А родилась девочка...

Влад и Юлька ждали пополнения в семье уже в третий раз. Первые две беременности у Юльки были неудачными. То ли резусы у них  не совпадали, то ли еще какие-то на то были причины. Юлька, после каждой потери, впадала в глубокую депрессию. Влад, как мог, поддерживал молодую жену, но и ему, в эти моменты, было плохо, а может даже хуже, чем Юльке. Ведь, она всю свою раздражительность и нервозность, вымещала на нем.
                И вот случилось. Юлька снова оказалась в интересном положении. Жизнь в молодой семье опять заиграла яркими красками. Юлька выполняла все рекомендации врача. Влад  то же принимал участие, ходил вместе с Юлькой сдавать кровь в женскую консультацию на эти самые антитела. Он очень смущался, так как в очереди  кроме него, мужчин не было. Это было необходимо,  и он шел.
                Все бы ничего, но врачи, опасаясь, что у Юльки опять может случиться что-то неординарное, единогласно подписали приговор: почти всю беременность Юлька должна пролежать в стационаре, то есть на сохранении. В этот раз Юлька была настроена решительно. Надо значит, надо. В оставшиеся дни до госпитализации, они с Владом купили для новорожденного все необходимое голубенького цвета, так как оба были уверенны, что обязательно родится мальчик. Юлька, придя домой собрала все по списку в роддом, а коробку с вещами для своего малыша она так и подписала: «Димкино приданное». Закупив продуктов,  и наготовив кучу еды для Влада, Юлька отправилась в роддом.
                Влад уже давно дружил с молодым специалистом Володей, который познакомил его со своей женой, и  было принято решение общаться семьями. Вот только семья Володи недоумевала, ну почему у Влада супруга в любое время года постоянно в больнице? Наверное, они думали, какая же больная жена досталась Владу, и жалели его, а по выходным подкармливали  домашними обедами.
                Юлька попала под наблюдение самого заведующего роддомом Валентина Петровича, про которого рассказывали что, пошел он в эту профессию после смерти своей матери во время родов. Все пациенты с теплом отзывались о докторе. И говорили, что Юльке повезло, теперь она обязательно выносит своего ребеночка.  Так и случилось.  Внимание к ней сразу стало повышенным. Юльке не разрешали ходить, а так же долго стоять. От лежания целыми сутками, кровать ей  просто опостылела. Из всех развлечений в палате было только окно, которое стало связным со всем миром, и даже заменяло телевизор. А когда, под это связное окно, приходил Влад, Юлька была в полном восторге. Она вскакивала с кровати со скоростью звука, и, накинув одеяло, приоткрывала окно. Если бы видели этот Юлькин подскок врачи, то точно бы закрыли окно наглухо или перевели в бокс, где нет окон. Юлька просила соседок по палате постоять «на стреме», пока она общается с мужем. Когда ей кричали «шухер», опять с такой же реактивной скоростью, закрыв окно, принимала горизонтальное положение. Лежала и думала, что пока медсестра тут, Влад, конечно,  уйдет, ведь он же с работы. А еще ему приготовить еду надо, и все купить, то, что Юлька успела сообщить через окно. Но, как только дверь за медсестрой закрывалась, она бросалась к окну и, расплываясь в улыбке, констатировала, что ее муж не ушел.
                В один прекрасный день Валентин Петрович не услышал сердцебиение Юлькиного ребенка.И началось: каждые полчаса осмотр, прослушивание, капельницы и уколы. А еще ручная стимуляция по животу деревянной трубочкой, которую раньше применяли вместо стетоскопа. Юлька лежала, и потихоньку плакала, думая, что все повторяется с такой же точностью, что в прошлые два раза. Даже, увидев на лице своего доктора улыбку, она не верила, что ребенок жив. А доктор кричал от радости на всю палату: « Живой! Живой твой ребенок! Не реви, дуреха!»
                Срок родов должен быть в районе 7-10 января.  Но, на консилиуме врачи   решили не рисковать, и,  переведя Юльку в предродовую палату, стали стимулировать, то есть  вызывать роды.  В предродовой, кроме Юльки, лежали еще четыре будущие мамы. Ох, и насмотрелась она страстей в этой палате. Во время схваток, роженицы выделывали просто чудеса, которые в нормальной ситуации, невозможно было повторить. А за некоторые, было бы потом стыдно. Одна, которую называли  баба Вера, потому что ей было уже целых 42 года, спрыгивала с кровати и нарезала круги. Затем останавливалась и делала «Ласточку». Если в позе «Ласточка» у бабы Веры начинались схватки, то такой мат слышался, что все остальные на время притихали. Другая, по имени Наташа, не бегала, а просто вставала к спинкам кроватей и по очереди их поднимала вместе с роженицами. Поднимала Наташа и  Юлькину кровать. Затем начинала кричать, да так, что к ней прибегала медсестра и, осмотрев, говорила, что еще рано. Тогда Наташа стала переносить на руках тумбочку, она ее таскала по всей палате. Когда,  действительно, началось у нее по настоящему, ее быстро увезли в родовую. Только тумбочка так и осталась стоять  посредине палаты.
                К Юльке то же несколько раз подходил врач, и, осмотрев, говорил: «Ну, что лежим? Молчим? Ты вообще-то рожать собираешься? При такой дозе и тишина?» Так пролежала Юлька почти сутки. Наступали последние дни уходящего года. И тут, Валентин Петрович при обходе сказал: «Если не родишь 29 декабря, я тридцатого буду вынимать ребенка операционным путем, то есть Кесаревым сечением». Юлька очень испугалась за свою кровинушку. А вдруг скальпелем порежут ее ребеночка, и от этих мыслей опять начала рыдать. Врачи сменились.  Зашла, заступившая на дежурство доктор, и сказала: « Так, милочка, кроме тебя, все уже родили, и я, не собираюсь сидеть у твоей кровати,  ждать у моря погоды, а потом, возиться с тобой всю ночь. Мне надо поспать, так как утром буду варить холодец, ведь остаются всего сутки до Нового года. Рожай!»
                Юлька впала в уныние. По своей молодости и неопытности, думала, вот начнутся у нее роды, а врач спит где-то в другом помещении, и не услышит ее. И про Влада думала, вон даже врачи холодец успеют сварить, а ее муж голодный без праздничного стола, да еще и сегодня в ночь ему надо встретить Юлькину маму. Мама с Урала через всю страну едет на подмогу молодой семье. И то же хочет, одной из первых, увидеть своего внука или, как утверждает зять, внучку. И от всех этих размышлений, Юлька сама не заметила, как у нее началось…
                Она лежала в палате одна, все ее соседки давно благополучно  родили. Юлька, испугалась, и от боли начала так орать, что  сама не узнала свой голос. Она  рычала, вопила  басом, как мужик, не останавливаясь при очередных схватках.  На этот мужской рев прибежала вся ночная смена, а в коридор начали выглядывать родившие женщины. Юльку сразу повезли в операционную, так как врач, которой Юлька так и не дала поспать, уже увидела движение ребенка полным ходом. Теперь медики со скоростью звука, как Юлька бегала к окну и от окна, перекладывали ее с каталки на стол, а врач готовилась к приему Юлькиного первенца. Роды прошли молниеносно. И, Надюшок,  так живо впорхнула в Юлькину жизнь, которая засияла яркими красками. Из-за быстрых родов, Юльке наложили кучу швов, но это совсем не огорчало ее. В голове у нее звучало: «Ура! Я мама! У меня родилась девочка!»  Не беда, что выписываться будет ее Надюшка в голубеньком конверте, который  Юлька с Владом приготовили заранее. А имя Надежда, приснилось во сне Владу чуть позднее купленного голубенького приданного. Он рассказал свой сон Юльке и  маме, что будто  во сне к его кровати бежит младенец и говорит: «Папа, я твоя дочь. Зовут меня Надежда». Сомнений не было, сон был пророческим, вместо УЗИ. С тех пор, имя и пол ребенка в семье  уже не обсуждались.
                И вот наступил день выписки. Папе вручали девочку в голубеньком  конверте, а акушерка, подойдя к Юльке, строго сказала: «В следующий раз придешь, так в приданое вязаные носки младенцу не клади. Насмешила весь роддом». Юлька только потом от мужа узнала, что ее мама переспорила Влада, сказав, что она точно забыла положить ребенку вязаные теплые носочки. И в стерильное белье для  новорожденного, мама запихнула их в последний момент.
                Юльке было больно идти к машине, швы давали о себе знать.  Но, радости не было предела. Душа ее просто ликовала: « Мы едем домой с Надюшей! Нас уже трое!»  И надо же такому случиться, Юлька в первый же день пребывания дома, благополучно порвала все свои  швы. А случилось это так. Юлькина мама делала уборку, и  оставила стоять стул на стуле ножками вверх. Юлька залезла еще на один стул прицепить занавеску, и, спрыгивая на пол, задела ножкой перевернутого стула свои свежие швы. Опять раздался мужской рев, Юлька каталась по полу. Владу пришлось вызвать скорую, но она  задерживалась, а Юлька орала, как тогда в предродовой палате.
И Влад понес Юльку в роддом на руках, хорошо, что он был рядом. Да и Юлька в то время весила всего пятьдесят четыре килограмма. Медсестра, провожавшая их, опешила от того, что Юлька так быстро вернулась, да еще  с таким воем, как будто она снова пришла рожать.  Наспех объяснив ситуацию, Юльке обратно  наложили  швы, и домой их отправили уже на карете скорой помощи.
                При регистрации своей Надежды со Свидетельством о рождении, им  выдали  медаль розового цвета  «Рождена на земле Ленинградской». Тогда было так принято. Мальчикам вручали голубые, а девочкам розовые медали. И эта медаль у Надежды, родившейся в любви, была первой, но не последней.