Валерий Ефимов. На суше и на море

Валерий Николаевич Ефимов(1943 - 14.08.2017) - уроженец горда Орла, заслуженный художник России, член Союза художников России.

Жил на Дальнем Востоке.

Ученик А.И. Курнакова, Валерий Николаевич работал в жанре пейзажа, портрета и тематических картин. Знание исторического материала вдохновило мастера на создание полотен, которые вошли в коллекции Министерства культуры Российской Федерации, Центрального музея Вооружённых Сил, музеев США, Аляски и частных музеев.
                    
                Елена Маслова
                Орловская среда 2.12.2013 

Орловский художник Валерий Ефимов отметил 70-летний юбилей. Пока мы общались с Валерием Николаевичем, куда-то подевались несколько часов. Сложно поверить, что столько событий, знаковых встреч и путешествий может вместиться в одну жизнь. Тем не менее во всех жизненных переменах неизменным оставалось одно – Валерий Ефимов всегда оставался верен себе, своему внутреннему огню, который и заставляет его постоянно двигаться вперед.

Орел послевоенный

Предки Валерия Ефимова жили в Орле как минимум последние 150 лет.

– Можно сказать, что я врос в эту землю, – говорит он. – Хоть у меня появилась и вторая родина – Дальний Восток, в Орле всегда словно жила часть моей души.

Будущий художник то ли по иронии, то ли по знаку судьбы родился в здании, где теперь располагается музей Тургенева – во время войны там был родильный дом. Родители Валерия Николаевича поженились в разгар оккупации, когда обоим было по 17 лет – молодоженов не угоняли на работу в Германию.

Молодой отец смог подержать ребенка на руках всего один вечер. Мальчик родился после освобождения города и после того, как 18-летний отец, приписав себе пару лет, отправился добровольцем на фронт. Когда эшелон с новобранцами, который формировался далеко от нашего города, проезжал на малом ходу через Орел, отец будущего художника ушел в самоволку. Он спрыгнул с поезда и зимой босиком пришел домой, чтобы повидать жену и новорожденного сына, а затем догнал свой поезд.

Через несколько месяцев он погиб на Карельском фронте.

Дед Валерия Николаевича тоже не вернулся. Репрессированный в 1937 году первый председатель колхоза в Сабурово, с приговором «10 лет без права переписки», в 1945 году, уже после Победы, дед, которого считали давно расстрелянным, внезапно появился на пороге родного дома. Оказалось, что из сталинского лагеря его сначала отправили на фронт искупать вину кровью. Затем, отличившись, он попал то ли в денщики, то ли в адъютанты к какому-то генералу, а теперь сопровождает генеральских жен в Германию на какую-то конференцию. Ему удалось отпроситься в увольнение, чтобы повидать семью в Орле.

«Война кончилась, скоро вернусь – заживем», – сказал дед на прощание. Вскоре он пропал без вести в Германии.

– Так что рос я после войны хулиганьем и безотцовщиной, как и многие-многие ребята тогда, – вздыхает художник. – Карманы у нас были все время набиты железками, гильзами, осколками гранат, медалями… Тогда медали почти у всех были – детям отдавали играть. Мы играли в подбитых танках, которые еще долго стояли в городе по берегам Оки… После войны многие соседи-фронтовики возвращались инвалидами – просто обрубки человека. По утрам мы выкатывали их на Красный мост, где они побирались. У кого остались руки, играли на балалайках или гармошках: «Ах, зачем я на свет появился, ах, зачем меня мать родила?». А когда я был совсем маленький, мать и бабка, уходя на работу, оставляли меня в только что открывшейся после войны библиотеке имени Горького. Так я тайком от библиотекаря раскрашивал в книжках черно-белые картинки – видимо, тяга к художественному творчеству проявилась таким образом… В брошенных квартирах мы с мальчишками находили книги и приносили их в новую библиотеку. Так что воспитывала меня не только улица, но и книги…

Из стиляг в комсомольцы

Семья Ефимовых жила на улице Ленина, 15. Первые азы художественного творчества Валерий Николаевич постиг в изобразительном и музыкальных кружках в Доме учителя, уничтоженном теперь.

Страстная художественная натура не позволяла быть обычным школьником – в старших классах Валерий, как тогда говорили, «заделался стилягой». Он со смехом рассказывает, как носил невообразимые прически типа «кок», разноцветные сильно приталенные пиджаки подпольного пошива, ботинки с кустарным способом прибитыми каблуками.

– Где сейчас скверик у Александровского моста, рядом с легендарной Алексеевской булочной, находилась стенгазета «Прожектор комсомола», в которой бичевали пороки молодежи. Так вот, фото, где я с разрезанными брюками-клеш или отрезанным галстуком, там не раз мелькали… Правда, позже, уже после армии, на орловском худграфе, я стал комсомольским активистом – любил быть там, где происходило самое интересное. В то время мы активно общались, кстати, с Геннадием Зюгановым, он тоже учился в то время в пединституте, но на другом факультете, и тоже был комсомольским активистом.

Во время службы в армии Ефимову удалось побывать даже у берегов Кубы. Это было во время Карибского кризиса. Он попал в элитную псковскую дивизию, где из солдат ускоренными темпами, по словам Валерия Николаевича, готовили безжалостных убийц. В какой-то момент их подняли по тревоге, отвезли в порт, погрузили на корабли с запретом выходить на палубу. Будущий художник провел больше месяца, не видя солнца, в недрах корабля, в жутких условиях, на тропической жаре.

После почти чудом Ефимов попал в глубоко засекреченные тогда космические войска. По его словам, причиной тому – забавный случай.

– Меня перед армией второй дед обучал так: «Вот построят вас в первый раз, старшина будет по списку вызывать, солдаты какой профессии требуются, ты даже не жди, сразу выходи». И вот стоит старшина перед нашим строем. Начинает зачитывать: «Требуется…» Я – шаг из строя: «Я!» «…художник», – заканчивает он. Так я и стал художником, – смеется Валерий Николаевич. – Тогда надо было всего лишь нарисовать газету, но, видимо, сведения о том, что я умею рисовать, где-то в досье остались.

Сердце Дальнего Востока

Ефимов служил в Звездном городке, когда космическая эра только начиналась, летали первые космонавты: Терешкова, Леонов, Титов. Ему нужно было копировать с фотографий портреты космонавтов, чтобы эти изображения затем размножали литографическим способом и распространяли по всему Союзу. Валерию Николаевичу приходилось не раз общаться с легендарными космонавтами и лично.

Когда художник вернулся в Орел, то устроился на завод и сразу же стал участвовать в самодеятельности – играть в заводском оркестре. Потом несколько человек, и Ефимов в их числе, организовали первый в Орле джаз-бэнд. Они играли в кинотеатрах перед сеансами, в только что открывшемся кафе «Отдых» и были одними из самых влиятельных людей в городе.

– В 60-х по вечерам перед «Отдыхом» стояла многометровая очередь – молодежь так хотела попасть в это модное тогда место. Когда мы шли на работу, нас дергали за рукава и умоляли провести с собой.

В этом кафе Ефимов и познакомился с одним из маститых орловских художников. Тот взял с него слово, что он придет поступать на худграф. Валерий привык держать слово и в 1966 году поступил. Его дипломным руководителем был Андрей Курнаков. После окончания института молодой художник попал по распределению в Петропавловск-Камчатский. Вскоре он перевез туда семью, и на ближайшие сорок лет Дальний Восток стал его домом, а основными темами в творчестве – освоение Камчатки, ее прошлое и настоящее, жизнь коренных народов, порты, вулканы. Были в его жизни и творческие командировки по всему миру, и многочисленные выставки. Сегодня один из залов краеведческого музея в Петропавловске-Камчатском посвящен творчеству Валерия Ефимова. Даже через десять лет после его отъезда Ефимова помнят – здесь прошла юбилейная выставка художника. А вот на родине, в Орле, юбилейной выставки он так и не дождался… (Прим. ред.: «Орловская среда» в меру своих возможностей восполнит этот пробел. С творчеством Валерия Ефимова орловцы могут познакомиться на страницах нашей газеты (см. стр. 16).

Три года художник жил в Америке, на Аляске, занимался там реставрацией старинных православных храмов.

– Уезжал я из Советского Союза, а вернулся в Россию, – усмехается он.

По его собственному признанию, в какой-то момент его неудержимо потянуло на малую родину. Оставив на Камчатке работу, известность, взрослых детей с внуками, Ефимов с женой вернулся в Орел. Отдельный цикл его картин посвящен Орловщине, ее истории и культуре.

– Признаться, до сих пор я иногда сомневаюсь, правильно ли поступил, – говорит он, пока мы спускаемся по Ленинской. – Здесь совсем другой менталитет, другие люди. На Дальнем Востоке важнее всего взаимовыручка, теплые человеческие отношения, честность и открытость… Все, кто когда-то жил или работал на Камчатке, помнят ее до конца жизни, до конца жизни поддерживают друг друга… Да и дети крутят пальцем у виска, зовут обратно… А! Вот он, дом, в котором я жил с детства! А вон там, в кинотеатре «Октябрь», я в молодости играл…