С фотокамерой... на глухарей!

Друзья!

Русского глухаря нещадно бьют- и на севере, и на юге.

Из Сети.
"В Омской области участились случаи незаконной охоты на глухарей. Официально сезон охоты на этих птиц начнется только 15 ноября, но браконьеры уже вовсю бьют их. Происходит это из-за того, что глухарь сейчас легкая добыча для охотников.
В преддверии зимы эти пернатые набивают так называемый мышечный желудок мелкой галькой, которая в холодное время года будет помогать им перетирать жесткую пищу. В поисках камней они выходят на обочины дорог, где их подстреливают браконьеры.
– Двое таких браконьеров в минувшие выходные были пойманы инспекторами в северных районах Омской области, где охота на глухаря особенно популярна, – сообщили в БУ «Управление по охране животного мира». – Браконьеры лишились не только добычи, но также оружия. Оно было передано в районный отдел полиции. Материалы направлены в суд для принятия решения о наказании.
Штраф за незаконную добычу самца глухаря составляет 9 тыс. рублей, самки (капалухи) – 15 тысяч. В связи с участившимися случаями незаконной охоты на глухаря под пристальным вниманием инспекторов сегодня находятся Муромцевский, Тарский, Седельниковский, Усть-Ишимский, Тевризский, Знаменский и другие районы. В преддверии зимы эти птицы набивают желудки мелкой галькой, выходя на оживленные дороги. Этим пользуются недобросовестные охотники".https://omsk.bezformata.com/
...Други!
Вот ещё сообщение охотника  на эту злободневную  тему!
"У нас, сколько галечников видел, везде битое стекло присутствует. Мы стекло специально готовим, по рецепту.... Ложишь стекляшку (банку,бутылку) в костёр, и, как накалится, проволочкой закидываешь в таз с водой. Потом высыпаешь где надо.... Так учили.... Почему - не знаю, вроде как при таком процессе у стекляшки не такой острый край".https://www.snowmobile.ru/forum\
Да, а ведь злостному браконьеру надо глухаря обязательно убить, посему и желательно, чтобы края у стекляшек были именно острые! Слышал про такой способ "охоты" от наших нефтеюганских врагов природы . Увы, и в соседнем Ямало-Ненецком автономном округе  так же и давно истребляют птиц без разбора,  даже копалух,о чём упоминает тюменский журналист и фотограф Анатолий Пашук в своей книге "В глухарином краю".

Вл.Назаров
*********
В гости к соседу

Плавание по таежной речке не бывает скучным, особенно осенью. Есть у воды какое-то особое магическое притяжение. Вот и раскрашенный осенью лес, кажется, выскочил на берег, впопыхах глянул на свое отражение в воде да и замер на месте, залюбовавшись собой. По вечерам лоси выходят на берег и подолгу стоят на возвышенных мысах, вслушиваясь в чуткую осеннюю тишину. На проплывающих мимо лодки песчаных пляжах успеваешь разглядеть следы-крестики глухарей и тетеревов, и довольно часто попадается беспеременно уверенный, прямой след самого хозяина тайги — медведя, мякиши его босых ног, увенчанных когтями, глубоко продавливают влажный прибрежный песок.
Иногда с верхушки елки срывается орлан-белохвост. Я заметил: обычно за два часа пути спугиваем в трех местах орланов. С такой плотностью распределились их охотничьи участки.
Я, зажав между коленями ствол телеобъектива и вытянув шею, смотрю поверх запотевшего стекла, рассчитывая на неожиданную встречу. И мне повезло. Впереди нас, на зеленом бугре, возле реки двигалось что-то черное.
— Лолмах, росомаха,— предположил Тояроп,-Мойпар! Медведь! — взволнованно проговорил он, когда я поднял голову.
Медведь не стал дожидаться, когда мы подплымИ к нему, и убежал в лес. Но я успел все-таки несколько раз щелкнуть затвором фотоаппарата.
Мы вышли из лодки там, где увидели медведя, и осмотрели берег. Вся земля была истоптана. Оказывается, этот лесной великан довольствовался мышами, раскапывал их норы. В этом году почему-то в кедровым шишках почти все орехи были пустые, а на зиму косолапому надо припасти жир, и он не брезгует любой пищей...
И еще одна встреча, неожиданная в этот час: время было обеденное, около двух часов дня, но на одном из песков,у самой кромки воды,увидели мы разгуливающего глухаря. Завидев нас, он недовольный, но все же не спеша, с достоинством удалился в прибрежные кусты,
Иногда на берегу были видны приземистые срубы, по виду напоминающие бараки военных и послевоенных лет. Это жилье лесозаготовителей, которые зимой здесь валят лес. А над одним из таких строений вился дымок, и к берегу была причалена моторная лодка.
— Это лесоустроительная экспедиция нынче работает здесь,— пояснил Володя,— обратно поедем и к ним в гости зайдем.
Выходит, Володя лукавил, говоря о ближайшем соседе, который находится от нас в семидесяти километрах, оказывается, у нас и поближе есть соседи.
В небольшой старице, которая широкой протокой соединялась с рекой, увидели небольшую хантыйскую лодку, сшитую из трех досок кедровыми корнями. На носу лодки, свернувшись калачиком, приютилась лайка, а хозяин проверял сеть.
— Вот и Алексей,— проговорил Володя, сбавляя скорость лодки,— выходит, что приехали.
Алексей закончил проверять сетку. По дну лодки била хвостом в яростном бессилии щука, лениво извивались два налима и без движения, обреченно, лежал здоровущий язь. Тело его было в кровавых шрамах от щучьих зубов. Это какую же пасть надо иметь, чтобы пытаться проглотить такого язя?
А после мы шагали за Алексеем по лесу, и ноги утопали в мягкой ягельной подушке, укрывавшей землю. Тайга здесь ленточная, она тянется вдоль рек и ручьев шириной в несколько километров, а дальше начинаются болота, а точнее сказать — тундра. Здесь, на лесотундровых участках, Алексей Тояров пасет частных оленей, принадлежащих рабочим совхоза и рыбзавода из поселков Горки, Лопхари, а также жителям еще уцелевших старых хантыйских деревень.
Чем дальше мы удалялись от реки, тем более низкорослым и разреженным становился лес. Наконец мы услышали лай собак, вышли на поляну, где стоял чум. Дальше, за загоном для оленей, начиналась тундра. Оленей возле жилья не было. Сейчас нет самого главного «пастуха» — гнуса, который загоняет оленей под навес, где их постоянно окуривают дымом. Осенью животные чувствуют себя вольготно, они бродят по тундре по нескольку дней и наведываются к чуму довольно редко.
Алексей быстро и ловко разделал рыбу. У хозяйки, Елизаветы Степановны, к этой поре уже кипела в прокопченном чугунном казане вода. Всю рыбу вывалили в кипящую воду, и вскоре уха была готова. Хозяйка взяла в руки большую деревянную поварешку, ту самую, какую бывающие на севере туристы мечтают приобрести в качестве сувенира, выловила ею из казана рыбу и разложила на деревянном блюде: головы в одной стороне, куски мяса — в другой, а в центре — деликатесная печень налима и щуки.
После, в чуме, мы пили из кружек уху, подхватывали куски рыбы с блюда. Транзисторный приемн передавал последние известия, и я вдруг поймал себя  на мысли, что не ощущаю чувства оторванности от  Большой земли, от дома. В наш коммуникабельный век тысяча километров, которая отделяет меня от родной Тюмени, не такое уж большое расстояние. И там, возможно, тоже сейчас люди сидят за столом и слушают эту же передачу, а они в свою очередь на  то же расстояние удалены от других городов, и эти вот связывающие нити радио, телевидения, авиатрассы скоростных самолетов как бы стирают между людьми расстояния. Может, и не удален я вовсе, а просто посетил  музей под открытым небом.
Алексей после обеда занялся починкой нарты, разложил на оленьей шкуре инструмент, где рядом с ножами с разной шириной лезвий и углами заточки лежали старинное, ручной ковки, сверло и набор самодельных деревянных дрелей, вышедших вовсе уж из глубокой старины, какими в незапамятные времена добывали, наверное, трением огонь, а уж после, с появлением твердых металлических резцов, приспособили этот инструмент под дрель.
Алексей ловко орудовал своим инструментом, и каждый нож в его руках исполнял свое дело: одним ои снимал тонкую стружку, и та вилась под лезвием, струилась, закручиваясь в замысловатую спираль, другим расширил уже просверленное отверстие, третьим ножом выбрал паз, как стамеской.
А в это время жена Алексея, благо что стоит тепло, а может, и хотела, чтобы сфотографировали ее, вынесла из чума табуретку и принялась доплетать косу, украшение хантыйских женщин, модное, может быть, не в одном поколении...
Уединенная жизнь в тайге или тундре предрасполагает к мастеровитости. Нужно уметь сделать нарту и выстрогать из дерева ложку, сшить кисы, выделать шкуры и выкроить из них малицу. Такая мастеровитость и постоянная занятость необходима еще и потому, что исключают бездеятельность, из-за которой частенько у неопытных людей возникает в тайге такая болезнь, как несовместимость, часто перерастающая в открытую ненависть. Однажды, далеко отсюда, в верховьях реки Пур, у пастуха-оленевода я увидел хантыйскую деревянную поварешку, на конце ручки которой болталась цепочка из пяти звеньев, да еще и символический замок в виде рыбки венчал эту цепочку. Известно, и ложку, и звенья цепочки, и висящий на конце замок северные умельцы режут из одного куска дерева, без какой-либо склейки. Сколько же мастерства, а главное — времени нужно было вложить в эту вещь, которая и готовилась-то не для выставки, не для музея, а хозяйка постоянно пользовалась ею, вылавливая из котла рыбу и мясо.
— Понимаешь,— объяснил мне тогда пастух,— искали мы с напарником оленей, и в пути нас застала пурга. Около недели, почти что безвылазно, просидели в палатке. Надо же было как-то коротать время...
Алексей уже не молод, через два года пойдет на  пенсию, и по всему видно, что переживает, как бы  с ними, старыми людьми, не ушли и навыки мастеров,выработанные поколениями в нелегкой жизни в суровых северных широтах. Он охотно показывал, каким инструмнтом как пользоваться, а когда узнал, что мы  решили заночевать в Паштыгорте, решил проводить  нас туда.
По дороге он рассказал мне, что ханты обычно имеют два жилья, одно летнее, другое зимнее. Паштыгорт,  как и большинство  других хантыйских деревень,расположенных на малых речках,-селение зимнее. Поэтому сейчас там никто не живет. Летом почти все население из тайги уходит на Большую и Малую Обь, где ловится «белая рыба» — осетр, муксун, щокур, сырок... От этого в выигрыше и лесная дичь — нет лишнего беспокойства в период размножения и выращивания потомства, и люди — на больших реках гнуса меньше, выдувает ветром, да и рыба хорошо ловится.
...Один лабаз стоял рядом с домом. Углы задней стенки его опирались на две высокие елки, а третьей точкой опоры стала стойка, подведенная под пол амбара в центре его. Две высокие елки воспринимались незисимо от лабаза, и создавалось ощущение, что лабаз зыбко стоит на единственной, центральной ноге.
 Алексей сводил меня к добротно срубленному лабазу, который стоял в лесу, в стороне от селения. Он был высоко поднят от земли, и я высказал предположение, что здесь-то уж медведь не заберется. Но Алексей возразил: встречаются большие медведи, которые даже с земли дотягиваются до пола и снизу разворачивают лабаз. Редко, конечно, но случаи такие были, и они передаются из уст в уста, как легенда...
Вечером Алексей уплыл на своей лодке, а мы заночевали в избе на оленьих шкурах и утром, когда начало светать, отправились в плавание по глухариным пескам.
«Счастливый песок» нас огорчил. Глухарей на нем не было. Зато еще с воды мы увидели на песке следы резиновых сапог. Мы вышли на берег. Глухари там раньше садились, их крестообразные следы испещрили весь берег. А возле одной коряги, находящейся поближе к лесу, мы обнаружили следы соболя. Он затаивался здесь, надеялся, наверное, что глухари подойдут к нему поближе, но просидел напрасно. Зато удачной была охота у браконьеров. Местами попадались перья и копалух, и глухарей. А в двух местах на песке мы обнаружили мелко набитое бутылочное стекло. Это современная приманка для глухарей «цивилизованного» охотника. Северяне такой метод не применяют, да и зачем приманивать птицу стеклом, если здешние пески посещаются и так испокон веков? Володя расстроился, а не повредит ли это глухарям, не порежет ли он стеклом желудок? Позже, в Тюмени, я спрашивал об этом охотоведов, они пожимали плечами: в литературе такого вопроса не встречали, да и как определишь, может
ли быть нанесен стеклом вред.Больная птица редко умирает своей смертью,чаще всего она становится жертвой хищника.
Ясно видно, что кто-то из приезжих  охотился здесь, могли это быть и рабочие из лесоустроительной экспедиции или лесозаготовители, они уже начали подниматься вверх по реке на зимний лесоповал.
 
Зато на следующем песке, который был гораздо  меньше Счастливого и не имел названия, мы увидел сразу шесть копалух. Они не разбредались по пляжу, а держались стайкой.
Володя заглушил мотор, когда до птиц оставалосЬ метров двести. Течение не спеша несло лодку к копалухам. Было еще темновато, но я, уперев фотоаппарат в монопод (штатив с одной ногой), все же пытался фотографировать их с большой выдержкой — где гарантии, что еще предоставится такая возможность?
Глухари, как домашние курицы, спокойно бродили по песку, разгребая его, отыскивая мелкие камушки, а их пестрое оперение струилось и переливалось от движения. На нас птицы, казалось, не обращали внимания Редко какая из копалух на секунду оторвется от своего занятия, глянет в сторону лодки и снова начнет сосредоточенно разгребать клювом песок.
Озабоченность можно понять. Ученые подсчитали, что на зиму глухари набирают в среднем в свой желудок девятьсот, а глухари восемьсот пятнадцать гастролитов — камушков кварца или кварцесодержащих пород, размер которых от двух до пяти миллиметров. Такое количество мини-жерновов необходимо птице на зиму для перетирания сосновой хвои, основной пищи глухарей в этот период. Для птиц Западно-Сибирской низмен- ности, где большая часть территории занята болотами, это задача непростая.
Мы проплыли очень близко от копалух, был момент, когда в телеобъектив была видна всего одна птица.
Дальше у небольшого обрывистого яра, среди поваленных деревьев и вывороченных корней, встретили двух глухарей. Самцы оказались более сторожкими птицами и при нашем приближении поспешно убежали в лес. Не проехали мы и пятнадцати минут, как снова повстречали копалух. На этот раз они сидели на елках и лиственницах напротив песчаного пляжа. То ли собирались спуститься на песок, то ли уже отстрадовались. Мы насчитали пять птиц, две сидели на одной листвяшке, одна устроилась на верхушке елки вместо новогодней звезды, а сама ель светилась разноцветными огоньками налипших на нее осенних листьев осин и берез. Еще две копалухи облюбовали березу. Вполне возможно, что и не всех птиц мы увидели.
Рассвело окончательно, над нами синело чистое небо, - но по горизонту небосвод обволокли серые облака. Солнце пряталось где-то за облаками, и у меня теплилась надежда, что удастся еще поснимать птиц при солнечном освещении.
Примерно в километре от лагеря, где расположились землеустроители, мы увидели еще семь копалух. Надежда моя оправдалась, хотя солнце так и не показалось, но было уже достаточно светло. Копалухи также не обращали на нас особого внимания, несмотря на довольно поздний час. Мы проплыли мимо птиц метрах в пятнадцати, а когда лодку снесло течением, я попросил Володю завести мотор, подняться возле противоположного берега и снова сплавиться возле птиц. Копалухи и эту нашу выходку восприняли вполне благосклонно: они сгрудились в кучу, проводили нас взглядами и опять принялись отыскивать галечник.
Когда есть возможность поснимать диких животных, всегда стараешься сделать как можно больше дублей, каждый раз надеясь на более интересную композицию, ведь какая-либо инсценировка здесь исключена, птицу или зверя не заставишь позировать. И я попросил Володю еще раз проделать такой же трюк, все равно мы собирались заехать к землеустроителям, и в то утро этот песок для нас был последним.
Когда заплыли в третий раз и выключили двигатель, я вдруг услышал приближающийся шум подвесного мотора, а после увидел и лодку, которая шла в нашу сторону. Человек, сидящий в лодке, догадался, чем мы занимаемся, и у него хватило ума проехать мимо нас не останавливаясь. Копалухи выдержали и это.
И только когда мы, проплыв мимо них, вновь завели мотор, птицы по одной стали подниматься на крыло,одни сразу же улетели в лес, другие еще некоторое время посидели на елках, прежде чем окончательно покинули этот песок. Я посмотрел на часы, было десять часов утра. К нам подплыла лодка. Бородач из экспедиции лесоустроителей сказал, что поехал к нам на помощь. Услышал: мотор то заглохнет, то заработает, решил, что-то случилось...

Анатолий Пашук
Из книги "В глухарином краю".
1990 год
***********
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
28 января 2023 года