6. Почему пролы любят иногда постукивать

1.
    Тоталитарным режимом называют строй, в котором власть постоянно вмешивается в жизнь граждан и жёстко диктует им в каждом вопросе, чего, сколько и как. А зачем такое может быть нужно – варианта два: либо речь идёт о совершенно несознательных неуправляемых понимающих только язык силы людях, которых только так можно от самих себя, либо как раз наоборот, людях с умом, честью и достоинством, но только кому-то очень мешающим строить вещи, с этими вещами не сочетающиеся, и тогда появляется резон их таким образом контролировать, подавлять, и держать в состоянии, чтоб головы боялись поднять. По мере успехов в случае второго варианта в обществе будет плодиться огромное количество стукачей. И на первых этапах оно может как-то поощряться, а потому же может даже и никак, но всё равно будет целая куча желающих стучать на окружающих из принципа. В данной статье мы разберём некоторые причины, по которым такое может происходить.
    Представьте себе условно такую модель общества. Берут людей, и заставляют жить в режиме, где трудиться надо на износ, а все продукты труда у них изымаются, и оставляется ровно столько, чтобы с голоду не умереть и силы дальше работать. А всё, сколько бы они не произвели, у них изымается, и уходит куда-то наверх, куда сколько не отстегни, всегда мало будет. Границы по периметру окружаются колючей проволокой, и кто попытается бежать – того пули вычёркивают. Хозяин системы именуется Большой Брат, и живёт он ровно настолько роскошно, насколько угнетаемые живут плохо. И требует этот Большой Брат, чтобы люди ему ещё поклонялись. Чтобы чтили его, как богоравного, и молились на то, чтобы его жизнь была долгая и здоровая.
    Те, кто примут такое мировоззрение, будут называться пролы. Пролы верят, что всё хорошее у них есть, есть благодаря Большому Брату, а всё то, что плохое, не по его вине, а из-за вредителей, врагов, которые где-то вокруг затаились, и сплошь и рядом строят всякие козни. Каким же образом это достигается? А система, допустим, такая. С самого рождения ребёнку над кроваткой портрет ББ вешают, и с малых лет рассказывают, какой он хороший и незаменимый. Рассказывают родители, воспитатели в детском саду, учителя в школе, и все остальные СМИ по жизни. Придумывают что-то, внушают, закладывают с детства – как же ребёнок сможет не поверить родителям? А родителей, допустим, в своё время так же обрабатывали, или просто они боятся, что через ребёнка про них узнают, что они не так думают. И вот растёт человек, допустим, в среде, в которой, чтобы проявить инакомыслие, надо иметь очень-очень сильную тягу к оному. Так что большинство вырастают такими, какими их растят – искреннее верящими, что всё так, как их учат, а всему, что с этим не сходится, придумывают какие-то объяснения. Верят, что все трудности, какие у них есть – временные, что Большой Брат их обязательно от этого избавит, и что будут они потом жить лучше всех. А пока надо потерпеть, и смотреть на это, как на испытание, а кто не верит, тот дурак, слабак, пораженец, и вредоносный элемент. Ну а те, кто так не думают, шифруются, и стараются не высовываться, чтобы не огрести, создавая эффект всеобщего единообразия, где все дружно голосуют «за» и ни одного официально высказанного «против».
    Когда человек вырастает, его заставляют ходить на демонстрации, и там распевать песни о том, какая у него славная жизнь благодаря Большому Брату, и как он гордится тем, что служит под его началом. Ну или может, напрямую и не заставляют, но делают так, что лучше ходить, и чтобы ещё лучше ходить и верить. А если не верить, то жизнь совсем уж тяжкая будет, так что человек всё же невольно склонялся к тому, чтобы верить – так как-то легче жить получается. И вот ходит человек на демонстрации и поёт оды Большому Брату.
    Всё вроде бы у прола в жизни есть: и что пожевать, и тряпки, в которые одеться, и на барабан натянуть, и даже ещё на транспаранты остаётся, и счастье, в которое вроде бы как поверил, и политическая позиция, которую, вроде как сам же выбрал, да только всё же чего-то не хватает. Где-то краешком сознания ощущается какая-то пустота, которую хочется чем-то заполнить, а чем – не до конца понятно. И прол эту мысль отгоняет, а она, как муха назойливая, снова на него присаживается.
    Вообще, чтобы такие вещи легче понимать, нужно иметь, с чем сравнивать, а сравнивать пролу свою жизнь не с чем – он нигде не бывал, и о жизни за колючей проволокой знает только из подконтрольной системе пропаганды. А чувство пустоты на самом деле оттуда берётся, что не получается у него чувствовать свою значимость. Он может работать изо всех сил, но всё, что он сделает – заберут, и останется откат на исходную. Он может драть свои голосовые связки на демонстрации в прославлении Большого Брата, но сам Большой Брат от этого выше не станет. Ни статнее, ни здоровее, ни моложе. И более того – как бы он не орал про то, что Большой Брат приведёт их к сжатью и процветанию, наблюдатели из других обществ ни капли желания верить этому не проявляют. Так бы он хоть почувствовал свою значимость в том, что пусть он голодный ходит, зато его действия что-то да меняют, а так нет – как текло бы всё без него, так и течёт. Он это чувствует краешком сознания.
    Можно, конечно, побороться за то, чтоб что-то изменить своей инициативой – ну, например, добиться того, чтобы ты и хотя бы твой колхоз жили получше. Для этого надо больше трудиться, и стараться всё выстроить так, чтобы эта продуктивность отражалась на уровне жизни. Да только эффект получается, как от наполнения бездонной бочки. Ничего своими действиями изменить не получается. Только орать песни о том, что ты что-то изменишь. И это тоже и подтачивает. Можно поругаться со своими коллегами, поспорив о том, как лучше и правильно всё организовать, да только у них каждого своё мнение, и хрен ты кому чего докажешь. Потому, что, чтобы кому-то что-то детерминировано доказать, нужно, во-первых, иметь адекватную позицию, а во-вторых общепризнаваемую логику, а в такой в данной системе нет. Потому, что там вам вообще нет никакой логики в политике. Потому, что не бояться логики можно только там, где всё построено на честности, а где честности нет, там логику лучше сразу ампутировать, и учить, что всё должно построено на чистой вере.
     Логика есть только в подсчёте посева и урожая, но там всё уже  и так до последней крупицы посчитано. А вот в решениях, какой закон правильный, а какой нет, она не работает. Там всё как-то как будто вопреки логике. Люди, вроде бы ничего полезного не производящие, поднимаются наверх, и получают власть что-то решать. А люди изо всех сил плуг тянущие, так внизу и остаются. А дело в том, что система так устроена, что хозяину системы всегда мало, но он готов делиться с теми, кто помогает ему нужный ему порядок удерживать. И в меру того, насколько рентабельно помогают, готов делиться. И пока нет никого выгоднее, он держит тех, что есть, а если находится кто-то лучше, кто-то из старых вылетает и уступает ему место. И получается система, где кто более эффективно выжимает тех, кто внизу, подымается наверх, а значит, подымаются только те, кто вместо того, чтобы пользу приносить, доят тех, кто приносит.
   Система жёсткая, конкуренция большая, и пролу этой гонки не потянуть. Да и не очень это сочетается со всем тем, во что его учили верить. Вот и живёт прол в своём формате, а система в своём.
    В общем, политическая логика системы устроена так: как урожай собирать, так подключаем логику, и считаем, сколько и куда чего правильно. А как решать, кого куда, и кому кланяться – там логика отключается, и работают правило «Большой Брат всегда прав. Если Большой брат не прав, смотрите предыдущий пункт». И вот смотрят люди, кого Большой Брат назначил руководить, решения того и являются для них правильными. Но прол-то верит, что это всё ради лучшего, и что в этом есть какая-то правда, а значит, всё, что ему непонятно, получается у него из-за его непонятливости, а не неправильности системы. И если что-то кто-то очень высокий сказал, что ему не понятно, значит, это он, дурак, чего-то не догоняет, а вот если кто-то не очень высокий что-то нелогичное сказал, значит, тот не прав, и можно с ним поспорить. И вот пытается он бороться за то, чтобы трактовалось так, как в его понимании правильно, хотя бы на своём уровне, да только вот не получается никого ни в чём убедить и тут. А потому, что логики в системе нет. А где нет логики, там у каждого своя нелогичность – неправильных-то концепций сколько угодно может быть, в отличие от правильной, и все они не сойдутся ни с ней ни друг с другом. И вот пытается прол пробивать стены головой, а ничего не получается. И тут вдруг обнаруживается один достаточно эффективный рычаг.
    Если кто чего не так делает, как по правилам системы полагается – ты просто сообщи о его несоответствиях наверх, и кирдык ему. Не нужна никакая логика; просто есть правила, а если кто в них не вписался – иди и стучи на него. И поскольку логика в политике у прола не работает, то и нелогичности ему тоже не до конца видны. А значит, может, и правильно система устроена – просто он тормоз не догоняет? И тут появляется, наконец, тема, в которой он чувствует себя что-то значащим: попробуй кто-то нарушающий правила с ним спорить – он ему живо таких проблем создаст, что пожалеет тот о том, что с ним вообще связался. Просто следую уставу системы и держись за него, а кто с тобой не согласен – тому худо будет. А как ещё значащим себя почувствовать в такой системе?
    И вот какая интересная штука получается: других способов почувствовать себя важным не остаётся, а раз прол верит, что система правильная, и при том себя плохим не считает, то выходит у него, что и донос дело незазорное. Ведь должна же быть какая-то справедливость в этом мире? А раз другой возможности почувствовать себя значимым не остаётся, а по справедливости таковая должна у него быть – значит, эта и есть правильная. И это надо принять, и поверить в это, и подстроить весь свой менталитет под такую систему. И доказывать тут ничего не надо – доказательства для тех, кому нужна логика, а пролу она не нужна; пролу достаточно просто веры, и ощущения, что что-то правильное, и это ощущение за место доказательства.
    Короче, есть стукачи прирождённые, а есть сделанные системой. И вот такие пролы в такой системе и есть сделанные, просто сила воздействия на них оказывается такая, что нет у них иммунитета к применяемым против них приёмам.

2.
    А теперь представим себе, что сталкивается такой прол с человеком, который начинает доказывать ему, что всё не так, как этот верит. Называется диссидент. У диссидента есть логика (не у всякого, но у серьёзных есть), и такая, что хрен поспоришь.
    Например, «Почему Большой Брат тебе всё обещает-обещает от трудностей избавить, а всё никак не избавляет?» – «А это всё происки вражеский вредителей!» – «А откуда в обществе с таким мудрым Большим Братом столько вредителей, что ты живёшь в нём хуже, чем люди живут во всех остальных обществах?» – «А это неправда! В других живут ещё хуже!» – «Лично удостоверился? В каких бывал – перечисли?» – «…» – «А я бывал. И видел там совсем иное, чем ваша пропаганда говорит» – «Наша пропаганда не может лгать!» – «А зачем вам тогда границу закрывать? Боятся, что убежишь туда, где лучше? Или что увидишь, что там не так, как вам говорят? Если нечего бояться, то зачем закрывать?» – «Они закрыты, чтобы наоборот, от них вредители к нам не прибежали!» – «А почему тогда пойманных нарушителей оказываться с этой стороны бегущих больше, чем с той?» – «Это неправда!» – «Ну так почему бы тогда охраняемую калитку не сделать, чтобы тебя пускать, а вредителей не пускать?» – «…а я сам туда не хочу!» – «Все любят мир смотреть а ты нет?» – «А мне вот тут хорошо, понимаешь, так хорошо, что я вот просто ни на минуту не хочу никуда!» – «От чего? От урчания пустого живота, или от окружающих тебя вредителей, на которых ты только что жаловался?» – «Я просто очень нужен здесь, что строить очень-очень важные вещи!» – «И много построил?» – «…» – «Покажи график строительства? Приведи доказательства роста? Покажи людей, с которыми ты строишь всё так, как по твоим расчётам должно быть, или объясни, как можно что-то строить не в согласии ни с кем?» – «Я просто знаю, что ты хочешь меня запутать, а на самом деле у нас всё правильно!» – «Откуда? Как ты рассчитываешь, сколько правильно изымать и сколько нет? Сколько и куда должно тратиться на хозяйство общества и сколько кому оставаться? Где твои расчёты?» – «…»
    Короче, позиция прола «Я не знаю, как это доказать, но я знаю, что ты неправ!». Потому, что «…ну не может такого быть, чтобы ты столько говорил против системы и был прав!». Потому, что если ты что-то говоришь против системы, то тут уже ничего анализировать не нужно – тут должно просто автоматом ставиться «брехня, зондаж и провокация!» А вот как это доказать, прол не знает.
    Ну не может он объяснить, что конкретно неправильного собеседник сказал, но он «чувствует», что там что-то не так. Называется на его языке «А я вот подозреваю, что ты враг!». И надо же, какая удача – в политике главное не логика, а чувства. Вот он чувствует, что ты не прав, и этого достаточно. И изволь индуцироваться его чувствами и начать перестраивается в соответствии с ними. Но тебе его чувств недостаточно – тебе, видите ли, ещё и доказательства подавай. И что, всё? Прол остаётся ни с чем и чувствует свою полную несостоятельность? Не-е-ет... У него есть методы борьбы с такими, как ты. Он пойдёт и настучит. И там с него доказательства спрашивать не будут. Нужно просто сообщить, а они «разберутся». А его дело маленькое. Подозревать. Подозрение – царица доказательств.

3.
    Наверное, не обойдётся в такой системе и без ещё одного приложения: идёт подковёрная борьба всех-против-всех, и в таких условиях по врагу лучше бить первым, потому, что вторым может оказаться уже поздно. А без врагов вокруг в такой системе никак – всё же на страхе строится, а где всё на страхе, там постоянно кого-то должны карать для устрашения, а значит, постоянно ищут «виноватых». А значит, будет постоянная борьба за то, чтобы не оказаться в их числе. Циничная и слепая, как игра в морской бой. С незнанием, откуда ждать удара, и потенциальным подозрением чуть ли не всех подряд. И вот какая особенность получается: если на тебя кто-то хочет настучать, а ты-то сам знаешь, что ничем против системы не грешил, то получается, это плохой человек. Плохой, безумный, вредный, опасный… Таких надо давить. Значит, правильно по нему удар нанести. И по потенциальному врагу тоже лучше бить первым – кто беспринципнее, тот и выживет. А благородные рыцари не пройдут естественного отбора. Такая уж система получается. И вот ведут такими методами борьбу более хитрые за блатные места, а простые пролы им тупо на своём уровне подражают. Только у хитрых свои соображения, а у пролов свои.
    Когда пролы долго варятся в таком режиме, у них появляется принцип «Не донесёшь ты – донесут на тебя». Они так и воспитывают своих детей. Воспитываемым иначе это может показаться странным – чего за бред? Ну не донесёшь ты на меня за то, что я там, допустим, что-то крамольное про учителя сказал – почему я должен в благодарность за это на тебя (и на тему чего вообще) настучать? Но непонятно это только людям, которые живут вне того самого «режЫма»; тем же, которые живут как раз в нём самом, всё как раз понятно.
    Дело в том, что есть у такой системы (как и всякой, а у этой особенно) опасность, что она на чём-то споткнётся и рухнет. И тогда настрадавшиеся от террора начнут мстить своим обидчикам, и стукачей тоже припомнят. А если ты не стучал, то тебе, получается и бояться нечего. А значит, ты и не боишься, что система рухнет. А значит, у тебя и резона нет трястись за то, чтобы режым был всегда сильный и крепкий. Значит, ты не в одной лодке с ними. А система таких не любит.
    Если ты не стучал, значит, ты не засвидетельствовал свою верность системе.  Значит, ты бесполезен. Значит, ты занимаешь место, на котором мог быть кто-то другой, кто радел бы за систему. Ты – баласт. Ты ненадёжен. И скорее всего, «предатель». Потому, что, если ты при таком режиме не стал стукачом, в тебе есть стержень. А система не любит тех, кто плохо гнётся. Она от таких инстинктивно старается избавиться, или в лучшем случае, засунуть куда-нибудь туда, где они все, если что, у неё под контролем. А если есть резон избавляться, нужен повод, а значит, уместны подозрения (в том, сём, пятом-десятом – в такой системе всё другими формулировками называется). А если есть подозрения, значит, нужно о них сообщить. Вот и получается система, что если ты ни на кого не стучишь, то надо настучать именно на тебя.
    Короче, апофеоз доведённой до своего логического завершения системы такой: ты просто стучи на всех время от времени, а там, куда стучат, разберутся: если на тебя стучат, но и ты стучишь, то всё нормально, «правильный прол» – на доносы в твой адрес можно смотреть сквозь пальцы. А вот если на кого-то стучат, а он ни на кого – вот этот в систему не вписывается, надо попристальнее доносы рассмотреть.