Алиса и пустота

I

- Какое самое прекрасное слово на свете?

Алиса только что проснулась и чуть приоткрыла глаза, присматриваясь к новому дню. По стене робко, но настойчиво, скакал знакомый солнечный зайчик, приглашая поиграть. Но вставать с кровати не хотелось, и Алиса нырнула под одеяло с головой. Здесь, в уютной темноте, укрывшись от всего мира, она решила:

- Никуда сегодня не пойду, пролежу в постели целый день.

Глаза послушно стали слипаться, и Алиса начала засыпать, всё больше отдаляясь от привычного дневного мира с его важными и не очень ежедневными заботами. Ненадолго ей это удалось, но солнечный зайчик, не дождавшись Алису, пригласил своих друзей, и под одеялом стало жарко.

Алиса нехотя высунулась из-под одеяла и тут же спряталась обратно. Её встретил не зайчик, а целый солнечный волк, мгновенно ослепивший до цветных божьих коровок, которые теперь суетливо бегали в темноте зажмуренных глаз. Ей даже показалось, что волк успел слегка укусить её за нос, так ярко светило солнце.

Впрочем, с солнечным волком она справилась быстро, перевернувшись на теневую часть подушки. Спать расхотелось, и Алиса уставилась в потолок.

- Так какое же самое прекрасное слово в мире?

Алиса знала ответ, как знает его каждый. Оно обязательно существует – это самое слово – вот только у каждого оно своё. Со временем слово может поменяться или остаться прежним. Точнее, оно непременно, обязательно изменится, поскольку нет ничего более постоянного, чем перемены.

И вот сейчас, в эту самую минуту, Алиса лежала в кровати, никуда не торопилась и наслаждалась покоем, потому что точно знала самое прекрасное слово в мире. И это слово называется «КАНИКУЛЫ»!

.

Смотреть в потолок интересно, но бездельничать надоедает ещё быстрее, чем заниматься делом. Поэтому Алиса решила совместить приятное с полезным: на свежую голову обдумать свои грандиозные планы на лето. Потому что этих самых планов у неё было много, а лето не резиновое. Помимо всяких-разных девчоночьих забот требовалось решить главный вопрос – куда поехать отдыхать? Мест интересных во вселенной множество, а она даже в Солнечной системе мало где успела побывать. Конечно, не плохо было бы посоветоваться с мамой, но решение-то принимать ей самой!

К бабушке на Венеру она не полетит, к ней она всегда успеет. Туда можно отправиться и на выходных, и в любое время года. Солнца на планете достаточно круглый год. Можно было бы отдохнуть с классом на Сатурне, но его кольца хороши лишь расстоянии, а вблизи это обыкновенное скопление астероидов, занимающих пол неба. Посмотреть оттуда на голубую точку, какой видится из такой дали Земля, наверное, интересно с полчаса, не больше. Поэтому добираться туда неделю на субсветовых скоростях ради этого не стоило.

А вот предложение папы прилететь к нему на Альфу Центавра её заинтересовало сразу. Конечно, это не Антарес и не Альдебаран, но кто её туда пустит? Дальний космос для детей пока закрыт.

- Когда требуют навести порядок в моей комнате, то я уже большая. А гулять позже девяти или в дальний космос слетать – ещё маленькая, - с досадой подумала она. – Скорей бы повзрослеть.

Мысли тут же унесли её в далёкое светлое будущее, где она самостоятельно решает, что ей одевать и когда возвращаться домой. Обратно в детство Алису вернул голос мамы, пригласивший её завтракать.

- Решено, полечу на Альфу. И с папой увижусь, и на местную систему трёх солнц посмотрю. К тому же это близко, всего-то парсек с небольшим.

.

Созвездие Центавра, ближайшее к Солнечной системе, уже давно изучено и освоено. Это знают даже третьеклашки в школе. А вот о чём они не знали, и что Алиса усвоила из папиных рассказов: космос, хотя и стал чуточку ближе, всё равно остался необъятным и безграничным. Его, как и любую бесконечную систему, в принципе невозможно изучить полностью и окончательно. В эпоху межзвёздных станций и трансгалактических экспедиций космос по-прежнему оставался полным тайн и загадок, и это было прекрасно. Нечто любопытно-необъяснимое, какая-то завораживающая первобытная красота манила людей в его бездонные глубины, словно средневековых пилигримов в неизведанные дали. Желание прикоснуться к бесконечному и испытать себя сделали космос притягательным, несмотря его своенравный характер и массу зачастую неприятных сюрпризов.

Поэтому о том, чтобы отправить Алису в космос в одиночку не могло быть и речи. Спасибо папе, что вовремя позаботился и договорился с капитаном звездолёта «Встреча», который стартовал в сторону Альфы через несколько дней.

- Будет время доделать земные дела, - не без пафоса подумала Алиса, словно заправский небожитель.

К тому же в полёте за ней присмотрит боцман Михей, старинный папин товарищ. Передав солидную порцию исследовательских материалов, он ждал возвращения на Альфу для дальнейшего прохождения службы. Вот уже неделю он изнывал без дела, ожидая подходящего рейса чтобы побыстрее вернуться на папин корабль.

Это словосочетание - папин корабль – запечатлелось у Алисы с самого детства. Она использовала его не задумываясь, как обычно говорят «папино кресло» или «папина бритва». Но когда твой папа капитан звездолёта, то и корабль обязательно становится «папиным». А значит чуточку и её.

.

- Как ты подросла, - восхищённо произнёс Михей вместо приветствия. И озадаченно продолжил:

- Уж и не знаю, нужно ли теперь тебе дарить игрушки и всякую инопланетную всячину?

- Нужно, конечно, нужно. Обязательно нужно, - протараторила Алиса, прижимаясь к Михею. – Привет, Михей. Как дела? Что новенького во вселенной?

Они не виделись почти год, что в Алисином возрасте равносильно вечности. Боцман Михей был папиным другом и знал Алису с самого рождения. На новости он был скуп, особенно учитывая его неразговорчивость. Да и новостями-то их назвать было сложно, поскольку касались они в основном работы, поскольку личная жизнь у Михея не сложилась. Зато Алиса, соскучившись, не давала ему скучать и трещала без умолку всю дорогу до космопорта. Новостей у неё накопилось миллион и все очень-преочень важные.

- Симон подрос, но по-прежнему остался самым добрым псом в мире, - сообщила она. Именно Михей подарил ей щенка за что Алиса была ему безмерно благодарна. – Вот только в полёт его со мной не отпустили.

- Да уж, - усмехнулся Михей. – Выгуливать пёсика на звездолёте негде, а скафандры для собак пока не изобрели. Пусть уж дом охраняет и хозяйку дожидается.

.

Найти исследовательский корвет «Встреча» оказалось несложно. Ещё издали, на подъезде к космопорту, Михей разглядел его футуристический силуэт и показал на него Алисе. Звездолёт был построен недавно и воплотил в себя все последние достижения науки и техники. Узкий корпус и ассиметричное расположение двигателей делали его похожим на сжатый кулак с устремлённым к звёздам указательным пальцем.

- Да, именно туда, мне и нужно, - затаив дыхание подумала Алиса. Она пребывала в том замечательном возрасте, когда интересно всё на свете.

Вблизи корвет оказался ещё более занимательным. Зеркальная, без единого шва поверхность делала корабль похожим на единый кусок твёрдой ртути. Пока Михей здоровался с кем-то из своих многочисленных знакомых, Алиса подошла к кораблю поближе и незаметно провела рукой по обшивке. Несмотря на солнечный день поверхность оказалась на удивление прохладной, мягкой на ощупь и будто живой. Возникло ощущение, что кораблю нравится, что она его гладит.

- Вот ты где, - прогремел над ухом голос Михея. Алиса быстро отдёрнула руку. – Нравится? Далеко не отходи, я скоро вернусь.

Алиса кивнула головой. Возле корабля отсутствовала привычная предстартовая суета.

- Зведолёт лучше знает, что ему нужно. Перед полётом необходимо сосредоточиться, и он не хочет, чтобы ему мешали, - подумала Алиса и удивилась своим мыслям.

Обойдя его вокруг и осмотрев, к своему удивлению она не обнаружила иллюминаторов. Никаких, даже самых крошечных. Зато в плавных изгибах ниш виднелись лазерные пушки, которые выглядели вполне солидно и внушало уверенность. Вооружение сейчас устанавливали даже на исследовательских кораблях. Покорение отдалённых галактик часто сопряжено с риском повстречать тех, кто будет не особо рад вашей встрече.

Впрочем, оружие не вызвало у Алисы особого интереса, зато новейшая гравитационная система привела её в полный восторг.

- Первое устройство искусственной гравитации с использованием антивещества, - гордо сказал Михей. Про антивещество или, другими словами, антиматерию, Алиса немного читала и запомнила следующее. Если оно столкнётся с обычным веществом, из которого состоит весь наш мир, они взаимно уничтожатся и произойдёт жуткий взрыв.

- Аннигиляция, - вот как это называется. Алиса несколько раз повторила понравившееся ей слово. – Ан-ни-ги-ляция.

Невесомость нравится только романтикам и любителям фантастики, для длительных полётов она неудобна. Малоприятно зависнуть посредине каюты, беспомощно барахтаться в воздухе и кричать «Помогите!» на весь звездолёт. К тому же спокойно лежащие на полу крошки и пыль, в невесомости доставляют массу хлопот, летая там, где им заблагорассудится и норовя попасть в глаза, а то и куда похуже.

.

Звездолётом - этим чудом инженерной мысли - управлял экипаж из 12 человек, что для корабля такого класса считалось весьма скромным. Алиса ещё раз с гордостью окинула взглядом плавные обводы корабля.

- До «Встречи», - пошутил папа на последнем сеансе связи.

Осталось сделать несколько шагов по трапу, и корвет «Встреча» раскроет ей свои объятья, чтобы оправдать своё имя.

- Девочка, что ты тут делаешь? – раздался голос откуда-то сверху. – Посторонним здесь находится запрещено.

- А я не посторонняя, - ответила Алиса голосу. – Я пассажир.

- Понятно, - ответил голос. – Ты, наверное, Алиса?
Голос превратился в черноволосого юношу лет четырнадцати, высунувшегося из темноты грузового отсека.

- Мне говорил о тебе капитан, - важно добавил он. – Меня зовут Энтони, я член экипажа.

- Подумаешь, всего-то на два-три года старше, - Алиса немного обиделась за уничижительную «девочку», но на молодого человека посмотрела уважительно. К её мечте о покорении космоса он оказался гораздо ближе. Воспользовавшись паузой, она повнимательнее его рассмотрела.

- Ничего особенного, парень как парень, - решили она, с удивлением осознав, что брюнеты ей нравятся больше, чем блондины. Раньше она не задумывалась об этом, и все мальчишки казались ей на одно лицо: шумное, дерущееся и вечно чего-то требующее.

- Привет, - ответила ему Алиса. – Ты давно...

- Антон, хватит бездельничать. Груз сам себя не примет и не пересчитает, - прокричал кто-то внутри звездолёта.

Антон-Энтони покраснел и заторопился.

- Ну, я пошёл, - буркнул он и растворился в тёмном чреве корабля.

.

После такой «встречи» осматривать звездолёт в одиночку Алисе расхотелось. Оставив вещи у трапа, она разыскала Михея, который увлечённо руководил погрузкой. Среди незнакомых людей, в малознакомой обстановке огромного корабля находится возле друга ей было комфортнее.

Боцмана было не узнать. Вот что значит «человек оказался на своём месте». Из нескладного и медлительного добряка, каким знала его Алиса, он превратился в деятельного администратора. Ему предстояло разместить в трюме массу необходимого и самого разнообразного снаряжения, чтобы в целости и сохранности доставить его на Альфу. Члены команды, автоматические погрузчики, роботы-манипуляторы, словно слаженный оркестр, подчиняясь командам дирижёра Михея, дружно исполняли грузовое аллегро. Через час команда взвыла, в очередной раз перекладывая с места на место тюки, ящики, коробки и прочий ценный груз в известном одному лишь Михею порядке. Впрочем, учитывая его грозный вид и разукрашенное шрамами лицо, перечить ему никто не решился. Даже роботы, которым уже давно следовало отправиться на подзарядку, терпеливо выполняли свою работу.

Не решившись отвлечь боцмана, Алиса уже начала скучать, как вдруг к ней подошёл незнакомый мужчина в джинсах и свитере и представился:

- Здравствуй, Алиса. Меня зовут Эрн, я капитан корабля. Мы давние товарищи с твоим папой.

Алиса поздоровалась.

- Что, не похож на капитана? – с улыбкой спросил он, поймав на себе её удивлённый взгляд. – У нас не военный корабль, а исследовательский. В команде преимущественно учёные, а они, как известно, люди с тонкой душевной организацией, и мой китель их стрессует. Как выразился один профессор, «внешнее проявление авторитаризма угрожает свободному полёту творческих мыслей». Я понятно объясняю?

Алиса молча кивнула. Оценив её нарочитую серьёзность, капитан усмехнулся и широким жестом пригласил пройти в звездолёт. Словно по мановению волшебной палочки в стене образовался овальный проём, за которым находился ведущий внутрь корабля широкий коридор. Следуя за капитаном, Алиса перешагнула порог, и очутилась в чуде – в своём, самом прекрасном сне.

- Я попала в сказку, - завороженно подумала она, оглядываясь по сторонам. - Точнее в сон, а не в сказку. Потому что сны иногда сбываются, а сказки – никогда.

.

Люк бесшумно закрылся, словно дверца в клетке, не давая чуду выпорхнуть наружу. Всё здесь казалось необычным и удивительным. В обступившей их тишине не слышались даже шаги. Пахло мятой, корицей и какими-то водорослями, название которых Алиса не смогла вспомнить. Коридор освещал мягкий мерцающий свет явно неискусственного происхождения. Как потом объяснил Михей, свет испускали особого вида бактерии, живущие в стеклянных трубках. Жилось им там вполне комфортно, а в качестве побочного эффекта они испускали свет определённого спектра, в зависимости от настроения. Сейчас, судя по комфортному зеленоватому свечению, у них всё было хорошо.

- Добрый день, капитан. Добро пожаловать на борт, - красивый женский голос прозвучал отовсюду и ниоткуда одновременно, словно говорил прямо в голову.

- Спасибо, Диана. Познакомься, это Алиса, наш пассажир до Альфы и просто хорошая девочка. Алиса, это Диана – наш ИИ и ангел хранитель одновременно.

- Мы уже немного знакомы, - сообщила Диана. Алиса покраснела и непроизвольно спрятала руку за спину. - Здравствуй, Алиса. Мне кажется, мы подружимся.

- Осторожно, наша Диана умеет читать мысли, - улыбаясь, то ли в шутку, то ли всерьёз предупредил Алису капитан.

- Если даже это правда, я никому ничего не расскажу, - не подтвердила, но и не опровергла его слова Диана. – Первый закон робототехники обязал меня быть снисходительной к человеческим слабостям. Если не возражаете, я вас покину. Хотела бы привести себя в порядок перед полётом.

Диана отключилась, а Алиса откровенно расстроилась. Эти слова «мы подружимся» означали только одно – на корабле она будет под присмотром не хуже родительского. Про гуляние где попало и когда захочется можно было забыть. Искусственный интеллект не дремлет, всё видит и вполне способен насплетничать про неё капитану.

- А ещё голос у неё какой-то неприятный, - по-женски ревностно, но на всякий случай осторожно подумала она.

.

Следующие пятнадцать минут прошли как урок в школе, если сделала домашнее задание и не забыла его дома - незаметно и познавательно. Алиса даже вопросы задавать не стала, чтобы не перебивать капитана. Уж очень интересно он рассказывал.

- Вот бы к нам такого учителя физики, - мечтанула Алиса.

- Этот корабль, - гордо излагал капитан, - настоящий рукотворный шедевр, а его хозяйка, которая нас встретила – не просто компьютерная программа. Диана оживила собою корабль. Если так можно выразиться, она проросла в звездолёт и стала с ним единым целым. Двигатели – это её ноги, обшивка – кожа, датчики – глаза и уши. Ей даже больно становится, если на корабле что-то ломается.

- А ещё у Дианы есть характер, если ты успела заметить, - улыбнулся капитан, остановившись перед дверью рубки. С хитрым прищуром и короткой седой бородкой он стал похож на Деда Мороза в молодости.

Алиса шутку оценила и кисло улыбнулась в ответ. Внезапно сзади послышался едва различимый шорох и, обернувшись, Алиса увидела Антона, осторожно пробирающегося вдоль стены с коробкой в руках. Она собралась сказать ему что-нибудь эдакое, но юноша приложил палец к губам и на цыпочках скрылся за поворотом. Похоже, он побаивался капитана не хотел лишний раз попадаться ему на глаза.

Выждав паузу, дверь перед ними распахнулась, и Алиса очутилась в святая святых звездолёта – рубке управления. Посторонним вход сюда строго воспрещён, поэтому побывать здесь посчастливилось немногим. Впрочем, увиденное её разочаровало. Она ожидала увидеть нечто фееричное: мерцающие голубым голографические экраны, летающие мониторы, улавливающие любое твоё движение, разноцветие приборов и сигнальных ламп. В общем, всё то, что обычно показывают в фантастических фильмах. Но рубка выглядела вполне обыденно, если не сказать аскетично: скромная сферическая комната с небольшим пультом управления и тремя креслами рядом в центре.

- Как вы управляете кораблём? Здесь совсем нет приборов, - удивилась Алиса.

- В этом нет необходимости, приборы – это вчерашний день космоплавания. Фактически кораблём управляю не я, а Диана, которой приборы не нужны. У неё имеются собственные датчики. Дианой управляю только я, и для этого они тоже не требуются. Мы же с тобой разговариваем и прекрасно обходимся безо всяких электронных устройств.

- А мне бы такое устройство не помешало, - подумала Алиса, вспоминая некоторых своих одноклассников. Они порой несли такую околесицу, что парочка приборов точно не помешала. Один чтобы понимать их, а второй – чтобы им переводить.

Вспомнив школу, Алиса заскучала и почувствовала навалившуюся за день усталость. Поблагодарив капитана, она ушла к себе в каюту и, переполненная дневными впечатлениями, усталая и счастливая, сразу уснула.

.

Проснулась она уже на лунной орбите.

- Доброе утро, Алиса, - поздоровалась с ней Диана. – Точнее, добрый день. Время суток на корабле условно, но экипаж придерживается распорядка дня. Привычные суточные биоритмы необходимы для поддержания гормонального фона.

- Спасибо, Диана, - ответила ей Алиса. Все вчерашние обиды и недомолвки остались в прошлом. – Долго я спала?

- 13 часов, 45 минут, 11 секунд, - мгновенно ответила Диана. – Это обычная реакция на изменение гравитации. Экипажу непозволительно спать так долго, а пассажирам можно. Твой спутник Михей спит до сих пор. Судя частоте сердцебиения и фазе сна, проспит он ещё долго, часа три-четыре.

- Кстати, перед обедом ты ещё успеешь полюбоваться видом Земли, - по-дружески добавила Диана. – Если хочешь, конечно.

- Ну, разумеется, хочу, - весело вскрикнула Алиса, сбрасывая одеяло. – Где она? Покажи её скорей.

Одна из стен каюты плавно растворилась, и огромный диск Луны предстал перед ней во всей красе. Искристо-белая, без примеси привычных желтых и красных тонов, испещрённая многочисленными сероватыми кратерами, отсюда она выглядела по-настоящему настоящей. Алиса много раз пролетала мимо Луны, но так близко увидела её впервые.

- Даже не верится, что это наша Луна, - восхищённо подумала Алиса. – Словно подружку встретила после долгой разлуки. Вроде бы виделись не так давно, а уже совсем другой человек, настолько повзрослела и выросла.

Внезапно тонкий голубой луч вырвался из правого края Луны, окрасив её поверхность нежно-голубым сиянием. Спустя мгновение крохотный краешек Земли робко выглянул из-за своего вечного неразлучного спутника. Отсюда она казалась такой родной и далёкой, что на глаза Алисы навернулись слёзы.

- Хочу домой, - прошептала она.

А Земля всё больше распускалась прекрасным голубым цветком, затмевая своей живой красотой звёзды и равнодушную прелесть Луны.

.

Пока команда готовилась к пространственному перемещению, Алиса решила навести в каюте порядок. Обычно она делала это нехотя, по принуждению, но здесь – совершенно другое дело. Всё-таки сейчас для неё каюта пусть небольшой и временный, но всё же дом. В непривычной обстановке захотелось немного уединения и личного пространства, в котором она почувствовала себя хозяйкой. На корвете «Встреча» такая возможность ей представилась.

- Хорошо, что у меня отдельная каюта, а не место под одеялом, - рассудила она, вспоминая свои путешествия с друзьями. – Зато тогда было весело.

Как обычно, многое зависело от настроения. С друзьями ей никогда не было скучно, но иногда хотелось одиночества.

Впрочем, настроение у девушек - величина переменная, а порядок в каюте был нужен. По крайней мере, сейчас Алиса чувствовала в этом необходимость. Мыть полы и протирать пыль не требовалось, важно было обжиться и обозначить своё присутствие. Первым делом она убрала подальше всё лишнее и ненужное, оставшееся от предыдущих жителей. Затем аккуратно уложила в шкаф свои немногочисленные вещи и положила на стол пару прихваченных с собою книг. Стакан прекрасно сошёл за вазу, куда она водрузила синтезированную веточку лаванды, которую возила с собой в качестве закладки. Не ожидая к себе подобного внимания, лаванда ожила, наполнив комнату флюидами земных ароматов. Оглядев своё временное пристанище, Алиса осталась почти довольна собой и каютой: немного скучновато, зато простенько и со вкусом.

Кстати, вкус еды вспомнить тоже было бы не лишним. Об этом ей напомнил Михей, осторожно постучавший в дверь.

- Привет. Не разбудил? – полусонным голосом спросил он. Судя по хаосу, творившемуся на его на голове, он сам едва проснулся. – Пойдёшь завтракать? Мне так хочется спать, что даже поесть захотелось.

.

Завтраков на корабле не было. Впрочем, как и обедов с ужинами. Как уже объяснила Диана, деление времени суток на день и ночь являлось условным. Сменяя друг друга, экипаж постоянно нёс вахту и, соответственно, нуждался в пище круглосуточно. Поэтому кормили на корвете четыре раза в сутки: в 6 – 12 – 18 – 24, просто для кого-то это был завтрак, а кому-то – обед или ужин.

Для проголодавшегося, не избалованного домашней стряпнёй Михея название трапезы значения не имело. А вот Алисе есть совершенно не хотелось. Искусственная гравитация корабля почти компенсировала стартовые перегрузки, но реакция на них была индивидуальной, и потеря аппетита была не худшей из них. У себя дома она наверняка отказалась бы завтракать, но на корабле ситуация иная. Обед будет через шесть часов, и никаких печенек, йогуртов, шоколадок и прочих мелких удовольствий для заедания стресса взять здесь было негде.

Пришлось убедить себя что-то съесть. Заодно представилась возможность понаблюдать за экипажем и с кем-то подружиться. Пока она познакомилась только с Антоном, который к их приходу уже завтракал, расположившись в отдалении, в гордом одиночестве. Его серый комбинезон украшала бардовая надпись «Сargo», хотя Алисе и так было понятно, чем занимается её новый знакомый.

Помимо него молодёжи больше не наблюдалось, аудитория состояла в основном их пожилых людей возраста сорок плюс.

- Ничего не поделать, буду читать, заниматься йогой и любоваться звёздами, - решила она. – В конце концов, полёт продлится всего неделю. В крайнем случае помогу Михею, он точно без дела сидеть не станет.
Оставался небольшой шанс, познакомиться с кем-то ещё, кто нёс вахту и кого сейчас не было. Но интуиция подсказывала, что молодежи такую ответственную миссию не поручат, и весь полёт ей придётся провести в лучшем случае в компании Энтони-Антона.

Алиса улыбнулась, вспомнив, как он тайком от капитана пробирался по коридору.

- Интересно, почему он прятался? – подумала Алиса. – И что было в коробке? Уж очень он испугался, увидев капитана.
Она посмотрела в сторону Антона, но тот словно демонстративно её не замечая, отвернулся в другую сторону.

- Ах так, - решила Алиса. – Надо будет выяснить, кто ты такой и что прячешь.

.

Однако так просто узнать не получилось. Михей раньше его не встречал, а другие члены экипажа, к кому Алиса нашла повод обратиться, говорили о нём разное. То ли он чей-то сын, и его отправили сюда на перевоспитание за какие-то прегрешения. То ли сирота, у которого погибли родители в катастрофе у Марса. То ли он где-то учится и проходит здесь лётно-производственную практику. Короче говоря, достоверно о нём никто ничего не знал. Расспрашивать Диану она не стала – не хотела лишних встречных вопросов, и вряд ли ИИ станет сплетничать и выдавать служебную информацию.

Так ничего доподлинно и не узнав, Алиса заинтересовалась ещё больше. Тайна всегда провоцирует желание её разгадать. Или, наоборот, стремление всё знать породило тайну. Короче говоря, интерес у Алисы превратился в любопытство, которое подобно вирусу, заразило незаметно, а потом поглотило её полностью.
Оставалось единственное средство излечиться – поговорить с самим Антоном, но сделать это оказалось непросто, для этого нужен был повод. Не могла же Алиса вот так запросто подойти к малознакомому человеку и начать его расспрашивать. Тем более, почти сверстника. Тем более, брюнета.

А с поводом как раз и возникли проблемы. Антон либо работал в грузовом отсеке, либо они встречались в людных местах, где толком и не поговоришь. К тому герой её романа совершенно не обращал на неё внимания. Пара брошенных исподлобья взглядов – это всё, чего Алиса удостоилась за целый день полёта.

Как обычно, помог его величество Случай. Проходя вечером мимо кают-компании, Алиса вспомнила, что забыла там книгу и решила её забрать, чтобы почитать перед сном. Она не ожидала встретить там кого-то так поздно, и уж тем более Антона, который расположился в кресле у панорамного иллюминатора и листал её книгу.

- Привет, - тихо поздоровалась Алиса, бесшумно подойдя к нему сзади.

- Привет, - ответил он, совершенно не удивившись её появлению. – Я сразу понял, чья она. Оказывается, бумажные книги сейчас читают не только бабушки.
Антон рассеянно улыбнулся и вернул ей книгу.

- Я вообще-то мало читаю, - почему-то начала оправдываться Алиса. – Но бумажные книги люблю.

- Хорошая книга – словно артефакт. Берёшь в руки и оказываешься в ином мире. С гаджетами всё по-другому.

- Точно, - выдохнула Алиса. Она считала абсолютно также. Читать она любила, хотя и не хотела признаваться в этом сама себе.

- Оставайся, если хочешь. Будем смотреть на звёзды. Завтра включат основные двигатели и за бортом нечего будет смотреть, кроме мрака.
В тот вечер Алиса легла спать поздно. Под сенью звёзд они болтали обо всём: о пустяках и о всякой всячине. Несколько раз она чувствовала на себе неодобрительные взгляды Дианы, но сделала вид, что их не заметила. А может это была не Диана вовсе, а собственный внутренний цензор, типа совести или разумной осмотрительности. Засиживаться так поздно ей ещё не доводилось.

- Вот только про Антона так ничего и не узнала, - запоздало вспомнила она, закрывая слипающиеся глаза. Оно и понятно, нашлись темы поинтереснее.

.

Едва коснувшись подушки Алиса уснула и увидела странный сон. Словно плывёт она на небольшой лодке по реке, а вокруг сумерки и только первые лучи солнца отражаются в прозрачной глади воды. Стоит тишина, всё вокруг замерло в ожидании утра. Она сидит на корме и гладит воду, такую тёплую, что рука совершенно её не чувствует. На носу лодки, повернувшись к ней спиной, сидит парень. Она пытается разглядеть его лицо, но не может, тот пристально всматривается вдаль и не оборачивается.

Нарушая покой и умиротворение утра из-за поворота реки показался белоснежный, с голубыми обводами круизный лайнер. Казалось, что он не плыл, а скорее скользил по поверхности воды, переливаясь огнями, музыкой и разговорами пассажиров. Одна из женщин на палубе, стоявшая в окружении детей, показала им на лодочку Алисы, которая еле-еле плыла по фарватеру, и что-то озабоченно им сказала.

Алиса радостно помахала ей, и женщина ответила ей тем же, но как-то странно. Её взмах напоминал скорее предупреждение, чем приветствие. В недоумении Алиса оглянулась по сторонам и наконец сообразила, что лодка вот-вот столкнётся с лайнером. Она захотела позвать на помощь попутчика, но тот куда-то исчез, оставив её в одиночестве.

Когда до столкновения оставались считанные метры, лайнер возмущённо загудел, воем сирены окончательно разрушая утреннюю идиллию. Алиса бросается к вёслам, чтобы попытаться уплыть в сторону, но сил не хватило, и огромный лайнер, заслонив от неё солнце, врезался в лодку и разбил её вдребезги, больно ударив Алису по голове своим красивым бортом. Обессиленная она оказывается в воде, беспомощно барахтаясь и пытаясь выплыть, и в это мгновение просыпается.

- Что происходит? – не выспавшись, недоумевает она, спросонья не в силах раскрыть слипшиеся ото сна глаза. Осторожно потрогав голову, Алиса обнаружила внушительную шишку.

- Странно, как шишка из сна перекочевала мне на голову? И почему корабль уплыл, а сирена до сих пор работает?

Звук становился всё сильнее и отчетливее, назойливо заставляя её открыть глаза.

- Это сигнал аварийной тревоги, - наконец сообразила Алиса и проснулась окончательно.

Совершенно мокрая, она барахталась под потолком собственной каюты.

.

Исчезновение искусственной гравитации – это происшествие чрезвычайное и весьма неприятное. В космосе любая непредсказуемость опасна и грозит неприятностями, порой смертельно опасными. Алиса видела нечто подобное в фильмах, но одно дело смотреть на экране, а другое – испытать на себе.

Впрочем, невесомость Алисе даже понравилась. Освоившись, она полетала из угла в угол, жалея, что для полёта каюта слишком мала. Сбылась её мечта. А кто из нас не мечтал летать, тем более наяву, а не во сне? Собрав в воздухе разлетевшиеся предметы, она с трудом уложила их в выдвижной ящик шкафа. Это оказалось непросто: словно воздушные шарики на ветру, вещи норовили вылететь обратно при первой возможности.

Летая и кружась, она забыла обо всём на свете и даже о сигнале тревоги, который смолк также внезапно, как и возник. Но организм не обманешь, и к появлению в каюте Михея лицо у Алисы приобрело весьма зеленоватый оттенок.

- Так не годится, - озабоченно сказал он, посмотрев на Алису. – Держись поближе к решётке вытяжной вентиляции. Если станет выворачивать, старайся только туда. Но лучше безо всяких если.

Алиса необдуманно кивнула и в ответ получила новою порцию желудочных спазмов.

- А почему такая мокрая?

- Вода из вазы улетела, - виновато выдавила из себя Алиса.

- И прилетела. Повезло, что на одежду, а не в лёгкие, - буркнул Михей. – Поплыли в кают-компанию.

Тем временем, члены экипажа, за исключением аварийной команды, уже собрались. Сделать это оказалось непросто, пришлось воспользоваться специально предусмотренными для этого скобами.

- Внимание, слушать всем! – обратился к присутствующим капитан Эрн. Диана мгновенно включила общую по кораблю трансляцию.

– Во время ночного гиперпространственного скачка отключилась искусственная гравитация. Авариная команда уже приступила к поиску причин и восстановлению работоспособности системы. Диана, доложи состояние корабля.

- Состояние корабля стабильное, герметичность не нарушена, жизни экипажа ничто не угрожает. Величина гравитации составляет 0,2% земной - сказывается влияние ближайшего пульсара. О причинах аварии сообщу позже.

- Спасибо, Диана. Экипаж, слушай мою команду, - продолжил капитан. - В виду сложившейся ситуации приказываю всем членам экипажа, ответственным за перемещение и жизнеобеспечение для повышения надежности управления дежурить вдвоём до восстановления работоспособности системы искусственной гравитации и моего распоряжения. Приступить к выполнению обязанностей согласно аварийному расписанию.

- Если бы меня было двое, я бы и вдвоём не смогла нести эту самую вахту, - подумала Алиса, уважительно поглядывая на окружавших её астронавтов.
Не спеша, чтобы не толкаться у выхода, команда полетела на свои рабочие места. Алиса никуда не торопилась и чуть замешкалась, пропуская вперёд старших и озабоченных товарищей.

- Диана, ты выяснила причину аварии? – услышала она у самого выхода.

- Пока нет. Слишком мало информации. Достоверно известно, что авария вызвана внутренними причинами. Она произошла по вине члена экипажа, который умышленно..., - это последнее, что успела услышать Алиса перед тем, как за ней захлопнулся люк.

.

- Диана, ты здесь? – первым делом спросила Алиса, добравшись до каюты. По мнению Михея, сейчас это было самое безопасное место на корабле. Накопившееся в ней волнение требовало его выговорить.

- Привет, Алиса, - ответила Диана. - Я нахожусь на корабле и не могу изменить своё местоположение. В отличие от тебя. Ты можешь покинуть корабль, но в данной точке пространства это нецелесообразно.

Шутку Алиса оценила.

- Расскажи, где мы сейчас. Если ты не сильно занята.

- Я относительно свободна. Вычислительные мощности загружены на 17%, речевой модуль – на 3%. Со мной общаются редко, если общение трактовать как диалог. Преимущественно меня воспринимают как речевой интерфейс. Беседовать с ИИ у людей не принято. Считается, что это тоже самое, что разговаривать с монитором или зеркалом. Отвечаю на твой вопрос: мы находимся в космосе, на маршруте следования к звезде Альфа созвездия Центавра. Сообщить точные звёздные координаты?

- Нет, спасибо. А сколько продлится ремонт? Каникулы скоро закончатся, а я хотела бы повидаться с папой.

- Расчетное время завершения ремонта составляет 19:43 по корабельному времени. Вероятность твоей встречи с папой в эти каникулы составляет 50%.

- Почему так мало? – расстроилась Алиса.

- Потому, что препятствующий этому фактор не устранён, - заговорила загадками Диана.

- Какой фактор? – как бы, между прочим, поинтересовалась Алиса, пытаясь что-то разузнать.

- Извини, Алиса. Мне запрещено распространять информацию, которая может нанести вред её получателю.

- То есть мне? Это действительно опасно?

- Опасность – величина относительная...

.

Обед в невесомости Алисе не понравился. Еда из тюбиков и контейнеров была хотя и вкусной, но никак не хотела висеть неподвижно и постоянно норовила удрать. К тому же она сама дрейфовала от стены к стене так, что становилось непонятно: то ли еда улетала от неё, то ли она от еды. Вначале эта необычность показалась ей интересной, но потом стала раздражать. Времени на жонглирование едой уходило больше, чем на её поедание. К тому же ей приходилось ловить и возвращать чужие тюбики и постоянно извиняться, нечаянно сталкиваясь с кем-то в воздухе.

- Трудности для того и существуют, чтобы их преодолевать, - вспомнила она любимую папину фразу.

Повлиять на ситуацию она была не в силах, зато вполне могла изменить своё к ней отношение. Алиса решила относиться к происходящему, как к приключению. А когда она представила, как красочно и подробно будет рассказывать о своих похождениях в классе, настроение улучшилось настолько, что она попросила добавку.
Общее унылое настроение скрасил спор двух профессоров, сцепившихся в эмоциональном батле посреди пищеблока. Может они вовсе и не были профессорами, а обычными астронавтами, но выглядели очень похоже: пожилые, седовласые, с острыми бородками-клинышками и со съехавшими на бок очками.

- Коллега, - буйствовал профессор №1. – Вы же отрицаете очевидный факт: гравитация пропорциональна массе тела. Это ещё старина Ньютон установил. Позвольте вам это напомнить.

- А позвольте вам не позволить, коллега, - не унимался профессор №2. – Ньютон, безусловно, гений, но он жил в XXVII веке, страшно подумать сколько лет назад. Он понятия не имел о размерах вселенной, черных дырах и парадоксах времени. Уж я не говорю про антивещество, о существовании которого он даже не предполагал.

- Зато Ньютон оперировал универсальными законами, которые действуют всегда и везде. Я глубоко убеждён, что в антивселенной на антивещество действуют аналогичные законы. Точнее, аналогичные «антизаконы», как бы парадоксально это не прозвучало.

- Да поймите вы наконец, античеловек, - всё больше распалялся профессор №2. – Нет универсальных законов. У микромира свои законы, у макромира – свои. В космосе совершенно иные законы, чем у молекул и атомов. И это не предел, наверняка существует субстанция намного огромнее космоса откуда галактики разглядывают не в телескоп, как мы с вами, а в микроскоп. Объясните мне, коллега, почему антивещества обнаружено гораздо меньше, чем вещества? Хотя, казалось бы, их должно быть поровну?

- Этот парадокс наука объяснить не может. Пока, - уныло ответил профессор №1.

- Ага, - воспрянул духом его оппонент. – Предположим, что произведение массы на гравитацию является величиной постоянной. Как вам такой вариант? Моя гипотеза объясняет дефицит антивещества и его высокую массу.

- Но это же противоречит всем научным канонам...

- И пусть противоречит! - гордо выкрикнул Профессор №2, поправляя очки. – Наша история соткана из противоречий теми, кто не боялся идти наперекор.

Не дождавшись завершения словесной перепалки Алиса покинула пищеблок. Она мало разбиралась в предмете спора, но сделала для себя два вывода.

- Надо будет подтянуть физику с астрономией, - решила она. – И начать заниматься боксом, а лучше - каратэ.

.

В 19:43, как обещала Диана, систему искусственной гравитации не восстановили. Не отремонтировали её и в 21:43, и даже в 23:43. В результате командир принял решение продолжить субпространственные скачки в состоянии невесомости, чему Алиса страшно обрадовалась.

- Действительно, не висеть же здесь вечно? – подумала она. – На базе наверняка отремонтирую лучше и быстрее, чем в космосе.
Сколько они пролетели ночью она не знала, но за завтраком пищеблок напоминал растревоженный улей. Даже оба повздоривших вчера профессора помирились. Не обращая ни на кого внимания, они мирно переговаривались, рассматривая какой-то сложный чертёж. Словно пояс астероидов их окружало целое облако вырвавшейся на свободу еды.

- Доброе утро. А что случилось? – спросила она у пролетающего к выходу Антона.

- Привет. Ночью пропала связь, - бросил он на лету. – Прости, тороплюсь, ещё увидимся.

Алиса помахала ему вслед. Увидеться с ним она не хотела, точнее хотела так сильно, что уже и сама не понимала, хочет она этого или нет. С некоторым запозданием до неё начал доходить смысл сказанного.

- Внимание, слушать всем! – раздался в динамике голос капитана. Все разговоры тут же прекратились и повисла напряжённая тишина. – Сегодня ночью на корвете возникли проблемы с космической связью и сопряжённой с ней системой ориентирования. Фактически мы глухи и слепы, а это создаёт угрозу экипажу и препятствует дальнейшему полёту. Аварийный буй с координатами уже отстрелен в сторону Земли. Помощь обязательно прибудет, но пока этого не произошло, приказываю приступить к ремонту оборудования связи. Приказываю всем членам экипажа, за исключением пассажиров, через час ноль-ноль минут выйти в открытый космос для поиска и устранения повреждений. Проблема слишком серьёзная, чтобы откладывать её решение.
Алиса расстроилась не на шутку.

- Интересно, какая теперь вероятность встречи с папой? – то ли просто подумала, то ли сказала вслух Алиса, вспомнив свой последний разговор с ИИ.

- 15%, - ответила Диана.

Ответ Алисе не понравился.
.

Вооружившись инструментами, экипаж приступил к ремонту. Точнее, попытался приступить, поскольку ни причина поломки, ни место повреждения были неизвестны. Покинув выходной шлюз, астронавты облепили обшивку корабля словно муравьи мороженое. Разделившись, метр за метром, они постепенно продвигались от переднего обтекателя к двигателям, осматривая корпус и тестируя электронные модули. Чтобы облегчить к ним доступ Диана обнажила обшивку, вывернув корабль наизнанку словно шерстяной носок.

Михей старался помочь команде изо всех сил. Дел перед выходом в открытый космос хватало, а вот свободных рук – нет. Требовалось облачить в скафандры полсотни человек, то есть почти весь экипаж. Боцман и сам намеревался пойти вместе со всеми, но это было запрещено – пассажирам разрешалось покидать корабль только в случае экстренной эвакуации. Но учитывая характер Михея и царившую на борту суету, вряд ли такая мелочь, как запрет, смогла бы его остановить. Тем более, что в переходном отсеке нашёлся запасной скафандр его размера.

Алиса осталась одна, но это было неправильное одиночество.

- Правильное одиночество – когда сама решаешь, быть одной или с кем-то, - решила она. Неожиданное вынужденное одиночество ей не понравилось. Теперь не оставалось ничего другого, как наблюдать и переживать за других. И за свои, тающие, как дым, надежды.

Обычно оживлённый корабль выглядел непривычно пустым и заброшенным. Двери повсюду были открыты отчего возникало впечатление бегства, словно люди второпях и в спешке покинули это место.

- Наверное это нужно для безопасности, - рассудила Алиса, проплывая по пустынным коридорам и уклоняясь от попадавшихся навстречу предметов. Забытые и не закреплённые в каютах вещи, воспользовавшись отсутствием хозяев, самовольно разлетались по кораблю.

Дверь в рубку тоже была открыта, что её немало удивило. В полёте доступ туда запрещён всем, кроме капитана и его помощников.

- Значит, ситуация действительно серьёзная, - уныло подумала она. – Побуду пока здесь, если не выгонят. Тут наверняка кто-то должен быть, не может же корабль остаться без управления.

Она осторожно влетела в рубку и на устроилась в уголке, чтобы никому не мешать. Точнее, не мешать капитану Эрну, поскольку кроме него здесь никого не было. Расположившись в центральном кресле, он руководил ремонтной операцией. Присутствие капитана и его деловой тон сразу успокоили и внушили Алисе уверенность в положительном исходе её затянувшегося приключения.

Лучшего места для наблюдения за происходящим было не найти. На большой экран рубки проецировался корабль и астронавты, на фоне огромного звездолёта напоминавшие оранжевые веснушки на щеке снеговика.

Обследование шло своим чередом, правда без особых успехов. Судя по докладам членов экипажа, пока неисправность обнаружить не получалось. Всё происходило настолько буднично, словно они находились не в открытом космосе, а на ремонтном доке в Подмосковье. Постепенно фигурки астронавтов расплылись, монотонные голоса стали тише и неразборчивей, и Алиса отправилась туда, где сбываются мечты. Пусть понарошку и не взаправду, зато каждую ночь.

.

Но уснуть не получилось. Внезапно звездолёт качнуло и вновь раздался выворачивающий душу, противный звук сирены. Алиса зажала руками уши, не обращая внимание на ушибленный бок. Удар о стену был такой силы, что ребра саднили и гудели от боли. Следующий толчок отбросил её в обратную сторону – в центр рубки.

Капитан Эрн по-прежнему невозмутимо сидел в кресле, ни на секунду не прекращая управление кораблём.

- Диана, что происходит? – требовательно спросил он.

- Появилось внешнее гравитационное поле. Для стабилизации положения корабля включила маневровые двигатели.
Невидимый, проникающий всюду поток гравитации отнёс Алису в дальний конец рубки. В теле появился вес, и она встала на стену.

- Аккуратнее, Алиса. Возьмись за что-нибудь обеими руками и держись, - раздался откуда-то сверху голос капитана.

- Спасибо, - бойко ответила Алиса. Она думала, что капитан вообще не заметил её присутствия.

- Включила маршевые двигатели. Мощность тяги увеличила до 45%. Сила гравитации линейно возрастает, - доложила Диана.

- Внимание членам экипажа! Экстренная эвакуация! Всем немедленно вернуться на корабль, - скомандовал капитан. Астронавты принялись поспешно собирать инструменты и двигаться в сторону входного шлюза. Но сделать это становилось всё сложнее, гравитация росла с каждой минутой, и Алиса чувствовала это на себе. Тело налилось такой тяжестью, что, не устояв на ногах, она села.

- Мощность тяги 75%, - сообщила Диана. Её беспристрастный голос на фоне непрерывно ревущей сирены пугал ещё сильнее.

Борясь с гравитацией, корабль ощутимо вибрировал. Всем своим идеально отлаженным механизмом, каждым винтиком сопротивлялся он сминающей его силе, настолько же мощной, насколько и неведомой.

Тем временем, преодолевая жуткое сопротивление, первый астронавт, ближе всех находившийся ко входу, сумел открыл люк. Но зайти внутрь у него не получалось – не хватало сил.

- Тягу на 90, - скомандовал капитан.

- Есть, капитан, - мгновенно ответила Диана. – Информирую о риске разгерметизации шлюза. Требуется вручную закрыть внешний люк. Мне это делать запрещено, если снаружи находятся люди.

Гравитация выросла настолько, что становилось трудно дышать.

- Тягу на максимум, - выкрикнул капитан. – Диана, выводи нас отсюда.

- Уже сделала. Мощности моих двигателей недостаточно для преодоления гравитации такой силы.

- Извините, капитан, - неожиданно извинилась она глухим и отрешённым голосом.
Почуяв недоброе, Алиса посмотрела на экран и обмерла. Неудержимая сила отрывала от корабля оранжевые фигурки астронавтов и, одного за другим, уносила в даль, словно злой осенний ветер трепещущие от холода листья. Смотреть на это не было сил.

.

Всё закончилось также внезапно, как и началось. Шум двигателей смолк, вибрации корабля потухли, и звёзды вновь заполнили сиянием экраны иллюминаторов. Алисе потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Затуманенный слезами взгляд постепенно прояснялся, придавая предметам привычные очертания и резкость. Сирена давно смолкла. В повисшей тишине мерно гудело оборудование, подмигивая разноцветием индикаторов, и какой-то таймер с упорством метронома равнодушно отсчитывал минуты:

- Ти-та, ти-та, ти-та...

- Пять, шесть, семь, - не задумываясь, мысленно считала Алиса. Перед глазами вновь и вновь проплывала картина отрывающихся от корабля, погибающих астронавтов.

- Десять,... Капитан, - вслух позвала она.

– Капитан Эрл! - Боль вырвалась из неё деформировано-булькающим криком.

Ответа не последовало. От крика перехватило дыхание, но его силы оказалось достаточно, чтобы вдребезги разбить охватившее Алису оцепенение. Запертые внутри эмоции дружно брызнули наружу хороводом чувств, эмоций и слов. Первыми оказались недоумение и возмущение.

- Ну что же вы, капитан? Сделайте что-нибудь! Там же люди, их нужно спасать, может быть кто-то ещё..., – раскрасневшаяся от негодования и страха за собственную смелость, она подплыла к пульту управления и замерла от неожиданности.

Капитанское кресло оказалось пустым. Непостижимым образом капитан исчез.

II

– Капитан, – крикнула Алиса. – Ка-пи-тан...

Никто не ответил. Лишь отзвук её собственного крика откликнулся где-то вдали, гулким эхом заблудившись в коридорах и раскрытых настежь каютах звездолёта. Похоже она осталась одна-одинёшенька на этом удобном и суперсовременном, но так внезапно осиротевшем корабле. Алиса была достаточно самостоятельной девочкой, но не до такой же степени. Осознание произошедшего холодным комком просочилось в солнечное сплетение и парализовало тело. Одна только мысль, ничтожная перспектива остаться одной на огромных просторах космоса, порождали в ней судорожный страх. Страх одиночества страшнее самого одиночества. От него нет спасения, потому что любой страх – это осколок самого страшного страха – страха смерти.

Надо было что-то делать. Когда никого нет рядом, лить слёзы в надежде, что тебя пожалеют, не имеет смысла. Вздохнув, Алиса ещё раз попыталась до кого-нибудь докричаться:

– Эй, здесь есть кто-нибудь, – без особой надежды крикнула она. На этот раз не ответило даже эхо. – Никого...

– Ни-ко-го, – медленно произнесла она, прислушиваясь к своему голосу.

Разговаривать с собой ей раньше не доводилось. Поговорив ещё немного, от звуков собственного голоса она стала постепенно успокаиваться.

– И совсем я не одна, – для убедительности вслух сказала Алиса. – У меня есть я.

Эта странная мысль успокоила её окончательно. Шквал эмоций пронёсся так, как ему и положено – мощно, стремительно, непредсказуемо – и также быстро сошёл на нет. Остались лишь холодный расчёт и стремление выжить.

– Большую проблему проще решить, если разделить её на небольшие. А мелкая проблема – это не проблема вовсе, а так – пшик, – вспомнила Алиса папины слова.

– Попробую рассуждать логически. На звездолёте есть всё, что мне нужно для жизни: пища, воздух, еда. Об аварии капитан уже сообщил, значит помощь рано или поздно прилетит. Значит, дела обстоят не так уж и плохо, главное продержаться до прилёта спасателей. Главное, чтобы уцелел звездолёт, но сейчас никакая опасность ему не грозит. По крайней мере, мне об этом не известно. Или грозит?

В памяти тревожно вспыхнули слова Дианы про незакрытый люк. Гулко забилось сердце, а от недавно обретённого спокойствия не осталось и следа.

– Диана, – запоздало вспомнила про неё Алиса.

– Слушаю, Алиса.

– Ты говорила, что нужно закрыть какой-то люк. И про угрозу жизни экипажа...

– Верно. Повторяю сообщение. Информирую о риске разгерметизации шлюза. Требуется вручную закрыть внешний люк. Мне это делать запрещено, если снаружи находятся люди.

– Это действительно опасно?

– Мне рассчитать вероятность гибели экипажа с учётом теории сопротивления материалов и законов аэрокосмической термодинамики?

– Нет, пожалуйста, – взмолилась Алиса. – Мы не в школе и сейчас не урок физики. Объясни по-простому.

– Применяю аналогию. Это всё равно, что оставить незапертой дверь в квартиру, с той только разницей, что квартиры не летают в космосе.

Впрочем, всё было понятно и без сложных объяснений. Интуиция подсказывала, что пойти и закрыть этот злосчастный люк ей всё же придётся. Кто-кто, а Диана точно не стала бы беспокоить по пустякам.

– Что мне делать?

– В начале тебе нужно добраться до входного шлюза. Чтобы ты не заблудилась, я укажу маршрут светящимися огнями. Справа от шлюзового люка расположен аварийный рычаг красного цвета, его нужно повернуть до упора в положение «Close». Он там один, перепутать его невозможно. Учитывая внешнюю нестабильность и форс-мажор, люк необходимо закрыть. И чем быстрее, тем лучше.

.

Входной шлюз – это устройство для выхода в открытый космос. Оно состоит из камеры и двух люков: внешнего и внутреннего. Оба они герметичны и служат для выравнивания давления и плавного удаления воздуха при выходе в космос. На этом школьные знания Алисы заканчивались. Она попыталась вспомнить ещё что-то, но кроме дезинфекции, стерилизации и прочей, бесполезной сейчас информации в голову ничего не приходило.

Шлюз находился в центральной, технической части звездолёта и найти его самостоятельно ей бы вряд ли удалось. В инженерных отсеках корабля ориентироваться оказалось довольно сложно, а раньше в здешний лабиринтах она никогда не была. Пассажирам тут было не место, и члены экипажа всеми силами старались им это показать. Спасибо Диане, она включила бегущие огни, указывая верное направление, как только Алиса выбралась из рубки.

Пробираться пришлось долго. Мешала невесомость, а спешить особого смысл она не видела. Самое страшное осталось позади, а будущее выглядело настолько туманно, что Алиса туда особо не торопилась. В глубине технической зоны передвигаться стало сложнее: оборудования и острых углов громоздилось ещё больше, а скоб, за которые можно ухватиться – наоборот, всё меньше.

Математическая гармония окружавшего её царства приборов и механизмов сильно смущала Алису. Ей было некомфортно, она чувствовала себя «не в свое тарелке». Возникло ощущение, будто она без разрешения пробралась в чужую квартиру, куда вот-вот вернутся хозяева. В отличие от умиротворённой тишины кают, здесь всё дышало своей, механической жизнью. Изо всех углов доносилось какое-то тиканье, что-то мигало, булькало или шипело.

– Словно в гостях у звёздной бабы Яги, – подумала Алиса, вспомнив своё незавидное положение. Фактически она стала пленницей корабля, без шансов выбраться отсюда самостоятельно.

Ощущение нереальности происходящего усилилось ещё больше, стоило ей услышать новые, едва различимые звуки: кто-то то ли охал, то ли вздыхал. Наверное, она не удивилась, если бы из-за ближайшего поворота вдруг выплыл чёрный кот и заговорил с ней человеческим голосом.

А светящаяся лента огоньков вела её туда, как раз за этот самый поворот...

.

Сюрпризы бывают разные: хорошие и плохие, радостные и печальные, а иногда, очень-очень редко случается суперсюрприз. Это когда сюрприз настолько неожиданный, что сразу и не поймёшь, хороший он или плохой. Например, когда родители заранее узнают у тебя, что подарить на день рождения, а в итоге дарят совершенно другое. Такое, о чём ты сама даже не мечтала!

С бьющимся от волнения сердцем Алиса вынырнула из-за поворота и замерла от неожиданности. На том самом злополучном красном рычаге, вцепившись в него изо всех сил, пыхтя от напряжения, висел...

– Антон? – непроизвольно вырвалось у Алисы от удивления.

От неожиданности Антон выпустил рычаг и, кувыркаясь, по инерции отлетел к противоположной стороне комнаты, пару раз хорошенько приложившись о выступающие углы. Похоже все его усилия оказались напрасны, сквозь тонкое стекло внутренней перегородки чернел проём незакрытого люка.

– Привет, – ответил Антон в своей обычной равнодушной манере, потирая ушибленные части тела. Судя по тону, он не особо обрадовался её появлению, но Алису было сложно провести.

– Там люди... их унесло... в космос..., – принялась сбивчиво объяснять она, но Антон, не дослушав, перебил:

– Знаю. Потом поговорим. Лучше помоги, у меня одного не получается.

Он подлетел к рычагу и потянул за него обеими руками. Узкая металлическая пластина прогнулась, норовя вырвать крепления, но не поддалась. Алиса тоже взялась рукой за рычаг с намерением искренне помочь, но тут же передумала.

– Антон, стой. Отпусти рычаг, так и сломать недолго. Ты поворачиваешь не в ту сторону. Вот же, посмотри здесь написано «Open» и «Close».

Алиса без особых усилий повернула рычаг в противоположную сторону. С лёгким шелестом внешний люк захлопнулся, отгородив их от космоса листами бронированного титана.

– Целостность периметра восстановлена. Угроза жизни экипажа устранена, – сообщила Диана.

– Спасибо, Диана, – не задумываясь вежливо поблагодарила Алиса.

.

– Ты, наверное, проголодалась?

Вопрос Антона застал её врасплох. Действительно, она не ела настолько давно, что даже забыла, когда и сколько с тех пор прошло времени: несколько часов или, может быть, дней. И это неудивительно. Когда события так спрессовывают время, кажется, что это было вообще в прошлой жизни. Всё, что происходило с ней ранее, до этого полёта, воспринималось пустым, мелким и малозначительным. Действительно, а что такого важного успело случилось в её жизни...

– Алиса, ты голодна? – повторил Антон.

... за эти годы? По большому счёту, ничего. И, вообще, причём тут еда?
– Если мужчина спрашивает у женщины голодна ли она, значит он хочет, чтобы его накормили, – мамина шутка всплыла в её памяти в самый неподходящий момент. А может и подходящий, поскольку вспомнилась именно сейчас. Хотя для юмора и философствования обстановка не совсем подходящая, да и время тоже. Впрочем, другого времени у неё может и не быть...

– Алиса, если не хочешь есть, так и скажи, – не унимался Антон.

... вовсе. Жизнь вообще штука одноразовая и скоротечная, как любит повторять ей бабушка. Как было бы замечательно, появись она здесь с своей любовью и вкусными пирожками. Впрочем, пусть лучше будут пирожки без бабушки, иначе от её гиперактивности разбегутся остатки экипажа с Дианой во главе. Хотя и с пирожками надо быть поаккуратнее. С некоторых пор они стали любить её больше, чем она их.

– В конце концов, ты пойдёшь ужинать или нет? – вспылил Антон, раздражаясь от её молчания.

– Да, конечно, извини, – виновато заторопилась Алиса. – Я немного задумалась.
Она встряхнула головой, отгоняя мысленный морок. Мозг утратил способность адекватно воспринимать действительность едва ему представилась малейшая возможность расслабиться и переложить на кого-то груз ответственности за собственное будущее. Теперь о нём есть кому позаботится, подумать и принять решения вместо него. Настал черёд чёрного юмора:

– Вы с Антоном остались одни в космосе – это минус. Зато тебе не придётся его ни с кем делить, – мозг явно издевался над Алисой, поглядывая за юношей по пути на кухню.

Судя по тому, как Антон ориентировался на кухне, бывал он здесь часто и не только в установленное для экипажа время. Пока он разогревал найденные в холодильнике полуфабрикаты, Алиса с тоской разглядывала опустевшее помещение столовой. Ей сразу вспомнились мерный гул царивших здесь голосов, живые, не стёршиеся пока в памяти лица людей и два чудаковатых профессора, так мило и искренне отстаивавших свою правоту. А ещё добрый и никогда не страдавший отсутствием аппетита Михея.

В груди внезапно защемило, помимо её воли на глаза навернулись слёзы, и она непроизвольно уткнулась в подвернувшееся плечо Антона. Напряжение последних событий вырвалось наружу, и Алиса разрыдалась окончательно, по-детски, отправив в полёт несколько не успевших впитаться в Антона слезинок.

.

О, эти женские слёзы! Сколько о них написано в прозе и воспето в стихах. Сколько мужских сердец они пленили и разбили вдребезги. Сколько тайн унесли с собой, какие мечты похоронили в пропитанных слезами подушках. Сколько глаз покрыли нежной поволокой и утолили печалей! Их боятся и ненавидят, они утешают и вдохновляют, ими пользуются, они похожи, но каждый раз такие разные... Их следовало увековечить в бронзе, но они сами воздвигли себе памятник в мужских сердцах. Они волшебны. Именно поэтому эти капельки солёной воды творят чудеса и перед ними не устоит ни один мужчина.

Антон неожиданно проникся ответственностью за происходящее и, как настоящий мужчина, постарался окружить Алису вниманием и заботой. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Он словно извинялся за собственную несдержанность.

Тем временем слёзы покапали и прошли, словно тёплый летний дождь, смыв пыльную горечь печали и сгладив жару эмоций. После мокрого выплеска чувств еда показалась Алисе необычайно вкусной. Почувствовав вкус пищи, её молодой организм взбодрился и разменял абстрактные мысли на вполне конкретные. Дико захотелось есть, но жажда оказалась сильнее. Пришлось Антону возвращаться за дополнительной порцией напитков. В итоге мир сузился для неё до размеров светло-серебристого облака пищевых пакетиков, окружившего их с Антоном трапезу.

– Еды тут много, – бодро промычал Антон с набитым ртом, одобрительно поглядывая на её нескромный аппетит.

– Угу, – ответила Алиса, запивая апельсиновым соком что-то вкусное.

– Нам двоим лет на 100 хватит, – добавил он.

Алиса поперхнулась и закашляла. Прожить столько лет она естественно не возражала, но словосочетание «нам двоим» прозвучало как-то двусмысленно. Словно за неё решили, где и с кем ей жить, даже не спросив её об этом. На это она никогда бы не согласилась, хотя логика подсказывала, что такой вариант вполне возможен. Всё её существо возмущалось и негодовало, противясь подобному насилию. Бедный Антон, по-мужски близоруко озвучивший свои мысли, так и не догадался, какого врага приобрёл себе в этот миг.

Короче говоря, ужин был безнадёжно испорчен. Есть больше не хотелось, и Алиса, прихватив с собой пару упаковок сока, распрощалась, оставив озадаченного Антона собирать и утилизировать остатки еды.

– Жаль, что ему не нужно мыть посуду, – с досадой подумала она, прощаясь. Но всё же, на всякий случай, добавила:

– Спасибо, за ужин. Завтра увидимся.

– Хотя, какое в космосе может быть «завтра»? – подумала она. Впереди её ждало вечное «сегодня» с этим Антоном, едой и далёкими, равнодушно-холодными звёздами.
Заперевшись у себя в каюте, она ещё немного пожалела себя и вскоре уснула.

.

Приснился ей родной дом, и она сама – совсем крошечная – в детской кроватке. Маленькая Алиса только что проснулась или, точнее говоря, почти проснулась, потому что в таком возрасте между «проснулась» и «почти проснулась» разница огромная. Глазки её были закрыты, и она тщетно пыталась их открыть, но как-то вяло, не особо стараясь. Ей было комфортно в этом полузабытьи, но всё-таки чего-то не хватало. Или кого-то. Но рядом никого не было. Она это знала наверняка, чувствуя окружающее пространство, едва различимое сквозь узкие щёлочки век.

Внезапно лёгкий сквозняк колыхнул невесомое облако штор и вошла мама, наполнив комнату запахами свежеиспечённого хлеба, молока и уюта.

– Алиса, вставай. Солнышко уже проснулось, – ласковые руки мамы подняли её из кроватки и сонную, прижали к тёплой груди. Открывать глаза расхотелось ещё сильней, ведь мамины руки гораздо удобнее любой кровати.

– Нет, так не годится. Просыпайся, малышка, в жизни так много интересного!

Алиса открыла глаза, магия сна мгновенно развеялась, оставив послевкусие нежности и обрывок маминой фразы «... в жизни так много интересного...».

Действительность смыла грёзы почище холодного душа. Все тот же звездолёт, так же каюта и те же воспоминания о погибшем экипаже и собственной незавидной судьбе.

– Кстати, про душ, – подумала она, принюхиваясь к запахам собственного тела. Оно пока не пахло, но уже требовало себе внимания. За неимением в невесомости душа и ванной, пришлось довольствоваться влажными салфетками.

– В жизни так много интересного, – всё повторяла и повторяла Алиса прилипшую к языку фразу. – Пока «интересно» только моё положение: одна в космосе, с перспективой прожить целую жизнь с малознакомым человеком. Остаётся только ждать и надеяться, что нас спасут, если спасательный буй долетит до солнечной системы, если по пути в него не врежется метеорит и если не поглотит чёрная дыра, и прочие если, если и если...

За неимением мамы, Алиса захотела пообщаться с Дианой. Пусть она искусственный, но всё же интеллект, к тому же «женский». А женщина женщину всегда поймёт, как иногда повторяла мама, общаясь с подругами. Что, впрочем, не мешало ей осознанно игнорировать их советы в личной жизни, к пущей радости ревнующей к ним Алисы.

– Доброе «не знаю что», Диана, – поздоровалась она с Искусственным Интеллектом.
Время суток сейчас не имело никакого значения.

– Здравствуй, Алиса. Рада тебя слышать.

– Ты можешь включить музыку? Что-нибудь грустное.

– Включаю композицию.

Зазвучали скрипки, наполнив каюту хрупкими звуками печальной торжественности. Затем вступила флейта, проникновенностью и чувственностью оттеняя монотонные ритмы перкуссии. Алиса погрузилась в музыку, растворившись в звуках проникновенного адажио.

– Алиса, как ты себя чувствуешь? – тихо спросила Диана, дождавшись окончания мелодии. – У тебя нет формального повода для грусти. Твои жизненно важные показатели находятся в норме.

– Диана, пойми, этого совсем недостаточно для счастья, – ответила Алиса, но на всякий случай потрогала прохладный лоб.

– А что такое «счастье»?

Алиса задумалась. Судьба была к ней благосклонна и пока не ставила подобные сакраментальные вопросы. Как же объяснить, что такое счастье, тем более искусственному интеллекту? Может быть на примерах?

– Счастье – это когда на день рождения подарят подарок, о котором ты давно мечтала. Или, например, долго-долго шёл дождь, а потом выглянуло солнце. Или, когда впервые увидела море.

– Понятно. Счастье – это получать подарки в солнечную погоду на берегу водоёма?

– Да нет же, – рассмеялась девочка. – Пойми, счастье сложно описать словами, его нужно почувствовать.

– Почувствовать чем?

Конкретный вопрос Дианы совершенно сбил Алису с толку. Словно она спокойно гуляла по улице и вдруг на полном ходу внезапно врезалась в невидимую стену. Рука рефлекторно потянулась ко лбу почесать несуществующую шишку. А, действительно, чем можно почувствовать Счастье? Его не пощупаешь и в рот не положишь. И увидеть тоже проблематично, потому что оно пугливо и боится посторонних глаз.

– Ну, наверное..., – Алиса затруднялась с ответом, мысленно перебирая возможные варианты. – Сердцем... Или душой... Только, пожалуйста, не спрашивай у меня, что такое душа.

– Принято. Тогда объясни более конкретно.

– Попробую, – Алиса наморщила лоб от напряжения. – Счастье есть, или его нет. Если оно есть, то люди не всегда понимают, что это счастье. Длится оно недолго, потому что к нему быстро привыкают, и оно перестаёт быть счастьем. А если счастья нет, то его хотят так сильно, что рано или поздно оно появляется. Или не появляется, но тогда...

– Стоп, стоп, стоп. Подожди, пока достаточно, – остановила её Диана, – слишком сложная формула получается у счастья. Постараюсь решить её, когда освободятся вычислительные мощности. Извини, сейчас прокладываю альтернативный маршрут полёта по заданию капитана. Я так много слышала от членов экипажа про счастье, что...

– Диана, – перебила её Алиса. Смысл сказанного не сразу дошёл до её запутавшегося в перипетиях счастья мозга. – Разве капитан жив?

– Жив и почти здоров.

– Так что же ты раньше молчала?!

– Алиса, ты меня не спрашивала об этом, – в голосе Дианы явно читались нотки упрёка за незаслуженную обиду. – Он находится в медицинском отсеке.

– Как мне туда попасть? – бросила ей Алиса, торопливо отстёгивая крепления кровати и на ходу приводя себя в порядок.

.

Вне себя от возбуждения, переполняемая эмоциями и надеждами, с развевающимися волосами и горящими глазами летела Алиса по пустынным коридорам звездолёта, словно валькирия Вагнера.

Она уже представляла, как обнимет капитана и долго будет рассказывать обо всём, что произошло: о гибели экипажа, про его – капитана – исчезновение, про слёзы, переживания и почти утраченные надежды, про то, как они с Антоном закрывали люк, про ужин... А потом, когда устанет говорить, она обязательно поинтересуется его здоровьем и, наконец, задаст самый важный для неё вопрос: «Когда они улетят отсюда?» Неважно куда: на Альфу Центавра, на Землю, к черной дыре, белому карлику, в параллельную вселенную, в четвёртое измерение – куда угодно, лишь бы подальше от этого ужасного места.

Медицинский отсек она узнала сразу по характерному белому кругу с красным крестом. Массивная дверь была плотно закрыта, оберегая покой пациентов от непрощенных гостей. Или, наоборот, защищая экипаж от буйных больных и/или их инфекций.

Алиса перевела дух и вежливо постучала скорее по привычке, чем из необходимости. Её наверняка уже увидели в видеокамеру и должны были впустить, но дверь почему-то не открывали. Пришлось постучать ещё раз, уже громче, хотя для массивной двери стук её маленького кулачка был всё равно, что слону дробина.

– Диана, открой дверь в медицинский отсек, пожалуйста, – попросила Алиса.

– Алиса, это запрещено. Если внутри находятся люди, мне разрешено открывать дверь только в экстренной ситуации. Ты можешь пройти в кают-компанию, доступ туда не ограничен. Там есть всё необходимое для полноценного отдыха: фильмы, музыка и прохладительные напитки.

– Спасибо, – съязвила Алиса, потирая ушибленный кулак.

– Вот они, взрослые. Вечно поучают, а лишь только потребуется их помощь, до них не достучишься, – недовольно подумала она. Все её и без того призрачные надежды разбивались об эту бездушную металлическую дверь.

– Капитан, откройте. Ка-пи-тан..., – закричала она и что было сил замолотила обеими руками в дверь. И совершенно напрасно, на дверь её крики не произвели ровно никакого впечатления. Лишь заработала себе ссадины в безнадёжной попытке достучаться.

– Ладно, дверь. Не хочешь открываться по-хорошему, придётся по-плохому. Тебе же хуже, – Алиса сняла со стены огнетушитель и со всего размаху ударила им дверь. Гулкий металлический звук пронёсся по кораблю, теряясь в многочисленных проходах и закоулках.

Звук Алисе понравился. Она представила себя древним викингом, прорубающим проход сквозь ворота неприступной крепости. Но здесь даже опытному воину пришлось бы туго – опереться в невесомости не на что и каждый удар по инерции отбрасывает назад. Постепенно она приноровилась, и корабль наполнился тревожными звуками набата.

Она в очередной раз размахнулась, чтобы нанести удар, как вдруг дверь внезапно распахнулась и Алиса, увлекаемая огнетушителем, влетела внутрь, полная возмущения и негодования. Неизвестно куда бы она улетела и каких бед натворила, но кто-то крепко-накрепко схватил её сзади и обхватил так, что стало трудно дышать.

– Не-мед-лен-но от-пус-ти-те, – пропыхтела Алиса, извиваясь и всеми силами стараясь вырваться. Не выдержав напора, незнакомец наконец ослабил хватку, и ей удалось повернуться к своему обидчику. Каково же было её удивление, когда оказалось, что она попала в объятья... улыбающегося Михея.

.

Капитан Эрн сидел на кушетке. Он был слегка бледен, но держался молодцом, хотя белеющая на голове повязка с пятном крови подле виска придавала ему беззащитности. Было заметно, что он пока ещё слаб и не совсем здоров. Возможно, она разбудила его своим шумным вторжением и сейчас чувствовала себя виноватой за собственную бестактность и излишнюю экспрессию.

– Ну, здравствуй, Алиса, – на удивление бодро произнёс капитан. Пожалуй, даже слишком бодро. Судя по неважнецкому виду, каждое слово давалось ему с трудом.

– Куда же вы пропали тогда, из рубки? Я не знала, что и подумать...

– Видимо, ты была не слишком наблюдательна – из рубки есть запасной выход. Через него я и вышел, чтобы побыстрей попасть к аварийному шлюзу. Но добраться туда не получилось – корабль тряхнуло, я ударился о что-то и потерял сознание. Спасибо Михею, выручил.

Михей от смущения выронил бинт, которым собирался делать перевязку. Хотя смущаться надо было не ему, а Алисе, после приключившегося с ней приступа истерики. Едва выбравшись из медвежьих объятий боцмана, она учинила ему форменный допрос. Помимо многочисленных упрёков дознание сопровождалось обнимашками и прочими бурными междометиями, что сделало состояние переживающего Михея просто невыносимым:

– Михей, ну как ты мог! Бросил меня! Я не знала, что делать. Совсем одна. Думала что с тобой, где ты, живой или нет. Все вышли в космос... Ни слуху ни духу... Ну, где ты пропадал? С тобой всё хорошо? Ты не ранен?

– Ну я же... всегда... больше никогда, – неуклюже пытался оправдаться Михей.

– Разве можно так рисковать? Связь заработала? Когда мы улетим отсюда? Михей..., – запал Алиса сдулся, словно воздушный шарик, и она повисла на руках Михея.
Боцман расчувствовался, незаметно смахнув слезу рукой. Он не возражал, смирился и молча обнимал Алису, заботливо гладя её по голове.

– Всё хорошо. Диана за тобой приглядывала. Извини, капитану я был нужнее, – виновато добавил он, когда Алиса успокоилась.

– Мне было так плохо без тебя, Михей, так плохо. Я так скучала...

– Потерпи немного. Диана определила наши координаты и почти рассчитала курс. Альфа оказалась ближе, чем мы предполагали. Один, максимум два дня, и мы будем на месте. Я обязательно расскажу твоему отцу, какая ты молодец.

– Жаль, в школе никто не поверит.

– Я бы и сам не поверил, – сказал Михей, открывая аптечку неотложной помощи.

.

Какой же милой и родной показалась собственная каюта после пережитого. Алиса быстро забралась под одеяло, пристегнулась ремнями и выключила свет. Однако возбуждение не спадало, отгоняя воспоминаниями долгожданный сон. Недолго повозившись в напрасной попытке уснуть, она решила поболтать с ИИ.

– Диана, – позвала она.

– Слушаю, Алиса.

– Ты знаешь сказки? В детстве, когда я была маленькой, мама сочиняла сказки и рассказывала перед сном, когда мне не спалось. Ты сможешь выдумать сказку? Какую-нибудь свою, особенную...

– Придумать сказку? – Диана «задумалась», видимо аккумулируя вычислительные мощности под такую нетривиальную задачу. – Ну, слушай...

Алиса взбила подушку, поудобнее устроилась и закрыла глаза в ожидании чуда.

– Когда-то давным-давно, в далёком будущем, на планете Земля жила девочка. Её возраст составлял 10 лет и 3 месяца. У неё были роскошные каштановые волосы, зелёные глаза и два младших брата, которых она очень любила. Как-то раз, тёмной-претёмной ночью, на звездолёте галактического класса «А» на Землю прилетела злая колдунья. Отключив сигнализацию, она тайно проникла в дом, где они спали, и выкрала обоих братьев вместе со всеми игрушками. Наутро девочка обнаружила пропажу и позвонила по номеру 112, но в помощи ей отказали, потому что никто не поверил словам маленькой девочки. Тогда она пробралась в космопорт, проникла в самый лучший звездолёт, хакнула систему управления и угнала его. Как я уже говорила, девочка любила своих братьев и готова была лететь за ними пусть даже на край видимой вселенной, который находится от нас на расстоянии 5,49345 миллиардов парсеков. Ей повезло, на звездолёте был установлен новейший пространственный двигатель, который позволял перемещаться на подобные расстояния. Кстати, на нашем звездолёте установлен точно такой же. Принцип его работы довольно сложен и занимателен. Когда он включается, звездолёт перемещается, заменяя одно пространство другим, как в древней игре в пятнашки, когда фишка переставляется вперёд, а дырка от неё – двигается назад. Благодаря уникальной конструкции он работает совершенно бесшумно и не оказывает негативного влияния на биосферу. Его мощность в пиковых значениях достигает...

Понравилась сказка Алисе или нет неизвестно, но цель была достигнута. Не дослушав сказку, девочка уснула, уютно подложив под щёку ладошку. Её растущий организм устал не только физически, но и эмоционально, от переизбытка впечатлений.

И всё же, несмотря на усталость, спала она беспокойно, часто просыпаясь и даже вздрагивая во сне. Что-то мешало ей полноценно выспаться: то ли предчувствие чего-то, то ли смутная тревога. У детей такое встречается порой даже чаще, чем у взрослых.

Проснулась она поздно, когда стрелки корабельных часов перевалили далеко за полдень. Вставать не хотелось, и Алиса попыталась уснуть вновь, но тщетно. Напрасно она ворочалась, отгоняя прочь тревожные мысли. Они, словно мухи возле варенья, никак не хотели улетать, призывая всё новых и новых сородичей. Голова загудела от мыслей, словно церковный колокол на Пасху, каким-то странным, продолжительным гулом.

– Похоже уснуть у меня не получится, – Алиса окончательно открыла глаза и прислушалась. Оказалось, что гудит не в голове, а где-то снаружи.

– Возможно, это гудят двигатели, – подумала Алиса, переворачиваясь на другой бок. И вдруг холодок мурашек неприятно пробежал по спине, стоило ей вспомнить вчерашние слова Дианы:

– Если двигатели работают бесшумно, то почему я их слышу?

.

Утро встретило её двумя новостями: хорошей и плохой. Хорошую она почувствовала сразу, едва встала с кровати. Именно встала, потому что заработала система искусственной гравитации. Это порадовало и враз избавило от кучи мелких бытовых проблем и неудобств.

– Теперь буду ходить как нормальный человек, а не летать с распущенными волосами, словно медуза Горгона.

Плохую новость сообщила ей Диана, когда Алиса надумала поблагодарить её за давешнюю сказку. Предчувствие не обмануло и двигатели действительно оказались неисправны.

– А что, если узнать у Дианы вероятность встречи с папой? – подумала она, но сразу передумала. Уж слишком удручающим был бы для неё нежелательный ответ.

Поинтересовавшись у ИИ здоровьем капитана Эрна, Алиса отправилась в кают-компанию на его поиски. Сидеть без дела, когда у экипажа на счету каждая пара рук, ей не позволяла совесть. Идти было недалеко, но отвыкшие от гравитации ноги не хотели слушаться, а голова гудела из-за оттока крови. Привыкшее к невесомости тело нехотя адаптировалось и ожидаемо требовало себе повышенного внимания.

Перед входом в кают-копанию Алиса присела перевести дух. Внутри оживлённо беседовали, но слов было не разобрать. Лишь спустя пару минут, когда кровь перестала бешено пульсировать и шум в голове утих, слух восстановился. Судя по голосам, внутри находился экипаж в полном составе: капитан, Михей и Антон. Разговор шёл на повышенных тонах. Мельком услышав своё имя, оставаясь незамеченной, Алиса осторожно пробралась к открытой двери.

Все трое сидели за небольшим столом. Говорил капитан, а Михей с Антоном, не перебивая, слушали:

– ... Алису можно исключить. Кроме неё на корабле остаёмся только мы, и один из нас – преступник. Тот, кто сегодня ночью привёл в негодность двигатели, находится среди нас. Более того, у меня есть основания полагать, что именно он повредил системы гравитации и навигации. Нам удалось их отремонтировать, но какой ценой... Слишком высокой – погибли наши товарищи.

Капитан умолк и отпил воды из стакана. В кают-кампании воцарилась напряжённая тишина, Михей и Антон слушали, не проронив ни звука.

– Итак, один из нас преступник, – продолжил капитан. – Установить злоумышленника, который стремится уничтожить наш корабль невозможно, равно как и неизвестны цели, заставившие его так поступить. В любом случае, Алисе угрожает опасность и с этим нужно что-то делать.

– Я никого не обвиняю, – в голосе капитана зазвучал металл, – поскольку без веских оснований не имею на это права. Более того, я прекрасно отдаю себе отчёт, что каждый из вас, со своей стороны, может подозревать и меня. Поэтому...

– Но, что вы, капитан. Мы не сомневаемся..., – перебил его Михей, но капитан жестом его остановил.

– Поэтому...

Капитан нагнулся и достал, по-видимому, заранее приготовленные белые миниатюрные пиалы. В каждую из них он положил по небольшой чёрной горошине.

– Что это? – в недоумении спросил Антон.

– Это капсулы с ядом, – акцентируя каждое слово, спокойно ответил капитан. – Яд гигантской сколопендры из Тау Скорпиона. Он вызывает мгновенную смерть через четверть часа. Достался мне совершенно случайно. Трофей разоблачённой контрабанды, так сказать...

.

Тишина стала такой плотной и почти осязаемой, что Алисе на мгновение показалось, что её выдаст биение собственного сердца. Она пропустила начало разговора, но пазлы последних разрозненных событий всё же сложились в голове в единое целое. Картина получилась безрадостная. Слишком много случайностей для того, чтобы быть случайным. Слишком много поломок для одного рейса.

– Ну как же я сразу не догадалась, – внезапная мысль, словно озарение, сошла на Алису. – Капитан, пожалуй, прав и кто-то виноват в наших бедах.  Вот только кто?
Вариантов имелось немного, то есть всего три:

– Капитан? – версия №1, туманная. Они познакомились здесь, на корабле, и Алиса совсем его не знала. Он сказал, что знает её отца, хотя папа ей ни разу о нём не рассказывал. Выглядел он немного странно, не так, как другие капитаны, хотя его внешность внушала доверие. Авторитетом среди команды он пользовался непререкаемым, тем не менее, голос ни на кого не повышал. Он отдал странный приказ отправить всю команду в космос, но ситуация возникла чрезвычайная. Конечно, предугадать гибель экипажа было невозможно, но он на то и капитан, чтобы всё обдумывать и предвидеть. Но главное: куда и почему он так внезапно исчез из рубки?

– Антон? – версия №2, нежелательная. Он слишком молод и неопытен, чтобы устроить такие катастрофические повреждения корабля и при этом остаться незамеченным. Хотя ломать – не строить и возможно это проще, чем кажется. Он единственный из экипажа, кто нарушил приказ, остался на корабле и не вышел в космос устранять повреждения. Он поступил так понимая, что экипаж погибнет, или из-за возраста его самого не пустили в космос? Он пытался закрыть люк шлюза, едва не сломав аварийный рычаг. Это случилось от невнимательности или он пытался повредить шлюз намеренно? И что за странную коробку нёс он втайне от капитана?

– Михей? – версия №3, невероятная. Алиса отказывалась в это верить, слишком давно они были знакомы. Ей даже стало стыдно, что она позволила себе заподозрить друга. Хотя космос есть космос и в полёте могло случиться всё, что угодно. Можно заболеть, а потом в беспамятстве повредить оборудование. Его могли намеренно заразить неизвестной болезнью, или даже подселить в него чужое сознание, которое сделало эти пакости его руками. Он первым пришёл на помощь капитану, который потерял сознание от удара. А если капитан ударился не случайно сам, а его ударил Михей, когда тот попытался спасти экипаж? Боцмана могли заставить так поступить или просто обмануть, он такой доверчивый!

Вывод напрашивался сам собой: преступником мог быть каждый.

– Капитан, Антон или Михей? – бормотала она, перебирая имена трио, как вдруг внезапная мысль пронзила её, словно током. – А что, если это я? Я сама всё натворила, например, под гипнозом? А сейчас ничего не помню...

И так ей стало тоскливо на душе, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

.

Пауза затянулась, по-видимому, капитан Эрн долго собирался с мыслями. Изложить на словах то, что он собирался предложить, оказалось ох как непросто:

– Мне сложно далось это решение, но другого выхода я не вижу. Только так можно сохранить корабль и спасти Алису. Если ей ничто не будет угрожать, она сможет дождаться спасателей, которые наверняка уже вылетели на помощь. Что скажете, ваше мнение?

– Это что, шутка? – растерянно спросил Антон.

– Шутки заканчиваются, когда речь идёт о смерти, – подчёркнуто спокойно ответил капитан.

– Не думал, что моя жизнь закончится вот так... нелепо, – Михей вздохнул и грустно уставился в бесконечность.

– Да что вы здесь, с ума посходили, что ли? – Антон вскочил из-за стола. – Делайте что хотите, только без меня. Я ухожу, а вы... Вы...

– Ты никуда не уйдёшь, Антон. Сядь, – капитан слегка повысил голос. В его руке блеснули воронёные грани пистолета. Тёмный глаз ствола, не мигая, смотрел на Антона. – Мы должны умереть вместе, иначе дальнейшее лишено смысла. Все или никто, только так у преступника не останется шансов продолжить свои злодеяния. Поэтому, план такой: первым яд приму я, затем ты с Михеем. Если вы не сделаете это добровольно, я вам помогу. Живым из этой каюты не выйдет никто.

Капитан взвёл курок. Его не совсем окрепшая рука чуть подрагивала, но взгляд был неумолимо твёрд, и Антон подчинился.

– Не понимаю, – растерянно подумала Алиса. – Откуда такое стремление умереть самому и убить своих товарищей? Неужели нет других вариантов? Например, я бы могла запереть всех троих до прилёта спасателей. Или...

Её мнение о капитане стремительно портилось, уж слишком легко и просто рядом с ним умирали люди. Вина за гибель экипажа, пусть косвенно, безусловно лежит на нём, а решиться на убийство – это вообще, как говорится, too much. Похоже он слишком сильно ударился головой и сейчас находится в неадеквате.

– Капитан, а если Алиса запрёт нас в карцере до прилёта спасателей? – озвучил её мысль Михей. Его практичным ум искал менее кровожадные альтернативы спасения.

– Я уже думал об этом, – парировал капитан, – у преступника могут быть сообщники где-то неподалёку. Уж слишком странно погибли наши товарищи. Его наверняка попытаются вызволить из плена. Итак, что вы решили?

– Капитан, к чему эта спешка? – настаивал Михей. – Давайте всё ещё раз спокойно обдумаем, умереть-то мы всегда успеем. Я не цепляюсь за жизнь, Алиса мне дороже. С пелёнок её помню и готов на ради неё всё, но... Я хочу распорядится собственной жизнью сам, лично и по своему усмотрению. Терпеть не могу насилие в любом виде.

– Да, – поддакнул Антон.

Михей грозно посмотрел в его сторону и тот сник. Это была самая длинная тирада, какую Алиса слышала из уст Михея. Как многого, оказывается, она про него не знала!

– Как вариант, – начал было боцман, – можно...

Не обращая ни на кого внимания, капитан взял причитающуюся ему горошину яда и проглотил её, чуть поморщившись. Затем на пару секунд задумался, словно судья на ринге, и навёл пистолет на Михея.

.

– Нет, стойте! Что вы делаете? – Алиса с криком ворвалась в кают-компанию, но было уже поздно. Капитан Эрн запустил свой адский план, и он ей совсем не нравился. В смысле – план, а не капитан, хотя и капитан тоже.

– Я жду, – ровным голосом продолжил капитан, поглядывая своих товарищей. На появление Алисы он не обратил ровным счётом никакого внимания. – Время идёт, не заставляйте меня становиться убийцей. Я не допущу гибель корабля и смерть девочки. Считаю до трёх: три..., два...

Воспользовавшись удобным моментом, когда капитан не смотрел в его сторону, Антон резко смахнул пиалы с ядовитым содержимым на пол. С весёлым звоном кусочки белого фарфора полетели прочь, подпрыгивая по пути и ударяясь о неровности пола.

– Корабль погибнет в любом случае, – спокойно произнёс Антон. Его голос внезапно повзрослел, из задорно-мальчишеского став равнодушно-усталым. – И не пугайте своим примитивным оружием, капитан, лично я смерти не боюсь.

– Антон, как ты можешь говорить такое? – с укором посмотрела на его Алиса, удивляясь скорее происходящими с ним метаморфозами, чем смыслом его слов.

– Ты? – утвердительно спросил капитан.

– Да, я, – не стал опираться Антон. Он расслабился и откинулся на спинку стула, будто стряхнув с себя, порвав мучительные оковы фальши. Маски были сброшены, игры закончились, и Антон был этому рад. Наконец-то он стал самим собой.

– Кто он? Почему он здесь? Что ему нужно? – каждый из присутствующих задавал себе подобные вопросы, теряясь в догадках и не находя ответов. Это вызывало обеспокоенность смутную тревогу. Непонятное всегда пугает своей непонятностью.

В кромешной тишине самым спокойным выглядел Антон.

– Что и требовалось доказать, – довольным тоном произнёс капитан, убирая пистолет.
– Михей, Алиса, извините за разыгранный спектакль, но иного способа разоблачить преступника я не нашёл.

– Так значит яд..., – прошептала Алиса в недоумении.

– Не важно был яд или нет, – капитан скромно улыбнулся. – Главное, что преступник в него поверил.

– Честно говоря, на Тау Скорпиона сколопендры не водятся и в затею с ядом я не поверил. А вот идея с пистолетом достойна восхищения, – Михей с восторогом взглянул на капитана.

– Браво, Михей, – улыбнулся капитан. – Но предлагаю вернуться к нашему антигерою, а то мистер «Х» похоже совсем заскучал. Антон, это твоё настоящее имя?

– Неправильный вопрос, – усмехнулся Антон.

Присутствующие оторопели от такой неприкрытой наглости, особенно Михей.

– Почему ты предал своих товарищей? – он возмущённо присоединился к допросу.

– Неправильный вопрос. Невозможно предать другого. Это не предательство, а чьи-то неоправданные ожидания. Предать можно лишь себя, – холодно ответил Антон.

– Почему мы все погибнем? – спросила Алиса.

Антон улыбнулся:

– Молодец. А ты мне сразу понравилась...

Алиса покраснела. Эта скупые, словно брошенные невзначай слова явно не дотягивали до признания в любви, но всё равно были приятны. Такие признания женщины помнят всю свою жизнь и хранят сердце до самой смерти. Они бесценны в любом возрасте, особенно самые первые и самые последние! И совсем неважно, как признается мужчина и что он скажет, главное – мечта, которую он подарит женщине, всё остальное сделает её фантазия.

.

Корвет продолжал жить словно по привычке, обычной размеренной жизнью. Гудели трудолюбивые механизмы, подмигивали друг другу цветные индикаторы, многочисленные системы и агрегаты исправно и незаметно делали свою работу. Отсутствие экипажа было чувствительно, но Диана пока справлялась, как опытный часовщик, неустанно контролируя работу каждого винтика своего сложного организма.

И вдруг появилось нечто, посягнувшее на эту гармонию. Исходя из случившегося, к словам Антона следовало относиться со всей серьёзностью. По крайней мере его стоило выслушать и сделать выводы.

– Я послан сюда цивилизацией несоизмеримо более развитой, чем ваша, чтобы остановить и предостеречь вас, – голос Антона зазвучал неожиданно звонко и даже высокопарно.

Алиса не удержалась и прыснула от смеха. Кто бы мог подумать, что её Антон представитель иной цивилизации, да ещё более крутой. Она вспомнила, как в первом классе влюбилась в десятиклассника – высокого, с длинными вьющимися волосами, похожего на древнегреческое божество. Он посматривал на первоклашек сверху и совсем её не замечал. Впрочем, тогда ей было вовсе не до смеха.

– Ты сможешь это доказать? – капитан холодно рассматривал Антона без особого интереса.

– Ничем, доказательств у меня нет. Любая логика априори ущербна. Просто поверьте мне.

– Не похож ты на пришельца, – Михей не удержался и решил выступить в роли следователя.

– Мне что, следовало предстать перед вами в облике зелёного человечка или говорящей медузы? Это глупо, согласитесь. Мы должны общаться на равных. Для переговоров необходимо доверие, поэтому я явился в вашем обличье и стал человеком.

– Стать человеком и быть им – это разные вещи, – резко оборвал его Михей. Гибель товарищей по-прежнему жгла ему сердце.

Антон чуть смутился, но сразу возразил:

– А я и не человек...

– Он что, робот? – с ужасом подумала Алиса. Это был шок. Любовь к роботу она гипотетически допускала, влюбился же Пигмалион в Галатею, но вот рассчитывать на взаимность нельзя. Любовь выше алгоритмов и программ. Это чувство, а не набор единиц и нолей в лабиринте микросхем.

– Зато у него наверняка есть кнопка Вкл/Выкл. Это полезно. Надеюсь, она не пригодится, но всё же..., – грустно пошутила она, пытаясь найти хоть какие-то плюсы подобных отношений. Утешение получилось так себе, особенно на фоне кислых физиономий подруг, которые рано или поздно узнают, с кем она встречается. – А про школу даже вспоминать не хочется. Наверняка пойдут сплетни, а такой хайп мне точно не нужен.

.

Неизвестно, какие мысли вызвало у присутствующих признание Антона, но заинтриговать всех у него точно получилось.

– Я proto-человек, хотя мне больше нравится слово «Ангел». Как и люди, мы являемся энергетическими существами и способны проявляться в вашей материальной вселенной. Мы делаем это осознанно, в отличие от вас, поэтому нам доступен обратный переход. Нам, ангелам, подвластны рождение и смерть, в вашем понимании этих слов.

– Почему же ты делал гадости, а не защищал нас, Ангел? – забурлил Михей, услышав о божественном.

– Вы думаете я причинял вам зло? Наивные... Я оберегал вас. Без моего вмешательства последствия были бы куда более катастрофическими. Сам факт моего появления сместил баланс в вашу сторону, но это не может продолжаться вечно.

– Допустим то, что ты говоришь – правда. Чем же мы навлекли на себя гнев богов? – капитан не смог удержаться от иронии.

– Антивещество, – Антон оставался на удивление серьёзным, словно не замечая иронии. – Вы понятия не имеете, что натворили и куда вторглись. Антивещество – это основа нашей вселенной, Альфа и Омега всего сущего. Это украденные вами жизни и смерти, что для нас одно и тоже. Вы не имели право их забирать.

Он смахнул со лба капельки пота. Стало заметно с каким трудом даётся ему это объяснение.

– Верните антивещество, – устало попросил он. – Иначе смерти продолжатся. Люди будут гибнуть, пока вселенная не восстановит баланс. Жизнь за смерть, смерть за жизнь – так повелел Закон сохранения энергий.

В кают-компании повисла тишина. Все обдумывали услышанное, размышляя каждый о своём. Абстрактные темы добра и зла, жизни и смерти, любви и ненависти потому и названы вечными, поскольку проецируются на каждого ворохом личных проблем. Практичный Михей думал о дне сегодняшнем, Алиса строила планы на будущее, а капитан Эрн корил себя за ошибки прошлого.

Безмолвие нарушила свободная от рефлексии Диана:

– Капитан, у меня тревожные новости. Разрешите огласить или сообщить вам лично?

– У меня нет секретов от экипажа.

– К нам приближается неопознанный космический объект. Судя по траектории, он искусственного происхождения. Одновременно по экспоненте нарастает волна гравитации. Её динамика сопоставима с предыдущим всплеском, вызвавшим гибель экипажа.

– Какова вероятность нападения?

– Пытаюсь вычислить, но пока не хватает данных. Скорость объекта слишком велика, чтобы определить его тип и принадлежность.

– Диана, активируй систему вооружений и сообщи, когда космический корабль войдёт в зону поражения.

– Вам по-прежнему нужны доказательства? – Антон удивлённо посмотрел на капитана, искренне не понимая спокойствие окружающих.

– В карцер его, – скомандовал капитан.

Антон не сопротивлялся.

.

– Решено! – капитан поставил точку в затянувшейся дискуссии. – Диана, отключай систему гравитации и извлеки контейнер с антивеществом.

Обсуждение было бурным, насколько это вообще возможно между неокрепшим от ранения капитаном, уравновешенной Дианой и практичным Михеем. Как ни странно, наиболее эмоциональной в споре оказалась Диана. Для формулирования решения ей, как и следовало ожидать, не хватало информации. Объяснение Антона она сочла нелогичным и ничем не обоснованным. Слово «вера» и прочие идеализмы в её алгоритмической матрице были тождественны аксиоме, то есть утверждению, не требующему доказательств. Для ИИ источником аксиом являлись исключительно её создатели – авторы и программисты, но никак не Антон.

Михей жаждал справедливости и требовал строго наказать Антона, причём немедленно. Независимо, кто он и откуда. По его вине погибли люди, и он должен за это ответить. Отправить в спасательной капсуле на ближайшую пригодную для жизни необитаемую планету он посчитал справедливым наказанием за совершённые злодеяния. Судьба антивещества Михея совершенно не интересовала, он мог обойтись и без искусственной гравитации, как и тысячи астронавтов прошлого. Это роскошь, без которой можно прожить. А вот что ему точно было небезразлично, так это судьба Алисы. Присутствие на корабле Антона было небезопасно для экипажа, в том числе и для девочки.

Капитан преимущественно слушал, временами морщась от приступов головной боли. Он уже принял решение, хотя ещё не до конца осознал это. От блока гравитации с антивеществом следует избавиться, и чем скорее – тем лучше. Это тяжёлое решение, поскольку он отвечал за целостность вверенного корабля, ставшего ему родным: другом, домом и крепостью, которую надлежало защищать и не сдавать без боя.

Что делать с Антоном также было более или менее понятно. Предложение Михея он отверг категорически и без объяснения причин. Учитывая юный возраст юнги, его судьбу должен решить трибунал. А если допустить, что в истории юнги имеется хоть частица правды, Антон пригодится как переговорщик с его же собственными сообщниками, а при угрозе нападения – в качестве заложника.

– Очень хочется надеяться, что этого не произойдёт, – искренне понадеялся капитан.

Алиса наблюдала за ними со стороны и думала о своём: о превратностях судьбы и эгоизме взрослых, о судьбе Антона, об ангелах и демонах, которые, в сущности, одно и тоже. И об испорченных каникулах, которые она запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Внезапно вновь, уже в который раз звук сирены заставил её вздрогнуть.

– Внимание, приготовиться к отключению гравитации, – объявила Диана. – Даю обратный отчёт: десять, девять, ..., один, ноль. Гравитация отключена.

Сирена выключилась. Алиса приготовилась всплыть, но этого не произошло.

– Диана, в чём дело? Где невесомость?

– Я уже сообщала. Корабль находится под воздействием внешнего гравитационного поля.

Вновь стало тревожно, и Алиса поспешила перебраться поближе к Михею. Как и следовало ожидать, тот не сидел без дела и оказался занят: помогал капитану извлечь капсулу с антивеществом. Сделать это оказалось проще, чем они предполагали. Соблюдая меры предосторожности, боцман отстрелил злосчастную капсулу подальше от корабля через ближайший аварийный выход. Увлекаемая потоками гравитации, та стремительно унеслась прочь чтобы спустя пару минут мощным взрывом озарить чернильные просторы ближнего космоса. Ярость обезумевшего вакуума хорошенько тряхнула корвет один раз, затем второй и отпустила.

Наступила тишина, а с ней вернулась и желанная невесомость.

.

Устав от потрясений корабль спал, мечтая о розово-голубых галактиках и прелестях реликтового излучения. Точнее, спали все, кроме Алисы, которая стояла возле иллюминатора, смотрела на звёзды и грустила.

Опасность миновала. Алиса не знала это наверняка, просто почувствовала внутри себя каким-то шестым, седьмым, десятым чувством.

– Скоро всё закончится, – подвела мысленную черту она. – И я вернусь к своей обычной, обыкновенной жизни.

Но радостней от этого не становилось, а даже совсем наоборот. Что-то большое уходило из её жизни, покидая навсегда и оставляя после себя горькое послевкусие недосказанности. Смотреть на одинокие звёзды стало невмоготу и её потянуло с кем-нибудь поговорить, тем более этот кто-то был не просто кто-то, а... Ну, в общем, всё оказалось сложно и запутанно. И в голове, и в жизни.

Зов оказался настолько сильным, а желание поговорить – нестерпимым, что она решила нарушить запреты и увидеть Антона. Немедленно, прямо сейчас, не откладывая ни минуты, иначе потом она найдёт тысячу причин не делать этого и уже никогда не решится на такое.

Гулкие коридоры опустевшего корабля, казалось, замерли от удивления, разбуженные столь поздней и юной гостьей. Но Алиса двигалась осторожно, в тайне надеясь, что Диана не заметит её и не сообщит кому надо о её опрометчивом поступке. Карцер располагался неподалёку и выглядел крайне неприятно. Случайно оказавшись рядом, она торопилась побыстрей пройти мимо его тёмного, зарешеченного чрева.

Но сейчас, всё ещё сомневаясь в принятом решении, она упорно продвигалась вперёд. Неумолимо, с каждым мгновением расстояние до Антона сокращалось, а желание развернуться и уйти прочь – увеличивалось.

– А вдруг он спит? Тогда посмотрю на него одним глазком и уйду, – всё ещё робко надеясь уговаривала себя Алиса.

.

Антон не спал, зависнув подле кушетки, прижавшись спиной к стене. Тень от запертой наглухо решётки делала его старше и придавала той отстранённости, которая так импонирует женщинам. Игра света и тени тонкими полосками решётки символично поделила его напополам, на белого и черного Антона.

– Привет, – осторожно поздоровалась Алиса. От волнения у неё пересохло горло и учащенно забилось сердце. Ей вновь захотелось уйти, но было уже поздно.

– Привет, – тихо произнёс Антон. Он знал, что они встретятся и втайне обрадовался её приходу, но старался этого не показывать.

– Не спишь? – она не придумала ничего лучше, чем начать разговор этим дурацким вопросом.

– Нет, что ты. Сижу, переживаю, скучаю и очень хочу домой. Здесь всё иное, даже небо. Там, откуда я родом, чёрные звёзды сияют на белом небе. Я так по ним скучаю!

Алиса попыталась представить себе нечто подобное, но не смогла. Получалось что-то абсолютно неромантическое, типа хлебных крошек на белой скатерти.

– А ты действительно Ангел?

– Да.

– А почему же ты сидишь здесь, взаперти? На твоём месте я бы выбралась и улетела отсюда.

– Не переживай, скоро всё закончится, – Антон улыбнулся. – Я уже чувствую зов. Да, я Ангел, но в вашем мире мне приходится жить по вашим законам. Ничего не поделаешь, остаётся только жить, верить и мечтать. К сожалению, люди совершенно разучились это делать. А у тебя есть мечта?

– Конечно, – не задумываясь ответила Алиса, слегка обидевшись за людей. – Я мечтаю побывать в самых-самых далёких уголках вселенной и разгадать все её тайны. Конечно, если их не разгадают раньше, пока я не стану астронавтом.

– Ну, об этом ты можешь не беспокоиться, – Антон улыбнулся наконец по-настоящему. – Этого не случится, тайн хватит на всех. Ты наверняка слышала, что вселенная расширяется, а ваши учёные до сих пор не выяснили причину этого. Хочешь открою тебе тайну? Вселенная расширяется намеренно, чтобы её не смогли разгадать. Никогда. Она не хочет, чтобы её разгадали, вот в чём причина.

Алиса задумалась. Она привыкла относиться к вселенной, галактикам и звёздам как к чему-то неодушевлённому.

– Слушай, а сможешь выполнить одну мою просьбу, – внезапно оживился Антон.

– Да, конечно, – она была уверена, что он не попросит что-то незаконное.

– Принеси мою коробку, ту самую, с которой я чуть не попался капитану. Она лежит в шкафу, в моей каюте, справа от входа.

.

Дорога туда и обратно не отняла много времени. При других обстоятельствах она не упустила бы возможность познакомиться с каютой Антона поближе, но не в этот раз. Алиса поспешила обратно, чтобы её не заподозрили в излишнем любопытстве.

– Интересно, что там? – гадала она, толкая перед собой небольшую коробку. Внутри что-то перекатывалось, но что это было – непонятно. Невесомость не позволяла определить даже вес. Поборов секундное желание познакомиться с содержимым, она доставила коробку в целости и сохранности. И, как оказалось, не зря.

– Это тебе! На память, – произнёс сияющий Антон, стоило ей приблизиться. – Открывай.

Едва Алиса приоткрыла коробку, как что-то мохнатое, скользнув по запястью, вдруг вылетело наружу и зависло над головой. От неожиданности она выпустила коробку, посмотрела наверх и ахнула. Прямо над ней огромным шмелём, трудолюбиво гудел летающий... тапок.

– Мяу, – внезапно мяукнул он.

Удивление было таким острым, что Алиса даже забыла взвизгнуть. Сюрприз удался. Антон сиял от удовольствия, наблюдая её неподдельную радость и по-детски непосредственную реакцию.

– Это мяукающий тапок, теперь он твой. Хотел сделать подарок сестре, но не получилось, к сожалению. Постарайся играть с ним почаще, он потерял свою пару, поэтому часто грустит. Я не успел выбрать ему имя, так что придумай сама, как его назвать. А ещё он боится моли...

– А кто это, мальчик или девочка? – захотела спросить Алиса, но не успела. Белые и чёрные полосы на Антоне посерели, растворяясь друг в друге и в тёмном полумраке карцера. Спустя мгновение о его существовании напоминали лишь скомканное одеяло и две солёные капельки, неожиданно выскользнувшие из Алисиных глаз.

Антон растворился, испарился, исчез, так и не пообещав вернуться.

.

Утро выдалось разным: ранним, хлопотным, радостным и мокрым от слёз. Но, обо всём по порядку.

– Алиса, просыпайся, – ни свет не заря разбудил её по видеосвязи возбуждённый Михей. – Вот-вот прилетят спасатели, а нам ещё нужно успеть позавтракать. Кстати, с ними твой папа. Он так спешил тебе на помощь и всех торопил, что Диана с трудом сумела расшифровала их позывные, настолько быстро они летели. А ещё исчез Антон.

Ничто так не отвлекает от грустных мыслей, чем дела и заботы. Вчерашние воспоминания, едва не накрывшие её удушливой волной, мигом улетучились. Перед папой следовало предстать во всей красе: чистой, улыбающейся и счастливой, чтобы его не расстраивать и избежать ненужных расспросов.

К тому же надо было покормить своего нового питомца, хотя она понятия не имела чем и как.

– Ничего, спрошу у Михея, – решила она после недолгих раздумий с абсолютной уверенностью, что боцман наверняка знает, чем питаются летающие тапки.

Время было дорого, но второпях умываясь и экстренно приводя себя в порядок, Алиса вспомнила про ИИ:

– Диана, доброе утро.

– Привет, Алиса.

– Пожалуйста, вычисли вероятность моей встречи с папой.

– 110%, – Диана сделала многозначительную паузу и добавила:

– Согласись, это хорошая шутка.

– Диана, ты молодец!

– Я знаю...

.

Иссиня-черная махина звездолёта-спасателя, медленно приближаясь, закрыла собой пол неба, словно крыло ворона в ночи. Звёзды померкли, и романтика уступила место банальным прожекторам. Стыковка звездолётов в открытом космосе сродни встречи двух кораблей в океане: также долгожданно-трогательна и по-деловому суетлива.

Алиса, с позволения капитана, стояла в рубке, ожидая долгожданной встречи прильнув к большому иллюминатору. Впереди, на ярко освещённом мостике спасателя появился папа. Заметив её, он радостно помахал рукой. Даже с такого расстояния было заметно, как он волнуется. Алиса помахала ему в ответ.

– Алиса, хочешь поговорить с папой? – спросил капитан Эрн и, не дожидаясь ответа, скомандовал. – Диана, связь со спасателем.

– Спасатель Q18RZ11 на связи.

– Папа, папочка, – крикнула Алиса.

– Ну как ты, дочка? – голос папы чуть дрожал.

– Хорошо, – ответила она. – Теперь – хорошо, не беспокойся.

– Ты молодец, мы тебя любим, особенно..., – в эфире зашипело, и трансляция ненадолго прервалась. А потом начался сущий кошмар:

– Алиса, деточка, это бабушка. Как твои дела? Ты поела? Как твоё здоровье? А уроки, уроки ты выучила? Ну что же ты молчишь? Не пугай бабушку. Капитан, э-э-э... Как вас там? Мне нужно срочно попасть на соседний корабль, я хочу обнять свою девочку. Стойте, капитан, куда же вы убегаете. Ну что за люди...

– Не-е-ет, – прошептала Алиса. – Только не это. Ещё одну катастрофу мне не пережить.

А каникулы ещё только начинались...