Сашка глава 2

        Утром чистили картошку для второго, росла горка очисток, наполнялись кастрюли готовой продукцией. Хватит, больше не надо, на завтра оставьте, награждённые вы мои, покурите перед мытьём посуды. Сашка встал с наветренной стороны, сигаретный дым относило в сторону. Что молчишь, закурил бы со всеми, глядишь, время бы быстрей пошло. Время, величина одинаковая для всех, а вы табаком только лёгкие портите и воняют ваши рты от махорки так, что за версту нюх чует. Как вы только девчат вонючим ртом в губы целуете? Скажите, почему девчата, во время поцелуя, глаза закрывают? Почему, почему, наверное, от удовольствия, перед поцелуем обнимаешь, вот она и млеет от процесса. Тогда скажите мне, не унимался Сашка, если сапогом в вонючее дерьмо вляпаешься, что затыкать будешь? Нюх! Вот, так – то! Нос ладошкой закроешь, а дышать ртом станешь. Так и здесь, запах изо рта глаза зазнобы закрывает. Неправда твоя. Если зазноба сама «пазит» как паровоз, пачки на день не хватает, как насчёт такой? Не чем возразить, парировал оппонент Сашкино умозаключение. Скажу одно, для меня не существует девушка которая курит, такую целовать бы не стал, вспомнил недавний поцелуй Сашка. Запыхавшийся посыльный, поднявшись на крыльцо, прерывисто выдохнул: Калинкин в штаб, одна нога здесь, другая там. А как с нарядом, только на второй заступил, ребят не хочу подводить. Иди быстрее в штаб, там новый «наряд» приготовили, ещё нарядней станешь. Не зря молнии сверкали, да гром гремел вчерашним вечером, прямо как в песне, гремела буря, дождь шумел…
      Природа первая весточку озвучила, только не мог её загадку разгадать. Приказ на перевод в другую часть получен утром и только к обеду были выданы проездные документы и сухой паёк на поездку до Читы. На станции сев на фанерный диван, стал коротать время до вечернего поезда. Задремал, опершись на вещмешок и шинель, свёрнутую в скатку. Хлопок входной двери разбудил уснувшего и он, открыв глаза, увидел незнакомого курсанта входящего в зал ожидания вокзала. Тот прямиком направился к Сашке, сидевшему на диване. Михаил, протянул руку вошедший. Какой белобрысый, оценил взглядом Сашка, наверное, красок не хватило у родителей, чтобы раскрасить, даже глаза были настолько бесцветными, что голубизны в них было на одну понюшку, точнее на последний мазок кисти, на которой не осталось краски. Александр,- а Губский где? Его командир не отпустил, я вместо него, он протянул для убедительности сказанного проездные документы. Паршин Михаил, процедил под нос  Сашкин попутчик. Откуда ты, Михаил? Оренбургская область, село Кардаилово, знаешь? Знаю, там девчонка училась, дружил с ней, когда учился в техникуме. Ты сам, где живёшь? Кувандык знаешь? Знаю, по железке, ближе к Орску от Оренбурга. В городе? В селе, от Кувандыка 30 километров, в Ильинке. Танька моя из вашего села. Объявили прибытие поезда на Читу. Проводник, проверив проездные документы, сказал: вагон пустой, занимайте любое место. Михаил, реверансом пригласил в пустое купе, давай сюда, а то местов не достанется. В пустом вагоне «местов» всем хватит, ответил Мишкиным словом Сашка. Ты посиди, я сейчас, только в вагон – ресторан отлучусь. Минут через десять вернулся, поставил на столик бутылку вермута, потирая руки в предвкушение дальнейшей беседы разбавленной вином. Я и стакан прихватил, садись напротив, стал рыться в вещмешке. Расстелив газету, разложил сухой паёк, на, протянул наполовину наполненный стакан, за знакомство. Пей сам первым, ты же в ресторан бегал, не гоже мне в нахлебники набиваться. Мишка, как будто зная отказ, залпом выпил содержимое, крякнув сказал – хороший вермутишко, наливая следующую порцию спиртного. Чего ждёшь, бери вино, продолжим знакомство. Не пью я, да и не к чему эта гулянка на колёсах, часов через восемь, по месту службы докладывать, а мы на веселее, сразу же на «губу» загребут, унюхав спиртное. Огорчил ты меня отказом, что не пьёшь, больной что – ли? Хотя, нет, был бы больной в Армию бы не взяли. Осушив половину бутылки Мишка, растягивая слова, продолжил: знаю Ильинку, Танька моя оттудова. В селе только две девушки с такими именами. Деревенская зазноба и ещё одна были Танями, он назвал фамилии. Вот и не угадал, есть ещё одна, угадай её фамилию, развеселился Мишка. Тогда, Сашка назвал ещё фамилию. Снова не угадал? Не с этого села ты, мне мозги компосируешь. В селе только две Таньки, новая ещё не родилась, это ты мне мозги пудришь, назови фамилию твоей подруги, по ней определю, Танька она или нет. Говоришь, учится в вашей каблухе на штукатура – маляра, фигуристая, палец в рот не клади, откусит по локоть,  не подавится. Не Танька она, а Дуська с рождения, на год старше меня, до восьмого класса учились, она на второй год осталась, с умишком не ладилось, но на руку была ловка. Это как на руку? Да так, что плохо лежит, к ней бежит. Точно, мой кошелёк спёрла, допивая содержимое бутылки, подтвердил Мишка. Пока я её зажимал и тискал, кошелёк умыкнула, а мне говорит, потерял его. С роду не терял, а это из брюк, из кармана... Мишка засопел, положив голову на руки. Состав дёрнулся, как в последней конвульсии и остановился. Выглянув в окно, Сашка прочитал, Чита. Просыпайся, дальше не поедем, толкнул в бок Михаила. Штаб Армии нашли сразу же. Дежурный по вокзалу подробно рассказал: тут недалеко, вверх по Ленинградской, до центральной площади, угловой дом налево ваш пункт назначения. Успеха, служивые. Первая неделя мелькнула быстро, одним днём, но времени у чертёжника хватило, чтобы позвонить недавней знакомой. Алла спросила, из учебки звонишь, штабные разрешили? Нет. А откуда, в другую часть перевели? Перевели, отгадай куда? Неужели в Читу? Отгадала, ближе к тебе перебрался, но увольнительную пока не дают, а встретиться очень хочется. Где твоя часть? Живём в казарме на Каштаке, служим в штабе Армии, который на центральной площади. Немного помолчав, набравшись храбрости, спросил, может, сама приедешь? В воскресенье приеду, в десять часов, в какую проходную стучаться? Сашка объяснил, как найти его, стал ждать воскресенья. С проходной позвонили в чертёжку, рядовой Калинкин, к вам пришла девушка. Вот она встреча после недолгой разлуки, что будет дальше? Учащённо забилось сердце, он быстрым шагом припустил к проходной.
    После короткой встречи созванивались ежедневно, эта тоненькая ниточка связывала отношения, на большее рассчитывать не приходилось, ладно, хоть так. Получив первую увольнительную в город, договорились заранее о встрече дома. К обеденному столу, он не мог предположить, собрались родные Аллы, два брата и мать. Как кур в ощип, подумал ухажёр, совсем не предполагая, что стал героем семейных смотрин устроенных девушкой, товар лицом, как говорят в народе. К чему это? Как хотелось побыть вдвоём, а тут полный дом родни, как будто свататься приходил, а не на свидание, отмечая увольнительную у дневального, думал Сашка. Вечером в Ленинской комнате смотрели передачи Читинского телецентра, где прозвучало объявление «Алло, мы ищем таланты», попробую, может, заметят, но как попасть на студию? Командир роты вряд ли посодействует этому, типичный солдафон, не отпустит, тем более на такое. Рискну, отпрошусь, где работаю, у офицера отдела. На два часа увольнительную подпишет, этого вполне достаточно. Товарищ майор разрешите обратиться по личному вопросу? Что у тебя, не отрывая взгляд от карты, спросил офицер. Недавно, нерешительно начал рядовой, по телевидению объявили, что ищут таланты. А ты причём, не понимая произнесённого, поднял глаза Урчевский. До перевода в штаб, в учебке, был солистом на танцах, пел под аккомпанемент духового оркестра, а учась в техникуме, до призыва на службу, пел в академическом хоре Дома офицеров в Оренбурге. Дальше, что, не унимался офицер, от меня, что хочешь? Чтобы послушал, как ты поёшь? Только из меня слушатель плохой, не моя эта стезя. Не надо меня слушать, только с вашего разрешения могу на студию попасть. То есть, от меня требуется увольнительная? Так точно, товарищ майор, в четверг, на пятнадцать часов. Что к ротному не обратился, к капитану Ерову? Не пустит он днём, в штабе служу, под вашим началом, а просить воскресную увольнительную не могу по причине съёмок в четверг. Значит, от меня зависит, будешь ты Трошиным или нет, с лёгким сарказмом продолжил допрос майор. Так точно, всего на два часа, отпустите в телецентр, а про увольнительную, выданную вами, ротному говорить не буду. Всего на два часа, робко произнёс Сашка. Коли так, не буду чинить препятствия, вдруг Трошиным станешь, если увольнительную не дам, сгублю талант. Когда, говоришь? Сашка озвучил дату. Держи, протянул заветную увольнительную майор. Иди, к тебе пришли, девушка твоя, увидеть хочет. Не договаривались о встрече, зачем пришла, случилось что? Произошло что, вчера ничего не говорила, сегодня приехала увидеться, соскучилась? Саш, прости меня, вчера не могла сказать, да и телефон для этого не предназначен. По интонации сказанного, становилось понятным, произошло что-то серьёзное, озвучить которое можно только при встрече. Прости меня, не надо больше звонков, приехала, чтобы сказать это. Хлопнула дверь парадной штаба, а Сашка ещё долго стоял неподвижно, как контуженный, моргая глазами, пытаясь проглотить комок, внезапно перекрывший горло, понимая происшедшее, не надеясь на продолжение отношений. Тонкой оказалась ниточка, не выдержала напряжения, медленно идя в чертёжку, думал Сашка. Нина Фёдоровна линовала лист ватмана, работает недавно, ей доверили простую несложную работу, связанную с последующей работой переноса с карты района дислокации войск, оборонительные и наступательные позиции, номера войсковых соединений, участвующих в учениях. Глянув на вошедшего, заметив его состояние, спросила: что смурной, приходила Алла? В воскресенье к ней, на комвольно – суконный комбинат? Не угадали вы с увольнительной. Почему так, хорошо всё складывалось, девушка хорошая. Она хорошая да я плохой. Отчего же плохой, всё на месте, смазливый на лицо. Сначала дружба, любовь потом, когда срочную отслужишь. Это вы так планируете, а её намерения другие. Какие ещё? Ну, молодёжь, всем принца на белом коне подавай. Не вышел принцем, коня нет, ручки, краски и цветная тушь, техник механик, зло произнёс отвергнутый. Мышь серая, вот кто я. В четверг медленно шёл в телецентр, а в голове одно, быстро кончилось то, что едва началось.    Наверное, наслушалась советов родных, сама – то ещё ребёнок, куда ей до взрослости, школу только весной кончит, в институт, рано ей семьёй обзаводиться, оправдывал отказ Сашка. На пропуске, проверив увольнительную, вахтёрша сказала: прямо по коридору, на двери табличку увидишь, алло, мы ищем таланты. Перед дверью на стульях конкурсанты, четыре человека, одна девушка. Не густо, подумал пришедший, видимо, набор только идёт. Кто, крайний? Я, ответила девушка, за мной будешь, поглядев, добавила игриво, давай вместе зайдём? Вижу, ты солист, не фокусник и не артист оригинального жанра. Дуэтом легче на жюри подействовать, солистов одиночек, пруд пруди, а дуэтов раз, два и обчёлся. Так, как? Не унималась конкурсантка, идём вдвоём? Очередь идёт быстро, двух уже прослушали, соглашайся, одна пойду, пока думаешь. Не думаю я, в репертуаре моём сольные песни, а в академическом хоре, что посещал, песни хоровые. Дуэтом никогда не приходилось выступать. Ну, я пошла. Ни пуха… К чёрту, игриво ответила девушка. В небольшой комнате, за столом сидело три человека, справа стоял рояль. Служивый по нашу душу, первый за время слушания, чем удивлять нас будешь? Современной эстрадой! Так сразу всей, уточнил сидящий в центре, этак мы до ночи отсюда не уйдём. Сашка хотел озвучить песню из репертуара Мулермана, но она показалась такой не уместной сейчас, что он растерялся. Не петь же «щедрика», щедрик, щедрик, щедривочка… Он ещё больше растерялся, состояние отразилось на лице, уши покраснели. Что не так, не унимался председатель, а говорил, эстраду покажу. Ирония сказанного разозлила испытуемого, он вспомнил, как ещё в агитбригаде техникума, под собственный аккомпанемент балалайки исполнял песню «Не везёт». Ни слова не говоря, после короткой паузы, акапелло запел: Ох, не везёт, ох не везёт, очень обидно и досадно, вот и стою, с горя пою, а получается нескладно. Слушатели, сидящие за столом, перестали шептаться, устремили взгляды на солиста, который тоскливо продолжал, трень, брень балалаечка, милая ушла с другим. Пережитый отказ настолько проявился в исполнителе, что на него жалко было смотреть. На самом деле ушла, спросил председатель? Так правдиво прозвучала, я вам поверил. Правда ушла, повторил председатель? Ушла, тихо проговорил Сашка. Аккомпанируешь сам, спросил второй. Сам. Жаль сразу не сможем под балалайку, рояль не тот инструмент, песня малоизвестная, берём тебя на студию, сможешь два раза в неделю репетиции посещать? Могу, натужно улыбнулся Сашка. Как смотрины прошли? Хорошо, товарищ майор. Что хорошо по лицу видно, как в дальнейшем, или на этом финиш? Сказали, на репетиции надо приходить два раза в неделю. Ты, что сказал? Сказал, могу, два раза, во вторник и четверг. Это, ты поторопился, уговора такого не было, два раза в неделю? Нет, договаривайся со студией на раз. Два раза, хмыкнул майор, это не служба, а песня. Сашка не умел врать, если и была в разговоре лжинка, она тут же проявлялась на лице, уши краснели, глаза смотрели в пол или в сторону, никак не на собеседника. Зная это, он мог бы сказать, три раза репетиция, но он выдал правдивую информацию, а то, что получил одно увольнение в неделю, тоже хорошо, скажу, на две командир не согласился. Выбирай, продолжил майор, вторник или четверг? Лучше вторник, начало недели, не люблю я четверги.
         По окончании учений заседал Военный Совет Армии в актовом зале, на третьем этаже штаба и к нему тщательно готовились. На большую карту нанесли всё, что предусматривалось учениями, кроме этого, склеивались листы ватмана и на них, чёрной тушью перечень войсковых соединений, полков и более крупных подразделений. Работы было много, времени мало и чертёжники, не поднимая головы, карпели над заданием. Сашкина часть представляла небольшую роту обеспечения Воздушной Армии, основном водителями высших офицеров, полковников и генералов. Кроме водителей, солдатами вспомогательных служб, одну из которых представляли чертёжники. Своей столовой у части не было, и, стояла она на довольствии в соседней части строительного батальона. В столовую возили на Газ 66, а в дни выходных пешим порядком. После ужина еда оставалась нетронутой, да и едой она называлась с большим преувеличением. Картошка, сваренная с кожурой на воде, без добавления масла, походила на поросячью похлёбку, а аромат её отбивал аппетит. Наскоро выпив чай с сахаром и кусочком хлеба, пошли к машине не солоно хлебавши. Нет, так больше продолжаться не может, вернусь в столовую, возьму тарелку с картошкой, покажу, чем нас кормят. Сашка бегом припустил к машине в руках его доверху наполненная чашка с вечерним ужином. Нашим оперативникам покажу, пусть смотрят, дадут нагоняй тем, кто еду готовит. Кому покажешь? Хоть подполковнику Анкевичу! Эк, шустрый какой, нужен ты ему, будет он в твоём поросячьем  пойле  копаться. Будет, не будет, а всё равно покажу. С утра работали на третьем этаже, в зале Военного совета. Миску с картошкой Сашка, чтобы никто не видел, запихнул в трибуну, стоящей рядом со столом, а улучив момент, взяв миску в руки, пошёл в комнату оперативного отдела. Подполковник готовил текст доклада командующему Воздушной Армии. Ты, что пришёл, сделал свою работу? Никак нет, разрешите обратиться? Что в руках держишь? Как раз по этому вопросу прошу разрешения, поставил на стол миску с картошкой. Фу, как воняет, ты, где её взял? Вчера с ужина привёз, показать вам нашу еду. Какая это еда? Это то, чем вас кормят? Подполковник взглянул на рядового, тот, не мигая, впялился на офицера. Так точно, это было на ужин. То-то я смотрю, еда для вас поросячья, а привесов никаких. Какие привесы, вечером чай с двумя кусочками хлеба. Да, растянул офицер, непорядок, а от меня, что хочешь, от одного вида меня воротит. Товарищ подполковник, может, вам дать команду этим кашеварам стройбатовцам и их командиру хвост накрутить, чтобы следил, как готовят еду? Рядовой, какие погоны на плечах? Синего! Какие погоны стройбата? То-то и оно! Вы у них, как бы проще сказать, нахлебники, хоть служите в Советской Армии, но род войск разный. Не могу я напрямую отдать приказ командиру строительного батальона, да и пошлёт он меня куда подальше, но сигнал твой, передам своему командованию, а оно решит, что с этим делать. Забери миску, не показывай никому. Что сказали? Ешь сам, не поперхнись, съехидничал Ежаков. Ничего не говоря, Сашка, подошёл к трибуне и поставил на вторую полку миску с картошкой, в столовую не повёз, а через два дня забыл про чашку. Как позже рассказывали офицеры оперативного отдела, сидевшие в зале, еле сдерживая смех, о том, что произошло днём раньше. За трибуной командующий Армии докладывал членам Военного Совета, сидящим за столом и офицерам в зале итоги прошедших учений. Минут через пять докладчик замолчал и шумно вдохнул носом воздух, задержав на мгновение в лёгких. Ощутив аромат, зло произнёс, чем это воняет? Не поняв вопроса, члены Совета, сидящие рядом с трибуной, переглянулись. Товарищ генерал, мы ничего не чуем. Докладчик стал шарить рукой по полке в трибуне, нашёл миску с картошкой покрытой плесенью, поставил на стол. Нюхайте теперь вы, я надышался.
     Сашкина затея не прошла не замеченной, выговор от командующего получил капитан Ельдин, маленький чёрненький офицер административно хозяйственного отдела, который он возглавлял, а в столовую стройбата послали комиссию из штаба округа, после проверки которой, командир батальона строителей неделю посещал столовую и пробовал еду солдат. Офицеры оперативного отдела, куда обратился Сашка, не выдали его, да и кто он такой, чтобы получить выговор от генерал-лейтенанта. Солист регулярно, раз в неделю посещал репетиции на телестудии, надеясь, что его заметят и как еще повернётся судьба в дальнейшем. Но ещё более хотел, чтобы его услышала Алла и продолжила дружбу с ним. Настала очередь последней репетиции. Сашке сшили костюм деревенского парня, рубаху на выпуск, картуз на голову с цветком на околыше. Балалаечное сопровождение перенесло сюжет выступления в дореволюционную Россию, когда на селе находился народный музыкант. Только задуманное не всегда проявляется в действительности. Еженедельные отлучки из штаба, хоть и были они с разрешения офицера отдела, в котором служил певец, вызывали нескрываемую зависть у солдат, тем более что ходит он не просто в город, а на телестудию, где готовит номер в передаче телевидения. Сашка не думал о завистниках, его поглощало одно, выступить так, чтобы о нём заговорили, а может, пригласили в военный ансамбль. После вечерней поверки, командир части капитан Еров, пригласил Сашку в свой кабинет, разговор начался с вопроса: рядовой, ничего не хочешь сказать? Вы, о чём, товарищ капитан, что хотите узнать от меня? Как же так получается, все знают, а я, твой непосредственный командир, не знаю? Допрашиваемый стал понимать суть разговора, мелькнувшая мысль прояснила ситуацию. Нашёлся доброжелатель, настучал командиру про Сашкины отлучки на телестудию. Отпираться не имело смысла, и он произнёс, товарищ капитан, что особенного из того, что участвую в конкурсе «Алло, мы ищем таланты»? Ты, рядовой, наверное, забыл, что служишь Родине, а служба эта не песни и танцульки в своё удовольствие, а каждодневный труд, забыл слова Присяги про тяготы и лишения, так я тебе напомню, что не от майора Урчевского, а от меня увольнительные надо было зарабатывать, как от непосредственного командира части. Твоему оперативному отделу я не подчиняюсь и, посему запрещаю тебе телецентр. Сашка не ожидал такого решения и произнёс, месяц готовил номер, завтра генеральная репетиция, а меня не будет? Не велика птица, артистом себя возомнил, генеральная, словечко какое! Лицо капитана покрылось красными пятнами, маленькие глазки насквозь «сверлили» рядового. Я твой генерал, а на майора, что увольнительные тебе подписывал, рапорт начальству напишу, чтобы не лез не в свои дела. Свободен, долетело до слуха, Сашка круто повернулся и хлопнул дверью. Сашку наполнила зло на  офицера, всё в одночасье рухнуло. Пойти на репетицию без увольнительной, явная гауптвахта на пять суток. Пожаловаться майору? Что он может против командира части? Со всех сторон тупик! Всё стало серым и безразличным, работа с картами на новое учение не заглушала свершившееся.
    Через два дня, погрузившись в вагон, отбыли на войсковые учения под Улан-Удэ. Состав загнали в тупик на станции, а штаб, на машинах, ехал несколько десятков километров к месту дислокации. Полевые условия были максимально приближены к военным действиям, работали в больших палатках, чтобы как – то поддерживать плюсовую температуру, отапливали их двумя буржуйками, нещадно пожирающими дрова и уголь. Сашка, склонившись над картой, синей и красной тушью наносил на неё дислокацию войск прифронтовой полосы, его напарники выполняли подобное задание, когда до нюха стал доходить запах жжёной шерсти, который становился всё более насыщенным и густым. Майор, дежуривший по штабу, грелся у печки, подставив зад и спину щедрому теплу, исходящему от неё. Взглянув на Урчевского, Сашка заорал, товарищ майор, горим! Кто горит, чего орёшь, как резаный? Вы горите, дым от вас идёт. Простуженный майор лишился возможности чуять запах и, он, шинель которого, наполовину истлев от жара, походила на пиджачок с фалдами в фасадной части. Он неторопливо снял шинель, бросил на землю, стал сапогами топтать её, хотя спасать было нечего, вся задняя часть шинели выгорела. Картина с майором, топчущим шинель, была настолько карикатурно-юмористической, что чертёжники дружно захохотали, а майор, дождавшись, когда наступит тишина, изрёк: издержки боевых действий, так и запишем. Вот, что может случиться, если нюх не работает, заживо чуть не сгорел на работе. Тебе спасибо, не дал сгореть, прощаю докладную на меня твоего Ерова, но выговор мною за тебя, получен. Вечером подогнали тепловоз, который не спеша тянул состав из восьми вагонов в Читу. Сашка сидел за боковым столиком, вспоминая прошедшие учения, как ходили на скалы около полевого штаба, забирались на обрыв с тыльной стороны, проваливаясь по колено в рыхлый снег, фотографировались на природе. Здорово как, не то, что в штабе Армии за столом, где пахнет тушью и дегстреиновым клеем с карты, склеенной из листов. Ещё двух девушек из дома напротив штаба, третий этаж которого был выше второго этажа дома. Сань, глянь, мне девчонки глазки строят, проговорил Роман. С третьего этажа увидел как «глазки строят»? Не веришь, подойди к окну (оно было открыто настежь), сам увидишь. Сашка, неторопливо подошёл к подоконнику и глянул вниз. Где, ты девок увидел, одни прохожие, глазки, глазки. Не туда смотришь, вон, дом напротив, а вон окно, на втором этаже. В распахнутом окне две девушки махали руками новому объекту, показавшемуся в окне штаба. Сашка махнул рукой в ответ, как бы делая приятное одолжение, но в душе его были потёмки и пустота от разрыва отношений с Аллой. Давай, номер телефона спросим, Роман жестами стал показывать свою просьбу, девушки кричали в ответ, но уличный шум заглушал их слова. Сашка, на листе ватмана, широким пером, чёрной тушью написал, телефон, и, когда тушь просохла, показал из окна лист с надписью. Через несколько минут девушка держала такой же лист с номером телефона. Дело сделано, клюнули рыбки, пойду, позвоню из чертёжки. Роман быстро спустился вниз и, через несколько минут, сияющий, влетел в зал заседаний Военного совета.
    Познакомился, одну Ольгой зовут, другую Мариной, ты какую выберешь, Ольгу или Марину? Сашке больше нравилось имя Ольга, наверное, потому, что бабушку его звали Ольгой. Ольга, ответил тот, как на базаре, хоть товар не видим, но по имени выбираем. Сань, мы же не на совсем, а только для забавы, какая разница, Ольга или Марина. Не скажи, а вдруг, на совсем? Всю жизнь называть супругу нелюбимым именем. Эк, ты хватил, оконное знакомство сроком на всю жизнь, кто знает, куда судьба повернёт, может, на всю жизнь. Вагон тускло освещался в купе, стучал на стыках рельс, Сашка, склонившись над столиком, уснул. Серое утро встретило состав, прибывший в Читу. Сильно болела голова. На таблетку, выпей, пройдёт, майор протянул лекарство. Смотрю  сидишь  кислый,- положил руку на Сашкин лоб. Да у тебя температура, на ка, ещё одну, сейчас полегчает. В казарме, завалившись на кровать и укрывшись с головой одеялом, Сашка пытался согреться, но его бил озноб. Наверное, когда на природу пялились,  ветерком холодным прихватило, вспотели, когда шли по рыхлому снегу. В лазарет его, громко произнёс ротный дневальному. Неделю Сашка пробыл в санчасти, а вернувшись из неё, продолжились будни, которые казалось, никогда не кончатся. Тебя Ольга спрашивала, просила позвонить, когда подлечишься. Позвони ей, сегодня на ночь остаёмся, таблицы на Военный совет готовить. Сашка набрал номер телефона. Привет, донеслось из трубки, просила Рому, чтобы ты позвонил. Приятный голос, если наружность соответствует ему, то знакомство обещает быть приятным. Сегодня из госпиталя, простудился  малость. Сашка стал рассказывать, как ходили втроём на скалы, как фотографировались. Фотку не подаришь? Подарю, как только старшина из фотолаборатории приедет. С каждой новой беседой, разговоры становились доверительней, а темы бесед касались разных сторон прожитой жизни. Из них он узнал, что у неё есть брат, майор, служит в штабе округа, про возраст и учёбу в медучилище. В разговорах он представлял облик девушки, но для первой встречи наяву ещё не был готов, видимо, прежняя зазноба ещё заполняла воспоминания, и, все беседы он мысленно отправлял Алле. Мало по малу огорчения прошли, появилось желание первой встречи. Он мысленно оттягивал её, ссылаясь на занятость, но любопытство девушки брало верх над событиями. Сашка озвучил день встречи.
    Михаил, призванный из Москвы годом ранее, заметил озабоченность Сашки. Колись, отчего такой смурной? Он знал про новое знакомство, знал и то, что за телефонными разговорами будет встреча. Передумал встречаться? Не передумал, меня настораживает её упорство. В каждом телефонном разговоре, просьба встречи. Сдрейфил, а как мозги словами промывать, мастак. Мастак, мастак, а ты, как бы на моём месте поступил?  Не могу быть на твоём, а про своё скажу. Ты же знаешь, у меня жена в Москве, был бы холостой, как ты, не раздумывая, встретился, хотя бы для того, чтобы увидеть, кому звоню и с кем разговоры веду. Миш, может, вместо меня на встречу сбегаешь? Собеседник на секунду задумался, вариант не плохой, но она знает тебя по имени. Что с того? Близко меня не видела, а издалека, что Мишка, что Сашка. Так, пойдёшь? Если да, позвоню и договорюсь о времени и числе месяца. Звони, только с условием короткой встречи. Это как, короткой?  В обеденный перерыв, на пять минут, а дорогу от штаба перейти, повод найду, у дежурного отпрошусь за сигаретами в киоск. На том и решили. Сашка сообщил о назначенной встрече, Ольга обрадовалась, наконец, свершилось то, что она так долго ждала. Михаил быстро перешёл улицу, на углу ждала Ольга. Сашка, высунувшись из окна, видел их, но суть разговора понять не мог. Может она заметила несоответствие голоса и облика? Может, представление не совпало с действительностью? Несколько минут показались часом. Зачем уговорил, зачем вместо себя его? Дурак, надеялся на возврат Аллы, не питай иллюзий на этот счёт, если бы хотела, позвонила. Дурак, дурак, да ещё какой! Дверь громко хлопнула, на пороге стоял парламентёр. По его лицу Сашка увидел, нет, прочитал, встреча многообещающая. В дополнение он услышал, в воскресенье увольнение к ней, будет ждать и приготовит праздничный обед к его приходу. Сашка, слушая это, мысленно бубнил, дурак, ещё какой, дурак, погнавшись за журавлём, синицу в руках не удержал.
    У Мишки, на личном фронте, дела шли как нельзя лучше. Он каждую увольнительную пропадал у Ольги, в последствие ночевать, когда работали круглосуточно в штабе, перейти через дорогу и ты у девушки. Сашку не интересовали подробности их  отношений. Зачем,  всё было видно по Мишкиному довольному лицу. Каким – то образом о его посещениях узнала жена. На самолёт и в Читу. Она прямиком обратилась к штабному командованию и, как результат, Мишку демобилизовали досрочно, мотивируя семейными обстоятельствами, раньше на целый месяц. Собирался он быстро, попрощался со всеми рукопожатием, взял картонный макет легкового автомобиля в дизайне нового кузова, который склеил по Сашкиному эскизу, а ему шепнул на ухо: хорошая девка, считай, твой подарок возвращаю назад. Сашка намёк понял, сказав в ответ, ни к чему это, она же к тебе привязалась. Как знаешь, московский адрес не даю, но с женой познакомлю. Вышли в вестибюль штаба. Около двери стояла фигуристая молодая девушка, красивое лицо, большие карие глаза. Ольга, протянула тёплую руку, пожимая её, Сашка подумал, какого рожна от такой бегать на сторону? Как понять и разобраться в лабиринте любви? Счастливого полёта, круто повернувшись на каблуках, Сашка поспешил в чертёжку.
    Прошло две недели после Мишкиного отъезда. Чертёжники не всегда во время справлялись с заданиями, были нужны специалисты, которые умели писать плакатными перьями и тушью. Зайдя утром в чертёжку, Сашка увидел стоящих около стола двух девушек, которых представил майор Урчевский. На подмогу вам, совсем зашились, ваша задача научить в короткий срок чертёжному ремеслу, сначала на простом, потом на картах. Допуск к секретности  придёт из Москвы в течение месяца, так, что, дерзайте. Наталья, светлая девушка, шатенкой была Галина. Оценив фигуры девушек, Сашка сказал, Галина моя ученица, а ты, Ежаков, Наталью обучай. Роман, третий «танкист» в чертёжке,  обиженно возразил, может, я в учителя подамся, может быстрей бы обучил чертёжному ремеслу. Поступим проще, спросим у девушек, кого они учителями хотят видеть? Кого? Или моё предложение вам не по сердцу? Переглянувшись, девушки в один голос ответили, по сердцу! Роман, ты за бортом, сиди на запасной скамейке. С каждым новым уроком в сердце Сашки стала проникать что-то новое, то ручку с пером надо правильно ставить, то прикосновение рук, макать в пузырёк с тушью перо, чтобы набрать нужное количество туши. Новые слова, присутствие рядом, так, что можно уловить лёгкий аромат духов и тела. Сашка боялся признавать это новое, но оно копилось как вода в половодье на реке. Сначала солнце делает рыхлым лёд, он, тая, наполняет водой реку, вот уже первые промоины становятся больше и шире. Лёд, растаявший у берегов, уже не может стоять на месте, подхваченный водой, устремляется вниз по течению до первого поворота или сужения реки. Натыкаясь друг на друга, льдины сами делают затор, преграждая реку и повышая уровень воды, но, сколько  не старались льдины, победа остаётся за водой. Подобно этому происходило с Сашкой, чувства переполняли его, как реку в половодье, всё равно будет разлив, он ждал эго. Ему уже не казался греческий профиль носа Галины слишком калоритным, он находил всё новые и новые черты лица, ему всё более нравилась её красивая фигура. Смущало одно, на каблуках она была выше, это было единственным препятствием во взаимных отношениях. С начала знакомства и первых уроков, Галина не обращала внимания на учителя, но он нутром чувствовал ученицу и на одном из занятий, ощутил ответ на его касание руки, вот он, робкий ручеёк, пробивающий плотину, как новый вестник событий. Саш, а у тебя девушка есть? Писем не получаешь, в увольнительные не ходишь? Галина испытующе смотрела на учителя и от этого взгляда, проникающего в самую душу, не возможно было отгородиться или сказать неправду. Была, коротко ответил он. Где она сейчас? Разбежались, чем – то не понравился ей. А дома, откуда родом, кто - то провожал и обещал ждать? Никто не провожал и не обещал ждать. Не стал говорить про телефонное знакомство, которое закончилось едва начавшись. Не хочешь познакомиться, у меня есть соседка по лестничной площадке. Хочешь, познакомлю? Рукодельница, портниха высшей пробы, платье за один вечер сшить может. Зачем мне платье? В жизни всё может пригодиться, дополнительный заработок никому не вредил. Ну, что, познакомить? Знакомь, коротко ответил учитель. Тогда давай договоримся, в первую увольнительную ко мне домой, а потом к ней. Зовут её как? Ципа! Она не русская? Русская, коренная сибирячка, отец, Иван Григорьевич, русский, а мать гуранка. Я же спросил, русская, а ты, гуранка. Их семья из двух национальностей. В общем, кот в мешке, точнее кошка, да ещё Ципа по имени. Её так называем между собой, по паспорту она Нина. Ладно, встретимся, там видно будет, в воскресенье приду. В котором часу? В одиннадцать. Хорошо, буду ждать. Ровно в одиннадцать раздался звонок входной двери, на пороге стоял Сашка. Проходи, что нерешительный такой, или боишься чего? Робко переступив порог, Сашка прошёл на кухню сев за стол. А Ципа где? Сей час её позову. Галина направилась к соседке, дойдя к двери, услышала, не надо Ципу, я к тебе пришёл. Такой момент она не ожидала, он застал её врасплох. Ты же знакомиться с Ниной пришёл? Не надо мне гуранку, а чем – то не устраиваю тебя, так и скажи. Сашкина растерянность вызывала жалость и сострадание, «сватья», учитывая искренность намерения, весело сказала, пришёл ко мне, оставайся, чай пить будем. Сашка симпатизировал Галине, была в нём незапачканная сельская искренность, обезоруживавшая настолько, что хотелось верить в его рассуждения, хоть дистанция между сельчанином и городской бросалась в глаза, но это не мешало темам разговоров. Что меня не гонишь? Хорошо у тебя дома, но в казарму до поверки успеть надо. Не приду к отбою, следующей увольнительной не видать. Надо, так надо, завтра в чертёжке встретимся, только пока не говори про увольнение ко мне, не люблю скороспелых суждений и разговоров, первое свидание сглазить боюсь, пусть оно будет маленьким секретом. Сашка обул сапоги, намотав портянку, выпрямился, Галина стояла рядом, он робко коснулся губами её щеки. Она не отходила от двери, слушала торопливое цоканье каблуков о ступеньки, хлопнула входная дверь подъезда. Успел бы к вечерней поверке, поймав себя на мысли, что не хотела отпускать его. Что-то ты, Зиновьева, раскатала губу, не отпускать! Кто он тебе? Пока случайный парень в череде тех, кто был до него, последний? Почему так щипнуло сердце, когда закрывала за ним дверь? Почему губы его, коснувшиеся щеки, были так сладки и притягательны? Почему те, кто был ранее, так проигрывают ему? Арнольд, хоккеист, за армейский клуб играет, средней внешности, выше на пол головы, ан, не то! Взять в сравнение Михаила, баскетболиста, сборной СКА Читы, по стати превосходит и Сашку и Арнольда, но они другие, в них нет того, что есть в парне последнего знакомства. В чём они другие, чем отличаются? Она прошла в зал, включила телевизор, устроившись в кресле. Возможно, он не такой наглый и навязчивый как прежние парни, у которых на уме интим и близость, а у этого даже намёка не было. Пили чай, разговаривали, руки не коснулся, отчего такой робкий? Не верит во взаимность?  Не всем девушкам робкие парни нравятся, некоторые, нахрапистых любят, только после, слёзы в подушку. Телефильм смотреть не хотелось, тело не отпускала приятная тревога, ещё не ясные очертания которой уже маячили  на горизонте.  Завернувшись в одеяло, долго не могла заснуть и только под утро, сон смежил веки.
    В августе Сашка получил приказ о краткосрочном отпуске, за хорошую службу и примерное выполнение боевых задач. Это было исключительной оценкой срочной службы, и каждый солдат стремился к этому. Сашка был доволен, но ученица загрустила. В одном из разговоров, коснулась темы отпуска. Саш, на сколько дней уедешь? Десять дней и дорога в оба конца. Это почти месяц? Меньше. Только домой или ещё кого проведуешь? Только домой, может, вернусь раньше, если учесть время дороги на поезде и самолёте. К вам добраться поездом и самолётом? Самолётом до Оренбурга, от него по железке двести километров, дальше автобусом тридцать пять. Понятно, с грустью в голосе произнесла Галина. Сашка чувствовал недосказанность вопроса и напрямую спросил: Галь, ты боишься моей поездки к родителям? Не боюсь, но надеюсь, что скажешь про меня и наши отношения. Тебя это беспокоит? Верь мне, а если по правде, в отпуск только по этой причине. На селе я чист, без заковырок и недомолвок. Прости за вопрос, но ещё раз повторю, приезжай скорее, ещё не проводив, начала ждать. Не гони меня в отпуск, его недавно объявили, а дадут или не дадут, зависит от командира части, сама знаешь, на каком счету у него. Рассказывал, как он зарубил конкурс «Алло, мы ищем таланты», поэтому с настороженностью отношусь к этой «награде», твёрдо зная, если получу проездные документы, то не раньше ноябрьских праздников. Галине это объяснение, как елей в уши, обрадовалась, затаённо подумав, чтобы командир не выписал проездные документы на краткосрочный отпуск.
    Прошло два месяца, в конце октября (чтобы успеть к ноябрьскому празднику), Сашке выдали проездные документы. Билет на поезд, он поменял на билет самолётом. Галина провожала в аэропорт, заранее собрав гостинец родителям, омуль, копчености, облепиховое масло, кедровые орехи, дефицитные продукты из Забайкалья. Взлёт самолёта откладывали по погодным условиям и толи по этому, толи, что простуда внесла коррективы пребывания Галины в аэровокзале, она открыла маленькую сумочку, стала искать что – то в ней. Что ищешь? Нафтизин. Для чего он понадобился? Не могу дышать, нос заложило, посиди один, я на такси до дома и обратно, вылет на час отложили, мне этого достаточно. Хорошо, только ни куда более, посадку могут объявить раньше. Галина уехала за лекарством, Сашка ощутил гнетущее одиночество и тревогу, успеет к вылету или нет. Посадку объявили через полчаса после её отъезда, будучи в накопителе, он ещё надеялся на прощание, но когда автобус повёз пассажиров к самолёту, хрупкая надежда исчезла и, только с трапа у самолёта заметил около ограды одиноко стоящую Галину, машущую рукой. Перед входом в самолёт он повернулся и помахал в ответ.
    Дома его не ждали, появление сына было внезапным. Мать пустила слезу, отец крепко обнял, хлопая по плечу, повторяя, как заезженная пластинка, дождались, наконец, дождались. Сели за накрытый стол. Тебе же приказ в августе зачитали, почему так долго откладывали отпуск? Сын не стал рассказывать подробности, коротко ответил, не всегда быстро дело делается, хорошо, что к ноябрю отпустили. Командир такой лютый? Как сказать, я на него зуб не точу, хворый  он, язва желудка, видимо она на поведение его влияет. Рост у него, под два метра, худущий, мослы да кожа, сядет в уазик, а колени через лобовое стекло выглядывают. Хороша картинка, Кощей Бессмертный, да и только, звание  какое?  Капитан, скоро майором станет. С новым рангом доброе появится, выпьем за него по одной. В дверь постучали. Это кого нелёгкая до обеда принесла, мать открыла дверь. В комнату вошла односельчанка Зинаида. С приездом в отпуск, тебя. Чай, родители заждались, слыхала два месяца тебя мантулили. Так и есть, думал, вообще с отпуском прокатят, ты по делу, или как? Проходи за стол. Я наскоро, по делу, за стол не пойду, мне только узнать. Тут такой вопрос, может, поможешь? Свадьба у меня на седьмое, дело в музыку упирается, сам знаешь, не играется свадьба под пластинку, её живая музыка нужна. Помоги с баяном, приходи на свадьбу. Сашка посмотрел на отца, как бы спрашивая разрешение, тот, кивнув головой, изрёк, свадьба, дело хорошее, жених кто? Анатолий, из Подгорного, она назвала фамилию, может, знаете?  Отчего бы не помочь? Дело приятное, не пыльное, напряга нет, знай водку пей, плотней закусывай, песни пой, да плясовую отплясывай. Ну как, договорились? Зина ждала ответ. Свадьба когда? Четвёртого, мы за тобой заедем, первый день в Подгорном, второй в Ильинке. Спасибо тебе, что не отказал. На том и решили. Не успел в отпуск приехать, работа нашлась. Мать огорчило это обстоятельство, два дня дома не будешь, отпуск такой короткий, ещё в похмелье втянут местные красотки напоят, охмурят. Не охмурят, у меня девушка, ей верность обещал. Какая девушка, в Чите что ли? Ты баул не открывала? Какой баул? Портфель кожаный, в нём гостинец Забайкальский, вам с отцом презент небольшой. Отец, какой – то там брезент, на кой он нам, что с ним делать? Не брезент, а презент, гостинец значит. Слово какое не нашенское, бормоча под нос, мать пошла за портфелем. Открыв его, стала выкладывать на стол, гостинцы. Это, что за рыба? Омуль Забайкальский. А это? Кедровые орехи, колбаса твёрдокопчёная, конфеты. Спасибо девушке твоей, как зовут её? Галина. Галина, значит тихая, поживём, увидим кто она тихая или громкая, а тебе скажу, простодыра ты, сейчас хитрее надо быть, может, она охмурить тебя хочет, так ты словам не верь, верь поступкам. За красотой не гонись, красив цветок, да много мотыльков. Далеко живёт, съездить и посмотреть, только дом, скотину на кого оставить? Отец корову доить не умеет, дорога две недели, нет, не ездоки мы на такое расстояние, сам по обстоятельству выбор делай, лопухом не будь, быстро  задницу подотрут. Наполнили рюмки ещё. Отпуск заработал, молодец, а на медальку, коленками слаб? Какие медальки в мирное время, это вы, прошедшие войну, орденами и медалями награждались, не  просто так, а за пролитую кровь, которая чуть жизнь не унесла, хорошо глаза перед прорубью открыл, не болтали бы мы за столом, сейчас и меня бы не было. А, вот скажи мне, получал ли ты благодарность от  генерал -  полковника? Отец, выпучил глаза, в упор глядел на сына. Благодарность? От генерала? Я генерала за всю войну два раза видел, да и только издалека, а близко нет. А ты как с ним? От него? Когда? За что? Налили, выпили, Сашка подробно пересказал будни службы. При подготовке к учениям весь состав Вооружённых Сил округа делят на «синих» и «красных», как бы понарошку, на два противника. Объём предварительной работы громадный, надо учесть всё и, отработку наступления и, взаимодействие подразделений, участников боевых событий, тылы, передовые. Представь себе, что Воздушная Армия, в штабе которой я служу, это около сорока полков и дивизий, а округ, половина Сибири на восток от Красноярска до Камчатки. Зашиваться стали наши коллеги – чертёжники из штаба округа, посыльного к нам, выручайте, во время не управимся. Наши согласились, мы три дня и три ночи корпели над картами, а когда закончили и доложили , через несколько минут в чертёжку вошёл генерал – полковник. Мы, по струнке, здравия желаем, глазам не верим, что на яву, а он, Олынин и продолжил, от командования Забайкальского Военного округа объявляю благодарность, подошёл к каждому, пожал руку, в ответ услышал, служим Советскому Союзу. Генерал ушёл, а Ежаков прошептал, до самого дембеля мыть руку не буду. В письме, почему не написал? Пап, у меня допуск к совсекретной информации, я не могу говорить об этом, тем более, что благодарность получена от генерала – полковника.  Хватит о службе, давай по маленькой, он налил, спиртное закончилось. В магазин сбегать за бутылкой? Не надо, посидим, поболтаем, почитай полтора года не виделись.
    Четвёртого, утром, к дому подкатил директорский уазик, где здесь музыка, с порога пробасил Юрка, шофёр директора, за тобой и баяном. Сашка быстро собрался. Мать, вдогонку, помни мой наказ, держи голову в трезвости. Доехали быстро, не смотря на колдобины и ухабы на дороге, её Юрка знал превосходно, наверное, мог ехать с закрытыми глазами. Свадьба шумная и весёлая, всё было от души. Сватья, свахи, друзья, подруги, родные, все, как одна семья. Выпили первую, закусили, вторую, третью и пошло вширь, без конца и края. Песни и пляски, до ветру, остудиться и по новому кругу. Угомонились далеко за полночь, стали расходиться по домам. Лёгкий хмель в голове выдавал трезвость мысли и Сашка так захотел в Читу, хоть пешком за тридевять земель, как в сказке про Ивана дурачка. Сашка не Иван, дураком себя не считал, но как велика и сильна тяга к возлюбленной. Потерпи немного, только его надолго не хватит. Второй день свадьбы гуляли в Ильинке, прошёл он так же, как первый, с тем же размахом и весельем, вечером Сашка пришёл домой навеселе. Перебрал? Спросила мать, есть  малость. Что домой пришёл, молодец, значит, есть у тебя слово данное читинке, Раздевшись, Сашка уткнулся в подушку и сразу же захрапел. Утром мать заглянула в спальню, что с открытыми глазами потолок сверлишь? Рассольчик не принести, головку поправить? Не надо, голова не болит, так, лёгкое похмелье. Тебе новость сообщу, сестру твою сосватали, пока ты гулял, свадьба на следующей неделе. Что делать будем? Что делать, что делать, гулять будем на свадьбе сестры. Отгуляли ещё одну, после которой Сашка стал собираться в Читу, хоть ещё оставалось несколько дней отпуска. Мать это встретила в штыки, а отец сказал, пусть едет, тяжело ему тут, нагляделся на счастливых самому счастья захотелось. Пусть едет, его теперь семью замками не запрёшь.
    Окно чертёжки выходило во двор примыкающего к штабу Армии дома. Двор, покрытый первым снегом, похожим на простыню, не был многолюдным, всего один подъёзд, да выход на переулок. Сашка скатал снежок и запустил его в окно. Услышав стук снежка о звякнувшее стекло, к окну подошёл Роман, выглянул в окно, увидел мужика, сказал, кто-то за окном в снежки играет, не знает, что может доиграться и попасть к кгбешникам. Погоди кгбешников звать, дай-ка взгляну на него, попросил Ежаков, подойдя к окну. Мужик в демисезонном пальто, на башке шапка собачьего меха, как у нанайца, в ботинках, а рядом портфель. Портфель, переспросила Галина? Чёрный баул, сейчас ещё снежок запустит. Девушка быстро подошла к окну, встала между парнями, Сашка снял с головы мохнатую шапку, походившую на огромный аэродром, скрывающий лицо. Сашка прилетел, шепотом произнесла она, ноги стали ватными и она села на стул. Роман, открой форточку, скажи негромко, выйду сейчас, отпрошусь у начальства. Что Сашка здесь, никому, молчок под язычок, понятно? Никому ни гугу, расплылся в улыбке парень.