Глава 4

   
    Не успел Николай Шевченко утвердится на посту председателя Яготинского сельского совета, как,в колхозе «Рассвет» произошёл  шокирующий инцидент: - кто-то под покровом ночи вывел из строя единственный колхозный трактор «У-2». Исчезло ведущее колесо.
    По этому поводу председатель колхоза «Рассвет», Сидор  Прокопьевич Лазаренко, собрал  внеочередной сход граждан в  клубе  Правление колхоза, в количестве семи человек заняло свои места на дощатой сцене за столом, покрытым красным сукном.
    Прибыл сюда и следователь из районного центра, - Благовещенка. Это был капитан милиции Прохаренко. Он  занял место рядом с председателем колхоза «Рассвет». Ему было поручено вести  это дело.
    Товарищи! Колхозники! - обратился к присутствую-щим, председатель колхоза, - Произошёл вопиющий случай! Вывели из строя колхозный трактор. Единственный
трактор. Может, кто видел, слышал, - прошу высказаться.
    Среди  собравшихся по рядам пробежал шёпот.  В правление находились уважаемые, заслуженные люди. Но им было нечего сказать. Как и простым колхозникам.
   -Будьте   уверены, - сказал    следователь, - Молчите    не молчите, а виновного я найду. И арестую.
   -Да откуда мы можем знать. - вставил слово бухгалтер Иннокентий Ткаченко, человек преклонного возраста. Он  сидел по праву руку от капитана милиции, - Разбойник нам своего лица не показывал. И с нами своими планами не делился.
   -А вы, что? В какую сторону глядели всё это время? - повысил голос капитан. - Под носом у вас портят особо важный инвентарь, а ваша хата с краю!
   -Всё  это не так. - ответил за  всех присутствующих  Николай Шевченко, - Наши люди такое сделать не могли.
   -А кто же тогда?
   -Надо подумать. - сказал Шевченко.
    Он наклонился в сторону председателя колхоза. Сказал ему на ухо.
   -Видимо есть ещё люди, которые хотят мне поставить палки в колёса. И тебе, в том числе, Сидор Прокопьевич.
   -Да, наверное. Я о том и сам думал. -  ответил ему председатель  колхоза.
   -Тогда скажи мне, - кто голосовал на сходе против меня?
   -Первым поднял руку Иван Сидоренко. Потом конюх, дед Потап. Еще кузнец, Степан Данильченко.
   -Вот с них и начнем.- сказал Шевченко.
   -Но я уполномочен вести расследование. - сказал капитан милиции, - Я следователь по особо важным делам. И все вопросы ко мне.
   -Ваше право. - ответил Шевченко, - За вами закон. Так и следуйте согласно  правилам закона. А у меня свои  соображения  на этот счёт.
   -И какие?
   -Преждевременно сказать не могу
    На этом заседание правления  было закончено,
    Но следователя не надо было учить. В его блокноте появилось три имени: - Сидоренко, дед Потап, Данильченко.
    В тот же час Николай Тищенко навестил Ивана Сидоренко.
   -Да, я был против твоей кандидатуры. - сказал Сидоренко, - Я такой же фронтовик, как и ты. У меня не меньше наград, чем у тебя. За спиной семилетка. А выбрали тебя. Вот и закусилась душа. Так чем я хуже тебя?
   -Ни чем. - ответил Николай, и ушёл. Он сердцем своим почувствовал, что фронтовик, познавший все ужасы войны,не мог совершить подобную подлость.
    Дед Потап в данное время находился на конюшне, но был не совсем в себе, был как всегда навеселе. Завидев председателя сельского совета, решил убраться с глаз. Николай его догнал, придавил рукой к деревянной стенке конюшни.
   -Дед, сознайся, что ты делал этой ночью?
   -Пьяный был. Спал на конюшне,
   -А с чего бы это так? Дом ведь свой есть. И бабка есть.
   -Так не любит она, когда я выпью. А выпить было не грех: - лошадь « Ветка» ожеребилась нынче. Был при ней.   Вон и жеребя у ног её стоит.
   Николай бросил взгляд на лошадь, что стояла в клетке за изгородью. У ног её действительно стояло новорождённое дитя. Сосало титьку.
    Николай отпустил деда. Пошёл прочь.
   -А что случилось? - крикнул ему во след дед.
    Вопрос его остался без ответа.  Шевченко  не  поворачивая туловища, лишь махнул рукой. Он торопился. Ему надо было по горячим следам ещё навестить Степана Данильченко. Этот мужик в колхозе был человеком известным: он был кузнечных дел мастер. К нему ехали люди со всей округи. Он ковал лошадей, чинил колёса, бороны. Делал оградки на могилы. Но был суров. Был не разговорчив. Люди его побаивались. Мог телегу закинуть на крышу амбара. Не всякий человек мог с ним сравниться силой, и набраться храбрости с ним заговорить на равных. 
    Его дом стоял на отшибе. Рядом с кузницей, где под навесом стоял выше упомянутый трактор, - гордость колхоза. Теперь уже без одной ноги. И Данильченко мог, - думал Николай, что-то знать. И если не принимал участия сам в воровстве, то, хотя бы краем уха слышал, что произошло в эту ночь рядом с его домом. Ведь не могло такое действо пройти тайно, быть никем незамеченным. Во дворе на цепи по проволоке день и ночь бегала злая собака. Она то должна была хоть раз, да гавкнуть.
    На краю села Николая Шевченко  встретил следователь Прохаренко.
   -Ошибочка вышла. Упомянутый вами на сходе гражданин не причастен. Был пьян. Спал всю ночь дома без задних ног. И свидетели есть. Жена подтвердила, - сказал скороговоркой следователь.
    Задерживаться больше не стал. Пошёл дальше. Его, до блеска  начищенные  сапоги, по щиколотку тонули в пыли. Деревенская жизнь была явно не по вкусу их владельцу.
    Надо заметить, что некоторое время после войны обосновался неписаный закон. Пьянство не возбранялось. Любой человек мог себе позволить выпить рюмку другую. И если, какой ни то человек в пьяном виде совершал преступление, это уже ему засчитывалось как смягчающее обстоятельство.
    Данное сообщение, что  выдал следователь, Николая  не отпугнуло от задуманного дела. Наоборот, только предало решимости. Он доподлинно знал, что Степан Данильченко не увлекался спиртным. Был человеком своенравным, порою несносным, но пьяницей никогда не был.  И с чего это вдруг ему понадобилось прикинуться пьянью? Да ещё жену на это подбить? Не иначе, что-то знает, но скрывает?
    Почуяв незнакомого человека, огромного роста пёс покинул будку. С лаем на цепи пробежал по двору. Встал на дыбы. Его лапы упёрлись в верхнюю часть ворот. Николай увидел морду пса. Отошел на несколько метров в сторону. Злобный лай, рвущегося зверя на цепи, оглушил его слух.
    На крыльцо дома вышел хозяин. Это был мужик двух метрового роста. Кулаки - молот. Он приструнил пса. Пёс перестал лаять. Вновь убрался в будку. Высунулся наполовину наружу. Положил морду на лапы.
   -Чего надо? - подал голос хозяин,
   -Поговорить надо.
   -А что говорить! Я следователю уже всё рассказал. Добавить больнее нечего.
   -Не юли, Степан. Вон, как собака твоя меня встретила! Сошла бы с цепи, на куски порвала, - так дом сторожит. А ночью, что спит?
   -Всё равно, сказать мне больше нечего. И в дом не пущу.
   -Ну, тогда, хоть сам на улицу выйди. Я, ведь не просто так к тебе пришёл. Не с пустыми руками. И камня за пазухой не держу,
    Данильченко вышел на улицу. Встал рядом.
   -Ну?
   -Ты человек колючий. - сказал Николай, - Характер у тебя, - не дай бог. Поэтому скажу прямо, не буду ходить кругами. Твоего сына, Гришку, председатель колхоза, Сидор Прокопьевич решил послать учиться в райцентр на тракториста в школу механизации. А, что получается? Докопается следователь до правды, прознает, что ты ему соврал. Всё. Дорога сыну будет закрыта. А тебя он привлечёт за клевету, и посадят за решётку.
   -Но я не курочил трактора. - сказал в своё оправдание  Данильченко. Было видно, как посерело его лицо, а руки  сжались в кулаки. Задел, видно, Шевченко его за живое.
   -Тогда кто?
    Данильченко ответил на вопрос не зразу. Ему было приятно узнать от председателя сельсовета новость, что его сыны посылают учиться в район на тракториста. Но не знал как ему теперь быть
   -А не выдашь? - сказал он, поменявшись в лице.
   -Скажешь правду, может, и не выдам. Главное сейчас трактор поставить на обе ноги. А там посмотрим.
   -Ну, видел я  этой ночью,  как  два мужика  крутились  у трактора. С ними подвода. Собака лаем разбудила. Я к ним. Один мужик наставил мне в грудь вилы. Сказал: - мол пикну, хату мою спалят, а меня самого порешат.
   -И что, испугался?
   -Да, испугался. Ты сам знаешь, как у нас полыхали скирды сена в поле. И всем этим заправлял Игнат Скуратов. Да не могли доказать.
   -Знакомый?  Или так просто?
   -Кто?
   -Ну тот, кто вилы наставил.
   -Ни то, ни это. Была ночь. Кругом никого. Но одного лиходея признал, как по голосу, так и по обличию. Он летом и зимой ходит в шапке, с одним завёрнутым ухом. А на прошлой неделе на базаре в районном центре видал его вместе с агрономом, ну, с тем, что на твою должность начальник из райцентра  народу предлагал  голосовать.  Сидели в кустах на травке. Выпивали.
   -И, что дальше?
   -Сняли они колесо с трактора. Погрузили на телегу. И подались в сторону солёного озера, Я всё это время прятался у себя за забором. Боялся высунуться. Наблюдал за ними одним глазом в щель. Но когда вернулись, и проехали мимо, гляжу - едут уже пустые. Без колеса.
    Шевченко выслушал признание незадачливого колхозного кузнеца. Задумался.
   -Всё ясно. - сказал он. - Думаю, колесо нам это нужно искать в соленом озере. И ни где больше. В степи закопать будет  не с руки. Свежая земля выдаст. А тут и все концы  вводу.
    Тут же, не теряя времени , распорядился
   -Выводи коня. Запрягай в телегу. Поедем вместе искать пропажу.
   -А что будет теперь со мной? С Гришкой? - запричитал колхозный  кузнец.  Это уже был не тот  человек,  каким  он был раньше.
      -Найдём колесо. Вернём его на место. И я никому ничего не скажу. Будь уверен. Если, конечно сам не проболтаешься.