэтому она быстро ополоснулась и вышла.
В квартире было всего две комнаты, одну из которых занимали хозяева, и, естественно, большую, а семье Егора выделили спальню. Ребята в ней спали на одеяле, постеленном на полу, а Виолетта с дочерью на кровати.
Такие же удобства ожидали и новоприбывших. Но они были рады и таким, лишь бы была крыша над головой, тишина, и дом не сотрясало от взрывов. Хотя иногда и настораживались, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи, а особенно к гудению лифта, напоминавшему шум летящего самолёта.
Глеб, Стелла и Стас легли на полу, еле втиснувшись между кроватью и шкафом, а Мария умостилась на кровати, пришлось потеснить Виолетту с дочерью.
Проснулась Мария, когда на улице уже было светло. Слезла с кровати через изножье, по-другому никак не получалось и, прихватив свой рюкзак, тихо вышла из спальни.
Но хозяева в это время уже не спали, очевидно, собирались на работу.
Мария поздоровалась и, уточнив, свободная ванная комната или нет, пошла умываться. Там же она и переоделась во всё необходимое для выхода, осталось только накинуть на себя курточку и обуться.
- Вы уже уезжаете? – поинтересовалась хозяйка, увидев на ней тёплый свитер и не менее тёплые штаны.
Квартира ещё отапливалась, поэтому в ней было тепло.
- Да, - ответила Мария, - хочу пораньше сесть на автобус.
На самом деле она ещё не знала, когда и во сколько уедет из города, просто ей не хотелось притеснять хозяев ещё и своим присутствием. И без неё гостей было предостаточно.
- Ну, хотя бы перекусите перед дорогой, - предложила хозяйка.
- Разве что чай, - согласилась Мария, из приличия, - я по утрам не ем.
Хозяин, сидевший на кухне за столом, тут же поднялся.
- Присаживайтесь, - указал Марии на стул, - не буду вас смущать своим присутствием.
Взял со стола небольшой пакет, очевидно, с бутербродами, и вышел.
- Одну минутку, - предупредила хозяйка Марию, включая электрочайник, - сейчас вернусь, только провожу мужа на работу.
С коридора на кухню донёсся тихий двухголосый разговор, а потом стук захлопнутой двери.
Очевидно, в чайнике воды было мало, так как  за это время он успел закипеть.
Елена, так звали хозяйку, приготовила для Марии чай и поставила рядом с ним на столе тарелку с бутербродами.
- Может, всё-таки, надумаете перекусить, - сказала добродушно, умащиваясь на свободный стул.
Она оказалась очень простой доброй женщиной, и Мария сразу же нашла с ней общий язык. Многое рассказала о себе и немало узнала о ней.
Покончив с завтраком, Мария поблагодарила Елену и покинула кухню. Но в коридоре слегка растерялась, дети ещё спали, а уехать, не попрощавшись с ними, было свыше её сил, слишком их любила.
- Разбужу, - пришла выводу, и направилась в спальню.
Но дойти не успела, и из неё вылетела взволнованная Стелла.
- Мама, ты, что собиралась уехать не попрощавшись? - спросила её обиженно. – Слезла бесшумно с  кровати, будто пушинка, и втихаря вынесла рюкзак. Что на тебя нашло? Если нам ехать в разные стороны, то это на значит, что должны расстаться как чужие!
- А я, куда, по-твоему, направлялась? – ответила Мария. - Хотела вас разбудить, чтобы сообщить о своём отъезде.
- А почему без нас? Мы бы тебя отвезли на вокзал и посадили на автобус.
- Сама справлюсь, не ребёнок. Да и  вы собирались здесь на пару дней остаться, чтобы осмотреть достопримечательности. А мне они ни к чему.
- Ладно, - согласилась Стелла, - поступай, как считаешь нужным, всё равно тебя не переубедишь. Сообщишь, когда приедешь на вокзал, и когда сядешь в автобус также.
Зайдя в комнату, Мария тихо попрощалась с зятем и Виолеттой, уже проснувшимися, потом поцеловала в щёчки спавших внуков и снова вышла в коридор.
- Доченька, - обратилась к Стеле, - вы же мне тоже сообщите, когда приедете в деревню, и как вас там примет тётка. Пообещать то она пообещала, родственники ведь, а вот, насколько её хватит, не знаю. Зато хорошо знаю её скверный характер, наслышалась от вашего отца – её двоюродного брата. Постарайтесь ей не перечить и выполняйте все работы, какими она будет вас загружать, а в деревне их предостаточно, особенно на огороде. Но так будет не всегда, а только во время её приездов домой. Она часто уезжает на заработки в Польшу, хотя указания вам может давать и то телефону, так как у неё в доме есть камеры наблюдения.
Стелла тяжело вздохнула.
- Знаю, мама. Отец меня уже предупредил о предстоящих трудностях, когда давал её адрес. Но у нас нет выбора. Съёмное жильё стоит очень дорого, просмотрели множество вариантов на сайтах, а у нас в запасе не так уж и много денег, нужно растянуть их хотя бы до первой помощи от государства.
- Да, родная, - огорчённо покачала головой Мария, - участь беженцев не из лёгких. Вынуждены не только на всём экономить, но и подчиняться хозяевам, предоставлявшим жильё.
Потом шёпотом добавила:
- Вы же смотрите, тут долго не задерживайтесь, мало ли, как отреагируют на это хозяева. Люди гостеприимные, но надо и совесть иметь. Одно дело - переночевать от безвыходности, а совсем другое – задержаться из-за желания полюбоваться городом. Мне изначально не понравилась ваша идея, но не было времени об этом поговорить. Мы им никто, седьмая вода на киселе. Хватит с них и Виолетты с дочерью.
- Ты права, - задумчиво ответила Стелла, - как то не подумала об этом раньше. Уедем сразу после завтрака.
- Вот и умница, - улыбнулась Мария и, поцеловав дочь в щеку, стала собираться к выходу.
Потом поблагодарила за гостеприимство Елену, подошедшую к этому времени, и покинула квартиру.
Выйдя из подъезда, она слегка растерялась. Город был незнакомым, а к дому добиралась, когда на улице уже было темно. При искусственном ночном освещении видимость всё равно была не та, что днём, некоторые участки между домами оставались затемнёнными.
Осмотрелась по сторонам, не зная куда идти, и пошла наугад. Миновала пару дворов между многоэтажками и, увидев дворника, заметавшего двор, направилась к нему за информацией.
И буквально минут через двадцать она уже сидела в трамвае, направлявшемся в сторону железнодорожного вокзала.
Возле вокзала находилась автобусная станция, с которой можно было уехать в Польшу бесплатными автобусами. Естественно, чтобы на них попасть, необходимо было выстоять  огромную очередь, Мария это заметила ещё в день своего приезда, но всё же намного меньшую, чем на эвакуационные поезда, курсировавшие от железнодорожного вокзала в страны Европы. В ней люди выстаивали сутками, а то и больше. Поэтому  она решила попытать счастье уехать одним из автобусов. Когда же узнала, что они довозят только до границы, и людям приходится переходить её пешком, а потом добираться попутными машинами или чем придётся до ближайшего населённого пункта, то охота к бесплатной и небезопасной поездке сразу пропала. Не раз слышала в новостях о беженцах, пропавших без вести.
- Не помощь, а насмешка, - недовольно буркнула под нос и направилась в другую часть автостанции, где также находились автобусы, но в меньшем количестве.
Ещё издали она увидела автобус, следовавший до Кракова, и снова решила попытать счастья. Но там её постигло разочарование. Автобус был платным, и свободных мест в нём не было. Да и билеты на него продавались только строго через интернет, как и на другие два автобуса, находившиеся рядом, но следовавшие в ином направлении.
«Что же мне теперь делать? – задумалась Мария. – С Маргаритой нет связи с самого утра, и неизвестно когда появится. Очевидно, у неё что-то с интернетом, а я  не знаю, как покупать билеты онлайн, никогда с этим не сталкивалась, да и не было надобности. Может съездить на автовокзал и там купить билет в кассе? Если, конечно, повезёт. К Виолетте на квартиру я уже точно не вернусь, а значит, придётся помотаться по городу».
Иных вариантов больше не было, поэтому она остановилась на этом. Поправила на спине рюкзак и направилась к трамвайной остановке.
Но на автовокзале её постигла та же неприятность, что и на предыдущей автостанции: все автобусы следовали только до границы, хотя билеты стоили не дёшево. Зато сам автовокзал был пуст. Люди не глупые, чтобы платить большие деньги, когда можно доехать туда же, и бесплатно, только немного постоять в очереди.
- Кто бы мог подумать, - огорчилась Мария, - целый час сюда добиралась, и выходит зря.
Отошла от кассы и, умостившись на одном из стульев, предназначенных для отдыха посетителей, задумалась.
- А может у Маргариты уже появилась связь? – вспомнила о дочери. – Надо попробовать ей позвонить.
Достала из кармана телефон и, зайдя на её страницу в Вайбере, нажала на вызов.
После нескольких гудков из телефона донёсся голос Маргариты:
«Да, мамочка?»
- Наконец-то! – обрадовалась Мария. – А я уже не знала, что мне делать.
«Да что случилось?»
- Ничего серьёзного. Разве что не знаю, как уехать из Львова. На поезда очереди нереальные, а автобусы едут только до Польской границы, и платные и бесплатные. Есть и те, что довозят до нужного города, но на них билеты продаются только через интернет. Я могла бы и сама попробовать заказать, но боюсь, что  сделаю ошибку, а к тебе невозможно дозвониться.
«Теперь связь будет постоянно, только купила итальянскую карточку. Так что, ты хочешь, чтобы я заказала тебе билет?»
- Да. И желательно на сегодня.
«Тогда я посмотрю, на какие рейсы есть билеты, и позже перезвоню».
Экран на телефоне потух.
Мария вернула его в карман и, достав из рюкзака баклажку с водой, стала утолять жажду.
Только закрутила крышку, чтобы вернуть её обратно в рюкзак, как зазвонил телефон.
- Да, доченька? – произнесла взволнованно, притулив телефон к уху.
«Есть один билет до Кракова, на час ночи, - снова донёсся из телефона голос Маргариты, - но я никак не могу зайти в банк, чтобы его оплатить. Очевидно, какие-то неполадки. У тебя есть деньги на карточке?»
-  Да, - ответила Мария.
«Тогда отправь мне её фото по Вайберу, чтобы я смогла ввести номер. Только поторопись, иначе нас опередят с билетом».
Мария быстро исполнила всё, что велела ей дочь, и снова притулила телефон к уху.
«Годится, - продолжила Маргарита в трубку, - банк другой, значит, должно получиться. Скоро тебе позвонят из банка. Сделаешь всё, что скажут, а потом подтвердишь покупку».
Минут через пять Марии по электронной почте пришёл билет.
- Спасибо, родная, - поблагодарила она дочь, - как гора с плеч.
«Куда ты сейчас поедешь? До отправления автобуса ещё много времени».
- На железнодорожный вокзал, поближе к станции. Там и подожду, как все пассажиры.
«Чуть не забыла: у Стеллы в Кракове есть знакомые, позвони ей, чтобы попросила их, тебя встретить. Без знания языка сама не справишься. Вроде бы всё, что хотела тебе сказать. А сейчас извини, мне нужно бежать по делам».
- Удачи, - ответила Мария, и положила телефон в карман.
С автовокзала она уходила уже не унылой, как пришла, а в приподнятом настроении. Была довольна удачной и своевременной покупкой. В кармане лежал электронный билет, пусть даже и дорогой, зато надёжный. По нему она точно доедет в нужный город.
На железнодорожный вокзал Мария попала уже в обеденное время.
 Его огромная привокзальная площадь кишела людьми, а их голоса слегка приглушала печальная и одновременно прекрасная музыка. Повсюду стояли столы, загруженные разной едой, и палатки, в которых могли отдохнуть матери с детьми.  Все желающие брали еду, какая им по душе, а волонтёры снова загружали ею столы, нарезая сыр, колбасу, буженину, и многое другое, чтобы бутерброды были разнообразными и сытными.
Мария к этому времени уже успела сильно проголодаться, поэтому  направилась к столам, где наливали горячие супы. Там же были и необходимые к ним бутерброды. Она не любила пшённый суп, но этот ей показался изумительным, наверное, из-за того что готовился с большим желанием. За считанные минуты опустошила полный пластиковый стакан.
- Спасибо, девочки, -  поблагодарила юных волонтёрок за вкусный суп и пошла дальше.
Набрала себе ещё разных бутербродов про запас и аккуратно сложила в рюкзак.
«Дорога предстоит долгая, - размышляла она сама с собой, - и нужно, чтобы в запасе было хоть немного еды».
Так же поступали и многие беженцы, а волонтёры не возражали, зная в каком незавидном положении те оказались.
Потом она выпила стакан горячего чая с лимоном, и направилась к зданию вокзала. Там было намного теплее, чем на улице. По пути она ещё порылась в картонных ящиках с вещами, выбрав осеннюю курточку своего размера, съела пирожок с сыром, предложенный волонтёрами, и не отказалась от пол литровой баклажки с водой. И только тогда попала в здание вокзала.
 Он был забит людьми, поэтому она не стала заходить в его главный зал, а умостилась в тамбуре недалеко от  входа, как и многие люди. Когда же поняла, что в нём холодно из-за постоянного сквозняка, то отправилась внутрь.
Протиснувшись между людьми, она увидела небольшой свободный участок у металлических решёток, отгораживавших проход от сидений, и направилась к нему, а потом положила на пол свой рюкзак и села на него как на мешок в поезде. Стоять уже не было сил, да и порядком гудели ноги, не успевшие отойти за ночь.
И в таком положении провела целых восемь часов, а покинула здание вокзала за час до отправления автобуса. За это время люди прибывали и убывали, несколько раз проходила дежурная полиция, прогоняя местных цыган и бомжей, устраивавшихся на ночлег, и репортёры со своим оборудованием. Одни из них даже подошли к Марии и расспросили: откуда приехала и о ситуации в её городе, сняв при этом на видео.
Ещё издали Мария увидела свой автобус и очень обрадовалась, даже не верилось, что он так рано приехал. Показала водителю билет, и когда тот отметил его в своём списке, поднялась по ступеням в автобус. Место её было в самом конце салона, зато у окна.
Умостилась на него поудобнее и, поставив телефон на зарядку, (возле каждой пары сидений были розетки) стала наблюдать из окна за прибывавшими пассажирами, и дожидаться отправления.
Но ждать ей пришлось довольно-таки долго, автобус отправился на целый час позже.
Из разговоров попутчиков Мария поняла, что водители дальних рейсов обязаны были дожидаться всех пассажиров, купивших  на их автобусы билеты.  Да и те, скорее всего, опаздывали не по своей вине, а из-за поездов, прибывавших не по расписанию.
Военное время и его побочные эффекты.
Наконец-то вошли пять последних пассажиров, и автобус отправился в путь.
Когда телефон немного зарядился, Мария написала Стелле сообщение по Вайберу, чтобы та попросила знакомых встретить её в Кракове и, закрыв глаза, сразу же погрузилась в сон.
Проснулась уже, когда автобус остановился на границе.
И началось многочасовое утомительное ожидание в неимоверно длинной очереди.
Простояли больше девяти часов и только тогда оказались у пункта пропуска.
После необходимой проверки автобус поехал дальше.
И снова граница, только уже с Польшей.
Там уже попросили всех пассажиров выйти из автобуса, и отметится в пункте пропуска.
Контролёр посмотрел паспорт Марии и перевёл на неё взгляд.
- Где загранпаспорт? – спросил её с заметным акцентом.
Мария пожала плечами.
- Нет.
Он покачал головой и, поставив в паспорте красную печать, вернул его через окошко, как и принимал.
После всех необходимых формальностей, автобус снова отправился в путь.
Только они отъехали от границы, у Марии зазвонил телефон.
«Кто это может быть?» – промыслила она удивлённо.
Когда же увидела незнакомый номер, то удивилась ещё больше.
- Я вас слушаю, – произнесла еле слышно, притулив телефон к уху.
«Мария, это вы?» - донёсся из трубки незнакомый женский голос.
- Да, - ответила Мария.
«Это вам звонит знакомая Стеллы, из Кракова. Моё имя Анжела».
- Очень рада! – обрадовалась Мария такому быстрому действию дочери.
«Где вы сейчас находитесь?»
- Только отъехали от границы.
«Только отъехали? – донеслось заметное разочарование в голосе. - По расписанию вы уже должны быть на подъезде к Кракову».
- Долго простояли на границе.
«Так вам ехать ещё не меньше шести часов, а я уже выехала вас встречать. Ладно, поеду позже. Сообщите, когда въедете в Краков, только по Вайберу, у вас нет польской карточки».
- Спасибо за помощь, - поблагодарила Мария
«Не за что», - донёсся ответ, и связь прервалась.
Сохранив её номер, Мария зашла в Вайбер и письменно сообщила Стелле, где находится и о звонке её знакомой из Кракова. То же самое написала Маргарите и Денису, чтобы не переживали, а потом стала наблюдать из окна за увлекательной панорамой.
Больше всего её поразили дороги: узкие, аккуратные, окрашенные с обеих сторон белой полосой, огороженные металлическими конструкциями и столбиками со светоотражателями, для безопасности и видимости в ночное время, и в основном односторонние.
Поля были аккуратно обработаны, а на некоторых из них, вернее на их возвышенностях, находились ветряные электростанции. Мелких деревень не было, а только крупные, а их дома своим строением напоминали городские, только их было гораздо меньше.
На подъезде к Кракову Мария позвонила Анжеле, сообщив, что минут через сорок будет на автовокзале.
«Ждите меня на остановке, я немного задержусь. Работа», - донёсся из телефона быстрый ответ.
- Конечно, подожду, - ответила сама себе Мария, - выбора то, всё равно нет. Чужая страна, другой язык.
А ждать ей пришлось больше часа.
 Многие пассажиры сразу же уехали на машинах родственников или знакомых, ожидавших их на автовокзале, некоторые отправились своим ходом, а последняя семья, очевидно, не дождавшись встречающих, вызвала такси.
Мария осталась сама.
Несколько раз возле неё останавливались такси, и водители, похоже, предлагали свои услуги, но она им в ответ отрицательно махала головой и ждала обещанную помощь. И наконец-то дождалась.
 Из-за поворота выехала белая легковая машина и остановилась на ближней стоянке.
Из машины вышла темноволосая симпатичная девушка и, приблизившись к Марии, чмокнула её в щеку.
- Извините за опоздание, но у мамы не получилось вырваться с работы, поэтому она попросила меня, вас встретить. Я её дочь - Камилла.
- Очень рада познакомиться, - ответила Мария, улыбаясь.
 Когда они сели в машину, Камилла продолжила:
- Мама нашла для вас подходящее жильё, отсюда недалеко, где  вы сможете хорошо отдохнуть с дороги. Я вас сейчас туда отвезу, а вечером мы к вам наведаемся со всем необходимым.
- Не стоит беспокоиться, - ответила Мария, - спасибо и за то, что уже сделали.
- Значит, договорились, - улыбнулась Камилла и завела машину.
Но ехали они не долго, у первого же подземного перехода Камилла остановила машину.
- Дальше поедем трамваем, - объяснила, обернувшись, - а потом на машине моего друга. Он нас там уже ждёт.
Мария согласно кивнула головой:
- Тебе виднее.
Ей уже было всё равно, куда и чем добираться, лишь бы поскорее. А потом лечь отдохнуть. Ноги гудели от усталости, и спина раскалывалась.
Они прошлись по подземному переходу, и вышли к трамвайной остановке.
Минут через пять подъехал нужный трамвай.
- У меня нет злотых, - опомнилась Мария, - нужно обменять гривну.
- Я оплачу, - ответила Камилла, - а гривну вы  вряд ли сможете обменять, её уже не принимает ни один банк. Слишком много беженцев приехало. Все кинулись менять.
Минут сорок они ехали трамваем, а потом полчаса в машине друга, и наконец-то приехали.
Проехав узкими, извилистыми, но очень аккуратными улочками, машина остановилась возле объёмного двухэтажного особняка.
Ещё по дороге к нему Мария догадалась, почему Камилла не поехала своей машиной. На такую дальнюю дорогу ушло бы много бензина, а он стоит не дёшево. Гораздо выгоднее было доехать трамваем и на машине друга, жившего в том районе.
По рекламной вывеске на здании Мария сразу же догадалась, что это частный спортивный клуб, а когда зашла внутрь, то ещё и убедилась в своей безошибочности.
В углу объёмной прихожей за столом сидел хозяин и беседовал с местными жителями, очевидно, посетителями клуба.
Увидев новоприбывших, он встал со стула и приблизился к ним.
Камилла объяснила ему на польском языке, кто они и зачем приехали.
Он внимательно её выслушал, а потом указал рукой на стеклянную дверь, находившуюся у них за спиной.
- Пойдёмте, - обратилась Камилла к Марии, махнув головой,  и последовала за хозяином.
Они оказались в огромной светлой комнате, заставленной раскладушками.
В центре комнаты находились обеденные столы, соединённые между собой в один ряд, и заставленные вазами с фруктами, печеньем, конфетами и другими кондитерскими изделиями, а вокруг них стулья.
В комнате находились три женщины, две молодых и одна пожилая, и четверо детей, от трёх лет и больше. Самый старший из них выглядел на двенадцать тринадцать лет. Чуть позже в комнату вошла  девушка, лет семнадцати, которая была дочерью одной из женщин.
Мария поблагодарила Камиллу, хотя и не ожидала, что её подселят к беженцам. Думала: раз давние друзья дочери, то приютят на пару дней у себя, или же у знакомых. Одно только и успокаивало, что людей в приюте было мало, очевидно, он совсем недавно открылся.
После ухода Камиллы она окинула взглядом все свободные раскладушки и остановила свой выбор на самой ближней, но стоявшей у стены. Оставила возле неё рюкзак и верхнюю одежду и, прихватив с собой полотенце, лежавшее на подушке, отправилась в умывальник, приводить ноги в норму, холодной или горячей водой, ей уже было всё равно. На её счастье в умывальнике находился небольшой таз, загруженный резиновыми шлёпками разных размеров, и горячая вода была также.
- Чьи это шлёпки? – спросила она вошедшую следом соседку по палате.
- Волонтёры принесли для нас, - ответила та, - но они нам не нужны, свои есть.
- Тогда я возьму одни.
- Конечно, берите, даже две пары, для помещения и для улицы, - добавила соседка и, ополоснув руки, вышла.
Мария так и поступила: выбрала две пары своего размера,  и третью гораздо большего, на первое время, пока не спадёт опухлость с ног. Потом быстро ополоснула ноги в тёплой воде и в огромных шлёпках вернулась в жилую комнату. А там завалилась на раскладушку и сразу же погрузилась в сон.
Долгая утомительная дорога осталась позади, а страшная усталость канула в долгожданном покое.
Проснулась Мария, когда на улице уже было темно, но соседи по комнате ещё не спали.
- К вам приходили посетители, - обратилась к ней молодая темноволосая женщина, переодевавшая трёхлетнего мальчика, - девушка, которая вас сюда привезла, и женщина лет сорока. Вы крепко спали, поэтому они не захотели вас будить. Оставили пакеты с вещами и ушли.
Как выяснилось позже: мать малыша звали Зоей, а семнадцатилетняя девушка и тринадцатилетний мальчик тоже были её детьми, хотя ей было всего лишь тридцать шесть лет. Младший сын у неё родился от второго брака. А пожилая женщина, находившаяся постоянно возле них и во всём помогавшая, была ей свекровью и бабушкой малыша.
- Спасибо, - поблагодарила её Мария и подвинула поближе пакеты.
Естественно, она сразу же догадалась, что Камилла приезжала с матерью.
В небольшом пакете были продукты, а в объёмном зимние вещи: курточка, ботинки и две кофты.
- Вы бы поели, - обратилась к ней пожилая женщина, - ваш ужин стоит на столе. Еду нам приносят хозяева и местные жители, так что берите всё, что находится на столах, не стесняйтесь.
- На кухне, в холодильнике, молоко и йогурт, - добавила Зоя, указывая рукой в сторону комнаты, смежной с этой, -  а на столе кофе, чай, сахар и электрочайник. Там же в шкафах чашки ложки и другая посуда.
- Не плохо, - не сдержалась от удивления Мария, не ожидавшая такого внимания.
- Насколько мне известно, - продолжила Зоя, - это один из лучших приютов в городе. Нам его порекомендовали знакомые. А вы, похоже, сюда тоже попали по знакомству. Он только открылся, поэтому о нём мало кто знает.
- Может и по знакомству, - ответила Мария, -  не знаю.
Встала с раскладушки и отправилась на кухню, чтобы приготовить себе чай. На ужин были пирожки с повидлом.
Часа через полтора пришли две волонтёрки с большими пакетами в руках, и выложили на  столах их содержимое. Они разговаривали на польском языке, но и так было понятно, зачем явились.
Вещей было много, поэтому все подходили и выбирали подходящие.
Мария также взяла себе необходимые вещи, так как у неё их было очень мало, а вернее, почти не было..
На следующий день им принесли на завтрак жаренное куриное филе с картошкой и салатами.
Обед и ужин тоже были не менее сытными, не говоря уже о фруктах, кондитерских изделиях и молочных продуктах, доносимых в течение дня гостеприимными местными жителями.
Приходили несколько раз и волонтёры, предлагавшие различные вещи, обувь и игрушки детям.
И так было постоянно.
Чуть позже Марии принесли две дорожные сумки, так как вещей надавали много, а складывать их было некуда.
 На третий день всех желающих отвезли в ближний магазин, где им купили польские карточки для мобильных телефонов, при покупке которых необходимы были данные паспорта.
За три дня беженцев не добавилось, поэтому Мария решила остаться здесь ещё на какое-то время, чтобы полностью отойти от утомительной дороги. Её ноги ещё были слегка опухшими.
Но не всегда бывает так, как хочется.
На четвёртый день приехало сразу двадцать семь человек: двенадцать женщин, а остальные дети разного возраста.
 Поднялся такой шум, что в комнате невозможно было долго находиться. Дети гоняли на самокатах, рыдая при каждом болезненном столкновении, ездили между раскладушками на детских машинках, тарахтели игрушками и разбрасывали их по всей комнате, а особенно мячи. А к ним ещё присоединились и дети хозяев: десятилетняя девочка и четырёхлетний мальчик.
Весь день не было покоя, а потом и половину ночи. Малышей сменили подростки. Собирались то возле одной, то возле другой раскладушки, шептались, хихикали, клацали в телефонах и без конца мотались в коридор и обратно.
А на следующий день ещё добавились люди: четыре женщины и семеро детей, и стало ещё веселей. Но самое страшное было то, что многие из них сильно кашляли, а пятилетняя девочка температурила.
Несколько женщин из боязни заразиться пожаловались хозяевам, а те сразу же вызвали скорую помощь.
Медики взяли у ребёнка анализ на ковид и вернулись в машину, но не уехали. Через полчаса вышли и отдали хозяину рецепт, сообщив, что ничего серьёзного нет, обычная простуда. А потом уехали.
- Может простуда и обычная, но заразиться ею нет ни малейшего желания, - высказалась Зоя хозяину.
Он только пожал плечами и отправился домой, а утром привёз упаковку масок.
Но уже было поздно, многие почувствовали лёгкое недомогание, и даже Мария, проспавшая всю ночь в маске.
Форточек в комнате не было, поэтому все сорок пять человек дышали одним воздухом.
Утром Мария накинула на себя тёплую куртку и, прихватив мобильный телефон, вышла на улицу, чтобы позвонить Маргарите. Пришло время: уезжать.
«Алло», - донёсся из телефона голос Маргариты.
- Доченька, это я, - ответила Мария, - здесь уде два дня нет интернета, поэтому звоню тебе со своего польского номера.
«Понятно. После разговора я его сохраню. Что ты хотела?»
- Возьми мне билет до Италии, и желательно на сегодня.
«Попробую, если, конечно, будут места. А почему такая спешка? Тебе же там нравилось?»
- Сначала да, а теперь не очень. Немного добавилось людей. Было семь, а стало сорок пять.
«Ого!»
- Плюс – много больных. И если я вовремя не уеду, то очень скоро буду в их числе. Уже сегодня с утра чувствую себя неважно: в горле першит и голова побаливает.
«А это уже плохо. Ладно, минут через десять перезвоню».
Телефон потух.
Мария положила его в карман и стала дожидаться звонка на улице. Не захотела возвращаться в душную переполненную людьми комнату.
Минут через пятнадцать он зазвонил.
- Ну что, дочечка? – взволнованно спросила Мария, притулив телефон к уху. – Чем ты меня обрадуешь?
«На сегодня билетов не было, поэтому взяла тебе на завтра. На одиннадцать часов вечера до Неаполя. После разговора отправлю его в электронном виде. Покажешь хозяину или волонтёрам, чтобы помогли добраться до автовокзала и посадили на автобус. Позже я тебе перезвоню, и сейчас мне нужно бежать по важным делам».
- Спасибо, родная, - ответила Мария и вернула телефон в карман.
Но в комнату не пошла, решила подольше побыть на свежем воздухе, чтобы не заразиться ещё больше.
Через час к дому подъехала легковая машина, и из неё вышли волонтёры: парень и девушка, неся в руках пакеты с вещами.
Мария к ним приблизилась и, поздоровавшись, показала электронный билет.
Девушка посмотрела на него внимательно, и передала телефон парню. Они между собой о чём-то переговорила, а потом она обернулась к Марии.
- Он вас отвезёт, - ответила с сильным акцентом, указывая рукой на парня.
- Спасибо! – обрадовалась Мария.
Волонтёры молча улыбнулись и вошли в дом.
Там они раздали новоприбывшим необходимые вещи и сразу же уехали. Но поздним вечером приехали снова, когда хозяева были ещё в клубе.
Незадолго до их приезда Мария случайно услышала разговор соседей по комнате, что в Италию  впускают только привитых от ковида, или сделавших тест.
- Что же мне делать? – пришла в ужас. - Билет уже куплен, причём за немалые деньги, а у меня нет ни прививок, ни теста! Нужно срочно поговорить с хозяевами, пока они не уехали. Автобус завтра вечером, а значит, у меня в запасе целый день, может  и удастся сделать тест.
Встала с раскладушки и направилась в прихожую.
 В это время там находился хозяин и беседовал с прибывшими волонтёрами.
Приблизившись к нему, Мария показала электронный билет и спросила взволнованным голосом:
- Подскажите, пожалуйста, меня впустят в автобус без прививки от ковида?
- Вы не привиты? – удивился он.
Мария покачала головой:
- Да.
Он перевёл взгляд на волонтёров:
- Проблема.
Потом вытащил из кармана мобильный телефон и, найдя нужный номер, приложил к уху.
- Завтра воскресенье, - объяснила волонтёрка Марии, - все пункты вакцинации будут закрыты. Хозяин сейчас звонит в аэропорт. А если уже и там не работает, тогда помочь мы вам ничем не сможем.
Но Марии и на этот раз повезло: аэропорт оказался единственным местом в городе, где пункт вакцинации работал без выходных.
Малгожата (так звали волонтёрку) дружелюбно похлопала Марию по плечу:
- Вот видите, всё обошлось, а вы переживали. Идите, отдыхать, а завтра будьте наготове. Мы заедем за вами в восемь утра. Да, чуть не забыла, у вас есть злотые? Или Евро? Тест в аэропорту стоит гораздо дороже, чем в городских пунктах.
- Есть двести евро, - ответила Мария.
- Тогда всё в порядке, - добавила Малгожата, - ждите.
Мария поблагодарила их и вернулась в комнату.
Ночью она долго не могла уснуть из-за сильной духоты, кашля больных и шёпота неугомонных подростков. Да и сама чувствовала себя неважно, хотя закапала на ночь нос и приняла таблетку от горла. Все необходимые лекарства она прихватила с собой в дорогу, и небольшой шприц также, на всякий случай. Как раз этим утром он ей и пригодился, промыла с его помощью нос теплой водой, для улучшения состояния.
К половине восьмого утра она была уже полностью собранной: сидела в прихожей на мягкой лавочке и дожидалась приезда волонтёров.
А они не заставили себя долго ждать. Ровно в восемь к зданию клуба подъехала легковая машина.
В аэропорт они добирались около часа, да и там постояли в очереди минут двадцать. За это время Ольгерд (так звали волонтёра) успел разменять в ближнем банке пятьдесят евро на злотые.
 Тест обошёлся Марии в тридцать евро. Жалко было выбрасывать на ветер такие деньги, ведь срок годности теста всего два дня, но выхода не было.
В приют они попали, когда уже прошёл завтрак.
Поблагодарив волонтёров за помощь, Мария уточнила насчёт вечерней поездки на автовокзал, и отправилась завтракать.
- Вы же возьмите себе в дорогу еды, - обратилась к ней хозяйка клуба, отдавая её порцию, - всё что нужно, то и берите. Дорога предстоит дальняя, а купить будет негде. И не забудьте взять воды, баклажку или две, сколько посчитаете нужным.
Мария согласно кивнула головой:
- Спасибо. Возьму обязательно.
Сразу после завтрака она стала собираться в дорогу: уложила в сумки все вещи, оставив только те в которых поедет, а потом пошла на кухню за водой и необходимыми продуктами.
Набрала себе в дорогу всего понемножку: печенья, вафель, пирожков с повидлом, пол литровую упаковку молока, бананов, апельсин, яблок, всех по паре, и литровую баклажку воды. Получился чуть ли не полный пакет.
Поставив его возле раскладушки, рядом с сумками, она  прилегла отдохнуть, и не заметила, как уснула.
Бессонная ночь дала о себе знать. Да и в комнате уже было не так душно, как ночью. Днём входную дверь всегда держали открытой.
Проснулась Мария уже, когда принесли обед, и то благодаря Зое, разбудившей её, а так бы спала и дальше.
Днём погуляла во дворе, а после ужина вынесла все вещи в прихожую и, умостившись на мягкой скамейке, стала дожидаться приезда волонтёров.
В комнату больше не заходила, да и не было смысла, её место у стены уже было занято пожилой женщиной.
В девять часов вечера приехал на машине хозяин и сообщил ей, что у волонтёров много дел, поэтому на автовокзал отвезёт её сам.
Марии было всё равно, кто отвезёт, лишь бы отвезли.
Вначале одиннадцатого хозяин спустился со второго этажа, где у него был тренажёрный зал, и приблизился к Марии:
- Пора, - обратился к ней, поднимая с пола её сумки, - попрощайтесь с друзьями и в машину.
В этот момент из комнаты вышла Зоя.
- А я пришла попрощаться, – сказала, улыбаясь, - за неделю уже успела к вам привыкнуть, даже жалко расставаться.
- И мне будет тебя не хватать, - прослезилась Мария, - но ничего не поделаешь, такова жизнь. Береги себя и своих деток.
Обняла её на прощанье и, взяв в руку пакет с продуктами, направилась к выходу.
- Удачи, - бросила ей вслед Зоя и вернулась в комнату.
В машине Мария с грустью посмотрела на приютивший её особняк. В этот момент ей было жаль с ним расставаться. И в этом нет ничего удивительного. Таких добрых и гостеприимных хозяев ей ещё не приходилось встречать. И не только их, но и местных жителей.
«Клуб пана Браска» - прочла она шёпотом запись на табличке, прикреплённой к лицевой стене здания, и смахнула накатившуюся слезу.
Дни, прожитые в этом доме, остались в её памяти на всю последующую жизнь.
Машина сорвалась с места и поехала узкими извилистыми улочками в нужном направлении.
Через сорок минут они уже были на автовокзале, добираться до него машиной было намного быстрее, чем трамваем. А может это был другой автовокзал. Мария об этом так и не узнала.
У входа в автобус Мария показала водителю билет и документ с результатом теста на ковид, а хозяин этим временем поставил сумки в багажник.
На прощанье они обнялись как родные.
- Благодарю вас за всё, - сказала Мария и вошла в автобус.
Когда она села на своё сиденье, хозяина возле автобуса уже не было.
Через полчаса автобус отправился в путь, пятнадцать минут дожидался последнего пассажира.
«Какие же ещё испытания выпадут на мою долю? - промыслила Мария. – Что ждёт меня в Италии? Скитания вместе с дочерью и внучкой по съёмным квартирам? А может и хуже? Чужая земля, чужой язык, иные жизненные понятия и непривычный климат. Было всё и не стало ничего! Из хозяйки превратилась в нищенку, как и все беженцы. По чьей прихоти люди обречены на такие страдания? Как можно такое вытворять и не бояться Бога? Ведь он видит всё! Ни одна человеческая мысль от него не скрыта, ни одно деяние. Рано или поздно ответят все: и спровоцировавшие это зло и затеявшие. За пролитую кровь оправдания не будет никому, а за детскую тем более. Ответят втройне. И это будет очень скоро. Любому терпению бывает предел. Я не желаю им зла, но хочу, чтобы они испытали на себе всю боль, весь страх, ужах и страдания, которым подвергли невинный народ».
Сделав глубокий вдох, Мария закрыла глаза и погрузилась в сон. Когда же их открыла, то растерялась, увидев, что находится в огромном красочном городе, кишащем людьми. Но в городе было неспокойно, взрывались многие дома, особенно в центре, а причиной этих взрывов были ракеты, летевшие с неба и достигавшие намеченных целей. Царила страшная паника. Люди как безумные мотались из одной стороны в другую, кричали, рыдали, не зная, что предпринимать и где укрыться.  Но вдруг резко наступила тишина. Всё застыло на месте: люди, машины, ракеты в небе,  взрывы и даже языки пламени, будто остановилось время. Потом разверзлось небо, и на землю ступил муж в сверкающем одеянии, держа в одной руке белую птицу, а в другой меч правосудия. Его сандалии касались земли, а голова облаков.
- Нога Господа ступила на землю, - произнесла Мария вслух и открыла глаза.- Что вы сказали? – спросила темноволосая девушка сидевшая рядом.
Мария, недоумевая, осмотрелась по сторонам:
- Я в автобусе?
- Да, - ответила она, - уже час как едем.
В автобусе было только два поляка: пожилые женщина и мужчина, а все остальные были беженцами.
- Значит, это был сон, - тихо добавила Мария и, закрыв глаза, снова уснула.
Проснулась она, когда на улице было светло.
Девушка, сидевшая рядом, спала, и многие пассажиры также.
Достав из рюкзака баклажку с водой, Мария сделала из неё пару глотков, и вернула обратно, а потом стала наблюдать через окно за простиравшейся панорамой.
Дома своим строением слегка отличались от тех, что она видела в Польше, а всё остальное было таким же.
Неожиданно на весь автобус раздался детский крик, разбудивший всех спавших пассажиров.
- Нет! – закричала во сне пятилетняя девочка, спавшая на руках у матери.
- Всё хорошо, детка, - стала успокаивать её мать, гладя по голове, - это всего лишь сон.
- Мама, я боюсь, - всхлипывая, пролепетала малышка. -  Они взорвали…
- Успокойся, родная, мы уже далеко. Я с тобой рядом. Спи, всё будет хорошо.
- А папа?
Молодая женщина вытерла слёзы:
- И с ним всё будет хорошо.
- Правда?
- Я тебе обещаю.
Прижавшись покрепче к матери, девочка ещё какое-то время всхлипывала, а потом снова уснула.
Никто из пассажиров не проронил ни слова, сами пережили подобный ужас.
Когда проехали Германию, наружная панорама резко сменилась - появились горы и тянулись уже до самой Италии.
На границе с Италией всех пассажиров попросили выйти из автобуса, но перед этим у них проверили паспорта и документы о прививках на ковид. У некоторых паспорта взяли для более точной проверки, и справку Марии с результатом теста также. А перед отправлением автобуса вернули.
Снаружи им предложили разные кондитерские изделия: булочки, печенье, конфеты, а также сок и воду. А потом прошлись и по автобусу, раздав каждому пассажиру по жмене желейных конфет в обёртках.
И этот народ принял беженцев гостеприимно.
Когда проехали границу, Мария пришла в восторг от открывшейся панорамы: экзотические фруктовые деревья со спелыми плодами, оливковые поля, аккуратно обработанные плантации виноградника и красочные необычных строений дома, расположенные на равнинах, горах, и даже в горных ущельях. Она покидала родину, когда там ещё лежал снег, а здесь на деревьях красовались спелые лимоны и мандарины. Не малый восторг вызывали и горные тоннели, оснащённые светоотражателями.
Во второй половине дня Марии по Вайберу пришло сообщение от Маргариты,  что её в Неаполе встретит отец подруги. Чтобы была на связи, он должен позвонить.
«Умница! – радостно промыслила Мария. – А я уже начала слегка переживать».
Поблагодарила её в ответном сообщении и продолжила осмотр простирающихся за окном красот.
В автобусе, как и в приюте для беженцев, многие люди кашляли, особенно пожилая полячка, переболевшая месяц назад ковидом. Сообщила об этом, едва села в автобус, после замечания соседки: не кашлять в её сторону. Начала огрызаться, а когда на неё ополчились все пассажиры, закрыла рот и надела маску. Но у неё был соответствующий документ из медицинского учреждения, как и у всех кашлявших пассажиров, поэтому имела право находиться в общественном транспорте.
Мария тоже всю дорогу просидела в маске, чтобы не заразиться ещё больше. Горло у неё побаливало, но кашля и насморка не было.
На подъезде к Неаполю ей позвонил мужчина с незнакомого номера, сообщив, что уже подъезжает к  автовокзалу.
«Пока всё идёт хорошо, - промыслила Мария, - посмотрим,  что будет дальше».
Автобус ещё минут сорок ехал по городу, но на автовокзал прибыл вовремя.
Забрав из багажника сумки, Мария отошла от толпы в сторону, чтобы быть на виду, и стала дожидаться своего незнакомца.
Пару раз к ней подходили волонтёры, предлагая свои услуги, но она отказала и тем и другим, ссылаясь на то, что её должны встретить. Когда же осталась совсем одна на безлюдном, едва освещённом вокзале, то не на шутку встревожилась. 
- Где же он? Неужели уехал не дождавшись?
Но она напрасно переживала. Минуты через две у въезда на автовокзал остановилась белая легковая машина, и из неё вышел плотный мужчина в очках, а потом направился в её сторону.
- А я ждал вас в другой части автовокзала, - объяснил он после быстрого приветствия, - где обычно останавливаются все международные автобусы.
Схватил сумки в руки и направился к автомобилю.
Мария молча последовала за ним, удивляясь его разговору даже без малейшего акцента. А в машине уже поняла почему.
- Меня зовут Борис, а как вас, мне уже известно. Позже я расскажу о себе больше. Уже час ночи, так что нужно поторопиться, иначе утром я буду не в состоянии подняться на работу, а ехать нам ещё около двух часов. Я живу в другом городе,  - выстрочил он как из пулемёта и завёл машину.
«Разговорчивый парень, - усмехнулась Мария, глядя в окно, - с таким не соскучишься».
И она не ошиблась, скучать не пришлось.
Через два часа машина остановилась у металлической калитки высокого кирпичного забора, за которым находился трёхэтажный многоквартирный дом.
- Приехали, - сказал Борис и вышел из машины.
 Отомкнул калитку, а потом и входную дверь в подъезд.
Расстояние между забором и домом было не больше двух метров, двора почти не было.
Квартира Бориса находилась на первом этаже.
Ещё на подходе к двери они услышали радостный лай собачки, доносившийся из квартиры.
- Это мой Томик нас так встречает, - объяснил Борис, открывая дверь, - всегда рад не только мне, но и моим гостям.
Посторонившись, он пропустил Марию вперёд, а потом вошёл сам и включил свет.
Маленький рыжий собачонок завилял хвостом и бросился к его ногам.
- Хороший, мальчик, - довольно погладил его Борис по спине.
 - Что у него с глазами? – спросила Мария, присматриваясь к глазам маленького породистого кобелька.
Они были белыми, мутными и не имели зрачков.
- Уже год, как ослеп, - ответил Борис, продолжая гладить любимца, - катаракта. Врачи предлагали сделать ему операцию, но я не согласился. Во-первых, сильно дорого стоит, а во-вторых, он может её не выдержать, слишком стар. Вот так потихоньку и живём: капаем глаза и наблюдаемся у врача.
Мария огорчённо вздохнула:
- Похоже, животные страдают не меньше, чем люди.
- Ладно, малыш, хватит, - опомнился Борис, отстранив питомца, - хорошего понемножку. Папе завтра на работу.
Томик молча отошёл от хозяина и умостился на небольшой коврик, лежавший на полу возле шикарного углового дивана.
Борис, улыбаясь, посмотрел ему вслед и, поднявшись с корточек, перевёл взгляд на Марию:
 - Эта комната моя и Томика, а вы будете жить в той, - указал рукой на смежную комнату, просматривавшуюся сквозь приоткрытую дверь.
Квартира была современной, но необычной планировки, в ней не было ни коридора, ни прихожей, сразу за входной дверью находилась жилая комната.
Пойдёмте, ознакомлю вас поближе, - продолжил Борис и, приблизившись к двери, распахнул её настежь.
Комнатка была не большой, но в ней было всё необходимое: объёмный шкаф, комод, трюмо, широкая кровать, занимавшая чуть ли не всю её площадь, две маленькие тумбочки и стул.
На стуле лежали три аккуратно сложенных полотенца.
- А теперь поверхностно ознакомлю вас со всем остальным и буду ложиться спать, - добавил Борис и вышел из комнаты.
Мария молча последовала за ним.
Минут через десять он уже находился в своей постели и крепко спал, а у его ног лежал любимец и слепыми глазками наблюдал за незнакомкой, ходившей туда-сюда по едва освещённой квартире.
Как выяснилось позже, он был не полностью слепым, видел только то, что находилось сбоку.
Ополоснувшись под душем, Мария на цыпочках добралась до своей комнаты и, плотно закрыв дверь, тоже легла спать.
Утром она проснулась от собачьего скуления, направленного ей прямо в ухо.
- Что случилось, Томик? – спросила у младшего хозяина, стоявшего передними лапами у неё на кровати.
Он спрыгнул на пол, а потом положил ей на кровать пустую миску, очевидно, предназначенную для еды.
- Ты голоден? – снова спросила Мария.
Томик взвизгнул и помчался в сторону кухни.
Бориса в квартире уже не было.
- Что же ему дать? – растерялась Мария. – Декоративная собачка далеко не дворняжка, чтобы есть всё подряд.
Но на кухне сразу же получила ответ: на столе лежала записка, оставленная Борисом.
«Мама, - писал Борис, - извините, что я к вам так обращаюсь, но Вы мать Маргариты, поэтому и я буду вас так называть. Мне так проще. Покормите Томика, я с утра не успел. Только перед тем как давать слегка подогрейте в микроволновке. В холодильнике вареная курица и пюре. Дайте ему грудку, только мелко порежьте, и пюре. Можете сверху полить бульоном. И смотрите не перекормите, иначе обгадит всю квартиру. А после еды обязательно выведите на улицу, ошейник на тумбочке у входной двери. И в течение дня выводите также. Если прозеваете, то обидится и написает возле вашей двери, как один раз отомстил Маргарите. Чуть не шлёпнулась, поскользнувшись, плюс – намочила ноги, а это неприятно.  И сами ешьте всё, что пожелаете, в холодильнике еды предостаточно. Ключи от входной двери возле ошейника, не забудьте их взять с собой. Если захлопнется, то в квартиру обратно не попадёте. Дома я буду в шесть часов вечера, и сразу же поедем вам покупать итальянскую карточку. Будьте к этому времени готовы. Борис».
- Тоже мне, сыночек, - буркнула Мария, открывая холодильник, - почти моего возраста. Лет на шесть моложе, не больше.
И она не ошиблась: он действительно был на шесть лет моложе её, узнала об этом позже, да и выглядел на свой возраст, и то не всегда, а только вблизи. Издали его старила полнота.
Поставив Томику еду, Мария вышла на балкон и пришла в восторг от открывшейся панорамы. Прямо возле дома росли деревья, обвешенные спелыми мандаринами и лимонами, а за забором, до следующего ряда трёхэтажных домов, находились аккуратно обработанные виноградники. Отсюда также хорошо были видны и жёлтые плоды на деревьях, растущих  у домов. 
Позже она узнала от Бориса, что зимой у них температура ниже нуля не опускается.
Вечером они съездили в соседний город, находившийся рядом с этим, (города разделяла между собой обычная проезжая дорога с перекрёстками) и там купили Марии итальянскую карточку за двадцать пять евро. Мария её стоимость оплатила сама, не захотела оставаться в долгу, да и Борис не настаивал на оплате, молча взял из её рук купюры. До польских волонтёров ему было далеко.
Потом они заехали в супермаркет, где он скупился на приличную сумму. Набрал столько продуктов, что хватило бы накормить целую армию. Одного молока взял десять литровых упаковок, не говоря уже о целой курице, приличном куске говядины, двух палках сухой колбасы, сардельках, сырах разных сортов, йогуртах и многом другом. Дома еле втиснул в холодильник, и то не всё, молоко пришлось вынести на балкон.
 Климат здесь был тёплым, но не жарким, в марте температура ночами опускалась до семи, восьми градусов тепла.
- Так, мама, - деловито объявил Борис за ужином, - завтра вечером поедем в церковь за вещами. Туда их свозят волонтёры, а потом раздают беженцам. Берите всё, что вам будут предлагать.
- Но у меня и так много вещей, - удивилась Мария, - две полные сумки. Куда их ещё набирать? Да и сумки свободной нет.
- Вещи лишними не бывают. А сумку я вам дам.
- Можно задать вам вопрос? – спросила Мария. – Немного личный.
- Задавайте, - ответил он, - даже не один. Я простой как веник, отвечу на все.
- Вы итальянец?
- Нет, я еврей, а вернее русскоязычный еврей. Родился в Одессе и жил там какое-то время, пока мои родители, по состоянию здоровья, не переехали в Трускавец поближе к воде «Нафтуся». Там до сих пор живёт моя мать. Ей уже больше восьмидесяти лет, а пашет на огороде как в молодости. Все овощи высаживает, даже картофель. А на днях еще и приняла к себе в дом беженку с грудным ребёнком, чтобы забывать о старости. Кстати, у меня там тоже есть трёхкомнатная квартира, в ней никто не живёт. Вложил в неё кучу денег: сделал капитальный ремонт, обставил дорогой мебелью, ввёз современную аппаратуру, один холодильник чего стоит. Собирался этим летом съездить туда на пару недель: отдохнуть от работы, повидать мать и друзей, так нет, каким–то уродам захотелось воевать! В страну то меня впустят, а обратно уже не выпустят из-за гражданства.
Выпил стакан молока и продолжил:
- А в Италию я приехал тридцать лет назад, на заработки. Пахал как ишак, за любую работу брался, даже ночами разгружал вагоны, а когда сколотил приличную сумму денег, женился на итальянке, но через три года развёлся, не сошлись характерами. Отсюда и итальянское гражданство, у меня их теперь два, как и два паспорта. Могу показать.
Взял со стола кошелёк, лежавший возле тарелки, и вытащил из него два пластиковых паспорта.
- Вот, - протянул их Марии, - можете посмотреть. Я вам доверяю.
- Не стоит, - ответила Мария, - я вам и так верю.
- Как хотите, - буркнул, возвращая их снова в кошелёк, и перевёл взгляд на собеседницу: - На чём я остановился? Ах да, вспомнил. Сразу после развода я купил себе эту квартиру, причём не задёшево, и в Трускавце также. Вы даже не представляете, во сколько мне обошёлся их ремонт. А теперь дорабатываю последние годы до пенсии.
Мария еле сдержалась от улыбки. Не только выложил о себе всё, но и предъявил доказательства.
- А вы, мама, как я слышал, писательница? – спросил он после короткой паузы. – Я таких людей уважаю. Наверное, всё запоминаете, а потом напишите книгу о своём путешествии.
Мария нахмурилась:
- Маргарита.
- Нет, не она, а её подруга Луиза проболталась. Ох и наглая девица! За всю свою жизнь ни разу такой не встречал. Худая как треска, а за два дня весь мой холодильник опустошила.
«Вовремя сообщил, - промыслила Мария, - нужно быть начеку с продуктами, ведётся учёт. Гостеприимство здесь, похоже, показное. Сплошное хвастовство и восхищение собственными достижениями».
А вслух произнесла:
- У каждого свои недостатки.
- А вот у меня их нет! – деловито продолжил Борис. – Вернее, есть как у всех, но я стараюсь их не афишировать. Вот, к примеру, я любитель вкусно поесть, и ем только блюда, приготовленные своими руками.  Из-за этого мы с женой постоянно ссорились, совсем не умела готовить. И вас, мама, предупреждаю, что готовить буду сам, во избежание ссор. Вы вот сегодня днём помыли посуду, и заляпали всю плитку над мойкой, и дверку мойки также. Я еле отмыл засохшие потёки. Хотя это не так важно, но на всякий случай имейте в виду.
У Марии полностью пропал аппетит. Достаточно повидала в своей жизни неуравновешенных типов, но с таким дотошным столкнулась впервые. С первого дня её приезда показал, что из себя представляет.
- Ну, так вот, - продолжал он как ни в чём не бывало, - у меня всё запланировано заранее. Сегодня на работе первую половину дня составлял график наших с вами ежедневных дел. Завтра мы с вами поедем в церковь за вещами, так как сегодня не успели из-за более важных дел. Берите там всё, что вам предложат.
- Уже слышала, - не выдержала Мария.
Но он абсолютно не отреагировал на её недовольство. Очевидно, не заметил, или же просто пропустил мимо ушей.
- А послезавтра, в среду, поедем в госпиталь, где вам сделают прививку от ковида. Не годится выбрасывать по тридцать евро за двухдневные тесты. В Италии все люди привиты, а раз вы сюда приехали, то выгодней будет сделать прививку, чем заново оплачивать тест. Перед продажей билета на пароход до Сицилии с вас потребуют или то, или другое.  Но прививка это пустяк, по сравнению с загранпаспортом, которого у вас нет. С вашим далеко не уедешь, не пустят даже на пароход. Необходимо ехать в Неаполь за нужным документом, а я смогу вас туда отвезти только в свои выходные дни – субботу или воскресенье.
- Проблем предостаточно, - задумчиво произнесла Мария.
- Почему не едите? – удивился Борис. – Ужин не понравился, что ли?
- Понравился, - ответила Мария, - только я не ем много на ночь. Извините, но я пойду к себе в комнату, голова разболелась.
- Может дать таблетку?
 - Не стоит, сама пройдёт.
- Дело ваше, - буркнул под нос Борис и, наколов на вилку приличный кусок тушёного мяса, продолжил ужинать.
Через пару минут в комнату Марии донеслась его громкая ругать, сопровождённая ударами кулака о стол.
Мария за секунду оказалась на кухне. Её сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет наружу.
- Что случилось? – спросила его взволнованным голосом.
- Мама, вы только посмотрите, что эти уроды вытворяют! – заорал он, указывая рукой на телевизор. – Бомбят всё подряд: школы, больницы, магазины, жилые дома и даже колонны беженцев! Нет, вы присядьте, посмотрите!
В это время по телевизору передавали новости о военных событиях у неё на родине.
- Из-за них у меня отняли всё! – продолжал Борис в том же духе.
- А вы здесь причём? – удивилась Мария.
- В том то и дело, что причём. Вы думаете, что я смог бы здесь заработать на две дорогостоящие квартиры? Своими руками? Люди всю жизнь пашут и доживают старость в съёмном жилье. Такая же участь ожидала бы и меня. Без дополнительных доходов  купить жильё невозможно.
Мария еле сдержалась от усмешки. Ведь не прошло и десяти минут, как хвастался своими достижениями, причём без посторонней помощи.
- Да, я  скопил за несколько лет двадцать пять тысяч, - продолжал Борис, - уже точно не помню за сколько, но для покупки квартиры их было мало. Такая квартира, как сейчас у меня, стоит двести тысяч. Поэтому я, по предложению друга из Петербурга, вложил эти деньги в его бизнес. Рискнул и не прогадал. Купил за проценты от выручки две квартиры, мебель и три машины, но одну сразу же выгодно продал. А теперь остался у разбитого корыта из-за этой проклятой войны и карательных санкций. Как только она началась, мой питерский друг сразу же умотал в Лондон, где у него было своё жильё и денежные вклады в банках. И тоже остался ни с чем. Все его банковские счета были заморожены, как и у всех его соотечественников. Сообщил мне по Вайберу, что даже хлеб купить не за что. А мои деньги хранились на одном из его счетов. Знал бы, что такое случится, то забрал бы их раньше, проценты то были приличные, вот и не торопился. Теперь придётся доживать старость на одной пенсии.
- Может через время всё наладится, - посочувствовала Мария, видя, как он расстроился, - закончится война, и все вклады вернут.
- Лишь бы к тому времени мой друг не пропал без вести. Попробуй потом, докажи, что на его счету были и мои деньги. Ладно, вы идите отдыхать, а я ещё немного тут посижу, досмотрю новости.
«Не повезло, - промыслила Мария, возвращаясь в свою комнату, - такой выгодной кормушки лишился. Теперь не скоро простит себе такой просчёт. Уже и лучший друг не так дорог, как личные деньги на его замороженном счету. Хотя, может быть и я так  бы рассуждала, окажись на его  месте.  Вложение в бизнес это одно, а проценты о прибыли совсем другое».
Только умостилась на кровать, как в комнату снова донеслась громкая ругань, сопровождённая ударами кулака по столу, потом грохот захлопнувшей двери и шаркающие шаги по коридору.
Минут через десять вся квартира грохотала от громкого разноголосого храпа хозяина и его маленького любимца, уснувшего в ногах.
Мария облегчённо вздохнула:
- И мне спокойной ночи.
 Но наступившее утро было не тише, проснулась от громкой ругани, доносившейся с кухни.
- Опять двадцать пять, – возмутилась она, поднимаясь с кровати. – Орёт с самого утра.
Быстро накинула на себя халат и отправилась на кухню.
Борис в это время сидел за столом и, глядя на телевизор, бурно высказывая своё мнение касательно событий, происходящего в зоне военных действий.
- Что же вы так расстраиваетесь, с утра пораньше? - обратилась к нему Мария. – Ведь вам ещё ехать на работу, причём сидеть за рулём! На вас лица нет! А если ещё и сердце прихватит по дороге? Возраст то уже далеко не юный, скоро шестьдесят стукнет.
- Вы правы, мама, - опомнился Борис, - плохие новости мне противопоказаны. Уже чувствуется одышка, а у меня как назло нет ничего успокоительного.
- У меня есть корвалол и валидол, - сказала Мария, - прихватила с собой в дорогу, на всякий случай. Что вам дать?
- Давайте валидол, у корвалола едкий запах, за версту будет от меня вонять.
Мария быстро направилась в комнату и очень скоро вернулась обратно с блистерной упаковкой в руке.
- Спасибо, - поблагодарил Борис и, положив таблетку под язык, направился к выходу.
- А завтрак? – удивилась Мария.
- Пропал аппетит. Отдайте его Томику, он такое любит. И не забудьте сразу же вывести в туалет….
- Иначе написает у вашей двери, - окончила за него Мария.
- Вот видите, вы уже полностью освоились, - усмехнулся Борис и захлопнул за собой входную дверь.
- Как же тут не освоится, - буркнула Мария, - если постоянно напоминают одно и то же.
Потом присела на корточки и погладила по спине маленького хозяина, терпеливо дожидавшегося своей порции.
- Сейчас я тебя покормлю, малыш, только слегка подогрею.
Высыпала в его миску макароны с мясом, к которым не притронулся Борис, и, полив сверху ароматным бульоном, поставила в микроволновку.
Вечером Борис приехал с работы, и они сразу же отправились в церковь, как и договаривались.
Глядя в окно машины, Мария была поражена необычным зрелищем: старинные многоэтажные дома, построенные почти вплотную друг к другу, а между ними узкие проезжие дороги, не имеющие пешеходных тротуаров. Многие из дорог были не шире двух с половиной метров, зато по ним туда-сюда мотались машины, объезжая идущих пешеходов. Двери подъездов выходили прямо на проезжие дороги, а возле некоторых ещё и красовались горшки с высокорослыми цветами и узкие мусорные баки. Нужно было смотреть в оба, чтобы не наехать на живое или неживое препятствие. Попадались и такие, что были полностью заставлены машинами и мотоциклами, негде было даже ногой ступить. Но местных жителей, похоже, такие неудобства вполне устраивали, очевидно, привыкли. Борис еле нашёл, где припарковать машину.
- Общественного транспорта нет, - объяснил он, - отсюда и такое скопление машин. Да и как ему ездить по таким узким улочкам. В самом центре дороги намного шире, и тротуары имеются, но общественный транспорт и там ни к чему, у всех свои машины.
- Понятно, - ответила Мария.
Выйдя из машины, они прошлись узкими извилистыми улочками и остановились у объёмных металлических ворот.
- Закрыто? – удивился Борис, подёргав за ручку. – Ведь ещё и семи часов нет. Неужели напрасно приехали? Нет, не может быть.
 Принялся стучать в дверь, и облегчённо вздохнул, услышав шаркающие приближающиеся шаги.
 – Не напрасно.
Раздался неприятный звук отодвигающегося засова, и в дверное окошко выглянула пожилая женщина в тёмном монашеском одеянии.
Борис что-то сказал ей на итальянском языке, и она, кивнув головой, сразу же открыла дверь.
- Церковь находится на территории женского монастыря, - объяснил Борис Марии, и последовал за монахиней.
Они вошли в старинное высокое здание и, пройдя небольшим полумрачным коридором, оказались в хорошо освещённой комнате, заставленной чуть ли не до потолка пакетами, сумками и полиэтиленовыми мешками. А на её свободной территории находились три молоденькие девушки, очевидно волонтёрки, и перекладывали обувь из треснутого пакета в новый.
- Добрый вечер, -  поздоровалась с ними Мария на итальянском языке, как научил её Борис.
А они оказались своими, ответили на её родном языке:
- И вам всего доброго.
Монахиня им что-то сказала и вышла из комнаты.
 Они окинули Марию взглядом, а потом принялись шарить по сумкам и пакетам в поисках подходящей одежды и обуви.
 В объёмных мешках находились постельные принадлежности, заметно было сквозь их прозрачную оболочку.
Буквально минут через двадцать возле Марии лежала приличная куча неплохих вещей и две пары новых кроссовок.
- У меня только один пакет, – растерялась Мария, - в него все вещи не поместятся.
Но ей на помощь сразу же пришёл Борис, не только внимательно наблюдавший за происходящим, но и подыскивавший среди множества имевшихся сумок, подходящую. Очевидно, пожалел, что пообещал отдать свою.
- А можно взять эту сумку? – обратился к волонтёркам, коснувшись рукой плотной качественной сумки на колёсах.
Девчата слегка замялись, а потом одна из них согласно махнула рукой:
- Ладно, берите. Переложим из неё вещи в  полиэтиленовый  мешок.
Через пару минут сумка была освобождена полностью, и отдана в пользование.
Сложив в неё вещи, наши герои поблагодарили волонтёрок и направились к выходу.
- Ну как вам, мама, сумочка? – самодовольно спросил Борис в машине. –  По мне, так качество что надо!
- Неплохая, - тихо ответила Мария, - и удобная также.
- Неплохая, - буркнул под нос Борис, заводя машину, - такую неплохую ещё надо поискать. Отличная!
 Машина двинулась с места и медленно поехала полупустыми улицами, а уже за городом помчалась на дозволенной скорости.
На следующий день они поехали в госпиталь, но там Марии в прививке отказали, сказали, что сначала нужно сделать тест.
- Да, пошли вы! - прорычал Борис, выходя из госпиталя. - Буду я ещё вам пятнадцать евро дарить. Не хотите делать, и не надо. Обойдёмся без вас. Я знаю, где можно сделать прививку и без вашего теста. Далековато, конечно, туда ехать, но мне наплевать, поеду из принципа.
- А если и там изменились правила? – предположила Мария. – Только зря время потратим, и бензин также. Давайте уже сделаем здесь, у меня есть чем оплатить.
Но её предположение Борису почему-то не понравилось, или же не любил, когда ему перечат.
- Мама, - обратился деловито, - вот вы писатель, а всё равно туго соображаете. У вас что, лишние деньги?
Мария еле сдержалась от взрыва. Много в жизни повидала неадекватных типов, но с таким грубым, невоспитанным столкнулась впервые. Три дня как знакомы, а он уже такое себе позволяет. Не была бы сейчас так зависима от него, то ушла бы, чтобы никогда больше не видеть и не слышать. Но и промолчать тоже было бы нежелательно, иначе на голову сядет, будет считать, что ему всё дозволено, раз приютил в своей квартире.
- Борис, - ответила ему строгим голосом, - кем я являюсь, вас абсолютно не касается, и мои умственные способности судить не вам. Специалистов, знающих в этом толк, предостаточно. Своё призвание я не афиширую, и вас прошу больше его не затрагивать.  Я же не называю вас…
Чуть не высказалась: «Бизнесмен без бизнеса», вовремя исправилась, чтобы не бить сразу в лоб:
- Сапожником без сапог.
- Сапожником? – удивился Борис. – Ах да, я же работаю на обувной фабрике. А причём здесь сапоги?
Посмотрел на свою обувь и расплылся в улыбке:
- Знаю что дырки на кроссовках, в воскресенье куплю себе новые. Между прочим, мама, я с утра до вечера нахожусь на работе, не то, что некоторые, целыми днями без дела по квартире шатаются.  А после работы вожусь с вами. Когда мне их покупать? Ладно, - махнул рукой, - сейчас не до кроссовок, нужно поторопиться, иначе опоздаем в центр вакцинации. А к нему ещё ехать минут двадцать, если не будет на дорогах пробок.
Вытащил из кармана ключи и направился к машине.
«Исправился, называется, - размышляла Мария, следуя за ним, - не к одному, так к другому придрался. Но ничего не поделаешь, придётся терпеть. Какой ни есть, а всё равно помогает, и я должна быть ему благодарна».
Пробок на дорогах не было, поэтому в центр вакцинации они прибыли вовремя.
А находился он не в медицинском учреждении, а в огромном торговом центре.
Машина приблизилась к зданию, а потом через специальный вход заехала в его подземный гараж.
- Приехали, - сказал Борис, припарковав машину, - а теперь бегом на второй этаж. Перед прививкой ещё предстоит много писанины, а они работают до восьми часов. Главное, что не нужно будет делать тест, знаю из точных источников.
Выйдя из машины,  они прошлись объёмным гаражом, а потом сели в лифт и поднялись на второй этаж.
Но Бориса его точные источники слегка подвели, здесь тоже перед первой прививкой нужно было делать тест. Естественно, это ему не понравилось, задета была его самоуверенность, и чтобы не упасть в глазах чересчур грамотной подопечной он решил исправить свою ошибку. Минут десять беседовал с медиками, сидевшими за компьютерами и поглядывавшими в сторону Марии, а потом приблизился к Марии.
- Всё в порядке, мама, я с ними договорился, - расплылся в довольной улыбке, - тест  вам сделают бесплатно. А стоит он здесь пятнадцать евро, также как и везде. Это с вас в Польше содрали за него двойную стоимость. Жаль, что меня там не было, мигом бы отучил грабить беженцев. А здесь люди понятливые, сразу же пошли на уступки.
- Что вы им наговорили? – насторожилась Мария.
- Ничего кроме правды.
- А точнее можно?
- Сказал, что вы бежали от бомбежек в том, в чём были одеты, только успели прихватить с собой документы. Все вещи остались дома.
Мария тяжело вздохнула, ведь так оно и было. И не будь у неё с собой небольшого запаса, то оплачивать эти дорогостоящие тесты было бы нечем.
После всех необходимых формальностей, Марию отвели в отдельный кабинет и там взяли мазки из носа и горла.
- Завтра утром на ваш телефон придёт результат, - объяснил медбрат Борису, - если будет нормальным, то привезёте свою подопечную на прививку, и желательно до обеда.
- Обрадовал, дальше некуда, - буркнул недовольно Борис, заходя в лифт, – не одно, так другое. Как я смогу отвезти на прививку, если буду находиться на работе? Меня хозяин и слушать не захочет. На прошлой неделе чуть с работы не уволил за то, что обматерил его с расстройства. Теперь любою провинностью сможет воспользоваться.
 - Жаль, что здесь нет общественного транспорта, - огорчилась Мария не меньше, - на нём я и сама могла бы доехать.
- Мама, вы в Европе. Забудьте об общественном транспорте. Здесь его никогда не было и не будет. Придётся просить кого-то из друзей, иного выхода я не вижу.
Дома он позвонил по нескольким номерам, а потом обратился к Марии.
- Договорился с Геннадием. Он наш соотечественник. Завтра в десять утра за вами заедет его жена Юля, тоже своя, и отвезёт на прививку.
- Спасибо, - поблагодарила Мария и отправилась в свою комнату.
Утром она проснулась, когда Бориса уже не было дома. Быстро управилась с необходимыми делами: приняла душ, накормила собачку и вывела погулять, потом помыла посуду и, слегка перекусив, стала дожидаться приезда Юлии.
Ровно в десять раздался звонок в домофон.
- Юля, это вы? – спросила Мария, увидев на экране молодую темноволосую женщину.
- Да, это я, - ответила она, - откройте мне дверь.
Юля оказалась довольно-таки общительной собеседницей, многое о себе рассказала, пока они ехали в машине. Оказывается, она была ровесницей Маргариты, и у неё был одиннадцатилетний сын. А муж был старше её на двадцать лет. В Италию они приехали двенадцать лет назад, на заработки, и уезжать из неё уже не собираются, хотя и живут в съёмном жилье.
- Здесь жить намного легче, - объяснила она,- хотя бывают и трудности с работой.
В центре Марии без задержки сделали прививку, и к обеденному времени она уже была дома. В первую очередь покормила собачку и вывела прогуляться на улице, а только потом легла на кровать, почувствовав во всём теле слабость.
Вечером к ней в комнату постучался Борис, приехавший с работы:
- Как самочувствие, мама? – спросил, слегка приоткрыв дверь. – Температура есть?
- Нет. Только небольшая слабость.
- И я так себя чувствовал в первый день прививки. Завтра будет намного хуже. Но бояться не стоит, многие через это прошли, и до сих пор живы. И вы выживете.
Чтобы не вызвать в нём желание к дальнейшему общению, Мария промолчала.
- Ладно, отдыхайте, - продолжил Борис, - не буду мешать, хотя и хотелось с вами поговорить на волнующие темы. Побеседуем позже, у нас впереди ещё предостаточно времени. Вот вам термометр, - положил его на тумбочку, - периодически измеряйте температуру, а если повысится, то обязательно сообщите, чтобы вовремя сбить. А я сейчас перекушу, а потом ненадолго съезжу с Томиком к друзьям. Не переживайте, в девять уже буду дома, соскучиться не успеете.
Когда за ним захлопнулась входная дверь квартиры, Мария облегчённо вздохнула:
- Хоть вечер пройдёт спокойно, без мудрых поучений, бесконечной болтовни и бурных реакций на военные действия ненавистных врагов.
Но ей не повезло, шума в квартире было предостаточно и после его возвращения, даже показалось, что у него слегка заплетался язык. Когда же увидела его, то поняла, что не ошиблась, был выпившим. Очевидно, выпил с друзьями.
Позже она узнала, что в Италии пьют все, по поводу и без повода, так принято, и в основном изысканные вина, но знают меру, хорошо закусывают и пьяными никогда не бывают.
Но Борис не был итальянцем, поэтому и не обладал  качествами этого народа.
На следующий день Марии стало намного хуже, голова раскалывалась, причём с самого утра, а к вечеру поднялась температура и колотило так, что зуб на зуб не попадал.
Увидев её состояние, Борис не на шутку испугался.
- Сейчас, мама, потерпите немного. Я быстро, только смотаюсь в аптеку за нужным лекарством.
Схватил Томика, путавшегося у него под ногами, на руки и скрылся за дверью.
Минут через двадцать он вернулся с упаковкой таблеток и стаканом воды в руках.
- Примите одну таблетку, не пережёвывая, и постарайтесь уснуть. Вторую можно будет принять не раньше, чем через восемь часов. Завтра нам нужно ехать в Неаполь, за белым паспортом, поэтому к утру вы должны прийти в норму, иначе придётся ждать до следующей субботы.
За ночь Мария сильно пропотела и утром чувствовала себя уже намного лучше. Температура полностью спала, но лёгкая слабость ещё была, поэтому она приняла таблетку, для подстраховки.
- Ну как вы? – спросил Борис. – Выдержите дорогу, а потом и длинную  очередь?
- Думаю, да, - ответила Мария, - должна выстоять. Только нужно прихватить с собой пол литровую баклажку воды.
- Тогда в путь. До железнодорожного вокзала доедем на машине, а потом пересядем на электричку. Так выйдет намного дешевле и быстрее. В Неаполе днём на дорогах сплошные пробки, а из-за них мы можем опоздать в посольство.
- Поступайте, как считаете нужным, - согласилась Мария и пошла собираться.
Через час они уже находились в полупустой современной электричке, направлявшейся в Неаполь, и просматривали на телефонах последние новости.
- Так им и надо! – злобно прорычал Борис. – Будут теперь знать…
- Борис, я вас умоляю, - одёрнула его Мария, - только не в электричке. Дома покроете их заслуженными словечками. Неудобно ведь, пассажиры сидят сразу за нами.
- Ну и пусть себе сидят! Я же их не трогаю. К тому же по-нашему ничего не понимают.
Но он ошибся. С заднего сиденья поднялась женщина и, поздоровавшись, села напротив них, а потом обратилась, улыбаясь:
- Очень рада видеть здесь своих земляков.
- Взаимно, - буркнул Борис.
- И мы вас рады видеть, - вежливо ответила Мария.
-  Я уже сорок лет живу в Неаполе, - продолжила незнакомка, - а как увижу своих,  душа болит по родине.
- Сорок? – переспросил Борис.
- Да, сорок, а точнее сорок один, - ответила она, - мне уже стукнуло шестьдесят семь лет.
Борис удивлённо покачал головой:
- Мои поздравления. Выглядите намного моложе своего возраста.
- Спасибо за комплимент, - улыбнулась землячка, - приходится следить за своей внешностью, работа того требует.
- А где вы работаете? – поинтересовался он.
- Долгое время работала туроператором в круизной компании, а сейчас занимаюсь благотворительностью. Организовываю отправку гуманитарной помощи на родину, - ответила она и перевела взгляд на Марию: - А вы чем занимаетесь?
- Мама писательница, - выпалил Борис, - она помалкивает, но всё запоминает.
«Что в лоб, что полбу», - промыслила Мария и улыбнулась незнакомке, чтобы та не заметила её недовольства.
Но ту, похоже, заинтересовало совсем другое.
- Мама? – удивлённо посмотрела она на Бориса.
- Не моя, - отчитался он, - а моей знакомой. Просто мне так удобнее её называть.
- Понятно, - ответила она, - дело согласия. Ну ладно, мне нужно выходить, через минуту моя остановка. Рада была познакомиться. Удачи.
- Взаимно, - ответил Борис и снова уткнулся в телефон.
Мария улыбнулась:
- И вам всего хорошего.
Незнакомка встала с сидения и направилась к выходу.
Электричка снова двинулась в путь и через пятнадцать минут доехала до конечной остановки.
Наши герои вышли на платформу огромного железнодорожного вокзала Неаполя.
- Теперь поторопимся, - сказал Борис, направляясь к выходу, - до посольства идти далековато.
Мария была поражена внешним состоянием города, никак не ожидала, что огромный мегаполис может быть таким неопрятным. Улицы были не заметены, а у некоторых домов, прямо под окнами спали на грязных матрасах бездомные. Прохожие чуть ли не спотыкались об их ноги. Складывалось впечатление, что никому нет дела до такого беспорядка. Но так было не везде, элитный район выглядел совсем иначе: всюду царила идеальная чистота. Заметила, как только вышли к небоскрёбам.
В одном из этих небоскрёбов и находилось посольство.
Миновав несколько домов, они завернули за угол и остановились у центрального входа в офис.
Борис подошёл к вооружённому охраннику, находившемуся у входной двери, и что-то спросил на итальянском языке.
Тот согласно кивнул головой и освободил проход.
Они зашли в небольшой вестибюль, а потом свернули к лестнице, ведущей на второй этаж. Офис находился на втором этаже. Напротив лестницы был и лифт, которым пользовались жители верхних этажей.
- Почему нет людей? – удивилась Мария.
- Мне тоже это не нравится, - ответил Борис, - скорее всего  в посольстве принимают по предварительной записи, раз люди не спешат. Или же все находятся на втором этаже. Поднимемся туда, тогда будет ясно.
- Там никого нет, - объяснила им девушка, опускавшаяся по лестнице и случайно услышавшая их разговор, - все двери закрыты. Да и уборщица запретила подниматься на второй этаж до открытия офиса.
- А вы тоже в посольство? – спросил Борис.
- Да, - ответила она, - пришла первой. За мной заняли ещё пять человек, а вы уже будете за ними. По субботам посольство работает с десяти часов, а не с девяти, как в рабочие дни, поэтому и людей пока ещё нет. Скоро сбегутся, ступить будет негде.
Борис посмотрел на часы и недовольно скривился:
- До открытия ещё целых два часа. Хорошего мало.
- Зато в числе первых, - сказала девушка, - на приём попадёте точно. В субботу у них короткий день, поэтому много людей не примут.
Через небольшой промежуток времени весь вестибюль был заполнен женщинами с детьми и стариками, и проход к лестнице также. Многие из них говорили о предварительной записи, но их никто не слушал, поэтому все становились в живую очередь.
Ровно в десять часов огромная масса людей направилась по лестнице на второй этаж. Но там многих постигло разочарование,  из кабинета вышел работник посольства с журналом в руках и сообщил, что принимать будут только по записи.
- А где можно записаться? – спросила Мария, находившаяся рядом.
- Во время перерыва я выйду с журналом и запишу всех желающих, а сейчас, кто не записан, расходитесь по домам?
- Каким домам?! – вскипела женщина с маленьким ребёнком на руках. – Здесь одни беженцы! Два дня сюда уже ездим и никак не можем попасть на приём и, между прочим, по предварительной записи!
- Людей слишком много, - оправдался агент, - не успеваем.
- Мы тоже были записаны! – стали кричать другие. – И не попали на приём.
- Гражданки, не кричите! – строго сказал агент. – Иначе попрошу охранника, чтобы вывел всех наружу. А оттуда уже будем запускать по списку. На сегодня записано тридцать человек, их и примем.
- А как же мы? – растерянно спросила женщина, державшая за руки двух малолетних детей. – Мы были записаны на пятницу, но не успели, поэтому нам сказали прийти сегодня.
- А мы на четверг, - добавила другая, державшая на руках маленькую дочь.
- Как ваша фамилия? – спросил агент, открывая запись за четверг. – Что-то я не помню, чтобы вас записывал.
Женщина назвала фамилию, а потом добавила:
- Но меня записывали не вы, а женщина – волонтёр, сидевшая в вестибюле на стуле, как и многих других. Сказала, что все списки передаст вам.
- И нас также, - ответили в один голос многие.
- Нам списки никто не передавал, - ответил агент, и перевёл взгляд на женщину: - И вас в числе записанных на четверг нет.
- Что же нам делать? – закидали его со всех сторон вопросами.
- Записываться снова, и только у меня. А теперь я прочту фамилии граждан, записанных на сегодня.
Громко прочёл весь список, и никто из присутствовавших людей не отозвался.
- Такого ещё не было? – удивился он. - Сами напутали со списками, - прошепелявила старушка, - а люди должны страдать.
- Ладно, сделаем так, - продолжил агент, - раз нет записанных на сегодня, то примем тех, кто был записан на четверг, а потом на пятницу.  Вы здесь, как я понял, не первый день, поэтому должны были друг друга запомнить. Полагаюсь на вашу честность, и предупреждаю заранее: примем не больше тридцати человек. 
Многие из присутствующих, действительно, хорошо запомнили друг друга в лицо, и кто за кем стоял, поэтому сразу же выстроились в отдельную очередь. Среди них было больше тех, что не прошли в пятницу, да и своим количеством они превышали далеко за тридцать. Но все надеялись на удачу, поэтому раньше времени уходить не собирались.
 Документы, выдаваемые в посольстве, необходимы были не только взрослым, но и детям. Их делали сразу, а такая работа отнимала немало времени.
Остальные люди стали дожидаться перерыва, чтобы записаться на следующий, или какой получится день.
 Мария в этой очереди была второй, за той же девушкой что занимала изначально, так как пять человек, подошедших позже, перешли к счастливчикам, даже оказались во втором десятке.
Ровно в двенадцать часов из кабинета вышел тот же агент с журналом в руках.
Девушка записалась на понедельник, повезло, попала в последнюю десятку, а Мария на следующую субботу, и первой.
К этому времени она уже чувствовала себя неважно, очевидно поднялась температура, а ещё нужно было добираться домой. Но на свежем воздухе ей стало намного легче, и она благополучно перенесла дальнейшую двухчасовую дорогу.  А дома сразу же легла на кровать и погрузилась в сон, даже забыла выпить таблетку. Зато утром проснулась абсолютно здоровой, даже не верилось, что накануне так плохо себя чувствовала.
В это время хозяина уже не было дома, очевидно с утра уехал по своим делам, а его маленький питомец находился у её кровати с миской в зубах.
- Сейчас я тебя покормлю, мой хороший, - улыбнулась Мария, погладив его по голове, - вот только умоюсь, и сразу.
Томик довольно взвизгнул и помчался на кухню. Он был слепым, но по квартире мотался как зрячий, хорошо знал, что и где находится.
Явился Борис домой во второй половине дня, и не сам, а с каким-то мужчиной, Мария поняла по громким разговорам, донёсшимся с лестничной площадки в квартиру.
- Мама, - закричал он, едва ступив на порог, - выйдете к нам, познакомлю вас со своим лучшим другом.
- Неужели выпил? – насторожилась Мария. – Опять не будет покоя до самой ночи.
И она не ошиблась, он действительно был выпившим, заметно было не только по лицу, но и по изрядно болтливому языку, хотя и до выпивки его невозможно было терпеть. Молол что попало, повторяя одно и то же по несколько раз, перебивал и Марию и своего друга,  даже не давал высказаться до конца.
- Борис, ты повторяешься, - напоминал ему друг несколько раз, а потом не стал обращать внимание.
- Мама писательница, - не забыл упомянуть Борис, - вот она сейчас с нами общается, и всю информацию запоминает, а потом выложит в своей книге. Нутром чую, что так и будет.
У друга округлились глаза от удивления:
- Правда?
- Я тебе отвечаю!
Мария покрылась багровыми пятнами, готова была растерзать его как паршивую овцу, но вовремя взяла себя в руки:
- Простите, - еле выдавила из себя, - мне нужно прилечь, похоже, снова повысилась температура.
И чтобы не выдать своего настоящего состояния быстро удалилась в свою комнату, а потом плотно закрыла за собой дверь.
Сразу после её ухода ушёл и друг, но в квартире тише не стало, Борис включил телевизор.
Мария отчаянно схватилась за голову:
- Куда я попала?! Не знаю, хватит ли у меня терпения выдержать этот кошмар ещё одну неделю. Как только получу документ в посольстве, ноги моей здесь не будет, даже не буду дожидаться документа о прививке.
И она не ошиблась, неделя действительно выдалась морально тяжёлой, причём с самого понедельника. Борис узнал, какую помощь государство выделяет беженцам и тем, кто их у себя приютил, и составил планы на будущее, даже не спрашивая её согласия. Но было одно препятствие – его работа, не позволявшая осуществить такое благородное и одновременно выгодное дело. Все государственные учреждения, которые нужно было обойти для оформления нужных документов, работали только в будние дни.
- Я даже уволюсь  с работы! - орал чуть ли не каждый вечер. – Чтобы вас у себя прописать! Такую помощь упускать нельзя!
Зато по утрам одумывался и говорил совсем другое, причём одно и то же: о планах до конца недели, а потом  уходил на работу.
Особенно Марию добивало его хвастовство своими кулинарными способностями. Фотографировал на память чуть ли не каждое приготовленное блюдо, а потом отсылал друзьям, для получения соответствующих похвал. Ну а те уже их не только оценивали, но и частенько захаживали к нему в гости, чтобы попробовать. Об этом Мария узнала уже после своего отъезда. Естественно, были в нём и хорошие качества, но скверный характер перекрывал их полностью. С таким человеком сложно было найти общий язык, а тем более долго находиться под одной крышей. Еле дождалась субботы, а уже когда вернулась из Неаполя с готовым документом в руках, сразу же сообщила Маргарите о своём отъезде и одновременно попросила узнать о ближайшем пароходе в Палермо.
«Сегодня на пароход вы уже не успеете, - написала Маргарита по Вайберу, - пока доедете до Неаполя, он уже отправится. Следующий будет завтра в восемь часов вечера. Что касается электронного билета, то мне покупать его нет смысла, тебе всё равно придётся с ним идти в кассу, чтобы получить на руки бумажный. Такие правила. Деньги у тебя на дорогу есть, так что всё будет хорошо. Сообщишь, когда будешь на пароходе. Да, чуть не забыла, обязательно возьми с собой документ о прививке, а если его нет, то утром сделай тест, иначе не продадут билет».
Мария положила телефон в карман и отправилась на кухню сообщить Борису о своём решении.
- Мама, ну вы, наверное, будете целый день ходить больной, если меня не расстроите, - обиделся Борис, услышав такую новость, - даже пропала охота готовить. К тому же у меня были на завтра грандиозные планы, хотел сделать в квартире генеральную уборку! У меня пылесос с множеством функций, за двести пятьдесят евро! Хотел научить вас как им пользоваться. 
«Как же вовремя я надумала уехать, - промыслила Мария, - даже страшно представить, что бы было, останься я здесь и на завтра. Сплошная нервотрёпка, дотошные поучения и принципиальная оценка моих никчемных способностей. Не нужен мне ни он, ни его дорогостоящий пылесос! Поскорее бы унести отсюда ноги, чтобы больше никогда его не видеть и не слышать».
- И почему такая спешка? – продолжал Борис в том же духе. – Ведь ещё даже нет документа о прививке.
- Маргарите нужна моя помощь, - ответила Мария, - она устроилась на работу, а её дочь осталась без присмотра. Да и нужно следить, чтобы не пропускала уроки онлайн.
Борис тяжело вздохнул:
- Уважительная причина. Тогда собирайтесь в дорогу: улаживайте вещи в сумки, купайтесь и прочее. Впереди не так уж и много времени. А завтра утром сделаем в аптеке тест на ковид.
Мария отправилась в свою комнату, а Борис продолжил готовить еду, снова появилось желание.
До конца дня он ходил как шёлковый, будто его подменили, ни к чему не придирался, не поучал, не указывал и даже не смотрел по телевизору новости, во избежание агрессивной реакции. Очевидно, понял, что гость это не собственность, сегодня есть, а завтра его уже нет, может исчезнуть из жизни навсегда. 
На следующий день, в восемь утра, они были уже в ближней аптеке, где Марии сделали тест на ковид, а потом поехали в торговый центр.
- Результат будет готов не раньше, чем через два часа, - объяснил Борис, - поэтому нам нужно где-то провести это время.
В торговом центре он сразу же отправился в обувной  отдел и купил себе новые кроссовки, а старые снял и, завернув в пакет, выбросил в мусорный бак.
- Вот видите, мама, - деловито обратился к Марии, - воспользовался вашим советом, теперь я сапожник в сапогах.
Мария ничего не ответила, только слегка улыбнулась.
Времени впереди ещё было предостаточно, поэтому Борис решил пройтись и по другим отделам, ознакомиться с новинками и скупиться необходимым. И скупился, да так, что потом еле донёс до машины, даже взял приглянувшуюся крышку для унитаза.
Мария тоже прошлась по отделам, но ничего себе не купила, не захотела оставаться без денег. И так слишком много потратила на тесты, мобильную карточку, и таблетки от горла, купленные в дорогу. А ещё предстояла оплата за билет на пароход и не малая, а в девяносто евро.
Когда они вышли из торгового центра на улице лил сильный дождь.
- Вот только дождя мне как раз и не хватало, для полного счастья, - буркнул недовольно Борис, направляясь к машине, - а если ещё и ветер поднимется, то совсем  будет хорошо. Нам ехать к морю, а где море, там и шторм в такую погоду. И загорелось вам именно сегодня ехать!
- А когда? – удивилась Мария. – Вы завтра на работе! И не только завтра, но и до конца недели!
- И то верно, - скривился Борис, - совсем вылетело из головы. Ладно, поехали за результатом теста, а потом будет видно. Может к тому времени как выезжать и погода наладится.
Но он ошибся, погода не только не наладилась, а даже ухудшилась. И естественно, это ему не понравилось. Бурчал всю дорогу, и в его настроении было заметно не только недовольство погодой, но и навешенным на шею грузом, которым являлась Мария.
Лишь когда они оказались на территории порта Мария облегчённо вздохнула:
«Наконец-то».
Возле кассы Борис поинтересовался для приличия, хотя хорошо знал, что  деньги у Марии на билет есть.
- Деньги у вас есть?
Мария кивнула головой:
- Есть.
- Точно?
- Я же вам ответила: есть. Да вы и сами об этом знаете. Сегодня в аптеке спрашивали, когда я покупала таблетки.
- Не надо на меня кричать? – возмутился Борис. - Я же только спросил, из уважения.
- Кричать? – оторопела Мария. – Я же…
И замолчала, даже подумать не могла, что её спокойный ответ могут принять за крик.
- Что-то вы, мама, в облаках витаете, - продолжил Борис, как ни в чём не бывало, - давайте деньги на билет, уже подошла наша очередь.
- Ах да, - опомнилась Мария и протянула ему сто евро, подготовленные заранее.
 Когда они вышли из здания, дождя уже почти не было, только слегка моросил.
- Теперь бегом за сумками, и на корабль, - засуетился Борис, - пока снова не хлынул дождь, а то промокнуть у меня нет ни малейшего желания.
Минут через десять они уже находились возле двух военных, пропускавших пассажиров на корабль.
- Будем прощаться, мама, - сказал Борис, протягивая Марии руку, - не знаю как вы, а я за две недели так к вам привык, что даже не хочется расставаться.
- Прощайте, - ответила Мария, коснувшись его руки, - больше мы с вами никогда не увидимся. Спасибо за помощь и простите, если что было не так, поверьте, я этого не хотела. Быть кому-то обузой свыше моих сил. Передайте от меня привет Томику – моему маленькому преданному другу. А вам я желаю удачи. Не поминайте лихом.
Развернулась и направилась на корабль. Даже ни разу не оглянулась, оставив весь негатив в прошлом. Чувствовала себя настолько легко, словно скинула с плеч тяжкий груз, и не на время, а навсегда.
Корабль постоял ещё около часа, а потом отправился в путь.
Каюта, в которую поместили Марию, была двухместной и со всеми удобствами.  Даже был душ.
К её немалому удивлению пассажиров на корабле почти не было мало, все соседние каюты были пустыми.  И к ней никого не подсели.
- Повезло, - обрадовалась она, доставая из пакета бутерброд, - хоть не буду чувствовать себя скованно. Дорога предстоит дальняя, больше двенадцати часов, так что немного перекушу и лягу отдыхать. Да, чуть не забыла, - полезла в карман за телефоном, - пока не пропал интернет, нужно срочно сообщить Маргарите и другим детям, что уже нахожусь на корабле.
Быстро написала сообщения, и только отправила последнее, как тут же исчез интернет.
- Успела, - вздохнула облегчённо и приступила к еде.
Половины бутерброда ей вполне хватило, чтобы утолить голод, но из-за боязни, что оставшаяся половина может пропасть без холодильника, она решила доесть весь. И потом очень об этом пожалела. На море начался шторм, а где шторм, там и качка. Корабль качало так, что по кабине невозможно было пройтись. Добиралась до туалета, придерживаясь руками за стены. А бегать пришлось часто, из-за сильной тошноты. Сидеть не могла, сразу подкатывало к горлу, а только становилось легче и то ненадолго. Врагу не пожелаешь, как пережила эту ночь. Уснула только к утру, когда качка слегка стихла, и проснулась уже перед самым прибытием в порт.
- Живая, - произнесла хриплым голосом и помчалась в туалет. 
Но рвать было нечем, поэтому она умылась холодной водой и почистила зубы, а потом ополоснулась под душем, чтобы прийти в норму. Естественно, после купания ей стало намного легче, не так болела голова, но тошнота ещё не прошла.
  Корабль всё ещё плыл, а значит, время у неё в запасе было, поэтому она решила ненадолго прилечь. Только умостилась на постель, как зазвонил телефон.
«Мама, - донёсся из телефона голос Маргариты, - ты меня слышишь? Очень плохая связь».
- Слышу, доченька, - ответила Мария, - говори.
«Тебя встретит мой друг, его имя Антонио. Выйдешь из корабля и стой на одном месте, чтобы он тебя нашёл. Я уже отправила ему твоё фото. Он тебе должен позвонить. Только поздоровайся, а больше ничего не говори, всё равно ничего не поймёт. Зато будет знать, что дозвонился. И не пугайся, он тебя сразу повезёт к себе домой, познакомит со своей мамой, а уже вечером ко мне, так как раньше шести часов меня дома не будет, сама понимаешь, работа. Вроде бы сказала всё. Пока, у меня закончился перерыв».
Телефон потух.
- Пока, родная, - ответила Мария с небольшим опозданием, и положила телефон возле подушки, чтобы не пропустить важного звонка.
Только закрыла глаза, как снова раздался звонок, и уже с незнакомого номера.
«Сеньора Мария?» – донёсся из телефона мужской голос.
- Да, - ответила Мария.
Телефон потух.
Потом по Вайберу пришло сообщение, очевидно воспользовался переводчиком:
«Я уже в порту. Антонио».
Мария положила телефон на тумбочку и, закрыв глаза, пролежала так до тех пор, пока не почувствовала, что корабль остановился.
- Вот это прилегла! – испугалась она, вскакивая с постели.
Быстро заправила постель и, схватив сумки, покинула каюту.
Но её переживания оказались напрасными, ещё пришлось ждать больше часа, пока не стали выпускать пассажиров.
На пристани к Марии сразу же подошёл темноволосый мужчина, лет сорока, и, обняв как родную, поздоровался на итальянском языке, а потом взял из её рук сумки и направился к выходу из порта.
Мария молча последовала за ним.
 У въезда в порт находилась автостоянка, на которой он оставил свою машину.
Они сели в машину и отправились в путь.
«Палермо, - промыслила Мария, рассматривая в окно один из красивейших городов Сицилии, - а куда дальше занесёт меня судьба известно только Великому Богу».
Антонио пару раз обратился к Марии, но видя, что та его не понимает, включил музыку. И не только включил, но и сам стал подпевать знаменитым певцам, да так громко, что у Марии чуть уши не заложило. Сначала искоса на него поглядывала, а потом привыкла. А пел он почти всю дорогу.
 Позже она узнала, что итальянцы - певчий народ, а особенно жители Сицилии.
Через час он остановил машину возле местного заповедника, находившегося в горах, и дал знак Марии: выйти.
Ей ничего не оставалось делать, как выйти. Она чувствовала себя настолько неважно после многочасовой качки, да ещё и подташнивало в машине, что ей было далеко не до местных достопримечательностей, а тем более лазаний по горам. Хотелось поскорее добраться хотя бы к какому-нибудь жилью, и лечь. Но Антонио этого не знал, хотел, очевидно, произвести на неё впечатление своим вниманием, поэтому пришлось смириться, чтобы не обидеть своим отказом. А потом была ещё и немало поражена, увидев, что он заплатил за два билета двадцать пять евро, ведь, сколько находилась в Италии, за всё платила сама. Только один раз Борис купил ей за свой счёт жаропонижающие таблетки. 
На свежем воздухе Марии стало намного легче.
Больше часа они ходили по заповеднику. Осмотрели редкие растения, обугленные участки гор, трещины, впадины, полюбовались с вершины необыкновенно красивым видом, простирающимся внизу, разноцветным морем, домами необычных строений, и пристанями с множеством кораблей. Побывали в музее, где хранились окаменевшие доисторические обитатели этих мест, и в небольшой старинной часовне. Не упустили ни одного, даже самого отдалённого участка, и только потом отправились назад. Обратная дорога им уже показалась довольно-таки утомительной, устала не только Марии, но и её гид. Оба еле передвигали ногами. Чтобы долго лазить по горам, нужно иметь достаточно натренированные ноги. Мария выдержала такую утомительную экскурсию только благодаря ежедневной утренней зарядке, вошедшей в привычку с самого детства.
В машине Мария облегчённо вздохнула:
«Наконец-то села».
 Он тоже что-то сказал на своём языке и завёл машину.
Машина отъехала от стоянки и, свернув в нужную сторону,  помчалась к  видневшемуся вдали горному тоннелю, поднимаясь всё выше и выше в гору. Там, чуть ли не на самой вершине, среди множества домов находился дом Антонио.
Стоял апрель месяц, но в Сицилии – самой жаркой области Италии в это время было ещё прохладно. Люди ходили в осенних курточках.
Дороги в горах были настолько узкими и извилистыми, а в некоторых местах даже засоренными камнями, упавшими с вершин, что с непривычки по ним очень сложно было бы ездить. Благо, что у краёв были защищены надёжными металлическими ограждениями, иначе бы было не только страшно, но и опасно. К тому же движение на них было двусторонним.
А на подъезде к дому Антонио дороги стали ещё уже, помещалась только одна машина. Приходилось прижиматься к заборам в более широких местах, или отъезжать назад, чтобы пропускать встречные машины.
Но, похоже, местных жителей такие дороги вполне устраивали, раз не добивались их расширения.
Машина миновала несколько домов, огороженных высокими, как кирпичными, так и металлическими заборами, и остановилась возле откатных ворот из толстых металлических прутьев.
Сквозь прутья хорошо проглядывался аккуратный одноэтажный домик вместе с объёмным двором и садом.
   Антонио заехал во двор и остановил машину.
Розалия – так звали мать Антонио, оказалась очень гостеприимной женщиной. Только познакомилась с Марией, и сразу же кинулась собирать на стол.
 Мария еле объяснила ей и Антонио, что сильно укачалась на корабле, поэтому есть ничего не будет, а только выпьет немного фруктового напитка, выставленного из холодильника. Позже она пожалела и о напитке. На улице ещё было холодно, а дом уже не отапливался. За два часа так замёрзла, что не в состоянии была слова сказать, да ещё и горло стало болеть после холодного напитка. Потом еле согрелась в машине.
«Как они могут жить в таком холодном доме? – размышляла она по дороге. – У матери руки как ледышки, а ей уже семьдесят два года. В таком возрасте перемерзать опасно. Сыну то всё равно, утром уехал, а вечером приехал, а она целыми днями мёрзнет. Батарей в доме нет, и газа тоже, готовят еду на плите с газовым баллоном. Чем же они обогреваются зимой? Морозов у них не бывает, но всё равно холодно. Скорее всего, электрообогревателями, а электричество, похоже, стоит дорого, вот и экономят».
И опять Антонио всю дорогу пел, перекрикивая гремевшую на всю машину музыку, а ехать им пришлось около двух часов. Маргарита находилась в другом городе.
- Марсала, - тихо прочла Мария надпись на щитке при въезде в город, и задумчиво добавила: - Ещё один из красивейших курортных городов Сицилии.
Машина проехала множество извилистых улиц и остановилась возле старенького одноэтажного дома.
«Бабушка приехала! – донёсся из приоткрытой форточки радостный возглас  Илоны. – Мама, пошли встречать!»
- Моё солнышко, - улыбнулась Мария, выходя из машины.
Распахнулась входная дверь, и на улицу выбежали три ненаглядные красавицы: Маргарита, Илона и Луиза.
Первой Марию обняла Илона, так как была самой шустрой, добежала раньше всех, потом Маргарита, а последней Луиза, но прежде чем обнимать спросила:
- Тётя Мария, а по мне вы соскучились?
- Конечно, соскучилась, - удивилась Мария.
- И я по вам очень, - довольно улыбнулась Луиза.
Сняла с лица маскарадную маску и так крепко сжала её в объятиях, что она чуть не задохнулась.
- Ну, хватит, девчонки, - прослезилась Мария, - на улице ведь, неудобно. Прохожие оборачиваются. Пошли лучше в дом.
- Мы отсюда переезжаем в другую квартиру, - ответила Маргарита, - в этой нам будет тесно, всего одна комната. Ключи уже у меня на руках, и все сумки собраны. Ждали только вашего приезда. А теперь нужно поторопиться, чтобы отпустить Антонио. И так потратил на нас весь день,  у него своих дел предостаточно.
- Почему вы обе в масках? – опомнилась Мария. – Новый год уже давно позади, чтобы их одевать.
- Сегодня вечером у нас на работе корпоратив, - ответила Маргарита, снимая маску, - по случаю дня рождения босса. А он любитель красочного веселья, поэтому и попросил всех прийти в карнавальных нарядах, и в масках.
- Мы их только сегодня купили, - добавила Луиза, - вот и примеряли.
- И я пойду с ними, - сказала Илона, - там будет много детей, как на настоящем новогоднем празднике. Только не будет ёлки, деда мороза и снегурочки. А подарки будут! Мне мама сказала, а она никогда не врёт.
- Ну, раз мама сказала, - улыбнулась Мария, - значит, так и будет. Иди за своими вещами, а то мы задерживаем человека.
Очень скоро все вещи были погружены в машину, и наши герои отправились к новому жилью.


Глава 6. Судьбоносная встреча.

 Проехав множество улиц, машина выехала на широкую набережную и остановилась возле красивого трёхэтажного дома.
- Центр города, - сказала Маргарита, - всё под боком, и море также.
- Доченька, - испугалась Мария, - это же элитный район. Здесь квартиры стоят дорого. Даже очень.
- Знаю, мама, - ответила Маргарита, - но хозяин квартиры – мой хороший друг, поэтому разрешил нам пожить в ней бесплатно. А сам он живёт в другом городе и сюда приезжает редко, только по важным делам или в отпуск.
Антонио помог им донести вещи до третьего этажа, а  потом уехал.
Вид из окон был бесподобный: море, красивая набережная с множеством аттракционов, парк, детская площадка, огромное кафе в виде корабля, углублённого днищем в землю, и высокие зелёные пальмы, растущие с обеих сторон широкой проезжей дороги. В парке тоже были пальмы, но низкорослые и более пушистые, напоминавшие своим внешним видом гигантские ананасы, но растущие из земли, как свекла.
Мария даже сфотографировала их на память, и отправила фото остальным детям.
Квартира была трёхкомнатной, поэтому Маргарита и Луиза поселились в одной комнате, а Мария и Илона в другой. Зал решили не занимать, оставили для хозяина, в случай его приезда.
Пошла скучная повседневная жизнь, радовавшая только разнообразными выходными. Мария занималась Илоной, а девчонки целыми днями находились на работе.
Прошло полтора месяца. За это время Илона окончила школу, а Мария сделала вторую прививку.
Первая неделя июня была ещё прохладной, а потом наступила сильная жара. Днём на улице невозможно было находиться, воздух был настолько горячим, что трудно было дышать. Зато вечерами все улицы, площади, парки и набережные были заполнены людьми. Допоздна работали многие развлекательные заведения, кафе, бары, рестораны и пиццерии, в которых можно было не только хорошо перекусить, но и полакомиться мороженным. Повсюду гремела музыка, раздавались человеческие голоса, смех и лай довольных собак. Город, унылый и пустующий днём, оживал ночью.
В один из выходных дней Маргарите с утра позвонил Антонио, сообщив, что в его городе будет праздник, и предложил на нём побывать.
- Бери с собой не только дочь и подругу, но и маму, - добавил в конце, - ей там понравится. Ну как ты, согласна?
- Конечно, согласна! – обрадовалась Маргарита.
- Тогда собирайтесь, во второй половине дня за вами заеду. И прихватите с собой купальники, завтра поедем на пляж.
- Не поеду! – наотрез отказалась Мария. – Что я там буду делать? Среди молодёжи! Да ещё с ночёвкой! У него в доме холод собачий! Два часа еле выдержала.
- Мама, это Европа! Здесь развлекаются все, - попыталась убедить её Маргарита, - пожилые люди, даже гораздо старше тебя, не только следят за своей внешностью, но и посещают все развлекательные заведения, а ночами засиживаются в барах, кафе и ресторанах. А ты у меня ещё достаточно привлекательная, и стройная как молодая девушка. Наденешь модные брюки, у тебя их предостаточно, Борис постарался, подкрасишь ресницы, брови, губы, и будешь выглядеть не хуже других.
- Маргарита права, - вмешалась Луиза, - здесь совсем другая жизнь. Приведёте себя один раз в порядок, а потом постоянно будете следить за своей внешностью, не захотите выглядеть белой вороной. Даже Илона перед выходом частенько наводит марафет: красит губы и наносит на веки тени.
- А вот ей как раз и рановато подкрашиваться, - огорчилась Мария, - восемь лет только.
- Может ей и рановато, - согласилась Луиза, - не спорю, а вот вам ещё не поздно. Лично я такого мнения, и Маргарита также.
- А хочешь, я тебе помогу с макияжем, - предложила Маргарита.
- Спасибо, доченька, – ответила Мария, – но я накрашусь сама, а то ненароком в глаз попадёшь тушью. Намного удобнее будет самой. К тому же я ещё не успела забыть, как это делается, ведь перед работой всегда приводила себя в порядок, только за последнее время разленилась, да и не к чему было, постоянно находилась за компьютером.
- Только не вздумай здесь начать писать новую книгу, - испугалась Маргарита, - а то тебя потом от ноутбука не оттянешь. Целыми днями будешь за ним сидеть.
Мария улыбнулась.
- Постараюсь, доченька, но это от меня не зависит. Когда придёт время, тогда и сяду.
Маргарита махнула рукой:
- У тебя всегда такая отговорка. Насколько я помню последние три года это точно. Ладно, как будет, так будет, всё равно ничего не изменишь. Лучше займёмся сборами, а то Антонио скоро приедет, а мы ещё даже не начинали.
Пока девчата по очереди принимали душ, а потом сушили волосы феном, Мария привела себя в порядок: слегка подкрасила глаза, губы, подкрутила локоном волосы и переоделась в нужную одежду. Даже не узнала себя в зеркале, настолько преобразилась.
- Тётя Мария, вы супер! – поразилась Луиза. – Никогда раньше вас такой не видела. Теперь понятно в кого пошли ваши дочери. Хотя нет, - присмотрелась внимательно, - и в отца также. Видела его фотографии в альбоме Маргариты.
- Вот видишь, мама, как хорошо выглядишь, - поддержала подругу Маргарита, - гораздо моложе своего возраста, помолодела лет на двадцать, не меньше.
- Ну, хватит обо мне, - засмущалась Мария, - иначе никуда не поеду. Лучше займитесь собой, на часах скоро три, а вы до сих пор не собраны.
Буквально через час они все вчетвером сидели в машине Антонио, мчавшейся в его горный город, небольшой, но очень красивый. И снова он всю дорогу пел, но уже не сам, ему подпевали Маргарита и Луиза.
Маргарита из прошлых поездок хорошо знала  итальянский язык, общалась со всеми как местная жительница, а Луиза за три месяца проживания уже успела его немного выучить.
 В центре города они остановились у небольшого кафе, где слегка перекусили, а потом направились к городской площади. Там должно было проходить празднование.
Когда они приблизились к площади, то поняли, что слегка опоздали, уже вовсю гремела музыка.
 В самом её центре под огромной красочной аркой из разноцветных иллюминаций, находилась крытая сцена, на которой пел мужской вокально-инструментальный ансамбль, а на экране, прикреплённом к задней части сцены, демонстрировался фильм о событиях, описываемых в песне.
Песен прозвучало много, а герои на экране были одни и те же, только с ними происходили разные истории, сначала счастливые, потом грустные, а в конце печальные.
Антонио объяснил, что лет сорок – пятьдесят  назад в Сицилии судьбы своих детей решали родители. Полностью лишали их права выбора. Ни парни, ни девушки не могли соединиться узами брака по любви. Многие девушки, познавшие счастье со своими любимыми, оканчивали жизнь самоубийством. Об одной из таких несчастных пар и поётся в этих песнях.
После концерта они прошлись по городу, осматривая его достопримечательности, поели в одном из кафе мороженого, а потом отправились в бар, в котором Антонио проводил почти все свои выходные. У него там был заранее забронирован столик.
Сам бар находился в здании, а его столы снаружи, как под навесом, так и под открытым небом. И не на обычном ровном участке, а на объёмной площадке между ступенями, ведущими, как вверх к улице города, так и далеко вниз между рядами домов прямо к самому морю.
Красочные, необычных строений дома, и низкие, и многоэтажные были построены не только на вершинах гор, но и на их склонах.
Бар был уже заполнен посетителями, сидевшими не только за столами, но и на каменных ступенях, ведущих к площадке. Почти у самого края площадки находилась музыкальная аппаратура, а также небольшой столик, и табурет. Чуть позже подошли и их хозяева: два молодых парня – гитарист и ударник, и девушка, очевидно, певица, так как сразу стала проверять работу микрофона.
Когда все сели за стол, Антонио осмотрелся по сторонам, чтобы подозвать кого-нибудь из работников, обслуживавших посетителей бара, и расплылся в улыбке, увидев свою девушку, сидевшую за отдалённым столиком вместе со своим родным братом Джеймсом и кузеном Альбертом.
- Глория! – радостно помахал ей рукой. – Иди к нам.- Антонио! – обрадовалась та не меньше. – Сейчас приду, вместе со своими братьями.
- Только прихватите с собой столик и стулья! – продолжал так же громко Антонио. – Соединим столы в один, места тут хватит.
Маргарита перевела их разговор и, обернувшись, чтобы увидеть подругу Антонио, резко побледнела, узнав в одном из её братьев своего возлюбленного, а в другом жениха Терезы.
- Ричард, - только и смогла выговорить.
Потом закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.
- Что с тобой? – насторожилась Мария, увидев её состояния. – Тебе плохо?
У Луизы округлились глаза от удивления:
- Подруга, что на тебя нашло? Ведь только что была в норме, и вдруг распустила сопли. И кто такой Ричард? Ты однажды уже называла это имя, на родине, когда проснулась после четырёх или пятидневного сна, точно не помню.
- Всё хорошо, - опомнилась Маргарита, - просто один из ребят сильно похож на моего знакомого из Америки.
- А почему так расстроилась? – не отставала Луиза. – Он тебя чем-то обидел? Или угрожал? Если да, то я его так отчитаю, что на всю жизнь запомнит! Долго икать будет после моего вразумления. Ты только покажи мне, который из них он, хотя можешь и не показывать, сама уже догадалась. Вон тот, здоровяк, - указала рукой на копию Арнольда, - уж больно красив, сволочь, а значит, и заядлый ловелас. С таким я справлюсь, раз плюнуть.
- Не вздумай! – испугалась Маргарита её слов. – Я же уже объяснила, что ошиблась. К тому же ты не на того подумала.
 Первой к их столу подошла Глория и, поздоровавшись со всеми, кинулась с распростёртыми объятиями к Антонио.
- Как я по тебе соскучилась, Тони, - пролепетала, целуя его то в одну, то в другую щеку, - ты даже не представляешь как. Целых три месяца не видела.
- И я по тебе скучал, - ответил Антонио, - сама виновата, что так надолго уезжала.
- Что-то по тебе не заметно, - ревниво шепнула она ему на ухо, окинув взглядом его компанию, - сидишь в обществе таких миловидных дам. От голубоглазой блондинки, так вообще глаз не оторвёшь, такая красавица. И рыжая девица, тоже ничего. Откуда они? На наших не похожи.
- Беженцы, - ответил он также тихо, - у них на родине началась война, вот и уехали оттуда подальше.
- Понятно, - огорчённо вздохнула она, - такой участи и врагу не пожелаешь.
- Что ты на нём повисла? – недовольно обратился к ней подошедший брат. – Уйди с прохода, стол мешаешь поставить.
 - Не кричи, - огрызнулась Глория, отходя в сторону.
«Ричард, - испугано промыслила Маргарита,  - его голос. Что же мне теперь делать? Как себя вести, чтобы не выдать своего состояния? Ведь я так сильно его люблю. Нет, это не он, - попыталась себя убедить. - Откуда ему здесь взяться? Но и равнодушно реагировать на его копию не так уж и просто. Нужно чем-то отвлечься, пока не вернусь в норму. И уже знаю чем».
Достала из сумочки мобильный телефон и занялась поисками на сайтах любой информации, нужной, ненужной, не играло роли, главное, чтобы хоть чем-то загрузить мозги.
Но долго сидеть за телефоном ей не пришлось, Антонио не позволил.
- Мария, Луиза, Маргарита и Илона, - представил подошедшим друзьям своих дам.
Братья деликатно поздоровались, а Альберт даже поцеловал Луизе ручку, так ему приглянулась,  а потом умостился рядом возле неё на стул.
Естественно, та пришла в восторг от такого изысканного к ней внимания, даже забыла, что пять минут назад в её глазах он был заядлым ловеласом, заслуживавшим воспитательной трёпки. 
Антонио сел возле Глории, а Джеймсу досталось место напротив Маргариты.
«Надо же, - досадно промыслила Маргарита, опустив глаза, чтобы не встретится с ним взглядом, - ещё не успела свыкнуться с его сходством, а он как специально сел напротив».
 Джеймс сразу же заметил, что она очень красива, как только подошёл к столу, но из приличия воздержался от комплиментов в момент знакомства, был полной противоположностью своего бесшабашного кузена. К тому же она спешно ответила на его приветствие, даже не удостоила взглядом, поэтому не знал как себя вести, по отношению к ней. Посчитал, что ей совсем неинтересен, или же замужем, и что Илона её дочь, тоже догадался сразу, сходство было налицо. Но всё же ему не давала покоя одна назойливая мысль: никак не мог вспомнить, где мог её раньше видеть. Поглядывал на неё, попивая вино, и перелистывал в памяти всех знакомых девушек, с которыми когда-либо встречался, или же просто знал. Долго ломал голову, не обращая внимания на веселившихся друзей и посетителей бара, а также на зажигательное пение эстрадной певицы, пока не выдержал, решив получить ответы на мучившие вопросы.
- Можно вас спросить? – обратился к Маргарите.
Маргарита вздрогнула от звука его голоса, но быстро взяла себя в руки.
- Конечно можно, - ответила с наигранным равнодушием, окинув беглым взглядом.
- Мы с вами случайно раньше не встречались? – продолжил он, пытаясь рассмотреть её лицо. - Где-то я вас уже видел, вот только не могу вспомнить где.
- Что? – пролепетала Маргарита, устремив на него взгляд своих огромных голубых глаз.
- Габриэла, - произнёс он еле слышно, - голубоглазая красавица из сна. Наконец-то ты пришла.
- Я не Габриэла, - прошептала Маргарита.
И её ответ услышал только он, вернее не услышал, а прочёл по губам.
- Знаю, - ответил ей тоже шёпотом, - она предупредила, что в следующий раз придёт ко мне под другим именем. Сказала: «Любимый, ты меня сразу узнаешь». А потом исчезла.
- Любимый, - добавила Маргарита дрожащим голосом, - как же долго я тебя ждала.
Закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.
- Ну что тебе опять не так? – удивилась Луиза. – Все люди веселятся, поют, танцуют, а ты снова рыдаешь. Шепталась, шепталась со своим магнатом, и дошепталась.
Потом перевела взгляд на Джеймса:
- А ты что такого ей наговорил? Что нюни распустила. Неужели так трудно найти общий язык? Вы же понравились друг другу, заметно и невооружённым глазом. Берите лучше пример с нас. Мы с Альбертом время впустую не тратим, пьём, закусываем, танцуем, и даже договорились о будущей совместной жизни. Через неделю поженимся и уедем с ним в Рим. Там у него двухэтажный дом, две квартиры и три ресторана. Похоже, он в меня влюбился с первого взгляда, как и я в него.
Маргарита насторожилась, даже перестала плакать:
- И что ты ему за всё это пообещала?
- Свою любовь, - гордо ответила Луиза, - и преданность также. Больше у меня ничего нет.
- А если он…
- Исключено, – перебила её Луиза, - я не настолько глупа, чтобы позволить себя надуть. Сама надую кого угодно. Ты же меня хорошо знаешь, и всё равно сомневаешься.
- Знаю, но и переживаю, - оправдалась Маргарита, и устремила на подругу вопросительный взгляд: - Почему ты назвала Ричарда, то есть Джеймса, случайно оговорилась, магнатом?
- Потому, что он живёт в Швейцарии. Там у него свой крупный бизнес, это мне по секрету Альбертик сказал, смотри не проболтайся. Ну ладно, мы пошли танцевать, музыка классная, под неё можно обниматься, и вам советую поступить также. Поверь мне, от слёз толку не будет.  Но сначала выпейте немного вина, для храбрости, и вперёд, пару раз поцелуетесь и сразу найдёте общий язык.
 Но её мудрый совет оказался излишним, Джеймс и сам собирался пригласить Маргариту на танец, и только из вежливости терпеливо дожидался окончания диалога. И наконец-то дождался.
Луиза схватила своего неповоротливого кавалера за руку и потянула к танцующей толпе. К ним присоединилась и Илона, приглашённая на танец местным мальчиком.
Джеймс вышел из-за стола и, приблизившись к Маргарите, протянул руку.
- Потанцуем? – спросил, улыбаясь.
Маргарита согласно кивнула головой.
Молодые люди прильнули друг к другу и закружились в медленном танце, не осознавая, что соединились навсегда. Любовь, вспыхнувшая в далёком прошлом, обрушилась на них с такой силой, что они не в состоянии были оторваться друг от друга. Сливались в поцелуях, пылали огнём, любили безмерно и никого вокруг себя не видели.
Песня менялась за песней, а они не переставали танцевать. Даже не заметили, как закончилась музыка, и разошлись посетители. Остались только родные и друзья.
- Маргарита, - обратилась к ней подруга, коснувшись плеча, - пора уходить, бар закрывается.
Все остальные молчали.
- Что? Какой бар? Ах да, мы баре, - опомнилась Маргарита и смущённо посмотрела на любимого: - Простите граф мне мою нескромность, сама не знаю, почему так себя вела.
- Завтра я закажу всё необходимое для заключения брака, - спокойно произнёс Джеймс, - а свадьбу сыграем в пятницу, в моём ресторане. В Швейцарию поедем уже законными супругами.
Потом подошёл к Марии и произнёс с таким же серьёзным видом:
- Прошу руки вашей дочери.
Мария смахнула накатившуюся слезу:
- Если Маргарита не против брака с вами, то и мне незачем противиться.
- Похоже, и ты, братец, попался в сети, - усмехнулся Альберт, - я тоже собирался на будущей неделе жениться на Луизе.
Глория оторопела от такой новости:
- Братья, что на вас нашло?! Вы же с этими девицами только познакомились! Брак это не шоу! Его не заключают с бухты-барахты. Люди месяцами готовятся к такому событию: узнают характеры друг друга, все достоинства и недостатки, а только потом идут на такой шаг.
- У нас позади целая вечность, - задумчиво ответил Джеймс.
- Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Глория.
- Решение изменению не подлежит! - уже твёрдо добавил Джеймс. – Маргарита была, есть, и всегда будет моей законной супругой. Наши судьбы связаны издавна.
- А я думал, что только у меня в голове творится каша, - вмешался Альберт, - как только касаюсь Луизы, так в памяти всплывают странные обрывистые видения, будто из далёкого прошлого. Мне кажется, что я её хорошо знаю, и не только знаю, но и был на ней женат. Даже помню родинку на её шее.
«Околдовали, - злобно промыслила Глория, - похоже, беженки не промах, с первой попытки одурманили богатеньких кавалеров, да ещё и молодых. Придётся обратиться к подобным знатокам, иначе после развода оставят братьев ни с чем. А клин вышибают только клином».
- Не вздумай! – произнёс Джеймс, устремив на неё грозный взгляд.
Глория побледнела, никак не ожидала, что её мысли может кто-то прочесть, а тем более родной брат. К тому же в его взгляде и даже голосе присутствовала не только строгость, но и величие, которого она раньше в нём никогда не замечала. Он был не похож сам на себя.
- Слушай, Джеймс, - обратился к брату Альберт, - раз мы оба решили на следующей неделе женимся, то давай сыграем наши свадьбы в один день. Родственники то у нас одни, а со стороны невест, кроме матери и дочери Маргариты, больше никого не будет. Глупо будет гулять дважды, больше мороки и лишние расходы.
- Так и сделаем, - ответил Джеймс, и перевёл взгляд на Маргариту: - Мне пора, дорогая, впереди много дел. Жди меня на следующей неделе.
Поцеловал ей руку и направился к своей машине.
- Подожди меня! – крикнула ему Глория.
- Ты тоже уходишь? – удивился Антонио.
- Да, - ответила она, - ты сейчас не один, поэтому встретимся в следующий раз, чтобы не чувствовать себя скованно.
Чмокнула его в щеку и, не попрощавшись с будущими родственницами, помчалась догонять брата.
- Заносчивая, - усмехнулась Луиза, глядя ей вслед, - придётся приложить усилия. И не таких "куриц" без гребней оставляла. Будет у меня ходить как шёлковая.
- Красавица ты моя! – не мог налюбоваться ею Альберт. – Стройная как лань, яркая как цветок и жгучая как крапива. А сколько энергии, сколько энтузиазма! Я такой девушки ещё никогда не встречал.
Луиза расплылась в довольной улыбке:
- Да, я такая. Слушай, Арнольд, - нежно провела ладонью по его мускулистой руке, - как тебе удалось подобрать такие подходящие сравнения?
- Альберт! – исправил её ухажёр, и устремил на неё подозрительный взгляд. – Кто такой Арнольд?
- Да никто, случайно оговорилась.
- Смотри мне, а то если узнаю, то ему не поздоровится! Скручу в бараний рог, что родная мать не узнает.
- Ты мне угрожаешь? – нахохлилась Луиза.
- Не тебе, а ему. Я же ясно сказал.
- Нет, ты намекнул! – настаивала на своём Луиза.
- И намекнуть не мог,  - оправдывался Альберт, - ведь я тебя люблю. А если и ляпнул лишнее, так это из ревности. Я же не бесчувственный чурбан, чтобы на чужое имя спокойно реагировать. Ты только моя, и уступать я тебя никому не собираюсь!
Крепко сжал её в объятиях, и прошептал на ушко:
- Пойдём, прогуляемся, любимая, здесь слишком много посторонних глаз и ушей. При твоих друзьях даже поцеловать тебя неудобно. Полюбуемся ночным городом, набережной и посидим в кафе. А потом я тебя отвезу домой на своей машине.
- Где ты так хорошо научился говорить на моём родном языке? – поинтересовалась Луиза. – Акцент только и выдаёт в тебе иностранца.
- В университете, а потом у тебя на родине. Какое-то время находился там на практике. Ладно, пошли, а то скоро многие кафе закроются.
- Маргарита! – обратилась Луиза к подруге. – Вы езжайте без меня, а мы с Альбертом немного погуляем по городу, поедим мороженого. А потом он меня отвезёт к Антонио, знает, где он живёт.
-  Ты уверена? – спросила Маргарита.
- Конечно, уверена! – удивилась Луиза. - Он же мой жених, и я ему доверяю. Пока.
- Пока, - тихо ответила Маргарита.
Влюблённые улыбнулись друг другу и в обнимку направились к ступеням, ведущим к набережной.
- И мы собирались поесть мороженого, - сказала с опозданием Илона.
- Пойдём, солнышко, - обратилась к ней Маргарита, беря за руку, -  нужно поторопиться, уже слишком поздно. 
- Да, поторопимся, - добавил Антонио, - а то останемся без мороженого. Скоро ближнее кафе закроется, как и многие другие.
После кафе они ещё немного погуляли по городу. Осмотрели его достопримечательности, заглянули в ночной бар и послушали живую музыку, а также попили различных напитков, а потом сели в машину и направились к высокогорному району, где находился дом Антонио. Расстояние между центром и его районом было незначительным, поэтому минут через двадцать они уже были на месте.
 В доме свет не горел и во дворе также, а значит, Луизы ещё не было.
- Почему её так долго нет? – насторожилась Маргарита. – Уже три часа прошло, как разделились, пора бы и приехать.
- Не переживай, - спокойно ответил Антонио, - она в надёжных руках. Альберт не из слабаков, три года занимался боксом. Одним ударом кулака завалит даже самого свирепого быка, а за неё, так вообще кому угодно оторвёт голову.
«Лишь бы ей не оторвал, за её скверный язык, - промыслила Маргарита, направляясь в одну из выделенных им комнат, - хотя, что может с ней случится, ведь он послан ей судьбой, как и мне, мой Джеймс. А значит, не стоит, и переживать, ладили между собой в прошлом, поладят и в настоящем».
Когда они легли спать, время на часах показывало начало четвёртого утра.
Под утро Маргарите приснился сон, в котором она снова оказалась во дворце графа Ричарда, на той самой кровати, свидетельнице их первой близости, но уже не с ним, а с Джеймсом, догадалась по именному перстню, находившемуся на его безымянном пальце.
- Дорогой, почему мы здесь? – спросила, коснувшись его плеча.
- Как почему? – удивился он. – Это наш дом. После заключения брака мы сюда переехали жить. Неужели ты забыла? Ведь уже прошло больше года, как мы здесь живёшь.
Неожиданно, прямо перед ними появился яркий дверной проём, сквозь который прошли мужчина и женщина в старинных роскошных одеяниях и царских коронах на головах. В них Маргарита сразу же узнала графа Ричарда и царевну Габриэлу, но, похоже, они к ним явились уже, будучи Государями. Оба держали на руках по одному запелёнанному младенцу. 
- Это ваши будущие дети, - обратился к ним царь хрипловатым голосом.
- Ричард и Габриэла, - продолжила царица.
- Наши благородные потомки, - добавили они в один голос и, заискрившись, исчезли из виду.
Вслед за ними исчез и ослепительный проём.
«Благословляем», - донеслись в опочивальню отдалённые голоса царственных предков, сопровождённые тихой, необыкновенно прекрасной мелодией.
Маргарита сделала глубокий вдох и открыла глаза.
- Наш брак будет счастливым! – засияла от радости. – Предки послали нам своё благословение.
В этот момент у неё зазвонил телефон.
- Луиза! – обрадовалась она, увидев на экране имя подруги. – Ну, наконец-то объявилась. А я ночью не знала, что и подумать. Успокоилась только после уверений Антонио.
«Привет подружка! – донёсся из телефона довольный голос Луизы. – Ты как всегда в своём репертуаре, без переживаний не можешь».
- И я очень рада тебя слышать! – засмеялась Маргарита. – Ну, говори, где ты пропала?
 «Я у Альберта, - продолжила Луиза, - и останусь у него ещё на пару дней, а может и до самой свадьбы. За меня не переживай, всё будет хорошо. Я уже почти замужем и должна постоянно находиться возле своего красавца супруга, контролировать, чтобы не попался на удочку какой-нибудь мудрой прохвостке. Он у меня парень видный, сама знаешь, поэтому нужно смотреть в оба, чтобы не оказаться у разбитого корыта. А теперь, пока. Мне нужно собираться. Сегодня едем с ним к Джеймсу, договариваться о предстоящем торжестве: взносах, заказах, покупках и прочем, так что дел по самое горло, особенно у меня. Еще предстоит перевоспитание его высокомерной кузины Глории, чтобы раз и навсегда запомнила, с кем имеет дело. А не поймёт, так вместо меня станет беженкой, не позволю портить свою репутацию таким позорным клеймом. И ты будь с ней построже, не распускай  нюни, иначе сядет на голову».
Телефон потух.
- Луиза, Луиза, - недоумевая, покачала головой Маргарита, - нигде не пропадёт. Точная копия Терезы, только слегка усовершенствованная. Мне хотя бы чуточку её смелости. Хотя нет, слишком много притягивает ею неприятностей, а я сухой из воды выходить не умею. Каждому своё.
Через час, после небольшого перекуса гости Антонио отправились в обратный путь. В связи с происшедшими накануне событиями, и предстоящими также, планы поменялись, о море уже не могло быть и речи. Нужно было ехать домой, готовится к свадьбе, и морально настраиваться на изменения, внезапно ворвавшиеся в их жизнь.
Вернёмся на время к Луизе, отделившейся от общей компании вместе со своим кавалером сразу после ухода его кузенов.
- Куда пойдём? – спросила она, прижимаясь к своему рослому накачанному жениху.
- Сначала в прибрежный бар, - ответил он, - слегка перекусим, а потом видно будет.
- Но мы же только из бара! – удивилась Луиза.
-Ну и что? Я не наелся! Два тощих крылышка достались, а мне целой курицы за один приём не хватает. А вот индюшкой наедаюсь.
- Ну, ты даёшь! - поразилась Луиза. – Я тоже любительница поесть, но целую индюшку, вряд ли за один приём одолею. А вот курицу смогу, только небольшую и желательно копчёную.
- Понял, - согласно махнул головой Альберт, -  такую я тебе и куплю. Пошли, а то у меня от голода скоро живот к спине прилипнет.
Обхватил её одной рукой по талии и, приподняв от земли, помчался по ступеням вниз, к месту желанного перекуса.
 Минут через десять он уже находился в баре, где он заказал себе две курицы гриль, больше ничего не было, а Луизе копчёного цыплёнка, но из породы бройлеров. Мелких он не признавал, напоминали ему лягушек. И, естественно, выпивку, в барах иначе не принято. Себе бутылку марочного вина, а Луизе шампанское, по её желанию. А к выпивке и лёгкую закуску: чипсы, салат, бутерброды, чтобы не охмелеть, пока будут готовиться куры.
- Ты же за рулём? – опомнилась Луиза после двух выпитых бокалов.
Шампанское она просто обожала, но пила его только по праздникам, так как удовольствие было не из дешёвых, бюджет не позволял. 
- Ну и что? – удивился он. – Здесь все пьют, но с умом. Хорошо закусывают и пьяными никогда не бывают.
- Ты у меня самый лучший, - добавила уже слегка охмелевшая Луиза.
Деловито пощёлкала пальцами, осматривая ароматного цыплёнка, принесённого официантом, и остановила свой выбор на одной из ножек, показавшейся ей самой румяной.
В баре они просидели достаточно долго. За это время Альберт купил вторую бутылку вина, одной показалось мало, а когда  вышли наружу, то оба поняли, что слегка перебрали. В таком состоянии Альберту нельзя было садиться за руль.
- Вот это перекусили! – пролепетала Луиза. – И что теперь будем делать? Ночевать как бомжи на лавочке?
- Не переживай, солнце, - деловито произнёс Альберт, - всё будет в порядке. Здесь поблизости есть отель, в нём и переночуем.
- А нас туда впустят? В таком состоянии.
- Впустят, никуда не денутся. За хорошие деньги впускают всех.
- Ну, тогда пошли, - обрадовалась Луиза, беря его под руку, - а то у меня ноги подкашиваются, нужно поскорее добраться хотя бы какой-нибудь кровати.
- Понял, - ответил Альберт заплетающимся языком, - скоро будем на месте.
Выпрямил спину для контроля над своим телом и направился, слегка пошатываясь, в нужную сторону.
И он был прав, в гостинице им не отказали, несмотря на разгульный вид, даже предложили принести в номер фрукты, а с ними и шампанское, как народное средство при утренних головных болях.
От шампанского Луиза сразу же отказалась, вполне хватило и одной бутылки,  а вот над фруктами слегка поразмыслила:
- Ладно, несите, - согласно махнула рукой, - и прихватите с ними кока-колу, или лимонад, что у вас из них будет.
Номер оказался шикарным. В нём было всё необходимое для приятного времяпрепровождения и полноценного отдыха.
- Вау! – пришла в восторг Луиза, и перевела взгляд на кавалера: - Альберт, ты супер!
- Знаю, - ответил он самодовольно, - я такой. Для тебя, солнце, всё что угодно. Никаких денег не пожалею.
- Ловлю на слове, - улыбаясь, предупредила Луиза.
- Вот за это ты мне и нравишься, - добавил Альберт.
Крепко сжал её в объятиях и припал к её устам жарким поцелуем.
Луиза попыталась вырваться, а потом поняла, что не в силах противостоять ни ему, ни себе самой. Во-первых - была выпившей и намного слабее его, а во вторых – сама загорелась желаньем, чего никогда раньше с ней не случалось. Отвечала на его поцелуи не менее жаркими поцелуями, и снимала с него одежду, как и он с неё. Даже не заметила, как оказалась на кровати. Ей уже было всё равно, что он подумает о ней после близости в первый день знакомства, главное, чтобы быть с ним, и утолить вспыхнувшую обжигающую страсть. Она желала его, а на всё остальное ей было наплевать.
- Любимая, - прохрипел Альберт, - теперь ты моя.
Припал к её устам и растворился в ней, в её объятиях. Понял, что никогда и ни с кем не был так счастлив.
И их ощущения были взаимны. Пылали, тухли, снова пылали и не могли друг другом насытиться.
Но к утру алкоголь всё же взял над ними верх, даже не заметили, как уснули.
После этой судьбоносной ночи они больше друг с другом не расставались. Луиза поселилась в его квартире и пробыла в ней до самой свадьбы, а потом уехала вместе с ним в Рим.
В этом курортном городе у Альберта также как и у Джеймса была своя квартира, в которой он жил во время отпусков.
Что касается Глории, так она не смирилась с решением братьев,  и на следующий день вечерним самолётом улетела в свой город, даже не присутствовала на свадьбе.
Чуть позже Луиза узнала от Альберта, что она была сестрой Джеймсу только по матери, отцы у них были разные.
Маргарита, также как и Луиза, на третий день после свадьбы уехала вместе со своей дочерью в Швейцарию, где жил и работал её супруг, и поселилась в его пригородном родовом замке, знакомом ей по снам. Она упрашивала и Марию поехать вместе с ними, но та наотрез отказалась, ссылаясь на уединение, необходимое для написания новой книги.
- Пришло время, доченька, - добавила она задумчиво, - я должна выполнить предначертанное.
- А потом к нам приедешь? – спросила Илона.
- Нет, солнышко, - ответила Мария, - вернусь на родину. Там остался твой дедушка, а ему без меня трудно. Но ты не огорчайся, когда закончится война, мы вместе с ним приедем к вам в гости.
На написание новой книгу ушло целых четыре месяца.
Мария ещё пару недель пожила в съёмной квартире, чтобы отдохнуть после утомительной умственной работы, а потом покинула Италию, приютившую её на назначенное свыше время.

Глава 7. Расплата.

По приезду в родовой замок молодожёны: Джеймс и Маргарита сразу же сыграли ещё одну свадьбу, как полагалось на родине жениха, а потом зажили мирно и счастливо. Через год у них родились двойняшки: мальчик и девочка, которых они назвали в честь своих далёких предков Ричардом и Габриэлой.
Первое время Илона сильно тосковала по своим родственникам, оставшимся на родине, и по Луизе, постоянно развлекавшей её своими шуточками, а после рождения братика и сестрички скучать перестала.
Джеймс целыми днями находился на работу, и возвращался домой, когда уже было темно, а все выходные проводил с семьёй. Он сильно любил красавицу супругу и детей, скучал по ним, поэтому всё свободное от работы время находился рядом. Но один раз ему, таки, пришлось их оставить ненадолго, необходимо было слетать в Америку для  заключения важного договора. И как специально, в первую же ночь его отъезда у маленькой Габриэлы поднялась температура, очевидно, прорезались зубы. Маргарита хорошо знала, что все дети температурят в такой период, то же было и с Илоной, но всё равно испугалась. Еле дождалась приезда врача, вызванного дворецким.
- Режутся зубы, - сказал врач, осмотрев малышку, - дворецкий не ошибся. Дадите ей выпить жаропонижающего сиропа, я прихватил его с собой, и температура спадёт.
Достал из портфеля флакон с сиропом и протянул Маргарите.
- А завтра, если температура будет невысокой, то не сбивайте, организм должен бороться, - добавил он и, попрощавшись, удалился. 
Через час температура у малышки спала, и она стала засыпать.
 Маргарита ещё немного поносила её на руках, пока она не уснула полностью, а потом уложила в кроватку.
 - Теперь я могу лечь поспать, - вздохнула облегчённо.
 Окинула взглядом спящего сыночка и, завалившись на кровать, сразу же погрузилась в сон.
«Ваше Величество, - донёсся до неё сквозь сон голос дворецкого, - проснитесь, к Вам прискакал гонец от царя».
- Гонец? – пролепетала сонная Маргарита, не открывая глаз.
И тут до неё дошло, что что-то не так. Сон пропал моментально.  Привстала на локтях и устремила на дворецкого удивлённый взгляд.- О чём это ты? Какой гонец? Какой царь? И почему ты меня назвал: Ваше Величество?
У дворецкого округлились глаза от удивления.
 - Ваше Величество, Вы, Вы случайно не захворали? Может позвать лекаря?
- Какого лекаря? – рассердилась Маргарита. – Что ты несёшь?
В этом момент распахнулась входная дверь, и в покои забежал темноволосый мальчик, лет семи, в тёмном облегающем комбинезоне.
 - Мама, - обратился к Маргарите взволнованным голосом, - враги пытаются пробить нашу защитную капсулу! Неизвестно как они нас обнаружили, но уже находятся рядом, и вовсю стреляют по корпусу. Отец передал с границы, чтобы ты включила рубильник на всю мощность. Нужно ослепить их электричеством, а потом скрыться.
- Мама? – оторопела Маргарита, даже не прислушиваясь к его речи.
- Что с тобой? – удивился мальчик. – У тебя такой взгляд, будто увидела меня впервые.
- Ричард, это ты? – с трудом выговорила Маргарита.
Мальчик устремил на мать пристальный взгляд:
- Ты же знаешь, что меня зовут Джеймс, а Ричардом моего отца и твоего супруга. С тобой всё в порядке?
- Супруга? - повторила Маргарита. – Так значит…
И замолчала, догадавшись, что снова попала в другое время и, похоже, в будущее.
- Извини, сынок, - ответила после короткого молчания, - оговорилась случайно. Очевидно, ещё не полностью проснулась.
- Так просыпайся поскорее, - продолжил взволнованно Джеймс, - и беги к пульту управления, иначе в нашей капсуле скоро будет пробоина, и все мы задохнёмся.
- К пульту? – растерялась Маргарита, но сразу же взяла себя в руки: - Джеймс, похоже, я слегка приболела. Не помню, где он находится.
- Как не помнишь? – удивился Джеймс. – В подземном бункере! Ведь вы только вчера с отцом изменили на нём код доступа, перед самым его отъездом к границе. Теперь даже я не могу туда попасть, а только ты и он.  Может, скажешь, что и своё имя своё забыла?
- Маргарита, - тихо ответила она.
- Я так и знал, что Их Величество захворали, - запричитал дворецкий, - догадался, как только зашёл в покои. Даже имени Своего не помнят. Нужно срочно позвать лекаря, иначе нам всем не поздоровится.
- Не надо лекаря, - опомнилась Маргарита.
Но было уже поздно, от того и след простыл, пулей вылетел из покоев.
- Твоё имя Габриэла! - строго продолжил Джеймс, не обращая внимания на дворецкого. - И ты царица этого государства. Не веди себя так подозрительно, иначе подданные подумают, что ты лишилась рассудка, и местные жители также.
- Выйди на пару минут, сынок, - спокойно ответила Маргарита, - я оденусь. Поговорим, когда снова зайдёшь.
Джеймс согласно кивнул головой и вышел из покоев.
Маргарита вскочила с кровати и быстро надела на себя голубой комбинезон, висевший на стуле, а потом крикнула:
- Можешь зайти.
Джеймс зашёл и, приблизившись к матери, устремил на неё пристальный взгляд, совсем не свойственный его юному возрасту:
- Я тебя слушаю. Только кратко и понятно. На длительное объяснение нет времени.
- Сынок, - начала Маргарита, - ты у меня умный мальчик, и думаю, меня поймёшь. Не будешь поднимать лишнего шума, ради благополучия нашей семьи. Сегодня ночью я упала с кровати и  ударилась головой о пол.
- Почему? – удивился Джеймс. – У вас с отцом кровать намного шире моей. Как можно было с неё упасть?
- Мне приснился страшный сон, вот и скатилась к краю. Но я не восприняла падение всерьёз и снова легла спать, а уже утром поняла, что после удара потеряла память. Поэтому мне нужна твоя помощь. Будешь находиться рядом и подсказывать то, чего я не помню, пока не восстановится память, и желательно без огласки.
Джеймс понимающе кивнул головой:
- Понял, мама, можешь на меня положиться, не подведу, только сейчас давай поторопимся.
Схватил её за руку и быстрым шагом направился к выходу.
Они прошлись по хорошо осветлённому дворцу, потом свернули в затемнённый коридор и остановились у одной из его многочисленных дверей.
- За этой дверью находятся ступени, ведущие в дворцовый винный погреб, - объяснил Джеймс, - они плохо освещены, поэтому смотри под ноги, чтобы не поскользнуться, могут быть влажными от сырости. А в самом погребе освещение уже намного лучше.
Спустившись по лестнице, они оказались в огромном погребе, заставленном бочками и стеллажами, загруженными бутылками с вином.
«Зачем столько вина? - удивлённо промыслила Маргарита. – Целой жизни не хватит, чтобы всё его выпить». 
 Они прошлись между рядами бочек и свернули к двери, находившейся в затемнённом углу погреба.
- Эта дверь ведёт в подземелье дворца, - продолжил Джеймс, открывая дверь,  - там и находится бункер.
- Страшновато, - произнесла вслух Маргарита, оказавшись в сыром, мрачном подземелье, - здесь, наверное, есть крысы.
- Есть. Ну и что в этом такого? – удивился Джеймс. – С каких это пор ты стала бояться крыс? Ах да, совсем забыл, ты же утратила память. Не бойся, они людей не трогают, если на них не обращать внимание. К тому же мы их ценим как доказательство нашего безопасного существования. Не станет их, не станет и нас. Думаю, ты знаешь народную примету: тонущий корабль первыми покидают крысы. Иди смело, только смотри под ноги, чтобы не наступить на одного из наших друзей, может слегка обидится и укусить. У Маргариты даже остался небольшой шрам на ноге из-за невнимательности, случайно наступила на хвост крысёнку. А его отец в долгу не остался, цапнул за щиколотку и удрал. 
- Какую Маргариту?
- Как какую? – поразился Джеймс. - Мою сестру! И её ты тоже не помнишь? А ведь была твоей любимицей. Все капризы её исполняла. Ладно, - махнул рукой, - забыла, так забыла. Чем она лучше меня? А вот насчёт отца, хочу тебя предупредить: не вздумай даже намекнуть, что его не помнишь, ему это может не понравиться.
- Постараюсь, - ответила Маргарита, - а если не буду знать, что говорить, так ты говори за меня.
- Отец меня сразу прогонит за вмешательство. Скажет, что подобает так себя вести наследнику престола.
- Не прогонит, я за тебя заступлюсь.
- Смотри, ловлю на слове.
Они немного прошлись по подземелью, и вышли на ровную забетонированную площадку, в центре которой находилась каменная пирамида, с массивной металлической дверью, расписанной иероглифами.
- Мы на месте, - сказал Джеймс, направляясь к пирамиде, - осталось только открыть её дверь.
Маргарита молча последовала за ним.
- Видишь этот иероглиф, в виде огня? – спросил Джеймс, указывая рукой. – Приложи к нему ладонь правой руки.
Едва Маргарита коснулась ладонью рисунка, как в двери раздался щелчок, и она открылась.
- Теперь бегом к рубильнику, - выпалил Джеймс и забежал внутрь.
С открыванием двери внутри пирамиды автоматически включался свет.
Маргарита была поражена внутренним видом пирамиды. В ней была всего лишь одна комната, с округлыми прозрачными стенами, обставленными единым такой же формы столом с множеством разноцветных пластин, кнопок и переключателей, куполообразным потолком, тоже прозрачным, но расписанным иероглифами, цифрами и математическими знаками, и серебристым полом. 
Но больше всего Маргарита была поражена видом из окон.
Вместо бетонных стен пирамиды просматривалось ночное звёздное небо с множеством мелких светящихся объектов.
А пока она ознакомлялась с необычной комнатой, Джеймс исполнил волю отца: включил потайной рубильник на всю мощность.
- Почему сквозь окна просматривается звёздное небо? – спросила Маргарита. – И комната какая-то странная, напоминает летающую тарелку. Такое чувство, что мы находимся в космосе.
- А мы и так находимся в космосе, - спокойно ответил Джеймс, - только не в летающей тарелке, а в капсуле. И не только мы, но и весь наш мир: горы реки, дома, люди – мизерная частица огромного земного мира, успевшая вовремя покинуть землю. А эта пирамида является её пультом управления.
Маргарита побледнела от такой страшной новости, но сразу же взяла себя в руки, загорелась желанием узнать правду.
- Что случилось с землёй? – продолжила с едва уловимой дрожью в голосе.
- На ней невозможно жить.
- Почему?
- Мама, ну ты же сама мне об этом рассказывала, - утратил терпение Джеймс, и не один раз. Ладно, - махнул рукой, - так уж и быть, пошли, покажу, всё равно не отстанешь.
Приблизился к столу и, нажав на нужные кнопки, перевёл взгляд на мать:
- Посмотри в окно. Вниз.
Маргарита посмотрела в окно и, ослеплённая ярким светом, резко отстранилась:
- Но ведь это солнце! Только очень близко.
- Не солнце, а пылающая огнём земля, - исправил Джеймс.
Маргарита пришла в ужас.
«Там же осталась моя мама! – беззвучно пошевелила губами. - Сёстры, братья, все мои друзья!»
- Что ты сказала? – не понял Джеймс.
 - Почему такое случилось? - опомнилась Маргарита, смахнув накатившуюся слезу.
- Ядерная война, - ответил Джеймс.
- Как же вам удалось спастись? То есть, нам. Оговорилась.
- Не нам, а нашим недалёким предкам. В то время наука была на высоком уровне. Учёные научной лаборатории, спонсируемой нашим прапрадедом, изобрели эту прозрачную летающую капсулу и охватили ею доступную территорию, как с неба, так и с подземных глубин. Управились буквально за месяц до мощного масштабного взрыва. Подобную капсулу изобрели и их конкуренты, находившиеся в другом государстве и знавшие о приближающейся масштабной катастрофе. Их хозяин был близким родственником нашему прапрадеду, а здесь в космосе стал его злейшим врагам. А теперь и нашим. Ходили слухи, что он разозлился из-за того, что мы покинули землю первыми, хотя и его капсула взлетела вовремя, за десять минут до выпуска ракет с ядерными боеголовками. А потом произошёл мощный взрыв, и земля стала подобна солнцу. Хотя многие свидетели, находившиеся в нашей капсуле и наблюдавшие сверху за происходящим, утверждают, что земля вспыхнула огнём до прилёта ракет. Те ещё находились в небе.
- Могу я увидеть наших врагов? – задумчиво спросила Маргарита.
- Отсюда да, - ответил Джеймс, - даже очень хорошо.
Снова нажал на несколько кнопок, и в центре комнаты появилось изображение пирамиды с находившимися у её входа людьми.
- Так это же Луиза! – не сдержалась Маргарита от возгласа. – Моя лучшая подруга,  и её супруг Альберт!
- Тише, мама, - шёпотом  предупредил Джеймс, - они нас слышат. К тому же это не твои друзья, а наши враги: царь Арнольд и царица Тереза.
Но было уже поздно, её возглас дошёл до слуха враждебных друзей.
- За нами наблюдают, – прорычал Арнольд, - и это нам на руку.
- Ты прав, - злорадно усмехнулась Тереза, - похоже, у них с мозгами не всё в порядке, раз до такого додумались, да ещё с близкого расстояния. Нет, на них не похоже, скорее всего, это их бестолковые наследники шалят. Им всё дозволено.
- Какая разница кто? - засуетился Арнольд, открывая дверь, - Бегом к лазерной пушке, пока они не опомнились. Поразим их капсулу в самое сердце, сквозь открытый информационный проход.
Очень скоро они оба скрылись за плотной металлической дверью пирамиды.
- Нашли дураков, - усмехнулся Джеймс, нажимая ладонью на серебристую пластину, - пока вы доберётесь до своей пушки, от нас уже и след простынет.
Только он это произнёс, за бортом вспыхнул ослепительно яркий свет, и капсула, сорвавшись с места, на огромной скорости понеслась необъятными просторами космоса, умело преодолевая метеоритные и другие препятствия. И буквально за считанные секунды оказалась в другой галактике, недоступной наблюдательным телескопам врага.
- Мы спасены, – облегчённо вздохнула Маргарита.
В этот момент у неё в голове прозвучал голос таинственного незнакомца из сна:
«Было, есть, будет».
Она вздрогнула всем телом и открыла глаза.
- Так это был всего лишь сон? – засияла от радости, увидев своих малышей, спавших в кроватках. – Мой сын Ричард, и моя дочь Габриэла. Я так рада, что снова с вами. Хотя этот сон мне не просто так приснился, что-то да значит. Обязательно расскажу его мужу, когда вернётся с поездки. Мы должны бороться за мир, ценить, то, что имеем, и не допустить ядерной войны, иначе земля от нас избавится. Не говоря уже о том, что родные люди станут злейшими врагами: брат пойдёт против брата, а друг - против друга. Такого допустить нельзя!
Снова закрыла глаза и погрузилась в сон, не зная, что у изголовья её кровати появилась белая птица и, скинув на подушку пёрышко, исчезла из виду.
Её слова были одобрены Великим Посланником Мира.