24. Сентябрь. Новые планы

Лето пролетело. У каникул бешеная скорость. Иногда кажется, что скорость времени много больше, чем скорость света.
Наперекор устоявшемуся мнению, что в дождь лучше спится, Петьке не спалось. Все было не так. Прятался с головой под одеяло - жарко. Выбирался из-под него - холодно. Что-то покалывало, поскрипывало. Кто-то шуршал за печкой, а за окном перелаивались - делать им больше нечего - собаки. Наташка из деревни уехала.
Петька понимал, что ничего с этой самой ситуацией не может сделать, но смириться не мог. Настроение было плохое. Жить не очень хотелось.

Сами собой возникли в воспаленном бессонницей мозгу слова: «Мелькнуло лезвие кинжала».

Петька представил себе найденный в кургане бронзовый клинок, других кинжалов как-то в хозяйстве не было, и его передернуло. Как таким себя резать? Тупой, зеленый, лежал рядом с костями... надо бы одеколоном продезинфецировать! Хотя, какая разница дохляку-то? Может быть, так даже и лучше. Не зарежусь, так хоть заражусь.
Ага, значит, попробуем сначала: «Мелькнуло лезвие кинжала, И на ковер я упал...» Ну, вот. Ковер испачкаю! Родичам потом оттирать... Так не на голый же пол падать. Жестко и не романтично как-то. Повторил строчки, оценил, заметил, что получилось нескладно. Короткая строчка. Еще раз: «Мелькнуло лезвие кинжала, И на ковер я тут упал...» Не очень-то к месту это «тут» - зато складно теперь получилось. Потом посмотрю, как поправить. Но что же можно дальше. А вот пусть все пожалеют, что так вышло. «Мелькнуло лезвие кинжала, И на ковер я тут упал... И мертвого меня ты обнимала...»

Правильно. Не обращала внимания, пока живой был, пусть хоть по мертвяку поплачет! В сказках-то хорошо, там слезки кап-кап или рыцарь чмок-чмок и, пожалуйста, любимый человек оживает. У меня, наверное, не получится ожить. Может быть, зарезаться как-нибудь аккуратно, не насовсем? Нет уж! Пусть по-настоящему жалеют. Чем же закончить? Вот, придумал!!!
«Мелькнуло лезвие кинжала,
И на ковер я тут упал,
И мертвого меня ты обнимала,
Но только я уже не встал!»

Петька перевернулся на другой бок. «Да ведь я...» - подумалось Петьке. В окне покачивалась, словно соглашаясь с пришедшей мыслью, ветка яблони с последними листиками. Петька понял, что он поэт. Он написал стихи. Мог бы и раньше догадаться, вон как ловко иногда переделывает песни.
Петька лег на спину... Ленивой чередой наползали мысли:
«А ведь не очень честно по отношению к родителям так вот взять и зарезаться как поросенку. И ковер испачкать, и все эти дела с гробом, с ямой. Пацаны все расстроятся, им не с кем будет клад искать. Как они без меня - без завхоза? Компоту на поминках напьются, ясное дело, а вот попаду я в их памяти в рай или в ад? Ага, какой рай, нам же рассказывали, что самоубийцы даже не отпеваются и хоронят их за оградой кладбища. Потомки, те, само собой, даже обрадуются. Им не придется учить стихи наизусть в школе. Ну, так мы не договаривались. Буду я вам жизнь облегчать, как же!»

Петька поднялся. В темноте привычно добрался до стола, щелкнул выключателем настольной лампы. Тоже надо разобраться. Неправильное название. Выключатель он, когда выключает, а когда темно, он «включатель»! По закону подлости не было под рукой чистого листка. Петька открыл дневник на последнем развороте и на третьей странице обложки наспех записал только что сочиненные стихи.

Записал. Перечитал. Удовлетворенно хмыкнул, выключил свет, лег в постель, уснул мгновенно. Как кинжалом отключили.
Утром встал бодрым и веселым. Да и погода разыгралась.

Сентябрь на юге Восточной Сибири - хороший месяц. Утром могут быть заморозки, и лужицы подергиваются тонким ледком, но днём иногда тепло как летом, летят по ветру серебристые паутинки. Деревня с утра до вечера трудится на полях. Надо убрать урожай картошки. Под это дело кое-кто из пацанов занятия прогуливает, но чаще всего на уроках по половине класса не присутствует именно потому, что ученики вместе с родителями, пока не начались дожди, запасают "второй хлеб".

Вечером на стадионе встретились Вовка с Петькой.
- Как дела? Всё выкопали? - поинтересовался Вовка.
- На полях всё, осталось только в огороде немного. Мои родаки собираются завтра докопать, а меня в школу посылают.
- Какой смысл? Толпой быстрее и веселее. А так и им труднее, и ты двояки схлопочешь...
- Почему это двояки? - округлились Петькины глаза. - Я всё выучил, и письменное задание сделал. Никаких двояков.- Как ты все успеваешь?
- Да вечером... и вообще, мог бы заметить, что я человек успевательный и опережательный. Только не очень везучий.
- Ты насчет Ласточкиной?
- Ну, да...
- Брось ты, Петька. Другие девчонки есть. Еще симпатичнее, если разобраться, - бодро вторгся в разговор Колька Кустиков, усаживаясь на скамейку верхом.

- Не нужны мне другие, хоть они в сто раз симпатичнее. Мы с ней две половинки одной груши! - возмутился Петька.
- Яблока, - участливо поправил Колька.
- Да хоть морковки, - продолжал кипятиться Моргач. - Никто не имеет права нас разлучать.
- Кроме ее матери.
- Да и она сама не хотела ехать никуда. Вообще чё попало, бюрократы... гады.... чиновники... как увидят хорошего человека, так сразу и забирают. Еще Саныча возьмут куда-нибудь в город и все, сливай воду, закрывай школу.
- Не гони. Это хорошо, когда наверх берут хороших людей, глядишь всем лучше и станет. Прикинь, если всякое г... туда посадить, чем тогда наша жизнь припахивать будет? - поинтересовался Вовка.
- А я почему под раздачу попадаю?
- Не ты один, во-первых. А во-вторых, приезжать будет твоя Ласточкина в гости к бабке на лето, вот и встретишься. Письма... там попишешь... наконец.
- Ага, про «яавлыки», - поддел друга Колька.
- Нужны ей мои письма, как же, - вздохнул Петька.
- Напиши, тогда и выводы делай. Это надо экспериментально проверять, - авторитетно заявил Вовка.
- Я и сам хотел экскремент провести, только вот о чем писать? - Петька разровнял носком ботинка землю, прутиком написал слово "ПРИВЕТ".
- Я вчера пробовал. Шесть букв и все. Клёва нет. Что писать, не знаю. Стихи вот... запросто, а письмо не получилось.
- Письма и сочинения без вдохновения писать сложно, но можно. Ты составь план, потом его расширь, а потом попрёт, только успевай, - словно не услышал о стихах, поделился не своим опытом Вовка. - Я даже без плана как начну сочинение писать, меня остановить трудно, хотя и надо бы. Много слов - много ошибок.
- Какой план?
- Простой:
1 - Приветствие.
2 - Рассказ о твоих и наших делах.
3 - Вопросы о ее жизни и разная там лирика о том, что без Ласточкиных в деревне плохо. И харэ!
- Зачем харэ?
- Харэ — значит хватит.
- А какие у нас дела?
- Привет! - подпрыгнул Колька - Ты посмотри на стадион, кто его сделал? Мы. Это тебе не дело, что ли! Вот и распиши трудовой подвиг краснокаменской молодежи.

Письмо Петьки.
Привет из Краснокаменки.
Пишу тебе, Наташка, о наших делах. Вы переехали, сразу после того как твоя мать и Саныч договорились на пилораме насчет тёса и прожильника для забора. Со стадионом у нас всё получилось просто здорово. Привезли нам через пять дней тёс уже по размеру напиленный вместе с прожильником. И два столба, которые Асфальтыч на комбайне год назад скомбайнировал под корешок.

Мы с пацанами за один вечер весь забор поправили. Взрослые нам помогли ворота восстановить. Короче, стадион мы теперь сделали лучше нового. Играем вечером на нем в футбол и в лапту. Сидим на скамейках, вспоминаем поход и собираемся летом снова. Если ты приедешь, то с нами пойдёшь? В школе всё нормально, только директора пока нет, вместо него завуч командует всем. Говорят, что кого-то из города ждут. Не едет.

Картошка в этом году хорошая, накопали много. Но копать было скучно. Я вспоминал, как в прошлом году тебе помогал. И как мы картофельными шалаболками пулялись. А потом, помнишь, лежали на ботве и смотрели, как над нами сначала пролетели журавли, а потом паутинки. Все осенью куда-то улетают, иногда и люди...

На рыбалку больше не хожу, не клюет.
Погода нормальная, но скоро уже снег выпадет, а потом будут каникулы, ну, ты об этом сама знаешь. Приезжай к родне, расскажешь, как там тебе в новом классе и вообще.

Не хотел писать, а то подумаешь, что хвастаюсь. Но всё же расскажу, ты в таких делах понимаешь. Я недавно стихи о любви написал:
«Мелькнуло лезвие кинжала,
И на ковер я тут упал,
И мертвого меня ты обнимала,
Но только я уже не встал!»
Что скажешь? Получается у меня?
15 сентября.

Письмо получилось. Петька это понимал, а вот с подписью помучался. «Твой Петька» - слишком уж. Просто «Петька» - не понятно, нет объединяющей нотки. «Твой паразит – Петька» - вообще ерунда, не глист же. Есть! Петька аккуратно буковка к буковке вывел:
«Паразит – Петька».
С такой подписью Наташка вспомнит и поездку, и как он ее в автобусе донимал! Теперь проверим, в конверт и к магазину, в синий почтовый ящик.

Во дворе Петька остановился, огляделся вокруг. Точно. И небо выше, и солнце ярче. Так хочется сделать что-то хорошее...
«Вернусь, уберу мусор во дворе», - подумал Петька.
Подумано — сделано!
В углу, под разросшимся лопухом он обнаружил кучу железяк. Вот это да. Он с пацанами землю копал, а тут сокровища лежат. Вытащил из закутка тачку, стал укладывать на нее находки.
- Чем это ты занялся? - поинтересовалась мать.
- Отвезу, сдам в металлолом.
- А таз почему в сторону отложил, или его не примут.
- Приняли бы, но жалко сдавать.
- Почему?
- Это паритетный тазик, - заявил Петька.
- Какой? - удивилась мать.
- Паритетный, - неуверенно повторил Петька, - ты же сама рассказывала, что в нем меня купала, когда я родился.
- Раритетный, горе ты мое...

Продолжение следует:  http://proza.ru/2023/01/30/567