Воды Байкала

Не растет трава без корней - бурятская народная поговорка

Они танцевали каждое утро. И не потому что в их телах был избыток энергии, а души переполнял энтузиазм жизни. Они не были ни родственниками, ни друзьями, ни ровесниками. И, тем не менее, каждое утро они собирались вместе в подвальном помещении одного из рядовых московских домов в районе метро Динамо и танцевали. Превозмогая еще одолевавший большинство из них сон, хроническую усталость в ногах, они становились кругом, вглядываясь в изможденные лица друг друга и неумело двигались под однообразные ритмы, пытаясь попадать в такт. В центре круга обычно танцевал менеджер офиса, молодой и очевидно здоровый парень из Молдавии с простым русским именем Вася. «Веселе-ей! Е-еще! Молодцы! Красавцы!», - протяжно подгонял он, весело и в то же время строго всматриваясь в коллектив своих подчиненных. Среди танцевавших особенно нелепой и неуклюжей казалась небольшая фигурка уже почти пожилого бурята  пятидесяти пяти лет по имени Иван. Старый строгий деловой костюм, видимо, еще периода "застоя", был ему явно велик и, казалось, затруднял и без того нелегко дававшиеся телодвижения; большая косматая голова с обильной проседью в черных смолистых волосах казалась такой же громоздкой и неудобной для хрупкой фигурки хозяина, как и его поношенный костюм. Тем не менее, на морщинистом, желтоватого оттенка лице изо всех сил пыталось отобразиться подобие искренней радости и беззаботности, а оскал его нездоровых зубов с парой золотых протезов отчаянно вгрызался в общий коллективно-вымученный жизненный оптимизм.

Вскоре танцы кончились, и началась небольшая "планерка". Менеджер Вася, бодро прохаживаясь вдоль выстроившихся в ряд работников, коротко разобрал нюансы и проблемы их общей работы, наметил перспективы, как коллективные, так и личностного карьерного роста. После этого все были отпущены получать товар и накладные. У небольшой дверцы книжного склада образовалась очередь. Вымученные улыбки на лицах сменились выражением откровенной озабоченности и задумчивости. Повисла почти гробовая тишина, нарушаемая лишь перешептыванием на тему кто какие книги решил взять сегодня на реализацию. «У меня вчера Евангилие одну взяли и Булгакова подарочную и все... Из дорогих - больше ничего..», - тихонько переживала суховатая интеллигентного вида дамочка средних лет. "А зачем Вы дорогие набираете? Возьмите детских побольше, их почти всегда разбирают. Особенно там, где рядом школы, детские сады или просто детские площадки. Ну и о кулинарии чего нибудь для разнообразия, и какая-никакая, а выручка будет", - отозвалась низкорослая полноватая женщина лет сорока. «Хотя, конечно, чем дешевле, тем больше надо брать, и тяжелее это все тащить...», - женщина вздохнула. Иван стоял последним в очереди и потерянно смотрел на суперобложку книги «Русская живопись», лежавшую на столе среди прочего, выбранного совсем еще молоденьким, подросткового вида мальчиком Гришей из Молдавии. Недавно Грише улыбнулась удача — усталый, он остановился отдохнуть рядом со зданием одного из московских банков, и куривший чуть в стороне «банкир» пожалел его, купив все книги «оптом». Именно поэтому сегодня Гриша так воодушевленно складывал в огромные пакеты и рюкзак одну дорогую книгу за другой, не пугаясь очередного погружения в паутину неприветливых февральских московских улиц. Ивану вспомнилось детство: мама готовящая еду, улыбчивые лица старшей сестры и братьев, бурятская степь, горы, чистые воды Байкала. Внезапно ком подступил к его горлу и ему захотелось плакать. Плакать от обиды на жизнь, судьбу, безразличие и высокомерие людей, от бесконечного чувства усталости и сырости в ногах. В этот момент рядом раздался жизнерадостно-бодрый голос Васи. «Как дела у тебя Иван? Заказы есть на сегодня?» Заказов у Ивана не было. Мало того, за последние два дня ему не удалось продать ни одной книги и, соответственно, он был по сути бесполезным работником и для офиса в целом, и лично для Васи, чей доход напрямую зависел от уровня продаж подчиненных. Он соврал: «Да так по мелочи...» Вася недоверчиво посмотрел на маленького, раздавленного жизнью мужчину, подумав в очередной раз: «Пора от него избавляться», - но, направившись к своему кабинету, вслух все так же жизнерадостно-бодро произнес: «Давай, давай просыпайся, рви поляну!» К кладовщику Коле, лысоватому флегматичному мужчине в очках, напоминавшим своим образом знакомого ему в советские годы заводского библиотекаря, Иван подошел неуверенно. Хотя Коля и сидел на стабильном беспроцентном окладе и на объем продаж ему, в общем-то, должно было плевать, Иван чувствовал неловкость, возвращая в конце рабочего дня назад все не проданные книги. Обратив на Ивана свой скептическо-иронический взгляд, Коля лениво произнес: «Вася сказал пока не давать тебе дорогих книг на реализацию. Можешь взять что- нибудь из детского или кулинарного.» Иван виновато согласился.

Выйдя на улицу, маленький человек растерянно огляделся по сторонам. Руки и плечи обреченно тянулись к земле под тяжестью набранных книг - идти с ними было некуда. После небольшой паузы февральский холод погнал продрогшие, пропахшие насквозь нездоровым потом ноги Ивана «куда глаза глядят». Однообразные здания неприветливо смотрели плотно закрытыми железными дверьми, скользкая дорога требовала сосредоточенности на каждом сделанном шагу. Сделав бессмысленный полукруг по окрестной местности, Иван подошел к магазину «Ажурный», в котором можно было недорого выпить горячего чаю с пирожком с картошкой или c капустой. Нащупав в кармане брюк все свои сбережения, Иван с радостью обнаружил необходимые для подобного «пиршества» средства. Через несколько мгновений, опершись локтями на неудобно высокий одноногий круглый грязный столик, стараясь не смотреть на расположенные рядом витрины с мясными и рыбными деликатесами, Иван трепетно и аккуратно надкусил теплый маленький пирожок и сделал глоток горячего чаю с сахаром. Приятное тепло разлилось по его усталому организму, веки стали сами собой смыкаться, а ноги подкашиваться. Иван встряхнул спутавшимися давно не стриженными волосами и огляделся вокруг, как будто пытаясь прочнее зафиксировать в сознании место и обстановку подарившее ему ощущение тепла и покоя. Внезапно его взгляд упал на неприметную лестницу, ведущую на второй этаж, видимо, в служебные помещения магазина. Полноватая степенная дама с перстнем, украшенным внушительным сапфиром, неспешно поднялась наверх, попутно кому то давая различные указания по мобильному телефону. Еще не покинувшие Ивана чувства тепла и сытости дополнились робким ощущением надежды, приятно взбодрившим его измотанную нервную систему. Поднявшись по лестнице вслед за уже скрывшейся из вида дамой, Иван увидел узкий коридор, по обе свои стороны густо усеянный небольшими входными дверьми. Подойдя к ближайшей из них, немолодой человек остановился и замер, внутренне готовясь к всегда стрессовому для его сознания акту. Наконец, глубоко выдохнув и снова вдохнув, открыл дверь. Оказавшись в небольшом офисном помещении, мужчина весьма странного вида громким, но дрожащим от волнения голосом обратился к присутствующим: «Добрый день! Я из книжного издательства и могу предложить вам книги по издательским ценам без магазинных накруток. Сегодня в наличии у меня детские книги с яркими иллюстрациями, которые порадуют и взрослых, и детей...», - голос Ивана оборвался - эмоциональных сил для продолжения презентации не было. Присутствующие дамы посмотрели на неожиданного продавца со спокойным любопытством и даже слегка приветливо улыбнулись. Иван осмелел и продолжил доставая товар из рюкзака: «Можете взять книги в руки - бумага хорошая, такая не пожелтеет. За просмотр денег не беру», - шутил он выкладывая свой товар на свободный угол стола приветливой на вид женщины средних лет в элегантной светлой кофточке. Женщины встали и, подойдя к столу, стали не спеша рассматривать ярко иллюстрированные «Сказки народов мира», «Волшебные животные», «Драконы» и др. «А есть что-нибудь не детское, что можно было бы подарить на юбилей солидному пожилому мужчине, любящему искусство?», - немного капризно спрашивала почтенная дама, пришедшая из одного из соседних кабинетов.
Через пятнадцать минут Иван снова поднимался по «волшебной» лестнице магазина «Ажурный» с сумками, наполненными дорогими книгами об искусстве и живописи.

Была середина дня и подвальное офисное помещение у метро «Динамо», как и положенно в это время, пустовало. Только молодой молдаванин Вася и почти пожилой уже бурят Иван сидели напротив друг друга и пили чай с немного затвердевшим «курабье». Вася только что закончил аккуратно раскладывать паспорта людей, оставивших их в залог за взятые на реализацию книги, казавшиеся такими же беззащитными и хрупкими на большом офисном столе, как и судьбы их хозяев, плутавших сейчас по огромному и чужому для них городу. Вася уже похвалил своего работника за выполненный на сегодня план и совершенно не представлял себе, как и о чем еще можно было разговаривать с этим чужим ему человеком. Иван был рад что беседа «не клеилась». Его глаза закрывались, и уже слышался теплый мамин голос и чудились берега Байкала.

Вечером Иван отправился на метро Подбельского, где проживал в однокомнатной квартире вместе с еще тремя своимим коллегами. Двое приехали из Молдавии, города Бельцы, один русский. Все они были значительно моложе Ивана, с совершенно другими интересами и, казалось, совершенно иным языком общения. За неимением достаточного количества кроватей, Ивану приходилось спать на полу, соорудив из разного рода старой одежды подобие постели. Во времена СССР у Ивана была работа на заводе, бесплатные ежегодные путевки, уважение коллектива. Уже будучи в довольно зрелом возрасте он наконец женился и, казалось, что по любви. Пришли новые времена, и прошлая жизнь растворилась для него навсегда, как и для многих других десятков миллионов бывших советских труженников. С женщиной, с которой он жил, из-за постоянных ссор они расстались так и не успев завести ребенка, которого Иван очень хотел. Но какой мог быть ребенок, когда ни работы, ни жилья своего, ни денег на еду? Устав от прозябания в нищете и периодических запоев, решил Иван попытать счастья в столице. Занял денег у родственников и отправился в Москву. Но, как оказалось, в его возрасте без московской прописки и без регистрации устроиться на работу очень сложно. Просматривая в очередной раз газету с различными вакансиями, увидел Иван объявление, что в книжное издательство требуются курьеры, возраст до шестидесяти, прописка и регистрация не требуются. Так Иван и оказался в офисе на метро Динамо. Через три дня стажировки выснилось, что требуются не курьеры, которым положен твердый оклад и как было указано в объявлении, а продавцы, получающие проценты от продаж, и что продавать придется в разных местах, зачастую просто прохожим на улице или ходить по разным организациям и офисам. От безысходности Иван согласился.

Очень нелегким оказался этот труд. Не каждый мог просто даже в силу своей психологии навязчиво предлагать незнакомым людям в основном совершенно ненужные им книги. Чтобы оределенным образом раскрепостить своих работников, и практиковались в офисе разного рода дискотеки и коллективные игры. Но самой главной угрозой для работников офиса являлись милиционеры; дежурившие в метро или на улице, они почти безошибочно определяли приезжих по более бедной и неопрятной одежде, усталым лицам, неуверенности во взгляде или большим сумкам и чемоданам. Выдергивая таких людей из общего людского потока, правоохранители отводили их чуть в сторону, разговаривая с ними повелительно, как с крепостными крестьянами. «А где ваша регистрация? Откройте вашу сумку». После такого рода фраз вели они бедолаг в отделение. В отделении никакого задержания они, как правило, официально не оформляли, а просто банально начинали вымогать деньги. Как-то на Арбате задержали так и Ивана. Его привели в отделение, и капитан милиции надменно приказал ему выложить все книги на стол. После этого он озвучил сумму, означавшую цену свободы. Иван сказал, что таких денег у него нет. Служитель правопорядка ухмыльнулся и начал сначала просто тихонько скидывать, а потом варварски швырять на пол одну дорогую книгу за другой: редкое коллекционное издание «Мастера и Маргариты», музей Прадо. Иван понимал, что лишается зарплаты за несколько дней, и что есть будет нечего, и дал милиционеру номер менеджера Васи. Вася выкупил своего работника и никакого штрафа за испорченные книги накладывать на него не стал - сам попадал в такие ситуации.

Измотанный за день Иван постепенно заснул. Ему снилось, что он приехал к маме. «Ну что, сынок, нашел ты, что искал?» - спросила его мама, уже успев вытереть слезы и немного  опомниться от неожиданного материнского счастья. «Нет, мама, не нашел. Ничего не нашел, кроме одиночества, и денег не заработал. Решил, хватит мне скитаться, устал». «Что ж, сынок, когда приходит время, тает и снег. Зачем нам деньги? Молоко свое, сыр свой, солнце над нами бесплатно светит! А мне теперь можно и умереть спокойно, тебя вот только и ждала».

Рано утром невыспавшийся Иван с трудом открыл глаза и посмотрел на часы, которые показывали половину шестого. Ему снова предстояли танцы, игры и блуждание по Москве в поисках покупателей главной духовной ценности человечества.

Бутидма с тревогой ждала своих коровок. Им уже пора было вернуться. Погода сильно испортилась - дул сильный ветер, моросил мелкий холодный дождь. Наконец, они появились, и Бутидма медленно, но радостно покавыляла им навстречу. «Майка, Апрелька, Марта!» радостно лепетала она, обнимая своих коровушек, которых у неё было двенадцать штук - ровно столько, сколько месяцев в году. Бутидме было уже девяносто лет, жила она абсолютно одна в глухой деревне, до которой только раз или два в неделю ходил автобус из Баргузина, ближайшего к ней более или менее крупного населенного пункта. Нелегко приходилось Бутидме. Вставать приходилось в пять утра, выпустить коров, почистить стайки, сходить на колодец за водой, под вечер надо было положить сена коровам и подоить их. А главное - одиноко ей было здесь, в прибайкальской степи. Муж уже давно умер, дети с внуками и правнуками приезжали к ней из Улан Удэ очень редко, а младшего своего сына, Ивана, не видела она уже много лет. Уехал он Москву на заработки, писал сначала письма, что все хорошо, что работа хорошая, а потом пропал. Ни семьи у него не было, ни детей, а ведь пятьдесят пять лет уже. «Где же ты сейчас, сыночек мой?» - думала Бутидма, вычищая стайки: «Жив ли ты?» По ночам часто снился ей сон-воспоминание, как она поехала с детьми и мужем на Байкал. Погода была теплая, солнечная, с озера дул приятный свежий ветер. Ванечке тогда было четыре года, и Байкал он увидел впервые в жизни. Он удивленно вглядывался в бесконечную водную гладь и, подойдя к самой воде, присев на корточки, опустил в неё свои маленькие детские ручки. «Это Байгал далай, сынок», — сказала Бутидма: «Пусть твоя жизнь будет такой же чистой, как это море». Она взяла сына на руки и крепко прижала к своему материнскому сердцу.