Красивое насекомое

Ладно уж, расскажу и про это. Только придется обойтись без имен и фамилий, а все остальное, дело прошлое, уже не секрет.
Парень один с работы поехал за границу по туристической путевке. Жена спровадила. Обновку импортную, видите ли, захотелось. Нашла кого послать. Он кроме болотных сапог и домашних тапочек ни в чем не разбирался. Женщинам рисковать не впервой, и ошибаться — тоже.
Список покупок он еще по дороге потерял, так что времени за границей у него было выше крыши.
Ходит.
Глазеет.
Радуется.
Пока экскурсанты магазины штурмуют, он пивко попивает. Но в меру. Он хоть и на меже не сечен, а все равно понимает, что за границей — не дома, четвертак до получки не дадут ни чужие, ни свои. Так что, когда увидел телескопическое удилище, в заначке кое-что имелось.
Купил — опробовать не терпится.
К случаю и экскурсия в деревню подвернулась, а там речка. Народец в сельпо, а он на берег. По пути на картофельное поле заглянул, а там иностранцы. Испугался скандала — им же не объяснишь, что червяков хотел накопать, наверняка подумают, что русские настолько отощали, что за границу картошку воровать ездят. Хотел было поворачивать, да видит — по ботве букашки ползают. Присмотрелся, а это божьи коровки, разве что окраска немного другая, и чуток покрупнее. Ну а если насекомое божье, решил он, значит ничье. Насобирал в коробок и быстренько к реке.
Только забросил, и сразу на утоп. Тащит, а там голавлище граммов на семьсот. Закидывает второй раз... и опять такой же, как по линейке. Потом еще, и еще, и еще...
Сколько божьих коровок — столько голавлей.
Еле до автобуса донес. Сумки не было, так майку пришлось снимать. Потом узел не выдержал, и вся груда живого серебра вывалилась под ноги прекрасных дам. Что там было! Героя всего помадой импортной измазали...
А когда отрезвел, тоска обуяла. Очень уж захотелось ему это заграничное насекомое до дома довезти, выйти на бережок Чуни, а Чуня — это речка, что возле Байкита в Подкаменную впадает, выйти, значит, и начать выворачивать хариусов одного за другим, чтобы весь Байкит от зависти онемел. Представил такое — и совсем покоя лишился.
Но как довезти?
Таможни он не боялся. Любой браконьер знает, что чем старательнее прячешь, тем быстрее найдут. Была бы смелость — и можно провезти что угодно.
Дело в другом — выдержит ли насекомое расставание с родиной? И опять же, пусть они и не передохнут в дороге, но сколько их увезешь? На одну рыбалку! Думал, думал и надумал прихватить с собой пару килограммчиков картошки, чтобы дома посадить. В эту же картошку и насекомых покидал, и листиков на всякий случай добавил, для подкормки.
Северный отпуск, слава Богу, длиннее туристической поездки, и по дороге в Байкит он к старикам своим заглянул. Они у него то ли в Астраханской области жили, то ли в Оренбургской, точно не помню. Коровки божьи за дорогу совсем ослабли. Он уж и подышит на них, и подует, и на солнышко выставит, и в тенек уберет — ничего не помогает. Акклиматизация с приступами ностальгии. Чувствует — до Сибири не доедут. Чтобы даром не пропала, вынужден был импортную наживку на местной речке тратить. Рыбешка там сорная, но поклевок ждать не приходилось - хватала сразу и наверняка. Безотказная наживка. Один недостаток - кончилась быстро. Оставалось надеяться на картошку. Половину он у матери оставил, положил в погреб, в уголок, где семена хранятся, а половину забрал с собой в Байкит. Целую зиму с ней нянчился, как бы не замерзла или жена по рассеянности не поджарила. Еле весны дождался, посадил в удобренную землю, и хорошая картошка выросла.
А насекомые — увы, не завелись.
Обидно, конечно, но что поделаешь. Пришлось рыбачить по старинке на родного червячка да на обманку.
А через три года, когда уже забыл про свои сельскохозяйственные опыты, поехал к матери в отпуск. Подходит к дому, видит, мать в огороде картошку окучивает. Тут, как водится, слезы, поцелуи. Встреча — одним словом. А когда страсти поутихли, глянул он, а картофельная ботва вся объедена. И на голых ветках его импортная наживка краснеет, как рясная ягода.
Сатанинской оказалась коровка, а не Божьей. Промашечка получилась. Колорадского жука мужик завез. И всю деревню наградил. Любопытному Мартыну подарили черти мину, привели его в сарай и сказали: "Поиграй."
Покаяться в грехе смелости у него не хватило. Слишком уж много смелости этой требовалось. Растерзали бы мужика, и родная мать бы не заступилась. Он и мне-то лишь пять лет спустя признался. Вот такая вот диверсия, пусть и непреднамеренная. И все серость наша.
Ну а что касается наживки, теперь ее в южных областях больше, чем рыбы. И наживка прекраснейшая. Сам пробовал, точнее — сам ловил на нее.