Фаридэ

В этот вечер огни городского оперного театра блистали особенно празднично. Спектакль только что завершился. Это был подлинный триумф молодой певицы, которая дебютировала в партии Чио-Чио-Сан. Редкой красоты голос, обладающей необычайной гибкостью и выразительностью, яркое актерское дарование в сочетании с несколько экзотической внешностью, как нельзя лучше гармонирующей с обликом персонажа, никого не могли оставить равнодушным. Бурные аплодисменты и крики «браво» долго не смолкали.
Эту певицу приглашали для участия в спектаклях еще во время ее учебы в консерватории, а затем талантливая девушка была принята в труппу театра. О ее вокальном даровании уже появлялись весьма положительные отзывы музыкальных критиков, а столь успешный дебют несомненно открывал перед ней новые горизонты.
Личность молодой певицы для тех, кто следил за её началом её творческого пути, для многих оставалась загадочной. Девушка избегала интервью, не появлялась на светских мероприятиях, куда ее время от времени приглашали. Единственное, что было о ней известно, - это то, что она  была принята в консерваторию, минуя обучение в музыкальном колледже, что было традиционным путем для ее коллег.
Фаридэ вернулась в гримерку, держа в руках охапку великолепных букетов, подаренных зрителями. На ее глазах еще блестели выступившие от волнения слёзы. Она была по-настоящему счастлива. Она без сил опустилась на кресло. Вдруг в дверь гримёрки негромко постучали.
………………………
Молодая пара, Алексей и Елена, поженившись, несколько лет мечтали о ребёнке. Они полюбили друг друга, еще будучи студентами Политеха. Помимо общих вкусов и взглядов на жизнь, они обладали похожей внешностью: оба высокие, русоволосые и голубоглазые. Часто даже незнакомые прохожие заглядывались на эту красивую пару. Внешне всё в их жизни складывалось удачно: небольшая, но своя квартира, подержанная, но в хорошем состоянии иномарка – эти атрибуты материального благополучия вызывали зависть у некоторых менее удачливых друзей. Только одно огорчало молодую пару: в результате какого-то редкого генетического заболевания Лена не могла стать матерью.
Они обсудили разные варианты решения этой проблемы и пришли к заключению: они возьмут ребёнка из дома малютки. Таким образом, у них не только будет полноценная семья, но они смогут сделать счастливым маленькое существо, которому по воле несправедливой судьбы предстоит в дальнейшем нелёгкий путь: все тяготы детского дома и потом… здесь возможны самые драматические сценарии.
Не откладывая намеченную цель, Алексей с Леной переступили порог Дома малютки. Как и многие люди, желавшие усыновить или удочерить ребёнка, они желали маленького, который бы как можно быстрее стал бы воспринимать их как маму и папу, прошлое которого было бы подобно чистому листу. Заранее они также решили, что скорее всего усыновят мальчика (желательно похожего на них).
Несколько раз они посетили Дом малютки, беседовали с заведующей, с персоналом. И однажды, когда они наблюдали за детишками в игровой комнате, они услышали от нянечки, которая разговаривала со своей напарницей негромкую реплику:
- Ну, такая внешность, это почти приговор: все хотят ребят светленьких и голубоглазых.
Лена невольно бросила взгляд в сторону, и  тут же поняла, о ком шла речь.  Это была тихая девочка, смуглая, со скуластым личиком и раскосыми азиатскими глазами. Вряд ли можно было назвать ее хорошенькой, скорее она была похожа на какого-то маленького запуганного зверька, пожалуй, единственным, что делало её внешность привлекательной, были необычайно густые и длинные для её возраста блестящие черные волосы. Она молча вертела в руках какую-то игрушку, кажется, игрушечное пианино, и ни на кого не смотрела.
Лена пригляделась к девочке и внезапно, какая-то непонятная боль пронзила всё её существо, она едва сдержалась от подступивших к глазам слёз. То ли слова нянечки, то ли какой-то безропотный вид ребёнка, который интуитивно уже смирился со своей нелёгкой судьбой, произвели на молодую женщину такое впечатление. Лена, слегка коснулась плеча мужа, и сказала ему тихо, почти шепотом:
- Лёша, давай мы возьмём вот ту девочку.
Сначала Алексей был удивлён, но в той горячности, с которой жена начала убеждать его, он почувствовал удивительную непреклонность.
- Ладно, Лена, давай мы вернемся домой и там спокойно поговорим обо всём. 
От заведующей они узнали, каким образом девочка, на которую они обратили внимание, попала в Дом малютки. Её, совсем маленькую, недели две отроду, завернутую в какое-тряпьё, кто-то оставил на пороге мечети (к счастью, дело было летом). Когда ребенок был замечен и срочно доставлен в больницу -  жизнь в нем едва теплилась -  в тряпье нашли записку с именем ребенка: это была крошечная девочка, и ее звали Фаридэ. Когда врачи сочли это возможным, девочка была переведена в Дом малютки, как и остальные дети- «отказники».
Следует отметить, что через несколько дней после описанного происшествия, водолазы выловили из Невы тело утопленницы: это была очень молодая женщина азиатской внешности. Её личность установить не удалось, да никто её и не разыскивал…
…………………………………
Лене не понадобилось слишком много времени, чтобы уговорить Лёшу удочерить девочку. Подумали и о том, что, в конце концов, через пару или тройку лет они могут усыновить и другого ребенка - мальчика. Возможно, сыграло свою роль и таинственное происхождение Фаридэ.
Заведующая, узнав о решении пары, сперва принялась их отговаривать: дескать их ожидают большие трудности: девочке скоро два года, а она отстаёт в развитии от сверстников, не говорит вообще, хотя никаких нарушения слуха у неё не наблюдается. По версии врачей ребёнок перенес родовую травму, есть вероятность мозговых нарушений и тому подобное. Но от этих рассуждений сочувствие к ребенку у молодой пары только возросло, и они окончательно укрепились в своем решении.
После того как Лена с Алексеем прошли мучительный путь разнообразных бюрократических формальностей, Фаридэ наконец-то оказалась дома.
Первые месяцы были нелегкими, хотя девочка, вначале испуганная и скованная, постепенно стала выказывать признаки расположения к приемным родителям. Она не была капризной, хорошо кушала, но только иногда просыпалась ночью и, казалось, тихонько всхлипывала, но, когда Лена или Лёша подходили к ней, девочка успокаивалась и молча лежала с открытыми глазами. Тогда родители брали её на руки и через некоторое время она засыпала.
Лена с мужем были обеспокоены тем, что Фаридэ к трём годам почти ничего не говорила, хотя было очевидно, что девочка всё понимает, исполняет простые поручения, например, принести что-нибудь, внимательно слушает детские книжки, которые читают родители. И Лена заметила еще одну интересную особенность: стоило только Лене включить какую-то музыку, Фаридэ оживлялась, часто начинала двигаться в ритм мелодии, и пыталась подпевать своим тонким голоском. Тогда Лена, которая и сама любила петь, стала разучивать со своей приёмной дочкой самые простые детские песни. И тут случилось чудо: Фаридэ, которой очень понравилось такое занятие, не только стала чисто повторять мелодию песенки и стала пытаться воспроизводить слова. Сначала она повторяла их вместе с Леной, а потом стала напевать самостоятельно. Однажды, когда Алексей вернулся с работы и поужинал, Лена объявила:
- Так, папа, садись поудобнее. Сейчас начинаем для тебя концерт. Песенка «Серенькая кошечка». Поёт Фаридэ!
Лена напомнила начало песенки и… Фаридэ запела, произнося и чуть коверкая по-детски слова песенки: «Серенькая кошечка, села у окошечка…».
Сказать, насколько велики были восторг и удивление Алексея, значит ничего не сказать. Конечно, он подхватил дочку на руки и стал целовать её смуглые щёчки, осыпая её похвалами. Фаридэ весело улыбалась, вполне разделяя радость родителей.
Так и пошло: можно сказать, что Фаридэ научилась петь, прежде чем научилась говорить. Спустя некоторое время девочка сделала заметные успехи, и родители были поражены, что Фаридэ сразу пытается строить простенькие фразы.
Однажды, когда праздновали день рождения девочки, среди гостей был Сергей, друг родителей, профессиональный гитарист. Именинницу попросили спеть. Надо сказать, что Фаридэ, которая сначала производила впечатление замкнутой девочки, никогда не отказывалась от предложения спеть. Напротив, она словно преображалась внутренне, и начинала петь настолько свободно и естественно, как поют птицы.  Её пение удивительным образом соответствовало характеру музыки: высокий голосок звучал то весело и задорно, то протяжно и грустно. Когда девочка умолкла, гости зааплодировали, а Сергей воскликнул:
- У вашей девчушки талант, вы что, не понимаете, что ли? У нее превосходное чувство ритма, она чисто интонирует, и я не скажу на сто процентов, но, похоже, у нее абсолютный слух! Почему вы ее до сих пор не отдали в музыкальную школу?
- Да она же ещё маленькая, только сегодня пять лет исполнилось, - возразил Алексей.
- Ну вот и самое время.
Приемные родители Фаридэ принадлежали к среднему классу, они были инженерами, но купить дочке пианино они решили сразу же. Так начались для Фаридэ занятия музыкой, и в отличие от многих детей, которых родители буквально тащат насильно к музыкальному инструменту, а как известно, музыка требует огромного труда, Фаридэ готова была проводить целые часы за пианино. Она занималась отлично по всем музыкальным дисциплинам, но особенно любила хор. Педагоги быстро заметили выдающиеся способности девочки.
Когда наступила пора идти в общеобразовательную школу, то здесь Фаридэ проявляла присущее ей трудолюбие, ей не хотелось огорчать родителей плохими оценками, но в школу она ходила без энтузиазма. Родители это почувствовали, но не могли добиться от девочки, что же именно ей не нравится в школе.
Это выяснилось неожиданно. Однажды учительница вызвала родителей Фаридэ в школу. Лена была удивлена, так как училась девочка хорошо, замечаний по поведению не получала. Из разговора с учительницей выяснилось, что Фаридэ избила одноклассницу. Лена вначале не поверила, но вскоре вместе с учительницей, в присутствии Фаридэ и пострадавшей удалось восстановить, что же именно произошло. Фаридэ на все вопросы отвечала упорным молчанием, но ее одноклассница в конечном счете призналась, что группа девчонок дразнила Фаридэ, придумывая ей обидные прозвища, обзывая её «узкоглазой», «китайкой», а то и куда более грубыми словами. Фаридэ долго игнорировала эти обиды, отворачивалась, молча уходила, но в какой-то момент, услышав от обидчицы очередное оскорбление, потеряла самообладание и набросилась на ту с кулаками. Учительница на следующий день провела с детьми беседу и пригрозила строгими мерами, после чего травля прекратилась.
Когда Фаридэ бывала дома одна, она иногда подходила к зеркалу, рассматривала свое лицо и с горечью констатировала, что она совсем не похожа на свою маму Лену. Ах как бы ей хотелось иметь такие же русые локоны и светлые глаза. Девочка знала о том, что она приемная дочка, и порой она начинала сочинять разные волшебные истории, где в конце раскрывалась тайна ее рождения: она оказывалась то принцессой, то дочкой арабского шаха или индейского вождя.  Но, впрочем, это не влияло на ее любовь к приемным родителям, которые всегда были с ней терпеливы и ласковы. По выходным папа водил ее на каток, мама часто покупала им билеты в театр. Фаридэ обожала театр – это был волшебный, необыкновенный мир, погружение в который не могло сравниться ни с чем. Уже в детстве Фаридэ поняла: она хочет играть в театре!
…………………………………………………………
- Войдите! – сказала Фаридэ своим мелодичным голосом.
Дверь гримёрки открылась.  В зеркале она увидела отражение вошедшего. На пороге стоял высокий светловолосый молодой мужчина с бородкой, очень элегантно одетый, с огромным букетом красных роз в руке.
- Извините, что я вторгаюсь, - начал он, - но мне очень хотелось поздравить вас лично с таким прекрасным выступлением.  У вас потрясающий талант…
- Благодарю вас, - скромно ответила Фаридэ, поднявшись к нему навстречу и принимая букет. Она хотела добавить что-то, но вдруг замолкла. Её глаза встретились с глазами новоявленного поклонника ее таланта.
Её матово-смуглое лицо побледнело, но это было незаметно под гримом, который она еще не успела удалить.
- Фаридэ, - произнес мужчина уже совершенно другим тоном, - Фаридэ, вы… ты…   ты не узнаешь меня? Неужели я так изменился?
Он, не отрывая глаз, смотрел на нее.
Повисло неловкое молчание.
Наконец Фаридэ коротко ответила:
- Да, конечно, я узнала.
- Нам нужно поговорить…
- А ты уверен в этом?
- Да, я абсолютно уверен. Когда мы могли бы встретиться? – его тон стал почти умоляющим.
- Сейчас я не могу ничего обещать, я очень устала.
- Я могу позвонить тебе завтра?
- Да.
- Но я не знаю твой номер, ты не могла бы …
- Мой номер не изменился, - прервала его Фарида, - а сейчас извини, мне надо отдохнуть после спектакля.
Попрощавшись, и бросив на Фаридэ взволнованный взгляд, мужчина торопливо вышел из гримерки. В коридоре ему пришлось проложить дорогу среди толпы желающих поздравить молодую артистку.

…………………………………………………………………………………
Еще будучи ученицей музыкальной школы, Фаридэ начала брать уроки сольного пения у опытного педагога, которого ее родителям порекомендовали знакомые. Теперь она уже была солисткой хора, выступала на разных площадках, принимала участие в школьных концертах. Её популярность в школе росла, многие мальчишки влюблялись в нее, девочки тайком вздыхали от зависти. Обижать её теперь уже никто больше не отваживался.
В разговоре с родителями классная руководительница как-то выразила удивление по поводу того, что, обладая таким музыкальным талантом и красивым голосом, Фаридэ продолжает оставаться скромной и довольно замкнутой. Другая бы давно зазналась на её месте.
В старших классах девочка успешно занималась по гуманитарным предметам, она любила литературу, но твердо решила, что после окончании школы будет поступать на вокальный факультет музыкального колледжа. Валентина Васильевна, её педагог по вокалу не без оснований считала, что Фаридэ обладает большим потенциалом.
К пятнадцати годам Фаридэ из худенького подростка превратилась в яркую, красивую девушку. Её отличала природная грация, невысокая фигурка обладала совершенными пропорциями. Миндалевидные глаза смотрели серьезно и порой отстраненно. Иногда казалось, что перед ее взглядом открывается что-то особенное, то, что по каким-то таинственным причинам не дано увидеть другим. По-прежнему её самым большим увлечением оставались музыка и пение. С отличием закончив музыкальную школу по классу фортепиано, девочка самостоятельно освоила игру на гитаре.
Обладая отличной музыкальной памятью, она часто подбирала на гитаре разные мелодии, порой довольно сложные. Ее сольные выступления на школьных концертах, неизменно пользовались огромным успехом.
………………………………………
Вернувшись домой после спектакля, Фаридэ в изнеможении опустилась на диван. Перед ее мысленным взором еще раз проплывали сцены из спектакля, она словно опять проживала эмоции своей героини, слышала   гром аплодисментов, возгласы «браво», принимала охапки цветов…
А это внезапное появление Глеба…
Как она могла не узнать его! Образ этого элегантного молодого мужчины расплылся перед ней, уступив место светловолосому парню, который когда-то в далеком сентябре вошёл в двери ее класса, одиннадцатого «А».  Занятия в школе уже начались, а новый мальчик присоединился к ним с опозданием. Как потом выяснилось, несколько лет он жил с родителями за границей, так как его папа был одним из директоров крупной международной компании, а теперь семья перебралась в Петербург в связи с какими-то служебными изменениями.
Глеб оказался сразу же в центре внимания. Он держался непринужденно, у него быстро завязались дружеские отношения с одноклассниками. Ребята с интересом слушали его рассказы про Англию, где он провел два года, он охотно отвечал на вопросы. Разумеется, многих заинтересовали его очень крутой планшет, телефон, часы, но Глеб никогда не проявлял ни малейших признаков превосходства, эти предметы были для него полезными и практичными, но не более того. Привлекательная внешность Глеба, его спортивная фигура, свободная манера общения, всё это вызывало общее расположение, и повышенный интерес со стороны девочек. Многим из них хотелось завоевать сердце этого красавчика. При первом же его появлении, Глеб понравился и Фаридэ. Он был из тех парней, что не могли не нравиться, хотя казалось, что он не прилагал для этого никаких усилий. Но в отличии от многих одноклассниц, которые откровенно заигрывали с ним, весело шутили и хохотали, чтобы привлечь к себе внимание, Фаридэ с самого начала почувствовала какое-то волнение и смущение. Сама не зная отчего, она даже избегала смотреть в его сторону.

В тот год одиннадцатиклассники готовились к сдаче ЕГЭ, заниматься приходилось много. Фаридэ продолжала брать уроки вокала. После окончания девятого класса педагог предложила ей поступать в музыкальный колледж, но родители всё же убедили девочку получить полное среднее образование. В музыкальный колледж можно и потом поступить.
Фаридэ немного запустила английский язык, хотя это был один из предметов, по которому она намеревалась сдавать ЕГЭ. За важный тест в конце четверти она получила низкий балл, хотя в прошлом голу хорошо успевала по этому предмету. Узнав результат, Фаридэ расстроилась. Она подумала о том, что, наверное, неплохо было бы дополнительно заняться английским, но родители и так тратили много денег, оплачивая ее уроки вокала.
В тот день она вышла из школы, погрузившись в раздумья. Неожиданно рядом с ней оказался Глеб.
- Слушай, Фаридэ, насколько я понял, у тебя небольшая проблема с английским, так ведь?
- Ну да, правда, -  неохотно отозвалась Фаридэ.
- Я могу помочь. Хочешь, я с тобой позанимаюсь? Мне самому это было бы полезно. Да, я прожил два года в Англии, говорю свободно, но в грамматике туплю. Давай вместе будем готовиться, я серьезно.
Фаридэ внимательно посмотрела на него.
- Ну, мне как-то неудобно. Вот другие платят деньги репетиторам…
- Да ты что, какой из меня репетитор! Я же предлагаю по-дружески. Если откажешься, та меня просто обидишь. Поняла?
- Ладно, Глеб.  Предложение принято, спасибо тебе!
Так начались их занятия, и так началась их дружба, которая вскоре переросла в нечто большее. Сначала они просто заходили после школу в Макдональдс, занимали столик в углу, и купив по пакетику картофеля фри, углублялись в изучение английского. Но вскоре темы их разговоров вышли далеко за пределы изучения этого языка. Фаридэ ощущала теперь удивительную раскрепощенность в присутствии Глеба. От былого смущения не осталось и следа. У них оказалось много общего: оба любили музыку. Фаридэ лучше знала классику, а Глеб познакомил ее с творчеством многих рок-музыкантов. Время от времени они вместе ходили на концерты.
Однажды по предложению Фаридэ они пошли в одну из католических церквей, где проходил концерт. В программе были произведения Баха. Органная музыка заполнила костёл, разливаясь полифоническими руладами, поднимаясь под купол. Фаридэ погрузилась в музыку, но в то же время она всем своим существом ощущала волну тепла, которая передавалась ей от Глеба. Она чувствовала, что он испытывает то же самое, что среди океана музыки они образовали нечто целое, и волны океана уносят их вместе все дальше и дальше в неведомое. Глеб осторожно взял девушку за руку и сжал ее ладонь. Фаридэ искоса взглянула на него, и слегка припала к его плечу. Так, неподвижно, просидели они до конца концерта.
Поздно вечером, когда Фаридэ лежала дома в постели, она еще раз вызывала в памяти все пережитые ощущения, тепло руки Глеба, его крепкое плечо.  У нее перед глазами было его лицо, светлые небрежно растрепанные волосы и зеленые глаза под неожиданно темными бровями. Фаридэ знала, что на нее надвигается что-то мощное, неотвратимое, неизбежное, но при этом она не испытывала ни опасения, ни страха. Напротив, она ждала и жаждала этого.
У них не было много времени для встреч: это был выпускной класс, впереди предстояли сложные экзамены, а Фаридэ, кроме того, продолжала свои занятия вокалом. В мае в связи с праздниками наступила короткая передышка. В тот день Глеб предложил Фаридэ поехать в парк, покататься на роликах или на велосипедах. Проведя весь день на воздухе и проголодавшись, они зашли в какое-то кафе. И когда они приканчивали пироги и кофе, Глеб внезапно предложил:
- Слушай, давай сейчас поедем ко мне. Предки свалили на праздники в Москву.
Фаридэ, не задумываясь, согласилась. Прежде она никогда не бывала дома у своего друга. Глеб несколько раз приглашал ее зайти к нему, но Фаридэ всегда отказывалась. Она знала, что его мать не работает, часто бывает дома, и ей было почему-то неловко встречаться с этой женщиной, о которой она почти ничего не знала.
Семья Глеба жила на Каменноостровском проспекте в современном доме с оригинальной архитектурой и подземным гаражом для машин. Когда они переступили порог квартиры, Фаридэ была поражена размерами просторного холла, высокими, во всю стену окнами. Этот светлый холл чем-то походил на мастерскую художника. Холл перетекал в кухню, недалеко от которой располагался большой овальной формы стол, вокруг которого стояло десять или двенадцать обитых светлой кожей стульев. За таким столом можно было не только удобно расположиться большой компанией, но и, наверное, провести какое-нибудь деловое совещание.
- Ты не хочешь поужинать? – спросил её Глеб, - у нас есть паэлья.
- Нет, спасибо, - откликнулась Фаридэ, - это твоя мама оставила тебе паэлью, чтобы ты не умер с голода? Ты ведь не умеешь готовить, ты сам говорил.
- Нет, к нам приходит одна родственница. Это она готовит и делает уборку. Давай поедим, она готовит классно, сама убедишься!
Фаридэ не заставила себя уговаривать. Пока ужинали, Глеб достал из бара бутылку:
- Португальский ликёр. Попробуешь? – и не дожидаясь ответа, поставил на стол рюмки и наполнил их.
Фаридэ почти никогда не пила алкогольных напитков, разве что шампанское на Новый год или во время семейных праздников.
- За нас! – поднял тост Глеб, и после того, как они чокнулись, опустошил свою рюмку.
Фаридэ тоже пригубила свою. Ликёр был вкусным. Он приятным теплом разлился по телу. Они с большим аппетитом поужинали.
- Пойдем ко мне в комнату, послушаем диски! - предложил Глеб.
В квартире было несколько комнат, одна из них – Глеба. Всё здесь сразу понравилось Фаридэ. Белая мебель, пушистый голубой ковёр на полу, широкая тахта, застеленная серебристым покрывалом, разбросанные по столу книги и диски, какое-то экзотическое растение в большой керамической кадке на полу у окна.
- Что это у тебя за цветок? – спросила она у Глеба.
- Агава.
- Красивая!
- Красивая как ты! – ответил Глеб, - это ты - экзотический цветок! Нет, я соврал, ты в тысячу раз красивее!
Глеб подошел к ней и сжал в объятиях. У Фаридэ слегка кружилась голова, выпитый бокал ликера давал о себе знать. Глеб, нежно проведя ладонью по её рассыпавшимся волосам, тихо прошептал:
- Фаридэ, я люблю тебя! Я думаю о тебе каждую ночь, не могу заснуть. Ну а ты, скажи мне, ты хоть немного любишь меня?
Фаридэ устремила взгляд прямо в лицо Глеба, оно было так близко. Эти прозрачно-зеленые глаза выжидательно смотрели на ее.
- Нет, Глеб, - тихо промолвила она, - не немного, я очень люблю тебя.
В тот вечер Фаридэ впервые пришлось солгать родителям: позвонив им, она объяснила, что задержалась у подруги и не хочет возвращаться домой поздно.

Впоследствии девушка вспоминала каждое мгновение этой первой близости, хотя происходило всё будто во сне или в кино. Словно всё это было не с ней. Когда всё закончилось, её губы еще горели от поцелуев, они неподвижно лежали рядом, и Глеб тихонько провел рукой по ее разбросанным по подушке черным волосам. Фаридэ обняла его, припала к нему всем телом.
Целая ночь любви была в их распоряжении… Они никак не могли оторваться друг от друга. Когда  оба были уже в изнеможении, они еще какое-то время слушали музыку и разговаривали. У Фаридэ было чувство, что теперь Глеб и она так близки, что она может поделиться с ним своими самыми сокровенными мыслями и чувствами. Он всё поймёт, он не может не понять её.
 - Знаешь, - сказала она вдруг, - на меня иногда накатывает такое… я думаю, что ведь даже не знаю кто я, откуда, кто мои родители, то есть биологические родители. Может быть, лучше бы мне и вообще не родиться? Зачем, для чего я?
При этих словах девушки Глеб порывисто обнял ее.
- Что ты говоришь Фаридэ, ты что, с ума сошла? Ты - моя любимая, ты лучшая девушка на этой планете. Теперь мы есть друг у друга, разве не так?
- Да, да, правда, всё так, - повторила Фаридэ, и у нее на глазах блеснули слезы, – Это я плачу оттого, что мне очень хорошо.
Глеб осторожно прикоснулся губами к ее сомкнувшимся векам.
- В любом случае, я очень благодарен твоим родителям, кто бы они не были! Они классно поработали!
Они оба рассмеялись. За окном была белая ночь. Они были так счастливы, как это бывает только, когда тебе семнадцать и кажется, что твоя любовь продлится вечно.
…………………………………………………..
Иногда влюбленным представлялась   возможность снова побыть наедине. Оба они с нетерпением ждали этих моментов. Приближались экзамены, но в одно из воскресений, они снова отправились домой к Глебу, так как, по его словам, родители уехали на дачу к знакомым. Но, когда через пару часов Фаридэ собралась домой, а Глеб решил проводить ее, и они вышли из квартиры в ожидании лифта, произошло нечто непредвиденное… Из открывшихся дверей лифта прямо им навстречу вышла пара: высокий мужчина лет за сорок и чрезвычайно элегантная, словно с обложки модного каталога, женщина с красиво уложенной копной золотистых волос. Сходство Глеба с этой женщиной сразу бросилось Фаридэ в глаза. От неожиданности и от волнения она буквально онемела.
Зато Глеб не растерялся:
- Привет! А вы сегодня рано! Кстати, вот хочу вас познакомить с моей одноклассницей, Фаридэ. Мы вместе к экзаменам готовились.
- Очень приятно, - отозвался мужчина, с любопытством оглядывая Фаридэ, - меня зовут Александр Викторович, а это моя супруга Маргарита Николаевна.
- Очень приятно, - тихо повторила Фаридэ.
Мать Глеба, окинув девушку холодным взглядом, не промолвила ни слова.
- Ну мы пошли, а то лифт сейчас угонят! - бросил им на прощание Глеб и слегка подтолкнул вперед Фаридэ.
После этой встречи как будто бы ничего не изменилось, но Фаридэ интуитивно ощущала, что в их отношениях с Глебом словно появилась какая-то едва заметная напряженность. Как она не допытывалась у парня, пытаясь узнать, как отреагировали на встречу с ней его родители, он только отмахивался, мол, никак, это же его, Глеба личная жизнь. При чём здесь родители? Но Фаридэ догадывалась, что он что-то скрывает от нее.
Естественно, Глеб не стал рассказывать о том, как его мать потом несколько раз начинала задавать ему вопросы об «однокласснице»:
- Откуда ты взял эту таджичку?
- Мама, она не таджичка!
- Ну, узбечку.  Какая разница! Я вообще подумала сначала, что это дочка нашего дворника.
- Фаридэ не дочка дворника, она дочь инженера.
- В данном случае это ничего не меняет. Знаешь сколько таких девиц только и ждут, как бы одурачить мальчика из хорошей семьи с жилплощадью. Ты полагаешь, что твоя Зульфия – исключение? И ты продолжаешь встречаться с ней?
- Мама, прекрати так говорить о ней! Кто тебе дал такое право? Да, я продолжаю и буду встречаться с Фаридэ!
- От этих черных уже некуда деться! Скоро уже на улице и русскую речь не услышишь.
Глеб побледнел от гнева:
- Не смей так говорить о ней! Или я просто уйду из дома!
- Извини, сынок, да, да, разумеется, я проявляю неполиткорректность. Ты прав.
………………………………………………………….

Родители Фаридэ также знали о существовании Глеба, знали об их дружбе, и однажды решили пригласить Глеба поужинать вместе со всей семьей в ресторане.  Да и повод был хороший: двадцатилетие со дня свадьбы Лены и Алексея. Столик был заказан в небольшом итальянском ресторане. Гостей набралось человек пятнадцать: родители Алексея (родителей Лены к тому времени уже не было в живых), его старший брат с женой и самые близкие друзья. Фаридэ с Глебом уселись за столом рядом с Леной. Глеб своими непринужденными манерами, мягким юмором и общительностью очаровал не только Лену с Алексеем, но и остальных гостей, которые не без любопытства к нему присматривались.
После этого вечера, Глеб стал желанным гостем в доме Фаридэ.
………………………………………………….
Родители Глеба вполне справедливо сочли, что пытаться убедить сына расстаться с его подружкой с помощью критических замечаний или уговоров совершенно бесполезно, и они на семейном совете разработали иной план. Скоро Глеб сдаст школьные экзамены, он сильный ученик, и результаты должны быть хорошими или отличными. Почему бы не отправить его продолжить обучение за рубежом? У него уже есть двухлетний опыт жизни в Англии, он владеет языком, так в чем же проблема? Очевидно вопрос лишь в том, чтобы убедить его в преимуществах получения заграничного диплома.
Разговоры с сыном они начали издалека, и если вначале они натолкнулись на категорический отказ, то постепенно, шаг за шагом, им удалось убедить сына в своей правоте. Ведь потом ничто не помешает ему вернуться на родину, а может быть и найти высокооплачиваемую работу в Лондоне.
…………………………………………………
Уже под утро, Фаридэ, которой так и не удалось заснуть, пришли на память последние дни, проведенные с Глебом. Уже позади были волнения, связанные с экзаменами, бурно пролетевший выпускной вечер, праздник на Неве «Алые паруса». 
Фаридэ уже знала о предстоящей разлуке с любимым. Она попыталась отговорить Глеба уезжать на учебу за границу, ведь и в Петербурге есть сильные вузы. Но он привел ей убедительные аргументы: во-первых, они и так смогут общаться ежедневно по уотсаппу – разве они не живут в двадцать первом веке? Кроме того, диплом престижного лондонского вуза откроет перед Глебом широкие горизонты: может быть, он найдет работу в Англии и Фаридэ сможет переехать к нему, или же он вернется в Петербург (для Фаридэ оптимальным казался такой вариант), найдёт здесь работу в какой-нибудь международной компании. Тогда у него со временем появится возможность купить для них квартиру, они смогут пожениться и начать самостоятельную жизнь.
Фаридэ очень переживала, но только за день до его отъезда в аэропорт, не выдержала и расплакалась. Они гуляли по берегу Финского залива, целовались. Ветер трепал светлые пряди Глеба и тяжелые черные косы Фаридэ. Она смотрела в лицо Глеба, чтобы запомнить как можно лучше его зеленоватые глаза, которые здесь, на заливе казались голубыми, его широкую улыбку, подбородок с ямочкой. Они считали часы и минуты, которые им осталось пробыть вместе…
На прощание Глеб протянул ей небольшую обитую бархатом коробочку:
- Это мой подарок, пусть он приносит тебе удачу. В коробочке лежал изысканный серебряный браслет.
…………………………………………….
Фаридэ надела на запястье тот самый браслет, который Глеб подарил ей в день прощания. Она бережно хранила его все эти годы и надевала лишь в какие-то особенные дни: экзамены, выступления, участие в спектаклях.
Пусть и теперь этот браслет будет у нее на руке. Уже в седьмом часу Фаридэ забылась тревожным сном.
……………………………………….
Валентина Васильевна, с которой Фаридэ уже несколько лет столь успешно занималась вокалом, решила, что превосходные природные данные и результаты проделанной работы позволяют рискнуть, то есть попытаться сдать вступительные экзамены в консерваторию, минуя колледж.
- В колледже тебе теперь учиться не у кого.  Я на пенсии. Могут даже просто навредить. Пойдёшь на прослушивание к Кашину, я уже договорилась. Фаридэ знала, что речь шла о заведующем кафедрой.
Валентина Васильевна, из-за преклонного возраста, была вынуждена оставить работу не только в колледже, но и в Консерватории, но она пользовалась неизменным уважением и авторитетом у коллег.  Когда закончилось прослушивание в кабинете у завкафедрой, трепещущая от волнения Фаридэ ответила на несколько вопросов, затем её попросили подождать в коридоре.
Оставшись наедине с собой, Фаридэ молила всех богов: лишь бы это не был провал!
Выйдя из кабинета, Валентина Васильевна, ласково обняла свою ученицу и сказала как-то особенно значительно:
- Не волнуйся, девочка. Всё хорошо. Будем рисковать.
……………………………………………………..
Выступление Фаридэ на экзаменах прошло отлично: её умение сосредоточиться и войти в образ, умело подобранный репертуар, позволяющий показать разные грани её таланта, и, конечно же, уверенность в себе, которую ей внушила Валентина Васильевна, дали прекрасные результаты. Фаридэ успешно прошла все экзамены и …. о радость! … она была зачислена на вокальный факультет. Родители девушки в первую минуту даже не могли поверить в такую удачу!
С поступлением в Консерваторию жизнь Фаридэ кардинально изменилась. Она была зачислена в класс одного из лучших педагогов. Сначала нелегко было приспособиться к новым требованиям, понимать нового педагога с полуслова, чтобы научиться проникнуть во все тонкости вокального мастерства. Необходимо было правильно организовать свое время. Помимо специальности студенты изучали и многие другие предметов. Из них Фаридэ особенно нравилось сценическое движение (педагог как-то сразу выделил ее), история театра, итальянский язык. Фаридэ и раньше разучивала произведения на итальянском, и по словам педагога, её тембр и гибкость голоса как нельзя лучше подходили для исполнения именно итальянской музыки. В отличие от некоторых сокурсников, Фаридэ каждый раз пыталась перевести самостоятельно и понять каждое слово итальянского текста: ведь только так можно было передать все нюансы чувств, которые были вложены в произведение композитором. Даже опытная концертмейстер отмечала безупречное произношение Фаридэ при исполнении итальянского репертуара. Кумиром и можно сказать идолом Фаридэ из певиц прошлого была несравненная Мария Каллас. Фаридэ дома бесконечное число раз прослушивала ее записи. Вот это совершенство! Вот к чему нужно стремиться, так думала девушка.
За годы учения в Консерватории у Фаридэ появилось немало друзей. К тому же, она была самой младшей среди однокурсников, и другие студенты относились к ней чуть-чуть снисходительно. В то же время они ценили её скромность, отзывчивость и прямоту. В школе у Фаридэ не было по-настоящему близкой подруги, а здесь она подружилась с однокурсницей – меццо-сопрано Машей. Они занимались в классе у одного педагога. У них отлично получались дуэты, их голоса прекрасно сочетались, они тонко чувствовали друг друга. Бойкая хохотушка Маша была полной противоположностью Фаридэ, но им нравилось проводить свободное время вместе. Яркая внешность Фаридэ привлекала молодых людей, многие пытались сблизиться с ней, но кроме дружеского расположения им ничего не удавалось добиться. Особенно усердным среди поклонников Фаридэ был Костя, баритон с их курса. На общих занятиях по итальянскому языку, где Фаридэ выделялась своими успехами, Костя очень любил подшучивать над ней. Этот предмет вел молодой преподаватель из Италии по имени Массимо, когда на его вопросы на уроке все, за исключением Фаридэ, давали ошибочные ответы, Костя, кивая на Фаридэ и итальянца, вслух заявлял что-то вроде:
- Они должно быть заранее созваниваются, невозможно ведь выучить все эти долбаные предлоги и артикли!
Группа дружно смеялась, и Массимо вместе с ними, а Фаридэ смущалась, ей становилось слегка досадно: лучше бы Костя сам занимался, вместо того чтобы упражняться в остроумии, до сих пор делает по две ошибки в каждом слове!  ……………………………………
Несмотря на загруженность, Фаридэ очень часто посылала сообщения Глебу в Лондон. А каждое его сообщение приносило ей огромную радость. Они включали видео чат, чтобы поделиться новостями. Глеб обычно говорил ей: «Ты у меня просто супер! Я тобой горжусь» или «Жду твоих новых записей, я соскучился по твоему голосу». И влюбленные обменивались многочисленными фотографиями, видеозаписями и т.п.
Однако каждого из них все больше и больше затягивала новая жизнь. Их переписка и видео чаты становились все реже, особенно в периоды сессий. К тому же сессии у них проходили в разное время. У Глеба все было по-иному. На каникулах он путешествовал за границей: побывал в Париже и Амстердаме. Фаридэ внимательно рассматривала фотографии, которые он ей присылал.  Путешествовал он не один, а в небольшой компании однокурсников. Глеб самый высокий и красивый – отмечала про себя Фаридэ. Она приглядывалась к лицам его спутников, среди них были и две девушки. Обе были ярко и модно одеты. На лицах у всех – улыбки.
Однажды что-то кольнуло в груди у Фаридэ при виде очередных фотографий. Что это, ревность? Нет, глупости. Ведь Глеб так любит её. Подумаешь, какие-то девчонки. Это абсолютно ничего не значит.
Фаридэ тоже посылала ему свои фотографии, видеозаписи с концертов. Но их встречи и разговоры становились всё более редкими.
……………………………………….
На третьем курсе Фаридэ вместе с хором консерватории была на гастролях в Германии в рамках какой-то благотворительной программы, которую организовали немцы. Их концерты проходили в небольших городках, часто в церквях, и пользовались неизменным успехом. В свободное от выступлений время студенты развлекались, кто как хотел. Нравы были достаточно свободными. Среди участников хора уже сложились постоянные парочки. У Маши, подруги Фаридэ, был свой парень, бас. Звали его Борис. Он считался очень перспективным вокалистом, а уж здесь, на гастролях он проходил как звезда. Костя ухаживал за всеми девушками подряд, но всё чаще, как бы случайно оказывался рядом с Фаридэ.
Как-то вечером студенческая компания хористов собралась на террасе маленького кафе: болтали, пили пиво, смеялись бесконечным шуткам Кости.
Потом одни отправились прогуляться по опустевшим улочкам городка, другие пошли в парк, а третьи вернулись в семьи, где они проживали. Маша с Борисом как-то незаметно исчезли, и Фаридэ сама не заметила, как осталась наедине с Костей.
- Фаридэ-сан, - окликнул он девушку (он так прозвал ее за восточную внешность, говорил, что она похожа на японку), - а не желаете ли пройтись со мной по парку?
Девушке не хотелось оставаться одной, и на душе было грустно, уже долгие месяцы от Глеба не было ни сообщений, ни звонков. И она согласилась. Они отправились в парк. Там пахло влажными листьями и какими-то запоздалыми осенними цветами.
- Смотри, у нас уже первый снег выпал, а здесь еще трава, цветы, - сказала Фаридэ, пока они бродили по парку.
Она сказала это просто так, чтобы что-то сказать, так как болтун Костя, у которого обычно рот не закрывался, на этот раз казался неожиданно молчаливым.
- Фаридэ-сан, ты знаешь, что самый красивый цветок – это ты? Тебе никто об этом еще не говорил?
При этих словах Фаридэ вздрогнула и нахмурилась. В памяти всплыл эпизод из прошлого.
- Ну, конечно, я дурак. Эти слова ты слышишь в сто первый раз. Но что мне делать, если ты мне очень нравишься?
Костя обнял ее за плечи и попытался привлечь к себе. Фаридэ замерла на мгновение, по всему ее телу словно прокатилась горячая волна, но она тут же вырвалась из объятий.
- Неужели я тебе так противен? – с напускной веселостью спросил Костя. – Или у тебя есть парень?
- Да, у меня есть парень.
- А мы ему ничего не расскажем.
- Отстань, Костя. Я хочу вернуться, мне холодно. – Фаридэ и правда почувствовала во всем теле какую-то предательскую дрожь.
Костя несколько театральным жестом хотел набросить ей на плечи свою куртку, но Фарида увернулась.
- Нет, нет. Идём назад.
…………………………………………………….
На обратном пути в автобусе, когда они уже подъезжали к границе Польши, Фаридэ получила на телефон сообщение о внезапной кончине ее первого педагога, Валентины Васильевны. Фаридэ еще и еще раз пробегала глазами строчки, она не могла в это поверить: ей вспомнилось, когда ее, еще маленькую девочку мама впервые привела к Валентине Васильевне. За все эти годы они стали словно родные. Фарида, не в силах сдержаться,  тихо заплакала. Слёзы текли, и она никак не могла успокоиться. В этот момент на свободное место рядом с ней подсел Костя:
- Что случилось, Фаридэ? Что-то с мамой? С отцом?
- Нет, нет, - ответила она, пытаясь унять слезы.
Костя очень осторожно обнял ее, и на этот раз Фаридэ не оттолкнула его, а наоборот прижалась к нему, продолжая всхлипывать. Наконец, успокоившись, она всё объяснила ему. Костя так и остался сидеть рядом с ней до конца пути.
……………………………………………………………….
Около полудня раздался телефонный звонок. Фаридэ не сразу отреагировала на него. Какой-то момент ей казалось, что это продолжение её сумбурного сна, в котором она быстрым шагом пересекала анфиладу незнакомых комнат в поисках выхода. А перед ней открывались все новые и новые залы, бесконечные колонны, зеркала…
- Да, - ответила она на звонок слегка охрипшим ото сна голосом.
- Фаридэ, я не разбудил? Извини.
И Глеб пригласил Фаридэ встретиться в кафетерии гостиницы Европейской.
- Нет, Глеб, мне не хочется идти в какие-то культовые места. Можно выпить кофе в одном итальянском ресторанчике, там очень уютно.
- Да, с удовольствием, конечно, если ты хочешь. А где именно он находится, этот ресторан?
- На Фонтанке, недалеко от Невского.
На секунду Глеб замолк. Он догадался, о каком ресторане шла речь. Именно туда он был однажды приглашен родителями Фаридэ на семейное торжество.
- Да, понял. Когда тебя ждать?
- Я буду через час.
Фаридэ вне сцены не злоупотребляла макияжем. Вот и в этот раз она лишь слегка подвела свои раскосые глаза, подкрасила губы неброской помадой с сиреневым оттенком. Что одеть? После недолгих сомнений она решила, что не будет наряжаться, оденется просто. Она выбрала черные джинсы и бледно-сиреневый свитер.
На улице было прохладно, стояла петербургская весна, похожая на бледную, чахоточную барышню. Это потом в мае придет тепло, появятся листочки, а сейчас в воздухе висел то ли туман, то ли мелкие капли дождя.
Когда Фаридэ вошла в ресторан, она сразу же увидела Глеба. На нем была черная кожаная куртка, которая выигрышно контрастировала с его светлой шевелюрой. Он занял столик у окна. В это время посетителей было немного. При виде Фаридэ, он приветливо махнул девушке рукой.
И вот они сидят друг напротив друга. Глеб подал спутнице меню.
- Может быть, ты хочешь пообедать?
- Нет, спасибо, я не обедаю так рано. Мы же хотели просто выпить кофе.
Взяли эспрессо, Глеб заказал по рюмочке коньяка, а Фарида выбрала еще свои любимые пирожные – сицилийские трубочки.
Девушка молча ждала начало разговора.
- Знаешь, ты совсем не изменилась, такая же красивая.
- Значит ты не забыл, какой я была раньше? За такое время можно забыть многое.
- Я никогда не забывал тебя. Пойми, мне очень многое надо тебе объяснить.
- Слушаю тебя внимательно.
Фаридэ смотрела Глебу в глаза. Пожалуй, он изменился, стал более мужественным…, и эта борода… она делает его старше.  Но глаза, глаза те же. Прозрачные, зеленовато-серые глаза под темными густыми бровями. Да, это он, это её Глеб. Он и раньше также смотрел на нее, пристально, не отводя взгляда.
- Прежде всего, Фаридэ, я хочу сказать, что я люблю и всегда любил только одну женщину – тебя.
- Звучит обнадеживающе.
- Это правда. И, пожалуйста, помни об этом, несмотря на всё то, что ты сейчас от меня услышишь. Итак, я здесь ненадолго, в командировке. Затем мне нужно будет вернуться в Лондон, разобраться с некоторыми формальностями. И после этого я снова приеду сюда, к тебе, навсегда.
Фаридэ не отвечала. Её охватило сильное волнение, но она приложила все усилия, чтобы скрыть его.
- Глеб, у меня к тебе только один вопрос: почему ты исчез и от тебя не было ни одной весточки целых шесть лет?
Фаридэ не стала говорить о том, как она ждала этих вестей. На последние свои сообщения она не получила ответа. И прекратила писать сама. Чего только она не передумала за эти годы: с ним что-то случилось, он разбился на машине, на него напали бандиты (они и в Лондоне, наверняка, есть), избили до полусмерти и вот он в больнице, ему предстоят сложные операции, нет, он очень занят учебой и, возможно, устроился на работу, очень устает, нет, он просто разлюбил ее и ему нечего написать… Нет, такая любовь как у них, это навсегда. Они же все запланировали заранее. И снова сомнения, догадки, опасения, и так по кругу. Почему женщины так устроены? Почему мы все время ищем оправдания для любимого мужчины?
- Я всё тебе объясню, Фаридэ, только поверь мне.
Он положил теплую ладонь на руку Фаридэ. Ее рука была как лед. Зато лицо зарумянилось от волнения. Только этот румянец был едва заметен на смуглых щеках.
Официант принес им коньяк, кофе и пирожные.
- За нашу встречу! – предложил тост Глеб.
Они слегка чокнулись, рука Фаридэ чуть-чуть дрожала, и она поспешила приложиться к рюмке.
- Фаридэ, ты помнишь тот вечер, когда ты была в первый раз была у меня дома?
- И мы пили ликер?
- Да, пили ликер, слушали музыку… и потом… никогда в жизни у меня не было такой прекрасной ночи, как та…
Фаридэ помнила всё до мельчайших подробностей, но помолчала.
- Ты был потом с другими женщинами? – спросила она, выдержав паузу.
- Да, было всякое. Я здесь не для того, чтобы тебе врать.
Фаридэ вся напряглась внутренне, но ее скуластое лицо оставалось бесстрастным как маска. Если бы только Глеб мог почувствовать, как сильно она желала его в этот момент. Прошлое, словно сорвавшаяся с карниза горная река обрушилось на нее, еще немного и она потеряет самообладание, скажет ему, что и она до сих пор любит его одного, но нет, нет, не сейчас.
- Расскажи мне всё.
Повествование Глеба был несколько сбивчивым. Фаридэ чувствовала, что и он тоже сильно взволнован. Да, вначале он и правда закрутился с учебой, были определенные трудности. Чужая страна, совершенно другой уклад жизни, новые друзья… Нет, он не забыл Фаридэ, но чем дольше он не писал, тем труднее ему становилось найти какое-то более или менее убедительное оправдание этому молчанию. Иногда он уже брал в руки телефон, намереваясь написать ей сообщение, но почему-то все фразы, которые приходили ему на ум, звучали как-то натянуто, фальшиво, не так, как это было первые полгода их переписки. И он стирал написанное сообщение. Словно какая-то невидимая преграда уже пролегла между ними. Несколько раз хотел ей позвонить по уотсаппу, но опять же не знал, как начать разговор. Наверно, Фаридэ обижена. Может быть, и разговаривать с ним не захочет… Всё откладывал…
В разговоре повисла пауза. Они выпили коньяк. Принялись за кофе с пирожными.  Любимые трубочки казались Фаридэ безвкусными как бумага.
- Я бы всё поняла… надо было просто объяснить, - молвила наконец Фаридэ.
Их глаза вновь встретились. Какие же у нее черные глаза, - подумалось вдруг Глебу, - кажется, что в них даже свет не отражается, такие они глубокие. Он собрался с духом и продолжил свой рассказ.
Да, конечно, это свинство. Это его вина, что всё так сложилось. В пасхальные каникулы весной он поехал с друзьями на юг Франции, в Ниццу. С ними были девчонки, однокурсницы. Одна из них, Катя, буквально всё время крутилась возле Глеба. Как-то ночью они пошли в шикарный кабак, денег у всех было полно, много пили, много танцевали. И Катя все звала Глеба танцевать. Отрывались, короче говоря, по полной. А потом в отеле, он и сам не помнил, как всё произошло.  Перебрал с алкоголем. После решил, что всё это ерунда, с кем не бывает по пьянке.
- Ты пойми, Фаридэ, мы, мужики, по-другому устроены. Для нас секс может быть просто сексом, так, без сантиментов. Я клянусь, что любовь, настоящая любовь у меня была только с тобой.
- А что же тогда было с Катей?
- Ничего, физиологическая разрядка. Она неплохая девчонка, но я думал так: было один раз и всё,  забили. Но после этого я уже просто действительно не мог тебе писать, не мог, мне было стыдно перед тобой.
- И ты с ней расстался?
- Нет, всё вышло по-иному. Ты будешь презирать меня, но я скажу правду. Мы с ней вместе учились, виделись каждый день в универе. И вся эта история затянулась. Она мне призналась в любви, говорила, что просто не может без меня. Если я ее брошу, она придумает что-то, чтобы умереть: либо с моста в Темзу сиганёт, либо под машину. Я несколько раз пытался бросить ее, объяснял, мол то, что между нами происходит, это так просто приключение, а она сразу в истерику.
- И что же было дальше? – спросила Фаридэ каким-то неестественно спокойным тоном.
- На последнем курсе мы поженились.
- Ну что ж, поздравляю тебя, Глеб.
- Поздравлять особо не с чем. Потому что я просто подлец. Просто плыл по течению. Я ведь никогда и не любил ее. Сначала там всякие страсти, секс, но ведь все это проходит. И я еще не признался тебе в самом главном…
- И что же это? – Фаридэ откинулась на спинку кресла, продолжая смотреть Глебу в лицо.
- У нас родился ребенок, мальчик.
В эту минуту в мозгу Фаридэ словно молния пронеслось воспоминание: вот они лежат рядом с Глебом в постели, за окном белая ночь, и они уже устали, но как-то обидно тратить время на сон, и они строят планы: в будущем они, конечно, поженятся, у них будет ребенок… и вот интересно, на кого он будет похож? На тебя, с улыбкой заверяет ее Глеб, у тебя доминантные гены…
- Глеб, я рада за тебя, - с расстановкой произнесла Фарида, - ты же хотел иметь ребенка. Только я не совсем понимаю, зачем ты просил меня о встрече? Чтобы услышать от меня эти поздравления?
- Нет, Фаридэ, ведь я еще не все сказал. Я осознаю, что поступил подло. Но, по-моему, еще более подло будет оставаться и дальше рядом с женщиной, которую я не люблю. А что касается ребенка, я достаточно зарабатываю, чтобы его обеспечивать. Я намерен подать на развод.  И я здесь, чтобы спросить: согласишься ли ты стать моей женой? Да, я совершил много ошибок, непростительных ошибок. Но как только я снова увидел тебя, я сразу понял. Эта моя первая любовь и есть настоящая. Я готов сделать для тебя всё, что ты хочешь, Фаридэ. Но, прошу тебя, прости меня.
Фаридэ молчала. Она опустила голову, как будто вся сжалась, и Глебу показалась, что перед ним снова та семнадцатилетняя девочка, которой он предложил когда-то помочь по английскому языку. Он протянул руку и хотел погладить ее по плечу. Но тут Фаридэ отпрянула от него:
- Нет, Глеб, мне очень жаль, но твое предложение поступило слишком поздно. Да, я тебе признаюсь: я ждала тебя все эти годы. Понимаю, это глупо, но ждала. Теперь всё иначе. Нельзя вернуть прошлое. У тебя есть жена, вы же не чужие люди. У вас общий ребенок, и вы должны его воспитывать вместе. У него должны быть мать и отец. А что касается меня, то в моей жизни всё складывается отлично: меня приняли на работу в театр, дают сольные партии. Я лауреат международных конкурсов. Уже есть интересные предложения от некоторых зарубежных театров. А сейчас, извини, мне нужно уходить. Мне еще надо зайти в театр, к завлиту.
- Фаридэ, нет, нет, ты не можешь так просто уйти. Я тебя очень прошу остаться. Прости меня, хочешь я прямо вот здесь встану перед тобой на колени? Прости меня, любимая.
Но Фаридэ была уже на ногах.
- Ах да, Глеб, вот браслет. Спасибо, он и правда принес мне удачу. Прощай.
Серебро звякнуло об стол.
А девушка торопливо вскочила, бросилась в вестибюль, и, накинув пальто, устремилась прочь, на улицу. Там по-прежнему моросил дождик.
Когда Фаридэ, не замечая дождя, шагала с непокрытой головой по набережной Фонтанки, у нее в кармане вдруг раздался звонок телефона. «Глеб. Не буду отвечать» - решила Фаридэ.
Но она ошиблась: на экране высветилось имя «Константин».
- Да, - бросила в трубку Фаридэ.
- Фаридэ-сан, - прозвучал в трубке знакомый, слегка насмешливый голос, - у меня к тебе есть непраздный вопрос. А что если мы встретимся сегодня вечером и отпразднуем твой вчерашний триумф? Конечно, у примадонны есть и более заманчивые предложения, я понимаю. Ну как? 
- Да, Костя, хорошо, - неожиданно для самой себя ответила Фаридэ и на ее лице, мокром от дождя и от слез, появилась легкая улыбка.