Подольск

Памяти Галины и Александра Григорьевых
Она получила пенсию по инвалидности и, окрыленная, шла по грязной улице небольшой сибирской деревни с подмосковным названием Подольск в единственный продуктовый магазин. Да, она имеет право сегодня немного выпить, безусловно, в этот солнечный, но ветреный и неуютный мартовский день. Вообще, если подумать, то все не так уж и плохо в ее жизни. Ее сын, ради которого она и переехала из областного городского центра, где он кололся и никак не мог бросить наркотики, наконец-то работает, а не ворует, и значит, есть надежда, что все наладится. Бодро ступая по неровной земляной дороге, женщина представляла сына в Москве, нарядного в красивом костюме, охраняющего огромный, как остров, супермаркет, и, с победоносным видом открыв тяжелую дверь маленького магазинчика, зашла внутрь. За прилавком стояла полная с хитрыми маленькими глазками продавщица, застывшая в ожидании покупателей, словно жирная жаба в ожидании комаров. Галина Алексеевна окинула небогатые прилавки угрюмым взглядом, спросила спички, булку серого, пару консервов и бутылку водки. Пока продавщица нарочито медлительно и лениво подавала товар, в магазин зашло двое молодых парней. Молодым людям было лет по двадцать, оба они не работали и не учились. Главным их увлечением были пьяные драки, бессмысленное шатание по деревне, лежание на диванах под говорящий телевизор и сон. Расплачиваясь, Галина Алексеевна неловким движением вытащила из кармана всю свою пенсию, сложенную в целлофановый мешочек и, расплатившись, направилась к выходу.

Придя домой, женщина подбросила дров в покрытое раскаленными угольями горло печи, немного отдохнула и, выйдя на улицу, покормила маленькую собачонку, сидящую на ржавой цепи, свое самое близкое существо в этой чужой для нее деревне. Потом вернулась в дом, наложила в тарелку, остывшую уже жареную картошку, добавила туда консервов под названием «Бычки в томатном соусе» и, открыв бутылку водки, на четверть наполнила граненый стакан. В этот самый момент в дверь постучали.

Зайдя в магазин за сигаретами, два деревенских бездельника сразу узнали в единственной покупательнице с немного опухшим лицом нового жителя своей деревни, регулярно выпивающую Галку, мать наркомана, которого давно не было видно. Заметили они и несколько тысячных купюр, заманчиво просвечивающихся сквозь целлофан. Этих денег вполне хватило бы на несколько дней веселой жизни. План дальнейших действий созрел сам собой при выходе из магазина и нетерпеливом распечатывании «мистера Бонда». Решено было завалиться к «алкашке» в дом и раскручивать ее на выпивку, пока у нее не кончатся деньги. Приняв такое решение и молча докурив, друзья неспешно направились следом за маленькой одинокой женщиной-инвалидом.

Солнце над Подольском светило ярко, но не успевало согревать, как будто порывы ветра уносили тепло его лучей куда-то вдаль, к другим деревням и другим людям. Оно угрюмо смотрело в темные окна небольших домов, за которыми ничего не было видно, как в самую непроглядную ночь.
Фигуры двух путников неумолимо приближались к заветной цели, звуки их шагов перемешивались с приглушенным матом, выражавшим их надежду на обретение смысла существования на сегодняшний день. Смысл этот был прост и привычен для них, как обжигающий вкус дешевой водки и как крепкий удар в глаз на деревенской дискотеке.

Услышав собачий лай и стук в дверь, Галина вздрогнула. Но тут же, встряхнувшись, встала и бодро подошла к двери. «Тетя Галь, открывайте, свои» - послышались незнакомые голоса. Немного подумав, она открыла дверь.
Прошло уже около часа, как Галина Алексеевна принимала непрошенных гостей. Бутылка водки была недавно допита, и друзьям хотелось продолжения банкета, но гостеприимная хозяйка неожиданно уперлась, и не хотела давать денег «взаймы». «Да че ты выпендриваешься!» - не выдержал один из двух недовыпивших дегенератов: «Гони деньги, шмара бухая!» «Маму свою шмарой будешь называть!» - голос женщины оборвался после резкого удара в висок..

Когда Галя пришла в себя, первое, что она увидела, это было звездное небо. Звезды были огромные. Таких красивых она не видела с самого детства. Ей захотелось дотянуться до них, но руки ее не слушались. Она поняла, что не чувствует их также, как и ног. С трудом повернув голову, она увидела луну, плывущую низко над землей, и какие-то очертания в ее свете. Приглядевшись, Галя поняла, что это очертания могил. Смерть была рядом. «Помогите...», - еле слышно прошептали застывшие губы. Сознание стало снова покидать ее. Привиделся сын, красивый и улыбающийся. «Мама, все хорошо», - говорил он радостным голосом: «Я заработал денег и еду домой». Последняя улыбка легла и застыла на помертвевшем лице.

Галину Алексеевну нашли через несколько дней рядом с деревенским кладбищем. Тело ее было совершенно обнажено и слегка присыпано снегом. Смерть наступила от обморожения.
В качестве потерпевшей стороны на суде выступила ее мама – нищий, раздавленный жизнью ветеран труда, оценившая ущерб от убийства дочери в двадцать тысяч рублей.

Сын Галины – Александр - после случившегося потерял работу, вернулся на малую Родину и  все заработанные деньги, которые он бережно откладывал в течение года, потратил на наркотики и алкоголь. Вскоре он умер в возрасте сорока лет.

Дом Галины опустел и начал медленно разрушаться от сырости, выделяясь особо жалким, щемящим сердце видом даже среди других невзрачных домиков маленькой сибирской деревушки.