Во времена Икарусов

В раздевалке Сашка накинул куртку, достал из кармана перчатки. Правая с бурыми пятнами крови на белом меху напомнила тот декабрьский вечер, когда он звонил, чтобы сказать «Я вернулся». Фраза заготовленная за двенадцать месяцев до дембеля казалась ёмкой и по-мужски скупой.
--Надю можно?!
--А кто её спрашивает ?
--Надю позови.
--Это тебя.. Откуда я знаю.. Какой-то мужик. Послышалось в трубке.
«Брат?! У неё был брат вроде» Сквозь фон послышались приглушенные голоса и трубка наконец ответила:
--Слушаю. Кто это?
Услышав забытый голос, он вспомнил всё, даже то что казалось стёрлось из памяти. Все приготовленное вылетело из головы.
--Это я. Хрипло выпалил Сашка.
--Кто я ? Спросила трубка, но по интонации было понятно, что она сразу узнала звонившего.
--А-а.. Это ты. Вернулся?
--Два дня назад. И сглотнув: Надо бы встретиться.
Наступила пауза, время потрескивало мембраной, перескакивало секундной стрелкой с деления на деление.
--Извини, но нам незачем встречаться. Ответил наигранно спокойно голос на другом конце:
--Я замужем, больше не звони мне. Быстро выговорила она.
Немного подождав, добавила примирительно:
--Ты не писал и потом я ничего не обещала. Так?
--Так. Рука уже вешала холодную пластмассу на рычаг:
--Поздравляю.
Постояв немного, он вдруг нанёс правый боковой по стеклу. Там, словно поджидали, зло парировали, вспарывая кожу острыми лезвиями осколков.

Немногочисленные пассажиры вечернего автобуса настороженно поглядывали на молодого парня с рукой замотанной шарфом.
«Дурью маются, вместо того, чтобы работать. Вон руку, как рассадил. Ножом поди? Бандиты.. Что за поколение растёт»
Дома закрывшись в ванной, он застирал шарф и волглую от крови перчатку. Промыв раны, туго перебинтовал кисть.
===
Разглядывая шрам годичной давности с чувством ребяческой гордости, Сашка принялся натягивать перчатку, но что-то твёрдое царапнуло кожу. Клочок тетрадного листа сложенный вчетверо с округлым женским почерком: «Саша, какой-же ты слепец! Никого вокруг себя не замечаешь, а жаль»
--Чё за ..? От кого это?
Выйдя из раздевалки, прошёл по машинному залу, изучая реакцию девчонок-операторов выглядывающих из-за пультов, пытаясь определить автора послания. Вернувшись в мастерскую, кнопками пришпилил записку в углу карты Ленинградской области, висевшую над столом. Через секунды, слетев через три ступеньки по лестнице, выскочил наружу.
В тёмном заводском дворе февраль швырнул в лицо пригоршню колючих снежинок. Прижав подбородок к груди, успел заметить красноглазые автостопы подошедшего автобуса и помчался к остановке. Схватившись за поручни входных дверей, Сашка рывком послал тело вверх и приземлился почти в центре салона. Животная эйфория двадцать первой зимы пенилась в его венах, иголками колола затылок.
Ему нравились венгерские автобусы Икарус. Пропуская расхристанные ПАЗики, даже удобные и тёплые, как диван львовские того-же маршрута, он терпеливо дожидался двойного мадьяра. Нравилось сочетание горчичного цвета и прогорклого выхлопа танкового дизеля, нравилась центробежная разболтанность на поворотах, трёхмерный риск потерять равновесие, нравились многочисленные поручни, страховавшие от этого.
Нравилось, когда на ухабах мокрый от снега резиновый пол уходил из-под ног. Отпустив облитые синтетической кожей перекладины, он, как в слаломе подгибал колени, сохраняя равновесие. Нравилась уютно поскрипывающая гофрированная гармошка сочленения двух частей пассажирского салона. Здесь можно было устроиться, как у стойки бара и, упредив вошедшего контролёра, быстро прокомпостировать талон.
Но не сегодня. Сегодня он заплатил за проезд. Сегодня никакого риска, никаких понтов!
===
Всё началось в ноябре, когда Сашка заскочил к своей знакомой работавшей продавцом в магазине ЛенКнига. Рита, ладно скроенная брюнетка, секретарь комсомольской организации магазина, строго сдвигавшая брови, даже когда улыбалась, по своим параметрам подходила под любые мужские требования, но была принципиальна в вопросах секса. По началу Сашка загорелся, делая туманные приглашения «кофейку попить-музыку послушать» но потом поостыл, а она наоборот начала целеустремлённо приглашать его в гости.
Молодой, холостой, в армии отслужил он-цель, кандидатура, жених в конце концов. Его частенько приглашали в гости, где матери хлопотали с угощеньем, отцы, подливая в рюмку, расспрашивали о планах и размере зарплаты. Дочери, получившие карт-бланш, тянули за руку в свою комнату: Ну чего вы пристали.. Это родителям. Правда-же?! Это ему. Правда, правда, всё по-честному, товар-купец. Тест-драйв..
Мать пару раз намекала, что надо жениться, иначе избалуешься. А бабушка добавила: Пора заводить сЕмью. Cашка понятия не имел, что такое семья и «избалуешься» но ему не понравилось то, что его втягивают в игру правил, которой он не знал. Создание первичной ячейки общества, где любовь всего лишь дополнительная и необязательная опция. Он давно уяснил для себя одну вещь, собственное мнение должно быть решающим. Поэтому безразлично отнёсся к словам отца Риты сталевара, орденоносца и депутата райсовета: Сурьёзный парень не станет носить крестик.
Поковыряв вилкой в тарелке, встал и, поблагодарив хозяйку за угощение, откланялся. Крестик, который считал просто украшением, вскоре снял, прочитав у Вольтера его знаменитую фразу: Если бога не было, то его стоило выдумать. Служба в армии выработала у него стойкую идиосинкразию на приказы, как на исполнение чьих-то бы то ни было желаний.
На этом дело застопорилось, собственно и дела никакого и не было, да Сашка особенно и не напрягался, чувствуя, что если захочет Рита, уступит. Чувствуя её незащищенность он не хотел так поступать. Их отношения мало-помалу приобретали форму безнадёжной дружбы.
==
Ожидая закрытия магазина, устроившись на подоконнике, листал дефицитную книгу «Легенды и мифы Древней Греции», которую Ритуля сунула ему из-под прилавка. После работы она предложила навестить заболевшую подружку из отдела технической литературы, заодно получить с неё задолжность по комсомольским взносам. Разглядывая фотоиллюстрации жопастых богинь с покорными плечами, слепоглазых богов с младенческими пиписьками, раздумывал трахнуть Ритку или оставить всё как есть.
===
Дверь им открыла девушка с сонным выражением светло-зелёных глаз. Под свитером крупной вязки покачивались гипертрофированные груди экс-пловчихи. Причёска с пружинными буклями у висков напомнила Сашке Артемиду-богиню охоты из только что пролистанной книги. С той разницей, что вместо борзой у её ног тёрся сволочной кот сиамской масти.
На кухне распили принесённую бутылку портвейна, потом он сбегал ещё. Потом попили кофе и послушали диск «Океаны фантазии» Бонни эМ. У Елены, так звали хозяйку, оказалась неплохая коллекция пластинок. Добротно обставленная квартира, куча иностранных безделушек доказывали, что её отец, старпом не напрасно ходит в загранку. Посидели ещё и стали собираться, раскрасневшаяся от вина Маргарита всё тянула его за рукав: Ну ты идёшь?! Пошли, проводишь меня. Забыл? Возможно она решилась на что-то большее, чем обжимания в парадной, но Сашка неожиданно вспомнил о неотложных делах, которые совершенно выскочили из головы.
Дождавшись пока автобус скроется в перспективе бетонных коробок Весёлого посёлка, с шумящей от вина головой помчался обратно, как заклинание повторяя номер Ленкиной квартиры.
===
Открыв дверь, Елена дрогнула уголками губ:
--Ты, что уже проводил Риту? Их взгляды встретившись тут-же перешли в поцелуй. Захлопнув дверь, они уже не выпускали друг друга, пока не упали на диван в гостиной. Педалируя ногами, богиня охоты стащила с него джинсы. Уже через секунду он скользнул в мокрую от нетерпения вульву. После первых сумасшедших мгновений торопливо разделись и перешли к соитию на родительской кровати.
Богиня перевернувшись на живот, опершись на локти, прогнула спину и бесстыдно выставилась смертному. Откляченный зад и раздвинутые ноги напомнили Сашке алтарь-треножник из «Мифов Древней Греции» Входя сзади, он следил за, то появлявшейся, то исчезавшей розовой стенкой малых губ округло охвативших его член. До тех пор, пока покрасневшие валуны ягодиц продавленные его пальцами, неожиданно, обдав парным воздухом прачечной, издали булькающий звук. Не слушая сбивчивые объяснения Лены о его происхождении, Сашка продолжал фрикциями нагнетать некий вакуум, потом приостанавливался, прислушиваясь к ответу. И тот не заставлял себя ждать. Утробный оракул явно хотел сказать: Сильнее, глубже..
Елена, наблюдая себя и партнёра в зеркале шкафа-купэ, попыталась обернуться, но Александр одной рукой, крепко ухватив за рассыпавшиеся волосы, как за гриву, другой хлопал по ягодицам. Халцедоновый жертвенник исторгал клокочущее бормотание: Ещё, ещё.. Поглощённый этим он прозевал внезапный выстрел оргазма.
===
Даже сейчас, в автобусе сочность воспоминаний заставила его поёрзать. Чтобы отвлечься, Сашка прошёл вперёд к кабинке водителя, сосредоточенно смотревшего вперёд.
Мигали многочисленные лампочки приборной доски, изгибаясь гусеницей, имперский транспорт, расхлёстывая снежную слякоть, стремительно летел на Правый берег. Сашка смотрел в окно и в его сознание опять вплывали большие, мягкие груди Елены. Разъехавшись в подмышки, как две сферы Пулковской обсерватории, они покачивались коричневыми сосками в такт движению автобуса. Теснота джинсов становилась нестерпимой. Жёлтая субмарина икаруса неслась по Володарскому мосту. Внизу со скоростью курьерского ледяная каша вперемешку с пятнами мазута, шипя стремилась в Балтийское море.
Через четыре остановки он вышел и направился к телефонной будке.
===
--Чего это ты вдруг решил позвонить?!
В домашнем халатике Лена была так соблазнительна, что Сашка мысленно застонал. Она не подозревала, что её обожатель завёл небольшую карточку, помещавшуюся в бумажник. На ней были отмечены семь телефонных номеров, среди которых был и её. Напротив цифр стояли звёзды, где три, где две, а где и вовсе одна. Елена была бы взбешена, узнав, что звёздочки обозначают: вагина, орал и анал. А может быть огорчилась, обнаружив, что пока заслужила только одну?!
Пройдя в знакомую спальню она представила его матери, рано поседевшей женщине в окружении подушек, пытавшейся улыбнуться измотанным от недомогания лицом. Вручив купленный на остановке букетик гвоздик, Саша бодро отозвался об успехах советской медицины и сопровождаемый Еленой прошёл на кухню.
Тут же включив громче радиотрансляцию, подхватив под грудь, обнял Лену сзади. Она прижалась, зябко поёжившись, потом села ему на колени, позволяя себя гладить и целовать груди. Сашка попытался стянуть трусики.
--Ты что обалдел?! Мама дома.. Но потом, поцеловав в ухо, обслюнявив языком щёку. Раздвигая пальцами слипающуюся тонкую кожу внутренние стороны бёдер, Сашка скользил всё глубже. Елена, потеряв всякую осторожность, выпростала груди из распахнувшегося халатика и погрузила в них его лицо. Издалека до них донёсся голос:
--Леночка, предложи Александру чаю и тортом угости.
--Хорошо, мама.
Нарочито спокойным голосом крикнула Лена в сторону комнат, закрывая дверь кухни. От волнения на первом слове перейдя на сиплый шепот, закончила фальцетом. Уже не сдерживаясь, они прижались к стене. Разведя её руки, он всё толкал и толкал, стараясь не обрушить проволочную сушилку над раковиной. Потом развернув и пригнув её так, что халатик вовсе соскользнул. Совершенно голая богиня Охоты опиралась о кухонный столик. Разошедшиеся губы её вагины, подрагивающие от нетерпения ноги говорили, что Артемида готова, как амфора с драгоценной амброзией, вылиться вся без остатка.
Его большой палец, раздвигая анус, помог члену скользнуть внутрь. Медленно надавливая, он продолжил до тех пор, пока его фальшион* не вошёл полностью. Дрожь прокатившейся под кожей, заставила девушку окончательно опрокинуться на кухонный столик. Через пару минут, чувствуя подкрадывающийся сквознячок оргазма, он развернул Елену и выстрелил спермой в её искривлённый рот. Закрыв глаза, та целовала и вылизывала его.
А ещё через мгновение голубые вспышки телеэкранов осветили оконные проёмы ближайших домов. Паровозная мелодия программы «Время» ворвалась в вечерние сумерки, победно скандируя, что всё хорошо и завтра будет ещё лучше.
====
фальшион*-короткий эллинский меч для ближнего боя