Поймай меня, если сможешь! Эпизод 2

Алексей Доцент представляет серию:

ПОЙМАЙ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ. Эпизод 2.
Приключения Доцента в троллейбусном парке продолжаются.

Слоган серии: Всё гениальное - просто!

ПРОДОЛЖЕНИЕ. Начало читайте здесь: http://proza.ru/2023/01/21/373

На первых парах своей кондукторской деятельности я ещё не успел обзавестись необходимыми хитростями для облапошивания проверки, однако уже познакомился с Николаем и Аркадием, и лихо торговал "фантиками", втюхивая их либо поздно вечером, либо рано утром, когда контрики и проверка не ползают.
И однажды к нам с Кирюхой, около одиннадцати вечера, в троллейбус зашла запоздалая "чёрная" троица, видимо, решившая почему-то задержаться на маршруте.

Они втроём вошли сразу в три двери и стали проверять у редких пассажиров билеты. Обнаружив у них на руках "фантики", один из контролёров подошёл ко мне, и говорит:
- Ну, наши тарифы ты знаешь?
- Нет, - отвечаю, - впервые с вами столкнулся.

Честно признаться, я немного занервничал. Деньги у меня к концу смены, конечно, были, и я знал, что когда-нибудь нарвусь, но как-то неожиданно всё вышло, неприятно.

- А, ну тогда слушай, - говорит мне контрик. - Разовый залёт - 50 рублей, абонемент на неделю - 200, на две - 300.

Вы только вдумайтесь - абонемент! До чего докатились! Мзда-абонемент! Далеко не во всех фильмах про мошенников такое встретишь!

- А на месяц? Это, как проездной? - нервно засмеялся я.
- А ты не ёрничай, - отвечает мне контролёр, заметив мой сарказм. - Мы только вышли на этот маршрут, и пара недель - это гарантия, что лишь наша бригада здесь будет работать. Дальше уже гарантировать не можем - могут перекинуть в другое место.
- То есть, заплатив вам 200 рублей, я могу спокойно продолжать целую неделю впаривать липу? - интересуюсь.
- В отношении нас - да, - резко ответил контролёр, и было видно, что он уже начинает испытывать нетерпение. - Но, если парковая проверка накроет...
- А, ну, понятно, - перебил его я. - Давайте, на недельку возьму.

Контрика сразу отпустило, как, впрочем, и меня. Я залез к себе во внутренний карман, и вытянув бумажки, отслюнявил мужику двушку.

Стоит заметить, что делалось это всё на доверие, ни каких чеков, квитанций или расписок по оплате никто ни кому, естественно, не предоставлял. И, если бы контролёры меня обманули, то я бы просто остался с носом. Однако в этом деле все работали сообща, сообща зарабатывали деньги на еду и одежду для своих семей, и кидать друг-друга было не принято.

В самом деле, пока я разрабатывал способы ухода от преследований и мзды, мне некоторое время приходилось платить контрикам дань, и тогда я чувствовал себя гораздо спокойней, хотя и приходилось осторожничать относительно парковой проверки.

Но лишь только я придумал, как наносить тиснение и купил ручку-шпион - мне стало всё совершенно по-барабану!

Как и прежде, я получал в кассе настоящие билеты и карточки, но торговал ими лишь для того, чтобы не вызвать больших подозрений у начальства – что-то ведь надо сдавать в кассу. Большую часть времени я спускал липу, и имел хорошие на тот момент деньги.
Конечно же, приходилось делиться и с Кириллом, с которым мы вскоре хорошо подружились.

Плотно подружились мы также и с Жанной, которая стала однажды таскать мне пачки липовых билетов аж по несколько раз в месяц - бесплатно. Говорила, что её бывший работает там, где их штампуют, но в подробности не вдавалась. Свою щедрость в отношении меня она объясняла так:
- Государство загоняет нас в зависимость, Лёш! Показывает, что мы жалкие тараканы, способные жить лишь на мизерные зарплаты и пособия! Нужно показать ему, что мы и без его подачек можем существовать, жить, и жить, может быть, даже - хорошо! А ты парень, я смотрю, смышлёный, хочу тебе помочь, чтобы ты влился в наши ряды.
Хотя, мне показалось, что я ей просто понравился, и она, таким образом, подбивала ко мне клинья. И ведь подбила же!
Все её "подарки" я впаривал в первую же очередь, и, естественно, был невероятно доволен собой, ведь у меня водились деньжата!

На 14-м маршруте мы с Кириллом пробыли не долго - недели две с половиной, после чего наш троллейбус перевели на маршрут под номером 16. Он следовал от Бульвара Красных Зорь, где было кольцо, по улицам Седова и Хрустальная, проспектам Обуховской Обороны, Невскому и Суворовскому до Ярославской улицы - это недалеко от Смольного (Сейчас данный маршрут ходит несколько по-другому. - Прим. автора). Маршрут этот, в плане денег, был, конечно, послабже, но и работать на нём мне было гораздо спокойней - салон битком набивался редко. С этого момента 16-й стал мне как родной. За исключением некоторых эпизодов, я до самого ухода из парка бороздил именно эти просторы Питера. Здесь же я втюхивал ничего не подозревающим людям и львиную долю всей липы, что проходила через мои руки.

А какая им разница? Купили билет или карточку, и поехали. Безопасность их проезда (в плане контролёров) я брал на себя, ведь пассажиры то ни в чём не виноваты. Да и всё было шито-крыто!
Хотя, липовые карточки потом у пассажиров как-то стали выявлять и изымать, но это было уже после моего ухода.

Через несколько месяцев, начальник моего участка, Пал Калыч, стал меня в мухлеже подозревать. Но пока он открыто об этом мне не говорил - мне это шептали на ушко коллеги, которым он доверял, и с которыми обсуждал такие вопросы.

У всех, даже у бывших, ментов везде имеются свои "глаза", "уши" и даже "руки" с "ногами", где бы они потом не работали.

Однако я пользовался определённым уважением среди коллег, и в большинстве случаев потому, что иной раз закатывал на левые бабки пир в троллейбусе, в парке, сразу по окончанию смены, куда приглашал кондукторов и водителей, которых считал особо приближёнными к начальству. Об этом, в свою очередь, мне рассказывали другие коллеги, в том числе и моя будущая жена Жанна. Поэтому те "осведомители", которых Калыч просил за мной присматривать, меня наоборот предупреждали.

И они мне вскоре стали советовать немного умерить пыл по "фантикам", а то Пал Калыч жалуется, что я приношу в кассу слишком маленькую выручку.

Действительно, как только я подсел на липу, я тут же забил болт на выполнение плана ради премиальных - они мне стали попросту невыгодны. Мало того, я и за зарплатой стал не всегда приходить. Обычно, в день получки, у кассы собиралась огромная очередь, и мне казалось унизительным торчать в ней за такие гроши. Раз в пару-тройку месяцев - ну, ещё куда ни шло.

Когда то же самое стало происходить и с моим водителем Кириллом, Калыч решил нас разделить. Кирилла оставили на прежнем маршруте номер 16, а меня перекинули на "штрафной" маршрут 22а, который крутился в районе метро Ладожская. Это был один из самых коротких и невыгодных маршрутов – пассажиров было крайне мало.

Зачем он так сделал, я не понимаю до сих пор, ведь и в этом случае мне ни что не мешало торговать "фантиками". Коля и Аркадий выходят на меня, а не на моего водителя. Да они и по звонку могли подъехать на любое кольцо, а не только на Солидарности. Кроме того, я и сам мог съездить в свой выходной к ним на встречу.

Оказалось, что да, Калыч был убеждён в том, что в парке принято - липой обычно заведуют шофера. Но, в моём случае, вышли сразу на меня, а не на шофёра, и это тоже было с подачи моей будущей супруги.
На "штрафном", в компании пухлого старикашки за баранкой по прозвищу Винни Пух (уникальный экземпляр этот Винни Пух, я о нём ещё расскажу) мне стало чуть тяжелей зарабатывать. Однако я неплохо справлялся, даром, что с водилой теперь делиться было не надо.

А через пару-тройку дней явился и сам Пал Калыч, собственной персоной, в качестве парковой проверки!
Проверив пассажиров, перещупав все билетики, перенюхав карточки и протерев глазами до дыр мою накладную, начальник люто зыркнул на меня, и процедил сквозь зубы:
- Я тебя всё равно поймаю!
И вышел на ближайшей остановке.
Сейчас я вспоминаю это, и мне на память приходит отечественный фильм "Гений" с Александром Абдуловым в главной роли. Как дети, действительно.

Через неделю Калыч попытался поймать меня на маршруте ещё раз, и, в этот раз, у него это почти получилось. Начальник придрался к накладной, что, дескать, записанные номера трёх настоящих проездных карточек и двух других сильно различаются, что на деле бывает очень редко. Он даже хотел снять меня с маршрута и доставить в парк, где и вскрыть подлог, но... (какое счастливое совпадение!) на остановке в мой троллейбус зашли хорошо знакомые мне "чёрные контрики".

Калыч совершил ошибку,  решив посоветоваться насчёт меня с ними. Он зачем-то показывал им накладную, сверивая карточки чуть ли не под лупой, но один из контриков, с которым у меня были довольно хорошие (коммерческие) отношения, так как я пару раз платил ему бабло за "абонемент", стал доказывать Калычу, что карточки - настоящие, и несовпадения номеров - это вполне нормально. Поднялся даже шум в троллейбусе, и контрики вытянули моего начальника на улицу. Троллейбус тронулся дальше, и я с облегчением выдохнул.

Это был как раз тот случай, когда говорят: "Рука руку моет", и я в нём участвовал!
Воспользовавшись чудом подвернувшейся мне форы, я быстренько провернул махинации с накладной, и на пару недель залёг на дно, работая честно.

А потом, уж не знаю почему, троллейбусная ищейка Калыч Пал с сердечным приступом с больницу попал. Честно, я к этому не имею ни малейшего отношения. Но на всякий случай прошу у него прощения!
Воспользовавшись этим, я в парке неистово расшумелся, мол, меня беспочвенно держат в "штрафном изоляторе", и что я буду писать жалобу в прокуратуру на руководство. Развели, дескать, бардак на рабочих участках, торгуют липой, которую, может быть, сами и печатают. Столько времени не могут навести порядок, и тиранят ни в чём не повинных сотрудников, не давая им заработать план. И ведь реально, план я уже давно не делал! Какое безобразие!

В скором времени я был переведён обратно на свой 16-й маршрут, на свой же троллейбус к Кириллу.
И опять у нас пошло-поехало!

Пару тройку раз я подключал к делу своего друга Серёгу Косого, и тогда он торговал левыми билетиками и карточками с одного конца троллейбуса, а я с другого. Это было удобно во время час пика, когда народу тьма, а по салону не протолкнуться. Мою выручку мы с Серым делили пополам.
Но такое сотрудничество было, как правило, ради удовольствия - я, Косой и Кирилл после смены побухивали вместе. В основном же я и Киря работали вдвоём.

Прошёл почти год с того времени, как я устроился сюда работать. Калыч всё пребывал на больняке, а его замещала какая-то женщина, которой было многое до лампочки. Без своего бдительного начальника я обнаглел настолько, что иногда попросту забивал на то, чтобы исправно записывать липовые билеты и карточки в накладную, и вскоре поплатился за это.

Пал Калыч неожиданно поправился, и вышел на работу. В первое же утро, причем - раннее - аж в 6 утра, в понедельник, он вышел на маршрут, и сразу же влез ко мне в троллейбус, уже битком набитый "фантиками".

Я даже не заметил этого жука в толпе, хотя Кирюха, подъезжая к остановке, его увидел, и пытался предупредить меня из кабины через микрофон:
- ВНИ-МА-НИЕ! ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! ЛЁХА, ОПАСНОСТЬ!
Как робот Вертер из фильма "Гостья из будущего", он твердил эту мутотень, пока Калыч не забрался в салон.

Дурачок, если бы он сказал, например: "ЛЁХА, ШУХЕР - КАЛЫЧ!", то я бы среагировал быстрее. А то, словно в кабине самолёта: "Опасность! Опасность! Критическая потеря высоты...". Я как-то не придал этому значения, обилечивая липой вошедший и толкающийся народ – Киря частенько прикалывался.
Когда я почувствовал на себе пристальный взгляд кровожадного волка, я поднял свои глаза, и увидел прямо перед собой ухмыляющуюся рожу Калыча.

Я сразу понял, что "фантики" у пассажиров он уже проверил.
- Ну, что, Алексей, - начал он. - Давай посмотрим твою накладную.

Ничего уже не поделаешь, я вытащил из кармана бумажку, и протянул начальнику. В накладной были вписаны лишь три пачки билетов и две карточки, которые я на скорую руку записал в парке. Липу я записывал всегда уже позже, на маршруте. Конечно же, номера из накладной совершенно не совпадали с номерами находящихся на руках пассажиров билетов.

Я попал. Впрочем, Калыч мне так и сказал:
- Я же говорил, что попадёшься! Снимаю тебя с маршрута. Отдай своему водителю накладную, а также НАСТОЯЩИЕ билеты и карточки - он их сдаст. А мы с тобой своим ходом поедем в парк.

Вот так и закончились мои приключения в Троллейбусном парке номер 3.

В этот же день меня, как им кажется, "с позором" выгнали с работы. Мой начальник, посчитав, что имеет на это право, как старший по возрасту, позволил себе меня в своём кабинете воспитывать, да ещё при женщинах:
- Алексей, мы можем уволить тебя по очень нехорошей статье - за недоверие, а это - волчий билетик на всю жизнь, я хочу тебе сказать! - говорил он, тряся передо мной моей трудовой книжкой. - Ты - мошенник! Ты участвуешь в самом настоящем бандформировании по производству и реализации поддельных документов! Ты...

- И чего? - перебил его я. - Вы хотите, наверно, чтобы я тут перед вами сейчас на колени упал? Задницу вам целовал? Ах, вот оно что! Вы денег от меня хотите, чтобы дело замять, а потом постоянно держать меня на крючке! Хер вам, вот такой! - и я начал было расстёгивать свою ширинку.

- А ну, прекрати! - истерически закричал Пал Калыч, и схватился за сердце. Мне показалось, что его сейчас хватит очередной инфаркт. - Я охрану вызову! Что за поведение?

Вытаскивать свои причиндалы я, естественно, не собирался, ведь здесь были женщины. Это я так, кидал панковские понты. Да и охрана я не помню, чтобы у нас в парке была.

- Это я сейчас милицию вызову! - закричал в ответку я. – Вы как хотите обманываете своих сотрудников, за людей нас не считаете: завышаете каждый раз план, штрафуете нас по-чем зря - лезете, по сути, в наш карман, в карманы наших голодных близких, и после этого вы, сука, - святые? А меня поймал, так и денег ещё хочешь поиметь, падла? Пошёл в жопу!

На последнем изречении я гневно стукнул кулаком по столу. Все вздрогнули.
Начальник несколько минут люто смотрел мне прямо в глаза, я смотрел в его, и эти смотрелки проходили в гробовой тишине. На лбу Калыча проступил пот.
- Ладно, я понял, - вдруг спокойно сказал Калыч, передавая мою трудовую книжку той самой красавице, что меня принимала на работу. - По 33-й его уволь, и пусть убирается прочь.

Начальник уселся за свой рабочий стол.

В следующие несколько минут следовали различные формальности, необходимые при увольнении сотрудников: приказ, ознакомлен, подпись, сдача удостоверения и т.п. Затем девушка кадровичка отдала мне мою трудовую книжку.

Я заглянул в неё - по статье. Но запись троллейбусного парка была лишь второй, после трамвайного, - моя трудовая была практически чистая. Поэтому я тут же, перед Калычем, разорвал её на несколько частей, и, как Иван Грозный Шпаку челобитную, швырнул обрывки начальнику прямо в рожу. После чего я вышел за дверь, громко ею хлопнув.

Теперь я был совершенно свободен! Конечно, на какое-то время, пока не кончатся деньги, а потом уже будет видно, что делать дальше.

В день своего увольнения я отправился к Косому, не забыв прикупить в магазине пузырь водки и закуси. Нужно было, во что бы то ни стало, залить стресс и отметить мою отставку.

А в ближайшие дни меня ждали ещё расчётные деньги: компенсация за отпуск и три оклада, которые я не забрал за три месяца.

СЕМИСОТКА

"Семисотка" - так сокращенно назывался троллейбус, на котором мы с Кириллом мутили все аферы с липовыми билетами и карточками.
Уверен, что вам понравилось повествование об этом.
Тем не менее, наша машина интересна и сама по себе. Она даже заслуживает отдельного, пусть маленького, но рассказа. И я специально вывел его отдельной подглавкой, чтобы не ломать читателю кайф от предыдущей.

Итак, все парковые троллейбусы маркируются специальным четырёхзначным номером, например, "3700", первая цифра которого всегда означает номер парка (Третий троллейбусный парк), а дальше идёт - порядковый номер самой машины. Но это не значит, что парк на сегодняшний день располагает троллейбусами в количестве 700 штук - они все бы не влезли на его территорию. Этот номер нужен больше для отчётности, и работает в основном, как регистрационный номер на автомобиле.

Так вот, некоторые номера троллейбусов в кругу данного парка со временем обрастают прямо-таки легендами, хорошими или плохими - зависит от того, кто на этих машинах работал.
К примеру, наша с Кириллом машина имела номер "3700" (или нежненько - "семисоточка"), и с ней связана одна романтическая история, а-ля "Ромео и Джульетта".

Нам с Кирей рассказали, что ещё до того как нас к ней прикрепили, на ней пару лет работала "сладкая парочка" Сергей и Катя и, дескать, это были самые влюбленные молодые люди во всём парке.

Они даже часто оставались ночевать на работе, прямо в кабине, поставив свою "семисотку" в парке на прикол. Сергей оборудовал кабину троллейбуса специальным ложем, которое складывалось, когда надо было утром садиться за руль. Правда, от этого ложа теперь остались только кронштейны - Сергей снял его, когда увольнялся. Однако многие другие украшения (шторы, наклейки, всякие висюльки: плюшевые игрушки, сердечки, амурчики и пр.) ещё долгое время напоминали нам об этих ребятах.

О "парочке" ходили разные слухи, их любили и пророчили им долгую, счастливую семейную жизнь... Даже Пал Калыч питал к этим своим подопечным определённое уважение.

Но, увы, судьба была к ним не благосклонна, и их отношениям пришёл неожиданный конец. Сергей и Катя разругались в пух и прах, и их раздору не помешало даже рождение общего ребёнка, которого Катя назвала Данилой.

Спустя некоторое время Серёжа погиб в автокатастрофе, не справившись с управлением своей "девятки".

А знаю я про эту историю так много ещё и потому, что Катюша иногда забегала к нам с Кирей в "семисотку" - ностальгировала по былому. Мы общались, иногда даже выпивали вместе, пока она не уехала навсегда в Москву к родителям.

Наш троллейбус был знаменит ещё и особенной печкой в салоне. Не знаю, кто и когда её установил, но, помимо стандартных электрических обогревателей рядом с некоторыми сидениями для пассажиров, на задней площадке "семисотки", около двери, стояло квадратный шкафчик с радиатором. Размеры его были примерно: метр на метр и на метр. Включалась печка под "местом для кондуктора" (ведь, в первую очередь, кондуктор контролирует температуру в салоне) и, если она минут десять-пятнадцать поработает, то в троллейбусе случается настоящий "Ташкент", даже, когда на улице - тридцать градусов мороза.
Так что, в самую стужу и в самый мороз наш пассажир бы ни как не замёрз - у нас в салоне всегда было тепло и уютно.

Примечательность "семисотки" была обусловлена, помимо прочего, ещё и её раскраской. На момент нашей работы на ней, она носила на себе бросающуюся в глаза рекламу фирмы "Тиккурила". Примерно за пару дней до моего прихода в парк, троллейбус вернулся с покраски, где на него эту рекламу и наклеили.

Короче говоря, ни одна машина в нашем парке больше не обладала такой красотой, как "семисотка"! И ни один троллейбус, кроме нашего, так часто не снился Пал Калычу в ночных кошмарах!

ВИННИ ПУХ

Выше я писал о том, как попал на "штрафной" троллейбусный маршрут под номером 22а. Помню, он следовал от станции метро Ладожская до какого-то кольца в том же районе, и был очень коротким - на полный круг следования уходило примерно полчаса. Назывался этот маршрут "штрафным" потому, что людей ездило на нём крайне мало, и выручка с билетов была мизерная. Да и вообще, не очень комфортно работать, когда у тебя маленький отрезок пути - как на каруселях: туда-сюда, туда-сюда - голова закружится.

Но, мне кажется, была и ещё одна причина, о которой знало начальство, когда отправляло провинившихся кондукторов на эту "каторгу".

По крайней мере, одним из водителей, который этот маршрут облюбовал, и катался по нему уже лет десять, был предпенсионного возраста толстячок по прозвищу Винни Пух. Имени я его не запомнил, но погоняло в голове сохранилось до сих пор.

Винни имел уже громадный водительский стаж, и слыл в нашем троллейбусном парке авторитетом. А поскольку толстячку было достаточно и одного оклада (без процентов с билетиков), то он и не рвал с 22а ни куда когти - выучил маршрут наизусть и наяривал по кругу целые годы!

Вот к Винни Пуху я и попал на машину, когда Пал Калыч нас с Кириллом решил чуток прижучить.

Как сейчас помню, у Винни Пуха очень пахли носки! Этот неописуемый аромат распространялся по всему салону, даже через закрытую в кабину дверь. Заглянуть же в неё было - полный кирдык. Особенно в холодное время года, когда толстячок включал под своим сидением печку.

Представьте себе: тёмная кабина, запотевшие стёкла и царящее там марево! Этот газ был смертелен для всех, но не для самого Винни Пуха, который при этом ещё и трескал бутерброды с печеньками!
Самое же занятное в этом водителе было другое. Он... читал книги в процессе вождения! Да, прямо на ходу. У него на торпеде даже специальная подставка под книжку была сконструирована с фонариком. Едет, левой рукой рулит, а правой странички переворачивает.

Вот это профессионализм! Или пофигизм?

За всё время работы с ним на машине, я был свидетелем того, как в салон наведывалась парковая проверка (у водителей там были свои проверки, кондукторов не касающиеся), и они - мужчина это был, или женщина - не важно, болтали меж собой на всякие темы во время езды, а Винни продолжал ещё и читать книгу!

Невероятное зрелище, конечно! С подобным я до сих пор больше не сталкивался. Да и Винни Пуха я больше, после того, нигде не встречал. Живой ли?

Не встречал я больше на маршруте и Кирюху.
Я слышал, что после моего ухода он перешёл работать в "Третий автобусный парк", дескать, там зарплата больше. Но мне кажется, что мусорок Пал Калыч его всё-таки из троллейбусного выжил, ведь у нас с Кирей был бригадный подряд!
Правду ведь говорят - бывших ментов не бывает!
Ну, вот и вся моя история работы в транспортной сфере. Забавно, правда?

***

После троллейбусного парка я устроился в дизайнерскую фирму по изготовлению изделий из стекла. Не стану название писать по некоторым причинам. Я притараканил туда работать и Саню Краха. Он учился на стеклодува, а я, в подвале, плавиковой кислотой изделия матировал. Ну, и мы там, естественно, тырили разные красивые фигурки, вазы, бокалы и т.п., чтобы потом продать за недёшево.

Как говорил нам директор, шефствовал над конторой - сам Владимир Вольфович Жириновский - его портрет висел там чуть ли не на каждом углу.

Увы, фирме это не помогло - мы всё равно много украли.

Потом я один работал в... Невской фабрике-прачечной. Не надо ржать - место золотое, если освоиться! Я был грузчиком-экспедитором, мы развозили по гостиницам и другим конторам чистое бельё, забирали грязное. Зарплата была не ахти, но мы с водилой имели бабки по другой, весьма интересной схеме... пока тоже не попались.

А там уже и 90-е закончились: ушёл Ельцин, на пост президента заступил молодой Владимир Владимирович - наш нынешний царь всея Руси.
 
И началась тогда совсем уже другая эпоха, а вместе с ней и другие приключения, о которых я, может быть, когда-нибудь тоже напишу.

_______________________________________________

Саундтрек к серии: Песенка про мальчика Бобби (из к/ф "Остров сокровищ", СССР, 1988)

Литературный сериал "Мои девяностые" / Сезон "Конец девяностых"
Официальное сообщество сериала "Мои девяностые" в ВК: https://vk.com/moi.devyanostie